Тбилисские дворики живут по своим иррациональным понятиям. Когда фотохудожники - ловят в обьектив эти "итальянские дворики" старого города, они ловят архаическую загадочную улыбку старого Тифлиса. Люди веками задаются вопросом, какое состояние её вызывает: ведь жизнь всех соседей в старом городе - как открытая книга: всё всегда у всех на виду. Я, например, жил в старом тбилисском дворике, где четыре семьи пользовались одним единственным туалетом. А чтобы помыться, мы почти все собирались вместе и ходили в баню на целый день. И, когда возвращались домой, то мы знали, что к этому времени очень красивая женщина Татия, которую муж запирал на семь замков, обязательно испечет очень красивую, круглую и вкусную гату, и обязательно нас будет ждать горячий чай в очень красивых пиалах.
Но самое "красивое"... Теперь я уже понимаю своим "седым" и "хулиганским" умом было то, что у самой красивой женщины нашего двора был очень красивый любовник. И мы все знали: любовник был никто-нибудь, а известный футболист Бека Кипиани. Увы, но позднее в Нью Йорке мне самому уже пришлось узнать, что красивые женщины любят в тебе всё, за исключением того, что действительно красиво. А то, что действительно красиво - как "итальянский дворик" или "Бека Кипиани" для них это ничто. Никчемный пустой звук. Как этот английский язык, когда меня привезли в шестилетнем возрасте из Тбилиси в Америку. Совсем пустой.
Больше пустого звука, пусто звучит только то письмо, которого я не могу прочесть по-грузински, поскольку мне незнаком алфавит и правила чтения. Я чувствую только какой-то скрытый, потенциальный звук этих букв. Может потому и говорят: с целью улучшения благозвучия звуки могут быть опущены. В отличии от тревожного ощущение пустой клетки, из которой недавно улетела птица по имени Татия.