Аннотация: Второе место на "Литконе". Пятое место на "Cosa Nostra"
Тихо. Дело к шести. Сумрак в храме понемногу сгущается. Синие огоньки лампадок, кажется, проступают ярче перед высокими, тёмными иконами. От приоткрытых дверей с улицы тянет прохладой и сиренью.
Влад потянулся к выключателю и зажёг настольную лампу. Вспыхнув, жёлтый круг выхватил стопки рыжих свечей, иконки и крестики с той стороны стола. Почесав подбородок с проступающим пушком, парень достал из кармана книгу, и углубился в чтение.
'Начало колонизации Ио было положено в 2117 году совместной экспедицией...'
Влад зевнул и выдвинул ящик стола. Где-то у Вити здесь мятные ледяшки обретались. Так, листки для записок, коробка с мелочью, карандаши, поминальная тетрадь - нету, облом. Надо было спросить, когда сменял. Теперь уж Витя, небось, на полпути к дому. Ладно, всего полчаса осталось до закрытия. А потом - в сторожку, чай пить с пряниками. И - снова читать эту нудятину про спутники Юпитера. Послезавтра зачёт по 'освоению'.
Хорошо хоть, народу нет. Вообще вечером, когда не служат, людей заходит мало. Так и сегодня. Только один пилот заглянул, из Космопорта, трёхкредитку на канун поставил; да ещё две тётки, проездом с Марса, - вон их свечки мерцают на золотистых подсвечниках перед Спасителем и Богородицей.
Влад уж было вернулся к конспекту, как дверь приоткрылась, и в храм протиснулся заросший серой шерстью гигант в бежевом халате. Цистерцианин. Сторож невольно нахмурился.
Гость, не глянув на него, неторопливо, чуть покачиваясь, прошёл к центру храма и встал, аккурат под куполом. И смотрит неотрывно на лики святых в иконостасе. 'Будто молится' - усмехнулся про себя Влад, но тут же отогнал эту мысль.
Видно, турист. Зашёл поглазеть. Обычно такие днём приходят. С ними Витя хорошо толкует. Глядит мечтательными голубыми глазами, бородищу свою рыжую теребит, то слушает, то говорит... Шутили, что одна пара ригелиан каждый год специально сюда прилетает, чтобы с ним поболтать. Да, Витя - мужик разговорчивый. А вот Влада такие вещи напрягают. Надо ж было припереться этой мохнатой зверюге за полчаса до закрытия!
'Впрочем, для туриста одет он странновато' - подумал Влад, разглядывая пришельца со спины. Цистерциан не часто встретишь даже здесь, в Космопорте, но несколько раз он их всё же видел. Всегда на них роскошная одежда из тонкой ткани, и всегда они подчёркнуто опрятны. А этот весь помятый, вон, уже испачкался где-то, шерсть какая-то... всклокоченная. 'Только цистерцианских бомжей нам здесь не хватало. От своих отбою нет'.
Двухметровый гость неторопливо развернулся и двинул к выходу.
Влад демонстративно уткнулся в книгу. 'Пусть бы хоть прошёл побыстрее' - но внутри уже зрело досадное предчувствие, что нет, не пройдёт, полезет ещё разговаривать.
Так и случилось. Цистерцианин подобрался и встал по ту сторону стола. Кажется, с минуту он стоял молча, а Влад упрямо продолжал 'читать книгу'. В конце концов, он - сторож, а не продавец. Не ему лезть первым с разговорами.
Наконец сухой, явно непривыкший к человечьей речи голос пробормотал:
- Извиняюсь.
Тут уж делать нечего, пришлось поднять голову. С невольной неприязнью Влад глянул в заросшее лицо пришельца. Чёрные глаза-пуговицы блестели совершенно бесстрастно. 'Как у плюшевых игрушек'.
- Щенник. - донеслось из-под серых усов.
- Чего? - сощурился Влад.
- Щенник. - повторил цистерцианин и добавил: - Ся.
- Священник? - внезапно догадался Влад.
- Ся щенник. - кивнул гость.
- Священника нет. - объяснил сторож, - Домой уехал. Завтра утром приходите на службу. Тогда будет священник.
- Тогда послезавтра. - буркнул он, - А ещё лучше в воскресенье. В это, или ещё когда-нибудь... Потом.
- Потом сложно. - сообщил пришелец, - Потом меня не будет.
'Понятное дело, рейс' - подумал Влад, но вслух ничего не сказал. И ещё подумал: 'Чего бы тебе, милый, не пойти в своё капище, или как оно там у вас называется?'
Цистерцианин тем временем тоже о чём-то соображал.
- А других церковь здесь есть? - спросил он вдруг.
- Есть. - на секунду охватило желание отправить его в Скорбященку, чтобы отделаться поскорей, но Влад справился с искушением - жалко всё-таки, - Там сейчас тоже службы нет. Не положена сегодня служба. Нет священников.
Мохнатый гость снова замолчал. Чёрные, без зрачков, глаза невыразительно блестели бликами от лампы.
- Можно я посижу здесь?
Влад нахмурился и кинул взгляд на часы.
- Через двадцать минут церковь закроется. Двадцать минут можете посидеть.
- Спасибо.
Цистерцианин повернулся и всё той же 'качающейся' походкой прошёл к левому окну. Там присел на лавку у кануна, молча созерцая, как перед распятием потрескивает трёхкредитка пилота, на квадратном столике для заупокойных свечек.
Влад попытался было вернуться к 'началу колонизации Ио', но - куда там. Чтение уже не шло. То и дело приходилось поглядывать на застывшую перед окном фигуру, - а ну как сопрёт чего? Минут через пять цистерцианин поднялся. Тут уж Влад и не тешился надеждами, обречённо наблюдая, как двухметровая мохнатая туша снова приближается к столу.
- А ты не можешь... поговорить?
- В смысле?
- Как ся щенник. - объяснил пришелец и ткнул себе в грудь пальцем, - Дела плохие. Надо говорить. Чтоб не было.
- А, исповедь. - снова догадался Влад, - Нет, не могу. Только священник. А я здесь просто сторож.
- А ся щенник завтра?
- Да, завтра утром.
- Поздно. - констатировал собеседник.
'Надо же, про исповедь знает!' - вдруг дошло до Влада. Впрочем, он не шибко удивился. Многие инопланетяне почитают какие-нибудь церковные обряды. Ригелиане, например, всё время пытаются детей своих покрестить. Хотя имеют на это, видимо, какие-то свои причины, ведь и жизнь и мораль их от христианства отстоят весьма далеко. А уж что творится на Богоявление! Тут и гаотрейды, и ялмезяне, и имкейцы приползают, в общем, всякой твари по паре. И все толкаются в километровых очередях за крещенской водой, а при самом разливе чуть не до драк дело доходит, так им всем отчего-то вода святая нужна. Хотя, собственно верующих-то среди них - единицы...
- А чего ты... того... - Влад покрутил в воздухе пальцами, - к своим священникам не пойдёшь? Ну, цистерцианским?
- У нас нет. Жрецы у цистерциан. А я не такой. Я у вас здесь... - гость задвигал бровями, силясь подобрать слова, - в воде меня... ся щенник...
- Так ты крещённый? - с некоторым удивлением выговорил Влад. Ригелиане-то - известное дело, а вот про цистерциан он ещё такого не слышал.
- Крещённый. - повторил гость. - Отец меня. У вас. Другая церковь. Катон. Много зим назад. Солнце было яркое. Маленькие огоньки. Окна с лицами. Вода. Вибрация звука приятная. Ся щенник говорил со мной. - пришелец прервался, а потом добавил: - Хороший был день.
- Понятно. - Влад покосился на часы. До шести осталось 12 минут, - Может, на Катоне когда будешь, там и поисповедуешься.
- Не успею. Утром сутки кончаются.
- А потом куда?
Цистерцианин наклонил голову.
- Хорошо бы... к Богу. - ответил он.
- Чего? - оторопел сторож.
- Завтра угасну я. - постарался объяснить пришелец, - Старики так решили. Виноват я. Плохое дело сделал. Сутки мне дали. Спасибо. Это ради отца. Хороший он у меня потому что был.
Влад захлопнул книгу.
- Погоди-ка, тебя что, завтра... убьют?
- Убьют.
Сторож ошалело заморгал на невозмутимого пришельца.
- Серьёзно?
- Сутки дали. - повторил цистерцианин, - Спасибо, не всем дают. Жену вот устроил. Дочку. Завещание. Долги отдал. Сюда пришёл поздно. Ся щенник нет. Я не знал, что нет. Надо было утром придти. Не знал. - он опять шевельнул ушами.
- Так что ж ты здесь? - Влад всё никак не мог поверить, - Тебе в полицию надо. Беги скорей, скажи, что тебя убить хотят!
- Старики у нас... как полиция.
- Да ты сюда, в земную!
- Нельзя так.
Влад уже и сам догадался, что нельзя. Цистерциане сделают официальный запрос и его всё равно выдадут...
- Слушай, да ты же в Космопорте. Садись сейчас на любой звездолёт и дуй куда подальше!
- Нельзя так. Найдут.
- Можно улететь туда, где не найдут. - заверил Влад, силясь припомнить названия окраинных планет. Чего там Сухарь на 'планетологии' втирал?..
- Можно. - согласился цистерцианин, - Но так нехорошо. Жену мою тогда. И дочку. Угаснут. Вместо меня. Разве лучше? Нехорошо так. Люблю я их. Я сам должен.
Они помолчали.
- К тому же искать когда. Сюда придут. Тебя спрашивать будут. Разве хорошо?
Влад представил допрос цистерциан, и невольно поёжился.
- А может... ещё обойдётся, а? - предположил он, - Поговори со стариками своими. Скажи, мол: виноват, исправлюсь. Про дочку скажи. Может, простят они тебя?
Цистерцианин качнул головой по диагонали:
- Такого у нас не бывает. Старики... не как Бог. Я виноват. Они не простят. Спасибо им. Сутки дали. Другим не часто дают.
- Да что ж ты натворил-то такого?
- Виноват. Сильно виноват. Угасли три цистерцианина. Моя вина. Хотел вот говорить ся щенник. Ся щенник скажет, простит меня Бог или нет.
- Ты что же... убил их?
- Нет. Не я. Руда. Камень падал. Внизу они. Я виноват. Из-за меня.
- Несчастный случай, что ли?
- Так.
- Так объясни им, что ты не хотел. Что это случайно всё. Скажи, пусть по-другому накажут, убивать-то зачем?
- Они знают. Разницы мало. Три из-за меня. Плохое дело. Я виноват.
Цистерцианин замолчал. Влад тоже. Чего уж тут скажешь? Дичь какая-то. Витьке, что ли, позвонить, посоветоваться? Ан нет, тот ещё в дороге, а у него тариф экономный - в космосе не берёт.
'А может, гон это всё?' - спохватился вдруг Влад, - 'сколько уж раз, бывало, придёт тоже какой-нибудь страдалец, уж такие трели заплетёт, всю душу вывернет, а под конец отвесит: 'так, у тебя братишка, кредиток двести не найдётся, а? На дорогу?'
- Нет ся щенник. - снова забубнил пришелец, - Жаль. Утром надо было. Мы, цистерциане, такие. Главное всегда на потом оставляем. Так у нас принято. А потом иногда поздно бывает. Жаль. Пустая жизнь.
- Да погоди... может, Господь ещё управит всё. Знаешь, так часто случается: люди по одному решают, а Бог - совсем по другому. И не выходит у людей ничего. Бог, Он ведь всё может. Он сильнее любых стариков.
- Ты лучше знаешь. - просто ответил пришелец.
Снова оба замолчали. Влад напряжённо соображал, что бы сделать. По хорошему-то, отцу Глебу в первую очередь надо звонить. Да в отпуске настоятель, до четверга не вернётся. А отец Кирилл, что подменяет его, контактов не оставил...
- Можно мне... Маленький огонёк зажечь? - попросил цистерцианин.
- Чего?
Пришелец ткнул лапой в бурую горку свечей.
- А, это... Да бери, пожалуйста.
Мохнатый гость порылся в помятом халате и вытащил кубик.
- Хватит столько?
- Бери-бери, всё в порядке. - махнул Влад.
Гость взял тоненькую двухкредитку и пошёл к алтарю. На столе остался рифлёный металлический кубик с переливающимися гранями. Влад настороженно покосился на диковинную оплату, и решил не трогать - 'мало ли, может, оно радиоактивное, или ещё чего'.
Часы пикнули - без трёх минут шесть. Пора готовить церковь к закрытию. Влад поднялся, сунул книжку в карман пиджака, щёлкнул выключателем лампы. Двинулся вдоль левой стены, останавливаясь у каждой иконы и гася лампадки. Повернул возле аналоя. Задул две оплывшие свечки тёток с Марса. Выдернул и бросил в коробку у подсвечника.
Цистерцианин тем временем стоял, как столб, у кануна, и глядел, как мерцает, чуть подрагивая, поставленная им свечка, а рядом - сократившаяся уже трёхкредитка. Влад приблизился, погасил свечку пилота. Цистерцианскую трогать не стал. 'Пусть себе горит. Завтра только надо будет не забыть огарок выковырять, чтобы Марфа не ворчала'.
- Кончились двадцать минут. - то ли спросил, то ли констатировал пришелец.
- Кончились. - кивнул Влад. - Пора закрываться.
На секунду стало боязно - а ну как не захочет эта громадина уходить? Что тогда?
Но нет, цистерцианин послушно повернулся и зашагал 'вразвалочку' к дверям.
Влад перекрестился и кивнул в сторону сокрытого алой завесой алтаря.
Вышли они вместе. Щёлкнул замок. Молодой сторож подёргал на всякий случай за ручку, чтоб удостовериться. Всё в порядке.
На улице было тепло. Душистый аромат сирени. Сотни снующих аэрокаров на фоне огненного предзакатного неба. Вдалеке высились башни мегаэтажек, а справа - тонкие шпили Космопорта.
Цистерцианин стоял на ступенях, завороженно глядя на пышные кусты с белыми гроздьями цветов.
- Куда ты сейчас? - спросил Влад.
- Пойду. Богу говорить буду. Много надо сказать. Жена, дочка - одни остаются. Тяжело так. Надо ей новый муж. Новый отец. Пусть будет хороший.
- А это у вас обязательно? Ну, вдовам замуж выходить?
- Нет. Не обязательно. Но одной жене тяжело. И дочке. Люблю я их. Пусть новый будет муж. Так лучше. Лишь бы хороший.
Влад потупил взгляд. 'Оставить его, что ли, в сторожке? Некуда ведь ему сейчас идти. Да нет, не выйдет. Олег Саныч если узнает - так потом задаст, что допрос цистерциан сказкой покажется'.
Влад вздохнул.
- Слушай, а во сколько у тебя... сутки кончаются? Может, ещё успеешь утром со священником встретиться? Он сюда в 7 часов придёт!
- У меня - в 26 конов. - цистерцианин задвигал бровями, а потом развёл лапы, - Не знаю, сколько по-вашему. Постараюсь придти. Может, успею.
Они ещё немного постояли. Потом цистерцианин шагнул вниз. Обернулся:
- До свидания, - серые усы приветливо приподнялись, - брат. Спасибо. Что говорил со мной.
Влад протянул руку. Чуть помедлив, пришелец подал мохнатую лапу.
- Ну, с Богом. - пробормотал сторож.
Цистерцианин кивнул и спустился по лестнице на асфальт. Вышел за ворота. И побрёл, чуть покачиваясь, по дороге в город.
Влад постоял немного под сиренью, а затем свернул налево, в сторожку.
Включил свет в узкой комнатке. Подошёл к столу, вытащил книжку из кармана. Как-никак, а зачёт по 'освоению' на носу. Подумав, набрал воды в пластмассовый чайник, щёлкнул кнопкой. Достал с полки пакет пряников.
'Жалко, имя у него забыл спросить. Чтоб хоть помолиться...' - Влад вздохнул и опустился на стул.
Так сидел он долго, слушая, как шипит вода в чайнике, и жевал пряник, да глядел в окно, где в густеющих сумерках всё чётче и веселее светились далёкие огни мегаэтажек.