Аннотация: Когда-то у нас прибрежная зона Чёрного моря кишела рыбой. А подводных охотников было ещё немного. И автор рассказа, сам подводный охотник, вспоминает об одной удачной охоте в те времена.
Сегодня мне везло. Я охотился у маяка, и на кукане у меня
красовалось уже с десяток скорпен. (Местная пацанва называет их ершами). Меня предупредили - у скорпен колючие и очень ядовитые плавники. Я был осторожен. Подстрелив очередную жертву, я прижимал её стрелой ко дну, пропускал проволочный кукан (кольцо с захватом) через жабры, застёгивал это нехитрое сооружение на широком офицерском ремне (подарок отца). Рыбешки, правда, слегка покалывали меня через плавки, но я терпел. Мне даже было приятно. Добыча!
На этот раз я не просто плыл, наблюдая покрытое водорослями дно. Морская травка многое скрывала. Я выискивал песчаные полянки. Здесь всегда можно было обнаружить притаивќшихся двух, а то и трёх скорпен. Их маскировочный песочный цвет давал им надежду остаться незамеченными. Но я зорко вглядывался в дно, и рыбёшки благополучно пререправлялись на мой кукан. Иногда удавалось подстрелить там и барабулек, но это один удачный выстрел из пяти. Очень юркие существа.
Использовал я и другой приём охоты. Море у маяка было испещрено уходящими к горизонту каменными расщелинами. Когда-то при сотворении мира могучей силой их развернуло так, что одна каменная полоса под углом нависла над другой. И если солнце попадало в этот "разрез"- а это оно проделывало регулярно, где-то между десятью и двенадцатью часами, правда, при ясном небе - то возникала заманчивая возможность поохотиться.
Здесь сновала масса мелкой рыбёшки, но попадались и довольно крупненькие полосатые особы, по-местному окуни. Осторожные и ловкие щеголи не разделяли мой азарт и при первой же попытке прицелиться давали дёру.
Дно этих "старинных сооружений" местами было занесено песком, а где-то камень так и оставался голым, лишённым каќкой-либо растительности. Видимо, слишком укороченный день отрицательно сказывался на фотосинтезе заносимой сюда осенними штормами зелени.
Ерши поджидали меня здесь чуть ли не на каждом метре. Рыбина подпускала довольно близко. Следила за мной, но оставалась на месте. Я осторожно подводил ружьё чуть ли не к голове. Выстрел! Стрела пробивала скорпену и впивалась в каменное дно. Иногда даже гнулась.
Как правило, скорпены имели защитную окраску. На песке они были очень похожи на холмик песчинок, а среди водорослей имели тёмно-зелёный цвет. Но попадались и очень яркие штучки (особенно на освещенных солнцем камнях). Они имели цвет от светло-оранжевого до ядовито-красного. Эти хищники подпускали особенно близќко, прямо впритык, видимо, полагая, что их боевой окрас и ядовитые колючки отпугнут любого.
Когда кукан был почти заполнен, мне таки представился случай убедиться и в силе яда этих уверенных в себе тварей. Одна крупная скорпена при освобождении её от наконечника стрелы вырвалась из моих рук. Я почувствовал острую боль, ладонь онемела. Какая уж тут охота!
Погрузившись за ружьём на дно расщелины, я вдруг увидел проплывающую мимо стаю огромных лобанов (правильней было бы сказать - кефалей). Я быстро подобрал ружьё, превозмогая боль, перезарядил его... Стая всё ещё шла рядом...
Я выстрелил в плотный слой величавых, ничего не подозре-вающих рыбин. Такие выстрелы в толщу стаи я уже проделывал и раньше, и не раз, но всегда безрезультатно. Видимо, в пылу азарта я не мог определить самое надёжное для попадания место. Но на этот раз мне повезло. Здоровенный, килограммов на пять, лобан крутился на моей стреле. Ухватив стрелу с двух сторон и ружьё, я с бьющейся почти в руках рыбиной направился к берегу, бешено работая барракудами (ласты для быстрого плавания).
... Я снимал комнатку в низеньком домике на окраине городќка, почти на берегу моря. Хозяйка, увидев мою добычу и раны, заохала и побежала к соседке за помощью. Та пришла с постоялицей, студенткой медицинского института.
Рыбой и крабами, а их тоже я насобирал в авоську немало, занялись женщины, а второкурсница первого московского медицинского института (как я вскоре выяснил) занялась мной. Но мне ничего не помогало. Ладонь разбухла и ныла.
- Ото выпейте чачи (домашняя виноградная водка),- предложила хозяйка,- и полегчае.
Мы с Любочкой попробовали чачу, а вскоре появилась и уха по-кубански с помидорами. Потом пожарили и лобана...
Через недельку опухоль и боль прошли, но закончился и отпуск. Пришлось уезжать... Но почти каждое лето мы с Любочкой хотя бы на недельку приезжаем в этот низенький домик у самого моря. И здесь я снова ощущаю себя сильным удачливым аспирантом, а Любочка - так и вовсе девятнадцатилетней неопытной второкурсницей своего первого московского... А я её поддразнивал: 1 мм (один миллиметр).
... А барабульки и ерши около маяка перевелись. Может быть, это я их в то лето всех переловил, может быть, у меня появились последователи. Но сейчас там пусто. Даже зеленухи исчезли. Одни рапаны.