Стол крепким был, из горбылей,
как гриб стоял в моей палатке,
ногой-бревном застряв в земле,
на шляпе разместив тетрадки.

Недоставало дров в степи.
И, топором взмахнувши лихо,
не раз им печку истопить
пыталась наша повариха.

Но я берёг стол и любил:
он мне под рост и очень кстати.
И даже стул не нужен был:
писал я, сидя на кровати.

Когда усталость, как свинец,
тяжёлой станет за ночь в теле,
и, обессиленный вконец,
свалюсь - беда ль: сплю на постели.

А коль не сваливался я,
всю ночь работал без устатку -
и не мешала мне змея,
забравшись на мою тетрадку.

К утру я слышал клик орла,
к утру палатка трепетала,
и песнь моя с того стола,
как беркут, в высоту взлетала.

И, песню проводив в полёт,
я засыпал блаженно, тихо.
И снилось: песнь мою поёт,
готовя завтрак, повариха.

Ещё тогда, на целине,
я написал в своей тетрадке:
"Для счастья в жизни хватит мне
стола да маленькой палатки".

Но я в то время был безус,
не понимал ещё, что мало
стола с жильём: без милых уст
вовек бы счастья не бывало.

1961.