Аннотация: Написано 10 лет назад. Незаконченная (точнее толком не начатая). Стоит ли продолжать?
Пролог.
22.08.70315 г. С.М. (526 г. О.Ц.)
По мощеной камнем дороге шли двое. Гном в сером плаще с откинутым капюшоном и девушка в костюме для верховой езды, алого цвета и в накидке того же цвета. Гном был самый обыкновенный низкий, широкоплечий с налитыми силой руками и густой бородой спускавшейся до пояса . В общем ни кто в этой части Аррона не обратил бы на него внимания. Девушка на первый взгляд тоже была обычной. Симпатичной, невысокой с типично аррскими чертами лица. Словом, её можно было бы принять за арронийку или аррларку, если бы не прекрасные волосы, цвета расплавленной меди. Но не только волосы были в ней не обычны. Любой заглянувший к ней в глаза увидел бы там, только море огня. Огня, в котором горело и плавилось всё. И любой человек, хоть что то знающий о волшбе, понял, что перед ним избранная огнём.
Дорога была пуста . Что было необычно для Мелларрского тракта, особенно в западной его части. Почти всегда тракт был заполнен купеческими обозами, странствующими рыцарями, монахами и прочим путешествующим людом .
- "Ничего Аллина , скоро будет трактир, мы успеем ведь не всемогущ же этот Мертор, аргхоргонрах его. Мы ведь в сердце Империи." Сказал гном похлопав девушку по плечу.
- "Именно это меня и беспокоит, Бьёрн. Я совершенно не чувствую внимания ни Круга ни Синода, а ведь они не могли меня не заметить." Ответила рыжая Аллина.
Дальше пара шла, храня молчание. И чем дальше они шли, тем тише становилось на тракте. Исчезли все звуки леса, стоявшего мрачной стеной вдоль дороги, и лишь кованые сапоги гнома глухо бухали по дороге.
Гном был сосредоточен, он внимательно смотрел по сторонам, выискивая взглядом признаки засады. Лицо же девушки мрачнело с каждым шагом. Через некоторое время, она достала и складок костюма маленький мешочек, развязала завязки и вытряхнула на ладони маленький шарик и зажала его в кулачке. Гном мрачно проследил за ее действиями и мрачно ухмыльнувшись, достал из за пояса секиру.
Секира у гнома была выдающаяся. Серо-голубая сталь округлого лезвия была покрыта волнистым узором, если долго вглядываться в эту сталь, то через некоторое время можно увидеть вершины гор покрытые ледниками, их недра с бушующим пламенем, подземные реки, пещеры гномов и их великих правителей, сидящих на блистающих тронах. То была всемирно известная, но практически никому, кроме гномов, не доступная "казад арам" - душа гномов. Сталь оружие из которой пробивает мифрил и адамантиум, разрушает магию и истребляет нежить и нечисть. Рукоять же, сделанную из зуба дракона, венчал черный бриллиант размером с голубиное яйцо. Могло показаться странным, как это гном осмеливается носить на виду оружие, за которое можно было купить вполне приличное герцогство? Но если бы посторонний наблюдатель взглянул на оружие гнома, то он увидел бы простую пусть и добротную гномью секиру.
Тишина над трактом становилась осязаемой, в воздухе витало ожидание чего-то страшного. С каждой минутой это чувство становилось все острей. Напряжение достигло пика. Путники остановились, Аллина закрыла глаза, гном шепотом ругался на своем языке.
В небе с треском рвущейся ткани появилось пятно неопределенно черного цвета, и из него с криками стали вылетать ужасные твари. Они казалось полностью состояли из крыльев, пастей, когтей, рогов и щупальцев и были размером с теленка.
Аллина вскинула руку, в ней появился ярко алый орб. С другой руки, направленной на чудовищ, стали слетать огненные стрелы. Они поражали тварей и те с криками падали на землю. Но из тьмы появлялось все больше монстров, и некоторые из них прорывались почти в плотную к волшебнице, но там попадали под секиру Бьерна.
- "Нужно закрыть проход! Прикрой меня." Прокричала Аллина и запела на странном языке, и с каждым ее словом вокруг пятна тьмы становилось ярче красное свечение. Гному же пришлось очень тяжело, он с трудом сдерживал напор тварей, несколько раз Бьерна спасала лишь мифрильная кольчуга надетая под плащом, на ней остались глубокие царапины от когтей и клыков чудовищ. Секиру гнома полностью покрыла синяя кровь.
Песнь Аллины закончилась, в небе, на месте пятна тьмы, вспыхнул огромный огненный шар, из его сердцевины к оставшимся в живых монстрам протянулись огненные нити. Эти гибли в бесшумных огненных вспышках.
Волшебница медленно опустила руки. Казалось она с трудом удерживает светящийся орб.
-"Браво, великолепно! Хозяин был прав, ты справилась."
Гном резко обернулся, на дороге в двадцати шагах от них, стоял высокий, широкоплечий человек. Прямые черные волосы спадали на угольно черную, чешуйчатую кольчугу покрывавшую его тело. Его руки, в перчатках из багровой кожи, сжимали тонкий хрустальный кинжал.
-"Посмотрим как ты справишься со мной." Сказал незнакомец и сделав шаг вперед, взмахнул рукой. Орб, который держала волшебница, выскользнул из ее рук и полетел в придорожную канаву. Девушка приглушенно вскрикнула, зашаталась, но тут же выпрямилась и сплела пальцы в знаке огня. Черный лишь усмехнулся и продолжил неторопливо приближаться к ней. С приглушенным рычанием и секирой перед собой гном кинулся на противника. Тот презрительно повел рукой, и серая тень, сорвавшаяся с его пальцев, окутала гнома. И подземный воин беззвучно рухнул на дорогу.
Огненная казалась не заметила этого, она стояла, закрыв глаза и полностью сосредоточившись. Но когда от колдуна ее отделяло не более семи шагов, волшебница неуловимым движением вскинула перед собой руки и с ее ладоней на незнакомца хлынул поток огня. Огненные струю жадно обвили его тело, но спустя несколько мгновений бессильно стекли на дорогу, заставив ее заплакать слезами расплавленного камня. Слабо охнув Аллина упала на колени.
Колдун подошел к девушке, поднял за волосы ее голову и глядя ей в глаза, медленно поднес кинжал к ее сердцу.
-"Ты считала себя могучей волшебницей глупая девка, ты думала, что можешь противостоять хозяину? Ха, ты не смогла справиться даже со мной! На что ты надеялась ничтожная!? Ты думала, что тебя спасут монахи? Все вы пыль у ног хозяина. И теперь, когда будет принесена последняя жертва, он станет еще могущественней, его признаю равным себе даже властители ада! Приготовься стать его рабой!", хрипя от возбуждения говорил колдун.
Он не видел как незаметно приподнялась голова гнома. Как тот, мертвенно бледный, с искривленным от боли лицом, медленно поднялся на колени. Взял, дрожащей рукой, свою секиру, замахнулся ей и метнул ее в спину колдуну.
Лезвие, выкованное тысячи лет назад величайшими мастерами гномов, вложившими в него свою душу, смогло пробить и незримые бастионы магической защиты и прекрасную карбоннионовую кольчугу. Сила удара была такова, что мага перебросило через волшебницу, и несколько шагов протащило по дороге.
Гном взглянул на дрожащую девушку, слабо улыбнулся и закрыл глаза, на этот раз на всегда.
Серебристый туман охватывал широким кольцом место боя. Из за поворота дороги на полном скаку несся отряд всадников в коричневых рясах. В бесконечной лазури неба, острый глаз заметил бы двух всадников на прекрасных крылатых конях.
Часть 1.
Глава 1. Северный странник.
19.04.70310 г. С.М. (516 г. О.Ц.)
Прошло два часа, как окончилась метель, и Халдмир предстал во всем своем холодном великолепии. Сверкающая, безбрежная снежная равнина, простирающаяся на тысячи лиг вокруг, серые громады Граничных гор на севере и прозрачная безграничность бледно голубого неба.
И одинокая темная фигурка человека, поднимающаяся по склону снежной дюны.
Человека звали Зейб, он возвращался домой. Прошли три недели пути, теперь осталось подняться на дюну, у основания которой примостилась усадьба, и здравствуйте мастер, привет стражи, горячая ванна, чистая, теплая постель. А завтра утром долгий неприятный разговор с учителем. Но теперь, когда до дома осталось пройти считанные метры, он стал ясно ощущать, что что-то случилось. Зейб не чувствовал охранных заклятий, не слышал эхо мыслей стражей. Он вообще ничего не чувствовал, не было даже вездесущих духов воздуха. Мир на подступах к усадьбе был мертв, и это порождало страх в его душе.
Наконец он поднялся на гребень, взглянул в низ, его лицо стало похоже на восковую маску, глаза закрылись. Зейб справился с первым порывом: бросится в низ к руинам усадьбы. "Нет не так, я помню учитель, нужно проверить нет ли ловушек.... Так прочь горе, гнев, боль, страх нужно отчистить разум, впустить в себя тьму. Та-ак, он-на иде-ет." Его лицо разгладилось, Зейб улыбнулся, по его телу прошла сладкая дрожь. Он распался на миллионы частей, он стал мириадом частичек тьмы находившихся везде вокруг усадьбы, над и под ней, в ней самой. Сохранив свою индивидуальность, маг стал черпать знания из сути мира. Информация стекалась в его голову, и его разум синтезировал полную, без малейших изъянов, картину прошлого и настоящего данной части мира.
Он узнал как за три дня до его прихода, незадолго до полудня, неподалеку от усадьбы на снег опустился, молодой, ледяной дракончик. С дракона сошел высокий, сухой старик. Не таясь, подошел к первому охранному кругу. Обменялся приветственными заклятьями с хозяином дома. После чего спокойно прошел в дом через парадную дверь, поднялся на второй этаж и вошел в каминную залу. Сел в кресло, стоящее возле камина, напротив хозяина дома, учителя Зейба, черного мага Дливерина.
Затем все происходящее исчезло в густом сером тумане охранных чар. Туман исчез спустя полчаса, точнее он был взорван вспышкой багрового огня. Заклинательный покой, светящаяся алым светом пентаграмма, багровый провал в ее центре и ужасная рогатый демон, по пояс вылезший из него и неизвестный маг, толкающий учителя в пентаграмму. Лапы демона обвившие Дливерина. Страшной силы взрыв, и языки темного колдовского пламени, растекающиеся по усадьбе.
Заклятие рассеялось, Зейб разочарованно вздохнул, упал на колени и первый и последний раз в жизни заплакал. Теперь, когда, ученику мага стало совершенно ясно, что его учителя нет на этом свете, железные тиски одиночества сжали его душу. Страх перед будущим, а не ужасная участь единственного близкого человека выдавливали соленую влагу из глаз молодого человека не так давно безжалостно уничтожившего вейл лунных эльфов. Пройдет не так уж много времени и черный маг успокоится и, как и подобает адепту тьмы, с холодным сердцем и спокойствием предвечной владычицы - тьмы в душе, поклянется отомстить. Но пока Зейб плакал. Плакал и вспоминал.
- "Мама, мамочка, я не хочу с ним, я боюсь он темный, пастор ар'Валтейб говорит что они едят детей."
- "Мало ли что говорит пастор, он говорит, что великий Сиир всего лишь слуга его бога. Не бойся сынок, господин маг не сделает тебе ни чего плохого."
Они выходят из дома. Во дворе стоят двое мужчин, отец в бедной крестьянской одежде и невысокий мужчина в черном бархатном плаще с накинутым капюшоном. Отец дрожащими руками держит большой туго набитый кожаный кошелек, его глаза алчно блестят.
- "Все, он ваш. Пошли дорогая." Ставшая вдруг холодной мамина рука толкает его в спину. Готовый сорваться с губ крик, слезы собравшиеся хлынуть на щеки - замерли когда его пронзил холодный взгляд бездонных черных глаз, внезапно ставших видными ему в тени, скрывавшей лицо мага. Страх, нет, бесконечный ужас охватил его, заледенил мышцы, затуманил голову. Весь мир поблек, рассыпался разбитым зеркалом под напором непроглядной тьмы хлынувшей со всех сторон, и только холодный взгляд его учителя удержал его на грани безумия, и от этого взгляда рассеялся страх и пришло спокойствие. И тогда он понял, что надо сделать, и в первый раз открыл себя тьме, начал то, что много позже его наставник назовет "процессом абсорбентного распада", но в тот момент тьма приняла его властно и ликующе, и сама вытолкнула его обратно в промозглую Каллонскую осень в тот момент когда он оказался на "пределе не возвращения".
В первые моменты после возвращения шелест начавшегося дождя показался мальчику барабанной дробью, тусклый, едва пробивающийся свет почти ослепил его, но он успел разглядеть удивленное лицо своего учителя. Да теперь он знал что это учитель, и поэтому спокойно подошел к магу, взял его за руку и ни разу не обернувшись пошел с ним по разбитой сельской дороге.
Солнце давно ушло за горизонт, и мертвенный холод Халдмирской ночи сковал воздух, и даже звездный свет не мог пробиться сквозь него. И лишь под снежным куполом, возведенным заклятием темного мага, теплилась жизнь, поддерживаемая слабым цветком волшебного огня. Зейб сидел у огня, закутавшись в свой черный меховой плащ. Маг думал о том как будет исполнять свою клятву. Он знал, что любое действие требует тщательной подготовки и длительного ожидания, ибо ждущий дождется. Но сперва нужно узнать все о своем враге, о том маге, служителе падшего, бывшего кроме того одним из жителей Острова магов, и о демоне бес сомнения являвшимся хозяином чародея. Больше всего об островных магах можно узнать в их городах Краселе и Нанже, но туда ему как и любому адепту тьмы путь был заказан. Оставался еще Великий Мелларр, город Императора и город Император, величайший из всех городов мира. Там темный маг, все еще, не смотря на все старания Церквей, мог чувствовать себя в безопасности. Но там он попадет под полный контроль Круга Магов, они будут знать о каждом его действии, слове, заклятье. К тому же ему могут и не разрешить посетить Великую Библиотеку.
Жди сказала ему тьма покрывшая Халдмир, жди повторил он себе, в любом случае тебе нужно дойти края великого Ледника, затем через земли Лунных эльфов, орков, тролей, дикарей и северян добраться до Северного моря. Лишь тогда нужно будет решить что дальше. Жди и ожидание наполнится.
Он шел, короткими зимними днями преодолевая десятки лиг, на ночь выращивая себе снежный купол. Сидя в нем он восстанавливал силы погружаясь во тьму. Он скользил по ледяной пустыне как тень по океанским волнам в безлунную ночь. Не замечаемый ни кем, даже духами льда и воздуха он приближался к границе обитаемого мира. Его душа и разум были спокойны и холодны под стать окружающим их ледникам, и только одной ночью его покой был нарушен воспоминаниями, той ночью минуло десять лет с тех пор как он первый раз перешагнул порог своего нового дома.
Дверь тихо скрипнула, "Входи, это твоя комната, теперь ты будешь жить здесь.", сказал учитель. Он входит и осматривается: просторное шестиугольное помещение, стены оббитые темным деревом, высокий потолок и шестиугольник из черного материала возвышающийся на десять дюймов над полом, в центре комнаты. У стены напротив двери стояла неширокая кровать, стены слева и справа от нее занимали книжные полки. В стене с права от двери широкое окно открывающее прекрасный вид на снежную равнину с серой полоской на горизонте, но еще более захватило его окно в другой стене. Это окно было окном во тьму. "Разденься и ложись спать, завтра начнется настоящее учение."
Он проснулся. Мягкая постель держала его в своих объятиях и не собиралась отпускать. Он никогда не спал в такой кровати, соломенная подстилка - дома; плащ положенный на землю, грязные кровати в придорожных харчевнях и жесткая лавка на корабле - за пол года пути, были его ложами......
- Сейчас, пока ты еще очень молод, я начну учить тебя самому главному - думать, принимать решения и сохранять ясную голову в любой ситуации. Затем ты, с течением жизни, узнаешь все что нужно знать настоящему магу - мертвые и живые языки, танец цифр, демонологию, искусство войны и многое другое.
- Учитель, а когда ты научишь меня колдовать? Когда я стану темным магом?
- Хм, учиться управлять магическими энергиями, ты станешь после того как достигнешь одиннадцатилетия ...
- А когда это будет?
- Ни когда не прерывай своего учителя! В следующий раз ты будешь наказан! Хм, твое отрочество еще не скоро. Темным же магом, ты станешь, только тогда, когда и если этого захочет Вечная Владычица.
09.05.
Глыба льда с грохотом откололась от ледника и подняв тучу брызг упала в озеро, спустя несколько секунд за ней последовала другая, и еще одна и еще. Зрелище отступающего ледника могло захватить кого угодно. Но Зейба оно не интересовало, он следил за группой троллей собиравшейся дневать в небольшой пещере украшавшей крутой западный берег озера. "Мамаша и старый не подойдут, а вот молодняк еще слаб, скорей всего они еще не пробовали человеческой крови." Размышлял маг, скрываясь в густой тени одной из скал. Троллей он начал выслеживать после того как два дня назад едва спустившись с ледника попал в засаду.
Лунные эльфы всегда умели прятаться, так что их не могли почуять ни орки, ни тролли, ни даже маги. И в этот раз они спрятались так хорошо что темный сначала услышал свист стрел, а лишь потом почувствовал тех, кто их выпустил. Но в этот раз эльфам не повезло, в капкан попала слишком крупная дичь. Стрелы стали бесплотными серыми призраками и растворились во тьме окутавшей мага. И не успели тонкие пальцы заученным, неуловимым глазом, движением наложить следующие стрелы на тетивы, как маленькие сгустки тьмы, возникнувшие в главных артериях воинов полной луны, остановили бег их необычайно холодной крови. Они даже не поняли, что их убило... Тьма не любит убивать, но если приходиться то делает это незаметно, безболезненно и неотвратимо.
Троллиха загнала деток глубоко в пещеру, подальше от света. Рыкнула на старика указав ему место у самого входа, а сама улеглась между ним и детьми, спать она не собиралась - мало ли, что взбредет в голову этой старой развалине... Троллиха и старый тролль умерли не издав ни звука... Тьма не любит убивать, но если приходиться ...
Тролли ревели - их мать убили, убили!!! Но убийцы не уйдут далеко, они догонят их, догонят и разорвут на куски, разорвут и съедят, съедят!!! Убийцы ушли на юг, да на юг они точно знают это, знают!!! За ними, за ними!!!
Зейб похвалил себя, ему удалось тонкое астральное заклятие, учитель был бы доволен. Теперь четверо разъяренных троллей пойдут перед ним, как авангард перед войском, и любой противник, который мог бы встретиться ему на пути, сначала столкнется с троллями.
28.05.
Порт Нирваален шумел, к нему приближались трое безумных троллей-убийц! Через широко распахнутые городские ворота в него входили жители всех окрестных поселений. Стражники охранявшие ворота не докучали входящим нудными расспросами об именах, роде занятий и цели приезда в славный город Нирваален, всем и так было ясно что люди ищут защиты от чудовищ, за городскими стенами. Не задали они вопросов и человеку в черном меховом плаще прошедшему через ворота за час до заката. А зря, в отличии от других людей этому человеку уже не было ни какого дела до троллей, ведь они сделали свое дело, и освободившись от его чар в страхе убегали назад в северные горы.
Войдя в город Зейб сразу направился в порт, у причалов были пришвартованы девять кораблей и на всех девяти угадывалось присутствие корабельных магов. "Ну что ж, темный маг должен уметь ждать". Зейб отошел в густую, закатную тень отбрасываемую одним из складов и растворился в ней. Но на этот раз ему не пришлось долго ждать.
Састрик Састриксен был не плохим морским заклинателем не смотря на свой возраст, возможно он мог бы стать одним из лучших во всем Халдмире, если бы не его страсть к виски. Именно эта страсть не позволяла ему долго удержаться ни на одном корабле и по настоящему сродниться с ним. Вот и сейчас Саст Выпивоха, так прозывали его все моряки от Кельна до Риигмара, разругался со своим капитаном но отправился пропустить стаканчик другой, в ближайшую таверну. Впрочем как обычно за вторым стаканом последовали третий, и четвертый. Именно его собирался опростать заклинатель, когда проходящий мимо шатающейся походкой юнец в черном плаще, поскользнулся, взмахнул руками и завалился прямо на стол к Састрику, едва не выбив у того из рук стакан.
Под хохот посетителей таверны и черную ругань Саста Выпивохи, Зейб шатающейся походкой вышел на улицу. Все той же походкой он дошел до пристани и вошел в уже знакомую тень.
Утром, Капитан Сигрид явившийся со своими матросами в таверну "Две русалки" за непутевым корабельным магом, нашел того под столом, в окружении четырех пустых бутылок из под виски, мертвецки пьяным, в самом что ни наесть прямом смысле этого выражения. Зелье подсыпанное Зейбом в стакан к заклинателю и не было известно ни где кроме Кидаш Азара. Оно не убивало на прямую, а лишь вызывало неутолимую жажду спиртного, что впрочем всегда приводило к одному результату.
02.06.
Капитан Сигрид был зол, он был очень зол. Его злило то, что он уже третий день не мог выйти в море из за глупой смерти Выпивохи, в то время как все остальные торговцы уже ушли к берегам Кельна с грузами желчи "сиюши", которая , если доставить ее в Кельн до первого дня июля, приносит сумасшедшие прибыли. О, как проклинал он Саста Выпивоху за то, что тот не нашел другого места и времени что бы сдохнуть. Он проклинал Нирваален за то, что в этом городе не было ни одного морского заклинателя. Он проклинал и самого себя за то, что связался и с Састриксеном и с этим портом. И еще ему очень не нравился этот молодой маг предлагавший ему свои услуги, при условии, что Сигрид высадит его на границе орочьей пустоши и Кельна. Но у капитана не было другого выбора.
- "Ладно, по рукам.", недовольно пробурчал капитан. "Но, если ты не сможешь разгонять туман, и держать попутный ветер, я прикажу выкинуть тебя за борт!"
- "Давай пошевеливайся! Мы отойдем сразу, как ты поднимешься на борт со своим барахлом.", окончательно сатанея от спокойствия парня, прорычал капитан.
- "Все мои вещи при мне, мы можем отходить. И больше не беспокойте меня по мелочам.", взглянув капитану в глаза, сказал Зейб, и уверенной походкой отправился к бушприту.
Молча простояв несколько минут, капитан Сигрид, от дал команду "отдать концы". И уже через четверть часа его судно вышло из порта... До самой своей смерти Сигрид Остинсен по прозвищу Везунчик, ни кому не расскажет о том что он увидел в глазах молодого мага, с которым его свела судьба в порту Нирваален летом триста шестнадцатого года.
05.06.
Северное Море было не спокойно, и хотя стоявшее волнение тянуло на слабенький шторм тем не менее бриг "Везучий Юнга" без труда переваливал через гребни волн. Гораздо тяжелее было Зейбу. Стихия ветра плохо подчинялась ему, и заклинания требовали постоянного контроля и расхода сил. Вот уже третьи сутки его застывшая фигура украшала основание бушприта "Юнги". Третьи сутки он не ел и не спал, третьи сутки самые наглые волны окатывали его холодной и соленой водой, но корабль шел с постоянной максимальной для него скоростью, и капитан Сигрид не без основания мог надеяться преодолеть море Аньян всего за пять суток, время для него просто не мыслимое. Впрочем особой радости, морскому волку, это не доставляло.
У Капитана было плохое предчувствие, это предчувствие ни когда его не обманывало. Впервые он почувствовал беду, не задолго до того как бриг "Алая чайка", на котором он ходил юнгой, разбило о прибрежные скалы у порта Троонстад, тогда он и получил свое прозвище, так как был единственным выжившим человеком. И еще не раз и не два, оно предупреждало его о грядущей беде, но никогда еще душу опытного моряка не терзала такая безысходная тоска. И не помогали капитану его обычные средства поднятия духа, не веселили его злые шутки над матросами, не бодрили залихватские непристойные песни боцмана Исунара, и даже виски лишь усиливало безысходность. И сыпались из капитана проклятия всему и всем и в первую очередь порту Нирваалену и его жителям.
Так случилось, что лето 316 года стало последним для города-порта Нирваалена. В середине лета в городе начался мор, с которым не могли справиться ни местные ни заезжие лекари и маги. В начале же октября два сильных подземных толчка почти полностью разрушили город. А под новый год орки совершившие неожиданный набег на остатки города, уничтожили последних его жителей.
Не известно стали ли тому виной проклятия чувствовавшего скорую смерть капитана, или просто город отжил положенное ему. Ведь у всего, и у людей и у городов есть свой век.
Глава 2: Огненная.
70307 г. С.М. (513 г. О.Ц.)
"Ну что ж , я согласен. Условия меня устраивают. Если вы сможете защитить меня и мою семью, то потеря нескольких десятков пейзанов не имеет значения." Проскрипел барон Вон Стирленд, полноправный владетель замка Стирленд вздымавшего свои стены на самом востоке Империи, в неделе конного пути от Граничных гор.
"Я боюсь, уважаемый барон несколько недооценивает привлекательность моей службы среди своих подданных." С улыбкой сказал высокий, темноволосый мужчина облаченный сверкающий, кольчужный доспех. На широком, кожаном поясе у него висели ножны с коротким и тяжелым мечем, подкованные гномьи бахилы и черный, шелковый шарф обмотанный вокруг шеи довершали его гардероб. Длинные, широкие, мозолистые ладони покрытые черно-белым абстрактным рисунком принятым у жителей Халдмира и могучее тело северянина, совершенно не сочетались с смуглым, узким, горбоносым лицом жителя полупустынь Арсама.
"Впрочем, до этого еще нужно дожить. Барон подпишите договор, и я приступлю к своим обязанностям." Он подошел к столу за которым сидел Ван Стирленд. Барон обмакнул перо в чернильницу и старательно вывел свое имя и титул на пергаменте. "Что ж, капитан теперь на время войны вся власть принадлежит вам. Все ваши приказы будут выполняться как мои."
За три недели до этого барон Вон Стирленд с семейством - любимой супругой, очаровательной дочерью, совсем юным сыном и двумя приемными дочерьми, гостили у своего соседа маркиза Вон Кроуза. Они прибыли в город Самланд, столицу владений маркиза и одного из крупнейших торговых центров провинции, по случаю юбилейных торжеств. Но старый друг семейства Стирленд - маркиз Кейн умер через несколько дней после празднования своего пятидесятилетия от внезапного сердечного приступа. И немногие друзья именинника еще не успевшие разъехаться по домам невольно оказались гостями на похоронах. Сын маркиза - Кейн II, пять лет после совершеннолетия живший при дворе Великого Герцога Сартшийского, и входивший в ближайшее окружение наследника престола, ставшего год назад владыкой Сартшия, так же оказался среди них.
Похороны, как и неделя траура после них прошли спокойно и печально, молодой Кейн покорил всех присутствующих столичными манерами, умом и щедростью. И лишь высокомерие и распущенность его друзей из свиты герцога вызывали недовольство гостей. Особенно своей чванливостью и наглостью выделялся молодой маг Глентрииз. Именно он, во время пира на котором отмечалось титулование нового маркиза, начал грубо домогаться Теалы, юной дочери барона. Разгневанный отец потребовал защиты от хозяина замка. В ответ, тот плотоядно улыбнулся и недвусмысленно ответил, что и сам не против развлечься с юной леди. Пораженный таким резким преображением
К вечеру Лорд-капитан Далад превратил замок Стирленд в подобие имперского военного лагеря для новобранцев. Сотни крестьян, весь день стекались к замку. И тут же попадали в оборот к десятникам Далада. Обучали их в основном стрельбе из самострелов, коих Лорд-капитан привез с избытком. Разделенные на сотни пейзаны не столько стреляли, сколько учились перезаряжать арбалеты стоя, вернее сидя, в плотном строю. Каждый из них за три дня перезарядил самострел не менее тысячи раз. Только полторы сотни самых крепких мужиков, в основном лесорубов и кузнецов, обучались стоять в боевых порядках и сражаться копьями и боевыми топорами.
Крестьяне приходили в замок очень неохотно, не без основания пологая, что от смены господина их жизнь сильно не ухудшиться. Но выслушав пламенные речи приближенных барона, большинство переставало ворчать, а получив от Лорда-капитана серебренную корону в купе с обещанием еще пяти в случае прилежной службы и десяти золотых семье в случае гибели или увечья, кричали здравицы в честь барона и Лорда-капитана.
Следующим вечером караульные, стоявшие перед воротами замка, пропустили в них юную рыжую девушку, на подъехавшую к замку на гнедом жеребце. Стоявший неподалеку воин из отряда Лорда-капитана, подошел ближе и спросил у десятника: -Кто эта девушка, Салливан? Я, ее здесь не видел раньше.
- Ну, гхм, это старшая из приемных дочерей барона, сэр. Ее Аллина зовут. - глядя с низу вверх на огромного воина, ответил стражнник.
- Ну-ну. - усомнился воин. - Что же ее раньше видно не было? И откуда она так поздно возвращается?
- Так она с измальства такая, постоянно где-то пропадает и ни перед кем отчет не держит. Ее за это, и за дикий норов все "рыжей кошкой" зовут. - усмехнулся Салливан. Но затем нахмурился и добавил. - Правда только за глаза.
- Что, царапается? - без тени улыбки поинтересовался воин.
- Еще как! Вы спросите у Дина - мизинца, кто его без пальца оставил. Он все подробно и расскажет. Она, когда без родителей осталась, решила в горы убежать. Ну следопыты ее конечно же нашли, через неделю. Мне кум мой рассказывал. Подходя они и видят, значит - сидит она у костра вся в синяках, в порванной одежде и плачет, а рядышком два бугая лежат, у одного кинжал в бочине, а у другого дырка во лбу. Ее, значит, того, снасильничать хотели. Ну она, того кто первый полез кинжалом, который у нее за голенищем был, а второго из маленького пистоля что в другом сапоге был, вот. - Стражник задумался, провел рукой по бороде и добавил. - А ведь ей тогда и четырнадцати не было.
Воин ничего не ответил и молча ушел в замок.
- Слышь, старшой, ты мне объясни, как он, в такой броне, ходит так тихо? - поежившись, спросил один из стражников. - И ведь, сапоги у него подкованные. Я, точно знаю.
- А ельфы его знают. Магия наверно. - сказал десятник. - Я бы, значит, посмотрел коков он в бою. Такой битюг.
Желание десятника баронской стражи Салливана Тиуна не исполниться, так как вражеская стрела сразит его в первые же минуты битвы при Стирленде.
Аллина возвращалась домой в плохом настроении, эта охота закончилась не удачно. Олень, которого она выслеживала больше недели, ушел за озеро Стон, а у нее почти не осталось припасов, и Аллина была вынуждена вернуться домой без добычи. Но ее хмурые мысли, относительно глупости и вредности оленя который оставил ее с носом, сменились удивлением и любопытством, когда она проезжая через одну деревеньку, узнала о том что всех крепких мужиков собирают в замке, для того чтобы идти войной на какого-то маркиза. Аллина терялась в догадках, что же такое интересное могло произойти на тех торжествах, куда отправился барон с семьей и куда отказалась ехать она, заявив, что лучше уж она пойдет в монастырь чем станет терпеть ухаживанья молодых повес и старых развратников. После отъезда барона, Аллина больше недели с увлечением играла роль хозяйки замка, но узнав что во неподалеку от владений барона замечен огромный олень, она забросила все дела и с упоением занялась, тем что любила больше всего - одиночными блужданиями по лесам в поисках добычи.
Но теперь, подъезжая к замку на загнанном коне, Аллина думала о том, что она зря потратила время в погоне за хитрым зверем, вместо того что бы быть участницей каких-то интересных событий, приведших к началу войны. Еще девушка думала о том неизвестном лорде, который, судя по смутным рассказам пейзанов, стал командовать в замке.
Проезжая через ворота, она заметила огромного война в черной кольчуге, стоявшего за спинами знакомых стражников, но решила не показать вида что тот заинтересовал ее.
Оказавшись во дворе замка, Аллина обнаружила его заполненным людьми облаченными в доспехи, занимавшимися различными воинскими упражнениями. Оставив коня на попечение конюха, она отправилась к центральной башне в которой располагались главная зала и покои владельцев замка.
Она приехала в Стирленд четыре года назад вместе со своей семьей: отцом, матушкой , старшим братом и двумя младшими сестренками близняшками.
На восток империи ее семья подалась после отмены особого налога на гномьи кузни и мастерские. До этого мастер оружейник третьей ступени Каллвин Асатин имел собственную кузнецу, мастерскую и оружейную лавку. Он считался одним из лучших оружейников Рунеда, его пистолями и фузеями были вооружены гвардия губернатора, и дружины знатнейших дворян. Но поспорить отделкой, точностью и надежностью с резко подешевевшими твореньями гномов его оружие не могло. И тогда продав все свое имущество, кроме инструментов, он со всей семьей отправился на восток, в Сартший справедливо рассудив, что там конкурентов у него будет не в пример меньше. Грязная и суетливая столица герцогства не приглянулась ни старому мастеру ни его домочадцам, тогда при помощи магии он выбрал под место для усадьбы, самый живописный и спокойный уголок в провинции, не далеко от владений барона Ван Стирленда. При помощи того же мага возведя усадьбу со всеми пристройками за три месяца, семейство Асатинов зажило в ней спокойной и счастливой жизнью.
Наверное лишь создатель знает почему счастье всегда бывает недолгим.
Несчастье настигло их полтора года спустя. Мастер Каллвин, как и многие другие оружейники, уже давно и безуспешно пытался разгадать тайну громового зелья гномов. Вот и в тот теплый, весенний вечер он, со своим старшим сыном Келлом, смешивал минералы в различных пропорциях и условиях. Мама играла с близняшками на лужайке перед домом, а Аллина, по своему обыкновению всаживала стрелу за стрелой, в мишени на заднем дворе, из маленького специально для нее изготовленного арбалета.
Ни кто и ни когда не узнает какую адскую смесь изготовили отец и сын Асатины в тот вечер, но взрыв прогремевший, за час до заката, оставил на месте мастерской обугленную яму глубиной в три сажени. Спустя неделю на погосте неподалеку от замка Стирленд гробовщики закидывали землей три могилы, в двух лежали пустые гробы, а в третьем гробу лежало тело Амелии Асатин, скончавшейся от удара через два часа после взрыва.
Так она - Аллина Асатин, двенадцати лет от роду, осталась в полуразрушенном доме, с двумя семи летними сестренками. Ее сестры, веселые и шумные озорницы, после смерти родителей и любимого брата, стали тихими и замкнутым, все время держались за руки и ни с кем не говорили.
Барон ван Стирленд, узнав о случившемся, на следующий день посетил усадьбу, уважаемого им мастера. Он уговорил девочку переехать с сестрами в замок, в гости к нему и к его дочери.
Спустя же два месяца, когда выяснилось что дети остались сиротами, баронесса без труда уговорила мужа удочерить их. В тот момент Аллина восприняла это с радостью.
Но спустя несколько месяцев Аллину, давно прозванную соседскими мальчишками "рыжей кошкой", надоела размеренная жизнь в замке, и уж совсем не нравились строгие уроки старого мага, занимавшегося воспитанием баронеты Теалы и приемных дочерей барона. И Аллина в тайне от всех решила отыскать своего брата Аллберта, четыре года назад, покинувшего отчий дом, и в поисках приключений примкнувшего к отряду наемных воинов, направлявшихся в Аурелиан.
- Аллина, я начну с того что расскажу тебе то, об устройстве мира, что необходимо знать каждому магу. - Поглаживая бороду сказал старый маг. - Знай! Всей вселенной управляют четыре изначальных силы - свет, тьма, хаос и время. Свет, это созидание, тьма - сохранение, хаос - разрушение, а время - изменение. Свет, тьма и хаос пронизывают пространство при этом не соприкасаясь. И только время вездесуще и всеобъемно. Творец, существовал во свете, и в великой мудрости своей создал тот мир в котором мы живем. Мир тварной материи. Наш мир находиться на пересечении света, тьмы и хаоса. Эти начала отразились в нем, и породили различные силы, проявив в них свои атрибуты. Эти силы и есть магия. Так свет отразился в магию жизни, хаос в магию смерти, а тьма в сумеречный мир. И получилось так, что сами атрибуты от делившись от своих основ, породили различные силы. Четыре из них появились в сам момент творения и породили разумных духов, которые помогали детям творца в совершенствовании мира. Эти могущественные силы были названы стихиями огня, земли, воздуха и воды.
Маг замолчал, взял кубок с вином, отпил из него и продолжил.
- Судьбы духов стихий сложились по разному, трое, стремясь придать долговечность своим трудам, ушли во тьму и стали теми, кого сейчас называют лордами тьмы. Дух же огня стал верховным богом, а затем восстал против слуг творца и ушел в хаос, имя его теперь - Инферно. Все это не досужие сказки, как тебе наверное показалось, девочка. Все эти события отразились на магических силах, изменило их атрибуты, а понимание сути стихий очень важно для умения ими управлять
Глава три: Меллар.
05.09.516 г. О.Ц.
Восходящее солнце смогло заглянуть под опущенный капюшон и осветить белое как снег лицо. Самые шустрые лучи прошли сквозь опущенные ресницы и исчезли во тьме глаз, и солнце услышав крики мириадов фотонов потерявшихся в этих черных дырах скрыло лицо человека в густой тени.