Нижний Новгород, такой старинный и разнолицый из-за постоянных строек последних лет остается позади.
Летит дорога, меняется время: я помню, когда в одни руки давали по 10 литров бензина, у каждого была с собой запасная канистра и, как-то раз пришлось толкать машину до заправки. Помню, как не было вдоль трассы ни одного кафе, да, собственно, и в городах было не найти. Помню общую тоску 90-ых, особенно заметную в маленьких городках. Помню обеды в подходящем подлеске: обязательная жареная курица, помидоры, огурцы и вареные яйца. Крепкий до черноты чай в офицерской фляге - чтобы взбодрился водитель.. Оставленная на дороге канистра до сих пор подмигивает мне своими металлическим боками сквозь время, стоя ровно на разделительной полосе. Дождливый день, колхозники в поле: та самая картинка тиражируемая, как образ России: тоска, холод, хмурые лица, телогрейки. Яркое солнце, зелень деревьев, стрекот насекомых, мошкара, слетевшаяся на желтую майку - рядом оказалось гречишное поле. Нападение стада на автомобиль - внушительный баран долго блеял что-то нелицеприятное вслед.
Церкви. В основном- разрушенные и общая неухоженность целых. А потом, каждый год их становится все больше. Белые, голубые, зеленые, желтые, розовые, краснокирпичные: их золотые маковки радостно сияют на солнце или яркими бликами разгоняют хмурые тучи.
Удивительное название "Пеля Хованская": в обязательной программе остановка в здешней дубраве. Огромные деревья уходят в высь кронами. Тут легко дышится и томно становится на сердце.
Мелькает Саранск - чистый и аккуратный: в детстве особенно радовали остановки в виде ламп около одного и заводов. Теперь издалека заметные главы Собора Федора Ушакова пылают среди городских многоэтажек.
Удивительно-длинная Бессоновка: дома всех оттенков зеленого: здесь выращивают лук.
Пенза с замечательным мороженым и каждый год, даваемым, но, пока не выполненным обещанием заехать в "Тарханы".
Дорога на Саратов. Еловая хмурость давно сменилась веселой рябью лиственного леса и впереди еще сотни километров через поля и маленькие речки, деревни и села. Те, что вдали, манят взгляд кажущейся идиллий сельских пейзажей. Озеро, " круглое, как тарелка" (с) рядом с дорогой и цапли, прилетающие сюда каждый год. Мчатся машины, и птицы с философским спокойствием медленно переступают по мелкой воде, как пери из восточных сказок.
Саратов виден с объездной; почти исчезают деревья. Недалеко от Татищева едва различимы ракетные шахты. Поля подсолнечника, как стройные шеренги солдат, выполняющих упражнения из строевой: головки четко повернуты к солнцу в едином порыве.
Стелла " Волгоградская область" резко обрывает череду рощиц. Начинается степь: серебристый ковыль, туманное марево в жару, маленькие смерчи на перекрестках, если, не повезет - песчаная буря - коричнево-серая мгла, накрывающая все вокруг. И вспышки природного газа в отдалении: голубое пламя, растворенное в таком же невозможно-голубом небе.
Все призрачное в раскаленном воздухе. Автомобили, как разноцветные жуки, бегут по наперегонки по бело-серой бетонке. С небольшого взгорка вдруг видна вода: полумираж-полуправда: сливаются синие извивы. Заводские постройки встают как космический объект, дома и деревья вырастают ниоткуда - зеленый, чуть припыленный оазис. Маленький город на юге, арбузное царство, мое детство снова рядом: Камышин.