Сегодня в доме Алкида, сына Амфитриона, чаще называемого Гераклом, был праздник. Наследник Калидонского царства принимал дорогого гостя - своего племянника Иолая, бывшего регента славного города Фивы. Царевич Лаодамант, сын погибшего на войне царя Этеокла, достиг совершеннолетия и был возведен на тронос, а управлявший городом в качестве регента Иолай получил почетную отставку и стал искать себе новое поприще. Это он и собирался обсудить со своим всегда деятельным и переполненным планами дядей.
Праздник, в сущности, был чисто семейным. За пиршественным столом помимо хозяина и его гостя присутствовали только супруга Геракла Деянира, дочь царя Ойнея, Лихас, некогда, еще мальчишкой прибившийся к Гераклу в одном из его походов и сочетавший с тех пор обязанности слуги и адьютанта, а также шарден Ментис, выручивший Геракла во время злосчастного египетского похода, а теперь бывший чем-то вроде лавагета невеликой его дружины.
Особых разносолов на столе тоже не было. Приученные походной жизнью к простому солдатскому пайку мужчины не гнались за кулинарными изысками - было бы досыта хлеба, мяса и овощей, а Деянира с детства предпочитала кухонным заботам занятия спортом и воинскими упражнениями. Этим она собственно и пленила воинственного супруга. Так что единственным праздничным дополнением
к обычному столу служила только амфора сладкого лемносского вина, привезенного Иолаем.
Как водится, начинали с тостов. И первым, за кого предложил выпить Геракл, был Ификл, его брат и отец Иолая, погибший на войне с Элидой. Хотя это случилось пять лет назад, собравшиеся все еще чувствовали, как им не хватает всегда спокойного и добродушного умницы Ификла. Соответственно и настроение компании поначалу было отнюдь не беззаботно веселым. Потом пили за Олимпийцев, благо их было много, за хозяев, за гостя, за членов их семей.
Пили, конечно, и за богоравную Деяниру и за ее прелестную дочку Макарию. Выпили и за богоравную Мегару, ныне супругу Иолая, и за их прелестную дочку Липефилу. Постепенно настроение у всех поднялось, а аппетит поубавился после обильной закуски. Пошел разговор о текущем положении дел. Больше всего расспрашивали Иолая о предполагаемых изменениях в политике Фиванского государства.
- Хозяйство после войны мы восстановили, благо земля у нас плодородная и воды хватает. Пастбища для скотины тоже прекрасные, - рассказывал Иолай. - И торговать мы можем, считай, на три моря выход есть. Только вот враг у нас недобитый остался - Аргос.
- Ну, Адраст клятву дал, пока жив - не поднимать оружия против Фив, - заметил Геракл.
- Именно - пока жив, - ответил Иолай. - Но он не вечен, а у него там под крылом целая стая волчат уже подрастает. Могут и не посмотреть на Адраста, сами в новый поход пойдут. Вот с Тесеем мы договорились о помощи, если Адраст клятву нарушит.
- И Теламон обещал не пропустить их через Мегариду, - кивнул Геракл.
- Если сможет, - вздохнул Иолай. - Правит-то не он, а Алкафой. А тот Атрею в рот смотрит. Прошлый-то раз пропустил.
- И чем кончилось ? - ухмыльнулся Геракл. - Да не беспокойся ты, пока мы живы, Фивы в обиду не дадим. Расскажи-ка лучше, кто там теперь командовать будет ?
- Сам Лаодамант парнишка неплохой, только мальчишка еще по сути. Командовать через него будут родственники - Эхиониды, да советники из других семей спартов.. Самые влиятельные - Тиресий из рода Удея, верховный жрец в храме Аполлона, считай, верховный шпион Дельфийского храма, Энопс из рода Пелора, его сыновья Актор и Гипербий - стратеги городского ополчения. Есть еще молодой Исмар, сын Астака, из рода Гиперенора. Его отец и брат Меланипп погибли во время осады Фив Аргосом, а другие братья, Леад и Амфидик, в следующем году ходили с нами на Трою, да там и осели. Основали там свои городки - Фивы, что у горы Плак, и Астак. Через эти города у Исмара торговля с Азией, а где деньги, там и влияние.
Ну а моих друзей - Лейсфена и Полифонта от власти, думаю, ототрут.
- А как вы с Мегарой ? - спросила Деянира. - Собираетесь и дальше жить в Фивах ?
Иолай пожал плечами.
- Засиделся я на одном месте. Вот и приехал к дядюшке посоветоваться, как жить да чем заниматься. Вроде, собирался ты, дядя, в Ливию новую партию переселенцев везти ? У нас, в Беотии, желающих на новые земли переселяться немало.
- Зачем вам ? Земли, я слышал, у вас много и хорошей, - удивился Ментис.
- Земля хорошая, да вся под спартами. А арендная плата ой-ой, - вздохнул Иолай.
- Получить свою землю, хоть бы и за морем, многие были бы рады.
- А мы уже другое место нашли ! - вылез Лихас.
Иолай, подняв брови, взглянул на Геракла.
- Помнишь Норакса, приятеля твоего ? - усмехнулся тот. - Вот, письмо от него привезли мне. Читай.
Геракл протянул племяннику свиток папируса.
Норакс писал о положении переселенцев из Иберии на острове Ихнуса в Тирренском море, куда их доставил Геракл во время похода "за коровами Гериона",
о ситуации на острове и предлагал вывести сюда и переселенцев из Эллады.
- А здорово ! - обрадовался Иолай. - И Норакса навестим, и дело сделаем. Займемся, дядя ?
- Ты займешься, - покачал головой Геракл. - Мне, вот, Пелей еще пишет. Собрался снова в Колхиду, Медее с Поликсеном подсоблять. А меня просит за хозяйством приглядеть, не растащили бы соседи, пока он там подвиги совершает.
- Ты, значит, сам не пойдешь, - принахмурился Иолай. - Ну, подумаем, с чего начать ?
- С денег, - снова выскочил Лихас.
- Деньги найдем. За землю на этой самой Ихнусе. Скажем, Геракл поведет, толстосумы сами в очередь выстроятся, - ухмыльнулся Иолай.
- Потом корабли понадобятся, - подсказал Ментис.
- Тесей даст. Корабли у него сейчас есть, а земли годной - щенок наплакал. Он уже интересовался у меня, не надумал ли дядя в Ливию плыть. Он бы своих безземельных сбагрил.
- Ну, ты, я вижу, уже на все ответ имеешь, - рассмеялся Геракл. - Приступай.
2. КРЕВСИС - ОЛЕН
Беотийский город Феспии, расположенный в плодородной долине у подножия горы Геликон, был известен в Элладе благодаря ежегодно справлявшемуся в нем празднику Эротидий. Под прикрытием чествования бога любви Эрота на самом деле скрывались отзвуки недавно еще популярного в Беотии, но преследовавшегося властями вакхического культа с его оргиями и неумеренным потреблением вина.
Естественно, для участия в Эротидиях со всей Эллады съезжались люди со средствами, способные потратиться на такую гулянку. Это приносило немалый доход городу, и басилеи Феспий всячески демонстрировали почтение и поклонение Эроту.
Однажды в Эротидиях приняли участие и братья Амфитриониды, когда они прибыли сюда для охоты на знаменитого Киферонского льва-людоеда. Это, кстати,
было их первым подвигом, принесшим им известность по крайней мере в Беотии.
Попутно они совершили еще один, оплодотворив на Эротидиях по рассказам аэдов пятьдесят дочерей царя Феспия. Аэды, как водится, многое переврали, приписав подвиг одному Алкиду, хотя братья старались вдвоем. И далеко не все дамы были царскими дочерьми - герои просто не отказывали никому из желающих. Так или иначе в Феспиях проживало полсотни мужчин, гордо называющих себя Гераклидами.
Сейчас в Феспиях разместился штаб Иолая по организации поселенческой экспедиции на Ихнусу. Доходов царя Феспия катастрофически не хватало, чтобы обеспечить ораве своих якобы внуков уровень жизни, соответствующий их аристократическому происхождению и претензиям, поэтому он рад был предложить им отправляться с Иолаем искать свою судьбу и благополучие за морем. Эти сводные и двоюродные братья и составили личную дружину Иолая в предстоящем походе. Помимо них на призыв Иолая откликнулось множество крестьянских сыновей со всей Беотии. Так как унаследовать родительский надел могли только младшие или единственные сыновья, старшим приходилось самим искать себе источники пропитания. Далеко не всех привлекала тяжелая и опасная доля моряка или солдата. Получить свой участок земли бесплатно было бы счастьем для этих людей.
В бытность свою фиванским регентом Иолаю нередко приходилось общаться со своим южным соседом - афинским ванактом Тесеем. У правителей сложились добрые отношения. Они были близки по возрасту, родственники, хотя и дальние.
Оба были Пелопидами: Тесей по матери - Эфре, Иолай по бабке - Алкмене. Тесей с большим почтением относился к Гераклу и его брату, даже принимал участие в одном из их походов. Наконец, оба были добросовестными правителями, заботились о благополучии своих подданных и уважали это друг в друге.
Когда Иолай объявил о плане, своем и Геракла, вывести колонию на Ихнусу, Тесей сразу же пожелал участвовать в этом предприятии. На каменистой и скудной почве Аттики пахотной земли было мало, а безземельных крестьян еще больше, чем в Беотии. Не меньший интерес вызвала у Тесея и возможность обзавестись базой на морском пути к вожделенному Западу. Он предложил Иолаю предоставить свои корабли для экспедиции. Дали корабли и беотийские судовладельцы под предоставление в будущем земельных владений на острове.
Сборным пунктом для людей и кораблей назначили Кревсис, гавань феспийцев
на побережье Коринфского залива. Чтобы переправить в залив суда из Аттики и Восточной Беотии не требовалось огибать Апийский полуостров - можно было перетащить их через узкий Истмийский волок. Ойкистом (предводителем) афинян был избран Огрил, бывший глава филы Эрехтеидов, которому Тесей настоятельно посоветовал переселиться куда-нибудь подальше от Афин из-за его строптивого и неуживчивого характера.
Наконец все было готово: корабли, люди и припасы для них. Осталось немногое: доплыть до Ихнусы.
В конце месяца мунихиона караван с переселенцами вышел из Кревсиса и двинулся на запад вдоль северного берега Коринфского залива. Плавание в спокойных водах глубоко вдающегося в суше залива было нетрудным. людей на кораблях было в избытке, и гребцов можно было подменять часто, поддерживая хорошую скорость движения. В течение дня караван миновал берега Беотии, гору Геликон, обиталище муз и поэтов, к вечеру стал на отдых в фокейской Антикире.
Горы, поднимающиеся над Антикирой, очень каменисты, и на них растет очень много чемерицы. Один сорт ее, черный, идет на пользу людям и служит очистительным для желудка, другой же сорт, белый, обычно очищает при помощи рвоты. Этим очистительным лекарством служат корни чемерицы. Настой корневищ чемерицы чёрной хорошо заживляет ссадины и раны. Помогает он и против вшей. Однако сок белой чемерицы настолько ядовит, что его употребляют, чтобы отравить наконечники стрел. Дельфийские жрецы, отлично знавшие свойства
растений, активно использовали чемерицу даже при лечении паралича и безумия. Правда, выздоровел ли кто-нибудь в результате такого лечения история умалчивает.
Выйдя на следующий день из Антикиры караван переселенцев обогнул мыс Опунт и миновав Крисейский залив продолжил плавание вдоль берегов Озольской Локриды. Локрида по преданию, получили название свое от Локра, правнука Девкалиона, ставшего вождем обитавшего здесь племени лелегов благодаря браку с лелегской царевной Кабаей. Позже приемный сын Локра Опунт переселился в окрестности Фермопильского прохода, где основал еще одну Локриду, Опунтскую, названную в его честь. Сейчас там правил правнук Опунта аргонавт Оилей. Старая же Локрида получила от соседей прозвание Озольская ("смердящая") от плохо выделанных козьих шкур, которые служили одеждой тамошним жителям. Сами они утверждают, что их название происходит от побегов винограда ("озой"), но никто им не верит.
В этот день караван Иолая остановился в обширной гавани города Толофон, расположенного на западном берегу реки Илеф. Локры знали, что поход переселенцев начат по инициативе Геракла, и не возражали против использования ими их гавани. В разговоре с Иолаем правитель города Эванф заметил, что жители маленькой, но густонаселенной, Локриды тоже заинтересованы в переселении на свободное место и в будущем, вероятно, последуют примеру беотийцев и афинян.
И на следующий день плавание продолжалось мимо Локриды, протянувшейся узкой полосой вдоль северного берега Коринфского залива. Миновали еще одну Антикиру, на этот раз Локридскую, Эрифры и мыс Дрепан ("серп"), где по преданию Крон утопил серп, которым оскопил своего отца Урана. На отдых остановились на подходе к узкому Рионскому проливу в заливчике у города Навпакт. Город получил свое название ("судостроение") благодаря наличию в нем верфи, где строились большие по локридским масштабам лодки. Местные жители с любопытством осматривали прибывшие к ним корабли, но на вопрос, почему бы им не строить такие же, отвечали, что локрийским рыбакам большие суда не нужны.
Пройдя на следующий день Рионским проливом между мысами Рион и Антирион караван перешел из Коринфского залива в его западное продолжение - Калидонский залив. Теперь он плыл вдоль берегов Этолии.
Когда-то царь Элиды Этол, изгнанный соседями, переправился через пролив в Куретию со своей дружиной, отбил у куретов часть этой страны и назвал свои новые владения в свою честь.
Здесь остановку сделали около города Олена Этолийского. Свой новый город на берегу залива Этол назвал по имени столицы Элиды, чтобы сохранить память о потерянной родине. Позже его сыновья Плеврон и Калидон расширили владения своего отца, основав для себя и новые города, названные их именами.
Сейчас в близлежащем Калидоне и была резиденция Геракла, зятя царя Ойнея и наследника Калидонского царства.
В Олене караван задержался еще на день. Прибыл Геракл с инспекцией перед выходом каравана из спокойных вод залива в открытое море. Там можно было ожидать и неприятных встреч с морскими разбойниками, поэтому Геракл присоединил к каравану и несколько боевых кораблей, захваченных им у феспротов и сикионцев в прошлом году. Командовать конвоем он поручил Ментису, опытному вояке, прошедшему за бурные годы своей жизни и огонь и воду.
3. ОЛЕН - ГЕСПЕРИЯ
Из Олена флот Иолая совершил переход к острову Дулихий, где жил друг Геракла Филей, бывший регент Элиды, поставленный Гераклом и вынужденный
вернуться на Дулихий после скандала с бегством к нему Тимандры, жены Эхема, царя Тегеи в Аркадии. Здесь Филей посоветовал Иолаю не плыть на север вдоль берегов материка, углубляясь в кашу мелких островов, где гнездилась масса никем не управляемых пиратских атаманов, а взять курс прямо на запад к острову Итака. Там правит Лаэрт, сам пират из пиратов, но понимающий, что с Гераклом лучше не ссориться. Он даже принимал участие в Пилосской войне на стороне Геракла. С Итаки Иолай может выйти в море и безопасно продолжать путь к острову Схерия, удобному мосту к Гесперии, по водам, контролируемым Лаэртом. Совет был принят, и Иолай со своим караваном направился на Итаку.
На Итаке Иолая с его оравой "сыновей Геракла" встретили показательно-дружелюбно. Лаэрт даже размахнулся на праздничный пир, правда не для всех, а только для начальников и Гераклидов. И то сказать, на бедноватой Итаке свиней бы не хватило для всех переселенцев. Тем не менее Лаэрт с надеждой смотрел в будущее. Походы кораблей из Эллады на запад - пилосских, коринфских и прочих - становились все чаще, и большинство из них платили ему за безопасный проход. Еще несколько лет, и поток плательщиков возрастет настолько, что и сам Навплий, хозяин Восточных морей, начнет ему завидовать.
А пока надо всячески способствовать делу освоения Запада.
Далее маршрут каравана пролегал в соответствии с периплом, составленным Фениксом два года назад, когда он ходил в Иберию вдоль северных берегов моря. Обогнули с западной стороны полуостров Левкада, остановившись в просторной бухте, сразу за которой начиналась узкая коса, соединявшая Левкаду с материком.
- Вот для Геракла работенка, - сказал Ментис. - Канал тут прорыть. Можно было бы не обходить эту Левкаду, а сразу напрямик.
- Сначала надо было бы пиратов со всех здешних островков повывести, - усмехнулся Иолай. - На что Лаэрт жесткий хозяин, но и у него руки не доходят
за ними гоняться.
- У Геракла дошли бы, - в свою очередь усмехнулся Ментис.
Оставив Левкаду позади, миновали вход в Амбракийский залив и продолжили плавание вдоль берегов Кассопии, страны кассопеев в Эпире. Завершили переход уже в Феспротии, бросив якоря в гавани Эфиры, ее столицы.
Когда-то феспроты враждебно повели себя в отношении Геракла, когда он возвращался из своего плавания в Иберию "за коровами Гериона". Но после прошлогоднего разгрома, учиненного им Гераклом, нынешний царь Мермер, сын убитого Гераклом Филанта, вел себя с родственниками Геракла униженно-почтительно. Даже оплату пополнения запасов воды и продовольствия он взял на себя. Лишь бы они поскорее убрались, не задерживаясь.
Из Эфиры оставался один переход до Керкиры, столицы острова Схерия, где жили феаки, славящиеся своим гостеприимством.
Остров, расположенный между Элладой (в более ранние времена называвшейся Пеласгией) и Гесперией (то-есть Западной страной по Вечерней звезде Геспер), издавна служил мостом для морского сообщения между ними. Хорошие мореходы пеласги давно уже нашли и заселили его. Поначалу остров посещали только любопытные одиночки, желающие разузнать, что там есть интересного на Западе. Но позже ситуация резко изменилась. В Пеласгию с севера нахлынули орды варваров, позже получившие общее название ахейцев по имени одного из их вождей. Войны, грабеж и всеобщее разорение многих заставили искать более спокойной жизни за морем. Поток путников в Гесперию возрос многократно за счет переселенцев. Для Схерии оказание всевозможных услуг беженцам и экипажам кораблей, их переправлявших, обернулось золотым дождем. Поставка продовольствия, участие в перевозках, судоремонт, сопровождение переселенцев проводниками и толмачами в Гесперии - все это открывало для жителей острова множество новых возможностей ддля заработка. Немудрено, что островитяне приветливо относились к проезжим, и их отношение к вольным и невольным гостям Схерии запечатлелось в легендах.
Первым ахейцем, появившимся на острове, был Феак, сын Сарона, царька Алфепии, небольшого ахейского княжества на северо-востоке Арголиды.
Сарон, заядлый охотник, погиб на охоте, преследуя лань, бросившуюся в море.
Сгоряча Сарон последовал за ней и утонул. В соответствии с обычаем его владения унаследовали зятья - Гиперет и Антас. А сыну посоветовали не путаться под ногами и отправиться куда-нибудь далеко, лучше всего за море. Выбора не было, и Феак, набрав дружину таких же искателей счастья отправился тем же путем, что и прежние беглецы из когда-то благополучной Пеласгии.
Схерия ему приглянулась, да и дочь царя Эвримедонта Перибея тоже. Вскоре, как говорят мифографы, Эвримедонта и его приближенных уничтожил Зевс за нечестивость, и Феак женился на осиротевшей Перибее. Жителям острова пришлось, как водится, принять имя нового властителя, а основанный им город он назвал по имени своей матери Керкирой.
Сын Феака и Перибеи Навсифой пытался восстановить свои права в далекой уже Алфепии, распавшейся к тому времени на Гиперею и Антию. Успеха он не добился, но сумел вывести из Гипереи на Схерию еще одну партию беглецов от победившего в гражданской войне сына Антия Аэтия.
У Навсифоя было два сына: Рексенор и Алкиной. Унаследовавший власть отца Рексенор заболел и умер. Сейчас на Схерии правил Алкиной, женатый на своей племяннице Арете.
Новый караван переселенцев Алкиной принял с традиционным для Схерии радушием, тем более, что имена Геракла и Иолая были ему отлично известны.
На пиру в честь дорогих гостей придворный певец Демодок исполнял песни о подвигах Геракла, сам себе аккомпанируя на лире. Здесь был и Немейский лев, и Лернейская гидра, и медные птицы Стимфалиды. После каждой песни публика разражалась аплодисментами. Только Иолай недовольно бурчал: "Не так все было! Совсем не так... ". Сидевший рядом с ним афинянин Огрил хмыкнул: " Им не как было надо. Как слушать интереснее... ". Тем не менее, этикет требовал от Иолая послать певцу поощрительный подарок. Пришлось послать.
Выйдя из Керкиры караван с переселенцами обогнул Схерию с северной стороны и направился прямо на запад - в Гесперию. После суточного перехода он прибыл в порт Гирии на юго-восточной оконечности Гесперии. Здесь издавна селились мигранты из Иллирии: мессапы, певкеты, давны. После неудачного похода царя Крита Миноса на Тринакрию здесь остался один из критских военачальников Япиг,
подчинивший здешних жителей и назвавший всю страну своим именем - Япигией. Пополнив здесь запасы воды и продовольствия караван обогнул лежавший немного южнее мыс Левки и вновь, оторвавшись от берегов, вышел в открытое море. Иолай пошел на риск, чтобы не обходить по дуге огромный Тарентский залив, а пройти мимо него напрямик. Переход также занял сутки. К счастью, погода стояла спокойная, и караван благополучно достиг бухты около селения Кротона, где у Геракла была стычка с местными береговыми пиратами, когда он возвращался из Иберии. Стычка закончилась печально для пиратов, но в ней безвинно пострадал и Кротон, местный житель, принимавший Геракла, как гостя. Иолай и его отец Ификл
участвовали в этом походе Геракла, поэтому дальнейший путь был хорошо знаком Иолаю.
Отдохнув в Кротоне, караван продолжил путь вдоль берегов Энотрии, названной в честь Энотра, предводителя переселенцев-пеласгов из Аркадии, нашедших здесь свою новую родину. Удобных для стоянки бухт на этом побережье было мало, и остановки делали в устьях речек, в изобилии стекавших к морю с гор во внутренней части Энотрии. Через несколько дней караван подошел к юго-западной оконечности Гесперии. Дальше линия берега поворачивала на север, а на горизонте был виден остров Тринакрия и возвышающаяся над ним гора Этна.
Узкий пролив между Гесперией и Тринакрией по рассказам моряков охраняли чудовища Скилла и Харибда, но Феникс, а до него Ясон, прошли этим проливом никого не встретив. Правда, предварительно они приносили жертвы Посейдону.
Иолай последовал их примеру, и караван также прошел пролив, не подвергшись нападению.
Следуя на север вдоль западного берега Гесперии караван последовательно миновал земли сикулов, авсонов и аборигинов. Все эти места Иолай посещал во время плавания с Гераклом, и его там помнили. Поэтом его плавание в этих водах проходило спокойно и без конфликтов. За рекой Альбулой начинались владения тирсенов. Здесь такжк встречались уже знакомые Иолаю портовые города и их властители: Пирги и их царь Альсий, Тархуна, владение царя Расенна, Пуплуна,
где правил лукумон Акет.
Пуплуна была последней остановкой каравана в Тирсении. Отсюда с высокого холма были видны в хорошую погоду на юго-западе три острова: Ильва, Кирн и Ихнуса - цель всего путешествия. Из Пуплуны Иолай отправился сначала к острову Ильва, лежащем между материком и Кирном. Здесь можно было остановиться в гавани Арго, названной в честь посещения ее легендарным кораблем. Жители острова хранили память об этом событии и показывали приезжим пестрые камешки - якобы застывшие оскребки масла, которое соскабливали с себя аргонавты во время мытья.
После ночевки на Ильве переселенцы на следующий день переправились на остров Кирн.
4. КИРН - ОЛЬБИЯ
Имя этому острову дал Аристей, зять царя Беотии Кадма, во время своего пребывания на Ихнусе. Нарушив традицию, он пренебрег возможностью вписать свое имя в географию и назвал остров именем своего сподвижника, которого
посылал его обследовать. Составленный Кирном перипл позже хранился в Фивах, в храме Диониса, и Иолай имел возможность с ним ознакомиться. Сами же жители называли его Корса по имени женщины из племени лигуров, якобы пустившейся в море на лодке преследовать сбежавшего быка, обнаружившей этот черезвычайно живописный остров и приведшей на него своих соотечественников. В знак благодарности первооткрывательнице поселенцы стали и себя называть корсами.
Используя перипл Кирна Иолай привел свой караван в довольно большую бухту
на северо-востоке острова у основания длинного мыса, далеко выдающегося на север. Здесь располагался поселок корсов, занимающихся рыбной ловлей. Разводили они также мелкий скот и свиней. В центре поселка возвышалась башня,
сложенная из больших, почти необработанных камней, и завершавшаяся сложенным из таких же камней куполом. Башня служила жильем для вождя, а вокруг нее теснились хижины простонародья.
Как и в других случаях, руководители похода нанесли визит к местному начальству, чтобы заверить его в своих мирных намерениях, а также договориться о пополнении запасов воды и продовольствия. Визит сопровождался поднесением подарков и предложением устроить совместную пирушку.
На пирушке гости поделились с вождем, которого звали Харак, своими планами о поселении на лежащей южнее Кирна Ихнусе.
- Это не просто, - покачал головой Харак. - Там живут воинственные люди, которые нередко устраивают набеги на наш остров. Ну, и наши, что живут на юге, тоже им отвечают. Но поселиться там - спокойной жизни не будет.
- А если вместе ? - предложил Иолай. - Отгоним их подальше от берега и отобьем охоту набеги устраивать.
- Ну, к нам-то сюда они редко заглядывают, - ответил вождь. - Здесь охотники на войну вряд ли найдутся. А вот южные - те союзникам рады будут.
- А как тут у вас жизнь устроена ? - спросил Огрил. - Общий царь или правитель у вас есть ?
- Нет, каждое племя само по себе живет, - пояснил Харак. - Здесь и севернее, на мысу - венацины, на юг от нас килибенсы, дальше по берегу, за рекой - макрины, опины. Потом куманесы, субасаны и на самом юге белатоны. Вот эти могут с вами пойти.
Простившись с гостеприимными венацинами переселенцы двинулись дальше на юг вдоль восточного берега Кирна. Весь остров с севера на юг предствляет собой сплошной горный хребет, на склонах которого и живут жители Кирна. Сравнительно ровные участки тянутся узкой полосой вдоль подножия этого хребта.. Поэтому в основном жители острова разводят мелкий рогатый скот - коз и овец. А вот пахотной земли для выращивания зерна у них практически нет. Приглашая местных переселяться на Ихнусу Иолай обещал наделить каждого землей под пашню. Однако непривычных к земледелию корсов это не прельщало.
Как и предсказывал Харак, в южной части острова, более страдающей от набегов хищных соседей, нашлись желающие поучаствовать в походе против налетчиков с Ихнусы. Форк, вождь белатонов, согласился присоединиться к Иолаю и уговорил своих соседей - субасанов и титианов сопутствовать ему в деле ликвидации пиратского гнезда.
Объединенный флот эллинских переселенцев и корсов вышел из глубокой бухты на побережье белатонов, пересек пролив между Кирном и Ихнусой и захватил небольшой архипелаг на северо-востоке от Ихнусы. Пока Иолай и Огрил обустраивали временные лагеря на островах, Форк со своими корсами высадился на Ихнусе и занялся главным делом завоевателя - жег, грабил и захватывал рабов. Ментиса тем временем Иолай отправил вдоль берега на юг - подыскивать подходящее место для поселения.
Первый встреченный по пути глубокий залив Ментис забраковал, так как в конце он упирался в заболоченную лагуну, от которой жди всяких неприятностей вроде лихорадки. Второй и третий, разделенные широким мысом, тоже не подошли. Один был маловат размером, другой слишком открыт ветрам с моря. Но обогнув длинный, далеко выдающийся в море мыс Ментис наконец нашел то, что искал. Обширный залив продолжался узким проходом, ведущим вглубь суши и завершающимся просторной укрытой от всех ветров бухтой.
Ознакомившись с находкой Иолай одобрил выбор Ментиса и, оставив острова в распоряжении корсов, перевел флот в бухту, которую единогласно назвали Ольбией ("счастливой"). Здесь же, на берегу, начали строить город, в первую очередь укрепление - ров, вал, частокол. Городу дали то же название - Ольбия.
Завоеватели недолго могли хозяйничать беспрепятственно. Местные жители - корацены скоро стали оказывать чужеземцам сопротивление. Их ополчение собиралось у главного поселка племени - Арсакены. Своевременно извещенный корсами Иолай с флотом вернулся на север, оставив в Ольбии надежный гарнизон во главе с Огрилом. Ход сражения с кораценами был предсказуем. Яростная атака
легковооруженных кораценов разбилась о закованный в бронзу строй гоплитов. У кораценов полный бронзовый доспех имел только их вождь Талос. Он не был трусом. Когда его обескураженное войско стало отступать, Талос стал требовать, чтобы вражеский предводитель вышел на поединок с ним. Иолай вышел. При всей физической мощи корацен не мог состязаться в искусстве боя с оруженосцем Геракла. Когда великан пал, его бойцы окончательно пали духом и побежали. За ними с воем ринулись корсы - преследовать, догонять и убивать.
В результате этого сражения все племя кораценов покинуло свою страну и бежало на запад, за реку Когинас. Северо-восток Ихнусы, изобилующий лесистыми горами и гранитными скалами, остался в руках корсов. Новообретенную землю корсы назвсли на своем языке Галлура ("каменистая").
Союзники-эллины вернулись в свой город Ольбию. Практически сразу стало ясно, что выстроенная второпях линия укреплений охватывает слишком малую площадь.
В Ольбии поселенцам было попросту тесно. Иолай,собственно, и не имел в виду поселить всех в одном городе. Со временем между беотийцами и афинянами могли возникнуть раздоры. Кроме того он хотел поселиться поближе к иберам Норакса, живущим на самом юге Ихнусы. Решили, что в Ольбии останутся поселенцы из Беотии, а афиняне двинутся дальше на юг искать себе подходящее место для своего города. Иолай также пошел с афинянами, так как ему надо было встретиться с Нораксом. Власть над Ольбией он поручил своим двоюродным братьям Антилеонту и Гиппею, сыновьям Геракла и феспийской царевны Прокриды.
Братья были в авторитете у остальных феспийских Гераклидов и с их поддержкой могли крепко держать весь город в своих руках.
5. ОЛЬБИЯ - НОРА
Оставив Ольбию беотийцам флот продолжил плавание на юг вдоль восточного берега Ихнусы. По дороге Иолай по привычке, усвоенной во время плаваний с Гераклом, вел перипл - описание берегов, встреченных племен, рек, мест, удобных для стоянки, заметных объектов на берегу, которые можно было использовать в качестве ориентиров.
Ближайшим южным соседом ольбийцев было племя эсароненсов, потомков пеласгов, переселившихся сюда в давние времена через Гесперию. С ними общий язык нашли легко, особенно после того, как остановились в устье реки Паусата, рядом с которым располагалось святилище Феронии, почитаемой пеласгами богини дикой природы, и принесли ей дары.
За рекой Цедрис начинались земли племени каренсов. Они жили вдоль берега обширного залива, расположенного южнее устья реки. Это были еще более древние жители Ихнусы, и образ жизни вели вполне первобытный, занимаясь в основном рыбной ловлей и охотой на муфлонов в близлежащих горах.
Еще южнее, за рекой Фоддедду, жили корпицены. Эти тоже были переселенцами из восточной части Гесперии. Корпицены поклонялись черному дрозду - своему тотему и богине Купре, аналогичной пеласгийской Феронии. Корпицены были более развиты по сравнению с каренсами. Они уже освоили скотоводство и пасли коз и овец на горных пастбищах. Территория корпиценов простиралась до реки Пелау.
Юго-восточную оконечность Ихнусы населяли сикуленсы - те же самые сикулы, хорошо известные Иолаю по совместным походам в прошлом. Сюда, на Ихнусу, они переселялись примерно тогда же, когда основная их часть в союзе с Гераклом переселялась на Тринакрию.
Обогнув большой мыс, получивший в перипле название Медвежьего из-за огромной скалы, по очертаниям напоминающей фигуру медведя, флот афинских переселенцев повернул на запад. За мысом располагался обширный залив. Берега залива изобиловали протяженными пляжами. Небольшой мыс в центре залива делил его на две части, примерно равные по размеру. На оконечности мыса возвышался скальный массив, по форме напоминавший седло. Чуть западнее мыса располагалась большая лагуна, отделяемая от моря цепочкой островов. Здесь было очень удобно остановиться на отдых. Обследование окрестностей показало, что поблизости от мыса находятся несколько озер, в которых водятся розовые фламинго.
- Красота какая ! - восхитился Огрил. - Кажется, мы нашли подходящее место, ребята.
Действительно, мыс с трех сторон был защищен морем, с четвертой находились озера, промежутки между которыми нетрудно было перекрыть. Да и пресной водой поселение на мысу было бы обеспечено достаточно благодаря тем же озерам. Как и положено, начали со строительства укреплений. Сейчас же встал и вопрос о названии нового города. В этот раз решили не мудрить и в соответствии с традицией назвать город именем вождя - Огрила.
Пожелав афинским союзникам благополучия и процветания на новой родине
Иолай и Ментис продолжили путь, направляясь в колонию иберов Нору. Их флотилия состояла из грузового корабля с товаром, предназначенным для налаживания контактов с туземцами, и боевой пентеконтеры с экипажем на случай, если контакт примет неблагопрятный оборот.
Плыть оказалось недалеко, уже через несколько часов плавания вдоль побережья залива увидели на берегу город Норакса. Как и Огрила, он был расположен на треугольном мысу, заканчивающемся далеко простирающейся в море узкой косой.
Конец этой косы резко изгибался к востоку и увенчивался крутым утесом. Благодаря ему образованная косой бухта была прикрыта от частого здесь южного ветра.
Норакс радушно принял гостей. На непременном пиру в их честь он рассказывал о жизни, трудах и успехах возглавляемой им колонии. На первых порах, как водится, местные - племя моддоленсов - попытались вышвырнуть незваных гостей со своей территории. Но иберы успели укрепиться на своем мысу и отбивали все нападения.
Спустя некоторое время боевой пыл моддоленсов ослаб, у них возникли проблемы с другими соседями, и они пошли на переговоры. Норакс предложил им военный союз, который оказался моддоленсам ко времени. После удачного военного похода
союз окреп, и вождь моддоленсов Эрул предложил в жены Нораксу свою дочь Тирсо. В приданое за ней Эрул выделил иберам прилегающую к Норе территорию.
Иберские переселенцы в основном были крестьянами, которых их старейшины-герионы подняли на восстание против Тартесса. Геракл подавил это восстание, пообещав сдавшимся высылку из Иберии вместо казни. Теперь эти крестьяне получили землю, которую можно было обрабатывать. А корабли, на которых они приплыли, Норакс использовал для организации морской торговли в Западном Средиземноморье, привязывая моддоленсов к себе материальным интересом.
Сейчас уже союз с местными подкреплялся и смешанными браками - ведь большинство иберов были молодыми мужчинами, участниками восстания. Семейных среди них было немного, а девушек на выданье у моддоленсов было, как всегда, больше, чем женихов. Ну, и пленниц из других племен, захваченных в походах, жители Норы охотно брали в жены.
Иолай внимательно слушал рассказ старого друга. Стратегия развития колонии, реализованная Нораксом, представлялась замечательно рациональной. Союз с ближайшим соседом против его соседей. И торговля. Собственно, и у него с корсами получилось то же самое. А что делать Огрилу ?
- А кто у вас живет на востоке ? Там, где наши друзья афиняне обосновываются ? - спросил он.
- Семилитенсы, - ответил Норакс. - На них мы тоже ходили. Но, если у вас есть что-нибудь на обмен, лучше попробовать начать с торговли.
- Как всегда, вино и масло. Оливковое, - кивнул Иолай.
- Пойдет. На это у всех есть спрос, а ни виноград, ни оливки здешние не выращивают, - одобрил Норакс.
Обсудив практические вопросы Иолай перешел к рассказу о событиях, происходивших с ним и с Гераклом в течение последних десяти лет. Этого разговора хватило на всю ночь. Под конец Иолай попросил Норакса встретиться с Огрилом, договориться о взаимной помощи и дать тому совет, как налаживать отношения с соседями.
- Если вы будете в союзе между собой и с соседними племенами, ваша жизнь здесь будет в безопасности.
- А ты разве не вернешься к нему ? - удивился Норакс.
- Мне хочется обойти всю Ихнусу кругом, посмотреть еще, что за люди живут на западе, - пояснил Иолай. - Да и перипл надо бы довести до конца.
6. НОРА - ОЛЬБИЯ
Простившись с Нораксом и пообещав ему впредь почаще навещать его Иолай и Ментис продолжили путь на запад. Вдоль берега тянулись песчаные дюны, поросшие можжевельником. Далее, на горизонте возвышались сосновые леса.
К концу дня мореходы достигли скалистого мыса, далеко выступавшего в море.
На отдых расположились в бухте по соседству с мысом.
Продолжив плавание на следующий день флотилия Иолая обогнула еще один мыс, за которым берег поворачивал к северу. Этот мыс, самую южную точку Ихнусы, Иолай назвал просто - Херсонес (полуостров).
За Херсонесом прибрежный ландшафт заметно изменился. Теперь моряки видели на берегу не протяженные пляжи с белоснежным песком, а покрытые лесами горы, скальные обрывы, глубокие ущелья. Только к вечеру им встретилась бухта с песчаным берегом, где они смогли остановиться на ночь.
На третий день моряки увидели слева в море еще один остров с возвышающейся над ним горой. Справа берег оставался прежним: скалы и небольшие бухты между ними. Иолай собирался пройти между берегом Ихнусы и обнаруженным в море островом, но оказалось, что остров соединен с Ихнусой узкой песчаной косой.
- Придется пристать к этому островку, - предложил Ментис. - Поднимемся на гору да посмотрим, велик ли обход вокруг него.
Иолай согласился, и их корабли пристали в том месте, где коса соединялась с островом. Остров оказался населенным. С помощью Артакса, толмача предусмотрительно предоставленного Нораксом, выяснили, что остров называется Сулки, а его жителей толмач назвал на иберский манер сулкитанами. Сюда уже заходили торговцы из Норы. Сулкитаны не только дружелюбно встретили гостей, но и помогли им перетащить корабли через косу, чтобы не обходить остров кругом заново.
За Сулки увидели еще один остров - поменьше. Он оказался необитаемым. Моряков здесь встретили лишь тучи птиц. Внимание посетителей привлекли многочисленные сцены соколиной охоты. Обилие пернатой дичи послужило тому, что на острове стали гнездиться во множестве и соколы. Естественно, острову дали название Соколиный.
Посетив острова мореплаватели направились на север вдоль западного берега Ихнусы. Во второй половине дня они добрались до скалистой бухты. Но на ее берегу был песчаный участок, на котором можно было сделать остановку. Однако отдохнуть не удалось. Едва моряки начали обустраивать место для отдыха и разводить костры, появились местные жители, которые не вступая в переговоры стали забрасывать их камнями. Пришлось нежеланным гостям в свою очередь схватиться за луки и подстрелить пару нападавших, чтобы заставить их убраться.
- Это мальтамоненсы, северные соседи моддоленсов, - пояснил Артакс. - С нами они во вражде, мы ведь помогали моддоленсам против них.
Оставаться здесь не решились. Воинственные хозяева могли заявиться ночью, и в большем числе.Пришлось продолжить путь, пока не нашли другую бухту, окруженную столь высокими скалами, что добраться до нее посуху было затруднительно. Здесь и заночевали, но всю ночь держали караулы.
На следующий день горы несколько отступили от берега вглубь острова. Сам берег был низменным и преимущественно песчаным, хотя местами встречались и скальные массивы. Однако людей на прибрежной равнине видно не было. Видимо, поросшие кустарником дюны не привлекали поселенцев. Зато можно было полюбоваться нетронутой природой и красивым горным рельефом на горизонте. Несколько раз видели даже бродивших неподалеку от берега оленей. Дневной переход закончили на мысу, за которым открывался вид на обширный залив.
На оконечности мыса нашли странное сооружение из пятидесяти двух больших неотесаных камней, расставленных по окружности диаметром в сотню шагов.
- Что это такое ? - удивился Иолай.
- Может быть, место для собраний ? - предположил Ментис.
- Не похоже. Камни слишком далеко один от другого. Да и сидеть на них неудобно, - возразил Иолай.
- Таких кругов на острове много, - вмешался Артакс. - Их выкладывали люди медного века, жившие, как рассказывают местные, тысячу лет назад. Говорят, они собирались здесь, чтобы разговаривать с богами.
- Тогда нам лучше уйти, пока боги не начали разговаривать с нами, - усмехнулся Иолай.
- Мало ли что они могут попросить, - поддержал его Ментис.
Утром появились "местные". Хорошо вооруженный отряд подошел к стоянке корабля. То, что туземцы не пытались подобраться незаметно, а шли в открытую,
говорило о возможности переговоров. Иолай и Артакс вышли навстречу помахивая символическими зелеными ветками в знак мирных намерений. Из строя вышел рослый воин в шлеме с высоким гребнем.
- Кто вы такие ? - спросил он.
Иолай с удивлением узнал тирсенскую речь, хотя и с акцентом, отличным от того, что он слышал в Тирсении.
- Ты говоришь на языке расенов, воин ? Это твой родной язык ? - в свою очередь
спросил он.
- Да, - ответил тот. - Соседние племена называют нас руценсами, а сами мы называем себя тирсенами в честь вождя, в прошлом возглавлявшего наш народ.
Но кто ты ? И откуда знаешь наш язык ?
- Мы мирные мореплаватели и ищем людей, с которыми можно было бы вести торговлю. Наш город находится на другой стороне этого острова. А на этом языке говорят люди, живущие за морем, на материке. Они называют себя расенами.
- Да, - снова кивнул головой воин. - Мы знаем, что часть нашего племени переселилась на материк. Очевидно, ты встречался с ними.
- Похоже, нам есть, что рассказать друг другу. Не посидеть ли нам над амфорой лемносского вина, не поговорить ли без спешки, - предложил Иолай.
- На нашей земле ты гость. Если ты не слишком спешишь, пойдем в наше селение.
Там мы найдем что-нибудь, чтобы посидеть не только с пользой, но и с удовольствием, - усмехнулся тирсен.
- Что ж, я охотно принимаю твон приглашение, радушный хозяин. Но назови свое имя, чтобы я знал для кого просить благоволения у богов ?
- Я Аррунт, сын Ларса. Мой отец старейшина нашего селения, Фраски. Но ты все еше не назвал себя. Кого я буду иметь честь принимать в доме моего отца ?
- Я Иолай, сын Ификла, торговец из города Фивы в стране ахейцев. Мой товарищ
Артакс из города Норы, что лежит на юге. Он знаток языков и помогает мне объясняться со встреченными наит людьми.
Мыс, на котором остановились моряки, с южной стороны омывался морем, а с северной водами залива и выходящего из него длинного лимана, глубоко врезавшегося в сушу. Селение Фраска располагалось примерно в часе пути от окончвния мыса, поблизости от берега лимана. Это было довольно большое поселение, жители которого занимались в основном рыбной ловлей в лимане, кишевшем рыбой. Руководил здесь седобородый, но крепкий еще Ларс, отец Аррунта, приветливо встретивший приведенных сыном людей. Первым делом он предложил им закусить, прежде чем переходить к делам.
Поданный нежданным гостям обед состоял из повседневных блюд, тем не менее
он был достаточно вкусен и давал представление о местной кухне. В первую очередь, как и следовало ожидать, подали рыбу и всякую прочую морскую снедь:
суп с вареной кефалью, моллюсками и раками, жареных угрей и бутаригу - засоленную и высушенную икру все той же кефали.
Пока гости смаковали закуски, для них приготовили более серьезное блюдо: зажаренного на вертеле поросенка с душистыми травами и улиток в гаруме в качестве приправы.
Заканчивали трапезу маленькими лепешками с медом и с сыром из овечьего молока. По ходу дела употребили и принесенную гостями амфору лемносского вина. Хозяева выставили в ответ настойку из ягод миртового дерева с медом, высоко оцененную гостями.
Завершив трапезу перешли к делам. Чем торговать ? У гостей было, что предложить: вино, оливковое масло, бронзовое оружие и инструмент, а также восточный товар для женщин - ткани, украшения, косметика и благовония. Хозяева могли поставлять рыбу - свежую, сушеную, копченую, овечий сыр и ту же бутаригу и гарум, который делали только для себя, но могли и увеличить производство на продажу. Договорились быстро, взаимный интерес был налицо.
Покончив с делами перешли к самому интересному - обмену новостями. Хозяев интересовало где гости бывали, что видали, что знают. Гостей интересовали сведения об Ихнусе, ее обитателях и ее богатствах. И тем и другим было, что порассказать. По ходу разговора Иолай поинтересовался:
- Благородный Аррунт сказал нам, что часть вашего племени переселилась за море, в Гесперию. Мы побывали у них. А вы всегда жили здесь или тоже переселились откуда-то ?
В ответ старый Ларс рассказал историю о поселении расенов на Ихнусе.
- Наша прародина далеко на востоке, в Азии, - начал он. - В давние времена, во время большого голода, часть племени отправилась искать более подходящее место для поселения. В конце концов мы нашли такое место в Ливии, на берегах моря. Мы были не одни, с нами были и союзники, обретенные в странствиях: ахейцы, люди из Вилусы, шардены, позже присоединились и ливийцы. Место оказалось благодатное, население быстро росло, через какое-то время земли стало не хватать.
И опять часть нашего народа отправилась на поиски новой земли. Сначала мы шли по Ливии на ззапад, но свободной земли уже не было. Потом нам рассказали, что на севере за морем есть малонаселенные острова. Корабли у нас были, так мы и поселились на здесь. Но и здесь показалось тесно. Наши предводители Тархон, сын Тирсена, и Аристей, сын Апулуна, отправились вновь искать новые места на материке. Здесь остались те, кто устали от странствий и решили обустраиваться на этом месте. Их возглавил Сард, сын Макерида, предводитель шарденов. По нему нас называют еще сардами. На северном берегу этого залива вы встретите племя ахиленсов, это потомки ахейцев и всх тех, кто к ним пристал.
- А кто правит у вас сейчас ? Есть общий правитель ? - задал вопрос Иолай.
- Да, его зовут Тевконт. Он правнук Тархона, - ответил Ларс. - Его селение Гида находится в самом конце нашего лимана, там, где в него впадает река. Если хотите, нанесите визит и ему.
Иолай вежливо отказался, сославшись на недостаток времени.
На следующий день корабли Иолая покинули мыс, названный Иолаем по имени местного селения Фраской, и перешли вдоль залива к противолежащему мысу, выдающемуся в залив с севера. На окончании мыса располагалось селение, с жителями которого моряки вступили в переговоры. Оказалось, что те говорят на довольно-таки архаическом ахейском. Это и были ахиленсы, потомки спутников Аристея.
Селение Таррос на мысе Синис было чем-то вроде их столицы и в нем жил вождь ахиленсов по имени Харм, потомок Аристея. Разумеется, Иолай с товарищами нанес вождю визит, и деловой разговор плавно перетек в дружескую посиделку,
в ходе которой хозяева и гости делились друг с другом новостями и воспоминаниями о своей истории. Рассказ Харма мало чем отличался от рассказа Ларса, разве что больше внимания было уделено Аристею, вождю ахейских переселенцев. Он прожил на Ихнусе несколько лет, имел двоих сыновей от местных женщин, но в один прекрасный день за ним пришел корабль. Отец просил его срочно вернуться. Аристей уплыл с этим кораблем, и больше вестей от него не было. После него здешними ахейцами правил Кирн, его друг и воспитатель его сыновей. Когда сыновья выросли, Кирн передал власть старшему из них - Калликарпу. Внуком этого Калликарпа и был нвынешний правитель Харм.
- Я могу кое-что еще рассказать об Аристее, сказал Иолай. - Он, можно сказать, мой земляк. Он был зятем Кадма, тогдашнего царя нашего города, поэтому у нас все еще сохранилась память о нем. В те времена, помнится, фараон Айгюптоса вел войну в Азии с хеттами и призвал на помощь всех своих союзников в Ливии. Аристей принял участие в той войне. Там к нему присоединился племянник его жены Дионис. После войны они вернулись в Кадмею, так тогда назывался наш город, и занялись торговлей вином. Кроме того, в Азии они увлеклись культом богини Кибелы и стали распространять ее обряды сначала в Кадмее, а потом и в других местностях Эллады. Позже Дионис и себя провозгласил богом. Аристей способствовал племяннику, установил его культ на острове Кеос и был там наместником Диониса. Потом он занимался распространением его культа во Фракии, там жил и умер.
Со стороны хозяев последовали расспросы с уточняющими вопросами. После того, как Иолай кратко описал обряды Кибелы и Диониса, Харм воскликнул:
- Как хорошо, что Аристей увлекся этим после того, как покинул Ихнусу ! Чего-чего, а таких обрядов нам не надо.
Иолай поспешил успокоить его, сообщив, что в наше время такие обряды повсюду запрещены, и если где и справляются, то только тайком.
Распрощавшись с "почти родными" ахиленсами Иолай и его товарищи продолжили свой путь на север. Пройденный залив Иолай назвал именем Аристея.
Весь день мореплаватели плыли вдоль покрытых лесами гор, как вдоль зеленых стен. К вечеру остановились в устье широкой полноводной реки у небольшого поселка. С помощью демонстрации образцов привезенных с собой товаров удалось наладить контакт с местными жителями. Себя они называли кунуситенами, поселок свой - Боза, а реку - Тему. Здесь освежили запас пресной воды и познакомились с изделиями здешних ремесленников. Помимо рыбной ловли здесь умели плести корзины из асфоделей и делать украшения из разноцветных кораллов.
На следующий день флотилия снова остановилась в устье небольшой речки.
Дальше берег поворачивал на запад, и дорогу вперед закрывал огромный скалистый мыс. Обогнув мыс следующим утром моряки увидели узкий залив, глубоко врезающийся в сушу. С другой стороны залива возвышался дикий утес, над которым парили громадные грифы. Размах их крыльев намного превышал человеческий рост. Когда моряки приблизились к утесу, стало видно, что у подножия его находятся несколько гротов, около которых неспешно плавали тюлени.
- Как ты назовешь этот мыс - Тюлений или Орлиный ? - полюбопытствовал Артакс.
Иолай призадумался.
- Чтобы всех сразу одним словом упомянуть, назову Охотничьим, - решил он.
За Охотничьим мысом ландшафт берега стал меняться. Стало заметно меньше зелени, исчезли леса. Протяженные песчаные пляжи, скалы и холмы, покрытые только выгоревшей травой и чахлым кустарником. Во второй половине дня остановились на показавшимся подходящим пляже. Сойдя на берег увидели невдалеке озеро, водв в котором оказалась пресной. И вправо, и влево от озера открывался вид на бескрайнее море. Стало ясно, что моряки находятся на узком, протяженном к северу мысу. Но представлявшаяся взору картина слева и справа разительно различалась. На западной стороне мыса возвышались отвесные скалы, обдаваемые морским прибоем. Над скалами носились соколы-сапсаны, видимо здесь гнездившиеся. Море было глубоким и темно-синего цвета. Восточная сторона была пологой, несколько вогнутой и занятой обширным пляжем, покрытым мелким белоснежным песком. Море здесь была спокойно и переливалось оттенками голубого, бирюзового и изумрудного цвета. В чистой, прозрачной у берега, воде
нетрудно было разглядеть такое же песчаное дно.
Повосхищавшись красотами этого места моряки на следующее утро продолжили свой путь на север. Оказалось, что мыс, названный Иолаем Соколиным, продолжается цепочкой островов, изогнутой в восточном направлении. Эти острова прикрывали расположенный на востоке огромный залив от западных ветров, обеспечивая обычное спокойствие его вод.
Тем не менее, хотя и ослабленный, западный ветер позволял продолжать плавание под парусами, давая роздых гребцам. Это спокойное плавание вдоль берегов, где усыпанные светлым песком пляжи чередовались с поросшими кустарником скалами и изумрудной зеленью миртовых лесов, создавало впечатление, что моряки попали в сказочную страну - обиталище богов.
- Похоже, мы в Элизиуме, - восхитился Артакс.
- Надеюсь, там мы окажемся не скоро, - усмехнулся Иолай.
Вскоре это впечатление рассеялось. Когда флотилия попыталась остановиться у поселка рядом с устьем очередной реки, моряков встретили стрелами и камнями. Пришлось принимать бой и высаживать десант. После недолгого боя жители обратились в бегство. Пару раненых захватили в плен. От них узнали, что в этом райском краю живут корацены, те самые, которых эллинские поселенцы и корсы изгоняли из окрестностей Ольбии. Немудрено, что местные обитатели отнеслись к пришельцам на кораблях как к врагам. Покидая на следующее утро это негостеприимное место Иолай распорядился оставить здесь образцы возимых с собой товаров, чтобы дать понять кораценам, что поселенцы в Ольбии стремятся не к новым завоеваниям, а к мирной торговле.
Еще день такого же приятного плавания, и снова остановка в устье реки. На этот раз место оказалось безлюдным, и моряки могли отдохнуть спокойно. За рекой прибрежный ландшафт начал меняться. Все больше появлялось скал и рифов, в глубине острова вздымались горы, покрытые лесами. При очередной остановке у устья очередной речки вновь встретили людей. На этот раз все было мирно. Встреченные оказались союзниками-корсами.
- Вот мы и до Галлуры добрались, - вздохнул Ментис.
- Почти дома, - кивнул Иолай.
Еще три дня плавания вдоль живописного побережья Галлуры с ее изобилием бухт и островов, чередованием песчаных пляжей и заросших кустарником скал причудливой формы, и, наконец, флотилия вошла в приветливую бухту Ольбии.
Поход Иолая на Ихнусу закончился. Настало время налаживать повседневную жизнь.