...Громко хлопнув дверью, женщина в светло-сером приталенном пальто быстро пересекла зал и с размаха бросила сумочку на стойку администратора.
"Я чувствую себя полной идиоткой!" - воскликнула она возбужденно, дрожащими пальцами пытаясь расстегнуть пальто.
Закрыв книгу, Майя внимательно посмотрела на нее сквозь линзы очков, но промолчала и, отложив свое чтение в сторону, исчезла под стойкой.
"Ну, ведешь ты себя, во всяком случае, подобающе! - заметила единственная посетительница ночного Интернет-кафе, отвернувшись от компьютера, и, смерив женщину насмешливым взглядом, добавила ехидно, - Что ж, поведай нам, что ввергло тебя в пучину отчаяния на этот раз?"
Длинные тонкие пальцы соскользнули с пуговицы, и женщина изумленно посмотрела на нее.
Аккуратное каре, неброский макияж, скромный, но элегантный брючный костюм в темных тонах и дорогой кожаный портфель на полу у ног. Тем не менее, ошибиться нельзя никак: это она! Можно сменить все при желании: прическу, одежду, можно научиться ходить на каблуках, в конце концов, - но этим холодным серым глазам с голубыми искорками на дне не измениться даже спустя годы.
"Агния? - тихо произнесла она, сделав шаг к женщине за компьютером, - Ты здесь что делаешь?"
Та снова усмехнулась.
"Логично было бы предположить: сижу в иннете за чужой счет! - ответила она, поднимаясь навстречу ночной гостье, - Но если ты имела в виду город вообще, - она оскалилась в хищной усмешке, - То преподаю историю олухам в нашей "альма-матер". Я, все-таки, историк. Ты же не могла этого забыть?"
"Она вернулась! - недовольно мурлыкнул черный Кот с компьютерного стола, покосившись на женщин, - А мы-то надеялись!"
"Я знала, что ты вернешься в наш университет! - улыбнулась ночная гостья светло, широко распахнув объятия перед подругой. Та, поморщившись, все-таки, обняла ее, и обе рассмеялись, - И давно вернулась?"
"Неделя, как приехала".
"Это не первая испорченная ночь..." - снова замурлыкал Кот, страдальчески щурясь и закрывая лапами глаза.
"Агния, а он рад тебе, наверное, - улыбнулась женщина, приблизившись к столику, и почесала Кота за ухом, - Привет, маленький!"
Блаженно заурчав, тот перевернулся на спину и задрал лапы кверху.
"Майя, - промурлыкал он, щурясь от удовольствия, когда нежные пальцы быстро пробежали по его горлу, - Донеси до нее, наконец: я не маленький! Я - мачо!"
Возникнув, словно из пустоты, та усмехнулась этим словам и поставила на столик бутылку и три бокала.
"Поздоровались, девочки? Славно. Лана, он не маленький. Садитесь".
"Да ладно! Он такой милый!" - откликнулась та, вешая пальто на спинку стула.
Теперь она осталась в облегающем темно-сером платье до колена, и маленький золотой кулон в форме арфы был единственным ее украшением. Тем не менее, она выглядела шикарно.
И Кот, уже вскочивший и ощетинившийся с воплем: "Я не милый! - внезапно перешел на восхищенное урчание, - Какая крошка!"
Светлана, нахмурившись, посмотрела на подруг, которые повели себя, по меньшей мере, странно. Вздрогнув от подавляемого смеха, Агния вцепилась пальцами в плечо Майи. Но той самой было не легче - она едва удержала бутылку в руках.
"Майя? Агния? Что случилось?" - растерянно спросила женщина.
Но те быстро замотали головами.
"Ничего! Ничего! А ты откуда такая красивая?" - поинтересовалась Майя, справившись, наконец, с нервным смехом.
Сев за столик, Лана подперла щеку ладонью.
"С концерта..." - вздохнула она печально.
Женщины быстро переглянулись.
"А че с каким убитым видом? - хором спросили Агния и Кот, и женщина добавила, - Ты же любишь концерты!"
Лана кивнула.
"Да..."
Ее подруги снова понимающе переглянулись, и Майя разлила коньяк по бокалам.
"Слышу звон разбитого сердечка! - промурлыкал Кот, ласкаясь к ногам загрустившей над бокалом Светланы, - Расскажи нам все, крошка! Люблю слезливые истории..."
Зло прищурившись, Агния одним ударом отправила его в другой угол зала. Слишком рано. Еще ничего нельзя рассказать даже им. И, уж конечно, не этому цинику!
"Давно наших видела?" - поинтересовалась она, будто между прочим.
Шмыгнув носом, Лана подняла на нее взгляд и робко - благодарно - улыбнулась.
"Постоянно вижу, - откликнулась она охотно, - На днях видела Нинку, тебя вспоминали..."
"А она и легка на помине!" - обижено вылизываясь, заметил Кот.
И в ту же минуту его янтарные глаза сверкнули живым интересом.
"А комп-то включен! - запрыгнув на компьютерный стол в углу зала, за спиной Светланы, Кот уткнулся мордой в монитор, и, спустя минуту, в зале послышалось его довольное мурчание, - Мр-р, новое... Алиса, дружочек мой!"
Оборвав разговор, Светлана сердито нахмурилась, прислушиваясь к тишине.
"Вы слышите, что-то щелкает?" - спросила она озабоченно, отодвигая стул с намерением оглядеться вокруг.
Но раньше, чем она сделала это, Майя и Агния схватили ее за руки, усадив на место.
"Тебе кажется! - возразили они хором, - Ничего нет!"
"Уверены? - уточнила она еще раз очень серьезно, - Майя, ты, все равно, проводку проверь. А то у нас в учительской так вот щелкало, щелкало - потом еле потушили!"
Усмехнувшись в седые усы, Кот кликнул по сообщению.
"Алиса: - Привет, Чеширчик!) Как твои дела?
ЧК: - Безумно скучно, ангел мой) Хорошо, хоть ты заглянула) Как защитила доклад сегодня?)
Алиса: - Мой был лучшим! Спасибо за помощь) Откуда ты только знаешь все это... А сколько тебе лет?
ЧК: - Не за что) Всегда обращайся, если возникнут вопросы по литературе. Я ужасно стар)))"
Вскочив с места, Лана снова настороженно прислушалась.
"И, все-таки, что-то щелкает!"
"И что ж ты такая ушастая! - промурчал Кот и фыркнул в ответ на гневный взгляд Агнии, - Ушел, ушел!"
"ЧК: - Прости, ангелочек, но мне пора. Сладких снов))
Алиса: - И тебе сладких, Чеширчик!)"
"Можешь объяснить мне, почему она всегда так сияет, когда переписывается с этим ЧК? - сердито поинтересовался Андрей, обернувшись к жене, - И, вообще, что за ник такой - ЧК?"
Оторвавшись на минуту от вязания, Лилька ласково улыбнулась ему.
"Не ревнуй, тебе не идет! А ник - обычный ник... Чеширский Кот, вроде".
"Ну, хоть не Чрезвычайная Комиссия! - пробурчал Андрей обижено, добавляя звук у телевизора, - Куда ты пасуешь!"
АлЕка улыбнулась матери и закрыла дверь спальни. Сегодня отец может и не вспомнить о ней с этим матчем. Спать пора.
...В кровавых лучах заката огромный меч Хейдвальда рассек воздух меньше чем в шаге от юного воина, и АлЕке показалось даже, что его лезвие срезало несколько светлых прядей на лету.
"Сережа!" - выкрикнула она, попытавшись вырваться из рук Хёгни.
Но тот держал ее крепко.
"Не вмешивайся, девочка, - произнес он серьезно, - Хакон сам вызвал конунга на бой. И поплатится за свою дерзость, пожалуй, - вздохнул он с сожалением, - Конунг Хейдвальд не из тех, кто прощает такие оскорбления".
Откатившись по настилу, парень быстро вскочил на ноги и поднял меч, готовясь отразить новую атаку норвежца.
Хотя, что он мог с этим мечом против Хейдвальда! Один удар - и конунг его сломает!
"Сережа, - простонала девушка, - Сережа, не надо! Хёгни! - она быстро обернулась к дану, - Хёгни, помоги ему, ты же сильнее!"
"Не смею, - вздохнул тот виновато, - Конунга унизит бой с простым бондом..."
Второй удар тяжелого меча отбросил парня далеко в сторону, и он, перелетев через скамью для гребцов, выронил меч из рук. Похоже, он потерял сознание, потому что даже не пошевелился при звуке приближающихся шагов Хейдвальда.
АлЕка вцепилась в пояс Хёгни (рубаху он снял, чтобы не испортить в бою).
"Вы, что, совсем очумели?! - завопила она озлобленно, - Это, то есть, будете стоять и смотреть всей толпой, как этот верзила из Сережки дух вышибет?!"
"Прости, дева Кара, но конунг Рёскви не может драться, - откликнулся тот смиренно, - Это был выбор Хакона... Мы будем скорбеть по нем..."
"Я те... Я те..." - задохнувшись от негодования и ненависти, девушка даже не смогла выговорить, что именно она сделает дану или с даном.
А Хейдвальд уже остановился над неподвижным телом юноши, поблескивая лезвием своего меча над его головой и хищно усмехаясь. И Сережка даже не пытался встать!
"Сережа! - на глаза девушке выступили слезы отчаяния, и она выкрикнула, как смогла, громко, - Маннавард!"
Последний кровавый луч длинным бликом лег на лезвие "бастард сворд", и Хейдвальд пошатнулся, отступив назад от толчка.
Конунг Маннавард - весь в крови, в рассеченной на груди кольчуге и искромсанном в клочья багряном плаще - преградил ему путь к жертве своим клинком. И теперь, в наступившей темноте, его зеленые глаза блестели особенно страшно и весело.
"Ты звала меня? - усмехнулся он, обернувшись к АлЕке, - Я пришел на твой зов. Если только ты звала меня..."
"Не отвечай! Остановись, Маннаварда!" - этот крик даже не задел сознания девушки.
Вырвавшись из рук Хёгни, она бросилась к лежащему на палубе парню и упала на колени рядом с ним. Меч конунга данов был для них обоих достаточной гарантией безопасности.
"Я звала, звала тебя! - быстро ответила АлЕка, приподнимая голову Сережки и оттирая кровь у него с виска, - Защити его! Ты же конунг! Пожалуйста!"
"И что я получу взамен?" - бросив на нее быстрый взгляд через плечо, весело поинтересовался тот.
"Маннаварда! Не отвечай!" - два голоса слились в один, но им было не докричаться до девушки.
"Все, что угодно!"
Слабо простонав, конунг Рёскви закрыл ладонью глаза.
"Зачем?" - прошептал он едва слышно.
"Такова их психология, а психология - великая вещь, - откликнулся Хейдвальд с усмешкой, убирая меч в ножны, - Человек совершенно не думает в таких ситуациях. Поэтому здесь - от века и до века - сильнее будем мы!"
И, взметнув в воздух красный плащ, он развернулся и исчез в толпе воинов. АлЕка проводила его изумленным взглядом.
"Он... ушел? - спросила она тихо, посмотрев на Маннаварда, - Совсем ушел? Он не вернется?"
"Вернется, - откликнулся тот, убирая меч, - Но не в этот раз. Как твой друг?"
"Он не открывает глаза!" - всхлипнула девушка и снова склонилась над раненым.
"Удачи, карех! - донесся до нее насмешливый голос Хейдвальда, - Она понадобится тебе с этими детьми. Подростковая психология - вещь коварная! До встречи, Рёскви!"
"Прощай, Хейдвальд!" - откликнулся конунг Рёскви слабым, но твердым голосом.
И Маннавард добавил презрительно: "Не скучай в аду!"
АлЕка не обратила никакого внимания на этот странный разговор. Она не слышала, не видела - не замечала ничего вокруг и совершенно ни о чем не могла думать, глядя на такое умиротворенное, безразличное и родное лицо. Она даже не пыталась вытирать слезы, виснущие крупными каплями у нее на ресницах.
"Сережа! - прошептала она, гладя парня по намокшим волосам, - Сереженька, очнись, пожалуйста, я тебя очень прошу!"
Ее слеза, сорвавшись с ресниц, упала парню на веко, и он сильно зажмурился и простонал, пытаясь подняться на локтях. АлЕка помогла ему сесть.
"Ты как? - спросила она, виновато заглядывая ему в лицо, - Больно?"
Потерев ладонью затылок, Сережка сощурился от боли и тихо простонал.
"Надо полагать! - усмехнулся он, - Хотя странно. Это ведь сон. Они сейчас о психологии говорили? - поинтересовался он с улыбкой, - А что случилось? Я как-то не очень помню..."
АлЕка невольно улыбнулась.
"Все хорошо, - ответила она, - Маннавард защитил нас".
"Хороший мужик конунг, - усмехнулся Сережка, поднимаясь, - А так и не скажешь, да?"
"Наивные дети! - с горечью вздохнул Рёскви, - Неужели вы думаете, что он просто так сделал это?"
Усевшись на скамью напротив АлЕки и Сережки, конунг Маннавард загородил их от раненого.
"Конечно, не просто так! - усмехнулся он и поднял с настила Сережкин меч, - И с этим ты надеялся победить Хейдвальда? - рассмеялся он, - Действительно, ребенок!"
Парень промолчал. Он только теперь осознал всю безрассудность своего поступка, и возразить конунгу ему было нечего. Ведь, повторись все снова, - он знал, - он снова поступил бы так же. И поэтому он просто молчал, прямо глядя в смеющиеся глаза дана.
АлЕка не могла понять, почему он молчит, ведь это же несправедливо - обвинять его в том, что у него не было лучшего оружия! Он не струсил и не побежал, и он - единственный - защитил ее.
"Ну, извини, клинка "бастард сворд" четырнадцатого века у него не оказалось!" - выкрикнула она в лицо конунгу, до самых ушей залившись краской смущения и злости.
Тот громко расхохотался в ответ.
"Он не поднял бы мой меч, - произнес он, наконец, вытерев слезы с глаз, и посмотрел на Сережку, - Но, так и быть, ведь ты проявил себя храбрым воином, - он усмехнулся, - Я, пожалуй, доверю тебе заботу об этой девчонке. Будешь приглядывать за ней, чтобы она не натворила новых бед. А пока ступайте и выберите тебе новый меч, ты его заслужил. А она лучше тебя справится с выбором!"
И, весело усмехаясь, Маннавард поднялся со скамьи и приблизился к конунгу Рёскви.
"Как всю жизнь тебя знает!" - пробормотал Сережка, покосившись на АлЕку.
Девушка сжала губы и уткнулась взглядом в настил у своих ног.
"Итак, карех..." - донесся до нее насмешливый голос Маннаварда.
И, схватив Сережку за руку, она прислушалась к разговору конунгов. Уже второй раз в этом сне она слышит это слово! Парень, остановившись, посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на норманнов.
Конунг Маннавард смотрел на Рёскви совсем не по-дружески! Гулко сглотнув, Рёскви отполз от него ближе к борту. Темно-зеленые глаза Маннаварда опасно сверкали в темноте, но он продолжал улыбаться. Только сейчас АлЕка заметила, какая красивая у него линия рта. И невольно улыбка Змея-искусителя пришла ей на память.
Девушка выглядела такой испуганной в это мгновение, что Сережка почти против воли сжал ее пальцы в ладони, успокаивая. И тоже очень внимательно посмотрел на конунгов.
Передав меч Рёскви одному из воинов, Маннавард приблизился к нему еще на шаг и, опустившись на корточки, близко посмотрел раненому воину в лицо.
"Ты нарушил правила, Рёскви, - произнес он тихим шелестящим голосом, - Вы не имеете права вмешиваться до третьего раза, но ты воззвал к ней".
"Это так, - согласился тот тихо, отведя взгляд в сторону, - Но с вашей стороны было ровно такое же нарушение. Было бы справедливо списать одно на другое".
"Справедливо? - громко рассмеявшись, Маннавард склонился к самому лицу собеседника, - Что ты знаешь о справедливости? - усмехнулся он с горечью, и даже смех не мог ее скрыть в этот раз, - Нет! Справедливо будет списать вас обоих! Ты видишь: его здесь нет. И тебе здесь тоже не рады!"
Приподнявшись на локтях, конунг Рёскви хотел сказать что-то, но шепот воинов заставил его замолчать.
"Справедливо! - раздался из-за их спин женский голос. Он поразил АлЕку своей твердостью, - Хейдвальд получил ладью и, полагаю, он с удовольствием разделит ее с тобой, Рёскви! Лучших попутчиков вам двоим не найти!"
АлЕка и Сережка изумленно переглянулись. Сон сном, конечно, и, все-таки, как-то неожиданно исцелился конунг Рёскви!
Вскочив на ноги, он бросился на голос, расталкивая воинов.
"Справедливо? Это ты называешь справедливостью? Ты, полукровка!" - выкрикнул он озлобленно.
"Я полукровка, - согласилась невидимая женщина невозмутимо, - И это я называю справедливостью. А с тобой, Маннавард, что ж поделать, - она вздохнула, но в голосе слышалась улыбка, - Из-за этих двоих шулеров в первый раз нам придется разойтись миром!"
Запустив пальцы в густые волосы, Маннавард наклонил голову набок и довольно усмехнулся, глядя вслед уходящим норвежцам.
"До скорой встречи, Рагнейд!" - крикнул он им вдогонку.
"Не сомневайся, она будет скорой!" - послышалось в ответ.
И огромный рыжий кот, с приветливым урчанием поластившись к ногам конунга, бросился следом за уходящими воинами, услышав повелительный окрик хозяйки: "Локи!"
Заулыбавшись еще веселее, Маннавард направился на нос драккара и только теперь заметил Сережку и АлЕку.
"Что застыли? - усмехнулся он, проходя мимо них, - За работу, за работу!"
Проводив его удивленным взглядом, Сережка обернулся к девушке.
"Ну? И что говорит по этому поводу история германских народов?"
"По поводу пирата не то дана, не то франка Маннаварда и пиратки не то норвежки, не то ирландки Рагнейд? - ехидно уточнила та, - Конечно же, ничего! Это все бред чистой воды! Ты, наверное, просто перед сном "Драконов моря" начитался!"
"Так я еще и виноват?! А кто мне этих "Драконов" два месяца всучивал! - воскликнул парень возмущенно, - И там не было таких деталей! Я и прочитал-то всего, - сглотнув, он ткнул пальцем в направлении шнеки Рагнейд, - Саш..."
Норвежцы и даны расцепляли свои ладьи и расходились в разные стороны, и шнека Морского Змея отошла уже достаточно далеко от драккара Морского Дракона. Ночь была беззвездная, и только на линии горизонта, там, где черное море сходилось с фосфорицирующим небом, висела над самой водой полная луна. И как же красиво выглядел прыжок кота на ее фоне!
...Оторвавшись от трансляции матча, Андрей удивленно посмотрел на дочь, босиком в одной ночной сорочке протопавшую на кухню.
"Лека, ты чего бегаешь? Все нормально?" - озабоченно поинтересовался он, выйдя следом за ней.
Налив в стакан воды, девочка жадно осушила его и наполнила снова.
"Не, пап, все хорошо, - откликнулась она, осушив и второй стакан, - Просто сон странный. А сколько времени?"
"Да тебе спать и спать еще! - сердито произнес Андрей, - И, вообще, суббота".
"Это хорошо, - вздохнула девочка, все так же, словно на автопилоте, протопав в зал и остановившись у книжного шкафа, - А где тут у нас "Старшая Эдда"?"
...Рок... Судьба... Случай... Выбор...
...На рассвете, когда на драккарах был наведен порядок: канаты и кошки убраны в ниши под скамьями гребцов, кровь с палуб смыта, а награбленное в бою добро свалено между скамей большими грудами - викинги похоронили своих погибших товарищей в море и приступили к разделу добычи.
Первые лучи восходящего солнца скользили прозрачными нитями по их сосредоточенным хмурым лицам, по золоту и оружию у их ног. И это было совсем не так, как в книге или фильме. Никто не кричал и не затевал ссор из-за доли. Слово конунга было окончательным, и его не оспорил ни один из дружинников. Они только что отдали Ньёрду своих товарищей. И после этого, казалось, золото уже не было для них так важно, как тогда, когда, рискуя жизнями, они добывали его в бою.
Двенадцать храбрых воинов - в полном вооружении, в дорогой одежде, с их долями - опустили эти люди на воду всего полчаса назад, и костры, подожженные их стрелами, все еще горели, увлекая покойников со всем богатством на дно.
АлЕка всегда, сколько помнила себя, мечтала увидеть, как сражаются, как делят добычу, как хоронят своих воинов варяги. Но она никогда не думала, что этой мечте суждено сбыться - пусть даже во сне. И, уж конечно, она не думала увидеть такой бой, такой раздел и такие похороны.
Она не думала увидеть когда-нибудь - даже во сне! - как килограммы золота идут ко дну вместе с теми, кто добыл их ценой своей жизни. Богатство, отданное морю, это что-то из "Беофульфа", но вряд ли так поступали настоящие норманны - жадные до добычи, как их легендарные герои - до славы.
Но костры догорают над водной гладью, и дым от них застилает робкий солнечный свет.
Девушка встряхнула головой, отгоняя бредовые мысли. Перечитала она "Старшей Эдды", похоже, - такое напридумать!
"Ты не можешь знать, как поступали норманны на самом деле, - прозвучал над ее головой знакомый усталый голос, - И, тем не менее, поступив так, мы поступили с ними по справедливости. Разве нет?"
АлЕка неосознанно кивнула, взглядом продолжая следить за тонущими кострами вдалеке.
"Еще справедливее было бы вам оставаться дома и кормиться своим трудом, а не разбоем, - серьезно ответила она, - Тогда вам не пришлось бы топить золото со своими мертвыми, и не пришлось бы убивать самим за горсть монет. Вот это было бы справедливо!"
Конунг тихо рассмеялся, услышав ее слова. Эта девчонка еще такой ребенок, в сущности!
"Но тогда кто создал бы Европу?" - усмехнулся он, отходя.
Девушка проводила его хмурым взглядом. Под новым, еще более богатым, чем прежний, багряным плащом дана, расшитым по подолу широким золотым орнаментом, не было кольчуги. Должно быть, среди добытых в бою доспехов не нашлось такой, какую бы конунг Маннавард счел достойной себя. Хотя, разве кольчуги носят для этого? АлЕка решительно не понимала этого тщеславного человека. Он и плащ не надел бы, наверное, не будь этот плащ так богато изукрашен. А ведь единственное предназначение плаща - согреть человека, а кольчуги - защитить его в бою. Но конунг не может довольствоваться тем, что и все. Он обязательно возьмет лучшее оружие и лучшие доспехи, и самый дорогой и красивый плащ, чтобы показать, что он - выше всех здесь. Или не возьмет их вовсе. Но все и так знают, что он - конунг, и уважают его. Зачем так старательно напоминать об этом снова и снова? Или ему мало уважения?
"Что какая невеселая? - улыбнулся Сережка, возникнув рядом с девушкой, как из пустоты, - Или конунг сказал что-нибудь?"
АлЕка вздохнула.
"Да он-то сказал, в сущности, правду..." - откликнулась она, посмотрев на парня.
Вот кому всегда и всего довольно! Весь изодран, изранен, избит; потерял и меч, и нож, и даже головную повязку, которую отдал ей вместо пояса. И, все равно, улыбается! Печали ему нет.
Девушка нахмурилась.
"Стоп! - воскликнула она, - А ты почему не на дележке? Все же лучшее без тебя разберут!"
Сережка равнодушно пожал плечами.
"Мне нужен только меч".
Он так беспечно улыбнулся, сказав это, что одной фразой вывел АлЕку из себя.
"Что значит "только меч"! - воскликнула она возмущенно и потянула парня к значительно уменьшившейся за прошедшее время куче с добычей, - Ты хоть понимаешь, как это важно?"
"Главное, ты понимаешь, - улыбнулся тот и, остановившись, вежливо обратился к одному из воинов, - Ярл Ингвар, Конунг Маннавард назначил мне в долю меч. Позвольте мне взять какой-нибудь..."
Всплеснув руками, АлЕка уже хотела закричать: "Не какой-нибудь, а хороший!" - но в эту минуту дан ответил то, что викинг из книжки никогда бы не сказал.
"Хакон! - улыбнулся он дружелюбно, - Что ж, ты сражался как храбрец, выбери теперь себе меч, достойный храбреца! - и, растолкав воинов, он подвел парня к груде оружия, - Выбирай, юный бонд!"
"А можно, она выберет? - улыбнулся Сережка, подтолкнув АлЕку к оружию, - Давай, спец по древностям. Как ты там выбираешь?"
Под всеобщий хохот АлЕка опустилась на колени рядом с оружием. Сережку в это время норманны отвели в сторону, и до девушки то и дело долетал их веселый дружный смех. АлЕка даже не сердилась. Она просто понять никак не могла, почему Сомов везде и со всеми так здорово ладит. Ведь не самый умный парень, да и лидерских качеств - никаких. Однако же даны толпятся вокруг него, галдят и смеются; они, кажется, уже успели привязаться к нему за то недолгое время, что он в дружине.
Бросив на парня быстрый взгляд через плечо, АлЕка снова склонилась над оружием. А может быть, и есть что-нибудь? Она ведь, если честно, и не приглядывалась.
Занятая своими мыслями, девушка так долго не замечала то, что искала, что, заметив это, вскрикнула от радости. И, схватив обеими руками рукоять тяжелого длинного меча, изо всех сил потянула его на себя, пытаясь вытащить из-под груды оружия. Викинги за ее спиной снова громко - обидно - расхохотались. Стиснув зубы, АлЕка повторила попытку, но и в этот раз не смогла поднять меч и медленно, нехотя, разжала пальцы, выпуская его из рук. Получилось не сразу: левая рука отпустила, а правая не захотела.
"Слишком тяжелый..." - вздохнула девушка горестно, проведя кончиками пальцев по изукрашенному замысловатым узором навершию, и на глаза ей невольно выступили слезы.
Викинги смеялись. Откуда им понять, как ей хочется, чтобы у Сережки был именно такой меч? Этот!
Шмыгнув носом, АлЕка присела на корточки, чтобы положить оружие на место. Она уже почти выпустила эфес. И в это мгновение ладонь Сережки накрыла ее пальцы, вновь сжав их вокруг длинной рукояти.
"А вот, давай, я решу? - улыбнулся он, на глазах у изумленной девушки извлекая на свет сияющий клинок, - Мне не тяжело, - снова улыбнулся парень, посмотрев ей в лицо, и добавил благодарно, - Красивый".
АлЕка осторожно высвободила руку и отступила на пару шагов, глядя на него блестящими от слез счастливыми глазами. Лезвия меча сверкали, отражая солнечный свет, словно зеркала, и это было потрясающе!
Но его длина никак не меньше метра, наверное, или около того. Самые короткие мечи этого семейства имеют длину клинка девяносто сантиметров, плюс черен - восемнадцать, и весят, как минимум, два кило! Сомов не сможет драться таким тяжелым оружием!
"Не, я передумала! - решительно произнесла девушка, - Положи этот. Он для тебя слишком тяжелый и длинный. Я тебе лучше выберу".
"Сомневаюсь, что здесь найдется что-то лучшее для меня, - усмехнулся Сережка, рассекая мечом воздух над своей головой, - Иначе ты не выбрала бы этот! И мне не тяжело!"
Он выглядел по-настоящему счастливым, размахивая мечом, но АлЕка сумела подавить свои чувства.
"А ты не надорвешься? - спросила она, недоверчиво прищурившись, - Учти, тебе им драться нужно будет. Так что, лучше выбрать оружие по силам".
Весело улыбнувшись, Сережка еще раз взмахнул клинком над своей головой.
"А похоже, что надрываюсь? - поинтересовался он беспечно и, взвесив меч в руке, заметил серьезно, - Удобный!"
"Бастард сворд", - откликнулась АлЕка по привычке.
И тут же осознала, что лучше бы ей было этого не говорить. Радость вмиг исчезла с лица парня, и он резко опустил меч.
"Бастард"? - сердито спросил он, посмотрев на девушку, - Не могла что-нибудь цензурное подобрать? Все, не годится! Выбери другой!"
"Да ты же только что..." - АлЕка растерялась только в первое мгновение. Спустя секунду, она уже все поняла.
"Ты из-за названия? То есть, он удобный, надежный, он лучший, но ты его не возьмешь только из-за названия?! Сомов, ты совсем дурак?! - вспылила она, - Эти мечи считались эталоном в Европе на протяжении столетий!"
"Ага, эталон, - пробубнил Сережка обижено, положив меч на груду другого оружия, - Эталон бы так не назвали. Выбери другой! Ай! Сашка!"
Под громкий смех столпившихся вокруг данов АлЕка вцепилась ему в плечи и сильно толкнула, сбив с ног. Теперь Сережка видел даже зазубрины на лезвии меча-эталона в нескольких сантиметрах от своего лица.
"Сдурела?" - поинтересовался он хмуро.
Но девушка его будто и не услышала. Упав на колени рядом с ним, она схватила меч за рукоять и потянула на себя.
"Эталон! - завопила она одержимо, дергая парня за волосы, чтобы он не отводил взгляда от оружия, - А сейчас узнаешь почему во все Средневековье именно "бастард сворд" были для большинства народов Европы эталоном, а не "каролинги" какие-нибудь!"
"Не то, что б я мечтал узнать это..." - ойкая и щурясь от боли, откликнулся тот.
Этими словами он разозлил АлЕку еще больше.
"Ты посмотри на него! - выкрикнула она, попытавшись поднять меч до уровня глаз парня. Тот помог ей, - Посмотри, какой клинок: лезвия, долы! Они идеальны! - Сережка что-то пробормотал, и она повторила с нажимом, - Долы! Вот эти углубления посередине клинка! Мало того, что они уменьшают вес оружия, когда меч вонзается в тело, по ним стекает кровь, и, благодаря этому, меч идет легче! Драться легче! - выкрикнула она в самое лицо ошалевшему от такой страстной и страшной речи парню, - На эфес посмотри: рукоять, гарда, навершие - все идеально, под руку сделано! Он же никогда из руки не выскользнет!"
Сережка больше не вырывался и, более того, смотрел на средневековый меч с интересом, недоуменно щуря прозрачные глаза. И только после каждой реплики девушки спрашивал: "Что?"
Это выводило АлЕку из себя.
"Ты же парень! - воскликнула она возмущенно и быстро указала на части меча, - Эфес. Состоит из рукояти, гарды, или крестовины... вот этой палки! ...и навершия, или яблока... вот этой кругляшки наверху! Клинок..."
"Тут более-менее ясно, - усмехнулся Сережка снисходительно, - Но почему название-то такое?"
Из груди девушки вырвалось какое-то кошачье рычание. Она, вроде, и хотела зарычать по-настоящему, но получилось не очень. Сережка снова не удержал улыбку. Такая милая, когда злится.
Увесистый подзатыльник явился неожиданностью для размечтавшегося парня и вернул его в текущую реальность, то есть - в сон.
"Хват! - выкрикнула АлЕка громко, обеими руками сжимая рукоять меча, - Есть мечи, предназначенные только для одной руки - одноручные. Есть такие, что на рукояти умещаются обе ладони - двуручные. Этот - полутороручный! Ни туда, ни сюда! Отсюда и название! Ясно тебе?!"
"Ясно, - откликнулся Сережка, поднимаясь. Меч он держал в руке, - Саш, не кричи так - голос сорвешь, - улыбнулся он, протягивая девушке руку, - Все, убедила. Беру этот".
АлЕка метнула в него гневный взгляд, но руку приняла. И, только встав на ноги, она осознала вдруг, что норманны как-то подозрительно притихли.
Они не разошлись за это время. Более того, они столпились еще ближе к ней и Сомову. Но - молчали. И копьеносные девы валькирии рисовались воображением каждого, и не хватало только скальда с какой-нибудь эпической песней на устах.
"Ты их шокировала, - заметил Сережка с улыбкой, примеряя свой новый меч к старым ножнам, - Вряд ли они, конечно, что-то поняли, но одного того, что девчонка так фанатеет от оружия, наверное, и то, достаточно".
Обижено насупившись, АлЕка быстро расстегнула его перевязь с ножнами и бросила ее на кучу с доспехами.
"Ты не понимаешь, что ли, что он не влезет? - спросила она сердито, - Нужны новые ножны. Все должно идти в комплекте!"
"Конунг сказал: только меч", - не мене сердито откликнулся Сережка.
Но, когда он уже отвернулся от оружия, а АлЕка готова была разразиться проклятиями от злости, на плечо молодому человеку легла тяжелая ладонь ярла.
"Ножны полагаются к мечу, - произнес он с улыбкой, протягивая Сережке простые кожаные ножны, и добавил лукаво, - Человеку, не побоявшемуся выступить против конунга Хейдвальда".
Смущенно улыбнувшись, парень принял подарок.
"Спасибо, ярл Ингвар".
"А кинжал? - недовольно воскликнула АлЕка, - Свой же ты, то есть, я потеряла!"
Ярл нахмурился. Но, прежде, чем он ответил, Сережка уже сделал шаг к своей скамье.
"Конунг сказал: только меч! - произнес он твердо, - Я и так получил больше. А что я там теряю - это только мои проблемы!"
"Ну и дурак! - откликнулась АлЕка обижено, наблюдая за парнем, водящим в воздухе перед собой мечом, - Тебе же нужен кинжал!"
Сережка оглянулся на нее.
"Смотри: у меня обе ладони умещаются! - улыбнулся он беспечно, - Кинжал, все равно, держать нечем!"
АлЕка невольно улыбнулась в ответ.
"Ну, мне бы подарил!" - сказала она тихо.
Она думала, что тихо.
"Я тебе обязательно что-нибудь подарю. Хочешь кинжал - будет кинжал, - вздохнул Сережка, убирая меч в ножны, и добавил громче, - Скоро мы будем в порту. Отдохнем немного и двинем - куда там конунг сказал! Короче, твоя любимая тема. Скучно не будет".
И он посмотрел в лицо девушке и улыбнулся.
...Проснувшись, АлЕка долго еще лежала в постели, и долго простодушная добрая физиономия Сомова стояла у нее перед глазами.
Надо ей было на него накричать! Он ведь никогда ни на что не обижается, все ей прощает, как девочке. А она, получается, пользуется? Вот ведь!
Сильно прижав ладони к лицу, девочка попыталась внушить себе снова: это был сон!
Но, если подумать, Сережка так бы и поступил, наверное. Он в жизни не взял ничего чужого и никогда не брал чего-то незаслуженно. Такой характер. Разве это плохо? Ведь это же хорошо.
Надо же ей было сорваться именно на него!
"Бред какой!" - пробормотала девочка сердито.
И, сбросив одеяло, побежала в ванную комнату. Скорее умыться - и это наваждение сгинет!
Очередная суббота.
...Колокольчик над дверью мелодично прозвенел, и в зал потянуло прохладой и сыростью.
Поежившись, женщина опустила свою книгу, чтобы взглянуть на посетителя - первого за день, - и ее зеленовато-серые глаза холодно блеснули из-за линз очков.
В читальный зал старейшей библиотеки города, сладко позевывая, завалился паренек лет пятнадцати и широко улыбнулся библиотекарю, сонно щуря бирюзовые глаза.