Маковецкий Михаил Леонидович : другие произведения.

Героин, пятая доза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это шутливый детектив, эротический и правдивый, повествующий о великом героиновом пути, который пролегает по территории России и ведет из Афганистана в западную Европу.


   -- Зина, вы оформили приказ о поощрении Капитана?
   -- Почти закончила. Вам только осталось сказать, за что его поощряют, и через пять минут приказ повиснет на доске объявлений.
   -- То есть как? Благодаря им разработанной и блестяще проведенной операции был задержан главарь банды сутенеров, которая держит под своим контролем все организованную проституцию Скова. В районе пристани, по крайней мере. Я расцениваю это как большой успех. Собрано на него столько, что срок ему светит более чем солидный, и, когда он поймет, что от нар ему не открутиться, он начнет сливать информацию. А знает он так много, что тут только подставляй. Эта неоднозначная ситуация рождает смешанное чувство страха, наглости и ожидание чего-то несбыточного.
   -- Угу, например полное искоренение института продажной любви на панелях нашего города.
   -- Мне всегда нравились правильно думающие девушки, Зиночка.
   -- Бред сивой кобылы в ясную лунную ночь. Я вовсе так не думаю. Наоборот, я панически боюсь свирепо онанирующих подростков. И, когда такой хлипкий на мозги молодец, озверевший от безответной любви к слабому полу, толпой появляется на плохо освещенных улицах нашего города... Это меня пугает гораздо больше, и чем местный крестный отец Олигарх, и чем спортсмены Шпалы, и чем ныне пребывающий на нарах идейный глава сковских сутенеров. Ведь секс -- это первое, что приходит в голову, когда рукам нечем заняться. Более того, по моему мнению, борьба с проституцией на практике является скрытая пропагандой педерастии. А проститутка сможет, наконец, подарить ему, потенциальному хулигану, то, в чем тот так долго нуждались -- радость сексуального общения с противоположным полом. Тем более летом, когда тепло, и женское тело видно на просвет. Хорошо это, или плохо, но продажная любовь уже на протяжении многих веков является неотъемлемой частью человеческого общества. И каждый решает для себя -- пользоваться ей, или нет. Другое дело, что тех, кто занимается сексом без согласия второго участника, надо лечить электрошоком. По 500 вольт к анусу, три раза в неделю, по сорок минут, вместо еды.
   -- Зина, ты чего сегодня из себя премудрого царя Соломона строишь, дрожа от усердия? C утра поднимаешь вопрос о самом больном и главном -- о наших сковских проститутках? Масштаб кампании исключает её стихийность. В чем дело?
   -- Я перепечатывала материалы дела о руководителе сковских сутенеров для вашего доклада губернатору. Читабельно. Но не захватывающе. Эстетичное порно для бюрократа. И обратила внимание на одно обстоятельство. Почему все девушки с пристани, дружно, все как одна, потеряли страх...
   -- Хорошо, что не невинность.
   -- Можно я продолжу?
   -- Я пошутил, Зиночка, извини.
   -- ... Для меня остается загадкой, с чего их всех разом пробило на откровенность? И почему они все как одна дали показания на этого князя Дрочеслава, одно имя которого еще вчера вселяла в них ужас.
   -- Их подвиг должен быть воспет в стихах и в прозе.
   -- Это не ответ.
   -- Зина, ты нутром чувствуешь, что тебе не хватает знания неочевидных аспектов происходящего, и это не только радует, но и вселяет надежду.
   -- Косноязычно и мало понятно.
   -- Объясню доступнее. Видишь ли, Зиночка, я, всего лишь пожилой следователь, и не являюсь суперменом, который "разруливает ситуацию". Я, как профессионал, спасаю от беды человека безвинного, и довожу до тюрьмы человека виноватого. При этом, прошу особо обратить твое внимание, никогда не ухожу уж очень далеко в сторону от ныне действующего законодательства. "Пацанские" методы мне глубоко чужды. К моему глубокому сожалению мы находимся в ситуации, когда нормой становится чрезвычайность. Увы. Но! Всегда на пути темной силы стальной стеной встают в массе своей люди редкого мужества. Милиционеры. То есть мы с тобой, Зиночка. Многие считают, что я -- сатрап, наркобарон, почти что людоед и прочее. А на самом деле я простой российский Укроп Помидорович. Лицо русской национальности, но не без родственных связей с лицами не нордического происхождения. Уроженец рыболовецкого колхоза на острове. Желающий ловить рыбку в прозрачной воде и, при этом, жить мирно, спокойно и не бедно. Моя конечная цель -- это полное обнуление организованной преступности на подведомственной мне территории, то есть в городе Скове. Вот и все. Это в целом. А данном конкретном случае, Зиночка, у меня к тебе есть предложение. Я хочу, чтобы вы взвалили на свои обнаженные плечи многотрудную функцию по работе с внештатными агентами в среде наших сковских проституток. Дело это архиважное, ведь всем угодить может только шлюха. Помните, ваша работа должна быть эстетически безупречной. Вам с такими снегурочками работать придется, которые давно отъелись и закабанели. И вы среди них, Зина, сами вы должны быть как снегурочка, порхающая под елкой как жирная бабочка. И вы сможете, я знаю. Хватит вам бумажки с места на место перекладывать.
   -- А почему именно мне?
   -- Прежде всего потому, что вы сами не вызываете сильные эротические ассоциации только у псевдоантипедераста какого-нибудь. Плюс причины идеологического свойства. Видите ли, Лев Толстой, говоря о взглядах на жизнь, сформировавшихся у Катюши Масловой за годы ее службы в доме терпимости, замечает, что ни один человек не может примириться с мыслью, что он занимается дурным делом. И потому искренне выстраивает для себя такое мировоззрение, которое позволило бы ему оправдать свою профессию, какой бы поганой она не была. А для проституток это уже не мировоззрение, а катакомбная религия какая-то. И, судя по вашим высказываниям, идея беззаветного служения делу платной любви затронуло что-то сокровенное и в вашем большом и трепетном сердце. Кроме того, человек грубый, тем более с расписанной псориазом лысиной, для такой почетной миссии не годится по определению.
   -- Ну почему же? В действительности, кто девушку спасает материально, тот ее и трахает. А псориаз у лейтенанта Волкова не заметен, пока он трусы не снимет, но тогда уже поздно. Да и нет у него никакой лысины!
   -- Я говорю образно, Зиночка. Метафорически. Лейтенант Волков обладает слишком патриотической наружностью. Да и серьёзен он смертельно в повседневной жизни. Для него любая проститутка -- как красная тряпка для мировосприятия бычары. Он только и думает, как бы ее рогом проткнуть, на этот рог он даже презерватив одеть иногда забывает от избытка чувств. Да и правильный он чересчур, нудноват, в себе уверен чрезмерно. Перед таким проститутка не раскроется, отнесется к нему формально. А к проститутке особый подход нужен. Она беспокойную тревожную наглость любит, обхождение тонкое. Впрочем, любой внештатный сотрудник милиции особого подхода требует, но проститутка в особенности. А главное, Зина, к своему контингенту вы должны подходить творчески, с учетом личных особенностей каждого внештатного сотрудника. Помогать ей выдавливать из себя трагическое признание. Не каждая так просто вам расскажет, что мой дядя, падла, вор в законе. Не каждая. Конечно, если мы будем выпрашивать фотку без трусов для личного дела, то много девушек мы не завербуем. Но, с другой стороны, девушки, которые панически боятся предоставить свое своё фото без трусов для отдела кадров, нам тоже не нужны. Более того, пусть снимаются группами, образуя живописные композиции. Тут мы должны вести себя диалектически и воспитывать в негласных сотрудницах дух коллективизма. Мы должны вмешиваться в ситуацию задолго до того, как патологоанатом нам скажет, что перед смертью покойная занималась сексом. Вам моя мысль стала понятна, Зинаида?
   -- Стала понятна еще до того, как вы начали свое объяснения.
   -- Увесистый камень в мой огород бросить хотите, Зина. Не хорошо это. Забыть уже стали, чем народ простой дышит. Идите, покрутитесь возле пристани, присмотритесь, войдите в образ так сказать. Фантазерок, которые рассказывают всякие небылицы относительно своей бурной половой жизни, отбрасывайте сразу. Искренне надеюсь, что в дальнейшем их больное воображение нас не потревожит. Вы должны следить за этим, Зина. Лакировщики действительности нам не нужды, агитировать нам некого и не за что. Причем вы не должны пренебрегать ни теми, которые своим телом куют победу в высоких кабинетах, ни с теми, кто лежит, засунув в лужу грудь. Даже если перед вами одеяло, которое устало жить. Ведь на него ссали, срали и блевали, в него кончали, плакали и проливали кровь. Его любили, убивали, им оборачивали Бог знает что. Его приятно согревали изнутри выпитые 200 грамм красненького. И все это может представлять интерес для работников правоохранительных органов.
   -- От перекладывания бумаг избавиться действительно заманчиво, не скрою. Уж лучше что угодно, хоть проститутки. Так что спасибо за доверие. Но может быть можно что-то другое?
   -- Можно. Для тебя, Зиночка, все можно. Давно я хотел своего человечка в сумасшедший дом внедрить в качестве больного. Чувствует мое сердце, что там что-то серьезное. Но, лежа в психушке и лекарства в попу надо принимать, и коробочки клеить. Могут привязать к кровати, и оставить спать описсаной. Хотите?
   -- Большое человеческое спасибо. Мне как-то ближе проститутки.
   -- Тогда ближе к телу. Легенда у тебя, Зиночка, будет двухэтажная. Этаж первый, видимый. Ты, в силу душевных и физических обстоятельств организма, хотела подработать проституцией в свободное от основной работы время. Задавленная невыносимой нуждой и лишениями и, не выдержав тяжких страданий мироздания. Вы должны создать идеализированный образ телки, ищущей приключений на свое влагалище. Томной, глубоко декольтированной лошади. Поэтому то ты и пришла к пристани и ведешь робкие расспросы как у ветеранок сковских панелей, так и у отцов-сутенеров. Я верю в вас, Зина, вы справитесь. Главное не забывайте -- чтобы выглядеть слабой и хрупкой, женщине надо быть сильной и твердой. Тем более что народ наш романтик, его легко увлечь идеей. Особенно та его часть, которая исповедует учение экстремального бихевиоризма и контролируемого метеоризма. Только не смейся, это я так сказал, что ты отвлеклась и расслабилась. Ну, как вам?
   -- Не знаю. Мне почему-то вспомнилось, что когда я только начала здесь работать, лейтенант Волков жаловался мне на то, что все друзья рассказывают ему про свою половую жизнь, а ему, бедненькому, и рассказать-то нечего. После чего он начал уговаривать меня ему отдаться. Чтобы было что рассказать под девизом: "Ну, что тебе, трудно, что ли?!". На предложение расцарапать спину обиделся.
   -- Вот видите! У вас и опыт есть, оказывается, в этой области.
   -- Но ведь могут побить для знакомства. Немного так избить ковшом от трактора "Беларусь". Или трахнуть для пробы. Имеют полное половое право.
   -- Не трахнут, не надейся. Вот если вас раскроют, тогда действительно. Олигарх собственными руками заведет вас в чистое поле, поставит голой к голой стенке и пустит пулю в ваш наморщившийся лоб. Так что не расслабляйтесь. Согласно второму, подвальному этажу твоей легенды, ты представляешь бригаду Шпалы. Шпала собирается вытеснить Олигарха с рынка сексуальных услуг и подбирается к девушкам у пристани. Тебя послали прояснить ситуацию и разведать подходы. Как строиться работа, кто за что отвечает, как и куда идут деньги, что делается у пристани кроме платной любви. Все, в общем.
   -- А что со мной будет, если это дойдет до Шпалы и меня призовут к ответу?
   -- Что значит "если дойдет"? Шпалу зовут Сережа, он исключительно приятный молодой человек. У него есть жена по имени Люся и милейшая дочурка Оксанка. Люська мне чем-то очень напоминает тебя, такая же пухленькая нахалка. Убежден, что вы подружитесь.
   -- То есть, вы хотите сказать, что Шпала в курсе!?
   -- Голубушка, ты не в пятнашки играть будешь, тут все по серьезному. Бригада Шпалы действительно собирается подмять под себя девушек возле пристани. И вы действительно будете на эту бригаду работать, и членом этой бригады вы и будете являться. Потому-то вас никто возле пристани и не обидит, что вас будут ненавязчиво охранять бойцы Шпалы. Те самые, кстати говоря, которые били вашу больную СПИДом одноклассницу. Так что на их кулаки можно смело положиться, они не подведут.
   .****.
   -- Дом у тебя хороший. Мрачноватый какой-то, сумрачный, но солидный. Вообще-то я к твоей пришел. Только погоди, погоди. Ты рыжую свою пока не зови, потом. Сначала по делу поговорим. Что у нас по сумасшедшему дому?
   -- Работаем. Одно плохо -- результатов нет.
   -- Очень много лишних слов, по-моему, но вода какая-то. Где, блин, твоя непобедимо воспетая мощь, Олигарх? Уж не простата у тебя отказывает и классовое чутье? Ладно, смеюсь, не обижайся. Лучше посвяти в детали. Докладывай голосом, словесно не маневрируя.
   -- Я буду стараться стать человеком, губернатор. Обещаю. Ты ещё будешь горд за меня. Главная деталь -- там, где мы бы могли получить по двадцать-тридцать тысяч зеленых американских денег за человека, мы имеем тысяч десять-пятнадцать. Остальное уходит к нему. И найти его не можем.
   -- Успокойся, Олигарх. Расслабься и успокойся. Что мы о нем знаем?
   -- Ерунду всякую. Но вот что интересно. Этот человек знает все, что происходит в психиатрической больнице. Все и всех.
   -- Ну вот! А разве это мало? Сколько человек там, в психушке, вообще в деле? Ну, главный врач, пара его заместителей. Заведующие отделением пару человек. Пусть секретарша какая-нибудь, бухгалтер. За все про все человек десять, пятнадцать. Ну двадцать пускай, двадцать пять максимум. Проверьте каждого. Аккуратно, не дергаясь. Копай глубоко, не спеша. И всплывет какашка, куда ему деться? Парня давно пора на примус посадить, согласен. И пусть на нем посидит, пока не останется от него две кучки дерьма на выжженной равнине. Пусть тихо уйдет в сумрак, упырь лихой. Но из-за этого не метаться надо, а работать. И деньги будут. Обещаю, что бабки пойдут на дело достойное и богоугодное -- я их пропью. А если мы будем суетиться, то нас затопчут индийские слоны, которые боролись друг с другом за независимость Индии. А, как сказал?
   -- Пригнули головы, щас полетит... Да всех в психушке мы уже рентгеном просветили. И неимущих, и богатых. Всех! Нет там его.
   -- Я тоже не думаю, что он из психушки. А то, что он там кухню всю знает -- так информатор там у него, и все. Нет там человека, который мог бы такое дело поднять. Масштаб не тот. Это когда-то там был в буйном отделении один бывший офицер десанта, который разрабатывал секс-бомбу, делающую врагов геями. Над собой эксперименты ставил из чувства козлиного упрямства. Лечили его лет десять пока не умер.
   -- А кому нужна бомба такая? Ну, стал личный состав геями, стрелять то он из-за этого не разучился.
   -- Вот тут ты не прав, Олигарх. Педрилки натуры ранимые, чуть что -- могут вздрогнуть и закричать. Какие из них солдаты.
   -- Да? Впрочем, тебе лучше знать. Тему мы с тобой, губернатор, задели какую-то ненужную. Давай я лучше свою ржавчинку позову, без нее скучно.
   -- Зови. А то стоит девка где-нибудь под дверью в томлении.
   -- Здравствуй, Анечка, девочка моя. Ты сделала то, что обещала?
   -- Нет, губернатор, тебе веры нет. Сначала ты скажи, ты сделал то, что обещал?
   -- Принес, сейчас из сумки достану.
   -- Ой! А он настоящий, персидский?
   -- Обижаешь, сеструха. Смотри, морда плоская, мохнатый какой. И спокойно на руках сидит, не дергается. Персов удобно дома держать, коты они безпроблемные. Сидит себе в кресле, делает томные глаза и выпячивает попку. Нет в нём уже духа бунтарского, как в дикой кошке. Так, игрушка мягкая для рыжей девочки. Теперь котенок понравился?
   -- Очень. Давай его сюда. Ки-исонька. А он кот или кошка?
   -- Кот.
   -- И хорошо. Ведь какое главное качество в кошечке -- вымогание денег у мужика и последующая подстилаемость под него за новую шмотку. Так учит нас великий Олигарх. А кот... Я его Ночным Дрочащим назову. Буду в нем дух бунтарский воспитывать. Кис-кис-кис. Ну-ка, скажи: "Мяу".
   -- Рыжая, губернатор тебе котенка принес? Принес. А ты что ему обещала за это сделать? -- Просмотрела я твою повесть, губернатор, внимательнейшим образом. Что могу сказать. Вещь сочная, спору нет. Сказать, что написано нерешительно, скромненько, или "нет огня" я не могу. Но в таком виде моя старая в журнале "Недуги Наши" такое не опубликует. Я ее знаю. Тут кое-что исправить надо.
   -- Анечка, так давай вместе и исправим! Я же за тем и пришел.
   -- Хорошо. Рассмотрим тогда следующую блестящую лингвистическую конструкцию: "...бывало ибёшь жырную усато-волосатую атвратительную жабу с барадаффками. Но ведь не отвлекаются, любя...тьфу...не отрекаются, любя".
   -- А что тебе не понравилось, рыжая? Чего ты придираешься? Это же все правда, со мной такое много раз было.
   -- И ко мне она бесконечно придирается, бесстыжая. А когда распаляется, так еще и дерется. Хотя давно известно, что авторы негативных оценок не способны представить размаха драмы.
   -- Не встревай, Олигарх. Пусть рыжая изложит все, что накипело.
   -- Мне не понравилось то, что тема ебли трупов тобой, губернатор, не раскрыта. А, кроме того, ненормативная лексика потому и ненормативная, что ее в печатном тексте употреблять нежелательно. Нужно заменять ее нормативными словами того же эмоционального накала. И получиться шикарней Льюиса Кэрролла в его самые порочные моменты. А ты, губернатор, в борьбе с формальной орфографией все глубже погружаешься в ненормативную лексику. Я же тебе говорила, что перед тем, как взяться за перо нужно мыть руки, перед и зад. Забыл?
   -- Помню.
   -- Если мои рекомендации помнишь, то почему остался к ним равнодушным? Далее. Сцены игровых обломов баб смешны показной масштабностью. Что значит: "Можно Вас пригласить?" "Я не танцую..." "А какого ... тогда пришла?". Разве так бывает?
   -- Аня, а вы часто ходите на дискотеку?
   -- Я? Ни разу не была. Сначала у моей старой денег не было, а когда я на пристани работала, то по вечерам занята была.
   -- А я был, когда на химии сидел. И знаю, что пока сучек поймёшь -- седым станешь. Еб... их чаще надо чтоб им в голову всякая поеб... не лезла от безделья.
   -- Хорошо, допустим. В принципе многочисленные примеры возмущенных откликов с отдаленных таежных заминок говорят о том, что подобного рода претензии я не принимаю, но допустим.
   -- Знаем мы вас, злопыхателей. Мой измученный рот зажать пытаешься, которым стомильонный народ кричит? А, рыжая? Дарованию моему завидуешь? Опыту жизненному? Ну вот. Стоит слово сказать -- а она уже плачет.
   -- Губернатор, ты что делаешь, паук? Ты что ее пугаешь? Когда на нее быкуют, ей кажется, что ее бить сейчас будут. Она же еще маленькая. Маленькая, понимаешь? Ты ей только что персидского котенка подарил, помнишь?
   -- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось. Ладно. Простите меня Аня. Вы последняя, кого я хотел бы обидеть. Это я так, в запале спора. Политическая карьера наложила отпечаток на манеру изложения. Соскочило с губ непроизвольно. Да чего она плачет! Олигарх, это твоя телка, так сделай с ней что-нибудь.
   -- Рыжая, слушай меня внимательно. Во-первых, об ореховом мороженом можешь до завтрашнего дня забыть. А во-вторых, сейчас я тебе вытру нос, после чего ты заберешься с ногами в специально поставленное для тебя кресло, можешь взять себе котенка и тихонько сидеть и слушать. Или я тебя башню в интернете сидеть отправлю.
   -- Щас кого-то обосцу. Добровольцы -- шаг вперёд. Я не понял что-то, она что, любит взрослые разговоры слушать?
   -- Да просто не общается с ней никто. Для взрослых она слишком умная и слишком маленькая, а сверстницы, клеенюхи чертовы, все время просят поделиться воспоминаниями о пройденном боевом пути возле пристани. Так и сидит в башне и смотрит на озеро, если интернет надоедает.
   -- Интернет не может надоесть.
   -- Пискнула рыжая со своего кресла. Представляете, губернатор, бомбит литературные сайты с утра до вечера. Модератором всея Руси скоро станет. Светоч словесности пятнадцати годов.
   -- А ты попугаёпетух. Если не перестанешь обзываться, тебе не только я, тебе даже твоя собственная рука давать перестанет.
   -- Ох, Аня, хоть вы и мой спичмейстер, а хочется протяжно послать вас по матушке. Ну что значит, ты не будешь давать Олигарху? Ты ему что, жена?
   -- Он мой клиент.
   -- Ошибаешься фатально. Личная природная скромность Олигарха не позволяет ему раскрыть ребенку глаза на реальное положение вещей. Ты его наложница, сексуальная рабыня, сидящий на коленях персидский котенок. Твоего мнения в вопросах любви никто не собирается спрашивать.
   -- Вы что, сговорились? Недавно обращаюсь я Олигарху с невиннейшей просьбой о том, чтобы он меня трахнул. А он поворачивается на другой бок и намыливается спать. Я, как могу, протестую. А он мне и говорит: "Рыжик, руки оттуда убрать и губками не чмокать. Я твой хозяин, а ты моя сексуальная рабыня. Хочу, сплю с тобой, хочу, нет". И нагло так заснул через минуту. Естественно, я его растолкала и спросила, не потому ли он сжег свою трудовую, чтобы скрыть десятилетний стаж в гей-клубе? Чувствую, проснулся, но молчит. Я задаю следующий вопрос: "Ну ладно, мне медведь на ухо наступил, с тобой же он, похоже, переспал". После этого он посмотрел на меня как-то без любви и вижу, тянется к тумбочке, где у него пистолет лежит. В связи с этим сообщаю ему следующее: "В полнолуние взять заряженный пистолет, спустить предохранитель, прислонить его к виску и нажать на курок является крайне дурной приметой". Гляжу, задумался. Посмотрел на меня. Окончательно проснулся, отнес меня на руках к окну, поставил меня лицом к озеру, и, пока я любовалась отражением в воде ночного неба, оттрахал меня так, как будто полгода приличную девушку в руках не держал. Правда он мне потом сказал, что это была не любовь, а воспитательный акт, но мне все равно понравилось.
   -- Я всегда говорил своим избирателям, что секс -- это продолжение душевного разговора другими средствами. Потому меня губернатором и избрали.
   -- Совершенно справедливо. Могу процитировать дословно мою типичную беседу с этим рыжим малолетним существом: "Олигарх! Ну, перестань! Шалун паркетный... рэкетир противный... зайчик ... ну перестань, я в таком чате интересном сижу... слышишь? Ну, перестань ... Что ты делаешь? Не останавливайся! Сама попросила? Ах, не слушай меня ... продолжай ... вот так ... да ...".
   -- Олигарх -- нечаянный плод тяжелого опьянения самогоном. Найден в лопухах и выкормлен стаей деревенских уток. Отсюда и повадки. Выводит дурацкие аксиомы из ложных предпосылок. Думает, что если я что-то буркнула в предогразменном экстазе, то на это нужно обращать внимание. Мнит себя пенсионером на пионерке, беззубо шамкая пытается меня укусить. В действительности же глядя на него, я всегда вспоминаю, что каждый раз, когда пукает ребёнок, где-то распускаются цветы. И только поэтому, видя всю гамму его переживаний, в награду он получают от меня право на короткую случку.
   -- Пукает, пукает... Вспомнил. Раньше я ел хлеб с квасом и пукал басом. И даже не знал, что такое бывает. Олигарх, просьба есть у меня к тебе. Ко мне завтра старинный друг приезжает, одолжи мне ее на вечер. Его вроде ничем не удивишь, но такого он точно не видел. А мне на него произвести впечатление надо.
   -- Бери. Только учти, если она замолчит вдруг, ей нужно ногу к стулу привязать, чтобы не дергалась, и пятку страусиным пером щекотать. Она этого не может терпеть и практически сразу молчать перестает.
   -- Я старинного друга развлекать не поеду. Тоже мне, нашли говорящего попугая.
   -- Анна, не горячитесь. В память об этой встрече я подарю вам заколку для волос сделанную из бивня мамонта. Авторская работа. Бивни мамонта изредка находят в вечной мерзлоте, и они являются государственным достоянием. Скульптор мотает срок в одном из лагерей Якутии. Для него создана специальная мастерская. Инструменты по особому заказу разработаны в каком-то секретном институте. Вся продукция идет в государственный музей творчества народов Севера (скульптор по происхождению армянин) и только после этого раздаривается по личному распоряжению президента республика Саха. Представьте себе, Анна. Вы находитесь в башне из псевдослоновой кости, которую построил для вас Олигарх. За окном пурга. Потрескивают дрова в камине, вы что-то пишите для литературного сайта, и вдруг ваш взгляд падает на лежащую возле экрана заколку для волос в виде дерущихся нерп, сделанную из бивня мамонта. Подумайте, Анна. У нас с вами не тот уровень отношений, чтобы я мог позволить себе то, что может позволить себе Олигарх, да и пера страуса у меня нет. А мой друг блестящий рассказчик еврейских анекдотов. Приезжайте, прошу вас. Вам понравится.
   -- А кто такие мамонты и почему они прячут свои бивни в вечной мерзлоте? И что значит "вечная мерзлота", кстати? Литературный штамп, наверняка. Я это выражение уже несколько раз слышала.
   -- Спасибо за приглашение, губернатор, мою рыжую оно очень заинтересовало.
   .****.
   -- Здравствуйте, Ноготь. Я говорил с заведующим отделением, он сказал, что вам уже лучше. Это правда?
   -- Правда. Знающие люди мне сообщили, что существует абсолютно объективный признак выхода из острого психоза -- появляется желание переспать с женщиной. Так вот, сегодня утром этот симптом у меня появился.
   -- Ноготь, если честно, вам еще рано выходить из психиатрической больницы, но я могу вам привести барышню с пристани прямо сюда.
   -- Пожилой следователь, вы очень любезны, но я не обручен с правым кулаком и в сумасшедшем доме.
   "Коля, давай выпьем". "Тебе бы не следовало пить, Ноготь, ты на лекарствах сидишь". "А я и не буду. Ты будешь пить, а я закусывать". "Тогда ладно. За твое выздоровление, братан". "Коль, чего-то мне трахнуть кого-то хочется". "Какие проблемы, сейчас Гавриловну попросим, она из женского отделения приведет кого-нибудь". "Ты не смотри, Ноготь, что она какая-то не от мира сего. Зато спокойная, безразличная ко всему. И чистенькая она, следит за собой. Я ее уже лет десять знаю, с тех пор, как ее к нам из подросткового отделения перевели. Коля сказал, что ты с большой грудью просил, смотри у нее какая. И не жирная баба с 6-ым размером грудей, и стоит, обрати внимание. Наливные красивые сиськи. Честно сказать, сколько лет в женском отделении работаю, а такого не видела, чтобы такая большая грудь -- и стояла". "Ноготь, возьми ключ от пустой палаты. Погрузи не спеша заторможенную свою подругу во взрослую жизнь, пусть поработает. А мы пока с Гавриловной посидим, закусим по одной. Спешить нам некуда, ночная смена только началась, да и закусон у тебя отменный. А то ведь как бывает: сегодня ничего, завтра ничего, а потом спохватились -- и вчера, оказывается, ничего".
   "Ну, чего ты так стоишь, я уже кончил". "Что, можно распрямиться? Вы же не говорите ничего". "Какая шоколадка вкусная. Спасибо. И это вкусно, никогда такой не ела. Что это?". "Это апельсин. А у тебя что, родственников нет? Передач с воли не приносит никто?" "Почему? Мама есть, в отделении для тяжелых хроников лежит. Но меня не узнает. Да и вообще не на кого не реагирует". "А чего стоя ешь?" "А что, можно сесть?" "Не надо садиться, шоколадку потом доешь, сейчас бери клубнику". "Тебе холодно, хочешь халат одеть?" "Да не, я потерплю, а можно эту желтую еще?" "Апельсин? Ешь, ешь". "Ой, сок на грудь брызнул. Липкий. А можно еще сгущенного молока?" "Можно. Намажь им соски и слизывай". "Вот черт, не могу достать!" "Ну, видишь, достала. А теперь я музыку включу, а ты потанцуешь. А то дрожишь, замерзла". "Да, танцевать тебя надо учить. Тогда зарядку давай делать. Зарядку делать умеешь?" "Умею. Мостик делать умею, ласточку" "Делай мостик". "Ладно, хватит". "Да я не устала, еще постоять могу". "Ты должна делать то, что я тебе приказываю. Сказал "хватит", значит вставай".
   "А вы меня еще звать будете?" "Буду. Завтра сережку тебе в пупок вставлю, напомнишь мне, и танцевать учить начну. А сейчас трусы одень, халат. Пойдем с Коляном посидим, и Гавриловной твоей". "Тогда скажите Гавриловне, чтобы меня завтра не убивали". "Чего!? Блин, уже и забыл, что в сумасшедшем доме".
   "Ну, как она, справилась?" "Старалась. Надежда есть, будем работать". "Вы собирались сказать Гавриловне, чтобы завтра меня не убивали". "Во, блин! Гавриловна, сделай милость, не убивай ее пока". "Какие проблемы, Ноготь. Пока не скажешь, убивать не будем". "Это сильное решение". "Так вас Ноготь зовут? Какое имя смешное. А еще вы просили напомнить, что мне в пупок сережку вставить нужно". "Угу, вставим. Коль, ты селедку к себе подтянул, и не дотянешься".
   "А-а, Ноготь, видать мои сережки тебе в душу запали. Дочке купила, а ей не понравилось, молодым разве угодишь? Хорошо, что тебе понравилось, оно и в пупке красиво будет, какая разница. Так ей сейчас и поставлю? Вторую тоже поставить хочешь?"
   "Да нет пока".
   "Колян, зажигалка есть? Застежку прогрей под огнем, продезинфицируй". "Стань так, халат расстегни. Давай я сначала спиртом протру, чтобы инфекцию не занести". "Оо-й". "Потерпи, потерпи, милая". "О-о-о!" "Вот и все. Поболело немного, потерпеть надо было, что делать. Зато я поглубже застежку всунула, болтаться не будет. Так нормально, Ноготь?"
   "Нормально".
   "Видишь? А чтобы тебя завтра не брали, я заведующему утром напомню, не волнуйся".
   "Так, все, идем спать". "Спасибо вам, дяденька Ноготь"
   "Иди, иди. Сто лет, как затормозилась, а расчувствовалась. Когда моя смена, подходи ко мне, пупок йодом смазывать надо, а то нагноиться может".
   Пожилой следователь смотрел на застывшее в задумчивости лицо Ногтя и думал о только что закончившемся разговоре с заведующим отделением.
   "Из острого психотического состояния он выходит, но мы не знаем, что будет потом".
   "А что, он может стать слабоумным?"
   "Как вам сказать. Способность мыслить не пострадает. Но внешний мир может стать для не него абсолютно неинтересным. А потому он не будет не на что реагировать".
   "Удивительно. Он всегда был со странностями, это было очень заметно. Этот садизм, и с людьми он трудно сходился. С ним сотрудничали, но не дружили. Но, мало ли, у кого какие странности. При этом он был человеком деятельным, хладнокровным, решительным. И мыслил он очень не ординарно".
   "Люди, больные шизофренией, часто мыслят неординарно".
   "Вы знаете, когда мне среди ночи позвонил Хомяк, это его друг, и сказал, что Ноготь отъехал мозгами, собирался убить свою беременную жену, к которой он очень тепло относился, я не поверил. Но когда я увидел его, связанного порукам и ногам, с совершенно безумным взглядом, всякие сомнения отпали".
   "Увы, Ваш родственник действительно серьезно болен. Здесь нет никаких интриг, можете мне поверить".
   "Да, теперь я это понимаю. Хомяк гнал машину всю ночь. И остальные его друзья были искренне расстроены. Мои подозрения относительно их были совершенно напрасными. Я хотел бы вас попросить не афишировать..."
   "Конечно, я вас прекрасно понимаю. Сков город небольшой, все на виду. Мы оформили его как неизвестного. Настоящее имя вашего родственника нигде не фигурирует".
   "Спасибо. Я говорил с главным врачом..." "Да, да, мы получили указания. Он ни в чем не будет нуждаться, уверяю вас! Ну что вы, зачем это? Для меня это огромная сумма! Уверяю вас, он будет иметь все, что пожелает и даже более того".
   "Скажите доктор, только откровенно, чем все это кончиться?"
   "Если откровенно, то не знаю. После выхода из острого психоза он может превратиться в безучастное ко всему существо, а может и полностью вернуться к норме. Но это теоретически. На практике же результат будет где-то посередине".
   -- Пожилой следователь, вы бы не могли мне дать на пару минут свой мобильник?
   -- Что? Да, да, конечно. Ноготь, я просто не подумал, завтра же я привезу вам мобильник.
   -- Да зачем он мне?
   -- Ноготь, прекрати истерику. Я давно хотел внедрить кого-то в психиатрическую больницу, но у меня не получалось. На вас я возлагаю в этом плане большие надежды.
   -- Бред. ЛСД машет ручкой на каждом слове. На что я годен? Я вам не рассказывал, но такой же эпизод у меня был в шестнадцать лет. Я тогда оправился, но не совсем. Садизм появился, злобность. Я тогда книги по психиатрии читать начал, так что я знаю, что меня ждет.
   -- Я не знаю, что ты там начитал. Я с врачом говорил, он сказал, что ты полностью восстановишься. Полностью. Только тебе заняться чем-то, руки не опускать.
   -- Пожилой следователь, что с моей женой?
   -- А что с ней может случиться?
   -- Не паясничайте, я же стрелял в нее.
   -- Вы были больны. Пуля только задела ей ухо и расцарапало кожу. Просто любая рана на голове сильно кровоточит.
   -- Алло, Хомяк, это я Ноготь. Узнал?
   -- Братан, ты в себя пришел? Рад тебя слышать.
   -- Что с моей?
   -- А что с твоей? В делах вся, дом ваш хочет продать, прежде чем рожать пойдет. Деньги нужны будут, то да се. Сам понимаешь.
   -- Понимаю. Жива, значит.
   -- Да ты че, Ноготь? Жива, конечно. Ты ее только слегка поцарапал, что с ней станется.
   -- А братанов я...
   -- Перестань, Ноготь. Повязали тебя как котенка. Ты ведь просто блатной, а мы бывшие бойцы ОМОНа. Повязали как таточку, ты и автомат поднять не успел.
   -- Ладно, Хомяк, я тебе потом перезвоню.
   -- Ну что, проверил? Думал я тебя обманываю?
   -- Несите мобильник. Тайный агент в сумасшедшем доме по кличке "Маникюр" приступает к выполнению своих обязанностей.
   .****.
   -- Колян, можно мне туже телочку?
   -- Которой в пупок Гавриловна сережку вставила?
   -- Ну да.
   -- Ты из нее постоянную подругу сделать хочешь, что ли?
   -- Ну да.
   -- Тогда ты ей лобок выбрей.
   -- Зачем?
   -- Сережку в пупок -- это прикольно и по-современному. Но лобок надо выбрить. Иной раз на ночной смене так трахнуть хочется, не важно кого. Так могут и ее трахнуть, зачем это тебе? Еще триппер привнесут. А если лобок выбрит -- не трахнут. У нас же психушка, бритвы на руки не выдают, а если лобок выбрит, значит чья-то. Во всех психушках так заведено. Перед тем, как на головку надеть, всегда проверяют, выбрит ли лобок. Чтобы недоразумений не было. Но дело, конечно, хозяйское. Сейчас позвоню.
   -- Гавриловна, заторможенная, ну та, с сиськами, еще жива? Ну и приводи мокрую, что тут ждать будут, когда вы больных из душа выведете?
   -- Здравствуйте, дяденька Ноготь.
   -- Здорово, что нового?
   -- Я новое упражнение выучила, прикольное такое. Мне Гавриловна показала, когда пупок йодом протирала. Сегодня зарядку делать будем?
   -- Какую зарядку? А-а, давай поешь сначала, мне твоих оранжевых принесли, большие -- это апельсины...
   -- Я помню, спасибо.
   -- Не перебивай меня. А маленькие -- это мандарины. Колян, Гавриловна, сегодня гулянку с закусок и начнем. Под разговоры.
   -- Под разговоры, так под разговоры. Как считаешь, Колян?
   -- Валяй, Гавриловна. Другого такого случая у нас точно не будет.
   -- Даю, благославлясь. Значит так, Ноготь, я в психиатрии уже двадцать пять уже работаю, много больных видела, сравнить могу. Ты, на мой взгляд, из психоза уже вылез. И чистый вышел, не апатичный. Подругу свою заторможенную еще и оттрахать успеешь, и художественной гимнастикой с ней заняться. Ночь длинная. А разговор серьезный лучше на свежую голову вести. Согласен?
   -- Слушаю.
   -- Речь идет о больших деньгах, но без такого человека как ты нам этого не поднять. И меня, и Коляна разотрут и не заметят. Это не только ежу, но и червяку понятно. Тут такой человек как ты нужен.
   -- Обычно при первом упоминании слова "Деньги" все вопросы отпадают, но все-таки. И чем же я такой особенный?
   -- Крутой ты. Связи имеешь. Пожилой следователь лично о тебе беспокоится. Блатной ты. Не сидел, но блатной, тут не ошибешься. Колян, как с большим спортом окончательно завязал, у Хомяка в рэкетирах ходил. Тебя запомнил. Ты вроде у самого Олигарха в почете был?
   -- Если Олигарх узнает, что я здесь, твои яйца, Колян, будет носить Гавриловна. Когда из могилы по ночам выходить начнет.
   -- Вот и я о том же. И сам заработаешь, и нам перепадет. Деньги то не мерянные.
   -- Да откуда в этой нищей психушке под Сковом не мерянные деньги? Какие тут особые комбинации могут быть?
   -- Есть такие комбинации. Я и Колян в них тоже участвуем, но на четвертых ролях. И платят нам копейки. Так, подачки. А с тобой мы их хорошо подоить можем.
   -- И в чем суть?
   -- Больница наша в лесу стоит, на отшибе. Больные почти все хронические, лежат не годами, десятилетиями. О них забыли все, даже и если на воле родственники. А у многих, как у твоей заторможенной, вовсе никого нет. Мать из отделения для тяжелых хроников не в счет.
   -- И за таких людей деньги платят?
   -- Еще какие. Когда твоя заторможенная тебя просила, чтобы ее завтра не убивали -- она не бредила.
   -- Что!? Понты колотишь, чмо мелкое.
   -- Что слышал. Праздник слабоумия то из себя не строй. Мы ее на разборку на завтра готовили.
   -- В каком смысле?
   -- В прямом. Почки отдельно, роговица отдельно. Сейчас много чего пересаживают. С оного человека органов можно тысяч на тридцать евро поснимать. Если это в специально оборудованной операционной настоящий хирург делает.
   -- А как потом о человеке отчитаться?
   -- По разному. Убежал псих из психбольницы, да сгинул в лесу. Бывает. Больница то на отшибе в лесу стоит. От болезни безумец умер, отмучился. Внезапно помер от осложненного насморка. Кто вскрывать-проверять будет? Или сумасшедший пациент самоубился суицидом. Кладбище рядом, в поселке. Там не реализованные запчасти и захороним. Твою заторможенную не оприходовали, потому что ты попросил. Гавриловна заведующему ее отделения сказала, тот приговор и отменил. Ты парень то особенный, прямой доступ к пожилому следователю имеешь. Кто же захочет с тобой дело иметь? Кому хочется быть обезвреженным людьми в штатском? Другого в тот день вместо нее взяли. И покойный Владимир Германович был неплох, даром, что до этого пять лет ходил под себя. Оно и правильно, инвалиды -- обуза для общества, а ранняя смерть -- хороший фундамент для посмертного культа. Фурманов -- лишний человек. Так считали и Чапаев, и Петька, и Анка. Но Петька с Анкой так же считали еще, что и Чапаев лишний. А нам то с этой гуманной акции достались считанные копейки! После этого чувствуешь себя цинично униженным и оскопленным черенком от совковой лопаты.
   -- Допустим. А что вы от меня хотите?
   -- Мы, то есть я и Гавриловна, хотим, что ты с них денег срубил. Ситуацию разрулил в свою пользу и нас не обидел, так как мы к тебе приближены. Что скажешь?
   -- Скажу, что мне деньги больше вас нужны. Тем более что вариантов других у меня все равно нет.
   -- Значит, он сказал: "Поехали"?
   -- Сказал. Сейчас будет буря секса, моя заторможенная уже копытом бьет, а где-нибудь под утро, в конце смены, мы к этому вопросу вернемся.
   -- Уговорил. Как известно, лучшие воспитатели для девочек это солдаты, а для мальчиков проститутки, я верно говорю, Колян?
   -- Правильно. Наконец Ноготь поднял мне настроение, а то сидел, зевал и слушал лепет подростка, никогда еще не бравшего в рот спиртное. Подождем до утра, послушаем, что утром пахан скажет. Наконец все ключевые будут принимать отдельные лица, имена которых неизвестны, но их подвиги впечатляют.
   Комсомолец я, комсомолец!
   И как радостно думать мне:
   За такой вот билет комсомольский
   Погибали мальчишки в огне.
   Дрожу от нетерпения, одним словом. Жду, когда ты порадуешь нас запретными плодами своих раздумий и поэтических фантазий.
   -- Вот-вот, я как носки, мне настояться нужно.
   Пошли, душа моя, мой белокурый ангел.
   Опять гляжу поверх твоих колен.
   Какая все-таки замечательная штука сдобренный легким садизмом секс. Как он спасает от депрессии, и от прыщей заодно. Для начала посмотрим, какое новое упражнение ты выучила. Кстати, и я о тебе позаботился, для тебя педагогический этюд приготовил. И вообще, мужайся, дорогая. Я решил открыть школу для девочек при сковском сумасшедшем доме. Предметов в школе для девочек будет только четыре: "Технология и искусство традиционного полового акта", "Технология и искусство минета", "Технология и искусство анального полового акта" и "Кулинарное искусство". Кто не сдают экзамен на "отлично" -- разбираем на запчасти.
   -- Ну и правильно. Как говориться: "Попутного ветра в синюю жопу или ни дня без "Читы-Дриты". Кстати, заторможенная, я спросить у тебя хотела, а как ты догадалась, что тебя на запчасти собираются разобрать? У меня давно уже чувство было, что вы, сумасшедшие, чувствуете смерть свою. Вот ты, конкретно, откуда ты знала? Ведь четко у Ногтя просила, чтобы не убивали тебя.
   -- Клизму мне вечером сделали, Гавриловна. Кому вечером клизму делают, тот на завтра исчезает.
   -- Хм, правильно, и ни какой мистики. К операции готовят, кишечник чистят. В других случаях если клизму и ставят, то утром. А чокнутые наши это и заметили.
   .****.
   -- Так, для начала прибери все в этой комнате.
   -- Одетая?
   -- Одетая. "Ладно, вроде что-то наклевывается. Хотя в целом положение не веселое. Сам я вызывают оправданную жалость. Вроде бы снова готов к бою и опять рвусь в спальню. Но в действительности вялый, апатичный. Мысли живо перекатываются в голове навозными катышками, в фантазии я еще жесток и извращен, но делать ничего не хочется. Даже говорить. Но я заставлю себя. Заставлю".
   -- Слушай, а ты "Муму" читала? Ну что ты в волнении заморгала глазами, не читала, так не читала. А "Три поросенка?" Кончай с уборкой, кстати, пришло время раздеваться.
   -- Не читала.
   -- А хоть что-нибудь читала?
   -- Читала. И даже сама стихи сочиняла.
   -- Да ну!? А я думал ты литературное быдло. Давай, быстренько снимай трусики и процитируй. Приятно, черт подери, осознавать, что твоей наложницей стала поэтесса с большой грудью. Пусть даже чуточку ненормальная. Давай, становись на табуретку и декламируй.
   Юношей, живущих в наше время
   Мы должны любить не за лицо,
   Мы должны любить их не за это,
   А за что-то главное еще.
   "Хомяк, конечно, самостоятельно руководить командой не может. Ребята, в общем, обречены. Моя жена Офелия. Скоро она родит ребенка. А может быть, уже родила? Беспомощное лицо кавказской национальности с грудным ребенком на руках. И дом у нее отберут и саму, заодно, грохнут. Но бурные эмоции меня по этому поводу не переполняют. Впрочем, испытать бурные эмоции мне, видимо, уже в принципе не дано".
   -- Слушай, а почему ты стоишь на табуретке?
   -- Вы сказали.
   -- Замерзла?
   -- Очень.
   -- Ладно, лезь под одеяло. А то посиневшие губы убивает всю негу! Да-а. Ходят легенды, что у азиаток очень узкие, что приносит уйму удовольствия. Ты азиатка?
   -- Я!?
   -- Судя по курносой физиономии -- нет. Но сейчас проверим.
   -- Ой. Матушки-батюшки! О-ой!
   -- Спасибо, томная моя.
   .****.
   -- О, пожилой следователь! Сколько лет, сколько студеных зим. Решили к нам в сумасшедший дом заглянуть? Милости просим.
   -- Здорово, Колян. А ты молодец. Мы с тобой одного года, а ты все такой же конь. На живот и намека нет.
   -- Откуда живот? Работа у меня такая, санитар в психушке, тут физическую форму надо держать, а то самому башку снесут. Родственника своего навестить решили?
   -- Как он?
   -- Вы, гражданин пожилой следователь, прежде всего расслабьтесь. И в сумасшедшем доме люди живут. Что делать, болезнь. Вот и родственничек ваш осваивается, девку себе завел с большими грудями.
   -- И что, ее дупло имеет широкий пиар в азербайджанской диаспоре?
   -- Да нет. Тихая такая девка. Заторможенная. Под тридцатник, а мозгов лет на десять. Аккуратная сильно, все время моет что-то или себя трет. Раньше ее даже лечили от этого, а теперь вроде тише стала. И мужиков у нее никогда не было, так, если изнасилует кто иной раз. Сиськи там на троих росли, а одной достались. Твой племяш у нее первый, можно сказать. Сейчас как раз над ней работает. Судя по стонам и возгласам жуёт свои трусы, пытаясь разогнать ошарашенных мондавох. Он вообще молодец у тебя, даром что сумасшедший. Радует подругу регулярно. Сейчас пойду, позову его.
   -- Не надо его отрывать, для здоровья это полезно, может и шизофрения пройдет. Пускай потрудиться как негр на плантации.
   -- При чем здесь чернокожие американские пролетарии? Почему они должны страдать?! Ведь именно благодаря пролетариату Чикаго появился самый светлый советский праздник -- Первомай. Ну, после 7 ноября, конечно! Я уже не говорю о передовых пролетариях Сакко и Ванцетти! Мало они настрадались под железной пятой империализма, как нам живописал передовой американский пролетарский писатель Джек Лондон, практически Максим Горький обездоленного американского рабочего класса?!
   -- Кончай, Колян, издеваться. Это я позже понял, что коммунизм не пройдет. А тогда наивный был, глупый. Сейчас конечно, все знают, из чего разгорелось пламя мировой революции, а тогда я в победу коммунизма по молодости верил, не без этого. Но тебя по этапу я тогда не отправил, обрати внимание, хотя братва все стрелки на тебя перевела. Человеку вообще свойственно по молодости ошибаться. Помню, пацаном еще был. Тогда нас в пионеры принимали. Сам то я с острова на озере, меня еще Боцман ван Дизель дразнили. Ну вот, привезли нас в Сков, построили строем, когда красные галстуки повязывали велели по одному отдавать салют. Один из пионеров немного выпивши был и, по ошибке, отдал "хайль Гитлер". Ошибся малость. А вообще он мужик хороший. Только пьет сильно. А еще раз я попытался лизнуть на морозе снежную бабу и примерз к ведру. По молодости людям ошибаться свойственно.
   -- Помню, пожилой следователь, как не помнить. "Ищу донора крайней плоти. Неграм просим не беспокоить". "Электронный телепат превратит молчание в золото". Кто сейчас это помнит? Это сейчас я посажен жопой на стоп-кран, а ведь когда-то чемпионом был. Помню инвалид, пездуя по сугробам на ходулях, требовал мой автограф. А я, глядя на него, ржал как подкошенный. Молодой был, дурной. Но мозги работали. Сейчас бы я такого уже не придумал, мозги уже не те. Да и интересы. Втоптан в гавно завистливыми бездарями. Анонимное Общество Алкоголиков приветствует всех и объявляет набор в свои ряды. Надо было тогда, с бабками, не прощаясь уходить, без мюнхаузщины.
   -- Перестань, Колян. У всех людей бывают позывы.
   -- ...До сих пор жалею. Да-а. Сто тысяч болельщиков. Двадцать два или сколько там игрока. Судья в поле. Еще двое по краям с красными флагами. Но почему-то этот голубь нагадил именно на меня. В детском доме, где я воспитывался, в Снегурочки не брали девочек с ночным и дневным энурезом. А если такой девочке и доводилось быть Снегурочкой, подобное решение всяко порицалось: считалось, что Снегурочка, которая ссытся по ночам -- растает и не справиться. Описается от напряжения. Я вроде и не ссался по ночам, а и Снегурочки из меня пока не вышло.
   -- Да уж. Витиеватыми узорами выссаны сюжеты чукотского фольклора. Может просто твое время еще не пришло?
   -- Наверное. Я все-таки пойду, позову его. Засиделись мы, да и им пора вставать.
   -- Так, Ноготь, мне не нравиться, как ты выглядишь. Так опускаться даже в сумасшедшем доме нельзя.
   -- Уговорили, пожилой следователь. Пальцы ног я лучше помою, когда завоняются.
   -- Пальцы ног и остальные части тела ты помоешь сейчас. После этого ты возьмешь свою подругу, и мы поедем в Сков.
   -- Зачем?
   -- Ты своей подруге громадные кружевные трусы купишь. Снимать приятнее будет. Поехали.
   -- Ноготь, в присутствии твоей подруги говорить можно?
   -- Можно. Я приказал не отходить от меня двадцать четыре час в сутки.
   -- Но все же...
   -- Какой все же вы мнительный, пожилой следователь. Заторможенная, не надо в окно смотреть. Ляг на заднем сидении на спину, руки положи на живот, ноги согни в коленях, закрой глаза и усни.
   -- Ноготь, у нее же веки не шевелятся, она действительно заснула!
   -- Вы же сами хотели, чтобы она не слышала. Да и потом, ее воинственная покорность меня успокаивает.
   -- Жуть какая. Не зря люди при первой возможности уезжают из поселка возле сумасшедшего дома.
   -- Пожилой следователь, вы у меня что-то хотели спросить?
   -- А тебе уже есть, что сказать?
   -- Недавно в психиатрической больнице скончался пациент по имени Владимир Германович.
   -- Фамилия?
   -- Сами установите. Последние несколько лет он был в таком состоянии, что только мычал и ходил под себя. Когда-то он проживал в Скове вместе с матерью. Недавно мать умерла.
   --...И квартира досталась?
   -- Квартира, естественно, досталось его безутешной вдове. За четыре месяца до смерти какающий под себя Владимир Германович вступил в законный брак с одной телкой. Интересно, почему при разводе спрашивают причину, а при регистрации брака нет? Если я не путаю, когда-то я ее видел с одним из людей Олигарха. Но я могу и ошибаться, фотография была слишком мелкая.
   -- Не важно. Все это легко устанавливаемо. Владимира Германовича убили или он сам от счастья умер?
   -- Не знаю. Если и была передозировка, к примеру, галоперидолом, все равно это практически не доказуемо. Ну, нашли в теле это лекарство, и что? Он его за десять лет до смерти по назначению врача сам добровольно принимать начал.
   -- Элегантная схема. Доказывать пока я ничего и не буду, естественно, но знать буду. Крут ты, Ноготь, слов нет. Я тебя как первый раз увидел, сразу в тебе перспективного осведомителя почувствовал, даже сердце забилось. Но такого даже я не ожидал, честное слово. А главное, тебя никто заподозрить не сможет. Ты же настоящий шизофреник, грязный, заросший, исхудавший весь, глаза горят, морда злобой перекошена. И халат на тебе какой-то идиотский. Поехали, приведешь себя в порядок.
   -- Не надо. Не хватало, чтобы меня кто-нибудь из людей Олигарха узнал. Лучше останусь вашим сумасшедшим племянником, так безопаснее. Если можно, купите этой несчастной сумасшедшей красивое белье и косметику. Пусть теперь танцует мне канкан в ажурных чулках. И апельсинов, она их любит.
   -- И платье.
   -- Платье не надо. Ей тоже ни к чему выделяться. Хорошее белье с садо-мазохистким уклоном и туфли на самом высоком каблуке. И прическу. Локоны какие-нибудь чтобы на плечи падали.
   -- Хорошо, сейчас сдам ее Надежде Романовне, она все сделает в лучшем виде. Недавно узнал, что существуют даже лобковые парики. Твоей заторможенной тоже приобрести?
   -- Пускай пока лысой походит. А кто такая Надежда Романовна?
   -- Не важно. Человек она абсолютно надежный. Абсолютно. Теперь меня послушай. Вот тебе, Ноготь, пистолет, трех обойм хватит. Надеюсь, он тебе не пригодится, но иди, знай. У вас там, в сумасшедшем доме, не особенно сентиментальничают, как я погляжу. Далее. Я говорил с главным врачом, объяснил братану, что ты мой любимый племянник, справлялся о твоем здоровье, плакал, вручил деньги. Договорились мы с ним следующим образом. В твоем отделении есть душевая, которая лет десять, как не используется. Ее переделают под твою квартиру. Обставишь все по своему вкусу. Не забудь поставить сейф, который от меня получишь. Мол, боишься, что пропадет любимый правый носок. Ты псих, тебе простительно. А сейф нашел в металлоломе. В сейфе пистолет храни, мобильник и ноутбук.
   -- И плетку для любимой.
   -- И плетку для любимой. Рано или поздно туда все равно залезут, проверить, что к чему, так что плетка для любимой там очень к месту. И пистолет подозрений не вызовет, от тебя за версту братаном несет, так что и пистолет там к месту. Но батарейки в сейфе не забывай менять. Там передатчик стоит, и все, что в твоей комнате сказано, на моей конспиративной квартире на пленку записано. Все понял?
   -- И то, что я своей заторможенной скажу?
   -- Это как раз меня не интересует, ничего для меня нового ты ей все равно не скажешь.
   .****.
   -- Алло, Хомяк?
   -- Ноготь, брателло, как я рад тебя слышать!
   -- Погоди, первым делом запиши номер моей мобилы: 054-6202271. Звонить только по делу. Я в таком месте, что мобилу не свечу. Увижу, что ты звонил, сам перезвоню. И еще. Дай мой телефон Аркадию из "Уникума", он мне нужен, пусть перезвонит. По той же схеме. Теперь рассказывай.
   -- А что рассказывать? Все было точно, как ты сказал. Санитарная эта машина вышла из сковской психушки, мы, как ты сказал, по-тихому за ней. Приехала она в одну странную московскую больничку. Мы стоим, ждем. Как завещал великий Ноготь. Через несколько часов выезжают они, мы за ними. Видим, обратно в Сков направляются. Не доезжая Скова километров за сто, мы их интеллигентно так останавливаем, показываем калаши, и забираем деньги без всяких проблем. В санитарной машине два полудурка, охраны никакой. От наших вышел Тушисвет, а от них Бендер-бей на тонких ножках и с животиком. Короче, сорок тысяч евро только облегченно вздохнули, когда мы их в нашу машину переложили. Завопили суслики, мол, эти там, те тут, а тех до сих пор никто ни разу, а что делать? Мол, они не ведали! Ну, мы их успокоили, помогли им санитарную машину с дороги в сторону отогнать и шины проколоть, мобилы их на память забрали, еще мелочь какую-то. Вот и все, в общем. Впрочем, нет, не все. Я тебе вот что, Ноготь хочу сказать. Как ты заболел, непруха у нас пошла, двоих наших менты забрали, заработков нет практически. На твою Офелию реутовские наехали, дом твой с нее требуют. Она ко мне прибежала, я к братанам. Мол, не по понятиям это, надо бы за телку Ногтя спросить с них, но вижу, нет у них боевого настроя. Без подпитки деньгами у них и не стоит уже. И вдруг сорок тысяч евро и без глубокого вздоха. Я сразу трех братанов к твоей Офелии послал, они там реутовских свинцом встретили. Вопрос с наездом на твою Офелию отпал автоматически. А главное, у братанов настроение переменилось, понимаешь?
   -- Понимаю. Слушай, Хомяк, меня внимательно. Я болел, болел, да выздоровел. Теперь вновь восстанавливается единоначалие, единообразие и ебиноматие. Того, кто Офелию мою не хотел от реутовских защищать -- накажи. Понял, примерно накажи. Напомни им, что за своих горой стоять надо, не взирая на деньги. Мол, был у нас один мудак, отомстил за брата, блин, и рухнула великая Российская Империя. И другой чудак, блин, за своего дедушку отомстил, и рухнул Советский Союз. Как ты можешь, с душой и самобытным юмором. Это и по понятиям, и для поддержания дисциплины хорошо. Напомни всем, что трансвиститов трасвистеть учить надо. Печально и витиевато. Это сможет донести до их пародии на головной мозг то, что надо. Скажи им, что мол, Ноготь вернется и вновь покажет себя бурным сторонников женской эмансипации. Напомни им, что в то полотенце, которым я вчера сапоги чистил, сморкаться не следует. Пусть сделают плачевные выводы и прекратят хлопать пастью. Или пускай ступают по холодку в направлении снежных вершин в поисках гомосексуальных приключений! Пофыркивая раненым очком, мать их...
   -- Сделаю, Ноготь, сделаю. Расслабься.
   -- Далее. Прекратить всякую самодеятельность, иначе не двоих, всех пересажают. Делать только то, что я скажу. Ты это хорошо понял?
   -- Да понял, я, Ноготь, понял. И тобой руководимы, будем мы непобедимы! Помню еще. Все сделаю. Ты мне лучше вот что скажи, как евро раскидаем?
   -- Десять тысяч отдай Офелии. Там у нее долгов уже будь здоров сколько. Скажи ей, кстати, дом, продавать не надо. Скажешь, мол, я не разрешил. Пять тысяч привезете в Сков и отдадите Коляну, адрес ты знаешь, он мне передаст. Остальные раскидай по братанам по своему усмотрению, пускай побалуются, вкус к жизни почувствуют. Себя то не обидишь, Хомяк?
   -- Не волнуйся, больше твоего не возьму. Ты же меня знаешь, Ноготь.
   -- Шучу, Хомяк, шучу. Ладно, все, жди дальнейших указаний, как говорит пожилой следователь. Конец связи.
   .****.
   -- Ноготь, голубчик, как я о вас соскучился!
   -- Здравствуйте, Аркадий. Как "Уникум"? Как жизнь половая?
   -- Спасибо, с половой жизнью полный порядок. А с "Уникумом" что сделается? День ото дня все уникальнее и уникальнее. Да что мы все обо мне, да обо мне? Вы то как, Ноготь? До меня по телефону дошли слухи, что у вас были проблемы со здоровьем. Неужели это правда? Что-то венерическое? Ну почему вы себя совсем не бережете? А что случилось?
   -- Жуткая история. Темень, вьюга, гандоны кончились... Но я к вам по делу звоню, Аркадий.
   -- Да, да, да, понимаю.
   Ветер так и бегает по лесу,
   Не дает покоя никому:
   Маленьким цветочкам незабудкам,
   И большому дереву -- дубу.
   Так вы сказали, что по делу звоните?
   -- Именно.
   -- Ну-ка, ну-ка, ну-ка!
   -- Аркадий, мне нужно сделать так, что человек приносил вам деньги, после чего эти деньги попадали к Хомяку. Но путь этот должен быть в тумане. Чтобы никто не мог узнать, куда деньги, в конечном итоге, придут.
   -- Скажу, Ноготь, просто. Могу. Процентов за пять от уходящей в дальний путь суммы.
   -- Торговаться не буду. Далее. Продам органы.
   -- И женские органы у вас, Ноготь, есть? Ну, те самые. И широкий выбор?
   -- Аркадий, я говорю буквально. Имеется широкий выбор человеческих органов для пересадки от человека человеку.
   -- И почем, к примеру, задний проход в хорошем состоянии?
   -- Цены рыночные, но на нижней планке. Скидки делать могу, но не хочу. Японские поэты в таких случаях себе вообще харакири делают. Тем более что и ваши двадцать процентов, Аркадий, от этого уменьшаться.
   -- И как много, к примеру, у вас есть почек?
   -- Как весной на вербе.
   -- Вот как? Откуда такие запасы, спрашивать, наверное, не нужно?
   -- Ну почему же? Если вы хотите покончить с собой, Аркадий...
   -- Буду с вами откровенен, Ноготь. Не хочу. Но мы отвлеклись. Ситуацией в этой области я не владею, не сталкивался. Хотя знаю, что деньги в этой области вращаются серьезные. После того, как появится реальная информация, я с вами свяжусь.
   -- Звоните мне по этому мобильнику. До свидания.
   -- Подождите, Ноготь, подождите. Я вот что у вас хотел спросить. Там, на вашей вербе, ну, где почки растут, может быть могут оказать и услуги донорского материнства?
   -- Услуги чего?
   -- Донорского материнства. Бывает такие случаи, когда берут женскую яйцеклетку, оплодотворяю ее мужским сперматозоидом и вставляют какой-то совершенно посторонней женщине в матку. Та вынашивает и рожает ребенка, после чего малютку отдают его биологическим родителям. Ведь, с точки зрения наследственности, родители ребенка те, кому принадлежали яйцеклетка и сперматозоид. Услуги донорского материнства стоят не дешевле органов для пересадки, уверяю вас.
   -- Вы слишком глубоко в теме, Аркадий, это ваша личная проблема?
   -- Ну и что? На гонораре это не отразиться. Только, Ноготь, прошу вас без дешевых фокусов. Биологических родителей легко выявить по иммунным пробам, так что о подмене и думать не надо. И, кроме того, донорская мать приедет ко мне, мой врач вставит ей в матку оплодотворенную яйцеклетку. Рожать вы ее тоже привезете к моему врачу. Рожденного ею ребенка она даже не увидит. Тридцать тысяч евро.
   -- Ну, Аркадий, ну молодец-просветитель!
   -- Не путать с быком-производителем... хотя, и не без этого.
   -- Я выясню. Кстати, Аркадий, вы, как я понимаю, не единственный, кто хотел бы чужую матку поэксплуатировать?
   -- Пять клиентов вы имеете уже сегодня.
   -- Хорошо. Думаю, этот вопрос будет решен. Родится мальчик -- обрезание сделаю своими руками. Я вам перезвоню, Аркадий.
   .****.
   -- Да кто вы такие!? Спокойно, понял все, понял. Стрелять не надо. Вот ключи от машины. Все в порядке, ребята.
   -- Нам не нужна ваша машина, да мы и грабить вас не собираемся. Меня зовут Хомяк, слышали?
   -- Слышал. Что вы хотите?
   -- Вот это уже лучше. Вы главный врач сковской психиатрической больницы, я не ошибся?
   -- Вы не ошиблись. И что же вы хотите?
   -- Когда-то я работал у Олигарха, но он меня обижал финансово и я от него ушел. Не хотите ли последовать моему примеру?
   -- Не понимаю, о чем вы говорите, я не имею никакого отношения к Олигарху.
   -- Вот только не надо орать патриотические песни под балалайку. Не надо. Не главный врач психушки, а дяденька Калинин какой-то. Речь все равно пойдет не торговле человеческими органами.
   -- Какие еще человеческие органы! Да я...
   -- Что вы так шумите возле каждого моего слова? Еще раз напоминаю вам, что в общественном месте метеоризм нужно выдавливать из себя по капле. И успокойтесь. Торговать почками сумасшедших вы продолжите, как и делали раньше. Я хочу предложить нечто совсем другое. Почему бы вашим сумасшедшим не поработать суррогатными матерями? А, подумайте. Десять тысяч евро за каждого малютку, да и статья не подрастрельнная. Ну зачем вам, скажите, эта музыка Вагнера и атаки напалмом? Или вы что, не знаете, что такое суррогатное материнство?
   -- Знаю. Предложение заманчивое, не скрою. Но что будет, если Олигарх узнает, что деньги идут мимо него?
   -- Вот ведь как! Олигарха все бояться, а Хомяка почему-то никто. И напрасно. Приведу пример. Был у меня один знакомый по имени Свастика. Может, слыхали?
   -- Слыхал.
   -- Ну, так вот. Хотел как-то Свастика меня обидеть. Думал, что все это прошло у него безболезненно, на Олигарха полагался. Гулял он, беззаботно прыгал на лужайке. Но однажды нагнулся Свастика за цветочком и неожиданно почувствовал адскую боль в заднице. Оглянулся он, а из нее окровавленный кинжал торчит.
   -- История Свастики -- это рассказ на потеху особо умственно одаренным даунам. Поучительна, слов нет. И тем не менее. Ну, не знаю, право. В этом случае без стрельбы не обойдется, я думаю. Но ведь можно и не манифестировать свою сексуальность, а? Можно сделать так, чтобы никто ничего не узнал. Согласны? А Олигарху мы скажем в сердцах: "Уйди, противный, мы и без тебя будем отличной парой". Да перестаньте вы надувать свои пухленькие щечки, гражданин главный врач. Я же не дешевый зоогей и не мим в розовой пижаме, в конце концов! С вами серьезные люди разговаривают.
   -- В принципе... Какая-нибудь со здоровым акушерством олигофренка даже не поймет, что, собственно, произошло... заманчиво, черт подери. Прямо таки запретные плоды раздумий и поэтических фантазий или стихи для взрослых. Есть у нас в психушке цветущие девушки, которым уже ничего не поможет. Только лоботомия. Почему бы им и не познать радость беременности? К примеру, та мухоненавистница, которая хранит под кроватью 40 килограмм убитых ею мух? Ведь тупа, как самка Буратино. Короче говоря, Хомяк, флаг тебе в руки и горн в зад.
   -- Вот видите. Обговорим детали?
   .****.
   -- Алло, Хомяк, как прошел разговор с главным врачом?
   -- Плодотворно. Уломали парня. Как ты и предполагал.
   -- Как договорились?
   -- Мы приедем, заберем какую-то олигофренку, отвезем в клинику. Там в нее вставят оплодотворенную Аркадием яйцеклетку, и мы возвращаем олигофренку в родной сумасшедший дом. По дороге угощаем ее во все природные отверстия, гы-гы-гы.
   -- Если вы ее хоть раз трахнете до... Оторву женилку без права апелляции в высшие инстанции.
   -- Да ты что, Ноготь? Только напоследок помнем ей сиськи. Эх, умеем же мы за женщинами ухаживать. Вот недавно встретил одну: "Что-то птицы низко летают, к дождю, наверное, -- говорю, -- А у меня как раз мама к брату уехала. Может, пошли ко мне дождь переждём? Только в аптеке что-нибудь к чаю купим...". Отвлекся, извини. Через восемь с половиной месяцев снова привозим ее к тем же врачам. Она рожает, младенец тут же переходит в руки счастливых биологических родителей, которые со слезами умиления на глазах расстаются с деньгами. Все рады, все смеются.
   Флаги вьются над землей,
   Музыка играет.
   Все ребята во дворе
   Ноги поднимают.
   -- Хомяк, ты сначала сделай все как подобает, а потом песни петь начнешь.
   -- Твое дело, Ноготь, продумывать все. А за исполнение можешь не волноваться. Сделаем.
   -- И, все-таки, тема лишение девственности главного врача психиатрической больницы тобой, Хомяк, раскрыта не полностью. Это гордый опущенец явно чего-то не договаривает.
   -- Чего? После беседы со мной, он, с воздетыми к небу руками и распевая хвалебные песни, скрывается в туманной дали, стремясь к указанной ему цели.
   -- Оно конечно виват мужественным работникам сумасшедших домов. И его любимую ложку для кала ты ему погнул, но чего-то здесь не достает. Этот борец за анальную независимость чернокожих беспризорников вселяет меня тревогу. Не знаю почему. Подумать надо. Пока все, конец связи.
   .****.
   -- Так ты при телочке? И она тебе стриптиз показывает, гарцуя в пеньюаре под листопадом? И еретические позы для лучшего спермоотделения принимает? А нам значит только в щелку смотреть и увлечённо онанизмом заниматься? Тебе, значит все, а нам полоть, копать, и твою мать е...? Не хорошо это, не по-товарищески.
   -- А что, пришло время прилюдно сознаться в моих половых связях? Восставшие из зада приветствуют своего Олигарха? Ладно, уговорили. Я завешу щелку пользованным презервативом. Пусть на любопытный глаз капает.
   -- На явную смерть идешь, братан. Придется нам из тебя картину маслом сделать. Под названием "Салатница с калом".
   -- Да что вы, ребята? Зачем же нож доставать, я же лучший друг дрочащих.
   -- Таких котят как ты, сука, я топлю задёшево.
   -- Мать твою, да у этого психа пушка!
   -- Узнали по характерному звуку выстрела? Был зрелый телом мужик, да вышел весь. Это же надо, что пистолет с людьми делает! Ну что, в штанишки брызнули, широкие массы угнетённых чингачгуков? Да, видно тренировать культю мозга тут особого смысла нет. Придется тренировать очко. Значит так болезные, кто еще раз ко мне, или к моей заторможенной подруге подойдет, тому сделаю ракету "земля-кремль". И место в братской могиле возле параши. Или кто не понял?
   -- Поняли, все поняли. Объяснил доходчиво. И как тебя, болезный, звать величать?
   -- Зовите меня Маникюр.
   .****.
   -- Ну, Ноготь, вы молодец! Такой нарыв расковыряли в психиатрической больнице. Я понимал, что там что-то не чисто, но такое! Чего тут только не делается: и от тюрьмы освобождают, выдавая заключение о невменяемости, и от армии. Теперь понятно, почему Олигарх там главную тыловую базу сделал. Как к кому-то из его людей мы интерес проявлять начинаем, так он шизофренией сразу заболевает, бедолага. А что с шизофреника взять? Он же всегда невменяемый, за свои действия не отвечает. Лечить его нужно принудительно. А где? А в сковской психиатрической больнице. А там Олигарх полновесную бригаду держит. Во главе с главным врачом.
   -- И что?
   -- Ничего пока. Копать будем, справки наводить, наблюдать. А там, глядишь, кто и проколется. Или поссорятся голубчики, сами друг друга посдают. Или стравлю их ненавязчиво. Да мало ли. Когда знаешь, о чем речь идет, да без спешки, всегда всплывет что-то.
   -- А со мной то что?
   -- А что с вами, Ноготь? С вами ничего. Замочили вы киллера олигархового, за что вам большое спасибо. Красиво, гигиенично, удобно и душеспасительно. Братана Олигарх уже пятый раз в психушке прячет. Ложится страдающий шизофренией человек с очередным обострением бреда преследования. А через пару дней в озере очередной труп всплывает. Но несчастного ненормального кто заподозрит? Да и алиби у него железное -- в больнице лежал на момент убийства, недвижимый практически. Ну и обнаглел братан. Трахал в психушке кого не походя, морды бил больным и персоналу. И больных и блатных в кулаке держал, даже главный врач с ним не связывался. Ты вроде не при делах, а под руку подвернулся. Решил тебе очко порвать, да пулю получил в лобежник. Хотел и покуражиться, и авторитет свой поддержать, а тут такой ущерб здоровью. И Олигарх так расстроился, что на могилу своего киллера целую глыбу из черного мрамора установил всем в назидание. И надпись высокоморальную написал, мол, с немытой попой за стол не садись! Идешь трахаться -- одень презерватив! Надпись на надгробном памятнике цитирую по памяти, но общее настроение передаю верно.
   -- Черт с ней, с надписью. Ну а со мной то что? Как пушку оправдать?
   -- А никак. Чокнутый ты, Ноготь, мозгами отъеханный. Гонишь, что пушку выиграл в карты у инопланетянина с тремя носами, и в милицию собирался отнести. На следующий день после выписки из сумасшедшего дома. Не сбить тебя. Да и что тебе можно инкриминировать? Да ничего. Твой лечащий врач, после трех рюмок коньяка, высказал предположение, что в детстве тебя, наверное, по ошибке посадили на горшок с членом внутри, тем самым, травмировав неокрепшую детскую психику. Вывод: ты страдаешь параноидальным бредом. А нынешнее обострение твоего заболевания вызвано магнитной бурей. Так что, во-первых, ты псих ненормальный, и за свои действия не отвечаешь. А во-вторых, действовал ты в пределах необходимой самообороны. Покойный тебе угрожал? Угрожал. С ножом на тебя полез? Замахнулся даже. Дело закрыто в связи с отсутствием состава преступления, сумасшедший дом может спать спокойно. А покойный? А что покойный. Патологоанатом о нем пишет следующее: "При ревизии установлено, что задняя полуокружность прямой кишки разрушена и отсутствует, начиная от внутреннего отверстия анального канала. Через 3 месяца сформировался прямокишечно-промежностный свищ, наружное отверстие которого располагалось на межъягодичной кожной складке в 5 см от наружного отверстия заднего прохода". Аморальный образ жизни вел покойный. В извращенной форме. Но теперь он отмучился и похоронен. Пять убийств на нем было, пусть земля ему будет пухом. Теперь что касается спорных вопросов. Вопросы есть, спора нету. То есть спор есть, а вопроса нету. Правильно по этому поводу Тарапунька писал Пушкину: "Як умру, то поховайте на Украйне милой...".
   -- Кто писал? Декабристов видно было огромное количество, про Тарапуньку я даже и не слышал. Ну да черт с ним. Я тоже недавно рекламу видел с трагическим концом. Снегурочка прыгает через костер, в полёте она, как водится, тает, и вся жидкость впитывается в её гигиеническую прокладку, которая улетает за кадр, махая крылышками. Я жуть не заплакал, но потом взял себя в руки и подумал: "Все бы хорошо, но пистолет жалко".
   -- Пистолет засвечен, по делу проходит, он тебе теперь совсем не нужен. Ну да ты не расстраивайся, Ноготь. Я тебе новый привез, системы Сечкина. Специалисты хвалят.
   .****.
   -- Ну, главный врач, расскажи нам, что это у там вас в сумасшедшем доме происходит, и каким образом моего лучшего специалиста по приведению приговоров в исполнение там грохнули средь бела дня. Что-то меня любопытство разбирает. Тем более что мы тут как раз приговор одному продавцу нестиранных трусов вынесли, а привести в исполнение этот приговор оказывается некому. Может ты сам тряхнешь стариной, всадишь ему в вену смертельную дозу, а? Ну, чего молчишь?
   -- Ну, вышло так, с кем не бывает.
   -- Что у тебя там вышло, что вышло? Ну, расскажи, расскажи, не стесняйся.
   -- Ты понимаешь, Олигарх, провезли к нам в психушку месяца два назад больного, ну совершенно отъеханного. Он решил, что в его жену вселились инопланетяне, его сперму откачивают для донорства и клонирования, в общем, чушь какая-то. Ну, достал он где-то пистолет и решил свою беременную жену-инопланетянку убить. Но бабе крупно повезло. Больной наш считал, что правое ухо его жены -- это мозг инопланетянина. А потому три раза выстрелил ей в правое ухо. Два раза не попал, а третья пуля снесла кусок уха. После этого болезного скрутили соседи.
   -- Вокруг него что, одни матросовы живут?
   -- По всей видимости. Ну, скрутили его и к нам привезли. Уж мы его и привязывали, и чем только не кололи, пока в себя не пришел. Но ничего, отошел понемногу, бред инкапсулировался, потерял актуальность. Он даже медсестрам что там помогал, санитарам. В общем, коллектив отделения его любил. А отделение это как раз то было, где твой киллер прохлаждался. А характер ты его знаешь.
   -- Знаю, покойник залубонистый страшно был.
   -- Так вот, этому борцу с инопланетянами он совсем проходу не давал, на нервы ему все время действовал. Там же еще пара братанов из разных наших бригад сейчас околачивается, так они из него всеобщего мальчика для битья сделать хотели. Пациент то этот странный какой-то, задумчивый, не от мира сего. Впрочем, параноидные больные часто такими и бывают. Ну, так вот, киллер твой в тот день обкуренный был и чувство меры окончательно потерял. Слово за слово, выхватил он нож и на пациента этого полез. А у того, оказывается, пистолет был. Пистолет-то, из которого тот по беременной жене стрелял, у него так и не отобрали, представляешь? Ну, он, как только нож увидел, сразу об инопланетянах то и вспомнил. Бред то актуальность утерял, но в голове остался. Достал он пушку, но, на этот раз не в ухо, а прямо в лоб пальнул. Практически вплотную. И киллер твой тут же дух и испустил, а что же ему еще оставалось делать?
   -- Рассказ о смерти покойного очень сильный. Вещь великая, вещь проникновенная, грустная и совсем не попсовая. Как писала моя рыжая в своем сочинении "Как я провела лето": "Меня, наверное, кто-то нес на руках, пока я была пьяна. Проснулась я под деревом, разодраны одежды, все такое... Так романтично". Садо-мазо с элементами фетишизма, пороть бесполезно. Блевал сквозь слезы умиления, солнце русской поэзии отдыхает. И момент дефекации описан блистательно, только кем заменить убитого -- ума не приложу. Ведь покойный был личностью незаурядной, ему так нравились пукающие дивчины, да и дело свое он хорошо знал.
   -- Не переживай. Я как-то в преферанс брови проиграл на сбритие. А другой мой знакомый ресницы профукал на мизере. Всё лето мы как имбецилы ходили, ничего, потом волосы отрасли. Время все лечит, Олигарх. Вот недавно Консуэла Веласкес умерла, автор бессмертного Бессамемучо. Тоже заменить ее некем, а что сделаешь? Покойный не употреблял наркотиков и табака. Но самогон да, выпивал. Впрочем, перед смертью он пристрастился к гашишу и считал нормальным при отсутствии логических аргументов переходить к мордобою, за что и поплатился жизнью. Скорбя об усопшем, мы тут даже его многочисленные достоинства считать еще не начали, а уже сбились. Но жизнь то продолжается, и мы не должны обременять себя никому не нужными душевными воспоминаниями. В конце концов, ты не можешь этого не признать, Олигарх, что безвременная кончина твоего киллера -- это всего лишь небольшой момент между долькой лимона и рюмкой коньяка.
   -- Тебе бы не главным врачом сумасшедшего дома работать, а великим русским писателем фон Визеном. Заткнись, надоел.
   -- А кто такой фон Визен?
   -- Фонвизин, темнота. А еще интеллигенция, называется. Никаких моральных ценностей за душой.
   -- Этот пассаж ты от своей рыжей в постели под утро услышал? Перед тем, как загнуть ее загагулиной? Ну признайся, Олигарх. Сам бы ты такого никогда не придумал. Ведь все твои остроты -- это плагиат со стены общественного туалета. И тут вдруг "фон Визен", "моральные ценности за душой". В нашем городе такое можно было только от продажных девушек услышать возле пристани, да и то в стародавние времена.
   -- Еще раз на моего рыжика наедешь -- пристрелю как собаку. Это киллера мне тяжело заменить, а главного врача психиатрической больницы -- только свистни.
   -- Ты чего Олигарх, ты чего? Я пошутил. Да я твоей Ане первый друг!
   -- Серьезно?
   -- Тьфу ты, черт. Да я совсем не в том смысле.
   -- Угу. Еще один вопль задавленного в общественном транспорте. Мнение автора может не совпадать с его точкой зрения. Ты хоть думай, когда говоришь, не в своей психушке, чай. Такие проктопсихиатры, как ты, главный врач, если вас свинцом не остановить, точно спасут мир от слезы ребенка.
   .****.
   -- Пожилой следователь, что-то вы сегодня плохо выглядите.
   -- Тоскливо мне, Зиночка. И костюм износился. И галстуков уже совсем нет -- все растерял по пьяни. А ведь скоро весна. Зато вы выглядите прекрасно -- сдержанная эротика и чувственная красота видны, при взгляде на вас, издалека. Кстати, если уже об этом зашла речь, что у нас сегодня по проституткам?
   -- Работаю. У пристани уже примелькалась. Природа, звонко пробуждаясь. Шестинедельные курсы писькобрития закончены с отличием. Скорей бы зима ушла.
   -- Что вы говорите?
   -- Я говорю, что полностью разделяю ваше мнение, действительно скоро наступит весна. Обидно только, что при этом вы меня совершенно не слушаете.
   -- Я слушаю самым внимательнейшим образом. И что вам, Зиночка уже удалось выяснить?
   -- Удалось выяснить, что кадрами у них заведует некая Озолиння Люция Теннисовна. Девушки называют ее Поллюция Пенисовна. Без ее благословения на работу возле пристани никто выйти не может. Через нее и все платежи сейчас проходят.
   -- Ну что же, и это кое-что. Наведите справки о Люции. Я тоже постараюсь с ней поближе познакомиться.
   -- А я уже познакомилась. Диагноз -- старая дева. Лечение амбулаторное -- сами знаете какое. В разговоре страдает заиканием и уходом от сюжетной линии.
   -- Вот как? У начальства на столько глобальные в гинекологическом плане отличия от всего коллектива? Как же она справляется? Чего-то тут я не понимаю, наверное, страшно далек я от народа. Впрочем, в последнее время хочется быть еще дальше. Кстати, с каких пор она ведет себя как старая дева?
   -- А вы ее знаете?
   -- Лет десять назад она проходила у нас как свидетельница по одному делу об убийстве.
   -- Я перед вами преклоняюсь, пожилой следователь. Вы что же, помните всех свидетелей, которые проходили по делам десятилетней давности?
   -- Всех не помню, но такое дело забыть нельзя. Приезжаем. Запущенный грязный подвал возле пристани. В подвале труп мужчины. Брюки и трусы покойного спущены, куртка расстегнута, свитер и рубашка задраны. Бедра, область гениталий и живот покойного обильно забрызганы калом. Видимых повреждений на теле нет. Оставляем тело в распоряжение экспертов, а сами ищем свидетелей. Погибшего опознаем сразу. Сейчас его мало кто помнит, разве что Верстак. Ну и Череп, конечно, он с ним воевал. Олигарх, кстати, у него тогда в рядовых сутенерах ходил. Покойный по кличке Кочан был руководитель организованной преступной группировки контролирующей проституцию в городе. На Олигарха тогда и все стрелки сходились, уж очень выгодно было тогда Кочана убрать. Мы тогда всех ближайших помощников Кочана посадили, вокруг него одна молодежь зеленая осталась, кроме Олигарха. Но Олигарху Кочан не доверял почему-то, близко к себе не приближал. А если бы сейчас Кочан в сторону куда-нибудь ушел, например, в могилу, то вся бы команда, которая сковских проституток крышевала, под Олигарха бы легла. И вот Кочан убит. Эксперты быстро определили -- электротравма, то есть током Кочана убило. Начинаем разбираться. Через несколько часов выходим на эту самую Озолиння Люцию Теннисовну. Она тогда была активно практикующей проституткой на закате своей карьеры. Вообще-то она из Тарту, там работала под студентку университета, решившуюся немножко подработать половым путем. Но там у нее какая-то непонятка крупная вышла с местными братками, и они ее на счетчик поставили. И она в Скове от них приехала прятаться, какие-то связи у нее тут были. Вот она то и была с Кочаном в том злосчастном подвале. Люция пришла поработать к пристани, поправить свое пошатнувшееся материальное положение. Девушка к тому времени была уже более чем потертая, но для Кочана новая. А у того железный закон был: с впервые появившихся возле пристани девушек пробу снимать. В том самом подвале. Традиция такая. Он считал, что трахать нужно всех -- кривых, косых, уродливых. Бог, мол, увидит его старания и даст красивую. А если по Марксу, то количество переходит в качество. Так что с философской точки зрения прав был Кочан в любом случае. А еще любил Кочан перед актом своей половой партнерше говорить: "Лучшая подружка -- мёртвая старушка", вот и накликал, наверное. А попу, в беседе с ними, он всегда называл "твой половой орган". Вот такой он был большевик-поллюционер. Между прочим, в него была одна из проституток по уши влюблена, как сейчас помню, Машей ее звали. Когда мы приехали, эта Маша это сидела на полу рядом с обкаканым телом, выдергивала волоски из мертвой головы Кочана и приговаривала: "Любил, не любил. Любил, не любил". Она психически больная была, и раньше лечилась в психушке, а тут с горя совсем мозгами поехала. Отвезли мы ее в психиатрическую больницу, и она оттуда так уже и не вышла. Так о чем это я? Да, привел Кочан Лючию в подвал, она уперлась руками в какую-то бочку, и он осуществил с ней половой акт в извращенной форме. А когда кончил, вздохнул и об стенку облокотился в изнеможении. А там оголенные провода под напряжением. Ну, Кочан мгновенно сморщился и помрачнел. Наверное, потому, что током его на месте убило. Лючию тоже током хорошо тряхнуло, но она живая осталась. Как мне потом объяснили специалисты по электричеству, ток главным образом через Кочана закоротил, Лючии почти не досталось, она больше от шока обкакалась. Но в милицию не пошла, испугалась непонятно чего. Мы ей ну-ну-ну сделали, но не очень. Женщина явно в шоковом состоянии была. Хоть и проститутка, а не каждый день на тебе полового партнера током убивает. Это слишком эпатажно даже для нее было, тем более что в душе она была девушка скромная и застенчивая. Потом даже в старую деву выродилась, как ты говоришь. Вот такая штука произошла в центральной части России на рубеже тысячелетий...
   -- Вы напрасно сердобольно нерусь защищаете, товарищ пожилой следователь. Иностранку идеализируете. Стонете тут о выпавшем молочном зубе со слезами на глазах, а правды всей о том деле не знаете. Как говорится: "Не можешь сам -- позови на помощь взрослых".
   -- Так. Мне, пожилому следователю, говорят, что я не разобрался. Предлагают позвать на помощь более опытных товарищей. И кто? Румяное малолетнее существо, у которого грудное молоко на губах не обсохло. Может быть, вы объяснитесь, Зина?
   -- Озолиння Люция Теннисовна не зря на заре своей сексуальной карьеры представлялась студенткой университета. Она действительно начинала с того, что подрабатывала своим телом в свободное от учебы время. А училась она на каком-то факультете, связанном с электричеством. А Олигарх в те далекие годы еще не носил гордую кличку Олигарх, а широких криминальных кругах был известен под кличкой "Электрик". И работал он действительно электриком, и знаете где?
   -- Где? Зина, ты перед кем выпендриваешься?
   -- Работал он электриком в городе Тарту. Тогда многие из Скова ездили в Эстонию на подработки.
   -- Ну и?
   -- Ну и знаком он был с Люцией. А она, кстати говоря, никогда просто проституткой и не была. Всегда кроме проституции и наводкой баловалась, и кражами у пьяных клиентов, в том числе с употреблением клофилина. И однажды своему клиенту организовала передозировку. Собственно даже не передозировку, просто тот обладал от природы повышенной чувствительностью к этому препарату. Короче, он скончался. А до своей безвременной кончины покойный занимал видное положение в уголовном мире города Таллинна, а в Тарту приехал навестить матушку. Тарту город маленький, и до Люции весть о том, кого она грохнула, дошла раньше, чем с нее эстонские блатные ответ спросили. Она бросилась к будущему Олигарху, своему случайному знакомому, который как раз в тот день домой в Сков уезжал, за помощью. Ей нужно было так соскочить, чтобы никто не знал, где ее искать. Олигарх ее с собой и забрал. Она же в чем была убегала, без денег, с одним только паспортом.
   -- Допустим. Ну, прибегает Люция без всего в Сков, дальше что? Какое это отношение имеет к безвременной кончине Кочана?
   -- Самое прямое. Олигарх и до отъезда в Тарту в бригаде Кочана сутенером работал. Потом их дороги разошлись, и Олигарх всплыл в Тарту. Чем он там занимался кроме работы электриком не знаю, но, наверняка, Люция не зря к нему обратилась. По возвращении в Сков Олигарх держит Люцию на коротком поводке. Он же ее в любую минуту может ее эстонским блатным сдать. А тем временем у Кочана появляются подозрения, что кто-то верхушку его бригады Капитану сдал. То дело Капитан вел. Как раз в то время, когда всех взяли, Олигарх в Тарту был, но подозрение падает на Олигарха, "ничтожество низкое". Кочану подсказали, что Капитан и Олигарх с детства знакомы, и что все дело Капитан раскручивал. Олигарх чувствует, что над ним сгущаются тучи, и тогда Люция, по требованию Олигарха, убивает Кочана. Олигарх знает, что у Кочана есть железное правило. Всех девушек, которые начинают работать на пристани, он приводит в подвал, ставит возле бочки и трахает в зад. Мол, Я люблю тебя дифченка Чистой искренней любовью. Все к ногам тваим, дифченка, К тваему все изголовью... Ритуал овеян традицией, исключений не бывает. И тогда он, вместе с Люцией, днем посещают подвал, и оборудуют для Кочана последнее электрическое супружеское ложе. В принципе, тот же самый электрический стул, только в более романтичной остановке. А вечером того же дня рядовой сутенер Олигарх приводит к своему бригадиру Кочану девушку по имени Люция, которая хотела бы начать работать у пристани. А еще через час Кочан привел Люцию в подвал, где, за несколько часов до того, она развешивала по стене оголенные провода, перед тем как пустить по ним ток. И, не успел Кочан закончить ритуал, как молниеносно получил в бубен напряжением 380 вольт. Люция, кстати, обкакала его для конспирации. Исключительно с целью отвести от себя подозрения. Стояла она на резиновом коврике и упиралась руками в старую автомобильную покрышку, так что электричество по ней не пошло. Ни вольта, ни ампера. А Кочан стоял на какой-то металлической хреновине, к которой также был присоединен провод. Когда Кочан взялся за оголенный провод рукой, цепь замкнуло и бригадира сковских сутенеров не стало. После чего Люция и отсоединила провод от железной хреновины, а так же накакала на обнаженные участки тела покойного.
   -- А еще через час в злосчастный подвал прибывает пожилой следователь, жалкий в своём скудоумии.
   -- А вот последней фразы я не говорила.
   -- Что значит девушка из хорошей семьи. Хотела сказать, но сдержалась. И это правильно. Мочиться с балкона надо пребывая у кого-то в гостях -- лучше у человека мало знакомого, лучше в безветренную погоду и с этажа желательно не ниже пятого. А на голову своего начальника, причем в упор, мочиться не надо. Между прочим, Кочан был милейший человек, романтик и самородок -- говорят, муху на лету струей спермы с метра сбивал! Врут, наверное. Да-а. Зина, мне этого говорить, видимо, не следовало?
   -- Ничего, ничего, я уже привыкла.
   -- Это хорошо, Зина, что мы подружились. А после и поженились. И с тех пор живем долго и счастливо. И что самое интересное -- если все будет так же хорошо, планируем умереть в один день... Ой, как ересь выскочила. В больницу срочно, в отделение для маразматиков. Зина, извините старика, увлекся.
   .****.
   -- Привет, Аптекарь, как твоя девушка?
   -- Моя статуэтка ухожена, обласкана и окружена заботой. Что с ней может случиться?
   -- Здравствуйте, пожилой следователь. Мой владелец утверждает, что я окружена заботой. Хочется остановиться на особенностях его заботы поподробнее. По его словам опытным путем доказано, что есть два типа женщин, которым, для того чтобы донести до них мысль, надо: 1. Объяснить словами. 2. Избить. Причем, если к женщине пункт один нельзя применять, то и пункт два тоже нельзя, ибо они не поймут причину жестокости, обидятся и вообще женщин бить не хорошо. И даже с учетом того, что женщин бить не хорошо, они потом будут рассказывать своим подругам, как здорово, что вы им стукнули в торец, сразу стало все понятно, типа им иногда такое надо для встряски опилок ... Руководствуясь этими принципами, он и окружает меня заботой.
   -- Аптекарь, ты действительно лупцуешь Елену Юрьевну? Свою музу?
   -- Не ударил еще ни разу. Но с таким чувством угрожает это сделать, что я ему каждый раз верю.
   -- И правильно делаешь, что веришь. В тот момент, когда ты не поверишь, я тебе, наконец, всыплю по полной программе. Не поверишь, пожилой следователь, пользуясь моей бесхарактерностью, полностью вышла из повиновения.
   -- Давайте пока оставим эту тему. Я собственно, Аптекарь, к тебе по делу пришел. Ты бы не мог меня проконсультировать по одному вопросу?
   -- А ты свою Тамару Копытову бьешь?
   -- Я? Никак не начну. Все руки не доходят. Приходишь с работы весь вымотанный, домашними делами нет сил заниматься.
   -- Ага, у самого все пущено на самотек, а ко мне претензии предъявляешь. Ладно, по поводу чего консультация?
   -- Понимаешь, Аптекарь. Этот выдумщик Олигарх снова загнал нас в юридический тупик. Я тоже, когда в первый класс ходил, пытался собрать НЛО, но до такого дело даже у меня никогда не доходило. Он нашел отменный способ избегать уголовной ответственности за хранение и распространение наркотиков, при этом активно их производя и распространяя. Ни для кого не секрет, что самым распространенным и употребляемым наркотиком в Скове является конопля, в изобилии произрастающая в некоторых районах нашей бескрайней области. Местные жители употребляют коноплю едва ли не чаще чем водку или самогон: она доступнее, почти ничего не стоит и действует сразу. Вот только одно "неудобство": бытует мнение, что за употребление этого дела есть уголовная ответственность. Но теперь и эта проблема, кажется, решена. А помогли в решении этой проблемы Олигарху, как ни странно, флегматичные домашние животные -- коровы. Нанятые Олигархом криминальные пастухи начали пасти коров в зарослях конопли. Оказывается, если буренку выпустить попастись на конопле, а дерьмецо ее после высушить и забить в косячок, то эффект получится такой же, как и при употреблении конопли. Автор этого ноу-хау мне не известен, однако, польза от изобретения очевидна: в уголовном кодексе России нет статьи за курение говна. Кстати, перед торчками из сельской местности теперь открывается широкое поле для экспериментов. Можно попробовать употреблять помет кур, кал свиней, а так же коз и овец, отведавших вкусной конопли. Ты же знаешь, толпа может обкозлить всё самое чистое. Олигарх, кстати, называет этот метод обхода действующего законодательства "Великим дерьменым путем".
   -- Да, горка кала тоже может лежать красиво. Мне тоже на днях позвонила женщина. Сказала, что её зовут Алла, и она хочет принести мне благую весть о скором Царствии Небесном. Я думаю, что это правда. Не могла же она солгать?
   -- Ты над кем издеваешься, Аптекарь? Я же сейчас отберу у тебя Елену Юрьевну и посажу ее в тюрьму лет на десять. А ты ее тихо будешь ждать. Хочешь такое?
   -- Да я тебя просто грохну, пожилой следователь. А Статуэтку свою из тюрьмы выкуплю и за рубеж свалю. Так что ты меня не пугай.
   -- Какие мы все обидчивые стали. Вспыльчивые, как порох. Я же к тебе как к старому другу пришел. Посоветоваться, что мне делать. Олигарх нагло заваливает город наркотическим навозом, и сделать ничего нельзя. А ты мне тут коммунальный конфликт устраиваешь: "Моя Статуэточка, не отдам родненькую. Убью, зарежу, не подходи никто, я не в себе сейчас". А на поставленный мной вопрос отвечать не хочешь.
   -- А в чем, собственно, вопрос? Никакого вопроса и нет. И судьи сковские, как я посмотрю, уголовный кодекс и не читают.
   -- Перестань, Аптекарь. Существует список веществ, которых законодатель определил как наркотики. Вещество, которого в этом списке нет, согласно закону, наркотиком не является и, соответственно, его сбыт и распространение под статью о наркотиках не попадают. Навоз в этот список не входит, а потому судьи правы. Не такой статьи, чтобы я мог человека за продажу килограмма сухого навоза привлечь, пусть даже и с обожравшейся коноплей коровы. Как специалиста последний раз тебя спрашиваю, что делать? Не знаешь, так и скажи: "Не знаю".
   -- Знаю. В списке вашем наверняка записано "Гашиш", или что-нибудь в этом роде. То есть, указано химическое вещество. А если этот гашиш находится непосредственно в траве или в навозе, то и значения это не имеет. И человека ты сажаешь не за зато, что он торгует килограммом сухого навоза, а за то, что он торгует десятью граммами содержащегося там гашиша.
   -- Хм, а ведь твой повелитель, Елена Юрьевна, прав. Тема раскрыта скрупулезно, графомания грамотная, ничего сказать не могу. Бей ее спокойно, Аптекарь, лучше ремня человечество педагогического приема еще не придумало. Уголовные дела надо правильно оформлять, тогда они и будут иметь судебную перспективу. Обвиняется не курении сушеного навоза, а в незаконном обороте десяти грамм гашиша, которые злоумышленник хранил в килограмме навоза. И ни один судья слова против не скажет. Вот что значит со специалистом посоветоваться. До свиданьеца, Аптекарь. Пойду я, пожалуй, дел у меня теперь невпроворот. Пойду, подтяну штаны по самую грудь и, брезгливо отряхивая боа из розовых перьев, устрою своим подчиненным тематические вечера для юношества. Напомню им, что пожилой следователь еще может реветь как самолет, колоду карт тасуя членом, а не только розовые сопли в сиропе размешивать. А главное, Олигарху анальный плавник подрежу, а то братан расслабился. Теперь мне это запросто, как в памперс накакать.
   .****.
   -- Ну, расскажи, Капитан, как ты дошел до жизни такой.
   -- Да, действительно, шесть человек село, пока я чухнулся. А главное, такая лавочка закрылась. Обидно.
   -- Так что же все-таки случилось? Почему раньше не сажали, а теперь сажать начали? И за что, за незаконный оборот коровьих лепешек! Что за чушь такая?
   -- Ты понимаешь, Олигарх, неожиданно пожилой следователь отправляет меня на месяц на какую-то идиотскую учебу. И как только я уехал, как он собирает весь личный состав и устраивает всем такой разнос, которого не было со времен смерти Сталина. Суть разноса сводилась к следующему. Распустились в конец, мышей и комаров не ловите, документацию правильно оформить не может, пьянствуйте на работе. В последнее время столько дел в суде рассыпалось, что хоть милицию вообще закрывай за ненадобностью. Лейтенант Волков поймал торговца шмалью, но, вместо того, чтобы оформить незаконный оборот десяти грамм гашиша, которые злоумышленник хранил в килограмме навоза, и отправить злоумышленника в места лишения свободы, лейтенант Волков оформил обвинительное заключение на незаконный оборот килограмма навоза. Сказывается еще в лейтенанте Волкове его колхозная классовая сущность. Ох, сказывается. И такие примеры не единичны. Доколе... Да я вас живьем... Видишь, не получается с женщиной -- сними погоны... Как это всегда бывает у пожилого следователя, его слог журчал, как реченька и трогательные катышки грязи сыпались на личный состав как из ведра. Единственный комплемент за всю двухчасовую речь прозвучал только в адрес все того же лейтенанта Волкова. Его пожилой следователь назвал шестиколесным бабаукладчиком. И тут же, чтобы загладить неприятное впечатление от невольно вырвавшегося наружу комплемента, пообещал лично для лейтенанта Волкова составить план прививок от анального бесплодия.
   -- Пожилой следовать, а сказал хорошо. Он у вас военно-половые романы случайно не пишет? Если да, то я ему протекцию могу составить в публикации. Через бабушку мой рыжей Анастасию Аполинарьевну. Она редактирует литературный журнал "Недуги Наши". Там и моя книга публикуется, "Истоки и смысл русского киллеризма". И пожилого следователя там засобачить можно.
   -- Вот ты, Олигарх, тут поллюционно галлюцинируешь, а шесть человек село, и такое дело накрылось. Не жалко?
   -- Это мне-то не жалко? Жалко. Но красочные погребальные церемонии по этому поводу я устраивать не буду. Навоз сделал свое дело и теперь должен быть предан земле. То, что государство не будет долго терпеть наглый удар по своему карману, было ясно с самого начала. Идея была хороша, принесла должную сумму денег и умерла естественной смертью. Мир, так сказать, праху. У меня родственница дальняя есть. Сама сектантка, а в погромах свидетелей Иеговы участвовала. Это я к тому, что важно вовремя остановиться. И осуждать пожилого следователя за высказывания перед личным составом мы не будем. Не ругаются матом только немые, спроси мою рыжую. Этот вопрос закрыт. Есть еще что-то?
   -- Есть. Раньше у меня были подозрения, но сейчас я уверен. Пожилой следователь работает на Саранчу. Более того, Фигура Саранчи мне остается не понятной. Не вписывается он в образ Иоанна VI Насретдиновича, повелителя торговцев дынями. Что-то за ним еще есть, значительно более серьезное. Поверьте мне, ясновидящему.
   -- Здесь как раз я тебе верю. Эта его постоянное педалирование на то, что он киргиз, являясь при этом каракалпаком. Этот периодически появляющийся, периодически пропадающий узбекский акцент. Эти явные следы тяжелого детства на лице чурко-падонка. Ваххабит он конечно законченный. И вообще, меня всегда настораживал какой-то необычный запах из его рта. Я не расист, но глубоко убежден, что в идеале люди должны быть белыми. Да и впечатления существа без перспективы, тянущего свое бремя жизни на сутулых плечах работяги, он на меня не произвел с первого взгляда.
   -- Олигарх, дай ему по морде.
   -- По морде, так по морде. А кому, рыжая?
   -- Этому.
   -- Капитан, поздравляю. Предложено вломить тебе по чайнику. А почему, рыжая?
   -- Он меня ударил. Просто так. Сильно. В живот. Я плакала.
   -- Аня, перестань. Когда я тебя ударил, ты еще не была подругой Олигарха. Сейчас так вопрос ставить не красиво.
   -- Но ты же меня ударил! Ладно, ты был бы мой клиент, но ты же был мент в форме. Почему ты меня ударил?
   -- Если честно, Аня, то я просто не помню. Наверно ты мне что-то не так сказала. Извини, пожалуйста, я больше не буду.
   -- Не хочу ничего понимать. Мне, как бабе, тупость простительна. Почему ты меня ударил?
   -- Анечка, сколько в Вас затаившейся сексуальной энергии -- идите и осчастливьте кого-нибудь, например Олигарха. А на ключевые вопросы мироздания у меня нет ответа. Ударить без всякого повода пятнадцатилетнюю девочку в солнечное сплетение не красиво, согласен. Но в тот вечер у меня было плохое настроение.
   -- Понесло человека, но остановился очень резко. Оставил в недоумении. Капитан, а действительно, почему ты ее ударил?
   -- Понимаешь, Олигарх. Если в течение двух часов подряд повторять всем "Пошел на...!", то к концу занятия мат будет неотделим от речи. Мы зашли, даем всем по сопатке, атмосфера соответствующая, вдруг подворачивается какое-то длинное рыжее существо женского пола, спокойное, как три тополя на Плющихе, и начинает с тобой играть словами в большой пеннис. Как тут удержаться? Естественно, появляется желание превратить ее в беременную девственницу.
   -- Почему ты меня ударил? Мне так больно было!
   -- Ну, хватит, выбрана поза "doggy-style", позднее признанная многими врачами как наиболее эффективной для начала половых отношений. Олигарх, у тебя очень прикольная подруга, по-своему красивенькая, чрезвычайно обаятельная и даже остроумная. Но если она сейчас не заткнется, я просто уйду. Я ее ударил не для того, чтобы на тебя наехать, ты это знаешь. Дальнейшее разборка здесь беспредметна. Ей обидно, я понимаю. Сейчас она избалована и ей хочется отыграться за старые унижения. Ее полное право. Но только не на мне. Успокой свою рыжую или выгони ее отсюда. Я по делу пришел.
   -- Мой разум отказывается понимать этого человека. Почему ты меня ударил, гад?
   -- Анечка, а что ты такая сегодня заводная? Фантазия у тебя просто фонтанирует через сфинктер. Уймись. Понимаешь, ржавчинка моя, матом нужно уметь ругаться. У кого-то мат звучит как флейта. Я тебя обожаю и готов потакать любым твоим капризам. Но с Капитаном мы работаем вместе уже много лет. Когда он тебя ударил, ты еще моей подругой не была. Не могу я за тебя сейчас с него спросить, не по понятиям это. Понимаешь?
   -- Плохо понимаю. Наверно я глупая гугукающая павианиха, но я чувствую себя забитой моськой, умильно дрыгающей лапками и трусливо лающей на слона. Мол, получила телка слегка, это ей только на пользу. И пускай теперь еще и прощение сосет! Мол, если хочешь быть здорова -- не выступай. Капитан тапочкой убил таракана. Понравилось. Выбросил из окна кошку. Здорово. Затем придушил кого-то. Тоже ништяк. Прошло пять минут. На яйцо Капитану села муха. Но муху Капитан не обидел!
   -- Аня, спасибо тебе крестьянское за науку. Теперь никогда без причины не ударю ни одну малолетнюю женщину, торжественно клянусь.
   -- Ты знаешь, Капитан, меня вообще-то мужчины возбуждают. Главное, чтобы перхоти поменьше и потом не несло за версту. Ну ты какой-то особенный, тянет на рвоту от тебя, и все. Ничего поделать с собой не могу.
   -- Что делать. Я вот сегодня ехал в автобусе на работу. Машина сломалась. И кто-то тухло дал в салоне, да так, что любой бомж это Hugo Boss по сравнению с этим ароматом. Пришлось терпеть.
   -- Угу. В зоопарке слоны передохли от диареи. Весь район тогда эвакуировали. Я горжусь тобой, мужик! Это я к тому, что ты сам и дал, Капитан. Жар горячего благородного сердца согревает расположенный под ним котел с кипящим калом. Закон физики. Я же помню тебя еще подростком, отважно хватающего себя за гениталии под одеялом, пока мама не видит. Кого ты обмануть хочешь?
   -- Ну да. Ты, Олигарх об этом своей рыжей расскажи. А уж она в поэтической форме опишет все подробности. При ее то даровании это как два пальца под струю подставить.
   -- Ого! Да я уже человеком авторитетным стала, от меня все шарахаются. Ты меня боишься, Капитан?
   -- Никто тебя не боится, рыжая. И дяденька Капитан же так может, если захочет, просто детские комплексы, синдром Дауна и хроническая пляска святого Витта ему немного в этом мешают. Его из-за этих болезней и в органы сначала брать не хотели.
   -- А почему вы оба, люди образованные и культурные, ругаетесь в моем присутствии сразу матом? А я дама.
   -- Анечка, когда ты вырастешь большой, ты сама поймешь, что образованные люди как раз матом и ругаются. А чем же им еще ругаться?
   -- Олигарх, он меня опять обижает. Почему ты меня не защищаешь?
   -- Действительно, Капитан, когда ты, наконец, поймешь, как нужно вести себя с прекрасным полом?
   -- Все, понял. Теперь буду с ними только на "Вы". Аня, а вы не хотите отправиться в Зимбабве организовывать революции? Для этого я могу вам выдать броневик, кепку и лысину.
   -- Ну, ну, ну, только без слез. Рыжик, тебя никто не гонит, успокойся. С тобой шутят как с взрослой дамой, как тебе не стыдно? Аня, перестань. Села в кресло, поджала ноги и спокойно слушай, что мы говорим. Хочешь что сказать -- мы тебя с интересом выслушаем. Можешь взять в руку бокал вина. Хочешь? Только не забывай, что женский алкоголизм неизлечим. Ты в любом случае мой идеал, Анечка, невзирая на целлюлит и лёгкий аромат атлантической сельди.
   -- А что такое целлюлит?
   -- Это то, что бывает у взрослых дам, рыжик, а у тебя не будет еще лет двадцать.
   -- Купи и мне, Олигарх!
   -- Не покупай ей, Олигарх. Она не заработала.
   -- Капитан купил накладные титьки пятого размера. Говорит, он с ними в профиль мужественнее выглядит. Гад. И еще, Капитан. Никогда не говори фразы длиннее семи слов. Ты теряешь смысл уже на пятом.
   -- Я знал, что вы, Аня, адекватно все воспримите. Спасибо за понимание. Олигарх, может быть, вернем, наконец, беседу в предметное русло?
   -- Рыжая, действительно, не мешай нам общаться.
   -- Ах, Олигарх, милый, пойми, вот если со мной такой умный мужик говорит, как ты (жеманничаю) или Капитан (кокетничаю), то вас не должны коробить мои зачатки интеллекта.
   -- Аня, ты начинаешь забывать, что мужчина -- это свято. Я тебя вместе с твоим интеллектом сейчас выставлю отсюда. И запомни на будущее, мой сексуальный рыжик, прежде чем защищать культуру, надо научиться ею пользоваться для выражения мыслей. И еще. Когда орлы базарят -- воробьи не чирикают.
   -- Продолжай меня ненавидеть, Олигарх, мой маленький классовый враг. Нет ни мужей, ни жен, есть супруги. Их половая принадлежность является их личным дело и никого не интересует. И не трогай меня! Отпусти! О Боги, я затыкаюсь, лишь подчинившись грубому нажиму. И запомни, Олигарх, февральский сперматозоид -- зверь настырный и, если его в нужное направление не нацелить, то он щекочет мозг и, умирая, отравляет этот мозг депрессией.
   -- Не переживай за судьбу моих сперматозоидов, любимая. Все будет хорошо. В крайнем случае я тебя изнасилую. А если ты, Анечка, не станешь, причем сейчас же, послушной как пластилин, перед тобой есть два варианта. Можно тебя в унитазе утопить, а можно застрелить, предварительно помучив. Что ты выбираешь, свет очей моих?
   -- Возник ряд разгневанных замечаний. Унижена и оскорблена всеми и повсеместно. Странно, никогда раньше не замечал этого дядьку с оптической винтовкой на крыше противоположного дома. Может, это астроном?
   -- Где!?
   -- Капитан, ты что, не понял, что она тебя разыгрывает? Я сейчас ей рот зажму рукой, и мы спокойно продолжим беседу. А ты, рыжая, теперь перестань кусаться и слушай любовное признание: "Отрыгнув плохо переваренными котлетами из сельской столовой, нежно хватаю рукой с черными заскорузлыми ногтями тебя за левую ягодицу. Далее, пнув кирзачем собачонку, путающегося под ногами, начинаю гонять шкурку на члене, не встававшем с 1995 года, года невиданного урожая брюквы. Только несколько глубоких затяжек самокрутки помогают пробудить во мне некое подобие желания. После шести с половиной часов попыток совокупиться я удовлетворяю тебя полуосью от прицепа, а сам же кончаю в аккумулятор, дабы избежать нежелательной беременности". Признание в любви закончено. Теперь можешь кусаться, тебе это мало поможет.
   -- Ты что, сдурел? Ты же меня задушить мог! Слушай, как это описать надо, убожество, тракторист колхоза "Пунцовый партизан". "Я не увижу и не почувствую, ожидая твои губы, как упадет блузка с плеч моих, как, тонко пискнув на застежках, прыгнут куда-то вверх лямки бюстгальтера, как сам бюстгальтер, сползая, задержится на груди моей, и как ты сбросишь его подбородком, зарывшись лицом в мою грудь". Слова теперь не пророню, дурак.
   -- Господи, даже не верится, что она заткнулась. За что я тебя люблю Олигарх, так это за то, что ты всегда можешь найти верную интонацию в беседе с девушками. Так вот, о Саранче в органах охраны правопорядка слухи разные ходят, в том числе и не очень приличные. Есть такое образное ругательство у народов Востока: "Твоя мама сосет в аду мой раскаленный член". Так это про Саранчу.
   -- Конкретизируй.
   -- Есть мнение, в дебрях правоохранительных органов, что Саранча только прикрывается мелкой суетой на Сковском рынке. В действительности главное поле его деятельности совсем другое.
   -- Серьезно? Впрочем, я об этом догадывался. Уж очень мощно у него поставлена система переправки среднеазиатов в Эстонию и, как я понимаю, далее в Европу. Здесь большие деньги крутятся, но вряд ли мы сможем туда забраться. Для этого прочные связи нужны на Востоке.
   -- На этом он тоже зарабатывает немало, но и это не главное.
   -- А что главное?
   -- Ты уже большой, Олигарх и можешь знать правду. Главное то, что он лицо не самостоятельное, а представляет большую организацию, которая гонит афганский порошок в Европу. И что в организацию эту входит и пожилой следователь, который не просто тут и там делает что-то для Саранчи, а сам является членом этой организации. Ты помнишь, как пожилой следователь не понятно как вышел сухим из воды во время служебного расследования?
   -- Ну и? Опиши, порадуй народ.
   -- Есть мнение, что тогда же его и завербовали. Они же ему и помогли после этого на нары не попасть. Так что он с Саранчой не просто за два евро работает, там все гораздо серьезнее.
   -- Бабло, как всегда, победило добро. Я вообще-то всегда подозревал, что пожилой следователь крокодил скорее зеленый, чем длинный. И не по простоте душевной, а из-за болезни токмо. А то, что он тогда из-под служебного расследования вывернулся -- это ничего, каменоломни еще ждут своих героев. Он у меня еще зимой в мокрой майке в метель с тачкой побегает.
   -- Один сумасшедший внезапно трижды надругался над седым профессором-психиатром во время врачебного приема, когда тот спросил: "Какие ассоциации у него вызывает слово "задница"?
   -- Это ты к чему, Капитан?
   -- Организация, в которой состоят пожилой следователь и Саранча, более чем серьезная. Ты против них, Олигарх, честный пролетарий, да ещё и в долгах. И крутиться как ослы, которые вытаптывают себе место под лежанку, здесь опасно. Как бы они тебя, и меня за одно, гнус кормить не отправили. Или не помогли бы нам, в гроб сходя, благословить потомков словом матерным.
   -- Да уж, я беден материально... допустим. Ну, и что ты предлагаешь конкретно? А то ведь сделать ребенка -- очередь стоит, а как кормить -- то все в кусты.
   -- Я предлагаю похоронить Саранчу. Это раз. Хотя понимаю, что это чрезвычайно сложно. Но скорбеть здесь нечего. Невозможно практически, но вдруг. Подобраться к слону незаметно -- дело не простое, но реальное. Можно, к примеру, поработать с его подругой. Бабенка, конечно, смазливая, но колхозное детство из нее прет за километр. Ее Антонина, кажется, зовут?
   -- Антонина. Известно о ней кое-что, можно к ней ключики поискать. Может действительно поможет казнить Саранчу через отравленный минет? И второе. В городе появилась какая новая сила. Странная какая-то. Малопонятная по методам заработка, но активная. И связывают ее с нашим старым знакомым Хомяком.
   -- Я тоже слушал, что его видели в городе. Но тут надо иди в школы, в крестьянство! Хомяк от природы парень туповатый. Можно сказать жертва грубого насильственного прерывания обучения в ПТУ. Как увидишь нечто вульгарно накрашенное, в сарафане -- знай, это он. Хотя связи у него в Скове обширные. Но, с другой стороны, город то наш как Китай. В смысле, все с косичками, а трахнуть некого. Денег то нет ни у кого-то. Но подработать рады многие. Я слышал, Хомяк в Москве норку вырыл. Поднялся даже вроде над уровнем плинтуса. Может он братанов в свою бригаду вербует?
   -- Может и вербует. А может и интерес какой у него в Скове. Но его появление в городе, в свете не простого расставания с тобой, Олигарх, вынуждает меня пребывать в лёгком недоумении и огромном удивлении.
   -- Нужен мне он как зайцу триппер, чтобы с ним воевать. Да и вряд ли Хомяк придумает что-то оригинальное. Другое дело, Ноготь. Тот да, может. Типа продуктов питания для нетрадиционно ориентированной публики. Но у Ногтя другой дефект -- не может он с людьми работать. Команду ему не организовать никогда. Да и ленивый он.
   -- Лень -- это не зло. Лень -- это двигатель прогресса. Я бы Ногтя со счетов не сбрасывал.
   -- Нет Ногтя в городе, иначе мне бы донесли. Другое дело, что Ноготь сидит где-то в норе, продумывает, а Хомяк технические вопросы решает. Тогда это серьезно, сам понимаешь. Бригада у Хомяка совершенно особая, ты же помнишь, а Ноготь может такое придумать, что другому и в голову не придет.
   -- Нет его в городе или есть, ты Олигарх не знаешь. Он не долго в Скове пробыл. Его мало кто видел и мало кто помнит.
   -- И концов у него здесь нет. И обратиться не к кому, и залечь негде. Так что вряд ли Ноготь в Скове.
   -- Любите ли вы марихуану так, как люблю её я?
   -- Чего? Рыжик, тебе что, в голову что-то жидко-желтое ударило?
   -- Поговорите со мной немножко, а то все "ноготь", "ноготь". Как будто вы не братаны конкретные, а косметички.
   -- Могу и с тобой поговорить. Сколько раз я говорил тебе, не ходи в кофточке с открытой радикулиту спиной. Ведь недавно же лечилась по этому поводу.
   -- Это мое личное дело. А недовольным предлагаю ротовой секс.
   -- Рыжая, ты социально аботированный зародыш. На месте Олигарха я тебя бы...
   -- Спокойно, Капитан. Всплески эмоций прощаются только бабам.
   -- Вот, вот. Все смешалось -- люди, кони, курвы. Глядишь иной раз на Капитана, и понимаешь -- скоро у мужиков будут случаться регулярные менструации. Ты зачем меня в живот ударил, гад?
   -- Рыжая, ты тему не меняй. Я тебе, пока не выздоравливаешь, вообще из дома выходить запретил. А где, к примеру, тебя сегодня утром лошадь Пржевальского носила? И не смотри на меня с тоской в глазах. Я тебе сейчас действительно устрою.
   -- Отстань, Олигарх. Я выживу даже там, где крысы дохнут.
   -- Однажды, средь бела дня, в сковском доме престарелых инвалидов был совершенно изнасилование. На месте изнасилования возник дух. Потом дух долго летал по дому престарелых и пугал старушек и дедуль. Так знай же, рыжая. Тем духом был я!
   -- Изнасиловал старушку и правильно сделал. И моя старая говорит: "Вредно долго на одном онанизме жить". И меня, кстати, судьба поруганной тобой бабушки не пугает. И попрошу тут не ущемлять моего архинедюжего достоинства на предмет культуры и образованности!
   -- Олигарх, у твоей Ани начинается бешенство. Зря ты еще в самом начале прививку не сделал, как ветеринар советовал.
   -- Действительно, рыжая, у тебя что, овуляция, что ли началась?
   -- Просто я в очередной раз констатирую, что Капитан политическая проститутка. А может и физическая.
   -- Так, рыжая, начнем разрыхление твоего литературного поноса. Ты что этим сказать сказала? Объяснись.
   -- То и сказала. Капитану страстно хочется занять должность пожилого следователя, вот он под него и капает. И тебя в опасные авантюры втягивает. Честь и почет тебе, боец невидимого фронта! В лес в багажнике поедешь перед пацанами ответ держать. Прими свою судьбу, как подобает -- если живой останешься, униженно молчи и проживи остаток дней в стыде.
   -- Шарю по себе в поисках ран. Анечка, уж не внучка ли ты Павлика Морозова? Одно время какая-то проститутка систематически давала объявления в "Сковской Правде". И в графе дополнительные услуги у нее указывалась и "копровыдача". Ты случайно не знаешь, как ее звали? А твоя бабушка, кстати, знает, чем ты тут занимаешься?
   -- Нет, Капитан, я имен знакомых тебе проституток не запоминаю принципиально, так как считаю их поведение аморальным. И Павлику я не родственница. Мне просто совсем не хочется, чтобы трехнедельный сгнивший труп Олигарха был собран в белый одноразовый пластмассовый стаканчик каким-нибудь обкуренным шахидом Саранчи. Протезом оторванной при предыдущем теракте головки. Да и стать женой декабриста, если Олигарх сядет лет на десять, я тоже не желаю.
   -- Рыжая, ты мой домашний буревестник хаоса. Аплодирую стоя. И здравый смысл в твоих словах есть. Но и с пожилым следователем давно пора кончать и вне интересов карьерного роста Капитана. Старенький совсем пожилой следователь. Морщинистая старость видна в каждом его движении. Он ведь еще на сталинских похоронах плакал. И суета его в последнее время вышла за всякие разумные рамки. Братва в городе волнуется, есть недовольные. Многие благодаря его усилиям поуезжали из Скова, куда -- не хочу говорить, и вернуться скоро не обещали. Их приговорам просто не хочется верить. Есть такой технический термин: "рабочий орган". Так вот этот рабочий орган нашей сковской милиции действительно пора поменять. Тут Капитан прав. И обагренные братанской кровью руки пожилого следователя пусть на пенсии поскучают по штурвалу.
   -- Сказанное тобой, Олигарх, оставляет неоднозначное впечатление. С одной стороны есть литературная форма, легок язык изложения. Но, с другой стороны, удаляюсь, кидая каждому из вас по пачке презерватива, дабы не плодились идиоты на планете. Кто сказал, что место пожилого следователя займет именно Капитан? А вдруг та организация, которая спасла пожилого следователя во время служебного расследования, поставит на его место кого-то своего? Как говорил один мой клиент: "Кто старого моего дерьма не нюхал, тех на новое не жду". Между прочим умнейший был человек, пока белая горячка его не скрутила.
   -- Слушай, Олигарх, а устами твоего рыжего сексуального ребенка глаголет истина! Аня, теперь я действительно раскаиваюсь в том, что в свое время ударил вас в живот. Вспоминается такой случай. Как-то наш губернатор выступал на областном телевидении и тихим шёпотом произнёс: "Ну, ... теперь .... вам всем ... ... ...!!" Я тогда в гостях был у одного разводящего из бригады немых. Там еще с нами немых пару человек сидело. И немые, умеющие читать по губам, матерные слова, шепотом сказанное губернатором, поняли. И содрогнулись. К чему это я клоню? Всего ведь не угадаешь. А если действительно к нам пришлют пожилого следователя с командой "рубить все под корень"? Что тогда делать будем? Пожилого следователя целиком под свой контроль нам не поставить, это ясно. И иногда он нас больно кусать будет, это тоже ясно. Но и другим его тоже под себя подмять не удастся. Он от природы такой. Но, в целом, с ним еще можно разговаривать, мы к нему как-то притерлись. А пришлют кого-то со стороны, у кого команда будет "строительную площадку под Саранчу расчистить". Ты представляешь, что такой может наворотить, прежде чем мы ему похороны устроим с воинскими почестями?
   -- Значит так, рыжая. Сняла с себя нафиг костюм, лифчик и трусики. Кошачьей походкой, но без кокетства, подошла ко мне. Моя рука скользит под твоей кофточкой. Твои серые бездонные глаза устремлены в мои. Мы вдвоём, Капитан не в счет. Твоя грудь взволнованно вздымается, и ты шепчешь: "Разорви меня, любимый!"
   -- Ну что ты несешь, Олигарх? Я уже сняла с себя нафиг костюм, лифчик и трусики. Скажи мне, с какой целью твоя рука скользит под моей лежащей на полу кофточкой?
   -- Действительно, что ты, рыжая, не то делаешь. Но умение приходит с опытом и постоянными тренировками. Значит так. Сняв лифчик и трусики, ты вновь надеваешь кофточку, и моя рука, которая, как правило, является ...
   -- Ладно, не продолжай. Попытки смочь дослушать не предпринималось, я и так все поняла. Интересное неторопливое развитие отношений, плавно (со временем) перетекающее в нечто большее, что захватит и понесет нас в пучины сладострастия. Что ж ты сегодня многословный такой? Не пробовал свои эротические фантазии сжато излагать? "Которая, как правило, является"... В страшных снах. Рука скользит, напуская на себя кокетство и жеманность, с куском водопроводной трубы диаметром два дюйма. В пароксизме экстаза. Мальчик так переживает, испуганная родня в ужасе. Поздно повзрослевший ребенок собирает кубик Рубика своими ягодицами, не мешайте ему. Когда же я тебя отучу от этой бабской литературщины, а? Сколько можно над тобой биться? Данное произведение наводит на мыслю, что тебя уже пора током лечить, Олигарх.
   -- Вы, вашбродь, девушка еще молодая совсем. И рыжая. А то, что вы говорите, это грязно и пошло. Я ващще даже об этом слышать не хочу и наказать вас ремнем желаю при всем моем к вам расположении. А то вы, войдя во вкус, начнете хвастаться всем своим подругам и им же рекомендовать дерзить своим повелителям в лицо. А это, в свою очередь, приведет к неслыханному падению нравов в Сковской Барвихе.
   -- Ты напрасно ее пугаешь, Олигарх. Даже шутя. Она запуганный ребенок, из которого еще не вышел страх перед тем, что ее в живот могут ударить. Если она начнет бояться болтать языком и ногами в твоем присутствии, то потеряет большую часть своего редкого обаяния.
   .****.
   -- По вашей просьбе я выяснил подоплеку ваших неприятностей на работе. К сожалению, пожилой следователь, ваше положение гораздо хуже, чем вы думаете. Я сейчас дверь на ключ на ночь закрою, ключ проглочу, а потом разъясню весь трагизм ситуации.
   -- И в чем же трагизм ситуации, Саранча?
   -- Дело ни в том, что кто-то в дебрях вашего ведомства борется за ваше место, а от вас, соответственно, хотят избавиться. В этом случае организация, которую я представляю, грудью встала бы на вашу защиту и, скорее всего, нам удалось вас отстоять. Но здесь получилось вот что. В нашей организации всегда существовало относительно вас мнение, что вы не верный и преданный ее член, а двойной игрок, который помогает нам только тогда, когда считает это выгодным для себя. Мол, бумажка, на которой нарисована Бритни Спирс -- это не настоящий доллар. Вас обвиняли в излишней терпимости к нашим врагам, нерешительности, склонности к бесконечно длящимся комбинациям там, где все нужно было решить одним ударом. А так же утверждают, что вас, пожилой следователь, нет ни страсти, ни огня. И что вы по характеру склонны гайки от самолетов откручивать и рыбакам продавать на грузила.
   -- Даже так? Это смотрится занятно... Так в вашей организации мне ни медальки не дали, ни кольца в нос -- нет стимула творить.
   -- Да, у нас к награде почетным медаль-орденом никакого не представляют. А жаль. Именно в этом ключе, кстати, я и защищал вас перед руководством, утверждая, что вы выдающийся светоч нравственности, и что ваша помощь позволяет нам спокойно и эффективно работать на этом направлении. И, что если не втягиваться в местные сковские разборки, то ваша деятельность нас вполне устраивает. И что люди, которые с этим не согласны, лишены чувства вкуса и должны делать себе карьеру в публичном доме, а не на ниве наркоторговли. Наше руководство считала мои доводы разумными, и мы продолжали спокойно работать. Но в дальнейшем случилось два обстоятельства, которые в корне поменяли все картину. Первое. Изнутри вашего ведомства к нам поступило такое предложение. Заменить вас человеком из нашей организации. У нас есть один заместитель пожилого следователя. В другом городе. Мы ему сделали карьеру, он наш преданный работник, делает строго то, что ему говорят и, в отличие от вас, никаких игр с нами не ведет. В последнее время ситуация так сложилась, что его нужно срочно убрать из города, в котором он работает. Есть мнение, что его нужно перевести в Сков на ваше место. Из Скова он должен сделать выжженную пустыню, посадив практически весь организованный преступный мир этого города. При условии поддержки со всех сторон это можно сделать. После чего наша организация начинает спокойно работать в городе, поставив под свой контроль не только торговлю наркотиками, но и вообще все. Сков на сегодняшний день занимает стратегическое положение на пути героина из Афганистана в Европу, и такое положение вещей сочли более удобным. Кроме того, определенный доход принесет деятельность в Скове. И, наконец, подвернулся приемлемый человек для замены вас. С ним все равно надо было что-то решать. Откровенно говоря, вы, пожилой следователь, всех уже достали по суровому. То здесь какого-то посадите, то тут что-то укусите, руководствуясь якобы интересами светомаскировки. Вот и решили.
   -- Боженька накажет вас, Саранча! Я Аллаха имею в виду. В седьмой круг ада попадете, причем без Антонины. Зачем же вы мне об этом рассказываете? Сугубо внутреннюю информацию сливаете непосредственно объекту оперативных действий. С чего бы это?
   -- Потому что не настолько я умственный кастрат как вам кажется, пожилой следователь, и прекрасно понимаю, что вслед за вами поменяют и меня. Причем если вас могут просто отправить на пенсию, то из меня сначала сделают ослика со смычком в заднице, засунутым ему туда за плохую игру на скрипке, и только потом в могилу. Ко мне тоже есть целый ряд претензий. А рассказываю я вам об этом вот почему. То, что дело закончиться тем, чем оно закончилось, я знал с самого начала. В силу ряда обстоятельств связанных и с вами, и со мной. Поэтому с самого начала готовил себя к самостоятельному плаванию в бурных сковских водах. Теперь я предлагаю вам ко мне присоединиться, или я присоединяюсь к вам, как вам будет удобнее, мы становимся самостоятельным центром силы и отбиваемся от наседающих врагов.
   -- В тему, добренько так, празднично. И незамысловато. Впрочем, незамысловатость -- сестра таланта. То, что меня не убили чего-то... Это уже странно... Я бы давно мог покончить с собой выстрелом в грудь и контрольным выстрелом в голову. Правда, Генеральная Прокуратура будет утверждать, что перед тем, как покончить с жизнью двумя выстрелами, я скончался от обширного инфаркта миокарда, но вы не верьте. Да-а, тут действительно дело пахнет запоем. А если я откажусь, Саранча?
   -- Моральных травм у меня впереди и без вашего участия много, так что вы так не поступите. Впрочем, в принципе я приветствую в людях лёгкую долю снобизма. А вопящих сусликов наоборот, не уважаю. Тогда я возьму Антонину и растворюсь в пространстве и во времени. Быть может, меня не найдут.
   -- Но вы этого делать не хотите?
   -- Убиваться с низкого старта головой об ближайшую стену я не собираюсь. Если мы с вами продолжим наше сотрудничество, я чувствую себя достаточно сильным для продолжения схватки по новым правилам. А вы не откажетесь. Потому что если откажетесь, вас совсем не обязательно отправят на пенсию. Да и Сков за короткое время утонет в наркотиках. Насколько я вас знаю, для вас это тоже фактор не маловажный?
   -- Немаловажный. Хотя здесь вы смешиваете теплое с мягким, Саранча. Кризис среднего возраста, первые проблемы с потенцией, серьезные проблемы со здоровьем, неразрешимые проблемы отцов и детей -- это то, что у меня уже позади. И впереди старческий маразм, дом престарелых, крематорий и урна. Стар я, что бы по заграницам бегать. В моем возрасте солнце своё желтее и чеснок чесночнее, и с этим уже ничего не поделаешь. Все вы правильно рассчитали, Саранча. А что касается моей возможной отправки на милицейскую зону... Я вам хочу открыть страшную метеорологическую тайну, Саранча. Ситуация с глобальным потеплением придумана отморозками, которые боятся сибирских лагерей. Я, как оказалось, в их число не вхожу. Тем более что когда-то я был членом КПСС, а Ленин и теперь жалеет всех живых. Да и не смогу я жить без работы. Вчера, к примеру, в разработку уголовное дело поступило. Работницы швейного комбината милиционера изнасиловали. Завтра заслушаю доклад о начале оперативно-розыскных мероприятиях. Нет, без этого я уже не смогу. А что касается того, что я страдаю манией преследования... Так меня преследуют не в первый раз. Работа у меня такая. Привык за долгие годы. Как любил говаривать наш губернатор в пору своей криминальной юности: "Жизнь дерьмо, а мы глисты". Философом был в молодые годы, острицей себя мнил.
   -- Слишком много умных слов, пожилой следователь. Мешает пониманию. По моему мнению, нам необходимо нанести моей организации упреждающий удар в пах. Выслать им по почте каждому гранату (противотанковую) с заранее выдернутой чекой или что-то в этом роде. Это создаст здоровую атмосферу для дальнейших переговоров. Как говорится в кругах эстетов "нанести несмываемое анальное оскорбление". Я краем уха слышал, пожилой следователь, что вы дружите семьями с начальником оружейного склада сковской дивизии. Вы не могли обратиться к нему за маленькой дружеской услугой? Я за ценой не постою.
   -- Зачем сразу кого-то бить, Саранча? Мы не в ПТУ. И еще. Как говорит моя секретарша Зина: "Если у человека нет запаха пота и перхоти, то этот человек уже не безнадёжен". Тем более что можно бить в пах, но в лицо нагляднее. Но не сейчас. Вначале мне необходимо провести перегруппировку сил в связи с качественно изменившейся ситуацией. А нашим врагам действительно нужно объяснить, что порножурнал является их основным спортивным снарядом. Но это чуть позже. А пока я просто перехожу к трезво-спортивному образу жизни в связи с повторным обострением криминальной обстановки в высших эшелонах правоохранительных органов. Аль я уже не умею делать честные глаза хватать за сиську через одежду? А, Саранча?
   -- Вот и отлично, пожилой следователь. Вы самым исчерпывающим образом ответили на все волновавшее меня с утра вопросы.
   .****.
   -- Аптекарь, мне нужна твоя помощь.
   -- А в чем дело?
   -- Да так, ерунда. Все рушится.
   -- Можно подробности?
   -- Помнишь, я тебе говорил, что у меня на работе снова неприятности.
   -- К Саранче обращался? В прошлый раз он тебя из такой помойки вытащил.
   -- Обращался. Оказывается, именно его организация меня сейчас и кончает.
   -- Это плохо. Мент без уголовной крыши не должен оставаться. Посадить могут в два счета. Что делать будешь?
   -- Это в зависимости от того, сможешь ли ты мне и в этот раз из дерьма на свет божий вылезти. Ситуация такова. Вкратце. С недавних пор чувствую, начались у меня на службе какие-то непонятки. Я обратился к Саранче за помощью. Думал его организация, как обычно, все погасит. И вдруг мой защитник Саранча сообщает следующее. Поменять меня хотят. И его, кстати, тоже. И в дерзкой голове Саранчи вызрел в связи с этим грандиозный план спасения. Он собирается начать войну со своей собственной организацией.
   -- Все дороги войны с организациями наркоторговцев ведут в морг.
   -- Расслабься, Аптекарь. С организациями наркоторговцев -- всегда. А между наркоторговцами -- смотря, кто выиграет.
   -- То есть.
   -- То есть Саранча, оказывается, тот еще жук. С самого начала он готовился к выходу в открытое море самостоятельно. И теперь случилось следующее. Организация, в которую входит Саранча, благодаря нашим усилиям, получила несколько очень ощутимых ударов. В результате единственный канал сброса героина в Европу в больших количествах -- это через все того же Саранчу. Два других канала мы, как ты знаешь, перекрыли. И они задергались. Во-первых, решили поменять меня. А во-вторых, решили убрать все того же Саранчу. Он и знает много, а главное, он по должности ключевой фигурой стал в организации, все от него зависит. Если его канал сейчас работать перестанет, они со своим афганским героином останутся отрезаны от Европы, а значит от денег. А в тот момент, когда приостановятся платежи во власть и правоохранительные органы, у них сразу все посыплется. Тут нам за ними даже бегать не надо. Тут нам одно нужно. По каналу, который идет от Саранчи, порошок как шел, так и идти должен. Только не от его организации, а от тебя, Аптекарь. Саранча аккуратно подбирал людей, которые занимаются порошком в Европе. Они все ему лично преданы, а не организации. У него на каждого что-то есть, и именно его лично эти люди боятся. И если порошок будет идти, как шел, то они продолжат работу. Тем временем мы и безденежье добьет организацию.
   -- А когда организация рухнет, тогда мы остановим и автономную группу Саранчи. Или моя неженская интуиция меня обманывает?
   -- Не загадывай далеко, Аптекарь. Ты нужным количеством героина Саранчу обеспечишь?
   -- А куда мне деваться? Китайоза с моджахедом уже вышли на финишную прямую. И недалек тот желтый день, когда на руинах Сковского Кремля построится пагода имени Мао Дзе Мудуна. У тебя всегда так, пожилой следователь. Приехал. Всю ночь был настоящим Ермаком. Утром крепко выпил и забрал деньги. Пожелал крепкого здоровья и был таков.
   -- Аптекарь, ты лучше гадости то не болтай, а вечные ценности впитывай, пока я жив и здоров и в должности состою. Деньги, кстати, мне действительно понадобятся, и не маленькие. Мне теперь на службе самому свои неприятности гасить надо. А при таких пожарах огнетушители только деньгами и заправляются. Кстати, что это у нас Елена Юрьевна сегодня молчит как рыба об лед? Вам нечего сказать мне в утешение?
   -- Нет. Просто Аптекарь запретил мне вступать в беседу с кем бы то ни было без его разрешения.
   -- А отчего такие строгости?
   -- Я наказана. Сначала тихий и скромный меня, то есть свою беременную жену, зверски изнасиловал, и мы весь день не разговаривали, но потом, в знак примирения, я ему отдалась. Но все равно, наложенное на меня наказание осталось не снятым.
   -- Комментировать это не буду, но уверен, Аптекарь делает как лучше. Впрочем, считайте Елена Юрьевна, что запрет, по моей просьбе, снят. Правда, Аптекарь?
   -- Только при условии, что ты отменил юридическое понятие несовершеннолетия.
   -- Отменяю. Особенно в отношении беременных девушек в возрасте ближе к тридцати. Итак?
   -- Ваш Саранча -- это результат кровосмешения с приезжими чебуреками. Я бы не рекомендовала бы ему чересчур доверять.
   -- Икона ты моя порнографическая, не пугай пожилого следователя. Чем тебе Саранча не нравиться? Или на тебя так бокал выпитого вчера вина так дурно подействовал?
   -- Вино плохо подействовать может только на тебя, Аптекарь. Нет ничего хуже пьяного мужчины и нет ничего лучше пьяной женщины. Народная мудрость. Тем более что тебя после выпитого вчера сегодня все утро мутило. Да песня со словами "я вас любил, деревья гнулись", который ты, Аптекарь, вчера вечером исполнял, сопровождая стриптизом, оставила у меня самое тягостное впечатление. И потом, я не твоя порнографическая икона. Я твой центр вселенной. Прошу не путать.
   -- Аптекарь, ты исполняешь стриптиз?
   -- Кого ты слушаешь, пожилой следователь? Будучи крепко выпившим, при исполнении песни я порвал на груди рубашку. Ничего более. Моя Статуэтка опять все приукрасила нещадно и цинично.
   -- А чем я еще могу еще вас заинтересовать кроме моей природной склонности раздвинуть ноги?
   -- Возлюбленная моя, ты знаешь, за что Иван Грозный своего сына убил?
   -- Из самодурства.
   -- Пожилой следователь, она с подозрительной частотой называешь меня дураком. Прошу тебя провести с ней профилактическую беседу, ремень здесь уже не помогает.
   -- Лена, действительно, перестань. И я, и Аптекарь прислушиваемся к твоему мнению и учитываем его при принятии решений. Просто на мне лежит груз ответственности, которого нет на тебе, поэтому мне приходиться быть более осторожным. Не надо на это реагировать по-детски.
   -- Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните, пожилой следователь, и хочу вам сказать следующее. Если полуузбека Саранчу его начальство воспринимает как переходную ступень между обезьяной и человеком, и потому не доверяет ему, то белый немусульманин Аптекарь вообще для них стоит до насекомых. Вы не понимаете Востока, а я там выросла и знаю, что говорю. Внедрить Аптекаря в верхушку организации вместо Саранчи невозможно в принципе. Это не просто организованная преступная группировка, а восточная ОПГ. То есть это частично мафия, частично клан, связанный кровными узами, частично национально-патриотическое движение. Чужаку там не место в принципе. Они даже до свадьбы не спят вместе в силу старых понятий о справедливости, а ввести в самое сердце организации кого-то со стороны... Да, им русский язык вместе с европейской культурой навязали, но как только с них европейский налет слетает, они вновь начинают общаться мыча и гавкая. Никогда не забывайте этого. Никогда.
   -- Аптекарь, своди свою красавицу сначала в зоопарк, потом сразу в цирк, а потом сразу прочитай ей лекцию о пролетарском интернационализме. И она их постепенно полюбит. А то ей ненависть к нашим черноусым братьям по разуму объективно реальный мир воспринимать мешает. Они бывают далеко не дураками и сними вполне можно дела иметь.
   -- Лена, действительно. Я помню, ты жену Ногтя из-за этого ни за что, ни про что обидела. У тебя к ним действительно ненависть какая-то болезненная.
   -- Это мое дело. Я вам ни святая, и ни мать Тереза ордена тамплиеров, обета безбрачия не принимала. Кого хочу, того и ненавижу. Черт! Как все-таки давно я не ширялась и не нюхала белого.
   -- Елена Юрьевна, а разве этот вопрос еще не снят окончательно с повестки дня?
   -- Да что вы вообще о моей жизни, проститутки и наркоманки, знаете? Вы вообще представляете, что значит быть белой девчонкой в обществе зверей? Этого вы никогда представить себе не можете! А вопрос с порошком снят с повестки дня только до того момента, пока меня Аптекарь на коротком поводке держит, причем в самом что ни есть реальном смысле. И все, оставили эту тему.
   -- Да-а. Внебрачная дочь рассказала в книге "Зашитый рот" о своем тайном детстве. Классика жанра. Твердая заслуженная пятерка. Сколько мне Аптекарь не объясняет, что наркомания -- это болезнь, никак в голове не укладывается. Ладно, оставить эту тему, так оставить. Слушай, Аптекарь, а ты действительно видишь искреннюю радость и благодарность из-под синяков на лице, когда ее на цепочку сажаешь?
   -- Не твое дело, пожилой следователь.
   -- Ладно. Сочтем этот выпад Елены Юрьевны как досадный менструальный инцидент и забудем об этом. Тем более что в футболе и войне с преступностью все здесь специалисты. Тем более что сейчас я погибну голодной смертью.
   -- Да, Лена, я уже тоже в голодном обмороке.
   -- Так, встал вопрос, сейчас польются мысли. Чтобы этого не произошло, прошу всех присутствующих пока закрыть рот, сейчас подам чебуреки. Мне нравится смотреть в ваши мужские глаза, требующие куска мяса. Только учтите. Я их не сама делала, а купила у одного саранчеевского повара. Небезызвестное кафе "Натуральная узбечка". Так что не спрашиваете меня: "А мясо в этих чебуреках при жизни мяукало или гавкало?". Это пусть ваша афганская подруга Тамара Копытова спрашивает: "Что сожрал, пожилой следователь, дружочек?". Его русского для этого вполне достаточно.
   -- Вот слушаю я вас, Елена Юрьевна, и еще раз убеждаюсь -- всеобщее бесплатное образование было трагической ошибкой советской власти. Да что уж теперь говорить! Моя подруга Тамара Копытова, кстати говоря, готовит сама. И не ленится ходить в "Натуральную узбечку" учиться готовить и покупает там баранину. И мясо у них отборное, что мне сам Саранча подтвердил, а он в этом толк знает. И повар там работает высококлассный, нехорошо на такого человека гадости говорить. Там даже супруга Челюсти не стесняется торты готовить, потому что знает, репутация у заведения безупречная.
   -- Ирка редкая дура и адепт однополой любви. Педовумен. Ее мнение не авторитетно.
   -- Ее мнение в области приготовления выпечки для меня более чем авторитетно. И, на мой вкус, она удивительно милое создание.
   -- А еще она вышивают на заднице своего мужа национальные узоры.
   -- Перестаньте, Лена. Челюсть находиться у нее под каблуком ровно настолько, насколько он сам этого хочет. Солидный мужчина среднего возраста балует свою юную красавицу жену. Игра есть такая. А то, что вы говорите, это просто обличительные частушки. Челюсть ее обожает в такой же степени, как Аптекарь обожает вас. Но вы бывшая наркоманка и вам воли нельзя давать. А Ира прекрасно понимает, что без Челюсти она совершенно беспомощная, в том числе и потому, что совсем глупенькая, поэтому ей можно безболезненно позволять иногда порезвиться на травке. И вы, Лена, ей просто из-за этого завидуете.
   -- Так, хватит. Лена, иди и работай, некого тут глаголом жечь. Где обещанные чебуреки?
   -- Несу уже. Но запомни, Аптекарь, уже сегодня вечером секс напомнит тебе обо мне, и тогда я припомню все нанесенные мне обиды.
   -- Брысь на кухню, статуэтка ты говорящая!
   .****.
   -- Ну, Ноготь, да вы тут, в самом сердце сумасшедшего дома, себе настоящий дворец отгрохал. Снаружи какой-то склад заброшенный, а внутри... Это что, действительно антикварная мебель?
   -- Нет, конечно. Все сделано в мастерских нашей психбольници силами пациентов. И в этой мебели, кстати, масса маленьких секретов. В этой, казалось бы, пустой, комнате, можно спрятать несколько человек. Не говоря о том, что отсюда есть три выхода.
   -- Ну да? Да здесь и кошку не спрячешь, по-моему.
   -- Свои детские страхи нужно побеждать! И потом, пожилой следователь не должен быть таким наивным. Рассмотрим этот журнальный столик. Казалось бы, он не так велик. Но оказывается, он не стоит у камина, а является как бы его продолжением. Вставай, мая заторможенная, у нас гости.
   -- Боже мой, да как она там поместилась!
   -- Я же вам сказал. Она протягивает ноги внутрь камина. Очень удобная кровать, матрас стандартных размеров. Моя заторможенная там всегда отдыхает, когда я чем-то занят. Очень удобно, в случае чего она всегда под рукой.
   -- А ей там не скучно?
   -- Не-а. Когда Ноготь крышку закрывает -- я сразу засыпаю. Потому что темно. А когда он крышку стола поднимает -- я сразу просыпаюсь и встаю. Не могу спать при свете, а тут свет мне прямо в глаза падает.
   -- А если вы уже выспались?
   -- Надень вечернее платье и подай нам кофе. Такого не бывает, пожилой следователь, я слежу за этим.
   -- А белье какое?
   -- Никакое. Платье и кофе. Бегом.
   -- Ноготь, должен отметить, что ваша подруга очень похорошела. Красавицей просто стала.
   -- Стала. Вы не то скажите, когда увидите ее в вечернем платье. Я большое внимание уделяю ее внешности. Тренажеры, диета, косметичка, массажистка. У меня с этим строго. Когда не занята мною, она все время при деле. Не зря она не высыпается.
   -- Ноготь, это конечно не мое дело, но вы как-то с ней... Может это и правильно, но... Хотя она хоть и психически больной, но тоже человек. Вы с ней обращаетесь, как... Я даже не знаю с чем сравнить...
   -- Я к ней питаю нежнейшие чувства и обращаюсь с ней хорошо. И потом, она еще ничего, с ней еще можно общаться помимо кровати. Вот недавно к нам в психушку привезли одного после белой горячки. В памяти у него ничего не откладывается, постоянно со всеми знакомится. Замучился обучать его шахматам. Вроде как начнёт понимать, а потом снова забывает, но делает вид, что разбирается. Вот тут действительно не знаешь с чем сравнить. И, кроме того, я окружил ее трогательной заботой -- со мной она обеспеченна самыми лучшими лекарствами от параноидного бреда. И потом, рожденный ползать летать не должен. И вообще, я не джентльмен, потому что вокруг нет леди, а потому эта тема закрыта. А то, пожилой следователь, если вас не остановить, то здесь начнется настоящий разврат. Вы привезли мне фотографии моего сына?
   -- Конечно, как вы просили. И вашей супруги. Я беседовал с ее психологом. Он считает, что она полностью оправилась и физически и психически. И еще, у меня, когда я в Высшей Школе Милиции обучался, у одного однокурсника тоже белая горячка была. Его после этого случая временно перевели на общефизической подготовке в "группу здоровья" (типа, освобожденные), и он сдавал зачет по физкультуре устно. Рассказывал о вреде алкоголя. С бодуна. Хорошо рассказал, память у него не повредилась.
   -- Я тоже слышал, что ментов спирт не берет, но черт с ними, алкашами. И с психологом. Что Хомяк говорит?
   -- Хомяк говорит, что ваша Офелия боится вас до смерти. Но остаться без вас боится еще больше.
   -- Что с ребенком?
   -- За ребенком следит. Ребенок ухоженный, причем без всяких нянек. Она сама им занимается.
   -- Ладно. О мужиках не спрашиваю.
   -- Когда вы собираетесь покинуть сумасшедший дом, Ноготь?
   -- Не знаю. В обозримом будущем не собираюсь. Или сумасшедший родственник компрометирует светлый образ пожилого следователя в глазах сковских братанов?
   -- Совсем наоборот. Мне сейчас очень серьезная драчка. Очень серьезная. Боюсь, что это будет настоящий "Марш Содомитов". И мой противник наверняка просчитает все мои силы и, в день икс, постарается их как-то нейтрализовать. В такой ситуации у меня остается надежда только на вас, Ноготь. О вашем существовании никто не знает. Совсем никто. Хомяк не в счет, он не в Скове. Да и моей связи с вашей бригадой уже подзабыли. Поэтому вы будете моей последней надеждой, Ноготь. Последним стратегическим резервом, который совершенно неожиданно, в Новый год, когда куранты стукнут, появится на поле боя и, в решающую минуту и переломит ход схватки. Как вы, вероятно, догадываетесь, я знаю три волшебных, три матерных слова. И вот когда я их произнесу -- появитесь вы на белом коне во главе сметающих все на своем пути сумасшедших. Ну, как вам?
   -- Сделаем, пожилой следователь. Не волнуйтесь. Я всегда знал, что являюсь эталоном и последней надеждой человечества. Ваша просьбы это еще раз подтверждает. Я еще нарисуюсь из общественного захоронения! Имя Ногтя войдет в анналы! Только не подумайте обо мне плохого, гражданин пожилой следователь, я люблю строго девушек. А одну девушку я даже любил на столе Валентина Сергеевича Левашова, знаменитого в прошлом композитора! Царствие ему небесное.
   -- Да я вижу, Ноготь, что вы вращались в интеллигентной среде. А я вырос на острове в рыболовецком колхозе. Помню, мы на школьно дворе трехметровую бабень голую из снега соорудили. Получилось концептуально и роскошно. Особенно толстые дыни грудей и рука, прикрывающая что-то между ногами. Меня даже из школы чуть не выгнали за это, время то было суровое. Господи!
   -- Что вас смутило, пожилой следователь? А-а, привет всем вышедшим пописать в коммунальный туалет, и моей заторможенной в первую очередь. Лучше водки нет напитка. И не спорьте.
   -- Да причем тут... Ноготь, она у вас в этом вечернем платье в Playboy не снималась на первой странице?
   -- Вы тоже заметили, что она у меня хорошенькая? А какая родинка у нее пикантная на половых губах... Когда она у меня в руках тает, я, как братан вышедший с зоны, не могу этим не воспользоваться. Вы знаете пожилой следователь, когда я со своей бедной сумасшедшей Лизы трусики снимаю... Возьми себя в руки, дочь самурая, я тебе краснеть не приказывал! И эти туфли на каблуках ты одела без спроса.
   -- Но дяденька Ноготь, вы с этим платьем всегда...
   -- Дочь самурая не плачет о мяче, укатившемся в пруд. Надела, значит надела. Но в следующий раз такие вещи нужно спрашивать. Беспрекословное подчинение приказу -- незаменимое орудие соблазнения пролетария. Как ваше мнение, пожилой следователь? Как бывшего рыболова?
   -- Да как вам сказать, Ноготь. Пусть так по-простому, но пронимает. А главное, после успешно завершенного делового разговора приятно ощутить в руке только что откупоренную бутылку пива.
   -- Правильно! А наши враги, голубые вагоновожатые из голубых вагонов, пусть отправляются на поля собирать задним проходом капусту. Вприсядку и с залихватскими песнями. Не так ли? А мы с вами, пожилой следователь, званы моей заторможенной откушать дичи под вино.
   -- Все так, Ноготь, все так.
   .****.
   -- Как поживаете, Челюсть?
   -- По-разному, пожилой следователь, по-разному. Слой повидла, слой поноса. А у вас, как обычно, ко мне маленькое дельце? Просто так, на кусок торта моей Иры, вы уже давно не заходите.
   -- Теперь, Челюсть, все измениться. Радикально. Ваша деятельность по поставке героина больше не будет ограничиваться Сковом и окрестностями. Пора вам выбираться на международную арену, на широкий оперативный европейский простор.
   -- А на широкий кладбищенский погост мне еще не пора собираться? Как вы думаете, пожилой следователь? Или вы считаете, что Саранча и вся стоящая за ним организация будет со слезами умиления на глазах смотреть на мои шалости?
   -- Ах, как все переполнились горем. Какие горькие слова. Жуть, а не зрелище. Но в действительности не все так оптимистично для работников похоронных служб, как вы описываете. Вы прохлопали челюстью последний прогноз пагоды и теперь не владеете ситуацией. То, что вы говорите -- это суровая неправда. И не пытайтесь изображать из себя серое пятно по жизни. Это вам не идет, Челюсть. Не какай мимо утки, не кидайся "стулом" (особенно жидким), не грызи паркет... Не надо быть таким, вы же глава организованной преступной группировки, в конце концов! Больше дерзости в желаниях, и ваш телохранитель Верстак останется вами доволен. Кстати, Челюсть, откуда у вас такая дикая для конкретного братана фамилия, Ласкай-Переда? Вы случайно не еврей?
   -- Эта украинская фамилия досталась мне от моего папы. А он ее получил во время войны в детском доме. Пошутил кто-то с беспризорником. Пожилой следователь, вы не могли бы вы мне, прямо сейчас, более внятно определить границу туманно сформированных вами понятий. Вчера я чуточку выпил, и сегодня мне настолько плохо, что когда я встал с кровати, я пошатнулся так с колебанием в один метр и упал на пол. Не смог совладать со своим телом. И теперь мой гидроцефальный мозг въехать в сказанное вами пока не в состоянии. Как говорят в близких к Олигарху конкретных кругах: "Оценить истинность ызложенных фактафф ни ф састаянии введу ниского культурнава уровня, но фставило по самые помидоры". Вы уж извините меня Бога ради.
   -- "мой гидроцефальный мозг". Нда. Фразочка плосковатая какая-то... красивая, но больно уж бульварная. Заумность какая-то сквозит. Ну да ладно. Я не собираюсь вас, Челюсть, с головой погружать во все подробности, но скажу главное. Организация, в которой раньше состоял Саранча, не подумав, вышла на тропу войны. Со мной, с пожилым следователем. Тех, без кого не бывает семьи, к сожалению много. Что делать. Организация, в которой состоял Саранча, оказалась чрезмерно педерастична, и тема получения от нее героина сейчас не актуальна для народного хозяйства. В связи с чем они получат водокачкой по черепному унитазу за константную тупость. Я вообще загрыз их еще до их рождения, только пока они об этом не догадываются. Или вы думаете, что я не могу выражаться витиевато?
   -- Я думаю совсем о другом, пожилой следователь. В чем теперь будет выражаться моя функция?
   -- Теперь ваша функция, Челюсть, качественно меняется. Теперь вы будете главным и единственным поставщиком героина для Саранчи.
   -- Где же я возьму так много порошка?
   -- Там же, где вы до сих пор брали так мало. У Аптекаря. Он педераст... передаст... тьфу ты Господи, перешлет, я хотел сказать, столько героина, сколько потребуется.
   -- А у него откуда столько?
   -- А это уже не ваше с Ирой дело.
   -- Моя Ира ни в чем не участвует!
   -- Успокойтесь, Челюсть. Я пошутил.
   -- Вечно вы со своими неудачными семейными прибаутками, пожилой следователь. Нет такого у вас, чтобы говорить строго по делу. У меня вообще такое ощущение, что вы меня даже любите. Но как-то в спину.
   -- Не комплексуйте по этому поводу, мой милый фельдшер Живаго. Я старый, меня уже не изменишь.
   .****.
   -- Ну, Шпала, ну, Сереженька, и ты в Сковскую Барвиху наконец перебрался. И дом у вас солидный. Чуточку на ярославский вокзал в Москве похож, но солидный.
   -- Я к этому никакого отношения не имею. Не знаю, на какой вокзал дом похож снаружи, этим моя Люся занималась. Но внутренние устройство этого дома с секретом. Был такой чеченский командир, впрочем, не важно, как его фамилия. Дважды мы точно знали, что он дома, и оба раза перевернули его дом сверху донизу, и оба раза его не нашли. Дом был просто нашпигован тайниками и тайными схронами. Но, во время из одного из обысков, я нашел толстую папку с какими-то чертежами. Естественно, что все было показано особистам. Но те сказали, что эти чертежи никакой ценности уже не представляют, это просто план дома. Этот полевой командир к тому времени был убит, а сам дом взорван. Не знаю почему, но я сохранил ту папку. А когда мы с Люсей решили построить коттедж в Сковской Барвихе, я просто передал эту папку архитектору, который делал проект нашего дома. Тем более что и участок я специально приобрел на склоне. Тот дом тоже стоял на склоне и имел обширные подземные сооружения. Поэтому внешне он казался не большим, хотя в действительности это был не дом, а целый замок. На меня по крайней мере, он произвел неизгладимое впечатление, поэтому я себе и построил почти такой же.
   -- Трогательная история, Сереженька. И поучительная. Но я к вам пришел не только с новосельем поздравить. Разговор у меня к вам есть, Сереженька.
   -- Доложите. Впрочем, вы старший по званию. Тогда поставьте боевую задачу.
   -- Сережа, со мной потихоньку начинается война. Причем у противника силы превосходящие. Но делать операцию по перемене пола и начать писать стихи в связи с этим я не собираюсь. И словесно изгаляться перед вами я тоже не собираюсь -- смерть одного графомана спасет триста деревьев. Скажу прямо -- мне может понадобиться ваша помощь, возможно вооруженная.
   -- А о чем вы меня, собственно, спрашиваете, пожилой следователь? Если потребуется, встанем на защиту с оружием в руках. Никакой альтернативы у меня все равно нет. А неполовозрелых мартышек из организации Саранчи я еще в Чечне привык не бояться. Готов ответить на экспорт исламской революции карающей дланью Империи. Вы же знаете, пожилой следователь, что вашу тягу к миротворческому подходу по отношению к кишлачникам я никогда не разделял и даже более того, нахожу ее чертовски кощунственной.
   -- Спасибо, Сереженька. Именно это я и хотел от вас услышать.
   .****.
   -- Почему здесь такая грязь? В чем дело, лейтенант Волков, почему у вас тут вечно народ толкается? Научитесь оперативно принимать заявления от граждан, и пусть они здесь штаны не просиживают. Эту бабку, к примеру, я здесь еще утром видел. И боюсь, что за это время она не один раз нашим туалетом воспользовалась. Когда же ты, наконец, службу правильно понимать начнешь? Я тебя спрашиваю, Волков?
   -- Да товарищ пожилой следователь, гнал я эту старую ведьму, гнал. А она ни в какую. "Прими заявление, и все. Пока дело уголовное не заведете, с места не сдвинусь".
   -- А что ей надо? Это та, что ли, у которой забор украли?
   -- Если бы та, товарищ пожилой следователь. Эта хуже в сто раз. У нее внучку с подругами в заложники захватили.
   -- С подругами, говоришь? А чего же ты еще утром психиатрическую перевозку не вызвал, лейтенант Волков? Это же явно не по нашей части. А психиатрам это как два пальца... "Три укола", -- я хотел сказать. И все, все заложники давно бы были на свободе.
   -- Да я в психушку сразу позвонил, товарищ пожилой следователь. А они сразу возраст спросили. А бабке то под семьдесят. А в старческое отделение в психушку только за деньги кладут, вы же знаете. А так просто ни в какую.
   -- Вот я их главному врачу скоро устрою. До чего докатился, наглец, с милиции деньги вымогает! Гражданочка, вас как звать-величать?
   -- Богатырёшкина Анастасия Аполинарьевна.
   -- Богатырёшкина Анастасия Аполинарьевна. Хм, знакомое что-то. Вы, случаем, по делу о разбойном нападении... Да нет, какое разбойное нападение в таком возрасте... Слушаю вас внимательнейшим образом, Анастасия Аполинарьевна. Так что же произошло?
   -- У меня похитили внучку и ее подруг.
   -- Да что вы говорите, страсти то какие. Значит, они вечером ушли на дискотеку, а к утру не вернулись? А раньше это бывало?
   -- Никуда они не уходили! Их похитили прямо из редакции.
   -- Боже мой! В нашем городе и редакции есть оказывается. А я и не знал.
   -- Есть. Мы издаем литературный журнал "Недуги Наши", вчера мы отмечали выход в свет юбилейного десятого номера... Анастасия Аполинарьевна, пару минуточек подождите за дверью, мы тут план оперативных мероприятий обсудим.
   -- Товарищ пожилой следователь, да сколько можно!? Да позвоните главному врачу психбольницы, он что, над нами издевается, в конце концов? Она же у них наверняка на учете состоит.
   -- Лейтенант Волков, ты жить хочешь?
   -- Что?
   -- Ты хоть имена подруг знаешь, Волков?
   -- Да у нее в заявлении они указаны.
   -- Дайка мне ее заявление. Та-а-к. Слушайте меня внимательно, лейтенант. Внучку этой бабки зовут Богатырёшкина Анна, и она подруга Олигарха. Следующая по списку подруга Саранчи. Имя Саранчи вам что-нибудь говорит, Волков?
   -- Так точно!
   -- Следующая по списку -- это супруга Челюсти. Блин, а она то как сюда попала?
   -- Здравствуй, Люся, Новый Год. И супруга Шпалы здесь, я хотел сказать. Ну, естественно. Волков, ты себе ясно представляешь, что будет, если хотя бы один из них узнает, что ты целый день это заявление мурыжил и ничего не предпринимал?
   -- Кончат меня, ясное дело.
   -- Правильно, Волков, ситуацию понимаешь, но не до конца. Они решат, что ты это специально сделал, потому что сам в деле. И не думаю, что они тебя простят по причине общей убогости и за юный возраст, и мер не примут. Так что готовься к самому худшему. А главное, семью куда-нибудь в Чечню отправить. Или в другое тихое место.
   -- Уй, блин!!!
   -- Так, меня, значит, кончить сегодня хотят, и обратиться не к кому. Круто, нет слов. Работа проделана титаническая. Организация, из которой Саранча дезертировать собрался, значится, по мою душу команду ликвидаторов послала. А те решили всех в городе нейтрализовать, а заодно и объяснить всем заранее, кто теперь в городе хозяин новый. Но ничего, они и не подозревают, сколько мощи хранится в лишайной дворняге по имени пожилой следователь. Ты знаешь, Волков, что такое кишиневский погром?
   -- Так точно, товарищ пожилой следователь, никак нет. Первый раз слышу.
   -- В 1903 году, в Вербное воскресенье, в Кишиневе был погром: евреев обвинили в том, что они убили ребенка и выпили из него кровь. В ходе погрома убили несколько сот евреев. После этого случая полтора миллиона российских евреев отвалили в США, а оставшиеся устроили революцию 1905 года.
   -- А убийц ребенка то нашли?
   -- В царское время не то, что сейчас, Волков, тогда полиция как часы работала. Нашли, конечно. Быстро выяснилось, что ребенок был убит своими же родственниками. Только легче от этого кому стало? Так вот, лейтенант Волков. По сравнению с тем, что сейчас произошло в Скове, кишиневский погром меркнет. А потому поднимай всех, кого можно и нельзя, пускай сидят здесь и ждут или моей команды, или известия о моей безвременной кончине. И следственную группу вместе с бабушкой в редакцию. А я буду действовать по своим каналам. Но если я погибну, лейтенант Волков, то ты помни -- наша Библия -- это УК РФ, а юридический язык создан специально для того, чтобы цинично увиливать от законов. И еще, что угодно можно объявить незаконным, даже рождение детей. Но работник правоохранительных органов должен всегда груз ответственности на своих плечах чувствовать. Перед людьми и их родственниками. Ты меня понял, лейтенант Волков?
   -- Понял, товарищ пожилой следователь.
   -- И всем все жизнь это упорно разъясняй, даже если посылать будут. Да-а. Когда-то меня тоже грохнуть хотели, и я полдня просидел невидимкой в женском туалете. Это было незабываемо. Прошло много лет, но одна моя внештатная осведомительница до сих пор никак не простит мне так бестактно прерванный акт дефекации. Да-а. И сейчас что-нибудь придумаю. Ты в Бога то хоть веришь, Волков?
   -- Да откуда мне? Атеист я. Погряз в атеизме, товарищ пожилой следователь, аки член во влагалище, по самые яички.
   -- Атеизм есть судорога мозга, лейтенант. Можешь мне поверить. Да-а. Круто они за меня взялись, со всех сторон обложили. И в суд на меня подали за развратные действия в отношении малолетних, Тамару Копытову мою на допрос вызывали. Слышал, небось, Волков?
   -- Как не слыхать, товарищ пожилой следователь.
   -- Да-а. Тут на все вызовы в суд пряталками в погребе у тёщи не ответишь. Да и тещи у меня нет, наверное.
   -- Как это "нет, наверное"? Это же теща, ни ... собачий!
   -- Эх, лейтенант Волков, лейтенант Волков. Вот если и на этот раз выкручусь, повешу на твою широкую грудь еще одну медальку -- "За прочтение Му-му".
   -- Служу Отечеству!
   -- Вот это правильно. Твой мозг пока не настолько развит, чтобы понимать, что такое ирония, и это хорошо. Потому что если ты до конца поймешь, что произошло, от избытка эмоций ты, скорее всего, не справился с управлением собственным мочевым пузырем. А ведь ты на службе. При исполнении, так сказать. Кто это звонит? Наконец-то. Нет, мне трубочку передавать не надо. Ну, что у них там, на месте преступления? Где заложницы -- неизвестно? Вот, блин, расчленители итальянских порнозвезд и до Скова добрались. Вообще никаких следов? Что ты смотришь на меня, лейтенант, как будто я твоя воспитательница в детском саду? Ты милиционер или граф Монте-Дристо, в конце концов? Ничего другого я и не ожидал. Скажи им, пускай работают, и жди смиренно результатов. Если что-то будет -- сообщишь немедленно. В любое время суток. Ты у меня как радиоуправляемый говорящий огурец теперь. И не теряй оптимизма, Волков, кризис не климакс. Пройдет. А не пройдет, так обойдется. А я пойду, пожалуй, у меня дела есть. Неотложные. Эти суки видно не знают, что я до армии машинистом вибропилы работал, но ничего, я им напомню.
   .****.
   -- Алло, это агентство экстремального секса "Уникум"? Будьте добры Аркадия.
   -- Кто просит?
   -- Руководитель общественно-политического движения "Сделаем Россию кошерной" просит.
   -- Нет его, морда твоя жидовская.
   -- То есть как это "Нет на месте, жидовская морда"? Ты что, хочешь чтобы мы, еврейский народ-скрипач, сидящий на крыше и разглядывающий таких как ты через оптический прицел, тебе кровавое обрезание сделал? Фальцетом петь будешь, если меня разозлишь. Высоким голосом. Молчать! Быстро позвать Аркадия!
   -- Ладно, позову сейчас.
   -- Аркадий у телефона, кто говорит?
   -- Добрый день, Аркадий, вас пожилой следователь беспокоит. Это с кем мне посчастливилось по телефону побеседовать? Я уже думал, что не туда попал.
   -- А-а, это наш малолетка-девственник. Дерьмо редкостное, и с долей крепкого идиотизма. Да и антисемит патологический в придачу. Но работник прекрасный, на его гомосексуальный стриптиз под музыку Вивальди ценители с других городов приезжают. Приходиться терпеть. Да что мы все обо мне, да обо мне? Как у вас, гражданин пожилой следователь. Что на фронте борьбы с преступностью?
   -- Да на фронте борьбы с преступностью дела обстоят неважно. Скоро, скорее всего, подписывать безоговорочную капитуляцию придется. Поэтому и звоню, собственно. Просто полный шалом, не знаю, что и делать!
   -- Дела настолько плохи, что вы нацию, паразитирующую на теле планеты, воспеть решили? Или с общественно-политическим движением "Оставим Русь без свинины" вы все-таки пошутили?
   -- Нет, маразм великоеврейства пока обошел меня стороной. Но если так и дальше пойдет, то только в нем я и буду находить свое утешение. Я к вам по делу звоню, Аркадий.
   -- Я понимаю, что вы не собираетесь пригласить меня в оперу целоваться в последнем ряду, гражданин пожилой следователь. Слушаю вас внимательнейшим образом.
   -- Аркадий, без объяснений причин, найдите Хомяка, я что-то не могу ему дозвониться, и передайте ему, что бы вся его бригада тихо, незаметно, но быстро покинула столичный регион и собралась у меня дома в Сковской Барвихе. И чтобы заняли там круговую оборону по всем правилам боевого искусства, их там наверняка боевики навестят. Я пока прячусь по постелям знакомых девушек, но долго так продолжаться не может. За мной идет серьезная охота.
   -- Понял. Хомяк сегодня вечером возвращается из Италии, но вы не волнуйтесь, пожилой следователь, я все сделаю. Бригада Хомяка, под видом оркестра еврейских народных инструментов "Поющие обрезки", бронежилет, соло на ручном пулемете, отправляется на гастроли в Сков немедленно. Репетиционная база в Сковской Барвихе. Тамара Копытова предупреждена?
   -- Да, да, она в курсе. Пароль "Крайняя Плоть".
   -- Отзыв "Бегом в койку!". Они уже выезжают.
   .****.
   -- Здравствуйте, пожилой следователь. Да на вас лица нет. Вы выглядите как злой подросток, переживающий бурную атаку половых гормонов. Что случилось?
   -- Вы даже не представляете, Ноготь, на сколько вы близки к истине. На мне действительно скоро не будет лица. В буквальном смысле. Будет посмертная маска.
   -- Что, сбылись худшие предсказания?
   -- Сбылись. Для убийства меня, организация, в которую входил Саранча, прислала в Сков ликвидационную команду. По мою бессмертную душу. А, как поется в известной песне, "от тайги до британских морей нарко мафия всех сильней!"
   -- Достаточно нагло с их стороны, ведь у вас в городе все схвачено.
   -- И, тем не менее, есть не плохие шансы что скоро мой обезображенный труп будет случайно обнаружен в песочнице молодой мамой. Об их ликвидационной команде не зря ходят легенды. Одним элегантным ударом они парализовали всех моих потенциальных бойцов и защитников. Теперь я гол и беззащитен.
   -- Каким образом можно нейтрализовать все бригады, действующие в городе? Это чистая фантастика.
   -- Я тоже так думал, но оказывается можно. Им удалось собрать в одном месте подруг всех главарей преступного мира города, после чего их просто украли. А потом мой ликвидаторы отзвонились всем этим Саранчам и Олигархам, дали им послушать писк их любимых по телефону, и вежливо попросили сидеть тихо и со мной в контакт не вступать. В результате я не могу не до кого дозвониться. Да даже если и дозвонюсь -- мне это ничего не даст. В результате у меня появилось ощущение, как будто громадная обезьяна оглядывает меня внимательным, настороженным взглядом. К счастью, Ноготь, они ничего не знали о вас.
   -- Вы думаете, мне удастся вас защитить? Каким образом?
   -- Нет, Ноготь, я надеюсь, что вам удастся найти заложниц. Сков город маленький, и найти их не трудно, даже обладая небольшими ресурсами. Просто я заниматься этим не могу, мне самому нужно прятаться.
   -- И как долго вы собираетесь прятаться?
   -- Пока вы не найдете заложниц. После этого я предоставлю нашим городским авторитетам их любимых. Лучше живыми, но можно и мертвыми. После этого Саранча, Шпала, Олигарх, Челюсть, все вместе или каждый в отдельности, разорвут эту ликвидационную команду в клочья, не особенно задумываясь их легендарной репутации. Как вы прекрасно знаете, Ноготь, наезд на подругу человека, который имеет вес в уголовном мире...
   -- Это самое страшное оскорбление. Предел беспредела. В этих случаях даже стрелок не забивают. Кончают обидчиков, не вступая с ними не в какие разговоры. Так диктуют суровые законы гор и ресторанов.
   -- Вот и я о том же. Но для этого вы, Ноготь, должны найти этих женщин раньше, чем этих женщин убьют. Для меня это принципиально важно. Давайте обсудим план поисков, мне некогда.
   -- Я никого не буду искать, пожилой следователь.
   -- Вот как! И почему же?
   -- Я знаю, где находятся заложницы.
   -- Где!?
   -- У нас в сумасшедшем доме.
   -- Приятно слышать радостный ослиный рев на этой помойке жизни! Что же вы молчали, Ноготь?
   -- Пожилой следователь, иногда вы бываете безнадёжно вторичен! Но я только сейчас это понял. Где заложницы, я имею в виду. Сегодня утром медсестра Гавриловна жаловалось, что в какую-то особо охраняемую палату в женском отделении завезли сразу несколько новых пациенток. И их настолько строго охраняют, что даже ветеранам психушки Гавриловне и санитару Коле и близко не разрешают приближаться к этой палате. Там выставлена охрана какого-то странного охранного предприятия. Причем их там аж шесть человек. Правда, четверо куда-то недавно уехали. В сумасшедшем всякое может случиться, был даже случай, что в больничной столовой пациентов грудью кормили. Но чтобы сотрудники частного охранного предприятия, в бронежилетах и с автоматами за пациентками ухаживали... Такого еще никогда не было.
   -- Куда уехали эти четверо, я, допустим, догадываюсь. Они поехали в Сковскую Барвиху пожилого следователя мочить. Только они просчитались. Свою Тамару Копытову я далеко спрятал, а сам я сегодня ночевать там не намерен. А завтра там уже будет сидеть вся ваша бригада, кроме Хомяка. Но и он утром приедет. С оставшимся в родном сумасшедшем доме двоими мы решим вопрос, Ноготь?
   -- В приличном сумасшедшем доме слюнтяев в санитарах не держат. Каждый из них при необходимости легко и шустро способен передвигается на четвереньках с человеком в зубах, и заменить три упряжки собак в суровую полярную зиму. Без этого тут никак. Один только санитар Коля чего стоит, есть еще парочка. Да и медсестра Гавриловна, она, хоть и лечит гонорею травами, если надо, пальцами подкову гнет. В нашей псих больнице есть отделение принудительного спецлечения, где изнывает от скуки скопище Чикатил. В частности там парнишка один лечиться, сто килограммов мышц, убил бабушку из-за полкило изюма. Или один сумрачный мужчина. Рост два метра шесть сантиметров, коренной петербуржец, интеллигент до мозга костей, убежден, что женат на коне Медного Всадника. Я ему напомню, что на глобальном рынке сексуальных услуг спрос на детей повышается из-за все большего числа случаев заболевания СПИДом среди взрослых проституток, но выход есть. Вы себе не представляете, гражданин пожилой следователь, на что он способен в припадке похоти. Есть еще студент-медик, который задушил старика-профессора бычьим цепнем. К ним можно обратиться за помощью. Эти душевные люди согласятся, я уверен. И они будут ишачить как подорваные за копейки. Так что устроить операцию "Саблезубые еноты освобождают похищенных сельских учительниц" нет никакой проблемы.
   -- Вот и чудненько. Ноготь, в вас пропадет нечто ценное, да и дорого сейчас лечащееся. Вам надо это в себе беречь. А вот это легендарной ликвидационной команде давно пора почистить зубы жвачкой "Бледный мент или пожилой следователь". Грохнуть меня они, видите ли, пытались! Ничего, скоро они на своей шкуре почувствуют, что такое заказное изнасилование. Кончать давно пора с этими неуловимыми Тузиками.
   -- Полчаса на сборы и подготовку и начинаем. Потираю ладошки в предчувствии лесбийского шоу. Что скажешь, Коля?
   -- А мне что, если деньги плотют. Помню одной старухе дед говорит: "Иди, старая, мусор в контейнер вынеси!". Та и пошла с ведром. К баку подходит, замахивается ведром, ведро её перетягивает -- и бабка вслед за ведром ныряет в контейнер. Перевисла через край, жопа наружу. Идёт мима БОМЖ.. Увидел жопу -- задрал подол и сношает. Дед (увидев с балкона эту картину): "Ты што делаешь! Бесстыдник!" БОМЖ (не останавливаясь, в полоборота): "Да с ней исчё жить-да-жить!!! А вы её на помойку выкинули". Так вот я -- что та старуха. Хоть и на помойке, а еще на многое сгодиться могу. Во мне только прелесть мою разглядеть надо.
   .****.
   -- Товарищ пожилой следователь, наконец-то! Тут вас в приемной весь цвет уголовного мира Скова с утра дожидается. Олигарх, Саранча, Челюсть, Шпала. Ведут себя прилично, но, чувствуется, кипят. Какой черт их принес сюда? Телохранителей, кстати, я в приемную не пустила, пусть снаружи побудут, а то разнесут мне все.
   -- Вы все правильно сделали, Зина. Люди у нас терпеливые, в очередях с малолетства стоять приучены, так что ничего страшного. А главари уголовного мира и должны смирно сидеть у дверей моей приемной, здесь им самое место. Причем с наполненными слезами глазами. Сейчас вы мне чайку вскипятите, Зиночка, я пока в туалет загляну, сейчас самое время для дефекации. А там и начнем прием посетителей, не торопясь. И так я часа на два припознился, а народ уважать надо. Пускай заходят по одному минут через пятнадцать-двадцать.
   -- В порядке живой очереди?
   -- В порядке живой очереди, чтоб обидно никому не было.
   -- Кстати, Зиночка, у меня тут в приемной плакат висел: "Запомнил сам -- скажи другому, что честный труд -- дорога к дому!". Куда он делся?
   -- Так вы сами приказали убрать перед приходом губернатора, товарищ пожилой следователь! Сказали, может быть неверно понято.
   -- Губернаторы, Зиночка, приходят и уходят, а плакаты остаются. Вы, голубушка, плакатик то достаньте. Там в приемной вы сказали посетители сидят? Вот пусть они вам его к стене прикрепить и помогут. Все равно, как вы говорите, от безделья мучаются. Все веселее, чем так сидеть. А как плакатик повесят, пусть и заходят в порядке живой очереди. Послушаем, что скажут. То, чем простой народ живет из первых рук знать надо!
   -- А-а, Олигарх, голубчик! Как я по вас соскучился! Вчера даже звонил вам несколько раз, но вы трубку не брали.
   -- Пожилой следователь, с сегодняшнего дня я самый преданный поклонник вашего паясничанья. Где моя рыжая?
   -- Вы имеете ввиду Богатырёшкину Анну, семнадцати лет?
   -- Ей уже семнадцать? Блин, как время летит. Да когда я ее поимею?
   -- Гражданин Олигарх, в каком тоне вы говорите о несовершеннолетней девице?
   -- Может и несовершеннолетней, но старше вашей Тамары Копытовой. Где она? Рыжая, кукла моя, блин, я так волновался! Ну, как ты? Что с тобой было?
   -- Олигарх, эти суки меня украли и сказали, что зарежут меня, наверное, если я не заткнусь. Олигарх, мне страшно было знаешь как? А потом на них санитары вместе с психами как налетели, и избили сильно так, а потом менты приехали. А когда я пожилого следователя увидела, я чуть не кончила от умиления. Правда.
   -- Что-то, рыжая, сегодня твой слог был не выверен, но суть ясна. И потом, ты радуешь меня своим тотально освежающим простым стилем и практически полным отсутствием мата. Но об этом мы потом поговорим. А сейчас ты спустишься вниз, там мои братаны стоят, они тебя домой отвезут. А мне тут кое-что с пожилым следователем перетереть нужно.
   -- Пожилой следователь, вы меня спасли, они меня бы правда зарезали. Хотите, я вам за это почитаю эксклюзив -- матерные стихи Ленина? Ай! Олигарх, за что ты меня шлепнул?
   -- Грязная, платье порвано, под глазом фонарь, а все мужиков клеит. Привычка -- вторая натура. Брысь домой, я тебе сказал!
   -- У вас очень милая подруга, господин Олигарх.
   -- Моя то рыжая? Она у меня просто сучка-невезучка какая-то, вечно с ней что-то случается. Пожилой следователь, я вам обязан за нее, но об этом потом. Когда я смогу их получить?
   -- Кого?
   -- Перестаньте, пожилой следователь. Мы недавно устроили масленицу на природе, моя ненаглядная Анечка покурила гашиша и вместо блинов приготовила бублики. Я вчера это вспомнил и мне так тоскливо без нее стало... Где сейчас находятся люди, которые украли мою рыжую?
   -- Олигарх, это с вашей сообразительностью и кругозором этого не понимать? Естественно, до суда они будут находиться в камере предварительного заключения.
   -- Понятно. Ну что же, с вами мне не договориться, как я и ожидал. Но этот вопрос решаемый и без вас. Я им устрою детский оздоровительный крематорий "Уголёк" и они умрут безропотно, как умирают никому не интересные народы Севера. А к разговору о том, чтобы расплатиться с вами за рыжую мы еще вернемся.
   -- Респект за здравомыслие, Олигарх.
   .****.
   -- Ну, пожилой следователь, рассказывайте. Кстати, а где моя Антонина? С ней ничего не случилось?
   -- Антонину сейчас приведут. К счастью, все женщины целы и невредимы. Только подругу Олигарха избили, но той по жизни положено. Ее тоненький визгливый голосочек всегда раздается там, где следовало бы промолчать. Когда барышень спеленали, она была единственная, которая авторитетно заявила, что ее похищение является кошмарным и жутким нарушением прав и достоинства человека, и что никчемное существование похитителей прекратится в самом ближайшем будущем. И тут же получила по физиономии. Заложницы, кстати, сейчас дают показания, то да се... Что делать, Саранча, бюрократия.
   -- А почему заложниц вообще задержали?
   -- Было мнение, что какая-то из заложниц сотрудничала с похитителями с самого начала. Теперь эта версия отпала. Впрочем, я не был сторонником этой версии с самого начала.
   -- А как вам вообще удалось их так быстро найти? Заранее что-то знали?
   -- Я знал об этом деле не больше, чем Маугли о высшей математике. Но меня выручила случайность, Саранча. У меня друг детства из дурдома неделю назад вышел. Пищимуха его фамилия, если вам придет в голову промерять мои слова. Между прочим, мой осведомитель. Хороший парень, руки золотые, но может не слабо выпить. Его иногда в сумасшедший дом привозят дыхание перевести и от белой горячки полечиться. После очередной выписки я его навестил, и он мне сообщил следующее. В сковской психбольнице силами пациентов возводиться какая-то странная палата. Комфортабельная тюрьма, полностью отрезанная от внешнего мира. Зачем? Тогда я ему сказал: "Тебя когда оттуда выпустили? Поторопились доктора". Но когда мне сообщили о захвате заложников, я этот разговор сразу вспомнил.
   -- Какая я же это случайность, пожилой следователь, просто у вас весь город под присмотром, потому и всплывает все.
   -- А без этого нельзя, Саранча. В России 2 миллиона милиционеров плюс 400 тысяч сотрудников ФСБ. А в США, к примеру, 700 тысяч полицейских и население в два раза больше. Так что у нас всегда правопорядок поддержать можно, только свисни. Если желание есть, конечно. Кстати, вот и Антонина.
   -- Тоня, с тобой все в порядке?
   -- Все как обычно, любимый. Стукнули по голове, я отключилась на какое-то время, потом рвота была, сейчас немного качает. В общем, все как всегда.
   -- Да? Пожилой следователь, как я понимаю, ваши знакомые, ну там Олигарх, Челюсть, еще какой-то молодой человек...
   -- Шпала.
   -- Да, да, Шпала. Они, по всей видимости, захотят прирезать этих... Которые мою Антонину по голове ударили. В связи с этим у меня к вам маленькая просьба, пожилой следователь. Я пришлю к вам Ахмеда, Сусанну и, наверное, еще кого-нибудь. Вы не могли бы проследить, чтобы они спокойно кончили эту бригаду ликвидаторов согласно лучшим традициям восточной кухни? Все-таки я с ними в одной организации много лет проработал.
   -- Что-то вас на не нужные думы пробило, Саранча. Не делайте глупостей под влиянием эмоций. Мне тут только узбекского мюзикла "Аллах ахбар суперзвезда" не хватало, у меня и так дел невпроворот. Вот недавно трех восьмиклассниц поймали -- торговали школьными унитазами. Ничего не могли сделать, чуть в школе занятия не прекратили. Школьники заходят в общественный туалет -- а там только отравленный вантуз. На соплячек вышли чудом. Так что не нужные заботы мне не нужны. Члены ликвидационной команды вашей организации дадут признательные показания, после чего предстанут перед судом. И вы, Саранча, больше других заинтересованы в их показаниях. Если хотите, чтобы ваши бывшие начальники побыстрее попали в поле зрения правоохранительных органов, конечно. Так что лучше поговорите с Челюстью. Он что-то совсем озверел из-за своей Иры, интеллигент чертов. Выделяется так сказать из общей массы своей прочувствованной нелюбовью. А к вашему мнению он прислушивается. И не смотрите на меня, Саранча, как будто вы буй весом полторы тонны. Успокойтесь, покажите врачу свою Антонину, я уверен, что у нее нет ничего серьезного, и спокойно подумайте над тем, что я вам сказал. Договорились?
   -- Уговорили. Кулинарную обработку членов ликвидационной бригады отложим на потом. Тем более что просроченный навоз становиться причиной небывалого урожая.
   -- Саранча, вы мне напоминаете неполноценных школьников 12-го интерната сковской области, которые похитили 57-летнюю женщину. Во время допросов они мычали четыре недели, пока старая дура не забрала свое заявление об изнасиловании. Пройдет время, вы, Саранча, тоже успокоитесь и поступите разумно.
   -- Саранча, да прекрати ты, наконец! Пожилой следователь ведь просто по-хорошему предупредил тебя, богом обиженного урода, не трогай никого, сиди тихо. Вот что с человеком хроническая трезвость делает. Или ты нарочно косишь под идиота? От военкомата скрываешься? Если так дальше пойдет, я никогда тебе не буду рассказывать, когда меня по голове бьют. Уродец ты моральный, простите за нормативную лексику.
   -- Антонина, как-то неудобно на людях абижухи всякие дискутировать. Может быть, ты продолжишь тихо скандалить в домашних условиях?
   -- Ты мне, Тохтамыш, сын Мамая от Батыя, зубы не заговаривай. Дома ты обо мне вспоминаешь только тогда, когда видишь меня разложившуюся на кровати в вопросительном ожидании. Больше двух минут подряд ты со мной разговариваешь только в присутствии посторонних. Представляете, пожилой следователь, он от меня требует, чтобы я являлась пред ним одетой в черной юбке, черных туфлях на высоком каблуке и в черных чулках. Все очень строго. Но голая до пояса. Он называет это стилем примерной школьницы -- "светлый верх", "темный низ". Низкий вкус среднеазиата. Я даже не хочу представлять, при каких обстоятельствах состоялось его первое знакомство с прекрасным.
   -- Мое первое половое сношение произошло во время сбора урожая хлопка, Антонина.
   -- Представляю себе следующую картину. После напряженного трудового дня еще безусый и застенчивый Саранча с кухонным ножом набрасывается на девушку, таким образом склоняя её к акту пылкой любви. Свой поступок юноша мотивирует суточным половым воздержанием.
   -- Ох, нравятся мне ваши альковные обзоры, ребята. Конечно, хочется больше знать о ваших сексуальных фантазиях. Но что делать, времени нет, служба. Поэтому я попросил бы Саранчу с супругой очистить помещение. Здесь вам не хлопковое поле, в конце концов.
   .****.
   -- Какого черта! Когда, на конец, я увижу свою Иру!?
   -- Спокойствие, Челюсть, только спокойствие. Ваша Ира сейчас дает свидетельские показания. После того, как она подпишет протокол, ее немедленно приведут сюда. Да, собственно, привели уже.
   -- Ирочка, дитя мое, что с тобой сделали эти изверги? Как врач, я даже не знаю, как классифицировать увиденное, дорогая моя.
   -- Ах, это? Это просто синяк, любимый. Наверное, у меня еще один такой на попе есть. И, кажется, на правой груди. Вши они бельевые. Убожество. Рекомендую для колхозных слоев населения, которые не видели светской жизни. Но ничего, встреча со мной станет самым значительным испытанием для их нервов перед отправкой в колонию строго режима. Грачи они перелетные. Пусть родители за них краснеют!
   -- Челюсть, да ваша супруга, после своего похищения, приверженцем нравоучительной прозы стала, как я посмотрю.
   -- Ира, они тебя били?
   -- Меня? Били? Эти ничтожества, которые даже ниже уровня давления канализации? Нет, они меня даже пальцем не тронули. Но жене Олигарха действительно досталось. Скажи, милый, а па-ачиму правда, что бабы дуры??? (плакает). Ну, зачем она им это сказала? Они нас украли, а эта рыжая нахалка, с достоинством так, посылает их нa недельку нa ихнюю биoлoгическую родину. И как пошла, как пошла... "Маковая соломка, пищевой мак". "Сок из бивня лошади способствует выходу шлаков". Подумаешь, Крупская изменяла Ленину с Гарри Гудини! Ей то какое дело, кто кому изменял? Умная какая, небось, букварей начиталась. И потом, что она нос везде сует? Глумление над идеалами никто не любит, за это всегда бьют. Или она думает, что волшебство подействует? И Тонька эта, жена Саранчи -- дура! По морде опять получила. Ну чего она за рыжую вступилась? Если четвертый муж бьет по морде -- дело не в муже -- дело в морде. Ей тоже в любой ситуации по голове ударят. Ее бачок на плечах восстановлению уже не подлежит. Прохудился. Не реет в ее голове государственный флаг. Давно не реет. Тоже мне, ведет себя как балерина Большого Театра, а ее муж, говорят, ей стекловату в трусы подкладывает. Хотя может это и сплетни. Вы знаете, пожилой следователь, что она про моего мужа говорила?
   -- Что?
   -- Что белье для тучных людей испытывают в аэродинамической трубе. Вот дрянь!
   -- Челюсть, на вас клевещут, а вы терпите?
   -- Вы не смотрите, что мой Челюсть такой тихий-тихий. В зоне то он, говорят, петухом хаживал. Так что с ним лучше не связываться!
   -- Ира, да кто тебе такое говорил!?
   -- Челюсть, вы просто безжалостны! Берите свою супругу и идите домой. После того, что она пережила, ей надо хоть немного придти в себя.
   .****.
   -- Сережа, я должен перед вами извиниться. Я втянул вас в это дело, а закончиться для вашей Люси это могло очень плохо.
   -- Перестаньте, пожилой следователь. Все сложилось, как сложилась. Я уже давно не просто Сережа, блатной авторитет по кличке Шпала. Как говорится: "Взрослел как осел и поллюционировал, как молодой мамонт". Если бы мне эта роль не нравилась, я бы давно мог выйти из игры и уехать куда-нибудь. Так что это мой выбор, я знал, на что шел и к вам не имею никаких претензий.
   -- Понимаю, Сереженька, понимаю. Как говорится: "Да я уже забыла, а ты всё бубнишь". А если бы с Люсей все же что-то случилось?
   -- Спрос бы был с плоских аульских харь ликвидационной команды. Ликвидировал бы без видимых отрицательных эмоций. Вспомнил бы что-нибудь из того, чему меня когда-то учили. Типа "фугас -- это зажигательный заряд, и его главный поражающий фактор -- ударная волна", или что-то в этом роде. И решил бы вопрос. А потом ускакал бы галопам под марш Будёнова. В дымке пожарищ.
   -- Да вы шалун еще тот, Сереженька! Прямо Летающий Истребитель Идиотов, в самом деле. От вас веет каким-то мрачным кладбищенским монументализмом. И интонации, ну точь-в-точь как у косноязычного школьника, улетевшего в эмпиреи. Вы себя просто изводите. Так нельзя, мой дорогой. Впрочем, это подростковое, оно само проходит. И не пришёл еще клоп-черепашка на наши огороды, и мы еще ой как повоюем. Как ваше мнение, Сереженька? Кстати, вот и вашу Люсю, наконец, к нам доставили. Люся-тян, мне передали, что, находясь в неволе, вы вели себя как вьетнамская партизанка, и не потеряла лицо. Ваш супруг может вами гордиться. Кстати, что вы имели в виду, обращаясь к главарю ликвидационной команды, когда сказали ему: "Мастурбатор из Бухары изобрёл волшебные перчатки". А ваша фраза: "Мой муж сделает из тебя наглядное пособие по анатомии под названием "Член обыкновенный", а оставшиеся внутренности продаст аукциону Сотбис"? Не знаю, как других, а меня это впечатлило.
   -- Не принимайте близко к сердцу, пожилой следователь, это был просто набор случайных слов, почерпнутых из свободных источников. При подобных обстоятельствах и не с такими как я может случиться творческое недержание. Я как лезвие перед своим лицом увидела, так от ужаса совсем разум потеряла. Можно, наконец, я домой пойду.
   -- Конечно, Люся, конечно.
    

Конец пятой дозы (главы)

среда, 3 августа 2005 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   66
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"