В былые времена дед Пихтон рассказывал свои ушастым внучатам их любимую историю. Однажды вечером, когда он пил в кабаке сбитень с шалфеем и ел жареных перепелок, к нему подсел сатир и стал вести разговор. Говорил складно, с толком. Другие невольно тоже слушали, а гренчи весело и незатейливо стрекотали. Сатир заказал себе горшочек супа с фасолью, надел капюшон со специальными отверстиями для рогов и продолжил вещать - медленно, протяжно и едва слышно. Свинобрюхий хозяин кабака Рудольф принес гостю его еду, но сатир не ел, а лишь пристально смотрел на деда Пихтона. Вдруг горшочек с похлебкой озарился ярким светом, от которого гренчи улетели под потолок во мрак, и все заметили, как сатир хитро ухмыляется. Содержимое супа с фасолью изменилось... вместо макарон там вились золотые цепи, вместо бобов - сверкали драгоценные камушки, а сам бульон превратился в золотую пыльцу. Восторженные гренчи даже перестали стрекотать, а люди, наоборот, начали галдеть, тянуть свои немытые волосатые ручищи к волшебному горшочку и бороться с троллями. Все желали заполучить свою часть богатства. Рудольф увлеченно выливал бульон из чана на пол в поисках дорогих блестящих украшений. Дед Пихтон же сидел в оцепенении и с опаской наблюдал за дымцой из рогов сатира. Один шустрый гренч подлетел к столу и схватил было лапками золотой камушек, но его попытку скрыться с добычей пресекла декоративная лопатка пещерного тролля.
Когда в кабаке началась серьезная давка и неумышленные убийства, сатир принялся изрыгать огонь и летать под потолком, пугая обеспокоенных гренчей. Кабак загорелся, объятый пламенем сброд бегал по лесу, а дед Пихтон наблюдал за этим с высоты птичьего полета. Ему нравилось, что сатир нес его в своих когтях сквозь ночную мглу куда-то и для какого-то дела. Очнулся он у себя на печи в избе, а между ягодиц у него лежал золотой камушек.