Портовый городок Эретрия на острове Эвбея основал Кадм, сын царя Агенора из Тира, что находится в Ханаане. В прибрежных водах он обнаружил колонию пурпуровой улитки. Среди его спутников нашлись знающие люди, сумевшие наладить добычу пурпура и окраску тканей. Позже Кадм переправился с острова на материк и основал там город Кадмея, впоследствии переименованный в Фивы.
Преемники Кадма сохранили власть над Эретрией. Городок, расположенный на столь удачном месте, богател и вносил в фиванскую казну немалый налог. Соседи глядели на этот лакомый кусок проливая слюнки, но попытки прибрать его к рукам решительно пресекались фиванцами.
Самым близким соседом был дриопский царь Меланей, изгнанный своими соседями из владений на материке и основавший новое царство на Эвбее. Его город Ойхалия располагался совсем недалеко от Эретрии, с его стен и башен Эретрия была как на ладони. Воевать за Эретрию Меланей так и не решился. Решились хозяева северной части острова - абанты. И были биты отцом Геракла Амфитрионом. Свою мечту об Эретрии Меланею пришлось передать сыну - Эвриту.
И вот, подходящий момент настал. Фивы разрушены, их войско уничтожено, и большая часть населения вообще изгнана из Беотии. Теперь Эретрия сама по себе, никто не выступит на ее защиту.
И Эврит известил городской совет Эретрии, что впредь налоги надо будет платить ему, ванакту Эвриту.
Получив сообщение об агрессии Эврита на Эвбее новый царь Фив Ферсандр поначалу растерялся. Это был первый случай в его жизни и недолгом еще царствовании, когда ему надо было самостоятельно принимать решение о войне и методах ее ведения.
Эврит рассчитал правильно. Войска у Ферсандра еще не было. Был десяток-другой друзей Полиника, его отца, последовавших за ним в Аргос и уцелевших в походе Семерых. Были их сыновья и по нескольку человек дружинников. С теми из фиванцев, которые пожелали пойти на службу к новоявленному царю, можно было собрать человек двести. Идти с такой ратью на Эвбею, оставляя Фивы вовсе без гарнизона на волю любого, кто пожелает прибрать их к рукам, нечего было и думать.
Ферсандр обратился за помощью к своему новообретенному родичу и сотоварищу по походу Эпигонов Алкмеону, ванакту Аргоса. И здесь он получил урок государственной политики, основанной не на чувствах, а на интересах.
В ответном послании Алкмеон писал, что война с Эвритом потребует больших расходов, связанных с необходимостью строительства флота (Эвбея ведь остров). Желательно знать, кто и как возместит Аргосу эти расходы. Алкмеон предлагал после победы поставить в Эретрии на будущее аргосский гарнизон, а налоги с нее впредь делить поровну между Аргосом и Фивами. Короче говоря, Ферсандру предлагалось либо махнуть на все рукой и отдать Эретрию Эвриту, либо воевать и отдать половину Эретрии Алкмеону. И долго ли еще Алкмеон будет довольствоваться половиной, если в Эретрии будет его гарнизон ?
Друзья детства - Диомед и Сфенел только руками развели. Можем-де сами к тебе приехать и пару десятков дружинников с собой прихватить. Поднять ополчение тебе в помощь Алкмеон не позволит. Опять же - ополчение кормить надо, а где деньги взять ? Тем не менее, Диомед дал хороший совет. Обратись-де к дяде моему, Гераклу. Не ради тебя, так ради Фив поможет.
Ферсандр последовал совету и обратился к Гераклу, отдыхавшему после прошлогодних походов в Трахине.
Просьбе Ферсандра Геракл даже обрадовался. С одной стороны он выступит как защитник Фив, с другой - приятно будет настучать по голове обидчику, унизившему его, когда он сватался к его дочери Иоле. Дельфы-де не рекомендуют отдавать дочь за припадочного. Сам же и вызвал этот припадок, когда его же сын Ифит погиб. А Иола так и сидит уже больше десяти лет в девках, никто не решается брать за себя избранницу припадочного Геракла. Опасаются, что станет невеста вдовой еще до замужества.
Военную силу Эврита Геракл оценивал примерно в тысячу бойцов. У него же была сотня бойцов личной дружины, столько же в своей дружине насчитывал Гиппас, сын Кеика, царя Трахины. Давать еще людей Кеик отказался - разборки Фив с эвбейскими дриопами его не касались. Хорошо еще, друзья-локры выставят пару сотен добрых лучников - эти всегда рады отправиться хоть куда, если есть надежда пограбить. И сам Ферсандр возьмет с собой в поход хотя бы сотню. Все-таки маловато получается.
Как всегда, умница Иолай подсказал идею.
- Не в пустыне воевать придется. Есть на Эвбее и у Эврита соседи. Глядишь, подсобят нам, если выгоду почуют.
Соседями Эврита на Эвбее были Халкодонт, вождь абантов, владевших северной частью острова, и Навплий, деливший с Эвритом его южную часть. Договариваться с ними Геракл послал автора идеи.
С Халкодонтом Иолай встретился в его резиденции в Керинфе - небольшом приморском городе на восточном берегу Эвбеи, чуть южнее реки Будор. Воевать с Эвритом ему не хотелось. Было ясно, что после войны вместо двух двух царств в Южной Эвбее образуется одно - более сильное. Халкодонту это совсем не нравилось.
Уговорить его удалось лишь пообещав передать ему все владения Эврита севернее озера Дист. Озеро, расположенное посередине сравнительно узкого перешейка между северной и южной частями острова, оставляло лишь неширокие проходы между озером и морем, которые легко можно было перекрыть, поставив крепости в соответствующих местах.
Гораздо больше энтузиазма по поводу союза с Гераклом выказал его старый товарищ по "Арго" и многим другим походам Навплий. Еще бы ! Ему доставались два значительных города - Карист и Стира, мраморные карьеры и гавани в Петалийском заливе. Они договорились с Иолаем, что Навплий атакует города Эврита как только услышит о высадке Геракла на Эвбею.
2. КЕНХРЕИ
Этой весной Орхомен, сын Фиеста, ездил в Кенхреи по поручению отца, чтобы принять груз, доставленный из Цальпы по заказу Фиеста. Приехал туда он загодя и остановился у царя Коринфа Сизифа, старого друга семьи. Кенхреи отстоят от Коринфа в часе езды верхом, поэтому было достаточно дважды в день посылать в порт гонца, чтобы справиться, не пришел ли корабль из Цальпы и нет ли на нем груза для "господина Фиеста".
Сизиф конечно поинтересовался, почему это встречать какой-то груз Фиест послал аж родного сына. Что там - сокровище великое ? Сизиф был насквозь человек свой, и от него таиться не было нужды.
- Травка Медеи, ты помнишь ? - соткровенничал Орхомен.
- О ! Надумал, значит, отец ? Для него ? - Сизиф многозначительно возвел глаза к потолку.
- Мне не сказал. Но вряд ли хочет посадить ее в своем саду, - пожал плечами сын Фиеста.
Сизифу не надо было разжевывать, о чем идет речь. Он прекрасно помнил, как загоревшимся на царевне Главке платьем была убита она сама и пытавшийся тушить его отец Главки, тогдашний царь Коринфа Креонт. Убийство приписали колхидянке Медее, якобы мстившей царевне, за то, что она увела от нее мужа - аргонавта Ясона, собравшегося жениться на Главке. В результате царем стал Сизиф, муж старшей дочери Креонта Ифинои.
Помнил Сизиф и разговор с Фиестом о желательности устранения Геракла и ответ Фиеста - дело мол непростое. Ну, значит, дело все-таки пошло.
- Что ж, выпьем за удачу, - усмехнулся Сизиф.
Через пару недель ожидаемый корабль пришел и заказанный груз привез. Четыре огромных ящика с землей, в которых росли высокие, в человеческий рост, растения , напоминавшие гигантский укроп. Трава эта была покрыта легкой влажной тканью, закрывающей ее от солнечных лучей и предохраняющей от высыхания.
Сопровождавший груз человек спросил Орхомена, знает ли он, как обращаться с растениями.
- Да, - ответил тот. - открывать только ночью и сразу омываться, закончив работу.
За каждый ящик он уплатил пять мин золота. Погрузив ящики на повозки, Орхомен
повез их во дворец Сизифа. Не было смысла таскать их туда-сюда, хранить до нужного момента можно было и здесь.
3. ЭВБЕЯ
Когда в Беотии узнали, что возглавлять фиванское войско будут Геракл и Иолай, к Ферсандру присоединились ополчения не пострадавших от эпигонов беотийских городов Платей и Феспий. Вместе с вновь пришедшими во главе с Менетием локрами силы Геракла возросли до тысячи человек, сравнявшись с силами Эврита. Теперь можно было смело начинать войну, рассчитывая на помощь эвбейских союзников.
Менетий в этот раз взял с собой своего пятнадцатилетнего сына Патрокла.
- Не рановато ли парню на войну ? - спросил его Геракл.
- Дома опаснее, - ответил Менетий. - Наделал мальчишка беды - убил в драке товарища. Теперь родственники грозятся его прирезать.
- Как же ты так ? - обратился Геракл к Патроклу.
Тот виновато пожал широченными плечами.
- Нечаянно. Удар не рассчитал.
- Со мной тоже случалось, - понимающе вздохнул Геракл. - Ладно. Утрясем после войны.
На Эвбею переправлялись у Халкиды, где ширина Эврипского пролива составляла какие-то полтора плетра. Течение там, правда, было очень быстрым, поэтому плоты наплавного моста удерживались тяжелыми каменными якорями.
Люди селились на этих берегах, связанных торговой дорогой, издревле, еще с тех самых пор, как Посейдон, рассердившись на неуступчивость желанной нимфы, ударом трезубца отколол Эвбею от материка и назвал новый остров в ее честь.
Главное место в торговле здесь занимала медь, добываемая в близлежащих горах. Поэтому поселок у пролива и называли Халкидой ("медная").
Когда Эллопс, сын Иона, начал завоевание Эвбеи, он тоже переправился здесь и первым делом укрепил Халкиду, создав здесь свою базу. Сейчас Халкида уже выросла в значительный город, в котором правил сын Эллопса Крий.В действительности он уже скорее царствовал, чем правил, так как был уже очень стар. Фактическая власть в Халкиде принадлежала его сыну Пифону.
Пифон был рад появлению на Эвбее Геракла. Он прекрасно понимал, что следующим шагом Эврита будет захват богатой Халкиды. Поэтому Пифон присоединился к войску Геракла во главе ополчения халкидян.
Известие о переправе Геракла на Эвбею было для Орхомена сигналом о переходе к активным действиям. В ночной тьме привезенные из Хатти растения были срезаны, измельчены и размолоты, из них выдавили сок, профильтрованный через шерстяную ткань и слитый в объемистую амфору. Туда же Орхомен добавил восточных благовоний для придания жидкости приятного запаха. Потом он запечатал амфору воском и тщательно вымыл руки. Утром рабов, занимавшихся изготовлением эликсира,
вывели во двор под нежаркие поначалу лучи солнца. Когда кряхтение и тихие стоны людей сменились воем и корчами, Орхомен облегченно вздохнул: "Работает".
Потом он сменил свой наряд на скромное одеяние разъезжающего торговца и отправился в Трахину.
Объединенные силы Геракл повел прямо на Ойхалию. Сюда же подошло и ополчение абантов, ведомое сыном Халкодонта Эльпенором..
Меланей в свое время позаботился о том, чтобы хорошо укрепить свою новую столицу. Эврит тоже усердно продолжал дело отца. Поэтому брать пришлось очень серьезную крепость - с каменными стенами, глубокими рвами и грозными башнями. Да и гарнизон в ней оказался немалый и весьма воинственный. Штурм стоил союзникам больших потерь. Пали двоюродные братья Геракла - сыновья Ликимния Аргий и Мелан. Погиб и сын Кеика Гиппас. Огромными были и потери обороняющихся. Ожесточение штурмующих было так велико, что пленных не брали.
Погибли в бою и сыновья Эврита - Токсей, Молион и Клитий. Старика Эврита убил во дворце сам Геракл. Потом он изнасиловал Иолу. Ойхалию победители разграбили самым жестоким образом и не пожалели усилий, чтобы снести город до основания.
Когда Ойхалия уже была взята, прибыл гонец от Навплия. Пират известил, что будучи верен союзническому долгу он начинает военные действия против дриопов. Хитрец дождался, когда южные города отправили свои ополчения в помощь Эвриту, а потом без особого труда и сопротивления их захватил.
Так или иначе война была победоносно закончена, хоть и с тяжелыми потерями.
Геракл решил отметить победу торжественным жертвоприношением Олимпийцам и заодно воздать почести павшим. Провести это мероприятие он решил на Кенейском мысе, на северо-западной оконечности Эвбеи напротив Опунтской Локриды. Оттуда он собирался вернуться домой в Трахину. Здесь Геракл воздвиг масштабный жертвенник Зевсу и послал Лихаса домой за парадной одеждой.
4. ТРАХИНА
В Трахине Орхомен в первую очередь отправился к вдовствующей дочери Кеика Фемистоное предлагать ей привезенные товары. В числе прочего он показал ей богато расшитый хитон.
- Мне не для кого покупать такие хитоны, - сердито буркнула Фемистоноя.
- Но ты ведь можешь купить его для Геракла ? - умильно улыбаясь предложил купец.
- Именно из-за Геракла я осталась вдовой.
- Перед тем, как дать его Гераклу, смочи его жидкостью, что в этой амфоре, и вдовой станет Деянира, - продолжал улыбаться купец.
- А мне придется сопровождать Геракла в Аид ? - резко ответила царевна.
- Пусть хитон даст ему сама Деянира. Покажи его только ей, и она позавидует и захочет купить.
- А жидкость ?
- Я научу тебя, что сказать. Слушай... .
Закончив беседу с Орхоменом, Фемистоноя направилась в покои Деяниры и застала ее в большом расстройстве.
- Что случилось ?
- Приехал Лихас. Это ужасно !
- Что-то с Алкидом ?
- Нет, он, как всегда, победил. Но погибли сыновья этого милого дедушки Ликимния. И твой брат тоже.
- О боги ! Гиппас ! - Фемистоноя залилась слезами.
" И брата он погубил !" - мелькнуло в голове.
Деянира принялась ее утешать.
-А я только что купила для него такой красивый хитон. А он погиб, - всхлипнула Фемистоноя.
- Дай взглянуть.
- Зачем тебе ?.
- Алкид просил меня прислать парадную одежду. Он хочет принести благодарственные жертвы богам за победу. Лихас отвезет ему. Может твой хитон подойдет ?
- Пойдем, посмотришь.
Женщины пошли в покой Фемистонои.
- Вот, Гиппасу он больше не нужен. Пусть хоть твоему мужу пригодится.
- Красота какая ! - ахнула Деянира.
- Ну, лишь бы по размеру подошел.
- Ничего, влезет. Не такой уж он толстый.
- Это да. Вполне еще подтянутый мужчина. Женщины, небось, заглядываются ?
- Сама знаешь. В каждом углу у него по бабе, - вздохнула Деянира.
- Наслышана. Говорят, и на Эвбею он пошел, чтобы Иолу эту забрать, что его когда-то отшила.
- Это же давно было. Он про нее забыл уже наверное.
- Не зря говорят - старая любовь не ржавеет.
- Может, ты и права, - опять помрачнела Деянира. - Так надоели все эти его сучки !
Ума не приложу, как от них избавиться ?
- Есть средство, - хмыкнула Фемистоноя. - В храме Геры купила.
Она показала запечатанную воском амфору.
- Эликсир верности. Сказали, что если капнуть в него каплю своей крови и намочить
одежду мужа, он больше никогда на другую женщину не посмотрит. Только мочить надо ночью, любовь дело ночное. А потом нужно трижды омыться и одежду эту на солнце не выставлять, чтобы эликсир не высох слишком рано.
- Зачем тебе этот эликсир ? - спросила Деянира. - Ведь сейчас у тебя нет мужа ?
Фемистоноя пожала плечами.
- Ну, я еще не старуха. Думаю, отец еще выдаст меня замуж снова, когда подходящий жених найдется.
- До того времени ты еще купишь. А эту амфору продай мне. Вот я этот хитон и смочу.
- Ну, не знаю, - уперлась Фемистоноя. - Потом его может и не быть.
- Помолишься Гере, принесешь жертву, вот она и пошлет тебе просимое. А мне просто некогда, Лихас завтра с утра уже едет. У меня только эта ночь и осталась.
Фемистоноя нехотя согласилась.
" Уж точно, он никогда больше на другую женщину не глянет. Да и на тебя тоже ", - подумала она, глядя вслед Деянире.
Ночью Деянира тщательно вымочила хитон для мужа в приятно пахнущем эликсире,
разбавленном каплей ее крови, слегка просушила его на ветерке и, тщательно завернув, утром вручила Лихасу. Гонец вновь помчался к Гераклу на Эвбею.
5. КЕНЕЙСКИЙ МЫС
На следующий день на Кенейском мысе началось жертвоприношение. С утра уже было жарко, и Геракл надел только хитон на голое тело. Первым делом он принес в жертву Олимпийцам двенадцать отборных быков - каждому по одному. Всего же в жертву предназначалось сто голов скота с учетом вкусов и предпочтений каждого из небожителей.
Жар палящего летнего солнца и множества костров, на которых сжигались жертвы,
мало-помалу начал досаждать Гераклу. Сначала он не обращал внимания на зуд, охвативший его тело. Как же не вспотеть на такой жаре. Но зуд все усиливался переходя в жжение. Герой терпел, не желая нарушать торжественности церемонии. Но вот жжение усилилось до такой степени, что Геракл почувствовал, будто он охвачен огнем. Он попытался сбросить хитон, но тот будто прирос к телу. Он позвал слуг, чтобы они помогли ему раздеться, но проклятый хитон можно было отодрать от него только с кожей и кусками плоти. Мало того, руки слуг на глазах покрывались кровавыми язвами, и их испуганные вопли смешиваясь с мычанием скота создавали ужасный хор для этой сцены. Впав в исступление от нестерпимой боли, Геракл метался по площадке для жертвоприношений, опрокидывая жертвенники. Взгляд его упал на испуганного Лихаса.
- Что ты мне притащил ? - взревел он и, схватив Лихаса, швырнул его с края скалы в море. Несчастный насмерть разбился о прибрежные камни. Геракл, упав на землю, катался по ней, ревя от боли. Наконец, боль стала настолько нестерпимой, что он лишился сознания. Лишь после этого Гилл смог осторожно закутать отца в плотный плащ и повезти его в Трахину.
Узнав от посланного вперед гонца о случившемся, Деянира бросилась к Фемистоное.
- Что ты мне подсунула, сука ! - закричала она. - Это оказалась отрава !
- Ах, ах, - всплеснула руками Фемистоноя, с трудом скрывая радость. - Этот торговец в храме Геры меня обманул. Я сейчас же пошлю служанок, чтобы они его привели !
Деянира только плюнула ей под ноги и, пошатываясь, побрела к себе.
Кому и что она может теперь доказать ? Она убила Геракла и до конца жизни должна будет нести свой позор. Можно только ускорить этот, желанный теперь, конец.
Она приподняла левую грудь и вонзила под нее кинжал, который всегда носила при себе после той ночи на берегу Эвена.
Когда Геракла привезли, трахинские врачи положили его в ванну с холодной водой, в надежде облегчить его муки. Он пришел в себя и снова начал кричать. Тогда его стали поить маковым отваром, облегчающим боль. Теперь он мог терпеть и внятно говорить.
- Мне конец, - сказал он Гиллу. - Пусть мне дадут какой-нибудь быстрый яд. Потом
сожжете меня на костре. Наследством распорядись сам. И вот еще. Женись на Иоле.
Я ей жизнь испортил. Помоги ей. Может, мне в Аиде на один грех меньше посчитают.
Ему дали яд, и он умер.
Погребальный костер Гилл устроил на вершине горы Эта, находившейся рядом с Трахиной. На похороны съехались все друзья и почитатели Геракла. Недруги прислали вежливые соболезнования.
Гилл не пожалел дров для костра. Когда гигантская поленница прогорела до конца,
от нее осталась лишь небольшая кучка пепла. И сразу после похорон заговорили о том, что Геракла прямо с костра забрал к себе его небесный отец - Зевс.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КРУГИ НА ВОДЕ.
1. ТРАХИНА
После торжественного сожжения тела Геракла и захоронения на вершине Эты его праха родственники и друзья покойного собрались в Трахине, чтобы помянуть его и решить, что делать дальше. Здесь были Гилл, Антиох, сын Геракла от дриопской царевны, Иолай, Кеик, Менетий и Оилей, Теламон и Пелей, аргонавт Пеант из Олизона и Эгимий-дориец. Из Аргоса приехал Диомед, племянник Деяниры, из Афин царь Тесей, из Гиртоны Пирифой, трудами Геракла общий царь лапифов.
Что делать ? Этот вопрос можно было поделить на три. Во-первых, что делать с его наследством ? Во-вторых, что делать с его маленькими детьми ? В-третьих, что делать вообще ?
Первый вопрос решился сам собою. После Геракла не осталось никакого наследства. Все, что у него было, он щедрой рукой тратил, ничего не оставляя себе.
Даже добычу последнего похода на Ойхалию пришлось потратить на угощение многочисленных участников похорон и на вознаграждение участвовавших в походе воинов. Осталась лишь небогатая мебель да кухонная утварь из дома Геракла в Трахине. Это все раздали на память прислуге.
Дети Геракла и Деяниры остались круглыми сиротами. Все присутствующие были бы рады позаботиться о них, но Диомед настоял, чтобы мальчиков, Глена и Онита, отправили к деду, Ойнею, царю Калидона. Ойней сам-де сказал ему, что сын Геракла и Деяниры получит тронос Калидона после Геракла. Диомед пообещал лично доставить их в Калидон. Пусть Ойней сам их воспитывает и выбирает, кто станет царем Калидона после него. За девочкой Макарией взялась ухаживать жена Кеика Антелия, пока не приедет мать Геракла Алкмена, живущая в далеком Фенее.
Самый сложный вопрос был о планах на будущее. Пока что Гилл решил с Эгимием и Иолой отправиться в Дориду, треть которой Эгимий выделил Гераклу,осмотреться там и принять решение о конкретных шагах, которые он должен будет предпринять. Но в общем, он сообщил, что собирается потребовать у Эврисфея возвратить Гераклидам Тиринф. Здесь, на месте, все пообещали ему помощь и поддержку, размеры которой опять-таки должны были определиться позже. Иолай с Антиохом тоже решили отложить переезд на Ихнусу, а пока отправиться с Гиллом в Дориду.
Менетий с семьей перебрался во Фтию к Пелею, подальше от мстительных родственников мальчика, убитого Патроклом.
2. МИКЕНЫ
Смерть Геракла подобно скале, обрушившейся в море, породила волнения среди правящих домов Эллады. И сильнее всех она всколыхнула, пожалуй, правителей Микен.
- Доколе в Сикионе будет сидеть эта обезьяна Алкида Фест ? - первым возвысил свой голос Атрей, сын Пелопса, женатый на Пелопии, дочери Эпопея, предшественника Феста.
Геракл поставил Феста править в Сикионе после победы над Эпопеем. Пока Геракл был жив, пытаться отобрать тронос у Феста означало войну с Гераклом, слишком опасную для самого ванакта Эврисфея. Но теперь Геракла не стало, и война за Сикион стала выглядеть вполне посильной для правителя Микен.
Неугомонный старик Атрей требовал немедленной войны и даже лично был готов возглавить армию, несмотря на свои семьдесят лет .Эврисфей колебался. Главным препятствием было опасение, что во главе Сикиона Атрей станет слишком силен. Сам-то он уже стар и долго не продержится, но у него есть сыновья. Агамемнону уже семнадцать, и, судя по его характеру, вряд ли он станет добрым другом и
союзником сыновьям самого Эврисфея. Об этом же твердили и его аркадские родственники: шурин Меланион, градоправитель Тиринфа, и племянник Сем, басилей Мантинеи. Оба они были друзьями и почитателями Геракла и полагали, что на помощь Фесту могут прийти и другие друзья Геракла.
Сыновья Эврисфея, в особенности старший из них, наследник Александр, тоже были не прочь приступить к завоеваниям и захватам, но с условием, что тронос Сикиона достанется кому-либо из них.
Пока в Микенах шли споры из-за шкуры еще неубитого медведя, Фест мог еще сохранять власть в Сикионе.
3. АРГОС
О том, что Атрей предъявляет свои права на тронос Сикиона, сразу же стало известно в Аргосе. Об этом государственному совету доложил Феоклимен, выполнявший при ванакте Алкмеоне обязанности начальника разведки.
- Как нам на это ответить ? - задал вопрос Алкмеон своим советникам.
- Что там отвечать ? - пробурчал дед Алкмеона престарелый Оикл. - Сикион - дело Биантидов, пусть у них голова болит.
Сын Бианта Талай, аргосский ванакт, был женат на Лизимахе, дочери царя Сикиона Полиба. Его сын Адраст наследовал деду и несколько лет правил в Сикионе. Потом он перебрался в Аргос, но сменившие его в Сикионе басилеи правили, признавая верховную власть Адраста.
Четыре года назад Геракл захватил Сикион и посадил там царем своего ставленника Феста. Ни Аргос, ни Сикион не были заинтересованы в конфликте, и внешне, по крайней мере, все оставалось как было. Фест формально признавал власть Адраста, а тот ничего от него не требовал. Теперь ситуация изменилась. Адраст и Геракл были мертвы, и некому было поддержать Сикион извне. Если планы Атрея будут реализованы, то коалиция Микен, Коринфа и Сикиона будет господствовать на Апии.
Это и пояснил Совету Феоклимен.
- Можем ли мы помешать Микенам силой ? - уточнил свой вопрос Алкмеон.
Лавагет Феодамант покачал головой.
- Один на один мы против Микен не выстоим. Их поддержат Коринф и Тиринф и города южной Арголиды - те же дриопы, которых поселил там Эврисфей.
- Хуже того, - поддержал его Феоклимен. - Даже если мы победим, мы усилим здесь Биантидов. Представьте себе Диомеда во главе Сикиона. Это будет такой союзник, который сможет командовать нами. Амфиараю пришлось признать власть Адраста, потому что того поддерживали и Биантиды здесь, да еще и Сикион.
- Как же быть ? - растерянно спросил Алкмеон. - Власть Эврисфея или власть
Диомеда ? Других вариантов нет ?
- Атрей основывает свои права на том, что он женат на дочери Эпопея-феспрота, предыдущего царя Сикиона. Но у Эпопея есть еще одна дочь - Пейто, которая сейчас воспитывается в доме Феста. Она младшая, и ее муж будет обладать преимущественными правами по сравнению с Атреем, - сообщил Феоклимен.
- А ты как раз не женат, Феоклимен ! - расхохотался Феодамант.
- Сильнейшим из Мелампидов должен оставаться глава рода ! - проскрежетал Оикл.
Эрифила, мать Алкмеона, промолчала. Феоклимену было достаточно взгляда, которым она его наградила. Он поспешил внести ясность.
- Мой отец Полифид, как вы знаете, живет в Гипересии, по соседству с Сикионом. Он вдовец и может жениться.
- Старик ! - пренебрежительно фыркнула Эрифила.
- Он аргосец родом и Мелампид ! - возразил Феоклимен. - Это все, что нам нужно от басилея Сикиона.
- Но Атрей и Эврисфей могут прибегнуть к силе, - засомневался Алкмеон.
- Если право будет на нашей стороне, многие предпочтут поддержать нас. Иметь Эврисфея над собой господином не каждому по вкусу, - продолжал отстаивать свое предложение Феоклимен.
- А он сам захочет ? - спросил Оикл.
- Я поеду его уговаривать, - вызвался любящий сын.
4. СИКИОН
Все происходившее вокруг Сикиона не оставалось тайной и для Феста. У Атрея было достаточно недоброжелателей, которые поспешили проинформировать царя Сикиона. Он не горел желанием бороться за власть, которой не искал, и которая свалилась на него по благоволению Геракла. Тем не менее, он надеялся передать тронос своему сыну Ропалу, а не быть выброшенным из Сикиона подобно безродному псу, занявшему чужую конуру. Что мог он противопоставить Атрею ? Ясно было, что в одиночку против Атрея, поддержанного Микенами, ему не выстоять. Значит, надо искать союзников, которые захотят за него заступиться. Кто они ? Во-первых те, кто не хотят усиления Микен. Во-вторых те, кто боятся, что за Сикионом настанет и их очередь.
В то же время Атрей располагает естественными правами на Сикион, как зять царя Эпопея. У Феста наследственных прав нет. Он опирался лишь на силу Геракла, и теперь его легко объявить узурпатором. Нужно срочно найти какое-то обоснование своих прав. Таким обоснованием в глазах народа могли послужить слухи об обожествлении Геракла.
В Сикионе у Феста был ценный друг - Зевксипп, главный жрец храма Аполлона Ликийского ("Волчьего"). В свое время жителям Сикиона очень досаждали чрезмерно расплодившиеся волки. Жрецы Аполлона предложили разбросать в окрестностях города отравленное мясо, и волки сильно поубавились в числе. С тех пор Аполлон и приобрел в Сикионе волчье звание.
Зевксипп родился в Дельфах. Матерью его была служанка Храма Гиллида, а отцом по утверждениям Гиллиды - сам Аполлон. Разумеется, Зевксипп никогда не пытался отрицать столь почетное родство.
После того, как Храм разгромил Геракл, проданный за это в рабство царице Лидии Омфале, восстанавливать его пригласили орхоменских архитекторов Агамеда и Трофония. Зевксипп участвовал в работах по восстановлению и сам многому научился от прославленных мастеров. Потому-то его и послали в Сикион, обновлять пришедший в ветхость тамошний храм Аполлона.
Посовещавшись, Фест и Зевксипп решили, что обожествление Геракла весьма укрепляет позиции Феста. Теперь он царь по воле бога, а не просто удачливого вояки. Жрецы Аполлона стали вовсю раздувать легенду о взятии Геракла на небо. В Сикионе началось строительство храма Геракла, а сын Феста Ропал публично принес жертву Гераклу, как богу. Якобы на Олимпе Геракла женили на Гебе, дочери Зевса и Геры, и теперь он самый настоящий Олимпийский бог. Ну и Фест, соответственно, сын Олимпийца, и пусть кто-нибудь попробует его тронуть.
Понемногу культ Геракла начал распространяться и в других городах. В первую очередь, конечно, в Фивах, родном городе Геракла, затем в расположенном неподалеку Орхомене. Злые языки, правда, утверждали, что это потому, что Геракл вел победоносную войну против Орхомена. Проиграть войну богу не так зазорно... .
Однако в Микенах Геракла признавать богом не спешили. Там пустили в ход злобную байку, что Геракла из ревности траванула Деянира смесью из крови и спермы насильника Несса. Якобы тот, умирая, научил дуру-бабу, как отвадить Геракла от чужих женщин. А Атрей продолжал продавливать идею похода на Сикион. Он отрекся от своих прав на Сикион в пользу своего сына Агамемнона, а тот принес присягу Эврисфею, как будущий басилей Сикиона, признающий верховную власть Микен. С этого момента Микены взяли курс на войну с Фестом, как с узурпатором сикионского троноса.
В это время к Фесту заявился нежданный гость - Феоклимен из Аргоса. Фест знал о нем, как об одном из приближенных Алкмеона, и дал ему аудиенцию. Оказалось, что Феоклимен приехал, чтобы посватать дочь покойного царя Эпопея Пейто за своего отца - Полифида, сына Мантия.
Полифид принадлежал к младшей ветви аргосского царского дома Мелампидов. Его отец Мантий был младшим и очень поздним сыном самого Мелампа, основателя рода. Полифид был женат на Аргире, сестре Астерия, царя Гипересий Их сыном и был Феоклимен. Не так давно он овдовел. Сейчас он уже был очень немолод - заканчивал шестой десяток. Для юной Пейто это был явно неравный брак, но какое это имело значение, когда речь шла о политике. Да и ее старшая сестра Пелопия выходила замуж за еще более старого Атрея, что не помешало супругам родить сына - Эгисфа. Зато брак Полифида и Пейто перекрывал путь притязаниям Атрея на Сикион, так как права младшей сестры были выше.
Подоплека этого сватовства была понятна Фесту. По сути, ему предлагали сдать власть одному из зятьев покойного Эпопея. За Атреем стояли Микены и свора его сыновей. За Полифидом будет стоять Аргос и... .
Было сомнительно, что Полифид сумеет обзавестись каким-либо потомством от Пейто. Но он пообещал Фесту усыновить Ропала и передать ему власть, когда состарится окончательно или умрет. Клятву зафиксировал Зевксипп в храме Аполлона
Потом был спор между Атреем и Полифидом, между Эврисфеем и Алкмеоном, бряцание оружием между Микенами и Аргосом. На войну никто не решился, дело передали на суд Дельфийскому храму.
Зевксипп нажал на все рычаги, и Аполлон высказался в пользу Полифида. Фест с изрядными отступными отбыл на родину, на Крит. Полифид стал басилеем в Сикионе и присягнул в верности Аргосу и Алкмеону.
5. ИФОМА
Возвратившись из Трахины в Дориду Эгимий избрал местом для своей резиденции город Ифому в центре своих владений. Вечером он и его гости собрались узкой компанией за ужином, чтобы попутно обсудить свои планы на ближайшее будущее.
- Что думаешь, Гилл ? - обратился хозяин к самому молодому из присутствующих.
- Останешься здесь, в Дориде ? Здесь треть земель твоих. Ойхалия, Пелинна, Пиресии. Сможешь жить достойно басилея.
- Ойхалия дриопский город, как я слышал, - ответил Гилл. - Вон, пусть Антиох его берет. Он ведь тоже дриоп.
- Спасибо..., брат, - откликнулся хмурый Антиох, сын Геракла от дриопской царевны Меды. - Пусть хоть один город в Элладе останется последним убежищем для дриопов.
- А ты сам-то что собираешся делать ? - спросил Гилла Иолай. - Если не хочешь поселиться в Дориде, чем займешься ?
- Хочу отстаивать свои права на Тиринф. А ты ? Ведь мы с тобой - законные цари Тиринфа.
- Вообще-то, есть у меня теперь свой город, - раздумчиво протянул Иолай. - Ольбия на Ихнусе. Так что, свои права на Тиринф могу уступить тебе.
- Так ты не будешь мне помогать ? - напряженно глядя на Иолая спросил Гилл.
- А ты готов драться за Тиринф ? - ответил Иолай вопросом на вопрос.
- Да. Ведь дрался Поликсен за тронос Колхиды.
- За ним Пелей стоял. Он дрался не в одиночку..
- Я тоже не один, - гордо ответил Гилл. - За мной имя Геракла. Неужели друзья Геракла меня оставят без помощи ?
- Не шутка дело - с Микенами биться, - покачал Иолай головой.
- Сначала будем искать союзников.
- Кого надеешься уговорить ?
- Дорийцы вам помогут, - вступил Эгимий.
- И много бойцов сможете выставить ? - спросил царя дорийцев Иолай.
- Коль надо вам - тысячу найду, - обнадежил царь.
- Уже серьезно, - кивнул Иолай. - Кто еще ?
- Ферсандру отец помог. Думаю, он нам в помощи не откажет.
- Открыто вряд ли. Не решится, - усомнился Иолай. - Но есть в Фивах у меня друзья. Им он мешать не станет, если они захотят нас поддержать.
- Их много ?
- Да будет сотен с пять.
- Ну, вот и войско. ! - развел руками Гилл.
- Против Микен-то будет маловато. Еще союзники, пожалуй, нам нужны.
- Пелею поклонюсь. Отец рассказывал, что он помогал ему без шума.
- Он дяде задолжал, - снова кивнул Иолай. - Думаю, поможет и нам.