Аннотация: О, как же мы клянём себя, когда нам изменили за то, что выбираем тех, кто может изменить...
Он шёл по несчастной и сумрачной улице,
Его шаг одинокий досаду кромсал...
И с тенью своей - неизменною спутницей
На брудершафт пил хмельную печаль.
Сыграв водевиль,чьё- то сердце циничное,
Небрежной отмашкой, без лишних речей,
Швырнуло его, точно куклу тряпичную,
За стылую дверь вероломных очей.
Он уходил в черней чёрного небо,
Жадно глотая тот скверный коньяк,
Глотая ту горечь коварной измены...
О, Боже, какой же он круглый дурак!
А там, впереди, словно хмурая птица,
Сидела она на убогой скамье,
От слёз содрогалися плечи девичьи
Под мертвенно - бледным огнём фонарей.
Сыграв водевиль,чьё- то сердце циничное,
Небрежной отмашкой, без лишних речей,
Швырнуло её, точно куклу тряпичную,
За стылую дверь вероломных очей.
Они друг на друга моляще взирали,
Жадно глотая тот скверный коньяк.
Их души разбитые тихо молчали, -
Им просто так нужно сегодня молчать...
Шли двое несчастной и сумрачной улицей,
Шаг их синхронный досаду кромсал;
Их тени смиренно за ними тянулися,
На брудершафт распивая печаль.