Аннотация: После смерти Антея Геракл прибыл в Египет и убил там царя Бусириса, который предавал смерти прибывавших в эту страну чужеземцев. ( Диодор Сицилийский IV, 18).
Весло и меч -8.
Часть первая Долина Смерти.
Марш на восток
В Великий поход за мировым господством войско Геракла выступило в первый день месяца ленейона. Вожди торопились двинуться в путь, пока не настала весенняя жара. Да и дорога предстояла длинная, а в Египет следовало прийти до летнего разлива Хапи, когда вся страна превращается на сорок дней в озеро, а населенные места становятся островами.
Как и в прошлом году, флот плыл вдоль побережья, а местное ополчение двигалось по прибрежной дороге, только в этот раз с запада на восток. Теперь Геракл ехал на колеснице с сухопутным войском,
лично возглавляя своих новоприобретенных подданных. Его сопровождали Иолай и Лихас. Флот вели Ификл и Мол. Феникс был счастлив, что теперь он отвечал только за конницу, в которой осталось полсотни кентавров. Двести юных ливийцев, наскоро обученных верховой езде, метанию дротиков и рубке махайрами, теперь составляли ее основу, а кентавры играли роль командиров и инструкторов.
В отличие от прошлогоднего похода порядка было куда больше. Теперь ливийское войско состояло не только из неорганизованной и необученной голытьбы. За победоносным и прославленным вождем охотно следовали ливийские князья со своими дружинами. Кроме них Геракл взял в поход и профессиональных воинов из Атлантиды и Страны Гесперид, так что в войске было достаточно людей, имевших понятие о дисциплине и порядке. Попытки завербоваться, подкормиться армейским пайком и дезертировать, конечно, тоже были. Однако лагерь на стоянках теперь охраняли конные и пешие патрули, а также Геракловы "собачки". Выловленных патрулями беглецов вешали в назидание прочим любителям дармовой каши. То, что оставалось от попавшихся адским псам, тоже демонстрировалось войску, так что побеги вскоре прекратились. Присоединявшимся добровольцам ранее поступившие сразу объясняли, чем грозит попытка удрать. Терпеть тяготы военной службы и походной жизни было явно благоразумнее.
В Земле Гинданов путь лежал через место побоища, устроенного горгонами-гесперидами ливийцам Феникса. Тысячи обезображенных полуразложившихся трупов так и валялтись на поле битвы. Геракл
приказал устроить торжественные похороны героям, павшим за правое дело освобождения ливийских племен от ига горгон. Рыли траншеи, сносили в них тела, усаживали там, чтобы похоронить в соответствии с обычаями ливийцев. Потом состоялась тризна, где было много выпито и много сказано
возвышенных речей. Немногим уцелевшим в том и последующих боях гинданам Геракл лично вручал богатые подарки. Нужно было позаботиться о том, чтобы огромные потери не подорвали воинственного пыла у гинданов и других племен, по земле которых шло войско.
Продвигаясь на восток, армия росла, как снежный ком. Вера в удачу Геракла и надежда обогатиться на войне привлекали все новых и новых добровольцев. Черз два с небольшим месяца после начала похода Геракл привел в страну Либу на соединение со своим союзником царем Меринеем пятнадцать тысяч воинов, не считая множества людей в обозе. Мериней, тоже не сидевший все это время без дела,
собрал вместе с прочими своими союзниками не менее того. Вскоре объединенное войско вступило на территорию самого восточного из ливийских племен - техену и подошло вплотную к границам Черной Земли - Египта.
***
Совещание союзников, посвященное выработке окончательного плана по завоеванию Черной Земли, открыл царь Мериней. В пространной речи он обосновал исконные права народов Ливии на все побережье Северного моря от великой реки Океан до самого восточного рукава великой реки Хапи, незаконно попранные обожженными солнцем захватчиками-дикарями с верховьев
(да сожжет Солнце их окончательно), красочно описал неисчислимые богатства, накопленные их фараонами и жрецами ложных богов, подробно перечислил доли добычи, которые будут распределены между участниками совещания, и земли, выделенные им во владение. Затем он предложил всем откровенно и без стеснения высказать свои мысли и предложения по плану ведения военных действий.
Первым по праву хозяина дома, а также ближайшего соседа Египта и специалиста по войне с египтянами высказался Осоркон, вождь техену. Он предложил начать с захвата египетских земель западнее Хапи, прилегающих к владениям техену, а затем форсировать западный - Канобский - рукав Хапи и вторгнуться в септ Ху-Именти, расположенный между Канобским и следующим - Болбитинским - рукавами. Овладеть им по мнению Осоркона было нетрудно - вся полевая армия Египта находилась около восточных границ, а гарнизоны западных провинций комплектовались дослуживающими свой срок ветеранами да обучающимися новобранцами. Непосредственную же службу на границе несли отряды наемников из тех же ливийцев и шарденов. Бойцы они были хорошие, но им так нерегулярно выплачивали жалование, что многие из них дезертировали и перешли к техену, а остальные ждали только удобного случая для мятежа. Для большей убедительности Осоркон представил участникам совещания Ментиса - командира шарденов, перешедших к нему на службу. Рослый могучий воин в рогатом шлеме подтвердил слова вождя. Фениксу его облик показался удивительно знакомым.. "Фракиец, похоже", - подумал он. На фракийцев-то он насмотрелся во время войны с амазонками.
Осоркону возразил Набис, коренастый и смуглый вождь темеху - южных соседей техену.
- Если мы сунемся в низовья Хапи, - сказал он, - там и застрянем надолго. Там же и рукава реки, и каналы, и болота - сплошные острова и островки. И повсюду египетские крепости. Пока мы будем с ними возиться и осаждать, фараон соберет всю свою армию. Да и кораблей у египтян много - и речных и морских. Нам там туго придется. Лучше вторгнуться в Черную Землю Долиной Содовых озер. Она выведет нас сразу в центр страны, туда, где Хапи только начинает разветвляться. Там их большие богатые города, там давным-давно не было войны, и все укрепления обветшали от времени. Там мы возьмем богатую добычу. А у египтян не будет времени собирать свои войска. Они будут спешить на выручку своим столицам и подходить к нам по частям. Так нам будет легче с ними справиться.
Мнения разделились. Мол, предводитель критян, склонен был поддержать Осоркона.
- Нам надо захватить устье Канобского рукава. Там удобная гавань для кораблей, и нам будет легко держаться там, пока не прибудут подкрепления из Микен и с Крита. А потом мы сможем двинуться на юг по реке. Лучше везти припасы как сейчас - на кораблях, чем тащить их на плечах.
- Неизвестно, когда придут эти подкрепления, - сказал Ификл. - Сколько нам придется их ждать ?
А у нас тридцать тысяч человек, которых нужно кормить, да и в обозе около того. Нам нельзя обороняться, нужно действовать быстро.
Феникс подумал: "А если подкрепления придут ? Кто будет командовать ? Геракл с Меринеем или Атрей с Катреем ? Тогда уж точно не миновать раздоров". Вслух он, конечно, высказываться не стал.
Но Гераклу и Меринею видимо тоже пришла на ум мысль об этом. Оба они высказались в поддержку Набиса, и к ним охотно присоединились прочие ливийские князья. Куда приятнее грабить беззащитные города Юга, чем вести осадную войну в болотах Севера. Осоркон и Мол остались в меньшинстве. Молу поручили укрепить гавань Плин, где стоял флот, и беспокоить египтян оттуда набегами на побережье. Осоркону предложили своими силами "вести отвлекающие действия" вдоль
Канобского рукава, но вождь техену предпочел присоединиться к главным силам. Мысль о богатствах Мемфиса, Иуну и Хенен-несу не оставила и его равнодушным. Союзники ведь наверняка не станут делиться добычей, если он останется на Севере отвлекать египтян. Утешаясь надеждами
на обильные трофеи он пригласил "дорогих гостей" завершить совещание добрым пиром..
На пиру Феникс поприветствовал Ментиса по фракийски. Тот удивился, но ответил. Хотя выговор его заметно отличался от фракийского, понять было можно.
- Так вы, шардены, родом из Фракии ? - поинтересовался Феникс.
- Можно сказать и так, - согласился шарден. - Наши предки - сердины в прошлом жили у Истра. Когда настали плохие времена и голод, некоторые пошли за горы, на юг, а большинство.пошли вдоль течения реки. Так дошли до моря, а потом стали расселяться вдоль морского берега на восток. Они заняли все земли от Истра до Танаиса, там и жили благополучно долгое время. А затем из-за Танаиса пришли племена с востока. У них было много лошадей и конных воинов. Трудно в степи пешим сражаться против конных лучников.. Нашим пришлось отступать. А куда ? Возвращаться на прежние места, на Истр ? .Там уж давно живут иные племена, там нас никто не ждет. На севере глухие леса, болота, жестокие морозы зимой. Осталось только уходить на юг, за море. Сначала в Ассуву, затем все дальше на юг. Тамошние властители охотно нанимали нас на службу Так и до Черной Земли дошли...
- Так где же вы теперь живете ? В Египте ?
- Да повсюду. Места для поселения целого народа конечно никто нам не давал. Но наемникам и их родным селиться позволяли. Так мы и рассеялись по всей дороге от Труисы до Черной Земли. Но ты ведь не сердин и не фракиец ? Откуда ты знаешь наш язык ?
Феникс не стал вдаваться в подробности своих отношений с фракийцами. Мало ли как расценит их новый знакомец. Поэтому он ответил дипломатично:
- Владения моего царя Пелея лежат на юг от Фракии. Так что фракийцы - наши соседи. Торгуем, общаемся... ..
- Ну, что же. Приятно встретить на чужбине человека, с которым можно поговорить на своем языке.
Выпьем за знакомство ?
Эту идею Феникс охотно поддержал.
***
Нашествие Геракла и Меринея не стало неожиданностью для египтян. Египетская разведка тщательно следила за тем, что происходит по ту сторону всегда беспокойной западной границы. Сборы Меринея в поход на Египет продолжались так долго, что не могли быть незамеченными ею. Наследник и фактический правитель (престарелый фараон Рамсес II практически уже отошел от дел) Мернептах был извещен заблаговременно и успел принять все необходимые меры. Все корпуса полевой армии были приведены в боевую готовность. Корпус Сета "Победоносные луки" перебрасывался с восточной границы, где после погрома, учиненного Мернептахом два года назад
мятежным азиатам, царило прямо-таки кладбищенское спокойствие, на запад. Корпус Амона "Могучие луки" сплавлялся на судах по течению Нила из мест своего постоянного расквартирования в Верхнем Египте. Наемникам начали погашать задолженность по оплате. Впрочем, полный расчет обещали осуществить по окончанию кампании за счет боевой добычи. В победе никакого сомнения быть не могло: Мернептах объявил, что его личный покровитель бог-кователь Птах лично вручил ему
священный меч для сокрушения ливийских собак.
Еще осенью в далекую Хатти, царь которой Тудхалия IV просил продовольственной помощи ввиду неурожая, был послан хлеб и ответная просьба прислать подкрепления для отражения ливийской агрессии. Тудхалия хлеб оценил и помощь прислал вовремя. Для ускорения дела он не стал посылать свои собственные войска, которым пришлось бы совершать огромные переходы посуху, а разослал приказы своим приморским вассалам об отправке военных контингентов на кораблях.
Оставалось только выяснить направление движения неприятеля. За этим дело не стало. На совещании, где союзники обсуждали планы военных действий, присутствовали все сколько-нибудь значительные ливийские вожди со своими советниками. Уже вечером из ливийского стана выпорхнул голубь, который доставил египетскому полководцу донесение о намеченном маршруте вторжения.
Теперь Мернептах точно знал куда стягивать войска. Он управился за две недели.
На подступах к египетской границе союзному войску пришлось задержаться. Путь к Долине Содовых озер лежал через почти безводную местность на восточной оконечности Ливийской пустыни. Только несколько чахлых оазисов располагались вдоль караванного пути, по которому купцы возили товары из Египта ливийцам, а обратно гнали скот и ослов, навьюченных мешками с сильфием - главным природным богатством Ливии. А ведь армия - не торговый караван. На протяжении всего пути до Нила требовалось поить десятки тысяч людей и не меньшее число голов тяглового и убойного скота. Требовалось запасти воды по крайней мере на десять дней и собрать соответствующее количество волов и ослов для ее транспортировки. Этим тоже нужны были корм и вода... .
Организация дополнительного "водного" обоза заняла немало драгоценного времени. В последний
переход к Египту союзники смогли двинуться только в середине галаксиона. Чтобы не истощать местные источники воды войско было поделено на три колонны, отстававшие одна от другой на один дневной переход. В авангарде шла конница Феникса и ополчения восточных ливийцев - техену и темеху, лучше знавшие путь в Черную Землю. Так как ни Осоркон, ни Набис не желали подчиняться друг другу, в передовую колонну включили также тирсенов и сикулов. Общее командование было поручено Рекаррану, вождю тирсенов, союзнику Геракла еще со времен похода "за коровами Гериона". Вторую колонну составляло войско самого Геракла - эллины и воины из подвластных теперь ему земель в Западной Ливии. Последним шел сам Мериней со своими союзниками и вассалами, гаремом и основной частью обоза.
У входа в Долину армия вновь воссоединилась. В самой Долине источников пресной воды не было, оставалось полагаться только на водный обоз. Хотя союзники и надеялись захватить египтян врасплох, но в преддверии ожидаемых сражений свои силы было благоразумнее держать вместе. Как огромная змея войско союзников ползло по единственной узкой дороге, тянувшейся на юго-восток к сердцу Черной Земли.
Ширина самой Долины, окаймленной с обеих сторон откосами высокого плато Ливийской пустыни, нигде не превышала полусотни стадий, местами Долина сужалась до каких то пятнадцати-двадцати стадий. Располагавшиеся вдоль Долины содовые озера представляли собой мелкие и заболоченные водоемы с горько-соленой водой. Летом они пересыхали, и египтяне могли сгребать прямо с обнажившегося дна драгоценную трону - природную соду, использовавшуюся для изготовления стекла и мумификации покойников. По берегам этих "озер" рос жалкий кустарник, кое-где сквозь песок пробивалась столь же чахлая травка.
Несмотря на унылое впечатление, производимое.безжизненным пейзажем, войско шло бодро и весело. Командиры обещали, что через пару дней пустыня кончится, а за ней плодороднейшая долина Хапи, богатые и беззащитные города, грабеж, добыча и все прочие радости завоевательной войны.
Выход из Долины Содовых озер к долине Хапи прикрывала крепость Пер-Ир. Серьезного военного значения она не имела, была поставлена в незапамятные времена на всякий случай и сильно обветшала. Задержать войско Геракла она смогла бы самое большее на пару часов. Вот только именно в ее окрестностях и расположилась армия Мернептаха, успевшая-таки перекрыть дорогу ливийским интервентам. Последний переход она сделала ночью, чтобы избежать дневной жары и глаз возможных лазутчиков. Не желая утомлять своих воинов маршами по безводной пустынной местности, египетский полководец предпочел встретить вторжение на заранее выбранной позиции, к тому же усиленной хотя и плохонькой, но все же крепостью. Вперед он выслал только разведку на колесницах, чтобы быть своевременно извещенным о подходе неприятеля.
Во время перехода через Долину к Фениксу присоединился Ментис, проникшийся к нему теплыми чувствами после совместной попойки, которой они отметили знакомство. Командир наемников был профессиональным воином-универсалом и оказался неплохим кавалеристом. За свою долгую службу под знаменами фараона Рамзеса Великого он много чего повидал и теперь рассказывал Фениксу о своем последнем походе на восток в страну Хару под командой царевича Мернептаха, их нынешнего противника. Было это в позапрошлом году, когда вконец обнаглевшие хапиру оседлали торговые пути между Египтом и Азией, идущие вдоль морского побережья, и принялись взимать с караванщиков оплату за провоз товаров.
- А кто такие эти хапиру ? - спросил Феникс.
- Просто бродяги, - ответил Ментис. - Не хотят никому подчиняться, кочуют с места на место или селятся там, где до них трудно добраться властям. Иногда их главари сговариваются между собой,
тогда они собираются в одну стаю и представляют немалую силу. Во времена фараона Эхнатона северные хапиру образовали целое царство Амурру на западе страны Ретену. А полсотни лет назад, когда фараон Рамзес был молод и воевал с хеттами, восточные хапиру тоже образовали союз двенадцати племен, перешли Иордан и начали захват страны Хару. Поначалу было не до них из-за войны. Когда война кончилась, они тоже притихли было, да и городишки, что они захватили вдоль Иордана, того не стоили, чтобы их отбивать. А в последнее время, когда старый фараон приболел, а его сыновья стали один за другим помирать, они снова осмелели. Вышли даже к морю, одни города обложили данью, в других поставили свои гарнизоны. Пришлось вновь назначенному наследнику выйти против них, вновь пробивать дорогу в Ретену и Междуречье. Сначала штурмом взяли Ашкелон. Потом долго осаждали Гезер - мощную крепость, в которой хапиру устроили свое святилище. Там они оборонялись очень упорно. Их ополчение пыталось прийти на помощь осажденной святыне. Мы стерли их в порошок, даже семени их не осталось. Потом взяли крепость
и всех там перебили. Последним брали Иноам, уже у самой границы с хеттами. Там нам подсобляли кочевники-арамеи. Их князя Кушан-Риштайма Мернептах в благодарность пожаловал землями по Иордану. Чтоб заодно и тамошних хапиру приструнил.
Беседу стратегов прервало появление мчавшегося во весь опор гонца от передового дозора.
- Ведет скрытное наблюдение, - четко отрапортовал несколько успокоившийся гонец.
Феникс немедленно послал связных предупредить Рекаррана и Геракла о встрече с египтянами, а сам вместе с Ментисом и десятком конвоя отправился к передовому дозору, чтобы лично оценить обстановку. Ехавший рядом гонец торопливо докладывал подробности:
- Сначала мы их колесницы завидели. Штук десять. Или двадцать. Засаду сделали. Половину порубили, остальные наутек. Они у нас тоже двоих подстрелили. Мы за ними. Смотрим, а их впереди тьма-тьмущая. Анхий велел всем попрятаться, а меня вот к тебе... .
Люди Анхия укрывались за небольшим холмом у дороги, поросшим колючим кустарником. Сам Анхий, командир дозора, маскируясь в кустах внимательно наблюдал картину, разворачивающуюся в двух десятках стадий впереди. Феникс и Ментис поспешили присоединитьтся к нему.
Перегораживая долину стояла длинная шеренга двуконных колесниц. Сколько их было ? Феникс даже не пытался считать. Сотни ? Скорее тысячи. За колесницами стеной стояла пехота, построенная несколькими большими прямоугольными колоннами.
Ментис присвистнул.
- По меньшей мере три корпуса. Значков отсюда не вижу, но это он - Мернептах. Только он мог привести сюда такое войско.
- Сколько же их ? - пожелал уточнить Феникс.
- Три корпуса - примерно две с половиной тысячи колесниц и десять тысяч пехоты. И не факт, что мы всех видим. Наверняка у Мернептаха еще кое-что припрятано.
- У нас не меньше.
- У них выучка не та. И колесницы. Что говорить - сам увидишь, - вздохнул Ментис.
Получив сообщение от Феникса союзные военачальники принялись перестраивать войско из походного порядка в боевой по заранее условленному плану. Колонна Рекаррана разворачивалась влево, к обширному, но мелководному соленому озеру. Колонна Геракла, догнав Рекаррана, повернула вправо, примыкая свой фланг к краю горного плато, окаймлявшего долину. Центр с некоторым запозданием заполнили ливийцы царя Меринея.
Если бы египтяне атаковали союзников прежде, чем те успели бы развернуть свои ряды, они могли бы , пожалуй, сходу их смять. Но Мернептах и так был уверен в победе. Его войско перегораживало выход из Долины. Пробиваясь вперед, ливийские орды неизбежно должны были нарушить строй,
и тогда нетрудно будет сокрушить их ударом накоротке. Долго стоять на месте в безводной местности под палящим солнцем такая масса людей не сможет и вскоре начнет рассыпаться.
То же самое произойдет и в случае отступления. Тогда деморализованную толпу можно будет взять голыми руками, без потерь со своей стороны.
Это понимали и союзники. Выбора не было, надо было наступать, надеясь на то, что воинство Меринея достаточно упражнялось в строевой подготовке, чтобы сохранить какой-то порядок при движении вперед. На флангах более надежные ахейцы, тирсены и сикулы должны были составить первую линию, которую хуже организованные ливийцы должны были только подпирать, находясь в задних рядах.
Наконец построенное в линию между горами и озером союзное войско медленно двинулось вперед.
Немногочисленные лучники и пращники рассыпались цепью впереди. Конницу Феникса Геракл послал на левый фланг с задачей препятствовать его обходу, а при случае и самим атаковать правый фланг вражеского войска.
Вскоре противники сблизились настолько, что можно было различить знамена египтян, укрепленные на некоторых колесницах первой линии. В центре высились знамена с изображением священного быка Аписа - живого воплощения бога Птаха, личного покровителя египетского полководца. Здесь стоял корпус Птаха - главный оплот наследника в армии.
На правом фланге египтян были видны знамена, где был изображен человек с собачьей головой - бог пустыни Сет. Этот бог, принесенный в Египет азиатскими завоевателями, считался в Египте олицетворением зла, но с приходом к власти династии Рамсессидов, потомков тех самых завоевателей, стал почитаться как владыка воинской доблести и смелости. Его имя было присвоено одному из корпусов египетской армии, расквартированному в окрестностях нынешней столицы Пер-Рамсеса..
На левом фланге развевались знамена с вышитой головой барана - символом Амона, почитавшегося главой богов при предыдущей династии. Корпус Амона вынес на себе основную тяжесть в битве с хеттами при Кадеше. Его стойкость позволила попавшему в хеттскую ловушку фараону Рамсесу II
продержаться до прихода подкреплений и отступить, сохранив лицо.
Оскандалившийся в той же битве при Кадеше корпус Ра, бога солнца, Мернептах видимо оставил в резерве.
Плотный строй союзников, подпираемый толпами ливийских ополченцев, подобно туче наползал на четко выравненные ряды египтян. Египетские колесницы в свою очередь, сначала медленно, а затем разгоняясь все быстрее и быстрее, двинулись навстречу врагу.
Доселе варварская пехота никогда не могла устоять против стремительной атаки колесниц фараона.
Один лишь вид сотен одновременно налетающих лошадей, оскаленные морды, грохот множества копыт и колес, дождь смертоносных стрел - все это наводило ужас и на опытных бойцов, что уж говорить о простых, необученных ополченцах, составлявших основную массу пехоты. Варвары неизменно обращались в бегство перед грозными колесницами Черной Земли.
Но в этот раз произошло иначе.
Колесничники, уже готовые к тому, чтобы врезаться в нестройную толпу беглецов и убивать направо и налево, с изумлением увидели как варварский строй внезапно ощетинился рогатками.
Длинные заостренные колья, закрепленные на косой крестовине, были подняты на уровень конской груди. Два-три удара тяжелым молотом, и смертоносные рогатки надежно уперты в каменистую почву. Но сдержать разогнавшихся коней уже невозможно. Страшный крик боли и ужаса раздался над полем боя. Кричали, как люди, сотни лошадей, напоровшиеся на рогатки. Кричали колесничники, вылетевшие из опрокинувшихся колесниц и погибающие под копытами и колесами налетающей второй шеренги. Этому крику радостно вторили варвары, добивающие раненых , захватывающие легкие колесницы и уцелевших лошадей, торопливо рвущие оружие и доспехи с убитых врагов. В первые же минуты боя погибли или были захвачены добрая половина колесниц трех корпусов полевой армии Египта.
Атака колесниц была легко предсказуемым шагом египетского командования, и основная часть учений, проводимых союзниками перед походом, была посвящена ее отражению. Опыта в этом деле ахейские военачальники набрались предостаточноо в войнах с амазонками и их фракийскими и хеттскими союзниками.
Воодушевленные первым успехом союзники сами бросились в атаку, преследуя уходящие египетские колесницы, успевшие развернуться и обратиться в бегство. Но колесницы ушли в проходы между колоннами египетской пехоты, которая немедленно развернулась и образовала сплошной строй, закрыв проходы между колоннами. Союзников, расстроивших все же при наступлении свои ряды, встретили стена щитов и лес копий с длинными широкими наконечниками, пригодными и для того, чтобы колоть, и для того, чтобы рубить.
Первыми испытали стойкость египетской пехоты вожди союзников, вышедшие на бой в колесницах
и опередившие поэтому своих пеших воинов. Ификл на четырехконной гарамантской колеснице ворвался в ряды противостоящего Гераклу корпуса Амона. Но вымуштрованные египетские пехотинцы не дрогнули и не побежали. Они буквально облепили колесницу со всех сторон. Через несколько мгновений лошади были убиты, колесница опрокинута, а раненный копьем в бедро Ификл упал на землю. Он неизбежно был бы схвачен египтянами или добит, если бы не подоспели чуть замешкавшиеся Геракл и Иолай. Вокруг Ификла завязалась рукопашная схватка. Дубина Геракла сделала свое дело, самые смелые египетские воины полегл и с разможженными черепами, остальные отступили, бросив Ификла, потерявшего сознание от большой потери крови и тяжелого удара о землю.
- Спасай отца ! - приказал Геракл племяннику. - Увози его в лагерь на нашей колеснице !
Вдвоем они уложили Ификла на колесницу Геракла, и Иолай погнал ее в лагерь союзников.
Эта задержка позволила египтянам восстановить строй и встретить подошедших ахейцев такой твердой обороной, что после целого ряда бесплодных атак нападающих и защищающихся разделил настояший вал из убитых и раненых. Даже Геракл, получивший в бою несколько ран, был принужден отступить. На остановившихся ахейцев градом посыпались стрелы египетских лучников. При стрельбе почти в упор они пробивали щиты и доспехи, во множестве раня и убивая людей. Под этим расстрелом ряды корпуса Геракла заколебались. Хотя и сохраняя строй ахейцы начали медленно отступать к месту своего первоначального построения, туда где сотни опрокинутых колесниц и лошадиных туш образовали нечто вроде баррикады, которая могла послужить хоть каким-то прикрытием от стрел.. Лучники последовали было за ними, но сами попали под довольно эффективный ответный обстрел со стороны ахейских лучников. После этого они предпочли держаться подальше и перестреливаться с противниками на предельной для их луков дистанции.
Бой принял статический характер. Ни та ни другая сторона не решались предпринять более активные действия.
Примерно так же складывались дела и у других частей союзной армии.
Феникс и его люди держались за левым флангом корпуса Рекаррана, примыкавшим к озеру. Один эскадрон он послал за озеро наблюдать за местностью на другом берегу.
Упорный бой вот уже более часа шел по всей линии фронта. Яростному напору союзников египтяне противопоставили отличную выучку и привитую постоянной муштрой привычку к дисциплине. Прорвать плотный строй египетских копейщиков не удавалось. Одновременно лучники, отошедшие назад, вели навесную стрельбу из луков, от которой страдали плохо экипированные ливийцы, находившиеся в задних шеренгах. Особенно большие потери нес центр Меринея, где густо толпились массы ливийских ополченцев.
Палящее по-весеннему солнце уже перевалило за полдень, когда за озером показалась многочисленная колонна колесниц, вышедшая из крепости. Колесницы ехали шагом, неровная местность, усеянная обломками скал и заросшая колючим кустарником, не способствовала скачке галопом. Однако их было много, очень много - несколько сотен, возможно тысяча. Было ясно, что наследник Мернептах направил значительную часть своего резерва для обхода противника.
Полсотни кое-как обученных молодых кавалеристов дозорного эскадрона не могли серьезно задержать эту мощную силу. Самое большее через час колесницы должны были обогнуть озеро и выйти в тыл Рекаррану. Останавливать их было нечем, у союзников никакого резерва кроме конников Феникса не было.
Послав гонцов с предупреждением ко всем командирам, Феникс повел свой отряд навстречу обходящим колесницам. Вскоре на другом берегу озера тоже закипел бой.
Собственно, бой уже начал эскадрон охранения, который уже находился там. Командир эскадрона
благоразумно отказался от лобовой атаки, ограничившись обстрелом колесничников из луков. Ответ не заставил себя ждать. Преимущество опытных египетских лучников-профессионалов, к тому же стрелявших, имея твердую опору под ногами, было очевидным. Понеся потери, дозорный эскадрон отступил, удовлетворившись тем, что немного задержал продвижение противника.
Феникс, прибыв на место и выслушав рапорт командира эскадрона, бросил своих всадников в конную атаку с ходу, чтобы сократить время пребывания под обстрелом грозных лучников фараона.
Ливийцы и кентавры стремительно ворвались в голову колонны и вертясь между колесницами
рубили их экипажи своими махайрами или кололи копьями. Колесничники отбивались стреляя в упор из луков, но ударное оружие действовало быстрее.
Стремясь уклониться от сшибки с всадниками возничие колесниц стали разворачиваться, выходя из колонны, и отступать. Их стрелки продолжали стрельбу, стреляя назад.
Преследуя отступающий авангард отряд Феникса наткнулся на новую группу колесниц. В отличие от двуконных египетских упряжек, эти были запряжены тройками более крупных коней, сами колесницы были массивнее и выше. Кроме возницы и стрелка в экипаж входил еще копейщик с большим щитом, защищенный еще и полным доспехом. Такие колесницы Феникс видел в Трое и позже, у хеттов, во время нашествия амазонок. "Значит им еще и хетты помогают", - мелькнуло у него в голове.
Копейшики быстро попрыгали с колесниц, торопливо строясь в шеренгу и ограждая свои колесницы стеной щитов, ощетинившейся копьями. Из-за их строя с колесниц продолжали лететь губительные стрелы.
Увидев, что противник наладил прочную оборону, Феникс скомандовал отход. Отступив на дальность полета стрелы., он осмотрелся. Половина его отряда, полегла в этой атаке, многие из уцелевших были ранены, но колесницы были задержаны. Теперь впереди медленно двигались тяжелые колесницы, развернувшись в линию. За ними ехали более легкие египетские колесницы.
Темп их продвижения еще более снизился из-за необходимости постоянно объезжать препятствия на местности и снова восстанавливать строй. И все же они продвигались вперед.
Не рискуя больше атаковать, Феникс старался задерживать это продвижение демонстративными действиями и обстрелом с дальних дистанций или из-за укрытий. Но остановить обход полностью у него сил не хватало. Через два часа египтяне уже обогнули озеро и показались в тылу у левого фланга союзников
.
***
Рекарран, предупрежденный об обходном движении египтян, понимал, что спастись можно только сокрушив противостоящий ему корпус Сета. В противном случае обойденный левый фланг союзников неизбежно погибал в тисках двух египетских корпусов. Чтобы увлечь в атаку уставших и обескураженных воинов, Рекарран сам пошел в бой во главе своей личной дружины, состоявшей из отборных бойцов-тирсенов. Ему удалось совершить невозможное - он прорвал строй египетских копейщиков. За ним ринулись союзники - сикулы и ливийцы. Казалось, вот она - победа !
Но блестяще атакующего Рекаррана встретил резерв египетян. Навстречу ему ударил полк секироносцев, стоящий во второй линии корпуса Сета. Рослые смуглые крепыши врезались в толпу потерявших строй тирсенов и с нерастраченным пылом рубили направо и налево своими тяжелыми двуручными секирами, легко прорубавшими любые доспехи. Тяжело раненного Рекаррана сбили с ног и схватили. Только богато украшенные доспехи спасли ему жизнь. В нем признали начальника
и взяли в плен, чтобы представить сыну фараона. Натиск тирсенов захлебнулся, а с обеих сторон к месту прорыва помчались колесницы, которых еще много оставалось у египтян. На этот раз изнуренные тяжелым боем союзники не сумели остановить их. Осоркон и Агрол, предводитель сикулов, пытавшиеся организовать отпор были смяты и пали. Теперь уже египтяне прорвали строй союзников - как раз тогда, когда стоявшие позади и имевшие возможность оглядываться ливийцы увидели приближающиеся сзади вражеские колесницы.
- Обошли ! Вожди убиты ! Спасайтесь ! - раздались панические крики. И доселе твердо стоявший левый фланг рухнул. Потерявшие своих вождей и надежду на победу воины потеряли и стойкость.
Страх обратил их в бегство, но и бегство не могло спасти пеших в подавляющем большинстве людей от преследующих их по голой равнине колесниц. Те, кто успел это понять, бросали оружие, становились на колени и поднимали руки. Египтяне щадили сдавшихся. Еще бы ! За пленного врага платили гораздо большее вознаграждение, чем за пенис или руку убитого. Стране фараонов нужны были рабы - чем больше, тем лучше. Пленным вязали руки и вели их в тыл - представлять начальству. Дело это было небыстрое, хлопотливое, и те, кто мог бежать на колесницах, например Набис, вождь темеху, и некоторые другие ливийские князья, успели оторваться от египтян и умчаться назад, к своему лагерю.
Когда началось бегство левого фланга, Феникс решил идти на соединение с .Гераклом. Вокруг него оставалось еще несколько десятков всадников - остальные пали или попросту отбились в сумятице боя. Но как ни торопил он своих людей, продвигаться быстро не удавалось. Лошади совсем выбились из сил и плелись шагом. Некоторые воины предпочли даже спрыгнуть на землю и вести животных на поводу.
К счастью египетские колесничники увлеклись сбором пленных и трофеев и не пытались преследовать конных врагов. Да и у них лошади уже вымотались после продолжительного марша.
В беспорядочной толпе беглецов Феникс заметил отступающий в относительном порядке небольшой отряд воинов на колесницах. По характерным рогатым шлемам он узнал шарденов. Опытные бойцы-наемники не поддались общей панике и с толком распорядились трофеями, захваченными на первом этапе боя. Теперь они отступали организованно и "с удобствами".
Не замыкающей колеснице возвышался Ментис. Он тоже увидел Феникса и направил свой отряд
навстречу ему.
- В начале-то хорошо пошло, - торопливо делился впечатлениями шарден. - Колесницы отбили, вот и сами колесницами обзавелись. На колесах-то удобнее воевать. А потом... . Если египтяне изготовились, в лоб их не возьмешь. Осоркон погиб, так что мы теперь сами по себе. Ты куда ?
- На правый, к своим. Геракл так просто не сдастся.
Ментис скривился:
- Удирать надо. Сейчас все побегут. А кто не побежит, того отрежут.
- Беги. А должен помочь Гераклу. Если смогу... .
Катастрофа левого фланга союзников немедленно распространилась и на центр. Увидев его разгром
и приближающиеся египетские колесницы корпуса Ра царь Мериней недолго думая развернул свою колесницу и в сопровождении своего штаба помчался назад, к обозу спасать гарем и имущество. Видя бегство царя и его свиты следом бросились и все остальные. Вот теперь настало время для уцелевших египетских колесничников - преследовать, врезаться в бегущую толпу варваров, убивать, окружать, брать в плен.
Аргосская дружина Капанея билась на левом фланге корпуса Геракла. Могучему Капанею вождь ахейцев доверил самое ответственное место - стык с ливийцами царя Меринея. Бегство ливийцев позволило египтянам охватить продолжавших драться воинов Капанея с обнажившегося фланга. Приказ Геракла отступать к краю долины запоздал - аргивяне уже были окружены. Капаней и привезший приказ Партенопай повели их на прорыв. Преследовавшие бегущих ливийцев египетские пехотинцы расстроили свои ряды и не успели восстановить плотный строй и воспрепятствовать этому прорыву.
Капаней шел во главе своих людей, круша пытавшихся преградить ему дорогу египтян огромной секирой. За ним следовали аргивяне и ликийцы его личной дружины. Отступление прикрывал едущий на колеснице Партенопай, который отстреливался от наседавших сзади египтян из лука. Сын Аталанты-охотницы владел им не хуже матери. Сопутствующие ему аркадцы тесным кольцом окружали колесницу своего вождя, не позволяя врагам приблизиться к нему.
Тщетно отдельные египетские командиры, собрав вокруг себя нескольких оказавшихся поблизости воинов, пытались атаковать отступающих как львы аргивян и аркадцев.
Но вот на пути Капанея встал огромного роста нубиец, также вооруженный секирой. Оба великана нанесли удар одновременно. Белоснежные страусовые перья в прическе нубийца окрасились красным, брызнувшим из разрубленного черепа. Высокий гребень из жесткого конского волоса спружинил под ударом нубийца, и острие секиры не пробило бронзовый шлем Капанея. Однако удар оказался настолько силен, что навершие шлема смялось, и аргивянин рухнул без чувств. Верные дружинники подхватили его и на руках передали в колесницу Партенопая.
Сомкнув теснее ряды аргивяне продолжали пробиваться дальше, до самой темноты отбивая наскоки отдельных групп египтян. Ночью им удалось оторваться от преследователей. Партенопай приказал засыпать колодцы, мимо которых они проходили. Благодаря этому остаткам отряда удалось добраться до гавани Плин, где стоял флот Геракла..
Геракл, вовремя предупрежденный Фениксом, сумел удержать воинов от бесполезного бегства. Он отвел левый фланг своего корпуса назад, сохраняя порядок, и опер его на крутой склон плато, окаймлявшего Долину. Обеспечив тыл по крайней мере можно было продолжать сопротивляться и дорого продать свои жизни. Кроме того он надеялся продержаться до ночи, а там... . Мало ли какие случайности могут произойти в темноте.
Пробившемуся к нему Фениксу он приказал уходить, пока для верховых еще есть такая возможность.
- Ты цел ? Хорошо. Но уходи, здесь ты уже ничем не поможешь.
- Догонишь Иолая с Ификлом - проводи их до кораблей, - добавил он.
Феникс повиновался.
Мернептах, благоразумно не желая менять жизнь на жизнь, добивая и без того обреченного врага,
ограничился тем, что приказал плотно окружить остатки правого фланга варваров. Он даже послал в помощь противостоящему Гераклу корпусу Амона свою личную гвардию - полк черных секироносцев из Нубии.
А затем окруженных просто принялись расстреливать из луков. Стрел у лучников хватало - их непрерывно подвозили из крепостного арсенала. Числененый перевес египетских лучников был подавляющим, под дождем их стрел войско Геракла неуклонно таяло. И нельзя было отогнать их атакой. Стоило варварам оторваться от стены плато, в тыл им ударили бы египетские колесницы, сгрудившиеся на флангах.
Через три часа такого обстрела ряды оборонявшихся настолько обредели и расстроились, что египтяне сами решились броситься в атаку. Теперь они могли уже легко прорвать строй противника и раздавить его числом. Сам Геракл еще долго отбивался своей знаменитой палицей, но когда он остался один, на него набросили сеть для ловли животных, оглушили и скрутили. Триумф Мернептаха был полным. В надписи на Карнакской стеле он сообщал:
"Ничтожный вождь ливийцев, Марануя, сын Дид, пришел из страны Техену с лучниками своими. Он пришел, взяв лучшее из вооружения и каждого воина своей страны. Он привез жену свою и детей своих, он достиг западной границы полей Пер-Ир-Шепсет.
Вот, Его Величество разъярился подобно льву; он собрал придворных и сказал им: "Слушайте приказ господина вашего. Я властитель, пасущий вас, я провожу время в поиске блага для вас, как отец, который сохраняет жизнь детей. Вот, в страхе вы, как птицы, не зная добра оттого, что он делает. Должна ли быть земля невозделанной и покинутой при нашествии любой страны, когда Девять Луков захватывают границы ее и восстают каждый день? Пересекли они поля Египта к реке. Остановились они, проводя дни целые и месяцы на постое. Достигли они холмов оазиса и отрезали местность Таих. Сердца их устремлены против людей Египта. Они проводят время свое в скитаниях по стране, сражаясь, чтобы насытить плоть свою в день каждый. Пришли они в землю Египта, в поиске необходимого для ртов своих; грабить желание их. Их вождь подобен собаке, человек хвастливый, нет смелости в нем. Амон кивает в одобрении, когда говорят в Фивах. Он повернулся спиной к мешвеш и не смотрит на земли темеху, когда они молят его о помощи. Идите же и поразите
презренного врага".
Вот вышла армия Его Величества и начальники лучников впереди всех, чтобы низвергнуть землю Ливии. Когда они вышли, рука бога была с ними; Амон был с ними защитником их. Земле египетской было приказано, говоря: "Быть готовыми к броску в четырнадцать дней." Вот, Его Величество увидел во сне как если бы образ Птаха стоял перед царем, да будет он жив, здрав, невредим. Он был подобен высоте. Сказал он ему: "Возьми его, - в то время, как протягивал ему меч, - изгони же страх из сердца своего!" Царь, да будет он жив, здрав и невредим, сказал ему:
"Вот, я, слуга твой, беру этот меч для защиты священной земли Египта и для изгнания презренного врага.".
Вот армия Его Величества, пехота и колесницы многочисленные стали лагерем на берегу перед местностью Пер-Ир-Шепсет. Вот, поверженный вождь либу осмелился приблизиться к ним.
Ночью второго дня третьего месяца сезона шему, когда земля стала светлой достаточно, чтобы продвигаться вперед, навстречу ему пехота Его Величества вышла вместе с его колесницами, Амон-Ра был с ними, пребывающий в Омбосе (Сет) протянул им руку свою. Каждый воин пролил их кровь, нет спасшегося среди них. Вот, лучники Его Величества провели шесть часов, уничтожая их.
Поверженный вождь либу, колеблясь страхом в сердце своем, отступил, оставив сандалии, лук свой, колчан в спешке позади себя и все, что было с ним. Его имущество, его вооружение, его серебро, его золото, его сосуды из бронзы, вещи его жены, его трон, его луки, его стрелы, все его добро, которое он привез из своей страны, состоящее из коров, коз и ослов было привезено ко дворцу вместе с пленными.
Никто не видел подобного в надписях царей Нижнего Египта; вот, земля Египта была под их властью в слабости во времена царей Верхнего Египта, и их рука не могла быть изгнана.
Ныне царь Верхнего и Нижнего Египта, Баэнра Мериамон, сын Ра, Мернептах Хетепхермаат, которому дана жизнь, сокрушил их. Амон помог ему в этом.из любви к своему сыну возлюбленному, для защиты Египта для господина его, чтобы храмы Египта были спасены, для того, чтобы показать могучую силу Благого Бога."
Победа египтян действительно была впечатляющей. По приказу Мернептаха убитые враги, пленные и трофеи были скрупулезно пересчитаны. Для удобства подсчета мертвым ливийцам отрезали пенисы, складывали в корзины и относили писцам-учетчикам. Прочим иноземцам, чтобы их отличить, резали кисти рук. По приведенным в той же Карнакской надписи данным пало на поле боя:
ливийцев - 6359
акайваша (ахейцев) - 1213
турша (тирсенов) - 742
шекелеша (сикулов) - 222
шардана 215
лукка (ликийцев) 32
В плен было взято 9376 человек, в том числе вожди ахейцев и тирсенов. Захвачено более ста двадцати тысяч предметов вооружения и амуниции, весь шедший за союзной армией скот. Уже на следующий день после боя Набис и другие уцелевшие в разгроме ливийские князья известили Мернептаха в покаянном письме о низложении Меринея и молили о пощаде. Однако спасло ливийцев от гнева Мернептаха не это письмо, а другое, в котором сообщалось о восстании нубийских племен в стране Вават, в самых верховьях Нила. Под угрозой оказались золотые рудники, и сыну фараона пришлось спешно разворачивать свою победоносную армию на юг, оставляя за спиной заваленную трупами Долину Содовых озер, которая надолго получила у ливийских племен название - Долина Смерти.
***
Окруженный офицерами своего штаба фараон-эрпатор Мернептах принимал поздравления придворных и генералитета. Один за другим подходили к победителю командиры корпусов Птаха, Амона, Сета и Ра . Каждому фараон бросал несколько милостивых слов, отмечая его заслуги и обещая, что они не останутся невознагражденными. Попутно давал распоряжения на ближайшее будущее.
Вслед за египетскими военачальниками к Мернептаху приблизился командир хеттского вспомогательного корпуса царевич Тифон. Рослый чернобородый красавец изящно склонил голову в шлеме, украшенном султаном из павлиньих перьев.
- Мне доложили о твоих заслугах, - приветливо обратился к нему фараон.
- Это ведь твои воины отразили нападение ливийской конницы на корпус Ра ? И ты первым зашел в тыл врагу и тем обратил его в бегство ?
- Я лишь выполнял долг союзника, - еще раз склонился в поклоне Тифон. - Но врага обратили в бегство твои мудрые распоряжения, о повелитель. Мы только исполняли их.
- Воистину, ты достоин любой награды, - улыбнулся Мернептах. - Назначь ее себе сам.
- О, повелитель, твои храбрые воины пленили вождя презренных акайваша, примкнувших к ливийским варварам. Я видел его и узнал его. Этот человек бывал у нас в Трое и был дерзок с моим отцом, царем Лаомедонтом. Тогда ему удалось убежать. Позволь мне доставить его к отцу для надлежащего наказания. Благодарность царя Трои и моя тебе будет безмерной.
- Возьми его, благородный Тифон. Но прошу, не покидай меня. Твои бойцы могут еще понадобиться мне. На юге взбунтовались мятежные племена черных. Та страна богата золотом, там твои воины смогут взять настоящую добычу. А здесь... . У этих пустынных крыс и взять-то
нечего.
- Мои воины сочтут за честь быть полезными тебе, о повелитель. И конечно я останусь с тобой.
Мой сын Эмафион доставит деду твой подарок.
- Прекрасно, - кивнул Мернептах. - Твой сын доставит пленника Лаомедонту, а ты, немного погодя, привезешь отцу и великому царю Тудхалии золото, которое мы возьмем в стране Вават.
Еще одним энергичным кивком фараон отпустил троянца и пригласил приблизиться следующего из толпы поздравителей.
Часть вторая. Горький вкус лотоса
До лагеря, точнее до места последней ночевки, где дожидался исхода сражения обоз, отряд Феникса на своих измученных лошадях добрался уже после наступления ночи. В лагере царила паника. С обозом союзников шли и семьи многих ливийцев. Бежать с поля боя удалось немногим из них, в основном князьям и знати, располагавшими колесницами или верховыми лошадями. Простые воины почти все полегли или попали в плен, и теперь их женщины надсадно выли в ужасе перед предстоящим им рабством или гибелью на обратном пути через пустыню.
Первым делом Феникс распорядился дать роздых лошадям, затем напоить их и наполнить водой бурдюки . У колодца его люди встретили шарденов, которые тоже набирали воду для своих лошадей.
- Рад видеть тебя живым, брат, - приветствовал Феникса Ментис. - Глупо было погибать в безнадежном бою. Мериней-то удрал первым, не дожидаясь остальных. Бросил даже гарем и обоз,
захватил с собой только ослов и воду на обратный путь. Прочие князья, кто жив остался, сочиняют письмо Мернептаху, каются и молят о пощаде. Думаю, до утра и они сбегут. А ты что собираешься делать ?
- Хочу посоветоваться с нашими, кто еще остался в лагере.
- Все уже ушли добираться до кораблей. Мы по дороге в лагерь встретили Партенопая с его отрядом.
Дальше пробивались вместе. Здесь, в лагере, Партенопай распорядился погрузить на повозки раненых, кто сумел сюда добраться раньше, взять воду и немедленно уходить. Иолай с Ификлом присоединились к нему.
- Тогда пошлю своих следом за ними. А сам хочу вернуться с парой людей на поле боя, узнать, что с Гераклом. Может хоть тело его заберем.
- Это вряд ли. Если его убили, то тело наверняка представят Мернептаху. Уж больно он приметный, предводитель-то ваш. Одна надежда - если он укрылся где-нибудь, и сейчас тоже добирается к лагерю.
- Не думаю, что он скрылся, оставив своих товарищей. Характер не тот. Но что гадать, постараюсь увидеть,что случилось, своими глазами.
- Один ты, скорее всего, ничего не узнаешь, а то и сам попадешься египтянам. Вот что, пойду-ка и я с тобой. Может и пригожусь.
Перед тем, как отправиться на поиски Геракла Феникс отыскал в обозе повозку со своим
нехитрым имуществом, чтобы захватить с собой кое-какие вещи, которые могли ему пригодиться, и ценности, которые жаль было оставлять на разграбление египтянам. Неожиданно он увидел сидевшего на стоявшей неподалеку повозке Геракла Лихаса.
- Ты почему тут ? - удивился Феникс. - Почему не уехал с Иолаем ?
- Я добро охраняю. Без присмотра враз разворуют. А если Геракл не вернется, пойду его искать.
- Отправляйся лучше в Плин, к Ификлу. Сейчас мои кентавры туда уходят.
- А ты тоже уходишь ?
- Нет, я сначала схожу поищу Геракла.
- Тогда и я с тобой.
Поле боя было завалено кучами мертвых тел. Над покойниками, словно вороны, хлопотали кучки мародеров. Обозная сволочь спешила поживиться при свете факелов, пока не настал день, и на поле не вышли организованные трофейные команды. Время от времени слышалась брань, лязг металла и предсмертные вопли - кто-то с кем-то делил добычу. От группы Феникса и Ментиса мародеры шарахались, боялись сами стать добычей более сильной шайки.
Феникс провел товарищей на то место, где он последний раз встретил Геракла. Мертвецы там лежали особенно густо, среди них встречались даже неубранные тела египетских солдат. Видимо,
здесь и разыгралась заключительная яростная схватка. Однако Геракла там не было. Ясно было, что даже будь он убит, египтяне забрали бы тело вражеского вождя и представили бы его начальству.
Для очистки совести Феникс приказал прочесать местность вокруг, но так и не удалось найти ничего, что проливало бы свет на судьбу Геракла. Уже занимался рассвет, и Феникс собирался махнуть на все рукой и уводить своих людей, но тут Ментис подал ему новую надежду.
- Тут мы ничего не найдем, - заявил он. - Я схожу в египетский лагерь, разузнаю там, что с ним.
- Тебя же схватят ! - ужаснулся Феникс.
- Ничего, - усмехнулся шарден. - У Мернептаха ведь есть и свои шардены, я их видел. С их командиром Кероэсом мы немало выпили в прошлые времена. Авось не выдаст, если я назовусь бойцом из его отряда. А вы отойдите отсюда и спрячьтесь во-о-н за тем холмом. Я вас найду.
Весь следующий день Феникс и его спутники прятались в кустарнике поодаль от поля сражения.
Лошадей отвели еще дальше, чтобы они не выдали отряд своим ржанием. Поле боя в этот день вновь кишело людьми. Египтяне собирали трофеи, разыскивали тела своих товарищей, добивали излишне живучих вражеских раненых. Около полудня большой отряд египетских колесниц пропылил по дороге в направлении союзного лагеря. Очевидно Мернептах организовал преследование бегущих остатков союзной армии. Фениксу оставалось только надеяться, что его друзьям удастся ускользнуть от погони и первыми добраться до ожидающих их кораблей.
Томиться в ожидании под палящим солнцем Черной Земли было невыносимо тяжело. Феникс запретил пить без приказа, и запасы воды удалось растянуть до вечера. К счастью в узком и глубоком ущелье закат наступил сравнительно рано. А около полуночи пришел Ментис. Он был не один, с ним были двое шарденов из египетского войска.
- Жив ваш Геракл, - поведал он. - Мернептах подарил его командиру хеттов, которых их царь прислал ему в помощь. Вроде бы тот из Трои, узнал Геракла и захотел отправить его тамошнему царю. Ну, а Мернептах хеттами доволен, отличились они вчера, так он рад был их наградить.
- А что с Гераклом ? - спросил Феникс. - Цел, ранен ?
- Ран много, но тяжелых вроде бы нет. Держат его хетты под стражей, но лечат, хотят довезти в Трою живым.
- Как тебе удалось пробраться к египтянам и все это разузнать ?
- Пароль узнал от пары мародеров перед тем как их прирезать. А потом просто прошел в лагерь - там все уже перепились на радостях - и нашел Кероэса. Почти весь день мы с ним гуляли. Все новости он мне и рассказал, ведь шардены охраняли самого Мернептаха, и Кероэс во время боя был при нем.
- А как можно выручить Геракла ?
Ментис пожал плечами.
- Пока не знаю. Охраняют его тщательно. Пока вам надо тоже пробраться в лагерь. А там что-нибудь придумаем. Ведь повезут же его в Трою. Может представится случай по дороге... .
Феникса и кентавров провели в лагерь под видом пленных, захваченных дозором шарденов.
***
На третий день после сражения Мернептах уже повел свою армию обратно в Мемфис, древнюю столицу Египта. Находясь на границе Верхнего и Нижнего Египта, Мемфис был настоящим сердцем
страны. Лишь при нынешней XIX династии столица была перенесена на север в Пер-Рамсес, поближе к театру войны с наиболее тогда опасным противником - Хеттской империей. Однако и теперь Мемфис оставался одним из наиболее значительных городов Египта, тем более, что он был центром поклонения богу Птаху, личному покровителю фараона-эрпатора Мернептаха. Здесь была
постоянная резиденция Мернептаха и сборный пункт для войск, выступивших против ливийских варваров.
После возвращения в Мемфис Мернептах устроил Парад Победы, одним из главных экспонатов на котором был проведенный в цепях Геракл. Затем Мернептах разделил армию. Большая часть войск должна была возвратиться к своему обычному месту службы в северной части страны, а местный корпус Птаха и гвардия эрпатора двинулись на усмирение бунтующей страны Вават. К последним присоединился и вспомогательный корпус, присланный по договору хеттами.