Я вспоминаю со сладким чувством сожаления о прошлом, которого никогда уже не вернешь, тот провинциальный городок, где я родился, вырос, где прошло мое детство. Я вспоминаю его зеленые холмы, на холмах многоэтажные дома, а рядом особнячки, окруженные садиками, где летом румянились яблоки, а возле заборов росли кусты смородины малины и крыжовника. В те годы было гораздо меньше транспорта, поэтому дороги принадлежали нам, и мы мотались по ним на велосипедах и скатывались по тропинкам, которые вились среди зеленых лужаек, к реке. И где бы я ни был, и как бы я не был счастлив, я чувствовал, что так как тогда, я не буду счастлив уже никогда.
Наверное, это ощущение связано еще с тем годом, когда в нашем городке появилась эта странная семья. У них были странные для нашего уха имена - мужа звали Аполлон и жену звали Афродита, а их дочь мы звали Тема. Они поселились в заброшенной хибарке на краю города. Единственно, что было хорошо, так это огромный, по меркам города, приусадебный участок. Там был большой заброшенный сад и огород. Они быстро привели дом в порядок; отремонтировали, покрасили, побелили - у Аполлона оказались просто золотые руки, как определили для себя старожилы- горожане. Он, кстати, устроился в соседний колхоз мелиоратором, и там его очень ценили. Заброшенный сад просто преобразился на зависть нашим любителям садоводам, которые потянулись за советами к Афродите и Аполлону. Те никогда ни в чем им не отказывали и всегда охотно помогали. Правда, те кто побывал у них дома, вернее, в саду, так как в сам дом никто их них не заходил, выходили ошеломленные, и крутили головами, и говорили странные вещи о том, что там атмосфера совершенно другая.
Тема была моя ровесница, поэтому она пошла в тот же класс, в который ходил и я. Ее мама устроилась в нашу школу учительницей музыки. Она прекрасно пела, впрочем, как и Аполлон, и играла, наверное, на всех инструментах. Поэтому ее с Аполлоном начали приглашать на все свадьбы, которые играли у нас в городке. Из-за этого у Афродиты были и неприятности в школе. Как-то вызвала ее директриса и сказала, что нехорошо учительнице ее школы играть на каких-то там свадьбах. Я это живо представляю - она усадила Афродиту рядом с собой на диван и проникновенно сказала: "милочка, мне неловко это говорить, но нехорошо, что учительница нашей школы играет на свадьбах". На что Афродита просто улыбнулась, а противостоять ее обаянию могли не многие, и сказала, что не может отказать людям. Директрисе было известно, что денег они не берут и скрепя сердце она отстала..
А про Афродиту в городе говорили, что если она побывает на свадьбе, то брак будет прочным и крепким, и действительно, на тех свадьбах, на которых пела Афродита с мужем и дочкой, воцарялся, как говорят союз и любовь. Только одна женщина называла ее колдуньей - это была Дарья Прохоровна, которая видя, как ломятся ветки их яблонь прекрасными плодами, не утерпела и сказала - дай соседка я соберу яблоки и продам, а выручкой поделимся. И когда Афродита ей отказала, стала называть ее не иначе, как ведьмой и, когда ее сын женился, она одна не пригласила Афродиту на свадьбу, и вот что странно, через год ее сын разошелся.
Как я уже сказал, дочь Афродиты Тема стала ходить в тот же класс, что и я. Она прекрасно пела, танцевала, хорошо разбиралась в биологии, я же наоборот интересовался больше математикой и не успевал в музыке и биологии. Поэтому нас посадили вместе, чтобы она помогла мне в музыке и биологии, а я ей в математике, которая давалась ей с трудом. Математикой я заинтересовался, прочитав одну книжку, название и автора я, к сожалению уже не могу вспомнить, но в которой очень талантливо было показано значение математики и ее прикладное значение. Поэтому я с жаром пытался, приводя примеры из этой книги, заинтересовать Тему математикой. Не знаю, заинтересовала ли Тему математика, но то, что она ее очень зауважала, это я могу отнести за свой счет. Так мы с ней проучились целый год, и постепенно очень сблизились. Я стал ей рассказывать не только про математику, но и про те книги, что я прочитал. А читал я тогда очень много и запоем. В круг моих интересов входили книги приключенческие, как тогда мы говорили про "пиратов", про "индейцев" про "шпионов", а также фантастика. Читал я, также, книги исторические и в истории Артемида оказалась неожиданно очень сведущей
Надо сказать, что школа была озабочена, как они говорили "бытовыми условиями Темы". Хибарка, в которой жила Тема не имела не только центрального отопления газа водопровода, но и не было подведено электричество и не было радиоточки. Девочка не имеет элементарных условий, говорили педагоги. Боже мой - восклицали они, - не постирать, не помыться! А между тем она всегда приходила в школу наглаженная чистенькая, свеженькая. От нее пахло чем-то таким приятным, потом я узнал, как этот запах называется, от нее пахло фиалками.
Но все - таки всю зиму я старался приглашать ее к себе домой. Видимо в глубине души я хотел познакомить ее с плодами цивилизации, ведь я жил в многоэтажном доме, где были и газ, и вода - горячая и холодная, и прочие "удобства". Моя мама тоже ей сочувствовала и не возражала, чтобы я ее приводил. Она даже говорила: я не знаю как им сказать, но пусть бы приходили к нам, ну хотя бы помыться! Мне было очень неловко и я боялся как бы мама действительно не предложила бы им это, но к счастью, мама так и не решилась это сделать. Впрочем, Тема относилась ко всем этим благам цивилизации так, как будто, это все было самое обычное дело для нее. И как я сказал уже, ничто не говорило, что это не так.
Потом наступила весна, и мы все больше стали проводить время на улице. Теперь настало время Теме знакомить меня с ботаникой и зоологией. Надо сказать, что она очень хорошо знала эти предметы, или, скорее сказать, как я начал понимать позднее, природу. Казалось, что и природа знает ее. Вокруг нее всегда гудели шмели, вились пчелы, я даже беспокоился поначалу, боясь, что ее могут ужалить, и прогонял их, но Тема сказала, что пчелы не укусят, если их не трогать, и я, скрепя сердце, перестал их прогонять. Когда мы сидели на берегу реки, рыбы начинали играть и выпрыгивать, как бы желая посмотреть на нее.
Она обладала удивительной способностью усмирять самых злых псов. Однажды вырвался на волю огромный и злющий пес, наводивший страх на всю округу. Улица обезлюдела, все попрятались по домам, злющий пес разгуливал по дороге хозяином всего квартала. В это время мы с Темой возвращались с прогулки, увидев пса, я побледнел. Конечно, я готов был защищать Тему до последнего, но, что я мог сделать с огромным псом? Я попытался увести ее с опасного места, но все мои попытки были напрасны. Тема спокойно шла, направляясь к этому зверю. Мне ничего не оставалось, как следовать за ней, и я уже готовился дорого отдать свою жизнь в битве с этим псом. Мы приближались все ближе и ближе. У меня в руках не было ничего - ни палки не камня. Да и что бы я сделал с одним камнем против этого зверя! Он бы только еще больше разъярился. Наше дело было, как говорил наш дворник дядя Федот, табак. Но, вот что странно, чем ближе мы подходили к этому зубастому монстру, тем менее страшным он начинал казаться. Он словно бы чувствовал непонятное почтение к моей спутнице. Не страх, а именно почтение. Он слегка наклонил голову, отошел в сторону, и с достоинством завилял хвостом. Она подошла к нему, взяла его за ошейник и повела туда, откуда он сбежал. Она открыла калитку, завела пса во двор, прикрепила цепь к его ошейнику, и постучала в окно дома. Вышел хозяин пса. Что она ему говорила неизвестно. Но хозяин пса целую неделю ходил совершенно обалдевший, крутил головой, и говорил непонятные слова о пигалице, которая, понимаешь, учит.
Способность Темы устранять агрессивность проявилась и в другом, уже противоположном случае. Какие-то малолетние хулиганы готовились поиздеваться над маленьким щенком. Они уже приготовили жестяную банку, веревку, и готовились это все привязать к хвосту щенка. Но, как только появилась Тема, как банка была отфутболена, и все принялись ласкать и гладить щенка. Он в свою очередь с веселым лаем запрыгал возле них, а они с криками стали гоняться за ним и друг за другом.
И как-то однажды Тема пригласила меня к себе домой. Я шел к ним в их хибарку на окраине и мое сердце колотилось. Я невольно вспоминал все рассказы наших местных сорвиголов, которые якобы побывали там внутри. Я, конечно, не верил им, тем более, что они говорили совершенно невероятные вещи. Сказки, на мой взгляд. Кроме всего они говорили про медведя, которого они там якобы видели, и именно потому они не за какие деньги никогда не полезут туда снова.
Наконец я увидел их сад. Он действительно преобразился с тех пор как они купили домик. От запущенности не осталось и следа. На деревьях не было ни одной сухой ветви. Сорняки были тщательно выполоты. От одного взгляда на сад приходило ощущение покоя, и как писали поэты - неги. Я плохо представлял себе, что такое нега, но когда я смотрел на этот сад, то я чувствовал, что нега это когда ты находишься в саду. Сад огораживал красивый, крашенный в красный цвет, штакетник. Калитка была тяжелая, тропинка, ведущая через сад к дому, была посыпана гравием.
Когда я открыл калитку, она странно заскрипела, как будто ее петли забормотали " кто ты, кто ты, куда ты?" и когда я шел по гравию, скрип его тоже вопрошал, "куда ты?" и ветки деревьев тоже цеплялись за одежду, и, казалось, тоже задавали этот вопрос. Это было так неожиданно, что я невольно ответил - я к Артемиде, и все стихло, и странно было, как мне это могло показаться, как я мог что-то слышать. Сад выглядел изнутри совсем по другому, чем можно было ожидать, когда я был снаружи за к5алиткой. Он выглядел гораздо больше, деревья ломились плодами и деревья были такими, каких я в нашем городе не видел. Кроме хатенки во дворе была еще беседка, большая печь, и я с удивлением увидел, как косолапый медвежонок тащит охапку дров к печи. И это изумление меня настолько поглотило, что я не заметил, как подошла Артемида и сказала, видя мое изумление - " ведь человек это царь природы, а царь должен повелевать, не так ли?"
Я не нашелся что ответить - либо согласиться с тем, что я видел, либо признать, что человек не дорос быть царем. Вышла мама Артемиды, она принесла невероятно вкусные пирожки. Она была очень приятная женщина в общении. Вообще родители Артемиды были очень приятные люди. Ее папа был очень веселый человек - мастер на все руки. Он нам показывал изумительные фокусы, каких я потом не видел ни в одном цирке.
После этого я зачастил к Артемиде. Мне нравилось там. Там меня очень хорошо принимали, угощали вкусными вещами, всевозможными фруктами, мама Артемиды прекрасно играла на гитаре, пела, папа показывал всевозможные фокусы в которых, как я уже сказал, был большим мастером. Вообще там было притягательно странно. Маленькая хибарка, когда ты заходил во внутрь, преображалась - внутри ты оказывался в больших, просторных комнатах, которых нельзя было предполагать когда ты находился снаружи. И, вы знаете, меня тогда это не поражало так как наверное поразило бы сейчас. Видимо, у меня тогда жило еще ожидание сказки.
Однажды я пришел к Артемиде, но меня никто не встретил. Дома как будто никого не было. Но я знал, что Артемида должна быть дома и пошел по саду, надеясь ее встретить. Я не знал, что у них такой большей сад, он был, пожалуй, как лес. И я прошел уже довольно много, когда услышал какой-то шум, подойдя поближе, я увидел Артемиду, купавшуюся под дождем. Да, да над ней шел небольшой дождь и она стояла, протягивая к нему руки, и вода струилась по ее телу. Она была совершенно обнаженная. Я остановился как завороженный, наблюдая эту картину. В тот момент она была для меня воплощением Красоты. Затем я опомнился и потихоньку ушел. На следующий день, когда я снова пришел к дому, где жила Артемида, я увидел, что все изменилось. С предчувствием какой-то беды я вошел в сад. Сейчас он казался самым обыкновенным садом, хибарка оказалась самым обыкновенной хибаркой, и никого не было. Я в отчаянии ходил по саду, пытаясь найти хоть какие-то следы, я звал Артемиду, но все было напрасным. Ничего не понимая, я вышел на улицу и пошел домой. Там меня ждало письмо. Артемида писала, что обстоятельства так сложились, что они вынуждены срочно покинуть наш город. Она писала, что очень рада нашей встрече нашей дружбе и что она всегда будет ее помнить. Читая письмо, я словно бы слышал ее нежный голос. Я хранил это письмо, и всегда, когда мне бывало трудно, я доставал его, и снова словно бы слышал нежный голос Артемиды, и мне становилось легче.
С тех пор я вырос, окончил институт, женился, но Артемида осталась сладостным воспоминанием моего детства. Но, иногда мне приходит в голову, " а, было ли это?" тем более, что письмо Артемиды я уже давно не могу найти. Может это все мои детские фантазии, эти все мои древнегреческие боги? Ведь в самом деле... Но, недавно я прочитал, что Марс переживает те же эпохи, сменяемые оледенением и потеплением как и наша Земля, и еще 50000 лет назад там был абсолютно другой климат. Там тогда была гораздо более густая атмосфера и было намного теплее, чем сейчас. Возможно, там была жизнь и жизнь разумная. И возможно когда на Марсе началась ледниковая эпоха, некоторые марсиане прилетели на Землю и стали земными богами. И не зря место их обитания стали горы. Там и плотность атмосферы, и климатические условия были приближенные к марсианским. В Греции это Олимп, на востоке Шамбала. Возможно продолжительность жизни их намного больше земной, может быть детство их длиться сотни лет, и может быть и сейчас, когда я уже мужчина средних лет, она еще все та же девчонка.
Впрочем может быть и другое. Ведь мы очень мало знаем о человечестве и его эволюции. Мы знаем два вида человека разумного - homo neandertalis sapiens и homo sapiens sapiens. А может быть был, и не только был а и сейчас есть, еще вид, назовем его, homo sapiens megasapiens. И все эти легенды о богах, волшебниках, колдунах имеют какую-то реальную основу. И эти сверхразумные люди и сейчас еще живут среди нас.