Темный силуэт, на мгновение перечеркнувший лунный диск, выдернул меня из этой пучины себя-любимой-жаления. Свойственное мне любопытство тут же подняло голову. И, как подарок ему, это черное нечто вновь выкатилось на сияющий круг.
Было в нем что-то странное.... Более всего это походило на сцепившихся в ожесточенной драке крупных птиц. Но если их крылья своим размахом напоминали орлиные, то вот силуэты вообще не вызывали никаких ассоциаций, кроме отчетливо осознаваемой неправильности...
И кроме того - ну какие, скажите на милость, орлиные драки ночью, да еще и в нашей местности?!
Увлекшись зрелищем и своими попытками его идентифицировать, я не сразу осознала, что Арес уже стоит передо мной, заслоняя, и глухо рычит. В общем-то, такое его поведение было совершенно обычным при наличии любой, самой эфемерной угрозы для моей священной персоны. Но сейчас этой угрозы не было. Или, по крайней мере, я ее еще не видела...
Потянувшись к лохматой башке, чтобы успокоить пса, я увидела, что смотрит он не в сторону леса, а на этот самый загадочный клубок.
Все страннее, и страннее...
Да и интонации, все отчетливее проскальзывающие в его рыке, мне раньше слышать не приходилось. Отличающийся абсолютным бесстрашием, он никогда не выказывал страха и был уверен в своей победе вне зависимости от численности и потенциальной опасности врага. Здесь же... я впервые слышала страх и обреченность.
В этот момент клубок неожиданно распался. Одна птица камнем рухнула вниз, а вторая, на мгновение зависнув черной кляксой на фоне луны, просто исчезла. Оставив после себя лишь яркое ощущение своей нездешности.
Впрочем, вновь задумываться над этим я не стала, неожиданно для себя ломанувшись в лес, в направлении примерного места падения загадочной птички.
Далеко убежать мне не удалось.
Земля метнулась в лицо, и я лишь в последний момент успела уйти в спасительный кувырок. Сидя на корточках, грязная и злая, как сто чертей, я буравила взглядом виновника моего падения, попутно ощупывая порванную штанину.
Арес же смотрел мне в глаза, словно пытаясь остановить, объяснить, предостеречь...
Я потянулась к нему, обхватила руками упрямо напрягшуюся шею и зашептала, пытаясь и успокоить, и убедить:
- Маленький мой, ну пожалуйста, мне нужно туда, очень нужно. Кому-то плохо, мы не можем его так бросить, здесь никого, кроме нас нет, пожалуйста, мой хороший, ну пойдем...
Пес слушал мой лихорадочный шепот, и в его глазах все явственнее проступали обреченность и жалость.
И, по-моему, ко мне...
У моей собаки?
Да что это творится-то?!
Он мотнул головой, сбрасывая мои руки, и побежал в сторону леса.
Я же, пристроившись в кильватере неожиданного проводника, попыталась проанализировать свое состояние.
Только сейчас я осознала, что причиной моего спринтерского рывка послужило не любопытство, а отчетливое ощущение зова о помощи и волны боли, периодически накатывающие со стороны леса. Что же там за существо, если я так ярко ощущаю его на расстоянии?
Тем временем мы взбежали на склон холма и оказались в сосновом бору, нашем любимом месте. Высокие, стройные сосны с янтарной корой и короткими иглами свободно пропускали солнечный свет, и летом буйное разнотравье вольготно покрывало землю под ними. Сейчас же, в начале мая, трава еще не поднялась, и луна четко обрисовывала рельеф, позволяя не снижать скорости передвижения.
Арес резко остановился у небольшой прогалины.
Первое, что выхватил мой глаз, был болезненный излом серебристого крыла, упершегося в ствол сосны на противоположной стороне полянки.
Второе, бессильно распластанное, тянулось почти до моих ног.
А между ними...
Я махом опустилась на пятую точку, судорожно пытаясь вздохнуть.
Между ними лежал человек.
Мозг отмечал отдельные детали, не в силах осознать всю картину целиком.
Разметавшиеся, очень длинные светлые волосы, скрывающие лицо.
Белую рубашку, порванную и залитую кровью.
Темные, узкие брюки, заправленные в высокие сапоги...
Влажный нос ткнулся мне в ухо, возвращая к действительности.
Буквально на четвереньках я рванулась к лежащему. Осторожно отвела волосы с лица, наклонившись к самым губам и пытаясь уловить дыхание.... Вроде дышит, но явно без сознания.
Блин, и не удивительно, столько крови...
Включив фонарик на мобилке и нахально вставив ее Аресу в пасть, продолжила осмотр.
Так... Рубашка практически разорвана пополам, косая прореха открывает длинную рану, слева направо располосовавшую ребра и живот. На груди, пониже ключицы, еще одна. Рукава тоже подраны, так что, скорее всего, и там проблемы...
На мечах он, что ли, дрался?
Ну да...
Только сейчас заметила, что в правой руке незнакомец крепко сжимает рукоять меча, а в левой довольно длинный кинжал.
Летающий мечник...
Хи-хи, и как это соотносится со здравым смыслом?
А никак не соотносится. В принципе.
"По моему, я сошла с ума... Какая досада"
Процитировав незабвенную фрекен Бок, я отвесила себе мысленную оплеуху и попыталась собраться.
Итак, первое - попытаться остановить кровь. Нужна перевязка. Но чем?!
Есть!
Я быстро сбросила с себя куртку и потянула через голову свой любимый домашний свитер из толстой хлопковой пряжи, связанный в те времена, когда девушки 44-го размера считали делом чести носить 60-й. В момент, когда голова и руки были в свитере, а все остальное - снаружи, я вспомнила, что под свитером ничего, кроме меня самой, не было... Ну и ладно, все равно он без сознания.
Аккуратно сложив свитер в прямоугольник, положила его на рану, и заправила концы под края прорехи. Хоть какая-то фиксация... Хорошо.
Вот только как тебя теперь отсюда эвакуировать? Не скорую же вызывать к такому, с крыльями...
Натянув куртку, забрав у пса мобильник и выключив фонарик, я принялась звонить единственному человеку, способному адекватно отреагировать на подобную бредовую ситуацию. Бывшему одногруппнику, а ныне соседу и закадычному приятелю Венику (вообще-то Вениамину), тоже программеру и заядлому ролевику.
Веник ответил сразу, в поставленную задачу вник и подошел творчески. Уточнив примерные росто-весовые данные моей находки, он дал мне команду встречать его через 20 минут напротив нашего дома и отключился.
Я же занялась выяснением, кто из нас пойдет встречать Веника - я или Арес.
Увы, похоже, мой пес считал прогулку в ночном лесу более безопасным занятием, чем нахождение рядом с нашим найденышем и покидать его категорически отказался.
Впрочем, если вспомнить о том, кто его так отделал, это кажется вполне логичным. А если еще и допустить возможность повторного появления этого загадочного персонажа - неуютно становилось заранее. И следует признать, что от Ареса в подобной ситуации проку будет больше...
Посему я покорно направилась встречать помощь, а пес остался выполнять привычную работу телохранителя.
"Знать бы еще, чьего тела" - хмыкнула я про себя, направляясь к месту встречи.
Веник не подвел, проявив чудеса изобретательности в рекордно короткие сроки. Армейская плащ-палатка с завязанными в четырех местах узлами. Просто и изящно.
Кроме того, он захватил с собой свою сестру Анну - врача скорой помощи по специальности и уфолога по призванию. На такую удачу я даже не рассчитывала, так как на дежурствах она бывает чаще, чем дома.
До полянки мы добрались быстро.
Аннушка не стала осматривать раненого, лишь прощупала пульс и отрывисто бросила: "Грузим", при этом, кажется, даже не заметив необычности пациента.
Кое-как, матерясь и поражаясь тяжести этого, казалось бы, стройного тела, мы погрузили раненого на импровизированные носилки и поспешили к дому.
Мне показалось, что крылья, недавно бывшие не менее четырех метров в размахе, стали меньше и... словно бы менее материальными.
Но заниматься наблюдениями не было ни сил, ни времени. Веник пер вперед, как танк, держа в руках за спиной два узла с более узкой стороны. Нам с Аней досталось по одному. И я сосредоточилась на насущном: удержать узел в немеющих руках, не выронить, не споткнуться...
Путь до моей квартиры, да и все последующее, я не помню отчетливо.
Как только мы ввалились в дом, и сгрузили носилки посреди гостиной, командование нашим "госпиталем" перешло к Анне. Повинуясь ее отрывистым командам, мы раздели раненого (одежду пришлось просто разрезать), обложили полотенцами, промыли раны, Анна наложила швы и асептические повязки.... Когда все было сделано, мы перетащили незнакомца в мою спальню и уложили на кровать, укрыв легким пледом...
Засим мои помощники уползли домой, пообещав завтра непременно зайти. В чем я и не сомневалась, прекрасно понимая, какие кульбиты начнет выделывать их неудовлетворенное любопытство, как только пройдет первый шок.
Я же, мельком увидев себя в зеркале в прихожей и ужаснувшись чумазой замарашке с растрепанными волосами, кокетливо украшенными сухими листьями и хвоинками, нашла в себе силы пойти в ванную.
Вода взбодрила, смыв глухую отупляющую усталость.
Завернувшись в банный халат, я направилась было на кухню поставить чай. Но смутное беспокойство заставило меня свернуть в спальню.
В тусклом свете ночника лицо мужчины выглядело высеченным из камня. Напряженно сжатые губы, болезненно сведенные брови... Его крылья уменьшились и сейчас казались полупрозрачным серебристым кружевом, наброшенным на подушки.
Но даже сейчас, изможденный и истерзанный, он был нереально красив. Белая грива волос, ниспадающих ниже лопаток, и смуглая кожа составляли странный, но завораживающий контраст. Полные губы безупречного очерка, сильный подбородок, длинный прямой нос, густые брови, напоминавшие изгибом крылья чайки, взметнувшиеся от переносицы... таких лиц я никогда не видела воочию, разве только во сне.
Или анимэ...
"Вот уж действительно, мечта анимэшника. Но ты-то рисовать не умеешь, так что закатай губу" - ехидно фыркнул мой внутренний голос, персона вредная, но чертовки здравомыслящая.
Осторожно, чтобы не побеспокоить раненого неосторожным звуком, я скользнула к кровати и переложила его клинки и перевязь с ковра на свободную сторону кровати. Почему-то я была уверена, что очнувшись, он в первую очередь вспомнит о них.
И только сейчас поняла, что меня беспокоило.
Я его не чувствовала. Четко ощущала присутствие Ареса, лежащего в коридоре, а его нет.
Беспокойство взметнулось волной, грозя перерасти в панику.
С трудом заставив себя собраться, вспоминая все, чему учила меня бабушка, я соскользнула в транс, пытаясь почувствовать его ауру... тщетно. Единственное, что удалось четко ощутить - холодный торнадо над длинной раной, словно высасывающий из обессиленного тел последние крохи тепла.
Я не умела восстанавливать ауру. Но поделиться энергией могла.
Сейчас я четко понимаю, каким это было безрассудством. Ведь энергетика этого существа явно превосходила человеческую.
Но тогда я не думала об этом. Я вообще ни о чем не думала.
Все свелось к одной мысли: "Я не дам ему умереть"...
Мне нужен был физический контакт, я была слишком неумела и неопытна, чтобы работать на расстоянии.
Решительно задвинув в дальний уголок сознания мысль, что последующая сцена будет меньше всего похожа на спасение умирающего, я села верхом на его бедра, плотно прижала ладони к ладоням рук, бессильно вытянутых вдоль тела, мимолетно удивившись, какими маленькими оказались мои. И, сосредоточившись, начала замыкать контур, постепенно заполняя его всей доступной мне энергией...
Сколько это продолжалось, я не знаю. Помню только, что уже рассвело, когда его руки слабо шевельнулись под моими ладонями. С трудом открыв глаза, я успела увидеть проблеск взгляда из под густых ресниц и потеряла сознание.