Майкова Виктория Эдуардовна : другие произведения.

Fbi или Детектив с элементами фантастики. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Обновление от 07.06.12. Добавлена первая половина главы 8
  

FBI или Детектив с элементами фантастики

  
  Глава 1
  
   Я быстрым шагом, почти бегом, шла по коридору редакции. Так сказать, летела на бреющем. Вчерашний звонок моего редактора, сообщившего, что книга одобрена издательством, привел меня в весьма радужное настроение. И даже последняя реплика о некоторых деталях, которые он хотел бы обсудить и согласовать перед подписанием договора, его не испортила.
  Обсудить? Легко!
  Согласовать? Да бога ради! Любой каприз за ваши деньги и печатные мощности!
  Почти танцуя и лучезарно улыбаясь, я ввалилась в кабинет и послала воздушный поцелуй стареющему казанове за массивным столом, статью и повадками напоминавшему моржа, но ничуть не смущавшегося этим обстоятельством. Для нас это давно стало своеобразным ритуалом - он всячески намекал, как сильно он меня хочет, а я - как сильно я его боюсь.
  На самом деле этот дяденька, не так давно разменявший свой первый полтинник, относился ко мне вполне отечески, но.... чего не сделаешь ради реноме старого друга семьи?
  После краткого, но энергичного обсуждения деталей контракта, а также того, что и каким образом мне надлежит исправить, Лев Аркадьевич неожиданно спросил: "Кофе будешь?" Неожиданно - потому, что обычно это мне полагалось предлагать и варить кофе после ритуальных жалоб на тяжелый рабочий день. Чуть напрягшись, я ответила согласием, и мой любимый морж, кряхтя, выбрался из-за стола и направился к кофеварке.
   - Я слышал, у тебя на работе проблемы? - прогудел он, всей шириной спины старательно демонстрируя праздное любопытство.
   - Есть немного.
  Немного - это вообще-то много.
  За каким бесом моему шефу, специализировавшемуся на томных блондинистых Мальвинах, понадобилась моя серая битая шкурка, я не понимала. Но факт оставался фактом: уже два года он целеустремленно пытался затащить меня в постель. Вначале в ход шли букеты и подарки, а последние пару месяцев - элементарный шантаж увольнением. Стелиться под этого слизняка ради рабочего места я не собиралась, следовательно, надлежало подумать о новой работе. Беда в том, что соревновательный период к поискам не располагал, вынуждая все свободное время посвящать тренировкам, и я просто отодвинула эту проблему, философски решив подумать о ней немного позже.
   - А что? - осторожно поинтересовалась я, прекрасно понимая, что просто так затрагивать эту щекотливую тему он бы не стал.
  В мои руки плюхнулась чашка с крепким кофе и плитка черного шоколада. Ага. Маневр ясен. Чтоб успеть изложить, пока мои челюсти будут заняты.
  - Один мой знакомый ищет помощницу. Он ученый - лингвист, литературовед. Сейчас пишет докторскую по современной русской литературе. А ты у нас девушка начитанная, с компьютером на "ты", плюс три языка... Вот я и подумал - может поговоришь с ним? Все лучше, чем сейчас.
  Мое воображение немедленно нарисовало образ благообразного седого мужчины с аккуратной "профессорской" бородкой и пенсне. Почему пенсне? А бес его знает.
  Заменив пенсне очками в тонкой золотой оправе и полюбовавшись результатом, я рассудительно изрекла:
   - Почему бы и нет?
  - Вот и хорошо! - неподдельно обрадовался Лев Аркадьевич и, взглянув на часы, объявил: - Он будет здесь через шесть минут. Уложились. Ты как раз успеешь допить кофе.
   Ни фига себе точность... Перспектива работать под началом такого педанта утратила часть своей привлекательности, но отступать было поздно.
  Стук в дверь, странным образом сочетавший в себе деликатность и самоуверенность, раздался, когда я догрызала последний кусок шоколада. Матюкнувшись, я потянулась к сумке за влажной салфеткой, но рука замерла на полпути под коротким, как выстрел, взглядом холодных серо-голубых глаз.
  Нечто высокое, в умопомрачительном костюме от кутюр, стремительно втекло в комнату и протянуло руку поднявшемуся навстречу редактору.
  Та-а-ак, а где же обещанный ученый? Этот персонаж больше чем на его сына не тянет. Лет тридцать; элегантный, как белый рояль, и такой же неуместный в обшарпанном редакторском кабинете. А представить его, пишущим диссертацию... все равно, что вообразить себе тигра, сочиняющего богословский трактат.
  - Добрый день, Лев.
  - Здравствуй, Алекс. Знакомься, это София, - представил он меня первой в нарушение правил приличия. Или на потенциальных работодателей они не распространяются?
  - Александер Гордон, - назвалось нечто, сопроводив свои слова легким наклоном безупречно подстриженной головы.
  Я просто кивнула в ответ, испытывая зудящее желание засунуть ноги в потертых теннисках под кресло, а потом и самой последовать за ними. Но врожденный гонор победил, и я заставила себя расслабленно откинуться на спинку, от всей души надеясь, что моя поза выглядит достаточно естественной.
  - Итак, Софи, - страстно ненавидимое мною имя прозвучало неожиданно приятно, почти примирив меня с фактом его существования. - Я надеюсь, Лев уже ввел вас в курс дела?
  В речи незнакомца отчетливо проскальзывал иностранный акцент, но однозначно определить его происхождение я бы не взялась.
  Судя по фамилии - англичанин или шотландец, а по экстерьеру... смесь бульдога с носорогом. Волосы, брови и ресницы - темные, почти черные. Прямой нос, высокие скулы, жесткий подбородок. Глаза - неожиданно светлые, с темной окантовкой радужки - слишком миндалевидные для европейца, и слишком большие для азиата. Рост - на глаз за метр девяносто. При желании в его внешности можно было найти черты многих наций. Уж чем-чем, а расизмом его предки явно не страдали...
  Уголки губ дрогнули в намеке на улыбку, показывая, что мое бесцеремонное разглядывание не прошло незамеченным. И я поспешила ответить на заданный вопрос.
  - В общих чертах. Однако, прежде чем принимать решение, мне хотелось бы услышать описание будущих обязанностей от вас.
  - Разумно, - согласился Гордон, - Думаю, они не будут обременительными для столь образованной девушки, как вы.
  Он принял из рук Льва Аркадьевича чашку кофе, пригубил, не обратив ни малейшего внимания на убогость редакционной посудинки, и продолжил:
  - В настоящее время я пишу диссертацию о русской современной литературе. Вашей основной обязанностью будет читать книги, составлять их краткое описание и систематизировать согласно заданным мною критериям, а также отбирать те, которые, на ваш взгляд, мне следует прочесть самому. Иногда я буду просить вас найти какую-либо информацию, или вычитать написанный мною текст... Вот, собственно, и все.
  Все?! Да это чистейшей воды синекура, а не работа!
  Интересно, а в чем подвох?
  - Условия работы? - подозрительно поинтересовалась я.
  - Как личный помощник, вы должны всегда находиться под рукой. Следовательно, жить в моем доме. Полный пансион. Гибкий график. Свободное время - когда угодно, но по предварительному согласованию со мной. Я должен быть в курсе вашего расписания. Оплата - две тысячи на время испытательного срока, в дальнейшем - по договоренности.
  - Всего две тысячи? - разочарованно протянула я, игнорируя страшную рожу, которую мне скорчил друг семьи за спиной своего протеже, и прикидывая, на что мне может хватить, а точнее, не хватить этих копеек даже при полном пансионе. Получалось, что на все. В смысле, не хватить...
  - Фунтов, - невозмутимо уточнил иностранец.
  Я обмерла, переваривая нереальную цифру и понимая, что мое согласие уже у него в кармане. За такие деньги - да я ему всю Ленинскую библиотеку перечитаю вкупе с интернетовскими литресурсами!
  - Я рад, что мы договорились. - улыбка впервые тронула четко очерченные губы. -Сегодня вечером курьер привезет вам контракт. Двух дней будет достаточно для увольнения с прежнего места работы и решения личных проблем?
  Я помрачнела, возвращаясь к прозе жизни.
  - Если шеф подпишет заявление - достаточно одного. А если нет - придется отрабатывать согласно законодательству.
  - Меня это не устраивает, - отрезал мой новый босс, - Если вашу отставку не примут - этим вопросом займется мой адвокат. Вы же в любом случае приступите к работе послезавтра. Машина придет за вами в девять утра. Вот моя визитка. Если возникнут любые вопросы - звоните.
  Он протянул черный прямоугольник, продемонстрировав неожиданно мощное запястье, украшенное платиновыми Breguet. И, пожав руку редактору и кивнув мне, исчез за дверью, оставив меня в легкой ошалелости от всего произошедшего. Полноте, а был ли мальчик?
  Чтобы развеять сомнения в собственной вменяемости, я внимательно изучила врученную визитку. Упругий рифленый картон, золотой обрез, золотыми же буквами лаконичная надпись: Alexander Gordon, телефон, Email и все. Попахивает то ли чрезмерной скромностью, то ли манией величия.
  Отчаявшись найти ответ на этот риторический, в общем-то, вопрос, я повернулась к другу семьи, старательно прикидывающемуся элементом интерьера собственного кабинета, и тоном профессионального инквизитора вопросила:
  - Ну и что это было?
  - Ничего особенного, - преданно глядя на меня кристально честными глазами профессионального интригана, ответствовал этот жук, - я давно хотел помочь тебе найти приличную, перспективную работу. А тут такой шанс...
  - Кто этот Александер? - передразнила я произношение нежданного работодателя, - И откуда у скромного ученого-лингвиста прикид стоимостью в годовой бюджет литературного факультета Оксфорда?!
  - Он действительно ученый, просто его семья очень богата. Ну знаешь, старый капитал, старый титул, большие связи...И вообще он лорд, - почти шепотом закончил этот сводник и жалостливо опустил шерстинки усов, явно рассчитывая на снисхождение.
  Окончательно ошалев от такой информации, я невидящим взглядом уставилась на визитку.
  Лорд Гордон.
  Только этого мне не хватало.
  И как моя дворняжья персона будет смотреться в роли его личного ассистента?! Правильно. Предельно нелепо.
  Но... слово сказано.
  А оно, как известно, не воробей. Вылетит - не отмоешься.
  Зато теперь я могу открытым текстом сообщить своему бывшему шефу куда и с какой скоростью ему следует пойти.... Эта приятная перспектива вернула мне утраченный было оптимизм и, чмокнув на прощание лысину заботливого друга, я покинула кабинет.
  
  Собравшаяся за ужином семья с интересом выслушала "последние известия" в моем исполнении.
  Мой шеф (хвала Богам, уже бывший) давно набил у всех оскомину в сочетании со стойким желанием набить морду ему самому. Своих братьев мне уже не раз приходилось удерживать от физической расправы с этим моральным уродом. Так что появление нового босса, пусть необычного, но пока ничем себя не опорочившего, было встречено в воодушевлением. Когда первые восторги утихли, и свойственное нашему семейству здравомыслие возобладало, папа тихо, почти ласково, попросил:
   - А ну-ка, покажи нам его визитку...
  Внимательно изучив кусок черного картона, он зловеще протянул:
  - Так... и что это значит?
  Мои кузены, заглянув в дядины руки, тенью повторили этот стон отца Гамлета, обвиняющее гладя на меня.
  - А что? - по привычке прикинулась я белой и пушистой.
  - Ты теперь на буржуев работать будешь?! - прогремел мой папенька, с остервенением тыча мне под нос помятую визитку.
  - Ну буржуй. Ну лорд и ученый. - окрысилась я, - Да что вы взъелись-то?!
  - А вот чего! - злополучный картон был торжественно воздвигнут перед моими очами. Только обратной стороной. - Читай!
  На обратной стороне визитки замысловатые вензеля складывались в буквы FBI.
  - И что это значит? - зловеще прошипел мой родитель, сопровождаемый согласным хором кузенов.
  - А ничего не значит! - запальчиво вскричала я. - Может, он там и работает, а параллельно диссер пишет. Мне-то какое дело?
  Хотя не заинтересоваться подобной аббревиатурой на визитке моего нового босса я не могла. Это куда больше соответствовало тому ощущению опасности, которое он подсознательно вызывал. Хищник - да, но никак не безобидный литературовед.
  После получаса горячих баталий мне удалось отбиться от озабоченных родственников, лишь твердо пообещав при малейших сомнениях в лояльности моего работодателя государству российскому сообщить в соответствующие органы. А фраза, что "у дяди Левы плохого не бывает", оказалась последним решающим аргументом в этом споре.
  Откровенно говоря, предстоящий визит в мое переводческое бюро беспокоил меня гораздо больше, чем деятельность всех разведывательных бюро мира вместе взятых.
  
  На удивление, процесс увольнения прошел легко. Как говорится, без сучка, без задоринки. Возможно, заслуга частично принадлежала бородато-насупленному личику моего старшего брата, заглянувшего в дверь в самый ответственный момент, когда я уже была готова вцепиться в жидкие волосенки бывшего шефа. Возможно, моей остервенелой физиономии.... Так или иначе, через час я вышла из офиса счастливой обладательницей выходного пособия и всех необходимых документов.
   Дорога к новой жизни была открыта.
  А вечером...
  Я мрачно созерцала глубины платяного шкафа, прекрасно понимая, что смотри - не смотри - содержимое его не изменится. Я плохо себе представляла, как должен одеваться личный помощник лорда, но смутно подозревала, что это должно быть что-то предельно официальное, вроде офисного костюма.
  Проблема же была в том, что в моем гардеробе не было не только ни одного костюма или платья, но даже ни одной юбки. Только разнообразные джинсы и две пары черных брюк построже, с успехом заменявших мне парадно-выходную одежду. Обуви на каблуках в наличии также не имелось.
  Бежать за покупками?
  Что-то мне подсказывало, что любая вещь, купленная в доступных мне магазинах, окажется, мягко говоря, несоответствующей внешнему виду моего работодателя. Да и не знаю я, что именно может мне понадобиться.
  В конце концов, бачили очi, що купували? Їжте, хоч повилазьте.
  Я леди не прикидывалась.
  Бывшая студентка, спортсменка, активистка, умница и просто красавица - это да, сколько угодно. Но леди - увы, не обучена. Плюс безнадежно испорчена обществом двух старших братьев-оболтусов.
  Вообще-то я единственный ребенок в семье, а братья на самом деле двоюродные. Но росли мы вместе, так как их родители-археологи большую часть времени проводили в разъездах. И моя мама, жалея "сирот при живых родителях", периодически забирала их под свое крыло. В результате играла я исключительно машинками и пистолетами, а драться научилась раньше, чем внятно говорить. Когда она поняла, что в доме вместо двух пацанов растет трое, спасать меня было уже поздно.
  Настроившись на философское восприятие действительности, я быстро покидала в сумку те вещи, в которых чувствовала себя максимально комфортно, не заморачиваясь их внешним видом, добавила несколько личных мелочей и с чувством выполненного долга отправилась спать.
  Утро вечера мудренее.
  
  
  Глава 2
  
  Без пяти девять я уже стояла на улице у подъезда.
  Черный горбатый мерс, беззвучно тормознувший рядом, меня, в общем-то, не удивил. Что еще юзать потомственному олигарху?
  Водитель, блондинистый парень лет двадцати пяти, типичный англосакс, вопросительно произнес: "мисс Софи?" и, получив утвердительный кивок, бодро подхватил мою сумку.
  - Прошу, мисс, - тяжелая задняя дверца распахнулась, приглашая в прохладное кожаное нутро автомобиля. Проигнорировав ее, я обошла водителя и уселась на переднее сидение "смертника".
  - Поехали.
  Машина шла плавно и мощно, направляясь за город, а я в это время пыталась выудить из водителя хоть какую-то информацию о нашем общем работодателе.
  Увы.
  Все, что мне удалось выяснить, так это то, что водителя зовут Томас, он вполне доволен своей участью, на зарплату и условия труда не жалуется и другое место работы искать не намерен.
  Не густо... но лучше, чем совсем ничего.
  Выехали за город, свернули на узкую бетонку, ведущую прочь от основной трассы... Как я и ожидала - никаких элитных поселков. Высокий забор неожиданно возник прямо посреди соснового бора. Короткая реплика в рацию и ворота отворились, пропуская нас в святая святых - частную собственность настоящего лорда.
  Дом, возле которого остановилась машина, выглядел, как типичный английский особняк 19 века - красный кирпич, два этажа, предельная лаконичность архитектурных деталей. Кругом - тот же сосновый бор, что и за забором, чистый воздух, пенье птиц. В общем, лепота...
  Я выбралась из машины и остановилась, не зная, что делать дальше. Томас выгрузил мою сумку и, сделав мне ручкой на прощанье, укатил куда-то за дом.
  Я уже почти собралась с духом войти, когда входная дверь отворилась и на крыльце показалась собака. Да не просто собака, а настоящая акита-ину! Удивительно крупная красавица цвета молока и топленой сгущенки остановилась на крыльце, втянула воздух черным пытливым носом и выжидательно уставилась на меня.
  Замерев на мгновение от восторга, я двинулась было к ней, но следующий персонаж, монументальной скульптурой воздвигнувшийся на пороге, заставил меня остановиться. При всей своей фанатичной любви к семейству псовых, не проявить некоторую степень опасения я не могла. В конце концов, это было бы элементарным неуважением к этому действительно грозному бойцу. Настоящий тундровый волк, почти белый, с легкой чернью по хребту и загривку, смотрел с мои глаза с отстраненностью профессионального убийцы.
  Пришлось замереть на месте уже по другой причине. Провоцировать его я не хотела, а что делать дальше - просто не представляла. Поэтому появление работодателя восприняла с искренним облегчением.
  - Доброе утро, мисс, - лорд Гордон был вновь безупречен и элегантен до оскомины на зубах. - Не двигайтесь и не бойтесь. Они должны познакомиться с вами.
  Лохматая парочка спустилась с крыльца и принялась тщательно меня обнюхивать. Собак бояться я просто не умела, а волков... кажется, не умела тоже. Правда, когда волчара, нахально засунув нос между моих ног, шумно втянул воздух, мучительно покраснела и резко оттолкнула здоровенную башку.
  Этот наглец, явственно ухмыляясь, уселся у моих ног, совсем по-собачьи почесался и вопросительно уставился на Гордона. Акита с молчаливым достоинством присоединилась к нему.
  - Это мисс Софи, моя новая помощница, - совершенно серьезно произнес мой босс. Честное слово, я уже уважаю человека, который так разговаривает с собаками! Ну, положим, не только с собаками... - С сегодняшнего дня она живет здесь. Кто ей покажет поместье?
  Акита сердито фыркнула и отвернулась.
  - Женщины остаются женщинами с любой ипостаси, - философски изрек Гордон не совсем понятную фразу и повернулся к волку. - А ты?
  Зверь согласно опустил голову и коротко тявкнул, кося на меня лукавым янтарным глазом.
  Акита же, вновь фыркнув, но на это раз презрительно, направилась в дом.
  - Ну что ж, - вздохнул лорд, - придется вам довольствоваться мужским обществом.
  - Мистер Гордон...
  - Алекс, - мягко перебил меня босс, - зовите меня Алекс. Видите ли, Софи, я склонен рассматривать людей, живущих здесь, равно как и работающих в офисе, как членов моей команды, а не просто как подчиненных. Конечно, при посторонних мы используем общепринятые формы обращения, но среди своих... скажем так, мы стараемся избегать излишней официальности.
  - В офисе? У вас есть офис? - чуть осмелев, поинтересовалась я.
  - Да, есть. Торговля антиквариатом традиционный бизнес моей семьи. Так что приходится искать возможности сочетать свои личные интересы с семейными, - легко рассмеялся Гордон, на мгновения став похожим на живого человека, а не на ожившую глянцевую картинку.
  Тем временем мы свернули за дом. И слово "поместье" стало обретать свои реальные очертания.
  Территория за высоким забором оказалась очень большой. Невдалеке маячила группка домиков, похожих на швейцарские шале, чуть дальше - нечто, очень напоминающее конюшни. Еще несколько одноэтажных строений непонятного назначения, бассейн рядом с домом... и все это среди нетронутых высоких сосен. Красота, да и только.
  - Если хотите, можете поучиться ездить верхом. В гараже есть машины и мотоциклы - выберете на свой вкус. А сейчас пройдемте в дом, я представлю вас нашей домоправительнице.
  Последнее слово вызывало железобетонную ассоциацию с неподражаемой фрекен Бок, но ценой неимоверного усилия мне удалось удержаться от комментария. Если уж мы одна команда... то лучше я промолчу.
  Домоправительница оказалось подтянутой женщиной лет сорока пяти, в строгом костюме и затемненных очках.
  - Миссис Ванда Поплавски, - представил ее Гордон. - Мисс Софи Велесова.
  Я с трудом справилась с желанием сделать книксен.
  - Итак, Софи, сейчас Ванда покажет вам вашу комнату. Затем вы отправитесь к портному. Все необходимые инструкции он уже получил. О, не бойтесь, - рассмеялся Гордон в ответ на панику, явственно отразившуюся на моей физиономии, - Я не заставляю вас носить столь немилые вашему сердцу юбки. Для официальных случаев вполне подойдут брючные костюмы. Но с присутствием в вашем гардеробе нескольких вечерних платьев вам придется смириться.
  И на том спасибо. Платья я уж как-нибудь переживу. В конце концов, приемы случаются далеко не каждый день.
  - Вечером, после ужина, мы побеседуем о ваших непосредственных обязанностях. А пока располагайтесь, - и коротко кивнув, он стремительно направился к выходу, оставив меня в компании домоправительницы и волка.
  Моя новая жизнь началась.
  И началась, надо отметить, весьма напряженно.
  У портного я потратила не так много времени. Сняв с меня мерки, он продемонстрировал несколько эскизов в стиле Марлен Дитрих, навевавших размышления о том, что мой босс познакомился со мной и моими привычками не в редакторском кабинете, а гораздо раньше. Причем, ознакомился с ними настолько полно, что сумел донести их особенности до своего портного.
  Особого возмущения это открытие у меня не вызвало. В конце концов, я считала совершенно естественным и нормальным собрать информацию о человеке, который, возможно, будет жить под крышей твоего дома.
  После этого меня отвезли в обувной магазин, потом - в салон красоты...
  Уже в сумерках, до тошноты прилизанная и наманикюренная, я вылезла из машины и на дрожащих ногах направилась к особняку, призывно светившемуся теплым электрическим светом.
  Волк встретил меня на пороге, по-кошачьи протерся спиной о ноги, едва не отправив на пол, и пошел вглубь дома, кося через плечо хитрым желтым глазом. От души надеясь, что ведет он меня именно в мою комнату, и, уже не делая попыток оценить IQ этого зверя, я покорно поплелась следом. До ужина оставалось два часа.
  
  Комната действительно оказалась моей. Точнее, комнаты. В мое распоряжение предоставили нечто вроде двухкомнатной квартиры, состоящей из довольно просторной гостиной, один угол которой был отведен под импровизированный кабинет, и небольшой уютной спальни. Присутствовали также ванная и гардеробная, сейчас практически пустая. Настоящие хоромы по сравнению с моей двенадцатиметровой комнаткой в родной квартире.
  Выйдя из душа, я обнаружила волчару вольготно разлегшимся на моей кровати. Попытавшись спихнуть этого нахала на пол и потерпев сокрушительное поражение (весил лохматый наглец явно больше меня, а длина тела была сравнима с моим ростом), я улеглась рядом, философски решив, что места на двуспальной кровати достаточно, а времени - с точностью до наоборот, спрятала руки в густой шерсти и почти мгновенно уснула. День выдался нелегким. Такое количество новых впечатлений могло и слона свалить с ног.
  
  Меня разбудил негромкий стук в дверь.
  Ничего не соображая спросонья, я крикнула "Открыто!" и, пошатываясь, выползла в гостиную. Миссис Ванда с непроницаемым лицом обозрела мою взлохмаченную тушку и изрекла:
  - Ужин будет подан через тридцать минут. Постарайтесь не опаздывать.
  Я машинально кивнула, медленно возвращаясь в мир бодрствующих. Домоправительница уже почти развернулась к дверям, когда ее взгляд безразлично мазнул по открытым дверям спальни и... вот уж не думала, что эта железная леди способна повышать голос. Но изданный ею вопль мог сделать честь прусскому фельдфебелю, дрессирующему новобранцев.
  - Вы!!! Как вы смеете! Вы неисправимы! Извольте сейчас же покинуть комнату! Я буду вынуждена сообщить о вашем недопустимом поведении!!! - срываясь на ультразвук, выдала домоправительница и закончила речь, зловеще понижая голос: - Между прочим, время вашего дежурства давно уже началось.
  Если первая часть этого сольного выступления не произвела на волка никакого впечатления, то заключительная фраза заставила его все-таки спрыгнуть с кровати и направиться к выходу. В очередной раз протершись спиной о мои ноги и одарив Ванду непередаваемым взглядом, он величаво скрылся за дверью.
  Ну и дела... если это пример условно-рефлекторного поведения, то Павлова на мыло, собак на свободу. Харэ издеваться над разумными! Это ж какой интеллект! Только что не говорит. И слава Богу. А то последний взгляд был явно нецензурного содержания...
  Женщина перевела дух, пригладила волосы, поправила и без того безупречно сидящий пиджак.
  - Итак, через полчаса. Я приду за вами и провожу.
  Закрыв за ней дверь, я принялась обдумывать возникшую проблему: в чем идти на ужин? Из книг я знала, что в аристократических домах принято переодеваться во что-нибудь нарядное. Но у меня ничего подобного не было. Пришлось натягивать черные брюки, дополнив их темно-красной шелковой блузкой в китайском стиле. Собрав волосы в хвост и слегка тронув губы помадой, я оглядела себя в зеркале и осталась вполне довольна результатом. Для меня это практически верх элегантности. Ну а лезть в чужие сани, изображая из себя то, чем на самом деле я не являюсь, я не собиралась.
  Как любит говорить одна моя пятилетняя знакомая: "Вот такое я г-но и клюйте меня птички. А если не нравлюсь - не клюйте".
  Ванда явилась точно в назначенное время, окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног и, кажется, чуть смягчившись, произнесла:
  - Пойдемте. Все уже собрались.
  
  Столовая, или как там еще называются подобные помещения, встретила нас таинственным полумраком, озаренным мерцанием множества свечей, отблесками огня в хрустале и сногсшибательными ароматами. Мой молодой, все еще растущий организм не преминул требовательно заявить о своих нуждах ворчливым бормотанием пустого желудка, заставив меня залиться мучительным румянцем, а сидевших за столом мужчин - понимающе улыбнуться.
  Стоило нам усесться на отведенные места, как лорд Гордон обратился ко мне:
  - Софи, позвольте представить вам... Олаф, наш научный консультант, - он указал на массивного седого мужчину с пронзительными голубыми глазами, сидевшего по правую руку от него.
  - Энвиль, юристконсульт, - худощавый, смуглый, темноволосый, профессионально непроницаемое лицо.
  - Роук, глава службы безопасности, - светлые волосы, обманчиво расслабленная, изящная поза, но взгляд может поспорить с рентгеновской установкой. На ум приходит только одно слово: матерый.
  - Артем и Ирвин, его подчиненные, - чисто славянская и чисто ирландская физиономии. Одинаково поджарые тела, спокойные лица.
  - С Томасом вы уже знакомы. Ну вот, как говорите вы, русские, прошу любить и жаловать. Конечно, это не все, некоторые сейчас на дежурстве, некоторые в отъезде. С ними вы познакомитесь позже.
  Да уж, команда действительно... с бору по сосенке. О национальной принадлежности большинства, равно как и об истинном роде занятий, догадываться можно только приблизительно. И сразу встает вопрос: а стоит ли?
  За шестнадцать лет странствования по разнообразным школам боевых искусств я видела разных мастеров и сейчас могла твердо сказать только одно: ни с одним из этих мужчин я не хотела бы встретиться на узкой дорожке. А случись такое... бегство, несмотря на фирменный фамильный гонор, сочла бы проявлением здравомыслия, а не трусости.
  Пробормотав слова приветствия, я уткнулась в тарелку.
  К моему облегчению, рассматривать меня, как неведому зверюшку, никто не стал. За столом зажурчали свои разговоры, на привычные им, но абсолютно непонятные мне темы. На меня обращали внимание, только когда надо было подлить вина в бокал, или предложить какое-либо новое кушанье. И лишь когда подали десерт, Гордон обратился непосредственно ко мне.
  - Софи, я взял на себя смелость рассказать Роуку о ваших увлечениях. И он сказал, что будет рад видеть вас на тренировках.
   - На тренировках? И каких же? - услышав волшебное слово, я рискнула подать признаки жизни.
  - Рукопашный бой, разнообразное оружие, фехтование, верховая езда... всего не перечислишь. Так как команда у нас многонациональная, мы не придерживаемся какой-либо определенной школы. Каждый выступает в роли учителя и ученика одновременно... так что, думаю, вас будет интересно.
  - Спасибо, - на сей раз я говорила вполне искренне. Но, заметив улыбку в глазах Роука, смутилась.
  - И еще, - на стол передо мной лег узкий замшевый футляр, - прошу вас никогда не снимать эту вещь.
  В футляре оказался браслет - тоненькая цепочка из металла, напоминающего серебро, но более теплого золотистого оттенка.
  - Это ваше "удостоверение личности" для наших охранных систем, - предвосхитив мой недоуменный вопрос, пояснил мой босс. - Если вы заметили, сегодня вы передвигались по дому и усадьбе только в сопровождении кого-либо из нас. С этой вещью вы будете неограниченны в своих перемещениях и защищены от неприятных... неожиданностей.
  - Спасибо, - что-то мои реплики становятся слишком однообразны...
  - Позвольте, я помогу, - Роук, сидевший рядом, завладел моей рукой и застегнул браслет. - Ну вот, теперь вы тоже моя подопечная.
  Присутствующие засмеялись, словно услышав старую "семейную" шутку, и стали подниматься со своих мест. Гордон же подошел ко мне и, предложив руку, повел к выходу из залы.
  
  - Присаживайтесь, - Гордон указал мне на кресло у письменного стола, под которым уже зашуршал, набирая обороты, кулер компьютера.
  Сам он совсем не аристократически уселся на край стола и развернул кресло со мной к монитору, избавив от необходимости смотреть на себя, задрав голову. Курсор мышки запорхал по экрану, быстро открывая и гася окна. Если он думает, что я успеваю на такой скорости переваривать информацию, то пусть он больше так не думает!
   - Поисковая система. Доступ для вас уже открыт. Вот здесь хранятся аналитические таблицы, после заполнения будете подключать к этой базе данных. Как - покажу позднее. Готовые формы скидывайте сюда, для моей проверки. Все остальное стандартно - Windows, приложения, доступ в интернет.
  Кресло вновь повернулось, и на колени мне легла папка с бумагами.
  - Здесь список произведений, с которых вам следует начать, и распечатки тех аналитических таблиц, которые вы будете заполнять после прочтения. С этими книгами я уже знаком, и, следовательно, смогу указать вам на те неточности, которые вы неизбежно допустите.
  Звучит "ободряюще", ничего не скажешь. Если изначально так низко оценивать мои шансы на успешную работу, то стоит ли вообще начинать?
  - О Софи, да не напрягайтесь вы так! - рассмеялся он, - Кажется, я должен прояснить один момент. Я нисколько не сомневаюсь в вашей способности выполнить эту работу. Не с первого, так со второго, или пятого раза вы научитесь выполнять ее безупречно. Время у нас есть. Ваш испытательный срок касается отнюдь не профессиональных навыков, а только лишь вашей способности жить и работать в нашей команде. Как вы успели заметить, достаточно пестрой и сложной...
  Вздохнув с облегчением, удивившим меня саму, я открыла папку.
  Список книг - название, интернет-адрес. Похоже, только сетевые публикации.
  Таблица. Довольно сложная, подробная, со множеством граф и подразделов. С налету такое не заполнишь. Плюс инструкция листов на сто по правилам ее заполнения.
  Гордон спокойно ждал, пока я ознакомлюсь с бумагами, но мне упорно казалось что в этом ожидании проскальзывает... предвкушение?
  Автор, название, год публикации, жанр... пока ничего не обычного. Но вот дальше... я прочла один раз. Потом второй. Потерла глаза и перечитала еще раз. Текст не изменился.
  - Магические расы, действующие в произведении. Места проживания и особенности государственного строя. Используемые ими виды магии, возможности и ограничения. Обычаи и табу. Взаимоотношения с другими расами. Магические артефакты. Предсказания и проклятья. Строение описываемой вселенной... Что это значит? - Мой голос, слабеющий с каждой прочитанной фразой, скатился до шепота.
  - А это значит лишь то, что моя диссертация посвящена современной фантастической литературе... Вас это удивляет?
  Видимо, истолковав мое молчаливое мотание головой, как положительный ответ, англичанин продолжил:
  - Но почему же? Если существует явление, то неизбежно найдется и его исследователь. Чем фэнтэзи хуже, например, рок-н-ролла или кинематографа? А их изучают уже не один десяток лет.
  Крыть, в общем-то, нечем. Он прав.
  Да и почему бы богатому, образованному человеку не иметь маленькую причуду? Тем более что он в состоянии ее оплачивать.
  Но что-то, все-таки, настораживало. Не буквы ли FBI на обороте визитки?
  - Вы правы. Просто я никогда не думала о фэнтэзи, как о социальном явлении.
  - О нем вообще мало думают, - как-то кривовато усмехнулся мой работодатель и встал. - Хорошей ночи, Софи.
  И уже в дверях, обернувшись, добавил:
  - В ящике стола ноутбук. Насколько я знаю, вы предпочитаете работать ночью. С ним будет удобнее. Вставать не спешите. Завтрак в любое время найдете на кухне. Обед тоже. Традиционно мы собираемся вместе только за ужином.
  Дверь бесшумно закрылась за его спиной.
  Подумав, я все-таки задвинула засов. На всякий случай. И решительно выудила ноут из стола.
  
  
  Глава 3
  
  Проснулась я, ощущая себя абсолютно счастливой и полной бескорыстной любви ко всему человечеству в лице моего отдельно взятого работодателя.
  Жизнь бьет ключом и, на этот раз, что удивительно, не по голове. Приятное разнообразие.
  Вечная дилемма "сов": как работать (кушать-то хотца) и не вставать в несусветную рань - нашла свое неожиданное решение. Часы на стене показывали одиннадцать часов, а я все еще пребывала в постели, испытывая архиприятное чувство выполненного долга. Ночью я успела прочесть одну из заданных книг, и даже начала заполнять таблицу. Что и планировала закончить после завтрака.
  Понежившись еще немного на сногсшибательном матрасе, я все-таки встала. Пятнадцать минут на обязательный утренний комплекс на основе хатха-йоги, еще столько же на душ, пять минут на одевание - и я выпорхнула в коридор, подчиняясь настойчивому ворчанию проголодавшегося организма.
  Так как вчера мне не хватило ума (или наглости) спросить у босса, где находится кухня, сегодня пришлось разыскивать вожделенное помещение самостоятельно.
  Рассудив, что она вряд ли может располагаться на втором этаже, среди длинного ряда дверей-близняшек, я спустилась на первый и тут была вознаграждена за находчивость. Умопомрачительный запах свежей сдобы привел меня в просторное помещение, успешно совместившее в себе дубовую мебель в стиле девятнадцатого века и ультрасовременную технику. Булочки же возлежали у центре стола в плетеной корзинке, накрытые белоснежной льняной салфеткой.
  Облизнувшись на это великолепие, я стала разыскивать кофе, уповая на то, что стереотипы большинства населения земного шара в вопросе размещения кухонной утвари одинаковы. Кофе действительно обнаружился в шкафчике над кофеваркой, да еще и количестве пяти различных сортов.
  Я пыталась сделать нелегкий выбор между классической Арабикой и Глобо, когда мои тяжкие раздумья были прерваны глубоким баритоном, прозвучавшим совершенно неожиданно:
  - Доброе утро, Софи. Позвольте вам помочь?
  Шарахнувшись в сторону, как норовистая лошадь, и обернувшись, я узрела главу службы безопасности, присевшего на край стола с полным пренебрежением к правилам приличия и с улыбкой наблюдавшего за моими метаниями. То ли в выборе кофе, то ли от его светлейшей персоны.
  - Доброе утро,... - имя упорно не желало вспоминаться, хотя этот взгляд я бы узнала и из тысячи.
  - Роук, - с доброжелательной полуулыбкой подсказал мужчина и, подойдя ко мне, легко оттер от кофеварки. Как обнаружилось, он был гораздо выше, чем казался со стороны. Моя взлохмаченная макушка оказалась в аккурат на уровне его подмышки.
  - Присядьте. Позвольте поухаживать за вами. Ведь сегодня ваше первое утро в этом доме...
  Его руки легко двигались, насыпая кофе из разных банок в контейнер кофеварки, наливая воду, доставая чашки... а я затравленно наблюдала за этими стремительными и точными движениями, и чувствовала себя гусем на откорме. Почему-то из всех хищников, встреченных мною за вчерашним ужином, именно этот вызывал у меня наибольшую оторопь, до ледяного крошева по позвоночнику. Что этому змею от меня надо? Или это действительно всего лишь любезность старожила к новичку?
  - Прошу, - передо мной оказалась чашка, источавшая просто божественный аромат, тарелка с парой булочек и масленка.
  Сам "змей" опустился на противоположный стул, профессионально оказавшись лицом к двери, и, пригубив свой кофе, выжидательно уставился на меня нереально черными глазами.
  - Попробуйте. Мне интересно ваше мнение.
  Мысленно чертыхнувшись - под таким взглядом можно только попробовать подавиться насмерть - я все же отхлебнула и вполне искренне воскликнула:
  - Великолепно! Как вам это удалось?
  - Всего лишь небольшой опыт общения со здешней техникой, - рассмеялся мужчина, на миг утратив ореол физически ощутимой опасности.
  - Кстати, о технике..., - на стол лег айфон, - Это для вас. Номера всех членов команды, офиса, службы безопасности уже внесены. Свои личные контакты запишете сами. Голосовое управление сможете настроить?
  - Смогу.
  - Вот и отлично.
  - А JPS вы уже тоже настроили? - вопрос прозвучал чуть агрессивней, чем следовало.
  - Разумеется, - ни тени смущения в непроницаемой бездне глаз. - Безопасность всех членов команды - мой долг. И, поверьте на слово, эта предосторожность часто оказывается нелишней.
  - Верю, - я действительно ему верила. Но разговор как-то сник.
  Уткнувшись в чашку, я тянула кофе маленькими глотками, но к одуряющее пахнувшей сдобе не прикасалась. Проглотить хоть кусок под этим рентгеном я все равно не смогу.
  Видимо поняв мое состояние, Роук поднялся, долил мне кофе, достал из холодильника баночку с джемом.
  - Вы планируете сегодня покидать поместье?
  - Нет. Тренировка у меня завтра вечером. А сегодня...
  - Сегодня присоединяйтесь к нам. В любое время, - перебив меня, предложил безопасник. - Ребята, свободные от дежурств, тренируются целый день. Заодно и познакомитесь. Ездить верхом умеете?
  - Нет, - а то он не знает...
  - Научим. Уверен, вам понравится. - взгляд на мгновение смягчился, став почти нормальным, - Как выйдете из дома - повернете направо, по дороге. Квадрат из одноэтажных строений.
  И легким, стелющимся шагом направился к выходу за моей спиной. Его силуэт отразился в глянцевом боке кофейника - светло-голубые джинсы, облегающие узкие бедра, свободная клетчатая рубашка, не скрывающая мощного торса, длинные золотистые волосы, свободно падающие на плечи... Красавец... если в глаза не смотреть. А волосы - просто роскошь...
  На этот раз я все-таки подавилась.
  Стоп!
  Какие волосы?! У него же обычная стрижка ежиком, как спецу и положено!
  У меня что, глюки? Этот змей в кофе что-то подмешал?
  "А зачем?" - резонно возразил внутренний голос.
  Или это просто игры озабоченного подсознания? Дополнила, так сказать, образ до логического завершения?
  Последнее предположение показалось наиболее вероятным и я свернула дискуссию с собственной шизофренией. В конце концов, за последние три дня столько произошло - в пору розовых слонов лицезреть.
  А тут всего лишь шевелюру нарастила.
  И вообще, харэ хандрить!
  Кофе чудесный, сдоба - свежайшая, впереди - новая жизнь, полная приключений!
  Если бы я тогда знала, насколько была права, я бы так не радовалась...
  
  Я уже минут десять топала по тропинке, петлявшей среди высоких сосен с янтарной корой, удивляясь немаленькой площади поместья, когда над головой метнулась тень, на мгновение закрыв солнце. Повертев головой, но так ничего и не заметив, я уж было собралась сделать шаг вперед, но передо мной в воздухе возникла перевернутая физиономия и грозно провозгласила:
  - Бу!
  Рефлексы, вбитые с младых ногтей, оказались быстрее здравого смысла. Цуки* в нос и разрыв дистанции с непонятным явлением.
  "Явление" ойкнуло и отцепилось от ветки, на которой висело вниз головой, мягко приземлившись в низкую стойку.
  - Ты чего... - ломкий юношеский басок звучал по-детски обиженно, - я же только пошутить хотел.
  - Я тоже.
  - Ну и шуточки у тебя...
  - С кем поведешься - так тебе и надо, - с интонацией педагога младших классов изрекла я, уже отойдя от неожиданного испуга.
  - Ага, мне говорили, - расцвел парнишка, разглядывая меня с неприкрытым любопытством. Впрочем взаимным. Лет пятнадцати, темноволосый, темноглазый, открытое лицо, сильное, хоть и нескладное пока тело. Лет через десять будет роскошный мужчина.
  - Что говорили?
  - Что ты такая...
  - Какая? - уже теряя терпение и начиная рычать.
  - Ну... Кусачая! - обрадовано провозгласило это великовозрастное дитё.
  Рык пришлось свернуть.
  Так, и кто же это меня так ласково... охарактеризовал? Я тут второй день старательно изображаю из себя саму скромность пополам с застенчивостью, а меня так... обыдно, да-а?!
  И кого я здесь могу покусать? Алекса? Роука? Или Олафа?
  Не смешите мои подковы! Да любой из них меня схарчит в три секунды и зубочистка не потребуется!
  Но ребенку об этом знать не обязательно. Репутация - штука полезная. Может, когда и пригодится.
  - Тебя как звать?
  - Кайл.
  - А ты здесь что делаешь? - вот только не надо мне говорить, что ты тоже какой-нибудь секретный агент. Хотя... скажет свое "Бу!" и врагов можно будет складывать штабелями. Помрут со смеха.
  - Живем мы здесь, пока отец в отъезде. Мама Ванде по хозяйству помогает, а я за лошадьми смотрю. Ну и тренируюсь с остальными, когда время есть.
  - А сейчас оно есть?
  - Кто?
  - Время.
  - Есть. А что?
  - Лошадей покажешь? Роук разрешил.
  - Покажу! - просияло это дитя природы, увлекая меня с крейсерской скоростью по тропинке, - Они, знаешь, какие умные? И красивые!
  Мальчик, ты где рос? В лесу? Лексикон и наивность, достойные ребенка начала прошлого века, не тронутого повальной компьютерной грамотностью. Зато и двигаться, как ты, малыш, нашим компьютерным паучкам не под силу.
  С таким буксиром до конюшен мы добрались быстро.
  Одноэтажное строение, длинное, как предвыборные обещания, буквой П обнимало просторную огороженную площадку. По ней спокойной рысью бежал гнедой конь, не обращая внимания на выкрутасы всадника. А не обратить внимание на это было сложно. По крайней мере, мне. Мужчина спрыгивал на землю, бежал рядом с конем, вновь взмывал в седло, вставал на него обеими ногами, метал ножи в мишень, установленную в центре площадки, сползал под лошадиное брюхо...
  Заметив зрителей, конь приветственно заржал, всадник, бросив на нас быстрый взгляд, гортанно крикнул, и гнедой стал убыстрять бег, переходя на галоп.
  Кайл метнулся в сторону и вдруг возник на площадке с увесистым даже на вид свертком. Положил на землю, развернул... и вдруг метнул что-то в всадника. Тот аккуратно достал это "что-то", на проверку оказавшееся кинжалом, из воздуха у своего уха и отправил в мишень. И так раз за разом. Не прерывая джигитовки и ни разу не промахнувшись.
  Мой жевательный аппарат давно и прочно валялся на земле, когда, наконец, эта пытка зрелищем прекратилась. Я подтянула челюсть и с восхищением уставилась на всадника, неспешно направлявшегося ко мне.
  Он спрыгнул на землю у самого забора и слегка поклонился, задорно блестя глазами из-под длинной челки.
   - Позвольте представиться. Марк. А вы, полагаю...
  - Софи, - опередила я его, - И давайте на "ты". Если это не против здешних правил, конечно.
   - Нисколько, - засмеялся мой визави, - на "вы" к нам обращается только Олаф, да и то, когда устраивает очередную взбучку. Как тебе у нас?
  - Здорово. - вполне искренне ответила я, - только многое непонятно.
  - Ничего, разберешься, - опять легкий смех. Удивительно, глаза почти такие же черные, как у Роука, но взгляд мягкий, почти бархатный, хотя после этой демонстрации недюжинных боевых возможностей заподозрить их обладателя в мягкотелости просто невозможно.
  Конь, видимо недовольный таким невниманием к его персоне, требовательно боднул Марка в плечо.
  - Прости, - парень погладил лошадиную морду и пояснил: - ревнивый очень. Не любит, когда о нем забывают. Его зовут Ветер.
  - Ветер... - тихонечно нараспев протянула я, протягивая коню открытые ладони.
  Да знаю я, что конь не собака! Но что делать, если я с лошадьми никогда не общалась?! Вот и ищу путь к взаимопониманию, как умею.
  К моему глубочайшему удивлению, этот конь повел себя почти по-собачьи. Тщательно обнюхал мои руки, потом голову и плечи, пользуясь тем, что изгородь ему была по грудь, довольно фыркнул и опять боднул хозяина, кося на меня лукавым черным глазом.
  - А ты ему понравилась, - в удивлением констатировал Марк, - Обычно он чужих не жалует. Покататься хочешь?
  - Конечно! Только я не умею верхом.
  - Ничего. Я покажу. Ветру все равно остыть надо, заодно и тебя покатает. Покатаешь? Только осторожно, - спросил он у коня. Тот согласно кивнул и потопал к воротам.
  Мамочка моя, да что у них тут делается?!
  Ощущение, что все животные из сказки сбежали: человеческую речь понимают, реагируют соответственно, да еще и взглядами одаривают... архивыразительными и не допускающими двойного толкования. А если б еще говорили... Чур меня, чур. Это ж сколько нового и интересного мы бы о себе узнали?!
  Под чутким мужским руководством я взгромоздилась в седло, и Ветер неспешным шагом пошел вдоль забора. Ощущение было... высоко сижу, далеко гляжу.
  Через пару кругов, когда предчувствие неминуемого падения с ненадежной опоры поутихло, Марк опять выкрикнул что-то непонятное, и Ветер перешел на рысь. Мужчина побежал рядом, без видимых усилий успевая за конем, и щедро оделяя меня поучениями из курса "молодого бойца".
  - Сядь прямо. Не виси в седле мешком. Приподнимайся в такт, пружинь коленями. Спину держи.. Вот так... четче! Ритм! Почувствуй ритм!
  Прям не урок верховой езды, а музкласс какой-то!
  Впрочем, необходимость "попадать в ритм" организм осознал достаточно быстро, так как каждая ошибка наказывалась мощным шлепком седла по седалищу, грозя ему радикальным изменением формы в самом недалеком будущем.
  Через круг у меня почти стало получаться, еще через два - я поняла, что ноги грозят отвалиться прямо сейчас, бедра - горят синим пламенем, а многострадальная Мадам Сижу давно превратилась в качественную отбивную.
  И как остановить этого четвероногого монстра? Где-то вычитанным "Прруу"? Почему-то я была уверена, что этот конь на подобное обращение в худшем случае обидится, в лучшем - проигнорирует.
  Но сил терпеть уже не оставалось и я просто выдохнула: "Все. Не могу больше".
  К моему удивлению, Ветер встал, как вкопанный, и я кубарем скатилась с седла в руки Марка. Надо отметить, что реакция у него оказалась отменная, а хватка - железная. Оказавшись на ногах, я удостоилась сразу двух знаков одобрения, высказанных весьма энергично: мужчина хлопнул меня по плечу, заставив дрожащие ноги подогнуться; а конь боднул головой, как давеча своего хозяина, махом отправив на землю. И над моей жалобно постанывающей тушкой нависли две широко улыбающиеся физиономии.
  Клыкастые. И человек, и конь. Оба.
  Всё. Белый пушистый зверек, на севере живет, песец называется.
  Говорил мне папа, читай поменьше фэнтэзи, так нет, не слушала родителя. А тут еще и работа... Еще пара таких "книжных" ночей и мне драконы с эльфами мерещиться начнут, а потом и гномы из земли полезут?!
  Я крепко зажмурилась и потрясла головой в надежде, что это проверенное народное средство не подведет и на этот раз.
  Не подвело.
  Морды по-прежнему жизнерадостно скалились, но клыки исчезли.
  И на том спасибо.
  Улыбающегося коня я уж как-нибудь переживу, а вот конь клыкастый - это уже явный перебор.
  Марк легко поставил меня на ноги и поинтересовался:
  - Ну как?
  - Жить буду, - проворчала я, отряхиваясь.
  - Вот и хорошо. На тренировку пойдешь? Сегодня Роук за старшего, а у него всегда всегда интересно.
   - Нет! - ужаснулась я подобной перспективе, - с меня на сегодня довольно. Да и работу до ужина надо закончить.
  - Как знаешь, - не стал настаивать Марк, - Тогда завтра приходи.
  - Приду, - пообещала я, искренне надеясь, что Роук не каждый день лично дрессирует своих "подопечных".
  Засим мы быстренько попрощались, и каждый направился по своим делам: Кайл с Ветром в конюшню, Марк - в нежные лапки своего шефа, а я поползла к дому, мечтая о горячей ванной и прикидывая время, которое я могу выделить на это удовольствие. О сегодняшних глюках я старалась не вспоминать.
  
  
  * Цуки - прямой удар рукой в традиционном каратэ.
  
  
  
  Глава 4
  
  Исполнить обещание мне удалось лишь через два дня, один из которых оказался почти полностью потрачен на портного, подбор обуви и украшений, а второй - на работу переводчиком при каким-то лощеном французе, приехавшим на антикварную фирму Алекса.
  Такая двойная нагрузка - официальный костюм и не менее официальное общение - оказалась слишком серьезным испытанием для моей насквозь неофициальной персоны, и утром третьего дня я проснулась с отчетливым осознанием того факта, что если я прямо сейчас не получу и не посажу кому-нибудь пару-тройку хороших синяков, нервный срыв мне обеспечен. Возможное присутствие шефа безопасности на тренировочной площадке меня в данный момент уже мало смущало. Свое здоровье дороже. Особенно психологическое.
  Форма, напоминавшая привычное каратэги*, уже несколько дней дожидалась меня в гардеробной. Мешковатые штаны, затягивающиеся в поясе веревкой, и свободная рубаха Т-образного кроя с мысообразным вырезом из плотного небеленого полотна.
  Даже не вспомнив о завтраке, я сунула ноги в тенниски и сосредоточенно порысила в сторону одноэтажного четырехугольника, призывно белевшего среди сосен.
  Выложенная цветной тротуарной плиткой дорожка привела меня ко входу, располагавшемуся посередине одной из длинных сторон прямоугольника. Оглядевшись и не заметив ни одной живой души, я вошла в здание. В обе стороны от просторного холла убегали длинные коридоры: редкие закрытые двери с одной стороны, широкие окна, выходящие во внутренний двор, с другой. А во дворе-то все как раз и происходило, видимо по причине теплой погоды.
  Человек двадцать знакомых и незнакомых мне личностей сосредоточенно рубились разнообразным железом, отвешивали друг другу колотушки, отрабатывали подсечки, падения и броски... короче говоря, занимались столь милым моему сердцу делом. Настроение мгновенно улучшилось, и я вылетела на крыльцо, стараясь углядеть старшего в этом организованном хаосе.
  Он обнаружился почти сразу. Переходил от пары к паре, что-то поправлял, объяснял, показывал, подменяя одного из бойцов, и шел дальше. Расслабленный. Улыбающийся. И все равно опасный.
  Блин, и почему мне так не везет?
  Судя по давешней интонации Марка, Роук нечасто ведет тренировки. А мне вот подвезло... но сбегать уже было поздно - меня заметили, да и не в моих это правилах - ретироваться с поля боя.
  - Если не знаешь, что делать - делай шаг вперед, - тихо произнесла я любимую присказку моего сенсея и шагнула с крыльца.
  Безопасник уже стоял у нижней ступеньки, заставив меня ошеломленно выругаться, правда, про себя. Ума не озвучивать свои мысли мне все-таки хватило. Тех секунд, которые я потратила на три ступени, ему хватило, чтобы преодолеть около 30 метров, лавируя между бойцами. Ну и скорость... А каков же он в бою?!
  Хотя, похоже, скоро я это узнаю. Уж больно плотоядно он меня осматривает. Но когда заговорил, голос прозвучал вполне дружелюбно.
  - Привет, Софи. Решилась присоединиться к нам?
  А когда это мы на брудершафт пили? Не припомню я такого факта в своей биографии... Впрочем, Марк с Кайлом мне тоже вполне непринужденно тыкали. Принято у них так, как я понимаю.
  - Вы приглашали, - сдержанно напомнила я, не принимая его тона.
  - Софи, - он рассмеялся с легкой укоризной, - зачем же так официально. Ведь мы все здесь одна команда. И чем быстрее ты это поймешь - тем лучше.
  Это моя паранойя, или в последних словах прозвучала угроза?
  - Ну что ж, добро пожаловать. Сейчас посмотрим, что ты умеешь...
  - Только не надо меня убеждать, что вам это неизвестно, - ощетинилась я.
  - "Тебе", Софи, "тебе", - мягко, как маленькому ребенку, и: - Конечно, известно, - он не стал отрицать очевидного, - Но ни одна бумага не заменит личного знакомства.
  Его атаку я успела заметить, краешком сознания понимая, что мне просто позволили это сделать. Тело заученно крутнулось, уходя с линии атаки, кулак устремился вперед, целясь в почки. Увы. Вместо беззащитно открытой спины, его встретил жесткий блок, практически слитый воедино с контратакой. Я закрылась, четко осознавая, что обязана этим маленьким успехом исключительно его доброй воле, но порадовавшись, что блок получился грамотным. И...
  И меня снесло метра на два вместе с моим академически правильным блоком. Ощущение было, что я попыталась остановить коня, грузовик или поезд (нужное подчеркнуть). В следующее мгновение я оказалась свернута в аккуратный тючок, жалобно попискивающий от боли в вывернутых конечностях.
  - Что дальше? - ласково поинтересовался белобрысый садист, - Выход из этого захвата знаешь?
  - Я и захвата такого не знаю, - прохрипела я, борясь за каждый глоток воздуха с собственными коленями, в которые меня заставляли вжиматься заломленные вверх руки.
  - Будем учить, - ухмыльнулся Роук, помогая мне распутать конечности и встать.
  Странно, но в этот момент, получив вполне ожидаемое доказательство его абсолютного физического превосходства, я его почти не боялась.
  Здесь и сейчас это был не глава службы безопасности команды непонятного назначения, опасный до оторопи в своей непредсказуемости, а такой же адепт боевых искусств, как многие другие, встречавшиеся на моем пути. Старший товарищ - доброжелательный, спокойный, со специфическим чувством юмора и искренне наслаждающийся любимым делом.
  Последующие десять минут в моем субъективном времени превратились в десять часов. Этот... блондин методично обрабатывал мою многострадальную тушку, атакуя самыми разными способами и заставляя защищаться любыми доступными мне методами, периодически многозначительно хмыкая. Я уже давно забыла и о своём страхе перед ним, и о понятии "запрещенный прием". Рыча от бессилия, я все же раз за разом пыталась достать его, и раз за разом мне это не удавалось. Он будто видел меня насквозь, предугадывая любое движение.
  Я в очередной раз вжималась физиономией в пыль, придавленная к земле железобетонным коленом, и поскуливала от боли в заломленной за спину руке, когда раздался ироничный голос, суливший мне все наслаждения рая, в данный момент воплотившиеся для меня в избавлении от лап этого садиста.
  - Друг мой, прошу, осторожней. С твоей стороны будет непростительным лишить меня долгожданной помощницы.
  Меня тут же отпустили, отряхнули и поставили на ноги, придерживая за шкирку, как нашкодившего щенка. Последнее было нелишним, так как меня ощутимо пошатывало.
  Мужчины обменялись приветственными хлопками по плечу и уставились на меня.
  - Твое мнение? - Алекс с интересом оглядел пыльное чучело, сотворенное усилиями своего начбеза, и перевел взгляд на Роука.
  - База есть. Смела, неплохая реакция. Но работать должна только на уходах, для прямых атак и ближнего боя она слишком слаба. Оружие - позволяющее держать дистанцию с противником и достаточно легкое.
  - Хорошо, - неадекватно услышанному просиял мой босс ясным солнышком, - У меня два часа свободных. Составишь компанию?
   - Конечно, - кивнул Роук, - только Софи пристрою.
  Орлиным взором оглядел ледовое побоище, бушевавшее по всей площадке, и, сцапав мое запястье, целенаправленно направился в дальний угол. Успеть за его нереально стремительным шагом я не смогла бы и в своей лучшей форме, а сейчас - и подавно. Когда я трижды споткнулась на трех шагах, он понял необходимость сменить вид транспортировки и крепко обнял меня за талию, почти поддерживая на весу. Откровенно говоря, из-за разницы в росте его ладонь оказалась намного выше талии, но возмущаться я не стала.
  Прижиматься к мощному телу, особенно не видя пронизывающих черных глаз, оказалось неожиданно приятно. В отличие от меня, пыльной и потной, как загнанная лошадь, его кожа осталась сухой, а одежда - чистой. Я даже успела ощутить его запах - прохладный, горьковато-свежий, как аромат хризантем на первом ноябрьском морозце. Было в нем еще что-то трудноуловимое, будоражащее кровь... Ухватить за хвост упорно ускользавшую ассоциацию не успела: мы остановились и, открыв глаза, я увидела Марка, дравшегося на шестах с еще не знакомым мне субъектом.
  Зрелище было завораживающим. Шесты разрезали воздух со скоростью вертолетного пропеллера, временами просто исчезая из вида. Гибкие мускулистые тела совершали совершенно нереальные кульбиты, уклоняясь от атак, взлетали в воздух, распластывались над землей... я немного занималась этим сама, и могла оценить невероятную степень мастерства бойцов. Поэтому даже не пыталась подобрать челюсть, прочно обосновавшуюся в районе коленок - похоже, что пока я живу в этом доме, она успеет свить там гнездо - а просто старалась не упустить ни одного движения, хотя отследить хоть одну связку в этом вихре было почти невозможно.
  - Марк, - негромко окликнул подчиненного Роук, но парни мгновенно остановились, прервав связку на середине, - Вы ведь уже знакомы?
  - Знакомы, - Марк задорно улыбнулся и подмигнул мне.
  - С сегодняшнего дня она под вашей опекой. Рукопашный бой, фехтование, верховая езда. Поможешь Софии подобрать клинки по руке, и начинайте работать. Остальным займется Юджин.
   - Есть, сэр, - отчеканил Марк, вытянувшись в струнку, но выглядя при этом совершеннейшим шалопаем.
  Роук на мгновение задержал на нем предостерегающий взгляд и пошел прочь, легко лавируя между бойцами.
  - Выглядишь потрясающе, - жизнерадостно сообщил новый наставник и взлохматил мою и без того стоящую торчком пропыленную шевелюру, - Роук постарался?
  - Ага, - проворчала я, пробуя использовать пятерню вместо расчески, - хорошо еще, что не убил.
  - Это он может, - согласно кивнул Марк и развернул меня за плечи к своему партнеру. - Знакомься, Айсвар. Мой напарник и неисправимый сердцеед. Так что будь осторожна.
  - Буду, - пообещала я, с интересом рассматривая ураган, несколько минут назад метавшийся по площадке.
  А посмотреть было на что. Одна шевелюра чего стоила. Длинные тяжелые волосы окраса "соль с перцем" с явным преобладанием соли, спокойные глаза цвета гречишного меда, жесткая линия упрямого подбородка. Фигура - лучше просто промолчать, так как литературные выражения заканчиваются после первого взгляда на это скульптурное великолепие, а после второго - остаются лишь междометия, причем все - восторженно-нецензурного характера.
  Впрочем, и Марк выглядел не менее впечатляюще, но был шире в кости и казался массивнее. Но при этом, как ни странно, моложе. Его я могла бы назвать про себя парнем, а вот Айсвара - только мужчиной.
  - Хочешь попробовать? - кивнул на шесты Марк, - Или сразу в оружейную пойдем?
  Переступив на все еще дрожащих ногах, я поняла, что на сегодня физических упражнений с меня достаточно, и отрицательно помотала головой. Говорил мой сенсей, тренировку, если умеючи, и за двадцать минут провести можно. А этот... рентген ходячий умеет.
  Удивительно, но Айсвар, видя меня в первый раз, верно оценил мое состояние нестояния и, длинным шагом скользнув навстречу, подставил согнутую в локте руку, за которую я тут же уцепилась.
  - Я ж тебе говорил, дамский угодник, - ухмыльнулся Марк, подбирая шесты и рубахи, небрежно брошенные ими прямо на землю. - Пошли.
  - Марк, а что значит "всем остальным займется Юджин"? Кто он такой? И чем "остальным"? Ощущение, что из меня не личного помощника готовят, а Джеймса Бонда в юбке, - рискнула поинтересоваться я. Попытка - не пытка, а вдруг ответит.
  - Ну, юбок в твоем гардеробе не водится, так что не преувеличивай, - ухмыльнулся тот, - "Остальное" - стрелковая подготовка и вождение. Нравится - не нравится, но в этом мире без них не обойтись. А Эрн у нас первый специалист. Не считая Роука, конечно.
  Ну да. Совершенный и незаменимый начбез.
  - А в чем он не специалист? - с легкой иронией произнесла я. Интересно, что выдаст извечный мужской дух соперничества.
  - В женщинах, - совершенно серьезно ответил Марк.
  Даже так... но развивать эту тему я не стала. Уж больно интимная. Да и не касается меня это.
  - А что по поводу смысла такой поголовной дрессировки? - вот это меня действительно касается.
  - Ну-у-у..., - сразу поскучнел мой собеседник, - бизнес у нас такой, неспокойный. Всякое бывает.
  Наша служба и опасна и трудна... знать бы еще, что за служба. Не торговля же антиквариатом, в самом деле.
   - С рукопашкой, стрелковой подготовкой и вождением все понятно. А мечи и лошади здесь причем?
  - Огнестрел - не панацея, а оружие трусов. - достаточно резко произнес Марк, словно речь зашла о наболевшем, - В ближнем бою клинок эффективнее.
  - К тому же не лишает удовольствия личного общения с оппонентом, - неожиданно вклинился в разговор Айсвар, сопроводив свою реплику хищной улыбкой. Голос у него оказался низкий, с глухими ворчащими нотками, галькой перекатывающимися в гортани.
  Необычный голос. Да и весь он... необычный. Интересно, цвет его волос - заслуга парикмахера или причуда природы?
  - А лошади... есть страны, где автомобиль такая же экзотика, как здесь - конь. А так как никогда не знаешь, где можешь оказаться завтра, наш девиз - быть готовыми ко всему.
  - Тяжело в учении - легко в бою, - пробормотала я под нос, размышляя над главным вопросом, так и оставшемся без ответа: куда меня угораздило влипнуть. Но наставнички расслышали и удивительно синхронно воскликнули:
  - Точно сказано!
  А Марк заинтересованно добавил:
  - А чьи это слова?
  Упс... Ничего себе, пробелы в образовании! По принципу: сила есть, ума не надо?
  Но разразиться вдохновенной лекцией я не успела, так как мы уже пришли.
  Массивная дверь плавно отъехала в сторону, открывая моему взору вариант пещеры Алладина в представлении буйно-помешанного на холодном оружии.
  Здесь было все, о чем я когда-либо читала, и, кажется, все, о чем не читала и даже не догадывалась о его существовании. Будь моя воля, я бы долго бродила среди стендов, расположенных поперек длинной комнаты. Трогала бы, рассматривала, брала в руки, примеряясь или просто пытаясь догадаться о способах применения...
  Но мужчины, правильно оценив восторженное выражение моей физиономии, и те последствия, которыми оно грозило, быстренько отконвоировали меня к другой комнате, отделенной от общей залы дубовыми дверями с резным изображением двух свернувшихся кольцом драконов. Резьба была настолько искусной, что сказочные звери казались живыми. А ощущение пристально следящих за нами алых взглядов заставляло держаться настороже, хоть я и посмеивалась над своими страхами.
  Однако, прежде чем взяться за массивные бронзовые ручки, изображавшие двойников резных драконов, мужики дружно протянули вперед правые руки, украшенные браслетами-близнецами моего. Моя конечность, бесцеремонно зацапанная Айсваром, также была предъявлена багровым очам. После этого я не взялась бы утверждать, что в здешнюю пищу не подмешивают ЛСД. Драконы дрогнули и начали стремительно вращаться, в итоге оказавшись каждый на своей половинке дверей, которые тут же бесшумно отворились, прибавив еще один пункт к длинному списку очень настойчивых вопросов, копившихся у меня к моему работодателю.
  А за дверями оказалась пещера Алладина ?2. В отличие от первой, наглядно демонстрирующей неуемную фантазию и изобретательность человечества в деле истребления себе подобных, здесь были только мечи.
  Внушительные фламберги и великолепные палаши, бескомпромиссные кончары и эстоки, сабли и шпаги, цзянь и тати, и даже такая экзотика, как древний хопеш и фальката. Потеряв дар речи от восторга при мысли, что мне позволили выбрать что-то из этого великолепия для себя, я сомнамбулой бродила среди стоек, когда увидела ИХ.
  Эти клинки... нет, конечно, я понимала, что шестнадцать лет занятий японскими единоборствами не могут пройти бесследно, и все японское подсознательно кажется мне близким, но все же... парные клинки в простых ножнах просто просились в руки, завораживая патиной времени, явственно окутывавшей их.
  Я уже было потянулась к этому невзрачному чуду, когда боковое зрение донесло до меня картинку крайне озабоченных физиономий моих сопровождающих.
  - Что-то не так? - осведомилась я, уже почти касаясь кончиками пальцев черного лака, - Роук сказал "клинки по руке", и я хочу попробовать эти.
  - Конечно, пробуй, - как-то уж очень нерешительно произнес Марк и пододвинулся ближе, словно готовясь защищать: то ли меня от них, то ли их - от меня.
  Я осторожно погладила дерево ножен, прислушиваясь к внутреннему ощущению - не оттолкнут ли... в ответ только настороженная тишина и внимание. Плавно потянула один из клинков из ножен. С тихим шелестом сталь покинула свое ложе, явив свету голубовато-серый металл с частой россыпью серебристых искр. Он был прекрасен... но это был не японский меч. Занимаясь кен-дзюцу, мне приходилось несколько раз держать в руках мечи, возраст которых перевалил за три века. И сейчас я могла поспорить на что угодно: родиной этих Япония не была. При всем внешнем сходстве, между ними было множество мелких различий. Странный металл, обоюдоострая вершина клинка, черная шершавая кожа рукоятей, словно усыпанная крохотными бисеринками, вместо привычного ромбовидного плетения шелкового шнура. К тому же они были немного легче японских, даря то ощущение комфорта, которого мне не хватало при работе с катаной, рассчитанной на мужскую руку.
  И еще в них чувствовалось то особое сознание, что зарождается в старых клинках, испивших множество чужих жизней. А эти были очень стары...
  В принципе, мой выбор был предрешен заранее. И мне не верилось, что наш начбез, досконально изучивший всю мою подноготную, не предвидел подобного результата. Возникал вопрос, очередной, но, судя по всему, далеко не последний: а зачем ему это нужно?
  Это было сродни любви с первого взгляда, и советы моих сопровождающих "посмотреть второй раз", а также попытки обратить мое внимание на что-нибудь другое, более яркое, часто украшенное самоцветами, ни к чему не привели. Я мертвой хваткой вцепилась в новообретенное сокровище и, кажется, была уже готова выдать классическое "Моя прелессть...".
  Осознав, наконец, бесплодность своих усилий, мужчины переглянулись. Марк пожал плечами, словно говоря "Что тут поделаешь", а вслух произнес: "Энвиль будет недоволен". Затем протянул мне потертую перевязь, висевшую рядом:
  - Возьми. Их носят за спиной.
  И легонько подтолкнул к выходу.
  Как он не спешил, я все же успела разжиться еще одним трофеем на обратном пути. Полутораметровая кусари** с небольшими каплевидными грузами на концах, покрытыми затейливой золоченой гравировкой, была идеальным дистанционным оружием. К тому же оно легко маскировалось под декоративный пояс, помещалось в кармане или дамской сумочке. То есть было способно составить мне компанию в любых ситуациях.
  На это самоуправство наставники никак не отреагировали, только Айсвар коротко кивнул, одобряя мой выбор.
  Стоило нам выйти на крыльцо, как моя челюсть получила очередной повод уже привычно устроиться на облюбованной ею коленке. А я получила возможность взглянуть на своего работодателя со товарищи с другой стороны.
  Алекс сражался на мечах сразу с тремя противниками - Роуком, Олафом и Энвилем. Причем я была готова поспорить, что оружие у всех четверых настоящее. Опознать в этом яростном вихре моего "глянцевого" босса было затруднительно, но тем не мене, это был он. Обнаженный по пояс, с растрепавшимися волосами и азартным блеском в глазах, он не только сдерживал натиск своих противников, но и успевал контратаковать, ввинчиваясь в их оборону.
  Ей богу, не ожидала. Даже видя плавную стремительность его движений, спокойную отстраненность взгляда, выдававшую опытного бойца, предполагать ТАКОЙ уровень мне не приходило в голову.
  Прозвучал резкий возглас, и центре круга оказался Олаф. Этот великан передвигался по площадке мало, виртуозно удерживая всех нападающих перед собой и настолько мощно блокируя атаки, что его противники были вынуждены постоянно перестраиваться, чтобы иметь лишнее мгновение для восстановления кровообращения в ушибленных руках.
  Затем в кругу оказался Роук.
  Затем Энвиль...
  Стоило признать, что мое первое впечатление об этих людях было верным: это были искуснейшие воины. Каким образом им удалось добиться такого мастерства в наш цивилизованно-оцифрованный век, я не бралась даже догадываться.
  Очнулась от наваждения, лишь когда они остановились. Постояли пару минут тесной группкой, что-то обсуждая, подобрали лежавшие у крыльца рубахи и ножны и направились в сторону дома.
  Обговорив время завтрашней тренировки и попрощавшись с наставниками, я тоже побрела к усадьбе, вяло размышляя на тему здешних странностей. Их становилось все больше, но... я бы покривила душой, сказав, что мне это не нравится.
  
  А поздно вечером в дверь моей комнаты постучали.
  На пороге обнаружился Алекс, непривычно хмурый и даже, о чудо!, растрепанный. Не дожидаясь приглашения, вошел в комнату, сразу направившись к письменному столу. Нетерпеливо отмахнулся от попытки продемонстрировать сделанное за день и сунул мне в руки плотный желтоватый конверт.
  - Посмотрите эти фото, - бросил он, не отрывая сосредоточенного взгляда от монитора.
  В конверте оказались фотографии чаши, невообразимо древней даже на мой непросвещенный взгляд. Темно-алая полусфера, словно выточенная из цельного рубина, покоилась на воздетых нетопыриных крыльях трех коленопреклоненных фигур, образующих ножку чаши. Фигуры изображали худощавых мужчин с багрово светящимися глазами. Выглядело это жутковато, но красиво.
  - Софи, - наконец обратился ко мне босс, откинувшись на спинку кресла и устало глядя на меня, - Необходимо собрать любую информацию по этому артефакту. Подчеркиваю - любую. Описания частных и музейных коллекций, аукционы, сплетни на форумах или фантастические романы - неважно. Меня интересует все и обо всем, что хоть отдаленно напоминает этот предмет. Информация нужна к утру. Используйте нашу поисковую систему, я повысил уровень вашего допуска.
  И уже в дверях добавил:
  - До завтра, Софи. Спокойной ночи, увы, пожелать не могу.
  
  
  
  *Ги - название специальной одежды для тренировок в боевых искусствах. Например: каратэги, дзюдоги.
  
  **Кусари - японское оружие, тонкая прочная цепь длиной до 4 м., с небольшими грузилами на обоих концах, возле которых иногда имеются небольшие шипы, препятствующие захвату цепи рукой. Форма грузил различна: цилиндрическая, грушевидная, сферическая и т.д. Манрики-кусари носят сложенной в кармане или обмотанной вокруг пояса. Ее используют для опутывания рук и оружия противника, для ударов грузом (грузами) с размаха или путем броска, для удушений, для парирования ударов
  
  
  Глава 5
  
  Ранним утром, отчаянно зевая и потирая слезящиеся глаза, я уже стояла под дверью кабинета Гордона, сжимая в руке жидкую стопку распечаток.
  За всю ночь, проведенную в глубинах инета, нарыть мне удалось немногое: в основном не подлежащие проверке фантазии, и лишь несколько достоверных фактов.
  Неделю назад эту чашу выставили на один из престижных европейских аукционов, но накануне торгов она была снята заявителем без объяснения причин. Затем подобная история повторилась в Штатах. Мне даже удалось выловить имя хозяина артефакта, названия отелей, в которых он останавливался, и номера авиарейсов.
  Но имя - Джон Блэк - отчетливо отдавало маскарадом. Хуже мог быть только Джон Смит или Иван Петров. Зато наличествовала фотография, сделанная при прохождении паспортного контроля в аэропорту.
  Повышенный допуск к поисковой системе оказался впечатляющей и очень полезной вещью. Оставалось только догадываться, какие возможности предоставляет эта система обладателю высшей формы допуска.... Откровенно говоря, я все больше склонялась к мысли, что буквы FBI на обороте визиток здешних обитателей означают именно то, о чем сразу подумал мой папа, а не то, что пришло в голову мне.
  Я смогла отследить путь хозяина чаши обратно в Европу, но след оборвался по прибытии в Прагу. Очевидно, он перешел на привычный для постсоветского пространства кэш и стал невидимкой. Номера же своего мобильного он нигде не засвечивал, используя только таксофоны и телефоны в барах и гостиницах.
  Вся остальная инфа сводилась к смутным легендам и фантастическим романам.
  Артефакты со схожим описанием встречались и в фольклоре готов, и в вампирском фэнтэзи. Неизменным оставалось одно: все дружно признавали чашу древней реликвией вампиров, использовавшейся при коронации их правителей. А один молодой автор еще и закрутил довольно лихой сюжет на этой почве, снабдив его подробным описанием и самой чаши, и этого ритуала. А также всех мыслимых и немыслимых интриг, веками ведшихся за право обладать этим артефактом.
  Отдав должное его буйной фантазии, я включила книгу в свой отчет. Пусть начальство само разбирается в степени адекватности писателя и правдоподобия его творения. Но в том, что он описывал реально виденный им предмет - я была уверена.
  Вот с этим скудным уловом я и готовилась предстать пред ясны сини очи своего босса.
  Да-да, я не оговорилась. Глаза у Алекса оказались переменчивы, как океан у тропических островов. То предгрозовая серо-голубая стынь, то мерцающая светло-синяя бездна. Неизменной оставалась только темная окантовка радужки, сдерживающая непокорную воду, подобно неизменному самообладанию, успешно скрывающему большую часть его мыслей и чувств.
  Дверь открылась раньше, чем я успела постучать, почти сбив с ног.
  На пороге возник еще более взъерошенный, чем накануне, и явно усталый шеф, на шаг позади маячил невозмутимый Роук, не лохматый только потому, что его военный 'ежик' просто невозможно было растрепать. Но лицо было осунувшимся не менее чем у Гордона.
  - Нашли что-нибудь? - нетерпеливо и напряженно. Из всех наших он единственный продолжал обращаться ко мне на 'вы', упорно нарушая свои же собственные правила.
  - Вот, - протянула я пачку листов.
  - Есть что-то конкретное? - уже Роук, не менее напряженно.
  - Есть. Информация по аукционам и последнему месту пребывания владельца.
  - Отлично, - Алекс уже бегло проглядывал бумаги, начисто забыв обо мне.
  - Завтракала? Нет? - Роук оказался более внимательным, или просто лучше владел собой. - Пойдем. Выпьешь кофе и перекусишь, пока мы прочтем.
  На этот раз кофе варить пришлось мне.
  Мужчины сразу же приникли к распечаткам, перебрасываясь быстрыми фразами на незнакомом мне языке и что-то черкая на полях.
  Управились они быстро. Когда я поставила чашки на стол, они уже отложили бумаги. Лица были напряженными и собранными. По-видимому, план действий начинал обретать очертания...
  Откровенно говоря, я слишком устала, чтобы ловить эти нюансы, ароматный кофе и свежие булочки представлялись мне в этот момент самой важной вещью на свете. И я спешила воздать им должное, пока о моей скромной персоне никто не вспоминал.
  Как следствие, первая реплика Алекса скользнула по краешку сознания, не потревожив его.
  - Похоже, все именно так, как мы предполагали.... Писателя навестят Ванда и Энвиль. Марк страхует. А ты пока пробей этого Блэка по своим каналам.
  Роук кивнул и односложно спросил:
   - В Прагу?
  - Поедем мы и Софи. Возможно, еще Марк и Кьяран. Посмотрим по тому, что нам удастся выяснить.
  Вот эта реплика уже дошла до мозга, затуманенного кофейными парами.
  Софи что?
  В Прагу?
  А на броневик не хотите?
  Или под танк, для разнообразия?
  Я уже чувствую, чем это дело пахнет. Керосином вкупе со скипидаром. А я хоть и экстремалка, но не настолько, чтобы лезть в игры профессионалов. И мои инстинкт самосохранения со здравым смыслом еще не впали в кому, хоть и бывают частенько в нокдауне.
  Моя физиономия всегда отличалась излишней выразительностью. Вот и сейчас все вышеупомянутые мысли бегущей строкой пронеслись по моему лбу, заставив начбеза спрятать улыбку в чашке, а шефа - поперхнуться.
  - Софи!
  - Я не знаю чешского!
  - Софи, вы поедете как мой личный помощник, а не как переводчик. Увидите один из красивейших городов Европы, немного развеетесь...
  Ага. Развеюсь. Как бы не прахом по ветру.
  Интуиция билась в истерике, вопя о возможных неприятностях в этой поездке, и я была склонна ей доверять. Предчувствия моего шестого чувства обычно оправдывались.
  Но, с другой стороны отсиживаться под плинтусом тоже было не в моих правилах. Да и служебных обязательств никто не отменял.
   Что ж за пессимизм такой? Сама ж признала, они профессионалы. И, значит, о моей непрофессиональной тушке позаботятся.
  - А у меня есть выбор? - смиряясь с неизбежным, проворчала я и надкусила очередной круассанчик.
  - Нет. Но есть время к этому привыкнуть, - устало улыбнулся Роук и поднялся со своего места, захватив распечатку по писателю. - Софи, за тобой зайдет Юджин. Поработаешь сегодня с ним.
  
  Загадочный стрелок появился через полчаса.
  После короткого, жесткого стука дверь немедленно распахнулась, и в комнату вошел... индеец.
  Настоящий североамериканский индеец, разрази меня гром! Обычные светлые джинсы и клетчатая бело-голубая рубаха ничего не меняли и ничего не могли скрыть. Черные, как вороново крыло, волосы, словно мечом обрезанные на уровне плеч; нос с горбинкой, высокие скулы и лоб. Тут и антропологом быть не нужно, все написано на лице.
  - Юджин, - лаконично представился этот потомок Чингачгука.
  - Софи, - я выползла из-за стола и протянула руку, которую он без колебаний пожал.
  Ладонь у него оказалась твердой, сухой и очень горячей. Впрочем, слово 'сухой' вообще очень точно соответствовало его облику. Костистый нос, жесткий очерк подбородка, далеко не узкие, но словно высохшие губы. Худощавое тело, вызывавшее ассоциацию со сжатой пружиной - сухое и металлическое.
  - Готова? - похоже, стиль его речи такой же сухой и лаконичный, как он сам.
  - Только переоденусь, - я имела в виду ги.
  - Не нужно, в тире форма не понадобится.
  И вышел за двери, не выказав и тени сомнения, что я последую за ним. Впрочем, а что мне оставалось делать?
  Я и последовала. Точнее, побежала трусцой, пытаясь успеть за его неспешным, стелющимся шагом.
  
  Тир, словно перенесенный из голливудских боевиков, находился за тренировочным комплексом. А в нем обнаружилась первая особа женского пола, встреченная мною на территории усадьбы, не считая, конечно, мисс Ванды и знакомой понаслышке мамы Кайла. Изящная черноволосая девушка с массивной KingCobra* в тонких руках аккуратно укладывала пулю за пулей в далекую мишень.
  В детстве, маленьким любопытным хвостиком бегая за моими кузенами, я посетила немало тиров. Стрелять, правда, так и не научилась (мне это просто не нравилось), но насмотрелась и узнала достаточно. И сейчас в полной мере могла оценить мастерство стрелка.
  Юджин дождался паузы, когда она выщелкнула барабан для перезарядки, и, скользнув вперед, коснулся плеча.
  Девушка стремительно обернулась, узнав, опустила оружие и сняла наушники. Инструктор удостоился сдержанного поклона, среднего между поклонами учителя ученику и равного - равному. Мне же достался лишь небрежный кивок. Я сочла разумным просто не обратить внимания на ее грубость, рассматривая очередной образчик этой богатой антропологической коллекции, именуемой командой.
  Девушка была японкой. Изящной, как дорогая интерьерная кукла, и такой же миниатюрной. Но далеко не по кукольному опасной. Изысканные черты лица резко контрастировали с его ледяным выражением, так же, как и тяжесть револьвера - с хрупкостью изящной руки.
  Я вздохнула про себя, подавляя чувство разочарования. На несколько мгновений я поверила, что мы могли бы стать подругами. Мне все-таки очень не хватало общения здесь. Обычного дружеского общения. Точнее подружеского. Но, увы, этот вариант отпадает сразу. Не знаю, чем я ей насолила, но она меня терпеть не может.
  - Я закончила, - голос был тих, мелодичен и полностью лишен каких-либо эмоций. Но ее неприязнь ощущалась физически. Похоже, ей досаждал сам факт моего существования.
  - Цветок чертополоха, - с еле заметной укоризной произнес инструктор.
  Девушка, никак не отреагировав на странную фразу, направилась к выходу.
  А помрачневший мужчина занялся мной.
  Быстро выяснив, что огнестрельного оружия я в руках раньше не держала (воздушка не в счет), а беретта, глок и прочие стечкины подвергают нешуточной опасности господа бога вкупе с моими плечевыми суставами, немилосердно подбрасывая руки в момент отдачи, инструктор выдал мне крохотного 'бульдога' - короткоствольный револьвер, легко умещающийся в дамской сумочке. Смотрелся он рядом со своими грозными собратьями, как безобидный ужик рядом с королевской коброй.
   - Men in Black, - хихикнула я, рассматривая этого предка современных многозарядных монстров.
   - У него свои достоинства, - не понял, а может быть, просто не принял шутки инструктор, - механика двойного действия, отсутствие предохранителя, гильзы остаются в барабане... конечно, для прицельной стрельбы на большом расстоянии он не годится, но зато и осечек не бывает. Просто нажимаешь на курок еще раз.
  Продемонстрировал, как заряжать это чудо инженерной мысли, заставил расстрелять десятка четыре патронов по неподвижной и движущейся мишени и, кажется, остался вполне доволен результатом, когда мне удалось раз пять попасть хоть в какую-нибудь ее часть.
  На этом меня отпустили восвояси, снабдив патронами к револьверу и подробным напутствием по его применению. Информацию я честно постаралась запомнить, но обретенной свободе искренне обрадовалась. Ночь была бессонной, а вечер накануне отъезда обещал быть хлопотным. И я надеялась хотя бы пару часиков вздремнуть, прежде чем впрягаться в новый круговорот дел.
  
  Один из возможных путей в мою комнату пролегал мимо кабинета Алекса. Я издали заметила приоткрытую дверь и ускорила шаг, стремясь миновать ее, не потревожив босса.
  Однако мое имя, произнесенное усталым голосом Роука, заставило замереть, не пересекая полоски солнечного света, разрезавшего полумрак коридора.
  - Софи была права. Писатель действительно знал, о чем пишет.
  - Кто он? - Алекс произнес это так, будто уже знал, что услышит в ответ.
  - Птенец. Совсем молодой и наглый. Не понимающий, во что влип, но преисполненный ощущения собственной избранности, - мне почти привиделось, как начбез пренебрежительно пожал плечами, - из Франции он вернулся полтора месяца назад. Ванда осталась с ним до прибытия Менторов.
  - Хорошо. Об этом Блэке что-то удалось выяснить?
  - Да. Известный охотник за редкостями. Судя по всему, именно он и выкрал чашу, выставил на аукцион, но французы вышли на его след раньше, чем состоялись торги. Сбежал в Штаты. Там он получил выгодное предложение от европейского покупателя - в его гостиницу четырежды звонили из Чехии, но всегда с таксофонов в разных точках страны. По прибытии в Прагу его след затерялся. А через два дня был объявлен большой сбор по бывшей Чехословакии, Польше, Венгрии и Румынии.
  - Как говорится, комментарии излишни.... Сколько у нас времени?
  - Четыре дня максимум - до субботнего заката, - ответил бас Олафа, - Вылетаете завтра утром. Гийом встретит вас в аэропорту. Он будет на месте сегодня вечером и, возможно, сможет что-нибудь разузнать до вашего приезда.
  Раздался звук отодвигаемых стульев, и я мухой метнулась назад, за поворот. Быть уличенной в подслушивании мне категорически не хотелось.
  Благополучно добравшись до своей комнаты, я приняла душ и залезла в постель, надеясь успеть обдумать услышанное до того, как организм падет жертвой неравной борьбы со сном.
  По крайней мере, если не с загадочной аббревиатурой, то с родом деятельности антикварной фирмы Гордона что-то стало проясняться.
  Судя по всему, занимаются они не столько торговлей, сколько розыском предметов старины, как еще не найденных, так и похищенных, успешно совмещая деятельность Лары Крофт и Шерлока Холмса. И это вполне объясняло широту их профессиональной подготовки. Дело, конечно, не безопасное, но зато очень интересное. Как раз на мой авантюрный характер. И... это была последняя внятная мысль, успевшая проскользнуть под мягкий полог сна.
  
  К ужину я спускалась вполне отдохнувшей и в предвкушении грядущих приключений.
  За столом обнаружилось несколько новых лиц.
  Давешняя японка, представленная мне, как Азарни**, что объясняло странную фразу Юджина. Я не удержалась от ухмылки - самое подходящее имя для такой колючки! - и заработала очередной неприязненный взгляд. Черноволосые крепкие парни, которых я уже видела мельком на тренировочной площадке, отрекомендовались напарниками Антона и Ирвина. Улыбчивая пухленькая женщина оказалась матерью Кайла.
  Все остальные были сосредоточены и молчаливы. Ванда, успевшая вернуться в поместье, вообще не проронила ни слова. Ужин закончили в рекордно короткие сроки и, повинуясь взгляду Гордона, направились за ним в кабинет.
  Вводная по поводу предстоящего путешествия также была очень краткой. По крайней мере, для меня. Время выезда из поместья, моя роль в Праге (переводить, улыбаться, косить под дурочку, наблюдать, потом докладывать, и ни в коем случае не отходить далеко! Особенно одной!!!) и все. На этом я была отправлена собирать чемодан под присмотром Ванды. А мужчины остались согласовывать технические вопросы.
  Пришлось сделать их напряженным спинам мысленный книксен и уйти.
  Ванда, и так не отличающаяся жизнерадостностью, сегодня была просто готически мрачна. Чувствовалось, что ее мысли где-то далеко отсюда и все окружающее воспринимается лишь как досадная помеха, мешающая сосредоточиться. Но к поставленной боссом задаче отнеслась ответственно: перечислила титулы и должности тех, с кем мы будем встречаться, коротко проинструктировала по вопросам этикета, просмотрела содержимое шкафа, отобрала два офисных костюма, блузки к ним, вечернее платье, дала команду дополнить все это подходящей обувью и подобрать комплект одежды, подходящей для дороги или долгих пеших прогулок. И ушла. Оставив меня с кучей вопросов, так и оставшихся без ответа.
  Я уже собиралась ложиться, когда, мимолетно постучав в дверь, в гостиную вошел Гордон. Пришлось оперативно задрапироваться в одеяло, так как пижам и ночнушек я принципиально не ношу. Босс нашел меня глазами и, ничтожно сумняшеся, направился в спальню, ничуть не смущаясь моим оригинальным неглиже. Кажется, он его просто не заметил.
  Прошелся взад-вперед по комнате, как тигр в клетке, не отрывая глаз от пола, пятерней отвел волосы с лица, вновь тряхнул головой, разрушая только что созданный относительный порядок. Я, молча, ждала продолжения. Видеть 'мистера Совершенство' в таком раздрае мне еще не приходилось. Откровенно говоря, я и не предполагала, что этот хладнокровный боец может докатиться до такого.
  Наконец, он остановился, словно на что-то решившись, поднял на меня странно виноватый взгляд
  - Софи, извините, что заставляю вас ехать с нами. Но нам действительно будет нужна ваша помощь. И заменить вас, увы, никто не может.
  Я пожала плечами, стараясь при этом не уронить одеяло. Извиняется за то, что требует выполнения служебных обязанностей? Чудны дела твои, господи...
  - Вы босс, вам виднее. Я лишь надеюсь на то, что вы сможете обеспечить мою безопасность.
  - Именно поэтому я и пришел, - мне показалось, что эти слова Гордон воспринял с облегчением, - вот, возьмите.
  Он вытащил из нагрудного кармана рубашки небольшую коробочку и протянул на открытой ладони.
  - Настоятельно прошу вас не снимать эти вещи ни при каких обстоятельствах, вплоть до нашего возвращения.
  Пришлось решать архисложную задачу: как взять коробочку и не уронить при этом одеяло. Секунд через тридцать моей неравной борьбы с этим предметом домашнего обихода, Алекс, кажется, наконец-то заметил, в какое положение поставил меня его неожиданный визит. На мой взгляд, самым логичным в подобной ситуации было бы положить коробку на кровать и уйти, но Гордон решил иначе. Сам открыл, продемонстрировал содержимое - подвеску из трех каплевидных прозрачных камней на затейливой цепочке и серьги с такими же каплями.
  - Это бриллианты? - непроизвольно ахнула я. Даже на мой непросвещенный взгляд, эти украшения на бижутерию не походили. - В честь чего такие подарки? Я не могу их принять!
  - Это не подарок, - Гордон досадливо отмахнулся от моей реплики, как от назойливой мухи, - это... нечто вроде вашего браслета. Скажем так, прибор охраны и сигнализации об опасности.
  Прибор... и где, интересно, его исполняющая часть прячется? Камни прозрачные, цепочка - чуть толще спички...
  Пока я обдумывала технические загадки, футляр опустился на кровать, а босс шагнул ко мне, осторожно расправляя цепочку.
  - Позвольте, я помогу вам.
  Пришлось покорно подставить шею и наклонить голову, позволяя застегнуть замочек украшения. Прохладный металл обнял шею, длинные сильные пальцы легко скользнули по коже, чуть надавив на позвонки. Раздался еле слышный щелчок.
  Но я не спешила выпрямляться, пряча покрасневшее лицо за прядями волос. До меня только сейчас дошла вся двусмысленность ситуации. Моя обнаженная тушка (вряд ли одеяльную драпировку можно счесть одеждой) у раскрытой постели в обществе весьма привлекательного мужчины, надевающего на нее некие украшения. А то, что этот самый мужчина является еще и моим работодателем, только усугубляло неловкость.
  Вот только сам Гордон, судя по всему, был бесконечно далек от подобных моральных терзаний.
  Закончив с колье, он занялся сережками, осторожно вынимая старые и вдевая в мочки сверкающие капельки. Мне оставалось только терпеливо ждать, вздрагивая от каждого прикосновения, намертво вцепившись в одеяло и проклиная тот миг, когда я забыла запереть дверь.
  Уф-ф-ф, закончил. Выпрямился, с удовлетворенной улыбкой оглядел получившийся натюрморт. А потом, шепча непонятную фразу, быстро прикоснулся ко всем камням по очереди.
  Это что, ритуал прощания?
  Так верну я их. С удовольствием, как только вернемся.
  Хотя нет, вру. Верну, но без удовольствия. Расставаться с такой красотой не захочется даже моей безнадежно загубленной женской сущности.
  Теплые твердые ладони на мгновение легли на плечи, сжали ободряюще:
  - Вот так гораздо лучше.
  И, резко развернувшись, Гордон пошел к выходу.
  Я молча наблюдала за ним, ожидая традиционной финальной реплики от дверей. И не ошиблась.
  - Софи, будет лучше, если в этой поездке все посторонние будут считать вас моей любовницей. Для вашей безопасности.
  
  
  * Colt KingCobra - револьвер King Cobra калибра .357Магнум американской фирмы Colt. Увидел свет в 1986 году. Изначально предназначался для вооружения представителей охранных структур и офицеров полиции. Общая длина револьвера 280 мм, ударно-спусковой механизм с уникально малым временем срабатывания курка, емкость барабана шесть патронов, вес 1,3 кг.
  
  ** Azarni (яп.) - женское имя, означает 'Цветок чертополоха'
  
  
  
  Глава 6
  
  Утро для меня началось с оглашенного писка будильника, энергичного стука в дверь и собственного нечленораздельного ворчания, в котором без труда угадывались некоторые популярные идиоматические выражения в адрес двух первых.
  До отвращения бодрый голос Марка проорал:
  - Спящая красавица, подъем! Завтрак подан, выезд через сорок минут!
  У-у-у, злыдень неугомонный. Не удивлюсь, если он с ранья и железом помахать успел, и в бассейне поплавать (было в усадьбе и такое чудо цилизации).
  Наставничек утих, только когда выслушал достаточно длинное сложносочиненное предложение, в доходчивой форме сообщавшее, что я уже встала и иду в ванную, а также, куда именно следует пойти ему самому.
  На кухню. Кофе пить. А вы что подумали?
  Вчера, озадаченная странной фразой Гордона, я не сразу смогла уснуть. Все пыталась представить, как я буду изображать близкие с ним отношения, и зачем вообще шефу понадобилось подобное представление. В силу вполне понятных причин я плохо представляла себе, как женщины ведут себя со своими любовниками. И, не придумав ничего путного, решила положиться на импровизацию и удачу, которая обычно бывала ко мне достаточно благосклонной.
  Но эти бесплодные размышления стоили мне нескольких часов сна. В довершение всего долгожданный сон оказался омрачен чередой кошмаров, в которых за мной охотились вампиры, волкодлаки и еще кто-то не менее неприятный, но трудно опознаваемый, а мужественно спасали от всех этих нехороших нелюдей разнообразные эльфы с лицами членов команды. Коротко говоря, фэнтэзи читать надо меньше, надо меньше читать...
   Так что сейчас я была на редкость не выспавшейся и, соответственно, злой. Организм жаждал крови или, по меньшей мере, крепчайшего кофе в исполнении начбеза. Что ни говори, но его напиток произвел на меня глубочайшее впечатление.
  Кухня встретила уже привычными кофейно-сдобными ароматами, сосредоточенно жующими мужскими физиономиями и разговорами вполголоса на незнакомом языке.
  При виде меня все дружно перешли на русский, приветствуя и наперебой предлагая то чашку, то булочку. Лишь только Алекс и Роук продолжили беседу с Олафом, не отвлекаясь на столь малозначимые события, как появление моей скромной персоны.
  К моему облегчению, все командированные оказались экипированы в фирменную и дорогую, но все же джинсу, подобную той, что я обнаружила в своем шкафу. Никаких официозных костюмов и галстуков.
  Надо отметить, что смотрелись мои спутники сногсшибательно. Облегающие джинсы и футболки известных брендов не скрывали потрясающей мускулатуры и гибкости тренированных тел, делая их просто неотразимыми.
  Уже привычно пробормотав про себя мантру собственного сочинения: 'я в додзё*, в додзё, и все здесь мои товарищи', я воздала должное завтраку, стараясь не отвлекаться на внешние, весьма привлекательные раздражители.
  Закончить трапезу мне все-таки дали. Но, как только пустая чашка коснулась столешницы, Гордон скомандовал:
  - Выезжаем через 10 минут. Контрольное время семь тридцать. - и первый поднялся из-за стола. За ним последовал Роук, а потом и остальные - отъезжающие и провожающие.
  Точно в назначенное время все собрались у минивэна с тонированными стеклами, за рулем которого сидел Томас. Легкое напряжение, обычное перед дальней дорогой, комкало слова, заставляя их звучать отрывисто, почти резко. Прощание тоже не затянулось. Судя по всему, все было сказано и оговорено еще до моего появления в столовой. Правые ладони ложатся на предплечья, сжимая на мгновение, (принятый здесь и уже ставший для меня привычным аналог рукопожатия), взгляд в глаза - и командированные один за другим исчезают в сумрачном нутре автомобиля.
  Мне прощаться было не с кем, и я нырнула в салон, не дожидаясь дополнительной команды. Задержался лишь Гордон, о чем-то горячо споря с Олафом и подоспевшим Энвилем. Выглядели все трое напряженными и (о, чудо!) неуверенными.
  Возник на крыльце и Айсвар. И сейчас его взгляд нам вслед - расстроенный, почти отчаянный, - был упреком руководству, так и не потрудившемуся объяснить свой выбор едущих. В какой-то момент мне показалось, что он сядет в машину, наплевав на все, но мужчина сдержался, хотя сжатые кулаки молчаливо свидетельствовали, насколько тяжело далась ему эта сдержанность.
  Вчера мой вопрос о том, почему разбиваются сработанные пары, был дружно проигнорирован. Но факт оставался фактом: напарники Марка и Кьярана оставались дома, повинуясь загадочной логике нашего босса.
  Меня же предстоящая поездка волновала не столько шансом увидеть знаменитый город, сколько, прежде всего, возможностью познакомиться поближе со своими новыми товарищами.
  Несколько прецедентов твердо убедили меня: хочешь узнать человека - съезди с ним куда-нибудь. Как сказано у Высоцкого: 'Парня в горы тяни, рискни. Не бросай одного его. Пусть он в связке одной с тобой. Там поймешь, кто такой'.
  Не надо гор. Были случаи, когда обычные, насквозь предсказуемые поездки в приморский пансионат или на спортивные сборы открывали давно знакомых людей с неожиданной и крайне неприятной стороны. Бывали, конечно, и прямо противоположные ситуации... но так или иначе, для себя я вывела аксиому: до совместной дороги - никаких поспешных выводов.
  
  Несмотря на пестроту толпы встречающих, Гийом обнаружился сразу - холодный и аристократичный, в неизменном строгом костюме, с холеной эспаньолкой, он выделялся среди разношерстной людской массы, как боевой кинжал среди кухонных ножей. А жесткий взгляд темных глаз на слишком бледном лице лишь подчеркивал эту ассоциацию.
  Было в нем что-то... отталкивающее. В самой первой встречи в офисе Гордона он вызывал у меня отчетливую неприязнь, несмотря на внешний лоск и вполне очевидное мужское внимание к моей скромной персоне. Но в его взгляде мне мерещился еще и тот гастрономический интерес, с которым человек смотрит на незнакомое экзотическое кушанье, прикидывая, как его есть и каким оно может оказаться на вкус. Возможно, кому-то такое и могло бы понравиться, но только не мне.
  С моей помощью Алекс обменялся с ним парой фраз на французском, лаконичных, но от этого не менее непонятных:
  - Чаша?
  - В Хранилище Ложи.
  - Защита?
  - Двухуровневая.
  - Наш иск?
  - Магистр примет нас в пятнадцать ноль-ноль. Но рассчитывать не на что. Это лишь соблюдение формальностей. Он будет все отрицать.
   Заметно помрачневший шеф скомандовал:
  - Сейчас едем в отель. Встреча с главой Ложи через два часа. Марк будет за рулем. Кьяран страхует. Софи, - он повернулся ко мне, с видимым усилием смягчая острый, как ледяное лезвие, взгляд, - наденете офисный костюм, но... - легкая улыбка тронула уголки безупречных губ, тенью предвкушения отразившись на лице стоявшего рядом начбеза, - такой, чтобы мужчине нашлось, о чем поразмыслить, кроме обсуждаемых дел.
  - Хорошо, - я согласно кивнула, не представляя себе толком, что он имеет в виду. Но что-то подсказывало, что сейчас шефа лучше не грузить своей вопиющей непросвещенностью в элементарных женских хитростях.
  Всю дорогу до отеля я не отлипала от окошка лимузина, напоминавшего таксу-переростка, нахально оттиснув от стекла Марка. Тот, похоже, твердо вознамерился не выпускать меня из под своей опеки до конца поездки, все время стараясь держаться рядом.
  Прага была великолепна.
  Величавая Влтава, пересеченная стремительными росчерками мостов. Маленькие уютные скверы и тенистые парки. Старинные дома - большие и маленькие, почти дворцы и обиталища скромных горожан, - словно сошедшие со страниц исторических романов. За каждым из них стояло прошлое, длиной не в одну человеческую жизнь. Это завораживало. Интриговало. Просто требовало самостоятельно пройтись по брусчатке мостовой, коснуться ладонью старых стен, ловя дыхание столетий...
  Судя по выражению лиц спутников, мое романтическое настроение, равно как и неуемное любопытство, не осталось для них секретом. В какой-то момент Роук наклонился ко мне и, заговорщицки подмигнув, прошептал:
   - После встречи у нас будет немного свободного времени. Я покажу тебе город.
  И с непроницаемым видом вновь откинулся на упругую спинку сиденья.
  Алекс чуть заметно улыбнулся, но промолчал. Судя по многозначительной мине, у него было собственное мнение на этот счет, но озвучивать его он не торопился.
  Откровенно говоря, меня все эти сложности, да еще внутри одной команды, начинали напрягать. Но выразить свое глубокое и искреннее возмущение я не успела - мы подъехали к отелю.
  Трехэтажное здание в стиле раннего барокко с золоченой статуей на фронтоне радовало глаз изящными пилястрами, козырьком причудливой ковки над парадным входом, странным образом сочетавшим в себе прагматизм нынешних и трудолюбие прошедших веков, и гармоничными сочетаниями бежевого и коричного мрамора во внутренней отделке.
  Безупречно вежливый персонал, лишь уточнив имя главного нанимателя, мелким бесом засновал по предназначенным нам комнатам, разнося багаж, напоминая своей деловитостью то ли муравьев, то ли термитов.
  Несмотря на очевидную нестесненность в средствах, комнаты шеф выбрал достаточно странно, с явным ущемлением моего права на уединение. Если Роук с Гийомом и Кьяран с Марком расположились в смежных номерах, сообщающихся попарно с помощью внутренних дверей, то меня запихнули в один номер с Алексом, изображать пресловутую любовницу. Эти роскошные апартаменты были двухкомнатными, но кровать-то все равно наличествовала только одна. Мои возмущенные вопли начальство стойко проигнорировало, лишь начбез соизволил пояснить, что это необходимая мера для моей же безопасности. Гордон постарался разрядить обстановку, сообщив, что больше, чем на диван в гостиной и общество телевизора он не претендует, но мне все равно было неспокойно. Точнее, беспокойно до дрожи.
  Слишком нелепым и необъяснимым выглядело мое присутствие здесь. Слишком много хлопот и мало пользы... Выглядело, но быть таковым не могло. Не у этих людей...
  А, следовательно, я чего-то не понимала...
  Почему-то у меня не возникло не то, что мысли, но даже и ее тени о том, что босс может попытаться воспользоваться сложившейся ситуацией. Или создал ее специально для этого.
  Сидя на краешке огромной кровати, я бездумно следила за Гордоном, деловито скользящим по комнатам, похоже, проверяя помещения на наличие камер и микрофонов. На редкость обстоятельный субъект.
  Бесплодные попытки достичь озарения и понимания ситуации были прерваны бесцеремонным вторжением. В номер без стука зашел Роук, оглядел мизансцену и с затаенным ехидством произнес:
  - Выезжаем через час. Водитель будет от западноевропейской Ложи. Гийом подтвердил его личность. Сейчас они с Марком проверяют лимузин.
  - Хорошо, мы будем готовы, - кивнул Алекс и повернулся ко мне. - Успеете собраться? И, пожалуйста, не забудьте о моей просьбе.
  - Какой? - прозвучало это недоуменно. Я действительно не поняла, о чем он говорит.
  - Выглядеть настолько сексуально, насколько это совместимо с дресс-кодом.
  - Сексуальность бывает разной... - я внимательно наблюдала за боссом, пытаясь понять по непроницаемо-доброжелательному лицу, зачем он затевает все это. Ведь давно знает, насколько я неискушённа в подобных играх.
  - Женщина-вамп или Снежная Королева нам не подойдут. Да вы и не сможете их сыграть. - Синие глаза задумчиво оглядели меня с ног до головы, словно видя впервые. - Скажем так... Белоснежка или... Ассоль. Да. Именно так. Нежная и сильная, независимая и беззащитная, пытающаяся угадать свое будущее.
  А с русской литературой он действительно знаком не понаслышке.
  Вот только... какая с меня Ассоль? Скорее уж маленькая разбойница Андерсена. Просто ошибка природы. Или семейного воспитания...
  - Я помогу выбрать одежду, - с мягкой улыбкой произнес Алекс, явно пытаясь подбодрить.
  - Зачем вам это? - я непроизвольно ощетинилась, интуитивно ощущая подвох.
  - Магистр очень опасный противник. И у него сейчас на руках все козыри. Кроме одного. Вас. К этому он точно не готов.
  - Вы что, хотите, чтобы я с ним... - возмущение не дало закончить фразу, вырвавшись кошачьим шипением.
  - Как вы могли подумать?! - Гордон зашипел не хуже меня, оскалившись так, что мне примерещились аж шесть пар отменных клыков. Ого, а мы, оказывается, способны нервничать... - Да мы не позволим ему приблизиться к вам ближе, чем на пять шагов! Не забывайте, что для всех вы - моя женщина! И это дает мне право защищать вас любыми способами. Я лишь хочу, чтобы его мучило несоответствие того, что он будет видеть, тому, что он будет чувствовать! Мне нужно, чтобы он отвлекся!
  Откровенно говоря, из этой тирады я поняла только одно: участь Маты Хари мне не грозит. И на том спасибо.
  - Доставайте вещи, - он поднес мой чемодан к кровати и бросил на светлое покрывало, ничуть не озаботившись сохранностью его чистоты, - Ванда должна была подобрать вам что-нибудь подходящее. В этих вещах она разбирается, тем более, когда речь идет о ее... соотечественниках.
  Реплику о том, что, судя по имени, она полька, а мы находимся в Чехии, я проглотила, как несущественную. В конце концов, если мыслить глобально, и то, и другое - Восточная Европа, страны славянские, так что подобную оговорку англичанину можно и простить.
  Я быстро разложила одежду, выбранную домоправительницей, на кровати. Пусть сам ткнет пальцем в то, что, на его взгляд, наиболее соответствует ситуации.
  Ткнул. И почему я не сомневалась?
  Но... назвался груздем - полезай в кузов. Пришлось взять указанное и направиться в ванную переодеваться. Алекс догнал у двери и, мило улыбаясь, водрузил на тряпичный ворох в моих руках увесистую косметичку.
   - Вы забыли...
  Искренне надеясь, что мой нервный оскал сойдет за благодарную улыбку, я поспешила скрыться за спасительной дверью.
  
  Через полчаса, посвященным мучительным попыткам сделать макияж и прическу, соответствующие наряду, я выползла из ванной и предстала пред ясны очи босса, уже успевшего обрести свой обычный безупречно-элегантный вид. Откровенно говоря, на тренировочной площадке, растрепанный и разгоряченный, он мне нравился больше. Жаль только, что он, по-видимому, придерживался иного мнения.
  Алекс молчал, рассматривая результат моих усилий, я так же молча разглядывала рисунок ковра, ожидая приговора. Вновь без стука вошел Роук и, против ожидания, тоже присоединился к этому молчаливому созерцанию.
  - Ну что? - первыми не выдержали, естественно, мои потрепанные нервишки, - Мне идти переодеваться?
  - Нет! - на редкость слаженно 'отмерли' мужчины, - все отлично! И нам пора выезжать.
  Начбез распахнул передо мной дверь и я сделала шаг навстречу... В общем, лучше бы я его не делала.
  
  Дорога в Старо Место, где располагалась резиденция Магистра неизвестной мне Ложи, заняла около получаса. Лимузин осторожно плыл по старинным улочкам, давая мне время привыкнуть к моему новому облику, услужливо отображаемому тонированным стеклом дверцы. А всего-то сочетание стальной ткани костюма и жемчужно-розового шелка блузки. Вообще-то я ненавижу этот цвет кукол барби и крашеных блондинок, но у расписанного вручную китайского шедевра он был лишен и намека на пошлость, зато прекрасно освежал, щедро делясь с кожей своим сиянием. А одинокий локон, сбегающий с левого виска, придавал лицу отчетливое выражение трогательной беззащитности. Остальные, схваченные у шеи заколкой, привычным 'деловым' хвостом падали на воротник пиджака. С романтизмом тоже нужно не переборщить.
  Чувствуя себя ряженой, неловкой и неуклюжей, я выбралась из машины, с благодарностью приняв руку Алекса. И, с трудом балансируя на тонких шпильках, с маниакальным упорством стремящихся застрять в щелях мощеной мостовой, послушно поковыляла к крыльцу, не снимая ладони с локтя шефа.
  Вот так, под ручку, мы и поднялись к распахнувшимся навстречу дверям старинного дома. Трехэтажный готический особняк мрачным вороном выделялся среди вычурной нарядности барочных домов, заполнявших улицу, - торжественный, надменный, чуждый.
  Таким же выглядел и седой мужчина, появившийся на пороге. Поприветствовав нас довольно глубоким поклоном, он приглашающее отступил в темноту холла, давая возможность войти.
  Первым внутрь вошел Роук, за ним, помедлив пару секунд, словно давая начбезу осмотреться, вошел Гиойм. За ним, с торжественностью цирковых слонов, прошествовали мы с шефом, а за нами безмолвными тенями проскользнули остальные.
  'Боевой порядок' - хмыкнула я, пытаясь подбодрить себя этой незамысловатой шуткой. Шутка оказалась еще и неудачной: она слишком явно соответствовала действительности, заставив меня нервничать еще больше.
  По крайней мере, за дворецким по полумраку коридоров мы двигались так же, и лишь у высоких двустворчатых дверей Роук чуть сдвинулся в сторону, пропуская нас вперед.
  За дверями обнаружился просторный кабинет, выглядевший, однако, тесным из-за высоких книжных шкафов, заполнявших все стены, и тяжелых портьер винного бархата. Массивный письменный стол с резьбой был завален бумагами, даже на примыкающем к нему узком и длинном столе, окруженном стульями с высокими спинками, лежало несколько фолиантов и папок.
  Помещение было явно рабочим, а не парадным, что означало, что мы находимся в личных покоях таинственного магистра.
  Я была так занята разглядыванием непривычного интерьера, что не заметила, как из-за стола поднялся хозяин кабинета, до этого полускрытый сумраком комнаты и бумажными завалами. Очнулась, когда Алекс прикрыл мою ладонь, по-прежнему лежащую на сгибе его локтя, своей и ободряюще сжал.
  - Приветствую вас, господа, - голос магистра был глубок, а английский безупречен, - я рад видеть вас на моей земле, хоть и сожалею о событии, послужившем поводом для этого.
  Как только раздались первые слова, дворецкий ретировался, с сухим стуком сомкнув за собой створки дверей, отрезая нас от Марка и Кьярана, оставшихся в коридоре. Ассоциация с захлопнувшейся ловушкой была неуместной, но крайне навязчивой. А, судя по напряженной руке Алекса, еще и весьма близкой к истине.
  Магистр быстро и совершенно бесшумно подошел к нам, обменялся легким поклоном с мужчинами, как с давними знакомыми, и вопросительно посмотрел на меня.
  Было очевидно, что от него ничто не укрылось - ни мое волнение, ни рука, уцепившаяся за локоть Гордона, ни его жест несколько мгновений назад. Впрочем, как и мои слишком дорогие украшения.
  - Мистер Лайош Ягеллон, - Алекс представил хозяина первым, тем самым обозначив неофициальность встречи, и сделал шаг в сторону, оставив меня в одиночестве, - Мисс Софи Велесова, мой личный ассистент.
  Тонкие губы презрительно дрогнули, недвусмысленно демонстрируя, что думает их хозяин о подобных 'ассистентах', но тон был безукоризненно вежлив, без тени иронии, а жест, которым магистр завладел моей рукой, галантен:
  - Рад знакомству со столь очаровательной юной леди, - легкий поцелуй холодом обжег мою кожу, но вздрогнул почему-то Ягеллон.
  Когда он выпрямился, в серых глазах уже не было презрения, а лишь удивление и напряженная работа мысли. Что послужило причиной столь неожиданной перемены осталось для меня загадкой, не вызвавшей, впрочем, желания непременно ее разгадать.
  Мужчина задержал мою руку чуть дольше, чем позволяли приличия, и жестче, чем это было необходимо для формального приветствия, а потом решительно подвел к ближайшему стулу. И лишь потом приглашающее повел рукой:
   - Прошу, присаживайтесь, господа. Давайте обсудим недоразумение, приведшее вас сюда.
  Дальнейшая беседа напоминала партию в пинг-понг между профессионалами. Стороны перебрасывались вопросами-ответами с бешеной скоростью, сохраняя внешнюю невозмутимость, граничащую с безразличием. Мне периодически приходилось переводить для Гийома - его английский оставлял желать лучшего. Как он и предполагал, магистр все отрицал. Точнее, почти все, искусно сплетая паутину недоказуемой полулжи.
  Да, конечно, он слышал о краже артефакта.
  Нет, его люди не имеют к этому никакого отношения.
  Да, они пытались выйти на след похитителя, но немного опоздали - он успел уехать в США.
  Нет, он не делал Ложе предложения купить чашу.
  Да, расследование заняло необычно много времени, но и начали его слишком поздно. Если бы французские коллеги сразу сообщили о случившемся, похититель не сумел бы скрыться.
  Словесная перестрелка выматывала не хуже затянувшегося поединка с более опытным противником, но я все же успевала наблюдать за магистром, стараясь уловить не эмоции, нет - их тень, надежно скрытую под маской самообладания и этикета. Должна признаться, что мне почти ничего не удалось заметить, кроме тщательно замаскированной издевки и чего-то, странным образом напоминавшего гнев, когда Алекс мимоходом, словно невзначай, касался моей руки или бросал ободряющий взгляд.
  Да, они обнаружили вора в Штатах, и даже выяснили, что у него появился заказчик в Чехии, но потеряли его по дороге из аэропорта.
  Нет, имени заказчика выяснить не удалось.
  Да, они по-прежнему ведут поиски.
  Большой сбор? Что вы, никакой взаимосвязи! Просто традиция: у вашего покорного слуги юбилей и все мало-мальски значимые члены Ложи приглашаются на праздничный бал.
  Эта реплика заставила Гийома заметно скривиться, хотя ранее он проявлял просто чудеса выдержки. Похоже, что в этот раз ложь была слишком бесцеремонной...
  - Вы удовлетворены моими объяснениями, господа? Я рад. - на этот раз ирония на породистом лице была почти открытой, - Позвольте пригласить вас на бал. Он состоится завтра вечером в замке Сов. Надеюсь, приятный вечер несколько скрасит впечатления от неприятного разговора. - Ягеллон встал, вынуждая и нас подняться, - Не смею дольше вас задерживать. До завтра, господа.
  Мужчины обменялись поклонами - встреча на высшем уровне завершилась, как обычно не принеся никаких результатов, по крайней мере, видимых. Двери услужливо распахнулись при нашем приближении, мы вышли в коридор и, перестроившись в 'боевой порядок', двинулись к выходу за молчаливым дворецким.
  Молчали и мы. Реплики зазвучали, лишь когда лимузин плавно отчалил от резиденции главы загадочной ложи.
  Гийом не выдержал первым. Его кулак с силой впечатался в стенку лимузина, заставив тяжелую машину заметно дрогнуть.
  - Мерзавец! - француз, до этого являвший собой образец аристократической сдержанности, сейчас буквально шипел от ярости, поражая неожиданно прорезавшимся темпераментом, - Какая беспардонная ложь! И ведь прекрасно понимает, что нам все известно!
  - А также прекрасно понимает, что у нас нет доказательств. - возразил ему Алекс. Тон этого был обманчиво спокоен.
  - Что вы намерены делать? - Гийом развернулся к нему, поразительно напоминая змею перед броском, - Проведения обряда нельзя допустить! Попробуете выкрасть? Будете штурмовать?
  На этот раз ему ответил Роук.
  - Защиту на хранилище тихо обойти не удастся. Значит, проще штурмовать сразу - меньше потерь с нашей стороны и больше шансов на удачный исход. Но последствия штурма непредсказуемы. Доказательств, что кража спланирована Ягеллоном, у нас нет, так что магистр обвинит Бюро в превышении полномочий и нарушении Договора, что с удовольствием поддержат другие Ложи, рассчитывая под шумок захватить артефакт. А это уже война...
  Я вжималась в светлую замшу сиденья, стараясь стать как можно незаметнее, и слушала, постепенно начиная понимать, во что я вляпалась. Какая Лара Крофт... да безопаснее ограбить десяток гробниц, чем иметь дело с живыми спецушниками!
  - Так что вы собираетесь делать? - хмуро поинтересовался остывший француз, судя по выражению лица, достаточно живо и красочно представивший себе то, о чем говорил Роук.
  - Пока - идти на бал, - безмятежно улыбнулся Гордон, переводя взгляд на меня. - А если наш визит окажется безрезультатным... у нас будут в запасе еще сутки. Обряд состоится в субботу, не раньше.
  - Ваше самообладание поражает, - проворчал Гийом, постепенно успокаиваясь.
  - Бывали ситуации и похуже, - ровно ответил англичанин, а начбез нахмурился, упорно глядя в окно.
  'Но реже...' - перевела я для себя выражение лица Роука и тоже уставилась в окно. Непривычный пейзаж хоть немного отвлекал от мрачных мыслей. Побывать бы в этом чудном городе при других обстоятельствах и в другой компании, побродить по старинным улочкам, фотографируясь на каждом углу, попробовать знаменитое пиво, накупить ненужных, но таких милых и кажущихся в тот момент просто необходимыми сувениров...
  Словно отвечая на мои мысли, начбез обратился к Алексу:
  - Я обещал Софи показать город.
  - Не спеши. Еще есть пара дел. К тому же, будет странно, если с моей девушкой будет гулять другой мужчина. Так что отложим прогулку до завтра. А сегодня... - он повернулся ко мне и мягко, но настойчиво произнес: - Софи будет полезно отдохнуть после долгой дороги.
  Мне оставалось только согласно кивнуть.
  Откровенно говоря, мне не терпелось остаться наедине с любимым ноутом и нырнуть в интернет. Фамилия 'Ягеллон' настойчиво царапала память, как что-то прочитанное мельком и прочно забытое. Я была уверена, что уже слышала ее раньше и очень хотела узнать, кто же нам все-таки противостоит.
  
  По прибытии в гостиницу все сразу разошлись по своим комнатам. Лишь Роук вначале обменялся несколькими фразами с Гордоном на все том же неопознаваемом языке, пожелал мне спокойной ночи уже на русском и ушел.
  В номере меня сразу же усадили в кресло перед телевизором с просьбой тихонько посидеть, а шеф уселся в соседнее и замер, откинувшись на высокий подголовник и закрыв глаза. Его можно было бы принять за спящего, если бы не пальцы рук, подергивающиеся, словно выплетающие невидимое кружево. Через несколько минут этого странного 'сна' Гордон вскочил и быстро обошел все помещения номера, особое внимание уделяя окнам и сразу же задергивая плотные портьеры. А потом заметался по комнате, как тигр в клетке, не обращая ни малейшего внимания ни на меня, ни на включенный телевизор.
  -Что это за Ложи? - осмелилась я спросить у шефа, широкими шагами мерявшего гостиную и то и дело поглядывавшего на часы, - Масоны?
  - Масоны что? - он остановился, миг непонимающе глядел на меня, а потом рассмеялся. Весьма невесело, надо отметить. - Нет, Софи. Это не масоны. Хотя... что-то общее между ними, безусловно, есть. Очень старая организация, могущественная, закрытая - стать ее членом достаточно трудно, хранительница многих, почти забытых знаний и тайн. Ее отделения существуют во всех частях света...
  - А при чем здесь чаша? - наглеть - так по полной. Пока отвечают.
  - А чаша используется при... скажем так, инаугурации главы этой организации. Такого давно не случалось. После смерти последнего и долгой войны за власть был заключен договор, гласивший, что единый правитель больше не будет избираться. А чашу передали на хранение французам.
  - Договор между кем и кем?
  Алекс метнул в меня раздосадованный взгляд, но все же ответил, тщательно подбирая слова:
  - Между Ложами и другой организацией, отвечающей за поддержание мира и сохранение равновесия между различными силами...
  - То есть вами?
  - Мы - лишь одна из ее частей. - ответил Гордон и перевел разговор: - Софи, нам надо отлучиться на некоторое время из гостиницы. Настоятельно прошу не покидать номер и никому не открывать двери и окна, - немое удивление на моем лице, вызванное последним требованием (все-таки не каждый день тебе сообщают, что кто-то может постучаться в окно на третьем этаже с просьбой войти), шеф проигнорировал. - Это касается и Гийома. Никому не открывать, ни с кем не разговаривать. Вы понимаете? НИКОМУ! У меня есть ключ, так что спокойно ложитесь спать, я вас не побеспокою при возвращении.
  Щелкнул замок, и я осталась одна. Наедине со своими мыслями и, что скрывать, страхами. Мне не нравилось все - от разговоров на неизвестном языке до странных оговорок шефа и его не менее странных распоряжений. Но... что я могла поделать? Дома можно было хоть уволиться, а здесь?
  Быстро приняв душ, я нырнула под пушистое теплое одеяло, привычно пристроила ноут на животе и погрузилась в интернет-глубины.
  Как я и предполагала, фамилия Ягеллон была мне известна из школьного курса истории средних веков. Эта династия польских королей и великих князей литовских правила также в Чехии и Венгрии, так что фраза Лайоша 'на моей земле' стала вполне понятной и обоснованной. Если, конечно, он действительно принадлежал к этой семье, а не являлся просто однофамильцем. Хотя последнее представлялось маловероятным, учитывая его явно аристократическую внешность и давнее знакомство с моими спутниками. Будь он самозванцем или однофамильцем - они бы знали.
  Но это была лишь информация с обычных сайтов. Наш же поисковик на все мои запросы о личности магистра или загадочных ложах упорно высвечивал: 'Недостаточно прав доступа', заставляя каждый раз поминать начбеза незлым тихим словом.
  Первый стук в дверь я услышала не сразу. На повторный предпочла не реагировать, помня, что Алекс перед ходом вывесил табличку 'не беспокоить'. И почти сразу о нем забыла, поглощенная сражением с непослушной информационной системой.
  Осознание того, что кто-то, как и предупреждал шеф, все-таки стучал в мою дверь, пришло позже, когда я выключила ноут и потушила свет. Необъяснимый страх липкой волной прокатился по позвоночнику, оставив ощущение чужого присутствия и тяжелого, недоброго внимания.
  Воображение тут же разыгралось не на шутку, услужливо рисуя тихий стук в стекло и шепот, уговаривающий открыть окно. Настойчивый, зовущий, завораживающий шепот, невесомой паутиной оплетающий сознание, заполняющий собой все окружающее пространство...
  Свернувшись калачиком под одеялом и спрятав голову под подушку, чтобы заглушить звук, я благодарила всех богов этого мира за тяжелые шторы на окнах, плотно задернутые Алексом перед уходом. Сейчас ничто не заставило бы меня подойти к окну и отдернуть ткань. Я чувствовала себя ребенком, боящимся таинственного Бабая, живущего под кроватью, но в этот раз меня что-то не тянуло смеяться над собственными страхами. Ведь стук, бабочкой метавшийся от окна к окну, сложно было объяснить веткой дерева, бьющейся об стекло в безветренную погоду, да еще и при полном отсутствии деревьев у здания гостиницы.
  Страх грозил перерасти в панический ужас, когда все неожиданно стихло. А через несколько минут чуть слышно щелкнул замок и в номер вошел Гордон, не зажигая света, проскользнул в ванную. Успокоившись, я почти задремала, когда кровать дрогнула под его тяжестью. Шелестнуло второе одеяло и все стихло.
  Открыв глаза, я напряженно всматривалась в темноту. И как это понимать? Кто-то, вообще-то, говорил о диване... правда, с его ростом шеф там может поместиться только в позе зародыша, а на этой кровати можно маршировать строем, но все же...
   - Софи? - в кромешной тьме зажглись два голубых огонька и повернулись в мою сторону. Слегка оторопев, я узнала в них глаза шефа. Это оказалось последней каплей для моей нервной системы и я, кажется, глупо захихикала, отползая подальше от очередного нарушения основ мироздания. - Почему вы не спите? Уже очень поздно.
  Спокойный, с нотками искренней тревоги голос отрезвил, позволив ответить вполне адекватно:
  - Стучали. В дверь, и, кажется, в окна. Но, возможно, мне показалось...
  - Возможно, - успокаивающе произнес Алекс, - Вы не подходили к окнам?
  - Нет, - коротко ответила я. Признаваться в своей трусости не хотелось.
  Вновь зашелестело одеяло и силуэт, скорее угадываемый, чем видимый, заскользил вдоль стен, задерживаясь на пару секунд у дверей и окон. Наконец огоньки вновь появились над соседней половинкой кровати.
  - Все в порядке, Софи. Сигнализация не нарушена, и я уже здесь. Спите спокойно. Завтра будет тяжелый день.
  Как ни странно, его присутствие действительно успокаивало, и я уснула почти сразу. Лишь на границе яви и сна вновь накатило ощущение чужого пристального взгляда, царапавшего позвоночник, впрочем, тут же смытого прохладной водой синих глаз.
  
   * Додзё (яп.) - буквально 'место постижения Пути', зал для занятий боевыми искусствами
  
  
  
  
  Глава 7
  
  Старинный особняк, почти замок, как и парк вокруг него, был щедро залит светом множества светильников - больших и малых, простых и разноцветных. Свет отражался в глади пруда, притаившегося слева от подъездной аллеи, радугой дробился в брызгах фонтана перед парадным входом и хрустале люстр, сиявших в каждом окне первого этажа, заставлял сиять драгоценности дам и причудливые ордена кавалеров.
  Хозяин встречал гостей на верхней площадке лестницы, ведущей к парадному входу. Раскланивался с мужчинами, целовал руки дамам, ухитряясь и при этом выглядеть отстраненно-надменным. Увидев нас, неспешно поднимающихся по лестнице, впился взглядом и уже больше не отпускал, пока мы не оказались рядом.
  - Рад приветствовать вас в моем доме, господа, - жестко очерченные губы улыбались, но светло-серые глаза смотрели холодно, словно сторожа добычу. Обмен легкими, как равный с равными, полупоклонами с мужчинами, и Ягеллон склонился над моей рукой, хищно поглядывая из-под тяжелых век. - Сегодня вы обворожительны, мисс. Могу я надеяться, что вы подарите мне танец?
  - Конечно, мистер Ягеллон, - следуя инструкциям шефа, я попыталась изобразить смущенную улыбку, - но должна предупредить, что танцую я плохо.
  - Не преуменьшайте ваших способностей, - тонко улыбнулся одними губами аристократ, продолжая удерживать мои пальцы.
  - Это не преуменьшение, а всего лишь трезвая оценка своих возможностей.
  - Я попробую показать вам, насколько вы заблуждаетесь, - он наконец-то отпустил мою руку и сделал шаг назад, - прошу, господа.
  Бальная зала встретила сдержанным гулом голосов, освежаемым россыпями нот настраивающего инструменты оркестра. Дамы в вечерних нарядах, соперничающие друг с другом великолепием драгоценностей, кавалеры в смокингах и сюртуках стохастически перемещались, здороваясь, беседуя, флиртуя, обмениваясь новостями и сплетнями... На многих лицах явно просматривалось предвкушение... чего? Трехдневного бала? Или того закрытого мероприятия, которое должно было состояться потом?
  Несколько раз я ловила на себе пристальные взгляды: заинтересованные - мужчин, неприязненные - женщин. Впрочем, и те, и другие вскоре поспешно отводили глаза, словно смущенные чем-то в моем облике.
  Вначале я пыталась украдкой оглядеть свой наряд на предмет неполадок, но быстро поняла, что проблема не в нем, и просто махнула рукой на очередные непонятки. Мое платье выглядело на удивление достойно даже среди этой вызывающей роскоши. Простого кроя, с узким лифом и широкой летящей юбкой, оно было бы слишком незатейливым, если бы не ткань - плотный тяжело-струящийся шелк. Черный у подола, он постепенно светлел, становясь сумрачно-серым на талии и переходя в кипейно-белый к вырезу лифа. А крохотные хрустальные бусинки, сверкающей росой покрывавшие ткань, творили не просто платье, а симфонию одного дня - ночь, день и сумерки.
  Алекс и Гиойм исчезли в толпе почти сразу, оставив меня на попечение Роука. Марк и Кьяран на это мероприятие приглашений не получили - статус телохранителей не позволял, но я знала, что они находятся снаружи, неподалеку и готовы прийти на помощь.
  На нас поглядывали, обсуждали, но не подходили. Либо начбеза здесь никто не знал, либо наоборот, знали слишком хорошо... Сейчас он молчаливой статуей возвышался рядом, непривычно элегантный в черном смокинге, но успокаивающий уже одним своим присутствием.
  А я, бездумно скользя взглядом по окружающему калейдоскопу красок и лиц, мысленно вернулась в сегодняшнее утро.
  
  Когда я проснулась, Гордона в номере не было, шторы были распахнуты, а утреннее солнце щедро заливало комнату. Вчерашние страхи казались сейчас просто дурным сном, развеявшимся без следа. Нежиться в постели я не рискнула: интуиция подсказывала, что мое одиночество недолговременно, и стоит им воспользоваться, чтобы спокойно привести себя в порядок.
  И точно. Только я успела умыться-одеться-причесаться, как после мимолетного стука дверь в номер ввалилась почти вся честная компания, усиленно старающаяся казаться расслабленной и веселой.
  - Итак, Софи, вы готовы? - поинтересовался Гордон, лукаво щурясь из-под растрепанной челки. Сейчас он выглядел обычным парнем, живым, непосредственным и просто очаровательным. Такая перемена не могла не радовать, но и настораживала тоже.
  - Готова. - Смотрела я профессионально настороженно. Три года работы переводчиком не прошли даром, я действительно была готова к любым пакостям.
  - Тогда прошу, - шеф отступил в сторону и с дурашливым поклоном широко повел рукой в сторону двери, - Прага ждет нас.
  И она действительно ждала. И приветствовала бликами солнца на куполах церквей, воркованием голубей на площадях, умопомрачительными ароматами кофе и свежей выпечки в маленьких кафе и интригующими витринами антикварных магазинчиков и сувенирных лавок.
  Алекс действительно хорошо знал этот город. Его рассказы, иногда смешные, иногда грустные или откровенно жутковатые, оживляли для меня улицы и мосты, дома и храмы, ткали ту неповторимую ткань воспоминаний, которую так уютно рассматривать, оказавшись дома, вновь переживая каждое мгновение и понимая, что тогда-то ты и был счастлив...
  Мы несколько раз выпили кофе со сдобой. Пообедали в крохотном семейном ресторанчике, из окон которого открывался изумительный вид на реку и город на другом берегу. Зашли в пару антикварных лавок, в одной из которых Алекс купил старинную куклу, мотивируя это тем, что мы необыкновенно похожи, а, следовательно, должны быть вместе. Неожиданный подарок смутил, но отозвался в сердце теплом и почти детским восторгом. И на обратном пути в гостиницу я крепко прижимала к себе коробку с фарфоровой красавицей, отказавшись доверить свое сокровище мужчинам...
  
  Из воспоминаний меня вырвал глубокий вкрадчивый голос, произнесший с еле заметной иронией:
   - Что я вижу! Вы грустите на моем празднике? Тогда мне нет прощения! Лучшее лекарство от меланхолии - танец, мисс. Поверьте мне на слово. Или позвольте доказать вам это.
  Хозяин замка стоял совсем рядом, сцепив руки за спиной, и с улыбкой наблюдал за моими метаниями в поисках слов для благопристойного отказа. Начбез же молчал, не спеша приходить на помощь. Согласно утвержденного плана и своей роли в нем я не должна была отказывать, но делать из себя посмешище под бодрую до идиотизма мелодию, в которой угадывалась полька, все же не хотела. Поэтому выпалила раньше, чем успела осознать, насколько грубо это прозвучит:
  - Как я уже говорила, я не танцую. Я просто не знаю этих танцев!
  - Польку или полонез - возможно, - Ягеллон, чуть склонив голову к плечу, прислушался к первым тактам новой мелодии, - но вальс... его достаточно чувствовать. У вас получится. Просто доверьтесь мне.
  Он протянул правую руку, продолжая держать левую за спиной, и замер в ожидании. Серые глаза звали, обещая защиту и покой, манили, просили, почти умоляли... и я сделала шаг вперед, вложив пальцы в его ладонь.
  Всего лишь на миг торжество багрянцем вспыхнуло в потемневших зрачках, и вот мы уже закружились среди других пар в завораживающем ритме вальса.
   Ягеллон не соврал, он действительно оказался великолепным танцором и превосходным партнером. Он вел меня, предотвращая возможные ошибки, опекая и поддерживая, и... лишая возможности сделать любой самостоятельный шаг. Его забота лишала сил и воли, засасывая, как трясина. Твердая ладонь, лежавшая на моей талии, ощущалась печатью, скреплявшей его право собственности. Он не спрашивал, он утверждал. С такой непререкаемой, необоримой властностью мне еще не приходилось сталкиваться. И если правда, что в танце или бою проявляется истинный характер человека, то этот вальс рассказал о нем больше, чем могло бы поведать многолетнее знакомство. Но... больше ли, чем он сам хотел открыть?
   Я подняла глаза, рассматривая партнера. Красавцем его было трудно назвать, но в каждой черте удлиненного худощавого лица, в каждой линии поджарого стремительного тела чувствовалась порода. Он был ниже ростом, чем Алекс или Роук, но держался настолько прямо, что это было почти незаметно.
  Вот и сейчас, ловя мой взгляд, магистр лишь чуть-чуть склонил голову. Зрачки его глаз расширились и пульсировали в такт музыке, отсвечивая красным в ярком свете люстр. И опять меня окатило шальное желание сдаться, покориться ему, ощутить себя просто женщиной - слабой, беззащитной и желанной...
  Наваждение длилось всего несколько мгновений, пропало так же внезапно, как и началось, но его отзвук остался во мне, заставляя сердце замирать всякий раз, когда я ловила взгляд стальных глаз.
  Стихла музыка, и Ягеллон подвел меня обратно к Роуку, все так же подпиравшему колонну, стойко игнорируя заинтересованные взгляды двух молоденьких девиц, крутившихся неподалеку. Обменялся с ним церемонным поклоном, поцеловал мою руку со словами: 'Благодарю. Могу я надеяться на следующий вальс?' и растворился в толпе гостей.
  Я же с благодарным вздохом опустилась на подставленный начбезом стул. Ноги не держали, мелкая противная дрожь сотрясала коленки, и причина была вовсе не в непосильной физической нагрузке. В ладонь ткнулся хрустальный стакан с водой, а твердые пальцы пробежались по шее, нажимая на одному ему ведомые точки. Дышать сразу стало легче, и даже дрожь утихла.
  - Как ты? - Роук стоял рядом с моим стулом, со скучающим видом рассматривая танцующих. И я была уверена, что ни мимолетного массажа, ни встревоженного взгляда моего опекуна никто не заметил.
  - Пока держусь. Но... мне страшно, - честно ответила я, - мысли какие-то не мои в голову лезут. Да и повадки у вашего магистра...хищные. Он, случайно, не кусается?
  Видимо, попытка пошутить оказалась неудачной - начбез чуть заметно вздрогнул и помрачнел. А затем опустился на соседний стул и быстро заговорил, доверительно наклонившись ко мне, но по-прежнему обозревая окружающее пространство. Этакий завзятый сплетник на отдыхе.
  - Софи, магистр, как и многие другие в этом зале, владеет особой техникой гипноза. Он может внушать мысли и чувства, желания и побуждения, даже приказывать, полностью подавляя волю объекта. Постарайся по возможности не смотреть ему в глаза, а на все, что чувствуешь, смотри как бы со стороны, анализируй - свойственно ли это тебе. Если же нет - не делай этого! Этот метод не панацея, но достаточно эффективен. И помни, что ты не одна... Сейчас будет еще один вальс. Держись.
  Он был прав. Магистр уже направлялся к нам с целеустремленностью бульдозера. Или хищника, преследующего дичь... Последнее сравнение мне не понравилось, но приходилось признать, что оно больше соответствует действительности.
  Протянутая рука, чарующая улыбка - и вот мы вновь кружимся в центре залы, кажется, почти паря над узорным паркетом. Этот вальс дался мне легче. Следуя совету, я не смотрела в глаза партнера, внимательно рассматривая ткань темно-красной бабочки, дополнявшей его наряд. Если магистр и был недоволен этим, то он ничем не выдал своих чувств. Но, когда музыка стихла, отвел меня не к Роуку, а в противоположную сторону, к французским окнам, полускрытым тяжелыми портьерами.
  Окна выходили на просторную террасу, освещенную почти полной луной. Ягеллон открыл створку, пропуская меня вперед. Придерживая под локоток, словно я нетвердо стояла на ногах, подвел к перилам.
  - Вы устали. Свежий воздух взбодрит вас, - в голосе звучала забота, слишком нарочитая, чтобы быть искренней, - До следующего вальса еще есть время.
  Вот теперь верю! Такое затаенную иронию не подделаешь. Это из души рвется. Вот только бы еще понять, чем она вызвана...
  Моим неумением танцевать? Или... чем-то другим?
  - Я вижу, что боевые танцы даются вам легче.
  Ах ты ж...королевич недобитый, уже успел выяснить. За одну ночь... неплохо разведка поставлена. Узнать бы, что он еще смог накопать?
  - Легко то, что привычно.
  - Мудрое замечание. - Ягеллон чуть наклонил голову к плечу, не сводя с меня прищуренных глаз, - Я принесу напитки. Что вы предпочитаете?
  - Белое вино.
  - И разумный выбор для такого долгого вечера. Вы кладезь талантов, мисс. - он мимолетно облизнул губы, рассматривая меня, как неведому зверушку. Плотоядно и насмешливо одновременно.
  Меня непроизвольно передернуло. Становилось как-то слишком неуютно и опасно. Сейчас он уйдет и, может быть, я успею...
  - Становится прохладно, - мое движение не осталось незамеченным, - пройдемте в дом. Кажется, бокал вина у камина доставит вам большее удовольствие, нежели прогулка в ночном саду.
  Мне ничего не оставалось, как опереться на предложенную руку.
  Вопреки моим надеждам, магистр направился не к ярко освещенным окнам бального зала, а пошел вправо по террасе, тянущейся, кажется, вдоль всего фасада здания. Здесь было темно, шум и огни праздника остались позади, и только полная луна творила свой праздник тени и света, оживляя не только призраков, просто обязанных жить в таком месте, но и мою паранойю. Серебристый свет, черные иероглифы теней, что они значат? Что рассказывает луна? Какие повести? Какие секреты? Как жаль, что я не понимаю... Что нужно от меня этому типу? И кто стучался в мои окна пошлой ночью?
  - Прошу. - Ягеллон остановился перед одной из череды одинаковых окон-дверей и распахнул ее, пропуская меня вперед, - Здесь вы сможете согреться.
  Сравнительно небольшая комната встретила меня теплом живого огня и запахом каких-то благовоний, приятным, но абсолютно незнакомым. Горящий камин, два глубоких кресла с высокими спинками и маленький столик между ними, книжный шкаф, заполненный томами явно не современного вида, небольшое бюро у противоположной стены. Не кабинет, но и не комната для праздного времяпровождения.
  На спинке одного из кресел лежал клетчатый плед, который хозяин набросил мне на плечи, и лишь потом почти силой усадил в уютное кожаное гнездо. Не то чтобы я сопротивлялась, но и не горела желанием лишать себя хоть эфемерной возможности самозащиты. А выбраться из этой мягкой западни что для защиты, что для нападения представлялось затруднительным. Хотя я четко понимала, что мне нечего противопоставить этому с виду изящному тонкокостному аристократу. Шестое чувство, выпестованное не одной сотней поединков, позволяло оценить противника почти мгновенно. И я оценила. По достоинству. Не строя иллюзий, но и не собираясь сдаваться без боя.
  А выигранный бой, как писал Лао Цзы, тот, которого удалось избежать... только этого мне, похоже, избежать не удастся.
  Я приняла высокий бокал с золотистым вином, поблагодарила и осторожно пригубила, благодаря Диониса за возможность молчать.
  Магистр опустился в соседнее кресло, откинулся на спинку, задумчиво глядя на пламя. На мгновение показалось, что он забыл обо мне. Но надежда эта, как и большинство наших надежд, оказалась тщетной.
  - Как вы находите бал? - любезное лицо, холодный интерес во взгляде. Чувствуя себя букашкой под микроскопом, я сказала чистую правду.
  - Впечатляющее зрелище. Впрочем, мне не с чем сравнивать, я впервые на подобном мероприятии.
  - Но держитесь весьма достойно, - вежливая улыбка тронула тонкие губы.
  - Вам виднее, - я пожала плечами, вновь пряча лицо в бокале. Ну не умею я вести светские разговоры! У меня от них зубы сводит!
  - И в замке вы тоже впервые?
  - Да, - моя лаконичность граничила с грубостью, но я ничего не могла с собой поделать. Бой не располагает к праздным разговорам, а сейчас шел именно бой. И по неизвестным мне правилам...
  - Тогда, следуя долгу гостеприимства, я просто обязан показать вам мое скромное обиталище. Прошу.
  Мне ничего не оставалось, как встать и опереться на предложенную руку, отметив про себя, как стремительно и легко Ягеллон покинул мягкую западню. Что ж, в оценке его физических возможностей я не ошиблась. А интеллектуальные оценила еще вчера. И приходилось признать, что расклад выходил не в мою пользу.
  Мы вышли в широкий коридор, освещавшийся удивительно правдоподобными имитациями факелов. Пламя дрожало, заставляя плясать наши тени, оживляя лица портретов, висевших на стенах. Казалось, они следят за нами, внимательно и недобро. Я опять поежилась. Становилось слишком неуютно.
  Ягеллон опередил мой вопрос.
  - Это портретная галерея моих предков. Основатель рода Ягайло, - С полотна на меня смотрел седой могучий старик в вороненой кирасе поверх черного одеяния. Серые, как и у потомка, глаза, тонкий нос с небольшой горбинкой, тяжелый подбородок.
  - Вы похожи, - ляпнула я первое, что попало на язык, в очередной раз прокляв свою неспособность к светской болтовне.
  - Немного, - не стал спорить магистр, увлекая меня к следующему портрету.
  Спустя три картины я перестала вникать в его пояснения, лишь исправно подавала реплики в подходящих местах. Лишь последний в галерее портрет заставил меня непроизвольно вздрогнуть, резко обернувшись к спутнику.
  В первый момент мне показалось, что на меня смотрит сам хозяин замка, только в средневековом доспехе. Тот же прищур стальных глаз, неуловимо хищная усмешка в уголках тонких губ. Правая ладонь сжимает рукоять обнаженного палаша, вонзенного в каменистую землю, левая - прижимает к груди темно-красную пышную розу, выглядящую странно зловещей даже на этой мрачной картине. Словно это не цветок, а вырванное из груди сердце.
   - Кто это? - мой голос непроизвольно дрогнул.
  - Лайош II Ягеллон, король Венгрии и Чехии, с его гибелью в Мохачской битве 1526 пресеклась венгеро-чешская линия нашего рода.
  - Вы удивительно похожи... - что-то мои реплики стали слишком однообразными.
  - Я происхожу от его сестры, - спокойно ответил мой экскурсовод и увлек меня в следующее помещение, оказавшееся библиотекой. За ней последовали комнаты фарфора - европейского и восточного, залы с коллекциями средневекового оружия и восточных редкостей... Посмотреть было на что, не всякий музей мог бы похвастаться таким разнообразием экспонатов, но мне было не до рассматривания диковинок, сколь бы занимательными они не были.
  Потому что мне было откровенно страшно. Чувство направления, еще не отказавшее окончательно, твердило, что мы удаляемся прочь от бальной залы и моей команды. Чувство одиночества и беззащитности становилось навязчивым, и цепочка кусари на поясе его несколько не ослабляла. Здесь она мне ничем не поможет. Не тот противник.
  Теперь мы шли по, казалось, бесконечному коридору, стены которого были увешаны картинами. Я вполуха слушала пояснения гостеприимного хозяина, отчаянно мечтая об одном: оказаться как можно дальше и от него, и от его коллекций.
  Неожиданно коридор окончился, упершись в массивную дверь из мореного дуба. Я ожидала, что мы наконец-то повернем обратно, к свету и людям, но ошиблась. Ягеллон придержал мою ладонь на своей руке и резко повернулся, оказавшись слишком близко. Я ясно видела темные крапинки в светлой радужке глаз, тонкий, почти незаметный шрам на левой скуле, напряженно сжатые губы, неестественно яркие на этом бледном лице. Он слегка наклонился ко мне, поймав, наконец, мой взгляд, и произнес мягко и властно одновременно:
  - Здесь хранится последняя и самая ценная коллекция. Немногие удостаивались чести переступить этот порог, но вы ее достойны.
  - Почему вы так решили? На каком основании? Мы практически незнакомы, - как всегда от напряжения и, что уж скрывать, страха, я начала дерзить.
  - Я хорошо разбираюсь в людях, - это простое утверждение прозвучало спокойной констатацией факта, но мне отчетливо послышалась тщательно скрытая ирония.
  Не отпуская ни моей руки, ни взгляда, магистр приложил правую ладонь к гербу, искусно вырезанному на темной древесине двери. Витиеватые линии резьбы мягко засветились, приветствуя хозяина, и преграда бесшумно скрылась в стене. За ней открылся темный провал, постепенно наполняющийся мерцающим светом загорающихся свечей, ступень за ступенью высвечивающих ведущую вниз лестницу.
  - Прошу, - почти приказ, которого невозможно ослушаться. И я, отчаянно не желая этого, все же сделала шаг вперед, по-прежнему опираясь на руку хозяина.
  Темные волосы скользнули на лицо, скрыв выражение глаз, но позволив увидеть торжествующую усмешку, тенью скользнувшую по сухим губам.
  
  Неверный свет свечей, винтовая лестница, вызывающая желание прижаться к стене, и багрово поблескивающие в полутьме глаза хозяина - более жутких минут до сей поры мне переживать не доводилось. С одной стороны я понимала, что благодарить за испытываемый ужас надо свое не в меру развитое воображение, но инстинкты упорно вопили об опасности, напрочь игнорируя доводы рассудка.
  Я попробовала считать ступени, но сбилась на пятом десятке. И сосредоточилась на подоле платья, так и норовившего коварно обвиться вокруг лодочек на высоченных шпильках. Поэтому и окончание лестницы, и матово поблескивающая стальная дверь, инородным телом взрезавшая древний камень, стали для меня полной неожиданностью. Два окошка сканеров, 'нивелир' механического замка посередине вызывали ассоциации с подводной лодкой и банковским хранилищем одновременно.
  И зачем мне видеть ценности, охраняемые ТАКИМ образом?! Я не хочу! Это вредно для здоровья! И вообще, меньше знаешь - не только лучше спишь, но и дольше живешь!
  Увы, внимать крику души никто не собирался. Магистр выпустил, наконец, мою конечность и занялся дверью. Последовательно предъявил сканерам ладони обеих рук и глаза, потом занялся механикой, загородив от меня замок. Примерно через минуту где-то в глубине камня еле слышно загудело-залязгало, и стальная махина плавно отворилась.
  Ягеллон вновь завладел моей рукой и практически вынудил сделать шаг через порог в непроглядную тьму. Через несколько мгновений в ней стали разгораться крохотные пляшущие огоньки, постепенно проявляя пространство довольно большой пещеры. Ее сферические стены из грубо обтесанного черного камня, словно сотами, были покрыты нишами, в каждой из которых плясал язычок голубоватого пламени. Ощущение было... словно паришь среди звезд.
  Я замерла, запрокинув голову и почти забыв о своем сопровождающем. Газ? Зажигается при открывании двери? А как обеспечивается приток кислорода? Вентиляционных решеток нигде не видно... Поток этих технических и риторических, в общем-то, вопросов был прерван хозяином, сжавшим мои пальцы, вынуждая вернуться с небес на землю. А на ней... в центре пещеры на невысокой колонне стояла та самая чаша!
  Впервые в жизни я поняла полицейский азарт: догнать, схватить, обличить! Страх как ветром сдуло, и я фурией развернулась к магистру, обличающее тыча пальцем в злополучный артефакт.
  - Вы!... Вы утверждали, что вам ничего не известно! Вы... вы нам лгали!
  - Естественно, - Ягеллон чуть склонил голову к плечу, рассматривая меня с откровенной насмешкой, похоже, моя ярость его просто забавляла, - и ваш... шеф прекрасно это понимал. Но, как говорят у вас: не пойман - не вор.
  - Уже пойманы, - отрезала я, дальним краешком сознания понимая, что инстинкт самосохранения в очередной раз находится в нокдауне и это чревато последствиями для нас обоих, - или вы всерьез рассчитываете, что я буду молчать об этом?!
  - Рассчитываю, - тягучая, ленивая усмешка скользнула по сухим губам, - и даже готов объяснить, на каком основании.
   - И каком же? - Как я хороша... шерсть дыбом, хвост трубой - котенок против волкодава.
  - Жена не может свидетельствовать против мужа.
  - Не может кто? Что? - смысл фразы упорно не желал укладываться в голове.
  - Жена против мужа, - терпеливо повторил магистр и вдруг опустился на одно колено, - Я, Лайош Ягеллон Чешский и Венгерский, предлагаю вам свою руку, кровь и все, чем я владею.
  Ощущение было, будто я с размаху налетела на стену или поймала удар в солнечное сплетение. Но в тех случаях дыхание восстанавливалось быстрее...
  Мужчина терпеливо ждал, пока я выйду из ступора и хоть как-то отреагирую на его слова. Наконец, я пришла в себя лишь для того, что впасть в крайнюю степень изумления и растерянности. Говорил он серьезно, но... я бы не поручилась, что его отношение ко мне соответствует прозвучавшим словам хотя бы на четверть. Ирония, которую он открыто демонстрировал, и чрезмерная стремительность событий убеждали в наличии у происходящего некоего двойного дна. Я ему нужна, но зачем? Что может послужить причиной для предложения практически незнакомой девушке?
  Любовь с первого взгляда?
  Подобное предположение, безусловно, лестно, но... не верю. Не тот человек, не то воспитание. Тут скорее можно предположить брак по расчету. Но какой расчет может быть на меня - иностранку средней внешности, не обладающую ни родословной, ни капиталом? Полный абсурд...
  Но мужчина по-прежнему стоял передо мной, с мнимым смирением ожидая ответа, и надо было что-то сказать...
  - Ваше предложение столь же лестно для меня, сколь и неожиданно, - от стресса меня неудержимо потянуло на высокий штиль, - Но я вынуждена отказать вам. Прошу простить...
  - Вы не верите в искренность моих чувств, - не спрашивая, утверждая, произнес Ягеллон и легко поднялся, по-прежнему не отпуская моего взгляда, - что ж, я понимаю ваши сомнения. Они делают честь вашему здравому смыслу. Но все же прошу вас еще раз подумать над моими словами. Я достаточно знатен и богат, чтобы иметь возможность принимать независимые решения. И мне нет нужды следовать какому-либо расчету в столь личном деле, как брак.
  Достоинство, убедительность и надежда... но почему же я себя ощущаю мышкой в кошачьих лапах?
  Молчание неприлично затягивалось. Я мучительно подыскивала слова, которые позволили бы мне не только прервать неприятный разговор, но и вырваться назад к людям. Мужчина терпеливо молчал, неподвижной статуей замерев рядом. Ситуация становилась патовой. Похоже, выпускать меня из подземелья, не получив положительного ответа, он не собирался...
  Спасение, как всегда, пришло неожиданно.
  Заметались огоньки в нишах, где-то на грани слышимости взвыла сирена. Магистр отмер, сделав шаг к дверям, прислушался и повернулся ко мне. Выглядел он предельно собранным, но в серых глазах вновь царствовала ирония.
  - Нарушение внешнего периметра безопасности. Я вынужден ненадолго покинуть вас. Прошу еще раз подумать над моим предложением...
  Легкий поклон и он черной стремительной тенью исчез за монструозной дверью, наконец-то оставив меня в одиночестве. Но, увы, не на свободе.
  Принц и нищая...Бред! Как там у Сабатини? Свободный выбор между пером и веревкой? В точности!... Абсурд, это просто не может быть реальностью!!! Выпустите меня отсюда! Только приступа клаустрофобии мне сейчас не хватало...
  Я заметалась меж круглых стен, хохоча, зажимая себе рот и понимая, что не могу остановиться. Метнулась к дверям, как к единственной ровной поверхности в этой клетке, и с силой врезала по полированному металлу, разбивая костяшки пальцев. Дверь неохотно шевельнулась, уступая моему напору, а я замерла, прикусив пальцы и не смея поверить своим глазам. Она не была заперта, лишь прикрыта!
  Решение пришло мгновенно, как озарение.
  Сбросила туфли, подвязала юбку повыше, чтоб не путалась в ногах, схватила чашу с постамента, не обращая внимания на яростно заметавшиеся в нишах побагровевшие огни, и, с трудом приоткрыв стальную махину и протиснувшись в щель, отчаянно рванула вверх по винтовой лестнице. Стараясь не думать о том, что первая дверь с гербом может быть заперта...
  Хвала всем Богам этого мира, она была открыта. И я пулей полетела по нарядным залам, стремясь к людям, свету, свободе! Босые пятки гулко стучали по наборному паркету, но мне было безразлично, что кто-то может услышать.
  Высокий силуэт в черном возник на моем пути неожиданно, профессионально сгреб в охапку, плотно притиснув к твердому животу. Я только сдавленно ойкнула и принялась самозабвенно лягаться, пытаясь освободиться из живых тисков.
  - Ш-ш-ш-ш, тише, - прошептали они голосом Роука, - все хорошо... Ты в порядке?
  - В полном, - заверила я, боясь поверить, что это действительно он и все закончилось. Но, вопреки этому самоуверенному утверждению, зубы отчетливо стучали.
  Он отпустил меня, быстро оглядел и потянул за руку к балконной двери.
  - Уходим. Быстро.
  - Чаша! - пискнула я, пытаясь продемонстрировать свой трофей.
  - Видел. Поэтому очень быстро.
  Оказавшись у балконных перил, я попыталась оглянуться на покидаемый нами особняк, сейчас напоминавший потревоженный улей. Но внизу, под балконом, уже улыбался мне Марк, в стороне у ворот что-то пару раз грохнуло, и я покорно позволила начбезу передать меня в протянутые руки наставника. Роук мягко спрыгнул следом, подхватил меня на закорки, и побежал сквозь темный парк к ограде.
  За ней нас ждали два внедорожника, похожих, как капли воды. Начбез сунул чашу в приоткрытое окно одного, обменялся несколькими словами с кем-то, невидимым за тонированным стеклом, затем затолкнул меня в другой и сам забрался следом. Басовито заурчали моторы, и машины с выключенными фарами понеслись по дороге, освещенной только светом полной луны. Ни удивляться, ни возмущаться подобным риском у меня уже не было сил. Я просто притулилась к теплому, надежному плечу и задремала.
  Мы не вернулись в гостиницу. Более того, мы не поехали в аэропорт. До самой границы машины летели, не останавливаясь, меняясь местами, иногда разъезжаясь по смежным дорогам, но обязательно встречаясь вновь.
  Я мало что запомнила с этой безумной гонки. Напряжение отпустило, оставив после себя гнетущее чувство опустошенности и усталости. Дорога, черной лентой стелющаяся по колеса машин, редкие короткие остановки - заправка, кофе с бутербродом, туалет, пограничный контроль, и вновь дорога. Но, когда перед мордами запыленных 'железных коней' возникли знакомые ворота, я почувствовала себя почти счастливой. Ведь мы вернулась домой...
  
  
  Глава 8
  
  Мягкая шерсть щекотала щеку, а горячая тяжесть на груди ощутимо мешала дышать.
  - Мотя... уйди, паршивец, - не просыпаясь, я попыталась стряхнуть обнаглевшего пса со своей грудной клетки.
  Попытка не увенчалась успехом. Мотя лишь глухо воркнул на мой толчок, даже не подумав сменить позу.
  Краешек сознания, соизволивший выплыть из глубин сна, услужливо подсказал, что Моти - Матвея, чау-чау, нашего глубокообожаемого домашнего тирана, здесь быть не может. А вечером, сжалившись, я впустила в комнату волка, ходившего за мной хвостом после возвращения из Праги. Следовательно... Наглеет он не меньше пса, а вот усилий, чтобы отвоевать свое жизненное пространство, мне потребуется гораздо больше. К тому же левая рука оказалась надежно погребена под мохнатым нахалом и действовать придется одной правой.
  Я выпростала правую из-под одеяла и... вместо пушистой густой шерсти ладонь легла на прохладную гладкую кожу, взбугрившуюся тугими клубками мышц в ответ на мое прикосновение. Не успев ничего осознать, инстинктивно, я рванулась в сторону, выскользнув из-под одеяла с лежащим на нем нежданным визитером.
  Увы, ноги успели только коснуться ковра, как меня швырнуло обратно на кровать, тут же вдавив в матрас всей тяжестью мужского тела.
  Классический удар коленом был пресечен в зародыше. Вырвать запястья из стального капкана чужих пальцев тоже не удалось. Обездвижили меня профессионально и быстро. Понять бы еще, кто...
  Мысли метались со скоростью обезумевших тараканов, но ни одной путной среди них не было.
  Были страх, растерянность и отвратительное чувство беззащитности и абсолютной беспомощности. Горячие губы, легкими поцелуями покрывавшие шею и плечи, ясности сознания тоже не добавляли.
  Все, что я могла сейчас - это позвать на помощь, надеясь, что успею издать хотя бы один вопль. Но именно это я и не могла заставить себя сделать. Фирменный семейный гонор, временами граничащий в обычной дуростью и полным отсутствием инстинкта самосохранения, просто не позволял мне этого.
  Да и заори я... какая картина предстанет очам явившихся спасителей? Два обнаженных индивида в запертой изнутри комнате? И что потом? 'Не виноватая я, он сам пришел'?
  Ага, так мне и поверили.
  Из глубины души поднималось спасительное бешенство, обычно помогавшее мне выворачиваться из самых безнадежных ситуаций. Сейчас еще и усугубленное злостью на саму себя - его ласки все-таки достигали своей цели, заставляя чувствовать нараставшее возбуждение.
  - Пусти меня, - со всей возможной холодностью, изо всех сил стараясь не замечать томительной тяжести внизу живота.
  Мужчина приподнялся на локтях, позволив полной луне осветить свое лицо.
  Не знаю, кого я ожидала увидеть, но меньше всего его...
  Темный янтарь глаз, казалось, горел собственным светом из-под полуопущенных век, выдававших с трудом сдерживаемую страсть.
  - Софи... - глухо произнес он, скользнув пальцами по моей щеке, шее, груди...
  - Отпусти!!! - я выгнулась дугой, пытаясь уклониться от его ласк, но лишь подставила грудь жадным губам. Заметалась пойманной рыбой - тщетно. Хватка стала лишь крепче, поцелуи - настойчивей. Да-а-а, не такой я представляла свою первую ночь любви...
  - Не бойся меня, не надо. Я не причиню тебе вреда. Не бойся, - хриплый, лихорадочный шепот заполнял, казалось, все вокруг, - Не отталкивай меня, пожалуйста. Я так ждал тебя, ведь там было опасно, очень опасно, а меня не было рядом. Ты могла не вернуться, как бы я жил тогда...
  Луна плыла перед глазами, туман застил ее свет... Если я не остановлю его сейчас, то через минуту уже и сама не смогу остановиться.
  - Айсвар, нет, - голос ледяным хлыстом рассек хриплую тишину. - Сейчас ты можешь сделать со мной все, что захочешь. Я не могу тебе противостоять. Но придет утро. И что будет потом? Ты сможешь посмотреть мне в глаза? Ты готов увидеть в них ненависть?
  Мужчина замер, судорожно протолкнул воздух сквозь сжатые зубы, и... я оказалась свободна. Сел на краю кровати, непривычно ссутулившись, тряхнул головой, словно сбрасывая морок.
  - Прости. Ты права.
  И как был, обнаженный, пошел к дверям. На пороге обернулся - безупречная статуя в лунном свете - и повторил:
  - Прости меня. Если сможешь.
  Щелкнул язычок замка, и я осталась одна. Но вместо логичного облегчения нахлынула боль. Мне было жаль... его. Человека, который только что чуть не изнасиловал меня в моей собственной комнате. Сильного, опасного, непредсказуемого и... сейчас практически признавшегося мне в любви.
  Кое-как дотащившись до двери и задвинув засов, я вернулась к кровати, свернулась калачиком под одеялом, еще хранившим его запах, и разрыдалась.
   А откуда-то из глубины леса донесся протяжный волчий вой, словно вторя моей тоске.
  Я хорошо помнила слова своего сенсея, сказанные нам, шестилетним несмышленышам, на первой тренировке: здесь нет мальчиков и девочек, здесь есть только ученики. За долгие годы, проведенные в разных додзё, я твердо убедилась в их правильности. Будучи в большинстве случаев единственной девушкой в чисто мужском коллективе, я должна быть непогрешима, как мать Тереза, и была священна, как любимая сестра. Ни о каком флирте и речи не могло идти. Это сразу бы сделало из меня яблоко раздора, этакий вариант Елены Троянской. Мне могли бы еще простить 'любовь до гроба' в своей группе или на стороне, но только не легкую интрижку. Но своего Ромео я так и не встретила, а потерять уважение товарищей ради сомнительного удовольствия отведать запретный, но пока не слишком желанный плод - не хотела.
  Так что неизбежные гормонально-эмоциональные бури в отличие от своих сверстников я переживала, сбрасывая напряжение в спаррингах, или без устали избивая очередной мешок, имевший несчастье попасться мне в руки.
  И оказавшись здесь, среди такого количества неординарных мужчин, автоматически спряталась за привычной маской 'своего в доску парня', даже не позволяя себе думать о чем-то большем. Никакого кокетства, флирта, двусмысленностей. Только товарищ. И вдруг такой поворот...
  Айсвар мне нравился. Впрочем, как и все остальные в этой странной команде. Я искренне восхищалась ими, но выделить кого-то одного... была не готова. Ведь здесь, как и в моем додзё, мог быть только один вариант - неземной любви.
  
  Забыться коротким неспокойным сном мне удалось только под утро. И когда в дверь постучали, я была уже одета. Вот только так и не решила, чем же заняться, чтобы хоть немного стереть из памяти события этой ночи.
  На пороге обнаружилась непроницаемая Ванда, холодно сообщившая, что меня ждут в большом кабинете. Я покорно потащилась за ней, вяло гадая, что могло послужить причиной столь официального вызова. В большом кабинете, в просторечии 'совещалке', наше руководство собиралось только в исключительных случаях.
  Навстречу попалась Азарни, обожгла ненавидящим взглядом и молча прошла мимо, даже не кивнув на мое 'Доброе утро'. Догадка стегнула хлыстом: 'Она знает. И все остальные тоже...'.
  Откуда?! Не Айсвар же рассказал... А если.. камеры?!
  При одной мысли, ЧТО в таком случае видели наблюдатели, я ударилась в истерику, лавиной сметающую остатки здравого смысла. На мое счастье, времени на нее просто не оставалось, мы уже пришли. Гордость, хоть и оставшаяся в одиночестве, заставила взять себя в руки и войти в комнату, не пряча глаз.
  Меня встретила напряженная, словно перетянутая струна, тишина.
  Алекс мерил шагами кабинет, Роук громоздился на углу стола, как тигр, изготовившийся к прыжку, Олаф снежной статуей застыл в кресле, пряча выражение глаз под кустистыми белыми бровями. Энвиль восседал на месте Гордона, непроницаемый, как печная заслонка. Ванда тоже села у стола, положив руки на столешницу и неестественно выпрямив спину.
  'Знают' - эта обреченная мысль стала последней, прежде чем голос моего работодателя разбил тишину. Алекс остановился напротив и, с видимым усилием заставив себя смотреть мне в глаза, проговорил:
   - Софи, я приношу вам извинения от своего лица и лица всей команды за этот инцидент. Даю слово, что ничего подобного не повторится. Виновник на рассвете покинул поместье. Больше вы его не увидите.
   - Вы выгнали Айсвара? - теперь понятно, почему японка готова меня убить. Пока он находился здесь, у нее была надежда.
  - Этого не понадобилось. Он осознал свой проступок и ушел сам. Теперь вам решать, будет ли это дело передано на рассмотрение Совета или не выйдет за пределы этих стен.
  - Не надо, - тихо попросила я, вновь собираясь с силами. Теперь - чтобы защищать Айсвара. Не знаю, что это за Совет, но, в любом случае, ничего хорошего ждать от него не приходится.
  - Что не надо?
  - Не надо Совета. И не надо выгонять его. Позвольте ему вернуться.
  - Это невозможно, - отрезал Алекс, - Он нарушил Закон.
  - Он совершил ошибку. И признал ее, - мой голос зазвучал тверже, постепенно набирая силу. Все-таки защищать других гораздо легче, чем себя, - А ваше наказание несоразмерно его вине. Мне он не причинил вреда. А вы лишаете его будущего. Марка - напарника. Ослабляете команду. Стоит ли одно другого?
   - Не причинил вреда... - Роук подался вперед, как никогда напоминая готового к прыжку леопарда. Даже помстилось, будто хвост тенью мелькнул между ног, а в непроницаемой черноте глаз зажглись янтарем золотые огоньки, - Означает ли это, что вы отвечаете ему взаимностью?
  Хотела бы я ответить простым 'Да' на этот вопрос. Но...
  - Нет. Я не разделяю его чувств, но понимаю его.
  После этих слов вновь воцарилось тишина.
  Алекс внимательно рассматривал носки своих туфель, Роук - меня, с каким-то новым, трудноопределимым выражением в глазах. Остальные так и не шевельнулись, лишь чуть расслабились, словно сейчас разрешился какой-то важный вопрос.
  - Расскажи мне, дитя, как все было...
  Все, как по команде, обернулись на мягкий бархатный голос, звучавший, тем не менее, с необоримой властностью.
  Из-за тяжелой портьеры, скрывавшей балконную дверь, вышел новый персонаж этой служебной драмы: высокий светловолосый мужчина с глазами цвета молодой травы. В отличие от остальных, коротко подстриженных, у этого были длинные, почти до лопаток, волосы, перехваченные на затылке тонкими косичками, заплетенными от висков. Странная прическа для человека, явно не моложе Олафа. Да и одежда не лучше: темно-зеленый камзол и узкие брюки, заправленные в высокие сапоги. Ощущение театральности происходящего стало ярче.
  - Мираэль, член Совета, наш куратор и... врач команды. - с явной неохотой представил его Алекс и поспешно отступил в сторону.
  - Врач? - мужчина смерил моего босса насмешливым взглядом, - Так-так... сдается мне, я слишком долго отсутствовал. Итак, дитя...
  Повинуясь приказу властных миндалевидных глаз, я стала рассказывать о ночных событиях, смущаясь, краснея, отчаянно подыскивая слова, но все же стараясь точно передать произошедшее. Смелости кинуть хотя бы один взгляд на Роука и Алекса мне не хватило.
  - То есть он не овладел тобой?
  - Нет. Он услышал меня и остановился.
  - Был ли он груб?
  - Нет. Только настойчив.
  Странный врач задумчиво оглядел мое лицо, давно уже сравнявшееся цветом с царским пурпуром.
  - Должен ли я понимать так, что ты и раньше впускала волка в свою комнату?
  - Да. У меня дома есть пес, я привыкла. Он всегда забирается на кровать, и прогнать его практически невозможно.
  - А ты не задумывалась, как Айсвар оказался в твоей комнате, и куда исчез волк?
  - Задумывалась. Единственный логичный вариант: он влез через окно, выпустил волка через дверь, а потом вновь закрыл ее изнутри.
  - Ну что ж, дитя, я услышал тебя. Успокойся.
  Его ладони легко коснулись моих висков, на мгновение прикрыли глаза, даря ощущение прохлады и покоя. Гнетущая тревога, мучительный стыд и бессилие отступили прочь, уступая место уверенности: все будет хорошо... Мне стало спокойно... слишком спокойно. Ни чувств, ни эмоций, ни желаний... так хочется спать... Мне это снится? Может быть, я просто вижу сон?...
  Все последующее сохранилось в моей памяти просмотренным кинофильмом - ярко, но словно со стороны. Будто все происходящее не имело ко мне ни малейшего отношения. Смысл слов скользил по поверхности сознания, не задевая, как случайно услышанный разговор незнакомых людей.
  Бережно усадив меня в глубокое кресло, Мираэль разъяренным хищником обернулся к остальным.
  - Вы хоть понимаете, что вы натворили? ЧТО могло случиться?! - Свистящий шепот перемежался сдавленным рычанием. - Девочка живет здесь уже три недели, и до сих пор ничего не знает ни о себе, ни о вас. Ложится спать рядом с волком, обращаясь с ним, как с обычной собакой. И после этого вы обвиняете его в том, что он не сдержался?! А кто в этом виноват? Не вы?!
  Горящие от гнева глаза осмотрели присутствующих, не пропустив ни одного лица.
  - Чья была идея взять ее на операцию? Твоя? - обвиняющий взгляд остановился на Алексе.
  Из своего угла подал голос Энвиль.
  - Никто из нас не мог проникнуть в тайник. Защиту могла обойти только она. 'Невинная дева, не осознавшая ни себя, ни мира'.
  - И поэтому ты решил использовать ее вслепую? Ты всерьез полагаешь, что, зная правду, она бы отказалась? Нет! Ты аналитик, ты видел ее ментальные характеристики. Она бы все равно пошла.
  - Но шансы на успех были меньше! Я просчитывал! - запальчиво воскликнул обычно невозмутимый юрисконсульт, - Осознание опасности сделало бы ее более уязвимой для внешнего воздействия. К тому же на это просто не было времени. Ситуация требовала экстренного вмешательства!
  - Ты просчитывал... - зловеще прошипел врач и повернулся к Олафу. - А ты? Как ты мог допустить это?
  - Я смотрел вероятности. Ей ничего не грозило. - спокойно прогудел седовласый великан и миролюбиво добавил: - Не кипятись, старина. Возможно, надо было рассказать ей все раньше, но мы решили, что девочке надо привыкнуть, да и инициацию лучше проводить в полнолуние. К тому же тебя не было на месте. А тут случился этот форс-мажор. Алекс с Роуком из шкуры вывернулись, чтобы обеспечить ее безопасность.
  Мираэль устало отмахнулся от этой тирады и опустился на ближайший стул. С силой потер лицо ладонями,
  - Значит так. Айсвара вернуть. В произошедшем вы виноваты больше, чем он. Инициацию проведем сегодня. Вторая ночь полнолуния... все должно получиться. А что до правды... рассказывать будем сейчас. Пока она под чарами и можно не опасаться бурной реакции.
Оценка: 6.41*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"