Макаренко Снежана Сергеевна : другие произведения.

Загадочный сон Мэллион

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История двух девушек из двух разных рас. но с одной и той же проблемой - как принять правду о себе и мире. Как выжить и не сделать ошибок, которые могут стоить жизни их семьям. И понять, кто же такие вампиры и горгульи. и чего же добивается Друид

ЗАГАДОЧНИЙ СОН МЭЛИОН

  -- Кто ты?
  -- Правильно боишься.
  -- Не дерзи. Ты еще с пеленок не вырос, человечишка. Чем ты можешь напугать меня?..
  -- Вампира с тысячелетним стажем? Ха! А я и не собираюсь тебя пугать, я просто тебя уничтожу. Молчи, не перебивай, - незваный гость явно насмехался над Герольдом.
  -- Кишка тонка, безымянный, - с легкой усмешкой, без единой нотки ярости ответил князь.
  -- На кой черт мое имя тебе сдалось?! - он, как молния, подскочил к Герольду Ла-Рошель де Севилье и пощекотал его шею острием меча, - Не смейся, кровосос поганый. Ты отобрал у меня имя, но дневной свет окрестил меня заново, первые лучи солнца дали мне новое имя. Теперь я известен как Меч Немезиды.
  
Де Севилье молниеносно вскочил с кресла. Но тут же опустился назад, и не, потому что был заключен в Святой круг. Просто даже у вампиров бывают сердечные боли и мышечная слабость, а взгляд затуманивают горькие воспоминания.
  -- Значит, ты помнишь?
  -- Сердце помнит...
  -- Сердце? Ах, да, ты не видел ее последних минут. А я видел. А хочешь, я тебе расскажу? Чтобы твое сердце порадовалось своему деянию, - с горечью и явной ненавистью сказал Меч.
  -- Замолчи! Если бы не ты, Немезида была бы сейчас жива. Она бы жила вечно... со мной, - в приступе гнева и боли язык вампира впервые ощутил солоноватый вкус не крови, а слез.
   Меч Немезиды, как будто и не заметил ни реплики, ни слез, продолжал, словно в бреду, говорить.
  -- Я мчался в ее фамильный замок, словно на крыльях (с тех пор я разучился летать), отгоняя все смутные предчувствия беды. Ведь у меня с собой был талисман, обещающий нам вечное счастье вдвоем - мою душу согревало бриллиантовое колечко. Но, когда я переступил порог, даже его сияние не смогло разорвать тьму и горе, царившие под старинными сводами. Мрачную тишину разрывали вопли ужаса и боли, они же и разорвали мое сердце. Я, как ошпаренный, влетел в комнату Немезиды. И первым, что увидели мои глаза, привыкнув к полумраку, были два огромных кожистых, как у летучей мыши, крыла. Лишь, прейдя в себя, спустя несколько минут я обнаружил, что стены перестали танцевать, а огоньки по одиноких свечей подмигивать. Когда я позволил себе глянуть еще раз в сторону чудовища, мой взгляд упал на отражение в зеркале. И знаешь, кто смотрел на меня оттуда? ... но она как-то изменилась. Ее лицо стало бледным-бледным, а волосы как будто еще чернее, и что самое ужасное: из-под алых губ еле выглядывали два белоснежных клыка. Увидев меня, Немезида закрыла лицо руками, на которых когти были длиннее пальцев, а тело ее затряслось в беззвучных рыданьях. Я не успел опомниться, как от моей любимой, от моей души и судьбы осталась горстка праха на старом отполированным за столетия каменном полу.
  -- Заткнись! Я не знал, что она так поступит. Я полюбил ее и перебросил мостик через пропасть разделяющую нас.
  -- Обратив ее? Знаешь, какими были ее последние слова?
  -- Убей меня, только замолчи! - яростно выкрикнул князь.
  -- Нет уж... Я мечтал об этом с того момента, как услышал их. Она сказала: "Отомсти за меня", - последние слова он проговорил нарочито медленно, вкушая реакцию Герольда.
  -- Что это? - как-то совсем растеряно, со страхом, но без особого интереса спросил вампир.
  -- Правильно боишься. Это единственное, что от нее осталось: прах да дневник ее. Читай! Она так хотела. Читай! - с яростью выкрикнул Меч Немезиды, и подкрепил свои слова силой.
  

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

  -- На сегодня мой рассказ окончен.
   Мэлион всегда нравилось клубы вампироманов. Нет-нет, а и заметит одного-другова кровососика, все же легче чем мотаться по всему городу. В этот раз сам рассказчик вызвал подозрения: женщины, сидящие в зале, с каким-то нездоровым желанием смотрели на него, да и саму историю она уже где-то слышала.
   "Кажется, она заканчивается тем, что сама Немезида оказывается дочерью вампира и смертной. Да, точно. Она в детстве уничтожила отца (сама не зная этого) и укушенную мать, после: начала бороться с вампиризмом как истребительница. Потом поняла, что это бессмысленная трата времени, поскольку вся власть в человеческом мире принадлежит вампирам. Она решила уничтожит их изнутри, но влюбляется в де Севилье и позволяет ему укусить себя. Вот тут она и съехала с катушек: подстроила свою смерть и натравила жениха на любимого. В последний момент Немезида появляется и убивает Меч, прося у него прощение - да, кажется так. Классическая легенда из "Летописи вампиров", кстати говоря, весьма новая, конца 20го столетия", - все это Мэлион успела подумать, идя от своего столика у сцены к выходу. Она и не знала, откуда у нее эта книга, но с радостью читала новые легенды, которые появлялись на ее страницах сами по себе. По опыту она знала, что они опираются на реальные события, и это была неплохая подмога в ее работе.
   "Нужно за ним проследить. Он или чересчур смелый, или больной. Голубокровки наложили табу на расглашение легенд. Кто же он такой, что решился нарушить запрет Высших?" - Мэлион не успела предположить, поскольку налетела на своего бунтаря.
  -- Тебе понравился мой рассказ?
  -- Почему ты так думаешь?
  -- Ты же шла за мной от самого клуба.
  -- А я думала, ты меня не заметил.
  -- Я и не заметил, я услышал, - незнакомец помедлил, подбирая подходящее выражение, - твой пульс, - он проговорил это так, как будто здоровался с приятелем.
  -- Не понимаю. Если ты решил меня запугать, оставь: это бесполезная трата твоего красноречия, - проговорила Мэлион вслух, словно не веря в вампиров, а про себя подумала: "Наглец! Он явно сумасшедший или решил мною поужинать. Жаль: я не хотела его убивать, он мне действительно понравился"
  -- Нет, Мелио-он, я не собираюсь тебя убивать, - словно прочитав ее мысли, отозвался незнакомец.
  -- Если ты знаешь меня, то почему ни нападаешь, ни скрываешься от меня? - злясь такой бесцеремонности, промямлила она.
   А где-то далеко осенняя ночь упала. Холодная гроза последние зернышки с растений сорвала. Одинокое оно упало в лужицу, теплой грязью прикрылось и до весны задремало.

ГЛАВА ВТОРАЯ

   "Куда он делся? Исчез он, и я не заметила, ни чего не почувствовала. Но каким образом он исчез? Ведь до полнолуния еще 15 дней!" Для тех, кто не знает: вампиры могут обращаться в полулюдей-полулетучих мышей 5 дней до полнолуния, в само полнолуние и 5 дней после. Правило касается и невидимости, но все это привилегия голубокровок. За столько лет борьбы Мэлион уже выучила иерархию вампиров и научилась ориентироваться в их законах. Истребительница была готова поверить, что это их мессия - что-то вроде сверх вампира. О нем говорилось в одной из самых старых легенд-предсказаний.
   Мэлион боялась даже верить в ее правдивость, ни то что бы думать о последствиях прихода его. По привычке, словно ее вина в том, она опустила глаза и вздохнула с облегчением: асфальт был усеян колдовскими знаками. Вампир-маг тоже не малая редкость, но он менее опасен. Ведь, как говорится, каждый яд имеет противоядие, то есть на каждое заклинание имеется антизаклинание. Мэлион начало было стирать некоторые из знаков, но вовремя опомнилась, подумав: "Если он даже не телепортировался, а просто стал невидимым, то врядли стал дожидаться, пока я до истины происходящего докопаюсь. А если он телепортировался, то мне не улыбается попасть в логово вампиров среди ночи. Что ж придеться здесь караулить до утра. Надо было взять машину. ДУРА! ДУРА! ДУРА! Как мне уже это все надоело!"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Но на утро у Мэлион не получилось проследовать по пути таинственного рассказчика. "Надо было больше внимания уделять урокам отца, которые касались всей этой волшебной ерунды. Папа!!! Где ты? Куда же ты пропал? Мне так не хватает твоих наставлений",- хныкая, как маленькая девочка, она невольно вспомнила об отце.
   Как-то раз, вот так вот уйдя на охоту, он не вернулся. Мэлион то давала себе клятву отыскать его живого или мертвого, то, наоборот, никогда о нем не вспоминать. Она его и обожала и проклинала одновременно, он для нее был и отцом, и матерью, и другом, и наставником.
   А первые лучики весны землю своим теплом ласкали, они нежно маленькое черное зернышко разбудили и улыбнулись его зелененькому расточку.
   Злая, уставшая она вернулась домой и, упав на кровать, даже не заметила, как заснула.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Несколько дней она жила своей привычной жизнью (днем ходила на работу, а ночью обезглавливала вампиров), не вспоминая о ночном приключении.
   Но происшествие этой охоты выбило ее полностью из колеи. Впервые за долгие годы Мэлион увидела кровавую луну, такая же луна освещала последнюю охоту ее отца.
   А тоненький зеленый стебелек все тянулся и тянулся навстречу хмурому небу. Его небольшие листочки умывались капельками росы, смывая первый весенний зной, и с нетерпение ожидали дождя.
   Коварное предзнаменование, его двояко можно истолковать: или Мэлион устроит кровавую баню вампирам, или у них будет на ужин деликатес - потомственная истребительница. Мэлион прихватила с собой пару амулетов и старый Гри-гри отца (он должен был обжечь руку при приближении смерти и заключить хозяйку в магический кокон, сквозь который может пройти только спаситель).
   Мэлион не успела опомниться, как оказалась у древней часовни на заброшенном кладбище. "Странно: я не помню ни этого кладбища, ни этой часовни", - подумала она, открывая покосившуюся, полусгнившую дверь.
  -- Что?! - Мэлион вскрикнула, увидев, открывшуюся перед ней картину: старинный, но ухоженный каменный склеп в античном духе. Вампироборец никого не видела и не слышала. Но чувствовала всей кожей, всем своим существом: за ней кто-то наблюдает, над ее головой тяжелеет дамоклов меч. Глаза невидимой опасности обжигали ее лицо. Мэлион почувствовала, что в ней как будто что-то взорвалось. Истребительница знала: она переступила последнюю грань; одновременно открыла и шкатулку Пандоры, и свои ангельские крылья. Тьма расступилась перед сиянием ее сердца, свет померк во тьме ее души. Как-то враз все краски потускнели. И Мэлион увидела то, что скрывали от ее взора тень и свет: огромного обратившегося в белую летучую мышь вампира. Его красные горящие глаза были единственным ярким пятном.
  -- Как? Еще ведь рано?! - в ужасе выкрикнула она.
  -- Златовласка, а ты сильнее, чем думал я. Ты ведь знаешь, кто я? Не бойся меня, я не обижу сестры своей. Это для людей я - кошмар. Для таких, как мы, я - мессия, спаситель.
  -- О чем ты говоришь? Ты вампир, Я человек, Я истребительница, - больше убеждая себя, чем его, кричала Мэлион.
  -- Ты не знаешь? Наша мать - сильнейшая из вампиров, чистейшей голубой крови. И отец у нас один, только у тебя он - человек, а у меня - уже вампир. Любовь - сильнее долга! - мессия надвигался на нее, словно ночь на день, с подбадривающей улыбкой.
  -- НЕТ! - она сказала это всем: и ему, и себе, и безжалостной судьбе, которая разливалась в ее голове жуткой болью. Невесть откуда у Мэлион появилась сила, и она начала метать в его грудь все, что попадалось в ее поле зрения, а своим мечом попыталась отрубить его голову. На ее руке, наверное, уже появился ожог 3ей степени от палящего гри-гри.
  -- Стой! - одновременно прозвучало два голоса: с наружи и внутри кокона.
  -- Но почему? - как-то совсем по-детски обижено спросил сверхвампир, - Мама, она ведь выбрала свой путь.
   А где-то далеко на теплой поляне родился цветок из неприглядного стебелька, еще маленький, еще пупянок, но уже предательски манящий.
  -- Ее время еще не пришло. Да и магический кокон тебе не разбить.
   В это время внутри кокона:
  -- Остановись, тебе его сейчас не победить, - умоляюще, но в тоже время твердо произнес спаситель.
  -- Кто ты? - спросила она, ничего не видя и не понимая.
  -- Друг. Давай убираться от сюда.
   Мэлион не сопротивлялась, еще помня, что сквозь защиту гри-гри не смог бы пройти враг. И сама она уже была не в состоянии идти.
  

ГЛАВА ПЯТАЯ

   Мэлион приоткрыла глаза. Сквозь дымку она увидела огромное окно, которое зияло светлой прорехой в каменной стене. Кроме этой части комнаты вампироборец ничего не успела увидеть, поскольку потеряла сознание.
  -- Нееет! - Мэлион с криком вскочила с кровати.
  -- Тихо! Тихо, Мэлион, - я рад, что ты пришла в себя.
   Не открывая глаз Мэлион начала прислушиваться к себе. Каждая клеточка ее тела вопила от боли, но голова была ясной как никогда. Девушка начала прощупывать каждую свою косточку, хотя любое движение отдавало очередной вспышкой боли. Когда она поняла, что...
  -- У тебя нет переломов, ты легко отделалась, если не считать ушибов и нервного истощения, - голос словно возник внутри её, как будто он пришел не извне, а родился в ее мыслях сам по себе. Мэлион знала это чувство. В её мысли вторгся вампир. Она уже почувствовала его дыхание на своей коже, звук которого напоминал шепот осенней листвы. В одно мгновение она подскочила с кровати и оказалась за спиной врага, но, открыв глаза, увидела только мрак. И очередная вспышка боли и тошноты подступили к горлу - резкое движение не прошло ей даром.
   Жуткий крик разнесся по округе, как будто животное, попавшее в ловушку, молило о смерти луну. С невидящих глаз несчастной катились крупные бусины соленой воды.
   Маленькие лепесточки цветка раскрывались улыбающемуся солнцу. Они были еще такими нежными и миниатюрными, но уже дьявольски притягательными.
   Казалось, весь мир рухнул. Из сильной и самостоятельной она превратилась в беспомощную тряпку в руках врага. Единственное, что выдавало жизнь в этом замершем белом граните, это ручейки слёз.
  -- Не плачь, прошу тебя: не плачь. Кричи, дерись, круши все подряд, только не плачь, - чужой голос обратно раздался в ее голове. Только на этот раз он казался таким нежным и родным, что захотелось ответить.
  -- Прекрати! Не лезь в мою голову! Что ты сделаешь со мной? - вовремя спохватившись, взорвалась она.
  -- Научу бороться в темноте.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Налетели северные ветры и наклонили цветка лепестки.
   Мэлион проснулась от шороха волн. За последние дни ее слух настолько обострился, что она могла слышать полет мухи в другом конце замка. Она вышла из комнаты на террасу, и проснувшиеся лучи солнца улыбнулись ей. Тихий, бархатистый смех покатился навстречу прибою. Девушка вдали, у самой кромки воды, увидела человеческую фигуру. Не помня себя от радости, она побежала к человеку у океана. Удивление и счастье заполнили ее, словно земля могилу, ведь перед ней стоял ее отец, каким она запомнила его, хотя уже и прошло десять лет. С дрожащими губами она кинулась ему на шею, но вместо теплой груди ее лицо уткнулось в холодный гранит, словно ее слезы обмывали надгробный камень. Мэлион, не веря своим чувствам, подняла взгляд вверх, чтобы заглянуть в глаза отцу и ужаснулась. Душу ее, словно черви обвили - последняя надежда канула в пропасть. К шее девчонке потянулись два клыка. Ее руки еле слушались, кое-как отстранившись, она увидела красные, словно два рубина, глаза и огромную белую летучую мышь. Мэлион казалось, что ее сердце удав сжимает, раздался крик, словно где-то вдалеке.
   Очнувшись, она снова окунулась в темноту, а рядом слышала знакомое дыхание незнакомца. Какое разочарование: ее глаза остались такими же слепыми, словно их залила смола.
   Незнакомец начал учить ее ходить и двигаться во тьме собственной души. Но первоочередным заданием он считал: занятия магией. Ни те, где вам рассказуют о приворотных зельях и подобной чуши, а настоящие, где учатся летать и видеть невидимое, призывать демонов и уничтожать богов.
   На побережье у замка опустилась, на удивление, теплая ночь, словно поцелуй больного, умирающего от горячки. Толи это удушье, толи шепот неизвестных губ разбудили Мэлион. Скинув простыни, она ступила на холодный гранитный пол, да вот сегодня он почему-то не обжог ледяными иголочками, а наоборот казался ласкающим, будто его кто-то немного подогрел. Девушка вышла на пляж, не открывая глаз - ей это не было нужно. Ее мозг полнился новыми ощущениями, которые она толи не хотела понимать, толи не знала, как понимать. И тут ее пронзила ужасная мысль, какой-то тоненький, перепуганный голосок начал плакать внутри нее. Мэлион сделала то, что ей оставалось: открыла глаза. И увидела. Но не как человек, и не животное, и не птица как. Мэлион видела прибой тонкими серебреными нитями, которые сплетались в волны. И этот свет, исходящий от них, разливался и угасал на прибережном писке, выхватывая его из общей темноты. Ей сразу вспомнились уроки биологии - именно так "видят" летучие мыши. В этот раз она не произнесла ни слова. Сердце, истощенное муками, не способно было пролить слез. Ее руки двигались сами по себе: ногти впились в мягкие и слизкие, как крыжовник, глазные яблоки. Она выцарапывала их, как кошка. И вместо слез текло белое молоко глаз. Боль, жгучая боль выходила наружу не криками и воем, а струйками рубиновой воды с побелевших губ. Ей лучше быть слепой, чем видеть, как видят вампиры. Мэлион не могла поверить, что она дочь вампира. Олден нашел ее перед восходом мокрую, всю в писке, в состояние близком к коме.
  -- Что же ты сделала? - горечь и невыносимая мука читалась в этом вздохе.
   На следующий вечер она пришла уже в себя. Вместо глаз еще была белая пленка. Она была почти счастлива, что не видела ничего, кроме тьмы.
  -- Больше я тебя не оставлю саму. Иначе в следующий раз ты решишь, что тебе не нужно сердце, а не глаза, - на этот раз он просто говорил, почти как человек, вот только голос этот проникал в самую глубину существа.
  -- Я не вампир. Я не хочу видеть, если буду видеть, как вампир. Я не хочу быть вампиром. Ты слышишь меня? Я человек! Человек... - и она закрыла газа толи в изнеможении, толи от горя.
  -- Вставай. Я хочу тебе что-то рассказать, - и Олден протянул ей руку. Мэлион приняла ее без возражений, и под ее пальцами оказалась сильная, но изуродованная шрамами рука незнакомца.
  -- Постой. Я раньше этого не замечала. Можно? - и ее пальцы побежали верх и в стороны по шраму, исследуя его. Он не возражал. Белые бугры покрывали всю его правую руку, часть груди, спускались к ноге и на уровне бедра превращались в капли. Но шрамы были не обычны: они словно сплетались в причудливый рисунок из цветов и стеблей. Таким же рисунком они поднимались вверх по шее и выходили не большой косой на лицо, - Кто это сделал? - только и смогла она выговорить, задохнувшись.
  -- Это старая история.
  -- Расскажи. Пожалуйста. Кто посмел такое сделать с тобой?
   Он только молчал в ответ. Кажется, прошлое оставило еще более глубокие шрамы в сердце, нежели на тале.
  -- Как тебя зовут? - только теперь она поняла, что уже месяц живет у вампира, и даже не знает его имени.
  -- Олден. Я думал, ты никогда не задашь этот вопрос, - он только улыбнулся, - я расскажу тебе то, что ты спрашивала. Это случилось сотни лет назад. Я родился вампиром. Моя мать, как и отец, принадлежали к старейшим родам Англии. У меня был старший на 100 лет брат. Его жена славилась своей силой и жестокостью. Как-то ей надоело, что ее игрушки слишком быстро умирают, и она не может закончить свою картину. Она любила рисовать ногтями по человеческому телу. В тот день отец и мать уехали на Великий совет. Мне было пятнадцать, и, естественно, за мной остался приглядывать старший брат. Да он во славу повеселил свою жену. Они распяли меня освященными цепями. Она взяла кисточки, вмокнула их в святую воду и начала свой "шедевр", - на этих словах он горько усмехнулся, правда она его так и не закончила. Родители застали меня на пороге смерти. Брата и его жену изгнали на веки, лишив поддержки и защиты Королевства. Они стали изгоями. Через несколько сотен лет, когда украденные деньги закончились, и им пришлось жить, как последним беднякам, они вломились в наш фамильный замок. Мой брат собственноручно убил маму и папу, после того как папа уничтожил эту проклятую девку. После этого изгоем стал и я сам. Я отомстил за родителей и встал поперек горла у Королевства.
   А цветок пошатнулся от ветра, холодного и колючего.
  -- Ты ведь не просто вампир. Ты маг! Вряд ли б Совет так просто отверг бы такую мощь. И я не понимаю, почему ты борешься против своего же рода.
  -- А ты - почему?
  -- Я - не вампир! Слышишь меня? Я - не нежить.
  -- Пошли со мной, - и он повел ее по коридорам, соленый запах ударил в нос, и легкие прожгли острые лучи влаги, - прекрати дышать. Слышишь меня? Закрой глаза и не думай ни о чем.
   Она почему-то ничего не ответила. Просто сделала, как он говорил. Выдохнула весь воздух, задерживая дыхание, словно собиралась нырнуть. Так они стояли минуту, две, десять. И, наверное, так могло бы продолжаться и час, и два, и до бесконечности.
  -- Это невозможно.
  -- Но это так.
   Они не произнесли ни слова. Они одновременно вышли на каменные плиты. И мир обрел звуки и запахи.
  -- Неужели мой удел питаться кровью и сеять смерть?
  -- Ты и так сеяла смерть.
  -- Некоторые вампиры в своей жизни убивали раз в 1000 меньше, чем ты. А что до крови...
   Он протянул ей кубок.
  -- Выпей.
   Едкий запах раздражал и вызывал тошноту. Она сделала глоток, и ее вырвало.
  -- И ты думаешь с таким отношением, ты сможешь вечность этим питаться? Я думаю, нет.
  -- Тогда что все это означает, черт возьми?
  -- У тебя есть сила твоих врагов. Прими свою сущность и иди к победе без ненависти в сердце к самой себе.
  -- Ты говоришь, у меня есть ваша сила. Но вы залечиваете раны, и видеть можете, как обычные люди.
  -- И ты можешь. Просто ты не хочешь этого принять.
  

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Ее разбудило тревожное чувство... и яркий свет. Невесомую ткань раздувал легкий бриз.
   Она любовалась искуснейшей резьбой быльц кровати и тонким узором нити в балдахине. ОНА ВИДИТ!!!
  -- Олден! Олден!
   Но Олден не отзывался. И только теперь она поняла, что ее тревожит. Она не чувствует его, как будто он исчез или умер.
   А, в принципе, какое ей дело до этого вампира? Одним больше, одним меньше. Но ее что-то тревожило. Что-то больно кололо в груди. Она погрузилась в себя. Ей пора уходить. Сто процентов - ее уволили давным-давно. Как ей отсюда уйти? Как ей выбраться с этого куска земли, затерянного в океане? Нет, не так.
   Как ей попасть с этого куска земли, затерянного в океане, туда, где сейчас заперт Олден? Она почему-то уверена, что его где-то заперли.
   Из-за нее.
  
   А к зубатому, яркому цветку подлетала маленькая пташка.
  
   Она долго бродила по замку, вокруг него. Сидела на каменной скамье возле разложестого дуба и смотрела на игру брызг водопада. И там она поняла.
   Мэлион ветром понеслась в его комнату.
  -- Надеюсь, ты не будешь обижаться.
   Она выворачивала все ящики подряд, и все перерывала. Наконец Мэлион нашла, что искала, и вылетела в танцзал. Там истребительница принялась лихорадочно чертить символы, пентограмы, которые выплетали затейливый рисунок. В центре она поставила горящую свечу. От нее запалила его волосы, и бросила их гореть в маленькой малахитовой чаше. Костяным ножечком надрезала палец.
  -- Черт! Олден ты мой должник. Не дай бог еще заражение будет!
   И капнула три капли к пеплу. Перемешала. Поставила по точке на лоб и руки. Остатки выплеснула себе под ноги, а сверху поставила свечу. Чашу с ножичком вышвырнула за пределы узора. Соединила руки, а пальцы расставила цветком. И запела странные, непривычные для человеческих губ, слова.
  
   Он метался раненным тигром в клетке. Так глупо попасться! Нет, он не тигр. Он глупый козленок, которого забили на приманку. Как они все идеально просчитали.
   Эта западня с одним входом и без выходов.
   Их не будут убивать.
   Их не будут преследовать.
   Их просто оставят умирать.
  -- Только не пользуйся магией! Мэлион, умоляю тебя, услышь меня!
   Нет. Она не услышит.
   Он сразу и не понял, что случилось. Просто темнота не развеялась, а превратилась в кромешную тьму. Они скрутили пространство вокруг замка и направили один единственный канал. Он ведет в тюрьму, которая высасывает силы.
   Умно, очень умно.
   А самое обидное: они могут исспользывать эту силу. Умирать ради того, чтоб твои враги победили.
  -- Олден? Что, черт возьми, творится? Ай!
   Она начала розтирать ушибленный палец.
  
  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

  -- Ювир, подожди.
   В рыжем пламени сверкнула жемчужная улыбка:
  -- Что Арик?
   В дверном проеме стоял взбудораженный танцор.
   Она невольно им залюбовалась. Лепные скулы, точеный нос, немного полные, но не толстые - чувственные губы. И белые кудряшки... Они, словно нимб ангела оттеняли его яшмовые глаза. Не карие, а медово-золотые, как у кошки. Да, он был прекрасен.
  -- Ювир, подожди. Думаю, тебе не стоит ехать домой в одиночестве. А мне, как раз, сегодня нужно в Город.
  -- Скажи Вэймеру, чтоб не беспокоился: меня сегодня парень заберет.
  -- Парень? Ну-у-у... ладно. А ты уверена, что не хочешь с нами победу отметить?
  -- Арик, я же не принимала участия в смотре. К тому же у меня сегодня назначено свидание, - Ювир мечтательно-извеняющеся улыбнулась и, обернувшись, помахала рукой пижону, вышедшему из новенькой Тоеты, - Алар, я сейчас.
  -- Ювир, ты хорошо знаешь этого Алара? - и ей на минуту почудился адский огонек на золотом плесе взора и оскал
   вместо улыбки, - Он опасен. Ювир! Послушай меня, ты НЕ ДОЛЖНА ему верить. ОН МОНСТР!
  -- О чем ты? Арик, похоже, ты уже достаточно отпраздновал. Может, тебя домой подвезти?
  -- Он же вампир!
  -- Арик. Это уже не смешно. Это просто глупо. Вампиров не существует.
   Девчонка уже хотела уходить, как желтоглазый бросил ее на пол, выхватывая что-то из-за спины.
   У Ювир расширились от ужаса глаза. А у Арика алел подбородок после знакомства с кулаком Алара.
  -- Ювир? Как ты?
   Она с радость приняла руку и, развернувшись, одними губами шепнула:
  -- Арик, надеюсь, это было минутное помутнение.
  -- Ювир, он же вампир. Он же послал своих прихвостней отпугнуть меня. Разве ты не видела этого перепончатого монстра? От него же воняет вампиром.
  -- Так! Все! Достаточно! Я обязательно поговорю с Вэймером.
   И они уехали во мрак.
  -- Дорогая, может, тебе не стоит больше заниматься у Вэймера? Ведь мы - балльники. Может, нам лучше вместе поездить к Алике?
  -- Нет, Алар. Мне здесь нравиться. Они мне интересны. Они мои друзья. А Арик просто перепил.
  -- Ладно. Забудем.
  

ГЛАВА ВТОРАЯ

  -- Вэймер, я сорвался. Она считает меня чокнутым. А он меня раскусил. Селик, наверное, был бы лучшим охранником, чем я.
  -- Арик, я знаю, что делаю. Но в чем-то ты прав: тебя заметили. Селик. Мы не можем допустить, чтоб она присоединилась к ним.
  -- О чем вы? Она же не ушла от нас! Ведь только она, командир, только ОНА сможет их уничтожить.
  -- Я это знаю. Знаю дорогой.
   В раздевалке воцарилось молчание. Лишние глаза и уши давно разошлись по домам. Осталась только команда. Все такие разные. Но все же очень, очень похожие. Их объединяло нечто большее, чем общее хобби или досуг. Кажется, они жили единой душой. И эта душа отвернулась от своего лучшего бойца, пряча взгляд.
   И его примеру последовали все глаза.
   "Крошка Цахес" стал еще более кривым. Он сутулился, вжимал голову в плечи. Но так ничего и не сказал.
  -- Вилий, вы не можете этого сделать. Это же запасной! Экстренный вариант! У нас ведь есть шанс на нее. Минель, ты же был против.
  -- Арик, она - наша погибель. Она мне нравиться. Но она может уничтожить все. Вспомни, их союз - до сих пор детская страшилка. Нас с младенчества натаскивали на него... и ее, если придется.
  -- Хорошо! Но я этого делать не буду. Кто из вас сможет, глядя Ювир в глаза, вырезать вот этим, - и Арик вогнал по рукоять в стол фигурный полуониксовый, полусеребряный кинжал. Простой такой клинок: без украшений, инкрустаций. Боевой клинок, - ей сердце? Я готов его подарить.
  -- Я знал, что тебе будет не под силу убить ее. Никто этого не сможет сделать, - Вилий Вэймер запнулся и обвел комнату глазами. А потом кивнул Селику. Тот вытянул Обелиск (так звали кинжал из покон-веков) и вышел, - никто, кроме Селика. Его 20 лет учили быть хладнокровным убийцей. С пяти лет он ожидал Обелиск. Почему клинок выпал тебе - не знаю.
   Арик обречено обернулся, словно загнанный зверь, но все лишь прятали взгляд. И вышел.
  
   Он шел прямо к ним. Ювир помахала ему рукой. А этот блондинчик почему-то жестоко и, с каким-то отчаянным упорством, сверкнул глазами. Алар насторожился. Запах. Это же горгулья! Что у него в руке? Не может быть! Он не может быть Погибелью Принцессы! Обелиск? ОБЕЛИСК!!!
   Блондинчик уже приготовился нанести удар. Ювир, Ювир... Не так он хотел тебе все рассказать.
   Алар рванул с места, и лишь тень промелькнула.
   А в следующую секунду улыбку с лица Ювир стерло оседающее тело Селика.
  -- Ювир, - Алар как-то растеряно протянул к ней руку. Совсем детский жест, - я не хотел, чтоб ты обо всем узнала так.
   Она смотрела на него и не знала, что сказать. Как-то невольно дотронулась к губам. Он также невольно повторил ее жест. И отдернул руку. По подбородку стекал остаток ужина.
  -- Он был прав. Арик говорил правду.
  -- Да, к сожалению, он сказал ее раньше, чем я. Но он не сказал всей правды. Они послали твою Погибель - Погибель Принцессы с Обелиском.
  -- С Обелиском? Что за Погибель? Какой Принцессы?
  -- Может, поговорим у меня в клубе?
  -- Я не уверена, что сейчас в состоянии трезво размышлять и спокойно говорить. Давай, ты позвонишь мне утром, - Ювир с минуту постояла, потом сделала неопределенный жест рукой и развернулась уходить, - Ой!
  -- Не волнуйся. Я с радостью позвоню тебе утром. А сейчас ты как? Юви... Давай, я тебя домой отвезу, что ли. Или хотя бы такси вызову?
   Только сейчас Ювир заметила, что Алар как отошел к Селику, так и стоял за метр-полтора от нее. И ей вдруг резко захотелось плакать.
   В голове, словно мухи, носились мысли: "Но почему я? Почему мне всегда так везет? Что со мной не так? Даже на свидание спокойно не могу пойти. Друг пытается меня убить. Хм. Ведь его, похоже, натаскивали на меня! Почему Принцесса? Какая Принцесса? Я ведь не дура" И часть из них выплескивались наружу, как вода из переполненного бокала.
   Она еще плакала тихими слезами, но Алар уже прижал ее к груди, играл волосами:
  -- Прости. Прости. Не знал я, как тебе это сказать. Ну, все. Все будет хорошо. Вот только тебе теперь опасно посещать тренировки у Вэймера.
  -- Я не думаю, что Вэймер мог такое сделать. Мне кажется это все большая ошибка. Арик ведь в своем бреду боялся, что ты опасен для меня.
  -- Хорошо. Я не буду тебя переубеждать. Только пообещай, что сначала выслушаешь меня. И не пойдешь туда сама.
   Арик стоял во мраке и наблюдал. И как бы это ни было прискорбно и подло: но его сердце предательски-радостно екнуло, когда вместо Обелиска в груди Ювир оказались клыки Алара в шее Селика. Он радовался, когда видел дрожь страха на ее руках от представления, устроенного вампиром. Арик слышал ее слова. Слова о Вэймере. Ювир еще не потеряна для них. Но она, все таки, ушла с Аларом, а Арик так и остался, скрываясь во мраке.
  
  -- Вэймер! Селик только что был убит. Ты рано выслал Погибель. Мы потеряли Обелиск. А Принцесса нужна и нам.
  -- Но Мудрец... Она ушла с вампиром! А Арик? Арик слишком молод. Он слаб.
  -- Вэймер, не забывайся, - голос мудреца был тих и спокоен, но в нем читалась стальная угроза и мощь, - Вы - войско Божие. И не вам решать, кто поведет вас.
   Воцарилось молчание. Друид отвернулся к порталу, в котором зеркало заменяло окно. Его синие, как молния глаза устремились к невидимым звездам. Тонкие губы что-то шептали. Он резко развернулся, а его белые (не седые, а просто снежные) волосы, забранные черной тесьмой, даже не шелохнулись.
   Вэймер хорошо помнил, как этот шелк превращался в смертоносное оружие.
   Тонкие пальцы Мудреца сомкнулись за его спиной. Лицо стало каменной маской.
  -- Вэймер, ты - прекрасный стратег. Но... Но в этой войне победит не разум, и не сила. Хотя Арик ею переполнен. В нем течет царская, ангельская кровь. Но не кровь, не сила, не разум и даже не душа, а сердце, лишь сердце будет выбирать в этот раз. Звезды говорят, что настало время решающей битвы. Вот только их мессия еще не созрел. Он все еще не разделил свое сердце со стаей. Может быть, Принцесса не придаст силы ему, а, наоборот, ослабит его. Все зависит от ее выбора.
   Мудрец не был стар, но и юным его бы никто не посмел назвать. А Вэймер, напротив, выглядел очень древним, каким он и был на самом деле. Он помнил еще времена до проклятия. Мудрец, впрочем, тоже. Говорят, он помнит времена первых королей. Никто не знал, кем был Друид. Он не был горгульей, но и не был человеком. Некоторые думают, что он ангел - брат первого короля горгульей. Вэймер не верил этим слухам. Старец не знал ничего о Мудреце, он просто принимал его и его помощь: так делали все до него и будут делать после него. Вэймера снова поглотили воспоминания. Как сейчас, пред его глазами пронеслись события тех давно минувших дней, роковых дней.
   Горгульи - лютые враги вампиров и их прихвостней. Легенды говорят, что первый царь ночных стражей был ангелом и, желая спасти людей от ночного ужаса, спустился на землю, призвал к себе избранных из рода человеческого и поделился с ними своим светом и силой. Но почему же, люди тогда очень часто отождествляли горгульей с вампирами? Горгульи - охотники. И Господь изменил их, Он дал им форму, которая лучше всего б помогла выполнять им их миссию. С заходом солнца горгульи обретали форму и силу, которой так кичатся голубокровки - получеловек, полулетучая мышь. Стражи были похожи на монстров до такой степени, что человечество начало их путать и забыло о второй форме вампиров. Все вампиры были людьми, сосущими кровь, а монстры - горгульями.
   Вампиры очень тщательно пытались укрепить это заблуждение, все время тихонько подливая масла в огонь, и аккуратно подчищая легенды и историю.
   И родился в те времена Алехандро - принц великого рода стражей, прямой наследник архангела, первый в очереди престолонаследования. Но вместе с ним родилась и погибель горгулий. Алехандро полюбил принцессу, тогда еще нищей и убогой Франции. И вместе с этой любовью в его сердце закрался страх потери возлюбленной, если она узнает о его ночной форме. И он принял решение, во что бы то ни стало, избавиться от нее. Алехандро стал первым и единственным, кто заключил пакт с вампирами. Ведьма среди вампиров поклялась снять это "проклятие летучей мыши", которое якобы на заре веком наложил на них Отец Великого Рода Повелителей Ночи, но снять это проклятие она может либо со всех горгульей, либо, ни с кого. Юный принц украл кровь у своих брата и сестры, дабы весь клан разделил его участь.
   То была страшная бойня. Они не обернулись на закате. С багровой полосой погибающего солнца к ним неслась смерть на крыльях летунов. Но они не бежали. Горгульи - защитники человечества, последняя линия обороны - и они вступили в неравный бой. Не многим удалось выжить. Сестра и брат Алехандро полегли в том бою. К счастью горгулий маленькая Лилит - племянница Алехандро - была слишком мала и осталась в замке под защитой нянек и Друида. Алехандро осознал свою ошибку слишком поздно. Он не посмел вернуться и заявить свои права на трон, но все таки женился на своей возлюбленной и поднял побитое молью царство до уровня мировой империи. Таким образом, Лилит осталась единственной истинной наследницей страны. Она стала воистину мудрейшей из королев, только ей так и не удалось восстановить утраченные силы клана, после столь гнусного предательства. Арик был их единственным сыном. Вэймер помнил прекрасные черты белоснежного лица Лилит, его Лилит. Тогда он был еще молод и красив. Он был первым лейтенантом ее матери, и некого не удивил их союз. Несколько десятков лет назад королева умерла при родах. Вэймер не мог стать королем: в нем не было крови Первого короля, но он стал регентом малыша и фактическим правителем. Он устал, как он устал. Он долго ждал момента, когда Арик сможет занять свое место на троне, он гордился юношей, как и любой отец, гордиться своим сыном, но, как и любой отец, он боялся, что Арик еще не достаточно мудр, чтоб выступать соло. И Друид напомнил ему, что время пришло, что истинный правитель не он, а его сын. А Вэймер, как и подобает Маршалу, обязан выполнять приказы своего короля, а не отдавать их ему, даже если он и отец короля.
  
  
   Они ехали молча. Ювир уже собиралась уходить, как Алар взял ее за руку. Она как-то растеряно посмотрела на его аристократические пальцы. И он отдернулся, словно обожженный.
  -- Я только хотел: отдать тебе это, - и он вложил Обелиск в ее ладонь.
  -- Зачем он мне?
  -- Он принадлежит тебе по праву крови. Только Обелиск тебя может убить. Увидимся утром.
   Ювир как-то с отупением посмотрела на нож. Ее зеленные, словно малахит, глаза медленно поднялись к Алару.
  -- Ответь мне только на один вопрос. Ты пришел ко мне потому, что я - Принцесса, или потому что ты меня любишь? - она даже сама удивилась тому, как быстро приняла этот непонятный титул - Принцесса.
  -- Это не честно. Я люблю тебя, и ты это знаешь.
  -- А все это не честно. Не честно то, что ты появился снова в моей жизни потому, что я - Принцесса, - в ее голосе не было обиды, а просто обреченная усталость.
  -- Юви. Все намного сложнее.
  -- Нет. Все очень просто, Алар. Ты тогда покинул меня, хоть и любил. И возвратился ты не ко мне. Ты шел на силу.
  -- Я люблю тебя, - он говорил это вновь и вновь, как заклятие, - Я не спорю, мне пришлось уйти, покинуть тебя. Но, Юви, видит дьявол, я всегда был рядом, и лишь ты была в моем сердце. На мне лежит ответственность за сотни тысяч вампиров. Я пришел в этот мир, чтоб спасти свой народ. Это мое предназначение - и от него не убежать, не скрыться. Единственный способ освободиться от этой ноши - выполнить то, что суждено. И до тех пор я принадлежу им. Но потом, потом, как сказала мама, я буду вправе идти за своими желаниями свободно. Пойми, я - Мессия - спаситель, но правитель - Принцесса. Коронацию не обязательно совмещать со свадьбой, она б дала мне право вести народ за собой. Если б я остался жив после битвы, я б оставил власть, я б выбрал свободу. Тогда бы я был новой силой. И тогда б я откликнулся на зов сердца. Тебе б не пришлось участвовать в войне. Вся эта гряз и ужас прошли б стороной. Понимаешь? Я бы все равно пришел к тебе. Дело лишь во времени. Я люблю тебя.
  -- Ты прав, дело во времени. Ты забыл, что у меня нет долголетия, и ты за своей войной мог бы просто на просто опоздать. Алар. Пойми. Тогда, с последним звонком, я попрощалась с тобой навсегда. Ты даже не представляешь: как это было больно. Отпустить тебя и попробовать научиться жить заново. Но еще больнее слушать тебя сейчас. Ты ведь не кукла. "Мама сказала то, мама сказала это". У тебя был выбор. И ты выбрал войну и власть, а не меня. Нельзя угнаться за двумя зайцами. Алар, посмотри на меня. Ты говоришь, я Принцесса, что бы это не значило. Но я не герой легенды, я живой человек. А с их слов выходит, что я не имею права выбора.
  -- Ювир. Первое - ты не человек: твоя мать - дитя горгульи и человека, а отец - человека и вампира, между прочим, Члена Совета. Да и люди в твоей семье не совсем люди - один - Король белых магов, вторая - Королева черных, а это значит, что у них в роду были Верховные сидхе. Второе: у тебя есть выбор. В отличие от горгулий, в частности от Вэймера, я не загоняю тебя в угол: или мы, или смерть. Я не держу тебя смертью. Единственное, что может тебя уничтожить, у тебя в руках. Я приму любое твое решение. Но запомни, как бы мне не было тяжело, я не дам тебе уничтожить своих. Я готов тебе свою жизнь отдать, но не их, - в его словах не было угрозы, но чувствовался нарастающий гнев, замешанный на обиде.
  -- Я это знаю.
   Вот так все закончилось, так и не начавшись. Она еще не приняла никакого решения. Ювир была просто не в состоянии сейчас ни о чем думать, вся ее жизнь крутилась в ее голове, словно карусель, подбрасывая совершенно неожиданные воспоминания.
   Но Принцесса таки нашла в себе остатки сил, чтоб набрать номер Вэймера. Она не помнила, и не хотела помнить своего отца, и последние годы Вэймер как руководитель и наставник заменил ей его, по этому она уже привыкла всегда звонить ему за советом.
   Ювир вдруг вспомнила, как в ее жизнь вошел этот низенький, непримечательный с забавным выговором старичок. Это было начало первого учебного года, после ухода Алара. Она все пыталась продолжать ходить на репетиции к Алике, но при первых же аккордах, с первыми па у нее на глаза наворачивались слезы, а сердце больно сжимала печаль. Она не могла найти себе нового партнера, потому что все эти движения и касания принадлежали только ей и Алару. Она не выдержала и бросила занятия бальными танцами, утонула в своей депрессии и учебе. Но так долго длиться не могло - музыка и танец - часть ее сущности, как голос или легкая нотка сарказма в словах. К тому же мама начала не на шутку волноваться о ее психическом здоровье. Именно тогда она и предложила сходить Ювир на тренировки к Вэймеру - ее старому знакомому. Так она и стала заниматься народными танцами, можно сказать, жить делами коллектива, жить самими танцами.
   От раздумий ее оторвал звонок мобильного: Вэймер всегда сбрасывал вызов и сам перезванивал. Они договорились встретиться утром во дворце.
   Она прошла к раздевалке и на миг остановилась. Где-то возле сердца обжигающей волной прошелся страх. Юви не сдержала слово данное Алару: не выслушала его перед тем, как прийти сюда. Но она уже достаточно знала и слышала. И пришла сама, без охраны.
   Ювир улыбнулась и вошла, словно на эшафот. И вдруг пол ушел у нее из-под ног, в самом прямом смысле. Она падала в бездну по темному туннелю, где не было звуков, лишь запах, запах сырого подвала - плесени и сырости. Она не успела прийти в себя, как оказалась в кругу своих друзей. Друзей ли?..
   - Ювир, извини за столь грубый прием, но у нас не было выбора. Я думаю, тебе придется некоторое время побыть в Цитадели.
   - Что это все означает? Вэймер, вы собрались выкрасть меня? А что вы скажете маме?
   - Правду, - он лишь снисходительно улыбнулся, - Ювир, твоя мама - горгулья. Не думаю, что ей захочиться быть убитой. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Арик проводит тебя в твою комнату.
   В ее глазах пылал огонь, не добрый огонь.
   - Вы меня здесь не удержите. Я ошиблась, глубоко ошиблась. Моей маме ничего не грозит. А вот вам? - на этих словах она многозначительно пожала плечами, гордо развернулась. А потом.
   Потом произошло не предвиденное. Ювир посмотрела вверх и закружилась вихрем. Цитадель разорвал крик: "Ала-а-а-ар!".
   - Уведи ее, Арик.
   - Он придет.
  

Глава вторая

   Принц горгулий шел впереди и у него из глаз капали слезы. Он понял в момент, когда Юви позвала вампира, что потерял ее. Ну, а ей было безразлично, куда ее ведет это ангелочек. Она ждала своего освобождения. Ее никакими ультиматумами и ужасами не запугать. Она свободна, как сама ночь. Ювир это поняла, ощутив шероховатую прохладу Обелиска. В тот момент она осознала себя, свою суть, будто проснулась после долгого сна.
   Но в этот момент ей стало действительно интересно. Перед ней престало видение. Мужчина из ее снов. Юви уже устала искать его в лицах прохожих, а тут он ее сам нашел.
   - Друид? Но как?
   - Вы знакомы?
   - Нет, Принц, - Мудрец жестом остановил рвавшиеся наружу вопросы и отрицания Арика, - она Принцесса, владеющая силой, Избранная.
   - У тебя даже голос такой же, как и во сне. Только там ты был славным воином, а тут, - Ювир лишь махнула рукой.
   - Нет, я такой же, как и в твоих видениях. Я, как и был Проводником, так им и остался. Только тогда шел бой, а сейчас холодная война. Вот в зависимости от обстоятельств я веду и советую, Принцесса. Только боюсь, вам мне нечего посоветовать.
   В этот раз советчиком и проводником будет сердце. Разум может быть даже врагом, поэтому откинь страх и стыд.
   Арик, Ваше высочество, вам пора бы тоже избавится от своих страхов и, наконец, принять бразды правления.
   А теперь идите, вам пора. Вас ждет ваша судьба.
   Арик решился: он вывел Ювир на поверхность. Но было уже поздно. Волки, парды и остальной сброд ворвались в Цитадель.
   Он вывел ее к ночному небу, все дальше и дальше от звуков кровавой бойни.
   - Ты свободна. Иди. Только пусть Алар отзовет своих псов, - говорил даже не зло, а просто устало и обижено.
   - Алар! Алар! Я Свободна, - она просто кричала в уходящую ночь. Неизвестно почему, но она знала, что Он ее слышит.
   На лице горгульи разгладилась гримаса боли. А тьму разорвал разочарований вой. Все затихло.
   - Арик, дай телефон, - она протянула руку, уверенная в невозможности отказа, - Ало, Алар, забери меня от лицея, - отключившись, Принцесса повернула свое сухое и какое-то безразличное лицо к Принцу, - отвези меня к лицею.
   Ее губы были поджаты, глаза пустые, как у куклы, а на лице маска отстраненности и безразличия. Постороннему взгляду показалось бы, что она наблюдает за пролетающей улицей в окне.
   Но Ювир всматривалась в свое отражение в темном окне. Она слушала стук своего сердца. Оно билось медленно и ровно: тук-тук-тук. Оно ничего ей не говорило. Только где-то в глубине плакал ветер. Юви постаралась отстраниться от его слез, не слышать их, охладить свою душу. Она приняла решение. Она сможет.
   - Ювир. Ювир, - Арик постепенно повышал голос, но девушка не отреагировала. Тогда он дотронулся к ее плечу и, даже сквозь ткань чувствовался холод ее кожи. Кажется, он веял от нее. Ювир повернула свое лицо к Арику и, выражение ее синих глаз остановило все вопросы.
   - Дай мне свой магнум, - так же, как и просьба о телефоне, она не предусматривала прекословия. Арик просто вытянул оружие из кобуры и передал его.
   Алар стоял, словно бог. Его одеяние была тьма уходящей ночи. Он был великолепен. Ему явно не подходила обстановка. Пустынный двор в окружение потрескавшихся зданий старой школы еще больше усиливал абсурдность и драматизм происходящего.
   Ювир размеренным шагом начала идти к Алару, но на полпути, ни он, ни она не выдержали. Это была сцена из плохой мелодрамы. Они закружились в умирающих улыбках звезд.
   Арик из тьмы наблюдал за их лучистыми и сладкими поцелуями. Но вдруг, в мгновение, все изменилось.
   Резкому звуку выстрела резонировали визги вампиров.
  

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава первая

   Они выпали на сырой песок. Но Мэлион уже не ощущала холода и зверских ударов прилива. Олден лишь неразборчивого что-то промычал и отключился. Мэлион очнулась от мерзкого коктейля из ощущений теплой влаги и мускусной шерсти. Ее начало рвать. Но теплые и сильные руки нежно держали и не давали окунуться в собственные извержения.
   - Тихо, спокойно миленькая. Все хорошо. Все уже позади.
   - Как... ты... мог... Не-на-ви-жу.
   Истребительница хотелось убежать, закричать... Но она лишь могла мычать и ползти. И даже это отняло у нее последние силы. Девушка уткнулась в скользкий и резко пахнущий песок.
   - Мэлион. Милая. Это мерзкое заклинание-пиявка высосало все наши силы и начало поедать саму жизнь. Я не знаю, как нам удалось выбраться, но без свежей - крови мы были б лишь куклами, обреченными на смерть. При том кровь нужна была бы потрясающе заряжена силой. Обычная человеческая только продлила б агонии. Мэлион, пойми, мне лучше выслушать все твои обвинения и упреки, чем видеть, как ты умираешь у меня на руках, ощущать, как из тебя вытекают последние капли жизни.
   Он не прикасался к девушке. Знал, что не стоит. Но и смотреть на него было больно: от прежде красивого и сильного вампира осталось лишь потрепанное тряпье и кровавые слезы. Золотые волосы Мэлион превратились в грязную тряпку, а сама девушка напоминала высохшую мумию. Лишь их глаза все так же горели сапфировым пламенем. Удивительно, как у столь разных существ могут быть столь одинаковые глаза.
   - Мэлион, послушай меня внимательно. Ты должна напиться и без возражения. И тебе придется потерпеть шерсть. Юнона не может напитать иссохшего вампира в человеческом виде без риска для жизни.
   - Ты с ума сошел!
   - У тебя есть выбор: либо ты сама напьешься, либо я тебя напою. Мне некогда с тобой сюсюкаться. Я не знаю насколько это затишье перед бурей, но мы должны использовать время с максимальной пользой.
   Юнона! Дэрэк! Сюда!
   К ним подошли две пантеры размером с пони. И Истребительница, скрепя сердцем, вынуждена была всадить свои белоснежные клыки в черную шерсть зверя. Их глотки синхронно двигались, поглощая соленую жизнь. И по мере убывания крови из тел оборотней, тела вампиров приобретали прежнюю красоту.
  

Глава вторая

   Алар и Юви все так же обнимались, будто ничего и не случилось.
   - Да, я любила тебя, Ал. Тогда. Давно. Я любила и люблю другого человека. Ты изменился. Ты предал свое сердце. Вампиры стали для тебя всем. Ты и любовь, и меня принес на алтарь этой бездушной войны.
   Ей казалось, что ее руки окаменели. Как тяжело сжать пальцы. Звук выстрела был, словно гром среди ясного неба. А визги, последовавшие за ним, были криками Баньши.
   - Прости.
   - Беги, Юви. Беги! Она близко. Люблю.
   Как только ночь разорвали глухие хлопки крыльев, Ювир очнулась. К ней вернулось опустошение и хладнокровие. Она приложила ладонь к ране любовника и, отпустив его, пошла к Арику.
   - Юви. Быстрее. До рассвета еще почти час.
   Но Принцесса не бежала - она знала, что королева не успеет.
   Арик вдавил педаль акселератора до предела. Послушная и быстрая машина рванула ураганом.
   "Хоть бы успеть к Святилищу"
   - Не гони. Мы на Харитошке. Езжай в церковь.
   Она нас не спасет. Нас ведь туда просто не пустят. И вновь лишь одного взгляда хватило.
   И вот они уже во дворе церкви. Арика беспокоило поведение Ювир. Еще полчаса назад он готов был поклясться, что Принцесса пожертвует всем ради своего возлюбленного вампира, а она попыталась убить его. Сейчас она вроде бы с ними, но что выберет через минуту?
   - Что ты задумала? - и этот страх невольно выплеснулся в невинном вопросе.
   - Вернуть вам вшу судьбу.
   Ювир повернула ошарашенного Арика к себе лицом и склонилась к его ногам.
   - Вытяни руку, - и Принц увидел блеск своего кинжала. Он повиновался, и острая боль пронзила его ладонь. А потом Ювир протянула свою. И только сейчас Арик увидел, что ее рука окровавлена.
   - Ты ранена?!
   - Нет. Это кровь Мессии.
   - Он больше не Алар? - опят он не смог сдержать сарказма.
   - Не язви, - в ее голосе слышалась лишь сталь и безмерная горечь, но, ни злости, ни тем более ярости в нем не было.
   Она вложила свою руку в его и втерла кровь Алара в руку Арика, кровь вампира и горгульи опять стала единой.

Кровь от короля королей - первопричины

Смешались сейчас воедино,

Как сотни лет тому назад.

Пусть старый договор

Разрушен будет.

Я небо и землю заклинаю,

К силе своей взываю.

Пусть древняя мощь

Больше никогда не уходит прочь.

   И она врезала руку и себе. Как только капля смешанной крови поцеловала землю... Нет, земля не вздрогнула, небо не разверзлось. Просто Арик принял свою ночную форму - форму горгульи летящей в ночь. Он стал выше и ужасней, гораздо ужасней. У него выросли кожистые крылья, как у дракона. Руки и ноги превратились в лапы толи льва, толи ночного летуна. Лицо одновременно и вытянулось (стало более острым), и приняло кошачьи черты. В общем, стал похож на обернувшегося вампира. Только глаза остались прежними и волосы. Да еще какая-то мягкость во всех чертах и кошачья грация в движениях, отличали горгулью от резких вытянутых черт вампира.
   - Успокойся. Мессия мертв. Королева хоть и сильна, но солнца боится. За час до рассвета она не поднимет войны. Но со следующей ночью нас ждет ад. А вам нужно овладеть вашей мощью. А тебе, в конце концов, нужно установить связь со своим народом, - она сказала это ледяным тоном, как на лекции.
   - Юви. Мессия жив. Его не убить, как обычного вампира. Для него смертелен только Обелиск, - его голос немного изменился, стал глубже с небольшим рычанием, но на удивление мягким, как и все в нем.
  
   И лишь теперь она позволила себе расслабиться. У нее потекли тихие слезы. В ночи их можно было б и не заметить. Вот только она вся, как осиновый лист, дрожала.
   Арик робко подошел к Ювир.
   - Что ты? Что с тобой? Ну, ну, - он что-то сбивчиво бормотал, гладил ее по спине, все сильнее и сильнее прижимал ее к себе, как будто хотел вдавить ее боль в себя. Он вел себя не как Принц - перст божьей воли, а как паренек безусый.
   - Я... Я ведь его любила. Люблю. Не знаю. Но это не он. Он изменился, переродился. Стал монстром. Я боялась его; боялась того, что он нес. У меня кожу сдирало от его зла. Но... Но я больше не смогу. Понимаешь, не смогу. Не смогу больше его убить. Ты слышишь меня? - она всхлипывала после каждого слова. И все больше затихала к концу каждой фразы.
   - И не надо. Это уже моя забота, - к его голосу примешался шум ветра.
   - Я не хочу, чтоб ты его убивал. Я не хочу больше даже слышать об убийствах. Я боюсь за тебя. Я потеряла уже одного своего любимого. Не хочу больше.
   - Ты никогда не потеряешь меня. Я всегда буду с тобой. Я люблю тебя больше всего на свете.
   - И я тебя.
   Ювир, наконец, пришла в себя и немного покраснела. Но сейчас было не до смущения.
   - Где мы? - она огляделась. Они сидели на диване в шикарном, но не слишком большом зале. Окон не было видно. Стены затянуты красно-золотым шелком. Ноги утопали в густой шерсти ковра, который приятно щекотал ноги.
   - В Цитадели. Все наши здесь. Правда, я не понимаю, почему мы не покинули ее. Ведь...
   - Простите меня, Ваше величество, - в комнату вошел Вэймер. Он тоже все еще был в облике ночного летуна, но уже начинал принимать человеческое обличие, - я вмешаюсь. Но вам нужно пройти обряд. А не переехали мы, поскольку поняли, что Принцесса с нами. Мы рады Вас приветствовать, - и старик полонился Ювир, как когда-то кланялись коронованным особам, - И просим наложить защиту на нашу обитель, - нельзя было не заметить изменений в поведении руководителя, больше почтительности и уважительные поклоны немного нервировали Ювир.
   - Вэймер, уже рассвет. Мы устали. Дай нам немного отдохнуть. Распорядись, чтоб Принцессе приготовили комнату (и ванну, - это уже была ремарка Ювир), - обращение Принца с полководцем тоже претерпело изменений. Он хоть и остался уважителен, но и стал более повелителен. В общем королем.

Глава третья

   Олден отпустил тяжело дышащего Дэрэка, который оказался красивым индейцем, и ринулся к Мэлион, которая все еще иссушала Юнону. Ему пришлось отдирать ее от обессилевшей девушки. Исстребительница обратила свои покрасневшие глаза к небу и стала перекидываться в летуна.
   - Прости, Юнона. Я не думал, что она так плоха. Мне нужно за ней. На острове есть еще кто-то из наших?
   - Да, сир. Это не ваша вина. У нее "эффект псевдо смерти".
   ("Эффект псевдо смерти" - вид расстройства у представителей элиты вампиров - Человеческих голубокровок, котрое проявляеться у особей, что большую часть жизни прожили людьми с вампиризмом в латентном состоянии. Если таким особям удается пережить смертельный шок и напиться крови, то в первые дни, они ведуть себя словно новообраещенные. Т.е. стают жаждущеми крови безумцами.)
   Олден обернулся на огромную шоколадную летучую мышь и последовал за Мэлион. Ее удалось нагнать лишь у побережья Англии, где она уже пресмотрела себе первую жертву.
   - Мэлион! Хочешь пить? Иди ко мне, я напоя тебя, - и он вскрыл себе вену.
   Запах свежей крови возымел большее действие чем слова, но это не имеет значения, коль эффект был достигнут. Она накинулась на него, как ребенок на конфету. Его кровь охладила ее пыл и привела девушку в чувство, вернув и прежнюю ненависть к себе и вампирам. Но она больше не могла отвергать свою причастность к монстрам. И ночь над маленьким селом старой доброй разразил бешеный вой:
   - НЕТ!
   Олден еле успел подхватить обмякшее тело Мэлион.

Глава третья

   Вэймер вышел.
   Ювир и Арик повернулись друг к другу. И вдруг оказалось, что диван слишком мал. Их глаза всретелись, и за глазами поплыли губы.
   "Какие же они у нее сладкие"
   Может, это было вульгарно и пошло, но также, возможно, у них совсем не осталось время - с заходом солнца их поглотит война. И так же, возможно, завтра одного из них уже упокоит земля. Или обоих.
   "У него были такие сильны, но нежные руки. Его сила проходила волной и сплеталась с ее силой, доводя до высшей точки наслаждения"
   Но вдруг она перестала его ощущать. Ювир услышала голос Алара, его запах накрывал ее тяжелым одеялом.
   "Почему-то он перестал ощущать ее, как будто у него на руках была безжизненная кукла"
   И тут Ювир начало трясти. Ее тело сводили судорги, а его окатывали огненные волны ее энергии, к которой присоединялась чуждая сила.
   - Вэймер! Где Мудрец? - крик Арика пронесся по всем закоулкам Цитадели.
   В секунду в комнате появились люди.
   - Все выйдете, - спокойны, уверенный голос Друида отбился от сводчатого потолка и вышвернул всех горгулей.
   - Что с ней?
   - Арик, ее зовет Король вампиров.
   - Мэссия? Но как? Она же сделала выбор.
   - Он еще не мессия. Без нее он всего лишь Король. Могущественный, но не всемогущ. А она на 1/3 вампир, при том не царственных кровей. Она не может ему упираться.
   Юви что-то бормотала, начала кричать и сильнее биться в приступе.
   - Держи ее! Всей силой своей, самой сутью. Зови ее. Попытайся ослабить хватку Алара. Арик, если Принцесса перекинеться, то она потеряна для нас. И не важно, что она выбрала.
   - Перекинеться? Ты же сказал, что она не Голубокровка.
   - Он вливает в нее свою мощь.
   Глаза Арика расширились от ужаса. И боялся он не того, что это будет конец его народ, а того, что это будет их конец.
   - Она же на 1/3 и горгулья. Почему же я не могу ее так же призвать.
   - Ты не овладел своей мощью - раз. И ты не прошел обряда коронации, не установил связи со своим народом - два. На даный момент его зов сильне.
   - Но она же подвласна добру. А как же сила ведьмы?
   - Она не подвласна ни добру ни злу. Она идеально уравновешена. Ее предки среди людей - Герцог зла и Княгиня света, то есть властители темных и светлых магов.
   Речь Друида была слишком долгой для Арика. Единственное, что он уловил, она не могла упираться зову Короля вампиров, а он сейчас не может прервать его зов.
   - Что делать?
   - Личная связь.
   - Впервые Арик позволил себе гаркнуть на Мудреца.
   - Клятва крови или секс.
   Эти слова его оглушили, будто кто-то кувалдой дал по голове. Клятва крови - не односторонний акт. Без ее воли она не свяжет их, то есть отпадает. А секс при таких обстоятельствах будет почти изнасилованием, даже не смотря на начало.
   Ювир успокоилась. Она была мокрой и горячей, но все еще была прежней Ювир. Арик сразу подумал, что Король вампиров отступил. Но это было не так. Алар всего лишь послабил хватку. Он не хотел убивать Юви, а именно к этому мог привести такой нажим.
   - Арик, я не хочу к нему. Он монстр. Не отпускай меня. Мне все равно как. Слышишь? Я люблю тебя. Люблю, - у Ювир был выцветший голос, глаза заволокла серая дымка, а тело пробивала мелкая дрожь. Юви впала в безпамятство. Она вела борьбу нутрии себя, тяжкую битву. Но тут не могла помочь сила ведьмы, пускай и такая могучая.
   Пошла вторая волна. На этот раз Алар усилил хватку. Ее тянули все вампиры мира. И Арик принял решение.
   - Уйди.
   Друид повиновался.
   Он целовал ее. Ласкал. Пытался привлечь ее внимание. И на первой же волне наслаждения сила Короля была смыта их силой. Ювир слабо улыбнулась Арику и притянула его к себе. Кажеться, они хотели выпить друг друга в поцелуе. Они просто боялись отпустить друг друга. Боялись розлуки.

Глава четвертая

   К возвращению Олдена и юной принцессы вампиров Юнона уже успела привести себя в порядок. И как подобает истинной Намир-ра встречала своего господина. Сильные, белые, как снег, руки приняли у господина его ношу и перенесли Мэлион в ее старую комнату с терасой, которая выходила на пляж. А Дэрэк, как ее Намир-Радж и лучший друг Олдена, помог своему силу добраться до его опочивальне. Тот только что не падал на ходу. Истощенный пятилетним высасыванием, он еще не оклемавшись, не напитавшись, перекинулся и ринулся за возлюбленной через море, что б не дать ей совершить величайшей ошибки в своей жизни, за которую она б возненавидела себя (хотя никто б из них не осудил ее), и напитал только что восставшего вампира своей кровью, а потом принес ее назад. Но все же он не мог спросить:
   - Что с ней? Что нам дальше делать?
   - Она в коллапсе. Не трогайте ее. И не переживайте: Мэлион пришла в себя и больше не представляет опасности. Нам нужен отдых и питание. Охраняйте Дом.
   Дэрэк смотрел на правильные черты лица вампира, на черный шелк его волос и вспоминал их первое знакомство.
   Он тогда еще совсем юный парнишка истекал кровью в грязи у обочины. Его собственный пард засудил его насмерть, веря лжи своего предводителя. Луи - так звали его, боялся растущей силы молодого верлеопарда. Луи не был истинным Намир-раджем и мог править лишь до тех пор, пока не придет истинный правитель. Но как известно, власти - лучший наркотик. И он сказал на общем собрании, что Дэрэк предал их, что это он выдавал охотникам собратьев. В те времена по всей стране начали пропадать ликантропы, а появлялись они уже без голов. Луи даже не погнушался убийством, чтоб сделать свою ложь правдоподобной, он не пожалел ни женщин, ни детей, уничтожив треть своего парда. И никто не задумался над тем, что погибшими были лишь его оппоненты и враги. И пард поверил ему. Раны от когтей и клыков ликантропа для оборотня так же опасны, как для обычного человека от стали. Они разодрали Дэрэка на ленточки и кинули в грязи, отказав ему даже в достойной смерти. Он все еще, спустя столько лет, не может понять как дотянул до прихода Олдена. Вампир перенес израненного парня к себе в крепость. Там их уже ожидала Юнона со своим пардом. Горячая ванна, свежая кровь сородичей и их тепло да сила поставили Дэрэка на ноги. Но если б не мощь и знание Олдена, ему б никакой пард не помог. Он был мертвецом, которого выдернули из лап костлявой любовницы. Благодаря этому вампиру он встретил свою Намир-ра, свою жену, свою единственную любовь.
   В день их встречи, она обрабатывала его раны, а рядом с ним лежала с одной стороны голая Маришка, а с другой голый Акело. Надо сказать, что оборотни не реагируют на обнаженное тело, как люди. Не в их культуре стесняться своей оголенности, они воспринимают ее просто, как дети, а точнее как звери, которыми они от части и есть. Он открыл глаза и увидел ангела. Ее большие глаза цвета какао лучились нежностью и заботой, белую кожу резного личика обрамляли огромные локоны цвета меди. А тонкие пальчики играли его позорно короткими волосами.
   С тех пор он вырос, и его иссиня черная коса достает до пояса, как и предписывают традиции его рода. Но Юнона все также любит играть его волосами.
   Очухавшись, он спросил у нее, почему он тут. Она тогда лишь снисходительно улыбнулась и сказала: "Потому что тебе была нужна помощь; потому что Олден вовремя нашел тебя; потому что ты из нашего рода. Выбирай любую причину или придумай другую. Но главное лечись."
   А на следующий день он встретился с самим Олденом, и тот ему все объяснил. Вампир уже давно искал истинного Намир-раджа для своего парда и не один день наблюдал за Дэрэком. Он не был уверен, что молодой верлеопард ему подойдет, но и не мог ни в чем не повинного парня оставить умирать в канаве. Именно по этому Дэрэк и здесь. Олден надеялся на его лояльность, но никто его здесь не будет держать силой и он волен уйти в любой момент.
   Эти воспоминания пролетели в его голове за считанные секунды. Такова их связь. Но не только это. Существует тысячи мелочей и десятки смертельных битв, которые сделали их больше чем Вампир-сир и его зверь. Они стали друзьями.
  

Глава пятая

   Они еще долго так лежали: обнимая друг друга. Так они и заснули.
   Арика разбудил шорох за дверью. Вся Цитадель метушилась. Что-то грюкало, стукало, как будто упала тяжелая вещь, другая зацепилась за угол коридора. Это настораживало. Но когда парень прислушался: понял, что кругом стоит праздничная суета. Цитадель готовилась к Коронации.
   Ювир дышала мягко и ровно. Ее связь с Королем вампиров была полностью оборвана. И тут она заворушилась, просыпаясь.
   Девушка огляделась - она лежала на огромной кровати. Ее ласкал синий шелк. А Арик смотрел на нее немного смущено и даже как-то со страхом.
   Он не знал, как Юви отреагирует на эту ночь. А что, если она с холодным презрением за бесчестие встанет и уйдет? Уйдет навсегда. Не к Алару. А просто.
   Она смотрела ему в глаза и читала этот страх. Он был беспочвенным, но очень милым. Арик боялся, что сделал неправильный выбор, но в сущности выбора не было. К тому же они и так собирались посвятить эту ночь любви. И даже хорошо, что вмешательство Алара им не помешало.
   Это не было осознанной мыслю. Это пришло на уровне чувств и ощущений - и Ювир улыбнулась. Он прижал ее ближе к себе, и она цапнула его за губу. Не сильно, а так легонько, чуть игриво, а потом поцеловала.
   Пора было вставать. Жаль. А так хотелось еще поваляться.
   Юви поискала глазами свою одежду и разочаровано вздохнула. Она так не любила после душа натягивать грязное, да еще и в крови. Арику было проще. Его одеяний хоть и разорвалось в клочья при изменении формы, но он был у себя дома и мог взять другую.
   Принц не пропустил этой нотки огорчения. Он проследил за взглядом Юви и звонко рассмеялся. И она последовала его примеру, хоть и не желала того. Но так было всегда, стоило Арику засмеяться, и она смеялась с ним.
   - Сегодня Коронация. Тебе уже давно приготовили наряд. Даже два.
   - Почему два?
   - Один демонстрирует твой статус - Принцессы, но нейтральной; а второй Невесты Принца горгулей, то есть моей. Тогда проходить ритуал Коронации будешь и ты, - юноша, смущенно опустил глаза к полу, но улыбка у нее явно была самодовольной.
   И что на это ответишь?
   - Это предложение руки и сердца?
   - Можно и так сказать. Хоть это больше политический союз чем объеденение сердец. И я пойму, если ты откажешься. Чем я отличаюсь от Алара? Мне так же нужна твоя сила для победы и спасения моего народа. И самое грустное, что я действительно тебя люблю. Я готов был бы ради тебя бросить к чертям свой народ, да и кого угодно другого. Мне бы хотелось, чтоб я мог предложить тебе тихую и скромную свадьбу в кругу семьи. А не кровь и войну. По этому это скорее всего предложение стать союзником в войне.
   - Ого. И именно этим ты отличаешься от Ала. И я тоже люблю тебя. По этому готова принять от тебя в приданое даже войну и кровь.
   Коронация была назначена на заход солнца. И с последними лучами умирающего светила, с последними словами клятвы весь народ обретет свободу и рванет к небесам на встречу своей судьбе.
   Великое действо должно было свершиться в леску, который примыкал к дому одного из горгулей. Эта поляна отличалась от остальных лишь чистотой да двумя фигурными табуреточками, усыпанными цветами.
   Перед самым сбором Ювир наложит защитные чары и на лесок, окружающий ее.
   Девушка была неуверенна, что справиться с возложенной на нее обязанностью, но у нее все вышло. Чары нерушимым куполом накрыли плешь и невидимой рекой растеклись по земле, пропитывая травы и корни деревьев, становясь кровью земли. Место дышало мощью, невиданной со Дня раздора. Еще немного постояв на краю поляны, Ювир переступила линию краснеющего мха, удалилась облачаться к Коронации.
   Белый шелк струился прохладной рекой. Серебряная нить горела лунным светом. Юви рассматривала себя в чудном одеянии. Первой ее мыслю было: "Сколько же жемчужин ушло на этот наряд", а потом: "Именно так я и представляла себе свадебное одеяние эльфов. Вот только я не эльф да и Арик тоже". И это была не совсем свадьба. Здесь не будет ни ее родственников, ни ее друзей, здесь даже не было ее мамы. Не будет и Вальса Мендельсона, и тостов, и криков "горько", не будет даже угощений на этой свадьбе.
   Зато здесь будет слияние сил и судеб, и решение судеб человечества.
   Зеленоглазая красавица тяжело вздохнула и надела фату, скрывающую глубину ее очей. Корону ей заменил венок из багряной рябины и белоснежных кувшинок, стянутые жемчужной нитью.
   Юви в последний раз глянула в зеркало, а потом вынула из красного бархата шкатулки злополучный Обелиск. Его странное обсидеаново-серебряное лезо мерно сияло в ее ладонях. Она уже успела выучить наизусть все его щербинки и трещенки. И этот холодный клинок заменит ей и свадебный букет, и обручальные кольца.
   Выйдя на поляну Ювир ахнула: на ней стояли не сотни, а тысячи горгулей, оставив лишь маленький пятачок вокруг табуреточек, и тихими тенями стояли средь деревьев.
   Юная Принцесса медленным шагом направилась к центру поляны, где ее ждал прекрасный Принц. По правую руку его стоял Вэймер, а по левую - Друид.

Глава шестая

   - Дэрэк! Юнона! Прибыли месье Герольд и мадам Немезида де Севильи, - приятный баритон высокого и уже не молодого, но достаточно презентабельного мужчины, похожего на хозяина юридической конторы, донесся до Мэлион.
   "Де Севильи? Так они все же существуют? И они здесь? Что они здесь делают?"
   "Да, это де Севильи. И они мои старинные друзья и такие же изгои, как мы. К тому же тебе нужно пообщаться с кем-то, кто был в подобной к твоей ситуации. Не беспокойся о них. Юнона и Дэрэк смогут занять гостей, пока мы приведем себя в порядок. Тебе нужно напиться. Нам нельзя престать перед князем и княгиней в таком ужасном виде"
   "И почему это все вампиры так беспокояться о шмотках и этикете даже при "друзьях"?"
   - А о чем же нам еще беспокоиться, если не об внешнем виде и власти?
   Мэлион хотела было что-то ответить, но тут запнулась - впервые увидев его при ярком свете. Ей казалось, что столь великолепных мужчин просто не может существовать. Его шоколадные локоны давали янтарный и рубиновый отблеск, глаза горели, как живые озера, кожа была такой белизны, что даже, казалось, будто она светиться.
   - Меня мучит жажда. И я не хочу ни с кем говорить. Мне достаточно того, что я сама себя презираю.
   - Ну, ну Мэлион. Жажда часть нашей сути, так же как голод у люде. Но они же себя за это не презирают и не терзаються угрезениями совести. Ты не стала другой. У тебя остался все такой же стервозный характер, - говоря все это Олден мило улыбался, играя в золотых кудрях девушки. А потом, наклонившись, начал целовать так, будто это был их прощальный поцелуй. У него были самые нежные губы в мире. А ее губы были мягче пуха и слаже клубники. Его пальцы ласкали, словно губы сотни любовников. Она переключилась с таких притягательных губ на его рубцы, что Мэлион уже давно хотелось сделать. Ее тоненький язычек ласкал эти шрамы, она их то целовала, то легонько покусывала, добираясь до самого интересного места, что доводило Олдена до экстаза. Его же губы теперь заменили пальцы и целовали, то всасывая, то еле дотрагиваясь, ее груди. И так, шаг за шагом, они изучали друг друга в ласках и наслаждении. И тут он неожиданно, но нежно проник в нее. Их любовь длилась до рассвета. Первые лучи солнца застали их в обьятиях друг друга, и так они и умерли на день, будучи единым целым.
   Впервые за всю его жизнь кто-то кроме мамы смотрел на него не с жалостью или ужасом, а любовью и восторгом. Даже Юнона, зверь его зова и верный друг уже три столетия, в первую их встречу зойкнула сначала от страха, у позже уже плакала, жалея его и причитая, что не может отомстить той сучке, которая посмела сотворить такое с ее сиром.
   Тогда еще подросток - Юнона бежала без оглядки от Аарона своего Намир-раджа, который, к слову, и обратил ее. Аарон был зверем одного из членов Великого совета, по этому ему никто никогда не перечил и он творил все, что вздумаеться. А поскольку Аарон был садистом, извращенцем и социопатом, то вполне можно представить, как жилось юной девушке при нем. Но Юнона была не робкого десятка да еще и с силой истиной принцессы парда - вот она и сбежала. Но ее Намир-падж постарался, чтоб девушке некуда было бежать, убив или обратив всех ее родных и друзей. Вот только Аарон не рассчитывал на вмешательство кого-то из вампиров, а Олден давно уже присматривал себе Намир-ра или Намир-раджа к тому же он не мог отказать себе в удовольствии наступить на больную мозоль совета. Вот и в один прекрасный вечер он и пересек ее дорогу.
   В принципе подобную историю можно рассказать о каждом из его парда. Разве что теперь эту роль мог исполнять либо Дэрэк, либо сама Юнон.
   К слову сказать, через пару лет она убила Аарона, заметьте в честном поединке, иначе б у Олдена былибы крупные неприятности. А так ее пард увеличился почти втрое: большая часть парда Аарона воспользовалась шансом и перешла под руку Олдена.
   Естествено Кельвине (мастеру Аарона и повелительнице его парда) не понравился такой поворот событий и она поставила вопрос ребром: либо они голосуют по "вопросу этого обнаглевшого Олдена", либо она вернет старые времена на своих тереториях. Вот тут и появился Герольд - старинный друг отца Олдена, - и его супруга Немезида, которая заняла кресло своего отца. Их голосов хватило, чтоб переубедить совет, но после такого поступка чета де Севильи стала нон грата при Королевстве, хотя де юре они все еще были членами Совета. Ведь невозможно выкинуть из кресла двух представителей королевских кровей.

Глава седьмая

   Ювир шла, и все горгульи тянули к ней руки. Но она никого не видела и ничего не слышала, даже Арика. Ее кружила музыка леса и магия этой ночи, они звали ее, манили. Еще чуть-чуть и девушка бы рванула в танце в небо, сбросив эту ненужную оболочку человеческого тела. Но тут в эту какофонию звуков ворвался дикий зов - зов сердца. И поляна с Принцем и его супроводом возникли перед ее глазами.
   - Она перешла грань, мой Принц. Принцесса теперь повелитель сама себе и своей магии.
   - Что это значит Друид?
   - Разве вы не видели, как ей вскружила голову магия ночи. Я боялся, что еще немного и она перекинеться в Индиго - зверя ночи. (Индиго - помесь вампира, горгульи, человека и ведьмы, в которого обращаеться человек, если не может выдержать давление магии. Индиго похож на огромную летучую полумышь-получеловека-полульва. И процесс необратим)
   - Может вам стоит прекратить шептаться, Принцесса почти уже возле нас, - это в разговор вмешался Вэймер.
   - Почему мне никто не сказал, что эта Коронация может быть опасна для Юви. Когда я начну узнавать все до, а не после?
   Но ему уже не успели ответить. Ювир поравнялась со своим Принцем и их взгляды встретились, и все вопросы отпали. Больше никого и ничего не существовало. Пришло время Великих перемен. Слова Клятвы сами по себе возникали в их мыслях и рвались наружу:
   - Кровь моя теперь твоя, - и Ювир резанула свою руку Обелиском.
   За ней шаг за шагом все повторил и Арик.
   - Сердце твое мне, - и Алар порезал Ювир прям через прекрасное одеяние
   - Сердце твое мое, - и Ювир последовала его примеру.
   Их руки сплелись и раны дотронулись, смешивая кровь.
   - Твоя судьба - моя. Моя жизнь в тебе, твоя во мне. Две судьбы вместе сплелись на веки вечные. Мы едины, - и на последних словах он обнялись, сплетясь во едино. И стоило крови их сердец смешаться, лес озарило сияние, ярче полуденного сердца, которое дождем опало на землю. Каждая капля золотого дождя силы впиталась в каждую горгулью, в каждого человека, который имел хоть каплю ангельской крови, возвращая им их первородство.
   И стоило погаснуть последней капле: небо озарило хлопанье тысячи тысяч кожистых крыл. Эта ночь принадлежала им.

Глава восьмая

   - Ааааааа, - вопль голода и боли пронеся над океаном.
   Новая ночь принесла новый приступ голода.
   Но самым интересным было то, что ей ответили:
   - Госпожа. Мы близко, мы слышим. Идем.
   Мэлион повернулась в желании уткнуться в сильное плечо Олдена, но не нашла его. Зато услышала шум фена в ванной. Что ж пора вставать. "Две ночи игнорировать гостей - это уже оскорбление. Даже для наследной принцессы. Да не стоит забывать, что ее мама (как бы это не было прискорбно) - Королева. Но прежде стоит удалить жажду. И кто это ей ответил?"
   Но долго ждать ответа ей на свой вопрос не пришлось. Стекляные двери разлетелись в дребезги - и перед Мэлион престала огромная женщина-змея, точнее сказать ламия.
   - Звали, моя госпожа? - такой приятный и шелковый голос никак не вязался с глазами без белков и чешуйчастым хвостом вместо ног.
   Но Мэлион это не взволновало. Все происходящее казалось на удивление правильным, будто она вернулась домой после долгого и тяжелого путешествия.
   - Я голодна, моя милая. Ты б не могла меня напитать?
   - Да, мой сир, - за ней осталась мокрая полоса на каменном полу и ворсах ковра, что наверное его испортило. Но их это не волновало. Новообращенная вампирша нежно обняла влажное и холодное, но на удивление мягкое тело ламии и вскинула голову в ударе. Этот момент Олден выбрал для того, чтоб войти в комнату. Мэлион заметила болезненную бледность своего любовника и поняла, он голоден. Мысль о совместном питании ее приятно взбудоражило. И они вместе вонзили свои клыки в сильное тело девушки-змеи: она в шею, он в руку.
   - Это было великолепно, - Олден подхватил драгоценные капли с губ Мэлион, - такой вкусной крови мне еще не приходилось пробовать, кажеться, я даже немного опьянел, - как ваше имя прекрасная леди?
   - Ее зовут Изи.
   - Дорогая, надеюся мы не слишком сильно вас осушили?
   - Не беспокойтесь мисье Олден, у меня даже голова не кружиться. Ламии гораздо сильнее всех прочих оборотней, а я их Герцогиня, их правительница, а значить сильнейшая.
   - Мэлион. Я ванну тебе сделал. Иди, отдохни, я пока сам гостей развлеку, новости узнаю. Вещи твои здесь, надеюсь, по этому поводу ты не будешь возмущаться. А вам, милая Изи, я могу предложить соседнюю комнату с ее ванной. Если вам что-то понадобиться, зовите Анну.
   - Милый, предупреди пожалуйста свой пард о моих змейках, я чую сюда идут сотни ламий. Их бы где-то разместить.
   - Ох и задала ты нам задачку. Ты что призвала ламий со всего метерика? Не волнуйся Дэрэк с Юноной разберуться.
   - Со всего мира. Госпожа Мэлион повелительница всех змей мира, даже королевских.
   - Ой-ой, ладно с этим потом. Иди в ванну, будем решать проблемы по одной.
   - Месье, а какие же проблемы, Мэлион - дочь королевы, она будет счастлива росту сил дочери.
   - Потом, Изи, потом. Наши гости голодны, и мне как радушному хозяину нужно накормить их.

Глава девятая

   - Мудрец, можно с вами поговорить?
   Ночь уже прошла, и все горгульи вернулись по домам, вот только у Ювир больше не было дома. Она все еще была в ошметках свадебного наряда. Но одежда могла подождать, а вот вопросы нет.
   - Конечно, Ваше величество. Что вас беспокоит?
   - Все. Что тогда случилось на поляне, когда я шла к Арику? Кто вы такой, почему, когда все горгульи обернулись на ночных летунов, вы остались стоять как стояли, вас даже не зацепило силой, и все таки вы как-то были связаны со всеми нами, я это явно чувствовала? И самое главное, что твориться между вампирами и горгульями? У меня такое чувство, что мы одного рода.
   - Да. О многом у вас голова болит. Тогда, на краю поляны вы слышали зов силы. И были на грани обращения в Индиго - страшного зверя, одержимого силой и зверским голодом. В этом бою тебе не мог бы никто помочь. Ты вела его сама с собой. Такой бой вдут все, одаренные великой мощью, и никто не может угадать, когда придет час этой битвы. Не все могут перебороть в себе эту тягу к силе, не у всех хватает воли или причин остаться человеком. Второй вопрос гораздо сложнее. Тут всю истории горгулей и вампиров от их зарождения нужно рассказывать.
   - У меня есть время.
   - У нас есть время, - и Арик, обняв Ювир, присел на софу. - Ну что ж, пожалуй пришло время. На заре этого мира творец послал трех своих воинов, у вас их принято называть ангелами, чтоб они присмотрели за молодым миром. Каждый ангел имел свой особый дар: Иллая была концентратом справедливости и правосудия - ее кровь и создала горгулей; Инная - великий воин и исполнитель приговоров - родоначальник вампиров. Они были сестрами-двойнятами, и их боевую форму и принимают обе расы, правда девочки могли их принимать по желанию, а вы лишь с заходом солнца. А я, как думаю, вы уже догадались, - третий ангел. Имя мое - Измаил, мой дар - знание, мне ведомо все, что было и будет. Моя кровь породила друидов и расу, пошедшую от них - магов. Именно по этому, меня не коснулась ваша сила, но я был связан с сестрами нерушимыми узами, а значит и с вами.
   - А где же сестры?
   - Да каждый мой ответ будет вызывать новые вопросы. Мы так и столетие можем проговорить. Ну, хорошо не смотрите на меня так, раз начал, то расскажу до конца. Думаю час настал. Вампиры и горгльи не просто дети Иннаи и Иллаи, девочки в желании спасти своих наследников полностью растворились в расе, а я нет. Мои дети растворились в людях, смешав свою кровь с кровью других рас, но все же не исчезли окончательно (как боялись сестры), а смогли создать свою империю. Но ни Иллая, ни Инная не исчезли бесследно: я знал, что придет время, когда раздор между прежде дружными расами достигнет апогея, и тогда родиться Принцесса, девушка, которая будет нети в себе рода Романовых, кровь которого течет практически во всех царственных семьях мира. Принцесса вернет мир всем расам и родит двух девочек: Иннаю и Иллаю. И тогда мы вернемся домой, а вы сможете самостоятельно вершить судьбы своего мира.
   - Стой, ты говоришь, что мне суждено родить ангелов?
   - Да. И когда мы уйдем, короли Четырех наций станут бессмертными тем самым прекратив все войны за всласть и территорию.
   - Да, конечно. А я божий одуванчик. И у меня есть еще несколько вопросов: ты рассказал о дарах ангелов, но ни слова не сказал о том, зачем они нам, и забыл обмолвиться о даре человека.

Глава десятая

   - Ну, так вот, моя дорогая Мэлион, горгульи из покон веков были судьями и законописцапи. А вампиры - палачами и великими воинами, нам творцом приказано пить кровь, но лишь у тех, кого осудили горгульи. Когда-то мы были единым народом, а наши правители друзьями и сородичами, но пришли времена раздора, причину которых не помнит никто, разве что Друид. Он дал начало третьей расе - магам, мудрецам, учителям и великим целителям. Люди ж, одаренные самым ценным, - способностью творить. Помнишь, легенды об эльфах, фэйри, богах Олимпа и прочих чудесных существ? Так вот их всех создала вера и фантазия людей. К слову, своей ночной формой мы обязаны так же людям, а оборотни - это всего лишь люди с небольшой толикой вампирской крови, которых обратила вера и фантазия на монстров. Прошло время, поменялись мировозренния - и вера людей в волшебных существ прошла - и они все исчезли, перевоплотившись в представителей других рас. Вот так вот, - и Герольд отпил еще глоток красного бургундского.
   - Теперь понимаешь почему он так меня раздражает? - и Немезида подмигнула своей новой подружке, - Но в основном он прав, а вот форму изложения мог бы с пренебрежительно-покровительной поменять на более дружественную. Видишь, мы не уроди и предательницы, мы лишь вернулись к своим истокам. Мэлион мы с тобой очень похожи, обе с ясель были палачами, которых направляли мудрые и справедливые отцы. Просто тогда мы не знали, что уничтожаем себе подобных, единственным их преступлением было незнание. Но времена меняются. На Землю пришла Принцесса, которой суждено принести мир или полное уничтожение. Я думаю, что она разумная женщина и с ней стоит переговорить о возвращении времен до Великого раздора.
   - Ну, хватит уже о делах минувших. Пора подумать о настоящем. Олден, ты так и не поведал нам, как вам удалось избавиться от заклятия Королевы.
   - Я думал, вы нам помогли.
   - Нет, мы не вмешивались. Королева объявила о приходе мессии и показала очень убедительные доказательства. Теперь она (чел. Котор. Правит вместо малолетнего короля) до его свадьбы с Принцессой или коронации. Так вот, к чему это я? Наша Королева запретила снимать заклятия вокруг твоего острова или же другим способом помочь вам освободиться. Нарушителя указа она объявляла врагом Королевства. Мы не могли даже прибыть на Корсику, чтоб не рисковать оказаться с вами в одной яме.
   - Я понимаю. И не держу зла. Прекрасно понимаю вас, наша Королева не отличается мягкостью или добротой, и в ее нежные руки я б не хотел попасть и мне бы не хотелось, чтоб вы попали, да еще в пустую. Вы б не смогли снять заклятие. Я успел его прощупать раз сто, пока Мэлион не попалась, - на этих словах он ну очень выразительно посмотрел на девушку.
   - Не смотри на меня так. Я ж не знала?
   - Давайте оставим эти милые семейные ссоры на потом.
   - Герольд...
   - Мы не семейная пара. Или я еще чего-то не знаю об обычаях вампиров?
   - Да нет. Все знаешь. Просто вы ведете себя, как женатые. И о том, что ты живешь у Олдена уже 10 лет, знают все. Ну, так, как вы все же выбрались?
   - Стоп. Десять лет? Я точно чего-то не знаю.
   - Дорогая, ты пролежала в коллапсе после встречи с братом около трех лет. А потом еще год восстанавливалась. Юнона сказала, что нас не было пять лет. И год выпал из нашей памяти, пока мы отходили от пиявки твоей мамочки. Считай сама.
   - Вы хотите сказать, что мне уже за тридцать, и лучшие десять лет своей жизни я провела в коме. И у меня ни мужа, ни детей, и даже своего дома нет, я уже о работе молчу. Не трогай меня. С твоим появлением вся моя жизнь стала шиворот на выворот.
   - С этим уже не чего не поделать.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
   51
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"