Выехавшие из южных ворот Сейкура всадники медленно двигались вперед, их уже окружили ларские солдаты, оставив небольшой проход вперед. Когда сейкурцы добрались до места, где стоял Сашка, все шесть вражеских аристократов уже находились в плотном кольце личной сотни графа, под прицелом двух десятков луков и арбалетов. Любое резкое движение - и стрелы и болты быстро остановят любые злые намерения врагов.
- Барон Укрель, комендант города, милорд. Со мной бароны графства.
- Ксандр.
- Милорд, я прибыл к вам, чтобы сообщить вашей светлости, что мы готовы открыть ворота города и замка. Но с одним условием.
- Я слушаю.
- Город не отдавать на разграбление, а контрибуцию установить умеренную.
- Почему вы решили сдаться?
- Милорд, мы давали клятву верности нашему графу, а вместе с ним и его величеству. Но точно такую же клятву мы дали и нашему прежнему графу. Он при короле Френдиге был обвинен в заговоре и убит. Вместе с ним были схвачены и казнены его ближники. А их семьи отданы храмовникам или отправлены в Хаммий. Вчера мы узнали правду о тех событиях. Обвинения были лживыми и это дело рук короля Пургеса, тогда графа Тарена. Милорд, вы пришли на нашу землю, как враг. Но вы враг Тарену и если бы не клятва верности, мы попросили бы принять нас в ряды вашего войска. Нас сдерживает только наша клятва. Поэтому в этой ситуации мы можем только открыть ворота города и замка и обратиться к баронам графства с аналогичной просьбой. Я думаю, и со мной согласны все здесь присутствующие бароны, что его светлость Дарберн Ларский будет лучшей кандидатурой на владение лоэрнской короной.
- И вы принесете ему клятву верности?
- После того, как наша клятва графу Волану и королю Пургесу, перестанет действовать.
- Я вас понял, милорд. И спасибо вам. Действительно, теперь мне будет легче разобраться с самозванцем Тареном.
- Милорд, разрешите вопрос?
- Да, барон.
- Новый граф Сейкура... Вы уже определились с кандидатурой?
- Нет, когда бы я успел? К тому же это прерогатива Дарберна.
- Ваша светлость, новый сейкурский граф может оказаться из числа местных баронов?
- Вот как? И этот барон...
- Нет, не я. И никто из присутствующих здесь милордов. Но такой человек есть.
- Хорошо, я передам ваши слова Дарберну.
- Благодарю, милорд.
Опасаясь, что капитуляция сейкурского гарнизона является хитроумной ловушкой, Сашка вводить войско в город не решился, ограничившись отправкой туда трех сотен солдат и поставив на всех открытых городских воротах усиленные блокпосты. Конечно, ста солдат на таком посту будет мало. И если всё окажется ловушкой, то напасть на блокпост и вырезать его сейкурцам вполне будет по силам, хотя нападавшие и понесут значительные потери. Поэтому Сашка приказал заминировать ворота, подложив под них по бочонку пороха. Но прошло несколько дней, а в городе и крепости все было спокойно.
Тем временем заканчивалась перевозка продовольствия и фуража из города в ларское войско. Этим и ограничилась контрибуция, наложенная Сашкой на город. А накануне движения войска дальше на север Сашка узнал о первопричине, побудившей сейкурский гарнизон сдать город и крепость. В одном из замков к северу от города появился сын барона Венсана, казненного пятнадцать лет тому назад в Лоэрне. Бароны его признали, поверили его рассказу и, как догадался Сашка, именно его и имел в виду комендант города, когда говорил о кандидатуре будущего сейкурского графа. Но где сейчас этот барон Венсан, никто не знал. Был - и снова исчез.
Как можно догадаться, Сашка узнал совсем немного. Между тем, среди верхушки сейкурской знати под большим секретом рассказывалось о подробностях того вечера, события которого происходили в замке барона Гридура.
Ворт, барон Слайбун, узнал своего друга детства Лайса, сына казненного барона Венсана. И Ворт и другие присутствующие в замке бароны в растерянности опустили руки с зажатыми в них рукоятями мечей.
- Лайс, и ты теперь преданно служишь Пургесу? После того, что произошло с твоим отцом и братом, - наконец промолвил Ворт.
Лайс криво усмехнулся.
- Никакого заговора графа Сейкура против короля Френдига не было. Это все выдумка Тарена. Или вы считали иначе? Вы поверили, что ваш граф заговорщик?
Бароны опустили глаза. А Лайс прошел к столу, вытер тряпкой лезвие кинжала и вложил его в ножны, а сам сел в крайнее кресло, налил из кувшина вино и залпом выпил всю кружку.
- Графа убили люди Тарена. Он, как законопослушный подданный его величества, и не собирался сопротивляться. А они его зарезали. Мой отец возмутился и его оглушили. Нас, детей и женщин, разлучили со взрослыми мужчинами. А после их казни к нам в подвал спустился Тарен. Он был очень доволен и, пригубливая вино, смеялся над нами, сказав, что всех продаст в Хаммий. На следующее утро меня и остальных повезли на юг через Тарен. Там нас разделили. Меня, братьев Фрастер и сына виконта Чавил отдали храмовникам. Но потом меня и братьев Фрастер отделили и отправили на южный остров. Там орки строят корабли. По сути, это каторга без возможности выбраться оттуда. Кто слабел, тот шел оркам в пищу. А юного виконта, посчитав его слабым, отправили в храм Паа. Все это делал Моэрт, правая рука Тарена.
- А как ты оказался в личной сотне его величества?
- Я сбежал, со мной сбежал и старший из братьев Фрастер. Младший, Энрик, погиб там, на острове. И мы с Грейтом поклялись отомстить за наших отцов и наших братьев и матерей. С Моэртом удалось. Он умер мучительной смертью. А с Тареном пока никак не получается. Для этого я нанялся в его личную сотню, но за эти годы мне ни разу не удалось даже близко к нему подойти. Он очень осторожный. Доверяет лишь первой десятке охраны. Когда Ксандр перешел границу, я обрадовался, что теперь появится возможность дотянуться до этой крысы, но наш десяток послали с графом Воланом. А потом я узнал, что здесь появился мой Тирт. И я выполнил обещание, что помогу ему умереть мужчиной.
Бароны молчали, а когда молчание затянулось, Лайс продолжил.
- Ну, так как, милорды? Вот он я, сын казненного преступника. Убийца любимца вашего драгоценного короля и преступник, который только что сознался в желании убить его величество. Что вы намерены делать? В трех днях пути к северу стоит с войском ваш любимый граф, сменивший убитого мятежника.
- Перестань! Довольно! Ты специально нас оскорбляешь? Мы и раньше терпели это ничтожество Волана только из-за нашей клятвы, будь она неладна. Да и Пургеса никто не любит. А теперь, после того, что ты рассказал...
- Милорды, что же нам теперь делать?
- Служить Волану и Пур... Тарену? Ни за что!
- Но клятва?
- Проклятье!
- Лайс, а что ты предлагаешь?
- Где сейчас Ксандр Каркельский?
- Пытается взять Сейкур, но у него ничего не получается.
- Только Ксандр Каркельский сможет вытащить из норы эту крысу Тарена. Хорош он или плох - мне на это плевать. Враг моего врага - мне союзник.
- А Дарберн Ларский, говорят, неплох, как правитель. Ларск при нем расцвел.
- А Лоэрн? Что сделал Тарен с Лоэрном, милорды!
- И наглые хаммийцы!
- Вы слышали, что случилось с бароном Худякеем? Это просто ужас!
- Я не слышал, просветите.
- Он приехал в Лоэрн и на главной улице не захотел уступить место каким-то ничтожным хаммийцам!
- Ничтожным? Но, говорят, их кони - целое состояние!
- У хаммийцев денег не меряно!
- Милорды, но что произошло с Худякеем?
- Они его обогнали, перегородили путь, нагло оскорбляли, даже кинули камнем, а потом один проломил ему чем-то голову. Барон, к счастью, остался жив и смог сообщить приметы бандитов. И знаете, их нашли и арестовали!
- Значит, не все так еще плохо в Лоэрне!
- Погодите, барон. Вы просто не знаете, что было дальше.
- И что же?
- Хаммийцев доставили к раненому барону, тот их опознал, так один из них, выкрикивая грязные оскорбления и заявляя, что он и его друзья вырежут всю семью барона, выхватил кинжал и набросился на тяжелораненого барона. Просто чудом удалось отобрать у бандита кинжал.
- Их казнили?
- Не будьте так наивны. Выпустили, и теперь барон прислал весть в свой замок с просьбой продать всё, что можно, но нанять охрану ему и его семье.
- Это ужасно!
- Это Лоэрн.
- Лоэрн Тарена. Я не могу представить, чтобы такое было в Ларске. Ксандр, конечно, неправ, вешая своих врагов-аристократов, но я ни разу не слышал, чтобы он ущемлял права своих баронов. Ни разу!
- Милорды, как же мы поступим?
- Среди нас есть человек, который заслуживает самого искреннего уважения. Я говорю о бароне Венсан. Признайтесь, кто из нас смог бы поступить также как он? Я напомню слова барона о том, что враг моего врага - мой союзник. К сожалению, наша честь не может позволить нарушить клятву и поднять оружие на нашего сюзерена, но для этого есть граф Ксандр Каркельский. Если Сейкур прекратит сопротивление, то Ксандр получит прямой путь к Лоэрну.
- Разве это не предательство?
- А разве вы, барон, не давали клятву нашему прежнему графу? Наше бездействие будет предательством памяти ему. Тем более мы клялись не поднимать оружие против Волана и Тарена. Мы и не поднимем. Пусть это сделает Ксандр. А мы поможем ему...
На следующее утро все бароны выехали в Сейкур и уже во второй половине дня сейкурский гарнизон капитулировал. А Лайс тем же утром отправился обратно к войску Тарена. Вместе с ним уехал и гонец. Он должен был подтвердить придуманную историю, что на Лайса и баронета Тарлея напал ларский разъезд, который перебил всю охрану, выделенную для сопровождения королевского гвардейца. А Лайсу и гонцу чудом удалось прорваться на юг к замку Гридура.
Проехав всю дорогу на Лоэрн вплоть до начала коронных лоэрнских земель, Лайс не нашел каких-либо следов Волана и его войска. Это было непонятно. Граф Волан увел солдат обратно в Лоэрн? Из-за чего? Приказ Пургеса? Или всё дело в его племяннике баронете Тарлее? Интересно, нашли трупы убитых баронета и солдат? Ведь Тарлей после того, как собирался убить его, Лайса, должен был вернуться обратно к войску. Но не вернулся. И как же поступил Волан? Не станет же он из-за этого уводить войско обратно? И Лайс решил вернуться немного назад на то место, с которого он выехал в сопровождении Тарлея.
Найти место оказалось легко - солдаты на ночном привале наследили основательно. Проехав по дороге дальше на юг, Лайс с удивлением отметил, что больше следов войска нет. Получается, что Волан дальше на юг не пошел. Решив еще раз осмотреть место ночной стоянки, объехав его по периметру, Лайса привлек внимание небольшой овраг с горкой свежей земли на его дне. Повинуясь какому-то непонятному чувству, он спустился вниз, попытавшись копнуть в том месте, и почти сразу же обнаружил под слоем земли человеческую руку. В азарте он принялся раскапывать дальше. Итогом его стараний оказались восемь раздетых трупов, в которых он без проблем опознал тысяцкого барона Брюлета и семерых его сотников. Именно эти семь человек из десяти сотников войска были людьми Брюлета. Странная, но в то же время интересная картина!
Не найдя больше ничего заслуживающего внимания, Лайс вернулся на дорогу и направился снова на север. Вновь перейдя границу между Сейкурским графством и коронными землями Лоэрна, он еще засветло добрался до развилки. На юго-запад сворачивала небольшая проселочная дорога, ведущая к западным сейкурским замкам. И именно на ней легко обнаруживались следы большого числа всадников и подвод. Значит, вон оно как! Ай да Волан! Да и десятник Ноксон! Интересно, сколько он положил в себе в карман? Послал весточку в Лоэрн? Вряд ли. Ни открыто, ни тайно сделать это ему не дали бы.
А вот что делать ему самому, сомнений у Лайса не было. Его цель - убийца Тарен, а значит, надо ехать в Лоэрн. Заодно он привезет интересные сведения для его величества. Может быть, тот даже захочет его выслушать сам лично. Лайс машинально погладил рукоять кинжала, висящего у него на поясе. Вперед, в Лоэрн!
Но вначале нужно придумать, что сказать о событиях последних дней. Не признаваться же, что он убил племянника графа! Что с того, что оборонялся? Кто он, обычный гвардеец, которых сотня в Лоэрне, а желающих заполучить освободившееся место еще больше? И кто баронет Тарлей! Поэтому, по-быстрому сообразив, что следует говорить, Лайс ударом кинжала в шею убрал ненужного свидетеля произошедших событий - гонца, до сих пор ехавшего с ним. А вот теперь можно поторопиться и в Лоэрн.
Через четыре дня показались стены столицы. Давно прошли времена, когда у городских ворот царило многолюдье, теперь мало желающих рискнуть кошельком, а то и головой, чтобы наведаться в стольный город Пургеса Первого. Меньше стало желающих отвести урожай в город, а значит, из-за этого опустели рынки и улицы Лоэрна. Впрочем, город без продуктов не остался. Все также на рынках торговали зерном и мясом, зеленью и мукой, только продавцов было на порядок меньше, а те, кто торговал, пополняли казну своих хозяев - тех, кто еще несколько лет назад нищенствовал в своем Хаммие.
Дорогу через городские ворота Лайсу преградил худой и горбоносый стражник с обильными курчавыми волосами на груди.
- Эй, давай десять медянок.
- Я королевский гвардеец! - Лайс чуть пришпорил коня, намереваясь отмахнуться от назойливого хаммийца.
- Эй, ты! Я сказал, десять медянок. Деньги давай!
- Прочь вон! Ничтожество!
- Халид! Давай сюда! Этот не слушает! Бить надо!
Из стоявшей неподалеку рваной палатки высунулась опухшая морда еще одного стражника. Лайс решил, что тот приструнит не в меру ретивого напарника, у которого явно непорядок с головой.
- Эй, ты почему денег не даешь? - Халил поддержал первого стражника, а Лайс уже немного опешив, сталь звереть. Чем кончилось бы все, неизвестно, учитывая, что неподалеку еще трое стражников, окружив молодого парня, по виду сына мелкого купца или баронского управляющего, сноровисто обчищали его кошелек. Парень стоял и в растерянности хлопал глазами. Но в это время сзади раздался стук копыт и внутрь ворот въехал запыхавшийся вельможа, на которого переключилось внимание Халида с напарником.
- Эй, ты тоже стой!
- Прочь с дороги! Я барон Кросси! Я везу важные новости его величеству из Сейкура!
- Эй, деньги давай!
- Прочь! В Сейкуре измена!
- Халид, доставай арбалет! Барон - это полсеребрянки.
- Серебрянка! Давай!
Пользуясь возникшей сумятицей, Лайсу удалось вырваться из узкого прохода в городских воротах, а стражники все свое внимание переключили на более лакомую добычу - приезжего барона. А ведь тот, судя по всему, привез новости, что гарнизон Сейкура капитулировал. Значит, бароны обещание выполнили!
Но что творится в городе! Полный беспредел, и идет он от тех, кто должен наводить в городе порядок - со стражи. Несколько месяцев назад такого еще не было. Что же можно ожидать дальше?
Понимая, что нужно как можно быстрее приехать в королевский замок, опередив сейкурского барона, Ларс перевел коня на рысь и уже через полчаса въехал в расположение своей сотни. Теперь нужно идти к Шогену. Лайсу повезло, командир личной сотни короля был на месте, и ему удалось пробиться в его покои.
- Ваша милость, у меня важные новости с юга.
- Говори.
- Когда мы перешли границу графства, в расположение войска прибыл гонец от сейкурского барона Гридура, чей замок расположен к северу от города. По словам гонца, ларские солдаты доставили в замок двух человек: работорговца из Хаммия и молодого раба, который, якобы, является сыном барона Венсана, казненного пятнадцать лет назад за участие в заговоре против короля Френдига. Уже то, что этих людей привезли наши враги, говорит о многом. Меня направили в замок Гридура, чтобы на месте разобраться с этим делом. Одновременно со мной в Сейкур выехал с непонятной целью племянник сейкурского графа баронет Тарлей с десятком солдат.
Прибыв в замок, я убил обоих - и того, кто выдавал себя за барона Венсана и торговца. После отправился обратно к войску. Однако, проехав весь путь, никого на дороге не обнаружил вплоть до конца границ графства. Вернувшись к тому месту, откуда я выезжал к Гридуру, я осмотрел место, где располагался лагерь. И в соседнем овраге обнаружил трупы командира королевской тысячи барона Брюлета и семерых аристократов, которые командовали сотнями в войске, приданном графу Сейкурскому.
Потом я вернулся на дорогу, ведущему к Лоэрну и уже на его земле обнаружил следы пропавшего войска. Они вели к западным замкам Сейкура. Далее я поскакал с сообщением к вашей милости.
Шогет мрачно пожевывал ус.
- И что это значит?
- Я боюсь произнести слово "измена", милорд. Но иначе нельзя. Убийство барона Брюлета и сотников войска, освобождение прохода на Лоэрн для войск Ларска. Ксандр благодаря этому получит возможность беспрепятственно подойти к Лоэрну.
- Но у него на пути стоит Сейкур, а город прекрасно подготовлен к обороне.
- Милорд, боюсь, что баронет Тарлей, доверенное лицо Волана, не зря был послан в Сейкур.
- Вздор! Какой интерес у Волана помогать Ксандру? Корона достанется Дарберну! Надо быть полным идиотом, если надеяться на иное. А граф Волан... гм-м, действительно... Нет, все равно... Не настолько же граф...
- Милорд, может быть, граф думает сохранить для себя графство при Дарберне?
Ответить на вопрос Шогену не дали. Возникший на пороге секретарь барона, попросил дать ему слова.
- Мой милорд, только что во дворец прискакал сейкурский барон Кра..., неважно. Он сообщил, что комендант сейкурского замка открыл ворота города и капитулировал перед Ксандром Каркельским.
- Тарлей, милорд, - тихо подсказал Ларс Шогену.
- А Ноксон, что с ним?
- Среди убитых его не было. И, боюсь, что он не зря меня отослал к Гридуру.
Шоген побелел от ярости.
- Но, возможно, Ноксон схвачен изменником, - подсказал Лайс линию поведения для Шогена, когда тому придется докладывать королю.
- И значит, Ксандр будет здесь...
- ... уже через седмицу, милорд.
Новости, мягко говоря, озадачили барона Шогена. Появление в ближайшие дни под стенами Лоэрна графа Ксандра, измена Волана - все это чревато для королевства, но его лично касалось пока лишь вскользь. Возможное предательство его десятника, перешедшего со всем десятком на сторону изменника - это было серьезно. Ведь это же гвардейцы, личная сотня короля, за которых он несет полную ответственность. И не один человек, а весь десяток! Хотя нет, один-то человек, этот Лайс, вернулся.
Через седмицу здесь будет Ксандр и станет очень жарко. Тогда Пургесу будет не до нескольких гвардейцев. Но эту седмицу надо еще продержаться. Если он предоставит его величеству личную сотню в полном составе, вот тогда вопросов может и не возникнуть. Мало ли кто когда был в королевской сотне? На то и чистка от плохих гвардейцев. Одних выгнали, других набрали. Хорошая мысль! И Шоген на следующее утро вызвал Лайса.
- Будешь десятником. Сегодня же предоставь мне весь десяток полностью. Ищи, где хочешь, но солдаты должны быть бравые. Ни одного калеки. Ты меня понял?
- Да, милорд. Только вот...
- Что еще?
- Сразу им денег не найти. Кстати, сколько с человека?
В Шогене боролись два чувства: жадность и осторожность. За новых гвардейцев можно неплохо пополнить кошелек, но здесь дорог каждый час. К тому же, деньги будут как раз у хромых, а ему нужно предоставить на случай проверки его величеством хороших солдат. Воинов!
- О деньгах потом. Разберемся, как-нибудь. Когда сможешь представить солдат?
- До обеда, ваша милость.
- Это хорошо. Тогда через четыре часа приведешь всех.
Искать Лайсу долго не пришлось - еще перед отправкой на юг он приказал своим парням прибыть в Лоэрн и ждать сигнала. И вот этот день наступил. Ровно через четыре часа перед командиром личной королевской сотни выстроилось десять человек. Все, как на подбор, сильные, уверенные в себе, молодые, почти погодки - лет по двадцать пять или чуть больше. Как раз то, что нужно. Если Пургес увидит - будет доволен.
- Выглядят хорошо. А как насчет умения владеть мечом?
- Редкий гвардеец нашей сотни будет равен им.
Шоген чуть заметно кивнул головой и отослал Лайса с солдатами в казарму. Этот Лайс не прост, очень не прост. Несколько лет назад нашел двести золотых, откуда? А теперь вот этих парней - настоящих волкодавов, да еще и за такое короткое время. А люди его хороши. Это надо использовать, через несколько дней здесь будет хуже, чем при нашествии орков.
Уже сейчас город пришел в движение. В это утро Шоген выезжал к северным воротам города - он, как командир личной сотни короля, должен был просмотреть возможные пути отъезда его величества в случае опасности. И если враг идет с юга, то бегство, то есть отбытие Пургеса Первого следует направить на север.
На обратном пути в замок, только-только отъехав от городских ворот, барон столкнулся с большой вереницей подвод, которые сопровождали верховые. К его удивлению, во главе колонны ехал барон Якунер, фаворит короля, главный дорожник королевства. Именно ему его величество поручил содержать дороги, поддерживая их в хорошем состоянии. На что из королевской казны выделялись громадные деньги. Выделялись, а дороги становились только хуже.
Зато богатство барона росло как на дрожжах. Его городской дворец, раскинувшийся на целый квартал, поражал своими размерами. Одна только баня была столь громадной, что в ней мог помыться, наверное, весь город. А шубы баронессы? Жена Якунера меняла их каждый день, но все равно за сезон не один их десяток оставался невостребованным. Сто одна шуба. Почему именно такая цифра? Барон и баронесса любили показывать своим гостям шубохранилище, отмечая, что в нем больше ста шуб. Действительно, сто одна шуба - это больше ста.
И вот теперь барон уезжал из города, забрав с собой самые ценные вещи. Шоген со злорадством подумал, что на перевозку шуб баронессы потребовалось, наверное, не меньше десяти подвод. А подвод было много, не меньше ста. И охрана у барона немаленькая. Вот их бы всех на городские стены - ведь таких баронов, как Якунер у Пургеса не один десяток. И у каждого наемные солдаты. Скольких сотен солдат, даже не сотен - тысяч, город лишится в ближайшие дни! А то, что будет исход аристократии, Шоген теперь не сомневался.
- Милорд, вы уезжаете? - вместо приветствия Шоген задал вопрос Якунеру.
- Ах, дорогой барон, у баронессы плохое самочувствие, вот я и решил отправить ее на отдых к Барейну.
- А почему через северные ворота? Ведь до Барейна ближе через западные ворота. Или хотя бы через южные.
- Мы решили, что в этом году баронессе лучше отдохнуть на более прохладных землях. На юге слишком жарко.
Жарко? После того, как баронесса надевала на себя чуть ли не по две шубы, как вообще ей удается еще как-то ходить?
- А вы сами тоже отдыхать? - вопрос Шогена был в определенной мере провокационен - сейчас, в час испытания, когда враг почти у ворот города и ехать на отдых?
- Что вы, милорд, какой у меня сейчас отдых. Вы же слышали, что происходит. Я, провожаю баронессу только лишь за ворота, а сам еду инспектировать королевские дороги. Служба его величеству превыше всяких там отдыхов.
Хорошо сказал. И выкрутился. Но, конечно, врет. Но куда он едет? До Барейна, там переправа, а затем дорога ведет в Амарис, который еще не так давно вторгался на таренские земли королевства. Если ближник короля там появится, его схватят и препроводят к герцогу, а там... Нет, Якунеру ехать за пределы Лоэрна никак нельзя. Можно, разве лишь, попытаться пробраться рекой в Хаммий, но лучше это делать, если выехать через западные или южные ворота, но никак не через северные. Или Якунер хочет отсидеться где-нибудь в глубинке? Если победит Ксандр, нигде в Лоэрне не спрячешься. Проиграет - Пургес может и спросить, где это пропадал его ближник, когда все сражались.
Провожая взглядами растянувшуюся колонну подвод, Шоген дождался ее хвоста и ахнул. В самом ее конце брели рабы - не меньше пятидесяти. Да и последняя подвода была усыпана маленькими детьми, тоже рабами. А ведь ясно, куда он их. Якунер внешне отличался большой религиозностью и почтением к жрецам. Часто дарил храмам рабов для принесения тех в жертву богам. Вот и эти семьдесят-восемьдесят человек предназначались туда же.
Шоген вспомнил, что через пару верст от границы с Амарисом от тракта ответвлялась боковая дорога, которая вела в амарисский храм Ужасного Паа, который находился в нескольких верстах от пограничья. И на той дороге амарисских постов не было, потому что всю ее протяженность контролировали жрецы, точнее, их слуги - орки-храмовники. Получается, что Якунер бежит к амарисскому храму Ужасного Паа, прихватив с собой в качестве подарка рабов. И ведь у него все может получиться! Сейчас жрецам очень нужны люди для обрядов жертвоприношений, иначе не будет магии. Не хватит ее на всё, как не хватило для постановки магических засад по всему периметру королевства. Вот из-за этого Ксандр и смог пройти обходным путем на лоэрнские земли.
Во второй половине дня, уже пообедав, Шоген вновь вернулся в мыслях к событиям этого дня. Десяток крепких парней Лайса следует использовать. Если Пургес решит бежать, то бежать нужно и ему и вот тут-то парни Лайса могут пригодиться. Вопрос лишь в том, куда бежать? Большинство ломанется в Тарен, а оттуда в Хаммий. Вариант неплохой, но и проблемный. Паника, толпы спасающихся. А если Ксандр направит тысячу на перехват беглецов? А ведь может. И тогда всем будет плохо. И ему тоже. Ведь повесит. Как нечего делать, повесит.
А Якунер спасется, спрятавшись у жрецов, откупившись жертвами для предстоящих обрядов. А ведь это мысль! Почему бы и ему, Шогену, не подарить жрецам сотню рабов? Где достать? Не проблема.
Уже через час барон Шоген был у командира королевской стражи барона Чарвена. После короткого обсуждения последних новостей Шоген задал вопрос, ради которого он и приехал к Чарвену.
- Милорд, сейчас, как я полагаю, стража усилит свою бдительность. Появятся арестованные. Осужденные. Я бы хотел прикупить...
- Какое количество?
- Сто... или больше. Можно детей, калек, стариков.
- А, простите, милорд, зачем?
- Я думаю поставить их вперед наших солдат, Ксандр, как известно, жалостлив до рабов. Сам как-никак из этой породы. Если будет осада, можно поставить на стены, защитив наших солдат от вражеских стрел. Или ядер.
Чарвен внимательно посмотрел на Шогена, пытаясь понять, что скрывается под этим странным желанием. Ведь покупать за свой счет рабов для нужд королевства - такое давно не принято в Лоэрне. И даже, если окажется, что деньги выделены казной, не проще ли их попросту присвоить? Хотя, какая там казна? Король просто мог бы приказать бесплатно дать Шогену нужное число пленников.
- И по какой цене?
- По бросовой. По серебрянке.
- Даже плохой раб стоит намного больше.
- Но куда его девать? Кто купит? Ксандр скоро будет под стенами Лоэрна. И тогда рабы не будут ничего стоить.
- Но пока Ксандра нет, работорговцы могут вывезти их через таренскую дорогу.
- До Барейна. А дальше? Через пару дней там будет пол-Лоэрна.
- Серебрянка - мало. Явно мало. Даже то, что вы хотите взять оптом.
- Оптом... А если я возьму не сотню, а две или даже три сотни пленных? Или у вас столько не будет?
- Найдем. Пара хороших облав, тем более сейчас, когда скоро начнется неразбериха. Она уже началась у западных ворот. Никто внимания не обратит. Да и кому нужно заступаться за эту чернь? Берите пятьсот человек по серебрянке.
- Даже триста многовато, а вы пятьсот. Ладно, четыреста человек. Это будет десять золотых. Только возьму не сразу, а по сто за раз.
- Хорошо. Тем более четыреста человек сразу не наловить. Пока перешерстят эти трущобы. Значит, вам без разницы, кто это будет?
- Главное, чтобы не дохлые были.
- Не будут. Мои стражники умеют обращаться с веревками. Дети до какого возраста?
- Любого. Даже грудного. Но тогда с кормилицами.
- Хорошо. За первой партией можете присылать завтра утром.
Десять золотых, конечно, было жалко, но сейчас скупиться нельзя - собственная голова стоит дороже. В нескольких часах пути к северу от столицы стоит замок его троюродного брата барона Корбие. Подвалы там обширные, четыреста человек вполне разместятся, еще места останется вдоволь. Подарок для жрецов отменный. А потом, когда он отсидится в храме, можно уехать дальше на запад. В четырех герцогствах прикуплены хорошие поместья, да и с собой прихватит золотишко. Это Якунер увез сто возов с шубами и прочим барахлом, а он поедет налегке. Если же дорога окажется перекрытой, тогда четыреста рабов, им спасенных от лап храмовников, он отдаст Ксандру, который, без сомнения, оценит спасение этого грязного сброда. Надо будет сказать Ксандру, что он, Шоген, сильно рисковал, спасая рабов от смерти. Тот поверит. Ха-ха!
Вернувшись к себе, командир королевских гвардейцев вызвал Лайса.
- Завтра стражники передадут тебе несколько десятков, скорее, сотню пленников. Их ты отвезешь в замок Корбие, а сам со своими людьми вернешься обратно. Такие поездки будешь делать каждый день.
- Да, милорд.
Тем временем число благородных лоэрнцев и богатых торговцев, стремящихся выехать из города, с каждым днем увеличивалось. Оговоренных четыреста человек стражники наловили за три дня. Но с окончанием выполнения заказа их командира облавы не прекратились. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Одно дело, когда нужно нахватать побольше местных оборванцев, за которых стражники лично ничего не получат, другое дело - богатенький люд, покидающий город. Здесь можно было даже не хватать, обращая людей в рабство, тем более сейчас на рабов цены резко упали. Гораздо выгоднее очищать от денег кошельки, а их владельцев отпускать, если, конечно, тех просто не прирезали, чтобы не дергались и не мешали облегчению кошельков.
Но, несмотря на начавшийся исход, большая часть знати не рискнула покинуть столицу. Им как-то не верилось, что королевские войска уступят ларцам. Вот уже девять лет, как королевством правит Пургес Первый, при котором не было проиграно ни одно сражение. О чудесной настойке, превращающей солдат в разъяренных львов, знали уже все в стране. А магия жрецов? У Ксандра ничего этого нет, разве что какие-то каноне.
Был еще один повод, сдерживающий город от повального бегства. Несколько десятков человек, пытавшихся вырваться за пределы городских стен, были схвачены и прилюдно казнены на центральной площади. Ради этого на время казни даже отменили закон о запрете собираться более трех человек вместе. Надо ли говорить, что повесили обычных местных простолюдинов. Именно местных, а вот хаммийцев, уезжающих из города, не трогали. А уж аристократов и подавно.
Когда разведка донесла, что Ксандр Каркельский вместе со своим войском находится в одном дне пути от Лоэрна, его величество Пургес Первый приказал готовиться к бою. Местом сражения было выбрано поле в версте от городских стен.
Отряды наемников выдвигались к месту сражения, выходя через южные ворота. Две с половиной тысячи солдат Пургес отдал под командование барону Табуру. Тому самому, кто до Шогена возглавлял личную королевскую сотню, но был снят за казнокрадство. С тех пор прошло несколько лет, и Пургес решил, что Табур уже наказан достаточно, будучи отлучен от различных денежных должностей. В конце концов, Табур - свой человек, а своими людьми Пургес разбрасываться не любил. Какие ни есть, но, по крайней мере, знаешь, что от них ожидать. Тем более все они давно находятся в одной упряжке и им есть, что терять.
Табуру король выдал три бочонка военного эликсира, строго наказав, применить его по назначению. Ведь от успеха применения настойки хачху зависел исход предстоящего боя. Драгоценные бочонки Табур отдал под охрану баронету Васелу, брату его главной фаворитки. Сама баронесса Васела сопровождала Табура в этой, как она выразилась, увлекательной поездке. Впрочем, помимо основной цели поездки баронессы, у нее было и второе желание. Хотя, может быть, оно было не вторым, а первым. Каждый такой бочонок оценивался в пятьдесят золотых монет. А бочонков было целых три. И охранял их ее родной брат.
- Подмени два бочонка. Один мне, другой тебе, а солдатам хватит и одного. Я поговорю со своим. Покочевряжится, но куда денется, в постели-то?
- И когда ты в постели поговоришь? Бой может будет даже сегодня к вечеру.
- А, не обращай внимания. Сегодня, завтра, никуда он не денется. Да и не узнает. Зелья с одного бочонка хватит на всех. Пусть меньше порции будут.
- Порции не уменьшить. По очереди будут бочонки опорожнять.
- Ничего страшного. Тысяча солдат получит настойку, остальные - простую воду. Хватит и тысячи, раз они такие львы, когда напьются. А после сражения я поговорю со своим Табурчиком.
Но баронет рассудит по-своему: сто золотых лучше, чем пятьдесят. И поэтому два настоящих бочонка отправились на подводу баронета, а бочонок с водой, настоянный на сельдерее, ушел к его сестре.
Однако такая же мысль почти одновременно пришла в голову и Табуру. Солдатам хватит и одного бочонка! Обмен он произвел уже после того, как баронет успел подменить бочонки. А там из трех бочонков лишь один был с настоящей настойкой. Что получил Табур, станет известно уже после сражения. Будут в бою ярые воины - значит, Табуру не повезло, оба его бочонка подмененные. А если никто из солдат не почувствует прилива ярости и силы после глотка королевской жидкости, значит, один из двух бочонков, ушедших к Табуру, все же был с настоящей настойкой. Хотя, ведь и этот бочонок могли подменить уже на личной подводе барона. Окружение командующего велико и обильно и каждый не прочь задарма обогатиться на пятьдесят золотых.
Ларское войско появилось лишь на следующий день. Но до этого, еще ранним утром в расположение лоэрнцев прибыли шесть крытых подвод, из которых стали выходить люди в оранжевых накидках. Жрецы Великого Ивхе! Каждый из них держал в руках длинную полую трубку. Жрецов сразу же окружила толпа любопытных, но близко подходить к смертельно опасным трубкам побоялась.
Вместе с ними прибыло и несколько открытых подвод с крестьянами из соседних замков. Все с кирками в руках. Зачем они понадобились, вскоре стало ясно. Несколько жрецов, громко покрикивая, погнали крестьян вдоль линии будущего противостояния, приказав рыть ямы. Для какой цели все это понадобилось, до появления на горизонте ларского войска никто не узнал.
Конечно, командующий лоэрнцами барон Табур был в курсе того, что происходит. Знало и несколько его приближенных. Но дальнейшую утечку информации контролировал пожилой жрец, разместившийся со всеми на командном пункте.
Когда передовые ларские силы, находящиеся примерно в версте от позиций лоэрнцев, стали разворачиваться в цепь, жрецы засеменили в сторону выкопанных ям, где и стали размещаться. Один из жрецов, оставшийся на земле, прикрикнул на крестьян и те направились к подводам, начав доставать из них прямоугольные грубо сколоченные щитовые крышки. Ими крестьяне накрывали ямы с засевшими в них жрецами.
Никто из близ присутствующих не смог разгадать, для чего все это делается. И только несколько человек, находящихся на командном пункте, уже знали, что крышками жрецы закрываются от залпов грозного ларского оружия, когда одним выстрелом сметались полсотни, а то и сотня солдат. И вместе с солдатами гибли жрецы с их магическим средством, способным испепелить врагов, посмевшим бросить им вызов.
Но теперь жрецы надежно предохранены от выстрелов ларских каноне. И стрелами их, защищенных толстыми крышками, совсем не задеть. Зато самим жрецам будет вполне достаточно маленького круглого отверстия, чтобы высунуть наружу полые трубки. Три десятка надежно упрятанных жрецов - одним их залпом можно сжечь половину ларского войска. А затем будут второй, третий залпы. И еще есть две с половиной тысячи наемных солдат.