Аннотация: Таинственный институт в закрытом городке занимается биологическими экспериментами. Судьбы журналистки, парня-неудачника, наёмного убийцы и многих других завязываются в тесный узел. Стоит потянуть за любой конец и грянет взрыв.
ПАНТЕРА
Человек занимает среднее место между богами и животными, временами достигая божественных высот, временами уподобляясь зверям. Большинство же так и остается посредине.
Плотин
- Осторожнее, - тихо, но очень чётко произнёс Иванов и придержал Станиславского за рукав дорогущей камуфляжной куртки, купленной перед самой поездкой, - Здесь - скользко.
И действительно: ещё шаг и нога профессора поехала бы вниз на скользкой почве. Если бы не поддержка маленького охотника, неизвестно, куда бы съехал нескладный высокий учёный. Скорее всего уже бы барахтался в подтопленных манграх, где шумно хрюкала какая-то местная живность. Плюс всякие ползучие твари и чёртовы насекомые. Нет, идея поехать с Ивановым на Малакку уже не казалась такой уж хорошей, тем более, что никакой реальной помощи ни флегматичному Фёдору, ни его помощникам, Станиславский оказать так и не смог.
Почему Иванов вообще согласился взять его с собой, да ещё и доверил оружие, вот этого учёный вообще понять не мог. Впрочем, кто поймёт этого низкорослого молчаливого аборигена Чукотки? До этой экспедиции Станиславскому редко приходилось общаться с внештатным сотрудником, обеспечивающим институт необходимыми образцами. Да и сейчас большая часть разговоров свелась к лаконичным инструкциям и паре вопросов. Ответ на последний: "Почему потребовалось именно дикое животное?" Иванов выслушал очень внимательно, пожал плечами и в очередной раз напомнил об осторожности.
Охотник опустился на колено, и осторожно достал из чехла оружие. Потом бросил взгляд через листву туда, где под сплетёнными корнями выбранного дерева лежала истекающая свежей кровью тушка маленького кабанчика. Приманка должна была быть обязательно свежей, поэтому её приходилось менять уже второй раз. Вчерашним вечером хищник, оставивший глубокие царапины на коре дерева, так и не явился.
Смуглолицые помощники Иванова, непривычно молчаливые, неотрывно смотрели перед собой, время от времени, перекладывая дробовики из руки в руку. Инструкции для них, насколько понял профессор, ничем не отличались от пожеланий Иванова, адресованных ему: в случае неудачи - стрелять на поражение. Единственное, что оставалось непонятным: почему Фёдор не пожелал взять с собой солдат, которые остались у вертолёта. Автоматическое оружие всяко лучше медленного дробовика.
Где-то в отдалении истошно заверещала обезьяна и тут же умолкла, словно ей зажали рот. Иванов поднял голову и прислушался. Потом кивнул головой и раздвинул тонкие губы в слабой усмешке. Маленькие пальцы, медленно вложили в казённик странный патрон с матовой белой пулей и затвор тихо щёлкнул.
Кто-то глухо кашлянул совсем рядом и Станиславский покрутил головой в поисках неизвестного, однако наткнулся на пронзительный взгляд Иванова и палец, прижатый к губам. Убедившись, что его предупреждение понято, охотник указал на приманку и поднял оружие, всматриваясь в окуляр массивного прицела.
В этот раз кашель сопровождался странным звуком, напоминающим визг пилы. Поднимая дробовик, Станиславский обратил внимание на помощника-малазийца, который нервно вытер лоб рукавом рубашки. Второй тоже сильно потел, но не рисковал отрывать взгляд от прицела ружья.
Кашель раздавался всё ближе и в подползающих сумерках этот, вроде бы обычный звук, наполнился необычайной тревожностью. Не хватало только угрожающей музыки, чтобы ситуация превратилась в эпизод из напряжённого фильма-ужасов. Только сейчас учёный обратил внимание, что все остальные звуки умолкли: исчезло тихое хрюканье, треск веток над головой и даже вездесущие насекомые куда-то удалились.
Фигура Иванова внезапно обратилась в неподвижное изваяние, указывающее стволом оружия на смутный силуэт, словно плывущий сквозь вечерние тени к окровавленной тушке. Кто-то из помощников шумно сглотнул и этот звук показался Станиславскому громыханием грома. Дробовик превратился в тяжёлую неудобную палку, которую хотелось бросить и бежать, куда глаза глядят.
Чёрная тень замерла, издав тихий кашель и длинный хвост нервно метнулся из стороны в сторону. Зверь точно предчувствовал нечто неладное, не решаясь приближаться к данайскому дару. Профессор услышал, как охотник выдохнул и в тот же момент винтовка в его руках тихо щёлкнула. От неожиданности Станиславский едва не нажал на спуск, удержавшись в последнее мгновение.
- Отлично, - Иванов выпрямился и опустил оружие. Потом повернулся к малазийцам, - А вам что, особое приглашение нужно? А ну - бегом!
На смуглых физиономиях появились довольные улыбки, во все четырнадцать целых зубов. Забросив дробовики за спины, помощники подхватили брезентовые носилки и начали спуск вниз, по склону.
БОГИ
1.
В нынешнее проклятое утро всё пошло через известное место. Начиная с дождя. Синоптики в этот раз отожги по полной. На экране продолжало красоваться весёлое солнышко, а на лобовом стекле уже появились первые пятна от дождевых капель. Называется: не верь глазам своим. Чагов ошарашенно уставился на полупрозрачные разводы, а потом даже опустил боковое стекло и выставил голову наружу. Поучил ободряющий шлепок по лбу и спрятался обратно.
Одинокие дождинки, мало-помалу превращались в настоящий водопад, совершенно скрывший дорогу от взора водителя. Пришлось включить дворники.
"Вот дерьмо! - озадаченно подумал Чагов, - А зонт-то я не взял. Придётся шлёпать под всем этим безобразием. Вымокну до трусов!"
Вид полицейского, лихорадочно натягивающего дождевик, лишь немного улучшил настроение, все показатели которого устремились в отрицательную область. Мысль о том, как он входит в лабораторию, похожий на мокрую курицу, а Розова смотрит на него и комментирует приход в своей обычной, бесстрастно-саркастической манере, доводила до депрессивного исступления.
Нет, телепатия всё-таки существует. Не успел Леонид представить печальную сцену, как телефон сыграл ему похоронный марш. Розова. Его начальник.
- Чагов, - бесстрастно лязгнуло в ухе, но шестое чувство подсказало: женщина в ярости, - Я отлично знаю все ваши идиотские привычки. В том числе и желание совать нос в неположенные места. Это вы взломали доступ к отчёту по седьмому эксперименту?
- Н-нет, - испуганно пискнул Чагов, лихорадочно вспоминая, где он мог проколоться, - Почему вы решили, что это - я? Да и зачем мне это нужно?
- Потому что вы, это - вы, - язвительно-любезно сообщила Розова и Леонид прямо-таки увидел ехидную ухмылку на её тонких губах, - Да и некому больше заниматься подобной ерундой. Ещё одна подобная выходка и вы пожалеете, что на свет родились, поверьте. Вы скоро?
- Уже подъезжаю.
- Очень сильно на это надеюсь. Чагов, ваше безответственность и разгильдяйство начинают меня утомлять. Постарайтесь не усугублять. Результат вам сильно не понравится.
"Проклятье! - подумал Леонид, отбросив телефон на соседнее кресло, - Какого она именно ко мне привязалась? Потому что я - самый молодой в группе? Или это такой извращённый способ привлечь внимание? Но Костя вроде упоминал, что эта хладнокровная жаба специализируется по женщинам. Или пошутил?"
Леонид осторожно припарковал, видавшую виды Мазду, рядом с абсолютно чёрным Виано, парочка подобных которому мокла около Гелика директора института, в элитной части парковки. Кроме минивэна, рядом с машиной Чагова, стоял Прадо Розовой, напоминая о грядущем неприятном разговоре с начальником.
Заглушив автомобиль, мужчина с надеждой посмотрел на небо, но проклятый ливень вполне определённо показал, что ему глубоко плевать на все просьбы несчастных двуногих и хлынул ещё сильнее. Пришлось накинуть пиджак на голову и бежать к дверям института, шлёпая дорогущими итальянскими туфлями по лужам, невесть откуда взявшимся на абсолютно ровной площадке парковки.
Около самых дверей Чагов едва не врезался в Жаркова из пятой и мимоходом позлорадствовал, что коллега вымок не меньше. Впрочем, судя по отрешённому взгляду сослуживца, проблема мокрой одежды волновала его меньше всего.
- Привет, - бросил Чагов, проскальзывая внутрь, - Как делишки, как детишки?
- Здравствуйте, - Жарков точно не узнал собеседника и остановился, отрешённо уставившись в пространство. Капли дождя бежали по небритой физиономии, но мужчина и не думал стряхивать влагу. На негнущихся ногах, он подошёл к вертушке и остановился, тупо уставившись на блестящий турникет.
- Ваш пропуск? - охранник выглянул из будки, внимательно изучая задумавшегося учёного, - С вами всё в порядке?
Жарков дико уставился на него, потом достал карточку, зачем-то показал её охраннику и лишь затем приложил к сканеру. Чагову пришлось едва не пропихивать коллегу, чтобы пройти вперёд, но перед дверью лифта на того вновь напал столбняк и пожав плечами, Леонид нажал на кнопку.
Мысль о странном поведении знакомого вертелась в его голове вплоть до того момента, когда дверь лаборатории, мягко загудев, отрезала Чагова от приглушённого синего света коридора. На миг ослепнув от ярких ламп офиса, учёный обнаружил перед собой чью-то необъятную спину, обладатель которой возвышался над немаленьким Леонидом, по меньшей мере, на целую голову. Гадать, кто именно преградил путь, не приходилось.
- Орлов, не будешь ли ты столь любезен, - начал Чагов, выговаривая слова раздельно и чётко, чтобы тот сумел понять сказанное.
Гигант, как раз пытался что-то втолковать Розовой, которая с кислым выражением тощей физиономии, делала вид, будто ей интересна речь здорового идиота. Услыхав голос Леонида, тот повернул лысую голову и на плоской физиономии появилась радость, какую можно увидеть только у довольного жизнью пса. Пересечённые давним шрамом губы плямкнули и выдали неразборчивое:
- Чагов, дружище, мы дождались. Его доставили! И профессор вернулся!
Слегка задержавшись на дешифровке бормотания, Леонид застопорился на смысле сказанного. Профессор вернулся, это - хорошо, значит Розова слегка сдуется и даст ему немного покоя. А вот кто такой ОН? Кого доставили? Поэтому Чагов не удержался и спросил, глядя в прозрачные серые глаза:
- Кого - его?
И тут же встретил презрительный взгляд Розовой, который вместе с поджатыми не накрашенными губами, создавал впечатление, будто женщина увидела дохлую крысу. Тут же захотелось хлопнуть себя по лбу. Как он мог забыть такое! Даже такой тупица, как Орлов, уловил иронию ситуации и громко расхохотался, похлопывая Леонида по плечу.
В этот момент великан, как никогда, напоминал Шрека, как за глаза его называл Костик. Лысая, точно бильярдный шар, голова составляла единое целое с бычьей шеей, а покатые плечи едва позволяли владельцу протискиваться в проём дверей. Если бы Чагов не знал историю гиганта, то мог бы запросто решить, что природа решила сэкономить на его уме, чтобы пустить всё в мощное тело.
- Чагов, дружище, - проворчал Орлов, с добродушной миной на физиономии, - Ты переработался, перенапряг мозг.
"Хорошо, хоть кто-не перетрудил содержимое своей лысой башки", - насмешливо подумал Леонид, понимая, что сердиться на придурка он просто не может.
Мимо Чагова, пискнув едва слышимое приветствие, протиснулся Северцев, прижимая к боку свою неизменную потрёпанную папку. Его вечно виноватый вид вызвал секундное раздражение Леонида, усугубившееся видом сложенного зонта. Это надо же, а чёртов ботан сумел предусмотреть скверную погоду!
Орлов вновь изобразил радость на грубом лице и хлопнул вновь прибывшего по плечу, едва не сшибив с ног. Потом принялся, что-то втолковывать, постепенно зажимая в угол, между кулером и ящиком с чашками.
Леонид намеревался прошмыгнуть на своё место и снять мокрый пиджак, но был тотчас пойман тонкими цепкими пальцами за лацкан. Розова держала ткань так, словно у неё в руках было нечто отвратительное и немедленно отпустила, стоило им подойти к окну. Дождь уже успел закончиться и тучи спешно разбегались, освобождая место для ярких лучей солнца.
- Чагов, - холодно сказала Розова, рассматривая собеседника водянистыми глазами, в обрамлении выгоревших ресниц, - Вопрос тот же: почему вы суёте ваш нос в неположенные места? Если вам недостаёт информации по работе, обратитесь ко мне, обсудим этот вопрос. Зачем вам данные по седьмому?
Леонид успел приготовиться к защитной линии, но не успел привести ни единого аргумента, потому что обвинения Розовой прервал бесстрастный голос за их спинами:
- Они были нужны мне, а вы вновь сменили пароль доступа.
Все тотчас обернулись, уставившись на худощавую фигуру в проёме двери. Аккуратно уложенные волосы, гладко выбритое бледное лицо и абсолютно белый халат - профессор Станиславский, во всей своей красе.
- Орлов, - раздражённо заметил учёный, - Что ты тут делаешь?
Громила, глядевший на учёного преданно-любящими глазами, немедленно сдулся, точно проколотый воздушный шарик. Чагову даже показалось, что гигант стал на порядок ниже.
- Я пришёл, - забормотал великан, - Чтобы сказать...Мы получили его только что и я хотел рассказать...Сообщить...
- Занимайся своим делом и позволь другим заниматься своим, - оборвал его Станиславский, - Я ведь попросил тебя побыть в службе доставки, пока я подписываю документы и помочь этим идиотам. Иди к терминалу, у них опять проблемы с подъёмником. Леонид, немедленно подготовьте глубинный сканер и проверьте соединение, помнится прошлый раз у вас вышла какая-то заминка. Константин, я очень надеюсь, что вы-таки закончили настройку дешифраторов?
- Так точно, - пискнул тот, показав багровую лысину из-за мониторов и закончил фразу неразборчивым бормотанием. Впрочем, Станиславский уже повернулся к Розовой.
- Лариса Николаевна, - сказал учёный, задумчиво разглядывая оторванную пуговицу на халате помощницы, - Я готов смириться с вашей обычной неряшливостью в одежде, но никак не могу допустить, чтобы вы перенесли её в работу. До сего дня вы ни разу не огорчали меня, но теперь я обнаружил грубейшую ошибку в составленной вами программе.
Розова побледнела, словно смерть и вцепилась пальцами в столешницу и открыла рот, пытаясь объясниться. Однако Станиславский, покачав головой, продолжил:
- Возможно вам могло показаться, будто самостоятельное решение об изменении порядка волн сканирования вызовет моё одобрение, но это - не так. Впредь попрошу подобные моменты непременно загодя обсуждать со мной. А теперь - за работу.
Эти слова точно подстегнули остальных и все тотчас оказались на своих местах, пиная безмолвных лаборантов и поругивая сотрудников техподдержки. После бесконечного периода подготовки, наконец-то пришло время реальных действий. Можно будет проверить процесс, который неисчислимое число раз отрабатывался в виртуальном пространстве. График работы и последовательность процессов каждый знал, точно стишок, который нужно рассказать Деду Морозу, если ты собираешься получить желанный подарок.
Чагов, обмениваясь короткими замечаниями, с двумя бледными девицами, порхал пальцами по клавиатуре. Временами он отрывался от экрана и поглядывал в сторону прозрачного купола, где сияющая сеть сканеров сияющим ореолом окружала огромный эластичный лежак, напоминающий гамак с фиксирующими ремнями. Ему, с помощниками, предстояло снимать информацию с объекта, а дальше - работа Костика.
Сколько себя помнил Леонид, он всегда стремился оставаться простым исполнителем чужой воли, который отвечает только за свои собственные действия и не станет подставлять пятую точку за ошибки других. Такое отношение позволило ему прослыть идеальным исполнителем ещё во время аспирантуры и получить весьма достойные рекомендации.
Поэтому молодой учёный обрадовался, но не очень удивился, когда ему пришёл запрос столь знаменитого человека, как Станиславский. Чагова даже не заинтересовало, чем конкретно они станут заниматься: сам по себе статус начальника и подотчётной тому лаборатории говорил о важности и интересе проекта. А уж после того, как прояснилась тема и речи об уходе быть не могло. Ну и плюс такая немаловажная вещь, как оплата...
Впрочем, и на Солнце есть пятна. Хватало их и здесь. Хотелось бы верить, что они ближе остальных подошли к решению поставленной задачи, но приходилось констатировать, что пятая далеко ушла вперёд, вынуждая их глотать пыль и разглядывать корму конкурентов. А всё почему? Потому что, в один прекрасный момент, куратор почему-то решил, будто направление пятой выглядит гораздо перспективнее. В общем, в условиях ограниченного финансирования, большая часть средств ушла коллегам, а им оставалось тренироваться на кошечках. Причём - виртуальных.
Пока пальцы отстукивали привычное, Чагов задумался: откуда неожиданное оживление? Всё ли так благополучно в пятой? Сначала им обновляют оборудование, потом - профессор улетает в далёкую командировку, а теперь вот, Жарков ведёт себя так, словно его стукнули по башке, а них начинается настоящий аврал.
"Они облажались!" - сдерживая ликование, Леонид на мгновение остановился и потёр широкий лоб, - "И крупно облажались!" Недаром профессор перед своим отъездом ходил надутый, словно индюк, а теперь вот и до решающего эксперимента дело дошло.
Но у всякой медали есть две стороны. Если в процессе подготовки профессор загонял всех проверками и перепроверками, то сейчас он не простит и малейшей оплошности. Вон, выволочку Розе устроил, за какое-то самоуправство, это нашей-то мадам - совершенство! А ещё и парочка из отдела безопасности института, которая последнюю неделю готова ночевать в лаборатории, разглядывая сотрудников двумя парами холодных змеиных глаз.
Тестовая программа запустилась и Чагов откинулся на спинку кресла, наблюдая, как созвездие ослепительных огоньков почти скрыло лежак под куполом. По огненной сетке словно бежали волны, отчего казалось, будто в защитном боксе поселилось странное эфирное создание.
Лаборантки тоже немного расслабились, перебрасываясь тихими шутками. Одна из них, Светленькая, по имени Наташа, с которой Леонид вот уже две недели пытался флиртовать, ткнула пальцем и прыснула в кулак. И действительно, проследив за объектом её веселья, Чагов не смог удержать смешка.
Костя Северцев, обложившись клавиатурами, барабанил по клавишам так, словно пытался их раздолбать к чёртовой матери. Сейчас он напоминал лабораторную крысу, которая получила сильный импульс в центр удовольствия и стремится повторить ощущения. Тот же неистовый взгляд остановившихся глаз и судорожное подёргивание конечностей.
"Он чокнутый, этот Костик, - Чагов продолжал ухмыляться, разглядывая коллегу, - Особенно, если правду говорят, будто изначально вся идея проекта принадлежала именно ему. А теперь копни глубже и концов не найдешь. Как минимум трое, из руководства, называют всё это дело: "Мой проект", а про этого хомяка никто и не вспоминает".
Всё же хорошо, что он, Чагов, остаётся великолепным практиком и не лезет в творцы. Ведь это тоже дар: уяснив задачу, найти самый короткий и правильный способ её выполнения. Очень ценный дар и плевать на отсутствие фантазии, без которой даже легче.
Розова, стояла рядом с профессором и показывала ему планшет, сосредоточенно тыкая в экран пальцем, с обгрызенным ногтем. Станиславский, поджав губы, внимал женщине, но казалось, мысли учёного блуждали где-то, очень далеко. В кармане его халата тихо зажужжало и он приложил телефон к уху. Несколько секунд молча слушал, а потом положил обратно.
- Лариса Николаевна, - тихо сказал Станиславский, - Проследите за подготовкой, а мне необходимо отлучиться. Постарайтесь, чтобы к моему возвращению всё было готово.
Дверь за его спиной закрылась. Чагов задумчиво посмотрел вслед профессору и встретился взглядами с Розовой. На тощем лице женщины было написано лёгкое замешательство.
2
Километр за километром ложился под колёса, чтобы прошуршав, исчезнуть за спиной. Сидя в удобном кресле и почти небрежно сжимая баранку руля одной рукой, можно легко ощутить себя настоящим повелителем пространства. Если бы ещё любимые песни...К сожалению, Жанна так и не нашла флешку с любимой музыкой ни в сумочке, ни в бардачке автомобиля; должно быть оставила дома. Приходилось полагаться на вкусы диджеев. Клубняк на двух волнах девушка отмела сразу: вдоволь накушалась этого добра, пока готовила цикл репортажей об элите ночных тус. Одно время рука начинала подёргиваться, стоило услышать что-то из транса или хауса.
К несчастью сканер сумел отыскать всего три радиостанции и к счастью одна из них, какая-то провинциальная волна, гнала вполне приличный музон: рок восьмидесятых и девяностых, то, к чему её своё время приучил папаша. Всё лучше, чем тумц-тумц.
Вот и сейчас, дослушав Тореро, она чуть убавила громкость и снизила скорость, сверяясь с допотопной бумажной картой, лежащей на соседнем сидении. Чёрт, хорошо хоть эта штуковина не на куске камня высечена! А что делать, ели проклятущий навигатор наотрез отказывается верить, будто конечный путь её путешествия вообще существует, демонстрируя лишь туманные пятна среди извивающихся змеек.
Итак, ей предстояло преодолеть пять километров основной ветки, а затем погрузиться в неизведанное царство, недоступное электронным системам слежения. Где-то там, в центре туманного пятна, находился искомый Лисичанск, почему-то чётко обозначенный в старом автомобильном атласе.
Оставалось поражаться собственной глупости и самонадеянности: как она вообще решилась вынырнуть за пределы МКАДа? А главное - зачем? Неужто действительно надеяться отыскать в этом самом Лисичанске отправную точку для стремительного взлёта вверх? Или, хотя бы, перейти из "подающих надежды" фрилансеров в штатного сотрудника крупного издания? Э-эх, мечты -мечты!
То самое исследование элитных тус, сожравшее целую прорву наличности и здоровья, оказалось самым крупным успехом, даром, что от материала остались лишь треть фотографий, под которыми разместили чужой текст. А дальше что? Котики? Обзоры нижнего белья? Другая чушь, которую пользователи просматривают по диагонали, даже не пытаясь прочитать фамилию автора? А годы то уходят.
Нужна была тема. Нет, не так. Нужна была ТЕМА! Такое, что могло бы зацепить любого и при этом было бы чистой правдой. Нет, можно клепать и фэйки, сделать быструю карьеру и через пару месяцев гарантированно сгинуть в небытие, без вероятности вернуться. Тогда что? Политика? Но там уже орудуют такие динозавры, на фоне которых её и не заметят. Скандалы, катастрофы? Заманчиво, но желательно иметь парочку шустрых парней, не боящихся неприятностей.
Парни то у Жанны были, но все под её вкус. То есть на роль стрингера не годился никто. Взять хотя бы последнего, Жеку Самойлова, которого она прозвала Доктор Джекил. У того из брутальности имелась одна брутальная борода. Зато он здорово варил кофе и мог провести в любое заведение, начиная от Кремля и кончая центральным моргом.
Итак, нужна была реальная сенсация, которую можно было бы преподнести, как результат опасного журналистского расследования. Как это всегда бывает, дело нашлось, когда Жанна уже начала терять надежду.
В тот вечер она вернулась домой, окончательно выяснив отношения с Женькой и в этой связи слегка подшофе. Перед сном девушка, как обычно, в последнее время, просматривала безумное собрание всевозможных идиотских новостей на портале ЗЕДа, позиционирующего себя, как пришельца, собирающего земные сенсации. Естественно, ни черта полезного, Жанна там не почерпнула, однако же, некая информация-таки зацепилась за краешек её извилины и всю ночь не давала нормально уснуть.
Проснувшись, девушка вновь открыла ЗЕД-информ и не смогла отыскать вчерашней новости, про Лисичанский институт экспериментальной биологии, который изготавливает боевых мутантов. Кто-то аккуратно вычистил всё, даже кэш, оставив впечатление, будто короткая информация просто приснилась. Но - нет, Жанна помнила всё и даже сообразила, почему статейка так врезалась в её память.
Как-то, в поисках жареных фактов, девушка отправилась в зоопарк. В соцсетях парочка экзальтированных барышень истерически жаловались на самопроизвольно открывающиеся клетки с опасными хищниками. Если судить по сообщениям, вырвавшиеся на свободу волки уже успели искусать добрый десяток посетителей.
Сенсации не вышло. Как выяснилось, истерящие барышни, вопреки правилам, активно употребляли спиртные напитки на территории и были выпровожены наружу. Естественно, со скандалом. Хихикающий менеджер посоветовал Жанне присутствовать на судебном заседании, когда идиоткам предъявят иск о клевете и хулиганстве. В качестве утешения, Жанне организовали бесплатную экскурсию по зоопарку.
Возможно симпатичный брюнет, с шутками и прибаутками, представлявший обитателей вольеров, имел виды на продолжение знакомства, но в самый разгар прогулки его вызвали в центральный офис, и девушка осталась одна. Вот тогда-то всё и произошло.
Новый знакомый водил её какими-то служебными тропками и перед исчезновением, оставил около вольера львов, который, в этот день, был закрыт для общего доступа. Рассматривая ленивых хищников, напрочь игнорирующих её присутствие, Жанна обратила снимание на троих людей, разговаривающих чуть дальше.
Рослый парень в униформе зоопарка внимательно слушал тихие наставления парочки в строгих серых костюмах. Голова парня кивала с такой регулярностью, словно подчинялась неслышному ритму и заинтересовавшись Жанна подошла ближе. "Костюмы" мгновенно умолкли и недоуменно уставились на неё. И тут журналистке стало по-настоящему жутко. Такие взгляды она видела лишь у ядовитых змей да напрочь отмороженных наркоманов, у которых пару раз брала интервью.
Потом прозвучало отчётливое: "Немедленно уберите посторонних" и парень принялся бормотать в извлечённую из кармана рацию. Охрана появилась так быстро и внезапно, словно выросла из-под земли и вежливо, но неудержимо повлекла посетительницу прочь. С ней не ссорились, не спрашивали, кто она и не пытались ругать. Её просто вышвырнули прочь. Даже попросили прощения и пригласили приходить в другое время.
Лишь нежелание уподобиться истеричкам, по наводке которых она появилась здесь, да человеческая гордость, вынудили Жанну уйти, высоко подняв голову. Тем не менее, в памяти у неё сохранились подслушанные обрывки разговора о срочной доставке молодого льва в Лисичанск. Срочной и секретной. В Лисичанский институт экспериментальной биологии. Вот так.
Секретность тогда и секретность сейчас. И это в наше то время всеобщей открытости? Ха! Сейчас она залезет в сеть и найдёт любую информацию о...ПГТ Лисичанск, 38 тысяч жителей, памятник старинного зодчества, в виде замка на реставрации, части крепостной стены и руин собора. Фабрика кондитерских изделий, сувенирная фабрика, два супермаркета, две школы, техникум. Всё. Никакими институтами, тем более экспериментальными и не пахло. Шутите?
А что там с Гугл Мэпс? Ничего. Никаких карт. Никаких электронных карт, ни хрена, вообще.
Она завелась. Принялась рыться в хакнутой базе данных, которую подогнал ей доктор Джекил. И снова ничего. Хорошо же! Пойдём к самому Магомету, потешим его Эго.
Жека действительно очень плохо скрывал злорадное торжество от её прихода; как же, только накануне сказала, будто видеть его не желает, а тут...Впрочем, радость его быстро сдулась, стоило её объяснить причину прихода. Знаток всех тайн и секретов "зловещего Кремля" ничего не знал о Лисичанске и его тайном институте. Джекил вообще думал, что этот город находится где-то за границей. Вроде бы в Белоруссии. А ну, покажи на карте. Боже, что за дыра!
Взяв с бывшего парня обещание, что он обязательно расковыряет непонятные обстоятельства, Жанна собралась в боевой поход. Взяла даже одноместную палатку: хрен его знает, может по этому Лисичанску бродят медведи, а люди ночуют в шалашах. За МКАДом то оно вона как бывает. Естественно пару камер, оптику, ноутбук, планшет, неплохой микрофон и подумав, кучу предметов личной гигиены. Супермаркеты, кто его знает, что там за супермаркеты. Лавка "Ашот" а-ка "Ашан". Теперь можно и отправляться.
Погрузившись в недавние воспоминания, девушка едва не пропустила нужный поворот и торможение оказалось несколько жёстче, чем нужно. Об этом же крикнул в окно и водитель Ниссана, едва не въехавшего ей в зад, правда выразил эту мысль он несколько иначе.
- Сам козёл! - согласилась с ним Жанна, но попеняла себе и решила впредь не ослаблять внимание иначе вся слава, которая ей достанется, сведётся к съёмкам анонимного регистратора.
К её удивлению, дорога к полумифическому Лисичанску оказалась очень даже ничего. Да что там душой кривить, даже в звуке мотора слышалось одобрение ровной поверхностью, словно её кореец искренне одобрял выбор трассы. Хорошее покрытие и абсолютное отсутствие других машин располагали к комфортной езде, спокойному созерцанию полей, мало-помалу переходящих в лесостепь, а затем и в глухой лес, поднявшийся по обе стороны дороги.
Жанне уже начало казаться, что ей сегодня не встретятся другие автомобили и она сумеет преодолеть оставшиеся полсотни километров в гордом одиночестве. Именно в этот момент в зеркале заднего вида появилась чёрная точка, которая увеличивалась с каждой секундой, пока не превратилась в минивен с эмблемой мерседеса. Микроавтобус оказался тонирован так плотно, что казался единой чёрной массой, несущейся по дороге.
Почему-то это вызывало неясную тревогу, словно ей встретился автомобиль-призрак из мистических рассказов, которые она как-то собирала для одного из своих репортажей. Минивен легко настиг автомобиль Жанны и начал было обгонять, однако притормозил и теперь ехал нос к носу с её Церато. В то же мгновение девушка ощутила на себе чей-то внимательный и недобрый взгляд, напоминающий излучение рентгеновской установки. Под настырным взором невидимого наблюдателя Жанна ощутила себя обнажённой.
И вдруг ситуация резко изменилась; с внезапным ужасом Жанна осознала, что чёрный борт стремительно приближается к её автомобилю. Она попыталась увернуться, но проклятущий минивэн продолжал прижимать её к обочине, чутко отслеживая все её попытки замедлить ход или ускориться. Это преставало походить на шутку: вдоль обочины тянулась глубокая канав и падение туда на полной скорости грозило получением серьёзных травм, а то и смертью. Оставалось сжимать баранку руля мокрыми ладонями, да громко материться.
- Сволочь! - крикнула она в окно, - Что тебе нужно, придурок?
Борт преследователя приблизился так близко, что она могла видеть своё отражение в непроницаемых окнах фургона. Под колёсами затрещал гран шлак, усыпавший обочину. Оставалось совсем чуть-чуть и...Скрипнув зубами, Жанна утопила педаль тормоза в пол и едва не воткнулась лбом в стекло, когда Церато истошно завизжал, разворачиваясь поперёк дороги. Зад машины повис над канавой, а в нос девушки ударил омерзительный запах горелой резины. С ненавистью Жанна уставилась на чёрный силуэт стремительно превращающийся в тёмную точку.
- Чтобы вы все сдохли! - прошипела она и ударила кулаками по рулю.
Никогда прежде никто не пытался убить её, причём так хладнокровно и так беспричинно. Да, в детстве и юности приходилось делать ноги от местной гопоты, желающей денег и близости, но вот такое...
- Мудачьё, - пробормотала девушка, пытаясь дрожащими пальцами включить зажигание, - Ну и где же эта полиция, когда она так нужна? Только и могут, что штрафовать за превышение скорости.
Автомобиль медленно тронулся с места и в ту же секунду тихо протарахтел телефон. Рукой, которую ещё не покинула нервная дрожь, Жанна поднесла трубку к уху, размышляя о совпадениях. Доктор Джекил сейчас не казался таким же уверенным, как обычно и в его голосе звучала плохо скрываемая паника.
- Жанет, радость моя, куда ты меня втравила, черти бы тебя взяли? - потерянно спросил он, - Я даже, мля, не ожидал такого подарка судьбы.
Ещё и это. Что ему нужно? Жанна не успела отойти от дорожного приключения и поэтому слова друга с трудом доходили до её сознания. Втравила? Куда втравила? Пока она пыталась сообразить, о чём идёт речь, одновременно управляя машиной, в динамике мелькнуло название Лисичанск и мысли тотчас стали на место.
- ...я задаю ему вопрос, а он просит меня перезвонить и пишет номер, - в голосе ощущалась глубокая жалость к самому себе, - Думаю, вы чего: за дурака меня держите? Может ещё и адресок скинуть? Пишу: да, да и выхожу. Ну ни хрена себе ты залезла, дорогая! Налил себе вискарика и тут звонок, а номер то не определяется! Я сдуру возьми и ответь, а там голос такой противный, как ножом по стеклу. Что же вы, Евгений Леонидович, не звоните, спрашивает. Прикинь, они мой телефон успели пробить и данные снять! Вроде нигде не регистрировался, но к чёрту! Бросил трубку, хлопнул стакашку, а тут мой домашний раритет затарахтел и тот же тип приказал сидеть дома и не рыпаться. Жан, что это за братва? Куда ты влезла? Что мне делать?
- Собирай манатки и вали, куда подальше, - рявкнула Жанна, взбешённая этим нытьём, - Чем быстрее - тем лучше.
- А если они из ФСБ? - продолжал завывать Джекил, - А я же никогда ничего противозаконного...
- Ну и сиди дома, дебил! - девушка отключила телефон и в сердцах бросила его на соседнее сидение, - Придурок! Как я тебе давать то могла?
Выбитая из колеи, она едва не наехала на полицейского, который торчал посреди дороги и с некоторым недоумением взирал на бампер автомобиля, остановившегося в нескольких сантиметрах от его живота. Потом поднял голову и Жанна увидела, как солнце подмигнуло ей из очков стража порядка. Ну вот, здравствуйте!
Полицейский очень медленно обошёл машину и представился. Потом так же размеренно попросил документы и принялся изучать их, не снимая солнцезащитных очков. Угрюмая Жанна могла сколько угодно рассматривать своё отражение, размышляя, всё ли её дальнейшее путешествие будет таким же удачным, как его начало. Попутно девушка решила, что выглядит она всё-таки неплохо: короткие светлые волосы, слегка вздёрнутый носик и пара больших серых глаз под тонкими бровями. Пухлые губы сейчас оказались сжаты в тонкую нитку, а ямочки на щеках совершенно пропали.
Полицейский достал планшет и принялся сверять её данные со своими записями. Потом вернул документы и тяжело вздохнул.
- Вы были очень невнимательны, - заметил он и покачал головой, - А ведь запрет на телефонные разговоры за рулём придуман не просто так. Представьте, что ваша скорость была бы выше?
- Срочный звонок, - смиренно пояснила Жанна, - Очень важный.
- К сожалению я не могу принять это во внимание, - в голосе стража порядка звучало искреннее сожаление, - А если срочный звонок будет в более людном месте?
"Угу, - саркастически подумала Жанна, - на глухой дороге провинциального города!"
- Кроме того, - заметила девушка, - Было ещё одно происшествие. Меня едва не сбросил с дороги чёрный фургон, который проехал мимо вас пару минут назад. К сожалению, я забыла включить регистратор и поэтому не могу показать вам номер этих засранцев.
- Фургон? Чёрный? - полицейский наконец снял очки и удивлённо уставился на Жанну, - Ваш автомобиль - первый, который едет по этой дороге, за всё утро.
3
Неизвестно почему, но пока лифт поднимал его на административный уровень, Роберт Станиславский вспомнил свою последнюю беседу с супругой. Фактически этот разговор можно было признать финалом их долголетних отношений и его полным фиаско в роли отца и мужа. Да, да и отца тоже. После размолвки с Еленой, ни сын ни обе дочери так и не позвонили, а когда он пару раз набрал меньшую, та упорно сбрасывала отца. Всякий раз внутри просыпались горечь и непонимание: как же так? Неужели он мало дарил им подарков, давал денег на исполнение любых желаний и просьб? Да, профессор не мог долго находиться рядом с близкими, но как иначе он мог заработать денег на шикарный дом, машины и дорогие вещи?
Как кричала Елена: "Ты превратился в бездушный агрегат! В банкомат, для выдачи наличных! От тебя исходит не больше тепла, чем от куска льда зимой. Дети забыли, как выглядит их отец, а я не помню, чтобы ты просто обнял и поцеловал меня".
Отлично! А те букеты, которые, по его заказу, доставляли к каждому празднику? А украшения, которые он заказывал из Франции и Италии, не считаясь с расходами? Обнял и поцеловал! Как будто у него оставалось время на эти глупости! Просто Лена зажралась в своём пряничном домике и ему давно следовало найти занятие для скучающей супруги. И детей наверняка подговорила именно она.
Ладно. Как только они закончат эксперимент, Роберт тотчас обратится в лучшую юридическую контору, и они окончательно прояснят этот вопрос. Чёрт с ним с домом, он заработает ещё, особенно если всё получится, но детей Лена у него не заберёт.
Впрочем, надо признать, подсознательно Станиславский даже оказался немного удовлетворён. Никто больше не отвлекал его от работы дурацкими звонками и не слал на почту сообщения, требующие непременного ответа. Можно сосредоточиться исключительно на проекте и спокойно довести его до конца.
В этом отношении Профессору больше всего нравилось поведение Орлова. В силу некоторых причин, парень был туп, как пробка, но всегда старался компенсировать глупость усердием. Главное, никогда не лез с участливыми советами и не обижался на выговоры. Идеальный товарищ. Может взять его пожить в доме, пока Елена съехала с детьми? Хоть какая-то живая душа.
Роберт тихо хмыкнул и его тонкие губы раздвинула сдержанная улыбка. Нет, он никому не озвучит эту мысль вслух и в этом проявится его сила. Профессор всегда мог дать понять оппоненту, какое тот ничтожество, простым молчанием, поднятой бровью или кривой ухмылкой. Именно так он вёл себя на заседании того учёного совета, когда окончательно решилась его судьба, разведя пути с прежними коллегами.
Его назвали живодёром, вивисектором и даже фашистом. И это всё за несколько революционных экспериментов, шедших вразрез с политикой учреждения. А ведь испытуемые сами дали согласие на испытания и никто из них не получил серьёзных травм; так, лёгкие повреждения, которые каждому компенсировали премией. Зато, какой успех! И к чёрту ваш институт!
Тем более, в тот же вечер с ним связались некие люди и начали осторожно зондировать на предмет новой работы. Потом назвали место и спросили, как он относится к учредителю. К учредителю Роберт относился, честно говоря, не очень хорошо, ибо отлично знал, откуда растут уши у фонда, снабжающего финансовой наличкой подобные институты. Но тема...Да и люди терпеливо пояснили, что политика фонда кардинально изменилась и теперь он изменил вектор противодействия, на параллельный. То есть перестал угрожать безопасности России.
С вектором оказалось очень непонятно, тем более, что большинство обещаний оказались лишь обещаниями. Нет, деньги платили и весьма приличные, но работа...Чёрт побери, здесь больше всего ценили выскочек, способных молоть длинным языком и выпрашивать деньги у большого брата. Таких, как этот молокосос Барков!
Долгое время лаборатория Станиславского прозябала на жалких подачках, в то время, как этот бездарь и тупица тратил огромные деньги, проверяя безумные гипотезы, рождённые его накокаиненным мозгом.
Сколько раз и директорском кабинете и в домашних условиях, за стаканом виски, Роберт доказывал Сергею свою правоту, демонстрируя отточенную логику холодного разума и тот полностью соглашался с ним. Но потом вновь упоминал таинственных кураторов, ссылаясь на их особое видение проблемы и разводил руками. Оставалось верить, что рано или поздно времена мракобесия пройдут и светоч истины озарит тёмные уголки.
И вот его время пришло.
Никто особо не распространялся, но каждому, имеющему на плечах голову, а не кочан капусты становилось ясно: в пятой произошли крупные неприятности. Нет, не так. Неприятности - слишком мягко сказано. Катастрофа - то самое слово. Все сотрудники проштрафившейся лаборатории напоминают теней из чистилища и шарахаются, стоит к ним обратиться, а их руководитель и вовсе перестал появляться на рабочем месте. По слухам - беспробудно пьянствует.
Станиславский и не думал завидовать, он вообще считал зависть и мстительность печальными рудиментами. Тем не менее, доктор посчитал провал пятой - закономерностью, предопределённой законами справедливости. Поклонники ложных богов должны освободить место, чтобы не препятствовать распространению истинного учения.
Двери тихо разъехались и доктор оказался в небольшой комнате. Почти всё её пространство занимал мужчина гигантского роста с крохотной головой на широченных плечах. На уродливой физиономии облагороженной обезьяны, расплылась широкая улыбка узнавания: не так уж много постоянных посетителей проходило мимо охранника.
- Доброе утро, - квакнула горилла в тёмном пиджаке, - Нас предупредили о вашем приходе, но, сами понимаете...Работа есть работа.
Охранник поднял детектор и принялся водить им, начиная с ног. Станиславский терпеливо ожидал окончания процедуры, наблюдая, как плоский затылок сменяется уродливым лицом. В очередной раз учёный задал себе вопрос: зачем на свет появляются подобные дегенераты, способные лишь на самые простейшие действия?
- Как супруга? - равнодушно спросил учёный, - Такая же сварливая?
- Как обычно, - охранник тяжело вздохнул, - Пилит каждый день: то ей новый телефон, то - машину. А теперь думает поехать в Новую Зеландию. Кажется, она думает, будто я тут работаю директором.
- Не поддавайся, Фёдор, - Станиславский с некоторым трудом вызвал из памяти имя собеседника, - Или заведи себе любовницу, помоложе.
- Что вы! - тот даже испугался, - Если узнает - убьёт на месте! Пусть себе пилит, я уже привык. Можете проходить.
Охранник посторонился, а дверь щёлкнула и открылась, приглашая в приёмную. Секретарша, крупная грудастая девица с короткими чёрными волосами, приветливо улыбнулась посетителю и кивнула в сторону кабинета директора. Доктор мимоходом оценил длинные красивые ноги, но никаких выводов делать не стал.
Сергей Малов, высохший плешивый мужчина, шестидесяти с небольшим, располагался за огромным столом, размеры которого превращали хозяина кабинета в настоящего карлика. Обычно огромное полированное пространство заполняли разнообразные бумаги - единственный вид информации, который Малов считал достоверным, называя современные девайсы электронными вампирами.
Однако сейчас стол оказался девственно пуст, если не учитывать одинокий смартфон, испуганно отползший на самый край. Хозяин кабинета сидел в глубоком кожаном кресле и внимательно изучал лист бумаги. Физиономия Малова кривилась так, словно ему подсунули вердикт о прекращении финансирования.
- Привет, Робби, - поздоровался он, не отрываясь от чтения, - Посиди немного. Ещё пара минут...
- Здравствуй, Сергей, - Станиславский послушно опустился в жёсткое кресло, предназначенное посетителям и посмотрел в окно: дождь напоминал о себе лишь одинокими каплями.
Малов дочитал бумагу и нервно сунул её в пасть шредера. Тот довольно заурчал, превращая документ в серпантинные ленты и сплюнул в металлический лоток, которые позже отправят в печь. Директор потёр лицо и только сейчас, глядя в покрасневшие глаза, Станиславский понял, насколько его руководитель измучен.
- Робби, - пробормотал Малов, - У нас появилась проблема...К чёртовой матери! Нет, не одна проблема - целая куча долбаных проблем. Самые худшие, из них, это те, что касаются нарушения протокола безопасности. Проклятье, я даже не знаю, с чего начать.
- Начни с самого начала, - посоветовал Станиславский, скрывая улыбку.
Малов недоумевающе уставился на него, а потом принялся кудахтать, словно курица, снёсшая золотое яйцо.
- Всё шутишь, Роберт, - он внезапно оборвал нелепое веселье, - А мне, вот - не до смеха. Какой-то непонятный тип, вроде бы - блоггер, принялся рыть носом, отыскивая информацию по нашему институту. Понятия не имею, сколько мути он поднял на поверхность, прежде чем проснулась наша служба, чёрт бы её, безопасности!
"Давай, давай, выговаривайся. - подумал Станиславский, - Ты же именно для этого меня позвал. Всё, как обычно - Серёжу клюёт жарены петух и он срочно ищет жилетку, куда можно излить слёзы".
- А потом появляется некая журналистка или типа того. Наши люди тормозят её на въезде в город. Ну, проверка документов, то - сё...Эта заливает, дескать пишет репортажи о маленьких городках. Врёт, сучка! - Малов стукнул кулачком по столу и поморщился, - Журналистка - одно название! Да и не писала она сроду ничего подобного - тусовки да наркоманы. А тот блоггер, как выяснилось - её хахаль. Вместе, короче, работают. В общем, имеем мы конкретную утечку и если куратор узнает, как обстоят дела...
"Старый добрый Малов, - насмешливо размышлял Станиславский, - Давненько ты не вызывал приятеля Робби, чтобы излить на него поток испуганного сознания. Видать навалилось, по полной. Ну хорошо, давай, про пятую".
Точно прочитав мысли старого товарища, Малов вздохнул и мешком осел в кресле, почти скрывшись за огромным столом.
- А тут ещё и пятая! - плаксиво хмыкнул он, вызвав ухмылку на лице Станиславского, - Да, да, Роберт, я всё помню. Ты, как всегда, был абсолютно прав. Надо было тебя сразу поддержать, глядишь, сейчас одной проблемой оказалось бы меньше. Дебилы, мля! Дела у них идут всё хуже и хуже, но в рапортах - зашибись! Потом всё летит к чёрту, а Барков мямлит об увеличении финансирования. Ага, сейчас! А после - херак и у них сбегает объект. Просто класс!
До Станиславского сначала не дошло. А потом он сообразил и даже привстал, недоверчиво глядя на Сергея. Вот это да! Это - даже не катастрофа, это...Роберт призвал себя к порядку и спокойствию.
- Первый или второй?
- Слава богу - второй, - Малов вновь приложился кулаком и зашипел, взмахивая ушибленной конечностью, - Извини. Нервы на пределе и я себя совершенно не контролирую. Ладно, хоть ты порадуй; расскажи, как идут дела. Слышал, ты получил необходимое?
- Получил? - усмехнулся Станиславский, - Сам привёз. До сих пор не могу отойти от этой экзотики, а кровать в отеле мне ещё долго будет сниться. В кошмарах, естественно. Однако, я теперь могу начинать полноценный эксперимент. Точнее - его первую фазу.
Он замялся, думая, как продолжать и Малов пришёл ему на помощь:
- Если нужно что-то ещё; проси - не стесняйся. Теперь все ставки - исключительно на тебя.
- У нас есть объект для первой фазы, - пояснил Станиславский, - Если ты ещё помнишь специфику объекта второй фазы, должен сказать - он нужен, как можно быстрее. В идеале - сегодня. Быстро проведём обе фазы - быстрее оценим результаты и сможем корректировать процедуру. Думаю, ты нуждаешься в успехе больше, чем кто бы то ни было.
- Не беспокойся, - Малов отмахнулся, - С этим проблем не будет - можешь приступать к первой стадии. Главное помни: инвестиции требую адекватной отдачи. Не хотелось бы, чтобы пришлось разочароваться в тебе, как в этом ничтожестве Баркове.
Они пожали друг другу руки и Станиславский направился к выходу. Уже взявшись за ручку, доктор услышал неожиданно спокойный и холодный голос Малова:
- И ещё, Робби, запомни сам и передавай всем своим: грядут перемены, так что пусть держат языки за зубами.
Оставшись один, Малов долго сидел и рассматривал противоположную стену, украшенную абстрактной картиной. Директор ощущал себя настоящим стариком, а предстоящее дело выматывало ещё до его начала. Кое как собравшись, Малов открыл один из ящиков стола и приложил большой палец к впадине в серебристой крышке прямоугольной коробки.
Внутри притаился его главный скелет в шкафу - старинный проводной телефон, защищённый от прослушки, лучше всякой спутниковой связи. Малов не знал, куда уходит толстый экранированный провод - на противоположную сторону земли или в соседний кабинет. Да это и не имело ни малейшего значения.
Директор медленно снял трубку со специальной подставки и та сразу же подмигнула красным огоньком. В ухе коротко пискнуло и зашипело. Почти мгновенно трубку сняли на другом конце и холодный голос, каким могла бы общаться сама смерть, произнёс:
- Слушаю.
Проглотив сухой ком, ставший в горле, Малов выдавил:
- Бруно? Это я - Кочет.
4.
Комплекс упражнений подошёл к завершению, к той самой вершине, достигнув которой ощущаешь, как усталость исчезает в ослепляющей вспышке. И в этом ярком сполохе сгорают болезни и хвори, терзающие тело. Мало того, на недоступном пике растворяется само Я и человек дрейфует в волнах мирового эфира. Нет бренной оболочки, подверженной влиянию предательского мира, а лишь присутствует сияние божественной неуязвимости - почти всемогущества. В чём-то ощущение напоминает оргазм, но всё же превосходит его, и дарит небывалое единение с мирозданием.
Именно в этот бесконечный миг божественного творения, пронзительное тарахтение разорвало тишину. Проклятый звук казался вездесущим. Да так оно и было: он специально выбрал этот аппарат, чей звон можно было различить в любой комнате.
Чип вернулся в реальный мир и ощутил, как струйки пота медленно стекают по его выпуклым мышцам, постепенно застывая и неприятно стягивают кожу. Смахнув пот со лба и чертыхнувшись, молодой человек встал на ноги и направился к проклятущей машинке, продолжающей разрываться хриплым звоном. Свои ощущения Чип сравнивал с обломом дикого оленя в период случки, которого в последнее мгновение отогнали от желанной самки.
Самое обидное: даже обматерить звонившего он не мог. По этому аппарату звонил один единственный человек и ругаться с ним - себе дороже.
Перепрыгивая через две-три ступени, Чип спустился в прихожую и подошёл к телефонному аппарату - огромному древнему чудовищу, для которого он специально выделил столь же архаичный столик у высокого, в человеческий рост, зеркала. Аппарат Чип нашёл в антикварной лавке, во время одного из своих, бесцельных путешествий по столице и тут же оказался очарован старинным приспособлением. Жаль, но тут не было ручки, которую нужно крутить перед звонком, так было бы совсем идеально
Игнорируя пояснения крючконосого антиквара, парень тут же выложил нужную сумму и терпеливо дождался, пока рухлядь упакуют. Выйдя из магазина, Чип полчаса очищал нос от залежей старинной пыли и размышлял, как присоединить телефон к той самой линии. Собственно, с этой целью он его и купил
Чип снял трубку, разом успокоив дребезжащую коробку и поднёс тяжёлую чёрную штуковину к уху. Что-то тихо щёлкнул и прорезался спокойный мужской голос.
- Чип? - спросил голос и не дожидаясь ответа, продолжил, - Это - я, Бруно.
Вновь щёлкнуло и трубка онемела. Не слышалось даже гудков. Впрочем, так и должно было быть. Чип подбросил трубку в руке и осторожно положил на блестящий рычаг. Осторожно, потому как, в каком-то смысле этот телефонный аппарат был опаснее любой, самой ядовитой, змеи. Ну что же, оставалось узнать, где находится жертва.
Всё это происходило далеко не в первый раз, но даже теперь парень ощущал лёгкую дрожь в кончиках пальцев и странное онемение в висках. Пытаясь успокоиться, Чип осмотрел собственное отражение в зеркале: мускулистый молодой человек, двадцати - двадцати пяти лет, коротко стриженый, с татуировкой дракона на груди и языками цветного пламени, опоясывающими левую руку. Голубые глаза холодно смотрели на мир из-под низкого широкого лба, а губы, как всегда, оказались плотно сжаты, из-за чего казалось, будто их обладатель презирает весь этот мир. Ничего нового, в общем.
Мгновение Чип размышлял: принять ли душ или сразу взглянуть, какая работа его ожидает. Любопытство взяло верх, тем более, что он отлично понимал: если его не утолить, то никакого удовольствия от водных процедур не получить. Поэтому, парень прошёл в кабинет и проверив почту, открыл присланный файл.
Ну и кто у нас тут? Ага, некий Евгений Самойлов, позиционирующий себя, как эксперт по информационным технологиям, а на деле - обычный блоггер - дармоед. Если судить по фотографиям и короткому видео - типичный хипстер, каких Чип откровенно недолюбливал, называя инфантильными придурками. Так или иначе, но образ Самойлова, его место проживания и некоторые привычки чётко опечатались в памяти Чипа. Парень ещё раз пробежался по файлу, убедившись в том, что ничего не пропустил и полностью уничтожил сообщение.
Потом он восстановил в памяти всю информацию, подивившись тому, как подобный червь мог обеспокоить его работодателя. Впрочем, случаи бывают разные, да и вообще, всё это - не его дело.
А вот контрастный душ, это - тема! Чип тщательно вымылся под горячей водой, почти кипятком, уничтожая все следы пота и усталости, а потом принялся бичевать тело ледяными струями, представляя себя едва ли не пингвином. Повторить и повторить, пока кожа не начала протестовать. Ф-вух, хорошо! Парень вытерся большим жёстким полотенцем, ощущая себя, как нельзя живым. Ну что же, для доведения до нужной кондиции, оставалось побриться и расчесаться.
Чип чувствовал себя просто великолепно.
Когда парень покинул ванную, часы показывали ровно двенадцать, полдень. Из открытого окна донёсся слабый отзвук колокольного звона. Колокол часовни, которая находилась за пределами Лисичанска. А дом Чипа располагался ещё дальше - в полутора километрах, за городом, посреди старой берёзовой рощи. Никого рядом - ни единого любопытного, кто мог бы задаться вопросом: почему молодой человек поселился настоящим анахоретом и чем он, вообще занимается.
О, чем он занимается!
Кому-то другому это могло показаться романтичным, кому-то - мерзким и отвратительным, а кто-то помянул бы времена и нравы. Самому Чипу всё это тоже не нравилось, но приносило неплохую прибыль и позволяло жить вдалеке от шумной толпы. Только ради этого можно было простить тёмную сторону его деятельности. Если бы ещё не родители, которые считали, будто их чадо занимается некими финансовыми махинациями и часто пытались наставить на путь истинный и объяснить, что это - не работа, для из талантливого сына. К счастью, появлялись они редко, а в остальное время Чип был совершенно один, во всём огромном доме.
И это его совершенно не беспокоило, напротив. Парень терпеть не мог большие скопления людей, которые вызывали у него смутную тревогу и неприязнь. Даже во времена своей студенческой жизни Чип, в миру - Алексей Чиграков, сторонился шумных вечеринок и прочих людных мероприятий. Один на один с девушкой - куда ни шло, но крупная туса в клубе...Увольте! А девицы, как одна, подбирались общительные, жизнелюбивые и весёлые, поэтому ни с кем подолгу он не встречался, а теперь так и вовсе предпочитал встречи с профессионалками на их территории. Куратор строго настрого регламентировал посетителей пряничного домика, где наслаждался одиночеством Чип.
На завтрак он приготовил овсянку, фруктовый салат и запил всю эту ерунду коктейлем. Организм возмутился и парень успокоил его, напомнив, что вечером будет мясо. Овсяная каша и ланж из скрытых динамиков, напомнили Чипу гостиницу на Таити, где он неделю жил с красавицей-мулаткой, ни слова не понимающей ни по-русски, ни по-английски. Он тоже ни слова не понимал из её лопотания. Идиллия!
В детстве, из-за своей угрюмой нелюдимости, Алексей не имел товарищей и друзей, почему частенько получал от старших парней и местного хулиганья. Особенно старались вьетнамцы и почему-то, украинцы. Обнаружив беззащитную жертву, уроды принялись регулярно поколачивать мальчугана. Чип обливался слезами, но стиснув зубы, пытался самостоятельно дать отпор, не объясняя родителям, откуда берутся многочисленные синяки и шишки.
То ли вид сына, разукрашенного синими пятнами, надоел отцу, постоянно корпевшему над очередным проектом; то ли он просто решил занять отпрыска, "болтающегося без дела". Кто-то, из начальства фирмы, где работал папа, подсказал секретный адресок и тот повёз сына к старому японскому мастеру, невесть каким ветром занесённому в Химки.
Азиат, в девяностые, пытался организовать секцию восточных единоборств, но был дважды обманут; сначала бандитами, а потом - чиновниками и полностью оказался от былых амбиций. Как выяснилось, он был обязан человеку, давшему его адрес, поэтому согласился "посмотреть мальчика". Смотрины затянулись на целых девять лет, до самой смерти мастера.
Японец, имени которого Чип так и не узнал, называя просто Сенсеем, оказался доволен учеником, утверждая, что этот кусок белого мяса - лучшее, что ему удалось увидеть в этой холодной стране медведей и балалаек. Впрочем, иногда старик тяжело вздыхал и качал седой головой. Успехи ученика в физической сфере, никак не заслоняли его провала в области духовной подготовки.
Японец посвящал целые вечера древним легендам и притчам, приводил примеры просветления и заставлял часами медитировать. Чип не возражал, подчинялся, послушно выполняя волю сенсея, но смысл происходящего ускользал от парня, превращая высокое искусство в заурядную потасовку с использованием хитрых приёмов.
Отчаявшись, старик сосредоточился на шлифовке приёмов, превращая тело парня в совершенную машину. Однако он не полностью оставил надежды на успех и временами пытался открыть глаза ученика на истинный смысл боевого пути. К сожалению старое сердце остановилось раньше, чем мастер успел воплотить мысли в реальность.
Однако, произошло небольшое чудо: ожидая, пока закончится процесс кремации учителя, Чип внезапно осознал, в чём заключался смысл слов мастера. Сенсей всё же добился своего, но уже не мог порадоваться своей последней победе. А теперь Чип и вовсе не знал, как бы он мог смотреть в глаза учителю. И как бы тот отреагировал, узнав о предательстве ученика. Предательстве идеалов и самого пути.
Парень закончил свой поздний завтрак и тщательно вымыл посуду, продолжая блуждать в извилистых лабиринтах воспоминаний.
Тогда, в универе, он честно не хотел вступать в потасовку с четвёркой смуглых придурков. Он просто занимался лёгкой разминкой в дальнем углу спортивного зала и не очень обращал внимание на окружение. Игнорировать его и дальше стало весьма нелегко, ибо "окружение" обступило его со всех сторон и принялось сыпать дурацкими шутками.
Всех четверых он знал. Индиец, чей папаша на родине, вроде был каким-то задрипаным раджой, собрал вокруг себя местных маргиналов, приехавших из дальней Азии. Троица активно посещала местную качалку, злоупотребляя всякой дрянью, что было хорошо заметно по их мощным телам и тупым физиономиям. Чёртов индиец обычно цеплялся к очередной жертве, а потом уходил в сторону, позволяя прихвостням использовать численное преимущество.
В этот раз смуглолицый урод явился отомстить за свою поруганную (в его понимании) честь. Неделю назад, на вечеринке в честь Татьяниного дня, Алексей вежливо, но настойчиво оборвал наглые попытки склеить одногруппницу, за что был позже вознаграждён. А сынок раджи гляди, не забыл, как его ткнули носом в бутерброды.
- Эй, мудила, - хрюкнул индиец, демонстрируя неплохое знание русского языка, которое здорово скрывал во время сдачи зачётов, - Не хочешь ещё раз поговорить? Как ты сказал: не гони волну?
- Так и сказал, - спокойно заметил Чип, не желая устраивать потасовку на глазах полусотни студентов.
После этого парень повернулся и направился в сторону выхода. Тут же последовал сильный тычок в спину. Алексей остановился было, но крепко сжал зубы и продолжил идти. Держать себя в руках! Второй тычок оказался много сильнее первого. Да что там, это был мощный удар, бросивший Чипа на маты. Сработали рефлексы и он успел выбросить руки, лишь поэтому не ударившись головой.
- Ну что, придурок, не будем гнать волну? - радостно визжал вертлявый урод, - Хочешь ещё?
Чип поднял голову: публика торопливо покидала место потасовки. Кто-то, сунув руку с телефоном в дверь, снимал происходящее на камеру. На помощь рассчитывать не приходилось: политика ректората в отношении подобных инцидентов, явно не блистала объективностью - виновен всегда русский студент.
Ярость вспыхнула ослепительным пламенем и когда один из мускулистых недоумков, точно невзначай, попытался ударить его ногой, Чип тут же схватил урода за лодыжку и сильно дёрнул. Нападавший тяжёлым мешком обрушился рядом, издав вопль то ли боли, то ли недовольства. Не успели остальные опомниться, а Чип уже стоял на ногах, оценивая ситуацию. Ну что же противники уже не улыбались, а их тупые морды искажали гримасы злости.
Индиец отскочил назад и заверещал:
- Ты что, урод, себе позволяешь? Бейте этого козла!
Оба качка шагнули вперёд, поднимая пудовые кулаки. Но балбесам оказалось не суждено пустить их в ход. Понимая, что ни одного удара пропускать нельзя, Алексей первым начал атаку. Ни единого лишнего движения: пинок под коленную чашечку, удар коленом в подставленный лоб и уход. Пока второй изумлённо глядел на падающего партнёра, Чип приложил его локтём в челюсть и наподдал под зад. Тот, которого он свалил первым, попытался встать, но получил кулаком в челюсть и успокоился.
Заводила, открыв рот уставился на своих телохранителей и вдруг, со всех ног, рванул к двери. Чип остался один, возвышаясь над поверженными врагами и ощутил, как остатки ярости покидают его, оставляя странную опустошённость. Не радовали даже бурные аплодисменты свидетелей его победы.
Из универа его выгнали.
Спорить оказалось бесполезно, вердикт обсуждению не подлежал: за расизм и его силовую пропаганду, выражающуюся в систематическом избиении студентов иных национальностей.
На следующий день его встретил человек с мёртвыми глазами и лицом манекена. Неизвестный пригласил Алексея в кафе, где поинтересовался; не желает ли молодой человек получить высокооплачиваемую работу, связанную с его боевыми навыками. Когда Чип спросил: не вербовщик ли его новый знакомый, набирающий мясо для джихада, тот здорово повеселился и вручил парню визитку охранного агентства.
Как выяснилось несколько позже, к охране деятельность Чипа не имела никакого отношения. Скорее - наоборот. Именно тогда Алексей спросил: на кой человеку с мёртвыми глазами неофит, если вокруг столько профессионалов, прошедших горячие точки во многих уголках мира. Наниматель резонно заметил, что все эти профессионалы занесены в каталоги ФСБ и полиции, поэтому практически бесполезны или годны лишь на один раз. А ему необходим постоянный исполнитель.
Поразмыслив, Чип согласился, надеясь, что обещанные деньги станут достойной компенсацией за душу, проданную дьяволу. Так и получилось, но некий червь постоянно грыз парня изнутри, нарушая гармонию и покой.