Илья Викторович намеревался в это утро поспать подольше. Вчера припозднился с делами и добрался до постели уже за полночь. Увлекся чтением и правкой рукописи старинного, еще с детских времен, друга. Тот описал их совместное послевоенное детство и просил подкорректировать, если обнаружит какие-нибудь неточности.
Править пришлось мало, а вот воспоминаний рукопись породила множество. Даже не верится, что всё это происходило с ними - так давно это было! Страна много лет уже другая, да и годы почтенные то и дело давали о себе знать неожиданными проявлениями недуга.
Вот и вчера, за взлетом эмоций, рожденных воспоминаниями, всё тело охватила усталость. Восемьдесят лет все-таки не шутка! Организму, чтобы восстановиться, в эти годы требуется времени гораздо больше для сна, чем в молодые годы. А с другой стороны и не очень-то залежишься - кости затекают и начинают болеть. И с каждым часом всё нестерпимее. Но вставать не выспавшимся было ещё хуже, никакой работоспособности ожидать в этом случае не приходилось.
А планов у Ильи Викторовича было множество. Проснувшись, он хотел сосредоточиться, вспомнить все намеченные на этот день дела, как вдруг за окном раздался хлопок, похожий на взрыв. Одна створка окна, которая на ночь оставалась приоткрытой, поскольку хозяин любил спать при свежем воздухе, и ничто её не удерживало, с шумом раскрылась, впустив в спальню холодный зимний воздух вместе со снежинками, поднятыми взрывом.
Илья Викторович вздрогнул и, поспешно поднявшись, опустил ноги на пол. Хотелось вскочить, чтобы посмотреть, что случилось там, за окном, но от резкого движения почувствовал головокружение. Решил не торопиться, переждать пока в голове затихнут молоточки, которые с бешенной скоростью били по вискам, сигнализируя о резком повышении давления. А за окном уже слышались крики, многочисленные раздражительные голоса и женский плачь.
Накинув халат, Илья Викторович с волнительным любопытством выглянул из окна. На заднем дворе дома, где обычно важные жильцы оставляли свои машины на ночь, было задымлено. Дымился внедорожник начальника районного отдела полиции подполковника Леонтия Хватова. Стоявшие неподалеку другие машины почти не пострадали. Но хозяева, напуганные взрывом, внимательно их осматривали, и, стараясь не пропустить даже малейшую царапину, фиксировали ущерб на фото и телекамеры для страховых компаний.
Увидев соседа, занятого, как и другие владельцы, осмотром своей машины, Илья Викторович, слегка поёживаясь от холода, крикнул вниз:
--Петрович, что случилось?
--Похоже, тут кого-то хотели поджарить, но пострадала только машина,- с явным сожалением в голосе ответил сосед. И тут же поспешил спрятаться в машине, увидев, что, распираемый злостью и жаждой мести, Хватов направился в его сторону. Илье Викторовичу увиденная сценка показалась смешной и он, не сдержавшись, улыбнулся.
Для улыбки была и другая причина. Он не один раз конфликтовал с Леонтием Хватовым из-за того, что тот ставил машину в аккурат под его окном, хотя квартира начальника полиции была на противоположной стороне дома. И когда он заводил и прогревал свой могучий внедорожник, гарь вместе с выхлопными газами проникала в квартиры вплоть до последнего этажа. Жильцам такое соседство, естественно, не нравилось, и они исподтишка норовили подпортить настроение владельцу внедорожника: бросали на машину пластиковые бутылки, а иногда и грязный мусор. Чуткая сигнализация тут же срабатывала и будила как минимум половину жителей дома, возбуждая ненависть к хозяину машины. А тот, в свою очередь, все больше возбуждался ненавистью к жителям дома, грозил им неминуемой карой, если поймает пакостника. И вот теперь покорёженная машина дымилась, гарантируя спокойные ночи и отсутствие запахов гари по утрам.
На невольную улыбку Ильи Викторовича Хватов отреагировал неожиданно для всех. Задрав голову вверх и, привлекая внимание подоспевших полицейских, указав на окно, которое Илья Викторович поспешно закрывал, заорал:
--Быстро осмотрите всю его квартиру тщательно. Это наверняка его поганых рук дело.
Полицейские оказались шустрыми парнями. Старик ещё не успел прикрыть окно, как они уже стучали и звонили в дверь. И как только дверь открылась, полицейские резво бросились в комнату:
--Показывай, где изготавливал взрывное устройство.
--Какое устройство? Вы что, очумели, ребятки! -- не на шутку испугался таким поворотом дела хозяин квартиры.
Но в дверь уже просунулось грузное тело начальника полиции. Запыхавшимся голосом он грозно произносил одну угрозу за другой, перемежая их грязными ругательствами:
--Ну что, попался, старый пакостник! На этот раз ты у меня не отвертишься, мать твою раз так!
Увидев на столе стопку листов рукописи, стал выборочно просматривать их. И вскоре удовлетворенно вскрикнул:
--Ну вот, что и требовалось доказать! Вы с дружком, оказывается, уже давно занимались разминированием старых мин, а с трубок взрывателей мастерили себе пистолеты. А кому сбывали остальное взрывчатое вещество?
--Помилуйте, это когда было! В пору нашего с другом детства. Это же воспоминания о послевоенных годах, рукопись будущей книги, - попытался образумить Хватова хозяин квартиры.
Но того было уже не остановить.
--Навыки не пропьешь, это я точно знаю, - назидательно произнес он и приказал рукопись конфисковать.
--Это же готовая инструкция как изготовить самодельный пистолет и взрывное устройство. Сядешь ты у меня, старик, на долго. Я раз и навсегда отобью охоту, таким как ты, портить чужое имущество, - бушевал он, потирая руки.
И хотя в квартире больше ничего подозрительного не нашли, Илью Викторовича полицейские увели с собой.
* * *
А вскоре все жильцы дома горячо обсуждали новость, что Илья Викторович оказался матерым террористом. Из уст в уста передавалась новость, что уже при первом беглом осмотре квартиры пенсионера сам начальник полиции обнаружил запрещенную литературу, а при втором обыске, с понятыми, у него нашли якобы самодельный пистолет, и плавленые остатки тола. И прятал хозяин квартиры все это в тайнике под полом. Куда он дел остальной тол, предстояло стражам порядка выяснить. Что, впрочем, оказалось делом нелегким: старик молчал и только с горькой иронией вздыхал:
--Дожились!
Некоторые жильцы из бывших соседей сочувствовали Илье Викторовичу, не очень-то верили в официальную точку зрения. Петрович даже попытался обращение от имени жильцов дома направить в прокуратуру, чтобы та проверила законность задержания пожилого пенсионера. Но подписей под обращением удалось собрать немного и Петрович отказался от этой идеи. Тем более, что Хватов каким-то образом узнал об инициативе Петровича. Перехватив его как-то на улице, отвел в сторонку и строго предупредил, что тот наскребёт немало бед на свой хребет, если будет совать нос не в свои дела.
--Уж это я тебе точно гарантирую! - зло сверкнул пучеглазым взглядом в сторону собеседника Хватов. И не удержавшись, похвастал: - Тем более, что мне за поимку террориста и обезвреживание глубоко законспирированной спящей ячейки иностранных агентов корячится еще одна большая звёздочка, а с ней и новая должность. Вот так-то, сосед! Лучше держись моей стороны, спокойнее жить будешь.
Ему и впрямь сам начальник Главного управления МВД России по области намекнул, что надо это громкое дело довести до конца.
-- Оно откроет не только перед тобой новые возможности продвижения по службе. Многие из наших засиделись на старых должностях. Область-то тихая, в основном наркоши да мелкие воришки в отчетах крутятся. На них славу особо не заработаешь. А тут такое дело!
Энергично похлопывая подполковника по плечу, напутствовал:
--И поторопись с расследованием. Буду рекомендовать тебя на свое место.
Начальник главка приосанился и, вздернув вверх мясистый подбородок, самодовольно сказал:
--В столицу зовут. Я уже, дружище, все, что полагается в таких случаях, занес по нужному адресу.
Повернувшись к Хватову, и понизив голос, неожиданно поинтересовался:
--Надеюсь, и ты позаботился об очередном взносе в общий фонд? Не забыл? А то я слышал, что у тебя машина сгорела, а ты, вижу, снова на новом внедорожнике рассекаешь. Да ещё каком! У губернатора слюньки от зависти текут. Встречался недавно.
От такого поворота разговора Леонтий даже слегка смутился:
--Из старых запасов кое-что оставалось, вот и взял, пока цены на машины подходящие.
--А подходящие - это сколько лимонов? - с явной насмешкой в голосе поинтересовался полковник.--Может, и я осилю? У меня-то машина уже не первой свежести. Третий год на ней езжу.
Хватов почувствовал, что разговор приобретает неприятный для него оборот - можно новенькой машины лишиться, и поспешил попросить разрешения удалиться.
--Давай, иди и доводи дело до конца со своим террористом.
Пожимая на прощанье руку, доверительно сказал:
--Надеюсь, мы поняли друг друга.
* * *
Покидал здание главка Хватов в не лучшем настроении. Решил, что самое время отвлечься от служебных дел. Позвонил Веронике Сергеевне, с которой тайно встречался без малого уже три года. Она работала в госархиве и практически всегда была свободна. Жаловалась на беспросветную скуку на работе и охотно откликалась на его предложения провести часик-другой вместе. И на этот раз на предложение встретиться женщина обрадовалась, но в гостиницу, где они последнее время проводили время в любовных утехах, идти отказалась. Объяснила тем, что его жена завела там соглядатаев.
--Приплачивает им, чтобы ей вовремя сообщали, если кто-нибудь из нас в гостинице появится.
Не удержавшись, съехидничала:
--Из твоих, между прочим, денег платит.
--А ты откуда знаешь? - встревожился подполковник.
--Знаю, раз говорю. Более того, твоя жена и сама частенько бывает в гостинице. А уж с какой целью - это тебе самому лучше выяснить.
Леонтий Хватов напрягся не на шутку. Даже намек на то, что его жена может позволить себе нечто подобное, что бросит тень на его авторитет, рассердил его.
--Ты, дорогуша, говори, но не заговаривайся,- резко парировал он. И подумав, предложил:
--А почему бы нам не кувыркнуться на этот раз у тебя? Я слышал, что твой муж уехал с вахтовиками на нефтяные промыслы. Все, что нужно для настроения, я прихвачу с собой.
--Уж больно заметный у тебя внедорожник,- после некоторого молчания нерешительно отозвалась Вероника Сергеевна.
--Нашла проблему! Я его оставлю где-нибудь за углом, - поспешил успокоить её Хватов. И женщина согласилась, предупредив:
--Только не светись на улице. А дверь входную я оставлю приоткрытой.
Припарковав машину, подполковник не спеша направился к дому Вероники. Позвонил следователю, который вел дело о террористе, в надежде услышать хорошие новости. Они были сейчас совсем не лишними. Хотелось отвлечься от тревожащего напутствия начальника главка. Но следователь ограничился односложным докладом:
--Молчит, сволочь!
--Дожимай! Меньше миндальничай. Мне нужен результат! - прикрывая смартфон ладошкой, чуть ли не кричал в него подполковник. Переведя дыхание, заговорил сдержаннее, но с явной угрозой:
--Не разочаровывай меня, капитан. Смотри, как бы должность начальника отдела не досталась кому-нибудь другому.
--Я постараюсь,- пролепетал следователь в ответ.
Но Хватов уже не слушал его. Он умел быстро переключаться с неприятных новостей на приятные. А предстоящая встреча с любимой женщиной - что может быть приятнее! Тем более, они последнее время встречались не так часто, как хотелось бы. Вероника была женщиной невысокого роста, с хорошенькой фигурой и улыбчивым красивым лицом, которое обрамляли шелковистые с рыжинкой волосы. Но не это было главным, что влекло к ней Леонтия. Она как будто вся растворялась в нем, стоило им только начать целоваться, и самозабвенно отдавалась страсти. Казалось, что её больше ничто не волнует кроме того, как полнее доставить удовольствие мужчине. Ни с какой другой женщиной ему не было так хорошо.
На её фоне особенно тускло выглядела его жена Эвелина Францевна. Нет, женщиной она была весьма привлекательной. Кое в чем даже превосходила любовницу. Рослая, с упругой грудью, с длинными красивыми ногами. Всегда изящно одетая и ухоженная, благо Хватов денег на неё не жалел. Редко какой мужчина не заглядывался на Эвелину. Но все знали чья она жена и на большее, чем пускать завистливые слюни, не решались.
Леонтий с ехидцей посмеивался над ними. Они и не подозревали, какое разочарование постигло бы их, окажись они с нею в постели. Эвелина любила поговорить. Слова вылетали изо рта, словно из скорострельного пулемета. Ложась в супружескую постель, она торопилась рассказать ему, с кем из подруг встречалась в этот день и как они, на её взгляд, были бездарно одеты, что новенького видела в супермаркетах и что хотела бы купить. При этом успевала мимоходом спросить его:
--Ты же не против, милый, если я это завтра куплю?
Ответа она не ждала, знала, что он не откажет. А если даже и откажет, то она сама возьмет столько денег, сколько ей надо. Благо, они не бедствовали, деньги валялись в доме пачками в самых неожиданных местах. Была уверена, что муж и сам не знает сколько их в доме. Торопилась рассказать как хорошо её принимал хозяин ресторана, куда она заглянула с подругами побаловать себя парочкой коктейлей.
--Представляешь, котик, он даже с меня денег не взял! - приподнявшись на подушке, с восторгом ворковала она.
Особенно увлеченно рассказывала о чем судачили её спутницы. Понизив голос до таинственного, делилась хвастливыми признаниями подруг сколько у кого из них любовников и с каким удовольствием они наставляют рога своим мужьям, занятым ответственной работой.
Слушая безостановочное тарахтенье жены, Леонтий всё больше и больше раздражался И когда Эвелина на секунду замирала в готовности принять ласки мужа, Хватов обессиленно откидывался на подушку. Ему уже ничего не хотелось.
Ну как тут не вспомнить достоинства любовницы! Вероника словно только и жила ожиданием как полнее одарить мужчину любовью. И место для встреч не играло для неё особого значения. Летом они на машине выезжали на природу или на дачу. К осени, когда похолодало, приспособились заниматься любовью прямо в машине. И быстро, и не хлопотно. И даже зимой, чтобы слишком часто не мозолить глаза работникам гостиницы, припарковав машину у дома, оставались в ней на час-другой. Это взбадривало обоих, придавало остроту их отношениям. И хотя задние окна у внедорожника хорошо затонированы, ощущение было такое, словно они занимались любовью у всех жителей дома на глазах.
Только после происшествия Вероника не соглашалась надолго задерживаться в машине. И это при том, что их в момент взрыва в машине не было. Утром они, если и встречались до работы, то заезжали на какую-нибудь парковку, где ни у кого из охранников не могло даже мысли возникнуть приблизиться к большой машине полицейского начальника. На работе появлялись уставшие, но в хорошем настроении.
На этот раз пошло всё не так, как мечталось. Не успели любовники, разогревшись слегка коньяком, дойти до спальни, как в прихожей тревожной трелью залился звонок, а затем раздался нетерпеливый стук во входную дверь. Хозяйка вздрогнула, насторожилась и вопросительно посмотрела на мужчину. Но тот растерялся не меньше, и стал лихорадочно выискивать в куче разбросанных вещей свои фирменные утепленные штаны, которые перед этим в спешке скинул вслед за кителем и рубашкой с галстуком. Насторожившись, вслушивался в неразборчивые возгласы, доносившиеся из-за двери.
Хорошенько прислушавшись, он узнал голос жены. Это напугало его еще больше. И когда Вероника, накинув на себя халат, собиралась уже метнуться к входной двери, чтобы открыть, Хватов решительно остановил её:
--Это моя жена. Постучит и уйдет.
Но он ошибался. Эвелина Францевна разбушевалась не на шутку. Барабанила в стальную дверь кулачками и ногами, и при этом не переставала кричать, сдабривая угрозы отборной руганью:
--Открывай, сучка, я знаю, что ты дома! Никак не насытишься чужими мужиками.- И чуть позже, передохнув, уверяла, что не уйдет, пока не выкурит из этого гнезда разврата своего кобеля:
--Мне Лариса Семеновна сказала, что ты ушла домой, как только с ним договорилась о встрече.
--Кто такая Лариса?- полушепотом поинтересовался Хватов.
--Это наша заведующая архивом,- почти беззвучно прошептала в ответ вконец перепуганная Вероника.
--Вот крыса! - возмущенно отозвался мужчина.- Она ещё пожалеет, что распускает свой длинный язык.
Жена тем временем и не думала успокаиваться. Её зычный голос, обращенный уже к мужу, гремел на весь подъезд:
--Ты думаешь, похотливая скотина, я тебя не выкурю из-за стальной двери? Ты меня плохо знаешь. Сам прибежишь домой и будешь умалять меня, чтобы я тебя простила.
Наконец шум за дверью утих. По сильному хлопку входной двери в подъезде поняли, что осада снята, Эвелина Францевна ушла. Напуганная Вероника доверчиво припала головой к груди мужчины и безостановочно повторяла:
--Что я теперь скажу соседям, мужу, на работе.
Она выглядела такой поникшей, беззащитной и в то же время покорной, но желания близости против обыкновения у Хватова на этот раз не возникало.
Желая утолить жажду, вызванную стрессом, налил себе полный бокал коньяка и залпом выпил. Налил снова, на этот раз и Веронике. Приободрившись, пообещал ей, что решит этот вопрос.
--Я им всем мигом заткну рты.
Покидал квартиру любовницы убедившись, что на лестничной площадке никого из зевак нет. Но настроение всё равно оставалось скверным, пока его не подсластил следователь. Позвонив, он с гордостью сообщил, что Илья Викторович сознался, наконец, в содеянном и подписал признание в террористической деятельности.
--Молодец, капитан! Быстренько оформляй дело и направляй в суд, - обрадованно напутствовал следователя подполковник.
Но радоваться Леонтию Хватову долго не пришлось. Эвелина Францевна, обуреваемая чувством ревности и мести, пошла не домой, как рассчитывал супруг, а направилась в прокуратуру и потребовала немедленно принять её заявление. Когда девушка-секретарь переложила на бумагу и распечатала на принтере её сбивчивый рассказ, в строгом и уважаемом учреждении поднялся небывалый шум. Сотрудники прокуратуры один за другим прибегали в приемную, чтобы узнать свежие новости о террористическом акте, с раскрытием которого многие чины рассчитывали на повышение по службе.
Эвелина рассказала, что это она устроила взрыв. Стала подозревать мужа в измене, когда тот стал не регулярно выполнять супружеские обязанности. Проследив, убедилась, что её подозрения не напрасны. И верхом наглости посчитала, когда соседка, чьи окна выходили на задний двор дома, сообщила ей, что частенько видела Хватова в машине со смазливой шлюшкой из архива. Они надолго задерживались в машине после парковки. Чтобы прекратить это безобразие, она и сбросила из окна соседки взрывное устройство, которое муж хранил в гараже для летней рыбалки.
Илью Викторовича из изолятора временного содержания отпустили не сразу. Уж слишком были заметны на лице и других участках тела восьмидесятилетнего человека следы "пристрастного" допроса следователя, после которого тот и подписал признание. Вызвали доктора, подлечили, некоторые места ушибов подретушировали. Следователь лично извинился, но это не спасло его от увольнения за превышение служебных полномочий. Стрелочник всегда должен быть найден, когда затеваются такие жестокие игры. Изъятую во время обыска рукопись пожилому пенсионеру принес лично подполковник Хватов. Хотел было зайти в дом, но Илья Викторович его не впустил. Опасался, что тот придумает еще какую-нибудь пакость.
А вскоре весь дом вздохнул с облегчением. Хватова перевели служить в другую область. Перевели с повышением и присвоением нового звания - полковника. Знающие люди утверждали, что это назначение полицейскому начальнику обошлось в значительную сумму.
Навещая Илью Викторовича в больнице, сосед по дому Петрович сочувственно утешал его: