Максименко Анастасия Александровна : другие произведения.

Просто бумага

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В один день всё переменилось. Социальные низы поменялись местами с верхами на примере двух людей. Теперь один может себе позволить то, о чём уже и не мечтал, а другому не хватает даже на еду. Бред? Такого никогда не будет? Возможно. Все ответы в конце. Главный вопрос: человечность...
  часть первая. Степаныч
  Степаныч проснулся как обычно, с первыми лучами солнца. Как всегда огляделся по сторонам: на стол с остатками еды и выпивки; на разбросанные карты; на спящих товарищей по несчастью, таких же бездомных, как он сам. Поднявшись, Степаныч попытался руками разгладить складки одежды, проверил карманы. Мятая десятка, найденная вчера на улице, лежала на месте. Значит все свои, крыс нет. От этой мысли потеплело на душе. Да, они выпивают. Да, неопрятны. Да, не слишком образованные, но зато не крысы...
  - Ты куда, Художник? - Окликнул его небритый заспанный сосед, поправляя клетчатую кепку, служившую ему подушкой.
  - Сейчас вернусь, в круглосуточный схожу.
  Выйдя на свежий воздух Степаныч аж прикрыл от удовольствия глаза. Настолько приятными оказались лёгкие прикосновения ветра после удушливой вони подвала. И вместе с тем появилось жуткое желание принять ванну. Впрочем, желание было тут же водворено обратно, в самую глубину сердца, как несбыточное. Шагая к магазину, Степаныч думал о том, как часто в последнее время ему пришлось расставаться с мечтами. И о том, как бороться с комком, подступающим к горлу каждый раз, когда собутыльники в шутку зовут его Художник (из-за красного берета, с которым Степаныч не расстаётся ни на день, в любую погоду). И только Степаныч знал, что это не шутка, а старая рана. Он ведь был художником, пока не стал нищим, в один день потеряв и любимое дело, и жильё, и все деньги.
  - Галя, я булку хлеба куплю в долг, ладно? - Стыдливо замявшись, Степаныч вынул десятку. - Что не хватает, я потом занесу, можно?
  Ему всегда было трудно просить в долг, стыдно как-то.
  - Да что вы, какой долг? - удивилась продавщица - У меня столько сдачи нет! - всплеснула она руками.
  - Да ты что, Галь, не проснулась ещё? Вот же цена: 20. Какая сдача?
  - 20 копеек, Иван Степанович. - Галина улыбнулась как-то светло и по-детски. - А, вы наверно не знаете пока: ночью что-то там с экономикой произошло, доллар упал резко, а рубль сейчас самый дорогой. Так что, Иван Степаныч, дорогой, нет у меня сдачи, уж простите! Хотите, я вас так накормлю? У меня чай и бутерброды есть.
  - Нет, Галя, спасибо, я вчера поел хорошо, не голоден пока. - Степаныч забрал десятку и вышел на улицу.
  - Вон оно как, - бормотал он, шаркая по безлюдной площади, - Значится, с тем, что на зиму припас, можно квартиру приобрести. Не купить, так снять. Чудо прям какое-то, Господи... Значит, сейчас в баню, вещи тоже надо б постирать. А то как собака, в одном и том же хожу, не снимая... а потом? А потом в магазин, за красками, мольбертом, ластиком, карандашами... руки, вы ведь ещё помните всё, да? - Иван Степанович взглянул на свои руки, трясущиеся от радостного возбуждения. В голове уже мелькали картины тихой достойной жизни. Долгожданные часы проводимые за работой, скрупулёзный подбор цветов и оттенков, поиск материала для вдохновения...
  - А через пару месяцев уже достаточно потеплеет, можно и на природу поехать, пейзажи зарисовывать... А ты чего тут делаешь? - Обратился художник к мокрому съёжившемуся комку шерсти, сидящему на газете посреди тротуара. - Иди сюда, найдёныш, я то знаю каково это, без крыши над головой в дождь и стужу.
  - Мяу - жалобно протянул котёнок, окоченевший уже на столько, что не мог шевелить лапами...
  
  
  
  часть вторая. Загорейный
  Загорейный вставать не торопился. А куда спешить? Кофе, впрочем как и завтрак, сделает домработница Наташа. Днём подъедет партнёр по бизнесу, обсудить новый проект, а вечерком можно на шашлыки с друзьями... Хотя подождите, уже двенадцатый час! Тогда почему его никто не будит?
  Загорейный потянулся и нехотя встал. В доме было тихо. Но настораживало другое: почему в его спальню до сих пор не проник аромат свежесваренного кофе? Обоняние, как впрочем и обаяние, никогда раньше его не подводило. А значит, единственная причина отсутствия кофейного аромата была в том, что кофе просто не готовили. Но почему? Загорейный даже потёр виски пытаясь вспомнить, не давал ли он Наташе выходной. Но нет, всё было как обычно. Тогда почему?
  От размышлений его отвлекло верещание мобильного.
  - Алё, Славка, всё накрылось! И проект, и компания, - всё! Славка, мы банкроты! Более того, Славка, нам скоро даже спать негде будет похоже! Я тебе главное не сказал: сегодня ночью вся финансовая система рухнула! Курс теперь вообще не на что не похож, как белка взбесившаяся! Раньше всё в долларах мерили, а теперь...
  Характерный звук разрыва соединения не дал Загорейному услышать окончание фразы.
  - Чёрте что! - Вячеслав ещё раз помассировал виски, пытаясь собраться с мыслями. Вместо мыслей к голове пришла боль. - Да что стряслось-то?!
  Неизвестность давила, опутывала кольцами опасений и страха. Вдруг стало казаться, что всё рухнуло, - в один миг и навсегда. И если бардак во внешнем мире лишь предчувствовался, то бардак в голове уже стремительно набирал обороты. Загорейный всегда был человеком, содержащим всё в строжайшем порядке, не терпящим ни одной неточности. Поэтому, несмотря на внушительный опыт работы в бизнесе, его по-прежнему могла "выбить из седла" какая-нибудь пустячная мелочь. И сейчас этой мелочью было кофе. Казалось, если оно стояло бы сейчас тут,на тумбочке, всё остальное тоже вернулось бы на свои места, словно по мановению волшебной палочки.
  Но кофе не было. Чтоб заставить мысли идти более ровным, уверенным потоком, а не рокочущим водопадом с кучей пены, Загорейный встал и направился на кухню. Как же давно он варил кофе сам! И похоже, навыки подрастерялись, стёрлись из памяти подобно школьным друзьям, которых забываешь, выйдя во взрослую жизнь.
  Кофе было горьким, переваренным, с неприятным песочным осадком. Да к тому же, в холодильнике не нашлось продуктов, из которых могли бы получится бутерброды: как раз сегодня Наташа должна была пополнить съестные запасы холодильника, но сейчас надежды на это не было никакой. Загорейный честно пытался ей дозвонится пока на телефоне были деньги. Но финансы исчезли быстрей чем следы, оставленные на песке в линии прибоя. Так или иначе, нужно было в супермаркет...
  Набрав в тележку хлеба, салатиков и всякой нарезки, Загорейный двинулся к кассе. Было на удивление людно и шумно. Чтобы не слышать раздражающей людской болтовни, он надел наушники и включил один из списков воспроизведения. Он так и продвигался вперёд по очереди, отключившись от всего. Поставив перед продавщицей корзину, он привычным жестом достал из бумажника несколько банкнот.
  - Здесь хватит? - Загорейный только сейчас понял, что не взглянул на цены. А зачем? В своей платёжеспособности Вячеслав Романович был уверен.
  - Простите, но этих денег только на хлеб хватает. - Продавщица улыбнулась, как того требовала инструкция, заученная ею когда-то, но во взгляде была холодность и отчуждённость. Загорейный растерянно оглянулся, не в силах поверить что слова продавщицы - правда, и только сейчас заметил усмешки, застывшие на лицах покупателей. "Вот теперь ты побудь на нашем месте" - читалось в их глазах. Вот оно что! А он то удивлялся, почему прилавки полупусты. Хотя тогда всё было списано на плохую память, которая вычеркнула какой-то праздник...
  - Мужчина, не задерживайте очередь. Вы платить собираетесь? - А вот теперь мир сошел с ума окончательно, выплюнув его, Славу, на обочину, даже не удосужившись притормозить чтобы смягчить падение.
  - Значит, на хлеб мне хватает? - Привычка держать себя в руках и на этот раз не подвела его.
  Взяв буханку, показавшуюся теперь маленькой и неказистой, Загорейный направился к выходу, не обращая внимания на ругань продавщицы и улюлюканье толпы. Мир вокруг сходил с ума. На улицах было необыкновенно оживлённо. Все суетились, перебегая из магазина в магазин в поисках лучшего. Огромное количество людей, уже неся неимоверное число пакетов и сумок,всё продолжали и продолжали заглядывать в каждую торговую точку. Их рвение хвататься за каждую доступную вещь, казалось Вячеславу глупым и бессмысленным порывом. Но останавливать весь этот балаган он не собирался. Да и каким образом? Кто его послушает теперь, без денег, без авторитета? Нет, он просто понаблюдает за людским морем, сидя на бортике фонтана.
  "Ну хоть что-то неизменно" - пронеслось в голове при виде собирающейся вокруг в поисках бесплатного угощения стайки голубей. На Вячеслава нахлынули воспоминания далёкой юности. Когда-то здесь, у фонтана, собиралась по вечерам группа студентов-экономистов. Пели под гитару, строили планы на будущее, кормили голубей, травили анекдоты, делились радостью и горем. Картинки прошлого неожиданно ярко всплывали в памяти. Загорейный чуть ли не кожей ощущал ту теплую атмосферу дружеских посиделок. "Да, раньше всё было... проще как-то, открытее. Может потому что за миллионы свои трястись не надо было? А теперь что? Всё бумажное богатство оказалось бесполезным..."
  - Мяу! - чёрно-белый котёнок, в рыжих "носочках" на передних лапах, уселся на нагретый солнцем тротуар и облизнулся, глядя на хлеб. Котёнок напомнило Загорейному его самого сейчас.
  - Что, киса, тоже проголодался? - Вячеслав Романович Загорейный разломил буханку, выковырял хлебного мякиша и положил угощение перед пушистым товарищем по несчастью. Некоторое время мужчина и котёнок ели хлеб на улице у фонтана.
  А потом зазвонил телефон...
  
  
  часть третья. Итог
  Иван Степанович шагал по скверу в направлении своей новой квартиры. Он как-то странно держал руки, словно обнимая кого-то перед собой. И только подойдя ближе можно было заметить две рыжих лапки, цепко державшиеся за расстёгнутый воротник пальто, и белую, с чёрным ухом, мордочку, смело глядящую в их с хозяином будущее.
  Незадолго перед этим Иван Степанович навестил подвал, служивший ему и таким же как он домом. К его разочарованию, даже при такой неслыханной возможности поменять свою жизнь, многие остались всё в том же подвале, радуясь уже тому, что выпивки и закуски хватит теперь надолго. Художник до сих пор словно слышал плеск жидкости, разливаемой по стаканам, и видел, как чья-то дрожащая рука роняет пустую бутылку.
  А потом - бутылка разбилась...
  
  
  Даже проснувшись и выключив будильник, Вячеслав Романович продолжал лежать в постели, до мельчайших деталей вспоминая свой недавний сон. Наконец, он оделся и, не дожидаясь, пока ему принесут утренний кофе, сам прошёл на кухню.
  - Доброе утро, Наташа.
  - Ой! Вячеслав Романович, доброе утро! Вы сегодня рано.
  - Хочу в магазин съездить. - Улыбнулся Загорейный - Наташа, кофе не надо. Идите домой, я разрешаю.
  И, не дожидаясь слов благодарности, Загорейный вышел из дома, в не по сезону прохладное апрельское утро...
  
  
  ... Неподалёку от фонтана, рядом с супермаркетом, на низенькой скамеечке с альбомом в руках сидел пожилой человек в потрёпанной и уже выцветшей одежде. Только берет чудом сохранил свой ярко-красный цвет. Мужчина рисовал в альбоме, делал наброски будущей картины. Он так увлёкся танцем линий на бумаге, что не заметил как к нему подошел мужчина лет тридцати пяти, одетый не в пример лучше уличного повелителя карандашей.
  - Я вас никогда тут не видел.
  Художник оторвался от рисунка, и пристально посмотрел на незнакомца.
  - А меня тут раньше и не было. - улыбнулся он. - А если б не сон, то и не появилось бы никогда.
  Иван Степанович снова склонился над альбомом на листе которого стремительно появлялись новые и новые росчерки.
  - Денег, небось, не помешало бы, отец? - Загорейный с пониманием оглядел старика. - На вот, держи. - И на колени художника опустилась пачка долларов.
  Справившись с накатившим оцепенением, художник несмело пощупал хрустящие банкноты.
  - Это как это, сынок? Это за что ж это? - растеряно бормотал старик, вытирая подступившие слёзы. От волнения он даже не смог объяснить уходящему незнакомцу, насколько нужным оказался такой неожиданный подарок. Ведь все деньги, что у него были, Иван Степанович потратил сегодня утром на карандаш, краски и хорошую бумагу.
  - Сынок, но ведь это же... - лепетал старик, всё ещё не веря своему счастью.
  - Это просто бумажки. - Отозвался Загорейный, шагая к машине. - Мяу! - подтвердил котёнок, умывая рыжей лапкой белую, с чёрным ухом мордочку.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"