| Николай Максимов |
 |
У МОГИЛЫ САТАНИСТКИ Хоть я тебя и ненавидел в детстве, Елена Оскаровна Сель, и ненавистна ты досель, как вспомнишься ты мне, садистка, - сердце не на месте... всё ж уберу засохшие будылки я и с твоей заброшенной могилки. Была срамной ты, непутёвой дамой, Елена Оскаровна Сель. В одёжке - даже карамель. А ты - ты щеголяла голой. Брюхо - с пентаграммой. А, наклонившись, пошевелишь попку - два кочегара уголь мечут в топку. А если чересчур была ты пьяной, Елена Оскаровна Сель, - как баржа, севшая на мель, вертелась на ухабе ты средь грязи разливанной разбитой вдрызг дороги у причала туда-сюда, а с места не сползала. Такой вот, не сползающей с ухаба, Елена Оскаровна Сель, и жизнь твоя была, где хмель да блуд - единственные цели, весь размах похаба. Да стоило ли быть-то сатанисткой, чтоб жить-то жизнью непотребной, низкой? Ох, сколько лиха ты мне причинила, Елена Оскаровна Сель! Сперва люби двух баб, в купель, что выкрала из церкви ты, потом я лезь, в чернила, чтоб весело смотреть тебе и Дане, как негритёнком мчусь из вашей бани. Ты одухотворённости не знала, Елена Оскаровна Сель. Лишь оргий пьяных карусель с детишками ты жизнью полнокровною считала. Кайф лучший для тебя - разврат с мальцами, а если не найдётся их, то с псами. Служила Сатане ты, а не Богу, Елена Оскаровна Сель: "Не муж мне нужен, а кобель", - ты говорила, при народе отдаваясь догу, потворствуя желаньям только плотским, отнюдь не человеческим, а скотским. А если кто тебя ругнёт за это, Елену Оскаровну Сель, тому колымская метель начнёт шакалом выть, а может - и сживёт со света: ведь у тебя есть свойственник всесильный, в чей власти мрак тюремный и могильный. Как страшно было жить с тобой сельчанам, Елена Оскаровна Сель! Ведь вся колхозная артель кидалась к малолетним девочкам и мальчуганам, чтоб на руки их взять и в доме скрыться, когда ты шла деревней, как тигрица. А если ты осталась без добычи, Елена Оскаровна Сель, ни с чем пойти домой тебе ль: "Не Бог мне люб, а Сатана!" - ревела ты по-бычьи и шла к ларьку, просила обормота - поймать тебе того-то и того-то. Не раз ловцов на нас ты нанимала, Елена Оскаровна Сель. Ловцы нас приведут в бордель - так баню бар уехавших деревня называла - благодаришь: для каждого прохвоста спирт в рюмки наливаешь граммов по сто. Та баня бар - тебе досталась даром, Елена Оскаровна Сель: когда утихла канитель войны гражданской, свойственник твой тут был комиссаром, присвоил жох, не упустив момента, поместье бар, уехавших в Сорренто. Какой большой горою над тобою, Елена Оскаровна Сель, стоит сухая повитель, чуть не на метр она взметнулась над иной травою - над лебедой, татарником, осотом. Не только повитель. Ещё-то что там? Э, кол! Он с плесенью - с началом гнили. Кол - не сосна, не ель. Елена Оскаровна Сель, в могилу-то тебе осиновый кол вколотили! Знать, в гроб вошёл - мне вынуть не по силе... Кто проклят в жизни - проклят и в могиле. 1981. |
|