Аннотация: Продолжение романа "Эдем 21" Первые 19 глав. Прошло двадцать лет...
I
- И все-таки, брат Маркус, как ни прискорбно мне об этом говорить, но в природе демонов вы разбираетесь не лучше Мики-мусорщика.
Тираду эту, впоследствии прилипшую к бедняге Маркусу как кусок горячей смолы к подошве, с деланным сочувствием произнес известный своим острым языком плотник Лука - длинный как жердь, с маленькими глазками, продолжающими ухмыляться, несмотря на состроенную постную физиономию.
Трактирщик Маркус от чрезмерного умственного напряжения покраснел и покрылся потом. Как и большинство владельцев питейных заведений на Большом Тракте, он был высок, плотно сложен, обладал недюжинной силой, но вот с красноречием ему не повезло... Нет, вы не подумайте, Маркус был вовсе не тугодум, когда надо было рассчитать клиентов, его голова работала на хуже, чем у обучателя из Академии, а если приходилось утихомиривать не в меру разгулявшихся гостей, то выходящим из его уст оборотам могли бы позавидовать лучшие городские зазывалы на воскресном базаре. Но вот в словесных дуэлях, особенно со зловредным Лукой, Маркус терялся и выглядел весьма-весьма блекло.
Посетители с интересом следили за разговором. Три торговца в коричневых жилетках с многочисленными карманами, и медными бляхами, свидетельствующими об их принадлежности к торговой гильдии, за угловым столиком бились об заклад, вышвырнет ли хозяин заведения Луку за дверь прямо сейчас, или даст допить пиво. Надо признать, что они не были постоянными посетителями трактира "Приют дракона", в противном случае им было бы прекрасно известно, что, во-первых, Маркус и ехидный Лука - лучшие друзья, а во-вторых, для трактирщика не дать допить честно оплаченное пиво - это грех, следующий сразу за теми, что были начертаны на скрижалях Моисеевых. Хотя на этот раз, похоже, плотник зашел слишком далеко. Как же, обвинить в незнании природы демонов самого Маркуса, признанного авторитета в области демонологии в трех ближайших кварталах, а то и на всей улице, а может... да чего уж там, может и на всем Большом Тракте.
Трактирщик напрягся и произнес громким голосом:
- И это говорит человек, чья жена бегает за реку гулять с пустынниками, а сына на второй год выгнали из Орденской школы! - и он откинулся на спинку стула, обводя торжествующим взором полутемный трактир.
Но выпад его никто не оценил, зрители укоризненно закачали головами, а через секунду и сам неудачливый оратор сообразил, какую глупость совершил. Ибо, не гоже в дружеском веселом споре задевать за больное собеседника.
Лицо Луки вытянулось еще больше, хотя казалось, что это невозможно, и так уже над ним смеются, говоря, что плотник может заходить в дом через щель, даже не открывая дверей. Губы его затряслись от незаслуженной обиды, нанесенной другом. Что же делать, что ему попалась такая непутевая жена и оболтус-сын? Он решительно поставил недопитую кружку пива на стойку, поднялся и, не говоря не слова, направился к выходу.
И вот тут Маркус показал всю прыть, на какую был способен. Ужом вывернувшись из-за стойки, он пролетел по залу, виртуозно маневрируя между столиками, и, расставив руки, загородил выход перед расстроенным до слез плотником.
Посетители не могли слышать, о чем говорили эти двое, но обменявшись несколькими фразами, они крепко пожали руки, обнялись, и бок о бок направились обратно. По трактиру прошелестел одобрительный шепот, ибо нет ничего прекрасней настоящей дружбы, а дружба - это умение признавать ошибки и прощать. По крайней мере, так пишут в учебниках Орденской Школы.
Вернувшись назад и удобно устроившись за высокой стойкой, друзья, как ни в чем не бывало, продолжили разговор.
- Итак, дорогой Маркус, вы со всей серьезностью утверждаете, что способны отличить демона, принявшего человеческий облик, от простого смертного? - произошедшее выяснение отношений ничуть не повлияло на ехидный тон Луки.
- А как же! - уверенно заявил трактирщик, - ученый человек без труда распознает демоническую сущность под любой личиной!
- Вынужден заметить, что ваше утверждение расходится с содержимым учебников для младших классов Орденской Школы. Неужели вы не помните, что как нам говорили, что выявление демонов не под силу даже опытным Мастерам и Рыцарям, только Магистры способны увидеть черную душу, только Магистры. А вы, помнится мне, еще не Магистр!
Зал грохнул. Гости смеялись до слез, бившиеся об заклад торговцы от восторга барабанили кулаками по столу, даже мусорщик Мика хихикал тоненьким голоском. Надо же, сказал "еще не Магистр"! Придумает же такое! Попробуйте только представить физиономию Маркуса в алом плаще Магистра! С его-то красным носом, и выпяченной нижней губой, вот умора!
К всеобщему удивлению, Маркус переждал взрыв смеха с поразительным спокойствием и даже хладнокровием.
- Надо же, до чего вам заморочили голову! Неужели не ясно, что вас специально этому учат, чтобы сами не совались искать демонов, - он снисходительно усмехнулся, - а то много таких героев было...
- И что же с ними стало? - поинтересовался Лука.
- Что, что... Сожрали их. - Маркус со значением поджал губы, - распознать-то демона распознали, а вот что делать с ним дальше - так это не каждый знает и не каждому под силу!
- А вам, уважаемый Маркус, значит под силу...
- Значит под силу, - отрезал трактирщик, - и нечего больше об этом трепаться, и так
сказал вам больше, чем положено.
- Положено кем? - вкрадчиво спросил плотник, предвкушая продолжение пикировки.
Но, к его разочарованию, Маркус не был расположен продолжать разговор. Трактирщик отвернулся и стал сосредоточенно вытирать полотенцем и без того безупречно чистое глиняное блюдо. Лука вздохнул и собрался посвятить остаток вечера еще одной кружке прекрасного темного пива.
- Прошу прощения, господа, - к стойке подошел один из трех торговцев-спорщиков.
Маркус и Лука с готовностью повернулись к новому собеседнику. Торговец был среднего роста, со светлыми волосами и улыбающимися голубыми глазами, какие редко бывают у обитателей Эдема.
- Мы все невольно слушали ваш разговор, и, должен признать, его тема меня крайне заинтересовала. Мне кажется, - он обратился к Маркусу, - вы являетесь действительно неплохим специалистом в области демонологии, и, с вашего разрешения, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
Трактирщик важно кивнул и поставил блюдо на стойку, а Лука с удивлением уставился на торговца, было видно, что тот не шутит, и действительно принимает Маркуса за ученого-демонолога. Между тем, торговец продолжал:
- Понимаете ли, господа, нам приходится много путешествовать, заходить не только в дальние Пределы, но даже в Великую Пустыню. И каждый раз, встречаясь с незнакомым человеком, нам волей-неволей приходится опасаться, не скрывается ли под маской доброго собеседника коварный демон.
Маркус понимающе кивнул:
- Не только вы, любезнейший, сталкиваетесь с подобной проблемой. Ко мне в трактир заходят десятки, да что там - сотни незнакомых людей, и, уверяю вас, отнюдь не все из них являются на самом деле людьми.
- Вот как? - заинтересовался торговец, - стало быть, у вас есть возможность обнаружить скрытого демона?
- Да, - твердо сказал Маркус, - я же говорю об этом с самого утра!
- А еще, разрешите полюбопытствовать, что вы делаете, когда его обнаруживаете?
- Что, что... - трактирщик подозрительно посмотрел на торговца, - известно, что... говорить об этом вслух не положено, да только будьте уверены, что адской твари не поздоровится! Слава богу, кое-что умеем...
Загадочный тон Маркуса объяснялся тем, что в Орденской Школе он обучался на два года больше, чем любой из жителей окрестных кварталов, и, стало быть, имел куда большее представление о тайных знаниях будущих Мастеров и Рыцарей.
- Очень интересно, - с энтузиазмом отозвался торговец, - а не могли бы вы поделиться с нами вашим искусством распознавания демонов. Поверьте, я прошу вас об этом не из праздного любопытства, а исключительно ради безопасности себя и своих друзей.
Маркус с сомнением оглядел торговца. Вид его подозрения не вызвал, да и сотоварищи за угловым столиком выглядели довольно прилично, к тому же платили они исправно, в кошельках звенело серебро, что, с точки зрения трактирщика, было несомненным признаком добродетели.
- И, правда, друг мой Маркус, - влез в разговор вездесущий Лука, - почему бы тебе не поделиться с друзьями своим умением?
В зале раздались одобрительные выкрики, и Маркус понял, что сейчас его отказ будет означать полную и бесповоротную потерю репутации. А репутация трактирщика - это, считай половина прибыли, а то и больше. Вон, посмотрите, без малого дюжина зевак околачиваются в трактире только из-за его содержательного разговора с Лукой. Двенадцать кружек пива по нынешним временам - это, знаете ли, не шутка.
- Ну, стало быть, - неуверенно начал Маркус, - демоны всегда прячут лица...
В трактире воцарилась мертвая тишина, все ловили каждое слово трактирщика, от чего тот чувствовал себя все более и более неуверенно.
- Потом, знаете, демон не может смотреть в глаза человеку... не всякому конечно, некоторым наоборот как раз смотрит, но вот мне - будьте уверены... Еще демоны бывают худые и высокие, а другие наоборот - низенькие и толстые как бочка.
Он замолчал, подбирая слова, а настырный торговец подытожил:
- Итак, любезнейший, вы утверждаете, что демоном является человек, прячущий лицо, который не смотрит вам в глаза, или же смотрит, высокий и худой, или же низенький и толстый. Помилуйте, но среди этих признаков имеет смысл только первый, и так всем хорошо известный. Да вот только в путешествиях почти все прячут головы под капюшонами, но только не из-за боязни показать лицо, а скрываясь от непогоды и дурного глаза!
- Знаю, - Маркус бросил сердитый взгляд на слушателей, - да вот только не обо всем я могу рассказывать, - он сделал паузу, и, наклонившись поближе к торговцу, произнес шепотом, который, впрочем, мог расслышать любой из присутствующих, - самое главное - это его голос.
- Голос? - переспросил торговец.
- Именно голос. Стоит мне заговорить с человеком, то если в нем скрывается черная душа, то я увижу ее как на ладони!
- Очень интересно! А не могли бы вы рассказать нам, что именно в голосе выдает демона?
- Нет, - отрезал Маркус, - это невозможно. Не каждому положено иметь это знание. Да вы и сами должны об этом знать, уже не дети, - и трактирщик гордо поднял голову, любуясь произведенным впечатлением.
Но торговец ничуть не смутился:
- Стало быть, если вы заговорите с демоном, то деваться ему от вас некуда?
- Да.
- Прекрасно, - торговец на мгновение задумался, - тогда почему бы нам не провести небольшой опыт и заодно не повеселиться. А чтобы было веселее, поставьте-ка, уважаемый всем по кружечке вашего доброго пива! - он бросил на стойку несколько монет.
Под одобрительные возгласы Маркус кивком головы отправил шуструю остроглазую служанку разносить пиво, а торговец тем временем продолжил:
- Нам даже ходить далеко не надо. Давайте посмотрим вокруг - среди нас есть люди, который по привычке путешественников не опускают капюшоны. Поверьте, друзья, лично я не вижу в этом ничего предрассудительного, ибо многие считают, что открыть голову в незнакомом месте означает потерять удачу. А торговец без удачи - как повозка без колес. Тем не менее, не могли бы вы, любезный трактирщик, поговорить с вашими уважаемыми гостями, сидящими у камина и поделиться с нами своими впечатлениями от этого разговора.
Все обернулись на столик, стоящий около камина. Там сидели четыре человека, по виду - опытные путешественники, в длинных темных плащах с накинутыми на голову капюшонами. Их вещи - плотно упакованные перевязанные кожаными ремнями заплечные мешки - были аккуратно сложены под столом, а возле каждого на скамейке лежал короткий походный клинок - это, конечно, не боевое оружие Ордена, но в умелых руках вещь очень даже опасная и заставляющая считаться с ее владельцем. С точки зрения Маркуса, посетители они вполне добропорядочные - не каждый нынче заказывает большую миску тушеного мяса с овощами, все больше норовят взять кружечку пива, да и тянуть весь вечер. Да если бы не такие гости, половину трактиров на Большом Тракте можно было бы закрывать!
Маркус, подбадриваемый одобрительными возгласами, подошел к столику и, вежливо наклонившись, произнес:
- Прошу простить, достопочтенные господа, в нашей глуши не много развлечений, я надеюсь, вы не откажетесь поболтать с нами, простыми деревенскими жителями, о том, о сем, - он виновато развел руки, показывая всем своим видом, что сам он, конечно, совершенно не причем, но, чего только не сделаешь ради друзей.
Но сидевшие за столом не обратили на него никакого внимания, только один, по виду - старший, немного повернул голову и коротко ответил:
- Нет, - и, не желая вступать в дальнейшие переговоры, отвернулся.
Трактирщик был обескуражен.
- Поверьте, господа, я ничуть не хотел вас задеть... просто короткая дружеская беседа...
На этот раз к нему повернулись все четверо, и старший произнес:
- Я не помню, чтобы у меня были здесь друзья. Вам же сказано, мы не хотим разговаривать ни с вами, ни с кем бы то ни было еще. Мы заплатили за пиво, вино и ночлег и просим оставить нас в покое.
Маркус отступил на шаг, с подозрением оглядывая несговорчивых посетителей.
- Весьма странно, - медленно сказал он, - добрые жители Эдема не имеют привычки отказываться от дружеской беседы...
За его спиной прозвучал спокойный и, кажется, даже насмешливый голос торговца:
- Итак, что же вы почерпнули из столь содержательной беседы?
- Что я почерпнул? - зловеще произнес трактирщик, медленно пятясь к стойке, где, по извечному правилу всех трактирщиков хранился смазанный арбалет и старая добрая шпага, которую он по многолетней привычке ежедневно полировал стершимся до блеска точильным камнем.
Почувствовав неладное, гости задвигались, кто посмелее - поближе к подозрительному столику, а кто духом послабее - к выходу.
Четверо подозрительных посетителей одновременно встали, отодвинув стулья, старший шагнул вперед, откинул капюшон и одним движением расстегнул плащ, под которым оказалась куртка из коричневой кожи, перетянутая широкими ремнями с серебряными вставками, а на груди красовался бронзовый медальон с орденским крестом.
- Лазутчики, - ахнули одновременно несколько человек, а Маркус застыл на месте.
- Прошу простить, господа, прошу простить, - срывающимся голосом пролепетал трактирщик, сразу ставший ниже ростом и моментально растерявший весь свой представительный вид, - поверьте, я не думал... это такая честь...
Еще бы, встретится в заштатном трактиришке с легендарными воинами-Лазутчиками, это знаете ли... Лучшие бойцы Ордена, ну может быть не лучшие, но уж никак не уступающие Рыцарям. Эх, как подставил проклятый торговец, опозорил перед такими людьми, а сам стоит с самым невинным видом у стойки и с любопытством их рассматривает. Хоть бы постеснялся так пялиться, чай не скоморохи на ярмарке.
Как бы услышав мысли Маркуса, торговец сказал самым любезным тоном:
- Видите, господа, какие бывают забавные совпадения. Наш славный хозяин, несомненно, принял вас за демонов.
Старший Лазутчик воткнул в торговца тяжелый взгляд, который тот, впрочем, выдержал совершенно спокойно, даже с нарочитой безмятежностью, и медленно произнес:
- Надеюсь, вы понимаете, что он ошибся?
Не успел возмущенный до глубины души трактирщик отрыть рот, чтобы засвидетельствовать, что ему и в пьяном угаре не придет в голову считать уважаемых господ не то что демонами, но и даже ровней всему этому сброду, как неугомонный торговец его опередил.
- Разумеется, - быстро ответил он, - ошибаться могут даже великие ученые, чего же говорить о недотепе-трактирщике, да и о нас всех, простых смертных.
- Простых смертных... Хорошо, что вы это понимаете, - Лазутчик не отрывал взгляда от торговца, - иначе...
- Я хорошо знаю, что может быть иначе, - в голосе торговца неожиданно зазвучала сталь, - поэтому, думаю, вам стоит немедленно покинуть это заведение.
Все замерли. Стоящий у стойки Маркус охнул и с изумлением уставился на наглеца. Что говорит этот человек? Как можно так обращаться к людям Ордена?! Воздух в трактире, казалось, сгустился и зазвенел от возникшего напряжения.
- Покинуть, - задумчиво сказал Лазутчик, - а стоит ли, Мастер? Не переоцениваешь ли ты себя?
- Может быть, - торговец, который ничуть не удивился обращению "Мастер", тихо рассмеялся, и его смех звонко рассыпался по замершему залу, - людям свойственно себя переоценивать, особенно простым смертным... А ты проницателен.
- Ты думал, что сможешь остаться незамеченным, Мастер?
- Нет, не думал. Вот только и твоя проницательность имеет границы.
- Какие же, Мастер?
- Не Мастер. Магистр.
После этих слов в трактире воцарился ад.
Все, что происходило дальше, трактирщику и его гостям могло привидится только в горячечном бреду. Лазутчиков - всех вместе - словно сразил приступ падучей болезни. Они корчились и извивались так, словно кости их были резиновыми, а суставы гнулись во все стороны. Тела раздулись, словно что-то распирало их изнутри, одежда расползалась по швам, обнажая серую плоть. Человеческие личины растягивались и опадали клочьями. Из-под лохмотьев кожи проглядывало что-то скользкое и покрытое желтой слизью. Руки удлинились, пальцы вытянулись, затвердели, превращаясь в загнутые, отливающие стальной синевой когти. На спинах, разрывая плащи, вырастали черные, сочащиеся дымящимся ядом шипы. Через несколько секунд посредине зала стояло четыре чудовища, каждое в два человеческих роста, с вытянутыми оскаленными мордами, покрытые чешуей и твердыми роговыми пластинами.
Ближе всех к дьявольским созданиям оказался бедняга Маркус. От ужаса он не мог сдвинуться с места, лишь расширившимися глазами следил за приближавшейся смертью. Все остальные посетители в панике, опрокидывая стулья, рванули к выходу, только длинный Лука, видя, какая опасность угрожает его другу, пересилил себя и, схватив в качестве оружия покрытый копотью вертел, приготовился к бою, сознавая в душе, что этот бой будет последним.
Трактир сотряс пронзительный вой. Именно сотряс, поскольку на полках задрожала и зазвенела посуда, а несчастный Маркус почувствовал, что сердце его забилось с такой силой, что вот-вот должно было разорваться на части. Несколько человек упали на пол, а Лука, выронив вертел, изо всех сил сжал уши руками. Холодные, истекающие слизью тела источали сладковатый запах, отвратительный и ужасный не менее, чем вид этих богомерзких созданий.
Изо всех оставшихся присутствие духа и хладнокровие сохранили только трое торговцев. Тот из них, кто назвался Магистром, ловко вскочил на стол. В руках его, как по волшебству возник длинный клинок, который опытный глаз определил бы как легкий кавалеристский орденский меч, известный идеальным балансом, твердостью стали и остротой заточки. Двое других также обнажили мечи, прикрывая спасающихся посетителей, и заняли позиции напротив выхода.
Маркус, с обреченностью глядя на приближающееся чудовище, готовился к смерти. Он был не в состоянии даже ущипнуть себя за ляжку, что бы удостовериться, что все происходящее - не ночной кошмар. Торговец-Магистр, не теряя ни секунды, одним прыжком перелетел через добрую половину обеденного зала и могучим пинком отправил бедолагу на пол под защиту тяжелой дубовой стойки. Потом с легкостью и даже с изящной небрежностью, свидетельствующими о колоссальном боевом опыте, ушел от удара страшных когтей, и, двигаясь с поразительной скоростью, оказался за спиной атакующей твари. Его серебристый клинок с тонким свистом рассек воздух, а сам Магистр неподвижно застыл в боевой стойке - именно так, как на лубочных картинках изображают мастеров боя - ноги широко расставлены, меч отведен в сторону. Чудовище зашаталось, издав утробный хлюпающий звук, сделало два неровных шага к стойке и тяжело опустилось на пол. Его спину пересекала длинная глубокая рана, пузырящаяся розовой кровью.
Окно трактира, на котором был выложен цветной витраж - Святая Дева кормит веселого и жизнерадостного младенца-Спасителя - со звоном рассыпалась на мелкие осколки, и в зал влетела распластавшаяся в воздухе белая тень. Через мгновение один из зверей дико заревел, и заметался по трактиру, круша как игрушечные тяжелые дубовые столы, в попытке скинуть со спины вцепившуюся в загривок огромную белую собаку. Двое торговцев, стоящих у входа, одновременно атаковали оставшихся тварей, которые были явно обескуражены неожиданной смертоносностью противника. Схватка продолжалась лишь несколько мгновений, и в результате, в трактире посреди опрокинутых столов и разломанных стульев остались лежать четыре чудовища и один из торговцев, сердце которого пронзил стальной коготь бьющегося в агонии зверя.
Магистр долгим взглядом оглядел поле битвы. Собака, облизывая окровавленную морду, уселась у его ног и ткнулась носом в ладонь, требуя похвалы.
- Джефф, тебе было приказано охранять на улице, - строго сказал Магистр.
Услышав сердитые нотки в голосе хозяина, огромный пес поджал хвост и понурился, всем своим видом показывая признание своей вины. Магистр смягчился и почесал собаку за ухом. Затем он одним плавным движением вложил меч в ножны, отстегнул от пояса боевой рог, окованный серебром, поднес к губам, и в воздухе зазвучал протяжный зов.
Не успел смолкнуть тоскливый звук рога, как в зале, словно по волшебству появились люди в темных плащах, они подхватили тело убитого товарища, подняли с пола еще не до конца пришедшего в себя Маркуса и быстро покинули трактир. Потом сноровисто полили добротные бревенчатые стены остро пахнущей жидкостью из глиняных кувшинов, Магистр поднес зажженный факел, и приземистое здание запылало светлым жарким огнем.
Люди, назвавшиеся торговцами, исчезли, словно растворились в воздухе. Посетители и случайные зеваки разбежались прочь от трактира, словно от проклятого места. И только Маркус стоял перед горящим домом, сгорбленный, с растрепанными волосами, поддерживаемый под руку старым другом Лукой.
II
Великий Канцлер из высокого сводчатого окна своих рабочих покоев наблюдал, как последние лучи заходящего за горный кряж солнца рисуют причудливые узоры на легких облаках, медленно проплывающих из влажных предгорий на равнину. Правду говорят, что в Эдеме самые красивые закаты во Вселенной. Полюбовавшись некоторое время на опускающееся светило, он неторопливо проследовал за широкий покрытый зеленым сукном стол и опустился в кресло с высокой резной спинкой. За спиной в камине тихо потрескивали дрова, а рядом на подстилке лежала огромная белая собака. Человек, впервые оказавшийся в покоях Великого Канцлера, мог принять ее безмятежный вид и закрытые глаза за чистую монету. Но тот, кто был не понаслышке знаком с орденскими боевыми собаками, знал, что она походила на взведенный арбалет, при малейшей опасности от сонного спокойствия не останется и следа, и огромные клыки за считанные мгновения окажутся у горла неприятеля.
Стоявший перед столом молодой человек терпеливо и почтительно ожидал, когда Великий Канцлер обратит на него внимание. А тот, удобно устроившись в кресле, размышлял о чем-то, прикрыв глаза. Наконец, он выпрямился, принял свой обычный сосредоточенный вид и небрежным жестом позволил молодому человеку обратиться. Хотя, пожалуй, молодость этого посетителя обманчива, при более внимательном взгляде видно, что годы и испытания не обошли его стороной, оставив сетку морщин на лице. Это был Магистр Штольц - командир группы ликвидации Магистрата Спокойствия.
- Поступило сообщение из Восточного Предела. Я хотел бы со всей почтительностью...
- Оставьте ваш церемонный тон, - прервал Канцлер, - я неоднократно просил вас, Магистр, наедине избегать дежурных выражений.
Штольц поклонился.
- Слушаюсь... Поступило сообщение из Восточного Предела. Зарегистрирована масштабная инфильтрация противника на внутреннюю территорию. Первый удар на себя приняла вторая отдельная бригада Лазутчиков, - он секунду помедлил, - к сожалению, из них не выжил никто... Из двухсот человек, находящихся в строю на момент атаки, удалось разыскать тела только пятидесяти четырех. Дальнейшее продвижение противника удалось локализовать оперативными действиями отдельного кавалеристского корпуса, горной штурмовой бригады и иррегулярными частями пустынников.
Канцлер, не мигая, смотрел перед собой. За долгие годы он научился искусно скрывать свои эмоции, при неярком свете свечей его лицо походило на каменное изваяние. Магистр осторожно продолжил:
- Мы предположили худший вариант, и, как не прискорбно, не ошиблись. Только за последние сутки отмечены восемь случаев появление агентов противника под прикрытием личности Лазутчиков. Причем нейтрализовать их мы смогли только в трех случаях. Избежать потерь среди гражданских не удалось. Также не удалось избежать паники. Для предотвращения распространения спор нам приходилось проводить тотальную дезинфекцию... А попросту сжигать тела агентов на месте. Какой это произвело эффект на гражданских, вы представляете?
- Представляю, - сухо сказал Канцлер, - впредь нам следует подготовить процедуры взаимодействия с населением... Хотя, в любом случае, шокового воздействия уже не избежать, - и, помолчав, добавил: - я знаю, что вы лично принимали участие в нейтрализации группы агентов. Ваши впечатления?
- Ситуация стандартная, - четко доложил Магистр, - у агентов противника, как обычно, имелась идеальная физическая маскировка, а вот с оперативным прикрытием дело обстояло не важно. Мы отследили их передвижения, а собаки подтвердили цель. С моей точки зрения, проводить операции проникновения, да и любые разведывательные действия под личностью людей, официально значащихся пропавшими без вести, довольно безрассудно. Особенно, если эти люди находились в момент исчезновения на воинской службе и подлежали особому учету и контролю. С точки зрения здравого смысла - это нонсенс.
- У вас есть какие-нибудь версии поведения противника?
- Разумеется, - утвердительно кивнул Штольц, - мы рассматриваем вариант относительно невысокого интеллектуального развития представителей противника, принимающих оперативные решения. Вы помните, одна из теорий говорит, что в структуре организации Врага существует искусственная сегрегация по социальным и функциональным слоям с разным уровнем интеллектуального развития. Причем руководство принадлежит вовсе даже не "интеллектуалам"...
- Я знаю, - нетерпеливо прервал его Канцлер, - дальше.
- Возможно, мы имеем дело не с разведывательно-диверсионной акцией, а с операцией прикрытия чего-то более тонкого.
- Интересно, - задумчиво заметил Канцлер, - эту версию стоит проработать особенно. Нам только не хватало появления этой дряни в Замке... Это все?
- И, наконец, не исключен непонятный нам выверт психологии противника. Специалисты Экспертного Магистрата бьются над картами психопрофилей...
- Ну и как, получается?
- Штильман уверяет, что ему потребуется еще минимум десять-двенадцать дней.
- Плохо. Необходимо максимально ускорить работу, повторяю - максимально. Немедленно свяжитесь с Академией и запросите Штильмана потребности в ресурсах. Выполнять все пожелания, даже если они захотят цветы папоротника. Я отдам все распоряжения, но прошу вас лично проследить. Это очень важно.
- Слушаюсь, - легко поклонился Магистр.
- У вас все? - ровно спросил Канцлер.
- Да, Великий Канцлер, - Штольц не удержался и завершил аудиенцию церемониальным глубоким поклоном.
Канцлер кивнул, и Магистр быстрыми шагами покинул покои.
Оставшись в одиночестве, Канцлер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Молодец Магистр, отличный воин, прекрасно держит себя в руках. А ведь он один из немногих, кто прекрасно осведомлен об истинном положении дел. Противник ударил там, где его совершенно не ждали, мимоходом расправился с элитным подразделением Лазутчиков, захватив, по-видимому, большинство из них живыми, и был остановлен только массированным ударом всех наличных сил. Но какой ценой! Общие потери превышают четыреста человек убитыми и пропавшими без вести, и почти тысяча раненых. А что же будет, если Врагу надоест играться и он решит, наконец, задействовать свои основные силы, которые по самым скромным прикидкам превосходят силы Ордена в десятки, а то и в сотни раз. Странно, но за последние два десятка лет это была ли едва ли не самая массированная атака. Лучшие умы экспертов и Академии бьются над загадкой странной тактики врага - тактики одиночных ударов малыми силами. До сих пор, казалось, противник вовсе не ставит целью захват Эдема, решая какие-то свои локальные задачи. Но последние события показали, что времена могут резко измениться. Переход к масштабным боевым действиям означает неминуемый быстрый разгром Ордена и падение Эдема.
Канцлер резко поднялся с кресла и подошел к окну. Солнце уже почти исчезло, а на юге на небо неспешно поднимались серебристые луны. Господи, как же сейчас не хватает Великого Магистра... Почти двадцать лет назад он отправился с экспедиционным корпусом в Великую Пустыню, и с тех пор вестей о нем больше не было. Даже пустынники, заходившие дальше всех из живых существ, за исключением, может быть драконов, в раскаленные пески не смогли найти никаких следов экспедиции. Впрочем... Канцлер не просто был уверен, он знал, что Великий Магистр жив. Еще много лет назад между ними установилась незримая связь, нет, не телепатическая, не обмен мыслями, а связь на уровне чувств и эмоций. Странное ощущение в глубине мозга, трудно читаемое и похожее на то, которое возникает, когда кто-то смотрит тебе в спину тяжелым взглядом.
Он попытался отбросить тяжелые мысли. Положение, конечно, непростое, но не безвыходное. Кому-кому, а ему уже приходилось одерживать победы в безнадежных сражениях. Поэтому надежда и вера должны жить до конца, до последнего вздоха. Все еще может случиться. Коридор на Землю последний раз открывался полтора года назад. Ах, как бы сейчас не помешали ребята из спецназа Тихорецкого, хотя... хотя, генерал, наверное, уже очень немолод и навряд ли остался в строю... Да и оборудование обновить ой как было бы не лишним. После обрушения Башни Великого Магистра и разрушения Зеркала Мира коридор между Эдемом и Землей стал ослабевать, переход давался все с большим трудом, пока однажды не закрылся совсем. С тех пор он возникал самым неожиданным образом, с единственной закономерностью - появления становились все реже и реже. И вот, в конце концов, Эдем оказался полностью отрезанным от Земли.
Последний луч солнца растворился в горнах вершинах, и на небе резко проявились звезды. С какой-то из них в их мир приходит Враг... Канцлер поймал себя на мысли, что стал излишне сентиментальным. Да и помимо сантиментов, это утверждение само по себе весьма спорное. Мы до сих пор не знаем, откуда в Эдем протянулись щупальца переходов, может быть с соседней планеты, а может, и из другой Вселенной. А собственно, что мы вообще знаем? Мы не представляем кто этот Враг, его биологическое строение не удается как следует изучить, каждое тело становится источником спор, из которого вырастают новые особи... Если бы не собаки, которых успели доставить с Земли, то не было бы вообще никакой возможности распознать трансформированного агента неприятеля. Все идеи относительно биологии, социального устройства, целей и мотиваций являются не более чем умозрительными заключениями умников Штильмана. За неимением лучшего, нам приходится на них полагаться, но... Это как раз тот случай, когда стоит подбросить монетку и выбрать хоть какой-нибудь план.
Канцлер вернулся за стол и вызвал Рыцаря-Референта.
- Пригласите, пожалуйста, Виктора Александровича, - он по многолетней привычке называл Магистра Московского Магистрата по имени-отчеству.
Через десять минут Виктор Александрович вошел в рабочие покои Великого Канцлера Ордена.
- Приветствую вас, Великий Канцлер, - Магистр склонил голову.
Канцлер легко поднялся с кресла и сделал несколько шагов навстречу. Собака у камина заворчала, но ее ворчание было дружелюбным, она узнала Виктора Александровича и таким образом выражала свое расположение.
- Прошу вас, Виктор Александрович, сделайте одолжение, оставьте церемонии. Видит бог, я трачу в день по нескольку часов, любуясь на ритуальные ужимки! Поверьте, я так рад вас видеть в добром здравии! Посмотрите, как радуется Джина!
Собака открыла глаза, подняла голову и как бы нехотя виляла хвостом, что для суровых орденских собак было выражением высшей радости.
Они рассмеялись и крепко обнялись, как старые друзья.
- Ну, здравствуй, Сергей! - Магистр немного отстранился и пробежался взглядом по крепкой фигуре Канцлера, - А ты в прекрасной форме, как я погляжу. Удается сочетать бюрократию со спортом?
- По мере возможности... Прошу вас, присаживайтесь!
Они проследовали к камину, где среди мягких кресел, обитых нежнейшей зеленой кожей красовался изящный резной столик.
- Прошу вас, Виктор Александрович, - Канцлер сделал приглашающий жест, - я, как мог, подготовился к вашему приезду.
- И, судя по всему, - улыбнулся Магистр, - подготовился весьма основательно. После трех месяцев в пустыне мое обоняние изрядно атрофировалось, но даже я могу почувствовать, собираетесь угостить меня...
- Да, да, вы не ошиблись, это настоящая йеменская арабика - лучший кофе во Вселенной. Вы даже не представляете, каких усилий стоит хранить его в здешнем влажном климате, особенно теперь, когда поставки прекратились... Впрочем, это еще не все. Обратите внимание.
Канцлер поднял плетеную крышку и показал на живописно разложенные на деревянной доске сыры.
- Прошу почтить своим вниманием. Производство местное, но закваска и технология исключительно французская. Я помню ваш скепсис, но продукция получила одобрение Магистра Европейского Магистрата. А он, знаете ли, гурман похлеще нас с вами.
- Ну, если вам удалось получить одобрение самого Магистра Грегора, - развел руками Виктор Александрович, - я вынужден снять шляпу и поклониться. Так, кажется, по-русски?
- Примерно, - усмехнулся Канцлер, - там только нет про "поклониться". Просто "снимаю шляпу".
- Старею, - Магистр сокрушенно покачал головой, - стал забывать.
- Ничего страшного. А у меня еще один сюрприз, - Канцлер достал из-под столика покрытую паутиной бутылку.
- Ого! Если не ошибаюсь, это - чудо из подвалов Шато Марго? Так?
- Именно так, дорогой Виктор Александрович!
- В таком случае, Сергей, я должен заявить, что ты меня пугаешь. Мне почему-то все это напоминает кормление тельца перед забоем.
Собеседники рассмеялись и опустились в кресла.
Канцлер открыл бутылку, плеснул отливающего благородным рубином вина в широкий бокал и протянул собеседнику. Тот невозмутимо принял напиток, внимательно осмотрел его на просвет, немного подождал, позволяя вину напитаться кислородом и ожить, и только после этого сделал глоток.
- Божественно, - Виктор Александрович прикрыл глаза, - изумительно. Давным-давно у меня была дискуссия с моим другом Дональдом о превосходстве его погребов над погребами Марго, он утверждал, что я несправедлив к французским виноделам. Теперь я должен признать, что ошибался, вина Марго ничуть не уступают произведениям Дональда.
- А может быть все проще, - шутливо сказал Канцлер, - насколько я понимаю, за последние три месяца вам приходилось пить исключительно затхлую воду из кожаных бурдюков. Боюсь, что сейчас даже старое доброе российское плодово-ягодное может показаться божественным нектаром.
- Исключено, - уверенно ответил Магистр, - я всегда могу отличить божественный нектар от просто хорошего вина. Многие годы тренировки, знаешь ли...
- Великолепно. Зато теперь я знаю эксперта, который заткнет за пояс самого Штильмана хотя бы по одному вопросу.
Виктор Александрович умоляюще поднял руки:
- Только прошу, не говори Штильману о самом существовании вопроса определения качества вина. Иначе, боюсь, что через пару месяцев мы, жалкие дилетанты, лишимся каких-либо перспектив.
И они снова рассмеялись. Отсмеявшись, Канцлер продолжил уже серьезно:
- Я очень внимательно изучил ваш отчет. Но вы сами понимаете, что живое общение лучше всякой бумаги. Я попросил бы рассказать мне всю историю вашей экспедиции, с самого начала.
Виктор Александрович внимательно посмотрел на него.
- Ты прав, Сергей, так будет лучше. Я начну с самого начала.
И он начал свой рассказ.
Когда двадцать лет назад экспедиция Великого Магистра отправилась в пустыню, все ожидали, что она продлиться не дольше нескольких месяцев. Тем более, как раз в то время начались первые атаки неприятеля, и Великий Магистр просто не мог, не имел права надолго покинуть Орден и Эдем. Тем не менее, он покинул... Значит причина была более, чем серьезная. Конечно, самым простым объяснением было признать гибель экспедиции, но Великий Канцлер категорически утверждал, что это не так, по его сведениям Великий Магистр был жив. А утверждениям Великого Канцлера в Ордене привыкли доверять не только из-за его высокого положения... Тем более, что для любого противника Великий Магистр, Сабир, десяток отборных Рыцарей и полсотни пустынников были, мягко скажем, непростой добычей.
Самым прискорбным было то, что Великий Магистр не посчитал необходимым поделиться с кем-нибудь целями экспедиции и мотивами, сподвигнувшими его отправиться в смертельно опасное путешествие.
Виктор Александрович вопросительно посмотрел на Канцлера, а тот отрицательно покачал головой.
- Нет, Магистр, я могу только повторить, что не в курсе планов Великого Магистра. У меня, конечно, есть теории, как и у всех нас, но... Мы не знаем, какой изначальной информацией он обладал. В этом-то и проблема.
- Да, - вздохнул Виктор Александрович, - мы вынуждены тыкаться носами, как слепые котята. Но, по крайней мере, мы с вами сходимся в том, что экспедиция отправилась на поиски артефактов?
- Очень может быть. Великий Магистр изучал природу Черного Камня и возможность его восстановления, хотя бы частичного. Возможно, он надеялся разыскать какие-нибудь артефакты Предтеч... Он прекрасно понимал, что самим нам не выдержать атаку противника, тем более, после осложнения сообщения с Землей. Необходимо было предпринимать экстраординарные меры. Мы знаем силу артефактов...
- Вот это точно, стоит вспомнить, во что вы превратили Башню Великих Магистров.
- Да, - очень серьезно произнес Канцлер, - так было. К сожалению, после разрушения Черного Камня, такими возможностями мы больше не располагаем... И, все-таки, давайте вернемся к вашему путешествию.
- Простите, Канцлер, - в тон ему ответил Виктор Александрович, оставив дружеский тон и обращение на "ты", как старшего к младшему. Перед ним сидел не старый друг и ученик, а ожидающий отчета Великий Канцлер Ордена.
Отряд Магистра Московского Магистрата вышел в Великую Пустыню через Южный Предел. Места там достаточно дикие, нередко замечались шайки "диких" пустынников, ставшие особенно многочисленными после начала вторжения. Впрочем, для десятка Рыцарей они не представляли особенной опасности, но бдительности терять не следовало. Необходимость особой осторожности подтвердилась на первой стоянке, когда отряд пустынников попытался ночью застать врасплох спящих Рыцарей. Чуть позже, допрашивая пленных, Магистр обратил внимание, что в своей речи они используют обороты, свидетельствующие о некоем "повторно происшедшем" действии. Он обратился за советом к пустынникам-проводникам и обнаружил, что не ошибся. Дальнейшие расспросы показали, что действительно, среди местных пустынников ходят легенды о том, как собранные по всей Великой Пустыне "дикие" атаковали остановившийся на привал немногочисленный отряд Рыцарей. Между прочим, именно с тех пор в языке южан появилось новое слово, означающее "полный разгром", "поражение". Поскольку фонетически оно сильно напоминает звучание нескольких русских выражений, употребляемых в чрезвычайных ситуациях, то вполне резонно предположить причастность Сабира к оному разгрому. А произошло это, если верить пленным, около двадцати лет назад. Точнее сказать невозможно, даже сейчас пустынники, разумеется, кроме тех, кто объединился с Орденом, не знают письменности и счета.
Таким образом, можно было принять, что экспедиция Великого Магистра выдвигалась в пустыню с этого же южного направления. К сожалению, больше никаких полезных сведений пленные дать не могли.
Через два дня отряд подошел к границе Великой Пустыне. Только здесь можно понять, почему к слову пустыня добавляется эпитет "Великая". Четкая линия, словно прочерченная карандашом, отделяет зелень предгорий от уходящих в бесконечность раскаленных песков. Их дыхание обжигает кожу и высушивает глаза. Если не надеть специальные очки, то человек ослепнет за пару часов. Другое дело пустынники, их коже не страшна жара, их глаза прикрывает прозрачное третье веко, они не знают усталости и могут неделями обходиться без воды. Но даже эти родные дети пустыни не заходят вглубь более чем на три-четыре дневных перехода, а селятся в основном вдоль границы.
И, тем не менее, Великий Магистр с товарищами где-то здесь вошел в пески и направился на юг, в неизвестность. У пустынников очень скудный фолклер, да и то он, как правило, связан с противостоянием с Орденом. И не единого упоминания о том, что находится в глубине пустыни, ни единого, даже самого сказочного предположения... Какая-то черная дыра.
Отряд углубился в пустыню, оставив лошадей на границе - в песках они попросту не могли передвигаться. Там же пришлось оставить доспехи и тяжелое оружие. В конце второго дня тренированные рыцари были полностью обессилены. Ночь не приносила облегчения, когда прекращало жарить солнце, пустыня превращалась в душную, дышащую жаром темную духовку, а яркие звезды, наводящие на мысль о прохладных водах ночной реки и прозрачности горных озер, дрожали в поднимающемся от раскаленного песка мареве. И ветер... Горячий ветер в лицо, с каждым шагом он становился все сильнее и сильнее, на третий день стал попросту валить с ног даже устойчивых пустынников, уверенно вышагивающих по текучему, как вода, песку своими широченными лапами. Стало понятно, почему эти выносливые жители пустыни не углубляются слишком далеко. Да и не только они. Если на первый день путешествия встречалась хоть какая-нибудь растительность и живность - жесткие колючки, рыжая трава, глубоко закопавшаяся в землю длинными корнями, ящерицы и змеи, оставляющие на песке замысловатые следы, то к исходу третьего дня, пустыня была совершенно мертвой.
Легче всего было предположить, что экспедиция Великого Магистра навсегда сгинула в проклятых песках. Но авторитет Великого Канцлера, утверждающего обратное, заставлял Рыцарей идти вперед, вызывая изумление самих пустынников, которые изрядно поубавили прежнюю прыть и уже не так легко двигались навстречу ветру.
В начале пятого дня ветер перешел в раскаленный ураган. О том, чтобы двигаться вперед не могло быть и речи. Из за облаков мелкого песка и пыли, видимость была крайне ограниченной, но, вместе с тем, это не была песчаная буря в обычном ее понимании. Чем дальше в пустыню, тем более слежавшимся становился песок, и, по-видимому, поэтому песчаные облака были не такими плотными, и временами сквозь них можно было разглядеть солнце. Магистр подумал, что это очень странно - если идти от Эдема вглубь пустыни, то ветер всегда в лицо. И, как говорят пустынники, то же самое происходит и на Северном пределе, и на Западном и Восточном. А ведь постоянный ветер должен за долгие годы принести мегатонны песка, соорудив даже не барханы, а горные вершины. Между тем, плоскостность равнины нарушалась лишь небольшими холмиками... Поразительно. А ведь это означает, что...
- Что, - Канцлер прервал рассказ и доверительно наклонился к Магистру, - а только то, что существует встречный поток переноса массы вглубь пустыни. И поток мощнейший. Я прав?
- Признаться, я пришел к таким же выводам. Орден, признаться, как-то упустил климатологические исследования Эдема вообще и Великой Пустыни в частности. У нас не было возможности на три месяца провести детальные исследования, многие выводы делались не на основании наблюдений, а на основании расспросов пустынников, но со своей стороны я убежден, что, будучи впоследствии проверены, они полностью подтвердятся.
Итак, в Великой Пустыне со всех сторон ветер дует в направлении Эдема. Мы находимся в как бы центре притяжения ветров. И, чем дальше от Эдема, тем скорость выше.
- Ваши выводы? - коротко спросил Канцлер.
- Первый и очевидный. В такой конфигурации простого атмосферного варианта отвода массы наносимого ветром песка от Эдема не существует. Второй - не менее очевидный. И все же такой механизм есть, иначе пустыня давно перешагнула бы за горные хребты. Но он нам не известен. Третий - предположение. Великий Магистр мог прийти к таким же выводам и сконцентрироваться именно на поиске механизма массопереноса, обладающего, между прочим, колоссальной производительностью - миллионы тонн в сутки. И, наконец... - он замялся.
- Прошу вас, Виктор Александрович, у нас с вами все-таки доверительная беседа, допустимы любые гипотезы.
- И, наконец, подобная конфигурация явлений позволяет сделать предположение об искусственном происхождении феномена.
III
Коржавин опустил бинокль, отодвинулся от окна, уселся на корточках, прислонившись спиной к стене, и поставив автомат меду ног, и задумался, глядя на разбросанные по полу по полу бумаги. В этой комнате, наверное, был рабочий кабинет хозяина, скорее всего клерка в большой компании - отсюда и хорошо оборудованное рабочее место на дому - конторы экономят на служебных помещениях, и большое количество бумажных документов - крупные фирмы с именем и репутацией демонстративно придерживаются старых традиций и упорно сохраняют бумажные носители. Закованные в титанопластовую броню бойцы не издали ни звука - дисциплина - но ожидание его ответа было столь очевидным и даже материальным, что избежать объяснений было невозможно. Вот, дьявол, везет же армейским сержантом, дал приказ копать отсюда и до обеда - и все, с чистой совестью иди пить пиво и дремать на солнышке. А вот в подразделении "База" каждый боец - это, понимаешь ли, личность, да еще какая. Он может в одиночку перемолоть полк противника, вскарабкаться на борт и захватить авианосец, нырнуть под лед на Северном полюсе и там занять место доминирующего самца в сообществе белых медведей. Или самки, это в зависимости от половой принадлежности бойца... И очень-очень многое другое. При этом он с ног до головы обвешан сверхсовременной техникой, которая на гражданский рынок попадет в лучшем случае лет через пять и оружием с мощностью залпа лишь немного уступающей атомной бомбе, испепелившей Хиросиму. Но... авторитет командира здесь держался не на должности, а на том, что он был частью отлаженного механизма "Базы", ему доверяли и уважали. Но не больше, чем любому другому члену группы. Поэтому, командир "Базы" полковник Коржавин был просто обязан поделиться своими соображениями:
- Картина чудесная. Все поле перед зданием, по всему периметру - сплошная охранная зона. Детекторы движения, "шептуны" и микромины - с плотностью раз в пять выше нормативной. Плазменная система "Антиснайпер" - сплошная завеса. Собственные энергогенераторы. Подземные коммуникации перекрыты. Их попросту залили бетоном, причем, похоже, заранее. Готовились... С воздуха их прикрывает система "Стриж", все наши "стрекозы" сбиваются сразу при входе в охранную зону.
- У них есть "Стриж"? - под маской лица не видно, но судя по голосу - это капитан Бойко. И он изрядно удивлен. "Стриж" - новейшая секретная система ПВО. Компактная и смертоносная. Вооружена гиперскоростными микроракетами, уничтожает любые летательные аппараты, от тяжелого бомбардировщика, до разведывательной "стрекозы" на дальности от трех метров до тысячи километров. Она никак не могла оказаться у банды отмороженных террористов, захвативших детскую больницу. Но, почему-то оказалась. И не только она.
- Это еще не все, - Коржавин говорил ровно, без эмоций, - по периметру в окнах установлено до десятка "Вершителей".
- Ого, - присвистнул Бойко, - а "Командор-300", случаем, у них на крыше не стоит?
- Ничуть не удивлюсь, если так оно и окажется, - жестко отрезал Коржавин, - но, думаю, им за глаза хватит того, о чем мы уже знаем.
Ну, еще бы. "Вершитель" - это полностью роботизированная система тактического подавления. Стреляет вольфрамовыми иглами с начальной скоростью почти три километра в секунду, выпуская за секунду по сотне игл, в каждую из которых кудесники-оружейники могут вставить микрозаряд. Очередь "Вершителя" прошивает насквозь практически любую бронированную цель, за исключением, конечно, последних моделей тяжелых танков, о чем красноречиво свидетельствует обгоревший остов тяжелого бронеавтомобиля полицейского спецназа, чернеющий в двух сотнях метров от здания больницы. Плюс "Стриж", плюс охранная полоса, плюс то, что не сумели обнаружить... Похоже, что вариантов разрешения ситуации становилось все меньше и меньше. Эти мерзавцы, захватившие детскую больницу в центре Москвы, очень хорошо подготовились.
- Какие есть предложения? - спросил Коржавин.
Бойцы переглянулись. Если командир задает подобный вопрос, значит ситуация очень сложная и штабные аналитики расписались в собственном бессилии, или, что хуже, предложили провальный план.
Ответом было молчание.
- Понятно, - Коржавин опустил голову, - я тоже вижу, что дело швах. Прямой штурм невозможен, обходных вариантов не вижу. Остается охранять периметр вместе с полицией.
- Командир, - подал голос Умар Султангиреев - огромный и неповоротливый на вид, но тот, кто видел его в деле, прекрасно знал, что это только иллюзия. Таким же неповоротливым является, например, сидящий в засаде тигр, - через час истекает время ультиматума. Они начнут расстреливать заложников...
- Я спросил про предложения, - оборвал его Коржавин, - ситуацию я уже описал. Сразу скажу, что предложения через час пойти в лобовой штурм и с честью сложить буйны головы не принимаются.
- Если я правильно понял, - спокойно и рассудительно сказал Бойко, - аналитики уже просмотрели варианты использования технических средств?
Коржавин кивнул:
- Да.
- Понятно. Значит, вариантов не просматривается?
- Нет.
Повисла тягостная тишина. Полковник еще раз оглядел бойцов, немного помедлил и произнес:
- Стало быть, только лобовой штурм... А ведь они именно этого и ждут.
- Ну и пусть, - гортанно рассмеялся Султангиреев, - начнем, а там посмотрим. На все воля Аллаха. Не справится электроника - поможет кинжал.
В комнату быстрыми шагами вошел высокий пожилой человек в светлом плаще. Стоящий лицом к входу Коржавин вытянулся по стойке "смирно".
- Товарищи офицеры!
- Вольно! - генерал Тихорецкий махнул рукой, - хочу вам представить нашего сотрудника.
Вслед за генералом в дверном проеме появился среднего роста человек в теплой кожаной куртке и джинсах, в больших роговых очках с сильными диоптриями, придававшими лицу несколько комическое выражение. В руке он держал видавшую виды папку на молнии. Словом, если бы шпион иностранной державы захотел бы преобразиться в недотепу-бухгалтера, то он выбрал бы именно такое обличие.
- Знакомьтесь, товарищи, Иленев Михаил Артемьевич.
- Можно просто Миша, - слегка заикаясь, произнес с нерешительной улыбкой Иленев.
- Очень приятно... Миша, - громогласно за всех ответил Султангиреев. Только что генерал нарушил негласное правило - не беспокоить штурмовую группу перед операцией. Так что, извините, но теплого приема ожидать не стоит.
Тихорецкий пропустил мимо ушей реплику Султангиреев и без лишних разговоров приступил к делу.
- Я думаю, диспозиция предельно понятна. Поправьте меня, если ошибаюсь, но в создавшейся обстановке шансы на штурм с приемлемыми потерями нулевые. Так?
- Так точно, - отрапортовал Коржавин.
- Только что стало понятно, что переговоры провалились. Выдвинутые требования невыполнимы просто технически. Аналитики пришли к выводу, что требования вторичны, а мы имеем дело с запланированной акцией устрашения. Ожидания самые печальные.
Коржавин кивнул головой, опыт подсказывал ему то же самое.
- А стало быть, - генерал посмотрел на часы, - через сорок две минуты они начнут убивать заложников. Имена жертв и способ казни уже скинули в сеть. Предотвратить это мы не можем.
Султангиреев сжал в руке рукоятку ножа, пристегнутого к поясу:
- Разрешите, товарищ генерал...
- Отставить, лейтенант, - прервал его Тихорецкий, - ваша жизнь вдобавок к жизням заложников - это слишком много... В общем так... Я не хотел, чтобы мы применяли это на практике. Я все-таки представлю нашего сотрудника до конца - капитан Иленев Михаил Артемьевич... Наше оружие последней надежды, - и он широким жестом показал на смутившегося Иленева.
Коржавин не знал, что сказать. Совершенно очевидно, что у этого "капитана" не все в порядке с головой. Хотя бы из его внешнего вида и поведенческих реакций - живое наглядное пособие для практикующего психотерапевта, если не психиатра. Он вопросительно посмотрел на генерала.
- Сейчас не время для вопросов, - раздраженно заявил Тихорецкий, - я прошу вас принять к сведению, что с настоящего времени командование группы переходит к капитану Иленеву.
Сказать, что заявление генерала вызвало шок - это ничего не сказать. Первым пришел в себя Бойко.
- Простите, товарищ генерал, вы хотите, чтобы мы шли в бой под командованием этого... товарища капитана. И еще... В настоящее время операцией руководит заместитель...
- Отвечаю последовательно, - сказал генерал, - первое, если дойдет дело до боя, командовать будет ваш прежний командир. Второе, распоряжением Директора общее руководство операцией возложено на главного советника Главного Управления генерала Тихорецкого, а заместитель Директора отозван в тыл. Подтверждение ваш командир должен был получить по спецканалу.
Коржавин едва заметно кивнул.
- Еще вопросы?
- Не понимаю, - развел руками полковник, - что вы от нас ожидаете?
- На этом этапе прошу выполнять распоряжения капитана Иленева.
В этот момент прозвучал негромкий голос самого виновника возникших недоразумений.
-Прошу прощения, генерал, я могу начинать?
Коржавина покоробило от такого обращения, а Тихорецкий спокойно ответил:
- Пожалуйста, Михаил Артемьевич.
- Хорошо, тогда для начала я попросил бы выделить мне отдельное помещение, закрывающееся изнутри. И еще... - Иленев расстегнул молнию на папке и достал листок бумаги, - вот, пожалуйста, по списку.
Генерал, не глядя, сунул бумажку ошарашенному Коржавину.
-Распорядитесь, пожалуйста, товарищ капитан!
Вот это да! Да что же это, черт побери, происходит! Использовать командира элитного подразделения в качестве снабженца, да еще в самый ответственный момент операции. Коржавин автоматически пробежался глазами по списку с запросами нового начальника. Они что, издеваются!
- А сушеный корень мандрагоры вам не требуется? - зло ощерился полковник.
- Потребуется - достанешь, - нет, не зря занимал свою должность генерал Тихорецкий. Металл в его голосе заставил полковника подобраться, быстро отдать честь и выйти из комнаты.
Через десять минут оказалось, что Коржавин явно недооценивает себя в качестве распорядителя-организатора. В соседнюю комнату вела дверь с допотопной щеколдой, так что вопрос с отдельным помещением решился сам собой, коврик размером метр на метр разыскали в одной из эвакуированных квартир, там же нашли четыре серебряные ложки, и даже, дабы не быть уличенными в мародерстве, успели написать записки о реквизиции. Набор требуемых трав оказался в ближайшей аптеке. Медлительность четырех сержантов районной полиции, не спеша отправившихся выполнять распоряжения Коржавина, была моментально излечена Султангиреевым посредством легкого рукоприкладства. Словом, через двадцать минут отдельное помещение и все запрошенные предметы были предоставлены в распоряжение Иленева.