Батый Ирина (Мамаева Ек).
Былички 
2004 г.

Вниманию читателей представляется пятый сборник 
стихов Мамаевой Екатерины. Первый сборник "Во славу 
Божию" вышел в 2003 году. В настоящем издании 
содержатся стихи-сказки.
Батый Ирина (Мамаева Екатерина) уроженка и жительница города 
Саров Нижегородской области. Закончила институт и в 
настоящее время работает научным сотрудником в 
Федеральном ядерном центре. Член литературного клуба 
"Саровские ключи".
Со всеми стихами автора можно познакомиться на 
национальном сервере поэзии в сети Интернет по адресу: 
www.stihi.ru/author.html?stih_ss


Содержание

Сказки 4
  Быличка. 5
  Топь. Сказка. 10
  Сказка про Ивашку. 14
  Дуб. Сказка. 19
  Глубь. Сказка. 25
  Горькому кузеньке горькая...

Стихи 32
  Деревенька 33
  Сироткино счастье. 36
  Глаз. 37


Сказки

Быличка

Вечерком перед бабулей
Родненьких детишек улей.
Дело к ночи, сон нам в очи.
Подустали, нету мочи.
А у старой рвани стопка,
Вот досада, будет штопка.

- Глянь из горницы в окно!
Там и глухо, и темно.
За деревней лес дремучий
И болотище вязуче.
- Есть, бабуля, знать мытарства
Три десятого в нём царства?

- Всё б вам басенки да сказки.
Всё б вам свадебки-то царски.
Вот со мною был случАй,
Нет такого в книжках, чай!
- Баба, баба, расскажи,
Знать хотим, нет удержи!

- Как беде не быть сиротке?
Я же с измальства у тётки:
Что прикажет, то и дею,
А перечить и не смею.
В пажитях ль овец пасу,
Службу целый день несу.

Вот однажды в час такой
Выпал жребий мне лихой:
Ко двору овец сбирала
И одной не досчитала.
Обежала всю округу
По просёлкам и по лугу.



День склоняется к ночи,
Караул мне хоть кричи!
Делать нечего, в тревогу
Посылают в лес подмогу:
Переклички, розыск, ор...
Солнце село за бугор.

Как на следущий денёчек
В глазках тётки - уголёчек.
- Бают люди, что за лесом
Исть избёнка, крыта тесом.
В ней колдунья, старый пень,
Не видать за ведьмой тень...

Отнесёшь ты ей подарок,
Шерсти нити с наших ярок,
Поспрошаешь о потере.
Будет нам по нашей вере.
Ну, сбирайся и - в дорогу,
Добрый дух тебе в подмогу!

Тёплый в руки взяв клубок,
Побрела и посошок
Не забыла, он - материн
И един мной не потерян.
- Буди мне путеводитель
В царство кощее, родитель!

Тёмный лес весь я прошла,
Под горой избу нашла.
У ворот стою, робею,
Глаз поднять на двор не смею.
Посохом круги черчу:
- Чур меня, сиротку! Чу!



Ровно кто ко мне подходит,
Чёрных глаз с меня не сводит.
Я клубок кладу за круг,
Нет клубка, исчез он вдруг!
- Это тётенькин подарок,
Знать бы, где одна из ярок? 

- Прямо восемь вёрст пройдёшь,
У чужой избы найдёшь!
Хвать материн посошок,
Хладом ровно лёд обжёг.
Я не стала дожидаться,
Мне скорей бы прочь убраться.

Побежала что есть мочи!
Возвернулась только к ночи,
Отыскав овцу-потерю.
Что жива, сама не верю,
Только вот - занемогла,
С лихорадкою слегла.

- Охти, бабушка, охти,
Слёз-то - полные горсти.
Не печалуйся, родная,
Жизнь-то нынче уж другая.
Вот погасим пламя свеч,
Спать уляжемся на печь!


Топь. Сказка.



В краю Тверьском, углу глухом
Беда случилась с стариком.
Не то - в Грязях, не то - в Чистях,
О том и сказка в трёх частях.

1.
Богато жил старик с старухой,
А всё ж в семействе их разруха.
Об чём же плакали-тужили?
В дому детишек не нажили!

Приснился как-то бабе сон,
В нём водяной с десятком жён.
Манит её в дремучий лес,
Где в озере русалок плеск.

И так, и сяк о сне судили,
А всё ж котомки снарядили,
И - в лес, в чащобу, на болото
Пошли искать кого иль что-то.

Как только волки их не съели?
А озерцо сыскать сумели.
Шалаш сварганили и ждут:
Иль избавления, иль пут.

И небывалое случилось:
К утру в утробе сердце билось.
А лишь пришла вторая ночка,
Старуха родила сыночка.

2.
Вернулись в дом. На третий день
Сошла старуха в смертну тень.
Зато мальчонка по часам
Растёт, в избе уж ходит сам.

Вот стал из дома выбегать,
С ребятками поигрывать.
Охти, беда! Бегут соседи:
- Уйми сынка, дадим мы меди!

Он перебил всех, покалечил,
Кого не схватит - изувечил!
Деньгу старик в ладони сгрёб,
А про сынка решил - поклёп!

- На поле выведи его,
Ты супостата своего!
На пашню дед как раз собрался,
Так с ним сынок и увязался.

Вот за сохой малец идёт,
Из борозды ж водица бьёт.
Глядит дед: новое болото!
И страх его берёт, колотит.

3.
В сынке своём он видит нежить,
Что вздумал дед любить и нежить.
Их с бабой водяной провёл,
Чтоб затопить землицу сёл.

Решил "сынка" дед заковать,
Землёю чтоб не рисковать.
Привёл в избу и цепь надел,
Да заточить-то не успел!

Царь водяной своё отродье
У деда отнял половодьем:
Поднялись воды рек окрест
И затопили всё по крест.

И бают люди: с той поры
Те речки, что текли с горы,
Подались вспять, бурлят, клокочут,
То водяные в них хлопочут.

Спешат селенье затопить,
Где зло не смог дед заточить,
И до скончания веков
Не будет водяным оков.



Сказка про Ивашку.

Жил-был Ивашка Бурелом
В краю тверьском, в углу глухом,
Не то в Грязях, не то в Чистях,
О нём и сказка в трёх частях.

Часть первая.

Иван в семье был третьим сыном.
Старшой брат умным слыл почином,
Середний - крепким хитрецом,
Младшой ж казался простецом.

Не унывал дурак в заботах
И день за днём корпел в работах.
Раз Ваню в помощь взял пастух,
Кнутом гонять коров: ех-ух!,

Смотреть, чтоб стадом шла скотина.
Одну не доглядел детина.
Посетовав, пустился в розыск,
Не то хозяин влепит враз иск.

Придя к селу чужому в ночь,
Искать Иван уж был не в мочь.
Ан, глядь, потеря и нашлась!
Тут ей кнутом внушил он власть.

Пастух от маяты дневной
Мучим был жаждою одной.
У краю сИротка-девИца
С ведра дала ему напиться



И доброго пути желала,
Платочком вдаль ему махала.
Покуда Ваня брёл домой,
Сердечный потерял покой.


Часть вторая.

В другой день объявил отцу:
- Желаю с сИроткой к венцу!
Ворчит старик, а братья ржут:
- На нём не обновить ли кнут?

И дураку весь дом смеётся...
А он упёрся, не сдаётся.
Тут тётка дальняя отцу
Взялась помочь вернуть "овцу".

И в тайне шепчет: - Уморю
Сиротку ту безродную.
Хотя старик перекрестился,
Не возражал, не возмутился.

Уверили Ванюшу в том,
Что в срок он будет женихом.
Что пусть пока не торопится,
Ведь к свадьбе надо снарядиться.

И весело дурак глядит:
- Вот хорошо! - друзьям твердит.
А тётка недалече, рядом
Румяный плод шпигует ядом.

В сироткино село идёт,
И тайно на тропинке ждёт
Когда появится девица,
Чтоб дать ей ядом тем упиться.

Все, как задумала, свершила:
Разверзлась ранняя могила.
Невинная девица мрёт,
А тётка об причине врёт.


Часть третья.

Дошёл до Вани слух тяжёлый,
Он сам не свой: то буйн, то квёлый.
СтаршИе взялись поучать,
Каких дев в жёны надо брать.

Так, слово за слово, признались,
Что с ведьмой-тёткою якшались.
- Да, ведьма зла, куда деваться,
Не с беднотой же нам брататься?

Котомку Ваня в руки взял,
Обиду горькую унял,
И странничать подался, в путь.
Убогим. Счатье не вернуть!


Дуб. Сказка.



Жил-был своим домком Пахом
В краю тверьском, в углу глухом,
Не то в Грязях, не то в Чистях,
О нём и сказка в трёх частях.

1 часть.

В дому Пахома всё чин чином:
Старшой сын умным слыл почином,
Середний - крепким хитрецом,
Младшой ж казался простецом.

Вот думу думает Пахом:
О доле в времени лихом.
Заботится сынов прославить,
Чтоб след родам своим оставить.

А тётка, злая надоеда,
Не оставляет без совета,
Ему решила услужить: 
От Дуба счастье посулить.

Сыскал Пахом заветный Дуб.
И достаёт с подполья куб,
Сокровище златых монет,
Что прятал род уж много лет.

На капище старик идёт,
Под дубом тем ответа ждёт.
И Змей наружу выползает,
Тот, что про всё на свете знает,

Взамен златого кладенца,
Берётся сладить молодца
И в казночея, и в кощея
Для счёта бездны денег Змея.

Ох, натерпелись тут соседи,
Старшой обчистил их до меди.
Не помнит злыдень ни родства,
Ни земства, ни приятельства...

Одна, змеюкина в нем корысть,
Да на уме - лишь крохоборысть.
И всяк в Руси ему - чужой,
Родне ж в лицо смеётся: гой!

2 часть.

С тех пор уж дед не видел сына.
Опять Пахом грустит у тына,
А тётка, злая надоеда,
Не оставляет без совета:

- Почто забыл сказать о славе?
Вновь попроси, и он управит!
Пахом, наследство перебрав,
Несёт змеюке серебра.

На капище старик идёт,
Под Дубом там ответа ждёт:
И Змей наружу выползает,
Тот, что про всё на свете знает.

Взамен серебрянных монет
Даёт коварный змей обет,
Что славой звонкой окружит
Сынка, пусть старый не тужит.

Сомненье тут взяло Пахома,
Да надобно идти до дома.
А по дороге, тут и там,
Охти, веселье-тарарам.

Народ гармошке подпевает,
Гурьбой за песней поспешает,
Пахомича-бояна славит,
А им хитрец частушки травит...

С тех пор уж дед не видел сына!
Опять Пахом грустит у тына.
В избе пустой лишь сын един,
Запечной лени господин.

3 часть.

А тётка, злая надоеда,
Не оставляет без совета:
- Младшому доли не ищи!
Царь правит, лёжа на печи...

Пахом представил, возомнил.
- Я к Дубу тропку проторил,
Да что ж снести в подарок Змею?
С пустой сумой идти не смею...

- Так поскреби ты по углам.
Авось, не всё в дому-то хлам?
- Одни медяшки трудовые,
На чёрный день да гробовые... 

Охота царствовать Пахому,
Он деньги сгрёб и вон, из дому.
Ему дурак в окошко машет:
- Куда торопишься, папаша?!

На капище старик идёт,
Под Дубом там ответа ждёт:
И Змей наружу выползает,
Тот, что про всё на свете знает.

К нему с почтением старик,
О царстве просит напрямик.
И шапку с медью выставляет.
Подарок Змея оскорбляет.

- Довольно будет дураку
Взять в свои руки азбуку.
Как Аз от Буки отличит,
Так попадёт он в царский чин.

Пахом обратно, без гроша,
В раздумье: доля ль хороша?
- Да, счастия на медь не купишь,
Всего верней - получишь кукиш!

А сын, как первый ученик,
В ученье Азбуки проник.
Отрёкся левого пути
Пустого Буки на печи.

Ему всё в мире Ведомо,
Глаголет-деет он Добро.
И если буквы все пройдёт,
Закон и Славу обретёт.


Глубь. Сказка.

Жил-был богач-купец Пахом
В краю тверьском, в углу глухом,
Не то в Грязях, не то в Чистях,
О нём и сказка в трёх частях.

Часть первая.

Пахом в богатстве преуспел,
И сладко пил, и сытно ел,
Никто купчине - не указ.
О глупости его рассказ.

Два сына вырастил купчина.
Старшой брат умным слыл почином,
И мастаком, и хитрецом.
Младшой ж казался простецом.

Пахом к сынам благоволил.
Старшого больше всё ж любил.
Когда - похвалит, приголубит.
Когда - мольбам его уступит.

В недобрый, тёмный час случилось:
Два ворона в оконце бились,
Вещуньи каркали угрозы.
Баб напугали: страх, и слёзы.

Купец зовёт людей в подмогу:
- Ох, отгоните птиц, её Богу!
И птичий крик, что значит он?
Да будет ль нынче угомон?!

Ворон напрасно гонят слуги,
Те исклевали им все руки.
Пахом сулит всем сгоряча,
Что наградит бед толмача.

Вздохнул тут младший сын: - Охти,
Меня, родитель мой, прости!
Кричат докучливые птицы,
Чтобы подали им водицы.

Пахом сам блюдо подаёт,
А ворон с краю воду пьёт.
- Да, что сие всё означает? -
Пахом сынка сваво спрашает.

- Боюсь прогневать вас, отец!
Вещает чёрный сей наглец,
Что будет время - вам служить.
Мне, как царю, налог платить.

В обиду слышать то отцу.
Не стал перечить молодцу.
Зло затаил и после, тихо
Решился с рук сбыть это лихо.

Крадётся к сыну ночью тёмную
И тащит в лодочку смолённую.
От берега речного - толк,
И проклял сына, словно волк.

Без вёсел лодочка плывёт.
Русалка молодца зовёт.
Тот пробудился, что за диво?
Глядит спросонья боязливо.

А посреди бурливых вод
Стоит скала, в ней - чёртов грот.
Волна крутая челн несёт
И в бездну гиблую влечёт...

Часть вторая.

В провАлище, во тьме бедняк
Без памяти лежал два дня.
Очухался, кругом глядит:
Пещеры дивной странен вид.

Тут истуканы держат гнёт.
Тропой меж прОклятых идёт,
На каждом - клейма и печати:
Все лиходеи здесь, да тати.

Вдали ж жемчужное мерцанье.
Туда бредёт он на страданье.
Там, в царстве слёз, гласит преданье,
Томят невинные созданья.

Царевна дивной красоты
Его встречает: - Проклят ты?
- Во сне, должно быть, ненароком.
И без вины, несчастным роком.

- Вот, коль загадки отгадаешь,
Да смертны муки испытаешь, -
Царевна молвит молодцу, 
- Пойду с тобой, Иван, к венцу!

Куда деваться? Он и рад
Преодолеть хоть сто преград.
Ему на счастье, в кощем мире
Вороны вьются в тёмной шири.

Как спросит девица загадку,
Кричит уж вороньё отгадку.
За ними парень повторяет
Так, будто всё на свете знает.

А муку наведёт царевна
В своём во царствии плачевном,
Спешат вороны дать совет,
Как избежать ему всех бед.

Часть третья.

Вот обручились. Да, охти!
На Божий свет хотят пройти.
К отцу ворону посылают,
Пусть их родные выручают.

В путь двинулись они, к провалу.
Свернулась ширь-глубь мал по малу.
И вместо царства слёз - клубок,
Что вслед им катится у ног.

Купец ж с подмогою спешил,
Охапку длинных лестниц сшив.
Верёвки сладил он в провал,
Сам ж наверху их поджидал.

Иван царевну прежде шлёт.
Внизу условна знака ждёт.
Да не дождался, что сулили,
Ему верёвки - обрубили.

Купец ж царевну оженил
И с Несмеяною зажил.
Но нажил старый лишь забот,
Плачевным стал его доход.

Змеёй царевна обернулась,
От рук Пахома увернулась.
Да, как сквозь землю, провалилась!
Недолго счастье вора длилось.

Иван ж связал воронью стаю:
- Как вынесете, опростаю!
Клубочек дивный прихватил
И наверху царём зажил.

К нему отец идёт в полон,
Сынку по-рабски бьёт поклон.
Кабы не кабы да не но,
Был бы и он царём давно!


Горькому Кузеньке горькая 
долюшка

Жил да был один в лесу
Кузя - горький невезун.
Нелюдимый, дикий бука.
Всякий гость ему докука!

День за днём Кузьма в работе,
Да явилась вдруг забота:
Тащит вор курей, охти,
Стоит из дому уйти.

Жил бобыль давно на свете,
Догадался по примете:
- Знать, повадилась лисица,
Чёрту рыжая сестрица.

Уходя, забил он дом:
Двери, окна, всё - крестом.
Коль не крепость, так засада:
Жадной лисоньке досада!



Влезла та через трубу
Есть курину требуху,
А обратно - нету хода:
Ни пролаза, ни обхода.

Кузя барином идёт:
- Мне на шапку хвост пойдёт.
Извернулася лисица,
Стала жить-пожить проситься:

- Я ль тебя озолочу.
Миллионом заплачу.
Будешь ты Скоробогатым,
А не Кузькой, всеми клятым.

Уцепила за живое,
Разожгла в нём ретивое.
- Буду жить я на селе,
Сыт, ленив, навеселе!

- Не пущу лису, сбежит!
Пусть, где деньги, говорит.
Призадумалась плутовка.
Да она на козни ловка!

- Будешь ты богат весьма,
Ты же так умён, Кузьма!
Вмиг сварганим мы артель,
Заграничную картель.

Монополию объявим
И права свои предъявим
На продажу лопухов,
Мухоморов и стихов.

- Да пошто народу это???
Ты сдурела Лизавета!
- То лечебные всё средства.
Что дивишься их соседству?

Тело лечат лопухом,
Душу потчуют стихом.
А которые с приветом,
Тех грибы разлучат с светом.

Лопухи все собери
И за них деньгу дери!
Мол, излечит все болезни.
Полегчает, пойте песни!

Кузя взялся за работу,
Делу дал он обороты.
Обеспечил лопухами
Всю округу с их домами.

Деньги с лиской поделил
И три дня спокойно жил.
Но когда трава завяла,
Дурню чернь бока намяла.

Раскачали в лесу дом,
Да обшарили всё в нём.
Растащили капиталы.
Осмеяли зубоскалы.

Кузенька лису бранит.
Да себя во всём винит:
- Ах, я горький горемыка,
Непутёвый заковыка.

Взял капкан, поймал плутовку.
- Как случилось всё неловко!
Так ведь дело поправимо,
Будет прибыль нам вестимо!

Глянь-ка, Кузя, вверх, на небо.
На Луне ещё ты не был!
Там землица золотая
И никем не занятая.

- До Луны легко ль добраться?
Туды лучше не соваться!
- Ты кругом не прав, Кузьма!
Стал народ летуч весьма.

Чуть те что - летит в трубу,
Нынче всяк клянёт судьбу.
Ежли взвиться - западло,
Пусть изловит эн-лэ-о.

Расчертили лунный серп:
Дали каждой дольке - герб.
Объявили о продаже.
Торги шли в ажиотаже.

Приосанился народ,
Пялится на небосвод.
- Мы из русской нашей грязи 
На Луне уж будем - князи!

Только серп мельчал-мельчал,
Весь истаял и пропал.
Золотой Луны не видя,
Кузьку люд возненавидел.

Парню вновь бока намяли
И ловчить впредь заказали.
Денег ж не нашли - облом,
Куш лис спрятал в бурелом.

Кузька ж вырвался из рук,
Что его загнали в круг.
- Не бежать ли из Руси?
Молит: - Господи, спаси!

Весь побитый и несчастный
Просит Бога не напрасно:
Жалок кающийся грешник,
Бывший лисонькин приспешник.

Вот, в Вороньей во слободке
Полюбился он красотке:
- Жалко битого, ей Богу!
И идёт к его порогу.

Повенчались да зажили.
И с тех пор уж не тужили.
Лисонька ж сказалась свахой,
И в курятник, к Кузьке махом.

Кур объелась - до отвала.
Сколько бы не ела, мало.
И до сих пор ела б кур,
Коль не вышел б окочур!




Стихи.

Деревенька

Дом наш деревенский как от сна отходит,
Сам с собой беседу, скрип да скрип, заводит.
Ходики с кукушкой отбивают час,
И мурлычет кошка, будит сонных нас.

Бабушка у печки что-то есть проворит,
Блинчики должно быть, масло громко шкворит.
Со сметаной блинчик, с ягодой лесной,
С мёдом золотистым... Нет блинов уж, ой!

Посидим, наевшись, поглядим в окно,
Там идёт повтор вчерашнего кино,
Разглядим наряды стародавния,
Не найдём им, скудным, оправдания.

Бабушка расспросит каково спалося,
- Мошка не кусалась ль? Что привидилося?
Порасскажем старой небылиц и басен,
Наплетём, что сон наш просто был ужасен...

Углядев шпанёнка, бабка - в огород:
Малый тырит яблок, вот ведь обормот.
Хворостину в руки Марь Иванна хвать,
И мальчишки спину ну охаживать.

Скушно во избёнке. - Побежим на пруд?
Там с утра уж шумно и толпится люд.
Бабьи постирушки, разговоров вздор.
И детишек голых неумолчный ор.

Плещется-резвится "золотая рота",
Их не ждёт работа, не нудит забота. 
Отдыхают летом, нету у них дел.
И сигает с горки в омут вниз пострел.

В полдень соберёмся вновь под образа,
-Что? Проголодались? Да, бабуля, да!
- Щец пустых, картошки, кружку киселя...
- До чего же вкусно! - хвалим мы, жуя.

Вот перекусили и опять во двор,
Взгромоздясь на дуб, затеим разговор.
Взглянем на округу, видно всех и вся:
Речку, синий лес, луга, поля овса...

Лета ход приметим, тих и невесом:
Катится по небу солнца колесо.
Пропадёт под вечер в облаке густом,
И тогда вернёмся во родимый дом.

Тёплый день, уставши, завершит свой круг.
В ночь гроза случится, наведёт испуг.
И прижмёмся вместе, погасив огни.
- Деревеньку нашу, Боже, сохрани!




Сироткино счастье.

Худошава, смугла, неказисто одета,
На селе средь подруг неприметна Наташа,
Молчаливо грустит, на ней бедности мета.
Городским про неё шепчут: сИротка наша.

Но однажды, на сходку парней и девиц,
Вечерком, неожиданно конь прискакал,
На нем всадник чужой, сам собой смуглолиц,
Молодой. И в толпе он кого-то искал... 

Углядел. Улыбнулся Наташе светло.
Под ним конь гарцевал. И смотрело село
На сироткино счастье растерянно-зло.
Оказалось: судьбы полотно ей - белО.

Ее суженный, смел и собою хорош,
Повидать из далёкой деревни примчался.
Шепчут девицы: "таки собой-то пригож",
Парни злятся: "откель такой баловень взялся"?

А когда прочь и вдаль подался молодец,
Догадался народ на сиротку взглянуть...
А её не узнать: влас пшеничных венец,
И в глазах синий лён, можно в них утонуть.

Оказалось, красивей в селе не сыскать!
Оттого ль, что улыбка Наташи мила,
Оттого ль, что не надо ей глаз опускать,
Красота в ней открылась и робко цвела.

Глаз.

Вздыхает бабка: в нищете
Своей соломы не имеем.
Вот трудодни-то деем, деем,
А бедняки-то ещё те.

Послушай, дед! Впрягай конягу.
Мальцов поболе посади...
А по дороге там... Гляди!
А я - без сил. Пойду прилягу.

В пути шумливая ватага.
Коняге "но!" кричит, гогочет.
Да вдруг попался волк им в очи,
Пропала храбрецов отвага.

-Ой, деда, деда! Волк в меже...
Тут старичок дубину поднял.
А как прогнал, детишек обнял:
- Да не пужайтесь вы уже!

Притихли сорванцы, глядят
На пажить, ниву, межный ряд.
Лукавит дед: - Вам постелю
Соломки! Клок вон отделю...

Запричитал дед виновато.
И, огляделся воровато,
Нет ли кого. Одно лишь солнце
С небес глядит в своё оконце.

Телегу нагрузил, наглея.
- Так вон что, шепчут, дед затеял.
И стыден детям грех чужой,
Противен вор, хоть он и свой.

Он семилеткам - не родной,
Но всё ж - на улице одной.
Угрюм, раздумчив, дед вздыхал
И всё судьбину поминал.

- Я - дурень! Ведь прознают люди,
И всяк потом меня осудит.
Молчите, дети, выручайте,
И старину не выдавайте.

Подъехали в село чужое,
Ох, многолюдное, большое...
Навстречу вышел человек,
- Всё знаю - деду так изрек.

Дед отпираться, голося:
- Не солнце ж выдало меня?
Ведь не было в округе люда...
Ох, едемте скорей отсюда!

Обратно потрусил коняга,
А дед - красней сельпОва стяга.
Вот чудеса! На солнце глянем,
- Светило, воровать не станем!

г. Саров, Нижегородской области.
Батый Ирина (Мамаева Ек). Сказки.
2004 г.