Знакомый столяр в Люберецком тресте
кровать мне сделал, стулья, стол и дверь.
Везу их радостно к моей невесте -
к молоденькой вдовице с дочкой - в Тверь.

"Навешу дверь - и предложу ей руку:
на радостях откажет ли Нинель"   , -
Я говорю в пути шофёру-другу.
А может, разделю с ней и постель.

Влюбилась накрепко. Но взгляды строги:
начну ласкать - расплачется навзрыд
и жалуется, в длинном монологе
о неудачах сердца говорит.

Сперва была профессорской женою,
потом прошла прорабская пора,
а прошлым летом, выбив дверь ногою,
сбежал сантехник из-под топора.

Был первый сатаной, второй был чёртом,
а третий - пьяница - обычный бес.
Но рада лада: повезло с четвёртым,
он ангелом спустился к ней с небес.

Жила всего полгода с сатаною:
сбежал он, подлый, подарив живот.
А с чёртом, с бесом - с месяц. А со мною
всю жизнь она без ссоры проживёт.

Во мне разуверяться - нет причины:
ни топора не схватит, ни ружья,
ведь довели её те три мужчины,
ведь были изверги, а не мужья.

Кой-как одетой и обутой, нищей,
шаром кати и по полу жилья -
в год не изжить бед, получай по тыще,
а ведь её оклад -  сто без рубля.

Малы и алименты. И казны-то
ей не хватает: кожа на кости.
Везу ей и колбаски: ешь досыта,
не в голоде и доченьку расти.

Ни разу не был я подобьем зверя,
я молча уходил от бабьих свар.
И, в золотой характер Нели веря,
не закиплю и впредь, как самовар.

Ни брани за год, хоть и недотрога,
хоть только руку даст поцеловать -
при встрече и прощанье у порога.
Но ныне - ныне обновим кровать!

Умелый столяр в Люберецком тресте:
красивы стулья, стол, кровать и дверь.
Везу их радостно к моей невесте -
к молоденькой вдовице с дочкой - в Тверь.