Французский отчет, опубликованный в 1703 году, подробно описывает, как Бенбоу преследовал свою добычу. Отчет называется "Relation de ce qui s'est passe entre une escadre du Roi de quatre vaisseaux commandee par Monsieur Du Casse". Эта "реляция", без сомнения, является той основой, на которую секретарь Р. Варр[0701] ссылался в своем собственном письме от 5 января 1703 года. "Настоящим посылаю Вам, по повелению Милорда, отчет, данный месье Дю Кассем о его встрече с Адмиралом Бенбоу в Вест-Индии". (Adm.1/4088) В нем приводится следующий состав эскадры Дюкасса: флагман "Heureux"[0702], 68 орудий, капитан Беннет[0703]; "Agreable"[0704], 50 орудий, под командование капитана де Русси[0705]; "Phoenix"[0706], 60 орудий, под командованием капитана Де Пудана[0707]; "Apollon", 50 орудий, под командованием Де Мюэна[0708]; "Prince de Frise"[0709], 30-пушечный торговый корабль голландской постройки, командовал Де Сент-Андре[0710]. В состав эскадры также входил брандер "le Marin"[0711], три небольших судна, включая захваченное "Anne Galley"[0712], и транспорт[0713]. Дюкасс привел большую эскадру из Испании, которая прибыла в Сан-Хуан (Пуэрто-Рико), 29 июля (во французском отчете указана дата 8 августа, поскольку французский календарь опережал английский на одиннадцать дней). Он отправился 9 августа (по английскому календарю) в Санто-Доминго, куда прибыл 13 августа. По пути в Санто-Доминго французы разделили свою эскадру, отправив два военных корабля[0714] для сопровождения пяти транспортных судов с новым губернатором герцогом Альбукерком[0715], и другими официальными лицами и войсками на запад, на Кубу и в Мексику. Остальные должны были сопровождать примерно 2 000 солдат на юг, в Картахену. Дюкасс бросил якорь у Сан-Доминго 13 августа. Море было бурным, и кораблям пришлось держаться вдали от берега. Старый бесстрашный пират Дюкасс бросил вызов волнам, и на каное добрался до города. Там он узнал о бомбардировке англичанами Леогана, и что было хуже, назначенный в Картахену новый губернатор[0716] скончался пятнадцать дней назад. 14-ого числа он решил продолжить операцию по отправке войск в Картахену, и поэтому направился к Риоаче на Испанском Мейне, чтоб далее плыть вдоль берега. Во французском отчете говорится, что Дюкасс ожидал какой-нибудь засады, он сообщал, что ему было известно об английских кораблях, поджидающих его вблизи Картахены, вероятно речь шла о кораблях "Gloucester" и "Seahorse". Бенбоу миновал мыс Тибурон, юго-западную оконечность Испаньолы, 12-ого числа. Таким образом, английская и французская эскадры покинули остров с разницей в два дня, и двигались сходящимися курсами на юг, к Испанскому Мейну.
События боя были отражены во множестве судовых журналов разными капитанами (Adm1/5263, Adm52/270, Adm52/40, Adm52/34, Adm51/341, Adm51/130, Adm51/4287). Эскадры находились примерно в 15 лигах к западу от Санта-Марты, когда заметили друг друга на рассвете 19 августа 1702 года. Французы были на востоке, ветер был слабый и восточный. Французский адмирал приказал своим кораблям уменьшить паруса, занять боевую позицию, приготовиться и держаться наветренной стороны, когда неопознанные корабли стали приближаться. Адмирал Бенбоу дал приказ преследовать неприятеля всем своим кораблям, кроме "Defiance" и "Pendennis'а", которые сильно отставали. "Pendennis" присоединился к эскадер недалеко от Испаньолы. Теперь англичане были с наветренной стороны, и шли галсами на северо-восток. Французы в ответ повернули на юг под частично зарифленными парусами. Некоторым английским судам было сложно идти против восточного ветра, и они прекратили преследование. "Defiance" и "Pendennis" следовали за эскадрой, но отставали на три-четыре мили.
К 10 часам кораблям "Ruby", "Falmouth" и "Bredah" удалось приблизиться достаточно , чтоб разглядеть флаги французов. Французы, двигаясь ровным строем, тоже разглядели цвета англичан, и взяли курс на SW. Они собрались на краткий военный совет, на котором решили позволить англичанам первыми открыть огонь, а самим тем временем продолжать идти прямо к Картахене, куда надо было доставить солдат. Четыре французских боевых корабля шли первыми, за ними шли более медлительные транспортные суда, в том числе "le Marin" и "le Prince de Frise", чтоб увеличить длину боевой линии. План боя, составленный Бенбоу включал следующее построение его кораблей: "Defiance", 64 орудия, капитан Ричард Киркби; "Pendennis", 48 орудий, капитан Томас Хадсен; "Windsor", 60 орудий, капитан Джон Констейбл; "Bredah", 70 орудий, капитан Кристофер Фогг; "Greenwich", 54 орудия, капитан Купер Уэйд; "Ruby", 48 орудий, капитан Джордж Уолтон; "Falmouth", 48 орудий, капитан Сэмуэл Винсент. (Adm1/5263, лист 218) Однако линия формировалась мучительно медленно.
В 11 часов адмирал приказал подать сигнал, приказывающий отстающим кораблям подтянуться, и всем кораблям приготовиться к бою. "Bredah" шла под малыми парусами, так что в полдень она все еще была в двух милях от противника, и ждала, пока остальные корабли подтянутся. Раздраженный Бенбоу приказал Фоггу послать шлюпку к Киркби и Констейблу, чтоб приказать им поднять больше парусов. Перед лейтенантом Лэнгриджем[0717] стояла не самая приятная задача, передать упреки адмирала капитанам неповоротливых кораблей "Defiance" и "Windsor", чтоб те подняли вся паруса, включая и брамсели, и прибавили ходу.
Около половины двенадцатого адмирал приказал "Bredah" подготовиться и поднять Союзный флаг на топ бизани, давая сигнал эскадре построиться в боевую линию. "Bredah" должна была занимать центральное место в линии, поскольку Бенбоу рассудил, что проще всего выстроить линию, если приказать остальным кораблям встать впереди и сзади него. Боевой устав, изданный Эдуардом Расселлом в 1691 году, четко описывал процедуру, которой должны были придерживаться британские силы при встрече с противником. Построившись в боевую колонну, когда корабли следуют друг за другом на дистанции в пол-кабельтова (100 ярдов), корабли должны были стать параллельно неприятельской линии, и сближаясь с арьергардом противника должны были лечь на одинаковый галс. Таким образом они одновременно меняют курс и двигаются вровень с противником. Заняв такое положение, они должны были сближаться с врагом, и открывать огонь на такой дистанции, чтоб их огонь был действенен. Адмирал Бенбоу добавил от себя, что все должны ждать его первого бортового залпа, если только французы не откроют огонь первыми. Занимая позицию в середине строя, он полагал, что сможет заставить корабли эскадры действовать скоординированно.
Инструкции кроме того предписывали англичанам держаться на ветре от противника. Этого требовалось для согласованности действий, чтоб держать линию без разрывов, что позволяло блокировать контрманевры французов, чьи корабли уклонялись бы по ветру. Корабли, имеющие наветренную позицию, могли определять момент атаки, они могли обрушиться на противника в любой момент по своему желанию, в то время как кораблям с подветренной позиции необходимо было идти против ветра, чтоб что-то предпринять. Кроме того, корабли на ветре не будут ослеплены густыми облаками дыма, которые ветер отнесет на неприятеля. И, возможно, самое главное, корабли находящиеся под ветром, будут накренены так, что части их корпуса ниже обычной ватерлинии становятся доступны, и представляют собой главную цель для английских артиллеристов.
Единственным недостатком наветренной позиции было то, что нижняя орудийная палуба корабля могла захлестываться волнами при ухудшении погоды, так как они кренились на борт, обращенный к противнику. Без своих самых тяжелых 32-фунтовых орудий, англичане оказались бы в крайне невыгодном положении, поскольку они старались пробить вражеские корабли на уровне ватерлинии или ниже, "между ветром и водой". У французов было много дуба, и они сооружали борта своих судов толщиной в фут. Бортовые залпы надо было давать в упор, и из самых тяжелых орудий, чтоб нанести существенный ущерб.
Пока Бенбоу ждал, когда его корабли займут надлежащие позиции, отставание его арьергарда позволило французской эскадре уйти на юг, и оторваться. Увидев, что линия англичан растянулась на несколько мили и пребывает в полном беспорядке, Дюкасс поставил все паруса, какие только мог, и провел свою эскадру мимо врага, далеко за пределы досягаемости артиллерийских орудий. Таким образом Бенбоу потерял шанс встретиться с противником лицом к лицу, и был вынужден снова броситься в погоню. Ветер переменился и посвежел, так что легкий бриз теперь дул с северо-востока, помогая продвижению французов, но продолжая препятствовать отставшим англичанам. Было уже 2 часа, когда все корабли Бенбоу наконец собрались и заняли свои места в строю. Французы были теперь в 4 милях к юго-западу. Наконец, без сомнения крайне раздосадованный Бенбоу приказал поднять на грот-стеньге красный вымпел, сигнализируя эскадре, чтоб она продолжила путь, чтоб догнать и перехватить французов. "Defiance" шел первым, как и планировалось, но "Windsor" все еще находился позади "Bredah". Англичане теперь были на ветре, и намеревались сохранить свое преимущество, попытавшись зажать французов у берега. Адмирал уже много раз применял подобную тактику и загнал на мель множество вражеских кораблей, пытавшихся уйти от его мощных и концентрированных бортовых залпов. Однако теперь у неприятеля была возможность бежать под ветер, если только они не попадали в какой-нибудь залив. Тем не менее, имея семь боевых кораблей против четырех французских, англичане располагали огромным превосходством в огневой мощи, 352 орудия против 258. Им, конечно, еще предстояло заставить французов встать и сражаться.
Итак, в три часа, когда день уже близился к вечеру, Бенбоу приказал поднять красный флаг на фор-стеньге, сигнализируя, в соответствии с Инструкцией Расселла, что "каждый корабль эскадры должен приложить все усилия, чтоб вступить в бой с противником в том порядке, который им предписал адмирал". "Windsor", следовавший за "Bredah", наконец смог вырваться вперед и занять место между адмиральским кораблем и "Defiance". "Pendennis" все еще отставал, хотя его место бело назначено между "Windsor'ом" и "Defiance". Но до наступления темноты Бенбоу или сблизить свой авангард с неприятелем, или прекратить атаку. Теперь французы шли полным ходом курсом WSW. Английская эскадра сближалась с ними. И, хотя "Falmouth" в арьергарде сравнялся с самым крайним французским кораблем, Киркби, похоже, не мог догнать их авангард.
Сэмуэл Винсент не отличался терпением. Он хорошо помнил, что ему устроил Дюгэ-Труэн (ошибка автора, в том бою у Ирландии французским отрядом командовал капитан шевалье д'Андэн). Как и Бенбоу, он злился от разочарования, видя, что возможность для сражения исчезает с уходящим днем. Нет удивления, что в 4:30 над волнами разнесся пушечный залп. "Falmouth" был напротив "Prince de Frise", который прикрывал транспортировавшие войска суда с подветренной стороны. Это был лучший шанс, как я полагаю, он надеялся, начав бой подтолкнуть Киркби. Дюкасс на "Heureux", увидел опасность, угрожавшую его арьергарду, немедленно приготовился и со свои вторым по силе кораблем "Agreable", обрушился на "Defiance". "Windsor" открыл огонь по "Phoenix", следовавшим третьим, а четвертый - "Apollon" - дал бортовой залп по "Bredah". Корабль адмирала бойко отвечал, и с попутным ветром сближался со своей целью.
По мере того, как две линии кораблей двигались к западу, гремели бортовые залпы. И тут в разгар сражения произошло необъяснимое. Не прошло и тридцати минут с начала боя, как "Defiance" и "Windsor" прекратили огонь. Французский авангард, "Agreable"и "Heureux", отступили по ветру, уйдя из досягаемости орудийного огня, в то время как Киркби держал "Defiance" против ветра, вместо того, чтоб сблизиться с врагом. Констейбл послушно последовал его примеру. "Phoenix" немного отстал, чтоб поддержать "Apollon", который вел жаркий бой с "Bredah". Бенбоу был потрясен. Он не мог поверить в поступок Киркби, и без сомнения, квартердек сотрясался от его гнева. Он был вынужден совершить маневр, чтоб выдвинуться вперед, и занять позицию против "Phoenix'а", чтоб тот не мог пересечь его курса, и обрушить на корабль продольный огонь с носа до кормы. В арьергарде "Falmouth" и "Ruby" продолжали вести перестрелку с "Prince de Frise" и "Marin". "Greenwich" и "Pendennis" были у них за кормой, не достигая огнем противника. "Bredah" противостояла двум французским кораблям до наступления темноты, что произошло в шесть часов. В это время Киркби и Констейбл держали свои корабли подальше от выстрелов, хотя и находясь недалеко от авангарда неприятеля.
В этом коротком бою не удалось достигнуть каких-либо успехов. Французы спасая себя ушли на запад в ночи, а адмирал приказал кораблям обрасопить реи так, чтоб корабли держали позицию против северного ветра. Он был в ярости. То что должно было стать хрестоматийным примером, превратилось в образец глупости. Конечно, утренний штиль ухудшил его позицию, ведь он был с подветренной стороны, когда эскадры заметили друг друга. И Дюкасс умело приготовился к бою и держался наветренной стороны, пока английская эскадра не рассыпалась в беспорядке, и только тогда позволил им совершить рывок и обойти его. Тем не менее, когда Бенбоу все-таки поймал его, французский пират принял бой. Должно быть тот удивился слабой стойкости Киркби и Констейбла.
Бенбоу приказал своим капитанам заняться ремонтом кораблей, а потом снова отправиться в путь, чтоб преследовать французов ночью. Пока снасти "Bredah" приводили в порядок, а моряков наскоро покормили, он встретился с Фоггом и лейтенантами. Те все испытывали презрение к Киркби и Констейблу, и резко высказывались об отставших Хадсоне и Уэйде. Не было ничего, что Бенбоу ненавидел бы больше, чем нерешительных воинов. Он сам предстал перед военным трибуналом, за то, что оскорбительно высказывался о капитане Уильяме Буте, который не решился продолжать бой в Средиземном море с "Golden Horse", и сам отдал под суд Генри Тарвилла, за его нерешительность у Сен-Мало. Тем не менее Бенбоу позволил уговорить себя дать провинившимся капитанам возможность искупить свою вину. Он был уверен, что им не хватает только доброго примера, который, как он надеялся, подаст им "Bredah". Чтоб добиться этого и излечить вялость Киркби, была разработана новая схема боя. Лидирующим кораблем теперь будет "Bredah", за ней последуют "Defiance", "Windsor", "Greenwich", "Ruby", "Pendennis" и "Falmouth". Бенбоу дополнительно оговорил:
"Когда будет подан сигнал о построении в боевую линию, каждый капитан получает указание держать корабль Их Величества, которым он командует, не далее полукабельтова (100 ярдов) от корабля, за которым он следует, и параллельно с "Bredah". Он не должен покидать эту линию ни под каким предлогом, не предупредив сначала меня, или держаться на большей дистанции чем указано, если же они захотят или станут действовать иначе, то ответят за это, что и будет вашей гарантией". Датировано 19 августа 1702 года на борту корабля Их Величества "Bredah", рядом с Св. Мартой у побережья Америки.
"Полковнику Киркби, командующему кораблем Их Величества "Defyance", и всем остальным капитанам.
Если какой-либо корабль отклонится, корабль, следующий за ним, должен занять его место". (Подпись Дж. Бенбоу) (Adm1/5263, лист 219)
К девяти часам вечера оснастка "Bredah" была починена, и Бенбоу приказал эскадре отправиться в путь. Так он начал преследовать неприятеля, держась курса WtS.
День второй. Четверг, 20 августа 1702 года.
Бенбоу удалось удерживать французов в зоне видимости всю ночь, а на рассвете он обнаружил, что находится совсем рядом с ними. Они придерживались курса WtS, так что когда около 5 часов взошло солнце, они миновали самую западную оконечность острова Св. Марты, которая находилась в трех лигах он них на SSO. Ветер был переменчивый и они делали два узла. Как принято в военное время, рассвет встретили со всеми моряками на боевых постах. Однако Бенбоу был встревожен, когда увидел, что только "Ruby" не отстал от него. Остальные были в трех-пяти милях за кормой. Он оказался в очень опасном положении, потому что французы могли напасть на "Bredah" и "Ruby". Они были на дистанции выстрела от всех боевых кораблей французов. Ветер был слаб, и они сместились к югу, отдав ветер французам, что также задерживало подход остальных английских кораблей.
Адмирал приказал немедленно подать сигнал к построению в боевую линию, надеясь, что корабли за его кормой прибавят парусов. Французы уже плыли построившись в линию. Свои самые медлительные суда, включая "Prince de Frise" и прочие транспортные, они разместили в авангарде. Однако, странно было, что французы не атаковали. Казалось, что они скорее стремились уйти как можно дальше от англичан. Бенбоу испытал облегчение от появившейся возможности собрать эскадру, и со свойственным ему сарказмом заметил Фоггу, что их поведение было вполне вежливым. Он взял рифы и позволил "Bredah" сбавить ход и уйти из зоны досягаемости пушек. Он послал шлюпку к остальным кораблям, чтоб доставить им приказ о новом боевом порядке. "Ruby" послал к адмиралу свою шлюпку, чтоб узнать, следует ли ему занять позицию по расписанию, или остаться в авангарде. Адмирал мудро решил использовать это рвение, и приказа им идти впереди. Бенбоу воспользовался слабым ветром и пассивностью французов, чтоб приказать своим кораблям передать на "Bredah" по восемь бочек пороха с каждого. К семи часам утра подтянулись и самые отставшие корабли, встав между "Bredah" и неприятелем, и направив свои лодки к нему. Англичане продолжали медленно преследовать французов, пытаясь сохранить сплоченный строй. В одиннадцать "Windsor" нарушил этот план, вывалившись из строя. Слабый бриз продолжался до первого часа, что позволило французам выйти из зоны досягаемости орудий на две мили к югу. Адмирал продолжал держать курс на запад в надежде помешать продвижению противника к Картахене.
Было два часа пополудни, когда с севера задул бриз. Англичане поймали его первыми, и они уже шли полным ходом, прежде чем тот достиг французов. Бенбоу устремился вперед на SW, чтоб пересечь курс Дюкассу. "Ruby" продолжил идти впереди, но "Defiance" и другие не двигались так же резво. В 2:30 адмирал снова разозлился и приказал своей шлюпке передать Киркби, чтоб тот поднял больше парусов. Большая часть вины за то, что Бенбоу не мог лучше управлять своими кораблями лежит на этом громоздком методе передачи сигналов. Сигнализация флагами была еще в зачаточном состоянии, поэтому флоты зависели в передаче приказов, боевых инструкций и команд от корабельных шлюпок. Не трудно было не разобрать приказ, когда паруса хлопали, снасти скрипели, а море ревело. Однако Киркби отозвался на приказ, установил лисели, и "Defiance" заметно прибавил хода. Однако к 3:30 только "Ruby" и "Bredah" были на дистанции стрельбы, поэтому они открыли огонь из своих погонных орудий и продолжили преследование. Однако им не удалось перехватить французов, поскольку у тех были лучше паруса, и, без сомнения, более чистые днища. К концу дня "Defiance" и "Windsor" тоже смогли приблизиться и открыть огонь, но их ядра едва достигали цели. Бенбоу едко заметил Фоггу, что "Defiance" шел экстраординарно тяжело.
"Windsor" так спешил за "Defiance", что в пять часов был вынужден свернуть фор-брамсель и фок, чтоб избежать столкновение и остаться позади. В шесть Констейбл не выдержал и приказал своему кораблю лечь в бейдвинд и обойти с наветренной стороны "Defiance". Адмирал принял этот маневр за плохое владение морской наукой, думая, что "Windsor" нарушает строй, и приказал сделать два выстрела перед его форштевнем, чтоб вернуть того в строй. Между "Windsor'ом" и "Defiance" произошла какая-то перебранка, и "Windsor" вернулся на свое место. Позже Констейбл утверждал, что пытался обойти медленно идущий "Defiance", но Киркби приказал ему оставаться на месте. Так они продолжали, пока не стемнело. Все это время французы не отвечали на выстрелы англичан. Накануне вечером Дюкасс убедился, что его выстрелы не имеют такой же дальности, поскольку французский порох был хуже по качеству, чем английский.
Когда стрельба улеглась, французский коммодор взял рифы, чтоб его более медленные суда могли его догнать. В половине седьмого Бенбоу снял сигнал к боевому строю и убрал меньшие паруса, чтоб дождаться свои отставшие корабли. У моряков наконец появилась возможность поесть горячего, передохнуть и заняться необходимым ремонтом. Когда и в восемь часов отставшие корабли так и не догнали его, раздраженному Бенбоу пришлось спустить грот. Наконец, в десять вечера, эскадре удалось хоть немного восстановить строй, грот был снова поднят, были поставлены бом-блинд-бовены, и корабли двинулись вперед. При слабом ветер они всю ночь следовали, насколько могли, в кильватере противника, курсом WSW. После полных двух дней на боевых постах, утомление заставило быстро заснуть всех тех, кто находился на нижних палубах.
День третий. Пятница, 21 августа 1702 года.
Жаркая карибская ночь была почти безветренной. В 3 часа пополуночи зоркий наблюдатель с "вороньего гнезда" "Bredah" заметил впереди по правому борту огни французов. Капитан Фогг был разбужен, и он скорректировал курс на WNW. Когда в пять часов небо просветлело, "Ruby", который теперь опережал английские корабли, оказался борт о борт на расстоянии пистолетного выстрела (25 ярдов) от второго с конца французского корабля "Apollon". Тогда англичане не знали еще его названия, и именовали между собой "Голубая корма", чтоб отличить от его спутника, окрашенного по бортам в черное "Phoenix'а", который значительно отстал. "Bredah" была недалеко от "Ruby", и за кормой "Apollon'а". Французский коммодор и его второй корабль "Agreable" был на некотором расстоянии впереди. Внезапно "Apollon" выстрелил по "Ruby", который ответил тем же. Адмирал приказал "Bredah" стать по ветру и позволить "Apollon'у" идти вперед. Он намеревался пройти у него за кормой, чтоб отрезать "Phoenix". Его план состоял в том, чтоб дать продольные залпы по обоим кораблям, когда он рассечет линию врага, а затем взять "Phoenix" на абордаж. Едва раздали пистолеты, топоры и пики, как он был вынужден отказаться от своего плана. "Ruby" не мог в одиночку держаться против гораздо более крупного и лучше вооруженного "Apollon'а". Его оснастка начала разрушаться, и кораблю явно требовалась помощь Бенбоу. "Bredah" развернулась и направила свои погонные орудия на "Apollon", сбив ему грот-брам-рей. "Ruby" собрался с силами и его канониры разбили противнику грот-марса-рей. "Apollon" потерял управление и оказался в серьезной опасности.
Однако другие английские корабли или не могли, или не желали помочь, оставив "Bredah" и "Ruby" вести перестрелку в одиночку. Дюкасс, видя повреждения, что получил "Apollon", и оторванность английского авангарда от остальных сил, прекратил отступление и пришел на подмогу пострадавшему кораблю. "Heureux" и "Ageable" взяли рифы, и обрушили свои бортовые залпы вместе с "Apollon" на "Bredah" и "Ruby". "Ruby", который был впереди, пришлось хуже всех. Он потерял грот-марса-рей, его стропы были прострелены, а его мачты, реи и такелаж сильно пострадали от выстрелов и были порваны. Два английских корабля яростно сражались в течении двух часов, но помощи не было. Отставший "Phoenix", находился напротив "Defiance" и "Windsor", но ни один из них не произвел и выстрела, хотя противник был в пределах досягаемости орудий. Адмирал был разъярен и ошеломлен, он дважды вызывал и давал сигнал "Defiance" открыть огонь, но безрезультатно, хотя боцман с бака "Defiance" подтверждал получение сигнала. "Greenwich", "Pendennis" и "Falmouth" сильно отставали. Около семи часов французам удалось отбуксировать сильно поврежденный "Apollon" мимо "Heureux". Французы описали состояние его такелажа как "в значительной степени в беспорядке" и отметили смерть одного из офицеров корабля, мсье де Невилля[0718]. Дюкасс, а потом "Agreable" держались против ветра и вместе давали бортовые залпы по "Ruby", обстреливая его с носа и кормы. В пол восьмого Бенбоу с неохотой приказал Фоггу остановить бой и помочь сильно пострадавшему "Ruby" отбуксироваться из под обстрела. Так как ветер был слабым, он послал свои лодки и приказал "Defiance" сделать тоже самое. Этому приказу Киркби последовал. На доблестном "Ruby" грот-стеньга была наполовину разбита, грот-марса рей связан стропами, ванты стеньг порваны во многих местах, штаги и ахтерштаги почти все прострелены, грот и фок мачты сильно повреждены, фок мачта вся в трещинах, бизань-мачта сильно повреждена, а все паруса разорваны в клочья. Только благодаря прочному корпусу под таким огнем на корабле было убито всего пятеро.
Бенбоу был крайне возмущен отсутствием поддержки со стороны остальной части эскадры. Чтоб не допустить недопонимания, он послал своего второго лейтенанта Томаса Лэнгриджа, с устным приказом каждому командиру держаться друг от друга на дистанции пол кабельтова, под свою ответственность, за исключением "Ruby". В восемь усилился ветер, и противник сделал все возможное, чтоб увеличить дистанцию. Англичане бросились в погоню, надеясь догнать, а "Ruby" отстал, занимаясь ремонтом. С пяти до половины десятого французский командующий нес красный флаг на топе бизани, затем он спустил его, и поднял на его месте белый флаг. Бенбоу сохранял свой сигнал держаться строя и направился вслед врагу курсом SWtS, при ветре SSE.
Затем они были у устья реки Гранде, и Бенбоу был рад видеть, что его боевой строй пребывает в гораздо лучшем состоянии (за исключением того, что "Ruby" был не годен для повторной схватки). В одиннадцать "Bredah" поравнялась с двумя замыкающими строй французов кораблями: "Agreable" и "Phoenix". Из-за слабого ветра они не могли уйти и добраться до "Heureux'а" и "Apollon'а", которые были впереди, примерно на расстоянии выстрела (1000 ярдов). Поэтому Бенбоу решил атаковать эти замыкающие корабли, чтоб вывести из строя их мачты и такелаж, чтоб задержать их и чтоб они оказались под огнем остальной части его эскадры. В это время "Defiance" отставал не более чем на два кабельтовых (400 ярдов), и все корабли эскадры, за исключением "Greenwich", могли достать выстрелами замыкающий корабль противника. Они помогали, чем могли, но "Bredah", стоя напротив неприятеля, приняла на себя всю тяжесть огня французов, который сильно повредил такелаж, реи, мачты и паруса корабля. "Heureux" и "Apollon" также присоединились к перестрелке, а французский коммодор в 12:30 сбавил ход, чтоб помочь своим отстающим кораблям. Ветер был настолько слабым, что "Bredah" не слушалась руля, поэтому ее бортовые залпы были плохо направленны. Она начала получать значительные повреждения. Два ее нижних ряда орудий по правому борту были разбиты, множество моряков было ушиблено, ранено и убито. Шлюпки, буксировавшие корабли впереди, были наиболее уязвимы. Как только "Falmouth" приблизился, его катер взлетел фонтаном дерева, воды и людей. Затем был поврежден баркас "Bredah", и канат пришлось перерезать. В несколько комичной перестрелке, "Bredah" сбила флагшток "Agreable", в то время как тот разорвал стяг "Bredah" и сбил ее боевые флаги. Около часа дня французы отбуксировали свои корабли за пределы досягаемости орудий англичан. "Bredah" сделала все возможное, что последовать за ними, но была сильно повреждена. Однако и французы в равной степени были не способны продолжать бой, и они использовали любую возможность, чтоб уклониться от его продолжения, уходя курсом WSW. Бенбоу с иронией заметил своим утомленным офицерам: "Когда французы ведут себя так, очень сложно начать драку".
Но прекращение боя не принесло передышки, так как около двух пополудни с юга налетел сильный шквал с дождем. Дюкасс снял знамя и боевые сигналы. "Bredah", вслед французам, убрала нижние паруса и зарифила марсели. Ветер быстро возрос до ураганной силы, поэтому "Bredah" сняла грот-марсель и опустила грот-марса-рей. Орудия на нижней палубе были принайтованы, а порты задраены, потому что море кипело, и корабли качало взад и вперед. Пока их несло на WNW, замыкающий корабль французов потерял фор-марсель, когда он разорвался на куски. У "Defiance" тоже оторвало фок от реи. Шторм миновал, и в три часа погоня возобновилась, ремонт производили на ходу. В тот вечер "Bredah" установила новый грот-марса-рей и продолжила преследовать французов всю ночь, не упуская неприятеля из глаз.
День четвертый. Суббота, 22 августа 1702 года.
На рассвете небо было ясным. Неприятель находился в полутора милях впереди. Бенбоу подал сигнал строить корабли в линию в пол шестого, и Фогг добавил брамсели и направился к врагу. "Greenwich" и выведенный из строя "Ruby" были примерно в трех лигах за кормой, "Pendennis" немного ближе, и довольно близко были "Falmouth", "Defiance" и "Windsor". "Defiance" зарифил часть парусов, видимо, ожидая, пока отставшие корабли не займут свои места в линии. Увидев это "Falmouth" покинул свою позицию, которая должна была быть в арьергарде, и догнал "Bredah". Капитан Винсент послал своего лейтенанта на борт и попросил, чтоб ему было позволено помогать адмиралу, поскольку никто другой этого не сделает. Адмирал Бенбоу с энтузиазмом принял предложение и попросил лейтенанта поблагодарить своего капитана за это предложение. Бенбоу надеялся, что остальные присоединяться к ним.
Около семи "Pendennis" обогнал "Defiance", который снова едва тащился, и поравнялся с флагманом. Казалось, что Хадсен тоже собирается предложить действенную помощь. Однако он ограничился только вопросом, какого ему придерживаться места в строю, когда "Falmouth" встал в авангарде, а "Greenwich" и "Ruby" сильно отстали. Адмирал приказал ему приблизиться к "Windsor'у", и передать на "Defiance" приказ прибавить парусов. "Defiance" добавил малых парусов и приблизился к "Bredah", и после попытался обойти его с подветренной стороны. Адмирал не хотел, чтоб Киркби занял место в авангарде, так как ему явно не хватало решимости, поэтому взмахом руки указал ему место за кормой своего корабля. Все это время французы двигались на запад сбившись в кучу, без флагов и боевых сигналов, поэтому англичане подняли все паруса что только могли. Бенбоу ворчал: "Похоже, французы не желают с нами разговаривать".
"Greenwich" теперь был в двух милях за кормой, а "Ruby" еще дальше. В одиннадцать ветер донес эскадру Бенбоу до южного конца линии Дюкасса. Французские корабли были в большом беспорядке, пытаясь изменить свой строй, чтоб помешать англичанам атаковать всю их линию. Бенбоу позволил ветру, пока тот не успокоился, отнести его корабли к западу от французов, так что они оказались вне дистанции стрельбы на северо-западе. Хотя Киркби утверждал, что адмирал упустил отличную возможность, на самом деле тот загнал французов в ловушку против банок и песчаных отмелей Замбы, которые находились всего в трех лигах к югу. Он надеялся, что ветер посвежеет, и погонит тех на юг к катастрофе.
К сожалению, вскоре после часа западный ветер сменился, так что французы оказались на ветре. Они использовали это, чтоб уйти лавируя курсом SW. Англичане находились примерно в двух лигах от мыса Галера-Замба, когда шли против ветра галсом на NW. Около 2:30 Бенбоу приказал эскадре лечь на южный галс, а вскоре после этого французы были вынуждены лечь на северный галс. Так обе эскадры снова начали сближаться. Около половины четвертого "Falmouth" и "Bredah" оказались на расстоянии пушечного выстрела от замыкавших линию французов "Agreable" и "Phoenix'а". Корабли вели сильный огонь, дрейфуя на противоположных курсах, пока не поднялся ветер, позволивший двум французским кораблям направиться к своему командиру. Затем к ним присоединился "Heureux", который развернулся бортом и дал залп. Это позволило сильно теснимому "Agreable" занять позицию впереди него. Большинству из английских кораблей удалось сделать один или два бортовых залпа по противнику с дальней дистанции. Однако строй был в сильном беспорядке, некоторые корабли все еще находились в трех милях за кормой и с подветренной стороны. "Greenwich" тоже дал залп, но его ядра пролетели не более половины расстояния до противника. На самом деле он вел себя необычно. Несмотря на то, что он находился вне пределов досягаемости орудий, он то и дело вываливался из строя, давая бортовой залп, в результате чего все сильнее отставал.
Наступившая темнота принесла передышку. Но противоборствующие командиры эскадр не бездействовали. Матросов накормили, отремонтировали повреждения и изменили стратегию. "Ruby" прислал лодку, чтоб уведомить Бенбоу о серьезном повреждении фок-мачты, и неспособности поспевать за остальными. Адмирал резко ответил, что "Bredah" находится не в лучшем состоянии, и приказал Уолтону как можно лучше отремонтировать свой корабль и держать строй. Возможно, он был резок, потому что не мог позволить себе потерять столь доблестного помощника или чтоб он его задерживал.
У Дюкасса были аналогичные проблемы. "Prince de Frise" сдерживал всю эскадру из-за своей неспособности держаться рядом, из-за сноса течением и при слабом ветре, а под парусами он был очень медлителен. Дюкасс приказал командиру корабля, месье де Сент-Андре, использовать ночь, чтоб бежать в Картахену, а если англичане будут преследовать его, высадиться на берег и сжечь корабль. Чтоб прикрыть уход этого корабля голландской постройки, он в течении ночи неоднократно менял курс с западного на северный, пытаясь либо стряхнуть англичан со своего хвоста, либо увести их от Картахены. Дюкасс также решил, что его 68-пушечный флагман "Heureux" будет замыкать строй, поскольку англичане, как ему казалось, намерены затравить один или два корабля арьергарда. Поврежденный "Agreable" должен был идти в авангарде.
День пятый. Воскресенье, 23 августа 1702 года.
Этим утром пасмурное небо и мелкий дождь приветствовали уставших бойцов обоих эскадр. Все понимали, что более прохладная погода не принесет особого облегчения. Лишь в шесть часов дозорный с "Bredah" смог ясно рассмотреть вражеские корабли. Он обнаружил отсутствие транспорта "Prince de Frise". Кроме того, он увидел, что "Defiance" и "Windsor" находятся более чем в четырех милях за кормой. Тем не менее в половине седьмого английский адмирал приказал возобновить преследование, и "Bredah" бросилась вдогонку за французами. В восемь "Falmouth" снова запросил разрешения держаться прямо за кормой "Bredah", и получил на это согласие.
Лавируя вслед французам, англичане около десяти приблизились вплотную к замыкающим строй кораблям противника. "Heureux" первым открыл бортовой огонь. Фогг сдерживался до тех пор, пока не смог обрушить на французского командующего полноценный бортовой залп, а затем осыпал его как градом, заряжая пушки двойными ядрами и картечью[0719]. Он дал по нему несколько таких залпов, пока проходил мимо, как и остальные корабли, за исключением "Ruby", который далеко отстал. "Heureux" получил несколько попаданий в мачты, и его паруса были сильно повреждены. Пройдя по ветру на восток, "Bredah" оказалась к противнику правым бортом, и сменила галс, чтоб продолжить преследование. Дюкасс подал сигнал восстановить строй, и "Agreable" с "Phoenix" сблизились с ним, повернувшись бортами к англичанам и ведя перестрелку, пока "Heureux" восстанавливал паруса.
Переместившись, чтоб прикрыть свой флагман, они оставили незащищенным небольшое торговое судно, шедшее за их кормой. "Bredah" и "Falmouth" приблизились и произвели по нему множество выстрелов. К их удивлению, французы не подали ему помощи. Ветер стих, поэтому в полдень " Bredah" подготовила свои баркас и пинасс, а "Falmouth" свой баркас, и послали их чтоб взять судно на абордаж, что и произошло. Они обнаружили, что это английское судно, "Anne galley", нагруженная маслом и вином. Ее командир, капитан Краммер[0720], сообщил, что они были на пути из Лиссабона в Лондон, когда Дюкасс перехватил их всего в трех днях пути от Феролла (Корунья). Поскольку "Greenwich" был ближайшим кораблем, всего в полумиле за кормой, Фогг послал к нему лодку с шестнадцатью пленными и забрал шестерых матросов, чтоб помочь с призом, на котором уже были несколько его матросов и матросов с "Falmouth".
С двух до трех ветер был слабым. В пол четвертого "Bredah", находившаяся к западу, встала из-за наступившего штиля. Остальные корабли, за исключением "Falmouth", отстали на три-четыре мили за кормой, образовав как-бы отдельную эскадру. Бенбоу отдал распоряжение через лейтенантов, чтоб остальные корабли прислали ему по восемь бочек пороха и по полсотни запалов с каждого. После чего "Bredah" распустила фок и фор-марсель и возобновила погоню. Понимая, что "Ruby" явно не поспевает за остальными, адмирал приказал ему сопроводить "Anne" в Порт-Ройяль. Легкий бриз и затишья чередовались примерно до семи вечера. Затем налетел штормовой ветер, который погнал отставшие корабли, так что к восьми часам отряд Киркби нагнал "Bredah" и "Falmouth", отстававшие от противника всего на две мили. У Бенбоу было возродилась надежда, и он продолжил преследовать французов, но постепенно все корабли, за исключением "Falmouth" снова стали отставать. Ветер стих, когда "Bredah" и "Falmouth" почти нагнали врага, море совершенно разгладилось и было неподвижно. В полночь французы, влекомые течениями, разошлись: два корабля на запад и трое на восток. "Bredah" держалась за самым отстающим из них. Моряки спали рядом с пушками. Погода была прохладная, пасмурная, шел небольшой дождь.
День шестой. Понедельник, 24 августа 1702 года.
Ночное небо прояснилось, и примерно в пол второго ночи слабенький ветерок сменился на северо-восточный, так что течение приблизило "Bredah" и "Falmouth" к "Apollon'у". Остальные английские корабли были милях в четырех за кормой, хотя с тех пор, как все корабли были вместе, они сдвинулись не более чем на восемь миль за шесть часов. Тем не менее Бенбоу решил воспользоваться близостью к неприятелю. И вот, в тусклом свете звезд "Bredah" и "Falmouth" открыли огонь двойными и простыми ядрами понизу и ядрами и картечью поверху. Есть несколько свидетельств, что "Bredah" сцепилась с "Apollon'ом", и что сам Бенбоу провел три атаки на ее палубу, получив серьезные ранения лица и руки. Французы сражались столь же яростно, и от души отвечали залпами. Выстрелы "Apollon'а" были особенно разрушительны на квартердеке "Bredah". В три часа правая нога адмирала была раздроблена книппелем, и его снесли на орлоп-дек. В отчете "Mercure Historique & Politique" за февраль 1703 года сказано, что его ногу "emportee", что указывает на то, что ее оторвало, или так сильно искалечило, что от нее мало что осталось.
Это должно было случиться, потому что он настаивал, что офицеры должны быть на виду, подавая пример. Он все время вышагивал взад и вперед в своем ярко-красном мундире и ободряюще покрикивал на команду. Когда хирург занимался ногой адмирала, лейтенант Лэнгридж выразил сожаление о ее потере, на что адмирал ответил: "Я тоже сожалею об этом, но я скорее потерял бы обе, чем желал бы видеть, как англичане обесчестили бы себя. И послушайте, если следующий выстрел сразит меня, ведите себя как храбрецы и бейтесь с ними". Даже раненый он не желал оставаться внизу. Как только его нога была перебинтована, он приказа вынести свою койку на квартердек, и сидя в ней, испытывая сильную боль, продолжил руководить сражением. Он знал, что "Apollon" может быть побежден, и что моряки с "Bredah" и "Falmouth'а" не подведут его.
Два английских корабля продолжали вести очень меткий огонь в течении трех часов, так что "Apollon" буквально разрывало на куски. С трех до пяти море было совершенно спокойным, и раненый французский корабль не мог спастись. Потом пришел ветер с востока. Остальные французские корабли, которые стояли и смотрели на схватку в двух милях к NNE, теперь устремились в бой. "Falmouth", который был сам сильно поврежден, был отбуксирован на север, за пределы досягаемости орудий противника, чтоб он мог починить такелаж. Однако ветер подгонял и французского командира и его остальную эскадру, которые были в четырех милях к ESE. Фогг посовещался со своим Первым лейтенантом Робертом Томпсоном[0721], который полагал, что английские корабли встретят врага прежде, чем те достигнут "Bredah". "Самое лучшее, - сказал он, - попытаться потопить поврежденный корабль, и тогда их станет на одного меньше". Фогг согласился. Они вели бой своим правым бортом, когда бриз отнес их на корму, а противника на левый борт, заставив противников вертеться друг вокруг друга. Таким образом, сойдясь с неприятелем почти вплотную, не более чем на длину корабля, и зайдя с передней оконечности, "Bredah" дала по врагу двойной залп в его левый борт, которые разрушили и поломали его мачты, реи, корпус и такелаж. "Bredah", установив только марсели, прошлась вдоль правого борта "Apollon" стреляя по нему с самой большой скоростью, на которую были только способны ее канониры. Затем "Bredah" прошла за кормой и вдоль левого борта курсом N, и встала носом к северу с подветренной стороны. Матросы были вызваны с нижних палуб, чтоб маневрировать. Три французских корабля теперь находились с наветренной стороны, с распущенными фор-марселями и грот-марселями, повернувшись на север, в четырех милях от них. Они явно понимали, что английская эскадра выигрывает гонку, и решили не рисковать, вступать в бой с превосходящими силами противника.
По мере того, как становилось светлее, бедственное положение "Apollon'а" становилось все заметнее. Грота-рей был оторван и разбит в куски, фор-марсель разорван в клочья, бизань свалилась за борт, все снасти порушены, а борта продырявлены двойными зарядами. Она походила на развалины. Но потом произошло немыслимое. "Defiance", который двигался впереди остальных английских кораблей, вместо того, чтоб направиться против ветра между противником и выведенным из строя кораблем, повел сбившийся с верного пути отряд по ветру прочь от французов. "Defiance" подошел на расстояние пистолетного выстрела (25 ярдов) к корме "Apollon'а", в то время, как "Bredah" маневрировала поперек носовой части противника. Однако, корабль Киркби сделал сам не более двенадцати выстрелов, и в ответ получил не более двадцати. "Bredah" повернула на юг, обстреляла наветренный (правый) борт противника и прошла к корме "Defiance", надеясь выстроить с ним боевую линию. Однако, видя, что "Apollon" все еще не намерен сдаваться и огрызается, Киркби проигнорировал сигнал держать строй, повернул руль, развернул судно по ветру и помчался на северо-запад на всех парусах. При этом "Defiance" вклинился между приближавшимися "Greenwich'ем" и "Windsor'ом" и открыл огонь из своих кормовых орудий по "Apollon'у". "Greenwich", "Windsor" и "Pendennis" открыли огонь из орудий верхней палубы, когда они проходили мимо "Apollon'а" с подветренной стороны, и остановились южнее, и ни последовав за "Defiance", ни выстроив боевую линию с "Bredah". "Defiance" спустил свои грот-марсель, блинд, бом-блинд-бовен и фор-стень-стаксель, и лег с подветренной стороны от "Falmouth", который был на расстоянии пушечного выстрела к северу, стоя попрек носа "Apollon'а". Излишне говорить, что офицеры и матросы "Bredah" были очень удивлены таким поступком и не могли удержаться от выражения своего мнения по поводу трусости офицеров "Defiance". "Greenwich", "Windsor" и "Pendennis" на юге тоже оставались вне пределов огня противника, несмотря на то, что "Bredah" стояла развернутая носом к югу и подняла фок, чтоб призвать их выстроить линию. Фогг с горечью сказал: "Нас оставили как жертву врагу". Тем не менее, они продолжали держаться на расстоянии половины дистанции пушечного выстрела к югу от выведенного из строя неприятеля.
Увидев, что три английских корабля находятся южнее, французы ждали, что те поменяют галс и догонят их. Однако, заметив, что те не меняют курс, французы атаковали "Bredah", с блинда рей и выдвинув доски для абордажа. Они перенесли на нее весь огонь, который только смогли. Три французских военных корабля находились к кораблю с направления носа с наветренной стороны, обстреливая его от носа до кормы более часа, сбив грот-марса-рей и круша корпус корабля. "Bredah" получила больше повреждений, чем за все предыдущее время боя, так что на корабле почти не осталось целых парусов и такелажа, чтоб управлять кораблем. Тем не менее Дюкасс оставался на дистанции в 500 ярдов, разумно опасаясь не идти на абордаж, учитывая, как яростно защищается англичанин.
Никого из кораблей эскадры не было рядом, и они не обращали внимания на боевой сигнал, а только бестолково метались туда-сюда. Бенбоу приказал Фоггу выстрелить из двух орудий по его кораблям, что были впереди на юге, чтоб напомнить им о долге, и призвать их встать в боевую линию с флагманом. Но все было бесполезно, те держали свои марсели и фоки так, чтоб оставаться впереди и вне досягаемости выстрелов, что очень обескураживало моряков с "Bredah", которые повторяли вслед за капитаном: "Они решили пожертвовать нами". Все соглашались, что "Falmouth" поступил очень благородно, а вот "Defiance", "Greenwich", "Windsor" и "Pendennis" повели себя не как достойно англичан.
В семь утра "Bredah" наконец неохотно отступила, выпустив свою добычу. В половине восьмого она была вне досягаемости огня неприятеля. Она стояла, делая все возможное, чтоб привести себя в порядок и ожидая, когда корабли эскадры выстроятся в боевой порядок. Так как французы были на ветре к "Apollon'у", и видя полный беспорядок, нерешительность и смятение среди англичан, они подошли к своему поврежденному кораблю и пополнили его экипаж. Защитники "Apollon'а" обрадовались и трижды отсалютовали Дюкассу криком "Vive le Roy". У моряков "Bredah" от этого уши горели, и они кричали в ответ, призывая возобновить бой: "Пришлите нам еще один корабль, и мы разделаем его также!" Но в настоящий момент Дюкасс был намерен взять "Apollon'а" на буксир, потому что тот был настолько выведен из строя, потеряв бизань-мачту и грота-рей, а грот-мачта была так повреждена, что он мог нести только крот-марсель и часть грота. А затем, в девять, французы двинулись к своему противнику, сблизившись почти на расстояние выстрела, но повернули и ушли на север.
В это утро "Bredah" потеряла много людей убитыми и ранеными. То, что адмирал был ранен, очень угнетающе подействовало на моральный дух и матросы и офицеры оплакивали своего командира. Однако, несмотря на свою рану, Бенбоу приказал Фоггу преследовать врага, и когда тот поравняется с авангардом неприятеля, атаковать его. В десять часов "Bredah" закончила ремонт, развернулась и взяла курс на север, вслед за противником, так как экипаж был полн решимости и мужества выдержать второй бой. Французы находились тогда примерно в трех милях с подветренной стороны, буксируя выведенный из боя корабль и держа курс на NE, при слабом ветре с SSW. В полдень, при слабом ветре в EtS, французы были уже на расстоянии одной мили. Поскольку ветер был переменным, и перемежался штилем, корабли буксировались лодками. Бенбоу приказал, чтоб боевой сигнал не спускался. Тем не менее, английские корабли беспорядочно толклись в стороне. Это еще больше взбесило английского адмирала. Он, с немалым огорчением сказал Фоггу, что "это очень похоже на страх, и немало ободряет врага, видящего такое поведение некоторых из нас". Разгневанный, он приказал Фоггу послать капитанам приказ, чтоб те держали строй и вели себя как англичане. Купер Уэйд только что поднялся на борт, чтоб спросить, можно ли ему следовать сразу за "Bredah", поскольку "Defiance" шел очень тяжело. Вероятно, на самом деле он хотел выяснить состояние адмирала и его способность продолжать бой. Поэтому Фогг отправил его к Киркби и Констейблу, чтоб сообщить им о недовольстве адмирала тем, что те не держат свое место в строю, и о приказе возобновить сражение. Около часа дня задул свежий западный ветер, и французы двинулись на восток.
Но Уэйд и Киркби не стали совещаться, как им лучше выполнить приказ своего адмирала, скорее они обсуждали положение двух эскадр, которые находились рядом при слабом ветре, когда кораблем очень сложно управлять, говорили о ранении адмирала, и неспособности его управлять эскадрой, находясь на орлоп-деке, глубоко в трюме корабля. Они решили, что следует подождать, и узнать больше о его состоянии и о том, что он думает насчет поведения эскадры. Примерно в то же время французы, удивленные пассивностью англичан, сделали попытку пощупать их. Лейтенант Роберт Томпсон записал, что около 2-х часов дня, противник послал брандер, который пересек курс английской эскадры. Однако, немного подразнив "Bredah", он удалился.
Наконец Киркби и Уэйд переправились на "Bredah", и Фогг провел их на орлоп-дек, где корабельный хирург лечил раненых. Адмирал отдыхал на своей деревянной койке в кубрике. Киркби обратился к нему с приличествующей случаю серьезностью:
"Вот, сэр, мне очень жаль видеть Вашу честь в таком состоянии. Однако все мы получили сильные повреждения. И что меня действительно удивило, то, что Вы предлагаете снова вступить в бой с французами. Мы сражались уже целых шесть дней, и я должен отменить, сэр, что нет ни необходимости, ни безопасности, ни условий продолжать бой. Враг очень мало пострадал, в то время, как сам нанес нам серьезные повреждения".
Бенбоу ответил: "Это только Ваше личное мнение. Я хотел бы знать, что скажут остальные капитаны". Поэтому он приказал капитану Фоггу подать сигнал и созвать всех командиров кораблей на военный совет. Фогг записал в журнал, что сигнал был послан в половине третьего. Союзный флаг был поднят на вантах бизани и прозвучал выстрел из пушки. Противник, нервно ожидавший атаки англичан, подумал, что начался обстрел. Дюкасс на "Heureux" буксировал "Apollon'а" и вел остальные корабли. Согласно французским источникам флагман сразу оказался против английского авангарда. Он произвел от 10 до 12 выстрелов по "Bredah", а потом по второму в строю. "Agreable" и "Phoenix" сделали несколько выстрелов по кораблям в арьергарде. Однако, ответных выстрелов не прозвучало и французы прекратили огонь.
Таким образом около трех часов капитаны собрались на борту флагмана в каюте Фогга. Киркби повторил свои аргументы в пользу прекращения сражения: они потеряли много людей, остальные сильно устали; у них нехватка боеприпасов, в особенности пороха и ядер; мачты, реи, паруса, такелаж и пушки всех кораблей сильно повреждены; ветер слаб и переменчив и корабли плохо маневрируют, так что не могут вести бой в полную силу; и, наконец, шестидневная битва показала, насколько противник сильнее. Он ответил на возражения Фогга и Винсента угрозой оставить их одних, если они поддержат "безумное" желание Бенбоу возобновить бой. Он утверждал, что если все они подпишут его письменное обоснование с указанием причин прекращения боя, никто за это не пострадает.
В конце концов они подписались. Все. Фогг и Винсент приняли решение большинства. Они боялись, что поступи иначе, принесут в жертву свои корабли и людей. Киркби и Фогг отнесли бумагу Бенбоу. Он был подавлен. Не в последнюю очередь тем, что посчитал себя покинутым даже Фоггом и Винсентом. Он сказал: "Это погубит вас всех". Киркби вернулся к капитанам и после дальнейших обсуждений добавил пункт, где предлагалось отложить бой до лучшего времени. Лейтенант Роберт Томпсон не мог скрыть своего отвращения. Он высказал, что думал:
"Джентльмены, вы когда нибудь видели или слышали что-либо подобное? Кто мы такие, что позволяем такому врагу так оскорблять нас? Разве мы не англичане, Уэйд, разве это не позор?!
Уэйд согласился с ним, но Киркби прервал его с усмешкой:
"Уэйд, вам не стоит находиться здесь, если вы слушаете что говорят посторонние: это совещание капитанов. Теперь позвольте добавить, что мы действительно готовы продолжать, но желаем дождаться более удобного случая... Никто не может обвинить нас, что мы нуждаемся в ремонте наших кораблей и восстановлении сил после шестидневного боя".
Томпсон настаивал, говоря Киркби, что тот похож на фламандцев, которые семь лет ждали попутного ветра, а когда он пришел, оказались не готовы (что за история?). Киркби посмотрел на него, рассмеялся, и вернулся к бумаге, предложив капитанам подписать ее. Так они и сделали, поскольку им показалось, что она лучше первоначального варианта. Фогг и Винсент надеялись, что если продолжить преследование неприятеля, то появится еще одна возможность вынудить Дюкасса или уничтожить или бросить поврежденный корабль. Поэтому они вернулись с исправленным проектом к адмиралу. Окончательный вариант гласил:
На совете, проведенном на борту Корабля Ее Величества "Bredah" 24 августа 1702 года, у Картахены, что на Американском материке, было согласовано общее мнение нижеподписавшихся.
Во-первых, имеется большая нехватка людей, и низкое качество и слабость тех кто у них есть.
Во-вторых, общая нехватка боеприпасов большинства видов.
В-третьих, мачты, реи, паруса, такелаж и пушки всех кораблей в значительной степени повреждены.
В-четвертых, ветры слабы и переменчивы, поэтому корабли не могут маневрировать и использоваться в полную силу.
В-пятых, испытание силы противника в шестидневном бою, дало, что эскадра, состоящая из пяти боевых кораблей и брандера под командованием монсеньора Дюкасса, имеет корабли с вооружением от 60 до 80 орудий и на их борту находится множество солдат для службы Испании.
По вышеупомянутым причинам мы считаем нецелесообразным вступать в бой с неприятелем в данное время, а предлагаем сопровождать его этой ночью и наблюдать за его маневрами, и если выпадет более удобные ветер и погода, еще раз попробовать наши силы в схватке с ним. (Подписано: Ричард Киркби, Сэм. Винсент, Джон Консейбл, Крис. Фогг, Купер Уэйд, То...с. Хадсон) (Adm1/5263, том 44)
В своем отчету лорду Ноттингему Бенбоу отмечает, что когда он увидел эту бумагу, он окончательно убедился, что у них нет никакого желания сражаться, и что все их несчастья происходят от трусости. Он добавил:
"Если это будет дозволено, не следовать в море вслед Флагу и т.д., кроме как только он не возьмет с собой Отца, Сыновей или Братьев, чтоб помочь в день битвы. Я до сих пор полагал, что хороший Пример, подвигнет Любого сражаться".
Бенбоу немедленно написал свой ответ в бумагу капитанов. Его особенно потрясла их наглость, когда они заявили, что сражались столь же отважно, как "Bredah", поскольку он знал, что потерял на корабле более шести десятков убитыми и ранеными.
"Ответ адмирала Бенбоу на объяснения капитанов по поводу того, почему они не сражаются с эскадрой месье Дюкасса.
(1) Недостаток людей. Я совершенно уверен, что было убито не более восьми человек на остальных кораблях, за исключением "Bredah".
(2) Нехватка припасов. Это только предлог, так как они имели всего в достатке.
(3) Мачты и реи приведены в негодность. Ложь, поскольку и мачты и реи их кораблей в отличном состоянии, и всяко лучше чем у неприятеля.
(4) Ветер слаб и переменчив, и кораблями нельзя управлять. Это не верно, ибо все время были порывы свежего ветра, и такой возможности мы не имели шесть дней, так как тут мы были вровень с ними и с наветренной стороны, так что более удобного положения для сражения никогда не было.
(5) Они говорят, что испытали силы противника в шестидневном сражении. "Bredah", "Ruby" и "Falmouth" действительно, в некоторой мере, но остальные не захотели, или не осмелились, приблизиться. Они говорят, что французская эскадра состоит из пяти боевых кораблей и брандера силой по 60 и даже 80 орудий, что тоже не верно, ибо имелось только четыре корабля по 60 и 70 пушек, и один из них был выведен из строя настолько, что Коммандор был вынужден взять его на буксир, а что касается множественности их солдат и матросов, я полагаю, что мы их существенно сократили. Вот причины, по которым они не вступают в бой с французами, и все они являются ложными и показывают только трусость, что я и подтверждаю. Подпись: Дж. Бенбоу". (CSP.Col.1702)
Лейтенант Томпсон добавил, что совещание закончилось в 4 часа, и что авангард неприятеля в тот момент все еще находился позади траверса "Bredah". Капитаны вернулись на свои корабли и двинулись с строем курсом EtS, при сильном ветре с NNE. Адмирал, хотя и был подавлен предательством всех своих капитанов, все же велел Фоггу подать сигнал к боевой линии, и приказал не спускать его всю ночь. Ночью река Гранде была в девяти лигах к SEtE. Французский рапорт говорит, что только к вечеру линия англичан, что лучше держалась на ветре, обогнала французов. Так что с наступлением темноты англичане были немного впереди, юго-западнее французов. В 6 часов вечера французы осторожно отстали еще сильнее. С шести до девяти англичане держали курс EtS. Около 8 часов они были на две лиги впереди, когда противник направился к берегу на запад, в сторону Картахены. В 9 часов маневрировали и встали позади неприятеля. Несколько кораблей снова отстали. С полуночи и до 4 утра погода отражала настроение Бенбоу: свирепая буря с ливнем, громом и молниями гнала их вдоль берега на восток. На рассвете его корабли были рассеяны позади его флагмана. Французы скрылись из видимости в четырех-пяти лигах к юго-западу. Когда после рассвета миновало два часа, вражеские эскадры потеряли друг друга из вида. Наконец, утомленный и измученный болью адмирал приказал Фоггу снять сигнал к боевой линии и взять курс на Ямайку. Они шли под малыми парусами, дожидаясь отставших. В девять они легли на курс NtE, к Порт-Ройялю, при ветре SE.
Они достигли Форта Чарльза и гавани Порт-Ройяля в понедельник, 31 августа. Как только "Defiance", "Windsor", "Greenwich" и "Pendennis" встали на якоря, адмирал немедленно направил своих лейтенантов к ним на борт, и заключил их капитанов в их каютах под стражей.
Кэмпбелл писал, что Бенбоу получил письмо с выражением сочувствия от своего противника Дюкасса, который полагал, что ему только необыкновенная удача помогла спастись. Он заявлял, что получил копию письма от Пола Кэлтона.
"Сир, в прошлый понедельник я почти и не надеялся избежать ужина в вашей каюте, но Богу было угодно распорядиться иначе, чему я очень благодарен. Что касается тех трусливых капитанов, что покинули Вас, повесьте их ибо... они того заслуживают. Ваш Дюкасс". (Биография, стр. 687)
Подлинность этого письма, безусловно, вызывает сомнение, поскольку в последний день сражения Дюкассу ничего серьезно не угрожало. Если бы письмо было от капитана "Apollon'а" Де Мюэна, или касалось бы него, оно выглядело бы более достоверно. Кэмпбелл явно перепутал этот сильно поврежденный корабля с флагманским "Heureux", поскольку в том же отрывке о Дюкассе он писал, что "адмирал трижды поднимался на борт его корабля во время абордажа, в результате чего адмирал получил ранение в руку и в лицо". Латтрелл подтверждает эту версию рассказа Кэмпбелла. Он писал 7 января 1703 года:
"От Ямайки адмирал Бенбоу с 7 боевыми кораблями вел непрерывный бой в течении 5 дней против 4 французских военных кораблей под командованием Дюкасса, которые адмирал трижды брал на абордаж, но был отбит, будучи раненым в ногу. 4 из его людей не вступали в бой, иначе он захватил бы всех французов".
Я не сомневаюсь, что Дюкасс что-то написал Бенбоу, поскольку материалы Кэлтона обычно основаны на каких-то истинных фактах, хотя часто только отчасти. Однако тон письма не соответствует отчету 1703 года, также приписываемому Дюкассу или члену его свиты:
"Есть основания полагать, что они так же устали, как и мы, и что надеясь взять каждого из нас по отдельности, и имея такие намерения, они были обмануты тактикой нашего командира и поняли, что у них не получается, они сдались, хотя у них и было превосходство более чем в два раза. Все, должно быть, заметили, что английский адмирал никогда не уступал свои фланги командиру нашей эскадры, а вел игру собаки, преследующей лиса. Слабые ветры почти не покидали нас, и более благоприятствовали неприятелю, чьи суда были легче наших и менее нагружены, а "Prince de Frise" лишил нас всех преимуществ, которые мы могли бы иметь".
Очевидно, что французы были озадачены неспособностью англичан усилить атаку и использовать свои преимущества. Здесь нет никакой оценки, какую помощь французам оказало неповиновение капитанов. Полная мера их позора не была раскрыта до военного трибунала.
Готовясь к суду и следя за переоснащением своих кораблей, Бенбоу писал в ответ на письмо государственного секретаря относительно прошлых обвинений со стороны губернатора в незаконном насильственном наборе его людей. Он заявлял, что не тронул ни одного человека на берегу, но неукоснительно следовал указанию самого губернатора брать каждого пятого со всех кораблей и судов, заходящих в Порт-Ройяль. Он добавлял, что отдал строгий приказ следить за тем, чтоб эти распоряжения не нарушались, и что "приложит все усилия, если будет жив, чтоб их выполнить". Он осознавал, что его жизнь висит на волоске, поскольку он ссылался на "мои обстоятельства и поврежденную ногу, которая заставила пролежать на спине 32 дня в этом жарком климате". Он добавлял:
"...никто не в безопасности, чтоб возглавить какую-либо партию, если не будет стоять рядом, я никогда не сталкивался с подобными несчастьями за всю мою жизнь, и надеюсь больше не столкнусь. Но это и есть то, чего я всегда опасался в отношении капитанов, которые считают плавания в эти края пустой тратой времени, поэтому можно подумать, что в этих краях никто не может хорошо служить. Но это неверное мнение, потому что, если хороших людей не посылают сюда, может случиться что-то худшее для нас, потому что я нахожу, что французы будут защищать свои корабли до последней крайности... Если будет угодно Богу, я поправлюсь, и, как только наши корабли будут в лучшем состоянии, отправлюсь на поиски месье Дюкасса, надеясь на больший успех". (CSP.Col. 24 сентября 1702 г.)
[0701] Ричард Варр (Richard Warre), 1649 - 1730 гг. Английский государственный служащий. Работал в офисе целого ряда госсекретарей из партии тори.
[0702] VdR l'Heureux, 68-пушечный линейный корабль второго ранга. Спущен на воду в 1690 году. В 1709 году списан из состава флота и приобретен частным лицом (Nicholas du Buisson de Varenne, лейтенант королевского флота, капитан корабля), для каперства. В 1710 году корабль захвачен британцами.
[0703] Беннет (Bennet), личность не установлена. По некоторым данным, имел чин "капитан фрегата".
[0704] VdR l'Agreable, 56-пушечный линейный корабль второго ранга. Спущен на воду в 1671 году как 62-пушечный линейный корабль второго ранга. В 1697 году перестроен как 56-пушечный линейный корабль. В 1711 году разоружен и использовался как плавучий склад. В 1715 году пущен на слом.
[0705] Луи де Ларошфуко, шевалье де Руси (Louis de la Rochefoucauld, chevalier de Roucy, marquis de Roye), 1672 - 1751 гг. Французский морской офицер. Генерал-лейтенант галерного флота. Был женат на дочери Жана Батиста Дюкасса Марте (Marthe Ducasse, 1661-1743 гг.).
[0706] VdR le Phenix, 60-пушечный линейный корабль второго ранга. Спущен на воду в 1692 году. В 1714 году пущен на слом.
[0707] Де Пудан (de Poudens/Podeux), годы жизни не известны. Французский флотский офицер. В 1697 году служил на базе флота в Рошфоре, имел чин флотского майора. В 1702 году имел чин капитана, в 1707 году командовал VdR le Glorieux. В 1704 году стал кавалером ордена Св. Людовика.
[0708] Франсуа де Мюэн (François chevalier de Muin/du Meun/du Myin), ? - 1703 гг. Французский морской офицер. Поступил на флот гардемарином в 1676 году. Чин лейтенанта получил в 1682 году. Чин капитана фрегата получил в 1693 году, а капитана линейного корабля в 1696 году. В 1703 году стал кавалером ордена Св. Людовика. Погиб около Картахены. (источник информации Krzysztof Gerlach).
[0709] VdR le Prince de Frise, 52-пушечный линейный корабль третьего ранга. Спущен на воду в Нидерландах в 1693 году как 56-пушечный линейный корабль под именем "Prins Friso". В 1694 году захвачен французами и включен в состав королевского флота. В 1699 году перевооружен как 52-пушечный корабль. В 1703 году продан.
[0710] де Сент-Андре (de Saint Andre), ? - 1721 гг. Французский морской офицер. В 1702 году был лейтенантом. Его сын Louis de Saint-André du Verger стал адмиралом. Другой его сын Marc-Antoine de Saint-André дослужился до капитана.
[0711] VdR le Marin, судно не опознано. Во время боя в августе 1702 судном командовал Guillaume Cauvet (? - 1712 гг.).
[0712] "Anne Galley"/"Ann Galley", по другим источникам судно называлось просто "Anne/Ann", и было парусно-гребным шлюпом или флейтом, захваченным у Лиссабона.
[0713] "l'Auguste", военный транспорт, перевозил солдат в Картахену, командовал судном лейтенант de Saint Marc (? - 1707 гг.).
[0714] VdR le Bon, 50 пушек, капитан Vincent d'Irrumberry de Salaberry de Benneville (1663 - 1750 гг.) и VdR le Thetis, 40-пушек, капитан Gaspard Charles de Goussé, marquis de La Roche-Allard (1670 - 1748 гг.).
[0715] Франциско Фернан де ла Куэва, 10-ый герцог Альбукерке (Francisco Fernández de la Cueva, 10th Duke of Alburquerque), 1666 - 1724 гг. Испанский гранд. Сторонник Бурбонов. С 1702 по 1711 годы занимал должность вице-короля Новой Испании. Познакомил Мексику с парижской модой. Несмотря на расточительство, прослыл достаточно энергичным и умелым администратором, успешно боролся с разбоем на суше и пиратством на морях.
[0716] Северино де Манзанеда Салинас и Розас (Severino de Manzaneda Salinas y Rozas), 1640 - 1702 гг. Испанский администратор. Кавалер ордена Сантьяго. Губернатор Кубы с 1684 по 1695 гг, и Санто-Доминго с 1695 по 1702 гг.
[0717] Томас Лэнгридж (Thomas Langrish/Langridge), годы жизни не известны. Английский морской офицер. Чин лейтенанта получил в 1694 году. Последняя информация в архивах по нему относится к 1704 году.
[0718] де Невилль (de Neuville), ? - 1702 гг. Французский офицер. В отчете Дюкасса указан чин - капитан, вероятно он был капитаном морской пехоты.
[0719] Использован термин "partrige", по описанию в словарях, это род артиллерийского снаряда, состоящего из пучка деревянных или металлических стрел, иногда означает картечь из грубо рубленого железа.
[0720] Краммер (Crammer/Cremer), личность не установлена.
[0721] Роберт Томпсон (Robert Thompson), годы жизни не установлены. Английский морской офицер. Находился на службе с 1694 по 1721 годы.