К У К А Р А Ч А

Жена уже мне сушит сухари:
Подцветшие огрызки хлеба и батонов.
И тычут пальцами почти в лицо хмыри -
Приспешники фискалов и мильтонов.

      А я спешу-царапаю стихи -
      Крупицы-крохи многолетней боли.
      Они по большей части не плохи,
      Да мало сладости и очень много соли.

Через неделю мне назначен суд:
Двадцать четвёртого явиться в 10.30.
Друзья меня, конечно, не спасут,
Ведь все свидетели фискалы да милиция.

      Свидетели, кто грабил и хватал,
      Кто выезжал на "дело" по доносам.
      Могу не выдержать, я чересчур устал
      От грабежей, арестов и допросов.

Киоск мой грабили уже двенадцать раз,
Взломан гараж и угнана машина.
В тюрьму возили "Жигули" и "ГАЗ",
Но я держался стойко, как мужчина.

      Отняли больше, чем за все года
      Я смог на пшик-торговле заработать.
      У подлецов ни чести, ни стыда:
      Отнять - пропить, - одна у них забота.

И эта погань отдала под суд
Меня, кто надрывался днём и ночью,
Кто знает, что такое адский труд,
Кто век страдал, и смерть видал воочию.

      Горел Восток, я на Востоке был.
      Горит Кавказ, - служил я на Кавказе.
      Врагу не пожелаешь той судьбы...
      И вот теперь я, видьте ль, напроказил.

Я торговал с кармана табаком,
Чтоб как-то выжить в этом подлом мире.
Да фиск придумал бесовский закон:
Берут на улице, в подъезде и в квартире...

       А начиналась эпопея так:
       Полпенсии оттяпал председатель.
       Забрали все товары дочиста
       За то, что я - поэт-предприниматель.

Потом акцизы, кассоаппарат,
Квитанции, учёта три тетради...
И если ты не кум, не сват, не брат,
То убегай из торга, бога ради.

       И наконец, фиксированный сбор,
       Который круче всех твоих доходов.
       И если ты не приблатнённый вор,
       Должен пыхтеть с рассвета до захода.

И все равно веди тупой учёт,
Чтоб ни дай бог не заработал больше.
Потом проверит книги ушлый чёрт
И подразденет снова с умной рожей.

      Торговля покатилась дружно в тень:
      Урвал, - в кусты, поймали оштрафуют.
      А я пишу куплеты, жуткий пень,
      За это мне теперь изрядно вдуют.

Я никогда и ничего не крал.
На хлеб пытался заработать честно.
Да фиск такие сети намотал,
Что стало тошно жить, но интересно:

      Бегут, берут, пинают, волокут...
      Смешная и печальная картина.
      Я всё видал, и потому я тут:
      Я заклеймил ваш соцпроклятый рынок.

Когда-нибудь вы по моим стихам,
Не вы, так дети ваши, может внуки,
Составите историю грехам,
Которые творили ваши руки.

      Зашкалил доллар, "заяц" истощал.
      Соцвзрыв назрел и скоро запылает.
      Вам не помогут бредни Ильича.
      Страна от паранойи вымирает.

Чтобы спасти страну и свой народ,
Раскрепостите труд, верните землю,
Иначе пьянь и мор нас изведёт,
И пустоши займёт чужое племя.

      Я на углу стою не просто так.
      Я наблюдая внемлю стон народа.
      И вы мне не закроете уста.
      А вы падёте, прихвостни урода...

Жена уже мне сушит сухари.
Опричники мне отклепали цепи.
Злорадствуют неумные хмыри.
Ну а судья мне по закону влепит.

       Я вынесу. Пощады не прошу:
       И заплачу, и отсижу не плача.
       ...Я отхватил три сотни "барышу".
       Я заслужил, - такая кукарача.

  18.10.97.            00.00.               г. Лида.