У поповны красны веки,
слёза градом...
Вот те раз!
Я приехал на телеге,
а тут стоит сам тарантас.


Барского, усатого, колючего - 
что ему плач, стон! - 
в холодке ветловом клонит кучера
в сон.


Не ровня - барин. А так -  свято ли?
Как у рыбы, настежь девкин рот,
хватает воздух:
"П... п... просватали..."
Без перины барин берёт.
Да чёрта с два!


Ушли. К рябинам. Вместе.
Горькую -  откинули гроздь.
Нет, не докличутся невесты!
Нет, не увидит её гость!
Нет, не ему, мне -  красота!
Любуюсь - 
шеей, грудью, каждым ногтем...
А там поповы ворота
барский кучер мажет дёгтем.
"Что б ни было, тебя я не отдам".
И льнёт сердце к сердцу...
А там поп в злобе лошадям
подсыпал белого перцу.


Свет белый, ты белый, как яд.
Здесь даже любовь не любят:
искреннюю -  чернят,
нежную -  под корень рубят.