Малько Николай Иванович : другие произведения.

Дежавю

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  

Дежавю

"Маша, ну, откуда ты все это знаешь?

Наверно, тебе родители об этом рассказали?"

"Да нет, дедушка!"

"Ну, тогда ты это узнала из телевизора?"

"Да нет, же дедушка!"

"Так, почему ты все это знаешь?"

"Дедушка! У меня же голова, а в ней мозги. Я думаю!",-

Маша Малько, 6 лет.

День первый

   Очарованные декабрьскими Канарским островами мы в течение года вспоминали и вспоминали те незабываемые дни. Наши восторженные "россказни" проникли в души некоторых приятелей и знакомых и они, как и мы, стали задумываться о следующей поездке на эти Блаженные острова. Пришел следующий декабрь. На Рождество мы побывали, как я уже отмечал в третьей части, в нескольких христианских храмах, но не были в католическом. И вспоминали дни в Испании накануне Навидад. Тогда-то мы окончательно решились на новую поездку, приурочив ее ко времени католического карнавала, православной масленицы.
   Визы в Испанию на этот раз мы получили годовые. Соблазн для меня провести год жизни без зимы, среди роскошной природы, останавливали грехи прошедшей и настоящей жизни, да скудная (по европейским меркам) пенсия в 300 евро. Хотя и на эти денежки там, в испанской или португальской глубинке, наслаждаясь простыми человеческими радостями можно скромно жить. Но те, кто задумываются о житье - бытье в Испании, молодые да ранние, конечно, желали бы, чтобы было так, как написала русская Елена Давыдова -Харвуд в своей книжке "Каникулы в Испании". Но, ниже, не об этом речь.
   Билетами на этот раз пришлось заниматься эспосе. Морозной январской субботой я ее по телефону из Курска "наводил" на представительство авиакомпании "Иберия" недалеко от Белорусского вокзала в Москве. Но, когда она, окончательно окоченев, пришла по адресу, оказалось, что год назад "Иберия" перебралась в другое место, а на новом месте выяснилось, что, как и положено испанской компании - по выходным она не работает. Сила воли и желание сеньоры непременно и поскорее улететь на острова и необходимость оттаять привели ее к нашим "продвинутым" родственникам - Вере и ее сыну Пете. За то время, пока она оттаивала, Вера и Петя через интернет купили нам билеты на одиннадцатое февраля и заказали номер в гостинице, вблизи того же южного аэропорта на Тенерифе "Рейна София" - Королева София. При этом сеньора несколько раз звонила мне по поводу гостиницы: в преддверии карнавала цена номеров несколько возросла. Но, это было настолько неважно по сравнению с нашим желанием вернуться на острова, что мне было абсолютно все равно где мы будем жить. И я, только садясь в такси уже на острове, прочитал на листке себе и таксисту название отеля: "Гольф Плаза" в поселке Гольф дель Сур.
   А до этого был десятичасовой перелет с пересадкой в Мадриде. На этот раз весь путь до Канарских островов над Европой и океаном был над облаками.
   "Для меня путешествие имеет еще пока не столько прелесть новизны, сколько прелесть воспоминаний. Проходя практически каждый географический урок, я переживаю угасшее, некогда страстное впечатление, какое рождалось с мыслью о далеких странах и морях, и будто переживаю детство и юность", - так написал Иван Гончаров в роскошном образце русской литературы "Фрегат "Паллада", приближаясь к Канарским островам также как и мы в феврале, но на фрегате, почти 160 лет назад. И что изменилось за это время, если сейчас я думаю так же?
   Фрегат "Паллада" заходил на Мадейру, которая севернее острова Тенерифе километров на пятьсот. И через несколько дней стоянки в порту Фуншала, он стремительно стал спускаться в тропики: - "Но вот стали выходить из тридцатых градусов: все теплее и теплее. "Пар костей не ломит" выдумали поговорку у нас: но эта поговорка заключает отрицательную похвалу теплу от печки, которая, кроме тепла, ничего и не дает организму. А солнечное, и при том здешнее тепло! Боже мой! Что оно делает с человеком? Как облегчит от всякой нравственной и физической тягости! Точно снимет ношу с плеч и с головы, даст свободу дыханию, чувству, мысли...".
   Я время от времени смотрю в иллюминатор самолета. Над нами синее небо, но совсем рядом внизу на этой десяти километровой высоте - серая вата непроницаемой облачности.
   "Дед,- где мы теперь?" - спросил я однажды. - "Я уж вам три раза сегодня говорил; не стану повторять", ворчит он; потом, по обыкновению, скажет. - "Пойдемте", говорит, таща меня за рукав на ют: - "вон это что? Глядите!.." - "Облако". - "Как не облако! Посмотрите, хорошенько: ну, что?" - "Туча". - "Эх вы, туча! Какая туча? Остров Пальма". - "Что вы! Канарские острова!" - "Как же вы не видите?" - "Что ж делать, если здесь облака похожи на берега, а берега на облака. Где же Тенериф?" - спрашиваю я, пронзая взглядом золотой туман и видя только бледносиний очерк "облака", как казалось мне. - "Не увидим, говорит дед: - "мы у него на параллели, только далеко". Гончаров и его спутники на "Палладе", за время путешествия в Японию и возвращения через Сибирь в Петербург, видели столько всего необыкновенного, чего мне и в несколько жизней не сулит.
   Когда по времени мы были где-то над островами и самолет начал спускаться, вдруг в левом иллюминаторе между двумя слоями туч показался горный пик.
   "Это не Тейде", он должен быть виден справа", - сказал я эспосе.
   На что наш сосед по ряду, все три часа полета казавшийся мне испанцем, на русском произнес:
   "Это Тейде, мы его облетаем с запада".
   Вскоре показался уже под нижними облаками справа остров Гомера, затем - знакомые очертания Лос Христианоса и тут же - совсем рядом под нами промелькнули "родные" Лос Галетас, Силенсио и мы уже на земле.
   Гостиница оказалась на это раз еще ближе к аэропорту "Рейна София", чем в первый раз, всего-то минут десять - пятнадцать в пути. Промелькнули с обеих сторон дороги среди пальм бескрайние поля для гольфа с редкими игроками и вот она "Гольф Плаза". Еще несколько минут и, также как год назад, необременительно заплатив на ресепшене, мы получили электронную карточку - ключ и вошли в номер...
   И зачем же все это на пару недель? Спальня, зал, кухня, зал-ванная, зал лоджия. Вот только вид на Тейде с лоджии здесь был весьма кстати.
   Отель - новострой в мавританском стиле. В центре огромный зал с зимним садом, ресепшенном, баром, уголком с компьютерами и интернетом. Под центральным залом - ресторан (завтрак - ужин) и концертный зал для вечерних забав. За центральным залом - открытые красивые бассейны, один из них - с островом и пальмами на нем. У бассейнов - "буфет", где можно весь день и поесть и выпить: от пива и выше. Справа и слева от центрального зала два больших патио: по внешней стороне номера гостиницы в три этажа. Вход - с внутренних галерей патио, а окна и балконы - лоджии: у одних - с видом на Тейде, как у нас, а у других - на океан. Внутри патио тропическая растительность, площадки для детских и недетских игр и даже подобие минарета. Я взошел на его вершину и в паре километров на западе увидел знакомый вулканчик, за которым спрятался Силенсио с прошлогодним отелем "Палио дон Педро"! Значит сейчас мы в том поселке, где в декабре после купания в океане обедали в ирландском пабе.
   Потом я почти каждый вечер встречал закат на этом "минарете". Полого утопающее в океане солнце удивительно раскрашивало в теплые тона окрестности, за полчаса до заката многократно меняющее краски: от яркого желтого, до бордового.
   Любуясь в такие минуты видами океана и острова, я еще и наслаждался в мавританской тиши чистыми незамысловатыми песенками диких канареек, перелетавших с одного на другое растение внутри патио. Ведь именно Канары родина этих известных затворников клеток. Правда, здесь их трели простоваты, но по-особенному чисты.
   В Испании множество любителей певчих птиц. Довольно часто, проходя по пустынным улицам - переулкам можно услышать многоголосное пение. Возможно, такое впечатление у меня оттого, что здесь канареек и других "певцов" из-за мягкого климата держат во все времена года на балконах.
   Я спустился в номер. Эспоса, как и положено кошечке в новом доме, "обживала" его уголки: там и сям появились наши домашние вещи из того же самого, но полегчавшего баула. Чтобы не мешать "метить" жилище я вышел на лоджию.
   Слева за отелями виднелись поля для гольфа, вдоль которых мы ехали из аэропорта. Далее за ними, в десятке километров от нас, на "шее" вулкана просматривалось ожерелье поселков, где в основном и живут местные жители. Там в летние месяцы нет тропического зноя. Еще выше темнели пока не ведомые нам сосновые леса на высоте от тысячи до двух тысяч метров над уровнем океана. Ни гребня кратера, ни вершины Тейде - на противоположенном гребне, видно не было, все скрывал нижний слой туч, меховым воротником окружавший склон вулкана.
   Здесь же, в туристическом поселке Гольф дель Сур светило солнце. На противоположенной стороне улицы были обширные отели сельского стиля. И называлось это "Виллидж... что-то". Ближайший - в виде ломаной окружности с непрерывными одно - трехэтажными "таунхаузами". Внутри - парк с бассейнами и всевозможными развлечениями. И снаружи и внутри - красивые тропические растения. Над ними веера пальм, где-то далеко - далеко от этих мест росших десятки и десятки лет и затем, как и большинство других растений, доставленных сюда по океану, искусно посаженных и заботливо ухоженных. К каждому растению - полускрытая трубочка для полива. Среди роскошной растительности, еще более роскошно, выделялись "губки" цветущих бугенвиллий: от бордовой, до ярко красной, а кое-где оранжевой окраски. Ее кущи, состоящие практически без листьев только из мириады цветов - главное украшение и здесь, и по всей южной Испании.
   Посетив несколько таких небольших туристических поселков по побережью Тенерифе, я заметил, что все они начинают сооружаться с окраин. Как правило, на окраинах все ухожено, обустроено дорогами и тропинками, уходящими в пустынный буш. Видимо так выглядят просторы Бразилии на побережье ближе к экватору: однообразно неприветливыми. Почти везде на Тенерифе в центре туристических поселков - либо пустое место, старательно огороженное, либо недостроенные и подзаброшенные остовы отелей и прочих общественных или развлекательных сооружений. Уже более трех лет в строительной индустрии Испании кризис.
   Это же было и справа перед нашим отелем: недостроенные здания и пустынное пятно, украшенное по периметру завлекательной рекламой ресторанов и туристских развлечений. За этим, не располагающим к безмятежности видом, в полукилометре блестел океан. А над его поверхностью в пятидесяти - шестидесяти километрах от нас довольно четко, но плоско поднимался вулкан острова Гран Канария. Несколько громадных пустых (судя по высокой осанке над водой) танкеров торопились куда-то на юг. То ли в Нигерию, то ли в Анголу, а, может быть, вокруг мыса Доброй Надежды в Персидский залив.
   Прямо под нами, в густой зелени куста посвистывала канарейка. Я стал присматриваться, чтобы рассмотреть ее. И вдруг заметил, что пичужка, трепеща крыльями, скользит клювом по стеклу пассажирской стороны припаркованной легковушки. Меня заинтересовало, что она там нашла или видит. Вот и первое развлечение мое на острове. Пичужка минутами скользила по стеклу авто. Если по тротуару приближались к ней люди или по улице проезжал автомобиль - она скрывалась в листве куста, а потом незамедлительно возобновляла свое скольжение. Иногда она усаживалась на боковое зеркало автомобиля. Наконец, мне надоел этот аттракцион, и я вернулся внутрь номера. Из российских запасов сеньора выставила на столе в зале еду и непременный чай "Липтон".
   Вот мы и дома на эти две недели. Хотя дОма, в России, наши домА намного скромнее этого, временного нашего жилища. Здесь разнообразие и затейливость природы иная, по сравнению с российским югом, и даже Кавказом. Там у меня появляются забавы, заботы и дела связанные с усадьбой и строениями. Здесь - полная нега, которую разнообразят короткие или длительные прогулки, увлекательные поездки и причуды океанского побережья. И еще, в отличие от скромности, иногда не ухоженности, а нередко и безобразного внешнего вида курортных мест в России, здесь даже обыденные заштатные строения выглядят, почему-то, нарядными и привлекательными.
   Подкрепившись, я снова вышел на лоджию, чтобы еще раз осмотреться и определиться, куда направиться в разведку по поселку. Каждые две - три минуты из-за отеля выныривал и скользил с шелестом очередной самолет самых невообразимой раскраски. Создавалось впечатление, что они двигались не силою турбин, а планировали, как птицы, после неутомительного планирования. Вот еще одно развлечение: наблюдать за этими северными посланниками.
   Теперь я припоминаю, что каждый, наверно, пятый самолет нес неброскую эмблему всемирно известной уже не одну сотню лет туристической компании Кука.
   Пичужка по-прежнему скользила по стеклу легковушки. А когда мимо проходили, как правило, пары почтенных лет, скрывалась в зелени листвы и насвистывала трели. Так было все две недели, проведенные нами здесь.
   По поводу " пар почтенных лет". Похоже, что многие из них просто зимовали здесь в неге, вдали от северных холодов, дождей и снегов. То, что для них пребывание на островах являлось продолжением обычной домашней жизни, было заметно по их обыденной одежде и по тому, что у большинства на шнурке тащилось какое-нибудь зачуханное собачье существо.
   Улица, на которой располагалась наша "Гольф Плаза" была с односторонним движением, автобусная остановка была рядом. А где же проходит автобус в обратном направлении? Вот это мы и решили выяснить в первую очередь, не обратив внимания на расписание, имеющееся (как и везде в Испании) на остановке.
   Мы отправились в первую прогулку по ходу автобуса в сторону океана. Через несколько минут заметили впереди огромный мохнатый зеленоватый хобот, свисающий из-за ограды очередного отеля и что-то ищущий в воздухе. Это оказалось огромное соцветие растения, напоминающего агаву. Его основание росло из центра розетки крупных мясистых стеблей, устремлялось метра на три вверх, потом изгибалось под собственным весом к низу. В вертикальной части цветы уже стали семенами, размером с вишневую косточку. Свисающая часть "хобота" была еще мягкой и тяжелой от невзрачных цветов и бутонов на его окончании. Ну, прямо кадр из фильма о юрском периоде!
   У Гончарова в "Фрегате "Паллада": "Нужно ли вам поэзии, ярких особенностей природы - не ходите за ними в тропики: рисуйте небо везде, где его увидите, рисуйте с торцовой мостовой Невского проспекта, когда солнце, излив огонь и блеск на крыши домов, протечет через Аничков и Полицейские мосты, медленно опустится за Чекуши; когда небо как-будто задумается ночью, побледнеет на минуту и вдруг вспыхнет опять, как задумывается и человек, ища мысли: по лицу на мгновение разольется туман, и потом внезапно озарится оно отысканной мыслью".
   Но, если кроме поэзии, вас интересует обычная жизнь человека в начале двадцать первого века - не попсовая и не кичливая, без суеты и бизнеса, а только лишь с покоем на воле - вот для этого - вам Канары.
   Улица заканчивалась Т-образным перекрестком. Мы, естественно, пошли "налево". (Что привлекло нас к зданию в глубине, или ресторану? Посмотреть на фото). Выяснилось, что на этом участке было уже двустороннее движение, мы вернулись до перекрестка и пошли вдоль вереницы разнообразных отелей занимавших прибрежную полосу. Но где здесь остановка автобуса в обратную сторону? Непонятно...
   Вот и проход к океану. Примечательно здесь то, что практически между каждым отелем есть выход к океанскому побережью. Нередко открыты проходы и непосредственно по территории отелей.
   Было ветрено. В отличие от декабря, когда все время ветер "густо" дул с юга, теперь он нес сюда свежий северный воздух наших широт, осушенный до самого предела Сахарой. На встречающихся термометрах было 20-22 тепла, а на ощущение -15-16, не более. Нам это было знакомо по давнему посещению Египта. Тогда температура воздуха не опускалась ниже двадцати пяти, и совсем не было знойно из-за сухого воздуха. Тут же вспомнились 22-23 градуса в Сочи, где из-за очень высокой влажности при этой температуре взмокаешь от пота за несколько минут.
   Несмотря на ветер, океанские волны были "морских размеров": короткие и не высокие, но достаточно частые. Зябко было входить в океан. Но уже через минуту - другую вода, такой же температуры, как и воздух, проникала в поры тела, стало комфортно и приятно. Набултыхавшись в волнах, я выбрался на черный галечный пляж, и теперь уже воздух не казался холодным.
   Солнце было еще достаточно высоко, а по российскому времени уже перевалило за двадцать один час.
   Мы не стали насиловать себя природой океанского побережья и отправились "домой". Зашли в магазинчик при отеле. Обратил внимание на то, что большинство продуктов были британского происхождения. Значит, здесь британцы составляют основную часть отдыхающих. Хотел найти бутылочку канарского вина, но испанские вина были с материковых регионов, в основном из Риохи. Мы остановились на калифорнийском мерло, и получили наслаждение и от букета и от вкуса и от нашей небольшой компании:
   "За возвращение домой!".
   Почти в сумерках я вышел на лоджию. По тротуару шел, по-видимому, перенесший инсульт крупный мужик, толкающий перед собой колесные "ходунки". Вихляясь внутри "ходунков", он перешел улицу и остановился на углу у телефонного автомата. Меня больше интересовали разнообразные растения, четко выделявшиеся на фоне окружающих виллидж- таунов. Потом я вернулся в номер, налил себе вина, выпил немного, закусил. Добавил в бокал еще и снова вышел на лоджию. Мужик, извиваясь около стойки автомата, оглядываясь по сторонам, шарил по всем его щелям. Снимал и вешал трубку, набирал что-то на панели, выбирал из ячейки какие-то чеки, снова и снова повторял свои манипуляции.
   Мне надоело наблюдать за этой бессмыслицей. Я вернулся в зал, налил себе еще винца, закусил английским сыром, включил телевизор, среди каналов, в отличие от "Палио дон Педро", российского не было. Реклама по различным каналам была привлекательней российской, хотя бы потому, что непонятен был текст, а от зрительной лабуды отделаться было проще, чем от предложения "Сиалекса": -"Дорогоой!...". Попытался присмотреться к CNN- овским новостям. Понял, что "стабильности нет", выключил TV и снова вышел через десяток минут на лоджию. "Инсультированный" все еще извивался у телефонной стойки. Но, через пару минут покатил перед собой тележку вверх по противоположенной стороне улицы. Пара кошек с залихвастскими воплями взлетели перед ним на косматую пальму. Вот он подошел к такому же телефону автомату на следующем перекрестке и, еще долго, пока мне совсем надоело это наблюдать, повторял свои судорожные упражнения. Чем все это закончилось, я не знаю. Только где-то в другом месте я заметил, как какой-то бомж также шарил в телефоне автомате, надеясь добыть забытые туристами монеты.
  

День второй

  
   Утром я проснулся "рано", часов в семь. Вышел на лоджию. Тишина. Дрема... Солнце еще не показалось из-за Гран-Канарии и даже не коснулось своими лучами вершины Тейде - отмытой вчерашними тучами и темнеющей слева от отеля на фоне светлого неба. В России было уже одиннадцать часов. Я прошел по галерее патио к "минарету", поднялся на него. Передо мной еще темнел берег в сторону Силенсио. Вчера мы решили, что сегодня с утра прогуляемся до него пешком, заглянем в "Педро дон Палио" и потом отправимся в Лос Христианос. В основном ради расписания парома на остров Пальма, где мы еще не были.
   Когда после домашнего завтрака и осторожной прогулки по лабиринтам отеля мы вышли наружу - все было залито густым светом только-только выглянувшего из-за горизонта солнца. Пошли в сторону Тейде, вот целая стена зарослей разноцветной бугенвиллии. Очень редкие прохожие. На балконе одного из строений увидели объявление о продаже апартаментов на русском языке, это - нередко явление здесь. Мы повернули в сторону побережья и вскоре увидали тот паб, где нам в прошлом году предложили вкусное английское блюдо. Вот и окраина туристского поселка, после нашего забега за ближайшие кактусы в тот раз - теперь они выглядели еще гуще. По краю поселка разноцветно буйствовали заросли бугенвиллий.
   На берег океана мы вышли во время отлива. Невдалеке от берега в укромном месте оврага стояло несколько палаток, тлел костерок, на веревке болтались вещи обитателей этих жилищ. Ну, настоящая молодежная идиллия. На некоторое время, мне тоже захотелось переселиться из наших апартаментов в этот уединенный мирок.
   Сеньора не спеша пошла вперед. А я вышел на отмель, где двое парней копались в поисках морской живности. Я в стороне стал присматриваться к лужицам воды среди обломков лавы и гальки. Сколько же там всего жило, ело друг друга (во, как! - ело друг друга, наверно правильнее: одно - другого) или пряталось одно от другого самыми разнообразными способами. Через каждый метр вжимались в камни какие-то разноцветные огурцы, там и тут растопырились мелкие морские звезды со змееподобными лучами. Но больше всего было небольших, с мяч для большого тенниса, морских ежей. Самые маленькие напялили на себя обломки раковин и таким образом прятались от кого-то. Перевернув любой голыш, сантиметров десять в диаметре, можно было уловить мгновение, за которое под другой такой же камень стремительно ускользал крабик. Там было много еще такого, чему трудно дать название мне, удаленному от моря жителю. Я, как мог, поболтал с парнями, они мне показали ведерко с верткими крабятами. Клешни у них были в разы длиннее, против черноморских крабов. В том же ведерке были разнообразные ракушки.
   Я поспешил к сеньоре, но, заметив галечный участок пляжа, разделся, и поболтался в волнах, опасаясь острых лавовых гребней, которые там и сям, как хвосты гигантских крокодилов, торчали над волнами. Как обычно в эти дни, выходить из воды было приятнее, чем входить. Я не стал переодеваться и пошлепал в сланцах к эспосе, бредущей по тропинке среди кактусов в сторону Силенсио. Нас удивил белый автофургон, стоящий на том же месте, как и полтора года назад, недалеко от берега. То ли в нем жили постоянно здесь какие-то чудаки, то ли это было случайное совпадение?
   Чтобы пройти к тому месту, где меня волны припечатали к скале, не пришлось взбираться на кратер вулкана - вдоль его основания отлив обнажил монолитную разноцветную лавовую плиту. Ее облюбовали с десяток нудистов, мимо них шли с прогулки или на прогулку по берегу такие же пары, как мы.
   Заглянули в "Палио дон Педро", поболтали с портье, но ценовых подробностей он не знал, было воскресенье и более значительные работники, вроде администраторов - были выходные.
   Перемены вокруг после нашего более чем годичного отсутствия и были и не были. Вот, например, все то же объявление о продаже апартаментов. Тогда они предлагались за 56 тысяч евро, а теперь - за 42 тысячи...
   Мы перешли из Силенсио - в Лас Галетас. Время приближалось к обеду по нашим внутренним часам. Решили пообедать в ресторанчике на набережной, как прошлый раз в первый день на Канарах. Но он оказался закрытым. Не спеша мы позаглядывали в десяток ресторанчиков, кафе и забегаловок на набережной и решили поехать в Лос Христианос и там найти что-нибудь новенькое.
   И мы нашли. Автобус за пятнадцать минут доставил нас в Христианос, мы выбрали улицу к набережной, по которой еще не ходили. Наконец облюбовали ресторанчик на перекрестке, скрытом он настойчивого северного ветра и расположились за столиком на улице. Официант оказался непонятливым и не понимал моего "испанского" языка. Незадолго до этого я прочитал книгу Боткина об Испании и обратился к нему словом "устед". Его это немало удивило. Он сказал, что это устаревшее обращение. Потом я уже сообразил, что в русском переводе это звучало бы как "ваша светлость", при обращении к официанту, где-нибудь в России. Кое-как попросил принести овощной салат и пасту болоньез, а также пива. Пиво и тапас были доставлены немедленно. А вот и еда. Но, почему-то, официант моей сеньоре ставит салат, а мне - пасту. Мы с удивлением смотрим на этот расклад, на официанта, он же, видя наше удивление, также пытается понять, что здесь не так. Наконец, как-то объясняем, нам каждому по салату и по пасте. Официант с нескончаемыми извинениями исчезает внутри ресторанчика.
   Когда он, крайне огорченный через пару минут приносит еще по блюду мы его шутками успокаиваем. После чего он тут же на улице начинает петь неаполитанские мелодии. Мы в удивлении: испанцы прирожденные патриоты, при чем же здесь итальянское пение? После смеси вопросов и ответов на русско - испанско - английском наречии выясняется, что официант - итальянец.
   Паста вкусная, с хорошей порцией соуса. Просим чаю, опять у официанта некоторое удивление. Вскоре он появляется с напарником, который заговаривает с нами на каком-то из славянских языков. А после ответа ему на русском он на таком же чистом русском спрашивает у нас:
   "А... так вы из России?".
   Этот официант - украинец из Львова. Здесь он уже полгода и все у него ладится. Поболтав с нами о том - о сем он поспешил:
   "Ну, ладно, пойду еще немного заработаю".
   А мы еще некоторое время дремали под теплым солнцем за чаем после двухчасовой прогулки по берегу океана и обеда.
   Наконец, мы созрели на продолжение прогулки. Магазины почти все были закрыты, а вот все питейные заведения - наполнены шумным народом. Вот и пляж в гавани Лос Христианос. Пустынный. В воде только кое-где детишки - взрослые только загорают под полуденным солнцем. У морского вокзала - никого, у пристани - пусто. В кассовом зале - все закрыто. Паром на Пальму прибывает и отправляется в конце дня. Значит там надо ночевать... У нас предстоящие дни уже заняты визитами ... гостей с дальних волостей. Ну, что ж. Пальма подождет еще нас. Прямо за молом в прозрачном воздухе в тридцати километрах отсюда застыл остров Гомера с неизменной шапкой облаков на вершине собственного вулкана. Еще до первой поездки в моем представлении вулканы на островах должны были быть островерхими и впечатляющими, а наяву они оказывались на удалении в десятки километров пологими и невзрачными.
   На центральных проспектах Христианоса большинство магазинов были открыты. Эспоса заглядывала в парфюмерные бутики в поисках каких-то духов, заказанных сослуживицей. Я в это время присаживался на лавочки и рассматривал в основном невзрачных дам и молодых леди. На сидениях каждой скамейки лежали красочные визитки, предлагающие интимные услуги. Такие же были на прилавках каждого телефона автомата. Покружив по центру Христианоса, мы вышли к набережной, соединявшей этот поселок с Лос Америкас. Как я не вглядывался в океанские дали - острова Пальма на западе видно не было. До него отсюда километров восемьдесят. Я вскользь сказал эспосе о том, что там, впереди, часах в шести полета Рио-де-Жанейро с предстоящим через неделю карнавалом. И что, наверно, отсюда билет до Рио не так уж и дорог. Она тут же с заинтересованностью стала заглядывать в витрины представительств "Иберии", которые к ее досаде были по случаю воскресенья закрыты. (Кстати, как много позже в России выяснилось - между Бразилией и Россией - безвизовый режим... Бери билет - и лети, как, к примеру, в Турцию).
   К этому времени мы уже достаточно устали и медленно брели по набережной Христианоса к автобусу в наш поселок. Зашли в государственный ларек, где бесплатно можно было взять карты, схемы, рекламные проспекты различных развлечений и давались всякие советы туристам и отдыхающим. Мы выбрали очень подробную карту острова Тенерифе, которую я до сих пор с наслаждением изучаю иногда по вечерам.
   Забавно было видеть в одном из припляжных заведений, как дядька сидел, опустив ноги в аквариум, и стая каких-то голодных тюлек или хамсы, под местным названием анчоусы, щипали его кожу и волоски на икрах. Чем только не развлекают туристов предприимчивые люди! К примеру, когда мы вернулись к себе в поселок, обратили внимание на урны для мусора, на которых с одной стороны была реклама на английском языке каких-то эксклюзивных ночных развлечений в замке (естественно - новостроя), а на противоположенной - та же реклама - на русском языке.
   Вечер мы провели дома. Сегодня было испанское пиво "Эстрелла" с многочисленными закусками из ближайшего маленького "супермаркета". И еще: в последний день в Москве я купил автобиографичную толстую книгу Познера. Естественно эспоса это не оставила незамеченным. Зато во время перелета на Канары я, одолев треть ее, не томился в самолете бездельем. Теперь эта книга убаюкивала меня по вечерам, несмотря на многие интересные факты советской действительности сороковых и пятидесятых годов. И я уже начинал призадумываться, что же буду делать через три - четыре дня, когда доберусь, украдкой от сеньоры, до конца 2011 года, чем заканчивалась это повествование.

День третий

  
   Так как прямо перед нами был океан, а направо мы сходили вчера, то, сегодня наша прогулка предполагалась налево. Мы вчера так и не поняли, какой же дорогой автобусы идут мимо нашего отеля в обратную сторону. Дойдя до Т-образного перекрестка мы, в отличие от прогулки в первый день отправились налево. Улица змейкой извивалась по склонам ... холмов? Да нет, это были задекорированные лавовые языки. Справа вдоль улицы были отели и туристские таунхаузы, слева - необозримые изумрудные поля для гольфа. Сравнивая эту роскошь с кактусовыми пустошами за границей поселков, я не уставал и не устаю удивляться: с одной стороны искусности тех, кто их создал, с другой - сумме затрат на создание этих псевдоприродных чудес.
   Автобусы время от времени обгоняли нас, но хотя здесь улица была с двусторонним движением - шли в одну, попутную нам сторону. Дойдя до еще одного Т-образного перекреста, мы пошли направо, вдоль берега, так как налево было бы как по кругу, к нашему отелю.
   Через некоторое время нам стало ясно, что это уже другой туристский поселок, отделенный от нашего полями для гольфа. Мы шли по улице с многочисленными магазинчиками и довольно крупными магазинами, заглянули через решетку внутрь миниатюрной церкви. Посетили роскошный супермаркет, я, пока, полюбовался витриной с винами. Но мы шли вперед и оставили покупки на обратный путь.
   Улица вновь стала уходить от берега и вывела нас к крутому обрыву, вдоль которого дорога делала километровую петлю. Не было надежды сократить путь, пустившись вниз - можно было свернуть шею. Уже спустившись вниз, на противоположенном склоне мы заметили группу, похоже, туристов, ведомых экскурсоводом вглубь каньона, образованного пересохшей рекой. Перейдя по небольшому автомобильному мостику на другую сторону каньона, мы удивленно озирались: а где же река? Каньон, несомненно, был произведением грандиозных водных потоков. Но недавних их следов заметно не было. При той суши, при несущественных последствиях существенных дождей, которые иногда налетали здесь, не задуматься о причинах, создавших этот и другие, еще более внушительные каньоны в лавовых поля было нельзя. Конечно, покопавшись в интернете можно быстро добыть истину. Мне же представляется, что эти каньоны созданы грандиозными водяными потоками после вселенских ливней, порожденных извержениями вулканов. Когда в атмосферу попадают миллионы тонн пепла и газов.
   Мы хотели спуститься в каньон, но территория, прилегающая к нему, была огорожена, а калитка - на замке. Ну и ладно. Теперь мы проходили уже по третьему, после нашего, туристскому поселку. А дальше, в километре был виден следующий, побольше, и похожий уже на местный городок. Это был Абригос - цель нашей сегодняшней прогулки. Не став кружить по дорогам, огибавшим очередные каньоны, мы спустились к берегу океана и вышли на привычную для Канарских островов ухоженную прибрежную тропу. Она привела нас к заливу с прекрасным пляжем мелкого черного вулканического песка. Было время отлива (почему-то в этот раз отлив был днем и всегда сопутствовал нашим прогулкам) и песчаный пляж был обнажен метров на двадцать, за которым на кромке воды чернели донные булыжники, размерами с футбольный мяч.
   Абригос во многом был похож на Лос Галетас. Лет шестьдесят назад, похоже, это была маленькая рыбацкая деревушка. Свидетельство этому - небольшой порт. Правда, теперь вместо рыбацких лодок в нем пряталось несколько суденышек для обслуживания туристов. Внутри городка было уютно и ухожено. Но вот на самой набережной, на высоком мысу стояло заброшенное недостроенное здание не то торгового центра, не то отеля, а может и того и другого вместе. Стояло оно в запустении, похоже, уже не один год.
   С высокого берега на дне бухты были видны огромные глыбы валунов, у самого берега на них грелись на солнце десятки крупных, размерами с десертную тарелку крабов бордового цвета. Кое-где на скалах повыше были видны остатки их панцирей и внушительных клешней. Видимо, нахальные и хитрые чайки успевали выхватить кое-кого и расправиться на береговых скалах. Обилие крабов в этом месте было отмечено в названии одного из прибрежных ресторанчиков: "Сумасшедший краб". Все строения вдоль берега состояли из ресторанчиков, кафе, баров, а вторые и следующие этажи были отелями. Миниатюрно и живописно. Но люду было немного, и по сезону и от времени дня. Побродив по лабиринту переулков, мы вышли снова на центральную улицу и заглянули в кондитерскую, потому что сеньора (редкий случай!) захотела побаловать себя пирожными. Пирожных было много, она выбрала три разных и кофе, а для меня нашлась бутылочка пива.
   Хотя, по местному времени, было рановато, в кондитерскую то и дело заходили посетители: купить хлеба или булочек, выпить кофе, просто поболтать с двумя продавщицами. Мы тоже не спешили, размышляя: то ли вернуться в Гольф дель Сур, то ли поехать дальше - в Медано - заметный впереди километрах в пяти городок. Я увидел на витрине в кондитерской какие-то красочные кульки - это оказались наборы конфет и простецких игрушек в забавных, почти клоунских колпаках. Как раз то, что нам и надо в гостинцы для наших мелких. Я прикупил пяток кулечков.
   Эспоса растягивала время, чтобы справиться с пирожными, я помогал ей - потягивая пиво. В конце концов, мы решили ехать дальше. Мне надо было выйти и посмотреть на автобусное расписание. Но о том, что автобусы здесь ходят по расписанию мы узнали, когда выйдя из кафе в какие-нибудь десять минут заледенели на остановке. Автобуса не было, а через минуту другую ожидания мы вдруг почувствовали, что ветер с приятного, превратился в отчаянно холодный. Только теперь мы обратили внимание, что каждый маршрут, проходящий здесь, отмечен в расписании по времени до минут (и действительно: и здесь и потом, где бы ни были - автобусы четко приходили минута в минуту в соответствии с расписанием). Нам предстояло еще ждать минут пятнадцать, мы спрятались за угол. Из магазина напротив вышла и медленно прошла мимо нас пышная очень привлекательная мулатка в коротеньких шортах и воздушной кофточке. И хоть бы что! А мы леденели, даже спрятавшись за угол дома. Вообще-то скучно не было. Местная жизнь, почти не заметная, тем не менее, представляла нам свои картинки: кто-то вынес мусор и присел за столиком в баре, подъехали строители и о чем-то разговаривали с прохожими, пара вышла из магазина и рядом с нами вошла в подъезд, приветствуемая лаем скучающей в квартире псины, на столике, на тротуаре в дальнем баре сеньор разложил внушительную живую игуану, привлекая туристов.
   Ну, наконец-то! Из-за поворота показался зеленый автобус, я поприветствовал сеньору - водителя: "Ола!". Поехали.
   Теперь мы припомнили, что проезжали здесь в прошлый раз, когда поднялись из лета в осень в городок Гранадилла на склоне вулкана. Тогда, на роскошном пляже перед Рохо Роко ( Красной Скалой) на волнах под южным ветром сновали многочисленные серфингисты с парапланами. А теперь этот пляж был абсолютно пустынен, океан спокоен, прикрытый скалой от северного ветра. Мы ехали между покрытых тканью плантаций, внутри которых угадывались высокие стебли помидоров или плети огурцов с созревающим урожаем. Вот, под самой стеной плантации расположился "бидонвиль" рабочих, откровенно убогого вида. Просто собачьи будки, только покрупнее. Правда радом стояли легковые автомобили.
   Только автобус проехал мимо скалы, как впереди, на пляже у Медано мы снова увидели десятки серфингистов, носящихся по волнам под северным ветром. Очень живописное и нескучное зрелище.
   На центральной прибрежной площади Медано, с традиционным ботаническим садом, было много кустов с желтыми граммофонами цветов пахнущих ванилью. Как всегда и везде на набережной многочисленные не пустующие заведения "общепита". Мы постепенно присматривали себе заведение на обед. Но их было так много, что мы, заглядывая в одни и уже почти решали остаться, но, заходя в следующее - меняли свое решение. И так, нагулявшись под защитой домов, но, не согревшись, мы решили вернуться в тепло дома. А там будет видно, как сложится наш обед, может, и сами что-нибудь сочиним в номере.
   Вернувшись домой, в отеле мы провели небольшую экскурсию по нижнему, полуподземному этажу. Ресторан работал на завтрак и ужин, в бассейнах никого не было, но на лежаках кое-кто загорал в затишке. Справа под тентом мы увидели несколько столиков и людей за ними. Это оказался, так называемый "буфет". Не размышляя, мы без изучения меню заказали еду на усмотрение официанта, и он угодил нам стейком с овощами и картофелем фри, пивом и "паном" - пышным хлебом. Все оказалось просто, быстро и вкусно. Официанты забавляли посетителей, подкармливая остатками со столов, стаю разнообразных котов и кошечек, деликатно расположившихся в прилегающих зарослях. Видимо, представителей этого сообщества я заметил в первый вечер, носящихся с шумом по пальмам.
   Солнце еще было высоко, но по нашему внутреннему (и московскому) времени уже наступил вечер. Я знакомился с перипетиями познеровской жизни, а эспоса, скрутившись по-кошачьи, не мурлыча даже, спала.
  

День четвертый

   Сегодня мы отдыхали дома в преддверии предстоящих встреч и поездок. Как всегда, утром с лоджии налево открывался изумительно красивый вид на склон и вершину Тейде. Вчера над ней чернели плотные тучи, а сегодня вершина сияла выпавшим там вечером и ночью снегом. Вдали перед нами был заметен силуэт острова Гран Канария. Не утихающий, осушенный Сахарой северный ветер сделал атмосферу прозрачной на многие десятки километров.
   Мы спустились вниз и заплатили на ресепшене еще за трое суток, так как все здесь нас устраивало. Вышли к автобусной остановке, чтобы выяснить, в какое время мимо проходит автобус в Санта -Круз - цель нашей завтрашней поездки. Еще вчера, возвращаясь из Мегано на автобусе, который шел в Лос -Христианос, мы поняли, что автобусы внутри нашего поселка делают кольцо, поэтому на остановке расписание с одной стороны было в сторону Санта -Круза, на север, а с другой - в сторону Лос - Христианоса, на юг. Одиннадцатичасовой автобус завтра нас полностью устраивал.
   Прогуливаясь между отелями, один из самых больших назывался "Санта Барбара", мы вышли к океану и отправились направо к порту, который уже видели с разных сторон, но не решались зайти внутрь. Я опасался, что, как это принято в России, при входе либо будет надпись типа "Посторонним вход воспрещен!", либо дядька в будке просто-напросто не пустит дальше какого-нибудь шлагбаума.
   Вот показалась бухточка перед портовыми сооружениями - местный "дикий" пляж. У самой воды в полной экипировке стояло человек пять аквалангистов. Мы, поглядывая на них, пошли дальше и увидели впереди внизу за сетчатой оградой... ледник, с верховий которого струился водопадом поток, впадающий в голубое озеро среди льда. Все это было в обрамлении пальм, бананов и другой вечнозеленой растительности. Солнце и тепло, подъело края ледника, поэтому он был в стадии таяния. Чудо какое-то.
   Подойдя ближе, стало ясно, что все это призрачное видение - искусственное, из пластика, но глаза не хотели этому верить. Почти ежедневно в оставшиеся дни мы находили несколько минут, чтобы полюбоваться контрастной картинкой бассейна среди льда в обрамлении пальм.
   Тем временем мимо нас к берегу прошло еще несколько аквалангистов в термокостюмах , с баллонами воздуха и прочей амуницией для подводного плавания. А первая группа уже болталась на волнах в отдалении от берега в ожидании отставших. Оказывается, тут же был центр, где можно было получить лицензию на дайвинг и взять на прокат оборудование.
   Но, нашей целью был порт, с приличной рощей мачт разной высоты. Мы обошли территорию с "ледниковым" бассейном. Вход был на замке - видимо в сезон - это платный аттракцион, с баром и рестораном при нем.
   По дороге мы приближались к порту, выискивая глазами предупреждающие надписи или будку бдительного охранника. Но ничего этого не было. Мы, никому не нужные, тем не менее, с опаской прошли на пирс. Наконец-то, высокий мол закрыл нас от холодного ветра. Сразу почувствовалось, что температура воздуха, действительно, 20-22 градуса.
   Всю зиму, в преддверие поездки, да и потом, всю последующую весну, почти ежедневно, я по телевизионному каналу Евроньюс следил за погодой на Блаженных островах. Не было ни разу ниже +20 и выше +22 градусов! В то же время в ста пятидесяти километрах от островов на африканском побережье в Агадире всегда было на 3-5 градусов теплее! При такой постоянной температуре воздуха, естественно и температура воды была здесь только на градус - другой ниже.
   Мы шли вдоль пришвартованных кормой самых разнообразных парусных суден. Некоторые были совсем маленькие - метров в 7-8 длиной, другие достигали пару десятков метров, были простенькие, были и роскошные. Вверху ветер выл в такелаже мачт, внизу было сравнительно тихо. Мы прошли мол, перпендикулярный берегу и теперь вдоль стороны, параллельной океану, постепенно выходили из-под защиты бетонного мола. Снова ветер стал нас охлаждать. Здесь вдоль пирса стояли довольно крупные суда. Вот деревянная, в отличие от однообразных, современных пластиковых, трехмачтовая шхуна из Плимута, из Англии. На вид ей было лет шестьдесят. Я по-английски спросил у моряка, сколько ей лет - и он подтвердил - шестьдесят. Шхуна выделалась из современных морских игрушек своей солидностью и искусностью приложенных к ней рук.
   Далее стоял современный парусный катамаран под греческим флагом. На его корме было прикреплено объявление: "Семидневный круиз с пятизвездочным обслуживанием. Все включено, на 12 персон. Стоимость 995 евро с человека". Заманчивое предложение. Но где взять еще десять попутчиков для путешествия по островам?
   В конце пирса, у маяка, здание портовых служб с (как же в Испании без этого!) кафе - баром и открытой площадкой на втором этаже. Тут же магазинчик всяких сувениров и морских надобностей. Мы купили гостинцев в Россию, а когда через десяток минут вышли на пирс - к нему швартовалась... желтая подводная лодка. Вскоре из ее чрева стали выходить пассажиры. Оказывается, у этой лодки прозрачное дно и большие иллюминаторы, что позволяет любоваться океанской жизнью на небольшой глубине. На подобном сооружении лет пятнадцать назад мы погружались в Красное море в Хургаде, в Египте. Конечно, изобилие морской жизни Красного моря несравнимо с Атлантическим океаном в районе Канар, поэтому мы не стали себя разочаровывать.
   Ветер донимал, и мы поторопились под укрытие бетонного мола, а потом прямо через дикий пляж за изгибы прибрежных отелей. Солнце поднялось уже высоко, ветер умерил свою силу под его лучами. Мы пошли по прибрежной благоустроенной тропе в сторону Абригоса, с намерением посетить продуктовый супермаркет, на который обратили внимание вчера.
   Для любителей пеших прогулок все побережье любого из Канарских островов - сплошное наслаждение из-за разнообразия природы и творений рук человеческих. Каньоны и лавовые поля, прибрежные вулканчики, разнообразные пляжи и скалы. Пустынные буши с причудливыми кактусами, суккулентами и молочаями на юге и тропическая растительность северных побережий. Изощренность и привлекательность застроек туристских поселков, радующая глаз самими строениями, ландшафтными формами и причудливой растительностью. При этом как в самих поселках, так и между ними устроенные тропы, дорожки, а то и роскошные променады. Вот по одному из них мы и идем. Справа - просторы океана, лавовые обрывы или укромные заливчики с играющей солнечными бликами разноцветной водой. Слева - за оградами отелей бассейны и уютные зеленые уголки, дворики таунхаузов не похожие один на другой. Время от времени встречаются группы или пары велосипедистов. Заманчивое развлечение. Я бы с удовольствием взял на прокат пару велосипедов и покатался вдоль побережья, но эспоса решительно заявляет: "Но, но, но!". Я не настаиваю. Покой и красота, что еще надо для отдыха!
   Супермаркет для таких небольших поселков, как наш - хороший. Мы не спеша исследуем прилавки и витрины. Дольше всего задерживаемся около морепродуктов. На это разнообразие, недоступное в России, более чем наполовину окруженную морями и океанами, я, наверно, никогда не смогу насмотреться. Берем в гостинцы в Россию всяческих конфеток, они здесь по размерам почти всегда намного мельче наших "гулливеров". И, наконец, ликеро-водочная галерея с винным музеем. Среди водок - несколько с псевдорусскими названиями из Германии и Польши. Среди вин, почему-то и здесь нет канарских. Почему? Вижу внушительную бутылку бренди из испанского Хереса. Наверно это то, что просит моя "душа". Ну... непривычные для россиянина 37 градусов. Берем эту бутылку "Магно".
   Эспоса, как всегда, находит и здесь фишку - в виде керамических звонких колокольчиков, берем несколько штук. Приятный достанется кому-то сувенир. Сегодня решаем обедать дома по-домашнему. А вот чем? Здесь берем помидоры и фрукты и решаем в нашем магазинчике при отеле взять равиоли.
   Позднее мы увидели перед въездом на автомагистраль на Санта - Круз огромный супермеркадор - крытый рынок с супермаркетом, где, вероятно, отовариваются местные жители. Насколько мы поняли, в таких меркадорах, во второй половине дня можно купить продукты значительно дешевле, чем утром. Как-нибудь, когда-нибудь разберемся.
   Домой возвращаемся по сквозной улице, с обеих сторон которой таунхаузы с разнообразными садиками перед входом в каждый номер. Вот навстречу показалась группа на этих штуках, которые движутся на двух колесах за счет изменения центра тяжести. Забыл, что это такое, но иногда здесь в городах я видел на них полицейских.
   Обедаем, как и договаривались, дома. "Соляра" оказалась замечательной. На бутылке бренди из Хереса указано: "solera". То есть дистиллят. Очевидно, недостающий до 40 градусов по российским стандартам спирт замещен хересом. От этого напиток стал не "сухим", коньячным, а "сочным".
   Теперь у нас "тихий час". Конечно, он продлится часа полтора - два. Какое наслаждение - сиеста в Испании!
   С превеликим трудом, но ближе к концу дня я уговорил сеньору прогуляться по поселку. Мы шли мимо отелей, кое-где нас зазывали в различные заведения. И здесь, в Гольф дель Сур в некоторых из них меню были и на русском языке. Зашли в еще один супермаркет, на соседней улице и я взял на вечер несколько банок запомнившегося мне с прошлого раза сидра. В России, с ее, как бы, яблочным "лейблом" - местные яблоки просто исчезают с общественного рынка. На при конце сексуализма промелькнул сидр в магазинах, но оказался невостребованным на фоне водочного угара и дефицита. Водка в жизни россиян, конечно, - паскуда. Во всех отношениях. Вот пример четверть вековой давности эпохи "развитого социализма". Идет какое-то очередное заседание в обкоме партии по поводу "достижений". Выступает районный комсекретарь . - Все хорошо, все прекрасно. Только, вот через неделю первое число, а денег в единственном тогда госбанке на зарплату всему району - нет. Областной бонз обращается к помощнику:
   -Набери мне Марю Ванну (директора ликеро-водочного завода)...
   -Маря Ванна - отправьте в ...датский район вагон водки.
   И денег на зарплату всему району весь район через райпо дня за два -три сам и принесет.
   При себестоимости тонны зерна сейчас в России 1500 рублей и затратах на получение из него примерно 600 литров спирта еще в одну тысячу рублей, получается 2500 поллитровых бутылок водки. Задачка в учебник арифметики четвертого класса: сколько стоит бутылка водки? Да, всего один рубль... В советские годы ходила поговорка: стоимости бутылки водки равна стоимости ее пробки. Стоп, я - на Тенерифе, в Гольф дель Сур, а не в Фатеже. Причем тут Фатеж? При том, что Василий Аксенов в своей книге "Остров Крым" парой абзацев описал этот городок - как пример махрового захолустья на автодороге из Москвы в Крым. Сейчас в Фатеже многое по-другому, но - в основном, все так же.
   Возвращались мы с тыла нашего отеля. Он той частью, где были бассейны, выходил к оврагу - руслу древней реки, заросшему кактусами и другой дикой растительностью. А рядом на схеме поселка была обозначена улица, даже с названием, но она только начиналась, а дальше, из-за кризиса были только расходящиеся в разные стороны тропы туристов. Вот по одной из них, среди зарослей опунций с обильными красными плодами - фиго - грушами мы и вернулись домой. Эспоса хозяйничала на кухне, а я, возвратившись с прогулки на "минарет" с удовольствием сначала налил, а затем и выпил первую рюмочку "соляры". Завтра - Санта - Круз.
  

День пятый

   Полупустой автобус был на остановке перед отелем точно по расписанию. Час десять - и мы будем в Санта - Крузе. Там через неделю состоится финальная часть традиционного в католическом мире карнавала. Мы поездку на Канары и приурочили к этому диву. Тем более, что карнавал в Санта - Крузе - самый большой на территории Европы. Но это будет через неделю. А сегодня мы едем встречать нашего племянника Диму. Он совместил свое путешествие по Европе с коротким визитом к нам. Из Таллина, через Барселону и Мадрид он сегодня утром уже вылетел на Гран - Канарию. Оттуда паромом к двум часам доберется в Санта - Круз. Сутки будет с нами, но уже завтра вечером с Гран - Канарии улетает в Лиссабон: в Португалию к своим приятелям. Перелетный "птиц".
   Автобус, сделав кольцо по Гольф дель Сур, выбрался на магистраль и покатил вдоль океана на север. И в эту поездку у нас не получилось побывать на экскурсии в одной, хотя бы, из грандиозных банановых плантаций. Эти огромные плантации под тканевым покрытием, не только бананов, но и других сельскохозяйственных культур, сопровождали поездку в Санта - Круз. Присматриваясь к ним, я обратил внимание, что эти плантации, в основном, несколько ниже естественного уровня поверхности, а рядом громоздятся отвалы дробленой лавы. Оказывается, плантации расположены на полях вулканического пепла - необычайно плодородной породы. И там, где эти слои пепла покрыты более поздними потоками лавы - ее, лаву, убрали. Конечно, все плантации требуют искусственного полива, и именно стоимость воды, вероятно, составляет существенную долю в цене выращиваемых здесь культур. Ведь вода может поступать только из искусственных водохранилищ расположенных где-то там, на склонах Тейде. Почему все эти плантации под такими грандиозными тканевыми покрытиями я так пока и не понимал... Тепла ведь достаточно. От насекомых, от птиц? Но и тех и других здесь очень мало.
   Еще дома в России была задумка взять здесь на прокат машину и путешествовать на ней по острову. Я даже права взял. Но при том количестве дорог, в несколько раз больше указанных на самой подробной карте - схеме я до сих пор опасался сесть здесь за руль. Хотя, судя по осторожности здешних водителей - ездить должно быть приятно.
   Ближе к Санта- Крузу отроги вулкана вплотную подходят к побережью. Верхняя дорога, проходящая через многочисленные поселки местных жителей, приблизилась и обозначилась на склонах своим серпантином, украшенным многочисленными мостами и виадуками через каньоны и пропасти. Я восхищался не только вложенным в нее трудом, но и искусностью сооружений.
   В Санта - Крузе к середине дня ветер несколько стих, заметно потеплело. У нас была еще пара свободных часов, и мы решили на трамвае проехать вверх в бывшую столицу острова Ла Лагуну. Тропическая растительность побережья по мере движения вверх кое-где разбавлялась листопадными деревьями и тут же стали попадаться цветущие абрикосы, вишни и миндаль. Ла Лагуна находится на высоте 600 метров над уровнем океана, как и расположенный рядом с ней северный аэропорт. И климат на этой высоте совсем другой. Когда мы вышли на конечной остановке, было всего градусов 12-15, если можно сказать - тепла. Мы тут же нырнули в первый попавшийся бар, официант быстро принес эспосе кофе и бисквит, а мне бутылочку темного пива. Постепенно, мы, каждый по своему, согрелись. Ничего привлекательного в Ла Лагуне не приметили и вскоре уже ехали в футуристическом трамвае вниз.
   У нас еще оставался час времени, до прибытия парома с Гран Канарии и мы вышли, не доезжая до набережной, с намерением посетить рынок Нуэстра сеньора Африка, памятный нам по прошлой поездке.
   В этом месте город был, как бы расколот глубочайшим каньоном. В обрамлении городских построек он выглядел, к тому же, еще и грозным. Древние водные потоки не просто углубили его на десятки метров, но еще и на изгибах создали грандиозные карнизы, пещеры, глубокие промоины внутрь пластов лавы и пепла. Сочетание современного города, его светлых и устремленных вверх строений, с дикими разломами каменной стихии было захватывающим. Кое-где по краям каньона извивались улицы, ныряющие внутрь кварталов, в таких местах провал соединяли разнообразные мосты. Перед нами была история мостовых сооружений последних двухсот лет. Иногда мосты, в том числе и пешеходные, пересекали каньон в нескольких уровнях. Некоторые были уже в руинах.
   На одном из поворотов каньона расположились несколько баскетбольных площадок и естественные трибуны. Все это оформлено очень живописно и искусно.
   Попали мы сюда совершенно случайно, нам просто сегодня повезло. Ниже, рядом с рынком каньон превратился в сухую речную долину. На рынке нам пришлось уже поторопиться с экскурсией, уделить внимание туалетам и купить необычайно дешевых фруктов в уголке, где, видимо, была их распродажа. Надземная и подземная части рынка, где мы немного покружились, нас запутали, и мы с некоторым замешательством нашли выход за пределы рынка.
   В порт мы пришли загодя. У дальней стенки стоял круизный монстр, похожий на тот, который едва не затонул месяц назад у берегов Италии. Наконец, из-за мола показался крупный паром. Как и в прошлый раз, он лихо развернулся в акватории порта, пришвартовался кормой и из него потекли три потока автомобилей. А вот уже на этажерке сходней мы увидали и Диму.
   Вид у него был зеленоватый. Во-первых, от длительного путешествия по европейским весям, от сегодняшнего четырех часового перелета из Мадрида. Во-вторых - от океанской качки, которая, по его словам, свалила большую часть пассажиров. Здесь, в порту, за молом, все было тихо.
   Обедали мы в, привычном нам, кафе на набережной, вид которого на фотографии столетней давности полностью соответствовал сегодняшнему виду. Дима постепенно приходил в себя, и мы, еще не насладившись полюбившимся нам городом, потащили его на экскурсию по городским улицам и площадям. Правда, значительное время у Димы уходило не на обзор того, что нас окружало, а на сочинение бесчисленных СМС кому-то. Наконец мы плавно возвратились к автовокзалу и отправились домой. Покой в автобусе и усталость сморили Диму. Но этот час отдыха дал ему сил на вечерний подвиг.
   У отеля мы были в ранних сумерках. Зашли в экскурсионный офис и купили поездку на завтра к вулканическому пику Тейде, как мы и задумывали еще в России. Когда на ресепшене мы зарегистрировали Диму и я достал свои евро, чтобы заплатить за его размещение в нашем номере - апартаментах, этим удивил служащую. Оказывается, так как мы купили номер - уже наше дело, сколько человек в нем будет проживать. При этом сказали, что постельные принадлежности "сей минут" будут доставлены. Так и произошло. Пока было светло, мы решились на экскурсию по поселку, а на пляж мы вышли уже в темноте. И вот теперь мы с Димой нагие вошли в довольно бурные воды, зато получили наслаждение от воды, от ночных бликов на гребнях волн, от соскальзывающей с нас и тонущей в океанской бездне усталости.
  

День шестой

   Экскурсионный автобус собирал "клиентов" по отелям Гольф дель Сур, потом по автомагистрали помчался в Лос Христианос. Там часть экскурсантов перешли в другие автобусы, на другие экскурсии. А в наш автобус пересели те, кто направлялся на Тейде из отелей других поселков. Наконец мы по серпантину стали подниматься по склону вулкана, который наблюдали и в прошлую поездку и все предыдущие дни. По обе стороны дороги живописно расположились возделанные террасы. Некоторые были пусты, некоторые зеленели. Пошли виноградники, на некоторых лозы, даже не лозы, а кулаки виноградных голов возвышались над поверхностью сантиметров на двадцать, не более. Там и сям попадались виллы, сельские дома, с хозяйственными постройками и непременными пальмами. Въехали в городок Вилафлор, в переводе что-то вроде цветущего дома, цветущей усадьбы. Тут стали мелькать цветущие абрикосовые, черешневые деревца. Забавно было рядом с ними видеть заросли гигантских опунций. Ярко светило утреннее солнце, воздух был прозрачен. Внизу виднелись то Лос Христианос, то, на следующей петле, Силенсио, то Гольф дель Сур, то Медано с его Рохо Рока. Океан выгибался под нами окружностью Земли.
   Еще с десяток минут и стали попадаться сосны, похожие на пицундские - с длинными иглами. Потом начался сосновый лес, сначала состоящий из кривоватых стволов вперемешку с цветущими кронами абрикос, вишен и лепешками опунций. А еще выше сосны стали корабельными, стройными, вековыми. Лес превратился в тайгу, суровую, без подлеска, только хвойный покров и кое-где каменные лбы. Автобус петлял и петлял по склону Тейде, огибая многочисленные провалы или промоины каньонов.
   Да! Когда мы только сели внизу в автобус и обсуждали с Димой всякую всячину, нами заинтересовался один из туристов, явно моисеева рода. Как-то само собой мы познакомились. Наш новый друг - Макс, оказался адвокатом из Брюсселя. А на нас он обратил внимание потому, что его бабушка еще в тридцатые годы жила в Одессе. Но сумела каким-то чудесным образом в то время вывезти семью, в том числе и матушку Макса из Эсэсэсэра. А так как бабушка и мать говорили иногда по-русски, Макс, услышав знакомые слова, обратил на нас внимание. Потом он все время вспоминал то или иное русское слово. Но первым "русским" словом, которое он вспомнил, было БОРШЧ!
   Сосны стали редеть и уменьшаться в своей дородности. Хвои под ними поубавилось, а выходов скал стало больше. Завернув за очередной поворот, в теневой от солнца стороне забелел то ли снег, то ли иней. Через несколько минут уже все склоны были побеленными снегом.
   За очередным поворотом впереди и внизу обозначился кратер вулкана. Автобус с гребня стал спускаться в него. Противоположенный гребень вулкана и сам пик Тейде на том, противоположном, гребне был в десятке километров перед нами. Направо и налево кратер уходил тоже на десяток километров. Четко обозначилось перед нами огромное черное лавовое поле от последнего извержения в 1905 году. Издалека это было похоже на огромную россыпь крупного угля или кокса. Но когда на обратном пути мы ехали по дороге, проложенной прямо по этому полю, длинной в пяток километров, некоторые из этих "угольных" кусков были размером с наш автобус. А окружающий пейзаж имел космический безжизненный вид.
   Минут двадцать автобус сначала шел вдоль гребня вулкана, а затем пересек его, приближаясь к заметной уже станции подвесной канатной дороги на пик Тейде. Справа возвышался очень живописный другой пик и целый гостиничный городок у его подножья. Как нам позже сказали этот "пик", на самом деле гребень кратера, очень похож на гору Синай и здесь снимался какой-то знаменитый голливудский фильм о Моисее. Даже не зная этого, было очевидно, что место примечательное.
   В очереди на подъемник стояло множество людей. До посадки мы минут за двадцать исследовали кафе, туалеты, сувенирные магазины, изучили разнообразные схемы. Правда, здесь не было никаких пояснений на русском языке. Наконец, вагон подъемника забрал очередных тридцать туристов и нас в их числе. Как это обычно бывает, при наборе высоты, расширяющаяся панорама стала меняться на глазах. Горизонт раскрылся, масштабы вулканической деятельности стали более заметными. Поднявшись по вертикали метров на семьсот, мы вышли в "космос".
   От площадки подъемника мимо очередного туалета разбегалось несколько троп. Собственно тропами были направления, с которых убрали наиболее крупные куски лавы. Студеный ветер из-за почти абсолютной сухости воздуха обжигал щеки. Нам еще внизу экскурсоводом было отведено определенное время и поэтому мы поспешили к краю гребня. Представляется, что если бы не было атмосферы - то наша прогулка ничем бы не отличалась от прогулки по Марсу. Никаких признаков жизни. И, вдруг - цвириканье какой-то пичуги. Не канарейка ли это?
   Воздуха не хватало и ноги стали заметно тяжелее. За очередным поворотом заметили пару, присевшую у щели в лаве, сующую руки в отверстие и тут же отдергивающие их. Оказалось - здесь выход газов из недр Земли. Вся лава вокруг этого небольшого жерла была в разводах изморози. Каждый из нас не преминул почувствовать жар земных глубин. Руку можно было удержать внутри только несколько секунд. Она становилась мокрой, представлялось, что ты ее опускаешь в кипяток или держишь над паром. Потом в округе мы заметили и другие такие же выходы газов, некоторые - значительных размеров. И это на высоте трех с половиной километров от океанской поверхности.
   На гребне мы ничего не увидели, хотя под нами, судя по фотографической панораме, лежала вся северная часть острова. Облачность уже затянулась кольцом вокруг пика Тейде. Вот там, внизу слева должен быть виден Пуэрто ла Круз, а в просторах океана остров Пальма, но на этом месте - серебристая вата облаков.
   Навстречу шли туристы, а мы поспешили назад, время поджимало, да и силы наши заметно подтаяли. Снова в ватной тишине цвирикнула пичуга, наши голоса и звуки шагов поглощались лавовым крошевом.
   Впечатления от подъема и прогулки так же растаяли или поглотились временем, как и звуки на той высоте.
   Автобус был уже полон, когда мы заняли свои места. После недолгой поездки автобус остановился у одного из гребня внутри кратера, возвышавшегося террасой метрах в ста от дна. Вокруг дикое нагромождение скал, доступных для лазания туристов. Мы тоже устроили фотосессию на фоне роскошных декораций дикой природы.
   Из окна автобуса, возвращающегося по дну кратера, я всматривался в нагромождения лавы. Гребень кратера был на высоте сотни - другой метров. Это значило, что когда-то весь этот кратер был заполнен лавой, и она перетекала через него. Потом где-то образовался прорыв, и лава вытекла отсюда, как из дырявой кастрюли, образовав эти изъеденные древним подземным жаром почти неприступные склоны. На них, в наиболее прогреваемых местах виднелась растительность. Но не свежая, а высушенная, прошлогодняя. Выделались полутораметровые сухие соцветия местного эндемика - какого-то "синяка". В цветущем виде, похоже, это было диво.
   На высоте десятка метров от уровня дороги по склонам кратера была проложена пешеходная туристская тропа. Она извивалась, повторяя заеды стенок кратера, уже несколько километров. Потом, когда дорога пошла прямо по черному лавовому полю, тропа убежала далеко влево по гребню. Сколько же ручного труда было в нее вложено ради ублажения туристских желаний и ограничения их безрассудства. Потому что с тропы ни влево вверх, ни вправо - вниз не свернешь, только - вперед.
   Автомобильная дорога уходила как раз туда, где в последний раз лава прорвала край кратера. Гигантские черные ее языки извивались среди древних отрогов, поросших пока невысокими соснами. Постепенно лавовая какофония осталась позади, пошел сильный холодный дождь. Между тем автобус довольно стремительно вертелся на изгибах мокрой дороги, спускаясь ниже и ниже, в сторону Лос Гигантоса. Среди туч стали мелькать внизу океанские пятна, наконец, тучи остались над нами и дождь превратился в ливень. А потом, почти внезапно, закончился и тут же автобус остановился в верховом поселке у торгового центра с кафе. Я тоже вышел посмотреть, чем здесь соблазняют туристов. Кофе меня не интересовало. В сувенирном магазине было очень много искусных вещиц, даже если они и китайского происхождения. У печатной продукции я вдруг увидел, кроме туристских буклетов, в том числе и на русском языке - еще и книгу на русском: Антон Сорокко "Aprositus" "Ненайденный". Меня остановила от покупки цена в семнадцать евро.
   После этой остановки и кофе "барахито", с ликером, Дима и Макс спали. Сеньора и я любовались видами южного побережья острова Тенерифе, открывающимися на поворотах дороги и всем сразу островом Гомера, поднимающимся из океана в тридцати километрах прямо перед нами. Здесь, с южной стороны острова, в садах было еще больше цветущих плодовых деревьев.
   Пока автобус развозил туристов по отелям Адехе и Лос Христианоса дождя не было, но когда мы вышли в центре Лос Христианоса, чтобы доехать городским автобусом до автовокзала, настоящий тропический ливень накрыл нас и за какую-то минуту мы промокли до нитки, не успев добежать до остановочных павильонов. Дима сегодня отправлялся паромом на остров Гран Канария, откуда он улетал в Лиссабон. После поездки на пик Тейде времени у него на экскурсию по Лос-Христианос и купание в океане уже не было. Мы решили поесть на автовокзале, где, как я помнил, на втором этаже было кафе. Но теперь, в межсезонье, это кафе было закрыто. В углу пустынного автовокзала мы обратили внимание на что-то похожее по размерам на русско-советскую забегаловку. Мне стало как-то совестно в ней угощать, не весть чем, племянника. Но за пределами открытого всем ветрам автовокзала шел переменный дождь. Выбора не было. Я попросил Диму объясниться с обслугой "заведения" - можно ли здесь чего-то поесть. И, оказалось, что можно. Устав от дневных впечатлений, подъема на трех километровую высоту и стремительного спуска вниз, промокнув донельзя мы, по русской привычке попросили водки. И нам тут же поставили на стол три по пятьдесят и "закусочку" в виде орешков и еще чего-то. Пока мы запечатлели в памяти этот бурный день, принесли отбивные с картофелем фри, хлеб (по нашей дополнительной просьбе) и еще три по пятьдесят. Дима предложил пропустить подошедший автобус до Санта Круза, тем более, что отправлялись они туда каждые полчаса. Кажется, за разговорами, мы взяли еще три по пятьдесят, а потом чай - кофе и пропустили еще один автобус. Всем было хорошо. Адьес, племянник (как это по-испански?).
   Да! Прощаясь с нами еще в Лос Христианосе, Макс так оценил свою поездку на Тенерифе: " Я надеялся, что здесь будет теплее, чем оказалось на самом деле. Наверно, надо было поехать на эту неделю в Сенегал".
   Потом помолчал и продолжил: " Но я встретил вас и поэтому считаю, что мне повезло". Он хотел встретиться на следующий день с нами, мы тоже того желали, но до конца не представляли себе, каким будет завтрашний день.
   Завтра, как и вчера, мы снова поедем в Санта Круз, встречать мамочку Димы - перелетную птицу Веру. Она, на перекладных, из Москвы, через Дюссельдорф, где сегодня ночует, завтра в середине дня прилетит на остров Пальма, оттуда, местным рейсом, сразу же в аэропорт Норд, у Санта-Круза. Ну, ну...
  

День седьмой

   Прошедший вечер мы провели дома с пивом, солерой и разнообразными закусками. На закате я, как обычно, взошел на "минарет" и полюбовался закатом солнца в сторону Америки, послушал соло канарейки в патио отеля (мне кажется, что канарейки здесь поют только соло) и, вернувшись в номер, застал эспосу уже спящей.
   Следующим утром я и сеньора вошли в зал ожидания аэропорта "Норд" одновременно с Верой. Мы - с автобусной остановки, она - с самолета местной линии с острова Пальма.
   Как всегда, Вера была в полете над всем и вся. Поэтому, когда мы предложили ей поехать на северное побережье Тенерифе в Пуэрто ла Круз, она не раздумывая согласилась. Была середина дня и здесь в аэропорту, на высоте шестьсот метров от уровня океана, довольно прохладно. Что несколько озадачило ее. Но в автобусе стало комфортно. На остановке в Ла Лагуне в автобус вошло десятка два молодежи - студентов университета - первой столицы Канарских островов (или острова Тенерифе?). Прекрасная дорога, почти не теряя высоты, шла мимо поселков и отдельных вилл в окружении буйной зеленой растительности. Мелькали цветущие абрикосы, черешни, видимо, миндаль, которого "живым" я еще никогда не видел. В отличие от безжизненных каменных и пустынных пространств юга, здесь вся поверхность, не застроенная строениями, была под покровом флоры.
   Чуть ниже появились плантации бананов, но без тканевых покровов, а открытые всем ветрам и солнцу. И, поразмышляв недолго, я решил, что на юге эти покрытия не от птиц или насекомых, а от жгучих солнечных лучей! Здесь, на открытых плантациях все зреющие гроздья бананов были упакованы в синие полиэтиленовые сетки. Вот это, похоже, от птиц.
   Северное побережье острова обрывалось в океан крутыми, почти вертикальными лавовыми натеками. Когда дорога приближалась к их краю, открывались изумительно красивые дали с тропической растительностью, белыми пятнами поселков в высях, пеной прибоя и синевой океанских вод внизу.
   С высоты нескольких сот метров и на расстоянии нескольких километров Пуэрто ла Круз выглядел городом из фантастических снов, разноцветным крупным ожерельем уложенном на скалистом берегу океана. И где же здесь мог разместиться порт? ( Судя по названию города). Если вдоль всего берега была видна белая пена разбивавшихся в рифах волн. Рядом с одной из многочисленных остановок на изумрудной площадке, среди пальм памятником был колодец, живописно обустроенный.
   Во всех туристских проспектах, путеводителях по Канарам, Пуэрто ла Круз представлялся островной жемчужиной. Так же как на противоположенной стороне Санта Круз сросся с верхней Ла Лагуной, здесь, на "севере" Пуэрто ла Круз соединился с Оратавой. Все это, приближаясь, мы видели на поворотах дороги то справа, то слева.
   Так как эспоса потакала мне, и согласилась с моим предложением, а Вера еще не успела повести нас в очередное заведение "выпить кофе", то я задумал в эту поездку побывать в ботаническом саду Пуэрто ла Круза. Созданный еще в 1770 году сад, по-видимому, стоил прогулки по нему.
   На первой же остановке автобуса в городе я спросил у водителя - где нам выйти к саду или, как это звучит по-испански "Ботаника", оказалось - здесь. Мы стояли на перекрестке, и я размышлял, где же здесь ботанический сад. С четырех сторон были ограды, увитые буйной зеленью. Я подошел к киоску с сувенирами и спросил о саде у продавщицы. Она удивленно посмотрела, как-то сквозь меня и улыбнулась. Я повторил вопрос, и она пальчиком показала на меня. Оказывается, сад был за моей спиной!
   Зеленая стена и неприметный вход в середине. Уже покупая билеты у служащего под сенью растений, ощутил тишину дремучего тропического леса. Провели мы в саду часа полтора. После первого часа мои сеньоры устали и присели подремать на одну из многочисленных скамеек. А я сделал еще круг по бесчисленным тропкам среди диковинного растительного мира.
   Вероятно, на площади одного - двух гектаров, было размещено несколько тысяч видов растений. Плотность их, похоже, повторяла плотность растительности естественных дремучих тропических лесов. За двести лет существования некоторые деревья и пальмы поднялись на десятки метров ввысь. Могучий фикус в центре сада высился пирамидой Хеопса. А под ними этажами зелени благоухали те, кто нашел защиту от безжалостных солнечных лучей под разнообразными кронами и листьями.
   Чудо земное. Это надо видеть. Трудно поверить, что кто-то может быть безучастным после прогулки по этой роскоши.
   В моей памяти еще хорошо помнились просторы и разнообразие (правильнее, наверно, - разновидие) ботанического сада Барселоны. Здесь, же, на этой небольшой площадке, казалось, что видов растений во много раз больше.
   Разительное отличие двух видов учреждений, придуманных человеком: зоопарк и ботанический сад. В первом случае - что ни думай и говори - тюрьма для природных тварей. Во втором - дворец для природных созданий. Зрительное воспитание, запоминающееся детской душой при посещении этих учрежденных человеком мест - противоположенное. В первом случае чаще думается: я могу принудить. Во втором - я могу создать. И то и другое - неотъемные и неоспоримые элементы человеческой цивилизации. Я обожаю второе.
   Я не стал хорошее впечатление от "Ботаники" переводить в приторное, и мы отправились вниз в город к набережной, с намерением где-нибудь пообедать. Но вышло совсем по-другому. Пройдя несколько кварталов вилл, окруженных чем-то похожим на "Ботанику" мы перешли центральную улицу и по крутому проезду спустились к набережной. Справа виден был пляжный парк, с многочисленными грандиозными фонтанами и искусственными водными потоками. Прямо перед нами океанские волны за набережной разбивались о бесчисленные лавовые рифы. При этом лазурные волны превращались в ярко белую пену (именно - ярко белую) таящую на черных скалах.
   Мы шли по набережной, выбирая подходящее заведение для обеда. Но их разнообразие только уводило нас от одного к другому. На площади девчонка - мим шкодила с туристами, я не устоял и поигрался с ней на забаву окружающих. Моим сеньорам это тоже понравилось. Мы углубились в старинные кварталы, где заведений стало еще больше и, в конце концов, решили выбраться к автобусу и уехать домой. Всем стало ясно, что после здешнего обеда мы неминуемо где-нибудь заснули бы от усталости и впечатлений.
   А ведь дальше по набережной был знаменитый на Канарах "Лора - парк" - смесь зоопарка с зооцирком с грандиозным океанариумом. Это - для другого раза или для вас - наших последователей.
   Да, северное побережье Тенерифе зрительно - роскошнее пустынного юга. Но в пустыне, куда мы возвращались после очаровательной прогулки по Пуэрто ла Крузу, больше экзотики для нас, северян.
  

День восьмой

   Все-таки приятно просыпаться часов в семь утра. На Тенерифе. Когда дома, в России, уже одиннадцать. Солнце, сейчас, в феврале, еще не показалось. Но прошедшая ночь неведомым фильтром очистила воздух вчерашнего дня и мир, пока, кажется самой четкой, цифровой фотографией. Неестественный покой туристических улиц и окружающих их строений. Редкие прохожие кажутся возвращающимися из вчера.
   Сегодня мы в роли аборигенов представим Вере Лос Христианос. Это не скучное местечко для любого типа туристов. С автобусной остановки в Христианосе я ушел вперед, предоставив сеньоритам возможность наговориться. Они шли сзади, по-моему, совершенно не обращая внимания на окружающее. Мы подошли к вулканчику, окруженному городом, с тыла и поднялись на его гребень, смешавшись с множеством других туристов. Утренний воздух еще был прозрачен. Порт, пляжи, многочисленные отели с синеющими озерами бассейнов - все лежало перед нами внизу. А вдали - в тридцати километрах дремал в океане остров Гомера.
   Неспешно спустились в городские кварталы. Недалеко от побережья обратили внимание на отель, пирамидой возвышавшийся на семь этажей. Все стены - ступени этой пирамиды были в розовой пене от цветущих бугенвиллей. Гигантские роскошные заросли. Уже на набережной стали присматриваться к заведениям, чтобы "посидеть", как говорит Вера и выпить чего-нибудь. Мы прошли их не один десяток, пока не заглянули в ирландский паб. Внутри никого не было. Сеньоры запросили кофе, и им бармен соорудил что-то трехслойное в высокой чаше. Мне досталась кружка темного пива. Сеньоры восхищались своим напитком, одним из слоев которого было бренди. А я, как оказалось, впервые в жизни пил "Гиннес".
   А что же я пил раньше на протяжении сорока лет? Пена этого напитка напоминала нежнейшую манную кашу. Вкус был настолько полным, что невозможно было, как водится у меня залпом выпить треть кружки. Этот напиток располагал к длительному наслаждению вкусом. Его требовалось запоминать и различать оттенки.
   После "кофе" и пива нежаркая погода превратилась в припекающую, и океан в искусственной лагуне поманил к себе. И раз и два и три мы окунались в спокойную воду. Был отлив и все закончилось тем, что эспоса пузом села на мель незаметного сверху вулканического рифа. Естественно, на нем (пузе) остались кровоточащие полоски. После купания у всех прорезался вдруг сразу аппетит и в сопровождении три по сто водки в пляжном ресторанчике рядовой обед показался даже роскошным. После чего мы поплелись, рассеяно разглядывая товары в магазинчиках, к автобусу, чтобы вернуться домой - в Гольф Плазу. Сиеста.
   Через пару часов мы с эспосой готовы были к очередной прогулке, Вера, проведшая это время в интернете - тоже. Мы отправились на берег океана и пошло вдоль него на юг - в сторону Силенсио. Зашли в порт, примерились, какого типа яхту можно будет завести в Курске, где через год-два наполнится водохранилище, протяженностью в пятнадцать километров. Вот эта, длиной с десяток метров, с небольшим кокпитом, на которой может разместиться пять - шесть человек - подойдет. Сколько же она может стоить там, в России?
   Я уговаривал девчонок искупаться, но они упрямились. Мы шли вдоль берега, выбирая затишек от северного ветра и в одной из долинок, наполненной галькой я увидел помидорные заросли. Видимо, когда-то туристы выбросили остатки своей снеди и помидоры проросли среди камней. Только тут на Канарах, присмотревшись к стеблям помидоров, я впервые в жизни обратил внимание на то, что они в таких же колючках, как и на крапиве! Только не обжигающих. Я нашел в зелени несколько спелых ягод, которые уже дома оказались и сладкими и очень душистыми. Вот и затишек, я купался, девчонки обсуждали их бесконечные житейские перипетии. Так, постепенно день улетел в сторону Америки, а к нам из дальней России надвинулась ночь...
  

День девятый

  
   Как-то смутно прорисовывался в наших планах предстоящий во вторник главный карнавальный день на Канарах в Санта-Крузе - (как называется?). Вроде бы и надо поехать туда, но это действо затянется до глубокого вечера, а как добираться обратно? Время от времени мы призадумывались об этом, но в безмятежности отдыха спускали все на тормозах. Маньяна - завтра, транкила - не торопись, подожди...
   Утром решили показать Вере Абригос и, возможно, Медано. День, как и все предыдущие, был ветреным. В России холода убавились, а сюда только долетела та холодная волна воздуха, которая накрыла Европу в те дни, когда эспоса приобретала билеты на самолет до Канар в Москве.
   Туристская тропа, переходящая местами в бульвар, знакомо вела нас к Абригосу. Слева - нескучные строения и разнообразная зелень, справа - просторы океана и причудливость лавовых потоков, изрезанных тонущими в океане заливами и заливчиками. Побродив по Абригосу и насмотревшись на нежащихся под солнцем скопища крабов, посидели с кофе и пивом в бульварном заведении. Сеньоры занялись маркетингом в многочисленных заведениях, я - даже ни о чем не думал. Через час - другой перебрались автобусом в Мегано и занялись тем же. Разнообразили наше время наблюдение парящих над волнами многочисленных разноцветных парапланов. Что же выделывали на волнах эти девчонки и мальчишки!
   Был отлив и очень пологий берег пляжа так же полого обнажил далеко в океан его дно. Я долго шел по мелководью, пока смог плыть, не загребая пальцами песок со дна. В воде было теплее, чем на воздухе. Решили взобраться на Рохо- Рокко - скалу, поднимавшуюся перед нами метров на сто пятьдесят ввысь. Склон был изрезан туристскими тропами. Подумали и отложили это на послеобеденное время. Шли по набережной и присматривались к кормушкам, наполняющимися посетителями. Наконец присели и заказали паэлью.
   Перед первой поездкой в Испанию было тревожно оттого, как я буду общаться с людьми, не зная их языка. Последующие поездки у меня вообще отбили охоту учить язык. Несколько десятков испанских слов уже были знакомы, а жесты и мимика восполняли всевозможные склонения, спряжения и прочие тонкости речи, многие школьные годы наводившие на меня ужас на уроках русского языка неискоренимым оптимистом - моей учительницей. А вспомните сами: много ли слов вы говорите посторонним, когда выходите в город за покупками или просто погулять? Магазины - в основном самообслуживания. На кассе все пропечатывается в чеке, в ресторане - кафе - есть счет. За границей карт и схем - на любой вкус, указателей - больше, чем нужно обывателю. Единственное отличие от российской жизни - необходимо внимательнее соблюдать правила и законы, принятые и у нас, да только в России не выполняемые.
   В этот раз мы чуть ли не впервые обедали там, где потчуют туристов. И остались недовольными паэльей. Ее было много, а вкуса - мало. Обычно мы с эспосой заходим куда-нибудь подальше от скопления туристов, туда, где обитают местные жители и ни разу это правило нас не подводило. В туристских зонах, как правило, официанты не испанцы. Такие официанты более услужливы, им надо заработать чаевые своей профессией, а не вкусом блюда. В глубине кварталов обслуга местная и обслуживаю вас как в собственной кухне - вроде как нехотя, вроде безразлично, вроде, между прочим. Потому что у них много других дел: и главное - общение друг с другом. И если ты хочешь быть своим - включайся в общий разговор на крутящиеся в этот момент темы. Вот тут бы знание языка совсем не помешало бы. Но нам нравилось даже наблюдать за такими столовыми спектаклями.
   После обеда сеньоры продолжили маркетинг прибрежных заведений, а я, в их ожидании замерз, почти как дома в ...феврале. Наконец, сеньоры объявились, каждая с какой-то безделушкой в руках, но ни у них, ни у меня уже не было желания взбираться на Рохо- Рокко. Надо было чем-то заполнить это ветреное время до вечера. И мы, побродив по переулкам Мегано, отправились автобусом в Гранадиллу - городок на склоне вулкана. По пути проехали несколько веселеньких поселков местных жителей, более оживленных в это время года по сравнению с прибрежными туристскими городками. В Гранадилле отправились пешком по улице, выходившей на дорогу в сторону Виллафлора. Здесь, в Гранадилле за оградами уже виднелись цветущие деревья абрикосов, персиков и черешен. Оставив сеньор в затишке переулков, я вышел за пределы поселка. На три стороны - север - восток - юг открылась панорама океана с побережьем Тенерифе. Угадывались на севере предместья Санта- Круза и многочисленные прибрежные поселки, прямо подо мной - аэродром "Рейна София", а за ним Медано с выделяющейся в океан Роко Рохо. Правее я разглядел Гольф дель Сур, далее Силенсио и еще дальше - гряду вулканчиков, за которыми скрывался Лос Хритианос. От всего этого, прибрежного, вились многочисленные дороги вверх, с нанизанными на них поселениями и отдельными виллами. Везде виднелись бесчисленные небольшие террасы обработанных участков, садов и виноградников. Как в России при дорогах бывают заросли бурьяна, здесь их заменяли разнообразные кактусы, с преобладанием опунций.
   В автобусе мы согрелись и выйдя у нашего отеля решили обедать в номере. Зашли в мини-маркет, расположенный тут же в цоколе гостинице и выбрали - кто чего хотел, затем зашли в отделение туристического агентства и в пять минут купили автобусный тур на завтра в Санта - Круз на карнавал.
   После обеда и сиесты погуляли по переулкам Гольф дель Сур, по набережной тропе вдоль океана - к вечеру, как обычно, северный ветер стих совершенно, стало по южному тепло.
   "Вечерять" решили тоже в номере, зашли в "гастроном" и, уже выходя, обратили внимание на то, что рядом располагался английский паб. Я с эспосой, возможно, прошли бы мимо, но Вера предложила заглянуть внутрь. Так, приехав насколько раз в Испанию, мы посетили и Португалию, и Францию, и Андорру, а теперь побывали и в настоящей Англии.
   Заведение было большим. Множество столов в зале, вдоль стен и множество стоек, где оказывается можно выпивать и закусывать, но по более низким ценам. Большинство мест было занято, до полусотни посетителей разговаривали так, что слышен был только негромко что-то вещавший английским каналом телевизор. Все внутри олицетворяло типичную в моем представлении Англию: деревянные столы и стены, коричневая окраска интерьера, сумрак в многочисленных закоулках.
   Мы продлили посещение паба: Вера взяла Гиннес, мы с эспосой - по сто бренди из Хереса - шерри и какую-то закуску. Приглядываясь к заведению и посетителям, мы потягивали шерри. И у меня и у эспосы оно закончилось раньше, чем подали закуску. Мы пошли домой, а Вера осталась дожидаться закуски к своему Гиннесу в английской атмосфере, тем более, что не далее как за полгода до этого она была в Англии.
  

День десятый

  
   Храбрость или глупость - русскому писать об Испании? Страна, настолько отличающаяся во всем от России, настолько гордая собой, хотя впитала за три тысячи лет несколько совершенно разных цивилизаций, что сравнения с чем-то из других народов неуместны. Ну, к примеру, в Испании грязь видна, а в России грязь привычна. И не только на улицах...
   Вот и предстоящий сегодня в Санта- Крузе завершающий день карнавала, так называемый день поедания сардинки. Вроде бы повсеместное в христианском мире преддверие Великого поста, православная масленица, но здесь в Испании, пожалуй, главный праздник года. В третий раз за несколько дней сегодня едем в Санта- Круз. Вера оторвалась от интернета в вестибюле гостиницы и появилась на остановке автобуса, когда тот уже принял всех пассажиров, и я уже вскипел. Пар я выпустил матюком при ее появлении. На что она - только слегка удивилась.
   В Санта - Крузе прошли по набережной, где уже в середине дня стояли группы, которые только через четыре - пять часов начнут свой променад по двух километровому "самбадрому". Вдоль всего пути в два - три ряда расставлены кресла - стулья, пока пустующие. Многочисленные "точки" по продаже снеди и напитков. Но никакого алкоголя.
   До начала действа оставалось часа три. Мы решили пообедать где-нибудь в лабиринте городских улиц. Побывали у гостиницы "Горизонт", где полтора года назад мы провели последнюю сладкую ночь на Канарах. Вера не преминула заглянуть на ресепшен и принести визитки гостиницы с предложением номеров, хоть сейчас.
   Попутно сеньоры заглядывали в магазинчики и в одном из них оказались маскарадные товары. Эспоса выбрала маску белоснежной кошечки и бант - цветок в прическу, а Вера, почти тоже - но красного цвета и "боа". Я приобрел себе три бабочки - галстука: черного, белого и синего цвета и шляпу американского шерифа. Все это мы тут же и водрузили на себя, так как многие на улицах были в разнообразных маскарадных костюмах. Особенно хороши были дети: мальчики в разнообразных одеждах сеньоров, а девочки - в роскошных старинных платьях. Вот кто был по настоящему счастлив в этот день на улицах Санта- Круза!
   Мы тут же рядом нашли несколько комидо или бодега - что-то сугубо местное и заманчивое. Но допустили ошибку, и пошли искать что-то неведомо чего. Направились к парку в центе Санта -Круза, где мы еще ни разу не были. У его входа Вера, как обычно, решила некоторое время провести в свободном плавании и направилась вдоль парка. А мы пошли по диагональной алее роскошного парка, не переставляя восхищаться все новыми и новыми видами флоры, парковому искусству композиций, неповторимым скульптурам и декоративным формам. Через полчаса на условленном месте Веры, как того и следовало ожидать - не было. Мы покружились около парковых злачных мест, нашли вроде бы бесплатный туалет, но, судя по всему - этот туалет был только для детей и инвалидов. А для тех, кто зарабатывает и хочет - туалеты во множестве кафешек, баров в округе. Наконец, появилась сияющая Вера, и мы продолжили поиск кормушки: здесь нас не устроили столики, там - отсутствие паэльи, в этом месте - долго не появлялся официант. Наконец, мы расположились за столиком на улице, привлеченные видом блюд за соседними столиками. Мы с эспосой заказали какое-то мясо и, принесенное нам блюдо, оказалось обильным и вкусным. Вера долго выбирала и в результате ей доставили что-то рыбное и не по ее вкусу. Сдобренная пивом, еда по-испански расположила нас на неспешное времяпрепровождение. Мы заказали что-то сладенькое, я вспомнил о "соляре" - бренди из Хереса и вошел внутрь ресторанчика, чтобы заказать три по сто.
   Вернувшись, услыхал от сеньорит, что только что мимо прошли несколько веселых мужчин в черной военной форме, судя по всему - участники карнавала.
   -"Да вот там, ниже по улице они зашли в бар", - добавили сеньоры.
   Я, поспешил к столикам на улице и увидал пятерых сеньоров, в черной офицерской форме, то ли франкистской, то ли фашистской, расположившихся выпить чего-то по пути на карнавал. Форма, судя по всему, была настоящей, еще "тех" времен, хорошо пригнанной, потертой, с солидной портупеей. На портупеях были пистолетные кобуры. Вид офицеров - довольно солидный, если бы не их веселые лица.
   Я подошел к ним и попросил сфотографироваться с ними. Они не возражали, но, при этом, показали пальцами, что надо заплатить... Я и не возражал, вытащил десятку евро, отчего они рассеялись: "брома!" - шутка. Далее разыгрался блестящий спектакль. Они окружили меня, будто я арестованный. Один из офицеров достал из кобуры ... муляж пистолета и приставил его мне к голове!
   Есть один снимок!
   Я сказал "грасиас" - спасибо. А они тут же разыграли новую пантомиму. Покрепче схватили меня, и офицер приставил пистолет к моим штанам, скрывавшим мое, вроде бы мужское, достоинство. Я изобразил ужас.
   Есть другой снимок!
   Я еще раз поблагодарил компанию - "грасиас", сказал, что я из России. Весь этот маленький спектакль развеселил и офицерскую компанию и посетителей заведения.
   Вернувшись к моим сеньорам, я показал им на экране фотоаппарата свои трофеи, чем развеселил и их.
   Тут нам подали и долгожданный херес - шерри - бренди в великолепных вместительных бокалах. Наш собственный карнавал как-то отодвинул санта- крузский. Но, в конце концов, мы направились по совершенно пустому городу в сторону набережной. Вскоре стали слышны звуки музыки, пройдя бульвар, мы едва нашли место в третьем - четвертом ряду стоящих вдоль улицы зрителей. К нашему приходу действие карнавала перевалило за второй час: мимо шли и шли развеселые, разноцветные, многочисленные и не очень группы. Представляли они и отдельные городки - поселки и не безымянные улицы, всевозможные предприятия и заведения, какие-то бары, рестораны, увеселительные заведения, похоже и отдельные семьи.
   ... сначала ярко светило опускающееся в океан солнце, затем позолотились горные кручи за Санта - Крузом, засияла иллюминация стоящих на рейде туристических лайнеров - монстров, наконец, все пространство за карнавальным зрелищем было поглощено тропической ночью. А группы все шли и шли. Уже потерялся счет тому, что сначала чем-то запомнилось, что удивило. Вот появились и прошествовали мимо нас мои знакомые офицеры. Многие группы были механизированы, многие разбрасывали зрителям конфеты, которые подхватывали с восторгом многочисленные детишки, пожалуй - самые главные и зрители, и участники карнавала. А что уж говорить о дивах-сеньорах в дивных нарядах!
   Все.
   Тут же появилась уборочная техника и многочисленные, профессиональные уборщики. За десяток минут, пока мы шли вдоль авениды - весь мусор исчез в чревах автомобилей - сборщиков, многочисленные стулья были сложены в аккуратные штабели. В этом проявилось еще одно запомнившееся мне свойство испанцев - делать свои дела, свою работу незаметно, так, чтобы они или она не мешали другим.
   Мы, как и большинство зрителей прошли в город, на его сияющие иллюминацией улицы, теперь наполненные людьми, музыкой. Загремел и засиял в выси праздничный фейерверк, мы постепенно перемешались по территории порта к бесчисленным автобусам, которые начали развозить зрителей по всему острову.
   Автобус как-то с неохотой вышел из города, пройдя мимо табора участников карнавала, разъезжающихся по разным островным весям, и с явной грустью покатился вдоль океана через непроглядную реальную ночь прочь от фантастически красивого зрелища. Подумал: зачем мы возвращаемся в Гольф - дель - Сур? Надо было снять номер в "Горизонте", провести карнавальную ночь на улицах и площадях Санта - Круза, а утром, как год назад, на такси за десять минут доехать до аэропорта "Норд"... хорошая мысля всегда приходит опосля.
  

День одиннадцатый

  
   Утреннее время - до одиннадцатичасового автобуса в Санта - Круз надо было чем-то занять. Я предложил сходить искупаться на прощание в океане, благо день был ясный, безветренный. Вера согласилась, а эспоса решила понежиться в номере.
   Океан был не спокоен, как почти все прошедшие дни в этой поездке на острова. Я, не раздумывая разделся, и поплыл от берега, взмывая и проваливаясь в баламутные, не стройные волны. Вера долго примерялась, но так и не решилась поддержать компанию. Наконец мне надоело смотреть, как она то там, то сям пыталась войти в пучину, и я сам выбрался на галечный берег.
   Обратно возвращались оврагом, примыкавшим с тыла к нашему отелю. В нем было достаточно пустынных растений, в том числе и множество опунций с красными плодами - чоба. Вера вспомнила мой рассказ, как я их ел в прошлый раз на склоне Тейде и хотела сама отведать эту ягоду. Я спустился к наиболее рясным опунциям. Отвертел с десяток ягод. Во что же их положить, чтобы в номере аккуратно отрезать колючую макушку и отведать мякоть? Никаких растений с крупными листьями в округе не было, а повсеместные российские лопухи - репейники здесь не растут. Я развернул свои плавки, которые заменил на берегу на шорты и положил туда колючие ягоды. В номере мы все попробовали на вкус это диво, те, прошлогодние были вкуснее, потому что эти - на исходе зимы уже перезрели и стали не такими сочными, хотя и достаточно сладкими. Ну а плавки, усеянные бесчисленными мелкими колючками, пришлось выбросить...
   Прощание с Гольф Плазой было недолгим, но приятным. Девушка на ресепшене, принявшая карточку - ключ от номера оказалась из Эстонии, хотя и молоденькая, но в совершенстве говорившая по-русски. Поэтому ей мы сказали наше, привычное:
   - До свидания!
   До неминуемой, как нам кажется, новой встречи с Тенерифе.
   Поездка до аэропорта Норд, с десятиминутной остановкой на пересадку на автовокзале Санта - Куруза, на этот раз была даже скучноватой. У аэропорта, на полукилометровой высоте от океана было довольно прохладно, мы сразу же после регистрации согрелись кто пивом, кто кофе и после получасовой задержки рейса поднялись в воздух. Наши места - по левой стороне салона открывали за иллюминатором только безбрежный океан, с не видимым за несколько сотен километров островом Мадейра и еще далее - неведомыми нам Азорскими островами...
   В зале ожидания аэропорта Севильи нас ожидала многочисленная компания.
   Первым, как всегда, был Томас. Мы с ним обнимались, он что-то спрашивал, я по наитию - отвечал смесью испано-русско-украинских слов.
   КатИ, как обычно хотела обнять всех и сразу.
   Тут же был Дима, который после поездки на Канары несколько дней провел у приятелей в Португалии, заехал на денек к Томасу и через час отправлялся еще куда-то: то ли в Мадрид, то ли в Барселону...
   Пришла Полина со своей дочкой Марьям - из семейства наших близких московских приятелей, тоже породнившихся с Испанией. Полина с дочкой уже как год жили в Севилье, у нее здесь приятель...
   Это в России принято при встрече стоять кружком и разговаривать. Здесь же все дружно переместились к бару и все вошло в привычное русло: кофе, чай, пиво и еще что-то, со всякими закусочками. Так пролетели полчаса до прощания с Димой. Марьям тут же на полу что-то рисовала на разноцветных листочках. Непривычное для России и естественное в Испании (а может и вообще в Европе) явление - играющие на полу общественных заведений дети.
   Дима отправился на регистрацию, Полина взяла такси и поехала домой, а мы впятером направились на железнодорожный вокзал, чтобы взять сразу билеты на экспресс до Мадрида, откуда вылетали через несколько дней домой. На вокзале в кассах были очереди, и мы провели там минут сорок, а когда вышли к Томасу - уже наступила ночь. В непрерывных женских судачествах пролетели в густой темноте полтора часа до "кан Томас", полюбившегося нам уютного дома моего старшего брата.
   Ужинали долго, обильно и шумно, потом перебрались к камину с его по-испански неторопливым пламенем и долгим теплом. Ломтики пахучего хамона, кусочки бордовой от перца - пиментос кобасы чероти, орешки, непременные апельсины, незаменимое вино, кстати - водка, виски и что-то еще, преподнесенное нам добрыми душами Кати и Томаса. Эспосе хотелось снова побывать в Португалии. И стоило ей только намекнуть, как Томас решительно кивнул головой: "Си, Валэнтына". Итак, завтра я отведаю самого любимого мной вина - порто.
  

День двенадцатый

  
   Конец февраля. Через пару недель зацветут бобы. Листовой артишок уже перерос, но если отрезать основание его стебля, то большая часть оставшегося - нежна и прекрасна в тушеном виде. Грядки подготовлены под все на свете. Лимонное дерево усыпано плодами, листьев меньше чем лимонов. Идем еще до завтрака с Томасом на второй, собачий участок. Ручей перед входом журчит прозрачными струями после зимних дождей, к лету он совсем иссякнет. Оливы все обрезаны, плодовый сад еще голый, но вот за гаражом несколько деревцев персиков и на них уже распускаются розовые бутоны.
   Завтракаем тортильей - нечто похожее на омлет, с кусочками картофеля, колбасок, черенков артишока. Не отказываемся и от вина из кладовой Томаса. И, наконец, чай "Липтон", листовой, у Кати остался он в желтых пачках с предыдущей нашей поездки. Томас тоже пьет с нами чай.
   Я еще на Канарах прочитал книгу Владимира Познера "Прощание с иллюзиями". Простак его отец сделал из сына - обычного человека популярную личность. Книгу я оставляю Кате - из нее она узнает много нового о советско-российской действительности последнего полувека.
   Времени до обеда - много. Томас несколько раз долго с кем-то разговаривает по телефону. Катя говорит, что он выясняет у приятелей - куда нас повезти в Португалию на обед. А нам-то все равно куда. Едем для начала в Кортегану, прогуливаемся по извилистым улочкам. Я здесь чуть ли не десятый раз, но все равно не могу запомнить путь из этого лабиринта переулков к машине. Томас, как Сусанин: за углом в лавке купит то, затем обогнув квартал в другой - это, перешел дорогу (мы здесь десяток минут уже проходили) в третьем магазинчике - третье. Везде у него знакомые, без десятка фраз не обходится ни одна остановка.
   Вот мы и на временном рынке. Все тоже, что и в магазинах, но значительно дешевле. Покупателей много. Время от времени кто-то из продавцов вдруг голосит на всю округу, видимо, расхваливая свой товар. Это обычное явление на таких, уличных рыночках. В цветочном ряду выбираем и дарим Кате два роскошных куста цветущих цикламенов. Как это обычно бывает при посещении подобных мест - покупаем всяческую дребедень привлекательного вида или вкуса.
   Часа через два отправляемся в сторону Португалии. День солнечный, теплый, для всех нас - праздничный. По-прежнему на столбах вдоль дороги множество аистов в гнездах. Месяца через два они отправятся на север, в том числе в Украину и Россию, может быть какие-то из них прилетят и в окрестности Курска - вдоль Сейма в каждом селе можно видеть на таких же столбах гнезда и самих аистов с мая по август, когда все водоемы заполнят у нас неисчислимые лягушачьи поселения.
   Вот впереди и знакомая нам граница, а за ней - несколько полицейских машин и жест регулировщика - свернуть на площадку. Шумное удивление Томаса. Мы к таким мерам привычные. Томас через Катю говорит, что это у него впервые за все двадцать лет жизни в этих местах.
   Томас объясняется с полицейским, а еще несколько стоят поблизости. Узнав, что мы иноземцы - просят предъявить документы. Учтиво, не выходя из машины, ведется диалог: родственники, были на Канарах, у меня вчерашний авиабилет, я протягиваю его полицейскому. Просят открыть багажник, я выхожу - в багажнике наш баул, который мы даже и не вынимали дома у Томаса, открываю его, показываю содержимое. Спрашивают о цели поездки, Томас что-то объясняет. И тут один из полицейских говорит по-русски: водка, селедка. Я тогда не сообразил ответить:
   "Но,- порто, бакалао".
   Видимо, сначала он стоял прислушиваясь к нашим разговорам, чтобы понять - обычные мы туристы или контрабандисты.
   Начинается уже по-русски разговор наш с ним. Рассказываем о поездке на Канары и карнавале, о том, что не первый раз едем в Португалию за порто и просто погулять и пообедать в местных заведениях. Оказывается, португалец несколько лет служил в структуре ОБСЕ и работал в Одессе. Я говорю, что был в Одессе много раз.
   И мы едем дальше. Томас шумно возмущается и удивляется по поводу происшедшего. Как он предположил - участились случаи провоза наркотиков, и этот пост был выставлен по этому поводу. И весь сегодняшний день и завтра, с кем бы он ни встретился - в первую очередь - рассказ об этом, для нас - заурядном, эпизоде на португальской границе.
   Через пяток минут мы в беленьком поселке, знакомом нам еще по первой поездке в Португальскую глубинку. Это тот поселок, на окраине которого Томас почти десять лет назад познакомился с Димой. Вообще-то, называть это поселком - несправедливо. Это город, со всеми присущими городу обязательными вещами и несущественными мелочами. У меня сложилось впечатление, что и в Испании и в Португалии есть большие и малые города и отдельные виллы - хозяйства. Город побольше, имеет свое прилагательное, наверно, - сьюдад. Того безалаберного, ущербного по современной российской жизни явления как село - деревня, здесь не заметно. Современное российское законодательство вообще, похоже, дошло до абсурда, когда видишь, проезжая по глубинке новые голубые указатели перед скопищем домов за бурьянами: "сельское муниципальное поселение Голопуповка"... Вот и великий язык - а этому неистребимому российскому явлению в современном русском языке нет короче названия.
   Но мы проехали этот городок, а затем и поворот на Барранкос, еще один поворот вправо, но затем Томас к нему вернулся, позвонив перед этим кому-то, и машина полетела по пустынной дороге, окруженной бескрайними рощами олив. Различались древние посадки - многовековые, с обхватом ствола не менее двумя людьми. Встречались современные, но однообразные плантации. Оливковые посадки иногда перемежались дубовыми, с обязательными упитанными темными скотами на фоне рыжеватой глинистой почвы. Новая трава еще не проросла, а прошлогоднюю - съели до корней. Да сейчас еще можно было найти завалявшиеся желуди, на чем и держится скот в преддверии настоящей весны. Хотя по нашим понятиям здесь было уже преддверие лета.
   Промелькнула полузаброшенная железная дорога, въехали в невзрачный на окраине городок и Томас, сверяясь по телефону с направлением, стал плутать внутри городка в поисках ведомого его приятелям ресторанчика. Вроде бы - этот, но нет, едем дальше: и это не то. Да сколько же их здесь в этой провинциальной глубинке, в десятках километров от оживленной дороги из Севильи в Лиссабон!
   Остановились у самого невзрачного заведения из числа тех, мимо которых только что проехали. Справа во дворе заметил несколько роскошно цветущих плодовых деревьев, что это? Но Томас увлек внутрь дома.
   За эти поездки в Испанию и Португалию, Андорру и Францию я посетил больше харчевен - ресторанов, чем за всю прошедшую жизнь там, дома. Припоминаю заведения в Грозном, до 1960 -х годов, от забегаловок и до ресторанов, куда отец довольно часто брал и нас - своих детей. До сих пор, по прошествию полувека помню их интерьер, ту еду, ту, теперь невосстановимую даже в кино обстановку. В послесоветский период за двадцать лет запомнился ресторан в Гурзуфе, в Крыму - причаленная к пляжу "Комета". Для современного поколения уже забытое явление - корабль на подводных крыльях, вместимостью примерно на сотню пассажиров, с авиационными двигателями, довольно шумный, но летящий по морю со скоростью не менее шестидесяти километров в час. Мы тогда с эспосой были в ней вдвоем и запомнили даже не еду, которая, наверно, была хороша, а изумительное ненавязчивое, но предусмотрительное обслуживание. Да вот совсем недавно, вдруг решили в Курске поужинать и отправились за десяток километров от города в "Манчжурию". Соответствующий названию интерьер, вкусная еда, подсказанная персоналом с учетом наших предпочтений и вид из окна, когда мимо возвращается вечером с луга стадо не по-российски упитанных, красивых коров. Больше и вспомнить мне нечего.
   Но и об этом ресторане я не стану ничего особенного говорить, потому что в нем все было особенным, как и во всяком заведении, посещенным нами в Испании и Португалии. Не исключаю, что это заслуга Томаса. Один из столов был занят тихой мужской компанией. Мы расположились по соседству. Начался диалог Томаса с официантом, как потом выяснилось - и хозяином и поваром ресторана одновременно. Сначала, надо полагать по тому, что мимолетно переводила Катя, Томас рассказал о прошедшей встрече с полицией на границе. Видно было, что хозяин заведения был не менее удивлен. Затем были по очереди представлены мы и кратко, обстоятельства, связавшие нас. После чего Томас сослался на его приятелей, рекомендовавших ему это заведение. Теперь уже с благодарностью обратился к нам хозяин ресторанчика. Наконец дело дошло до меню. Пока Томас и Катя, а также Вера его изучали - на столе появилось вино и тапас - различные закуски и по тарелочке али-оли каждому. Минут за десять мы расправились с оливами, колбасками, помидорами и али-оли, намазывая этот майонез на пышные ломти хлеба.
   Переговоры Томаса с хозяином закончились тем, что он предложил нам несколько блюд по очереди на весь стол. Я и не запомнил всего, из их разнообразия. Но вот и основное блюдо, появившееся, наверно, через час после начала трапезы.
   На украшенном овощами подносе в центр стола был поставлен большой каравай в виде головы. Моллюском был обозначен рот, клешнями лангуста - усы, перцем - нос, оливами - глаза с бровями - креветками. Вершила голову искусно выпеченная из теста громадная кепка набекрень. Когда стихли наши первые возгласы удивления, хозяин снял кепку с каравая, и оказалось, что внутри голова наполнена чем-то вроде плова - паэльи. В рисе просматривались и овощи, и многочисленные морские штучки и куриные окорочка. Насмотревшись на это диво, сделав соответствующее число фото, мы приступили к опустошению головы. Раза два нам приносили вино в кувшине. Наши движения становились все медленнее, и закончилось дело тем, что треть содержимого в голове с головой было упаковано нам домой на ужин. "Бендито сеа тал пан!" - Благословен будь сей хлеб. Истинно говорю.
   К окончанию обеда мы остались в ресторанчике одни - мужская компания как-то незаметно исчезла. Хозяин заведения каждому гостю подарил уменьшенную копию того кувшина из которого мы пили вино. Обригадо - спасибо. Мы вышли наружу, и я направился во двор, посмотреть на цветущее дерево. На вид - абрикос, только ветви поизящнее, цветы тоже как у абрикоса, только покрупнее и более нежного бело-розового тона. Дерево источало весну и утверждало ее, на него и ему подобным нельзя было не обратить внимание.
   Я впервые в жизни увидел цветущий миндаль. Это чудо.
   На противоположенной стороне улицы вдоль стены сидели несколько пожилых мужчин, скорее даже стариков в типичной, отличной от испанской одежде, в непременных кепках. Я направился к ним, хозяин ресторана переводил, а я расспрашивал их о житье - бытье. Они учтиво, но с интересом отвечали. Я обратил внимание на их руки - невероятно загорелые для февраля.
   Как же уехать отсюда, не прикупив порто и еще чего-нибудь местного. Хозяин ресторана проводил нас к магазину, мы купили несколько бутылок порто, а еще - местного меда из розмарина в сувенирных керамических баночках. Томас благодарил хозяина ресторана, мы поддакивали ему, после чего нам оставалось только сказать искреннее спасибо Томасу, за этот прекрасный день. Через полчаса мы проехали знакомый нам Барранкос и еще через пяток минут были уже на территории Испании. Дорога вилась по холмам заказника, там с сям мелькали стада оленей, на высоких деревьях сидели невозмутимые грифы. Затем начался эвкалиптовый лес, мы спустились в долину реки, облюбованную аистами, и на исходе дня вернулись в "Кан Томас".
  

День тринадцатый

  
   Дело в том, что я потерял из памяти один из дней этого путешествия. Так пусть он будет - тринадцатым.
  

День четырнадцатый

  
   За завтраком Вера заегозила: желает уехать сегодня автобусом в Севилью к Полине, которая приглашала нас всех побывать у нее. Но мы стойко отказывались, догадываясь о предстоящем времяпрепровождении обеих. В конце концов, Вера договорилась с Томасом, что он отправит ее автобусом в течение дня.
   А пока мы пошли на прогулку к верхнему участку Томаса посмотреть на перемены. Сама дорога, обрамленная древними каменными заборами, была заметно подправлена: некоторые камни переложены, некоторые углублены. Томас пояснил, что муниципалитет выделяет средства на прокладку туристкой тропы до Ал Монастера, что в последнее время этот маршрут становится все оживленнее, и они с Катей даже планируют организовать небольшое кафе - бар у себя в доме и даже пару гостиных комнат. Но для всего этого необходимо провести ряд работ, в частности организовать кухню со столовой на втором этаже и много еще чего-то. При этом выделяется кредит на организацию дела.
   Те развалины, в которых год назад я выравнивал пол, превратились во вполне жилое помещение с несколькими комнатами, правда, пока без отделки. Похоже, что вскоре здесь будет что-то вроде летнего шале. У меня уже сложилось впечатление, что все испанцы, и Томас в их числе, стараются работать так, чтобы это было не заметно. Но делают свое дело профессионально. Или вообще не делают.
   Природа сейчас, в конце февраля, даже здесь, на юге Испании затаилась, в ожидании весны. Мы спускались вниз к началу улицы. На повороте несколько человек укладывали тротуар из естественных камней, начинающийся от конца улицы и уходящий вверх - цивильная туристская "тропа" по-испански. Томас объяснил - что это все по программе помощи безработным. Кроме пособия можно еще две недели за два месяца поработать на муниципальных делах, за что заплатят 400- 500 евро.
   Проводив Веру на автостанции автобусом в Севилью, Томас повел нас все тем же лабиринтом кортеганских улиц, как сказала Катя, к рыбной лавочке. Сегодня Томас угощает нас каким-то рыбным супом и, хотя я рыбу не люблю - угожу и на этот раз старшему брату, промолчу. Вот и лавочка, видимо товар только что привезли, потому что истинные любители морских прелестей и чудищ стояли у входа в лавочку, а внутри ее уже была первая пара покупателей, разыгрывающая типичную испанскую сценку "В рыбной лавочке".
   Прошло с полчаса, пока и мы оказались внутри небольшого помещения. В витринах были, как всегда, искусно разложены "дары", а на самом деле - награбленные сокровища глубин. Но за них грабители - рыбаки заплатили соответствующие налоги цивилизации в лице испанского государства, и теперь это выглядело как доступное достояние.
   Перед нами сеньора пенсионного возраста долго приобретала грамм триста креветок и три - четыре серебристых рыбешки. На это у нее с продавцом ушло минут десять, не меньше.
   Затем Томас вступил со своей заглавной ролью: о погоде, о нас, о предстоящем обеде, о том и об этом. Продавец не хотел играть вторую роль и с вдохновением импровизировал не менее заинтересовано. Очередь, естественно, тоже была частью спектакля: кто-то сзади о чем-то спрашивал, включался в сцену, но никто не возмущался. И мне кажется, если бы Томас сократил время своего представления - стоящие сзади были бы не просто недовольны, а возмущены.
   Наконец Томас и продавец приступили к существу дела. Томас указал рукой на метровую рыбью тушу без головы, очень похожую на акулью. Оба жестикулировали, прикладывали (будто) руки к шкуре, показывая как отрубить желаемую часть. Минут через пять продавец убрал эту тушу и достал из-под прилавка другую. Я, правда, не заметил в них разницы. Но тут процесс пошел быстрее: Томас указал о - от сель до сель и продавец, как заправский мясник отрубил из середины запрашиваемую долю. Затем по указанию Томаса разрубил на пять равных ломтей, ловко снял толстую шкуру и только после этого на бумажном листе все отправил на весы. Надо заметить, что все мясные и рыбные продукты в Испании продаются только на бумажных листах и только после этого упаковываются в пластиковые пакеты.
   Дома Томас рассадил нас в кухне, только Катя, время от времени, помогала ему чистить овощи, и приступил к приготовлению супа. Во вместительную кастрюлю отправились несколько очищенных, разрезанных на большие куски картофелин, пара моркови, пара болгарского перца, пара разрезанных стеблей артишока, пара крупных головок лука, вроде и репчатого, но иной разновидности. Естественно - несколько больших зубков чеснока, но неочищенных. Туда же была добавлена разнообразная зелень и сверху уложены рыбные ломти. Все это Томас посолил, добавил растительного масла (вовсе не оливкового), залил холодной водой и поставил на плиту с сильным пламенем. Когда вода закипела, он убавил огонь и только теперь накрыл кастрюлю крышкой. Минут через двадцать он, единственный раз, открыл крышку, попробовал ложкой бульон, ножом не рыбу, а, видимо, картофель, подумал он..., я тоже попытался подумать о супе, но он закрыл крышку, что-то сказал Кате и налил нам в уже несколько раз пригубленные стаканы вина до краев. А когда мы, нетипично для испанцев, закусили вино, в очередной раз ломтиками хамона и оливами, Томас погасил пламя, стал нарезать хлеб, сам расставлять тарелки и ложки. Затем сам же наполнил каждому из нас тарелки так, что в каждой были все составляющие супа, а сверху положил по белому рыбному ломтю.
   Красиво.
   Выпитое вино манило за собой суп. Бульон был сочным, в меру жирным. Овощи манили своим естественным, не разваренным видом.
   Рыба была плотной, почти без волокон, как сбитое тесто.
   Я попросил к этому вкусному блюду водки. Томас был любезен и в этом, но только ко мне и эспосе. У супа был приятный овощной запах, совсем не рыбный.
   Это был суп из какой-то разновидности акулы.
   Вино, суп, а при этом еще и водочка, пусть испанская, пятидесяти градусная, сладкая от иссопа поспособствовали сиесте. Мы из последних сил поднялись в свою комнату на втором этаже и провалились в мягкую постель и в приятнейший сон.
  
   ...Через часок я уже был в форме. А эспоса, перевернувшись на другой бок то ли проворчала, то ли пробурчала, то ли, что-то промурлыкала.
   Я спустился вниз, Томас, как обычно сидел у камина, шевелил огонь и, обрадованно, приветствовал меня.
   Через несколько минут он поднялся и пригласил меня за собой: "вамошь"!
   Мы оделись, оставив наших сеньор в очередной раз наедине для откровенной беседы, и пошли уже привычным путем вверх, на участок Томаса, потом еще выше. На этом склоне хребта где-то вверху начинались несколько ручьев, журчащих зимой и пересыхающих у начала поселения летом. Собственно и поселение здесь возникло в древности наназанное на извилистое русло ручья. Верхние участки оттого и были бессистемно огорожены, так как участки внутри их были, по мере возможного, приспособлены под умеренный полив. Вода и раньше здесь ценилась, и теперь, по традиции, ей знали цену. По этой причине несколько лет назад какие-то соседи, родственники Томаса по его второй жене Розалии, подали в муниципалитет на него жалобу о том, что он отводит на свой участок больше воды, чем положено. Чем закончилась та тяжба, я не помню. Но убежден, что Томас отстоял свои интересы.
   Мы вышли на плавный перегиб хребта, оживленно беседуя на самые разнообразные темы, используя испанский, сдобренный жестами и мимикой. Все нам обоим было понятно.
   Противоположенный склон был пологим, огороженные уже в основном современно - проволокой участки - большими. С тем же кормовыми дубами белотта, кое- где разбавленными пробковыми. Вдоль оград было засилие неимоверно колючего кустарника. Можно сказать - зеленой проволоки. Почему-то до сих пор не выяснил его названия... Некоторые участки были глубоко и, опять же, искусно проборонены. Томас сказал, что там посеяны кормовые травы для скота. До наступления июльского андалузского пекла - это будет основной корм. Потом скоты выедят все до корней во время июля, августа и сентября, когда даже здесь, в горах будет под сорок градусов жары.
   Между участками вилась хорошая проселочная, укатанная дорога. Она уходила к городку внизу на автодороге из Португалии в Севилью, по которой мы не раз уже проезжали, в том числе и через него, уже за железной дорогой на Сафру. Идти до городка было с полчаса, но мы повернули назад к "Кан Томас". А неплохо было бы спуститься вниз, посетить парочку баров, посудачить с местными и еще более удовлетворенными вернуться домой. Если судьба приведет меня еще разок сюда - попрошу Томаса прогуляться туда с посещением баров и он, убежден, будет рад этому.
   Вернувшись домой, мы с братом пошли за лимонами. Я решил взять с собой в Россию как можно больше этих по-настоящему зрелых и свежих плодов. При этом напомнил сам себе, что если не лимоны, то Томас непременно, как прошлый раз, нагрузит нас его любимыми апельсинами. Мы срезали пару ведер, а их на небольшом дереве, кажется, стало еще больше. Некоторые, на наружной стороне кроны были подморожены. Лимон - самое теплолюбивое цитрусовое растение, из привычных нам, россиянам, а мандарин - наоборот. Привычных, потому что в России мы знакомы, возможно, с десятой долей цитрусовых плодов, представленных на мировом рынке.
   Наш поезд из Севильи в Мадрид завтра отправляется рано утром, а надо еще пару часов, чтобы загодя добраться отсюда до вокзала. Поэтому Томас после ужина отправил нас спать, а сам занял свое привычное место у камина.
  

День пятнадцатый

   Каждое последующее посещение Испании было у нас хоть на день продолжительнее предыдущего, а пролетало быстрее. Не стало исключением и это.
   Скучный подъем, скучный чай, грустные разговоры. Даже выезжающая со двора машина Томаса и та, казалась грустной: то ли оттого, что ее рано разбудили, то ли оттого, что ей, полупустой еще предстоит и вернуться сюда часов через пять.
   Через час во тьме непроглядной ночи справа впереди в раскрытых створках тьмы замерцала теплым светом расплывчатая жемчужина Севильи. Сначала далекая, и более похожая именно на жемчужину, а при приближении раскинувшаяся многолучевой звездой своих проспектов с сияющим центром.
   Тихий, полусонный вокзал. Вот и Вера, вернувшаяся от Полины. Короткие проводы и Томас с Катей возвращаются домой. Я зашел в книжный магазин в вестибюле вокзала, но не нашел ни одной книги или газеты на русском языке. Затем мои сеньоры совершили прогулку по многочисленным, скучающим вещевым магазинам.
   Насколько необременительна здесь посадка в поезд! Складываем на тележку наши вещи, подходим к эскалатору, спускающему пассажиров и вещи на платформу: он не ступенчатый, а ленточный - тележка на тормозе едет рядом с нами. Перед этим сеньорита у входа на эскалатор проверила у нас билеты - на платформе только отъезжающие пассажиры и железнодорожные служащие. У входа в вагон - еще раз взглянули на наши билеты. Багажные стеллажи все заняты, нам показывают, куда можно поставить наши вещи. В салоне вагона, а на этот раз мы поедем первым классом - просторно, тихо.
   Поезд, как и в прошлую нашу поездку, трогается совершенно незаметно для нас. Плывут мимо в темноте однообразные строения, ограды почти как везде в мире у начала или конца железных дорог. Здесь этот пейзаж, в отличие от российского, разнообразят пальмы. Все это сначала медленно проплывает мимо, затем начинают мелькать в окне столбы электрической сети, проходит минута - другая - также начинают мелькать прилегающие к дороге строения, наконец, дальние пейзажи можно уследить только поворотом глаз, а не головы. Скорость около 300 километров в час. Еще темно. Через час, на подъезде к Кордобе уже можно различить дальние пейзажи. После короткой стоянки - на изгибе железной дороги вижу вдали внизу центральную часть Кордобы с ее мечетью тысячи колонн, и поезд несется среди ухоженных угодий, все еще оливковых плантаций и дубовых рощ.
   Незаметно, даже на этой скорости, приближаются отроги Сьерры Морены. Поезд прорезает хребты, пронзая их в туннелях. Однообразные пейзажи Ла - Манчи, увековеченные Сервантесом, который и сейчас для меня - неведом.
   Книги - одно из основных моих увлечений с раннего детства. Многие я перечитал по несколько раз. Но есть только две книги, которые я начинал читать несколько раз и ни разу не одолел более трех - четырех страниц. Это Евангелие и Дон Кихот.
   ...Нам приносят завтрак, не по-испански обильный. Вкусный.
   Вскоре, сначала справа, с нашей стороны я вижу на высоких гребнях Толедо, древнюю, многим известную столицу Испании. Постепенно город переплывает на левую сторону по движению состава, вернее - полету состава. Еще одна краткая остановка на вокзале Толедо. Кто-то выходит, но в основном - входят новые пассажиры.
   Утро, скорее солнечное, но еще в дымке, раскрыло и приблизило дали. Полное однообразие: олив и дубов стало меньше, отроги каменных хребтов там и сям, поля - то зеленые под озимыми, то пустые ухоженные, желто - коричневые. Кое-где - фермы, хутора.
   "По пустынным равнинам подъезжаешь, наконец, к Мадриду, который стоит тут бог знает зачем, потому что среди этих пыльных, совершенно обнаженных полей решительно нет никакой причины стоять не только столице, ничтожному городишке", - это не я, это Боткин в "Письмах об Испании". Но за прошедшие 170 - 180 лет окрестности, судя по тому, что я вижу - мало чем изменились.
   Мы второй раз в Мадриде, но его так и не увидали. Те же однообразные строения, прилегающие к железной дороге, как и в Севилье, как и везде в мире. Вокзал Аточа - весь скрытый под навесом. Пытаюсь идти к стоянке такси, но тут вмешивается Вера. Сначала она настаивает на поездке в метро, с пересадкой, это с нашими то вещами! Затем ведет сама к такси, длительный поход по подземным переходам заканчивается тем, что все мы начинаем потихоньку нервничать. Вера оставляет нас и идет в разведку на поиски выхода к такси. Наконец, она возвращается, ведет нас куда-то, и мы поднимаемся на поверхность в значительной стороне от вокзала, уже в городе, где на улице она "поймала" по-русски, такси. Как это ей удалось? Я помню мою попытку в первую поездка поймать такси в Малаге, когда они четко проезжали мимо меня и останавливались только за двадцать метров на предназначенной для них остановке.
   Также как прошлый раз поздним вечером, так и сейчас, поздним утром в Мадриде, такси без остановок за полчаса лавирования на магистралях доставило нас в аэропорт Барракос. Долго едем мимо многочисленных аэродромных построек и грандиозных терминалов. Двадцать евро за поездку (по счетчику - 17), грассиас - сеньор (это мне), адьес сеньор - ( это - я).
   У нас почти час до начала регистрации. Вера делится впечатлениями от поездки к Полине в Севилье. Естественно, ничего примечательного в городе она увидеть не смогла, потому что большую часть времени провела с Полиной в кафе.
   Полет в Россию, как и полет сюда из России был над облаками. Если тогда мы убегали от солнца, то теперь, несмотря на длинную долготу дня - последние дни февраля, ночь стремительно гасила все светлое. Где-то над Белоруссией мрак поглотил все.
   Незабываемый, теперь до конца дней своих, зал прилета в Домодедово. Чуть больше года назад, через неделю - другую после нашего возвращения с островов, в нем прогремел взрыв, унесший жизни десятков людей.
   И что же изменилось?
   Черная от одежды и внешности толпа приняла нас в свое чрево, иногда приставая. Я подумал, а может быто это все переодетые под террористов работники спецслужб?
   Мы торопливо вышли в непроглядную ночь за зданием аэропорта, тут же нас подхватил услужливый водитель и часа через полтора, познакомившись вновь с московскими автомобильными пробками - пили чай дома, чтобы уже через десяток минут начать свой очередной отдых от Испании.
   Я увлекся и не упомянул в самом начале записок, что все это предназначено для моих внуков и их потомков. Но, если уж и вы прочитали - спасибо.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"