Мы стоим друг против друга и сейчас мне кажется, что я вижу перед собой не женщину, а нечистый дух в образе человека. Усиливает это ощущение боль в щеке, из-за полученной пощёчины. Меня трясёт от бешенства: в этот раз Матильда перешла все границы!
- Ты считаешь нас грязными свиньями? - шипит мачеха. - Грязными свиньями, которые заслуживают есть из немытого корыта? Так, гадина?
- Тарелка была чиста, - возражаю я.
-То есть ты хочешь сказать, что моя доченька соврала? Наговорила на несчастную Золушку, так, что ли?
Она замахивается, а я отступаю на шаг. Ещё немного и я не выдержу и брошусь на эту тварь.
Самое интересное, что ничего не предвещало беды. Весь день и вечер прошли спокойно. Матильда и её дочери играли в карты, причём Жанна всё время выигрывала и через некоторое время Анна обвинила её в том, что она жульничает. Матильда была в благодушном настроении, может быть из-за того, что непрерывно потягивала вино из большого вместительного бокала и просто следила за тем, как её детки шипят друг на друга.
Жанна и Анна окончательно разругались и перестали разговаривать, отвернувшись в разные стороны. В этот момент Матильда допила вино и приказала накрывать на стол. Об испорченном платье мачеха больше не вспоминала, как и об обещании купить новое. Впрочем, о чём это я? Кто вообще серьёзно относился к этим обещаниям? Учитывая то, что на мой день рождения, она не снизошла даже до словесного поздравления, не то, что какого-нибудь подарка.
Констанц приготовила жаркое, салат из перечной мяты, петрушки и лука и настоящий парижский бриошь. Обожаю, когда она его делает и повариха, подмигнув, показала пару штук, которые отложила специально для меня.
Но, если честно, все мои мысли были заняты предстоящей вечерней прогулкой к королевскому дворцу. Как и советовала Бер, я намеревалась прогуляться к тому месту, где встретила Карла и если повезёт вновь его встретить, то пообщаться с ним дольше, чем прошлый раз. Да и то, перемолвились буквально парой слов! От предвкушения, сладко посасывало под ложечкой и хотелось бросить всё и бежать со всех ног.
Наверное, поэтому я не обратила внимания на то, что Жанна и Анна за столом, как-то странно переглядываются. Когда они успели помириться - не знаю, но вот то, что они обожали объединяться для того, чтобы гадить мне, я знала хорошо. Это, пожалуй, было единственным, что могло помирить их, когда сестрички находились в ссоре.
- Маменька, - сказала Жанна, когда ужин подходил к завершению. - Как мне кажется, кто-то в этом доме не желает хорошо выполнять свои обязанности. Мало того, что эта замарашка, Золушка, не следит за чистотой собственной рожи, так она ещё имеет наглость подавать еду на грязных тарелках. Не уверена, что она их вообще моет.
- Да, да, - Анна оскалила свои лошадиные зубы в злобной ухмылке. - Я это тоже заметила. Думаю, кто-то заслуживает наказания.
Матильда обвела стол мутным взглядом, потом тяжело поглядела на меня и встала. Честно, я даже не поняла сначала, о чём они говорят: посуда была идеально чистой, когда я подавала блюда на сто, но сейчас доказать это было бы невозможно.
- Но, если тарелки были грязными, почему вы не сказали об этом перед едой? - спросила я и в тот же миг Матильда размахнулась и дала мне пощёчину такой силы, от которой я повалилась на пол.
В голове всё кружилось, а перед глазами порхали светлячки. Сквозь звон в ушах я слышала, как мерзко хихикают эти твари, Анна и Жанна.
- Ты - мерзкая грязная дрянь, - прошипела Матильда, - Мерзкая дрянь, которая заслуживает справедливого наказания.
Я поднялась на ноги, ощущая как мир вокруг пытается крутиться вокруг меня. Матильда, стоящая передо мной, двоилась, точно это я была пьяна, а не она. Но больше всего меня возмущала несправедливость обвинения: я едва не стёрла руки, пока вымывала тарелки и за это получила вот такую благодарность.
Уже второй раз за эти два дня я хотела убить этих трёх тварей. Хорошо им издеваться над той, за кого никто не заступится! Единственный мой заступник лежит в нашем семейном склепе. И он уже никогда не встанет и не скажет: не смейте её обижать. Нет, не скажет.
Будь оно всё проклято!
Отступаю ещё на шаг и невольно гляжу на стол. Туда, где лежит обеденный нож. Мачеха перехватывает взгляд и опускает руку, поднятую для удара.
- Ты что это удумала? - в её голосе звучит недоумение. - Я даю тебе приют, кормлю тебя и воспитываю, чтобы ты выросла достойным человеком, а ты собираешься поднять на меня руку? Неблагодарная тварь, ты хоть понимаешь, чем ты мне обязана?
- Вот этим, - я тру горящую щёку. - И ещё шрамами на спине.
- Это для твоего же блага, - мачеха складывает руки на груди. - Ты мне ещё спасибо скажешь, мерзкая Золушка!
- Спасибо? - меня душит нервный смех. После я поворачиваюсь и иду к выходу. - Сами за собой уберёте. Можете вымыть посуду, чтобы она была чистой.
- А ну стой, мерзость! - Матильда бежит за мной, но я выскальзываю за дверь и захлопываю перед красной физиономией мачехи. Слышу громкий стук и выбегаю из дома. Вслед несутся крики и ругань. Кажется мне грозят навсегда переселить в сарай. Пусть. Да я хоть в будку к Фора пойду, лишь бы не видеть ваших уродливых физиономий!
- Ани, погоди, - оглядываюсь и вижу Констанц, которая, тяжело дыша догоняет меня. В руках повариха держит небольшую корзинку. - Доченька, что там опять случилось? В хозяйку словно демоны вселились: она мечется по дому и всё бросает на пол. Уже разбила три блюда и два бокала.
- Не могут демоны вселиться в того, в ком они всегда жили, - сумрачно говорю я и принимаю протянутую корзинку. Потом рассказываю Констанц, что произошло за ужином. Повариха прижимает ладони к щекам и качает головой.
- Господь милосердный, - говорит она. - Да что же это такое? Такое чувство, будто они решили извести тебя. Как можно быть такими негодяями? А с виду и не скажешь...
- Ничего, - я целую её в щёку. - Как-нибудь переживу. А тебе, спасибо за всё.
Констанц хлюпает носом и передником вытирает слёзы. Желает мне спокойного вечера и продолжая качать головой, возвращается домой. Я же достаю из корзинки бриошь и иду по дороге. Чем дальше отхожу, тем всё меньше в голове остаётся мыслей о Матильде и её мерзких дочерях и всё больше предположений о том, что будет дальше.
Хоть бы Бер оказалась права, и он пришёл на место нашей встречи! Честно, сейчас я начинаю понимать людей, которые готовы продать нечистому душу за исполнение желаний. Как это ни ужасно звучит, но сейчас я готова на всё, лишь бы пришёл Карл.
Когда до королевского дворца остаётся всего ничего, сворачиваю с дороги и иду вдоль деревьев. Стараюсь так делать, чтобы не заметили охранники у ворот. С меня вполне достаточно и прошлого раза. Как говорил папа, не стоит дёргать дьявола за усы, когда-нибудь он может и сдержаться.
Впрочем, сегодня тихо, двор замка кажется вымершим и лишь свет в окнах говорит о том, что хозяева на месте. Очень на это надеюсь. А ещё больше - на то, что молодой хозяин прогуливается где-то рядом, в ожидании своей незнакомки. Так надеюсь, что даже сердце замирает в груди, а ноги подгибаются и дрожат.
Добравшись до знакомых кустов, некоторое время не знаю, что делать. Топчусь на месте, глядя по сторонам. Тихо. Шумит лес, трещат ветки и шелестит трава. Тёмное небо кажется полосатым из-за множества облаков, неторопливо расчёсывающих звёздную шевелюру.
Теперь мне кажется большой глупостью вся эта идея с ночным путешествием. Какая я всё-таки дурочка! Ну с чего я решила, что принц придёт на встречу с непонятно кем? Почему я вообще подумала, что понравилась ему? Потому что он сказал несколько приветливых слов? Фух...Нет, наверное, нужно поворачивать и топать назад. Он не придёт, точно не придёт.
Ладно. Вот только перед тем, как возвращаться, посмотрю, может Карл всё же стоит за кустом, как прошлый раз. Чепуха же, понятно, но слабая надежда всё ещё тлеет в моём бешено бьющемся сердце.
Подбираю палку, лежащую возле ограды, и просовываю её между металлических прутьев. Отодвигаю ветки в сторону и прижимаюсь к забору, чтобы лучше разглядеть двор. Сердце падает в тёмную бездну: никого. А на что я надеялась? В уголках глаз начинает печь, и я хлюпаю носом.
Внезапно кто-то хватает меня за руку и тащит назад. От неожиданности я вскрикиваю, а сердце падает ещё глубже, хоть казалось бы: куда ещё дальше?
- Тише, не бойся, - меня поворачивают, и я вижу перед собой улыбающегося Карла. - Прости, что подкрался, хотел сделать тебе сюрприз.
Когда я шла сюда, то долго раздумывала, что скажу при встрече. Так вот, всё придуманные слова разом вылетают из головы и очень долго я рассказываю парню всё, что думаю о шутниках, которые подкрадываются ночью к девушкам и пугают их до полусмерти. Я себе сейчас напоминаю котелок с водой, который накрыли крышкой и поставили на огонь. Вода закипела и теперь пар вырывается наружу. Ну, как все эти слова из меня.
Карл внимательно слушает меня и продолжает улыбаться. Потом берёт мои ладони и касается их губами. Это так неожиданно приятно, что я замолкаю и молча стою, глядя в тёмные глаза парня.
- Всё? - спрашивает Карл. - Если честно, то ещё никто и никогда мне такого не говорил. Ну, разве что отец, но он никогда не был настолько изобретателен. Можешь мне пообещать кое-что?
- Что? - растерянно говорю я. До меня начинает доходить, что я только что сделал. Ругала принца, точно мы с ним ровня. Ругала того, кто мне нравится больше всех на свете. Хороша, нечего сказать! А если он сейчас попросит, чтобы я ушла и уже никогда не возвращалась?
- Забавно, - вдруг смеётся Карл и убирает прядь, упавшую мне на лицо. - Ты только что стояла красная и вдруг стала белее белого. Как у тебя такое получается? Но должен признать, оба варианта мне нравятся одинаково. Итак, пообещаешь мне кое-что?
- Что? - смущённо спрашиваю я. Больше всего сейчас хочется спрятать лицо в ладонях и убежать со всех ног. А ещё лучше - провалиться куда-нибудь в ад.
- Можешь хотя бы раз в неделю повторять всё вот то, что ты говорила?
- Это ещё зачем? - мне кажется, что он смеётся надо мной.
- Когда ты злишься, ты становишься такой красивой! Глаза блестят, румянец на щеках и красные ушки - просто прелесть.
- Врёшь ты всё, - бормочу я и Карл вновь смеётся.
- Ну вот, - говорит он, - опять стала красной. Я слышал, что где-то, далеко на юге живёт зверушка, которая может изменять цвет кожи, чтобы прятаться от врагов. Оказывается, такие живут и здесь.
- Я - не зверушка, - недовольно ворчу я Карл снова целует мои пальцы.
- Конечно же нет, - шепчет он и смотрит на меня из-под пушистых ресниц. Сейчас принц так хорош, что у меня замирает сердце и тотчас прекращаю сердиться и обижаться на него. - Ты - самая красивая девушка из всех, кто мне встречался.
- Обманщик, - бормочу я, а Карл улыбается. - Просто пытаешься подлизаться, чтобы я не сердилась, правда?
- Хочу, - соглашается Карл и берёт меня под руку. - Но мои слова - чистая правда: такой красавицы я ещё не встречал. И так странно встретить столь чудесное создание не на балу, а вот здесь. Кстати, чудное создание, я так до сих пор и не знаю твоего имени. Положим, первый раз у нас не было времени на полноценное знакомство, но сейчас, когда мы никуда не торопимся и спокойно прогуливаемся по лесу...
- А мы прогуливаемся? - уточняю я. Впрочем. Ответа тут не требуется; мой новый знакомый уверенно ведёт меня по широкой тропке вглубь леса. Судя по всему, Карл не первый раз идёт здесь- И куда? Собираешься завести в чащу, а там превратишься в большого волка и съешь? Мне рассказывали такую сказку.
- Принц-волк? - рассеянно переспрашивает Карл. - Слышал и я что-то такое. Нет, просто тут неподалёку есть очень красивая поляна, где растут...
Внезапно он останавливается и кладёт пальцы на рукоять кинжала, висящего на поясе. На лице принца я вижу выражение тревоги, а когда я хочу спросить о причинах, Карл прикладывает палец к губам. Потом принц делает приглашающий жест и осторожно идёт вперёд, прикрывая меня телом так, словно, словно нам грозит какая-то опасность.
Я вижу впереди бледно голубое пятно. Очевидно, именно там находится выход на поляну, куда меня хотели отвести, чтобы показать...Скоро узнаю, что там такого растёт. А пока я начинаю слышать какие-то странные звуки. Тихое тявканье и подвывание. Шуршание и треск ломающихся сучьев. Женский смех.
Карл оборачивается и ещё раз прижимает палец к губам. В густом сумраке не могу разобрать, что за выражение на лице принца. Но не испуг - точно. Как ни странно, но и я не ощущаю страха. Любопытство - да, но не страх. Тем более, что со мной - Карл, а я ощущаю себя за ним, как за каменной стеной.
Мы прячемся за толстым деревом и осторожно выглядываем. Я представляла себе всякое, но такого - точно нет. Это даже кажется сном и если бы не прикосновение руки Карла, я бы решила, что сплю.
Небольшая круглая поляна залита лунным светом, отчего трава кажется сделанной из серебра, а деревья вокруг напоминают мраморные колонны. В центре опушки стоит человек в сером плаще с капюшоном. Капюшон опущен, так что рассмотреть, кто это, невозможно. Но время от времени человек начинает смеяться и тогда становится понятно - перед нами женщина. Молодая женщина.
Но самое чудное не это. Вокруг женщины бегут волки. Рослые хищники, чья шерсть серебрится в лунном сиянии. Если бы волки не двигались, их можно было бы принять за статуи, вроде тех, которые стоят на кладбище. Картина настолько необычная и красивая, что я на мгновение забываю, как опасны могут быть эти звери.
Сколько продолжается бег хищников вокруг незнакомки - не знаю. Внезапно женщина подносит ладонь к капюшону, и я слышу тихий свист. Бег волков останавливается, после чего самый большой наклоняет голову. Женщина садится верхом, и зверь уносит её в глубь леса. Остальные волки убегают следом, и поляна оказывается пуста.
Мы с Карлом переглядываемся. Принц качает головой.
- Как ты говорила? - он криво улыбается. - Принц-волк? Так вот, принц с тобой, а волки - там. Пожалуй, сегодня мы на поляну не пойдём. Как-нибудь в другой раз.
- То есть он будет, этот другой раз? - уточняю я и принц вновь улыбается. Но теперь широкой открытой улыбкой.
- Завтра же, - говорит он. - А теперь, позволь мне отвести тебя в безопасное место. Прости, но следует срочно обсудить то, что мы видели с отцом. Думаю, что это важно.
Карл порывается отвести меня домой, но добравшись до дороги, я твёрдо заявляю, что дальше пойду сама. Да, сама, если он хочет видеть меня завтра. И вообще видеть. На этом Карл вынужден сдаться, но в качестве компенсации просит поцеловать меня в щёку.
Ну, разве что в качестве компенсации...
И лишь возле самого дома я вспоминаю, что вновь не назвала своего имени.