Телеграмма от бабушки пришла уже на следующий день. Такая же лаконичная, как и моя: "Приезжайте, жду. Дед встретит". Это "приезжайте" меня удивило. Я, вроде бы, только о себе писала... Или это опять бабушкины штучки? Сколько я ее помню, она всегда все наперед знала.
Время до отъезда промелькнуло незаметно.
Перманентный аврал на работе, вечерами - посиделки с друзьями, сбор вещей, доставивший мне много головной боли. В отличие от Кенри, уверенного, что он пробудет на Кольском не более четырех-пяти дней, так как за ним придут сразу после посылки Зова, я собиралась провести там весь отпуск, чтобы немного зализать сердечные раны и пообщаться с бабушкой. Мысль, что придется возвращаться в опустевшую квартиру без асура, уже сейчас вызывала глухую ноющую тоску.
Кенри каждый вечер продолжал беспощадно меня гонять - то с боккеном, то с его кинжалом (на мое счастье, меч оказался слишком тяжел для моей руки), то просто в рукопашном бою. Хотя боем это назвать было нельзя. Он учил меня уклоняться, уходить, не подпуская противника к себе; учил предугадывать следующее движение по языку тела. После таких трехчасовых издевательств я с трудом доползала до душа и засыпала, казалось, раньше, чем голова касалась подушки.
Ночь после моего обморока, когда я увидела ауры, была последней, которую Кенри провел в моей спальне. После этого он перебрался в гостиную и большую часть времени проводил на террасе, упражняясь практически без перерыва. Веник по мере возможности составлял ему компанию, то есть выступал в роли мальчика для битья.
Незаметно подкралась пятница.
Вечер прошел в хлопотах: последняя проверка багажа и Венькиного "железа", документов, съестных припасов в дорогу... За ужином все молчали. Кенри был собран и словно устремлен вдаль, мы с Аней откровенно грустили. У меня даже показалось, что она с трудом удерживается от слез. Мысль о том, что асур, так ярко и неожиданно ворвавшийся в нашу жизнь, через несколько дней покинет ее навсегда, была невыносимой. Только Веник, похоже, еще не думал об этом, целиком сосредоточившись на предстоящем пути.
Около десяти часов вечера мы сверили часы и разошлись. Выезд был намечен на шесть часов утра, надо было выспаться.
Я еще раз просмотрела список своих вещей, проверила уложенные сумки, но так и не смогла избавиться от гнетущего беспокойства. И я пошла на террасу, надеясь, что прохладный ночной воздух освежит меня.
Кенри уже был там. Он стоял у перил и напряженно вглядывался в ночную тьму, прозрачные крылья серебристым миражом трепетали на ветру.
На звук моих шагов он не обернулся. Но, когда я подошла и стала рядом с ним, скользнул за мою спину и обнял за плечи, прижав к себе. Я, как всегда, вздрогнула от его прикосновения и замерла, наслаждаясь ощущением близости любимого. Желание повернуться и поцеловать его было нестерпимым. Как я хотела, чтобы эта последняя ночь наедине стала нашей ночью, путь даже единственной.
Но... меня останавливала даже не боязнь быть отвергнутой, а страх уронить себя в его глазах. Сейчас он относился ко мне с теплом и заботой, даже уважением, как к младшей сестре. И позволить себе потерять это уважение я не могла. Уж лучше пусть он вообще не видит во мне женщину, чем увидит женщину бесстыдную.
- Майя, завтра ты вступишь на путь, который коренным образом может изменить твою жизнь. - Голос завораживал, даже несмотря на очевидную серьезность сказанного. - Я не знаю, какое решение ты примешь после встречи с бабушкой, но знай, каким бы оно не было - я приму его. Просто, когда придет время, пусть решает твое сердце, а не разум. Ты обещаешь?
- Да. - Я потерлась щекой о его руку, лежащую на моем плече. Повернулась и, глядя в глаза, твердо повторила: - Да. Обещаю.
- Храбрая девочка. - Кенри легко провел кончиками пальцев по моей щеке, - ты ведь даже не представляешь, что может тебя ждать.
- Это неважно, если ты будешь рядом. - Эти слова вырвались у меня раньше, чем я успела их осознать. И испугаться его реакции.
Но асур лишь мягко улыбнулся.
- Я буду. Ведь я еще не вернул тебе свой долг. Иди спать, времени для отдыха осталось мало.
Он начертил большим пальцем какой-то знак на моем лбу и легонько подтолкнул в сторону двери.
- Иди.
Но, придя в спальню, я еще долго стояла у окна, из которого была видна терраса, любуясь крылатой фигурой, неподвижно замершей на парапете...
Утро, как всегда, наступило неожиданно. Вроде бы только закрыла глаза, и вот уже надрывно пищит будильник, а с кухни доносится аромат свежесваренного кофе.
Кенри уже встал... а может быть, совсем не ложился. Зевая с риском вывихнуть себе челюсть и проклиная свою совиную натуру, я поползла в ванную.
Кухня встретила меня деловитой суетой. Анна сновала между холодильником и столом, Кенри колдовал у плиты, а Веник сосредоточенно сражался с дорожной сумкой со снедью, стараясь уложить все покомпактнее. Моя заспанная физиономия резко контрастировала с их до отвращения свежими лицами.
В чашку кофе, протянутую асуром, я вцепилась, как утопающий в соломинку. Крепкий напиток быстро привел меня в чувство, и я смогла наконец-то включиться в общую бурную деятельность, забрав у Веника сумку и переложив запасы так, чтобы избежать риска превращения содержимого в винегрет.
Против обыкновения, шуток и смеха за завтраком не было.
Быстро поев, мы оперативно переоделись в приготовленную для дороги одежду, собрали багаж и, присев по русскому обычаю "на дорожку", вышли из квартиры.
У машины, пока мальчишки укладывали сумки и рюкзаки в багажник, я наконец-то смогла рассмотреть результат их совместных изысканий на тему "как замаскировать асура".
Они оказались облачены в одинаковые черные джинсы, мягкие полуспортивные туфли и водолазки - красную у Веника и белую у Кенри. Довершали этот наряд кожаные куртки, опять-таки черные, и банданы. Волосы асур собрал в хвост.
Надо признать, получилось у них неплохо. Одинаковая одежда, привычная глазу и добротная, сделала их удивительно похожими. А яркая водолазка Веника настойчиво притягивала взгляд, отвлекая его от асура.
Прощание вышло довольно тягостным.
Все мы по очереди обняли Анну, получая свою долю напутствий и пожеланий доброго пути. При этом она подозрительно часто шмыгала носом и прятала глаза.
Как там сказал кто-то из классиков? Уходящий берет себе лишь одну четверть печали, три четверти достаются остающемуся...
Не желая растягивать это душемотство, мы быстро забрались в машину. Басовито заурчал мотор, и джип покатил к выезду со двора, унося нас навстречу... чему?
Я не знала. Лишь предполагала.
Но как же далеки оказались мои предположения от действительности...
Наверное, то, что называется "шестым чувством", заставило меня обернуться и смотреть на свой дом, пока он не скрылся за поворотом дороги. Ощущение, что я больше сюда не вернусь, было ярким и отчетливым. И я обняла Ареса, пряча в его густой шерсти внезапно подступившие слезы.
Весь день дорога стелилась под колеса нашего тираннозавра, не принося никаких неожиданностей. Веник вел машину плавно и мощно, но свято соблюдал скоростной режим. Объясняться с ментозаврами из племени ГАИ ему явно не хотелось.
Так как у нас был только один водитель, останавливаться приходилось каждые три-четыре часа, чтобы дать ему возможность отдохнуть и размяться.
Во время одной из таких остановок, на поляне в придорожном леске, где мы остановились на обед, я спросила Кенри, сколько ему лет. Этот вопрос давно меня занимал, но как-то к слову не приходилось. Да и неудобно было. Но сейчас, наблюдая за мальчишками (ну не могла я их иначе называть, по крайней мере, про себя!), устроившими с Аресом настоящие пятнашки, я не удержалась от вопроса.
Кенри, в очередной раз легко уклоняясь от зубов пса, щелкнувших буквально в сантиметре от его руки, с улыбкой ответил:
- Я уже совершеннолетний, - И тут же уточнил: - по нашему закону.
- Что значит "по вашему"? - озадачено переспросила я. - Ты говорил, что совершеннолетие у магов наступает в тридцать лет.
Асур, пропустив мимо себя атакующего Ареса и не больно, но обидно дернув его за хвост, опустился на траву рядом со мной. Выглядел он слегка смущенным.
- У человеческих магов - да. У каждой из долгоживущих рас свои сроки совершеннолетия. У бессмертных - свои.
- А у асуров?
Кенри явно не горел желанием продолжать этот разговор, но все же ответил:
- Мы проходим три последовательных инициации каждые 33 года - тела, духа и магии, и совершеннолетними становимся в 99 лет.
Я, впав в легкий ступор от названной цифры, выдавила из себя:
- Так сколько же тебе лет?!
- Сто два года. - Кенри уже заметно начинал нервничать. - Это так важно?
- Нет, конечно. Извини. Просто мне интересно. Ты ведь ничего не рассказываешь о своем мире.
- Расскажу, когда придет время. - отрезал асур, уже вставая, и метнулся вперед, спасая Веника от зубов не в меру разыгравшего пса.
Уже в сумерках мы остановились на заправке. До мотеля, в котором мы планировали провести эту ночь, было еще около сорока километров. Поэтому я решила отметиться в здешнем домике неизвестного архитектора, расположенном у выезда с заправки. На черный навороченный джип с тонированными стеклами, припаркованный рядом, как и на трех бритоголовых парней, стоящих возле него, я просто не обратила внимания. И зря, как не замедлилось выясниться.
Наш тираннозавр сразу вызвал у них нездоровый интерес. Проходя мимо, я успела расслышать несколько весьма нелицеприятных высказываний в адрес "этих толкиенутых", сопровождаемых басовитым ржанием.
Когда я вышла из туалета, они уже ждали меня, плотным полукольцом окружив дверь. Сердце ухнуло вниз, но рефлексы, вбитые десятью годами тренировок, заставили выровнять дыхание и расслабиться, анализируя диспозицию противника и свои шансы выбраться без потерь из этой ситуации. Почему-то позвать на помощь мне даже не пришло в голову.
- Какая симпатичная эльфиечка... или кто ты там. Не надоели твои толкиенутые? Может, настоящих мужиков пора попробовать?
Шанс вырваться у меня был только один. И медлить было нельзя.
Я плотно обхватила ладонью кисть бритоголового и метнулась вперед, уходя ему за спину и заламывая руку, вынудив агрессора согнуться, почти доставая носом колени. Сейчас чуть дожать и плечо будет вывихнуто. Но... я не смогла.
Мгновение нерешительности погубило мой и без того достаточно призрачный шанс. Разъяренные отпором, они кинулись на меня разом. От первых двух ударов мне удалось уклониться, но третий звездами расцвел у меня перед глазами, а четвертый впечатал в стену, вышибив дыхание.
Кенри
Я спокойно сидел в машине, ожидая, пока Веник заплатит за топливо.
Ощущение опасности накатило неожиданно, заставив всмотреться в сторону, куда ушла Майя. Трое мужчин, окруживших ее, выглядели достаточно агрессивными, чтобы понять, что мое вмешательство необходимо. Вот стоявший в центре протянул руку к ее лицу...
Я выскочил из машины и рванулся к ней, уже понимая, что не успеваю.
Время замедлилось, как в бою, растягивая секунды в томительные минуты, позволяя видеть происходящее в малейших деталях.
Майя сумела провести захват и вырваться из круга, но... она не довела прием до конца! Ракш!!! Она что, не понимает, что это не тренировка?!
Удар слева - она уклоняется от кулака, заходит за спину, и толчком в спину отправляет нападавшего в его товарища. Молодец, девочка! Но долго ты так не протанцуешь...
Первый уже встал и, как разъяренный бык, ринулся вперед. И опять она ушла от удара, но...
Двое других атаковали почти одновременно.
Я был уже рядом и ясно видел, как мотнулась ее голова, как удар в живот отшвырнул к стене.
Бешенство необоримой волной затопило меня и схлынуло, оставив холодную звенящую ярость.
Но вначале я поломаю те руки, которые ее коснулись, ноги, которые принесли их сюда, а потом...
Дикий ужас в глазах этих подонков лучше всякого зеркала показал мне, что я все-таки перешел в боевую ипостась. Тем лучше. Тем страшнее будут их последние минуты.
Уже хрустнули первые кости, когда звенящий отчаяньем крик Майи: "Кенри! Только не убивай!" хлестнул по нервам.
Она права. Не здесь и не сейчас. Меток для чистильщиков в ауре будет достаточно.
Но руки я все-таки сломал всем троим. Впредь подумают, прежде чем нападать на беззащитных.
И, подхватив Майю на руки, побежал к машине, краем сознания с радостью отметив, что сейчас она (в первый раз!) не вздрогнула от моего прикосновения.
С Веником мы пересеклись на полдороге к месту побоища. Он быстро сориентировался и, развернувшись, рванул обратно к машине, опередив мою команду "Назад! Заводи!"
К автомобилю мы подбежали практически одновременно. Веник распахнул передо мной заднюю дверь и нырнул за руль, а я, осторожно усадив Майю и буквально перебросив пса на переднее сиденье, сел рядом с ней. Я хотел осмотреть ее и оценить повреждения, не откладывая до более спокойного места.
Взревев мотором, мы вылетели со стоянки. Все произошедшее заняло меньше двух минут...
Веник, мрачный, как туча, отрывисто спросил, не отрывая взгляда от дороги:
- Как она? Едем в больницу?
- Сейчас осмотрю.
Я осторожно уложил Майю вдоль сидения так, чтобы ее голова оказалась на моих коленях и, сосредоточившись, приступил к сканированию.
Уже через минуту я смог облегченно вздохнуть.
- Едем в мотель. Внутренних повреждений нет, только легкое сотрясение мозга и ушибы. За ночь я ее вылечу.
Веник тоже довольно шумно перевел дух.
- Так ты и лечить умеешь?
- Умею. И лечить, и калечить.
Он насмешливо посмотрел на меня в зеркало заднего вида и чуть повернул его в мою сторону.
- В последнее больше верится, с такой-то физиономией. Ты бы личико сменил, а то Майя к сотрясению еще и заикание получит.
Я взглянул на свое отражение. Он был прав. Боевая ипостась асуров - жутковатое зрелище для людей. Они так демонов изображать любят, только рогов и хвоста не хватает.
Черная кожа, блестящая, как полированный агат. Кости черепа словно раздались, чтобы вместить резко выступающие надбровные дуги, огромные синие глаза без радужки с вертикальным зрачком. Выдвинулась вперед нижняя челюсть, удлинились клыки, уже не скрываемые губами. И все это в обрамлении белых волос. Жутковатое сочетание.
Тело тоже изменилось - утолщились и раздались кости, разбухли мышцы. Ногти сменились острыми когтями...
И как он сам меня не испугался?
Впрочем, способность этой троицы воспринимать нереальные, с точки зрения людей, вещи совершенно спокойно поразила меня с самого начала.
А вот мне можно записать большой минус. Потерять самоконтроль настолько, чтобы инстинктивно сменить ипостась - такого со мной не случалось со времени первых двух лет ученичества у тэнгу, когда я еще не выработал иммунитет к его бесконечным шуточкам.
Я уже собирался начать трансформацию, когда Майя открыла глаза, все еще затуманенные болью, и пораженно уставилась на меня. Ракш! Только этого мне не хватало! Она и так меня боится...
Но, против ожидания, смотрела она не со страхом, а с каким-то детским любопытством. Протянула руку, провела пальцами по щеке, шее... Я невольно улыбнулся этой робкой ласке, совершенно забыв о том, как сейчас выглядит моя улыбка.
Ойкнул и витиевато чертыхнулся Веник, поймав в зеркале мой оскал, но Майя только тихонько рассмеялась.
- А я-то подумала, что мне привиделось. Теперь понятно, почему они так испугались. Скажи, - глаза потемнели, наполняясь тревогой, - ты...
- Не волнуйся. Они все живы.
- Хорошо, - она облегченно расслабилась и тут же поймала мою ладонь, с живым интересом рассматривая когти. Осторожно попробовала кончиком пальца острие, слизнула появившуюся капельку крови.
- Впечатляет. Кенри, а это надолго?
- Только, пока это необходимо. Сейчас уберу.
- А посмотреть можно?
- Можно. - Я сосредоточился, погружаясь в себя. И почему переход в боевую ипостась всегда происходит незаметно, а вот обратная трансформация требует времени и внимания? Или у меня просто недостаточно опыта?
- Ты поторопись, минут через пятнадцать подъедем к мотелю. С таким личиком тебя и с документами туда не пустят. - Подпустил шпильку Веник.
- А ты рули и не отвлекайся. - не осталась в долгу Майя. - Нам только столба посередь дороги не хватало ко всем приключениям.
- А ты лежи спокойно. - включился в перепалку и я. - мне тебя еще лечить, не усложняй задачу.
- Лежу. А лечить от чего будешь и как? - ехидный прищур карих с прозеленью глаз.
- От сотрясения мозга. И, если ты не успокоишься, путем отделения головы от тела. - рыкнул я для убедительности.
- Прониклась. И замолкаю. - она с притворным смирением на лице закрыла глаза и замерла, пытаясь наблюдать за мной из-под опущенных ресниц.
Так, только не отвлекаться...
На этот раз трансформацию я закончил благополучно и до того, как мы подъехали к мотелю.
В мотеле мы заняли две соседние комнаты. Веник разместился в одной, а я с Майей и Аресом - в другой. Попытка отправить пса в комнату к Вениамину с треском провалилась. Он наотрез отказался покидать хозяйку. И даже моей власти Повелителя Стихий хватило только на то, чтобы заставить его лечь на пороге, а не у кровати. Упрямый, как и его хозяйка. Которая, кстати, даже не знает, что за животинка у нее вместо собаки... Надо будет рассказать до того, как мы приедем к ее бабушке. Иначе, боюсь, она серьезно на меня обидится за умолчание этого факта.
Майя пошла в душ, держась за стену, но решительно отвергнув мою помощь.
Я быстро разобрал постель, чтобы она смогла сразу лечь. Я должен вылечить ее за эту ночь. Завтрашний день обещал быть напряженным во всех отношениях.
Вскоре Майя, пошатываясь, возникла на пороге ванной, я подхватил ее на руки и отнес на кровать, не слушая возражений.
- Расслабься и постарайся уснуть. Так мне будет легче лечить тебя. Сейчас я тоже схожу в душ, а когда я выйду - ты должна спать.
- Я постараюсь. - она слабо улыбнулась и закрыла глаза.
Я постоял несколько минут под струями холодной воды, приведя чувства и мысли в относительный порядок. Мне о многом надо было подумать, но... не сейчас. Сейчас - только Майя.
Когда я вышел, она ужа спала.
Сел в позу лотоса на свободной стороне кровати и, перестроив зрение, привычно сосредоточился, всматриваясь в ауру Майи. Повреждения, к счастью, были небольшими, и я смог довольно быстро устранить их и восстановить ауру, обильно подпитав ее своей энергией. Теперь оставалось только ждать. К утру от недомогания не должно было остаться и следа.
Вот теперь можно было спокойно все обдумать.
Я вытянулся на постели, глядя в потолок и мысленно вновь и вновь прокручивая в памяти последние события. А точнее, тщательно вспоминая свои мысли и чувства в момент нападения.
В общем-то, в том, что я почувствовал грозящую Майе опасность, не было ничего удивительного. Связанный с ней клятвой Долга, я просто не мог не почувствовать это и не прийти на помощь.
Но вот последующая моя реакция в рамки клятвы уже не укладывалась. Я защищал ее не как клятводержателя, или даже своего друга, которому я обязан жизнью. В момент опасности, когда нет места фальши, я назвал ее именно так: моя женщина.
Приходилось признать, что я искусно лгал самому себе, объясняя свои чувства к ней чем угодно - благодарностью за спасение, клятвой, Хранителями, заданием... и отрицая очевидный факт - мое сердце признало ее с самой первой минуты. Ощущение узнавания, родства и созвучности было полным и совершенным.
Но она так очевидно боялась меня, стараясь не приближаться слишком близко и вздрагивая от любого прикосновения... Только сегодня она впервые доверилась моим рукам. Наверное, на фоне пережитого я был для нее ужасом привычным, а потому уже не страшным.
Стоп. Но она не испугалась меня в боевой ипостаси... "Если ты будешь рядом". А я в ответ сказал что-то о долге... Ракш! Кажется, я просто идиот!
Привстав на локте, я опять всмотрелся в ауру девушки.
Так и есть. Серое облако, еще неделю назад окутывавшее ее сердце, бесследно исчезло. Вместо него полыхало алым и золотым маленькое солнце. А вот дымка у лба, наоборот, сгустилась и потемнела, став почти черной.
Я осторожно погладил ее по голове, внимательно наблюдая за игрой цвета. Майя отозвалась на ласку, как котенок, потянувшись за моей ладонью. Нежно-розовые всполохи пробежали по золоту ауры.
Моя девочка... А я, действительно, слепой дурак.
Но теперь я знаю, что мне делать. Никто и ничто не отберет ее у меня.