Бутылка совершила затяжной прыжок и разбилось о то, что несколько лет назад было зрительным залом. Звук пронёсся по стенам и затих. Здесь всё затихает и как-то не хочется громко говорить - ну разве что из напускной храбрости, покуражиться - как на кладбище. "Странно, - подумал Павел, - каждый раз как бываю в Киеве, сюда хожу, но, вот те на - ни бомжей, ни собак с кошками, ни одной птицы даже нет". Только чудного вида молодёжь - Павел обычно встречался с коллегами на Майдане, у ларька с пивом "Оболонь". Слегка заправившись, компания направлялась вносить оживление в царство кустов и теней, по дороге, как правило, продолжая - впрочем, умеренно, пивные возлияния. Так начинались продолжавшиеся до поздних сумерек посиделки в окружении древних кирпичных стен, с которых время от времени срывались тяжёлые густые капли.
I
"Зелёнка", она же Зелёный Театр, удивляла своей безжизненность многих. Киевляне относились в этому месте с нескрываемой подозрительностью, кое-кто - с интересом, туристические автобусы проносились по шоссе своими маршрутами буквально в нескольких метрах, не прельщаясь любовно загаженной бетонной пустошью надстроек. Всего не знал никто, даже краеведы. И уж тем более скудные исторические факты не могли объяснить всех странностей -постройки, возводившиеся на весьма лакомой территории вблизи самого сердца города, разрушались или сгорали, в поведении даже самых незатейливых людей, зачастую простых служащих, зашедших сюда распить на троих после работы, обнаруживались суицидальные наклонности, а то и чего похуже... Смерти, имевшие место здесь, в итоге списывались на несчастный случай, но, как говаривали знающие люди, ничего такого уж случайного в них не было - пространство требовало жертв. Иногда, кстати, эти жертвы приносили и психически неуравновешенные подростки, лакомые адепты как человеческой, так и нечеловеческой нечисти... В качестве объектов импровизированных ритуалов выступали собаки и кошки... До "человеческого фактора" дело не доходило, по крайней мере Печерское отделение милиции об этом осведомлено не было.
Исключительно внешне в месте этом вроде не отмечалось ничего особенного - в древнем Киеве есть немало исторических достопримечательностей. Но - это только на первый взгляд. Не даром Булгаков, известный свои интересом к не совсем человечьему миру, любил здесь бывать.
Полукруглая часть стены, некогда окружавшей весь город, немало пострадавшей от войн и реконструкций... Как водится, внутри шёл подземный ход, соединявшийся с другими ходами, самых разных эпох - от древнейших, полуосыпавшихся до современных сооружений, соединявших остатки стены со служебными помещениями метро "Арсенальная", что неподалёку. Правда, большая часть коммуникаций была завалена, заварена или даже забетонирована и любителям по уши извозиться в вековой пыли приходилось довольствоваться весьма скромной территорией, в том числе - замусоренной дренажной системой. Причём точной картой не владел никто... Видимая часть была небольшая - всего три разделённых линией кладки яруса, но, ходили слухи, всё это уходило вниз ещё на девять уровней, но попасть туда интерсанты так и не смогли. Не получалось пробраться и в середину среднего внешнего, второго наземного этажа. Там, согласно по мнению некоторых, находилось "сердце" Зелёнки, прозванное "Гробницей" - если её вскрыть, случится что-то жуткое (о степени жути велись бурные споры, порой переходившие в драку). Как утверждал один юный диггер, неоднократно пытавший долбить-копать в самых разных частях местах, в самый неожиданный момент появлялись люди либо в сером, либо в штатском, а наутро вся кропотливая работа оказывалась аккуратно залита бетоном....
Местные службы - милиция и Служба Безопасности Украины вяло пытались навести порядок - ловили редких наркоманов, шлявшихся поблизости, но даже стражи законы ни на минуту не забывали о жутковатых "легендах Зелёнки" и если преследуемый скрывался под землёй, предпочитали оставить его в покое. Редкие случаи погонь в таких случаях сами в последствии обрастали слухами. Якобы однажды майор милиции потерял в подземелье бумажник без денег, но с фотографией сына и вскоре тот погиб при загадочных обстоятельствах, а сам горе-папаша застрелился из табельного оружия... За какой тенью он там гнался - история умалчивает...
Название "Зелёный театр" пошло от попыток использовать это место по более-менее подходящему назначению. Несколько раз там был театр, где однажды проходил съезд крайней маргинальной партии "Демократический союз". Видимо, даже местная нечисть не вынесла такого гнусного лицедейства и в один прекрасный день всё вдруг сгорело, оставив неуклюжую бетонную коробку на "сцене" и насмешливо-жуткие, как и прежде неизменные, древние стены, между которые торчали на каменных плитах железные крючки бывших сидений. Теперь здесь совершенно другие актёры разыгрывали свою драму... Шуты гороховые, к которым Павел в глубине души относил себя и своих друзей, скорее всего не сильно интересовали "основной состав". Кому, по сути-то, интересны праздные наблюдатели? Для использования в качестве адептов - слишком умны...
Согласно легенде, помимо собственно стены, о которой знает любой экскурсовод, здесь некогда якобы был замок, где жил некий мужчина его дочь... Что-то случилось и замок был разрушен. Силуэт мужчины, его называют Хозяином, многие чувствительные личности нередко видели своими глазами, а бледную фигуру девушки, растворяющуюся в подземелье в аккурат напротив замурованного тупика, наблюдали, говорят, даже случайно забредавшие ремонтные рабочие... Кроме этой пары, рассказы о которой как правило не носили негативной окраски, была ещё и нечисть (именно эта "фракция" нуждалась в жертвах, если верить тем немногим, кто брался подробно изучать вопрос). Происхождение её объяснялось по-разному, например - увязывалось с разрушением замка... Надо сказать, что в реальность сил, вовсю орудовавших на Зелёнке, верили даже самые отъявленные материалисты, просто большинство старалось просто-напросто держаться подальше от необъяснимого источника опасности.
II
"Болотная вода" - так прозвали пиво "Оболонь" друзья Павла, в отличии от него, москвича, пусть и киевляне, но родившиеся в разгар семидесятых-начале восьмидесятых, а потому учившие украинский не слишком усердно. Многие из них жили в "пивном районе", а потому выбор напитка для всей честной компании получился естественным - это вышло само собой. Иногда, конечно, в почёте оказывались и добрые массандровские вина, и сиротская водовка неизвестного происхождения. Прочих веществ не жаловали, хотя достать или, на худой конец, изготовить их не составляло особой проблемы.
--
А у меня под окном заросли конопли! - похвастался как-то раз взлохмаченный ушастый мальчик Лёша, ходивший вместе со всеми на Зелёнку скорее из спортивного интереса, чем по иррациональному влечению к населявшим это место существам и силам.
--
А вот это от лукавого, - усмехнулся в ответ бородатый парень по кличке Чорт (именно так, по-старому, через "о" писал он своё имя в Интернет-конференциях), имевший репутацию человека, лишь в силу неуместного возраста не ставшего кошкодавом.
Основной причиной, по которой молодые люди посещали развалины "Зелёного театра", было та самая тяга, похожая чем-то на чувство родства. Все ребята слыли в своих дворах, среди сверстников попроще, чудаками - хотя бы из-за не вполне привычных интересов и пристрастий. Если бы всё происходило лет двадцать-тридцать назад, все они, видимо, кочевали бы между бредоподпольными кружками разного рода "астральных рерихов" и больницами вроде той самой, что на улице Фрунзе в доме 103, где в своё время обезумевший Врубель расписал Никольскую церковь изображениями святых с чем-то малопонятным вместо нимбов. Но шла середина девяностых - вялотекущая смута сеяла в людских головах предчувствия самого мрачного свойства... А потому и места, где особо плотно скопилась жуть, пользовались среди чувствительной молодёжи огромной популярностью. Посидеть, попить пивка, поговорить - прилежные студенты и вольные программисты жили здесь своей скрытой жизнью.
Павел, с ранней юности тянувшийся к таким вещам, ездил пообщаться с себе подобными аж из Москвы. Не потому что на Родине никого подходящего было - просто так уж сложилось, что его тянуло к Зелёнке, её чертям и ангелам, истеричным девицам и юношам-фидошникам, игравшим в подземелье на флейте на закате. Ну, а местное пиво придавало ежегодным поездкам на Украину особый вкус - такого, несмотря на чудеса экспортно-импортной системы, дома не найдёшь. Это как неуловимый запах - в каждом городе он свой, как и нечто, заметное лишь уголком глаза - фигура в конце коридора... Силуэт когда-то жившей здесь юной дамы... Блики, играющие на зелёных, как сам Зелёный Театр, бутылочных осколках и звуки огромных капель, падающих с "готического" потолка. И где всё это - в двадцати минутах ходьбы от центра города, неподалёку от метро, где идёт бойкая торговля чем только не, а модные парочки назначают встречи. Где-то, может быть, в этом городе, писатели придумывают целые миры с духами и колдунами, хотя - вот они, все тут, все рядышком. Но, с другой стороны - наш мир тоже кто-то придумал...
***
И в мире этом, как бы это нас не раздражало, идёт время. И молодые герои чьего-то рассказа о пивных киевских мистиках выросли. Странное не исчезает, разве что немного меняет форму. Тот, кто занимался призрачными практиками - продолжает своё непонятное многим дело - несмотря на семью, "приличную" работу и прочие взрослые занятия.
Сложнее было с Зелёнкой...
Лакомый кусочек территории не мог долго пустовать, как бы над этим ни трудились тени и диггеры-экологи. В какой-то момент началась стройка. Завсегдатаи были уверены, что её остановят, что начнёт обрушиваться конструкция, погибнут рабочие. Говорят, там и вправду были проблемы определённого свойства, однако в не особо крупных размерах. У владельцев видимо хватило ума ничего не разрушать - основную, обросшую ужасами стену просто аккуратно заделали и заштукатурили, на месте крючковатого зала сделали танцпол и назвали всё это дело "Дискотека Ozon". Сюда приходят подростки с весьма своеобразными увлечениями - экстази и танцы до утра.
Когда стройка завершилась и открылся "дискач", кто-то грустно вздохнул "ну вот, опять всё опошлили". Но были и те, кто рассудил иначе - невидимые обитатели Зелёного Театра получили что хотели. Причём оба лагеря. Те, кто раньше ждал жертв могли сполна насладиться людским безумием - свой разум танцоры охотно приносили на алтарь простеньких наслаждений. А Хозяин и девушка, скорее всего, обрели покой - никого они больше не интересовали, никто не лез к ним с глупостями, проистекавшими из начальных знаний о теневом мире... Что же до танцующей молодёжи - эта публика, видимо, волновала их не более чем если бы это были какие-то четырёхногие твари.
...В тот час дискотека ещё не открылась. Павел, уже совсем большой дядя, и несколько его друзей вошли прямо в главные ворота. Откуда-то из серых сооружений (ночью их раскрашивала цветомузыка) вышел охранник. Что-то задумчивое было в его взгляде - похоже, он когда-то часто бывал здесь при иных обстоятельствах и теперь работал, что называется, "по зову сердца". "Здесь начальство сейчас ходит. Приходите попозже, я вам всё покажу", - сказал он спокойно, сразу узнав своих. Пустой танцпол напряжённо хранил тишину Зелёнки. Павел представил, как за слоем бетона пол готической комнаты покрывает жидкость, капающая с кирпичного потолка, как в полной темноте то возникают, то исчезают контуры, как звуки сталкиваются друг с другом и уходят вниз - туда, где раньше один парень играл на флейте. Да, похоже здесь теперь своя жизнь... Если само это слово - "жизнь" уместно по отношению к этому месту.
Можно было бы, конечно, придти вечером и, слегка выпив (но ни в коем случае не напиваясь), начать иступлённо звать старых знакомых. Но не за тем тени позволили себя закрыть, что бы их снова и снова тревожили человечьи мысли. Из уважения, да, хотя бы из него - друзья, взглянув на охранника ("да, свой чел", - подтвердила одна девушка), пошли к метро.
...Попивая "болотную воду", всё то же, совсем не изменившееся доброе пиво "Оболонь", Павел вспоминал все те места, куда он когда-то пытался вернуться. Обычно в таких местах уже не ждут - каждый раз причина бывает своя. "Что ни делается - а ведь всё к лучшему" , - подбодрил он товарищей и снова налил.