Аннотация: Человек, который может потерять зрение через два, три дня попадает в талантливые руки врача-офтальмолога.
Глаза Уилдорфа
1
Я встретил этого молодого человека поздно вечером на Оксфорд-стрит. Высокий, в темной, широкополой шляпе он, казалось, прятал свое лицо. Он шел навстречу прохожим и, словно не замечал их. Когда он проходил мимо, я невольно, совершенно случайно заглянул ему в лицо, которое он на какое-то мгновение поднял вверх и посмотрел на меня. Я ужаснулся. У этого человека под веками, впавшими глубоко внутрь черепа, расплылись два огромных, красных пятна.
Незнакомец как-то машинально остановился, какое-то мгновение смотрел на меня, затем низко опустил голову и зашагал дальше.
- Стойте!
Незнакомец остановился. Не оборачиваясь, он стоял ко мне спиной, не шелохнувшись, словно еще раз боясь показать свое страшное лицо.
- Что с вами, мистер, - спросил я.
- Не знаю, - чуть слышно простонал незнакомец.
На какое-то мгновение его фигура пошатнулась, но затем снова неподвижно замерла на месте, словно изваяние.
- Приходите завтра ко мне в клинику.
Незнакомец, как-то машинально, почти не оборачиваясь, взял протянутую ему визитную карточку и зашагал прочь. Затем остановился и обернулся.
- Я приду, мистер. Благодарю вас.
Я снова увидел его страшные, болезненные глаза, изъеденные какой-то неведомой болезнью. Пока я так стоял, размышляя, что за недуг мог поразить этого еще молодого человека - на вид ему было не более двадцати пяти лет - за это время он скрылся из виду.
На следующий день я встретил его в своей клинике. Он пришел около десяти часов утра. Задумчивый, заросший густой, небритой щетиной, он походил толи на какого-то оборванца, толи на человека, разочаровавшегося в жизни. Войдя в кабинет и усевшись в придвинутое кресло, он посмотрел на меня воспаленными глазами.
- Я почти ничего не вижу. Туман, какой-то туман передо мной и, день ото дня все плотнее и плотнее. Я слепну.
Он вскочил в ярости, стараясь броситься неведомо куда, словно этим можно было избавиться от его страшного недуга.
Я придвинулся к нему ближе и приказал соблюдать спокойное выражение лица, стал тщательно обследовать сетчатку его глаз. Увы! Дело не ограничилось одной сетчаткой. Каждый глаз был воспален целиком и, даже сейчас уже было видно, что большая часть их поражена. Большинство клеток было мертво. Внутри, как и снаружи виднелись явные следы непонятного воспаления. По-видимому, глаза были чем-то заражены. Неведомый, болезнетворный вирус, проникнув внутрь, быстро размножаясь, начал это страшное разрушение.
- Молодой, человек, - сухо сказал я.- Только пересадка глаз может спасти зрение. Через два, три дня вы будете слепы.
Какое-то мгновение он молчал, затем что-то хотел произнести, но не сумел овладеть собой и разрыдался, словно ребенок.
2
Огромная пума металась в железной клетке, затем, увидев приближающегося человека, замерла и устремила в отчаяние страдальческий взор. Она, словно предчувствовала свою близкую кончину.
Негр Билли тщательно прицелился и, тонкая игла, содержащая снотворное, застряла у животного в лапе. Пума, словно не почувствовала боли. Лишь только на какое-то мгновение глаза ее расширились, словно от ужаса, затем все ее тело передернуло судорога, и животное рухнуло на пол клетки.
Билли и Джек быстро вошли внутрь клетки и, с трудом взвалив грузное тело на носилки, понесли его в операционный зал.
Незнакомец, как позже выяснилось, его звали Уилдорф, уже лежал на операционном столе.
Два помощника положили пуму на соседний операционный стол и, осторожно стараясь не повредить ткань, быстро извлекли два обезьяньих глаза.
Я подошел к Уилдорфу. Глаза его были широко раскрыты, лицо было мертвенно бледным, тонкие плотно стиснутые губы посинели. Осторожно поддев скальпелем воспаленную кожу, я извлек оба глаза. Один из помощников тут же подхватил их и бросил в никелированную ванночку. Я посмотрел на эти два раскрасневшихся шара, которые совсем недавно были человеческими глазами, и заметил, что и сейчас они, уже извлеченные и отторгнутые от тела продолжают отмирать. Оба глаза почернели прямо на глазах и, затем словно расплылись, превратившись в какую-то темную жидкость.
Быстро омыв пустые глазницы раствором норида - препарата убивающего любые болезнетворные микробы - я принялся за установку, пусть не осудит меня читатель за это странное слово доныне неприменяемое в науке, человеку глаз пумы.
Завершив соединение зрительных нервов и, срастив черепную коробку, я отошел. Операция была позади, но будет ли он видеть!
Еще несколько часов Уилдорф лежал погруженный в состояние, чем-то напоминающее сон. Но постепенно бледные щеки порозовели. В усыпленное наркозом тело возвращалась жизнь. Глаза его медленно открылись, он пытался что-то произнести, но губы беспомощно застыли, едва лишь приоткрывшись. Это состояние сейчас было естественным, силы постепенно возвращались в расслабленное тело.
...
- Вы хорошо видите. Вам просто повезло.
Уилдорф расслабившись, сидел, глубоко погрузившись в кресло. Он еще не верил, что "чудо" все же произошло. На лице его светилось счастье, глаза полные благодарности блуждали по стенам кабинета. Это были глаза пумы. Глаза пумы, пересаженные человеку. Острота их зрения в несколько раз превосходит нормальный человеческий глаз. И Уилдорф, человек, который совсем недавно мог лишиться зрения, стал человеком с глазами "орла".
Этой ночью мы вместе с ним вышли на террасу виллы на берегу Средиземного моря. Далеко впереди, по спокойной, черной глади моря, двигались бесчисленные огни. Пароходы, лайнеры, танкеры шли со всех сторон. Было новолуние. И высоко над головой черное небо светилось бесчисленным множеством звезд. В созвездии Тельца, я без труда нашел скопление Плеяд и насчитал привычные шесть звезд. Уилдорф словно понял меня.
- Я вижу двадцать, - счастливо проговорил он.
В его вздохе, разговоре, чувствовалось, что он действительно теперь счастлив, словно обрел крылья.
- Господи, это они, - вдруг тихо проговорил он и, словно боясь, что это обман или самовнушение, закрыл глаза рукой.
-Что ты видишь, Уилдорф? - спросил я.
- Спутники Юпитера, - чуть слышно произнес он.
Я посмотрел вверх и среди самых ярких звезд увидел одинокий Юпитер, медленно пробирающийся по небу.