Аннотация: Глава 14. В которой я танцую танец для троих
Глава 14. В которой я танцую танец для троих
Стоило приготовиться. Как-то успокоить дрожь внутри, привести в порядок мысли, что скакали в башке, подобно перепуганным зайцам. Если честно, я не то что поняла смысл слов Манса, а скорее почувствовала некое дыхание в затылок. Так, по рассказам, иногда будят матери своих детей. Дуют во взъерошенные волосики и шепчут: "Вставай, солнышко".
Только тут было не: вставай, а - встречай.
Я провернула Пену между ладоней и посмотрела в небо. Да, до заката оставалось всего ничего. Стало быть, опять наша встреча произойдёт при свете звёзд. Интересно, получится ли хоть парой слов перекинуться? И кого из сестёр я увижу в этот раз?
Только бы не Зарю! Этого я боялась больше всего. Хоть и понимала: если доведётся прожить эту ночь и несколько следующих, то рано или поздно мы всё равно встретимся. И после встречи останется только одна. Вопрошающий дери, уж лучше бы сёстры оставались мёртвыми. Уж лучше бы я оставалась мёртвой!
Уж лучше бы нам вообще не появляться на свет.
Ворота закрыли, задвинули толстенную балку засова в металлические крючья и принялись подпирать короткими чурбаками. Вероятно, я зря грешила на неопытность деревенщин: действовали они так чётко и слаженно, как иногда не умеют и опытные солдаты. Ну, если подумать, у солдат времена приключается передышка, а у этих, последние годы - непрерывная война. Выживают только самые умелые.
На стены уже торопливо карабкались лучники, а совсем зелёные пацаны, складывали внизу вязки стрел.
- Уже выбрала место? - спросил Манс, отправив парочку бойцов в разные стороны Мужичья.
- Ты-то откуда знаешь? - с досадой спросила я. - Ведь, Вопрошающий тебя изнасилуй, знал же с самого начала!
- Догадывался, - на лице Манса не было и следа смущения. - А знаю совсем недавно, когда прибыли разведчики. И ещё, Теней будет двое, так что соберись, как только можешь.
- Двое? - я даже поперхнулась. - Ты в своём уме? Как я справлюсь с двумя? Они же меня на лохмотья порубают!
- Думай, - Манс пожал плечами. - Нам всем сейчас придётся несладко. Так что выбирай правильное место, пока у тебя ещё есть время. Немного, но есть. И ещё, Дар, - он наклонился, заглядывая мне в глаза, - нам предстоит очень сложный бой. Думаю, что большинство моих бойцов уже не увидят рассвет, но если ты не сумеешь победить, то до утра не доживёт никто. Ты просто не имеешь права погибнуть, ясно?
- Если что, - сказала я не в силах сдержат кривую ухмылку, - то мне плевать и на тебя, и на твоих бойцов - сдыхайте все, к матери Вопрошающего. И если я сражаюсь, то вовсе не из-за вас, ясно? Так что, пошёл нахрен и дай мне собраться.
- Хорошая девочка, - он тоже ухмыльнулся и пошёл к воротам, на ходу надевая шлем. - Когда закончишь - присоединяйся к нам; веселья хватит на всех.
На стенах посёлка вспыхнули гигантские факела. Я видела, как рядом со светильниками ставят большие глиняные банки, очевидно с маслом. По наскоро сколоченным лестницам поднимались бойцы с длинными кольями. Стрелки занимали места не только на стенах, но и на крышах домов, маскируясь в кучах соломы. Говорю же: Манс точно знал, что укрепления не удержат врага. Стоило задуматься: а сколько жимуинцев вообще должно подойти? Такой отряд, какой мы встретили в лесу, стены Мужичья могли удержать на раз. Значит - много больше. И ещё две сестры, чтобы уж наверняка.
Если хорошенько пораскинуть мозгами, то выходило, что мы оказались в ловушке именно для партизанского отряда Манса. Крупные силы врага, мы в осаде и поверх всего - мои сёстры. Тогда второй вопрос: на что Манс надеется вообще? На меня? Лестно, но вряд ли - я сейчас не в той силе, чтобы утаптывать в грязь сотни опытных бойцов.
Но на что-то же он надеется? Или...просто скрывает отчаяние?
Я заметила отца Найда. Старикашка успел нацепить латы, по виду ничем не отличающиеся от доспехов Воинов Долга и держал на плече длинный двуручный меч. Не представляю, как старый доходяга будет махать этой тяжеленой железякой. А там, Вопрошающий его знает...По мне тоже не скажешь, будто способна на какие-то особые штуки. Найд повернул ко мне голову, в глухом шлеме и некоторое время смотрел. Потом опустил забрало и вновь отвернулся.
Всё, хватит и мне валять дурака. Тем более, что звенящее чувство приближения беды становилось всё сильнее. Я достала флягу с Чёрной и сделал два хороших глотка. По глотке точно граблями провели, а в нос шибанула, будто глотнула сладкой шипучки на королевском балу. Перед глазами сверкнули разряды молний, а в ушах проснулся глухой гул далёкого прибоя. Я подумала, глотнула ещё раз и отшвырнула пустую флягу.
Вокруг стояла такая тишина, как будто рядом не было ни единого человека. Только свист ветра, шум листвы и звон в ушах. Никто не говорил ни слова, все молча ожидали прибытия врага.
Ну что же, особо выбирать не приходилось. Мне нужно было открытое место, где я могла бы не ожидать удара со спины. Такое здесь было лишь одно: площадь около трактира. Туда я направилась. В трактир согнали всех уцелевших пока ещё баб, так что на площади я услышала тихий вой и слова молитвы. Всё, как обычно, люди взывают о помощи и ревут, хоть обе эти вещи одинаково бесполезны. Даже оружие иногда бывает бесполезно, чего уж говорить о каком-то слове. Хоть мастер Гурам в своё время и заливал, типа словом можно сворачивать горы. И где теперь этот самый Гурам?
- Здесь, - из-за ближайшего дома неторопливо выбрался высокий толстый человек, в свободном халате и ночном колпаке на круглой голове. Человек привычным жестом провёл по короткой широкой бороде. - Ты забываешься, девчонка.
Пожалуй, я переборщила с Чёрной. Третий глоток был лишним.
- Тебя здесь нет, - угрюмо сказала я, похлопывая Пеной по ноге. - Тебе отрезали голову, и ты сдох. Много лет назад.
- И что? - Гурам расхохотался. - Твои сёстры тоже умерли, однако же сейчас ты готовишься встретить двоих и снова отправить на тот свет.
- Могу потренироваться, на тебе.
- Не получится, - Гурам погрозил мне пальцем. - В отличие от моих девочек, моя сущность несколько иного рода.
- Ну да, - я кивнула. - ты всего на всего долбаное видение, которое я вижу, потому что хлебанула лишку Чёрной. И ты мешаешь мне готовиться к бою.
- Нет, не мешаю, - он покачал головой, отчего помпон на колпаке смешно прокатился по груди, - помогаю. Слушай внимательно: очень скоро сюда придут Путь и Звезда. Они знают, что ты здесь и постараются первым делом убить именно тебя. А уж потом взяться за всех остальных. Этот, как его, - Гурам задумчиво пошевелил пальцами в воздухе, - Манс, абсолютно прав: если ты погибнешь, то оба отряда не выстоят.
- Оба? - хренасе новости.
- Неважно, слушай меня и не перебивай: девочек будет двое, но они по отдельности слабее тебя: поводок шаманов их здорово ослабил. Однако, вдвоём они сильнее. Твоя задача: не дать им нападать одновременно, вынудить принимать бой по одиночке. А уж как это сделать, ты должна сообразить сама.
Он забросил помпон за спину и явно собрался уходить.
- Эй, - ощущала, как у меня ум заходит за разум. - Стой, Вопрошающий тебя дери! Объясни, почему ты здесь? Ты же не...
Передо мной не было никого. Гурам исчез так внезапно, что я даже не поняла, когда именно.
- Дерьмо! - я даже топнула ногой. Почему в этой жизни всё так не просто? Откуда это всё на мою голову? - Чтоб ты сдох!
Впрочем, о чём это я? Он уже и так сдох.
Я вытащила Пену из ножен и медленно вышла на середину площади. Громкое название для пятачка, который можно пересечь за пятьдесят шагов. Почва твёрдая - это хорошо. Я обошла трактир со всех сторон. Здесь имелась поленница, сруб колодца и стойка, для коновязи. Раздражало хныканье из трактира, но с этим я всё равно ничего не могла поделать. Разве что обругать дурёх, хнычущих внутри.
Так, здесь ров и яма для нечистот. Небольшой сарай, в котором тихо хрюкали свиньи. Странно, что они вообще уцелели до сих пор. Больше вроде бы ничего нет. Я подумала и затушила два больших факела у входа. Завечерело уже хорошо, так что, когда погасли огни, на площади стало темно.
Оставалось ждать гостей. Судя по тому, как сжималось внутри, ожидание не затянется. Я остановлюсь перед входом в трактир и села на землю, скрестив ноги. Закрыла глаза, прислушиваясь к дыханию далёкого прибоя. Впрочем, он уже был не такой уж и далёкий. Гул стремительно приближался, так что уже можно было различить удары волн о скалы, шелест камешков и ракушек и...
Громыхнул гром. С такой силой, что заложило уши. В то же мгновение, я кувыркнулась в сторону, дав отмашку Пеной. Гребешок и Рябь, сверкнули в отсветах звёздного сияния, сойдясь в том месте, где я находилась миг назад. Два тёмных силуэта сошлись в один и вновь разделились. Мы замерли, глядя друг на друга.
Путь и Звезда безмолвствовали. Потом начали медленно расходиться в стороны. Я отлично помнила предупреждение Гурама, кем бы он там ни был на самом деле. Если меня атакуют одновременно - я труп. Поэтому тут же рванула в сторону Звезды, одновременно нанося ей удар в голову. Путь издала неопределённый возглас, а Звезда тихо выругалась. Рябь скользнула по Пене с тихим печальным звоном, а Звезда сделала кувырок назад, постаравшись стукнуть меня носком сапога.
Нельзя было останавливаться даже на мгновение. Я продолжала преследовать уходящую Звезду, а Путь за моей спиной так е догоняла меня. До бесконечности эта идиотская погоня просто не могла продолжаться, но этого и не требовалось.
Мы обогнули трактир и оказались рядом с колодцем. Звезда сделала ещё один кувырок и в прыжке вполоборота постаралась рубануть меня по горлу. Почти получилось. Да что там, мать её, получилось! Я почувствовала, как по коже полоснуло горячим, а в воздух полетели капли крови. Это был коронный приём сестры, отработанный ею до совершенства. Приём, который ни у кого не получалось парировать. В тот же миг Путь попыталась помочь сестре и ударила Гребешком в шею. Холодный клинок прошёл под ухом, и я ощутила ещё один порез. Да мать же вашу!
Продолжая бежать вперёд, я подпрыгнула и пнула Звезду в бедро. Сестра попыталась отстраниться, но в том-то и дело, что позади неё оказался сруб колодца и Звезда наткнулась на него, разом потеряв равновесие. На спокойном лице появилась гримаса удивления и в тот же миг я очутилась за спиной противника.
Звезда бы уже ничего не успела сделать, потому что Пена неудержимо рвалась вперёд. Звезда ничего и не успела. Всё сделала Путь, отшвырнувшая её в сторону. Но спасая сестру, она сама оказалась на пути моего меча и тот вонзился ей в грудь.
Тогда был какой-то большой королевский праздник и наши надсмотрщики с утра притащили к себе в домики мешки с выпивкой и закуской. Нас в тот день гоняли спустя рукава, так что у нас тоже был своего рода праздник. А другого нам и не полагалось.
К вечеру нас загнали в казармы и закрыли двери снаружи. Успевший хорошо выпить лысый сержант погрозил пальцем и сказал, чтобы мы были хорошими девочками, иначе завтра он загонит всех на стену боли. Серьёзная угроза, если что. Обычно эту дрянь использовали где-то раз в тридцать-сорок дней, проверяя, насколько хорошо мы усвоили обучение. Без ушибов и синяков не оставался никто. Стена боли снилась мне в самых жутких кошмарах.
Стоило двери закрыться и Облако вытащила из-под кровати два кожаных мешка. По виду ничем не отличающихся от тех, что тащили поутру надсмотрщики. Как выяснилось, Рассвет и Облако успели прошмыгнуть в домики надзирателей и стащили эти мешки оттуда.
- Их там столько - всё равно не заметят, - со смехом сказала Рассвет. - Да и перепьются они, не до подсчётов будет.
В одном мешке нашлись колбасы и кусок сушёного мяса, а в другом - четыре глиняных бутылки с крепким сладким вином. И мы устроили себе настоящий пир - после жалких-то сухарей с ломтиками козьего сыра и сушёных фруктов. Уж не знаю, почему магистры рекомендовали именно такую еду, но жрать мы постоянно хотели - мама не горюй!
Сёстры сидели на полу, передавали друг другу бутылки, кусали колбасу и рассказывали истории, подслушанные в разговорах надзирателей. Потом кто-то, кажется Вера, начала петь песни. У сестры был хороший, глубокий с хрипотцой голос и она частенько радовала нас пением народных баллад. В этот раз Вера пела про солдата, который вернулся с войны и узнал, что его жена умерла от горячки. Солдат взывает к Вопрошающему и тот на вечер отпускает покойную супругу к безутешному мужу. Они танцуют танец, и жена исчезает.
Путь и Звезда поднялись с места и под пение Веры взялись за руки, начав неумело танцевать. Не знаю, почему, но я тоже поднялась и присоединилась к сёстрам. В этом чувствовалась какая-то непередаваемая близость, единение друг с другом, недоступное другим.
Пена пронзила грудь Пути, и сестра прижалась ко мне, глядя в глаза. Я видела крохотную слезинку, которая катилась из глаза, ощущала уходящее тепло и пустоту внутри.
- Прости, - прошептала Путь и опустилась на землю. Тоскливо закричала Звезда, стоявшая на коленях в паре шагов от меня. Потом поднялась и подняла меч над головой.
- Борись, - сказала я, - сопротивляйся же! Не давай собой управлять.
- Не могу, - прохрипела Звезда и её лицо исказилось в гримасе непереносимой боли. - Ты не поймёшь...
Пена и Рябь встретились, разлетелись в стороны и вновь встретились. Мы продолжали наш жуткий танец и Путь следила за нами мёртвым остановившимся взглядом. Больше никогда нам не повторить танец втроём и та связь, которая соединяла нас навсегда, разрушена, исчезла. Остался только звон металла и хриплое дыхание в сгущающейся тьме.
Время остановилось, времени не было и не было ничего вокруг нас. Тёмные волны приблизились со всех сторон и вздыбились над нашими головами, образовав чёрный шатёр. И под этими непроглядными сводами я и Звезда яростно рубили друг друга.
Кажется, я пропустила несколько скользящих ударов, потому что ощущала, как струйки тёплой крови бегут по груди и животу. Некогда обращать на это внимание: нужно разрубить ткань времени, чтобы оно вновь начало свой безжалостный отсчёт. Нужно прорваться через мрак и закончить этот бой. Закончить и заставить боль, терзающую сердце, уйти.
Клинки продолжали сверкать в темноте и звенеть, требуя кровавой пищи. Ещё и ещё. Я начинала ощущать слабость и дрожь в ногах и руках. В тот миг, когда накатила волна непреодолимой слабости, Звезда поскользнулась на краю канавы для нечистот и на долю секунды Рябь ушла в сторону. В тот же миг я закричала и ударила Пеной в незащищённый живот сестры. Звезда вскрикнула, махнула Рябью, но поздно, слишком поздно.
Оружие выпало из руки Звезды, а сама она опустилась на одно колено и подняла голову, глядя на меня. Я опустилась рядом с сестрой и взяла её подбородок в свои ладони. Лицо Звезды казалось поверхностью штормового моря, так быстро на нём сменялись выражения боли, отчаяния и вины.
- Не останавливайся, - прошептала Звезда. - Не смей останавливаться! Спаси...нас...всех.
Всё, её глаза закрылись, и сестра молча повалилась на бок. Я посмотрела на свои ладони - они были залиты кровью и уставившись в небо, закричала.
Этот безумный вопль разорвал шатёр мрака, нависающий над головой и внутрь прорвался грохот яростного боя.