Тогда мы встретились впервые:
Десятый год, четвертый час.
Мы неустанно говорили
О всяком. Только не о нас.

Тогда озноб по нашим спинам
Давал понять за место фраз,
Что телом мы еще невинны.
Невинные сердцем и сейчас.

Тогда я слепо верил в бога,
И ты, от речи взяв лишь писк,
Мне всё твердила от порога
Как близок к правде атеист.

Мы были разные по сути.
К твоим мечтам я был так чужд,
Но в городе на перепутье
Легко открыть созвездие душ.

И мы бы чаще раскрывали
Чувства в уходящем дне,
Узнав тогда, что встреч так мало
Уйдут потом в небытие.

Одни мусорки, одни хрущёвки.
Средь них ты пьяная ходила
И лила на мои кроссовки 
Ненужные остатки пива.

Потом ты встала на скамью,
Тянув ту гадость гордо к небу.
Ждала ненужную борьбу
С привкусом хмельной победы.

И дождалась. Тогда вся жизнь
Срубила мне святые крылья,
Ведь я тянулся жалко ввысь
За тем, что было мне противно.

А на другом конце земли
Кому-то было не до смеха
Вспоминать тела родни
И перекличку с божьим эхом.

Но нам плевать, ведь крик других
Лишь веселит свободу нашу.
Всегда когда один погиб,
Найдется тот, кто пьян и скачет.

Поэтому весь тот кошмар,
Где сотни тел врезались в тень,
Для меня как божий дар
И самый лучший в жизни день.