Аннотация: Что бывает, когда слишком упорно идёшь за мечтой...
СИРОП
Пролог
Это было если не первое моё воспоминание, то самое яркое. Я стояла на автобусной остановке, мама держала меня за руку и люди вокруг сновали с такой скоростью, что я не успевала их воспринимать. Туман над городом придавал миру волшебства, и мама в этом мареве сливалась с мерцающей в сознании толпой. Другими словами, была где-то далеко-далеко от меня, в другом мире. Или я была не здесь - не в туманном городе на автобусной остановке среди толпы. Я, держащаяся за руку протянутую оттуда, и хаос тумана. Не смотрела на дорогу, толпа сама сновала перед взором.
И тогда из серого множества я различила его лицо.
Заметив мой пристальный взгляд, он осмотрел меня с ног до головы и улыбнулся, растворяясь.
- Мама, я видела ангела!
* * *
Он не изменился. Годы не тронули ни мою память, ни его лицо из воспоминаний. Разве что усталость отличала его от того. И то, что на этот раз он не замечал, как неприлично-настойчиво я смотрю на него. Вертя в руках зажигалку, он поминутно оглядывался на табло с часами и снова смотрел в темноту, перечёркнутую расплывавшимися в каплях на стекле огнями.
Но это был он.
Теперь я знала, почему он ангел, почему я его заметила - таких красивых, потрясающе прекрасных людей просто не может существовать.
Наконец, он прикрыл глаза, нервно сунув зажигалку в карман, поправил на плечах мохнатый капюшон и направился к двери.
Я на всякий случай скосила глаза, чтобы не привлечь к себе внимания. Но напрасно - других людей в этом плывущем в потоке воды, льющейся с неба, автобусе для него не существовало.
Старалась держаться за его спиной и демонстративно читала всю рекламу в поле зрения, обратила внимание на жалкую собачонку в руках модной леди, разглядела свои забрызганные грязью, словно по кладбищу бегала, сапоги и не скользила взглядом только по его затылку. Время до полной остановки транспорта, пока мокрые пассажиры с комментариями и руганью заполняли переднюю площадку автобуса, и не думая освобождать место у турникета для входа следующих, пока двери на выход всё же открылись, тянулось бесконечно.
Юноша шагнул в пелену дождя и вместо того, чтобы накинуть свой замечательный капюшон на голову, отойдя буквально, чтобы не мешать выходить другим, запрокинул голову, подставляя лицо струям дождя.
Я соскочила с подножки и в нерешительности застыла - куда бы мне теперь, ведь это не моя остановка, и вообще я толком не знаю, где нахожусь - увидев своего ангела там же на остановке, где всегда, с детства, ждала каких-нибудь общественных транспортных средств, я последовала за ним, не посмотрев даже на номер маршрута. Если бы он скрылся из вида или растворился, как в прошлый раз, я бы испугалась, оставшись в этом месте. Но пока он стоял... Я тоже просто стояла и мокла. Благо, у меня был зонт. И я как раз почти собралась предложить зонт ему, пусть это и глупо - кидаться спасательными кругами в мирно купающихся граждан, - зато способ обратить на себя внимание. Но в тот же момент он резко наклонился вперёд - капюшон сам оказался у него на голове, мокрый, как после купания, но лучше ведь поздно, чем никогда? Обернулся на уже пустую дорогу, скользнул взглядом сквозь меня и пошёл. Я неуверенно потопталась под спасительным козырьком остановки и медленно двинулась следом. Потом чуть быстрее и под конец мне почти бежать приходилось, чтобы он не скрылся из виду в темноте и пелене дождя.
Деревья по краю тротуара вплывали в поле зрения как корабли-призраки, запоздало я сообразила, что очень громко стучу каблуками. Но он всё равно не оглядывался.
Свернул за угол дома, через двор, едва пробираясь среди припаркованных машин, пересекая местность любыми препятствиями, вроде даже низеньких заборчиков детских площадок и газонов, он снова вышел на крупную улицу. Глаза отвыкли от света, я почувствовала себя очень неуютно. Хуже, чем в этом странном дворе. Хотя, это неправда. В тот момент я не чувствовала ничего, кроме жгучего - не потерять его больше.
Проезжавшие мимо машины постоянно обдавали меня водой, а я даже не пыталась отслеживать их появление - и луж у края дороги, и шутников-автолюбителей.
Призрак, как я уже успела развенчать своего ангела, оставался для них неуязвим - на него совершенно не обращали внимания, и при этом не задевая даже случайно. А я в какой-то момент однообразной погони удивилась, почему до сих пор никому из проезжавших мимо не пришло в голову предложить мне, симпатичной девушке в короткой юбке в сапожках на каблучке, подвезти.
И едва не впечаталась в спину преследуемого. Мы снова были на автобусной остановке. Не той же ли самой, где сошли, мелькнула в голове мысль, снова создав аварийноопасную ситуацию. Теперь уже - только потерять жертву. Ибо, если бы он хотел показать, что оценил мои усилия по прыжкам через заборы на клумбы, давно бы уже сделал это.
Опасность сложившейся в момент отвлечения на обдумывание ситуации заключалась в теперь уже незнакомом троллейбусе. Он притормозил, на ходу открывая дверь, и подхватил моего беглеца. Я с таким отчаянием развела руками, что транспорт всё же остановился полностью и снова открыл дверь. На автомате запрыгнула на ступеньку и встала, наконец осознав, какую пробежку совершила.
Сердце бешено колотилось, вода с меня лилась как из ведра, так же запоздало я поняла, что так и не воспользовалась своим хвалёным зонтом. Водительнице троллейбуса надоело меня разглядывать в ожидании оплаты проезда, она со вздохом тронулась. Движение привело меня в чувство. Ухватившись за поручень, чтобы не упасть, я одной рукой закопошилась в сумке в поисках проездного. Час, может, и поздний для контроллёров, но оплата проезда была одной из множества обязательных для исполнения мной пунктов - не укради. Заповеди я знала наизусть и выполняла их с фарисейским рвением именно потому, что знала точно - ангелы существуют. И целью жизни было встретиться с одним из них.
Единственным неправильным поступком, совершённым мной с той знаменательной детской встречи, стала эта самая погоня.
Он стоял в самом конце троллейбуса, держась за поручень, спиной ко мне и снова смотрел в окно.
Я села так, чтобы хорошо его видеть, но как можно дальше - сразу у турникета.
Мелькали пейзажи, знакомые и незнакомые одновременно - в большом городе, в темноте и при дожде можно найти много одинакового. И разного. Но мы точно ехали в сторону центра. И не по той же улице, по которой ездил мой автобус.
Выходить он надумал неожиданно, хотя полупустой транспорт мог и не успеть остановиться по одному взгляду пассажира. Я подскочила к средней двери, но она как раз осталась закрытой. Ещё мгновение, и я потеряю моего искусителя из вида. Как птица в клетке, и не думая подать звуковой сигнал, к примеру, я билась о закрытую дверь и смотрела, как он уходит.
Кто-то в одно ухо уже вовсю бубнил: невелика потеря, постоишь подольше там же, где уже встретила два раза, и тогда уж точно не сбежит.
В другое ухо напомнили, что именно этим я и занималась последние двадцать лет, а увидела снова - второй раз.
Троллейбус всё стоял.
Я легонько стукнула себя по лбу со стороны уха-вредителя, предложившего оставить погоню.
- С этого и надо было начинать, - поощрило другое ухо и я, не успевая удивляться своей прыти, выскочила из клетки через соседнюю - заднюю, - почему-то всё ещё открытую дверь. И побежала следом за своей судьбой, смыслом всей своей жизни.
Слишком поздно у меня возникло подозрение, что он... убегает. Ещё одна прогулка по широкому проспекту, обрамлённому сталинскими девятиэтажками. Спасибо, что без полос препятствий - отмывшиеся в лужах после предыдущей пробежки сапоги сильно хлюпали, и я уже старалась следить куда наступаю, не сбавляя скорости.
- Так и заболеть недолго! - услышала я в том же ухе, в которое предлагали сдаться в троллейбусе.
К счастью, мы уже снова притормозили у остановки, и на сей раз красавчик скрылся от дождя под козырьком. Напротив, я как дура стояла снаружи и мокла.
Он раздражённо, чуть не уронив на асфальт, достал свою любимую зажигалку и сигареты из внутреннего кармана заметно даже для меня дрожащими руками.
Может быть, я вообще много о себе думаю, а он - наркоман, которому я сильно мешаю не только идти по своим делам?
Огонёк зажёгшейся не с первой попытки сигареты словно пригласил меня в сухое пространство, хоть и не тепло.
Я сделала шаг ему навстречу.
Ничего.
Ещё шаг.
Снова. Словно меня нет.
Тогда я не стала думать, не замечает он меня, не хочет или пытается не замечать, а улыбнулась и, так и не поймав какого-то признака внимания, села рядом.
Кажется, это было две вечности - дождь и я, в упор разглядывавшая обожаемый профиль, огонёк на конце сигареты, следящая за каждым вдохом и провожающая клубы дыма, который он выдыхал.
Всего одна сигарета.
Покончив с ней, он вышел из-под козырька.
Ожидая ли пока я встану и приготовлюсь бежать снова, поглядел на небо, вздохнул и тут же к нам подъехал троллейбус.
Теперь я спокойно успела зайти за ангелом. Мне уже хотелось как-то по другому обозначить его для себя, дать какое-то имя, но фантазии сходу не хватило.
Бегают ли ангелы от девушек, спасаясь в общественном транспорте?
Тем временем он уже пройдя через турникет, устроился у первой же двери, прислонившись лбом к стеклу. Я встала сзади, почти прислоняясь к нему. Всё равно никакой реакции. Я могла бы резко развернуть его к себе лицом, в состоянии аффекта мне хватило бы сил, не хватило дурости, и поцеловать. Уверена, что и это не сфокусировало бы его взгляд на мне.
Троллейбус почему-то ехал не останавливаясь, хотя обычно нахождение пассажиров у дверей - достаточная причина притормозить у ближайшей остановки. Потянувшись корпусом вперёд со ступеньки, я тоже получила немного своего окна.
Там не было ничего интересного и, раскачиваясь на поручне, я снова принялась разглядывать свой идеал мужчины. В конце концов, всё это время он как сейчас стоял перед глазами, только вот не в упор, и лицо его я помнила тоже чуть с более далёкого расстояния.
От его дыхания стекло запотело.
Я внутри беззвучно захихикала и, подышав на свою часть стекла так близко к глазам юноши как только могла, написала "Ангел + Соня = Love".
Да, он обратил внимание на что-то связанное со мной!
Вывернув шею и глаза, чтобы не пропустить ничего из реакции этого каменного человека, стоящего ко мне спиной, я всё-таки, может, скорее почувствовала, чем увидела, как он посмотрел на надпись, смущённо-недовольно скривившись. Потом демонстративно отвернулся, словно бы случайно стирая половину моего шедевра настекольной живописи капюшоном.
Как водитель понял, что настал момент, я так и не узнала. Мы стояли точно так же, как стояли зайдя в транспорт, тем не менее, машина остановилась и открыла двери. Не резко, а подождав, пока мой кролик отодвинется от них. А я бы посмотрела, как ему дадут по лбу...
Мы были совсем недалеко от центра, это было видно не только по архитектуре, но и как-то чувствовалось в атмосфере.
Чуть-чуть, как обычно в этот вечер, я пробежала, упёршись взглядом в спину, когда осознала, что мы здесь не одни. До этого улицы, покрупнее этой, были не по времени пустынны. Осенью темнеет рано, а в такую погоду словно и не рассветает, поэтому не смотря на все проблемы с видимостью, час, как я помнила, был не такой поздний для вымирания города. И всё же только сейчас я поняла, что все встретившиеся нам после первого обычного автобуса с обычными пассажирами люди были водителями проносящихся мимо машин и общественных транспортов, в которых мы ехали. Совершенно пустых на пустых от пешеходов улицах.
Но я не испугалась, а просто почувствовала досаду на то, что изоляция закончилась.
Переулочек, характерный для центра города, был ярко освещён. При этом в вокруг стоящих домах не горело ни огонька.
Словно я стояла среди избушек, которые ко мне задом.
Тихонько, с равной периодичностью, как в круговой декорации, мимо проезжали машинки, чуть прижимались к обочине, но, неизвестно чем спугнутые, с металлическим дребезжанием удалялись.
Я прочистила уши, дребезжание никуда не делось. Мне начало казаться, что по этому переулку мы идём слишком долго. Не я ли в карусели застряла?
В голове как струна лопнула.
Резко остановилась и оглянулась - от остановки мы отошли хорошо, если метров на пять. В ступоре я наконец застряла так, что погоня могла бы и прекратиться. Но просто в шоке выпрямившись, застыв чтобы немного отдохнуть, тупо глядя перед собой, я увидела, а могла ведь и не заметить, мой юноша тоже остановился.
Обернулся.
Теперь он смотрел на меня, только на меня, точно на меня, с нескрываемой досадой.
- Давай постоим, - шепнули в правое ухо.
- Вот оно! - в левое.
А я, не выдержав испепеляющего взгляда, опустила глаза.
Перестав чувствовать это почти физическое давление, не поднимая головы, я снова заторопилась вперёд, едва справляясь с ватными ногами.
Чуть исподлобья оценив ситуацию - не в фонарный ли столб я движусь, - увидела, что источник моих сегодняшних то ли бед, то ли приключений, пятится от меня так же небыстро.
Вспомнились слова великих о погонях за противоположным полом и строго обратных желаемым реакциях при этом. Не пора ли мне бежать под сень ив, чтобы теперь он последовал за мной?
Наверное, пора. Но я этого не сделала.
Потому что увидела и вспомнила, не уверена в каком порядке, их - девушек в конце переулка. С голыми коленками, в коротеньких курточках они стояли, прижимаясь к стене дома, под балконами которого лило не так сильно.
Элементы круговой декорации исчезли вместе с дребезжанием. Машины появлялись в поле зрения, но уже обычными машинами.
Мы вплотную подошли к стайке барышень. Я, о чём-то догадываясь, исподлобья разглядывала их, но мой кавалер шёл сквозь них как ледокол. И мне почему-то не хотелось видеть в этот момент его взгляда - даже со спины я ощущала хрустящее покалывание льда на коже, которым, видимо, должны были полностью покрываться попавшие под его взор.
Девушки, поначалу при нашем появлении оживившиеся, впали в какой-то сомнамбулический ступор. Я продолжала идти след в след за... За. Словно среди ледяных скульптур.
И мне стало страшно. По-настоящему, наконец-то, впервые.
Теперь бы я остановилась, развернулась, убежала, но как марионетка шла - след в след.
Пройдя сквозь сад ледяных скульптур, я обернулась - что из увиденного мне показалось? Лучше бы я не была такой любопытной. За мной так же - не выходя из ледяного оцепенения, транса, - двинулись четыре девушки.
Готовая хлопнуться в обморок, я слышала, как лопается со звоном сковывавший их лёд.
Кем бы ни был мой условно ангел, он обернулся на нас всех.
И снова - нет.
Только на них, я снова была словно прозрачной.
Ну что поделать? Я тоже обернулась на них, потом снова на него, на них, на него и ноги понесли меня вперёд.
Три из четырёх девушек застыли как марионетки с перерезанными нитями. Последняя - совсем молодая девушка с длинными светлыми волосами и милым невинным личиком, как бы изнутри сияя, пошла с нами дальше.
Я поминутно оглядывалась на неё, он - ни разу. Девушка выглядела совершенно не в себе. Как кукла, увидевшая Бога и следующая за ним.
Меня покорёжило, но что я могла плохого о ней подумать, если сама брела за ним, явно не Богом, как телок на верёвочке?
Шли ли мы в определённое место? - спрашивала я себя от нечего делать, разглядывая окрестности в этой вынужденной экскурсии.
Когда мы упёрлись в закуток между домами, с заплёванным асфальтом и перегороженный мусорными баками, я подумала, что он здесь не впервые.
Справа в закутке была ещё более неприглядная укромная щель между домами, треугольный тупичок, скрытый от дождя и всех ненастий, словно являл собой мечту любого бомжа или наркомана, например.
В самом углу даже были навалены какие-то картонки.
Он зашёл внутрь, придирчиво осмотрел уголок и, явно не очень довольный увиденным, обернулся на девушку. Меня снова как бы не существовало, и я застыла на входе в уголок. Девушка же, протиснувшись мимо меня, зашла внутрь и встала перед юношей.
Я попробовала пошевелиться в ледяных цепях, которые ощущала на себе всей кожей, но они держали крепко.
Кажется, да. Он не ангел. Определённо. Как ни больно это осознавать, это...
Взяв девушку за подбородок, он улыбнулся.
Пусть не столько ей, сколько послеживая - всё ли вижу я. Меня обдало жаром. Как я могла усомниться в этом свете? Эта улыбка... Я подалась вперёд на источник света, но снова не смогла - совсем забыла про эти дурацкие цепи. Они привели меня в чувство. Обмякла, рассчитывая хотя бы упасть, но осталась в той же позе. Попробовала подвигать хоть чем-нибудь, безуспешно. Теперь я была ледяной скульптурой и только моргала.
За время моих душевно-физических метаний, юноша приблизил своё лицо к лицу девушки и, чуть скосив на меня глаза - достаточно ли внимательно я наблюдаю, - поцеловал её.
- Эй, - подумала я, расслабляя мышцы челюсти, чтобы она отвисла, чего, естественно, не произошло. - Вы чего? Хотите это... прямо здесь при мне?
Вопросов о профессии девушек в закоулке у меня не возникло сразу, но мысль о возможном использовании их по прямому назначению этим человеком, ангелом или ещё Бог знает кем, закралась мне в голову только сейчас, создав там полный переполох из просто ужаса, маскирующейся ревности и абсолютного смущения.
Девушка словно ждала этого сигнала и, как бы ожив, вся подалась к нему, осыпая поцелуями, руками откинула капюшон и зарываясь пальцами в его волосы, прижалась к нему всем телом, наконец, притормозив.
Разорвала поцелуй и отшатнулась, чуть отталкивая и его.
Соблазнительно приоткрыв пухлые губки, и не сводя с него взгляда, она принялась расстёгивать свою курточку.
- Подождите-подождите, - бормотала я про себя, не в состоянии ни закрыть глаз, ни отвести взор. - Мы так не договаривались! Я не хочу! Я знаю, как делаются дети, и мне совершенно неинтересно на это смотреть, я уже взрослая и имею право выбора. Извращенец потусторонний, отпусти уже! - благо, для этой тирады не нужен был воздух. Но я готова была выпалить её и вслух, на одном дыхании, ему в лицо, если бы мне позволили.
Закончив со своей курточкой, она потянулась к его ширинке, он в этот момент снова обхватил её лицо руками и поцеловал. Когда она добралась до цели, замер, прислонившись лбом к её лбу и не шевелился, пока она работала руками.
- Я не хочу, дайте мне отвернуться...
Она чуть подалась назад, почти упираясь в стену и хотела было опуститься перед ним на колени, но он удержал, с силой схватив за плечи и впечатав в стену.
Теперь я даже мысленно притихла.
Он прижался к девушке всем телом, одновременно закидывая одну её ногу себе на бедро, другой - придерживая за талию.
- Нет... - снова пронеслось у меня в голове. Я изо всех сил попыталась впасть в анабиоз, чтобы не участвовать в этом порнофильме даже зрителем. Почти рыдая от отвращения, я попыталась выстроить вокруг себя стену. Кирпичик за кирпичиком. Так всегда поступают в фильмах...
Едва мне удалось абстрагироваться, девушка застонала. Прикусив губу и так непрофессионально-искренне, что воображаемая стена вокруг меня рухнула и я полностью вернулась в реальность, ещё больней, чем прежде.
Девушка в самом натуральном экстазе цеплялась за его плечи и подавалась навстречу так, словно от этого зависела её жизнь. Не знаю, что она чувствовала, но я точно уже не могла понять - управляют ей, или действительно сейчас она испытывала удовольствие, каких не было и больше не будет.
Минутное любопытство снова сменила брезгливость, я захотела опять уйти в себя, и тогда увидела это.
Девушка, кажется на последней грани, застыла, запрокидывая голову, а он...
Демон.
Да, демон.
Я не заметила, пропустила, не запомнила, как это сочеталось с одеждой на нём, особенно - курткой с мохнатым капюшоном.
Он с выдохом распустил крылья.
Чёрные кожистые, как у летучей мыши, только с огромными и по-настоящему страшными шипами.
Теперь я поняла суть его красоты. Это была красота демона.
Лицо его ничуть не изменилось, лишь приобретя жутковато-голодное выражение.
На мгновение он скосил глаза на меня. С тем же чувством лопнувшей в голове струны, я получила власть над своим телом обратно.
Для начала я пошатнулась и облокотилась на угол дома, но, чуть-чуть придя в себя, встала как до этого. Мне уже было не до испуга, отвращения или всех остальных чувств, которые я когда-либо в жизни испытывала.
Я заворожено смотрела только на него.
И не могла, не хотела переставать смотреть.
Смотреть, как сиреневый свет, всполохами, туманом окутывает его со спины - от крыльев, - и, растекаясь по всему силуэту, концентрируется там. В месте соприкосновения с проституткой.
Наконец, я открыла рот.
И распахнула глаза.
Нависая над запрокинутым лицом девушки, он... он пил её, почему-то поняла я.
И это отвратительное зрелище вдруг вызвало у меня такое сильное противоестественное необъяснимое неуместное возбуждение, что я снова облокотилась о стену.
Мерцающий свет скапывал с его губ на её лицо, обтекал и возвращался там.
Он всё ещё держал её за бёдра, с силой насаживая на себя. Потом вздохнул, подёрнув кончиками крыльев и... закрылся от меня крылом.
Свет, обволакивающий слившиеся тела, мигнул, я почувствовала разливающееся по мне тепло. Тепло и удовлетворение. Лучшее, самое сильное, самое яркое, что я испытывала в жизни. Такое, что даже совсем не избалованная телесными удовольствиями я, поняла - это нечто абсолютное. Некий максимум, который способен выдержать человек.
Полностью поглощённая чувством, переживая его, выбираясь из него и желая, чтобы оно никогда не заканчивалось, я пропустила, когда демон снова стал человеком. Прижимая к себе девушку без сознания, он тяжело дышал, глядя перед собой. Потом, словно возвращаясь в сознание, глубоко вздохнул, выдохнул, осмотрелся по сторонам. Глаза, не видевшие меня в упор, были стеклянными и напуганными.
Он снова посмотрел на прижатое к себе тело, с трудом, деревянно отпустил её.
Девушка сползла по стене и упала бы на землю, если бы он её не подхватил, кажется, придя в себя. Оправив её одежду, аккуратно положил у стеночки и почти собрался уходить, как-то виновато, что ли, осматривая. Сделал шаг от, и вернулся. Достал кошелек, из него - несколько купюр. При всём желании я не смогла разглядеть, во сколько он оценил произошедшее. И, свернув в несколько раз, засунул девушке в декольте.
Я, как стояла с распахнутыми глазами, так и не моргнула ни разу.
Теперь уже он решил уходить окончательно и, поправляя ширинку, направился прямо на меня, загораживающую выход из закутка. Ну, неужели и сейчас...
Он посмотрел на меня. Скользнул равнодушно взглядом и ушёл. А я стояла, не в силах даже обернуться.
Темнота.
Кап. Кап. Кап.
Темнота...
- Почему не я?! - беззвучный крик разорвал темноту в голове. Я бы закричала и вслух, если бы могла.
Сколько ещё... Или теперь никогда?
- Потому что у тебя чистая душа! Я не имею над тобой власти!
И проснулась дома у себя в постели. Звонил будильник, а я так и не могла пошевелиться.