Аннотация: У дома Русановых, что жили через дорогу чуть правее, всегда зимой первыми появлялась горка. Где-то в конце ноября от забора в сторону дороги горка была уже готова. Это дядя Лёня мастерил для своих любимых дочерей - Лены и Гали.
Компьютеров и айфонов тогда ещё не было, мы с моим другом Витькой Швецовым шарахались по улице - искали себе на заднее место приключения.
Витька говорит: "А давай на горку забегать со стороны льда, кто дальше поднимется". Витька сделал несколько неудачных попыток, и сумел подняться только до середины горки. У меня тоже первых две попытки забежать на горку по льду были не удачными, а третья - совсем плохая. Добежав до середины горки, я поскользнулся, ноги поехали назад и я со всего маха "ударился" головой о лёд.
Поднимаюсь, Витька посмотрел на меня, говорит: "У тебя, кажется, дырка в голове и мозги видно".
Я надвигаю шапку ниже - на брови: "А так не видно?" Он посмотрел: "Нет, так не видно".
Мы ещё сделали по паре попыток забежать на горку, но опять не удачно.
Витька: "У тебя, кажется, кровь идёт".
Кровь - это плохо. Я домой.
Мать как увидела, мою дырку в голове, схватила меня и в ближайшую больницу.
Ближайшая больница поликлиника была ведомственная - железнодорожников, но нас там приняли. Сразу стали готовить процедурный кабинет. Сначала укол - заморозили. Потом доктор взяла кривую швейную иголку и начала зашивать мне дырку во лбу.
Я тогда хоть и ходил ещё только в первый класс, но сразу понял, что к железнодорожникам надо примазываться. Говорю доктору: "Я тоже буду машинистом". Растроганная доктор, очень довольная видеть будущего железнодорожника, заштопала мне "дыру в мозгах".
Потом я ещё несколько раз ходил к ней: на контроль и снятия швов.
Шрам на лбу до сих пор. А вот машинистом электропоезда я так и не стал.