И оказался в огромном помещении забитым вешалками с бескрайним морем шкур. Я был не один, нас было много. Всем нам предстояло переродиться из человека в животное. Таков закон - побыл человеком, побудь и животным. А потом, вновь станешь человеком.
Выбор нового тела, дело не из легких. Мало одного желания, нужны черты, накопленные в прошлой жизни. И часто без совета мудрейшего самому не выбрать. В конце концов, не каждый захочет быть блохой или тараканом. И тогда на помощь приходит Он. Он был с нами и сейчас.
Он был немногословен, но очень доброжелателен: "Пойдемте, Друзья, подберем вам что вы заслужили".
Мы двинулись, точнее, нам так казалось, на самом деле - это море шкур нахлынуло на нас, подобно приливу. Мне бросилось в глаза нечто смутное, но яркое, словно солнечный зайчик на гребне волны. Чуть погодя, это нечто оформилось в светящуюся шкурку. Она манила меня, дразнила своими переливами цвета и привлекала своей красотой и бьющим жаром. Я не удержался и ткнул в это светило пальцем.
Он с каким-то сомнением посмотрел на меня, но дал примерить это светящееся чудо!
Внутри было уютно и тепло. Все внутри было освещено благородством. Несмотря на внутреннее великолепие и комфорт, шкура была такой огромной, что я потерялся в ней. Она была тяжелой и неповоротливой, словно не шкурка, а целый рыцарский замок. А со стороны все видели настоящего красавца льва. Впрочем, нет, что-то в облике царя было не настоящее, какая-то скованность, трусоватость, что-то шакальное во взгляде... пришлось шкурку снять.
После первой неудачи, я долго не мог на чем-то одном остановить свой выбор. Перемерил сотни шкур и блохи, и кролика, и крокодила - все было не мое.
Постепенно наши ряды редели. Кто-то уже флегматично шагал против стада лосей, не обращая на общее направление своих сородичей. Кто-то примеривал свои челюсти на нас и пускал слюнки в ожидании подходящего момента наброситься и перекусить. А один старик, все время отвлекавший своим кряхтением и жалобами на немощность, по-молодецки прыгал с ветки на ветку навстречу такой же красотки-макаки.
Наконец, я остался один и Он сам взялся за меня. Словно об утес волны вешалок разбивались, оставляя у подножия его тысячи шкур. Он долго что-то выбирал в этом пестром изобилии и остановил свой выбор на маленькой серой, но абсолютно новой шкурке.
Я примерил. Чуть-чуть в подмышках жало. Но я знал, что кожа растягивается, и со временем, даже будет местами свисать. Шкурка слегка холодила, была не такой мягкой как львиная, но практически не весомая. Что-то в ней меня не устраивало, может быть, я не очень люблю шакалов? Но Ему видней. И смирившись с шакальей жизнью я, поджав хвост, бросился на утек.
Спустя мгновение меня вернули.
Он снял с меня изодранную в клочья шкурку шакала. Объяснив, что настоящий шакал не гибнет в первую секунду своей жизни. Значит, шкурка была не моей.
Он вновь долго выбирал и протянул мне не первой свежести шкурку, уже успевшую провонять и поистрепаться, по ней ползали мухи. С огромным отвращением и брезгливостью я натянул на себя местами облезлую шкурку осла. Мне всегда казалось, что ослы самые тупые, самые глупые и неповоротливые создания. Теперь я был этим созданием.
Прошло время. Шкурка оказалась мягкой и очень комфортной. Я в ней чувствовал себя человеком. Смешно, чувствовать себя человеком, будучи ослом! Но это так. Я был свободен. Я мог делать все, что угодно. Я был по ослиному умен и упрям, добродушен и бешен. Я жил как и любой осел счастливо - мало ел, много, очень много работал, получал палками по спине и выслушивал детские горести, получая за это, кусочки сахара или пучок свежей травы. Одним словом, я был самым настоящим ослом и лучшим помощником в хозяйстве. И так было до тех пор, пока однажды я вновь не умер.