Попинывая камушки стройными ножками в высоко зашнурованных черных 'Мародерах', Гиппократа неторопливо шла по ночной улице.
Залихватски заломленный на самую макушку светловолосой головки красный берет был помечен малиновым крестом. G.of.M. - золотился под крестом непонятный вензель.
Мир пах сладостями, тыквенным 'Ямамото' и грязными простынями. Медленно кружились большие черно-рыжие снежинки. На каждой светофорным оранжевым светом мигало слово 'бонус'.
Гиппократа брезгливо подбросила полосатую снежинку кончиком берца. Та пришлепнулась на витрину и начала медленно стекать на асфальт, по пути эволюционируя в большую серую фигу. Гиппократа оскалилась.
Над голубой витриной быстрыми тараканами то и дело пробегала надпись: 'Ты ел кашу? Тогда тебе к нам! Сайт 'Однокашники' ждет, когда ты подаришь ему свои лучшие годы!' 'Hic est digitus Dei", - улыбнулась Гиппократа и толкнула зеркальную дверь.
Большой зал был разбит на множество маленьких комнат. 'Однокашники'... 'Однокашники однокашников'... 'Однокашники однокашников однокашников'... уходили в туманную глубину зеркал одинаковые таблички. Над каждой табличкой мигали исчисляемые миллионами цифры.
'Сirculus vitiosus' - выругалась Гиппократа, нащупывая острым взглядом щупленького гарсона. На тонкой шейке гарсона был повязан красненький галстучек. В его складке блестел зажим в виде разрывающего в улыбке рот смайла. - Я могу помочь?
- I had enough - нежно согласилась Гиппократа, взмахнув рукавом и прокрутив в узкой ладони словно из ниоткуда возникший любимый Morpho. - По делам их...
- Чего? - пискнул было гарсон, но нож взрезал его горло, и оттуда посыпались мелкие кусачие смайлы. Черная ручка ножа сразу стала липкой.
- Ненавижу жидкие кристаллы, - сказала Гиппократа, вытирая нож о галстучек и делая несильный замах рукой.
Тело гарсона полетело в сторону одной из дверей, и, влепившись в табличку, сползло на пол. Дверь хрястнула и открылась. Маленькая комнатка была забита людьми. Тянулись от пальцев провода, уходили серебряными росчерками куда-то в глубину однокашниковой сети.
- Никогда больше не буду есть кашу. - Гиппократа внимательно всматривалась в стеклянные глаза однокашников. То тут, то там по ним пробегали маленькие буковки, мелькали сисястые аватары и ровненько отфотошопленные физиономии. Гиппократа вздохнула, и поудобнее перехватила нож. Работы было много...
Нож сверкал в смуглой ладони, отсекая провода от рук и руки - от проводов. Со свистом разворачивались скрученные жгуты вен, выплескивали ручейки жидких кристаллов и машинного масла. Иногда Гиппократу обдавало содержимым кишок, но это было почти не противно: однокашники питались только жидкой кашей, которая почти полностью растворялась в их желудках.
- Смерть пришла-а за мной в пять часо-о-ов утра, - напевала Гиппократа, вытирая со лба пот и поглядывая на вмонтированные в ручку Morpho часы. Работа была закончена. Гиппократа подняла голову и столкнулась взглядом с Главным Однокашником.
Глаза цвета мутного стекла наблюдали за ней с почти священным ужасом.
- Адвокат... - мяукнул белоглазый.
- Морхольд и Вандербой, - отреагировала Гиппократа. - И ручной миномет М224. Возможен еще М29. Вопросы?
Белоглазый грустно обвел взглядом забрызганный кровавыми ошметками и кишками зал, и помотал головой.
- Ваниш - отбеливатель для цветных вещей, - любезно подсказала Гиппократа. - А то оставь? Wall-art, как-никак...
Дав Morpho защелкнуться, она развернулась и направилась к дверям. Дойдя до парка, Гиппократа забралась на спину бронзового быка, задрала юбку и выдернула из-под веселенько обшитой черепами-бусинами подвязки любовно украшенный стразами плеер 'Электроника'. Заткнув в уши ear-phones, она расслабилась. Жизнь продолжалась.
- Best, you've got to be the best
- You've got to change the world
- And use this chance to be heard
- Your time is now - пела Гиппократа одной стороной рта в унисон с 'Muse'. '...Fuuuuuck youuuu...' - независимо от первой познавала высоты гроулинга вместе с 'Cannibal Corpse' вторая.
...Где-то там, в темной тишине, почти неслышно жужжала бензопила Морхольда...