Тима и Ласка, Хребет - Ход Стального Червя, Сентябрь 20хх.
Тимофей очнулся от тяжелого и удивительно реального сна со странным чувством тревоги. Беспокойство побудило его выбраться из мешка; Ласка заворочалась, но, кажется, не проснулась.
Тимофей не понимал, почему волнуется, но беспокойство нарастало.
Лагерь в жерле тоннеля, тем не менее, выглядел мирным и спящим. Костры неярко горели спереди и позади, у сооруженных невольниками заграждений. Блудные тени гуляли по темным земляным сводам.
Тревожные настроения не покидали юного гвардейца; он аккуратно, не желая лишний раз тревожить подругу, достал из мешка ножны со своим новым мечом. Приятный холодок стали и вес оружия слега успокоили мечущиеся мысли.
Мальчик не желал оставлять Ласку одну, но все-таки решился прогуляться до аванпоста за головным фургоном колонны.
Раньше такое было бы, конечно, невозможно, но хозяйскому гвардейцу дозволялось многое. И Тима намеревался использовать представившиеся возможности по максимуму. Мальчик тенью скользнул среди спящих невольников, прошел полевую кухню и палатки приближенных хозяина.
У дверей фургона сторожил гвардеец.
Мальчик миновал его - тот не сказал ни слова и вообще, похоже, не обратил внимания, уткнувшись в какую-то книгу и подсвечивая себе небольшим фонариком. Обойдя фургон и проскользнув под навесом, Тима оказался перед аванпостом. У древесной с железными прутьями стенки, что едва не касалась потолка тоннеля, сидели, прислонившись, двое стражников-рабов.
Третий спал на подстеленном мешке, около левой стены.
Костер в небольшом, сложенном из камней круге, едва горел, лишь недалеко освещая туннель впереди.
Воины заметили пришедшего:
- Ого, да это ж новенький! Гвардеец-пацаненок! - страж негромко рассмеялся. Ему, на вид, можно было дать сорок лет, многие шрамы отметили его лицо и голую грудь, под грязной рваной рубахой.
- Чего не спишь, дурак мелкий? Завтра клевать будешь... - второй гвардеец неотрывно пялился во тьму туннеля, полуобернувшись и припав к щели между досками в заграждении. Когда подошел Тимофей он даже не обернулся.
- Не знаю, Олли... Мне как-то неспокойно... - сказал тот, что смотрел в тоннель, обратившись к гвардейцу в шрамах. Он обернулся, окинув Тимофея быстрым взглядом, и вновь уставился в темноту.
- Ну так выпей! Давно тебе говорю, в таком месте людям не должно быть... значит, по логике, надо напиться до состояния животных! - икнув, страж, воровато оглянувшись, достал из мешка, на котором сидел, прозрачную бутылку с мутной жидкостью и, отхлебнув, протянул Тиме. - Хлебни, малой! За поступление в гвардию, хах!
От такого отказываться было не принято, а Тимофей не хотел неправильно поставить себя перед новыми товарищами, и он сделал осторожный глоток. Горло обожгло, из ноздрей, словно пламя выдохнули, глаза заслезились, но затем жгучее тепло укатило в живот.
Страж со шрамами, которого второй назвал Олли, хрипло рассмеялся:
- Достойное пополнение! Ты присоединяешься, Дударь, за новичка-то?
- А как же... - приняв предложенную бутылку, Дударь, не оборачиваясь, хлебнул. Он выглядел моложе и трезвее, одна рука нервно оглаживала рукоять длинного меча. Черные смоляные волосы спадали на лоб, а кожа Дударя блестела жиром. В целом этот гвардеец вызвал у Тимы больше доверия, чем тот, который дал выпивку. Он, по крайней мере, еще не напился до полного безразличия к собственной судьбе.
- Хоть повеселее будет тебе, я уже скоро лягу, а тебе-то еще стоять! - Олли спрятал бутылку обратно в мешок под собой.
Пойло несколько погасило беспокойство, но до конца не подавило. Мальчик в то же время, почувствовал себя несколько увереннее, и отважился спросить:
- Ты тоже нервничаешь? Я поднялся от какого-то непонятного беспокойства... - сказал он своим самым взрослым голосом, обращаясь к Дударю.
- Я не нервничаю, пацан! Просто... не могу понять, но мне вроде хочется, просто бежать отсюда... и что-то еще... одновременно. - Дударь выглядел сосредоточенным, усталый вид лица и напряженная поза как-то старили его, хотя густые черные волосы и отсутствие морщин на лице говорили о том, что он еще молод.
Олли вновь засмеялся, негромко, хрипло, и как-то уж совсем не весело.
- Оба вы - пацаны! Конечно же, вам это незнакомо, маловаты были, а может и память потерлась. Но, если бы вы, петушки, немного пораскинули мозгами, доперли бы. Чтобы не слышать о них надо быть глухим... В Последнем Мире остались только мы и они... Третьей стороны нет.
- Другие! - тихим голосом сказал Тима. - Причем здесь они?
- Притом, что ты чувствуешь сейчас предвкусие того ужаса, что приходит за мертвецами! Как аромат от жареного поросенка со специями! Только это смрад кошмара! - Олли пьяно заржал, откинувшись на щит заграждения.
- Что...!? Это значит, Другие уже где-то близко!? Что же ты сидишь, надо предупредить остальных!
- Не кипешуй, козявка. Приказ от Борова был предельно ясным - увидишь мертвецов - буди! До этого момента я и пальцем не пошевелю. И я, ик... в отличии от вас, умею справляться со своим страхом. - он, подмигнув, снова полез в мешок.
Тут сзади, от конца колонны и заднего заграждения, отделявшего лагерь от тоннеля, донеслись выстрелы и вскрики.
Все сразу стихло, лишь гулкое эхо забегало меж стен подземного хода, множась и сшибаясь.
Стражники встрепенулись; Олли застыл, так и не достав бутылку, а Дударь повернулся в сторону шума, настороженно вслушиваясь в гнетущую тишину.
- Началось... - Олли все-таки достал бутыль и хлебнул из нее.
Тимофей на миг остолбенел, но сразу же пришел в себя: мысль, стремительно мелькнувшая в голове, испугала Тиму. Ласка же одна!
Он, ни слова не говоря, оставил гвардейцев, опрометью метнулся через кухню, мимо хозяйского фургона, к своему спальному месту.
Гвардеец, карауливший у фургона, проводил Тимофея подозрительным взглядом, но мальца уже и след простыл - он скрылся за палатками передвижной кухни. Быстрой тенью Тимофей миновал испуганных рабов, с заспанными лицами поднимавшихся со своих мест.
Подруга, уставшая за день, спала, не растревоженная даже выстрелами. Тимофей, пораздумав, решил ее не будить - вроде бы все закончилось. И он решил прогуляться до заднего барьера, чтобы в этом удостовериться.
Легко и тихо ступая в тканевых китайских(мальчик из рассказов Джорберта знал, что была такая страна до Шага, однако после катастрофы все национальности утратили всякое значение: все люди именовались Последними; многие и не помнили разделений прошлого мира) кедах, что носили все невольники от мала до велика. Мальчик обошел загон с лошадьми, за которым тоже разложились рабы в мешках, плотно прижавшись друг к дружке. Многие смотрели на спешно идущего юного гвардейца удивленно, другие же были напуганы.
Дальше шли здоровенные армейские палатки стражников и рабских гвардейцев, хитроумно разложенные от пола до потолка прохода, с узким проходом меж ними. Некоторые стражи выглядывали, с мятыми лицами, из палаток; двое рабов-гвардейцев, на ходу опоясываясь и проверяя оружие, направились, туда же, куда шел Тима.
Мальчик догнал мужчин - обоим за тридцать, оба бритые наголо и в потрепанных, неясного цвета, плащах с тяжелыми капюшонами.
Они шли не торопясь, о чем-то негромко переговариваясь меж собой. Тимофей решил обнаружить свое присутствие, чтобы гвардейцы не подумали, что он подслушивает:
- Вы знаете, что там произошло? - вопрос не ахти, ведь гвардейцы сами только со сна, а значит не в курсе. Но начать же разговор с чего-то надо было?
Гвардейцы чуть притормозили, а увидев Тимофея, остановились, разойдясь в стороны, словно приглашая мальчика занять место посередине.
Лица его новых коллег ничего не выражали, но Тимофей заметил удивление, на миг промелькнувшее у одного из них в глазах.
" Кажется, замышляют что-то ..." - мелькнула у Тимы мысль. "Они словно ждали чего-то"
- Привет, юный страж!
"Или кого-то?.."
- Меня звать Бред, а это мой брат Паник! Мы служим хозяину уже по восемь лет, каждый. Я помню тебя еще малышом, только-только начинавшим уверенно бегать. А теперь ты уже ростом с Паника! Время быстро летит в Последнем мире! А в путешествиях еще быстрее! Мы лишь недавно вернулись в Нижний: хозяин посылал нас на разведку. Только не думай, что мы не в курсе дел, что творились в угодьях в наше отсутствие. - Бред лукаво улыбнулся - лицо у него было острое, длинный нос выдавался вперед, однако, некрасивым назвать его, пожалуй, было нельзя. Брат его имел наоборот лицо сплюснутое и миндалевидный разрез глаз - тоже не урод. Паник было немного ниже брата, но выглядел внушительнее из-за широких плеч и могучей груди.
Выстрелов больше не было, лагерь покоился в тишине, и, оглядевшись, Бред продолжил, незаметно понизив голос:
- Мы по возвращению переговорили с мастером Дрыном - он ведь и нас многому научил, эти навыки не раз спасали и мне и брату жизнь... Последний мир очень опасное место, неспособных смерть подстерегает на каждом шагу. Мастер рассказал, что ты невероятно успешно усвоил невероятное количество полезных умений, а в фехтовании превзошел даже Паника, - брат Бреда молчал, но безотрывно смотрел на Тимофея, лишь иногда кивая в подтверждение слов брата. Какие странные у них глаза! Мальчик раньше не встречал таких. Они не были глазами носителей Черной энергии - белки были обыкновенного белого цвета.
Но вот зрачки...
Золотой цвет у Паника, резко контрастировал с багровой чернотой у его брата.
- Да, мой братишка был отличным учеником, прилежным и страстным, и рубится на мечах он, будь здоров! Я же, скорее по остальным штукам, вроде выживания и путешествий, хоть и на мечах поферзить не дурак! - Бред рассмеялся, и Тима невольно улыбнулся - у бритоголового гвардейца был добрый и заразительный смех.
- Вот, в общем-то, наша история, добавлю лишь, что видел пару из последних твоих тренировок, и имел возможность убедиться в правоте мастера - ты необычный молодой человек. И при этом, если бы в тебе сидела способность, хозяин уже давно узнал об этом... ведь это увеличило бы твою цену в десятки раз! Но девятилетний мальчик, на равных дерущийся с мастером боя, одним из самых опасных фехтовальщиков, из тех, кого я знаю: такое невозможно без участия посторонних сил... Не скажу, что это сильно удивляет меня - многим в Последнем мире правят юнцы и дети. Шаги пощадили нас в наших судьбах, сохранив память. Попасть в рабство после этого было очень обидно... но об этом потом! До и после рабства, я всегда убеждался, что воля Последнего мира безразлична к возрасту. Впрочем, так было и в прошлом мире. Что самое поразительное: многие из властных детишек вполне успешно правят своими людьми и те даже счастливы под их покровительством. Вот такая чехарда! - Бред, посмотрев в глаза мальчику, неспешно двинулся дальше. Паник, кивнув, пошел следом. Тима не отставал, и спросил гвардейцев:
- Как вы попали в рабство? - втроем они прошли через палатки стражи: показался грузовик, перед ним еще один загон с лошадьми, ослами и мулами. Пост уже виднелся, стражники суетились, то и дело переругиваясь.
- Долго рассказывать, давай вначале посмотрим, нет ли угрозы жизни хозяина... - эти слова Бреда показались мальчику странными, если не сказать зловещими.
Гвардейцы миновали грузовик. Перед стеной из дерева и арматуры горел костер, у правой стены рабы обустроили навес, и в этом углу были свалены коричневые мешки, чем-то туго набитые.
На этом посту тоже стояли трое: двое рабских гвардейцев, и один наемник. Последний, правда, был в вдрызг пьян, и валялся на тугих мешках, раскидав руки в стороны.
- Во! Хоть кто-то жопой пошевелил! - один из гвардейцев кинул взгляд на пришедших товарищей, - Ну эти понятно, они всегда на шум бегут, а ты-то что здесь забыл, мелкий?! - он потянулся в карман рваной джинсовой куртки и, достав пачку папирос, прикурил.
- Не спалось. - Тимофей не стал вдаваться в подробности. - Что стряслось, я слышал выстрелы...
- А сам посмотри! - второй гвардеец отвернулся от щелки в заграждении, и Тимофей увидел, что один глаз у него отсутствует - вместо него затянувшийся рубец через всю щеку.
Мальчик так и сделал, Бред и Паник тоже отыскали по бреши меж деревяшек.
Недалеко в обратном направлении по тоннелю валялись два тела, раскрошенные на множество кусков. Лужи крови, отражая пламя, казались черными. Куски еще шевелились: сжимались-разжимались мертвые пальцы, жаждя схватить жертву, дрыгались мертвые ноги в бесконечном преследовании. Мертвые лица корежились, почерневшие рты стучали зубами. Тимофей в первый раз увидел Других.
Трудно было сказать, скольким мертвецам принадлежали разбросанные куски.
" Дело плохо. Олли был прав, все только начинается"
Тимофей спросил, всех ли перебили, ни к кому конкретно не обращаясь. Да и знал он по имени из стражей, что сторожили этот рубеж, только одного гвардейца-раба - того что первый заметил их. Звали его Дмитрий, но откликался он только на Димона.
Он и заговорил:
- Вроде бы пока тихо. Но я бы не рассчитывал, что надолго. Идиот старик, ой идиот! Надо было сразу бежать из этой кишки, как только мы зарубили первых трупов!
- Ты плохо его знаешь, если подобным его решениям удивляешься. - Бред ответил ему, приникнув к ограждению рядом с одноглазым.
- Я не удивляюсь, а бешусь! Я говорил им что это русская рулетка, еще до того как мы убедились что в туннелях есть мертвяки! А теперь это даже хуже... Они пришли сзади...
- Конечно хуже, в русской рулетке же есть шанс. У нас с этим теперь действительно плоховато. - Бред оттолкнулся от стенки и пошел к мешкам и валявшемуся на них хмельному наемнику. Брат последовал за ним, а Тимофей раздумывал что делать. То, что мертвецы напали сзади, а не спереди не было удивительным. Мальчик сосчитал ответвления, которые они миновали за день хода по тоннелю Стального Червя. Их число составило восемьдесят три. Ни одно не проверилось дальше десятка метров вперед. Так чему удивляться, что мертвецы пришли сзади?
- Их вроде бы немного. Если они будут нападать такими количествами, мы справимся! - мальчик говорил это вопреки собственным чувствам. Тревога, поселившаяся в душе, медленно, но заметно крепла, бездействие делало ее еще сильнее.
- Если!? Не знаю, как ты, мелкий, а я ненавижу ставить свою жизнь под словом "если"! Если их там не тысяча-другая, если они не придут еще и спереди или из мелких кишок, на входах в которые старый пень додумался остановиться на ночь! Столько "если" делает наши шансы выжить ничтожно голимыми!
Тима только сейчас заметил, что и Димон сильно пьян. Ему было навскидку лет двадцать шесть, глаза на лице с черной бородой выдавали глубоко скрываемый страх.
"Он не просто боится, он в ужасе... Поэтому он заливает его"
Бред бесцеремонно перевернул дрыхнущего наемника - тот даже не проснулся - и, достав один из мешков, вернулся к костру. Паник тоже взял мешок.
- Боров сказал разобраться с телами и позвать его, если мертвых станет больше десятка. Долбень - можно подумать сам не поймет по канонаде! До того момента его жирнейшество предпочитает бухать и тискать рабынь. - Бред присел на корточки у костра, поставил мешок перед собой, и аккуратно развязав его, достал сверток черной пышной ткани. Положив на землю, раскатал прямо на земле. Там лежали четыре продолговатых палки с влажно блестящим набалдашником на одном конце. Факелы, как догадался Тима. Но какие-то странные.
Бред посмотрел на брата, затем на Тиму. Он протянул один факел ему.
"Хочет, чтобы я пошел с ним - убирать тела"
Не смотря на то, что была не его смена, и он вполне спокойно мог спать, прижавшись к теплой Ласке, он принял предложение. Все, кто знал, считали странным, но сам Тима уже давно свыкся с тем, что двух-трех часов сна ему более чем достаточно, чтобы чувствовать себя бодрым и полным сил весь день.
Бред раздал факелы еще и одноглазому с Димоном, а его брат, развернув другой мешок, достал из него ворох пустых пластиковых пакетов.
Димон был вооружен небольшим автоматом с коротким стволом. АКСУ как рассудил Тимофей, досконально изучавший модели старого стрелкового оружия под надзором Дрына.
У одноглазого гвардейца на поясе было двое ножен с мечами короткими, но широкими лезвиями. За спиной у него висело помповое ружье с виду самодельное.
Лагерь стыл в тишине, тени бегали подобно мечущимся брызгам разбивающихся волн. А за тонкой стенка начиналась тьма, в которую свет не решался заглядывать.
Никто больше не удосужился придти проверить порядок или узнать причину ночной стрельбы, поэтому за ограждение, отодвинув специально закрепленный щит в двери, решили пойти только четверо. Димон отказался, сказав, что он прикрывает, и демонстративно сдвинув автомат на грудь. Поэтому, проверив оружие и запаля факелы, Бред, Паник, Тима и одноглазый подошли к проходу в заграждении. Одноглазый представился
Николаем и пошел без возражений, сам взяв факел. Он был коротко стрижен и также пьян, но встретившись с взглядом единственного оставшегося у него карего глаза, Тимофей не обнаружил в нем страха.
Гвардейцы уже собирались выходить, когда открывавшие тяжелую дверь братья остановились, а затем поставили ее на место.
Сзади послышались тяжелые шаги.
К посту спешил мастер Дрын, шлейф сигаретного дыма медленно повисал за его спиной.
Подойдя, наставник оглядел спящего наемника и напуганного Димона, потом заметил Тимофея.
- Ты что тут забыл, малой!? Какого хрена ты вообще не спишь!?
- Простите, мастер. Мне не спалось, а потом стреляли.
Дрын мрачно поглядел на мальчика, но Тимофей встретил взгляд не моргнув.
Мастер прищурил глаза, медные брови съехались к переносице. Но потом его лицо расслабилось, и он сказал:
- И правильно! Ты теперь такой же гвардеец, как и я, только должностью пониже. Я мог бы приказать, но не стану: рабские гвардейцы все равны перед хозяином, поэтому могут не слушать приказов других. Тем не менее, у нас есть должности - я заместитель командира, например. Это нужно для координации в бою и дисциплины людей, но фактически эти звания пустой звук.
- Успеешь его еще поучить, сейчас нужно от мертвечины избавиться! Как бы еще не привалило... - Бред дал знак брату, и они вновь взялись за дверь.
- Сколько их было? - из голоса наставника пропали лекторские нотки, голос звучал приказной сталью.
Ответил Николай, поправляя перевязь со своими короткими тесаками:
- Восемь, мы быстро их положили. Правда, я позаимствовал для этого вон у того мудака его "эмку".
Тима оглядел беспробудного наемника. Упомянутой М-16 нигде рядом не было.
- А где она теперь? - мальчик знал, как обращаться с автоматическим оружием, но стрелять не доводилось. Вот если бы была "эмка"... Тогда, в случае чего он сможет схватить Ласку и пробиться в обратном направлении. Хозяина тоже придется захватить - Тима поклялся защищать его. Довольно наивно, быть может, но это были осознанные мечтания. "Случись чего" и скорее всего, придется действовать наобум, а уж если мертвецы повалят с двух или больше сторон...
Ответ Николая прервал его размышления:
- Кто знает? Может, какой мертвец под шумок уволок? - он хищно ухмыльнулся. Несколько зубов у него отсутствовали. Мальчик уже по-своему опыту знал, что со стоматологией в Последнем мире дела обстоят не очень хорошо. Точнее сказать очень плохо. Стоматологи имелись только в столицах, да и то не во всех. Поэтому Тимофей сызмальства приучился следить за состоянием зубов, а хозяин не скупился на средства гигиены. Спасти старого хозяина, "если что", можно и за это, кстати.
В общем, штурмовой винтовки Тимофею сегодня не видать. Если Николай ее не приныкал для себя, то уж точно продал кому-нибудь в лагере.
- Да, Коля у нас ушлый дядя, - мастер с интересом поглядел на одноглазого гвардейца. - Сколько тебе еще осталось, Николай?
- Сто восемнадцать. - улыбка мигом сошла с его лица. Играющий свет костра уродливо искажал шрам, перечеркнувший глаз гвардейца. Николай звучно сплюнул.
- Ты был не в восторге, когда узнал про маленькое предприятие нашего доброго хозяина, не так ли?
- Я подумывал убить его. Просто чтобы он ощутил хотя бы послевкусие... Умирать, должно быть, обидно. Но для моего чувства это слово не подходит. Сгинуть во тьме подземного кладбища под Грязной горой по прихоти старого дибила, которому мне осталось служить меньше полугода... Как бы ты описал такое?
Дрын молча прошел и одним пинком открыл дверь, с которой братья мучились уже несколько минут. Тяжелая дубовая створка подскочила у них в руках, но они удержали и аккуратно прислонили недалеко от открывшегося проема.
- Держимся рядом, мы с Николаем прикрываем, вы втроем быстро подчищаете. Сожжем их вон в том проходе, что слева от нас, туда и таскайте. - мастер поглядел на Тимофея, но ничего больше не сказав, пролез за заграждение. У наставника под рукой висел на ремне АК-74м, но потянулся он к длинным черным ножнам за спину. Как только он оказался на той стороне и достал из ножен за спиной свой длинный меч, в проем пролез Николай, держа в руках помповое ружье.
Тимофей оценил профессионализм действий - мастер долго развивал в мальчике привычку замечать любые, казалось бы, даже не достойные внимания мелочи. Вот и сейчас юный гвардеец заметил, что Дрын и Николай действуют классической двойкой "Анти-Другие". Боец ближнего боя выступает как приманка для тупоголовых мертвецов, и если их не слишком много справляется сам. Когда же он не успевает, в действие вступает стрелок, отсеивая дальних и создавая бруствер из тел, выигрывая время рукопашнику разделаться со своими целями.
Братья переглянулись, Бред проворчал что-то про гвардейцев-уборщиков, но полез следом. Тима посмотрел на его брата, тот кивком указал ему на проход.
Тимофей сжал рукоять своей катаны, но доставать не стал - у него другая задача, и перешагнул по ту сторону заграждения. Паник тоже вылез за ограду; Димон подал ему две лопаты и выставил автомат вперед, присев прямо на высоком пороге прохода.
- Давайте, давайте, поживее. Тут работы на десять минут, я еще поспать не против. - мастер одной рукой держал длинный меч, а второй достал и прикурил сигарету.
Тима взял протянутую Паником лопату и развернул мешок. Внутри была сложенная "спичечница". Тимофей учился ей пользоваться еще во владениях хозяина, и теперь ему предстояло показать, чему он научился. Он достал "спичечницу". Это была конструкция из тонких жердочек, в развернутом виде она служила для более комфортного избавления от остатков Других. Тима разложил ее в горловине мешка и поставил конструкцию перед первым телом.
Когда-то это был человек, но узнать это можно было только по схожему строению тела. Руки и ноги хоть и были оторваны, но остатки плоти находились на обычных для человека местах.
Но вот лица... Тиме не стало страшно, но рожи он про себя признал крайне мерзкими.
Костяные наросты выпирали у ближнего трупа из нижней челюсти, на носу мертвая плоть собралась в отвратительную складку - непонятно видно ли этому мертвяку что-нибудь или нет. Перебитая шея почти не держала головы, но мертвец все равно скалился и едва слышно хрипел.
Тима ловко отделил лопатой голову и закатил ее в треугольник "спичечницы". Мешок затрепыхался, голова в нем шипела. Тима принялся за левую руку.
Бред, сразу видно, был уже опытен в подобного рода уборке. Он, пихнув сложенную "спичечницу" за пояс штанов, развернул мешок и подцепил ближайшую отрубленную ногу краем лопаты. Нога попыталась его пнуть, но все же оказалась внутри мешка. Паник не закидывал части в мешок, а просто ходил и лопатой отделял не до конца оторванные пулями части тел.
Управились быстро - шесть мешков стояли прислоненные к земляной стенке туннеля. Несмотря на то, что эти Другие были мертвы, беспокойство все еще скреблось в глубине сознания Тимофея. Он то и дело поглядывал во мрак тоннеля, туда, где не отрывно смотрели во тьму Дрын и Николай. Тимофею не стоит беспокоиться - мастер и Николай опытные воины, уж кто-кто, а они смогут защитить лагерь.
Коварный голос в голове зашептал:
"Защитят от скольких? Скольких Других ты сам сможешь убить, прежде чем тебя сомнут массой?"
Гадкий голосок! Тима задушил его в себе. Когда придется, тогда и проверим, сейчас нужно сосредоточиться на деле. Да и переживал он не за себя, а за Ласку... кто о ней позаботится, если не будет его? Вован? Да он только все хуже сделает! И ей и себе, пусть и ненароком.
Все это несвоевременные и вредные мысли. Тима прогнал их.
- Так, сейчас пойдем вон к тому проходу, о котором я говорил. Он самый ближайший, там и сожжем...
Бред предложил сжечь их прямо здесь, на что мастер с язвой сказал, что запах барбекю ему уже до тошноты противен.
- Николай, встанешь чуть впереди по туннелю, но до следующего прохода не доходи. Я пройду чуть дальше по той кишке, что нужна нам и буду там караулить с факелом, пока вы перетаскаете. Все, погнали, а то спать охота.
Все зашевелились. Николай, подняв факел повыше медленно пошел по тоннелю вперед, тени от свисающих с потолка корней переплетались и зловеще спрыгивали на стены.
Пахло сырой землей и тело мерзло под тонкой рубахой.
Как могила...
Юный гвардеец зябко поежился.
Однако страха Тимофей не чувствовал, только то щемящее чувство беспокойства. Мальчик уже знал средство от него - нужно просто что-то делать, не останавливаться и быть сосредоточенным на своей цели. Он последовал за Бредом и Паником - братья двинулись к выставленным в ряд шевелящимся мешкам.
- Давай мы с оружием потащим, а ты с факелом, хорошо? - Тима не возражал - если что от факела он избавиться успеет. Опять это "если что"...
Тима схватил мешок за перевязанную горловину и потащил за Бредом. Паник шуршал сзади, одной рукой держа обнаженный короткий меч.
Даже для физически крепкого Тимофея мешок показался неподъемно тяжелым. Он с трудом проволок его метров пятнадцать. Всего до ответвления, в котором мерцал факел наставника Дрына, нужно было пройти метров тридцать. Бред перехватил мешок другой рукой и, обернувшись на Тимофея потащил дальше. Мальчик повторил его действия, сменив уставшую руку.
Так, гуськом, друг за другом, они дотащили первую партию мертвечины до прохода.
Мастер стоял спиной, выставив перед собой длинный меч. Свет факелов играл на полированном клинке.
Бред прислонил свой мешок. И сразу пошел за следующим. Они все повторили дважды и все шесть мешков оказались в ответвлении. Бред доложил мастеру, что можно поджигать.
- Так жги, и возвращаемся в лагерь.
Но сделать они этого уже не успели. В туннеле раздались выстрелы и события полетели со скоростью выпущенных пуль.
![[]](/img/m/maksi_art/33-kogdaprihoditstrah/lpmpodzemlej2.jpg)