17 марта.
Усадьба моей тетушки уже не одно столетие благоденствует вдали от мегаполисов, в заповедном краю, среди диких полей, подступающих лесов да нескольких прилепившихся деревушек, где время замедлило свой ход, а жители никуда и не спешат.
Отшумела дождями свинцово-туманная осень, отступила серебристо-хрустящая зима, а я все никак не свыкнусь со своим новым местом и положением. Тошно до того, что решила вести дневник.
В августе мамы и папы не стало. Автокатастрофа. Я мало времени провела с родителями, все больше с няней, а теперь уж вообще никогда их не увижу. Няню тоже не увижу, как и своих друзей, одноклассников и всех из моей прошлой жизни. Я скучаю без городского шума, интернета, болтовни по мобильнику, репетиций в театральном кружке. Я даже по музыкальной школе скучаю!
Тетя сразу окружила меня заботой и устроила все так хорошо, как только могла. Она одинока и старомодна, как и поместье, где мне предстоит взрослеть и жить чуждой мне жизнью.
Несколько месяцев я изнывала от безделья. Спасала только библиотека, где я часами сидела в глубоком кресле с очередной книгой на коленях. Трудно такое представить, но здесь нет даже телевизора!
Тетушка определенно со странностями. Застряла, похоже, в позапрошлом веке, но вполне может себе это позволить, имея баснословное состояние.
Я не в восторге от такого образа жизни, но моего мнения на этот счет, разумеется, никто здесь не спрашивает.
Справедливости ради отмечу, что есть и плюсы. Например, домашний хлеб, вкусная вода и чистый деревенский воздух.
Старинный трехэтажный особняк окружен фруктовым садом и высокой чугунной оградой, к воротам которой ведет широкая подъездная аллея. Над ней сомкнули свои ветви вековые дубы, образуя причудливые арки. Аллея выходит на проселочную дорогу, по которой я сюда и приехала.
В усадьбе трудится небольшой штат прислуги, а неподалёку проживает личный тетин доктор. Я отдана под опеку няни, а к осени тетя грозится нанять гувернантку, вместо того, чтобы отправить меня в сельскую школу. Она, видите ли, недостаточно хороша для ее племянницы.
Моя комната расположена на втором этаже и напоминает собой покои какой-нибудь девицы голубых кровей. Совсем не в моем стиле, зато есть балкон, заросший каким-то вьюном, чьи плети сухо и мертво свисают до самой земли.
В воздухе уже чувствуется весна. С ее приходом, я уверена, моя тихая и размеренная жизнь здесь станет менее однообразной.
Зовут обедать. Есть совсем не хочется, но придется, а то еще лечить начнут. Живу тут, как в заточении, никакой свободы!
Вечер того же дня.
После ужина уже в сотый, наверное, раз, я отправилась бродить по дому. Первый этаж меня не интересует: там холл, комнаты слуг, кухня, кладовые. На втором этаже - библиотека, наши с тетей спальни, ее кабинет, столовая, библиотека и комнаты для гостей, всегда пустующие. За полгода моего пребывания здесь я не наблюдала ни одного настоящего гостя, все визитеры являлись исключительно по каким-то делам. С первого этажа на второй ведет широкая лестница с витыми перилами, выстланная шикарным ковром, а со второго на третий - узкая и старая. Дело в том, что третьим этажом вообще никто не пользуется, но как раз он-то мне и интересен. Я облазила все комнаты, среди которых - несколько роскошных спален и два кабинета. Убранством они особо не отличаются друг от друга: старинная мебель, тяжелые портьеры, чудовищных размеров кровати с шелковыми балдахинами, зеркала и картины в тускло поблескивающих позолоченных рамах, гобелены, резные стулья, глубокие кресла, море всевозможных безделушек. В общем, сплошной антиквариат, впору открывать целую сеть лавок.
В этих пышных спальнях совсем нет уюта, воздух, несмотря на постоянное проветривание, спёртый и влажный, так как камины давно не топят. Поначалу их великолепие привлекало меня, казалось каким-то загадочным, но теперь, приходя туда, я испытываю странное чувство тревоги, даже страха.
Кабинеты нравятся мне больше, особенно один, с мебелью из красного дерева, светло-коричневыми обоями с розовым рисунком, бархатными портьерами в тон и кирпичного цвета ковром, таким пушистым, что ноги утопают в нем почти по щиколотку. В одном из многочисленных ящичков покрытого мелкой резьбой секретера я обнаружила совершенно роскошный, увесистый ежедневник в переплете из красноватой кожи, с кремового цвета хрустящей бумагой с золотым обрезом и шелковым шнурком.
Показав находку тете, я попросила разрешения оставить ее себе и получила в придачу ручку с тонким пером, пузырек чернил и пачку промокашек. Вот и пишу.
Итак, я снова бродила по третьему этажу, и уж в который раз остановилась перед единственной запертой дверью, которая давно притягивает меня, как магнит. В замочную скважину рассмотреть никогда ничего не удавалось, но приложив ухо, сегодня я как будто расслышала слабый вздох, а потом - тихий смех. Я снова стала дергать и крутить ручку двери, но безуспешно, а звуки тут же стихли. Может, мне это и показалось, может, ничего интересного за ней и нет, но почему тогда она заперта? Или это от скуки мне уж мерещатся тайны на пустом месте?
В таких раздумьях я обошла весь этаж, рассматривая потемневшие картины и чувствуя, как уныние охватывает меня с новой силой. Возле лестницы, ведущей на чердак, я решила подняться на крышу. На чердаке отвратительно пахло пылью и ползали пауки. Что за мерзкие твари!
Выбравшись на воздух, я с наслаждением нюхала ветер и всматривалась вдаль. Небо уже потемнело и плыло тяжело и низко, аллея терялась в густых сумерках. Через пару минут я замерзла, но упорно не уходила, а наоборот, присела на самый краешек крыши и стала болтать ногами, с грустью размышляя о своем одиночестве. Тетя, к сожалению, не держит прислуги с детьми, а до ближайшей деревни далековато, так что я почти совсем лишена общения, и мне так не хватает моих близких! Я даже всплакнула, и как раз в этот момент моя нога ударилась обо что-то. Раздался металлический звук. Я пошарила руками под ворохом жухлых стеблей, которые оплетают весь наш дом, и обнаружила лесенку, ведущую прямо с крыши на балкон, опоясывающий третий этаж. Было слишком холодно, чтобы оставаться на крыше еще, но мое уныние улетучилось, уступив место одной затее. Если она окажется удачной, то завтра я проникну в загадочную комнату. А пока пью горячий чай с бутербродами, сидя в кресла у камина в своей комнате. Какое удивительное везение, что хоть на первом и втором этажах проведено электричество, а то куковала бы сейчас при свечах...