Покидая полюбившееся Приднестровье, майор Анохин испытывал чувство грусти. Жаль было расставаться с товарищами, вместе с которыми прошёл сквозь медные трубы, огонь и воду. Может, больше уже никогда не придётся свидеться с ними. А ещё Павла тревожило чувство невольной вины перед жителями маленькой Приднепровской республики. Словно близких людей оставил в беде, бросив среди голодных хищников. Страшно даже подумать, что ожидает мирное население, если территорию многострадального края покинет армия генерала Лебедя. Пострадают сотни тысяч ни в чём не повинных жителей, оказавшись заложниками политических амбиций Молдавии, Украины или Румынии.
Будем надеятся, что этого не произойдёт, утешал себя Павел Анохин, уезжая в Москву и, как ему думалось, навсегда возвращаясь к мирной гражданской жизни.
Коренной москвич, он бывал в родном городе кратковременными наездами, в отпусках или в ожидании очередного служебного назначения. После окончания военного института служил в Средней Азии, потом воевал в Афгане, а последние годы провёл в Приднестровье. Получив контузию в операции под Бендерами, Павел был уволен в запас.
Вот так майор Анохин превратился в отставника, не зная толком, что значит быть вне воинской службы, не имея ни малейшего представления, как сложится его гражданская жизнь. Просто вернулся в Москву, где родился и вырос. Поле долгих скитаний возвратился в дом, находящийся в глубине двора, рядом с берегом Яузы. Он скучал по этому дому, по ворчливой и чопорной тётушке Соне, по Андрейке - чернявом парнишке, поселившемся в их квартире, пока Павла носило по Белу Свету. Андрей и тётушка ждали его возвращения, писали письма, делясь с ним радостями и невзгодами. А он, в свою очередь, переживал за них, за судьбу их дома, на который в нынешние времена зарятся новоявленные богатеи. Дом-то крепкий, простоит ещё сотню лет, и расположен в центре города в уютном дворике под сенью ветвистых вязов.
Квартира в этом доме принадлежала раньше родителям Павла. Отец служил в инженерных войсках, занимался строительством военных объектов. Дед и прадед Павла тоже были военными. Тётя Соня рассказывала, что мужчины из рода Анохиных, как правило, предпочитали армейскую службу. Вот и Павел захотел продолжить традицию предков, поступив в учебное заведение, готовящее военных переводчиков. Благо, что институт тот находился под боком, в районе Лефортово, и москвичам-курсантам разрешалось жить дома, а не в унылых казармах.
Дом, в котором жили Анохины, был частью некогда городской усадьбы, расположенной вдоль берега Яузы. Последним владельцем усадьбы был прадед Анохина - офицер царской армии и в годы первой мировой войны сподвижник знаменитого генерала Брусилова. Прадед был расстрелян большевиками в конце 20-ых годов, его семью переселили из барского дома в каменный флигелёк с мезонином, где и появился на Божий свет будущий майор Павел Анохин. К тому времени, от старинной усадьбы сохранились лишь этот флигель и несколько старых деревьев вдоль берега тихой Яузы. Воспоминания тётушки Сони - внучки расстрелянного владельца усадьбы - помогали Павлу зримо представить картинки из далёкого прошлого.
...Всё смешалось в представлениях Павла, как выглядела усадьба предков в начале двадцатого века. Белоснежный дом с четырьмя колоннами, окружённый зарослями сирени. Прудик с утками, соединённый с Яузой живописным ручьём. Плац для выездки лошадей (хозяин усадьбы был любителем конкура и скачек). Вечерние чаепития с самоваром и рассказами о войне седоусого генерала. И лица людей на пожелтевших от времени фотографиях из тётушкиного альбома...
В юности он часто рассматривал этот альбом. Особенно жадно вглядывался в пожелтевшие от времени снимки родителей, мучительно пытаясь вытащить из глубин памяти отрывочные и расплывчатые детские воспоминания. Отца он почти не помнил. Он погиб при строительстве одного из секретных объектов, когда Павлу было четыре года. А спустя пару лет ушла из жизни матушка.
Воспитанием осиротевшего мальчика занималась тётя Соня, заменив ему рано умершую мать. Софья Андреевна была старшей сестрой отца, и сейчас, когда ей было уже под восемьдесят, оставалась энергичной женщиной, сохранившей чувство юмора и жизненный оптимизм. Много лет назад она овдовела, но продолжала хранить любовь к погибшему на войне супругу. На вопросы, почему она снова не вышла замуж, тётя отвечала по-разному, но с иронией по отношению к своему вдовьему статусу. Например, что ей нравилось держать оборону от влюблённых мужчин, или, что она идеально подходит на роль неуступчивой вдовушки, и тому подобное.
Приехав в Москву тёплым весенним утром, Павел оставил машину на обочине пустынного переулка и с дорожной сумкой в руках вошел во двор, простиравшийся перед ладным домиком с мезонином. Он испытывал что-то вроде волнения от долгожданной встречи с этим двором и даже с этой вот деревянной скамейкой, на которой они с тётушкой сиживали вечерами. Вздохнув, он присел на скамью, иссечённую царапинами и потемневшую от дождей и снега. Как стремительно мчится время. Прошло много лет с тех пор, когда он, будучи школьником, нацарапал своё имя на этой скамейке. Сейчас надпись, конечно, не сохранилась, но он запомнил, как тётя тогда на него рассердилась и устроила ему выволочку за эту ребячью провинность.
Задумавшись, Павел не сразу заметил, как в дворике появился пожилой мужчина. Прихрамывая, он ковылял через двор, явно имея намерение заговорить с сидящим на лавке Павлом. Приблизившись, поздоровался и представился, галантно сняв с головы неопределённого цвета шляпу:
- Феоктистов, Николай Матвеевич. А вы, должно быть, племянник Софьи Андреевны. Разрешите присесть. Ноги болят. К тому же, разговор к вам имеется важный.
Старик был худой и очень высокий, на пол головы выше Павла, который и сам отличался немалым ростом. Усевшись рядышком с Павлом, Николай Матвеевич помолчал, словно не решаясь что-то сказать. Наконец заговорил приятным голосом:
- Я живу в соседнем пятиэтажном доме, и познакомился с Софьей Андреевной вот на этой скамеечке. Ваша родственница любит и ценит хорошие книги. На этой почве и состоялось наше знакомство. Я, видите ли, литератор, но это в прошлом. А сейчас зарабатываю на пропитание, торгуя старыми книгами.- Старик вздохнул. - Софья Андреевна рассказала, что вы, со дня на день, должны приехать, и попросила меня встретиться с вами. Дело в том, что её вчера увезли в больницу. Ничего страшного, сердечный приступ, от которого в нашем возраст никто не может быть застрахованным. К вечеру ей уже стало лучше. - Сообщив главное, Николай Матвеевич принялся утирать лоб платком.
- Сейчас же поеду к ней ― встревожился Павел, - только занесу домой сумку.
- Погодите. Позвольте вместе с вами зайти в квартиру? Я должен кое-что объяснить.
Войдя в гостиную, Павел понял, что в доме что-то не так. Тётушка требовала от Павла и от Андрея, чтобы все вещи в доме находились на одних и тех же местах. Это правило неукоснительно соблюдалось. Не похоже на тётю, чтобы она вдруг кому-то позволила нарушить данный порядок. Тем не менее, на столике вместо китайской вазы стоял обыкновенный кувшин, а на диванной полке рядом с шеренгой белоснежных слоников в беспорядке лежали книги.
- Вы чем-то удивлены? - спросил Николай Матвеевич. - Можете не отвечать, вижу, что вы человек наблюдательный. Сейчас объясню относительно перемен в обстановке комнат.
Бывший литератор вальяжно раскинулся на старинном диване и стал рассказывать:
- Утром вчерашнего дня Софья Андреевна ушла на рынок за овощами и другими продуктами. Когда вернулась с покупками, обнаружила, что в её отсутствие в пустующий флигель проникли грабители. Вероятно, воры искали деньги, перевернули содержание всех шкафов и ящиков. Но Софья Андреевна не держала дома больших денежных сумм. В результате, было похищено кое-что из старинных вещиц, доставшихся ей от родителей. Больше всего она сожалела, что пропала шкатулка с игрушечными фигурками оловянных солдатиков.
Павлу было известно, что шкатулка с солдатиками сохраняется в их семействе почти полтораста лет. Её привез из Парижа один из предков отца после завершения наполеоновских войн. Тётушка рассказала об этом Павлу, когда ему было лет десять, строго-настрого наказав беречь хрупкие фигурки солдатиков, и запретила выносить их из дома.
Только единственный раз он нарушил данный запрет. Уезжая в Приднестровье, он взял с собой одного из солдатиков в память об отеческом доме
***
... Скрежеща тормозами, форд сделал крутой вираж и выскочил на пустынную набережную Москвы-реки. Уходя от погони, Павел рассчитывал на скорость машины. Старенький форд он купил в Тирасполе у спекулянта румына, утверждавшему, что машина принадлежала спортсмену-гонщику. Павлу наплевать было, кто владел раньше фордом. Он любил скоростную езду, потому и купил у румына неказистую с виду машину, под капотом которой находился новый мощный мотор.
- Выручай, милая, ты же умница. Покажи уродам, на что ты способна, - ласково приговаривал Павел, обращаясь к машине, на которой прикатил из Тирасполя неделю назад.
Говоря об "уродах", он имел в виду парней из чёрного джипа, на котором они ловко подставились под его форд и стали требовать компенсацию за якобы причиненный джипу ущерб.
Он не стал спорить, открыл бардачок и достал из него пистолет. Парни исчезли, но спустя минут десять он снова увидел их. Парень в синей бейсболке сидел за рулем, а другой - на заднем сиденье - выставил из окна ружейное дуло. Джип сигналил, требуя, чтобы Павел остановил машину.
Не хватало ещё, чтобы эти придурки, открыли стрельбу в центре города. Павел рывком обогнал ехавший впереди пикап, свернул на набережную и помчался в сторону главного стадиона столицы. Через пару минут сбавил скорость, убедившись, что джип отстал.
"Что творится в столице? Просто ужас какой-то по сравнению со спокойными Брежневскими временами", - не раз удивлялся Павел после того, как вернулся в Москву несколько дней назад.
Софья Андреевна, слава Богу, уже оправилась после сердечного приступа, и Андрейка скоро вернётся из спортивного лагеря. Всё налаживается. Даже опасения относительно предстоящего трудоустройства оказались напрасными. Утром он встречался с полковником Иваньковым. По дороге к нему и подвернулся под машину Павла бандитский джип.
Беседа с Иваньковым обнадёжила Павла. Просматривая анкеты и характеристики отставного майора, полковник то и дело хмыкал, покачивал лысой, словно полированный шар, головой, бубня при этом себе под нос:
- Училище с отличием... Владение четырьмя языками... Два ранения и две боевые награды... Благодарность руководства Приднепровской республики. - Отложив в сторону документы, он подвёл итог: - Такому офицеру негоже прозябать в положении пенсионера. Поговорю, с кем следует. Думаю, что для вас найдётся работа ...
Покинув кабинет Иванькова, Павел поехал на юго-восток Москвы, решив навестить друга детства Владимира Строкова. Последние лет пятнадцать они виделись редко, и каждая встреча с другом радовала и удивляла Павла. Кто бы знал, что из тощего хулиганистого паренька Вовка Строков к сорока годам превратится в персону с дородной фигурой и округлым животиком. Станет признанным живописцем с импозантной внешностью человека богемного мира. Но задиристый и неуёмный характер у Строкова оставался прежний.
***
Владимир приобрёл известность благодаря персональной выставке, состоявшейся в Дании. Последний раз Павел видел друга несколько лет назад, во время очередного отпуска, как раз после триумфального возвращения Строкова из Копенгагена. Володька был полон творческих замыслов, мечтал заняться обустройством мастерской, расположенной в подвале кирпичного дома в Лефортове.
Зная беспробудную лень друга, Павел сомневался в том, что в мастерской художника произошли изменения. Его предположения оказались верными. Владимир, в обнимку с рыжеволосой девицей, восседал за столом, на котором возвышалась батарея пивных бутылок. Два типа, неопрятного внешнего вида, слонялись по углам мастерской, заставленной мебельным хламом. Вовка с юношеских лет увлекался собиранием старых книг и часовых механизмов, но особую страсть испытывал к старой мебели. Тащил домой всё, что удавалась добыть: стулья, кресла, столики, зеркала, обнаруженные на чердаках или выброшенные жильцами при переездах из прежних квартир.
- Пашка! - радостно завопил художник, увидев вошедшего в мастерскую Анохина. - Не верю глазам! Ты вернулся или опять проездом? Какой праздник сердцу! Сейчас устроим по этому поводу сабантуй.
- Я на машине, - сообщил Павел, обнимая закадычного друга детства. - Предлагаю перенести проведение сабантуя ко мне домой. Собирайся. А я, тем временем, посмотрю, что нового ты сотворил в искусстве.
Спустя минут двадцать Анохин и Строков подъехали к дому Павла. На скамейке у входа во флигель отдыхал парень в джинсах и синей рубахе. Тот самый, который был за рулём в чёрном джипе. Заметив Павла, он помахал рукой, подходи, мол, не опасайся. Когда Павел приблизился, протянул ему пачку дорогих сигарет и предложил закурить. Павел ответил, что с наглецами не курит, но парня ответ не смутил.
- Забудь о происшествии на дороге, - ухмыльнулся он. - Предъявы тебе по этому делу не будет. А вопрос имеется. - Парень напыжился: - Скажи, братан, куда ты спрятал одного из шести оловянных солдатиков? Если добром его не отдашь, силой заставим.
2. Тайна офицерской шкатулки.
- О каких солдатиках говорил этот тип? - спросил Строков после второй рюмки шведского абсолюта. - Не о тех ли, что ты мне показывал в детстве? Почему он требует их отдать?
- Сам не пойму, - мрачно ответил Павел. - Понимаешь, накануне моего приезда в Москву в квартиру забрались воры и украли, среди прочих вещей, шкатулку, в которой хранились шесть оловянных солдатиков. Соня расстроилась, узнав о пропаже шкатулки. Когда я уезжал в первую командировку, тётя, опасаясь, что не доживёт до моего возвращения, рассказала, что эта шкатулка хранит в себе некую тайну. Об этом она и мой отец слышали в детские годы от своего дедушки - царского генерала, Павла Николаевича, в честь которого я получил своё имя. Генерал был славным воякой, но, кроме боевых наград, не нажил состояния. Он любил семью и детей, переживал, что не может обеспечить им достойную жизнь. Однажды, показывая детям шкатулку с солдатиками, сказал, что в ней заключён секрет, благодаря которому их семья может стать одной из самых богатых в городе.
- Отчего же генерал не воспользовался этим секретом? - резонно спросил художник.
- Думаю, он не знал тайну шрифта, утраченную ещё до его рождения. Шкатулка с солдатиками принадлежали его предку, офицеру одного из уланских полков. Согласно сохранившемуся в семье преданию, он привез её из Парижа после завершения в Европе наполеоновских войн. А прадеду моему, Павлу Николаевичу, было известно от своего отца только лишь то, что надо беречь шкатулку, в которой содержится ключ к указанию места, где спрятаны ценности и важные для России реликвии. Но он не знал, что обозначают буквы и цифры на крышке шкатулки и на подножии фигурок солдатиков. Очевидно, в них и кроется тайна, а точнее - ключ к разгадке тайны шкатулки уланского офицера...
Софья Андреевна в радостном возбуждении готовила на кухне закуску для мальчиков - Павлу и его другу Владимиру, которого помнила ещё ушастым парнишкой. Наконец-то Павлик вернулся домой, и Андрейка скоро приедет из спортивного лагеря. Дом снова наполнится голосами Андрея и Павла, их друзей и приятелей, и она, в окружении молодёжи, забудет приступы меланхолии, которые мучили её в последнее время. Слава Богу, Павел вернулся живым и больше не уедет из дома. Может, женится, родит детишек на радость своей тётки, страдающей от одиночества. И Андрюша через год собирается поступать в институт. Дождаться бы этих счастливых минут. Теперь жизнь наладится, ― мечтательно размышляла Софья Андреевна, не зная, что недавняя пропажа шкатулки с солдатиками обернётся бедой.
Тем временем, Павел рассказывал другу об автомобильной погоне за ним бандитского вида парней:
- Я уверен, что это не случайное, а специально подстроенное, происшествие, - сообщил он Строкову. - Смотри: столкновение с джипом произошло утром, спустя минут десять после того, как я отъехал от дома. Мне рассказывали о подобных способах вымогательства денег на дорогах столицы, но в данном случае цель их была иной. Скорее всего, - устрашение, желание надавить на меня, чтобы я был сговорчивее в других вопросах. Это только что подтвердил парень в джинсах. Он уже поджидал меня около дома, значит, ему заранее был известен мой адрес. Заявив, что за столкновение с джипом не имеет ко мне претензий, он потребовал отдать ему игрушечного солдатика, который, якобы, находится у меня.
- Погоди, погоди, - оживился Владимир и отложил в сторону яблоко, которое, слушая Павла, с хрустом жевал. - Если я правильно понял, шкатулку с солдатиками похитили неделю назад, накануне твоего приезда в Москву. Похитители, обнаружив, что не хватает одного из солдатиков, решили, что он у тебя. Откуда у них такая уверенность?
- Действительно, откуда? Проще было предположить, что фигурка солдатика в виде барабанщика могла затеряться в доме или, что шестого солдатика взял Андрей. Тем более, что в последний раз я приезжал домой больше года назад.
- Во всяком случае, из того, что ты рассказал, можно сделать несколько выводов, - глубокомысленно произнёс живописец. - Во-первых, тем, кто украл шкатулку, было известно об ёё секрете. Иначе, они не были бы так озабочены пропажей одного из солдатиков. Во-вторых, на вопрос, откуда им стало известно о тайне шкатулки, напрашивается ответ: скорее всего, от Софьи Андреевны или от Андрея. Или от лиц, которым кто-то из вас троих рассказал об этом. Ну, и самое главное. Похитителям известно о тайне шкатулке гораздо больше, чем нам с тобой.
Слушая друга, Павел насмешливо думал: "Какой шустрый. С лёту понял самую суть, словно опытный сыщик из детективного повествования. Впрочем, Вовка всегда отличался железной логикой в рассуждениях и, в то же время, неуёмной фантазией в своём творчестве".
- Может, Андрей рассказал кому-нибудь из приятелей о старинном предании. Молодёжи свойственно преувеличивать всё таинственное и загадочное. Но Андрюша - парень серьёзный, и друзья у него такие же, как и он, спортсмены. - Павел развёл руками. - Остаётся тётя Соня, больше некому.
При этих словах Софья Андреевна, словно её позвали, вошла в комнату, неся сервизное блюдо с помидорчиками и огурчиками, сдобренными постным маслом.
- Сколько раз говорила вам, что употребление крепких напитков без закуски - дурная привычка, - заявила она, ставя блюдо перед её любимыми мальчиками.
- Соня, скажи, пожалуйста, - проникновенным тоном обратился к тётке Павел. - ты кому-то рассказывала о шкатулке с солдатиками до того, как её украли? Я имею в виду последние месяцы.
- Истинный крест, никому не ни слова. Кроме Николая Матвеевича Феоктистова, с которым ты уже познакомился.
- А после кражи? - поинтересовался Строков, подсаливая овощной салат.
Софья Андреевна всплеснула руками:
- Ну, как же! Час назад, заходил сотрудник милиции, уточняя сведения о вещах, которые были похищены. Спросил о шкатулке, сколько в ней было солдатиков? А когда я ответила, что, конечно же, шесть, он настойчиво, почти грубо, начал расспрашивать, как давно я видела, что в шкатулке имеется полный набор фигурок?
Анохин и Строков переглянулись.
- Ну, вот, - произнёс Владимир. - теперь не грешно и выпить. Софья Андреевна, салаты у вас потрясающие, и, к слову сказать, у вас отличная память. Скажите, как выглядел этот представитель милиции?
― Такой высокий мужчина в джинсах и синей рубахе, ― ответила тётя Соня.
― Это же твой знакомец, водитель чёрного джипа, - сообщил Павлу художник.
Софья Андреевна удалилась, пожелав им приятного аппетита. Друзья молчали, осмысливая события, связанные с пропажей старинной шкатулки. Часы над диваном скрипнули и гулко пробили несколько раз, сообщая время обитателям старого домика с мезонином...
***
На следующий день Анохин с утра снова отправился в мастерскую Строкова. По дороге, всматриваясь в мелькавшие за окном трамвая городские пейзажи, думал, что город за время его отсутствия мало в чём изменился. В основном, перемены коснулись фасадов зданий, разукрашенных пёстрыми вывесками, В остальном, как и годы назад, те же дороги с колдобинами и асфальтовыми заплатами, тот же дребезжащий трамвайчик - ветеран городского транспорта, и всё тот же народ - москвичи и приезжие, заполнявшие улицы мегаполиса.
Войдя в мастерскую, он окунулся в атмосферу художественного беспорядка. Казалось, что время остановилось в этом полуподвале, застряло на мертвой точке, независимо от того, что происходит на улицах и какие лидеры правят Россией.
Владимир восседал за столом с пивной кружкой в руке, листая страницы книги. Рядом с ним, прилепившись к его грузной фигуре, что-то нашептывала ему та же девица с рыжеватыми волосами ― Люда (или в полном варианте ―Людмила). Ничего не переменилось со вчерашнего дня, подумалось Павлу. Но он знал, что картина вяло текущего бытия в мастерской друга обманчива. Владимир, был человеком инертным в быту и в жизненных мелочах, но, если дело касалось творчества, обладал взрывным характером и неудержимым напором, Загоревшись какой-то идеей, он с головой погружался в работу, пока его замысел не получал воплощения.
- Пивка свежего хочешь? - вместо приветствия спросил Строков у вошедшего в мастерскую друга. - Вчера мы с тобой перебрали с выпивкой. По этой причине сегодня головка плохо работает.
Соскользнув с массивного стула, художник достал из холодильника пару запотевших бутылок.
- Не передумал помочь мне разобраться с пропажей шкатулки? - спросил Павел, переводя дух между глотками пива. - В этом деле много странных несоответствий.
- Людей, укравших шкатулочку, мы, возможно, найдём, - махнул пухлой рукой художник. - Интереснее было бы разгадать тайну, хранимую игрушечными солдатиками. Но, как это сделать, без самой шкатулки? Тот, кто её похитил, сейчас тоже кусает локти, не зная, какая цифра была на основании шестого солдатика.
- Парни из джипа или те, кто охотится за шкатулкой, не оставят в покое нашу семью, пока не отыщут фигурку барабанщика в форме солдата одного из уланских полков. Опасаюсь не за себя, а за Андрея и Соню.
- Разве они не знают, что шестой солдатик находится у тебя?
- В том-то и дело. Уезжая в Молдову, я в последний момент сунул его в карман, и потом не говорил никому об этом.
- Надо бы предупредить Софью Андреевну и Андрея. Будет лучше, рассказать им всё, что связано с пропажей шкатулки.
- На днях Андрейка вернётся из лагеря. Тогда и поговорю с ними об этом. Ну, а мы с тобой, что будём делать?
Строков аппетитно хрустнул огурчиком, глотнул пивка и только тогда ответил:
- Ты говорил, что двое из бывших твоих сослуживцев работает в уголовном розыске. Попроси их выяснить, кто такие парни из джипа и, с кем они связаны? Других концов у нас пока не имеется. Я же займусь личностью тётушкиного знакомого, торгующего старыми книгами. Торгаши подобного типа мне известны. Перекупщики! Занимаются книгами ради наживы - тем и отличаются от истинных букинистов.
- Николай Матвеевич не похож на торгаша: тихий, интеллигентного вида старик, писатель.
- Возможно, но проверить надо. Скажи, кто ещё мог быть посвящён в предание о существование тайника с сокровищами и реликвиями? У вас имеются родственники: дальние или живущие в других городах?
- Насколько мне известно, нет. Надо уточнить у Сони. Она рассказывала, что у моего прадеда до переезда в Москву было родовое имение в Рязанской губернии, где-то на берегу Оки. Может, в тех местах и сохранились родовые связи по мужской или женской линии нашей семьи? Вполне вероятно, что мой предок, вернувшись с войны, устроил тайник в этом самом поместье.
- Почему ты так думаешь?
- Только предполагаю. После того, как Соня рассказала мне о шкатулке, я долго не мог успокоиться, пытаясь найти разгадку зашифрованной надписи. Я даже переписал цифры и буквы, указанные на крышке шкатулки, и цифры на подошвенных основаниях каждого из солдатиков. К счастью, листок с этой записью сохранился. Я принёс его, чтобы тебе показать.
Строков долго вчитывался в страницу, вырванную из школьной тетради в клеточку.
- Может, всё это выдумки? - неуверенно сказал Павел. - Возможно, прадед мой пошутил, рассказывая детям о тайне шкатулки?
- Нет, не выдумки, - уверенно заявил Владимир. - Иначе, шкатулка не была бы похищена.
3 Держись, дружище.
Если бы Павел не выбрал профессию переводчика, он, наверное, стал бы художником или же музыкантом. Тетя Соня, поощряя творческие наклонности юного Павла, определила его в музыкальную школу, а потом - в изостудию районного Дворца пионеров. Софья Андреевна действовала не наобум - у племянника уже в детстве проявились способности к музыке и рисованию. В школьные годы Павел приобрёл среди однокашников славу талантливого карикатуриста и был неизменным участником всех капустников и музыкальных спектаклей. Ни у кого не вызывало сомнений, что Пашка Анохин после окончания школы займётся музыкой или изобразительными искусствами. Но судьба распорядилась иначе...
Вернёмся на время в годы, когда Павел Анохин начинал службу в армии.
Институт военных переводчиков являлся в те времена заведением полузакрытого типа, находящимся под опекой Генерального штаба. Поступить в сей институт, было не так-то просто. Павлу помогли рекомендация комсомола и знание французского языка. Говорить и писать на этом языке он научился благодаря стараниям Софьи Андреевны, проработавшей много лет в аппарате Министерства иностранных дел.
Почему он решил поступать в такое не совсем обычное учебное заведение? Задавая себе этот вопрос, Анохин не мог бы дать ясный ответ. Может быть, определённую роль сыграл юношеский максимализм и преклонение перед памятью о погибшем отце? А может, сказалось романтическое восприятие тезиса о служении Родине после прочтения книг о подвигах российского воинства.
Но как бы, ни было, своё первое назначение после окончания института лейтенант Анохин получил в пограничный район, распложенный в Средней Азии. Никакой романтики. Городок, где находился штаб погранвойск - убогое горное поселение, присыпанное серой каменной пылью. Летом - испепеляющий зной, зимой - холодные ветры и затяжные дожди из туч, застрявших между вершинами гор, нависших над городскими окраинами.
Начальник штаба, участливо взирая на прибывшего лейтенанта, сообщил, что в городе имеется офицерский клуб, где можно поиграть в бильярд или выбрать книгу в библиотеке. Утешает, подумал Павел, и перевел разговор на дела служебные. А дела, которые поручали Павлу, тоже оказались не сахар: рутина обыденной канцелярской работы. Разве что переводы текстов, полученных в результате радиоперехвата. Работа нужная, но стоило ли ради этого корпеть несколько лет, изучая науки, необходимые специалисту по зарубежным делам? В душе он питал надежду, что будет служить в одной из ближневосточных стран - не зря, ведь, в институте особое внимание уделялось изучению языков персидского происхождения. К тому же, группа советских войск уже находилась на территории Афганистана.
Оказавшись в крохотном городке, который посетить можно было только по пропускам, Павел затосковал: сможет ли он выдержать подобное существование, непривычное для столичного жителя? Однако, стиснув зубы, твердил себе, что он не пижон, паникующий из-за отсутствия цивилизованных туалетов, и что спать на койке в казарме комендантского взвода полезно для поддержания спортивной формы. Всё же, перспектива провести лучшие годы жизни, подшивая в папки бумаги, откровенно пугала Павла Анохина.
Со временем всё утряслось - страхи превратиться в штабную крысу развеялись. Произошло это вскоре после прибытия в штаб майора Керимова.
Марат Керимов появился в штабе не совсем обычным образом - подъехал к пропускному пункту, сидя на тощем ослике грязно-серого цвета. Всадник был облачён в потёртый халат, на голове - тюбетейка. Однако, спустя пару часов, в кабинете начальника штаба, он предстал перед Павлом в ладно сидящей на нём офицерской форме.
- Лейтенант, отныне поступаете в распоряжение майора Керимова, - сообщил начальник штаба Анохину. - Надоело, поди, протирать штаны в штабных кабинетах и играть на барабане в офицерском клубе.
С этого дня и началась для Павла Анохина нелёгкая служба в разведке.
***
Спасительная полоска тени вдоль края ущелья позволяла укрыться от лучей нещадно палящего солнца. С каждым часом полоска становилась всё уже, а ближе к полудню тень исчезнет совсем...
Второй день Анохин с Керимовым пробирались узким горным проходом, соединяющим Пакистан с юго-восточной частью Афганистана. Керимов сообщил, что местные пуштуны ведут осёдлую жизнь, а, всё едино, занимаются грабежами на основных торговых путях. Встреча с пуштунами не сулила им ничего хорошего, но другого выхода у Керимова с Анохиным не было. Более лёгкий Хайберский проход, ведущий из Пакистана к Кабулу, для них был закрыт.
Присев на плоский камень передохнуть, Керимов сообщил, что до горного поселения пуштунов около получаса пути.
- Надо найти место для тайника, - сказал он, устало вытирая потную шею. - Пуштуны обыщут нас самым тщательным образом. Спрячем фотоплёнку в потаённом месте, а потом заберём её. Как сказал бы мой дедушка: "Лучше спрячешь - легче вернёшь". А дед мой был очень мудрый старик.
О других родственниках майор не рассказывал, но слова своего деда, часто цитировал.
За полгода совместной работы Павел подружился с майором, но почти ничего не знал о наставнике и партнёре. Таджик по национальности, лет сорока, хорошо образован, знаток истории и культуры народов, говорящих и пишущих на фарси - языке древних персов. Вот и всё, что известно ему о Марате Керимове. Конечно, помимо его человеческих качеств, о которых узнал в результате общения с этим надёжным, как металлический трос, человеком.
В отношении тайника Марат оказался прав. В каменном доме, куда привели двух путников, их первым делом обыскали, заставив раздеться догола. Хозяин дома - старик с измождённым, словно высеченным из камня, лицом, молча, слушал Керимова, объяснявшего, что они с племянником возвращаются с похорон родственника, работавшего в Пешаваре.
- Почёму идёте этой дорогой? - спросил старик и не поверил довольно правдивому объяснению, что их ограбили, и не осталось денег, чтобы доехать поездом до Кабула через Хайберский проход.
Их на самом деле обокрали на второй день после прибытия в Пакистан. Это случилось, когда они остановились в захудалом мотеле на окраине Пешавара. Ночью вскрыли багажник взятой в аренду машины и похитили сумку, в которой хранилась резервная сумма денег, предназначенных для подкупа пакистанских чиновников. Стечение непредвиденных обстоятельств. Но в их работе не должно быть случайностей. По крайней мере, они обязаны свести до минимума возможность подобных случаев.
Путешествие в Пакистан было третьим по счёту из их совместных заданий. Предыдущие операции завершились успешно, но в этот раз дела не заладились уже с первого дня пребывания в Афганистане. Связник в Кабуле сообщил, что до пакистанского Пешавара им придётся добираться самостоятельно, а там действующий в регионе агент поможет им выйти на интересующий их объект.
- А если ему не удастся узнать, где находится эта контора? ― спросил Керимов.
- Ищите сами, - последовал краткий, весьма ценный совет.
Опасения Керимова оправдались. Агент, на которого ссылался связник, сообщил, что интересующая их контора внезапно покинула арендованные помещения, переехав в другой город, предположительно, ― в Тархам на границе с Афганистаном.
Хотя бы в чём-то им повезло: один из центров западных спецслужб, нацеленных на Афганистан, под прикрытием фирмы по оказанию информационных услуг действительно оказался в Тархаме. Установив данный факт, Керимов с Анохиным развили активную деятельность. В течении двух недель невдалеке от здания с вывеской "Восток-Запад" появлялась живописного вида музыкальная группа, организованная Анохиным. Музыканты исполняли популярные мелодии разных стран, собирая многочисленных слушателей, в том числе, посетителей "информационного" центра. Все, кто входил в здание данной конторы, оказались запечатлёнными на фотоплёнке, спрятанной в тайнике перед тем, как двое путников были захвачены в плен пуштунами.
Сидя в тёмном сыром подвале, пленники шёпотом переговаривались.
- Надо бежать, - шептал Павел, - не нравится мне этот старик. У него пустота в глазах, как у стервятника, который питается падалью.
- До захода солнца вряд ли удастся вырваться. А в ночное время - не имеет смысла. Но на всякий случай, Паша, будь готов к действию.
А если не повезёт? Если удобный случай так и не представится, размышлял Павел, уныло уставившись в темноту подвала. Тогда что? Что ожидает их впереди? Пуштуны их не отпустят, продадут кочевникам, а те, в свою очередь, отправят на рынок невольников. Это не фантазии и не страшилки. Он знал людей, проведших годы в рабстве на горных плантациях Афганистана, где выращивается сырьё для наркотиков.
Павел прикрыл глаза. Будь, что будет. При любом раскладе нужно делать, как должно, и, кровь из носа, - доставить заснятую плёнку нашим в Кабул. Он с завистью слушал похрапывание уснувшего друга. Железные нервы у майора Керимова.
Утром пленников отвели в помещение, предназначенное для трапез. Кроме них и охранника, остановившегося у дверей, в комнате находилась пожилая женщина, сервируя для чая низкий узорчатый столик. Павел сглотнул слюну - со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было.
- Ждут гостей, - пробормотал по-таджикски Керимов и кивнул Павлу, указывая на окна.
Павел понял без лишних слов. Во дворе, перед домом, стоял виллис, за рулём которого скучал вооружённый автоматом водитель. Для побега окошки слишком малы, остаётся дверь, лихорадочно прикидывал Павел и сделал шажок к охраннику. Тот сдернул с плеча винтовку и скомандовал что-то, вроде "Стоять!"
Лишь на мгновение он упустил из виду другого пленника, но этого было достаточно, чтобы майор запустил ему в голову тяжёлый кувшин. От неожиданного удара охранник выронил из рук винтовку, а пленники уже выскочили за дверь. Павел успел назвать Марата чемпионом по кувшинометанию, пока они выбирались из дома. Во дворе шофёр виллиса не успел даже пискнуть, как оказался выкинутым из машины.
А потом началась погоня. По ухабистой, усыпанной камнями дороге несся виллис с двумя беглецами; за ним мчалась грузовая машина, в кузов которой набилось с десяток бойцов.
- Береги патроны, - прокричал майор Павлу, стрелявшему по машине преследователей из трофейного автомата. Павел и сам понимал, что вся надежда на виллис и на этот вот автомат, и долбил одиночными выстрелами по колёсам грузовика. Вопрос жизни и смерти. Пуштуны, не раздумывая, зверски убьют их, если догонят.
Всё-таки, они ушли от погони. Но и виллис в клубах пара замер посередине дороги. Не выдержало стальное сердце машинки - мотор заклинило от перегрева.
- Чего молчишь? Утомился, исполняя соло на барабане? - пошутил Марат и обернулся к сидящему сзади Павлу. - Да ты, никак, ранен! Потерпи, я сейчас посмотрю.
... Временами Павел терял сознание, полностью вырубался, а когда приходил в себя, с радостным удивлением ощущал, что всё ещё жив, что двужильный Марат тащит его на своём горбу какими-то горными тропами. Часто делали остановки, и тогда, отвлекаясь от боли, Павел смотрел на небо и на покрытые снегом вершины гор. Нестерпимо хотелось пить, Хотя бы глоточек воды.
- Держись, дружище, скоро дойдём, - повторял майор, глядя на бледного от потери крови Анохина и веря, что Барабанщик (позывной напарника) выдержит и останется жив.
Завершающую часть пути через один из хребтов Гиндукуша Павел помнил смутно, словно отрывки из чёрно-белого фильма. Окончательно он пришёл в себя только в Кабуле, находясь на больничной койке. Главное, что живой, как сказал бы дед Марата Керимова...
Шёл пятый год изнурительной и ненужной ни одному из народов Афганской войны.
4. Француз, он же Мельник.
Спустя месяц Анохина переправили из Кабула на родину, долечиваться в госпитале, расположенном в Душанбе.
Наконец пришла весточка от Керимова. Её доставил вернувшийся из Афганистана солдат. "Дружище, рад, что ты идешь на поправку, - писал Марат, - извини, что не смог навестить тебя, обстоятельства не позволяли. Надеюсь, скоро увидимся. Я сам отыщу тебя..."
Прочитав записку, написанную торопливым почерком, Павел вздохнул, вспоминая Марата, вытащившего его из плена. Такие друзья не часто встречаются в жизни. На душе неспокойно, сердце чувствовало, что с Маратом он не скоро увидится, а может, - уже никогда.
Круговорот однообразных дней, пропитанных больничными запахами, подходил к концу. С каждым днём Павел чувствовал, как к нему возвращаются силы, и вынужденное пребывание в госпитале становилось непереносимым. Всё чаще тревожили мысли о Керимове. Жив ли он, здоров ли? Почему от него нет известий? Вероятно, занят майор выполнением важной разведывательной операций с новым напарником. Интересно, вспоминает ли Марат о Павле Анохине?
Оказалось, что не забыл майор лейтенанта. Перед тем, как выписаться из госпиталя, Павел получил предписание явиться в городской военкомат для вручения ему правительственной награды. Процедура награждения прошла без помпы, но сердце старшего лейтенанта Анохина возликовало. Значит, жив Марат, если Павла награждают за успешное выполнение задания. Значит, удалось майору вернуться к тайнику в горной долине и доставить по назначению спрятанную фотоплёнку.
Последние дни пребывания в госпитале Павел провёл в приподнятом состоянии духа. Сходил на почту, позвонил в Москву по межгороду и радостно сообщил подошедшей к телефону Софье Андреевне, что, возможно, в ближайшее время приедет в отпуск. Тетушка всхлипнула, и Павел вдруг зримо представил, как она прижимает к лицу кружевной платочек. Милая тётушка, как же соскучился по тебе твой племянничек, посвятивший себя воинской службе. Что расскажет он ей, когда приедет домой? О тяготах гарнизонной жизни, о величии мечетей и минаретов, о роскошных восточных базарах и синеве азиатских небес...
Павел знал, что никто и никогда от него не услышит, включая любознательную Софью Андреевну, о том, что ему приходилось спать под открытым небом, шататься по перевалам и пыльным дорогам в лохмотьях странника, вкушать что попало, копаясь в мисках с едой грязными пальцами. И при этом, ежечасно рискуя быть схваченным моджахедами.
Однако отпуск и встреча с тётушкой не состоялись. Не последнюю роль в этом сыграли способности Павла к рисованию. К тому же, после госпиталя Павел влюбился в женщину, живущую в Душанбе.
***
Они познакомились в одном из городских ресторанов. С первого взгляда на сидящую за соседним столиком смуглолицую женщину Павел почувствовал, как учащённо забилось сердце. Ольга была не красавица, но удивительно хороша собой: правильные черты лица, ослепительная улыбка и, словно случайно брошенный в его сторону взгляд тёмных, как спелые вишни глаз. До чего хороша, подумал он, а душевное волнение, возникшее при этой мысли, отнёс за счёт бокала вина, выпитого им перед ужином.
Если бы дело было только в вине, он забыл бы спустя какое-то время об этой женщине. Ан, нет - втюрился в Ольгу Петровну крепко и основательно, осознав данный факт спустя несколько дней после того, как увидел её впервые.
Впоследствии, вспоминая своё знакомство с Ольгой, Павел удивлялся случайному стечению обстоятельств, благодаря которым произошла их встреча. В тот вечер он забрёл в первый попавшийся ресторан, почувствовав приступ голода после прогулки по городу. Ольга, тоже оказалась в том ресторане случайно: шла мимо, и у неё на правой туфельке сломался каблук. Знакомый официант вызвался ей помочь. Пока чинили туфельку, Ольга выпила чашку зелёного чая. За соседним столиком в одиночестве ужинал офицер. Почему бы и не познакомиться с симпатичным молодым человеком?
Она легко сходилась с людьми, обожала шумные молодёжные вечеринки, хотя ей было уже за тридцать. А больше всего любила комплименты поклонников её талантов и яркой привлекательной внешности.
Из письма Анохина художнику Строкову: " Уже неделя, как я покинул тоскливые помещения госпиталя. Чувствую себя, словно родился заново. Гуляю, слушаю щебетание птиц, размышляя о жизни и смерти. Но к чему мне все эти вечные философствования? Я впервые в жизни серьёзно влюбился в женщину, любовь к которой сделала меня счастливым... Не имеет значения, что Ольга старше меня. Родом она из Краснодарского края, сейчас живёт в Душанбе и работает экскурсоводом в местном художественном музее".
Внезапный роман между Павлом и Ольгой напоминал пылающий под порывами ветра костёр. Они часто ссорились, но размолвки носили локальный характер, их любовные отношения возобновлялись, разгораясь, пуще прежнего.
Ольга оказалась натурой деятельной, с заводным характером. Она всё время куда-то спешила, опасаясь пропустить интересное мероприятие или встречу с людьми, с которыми следует поддерживать отношения. Павел ходил вместе с ней по ресторанам, посещал концерты, премьеры фильмов и различные фестивали. Благодаря Ольге, познакомился со многими известными жителями столицы Таджикистана. Конечно, спустя время, он догадался, что за всеми этими "походами" кроется стремление Ольги быть в центре внимания общества, ловить на себе взгляды, жадных до женского пола мужчин, слышать за спиной восклицания: "Какая эффектная дама!" или "Чудо, как соблазнительна!"
Однако, он продолжал сопровождать Ольгу, надеясь снискать благосклонность неугомонной спутницы. Но так не могло продолжаться долго.
Однажды, когда они присутствовали на юбилее местного литературного корифея, к ним подошёл седовласый мужчина в национальном халате и в сапожках из мягкой кожи. Импозантного вида старик ласково поздоровался с Ольгой и бросил внимательный взгляд на Павла:
- Радость моя, - продолжал таджик, обращаясь к Ольге, - сейчас мы поедем на дачу к хозяину. Мусса Джалилов такое пожелание высказал. А вы, молодой человек, можете поехать с нами.
- Кто это? - спросил Павел, когда старик отошёл. - И кто такой этот Джалилов? Почему ты должна ехать к нему на дачу? - засыпал он Ольгу вопросами.
- Никому я ничего не должна, - неожиданно зло ответила Ольга.- Просто, не всегда приходится делать только то, что хочется. - Помолчав, добавила: - Старик, который со мной разговаривал - Турсунзода - один из помощников Муссы Джалилова, всесильного человека, негласного хозяина старого городского рынка. Иногда Джалилов устраивает в загородной резиденции вечеринки для партийных боссов с приглашением известных артистов и музыкантов.
- А причём здесь ты? - продолжал он допытываться, хотя догадался, зачем приглашают привлекательных дам на встречи подобного рода.
- Ничего плохого, - усмехнулась Ольга Петровна, - просто государственным деятелям на отдыхе хочется видеть вокруг себя не скучные партийные физиономии, а интересных людей и красивые женские лица. Поехали, сам увидишь.
Он поехал и всё увидел. Загородная резиденция хозяина рынка представляла собой роскошный сад в стиле английского пейзажного парка, в глубине которого находился дом, напоминающий феодальный замок средневекового Заравшана. В саду на лужайках изумрудного цвета и вдоль берега каскада искусственных водоёмов стояли столы с грудами фруктовых плодов, восточными сладостями и прохладительными напитками. Приглушённые звуки музыки струились между южных растений, соответствуя романтическому характеру сада.
Музыкантов Павел увидел, когда они вышли на усеянный розами партер перед фасадом дома. Оркестр разместился на отдельном помосте, человек десять, в строгих чёрно-белых одеждах. А почётные гости возлежали на подушках, раскинутых по большому ковру. Словно патриции древнего Рима в окружении рабов, подумалось Павлу. Действительно, вокруг элиты суетилось несколько человек, готовых броситься выполнять желания своих повелителей. Мелкая сошка, чиновники и лизоблюды, мысленно сплюнул Павел и повернулся к Ольге:
- Кто из них босс, в честь которого устроили этот праздник жизни?
- Секретарь обкома, - шепнула Ольга, кивнув на лысоватого человека с вздымающимся животом под распахнутой летней рубашкой.
Всего в парке собралось несколько десятков приглашённых людей, в основном - дамы и мужчины в европейских одеждах. Ни одной женщины в традиционных восточных нарядах.
Когда стемнело, в парке вспыхнуло множество разноцветных фонариков. И началась откровенная пьянка. То и дело в саду раздавались громкое пение, похожее, скорее, на рёв, хохот или вопли повздоривших между собой людей. К столику Ольги и Павла подходили разные типы, приглашая даму на танец или требуя выпить с ними на брудершафт. Павлу это изрядно поднадоело. Скучные и лживые люди собрались на праздник, устроенный в честь большого начальника. И веселье у них фальшивое, не такое, как у нормальных людей.
Хмуря брови, Павел мрачно поглядывал на подругу, танцующую с щупленьким мужичком в полотняном костюме. Вскоре появился хозяин дома Мусса Джалилов, трезвый, с мягкими вкрадчивыми движениями и с улыбкой, застывшей среди пухлых лоснящихся щёк. Спросив, не скучает ли Павел, предложил посетить беседку, где можно насладиться ароматами курительных смесей из старинных кальянов.
В беседке и произошла памятная для Анохина встреча с незнакомцем, которого он впоследствии упорно искал.
Незнакомец подсел к столу, за которым Павел курил кальян, поздоровался и выложил на стол перед ним фигурку металлического солдатика...
На следующий день Павел беседовал в крохотном кабинете с сотрудником госбезопасности, к которому направил его дежурный офицер КГБ.
Капитан Овечкин Виктор Михайлович, пожилой человек с залысинами, выслушал Павла, а затем прочитал его заявление, изложенное в форме армейского рапорта.
- Ты уверен, что это вербовка с целью получения разведданных? - спросил он, закончив чтение.
- Уверен. Хотя речь шла о содействии в доставке через границу контрабандных товаров. Незнакомца особо заинтересовала моя прежняя служба в штабе пограничного округа. К тому же, нет сомнения, что он иностранец европейского происхождения. Внешность тут не причём. Едва уловимый акцент выдал в нём человека, отлично знающего русский язык, но родившегося или долго жившего в одной из европейских стран.
- Тебе виднее, - не стал возражать капитан - Опиши, подробно внешность этого человека.
Раскрыв папку, в которой принёс своё заявление, Павел достал лист плотной бумаги и протянул его капитану:
- Говорят, что у меня получаются зарисовки, сделанные по памяти. Этот портрет незнакомца я набросал, как только вернулся домой с дачи Муссы Джалилова.
Взяв рисунок, капитан куда-то ушёл, буркнув Павлу, чтобы обождал его в коридоре. Ждать пришлось долго. Павел то и дело посматривал на часы - он уже отвык от ожиданий в коридорах госпитля. Наконец появился Овечкин, глянул на Павла, словно не узнавая его, и неожиданно улыбнулся.
- Проходи в кабинет. Заждался, думаешь, о тебе забыли. Не забыли, никак не могли забыть, - приговаривал он, усаживаясь за стол и убирая в сейф принесённую папочку.
- Ну, и вляпался же ты в историю, - сообщил он с простодушной улыбкой, отчего ещё больше стал походить на запанибратского обывателя. - Незнакомец-то твой - не агент иностранной разведки, а матёрый бандит, засветившийся несколько лет назад на Ближнем Востоке. Разыскивается полицией разных стран в связи с причастностью к транспортировке в Европу наркотиков. Одно из имён, под которым он значится в полицейских досье, Клод Кантрель, а в криминальном мире он известен как Француз или Мельник. Вообще-то, личностями данного типа занимаются в другом ведомстве. Но тут особый случай, начальство решило действовать объединёнными силами.
- Ну, и действуйте, флаг вам в руки, - отреагировал Павел, уставший от недомолвок. Что-то темнит капитан, не спешит сообщить, что нужно от старшего лейтенанта Анохина?
- Торговля наркотиками в крупных масштабах дело серьёзное. Но не факт, что Француз занимается только этим. Не исключено, что он связан с деятельностью иностранных разведок. Руководство решило подключить тебя к оперативным действиям по Французу. Ты зачем-то нужен ему. Вот и выясни этот вопрос. А главное - выясни, с какой целью он появился в нашей стране.
- Но я собираюсь в отпуск, - промямлил Павел. - К тому же, я на службе, только служу в другом "огороде".
- Эти вопросы уже согласованы, - заверил Овечкин. - Вот, запомни адрес конспиративной квартиры, где тебя будут ждать твой связник и напарник - специалист по борьбе с наркоторговлей.
- Разве в Советском Союзе не отсутствует наркомания?
- Отсутствует. Так утверждают средства массовой информации, - усмехнулся капитан КГБ и напомнил: - Не забудь сделать рисунок игрушечного солдатика, который тебе показал Француз. Странный он выбрал пароль для связи.
А Павел подумал, что эта игрушка очень похожа на фигурку одного из солдатиков, привезённых из Франции его прародителем почти 150 лет назад.
5. Старый рынок.
На следующий день Павел отправился на явочную квартиру в одном из старых кварталов города. По дороге, внутренне усмехаясь, вспоминал инструкции, полученные им в здании Госбезопасности.
Наставлял его таджик средних лет в спортивном костюме, стройный и мускулистый, напоминающий телосложением атлета-гимнаста.
- Соблюдайте все правила посещения явочной квартиры,- говорил атлет. - Некоторые из них могут показаться формальностью, но это не так. Например, одежда, в которой вы приходите на конспиративную явку, должна быть неброской, не отличаться от той, что обычно носят русскоязычные жители Средней Азии. Или время посещения явки. Оно не должно привлекать внимание. Избегайте приходить поздно ночью или в такую рань, когда жильцы в округе ещё видят сны...
Большинство из данных правил были известны Павлу, но он помалкивал, кивал головой, давая понять, что внимательно слушает.
Направляясь на явку, Анохин с волнением ожидал встречи с напарником. Хорошо бы он оказался человеком спокойным и вдумчивым, таким, как капитан Овечкин. Ему вспомнились слова Марата Керимова, что в спецслужбах работают разные люди и что в разговорах с ними, особенно с сотрудниками контрразведки, надо уши держать востро и не брякнуть чего-нибудь лишнего. Посмотрим, что это за специалист по борьбе с наркотиками, и будем придерживаться советов Керимова.
Выйдя на центральную улицу, он ускорил шаги, не глядя по сторонам. Ему не нравилась архитектура помпезных зданий в стиле сталинского ампира. Их фасады, давно не помнящие ремонта, навевали тоску, свидетельствуя об отсутствии заботливого хозяина. Иное дело кусочки старого Душанбе ближе к окраине города, сохранившие колорит восточного поселения. Или же Старый рынок, к которому он уже подходил. До назначенного времени встречи с напарником оставалось около часа.