Умер мой прадед в избе исправы,
не дождавшись последней плети...
На берегу стоит крест корявый.
Месяц без шапки, свечою светит.
Светит, пугая темень.
Древние ивы
клонятся к вечной бездне.
Я слушаю неприхотливые
их, ивовые, как человечьи, песни.


И закачался крест дубовый,
гулок голос во тьме:
"Воскресну,
запиши только слово в слово,
донеси до людей песню".


Во мгле туманной меня лихорадит,
в ожидании чуда грезится:
из земли подымает прадед
лысую голову месяца.


Он встаёт предо мной изувеченный,
но грозовой, возвышенный.
На доске, к груди привешенной,
гвоздём выжжено:


ЗАПОРОТ ИСПРАВНИКОМ
ЗА БУНТОВСКОЕ ПЕНИЕ
ЗАВЕЩАЮ ПРАВНУКАМ
ВДОХНОВЕНИЕ