Мануйлов Алексей Николаевич
Кабаноголовый

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И вновь мистеру Прескотту предстоит окунуться в атмосферу маленького провинциального городка, где за святой простотой скрывается нечто более страшное... Череда убийств и загадочный, непохожий на человека убийца - что это, очередная выдумка суеверных сельских обывателей, или вернувшийся из тьмы времён безжалостный кровожадный монстр?
  'Ветер - вздох Господен - тих.
  Холм, обитель неживых, -
  Тень, лишь тень в ночном тумане;
  А туман - напоминанье,
  Образ, символ и покров
  Тайны Тайн во тьме миров!'
  
  (Эдгар Алан По, 'Духи мёртвых')
  
  
  
Пролог
  
  Слабый свет мелькнул сквозь прорезь дверного проёма. Чьё-то приглушённое дыхание, спокойное и ровное, послышалось во тьме. Я замер на месте, не в силах шевельнуться. Невыносимый, режущий слух скрип медленно открываемой двери врезался в моё сознание, подавлял, заменяя собой всё что только можно. Обездвиженный и безвольный, словно маленький напуганный ребёнок, я стоял на месте и наблюдал, как оно, медленно проводя когтистой лапой по лакированному дереву, уничтожает последнюю преграду на своём пути. Разум подсказывал, разум кричал, призывая бежать, скрыться, спасать свою жизнь, вырвать её из лап этого чудовища, однако тело не слушало его, и продолжало стоять на положенном ему месте, точно зачарованное режущими слух скрипящими звуками.
  Неожиданно все посторонние шумы разом смолкли, будто кто-то невидимый одним движением руки резко оборвал льющуюся потоками из такого же невидимого старого граммофона музыку. Мёртвая тишина опустилась на мир, и лишь едва движущийся чёрный силуэт, освящённый слабым светом из-за двери, издавал нечто, отдалённо напоминающее человеческое дыхание. Затем к этому звуку присоединился неясный, едва различимый стук - не справляющееся с ударной дозой страха, моё сердце открыло все люки на пути рвущейся к мозгу со всех концов тела крови. Забившаяся в горле слюна убедительно требовала отправить её по пищеводу в желудок. Я сглотнул, и этот звук показался мне самым громким, что я слышал в своей жизни. А через мгновение когтистая тварь, издав глухой леденящий душу хрип, бросилась в мою сторону...
  
  
  
Глава первая
  
  Я проснулся в холодном поту. Всё моё тело сковало судорогой, правая нога в районе икры изнывала от боли. Скомканная простыня неприятно упиралась в спину, промокшая подушка залепила лицо.
  Наскоро скинув с себя одеяло, я поднялся на ноги. Ужасная боль в ноге сразу же исчезла, вспотевшие волосы полезли на лицо. Распахнув настежь окно и впустив в комнату свежий ночной воздух, я вздохнул с облегчением и подставил лицо ворвавшемуся в спальню порыву ветра. Мне невероятно повезло со спальной комнатой, её окно выходило в парк, поэтому даже знойным летним днём в ней царил полумрак и приятная прохлада. Открыв глаза, я взглянул на небо. Тяжёлые свинцовые тучи медленно стягивались над Лондоном. Скоро начнётся гроза. В это время года дожди не редкость, главное, чтобы она закончилась к утру - нет ничего ужасней, чем езда по размытым дорогам.
  Словно читая мои мысли, небо озарила яркая вспышка, а через несколько секунд громовой раскат сотряс спящий город. Первые холодные капли упали на подоконник, с каждой секундой дождь всё крепчал.
  Затворив окно, оставив открытым только форточку, я вышел из спальни и направился в сторону кабинета. Пытаться снова уснуть уже не имело смысла - я всегда плохо спал в грозу, и уж тем более не смогу уснуть после увиденного во сне - когтистая лапа, медленно ползущая по лакированному дереву... после того случая прошёл почти месяц, но оно по прежнему приходило ко мне во сне практически каждую ночь. И каждую ночь я встречал его у двери своего кабинета. Отвратительное порождение иного мира, одержимое слепой яростью и маниакальным желанием убивать - где оно теперь, в какие миры отправил её тот роковой удар свинцовой тростью?
  В кабинете я зажёг электрическую лампу, уселся за стоящее в углу кресло и принялся в очередной раз перечитывать пришедшее мне вчерашним вечером письмо. Оно было от патрона.
  
  Дорогой Прескотт, я полагаю, что Вы достаточно отдохнули для того, чтобы взяться за очередное задание. Не так давно мне написал один из моих знакомых из графства Кент, в своём письме он сообщил мне о том, что в нескольких милях к югу от Мейдстоуна в небольшом городке Тэнбридже произошла череда загадочных убийств, совершённых, судя по рассказам местных жителей, неким монстром, которого успели несколько раз увидеть на месте преступления. Расследование ведёт инспектор Стаут, его уже оповестили о приезде из столицы молодого частного сыщика, долженствующего помочь ему в его нелёгком деле. Этим сыщиком, мой дорогой друг, Вы и станете. Незамедлительно выезжайте в Тэнбридж и постарайтесь собрать как можно больше сведений об этом загадочном деле. Экипаж будет ждать у Вашего дома завтра в восемь часов утра.
  
  Удачных поисков,
  К. Д. Берк
  
  Было очень странно, что патрон не вызвал меня для обсуждения такого деликатного дела в офис редакции, а решил изложить всё в письме, но времени на раздумья у меня всё равно не оставалось. Поэтому почти сразу после этого я бросился собирать вещи.
  Взглянул на часы. До восьми оставалось ещё четыре часа. Попытавшись отвлечься, я развёл огонь в камине, пододвинул поближе к нему кресло и попытался забыться среди страниц популярного приключенческого романа, но чтение всё никак не шло. В конце концов, сдавшись, я решил в который раз пересмотреть свои записи. Они хранились у меня в верхнем ящике стола, единственном ящике, который закрывался на замок, а с ключом я не расставался никогда. Бережно положив на стол пачку рукописей, я вынул из общей кучи одну из них, самую увесистую.
  До сих пор когда я перечитываю эту историю, мои волосы невольно встают дыбом, и я вспоминаю лежащего на больничной койке мистера Говарда Шермана, с переломанными костями и едва заметно шевелящимися губами, из которых вылетают слова, переносящиеся мною на бумагу. Тогда я частенько навещал его, справлялся о здоровье, а после того, как он вышел из больницы, имел привычку пару раз в месяц заглянуть к нему в магазин и поболтать с владельцем. Но с того момента прошло слишком много времени, и я стал вспоминать о своём случайном знакомом всё реже и реже. А месяц назад я узнал, что мистер Говард Шерман скоропостижно скончался. Безумная семья Хэмфилдов, одержимая демонами из иного мира, получила свою последнюю жертву.
  Перелистывая страницы, я неожиданно для самого себя обнаружил, как глаза мои начали слипаться, и...
  Длинный коридор, настолько длинный, что его конец тонул где-то во мраке. Я бежал по нему, бежал не в силах остановиться, чувствуя, как за моей спиной что-то невидимое с лёгкостью меня догоняет, тянет ко мне свои когтистые лапы, норовит схватить и растерзать. Я пытаюсь оторваться, но незримое нечто не отстаёт, и вот я уже чувствую, как что-то едва коснулось моего плеча. Неожиданно из темноты появился поворот, я резко сворачиваю, но тело уже не слушается меня, ноги подкашиваются, я чувствую, как земля уходит из-под ног...
  Дёрнувшись, я открыл глаза. Тонкая ниточка слюны упала на исписанную станицу, часы на столе показывали половину седьмого. Опять этот кошмар, когда же он наконец-то оставит меня в покое? Вот только почему я бежал, спасался от своей участи, а не смиренно ждал свою смерть в кабинете, как это было всегда? Странно...
  Решив, что больше уже спать точно не стоит, я надел пальто и вышел на улицу немного пройтись и освежиться перед отъездом. Город только-только начинал просыпаться, ещё горели на улицах газовые фонари, первые экипажи стучали копытами по каменным мостовым. Пройдя по улице адмирала Нельсона, я свернул в сторону парка. Один из немногих уголков спокойствия в этом безумном городе. Прямо у входа в аллею было огорожено место, надпись на табличке гласила, что скоро здесь будет новая станция метро. Новость не самая лучшая, но время на спокойную прогулку пока ещё есть.
  В тени и прохладе парковых аллей всегда можно найти успокоение после тяжёлой ночи. И нет ничего лучше одиноко стоящей скамьи. Устроившись поудобней, я откинулся на деревянную спинку и закрыл глаза. Утренний ветер приятно обдувал лицо, лучи восходящего солнца, пробиваясь сквозь редкую, почти опавшую листву, волной тепла расходились по телу. Безмятежное осеннее утро в городском парке. Просидеть бы так весь день, ни о чём не думая и не беспокоясь, но увы, через час я уже буду толкаться в тесном экипаже, торопливо снующем по городским улицам. А пока у меня как раз есть время, чтобы спуститься по улице вниз и немного пройтись по набережной...
  
  
  
Глава вторая
  
  В Тэнбридж мы прибыли к полудню. Проведя почти всю дорогу в полудрёме, я был рад выйти на свежий воздух и размять свои затёкшие суставы. Городок оказался небольшим и очень уютным, на главной площади располагалась ратуша, почтовое отделение и несколько магазинов. От площади веерами расходились узенькие улицы и совсем крошечные переулки. Небольшие аккуратные дома укрывались за золотым покровом деревьев - здесь, вдали от шумной столицы, по-прежнему стояла тёплая осень. Всё здесь дышало миром и спокойствием... если бы не взгляды прохожих, которыми они провожали мой экипаж. Я знал, что в таких маленьких городках любой новости потребуется самое большое часа два для того, чтобы стать достоянием всей местной общественности, однако всё равно было не очень приятно привлекать излишнее внимание.
  Полицейский участок располагался на одной из боковых улиц. Выйдя из экипажа и поблагодарив кучера, я направился прямиком к главному входу. Толкнул дверь и застыл на месте, поражённый увиденным. У нас, в шумном и тесном Лондоне, полицейские участки как правило представляли собой жуткое место. Душные помещения, забитые до отказа просителями, то и дело раздающиеся из разных углов приёмной залы крики, ругань, в общем, от столичных храмов порядка воспоминания у меня остались самые прискорбные. Но совсем другое дело представляло собой местное отделение. Крошечный зал, у приёмного окна стоят в ряд три деревянных стула с кожаной спинкой. Распахнутые настежь окна заполняют комнату приятным веянием тепла уходящей осени, солнечный свет, бьющийся в помещение, порождает от мебели диковинные тени.
  С минуту я стоял, не в силах отвести глаз от увиденного, настолько меня поразили тишина и спокойствие провинциальной обители стражей закона. Но, вовремя опомнившись, я подошёл к одному единственному на весь зал приёмному окну, кроме меня из просителей не было больше никого.
  Сидящий за столом полисмен, приветливо улыбнувшись мне, сказал:
  - Добрый день. Вы, я так понимаю, мистер Прескотт, тот самый частный детектив, о котором мне говорили?
  - Да, всё верно. - частично соврал я, тем самым заставив полицейского снова улыбнуться.
  - Инспектор Стаут ожидает вас у себя в кабинете. Второй этаж, дверь под номером 12. Может вас проводить, сэр?
  - Нет, благодарю, я сам. - стараясь придать своему голосу самый приветливый тон, сказал я. Полисмен в ответ снова улыбнулся и указал мне на дверь, ведущую на лестничный пролёт. Поднявшись на второй этаж, я открыл дверь в небольшой коридор, по обеим сторонам которого находились двери, ведущие в различные кабинеты. Здесь их было вряд ли больше двух десятков. Невероятно крошечный участок. Впрочем, как и сам городок. Найдя нужный мне кабинет, я осторожно постучался.
  - Войдите. - послышалось изнутри, и я, взявшись за ручку, распахнул дверь. Кабинет оказался небольшим, почти крошечным. Узкий деревянный письменный стол в одном углу, занимающий почти всю стену книжный шкаф - в другом. Чуть поодаль стоял невысокий стул, очевидно, для приёма посетителей и настоящий железный сейф с массивной чугунной ручкой и прикрытой стальной пластиной замочной скважиной. Сам инспектор сидел за своим столом, очевидно, моё появление отвлекло его от какой-то бумажной работы. Инспектор Стаут был невысокого роста, широкоплеч, короткострижен, пышные усы, заплетённые на кончиках в тонкие косички, занимали пол-лица. У него были грубые поросшие волосами руки, но на удивление молодые голубые глаза.
  Увидев меня, он улыбнулся, отодвинулся от стола, привстал со своего места.
  - Я полагаю, вы мистер Прескотт? Меня уже успели предупредить о вашем визите. Меня зовут Самуэль Снаут, но вы можете меня как вам будет удобно. Ну что ж, будем знакомы.
  - Благодарю вас, инспектор. - сказал я, пожимая протянутую руку, на удивление сильную. - Из Лондона меня привели сюда слухи о тех странных убийствах, что произошли в вашем городе за последнее время.
  - Да-да, именно ими мы с вами и займёмся, но прежде могу предложить вам присесть и отдохнуть, вы, небось, устали после дальней дороги. У меня ещё осталось немного ликёра, не хотите ли разделить его со мной?
  - Охотно, сэр. - сказал я, усаживаясь на гостевой стул. Инспектор тем временём извлёк из верхнего ящика своего стола небольшую железную флягу и два стеклянных стакана. - Так что вам известно об этих странных убийствах?
  - Вы будете надо мной смеяться, мистер Прескотт, - сказал инспектор, разливая бесцветную жидкость по стаканам и протягивая мне один, - но почти ничего. Всякий раз, когда я и мои люди прибывали на место, преступник уже успевал скрыться, оставляя нас с бездыханным телом и парой-тройкой ошалевших свидетелей в придачу.
  - Почему ошалевших? - спросил я, в сущности, уже зная ответ.
  - Да потому что все они как один говорили о том, что видели убийцу, но этот самый убийца был... кхм... как бы это по мягче выразиться... в общем, не человек он был.
  - А кто же тогда? - спросил я, осторожно отхлебнув из стакана небольшой глоток. Недурно, весьма недурно.
  - А чёрт его знает, существо какое-то, кто ж его, поди, разберёт. И главное, как вспомнят о нём, так сразу в дрожь бросаются, а как начинаешь расспрашивать их о том, как это самое существо выглядит - так ничего не помнят. Темно, говорят, было, да и страшно.
  От этих слов мне почему-то сделалось не по себе.
  - И что же вы?
  - А что мы? Опросили всех, показания записали, вон они сейчас у меня в сейфе хранятся, да вот только что толку от всего этого? Никаких следов этот душегуб нам не оставил, улик тоже нет, как только тщательно мы не искали. Описать его смогли всего два-три свидетеля, но слишком уж описания эти странные. Вот я и послал в столицу к знакомому одному своему весточку, что так, мол, и так, не справляемся мы одни, пришлите нам кого-нибудь в помощь, желательно официальные власти не впутывайте, ну, вот и сошлись на частном детективе.
  - Ну, вот я и тут - ответил я с улыбкой, - а эти показания до сих пор хранятся в этом сейфе?
  - Конечно, а куда они ещё могли деться? А что, желаете ознакомиться?
  - Было бы неплохо, так я буду хотя бы знать, с чего начинать.
  - Думаю, что смогу предоставить вам все эти записи, но только до завтрашнего утра. Как думаете, вы успеете изучить их всех за это время?
  - Думаю, да, мне это не составит особого труда, если, конечно, объём не слишком большой.
  - Порядка полусотни печатных листов, сейчас я вам покажу. - с этими словами инспектор встал из-за своего стола, подошёл к сейфу, достал из кармана связку тяжёлых ключей. Приподнял стальную пластину, просунул один из ключей в замочную скважину, повернул. Три раза тяжело лязгнул замок, и через несколько секунд железная дверь открылась. Инспектор извлёк оттуда толстую связку листов, обхваченную верёвкой, бросил на стол. Бумаги глухо шлёпнулись на деревянную поверхность.
  - Это всё было записано в точности со слов очевидцев - пояснил инспектор, закрывая сейф, - думаю, кое-какие материалы покажутся вам откровенным фарсом, однако все как один старались убедить нас, что говорят истинную правду.
  - Это ничего, я уже сталкивался с подобным ('и кое с чем похуже'), так что мне не трудно будет разобраться во всём этом.
  - Ну что ж, мистер Прескотт, в таком случае я желаю вам удачи - сказал инспектор, улыбнувшись и усаживаясь на своё место, - а сейчас я предлагаю всё-таки добить весь ликёр, его всё равно очень мало осталось.
  
  Гостиница в Тэнбридже была одна и представляла собой небольшой двухэтажный кирпичный дом, расположенный на той же улице, что и полицейский участок. Окна моего номера выходили на дорогу, однако здесь в отличие от Лондона было не важно, где они расположены, витающий в воздухе тяжёлый шум и гам, характерные для столицы империи, не водились здесь отродясь.
  Поставив зажженную свечу поближе к бумагам, я осторожно развязал верёвку, осмотрел первый печатный лист. Это был протокол допроса некоего мистера Осфальда, отмеченного в первой графе как 'почтмейстер'. На все вопросы почтовый служащий отвечал сбивчиво, ведущим записи были особенно отмечены нервозность и постоянное вздрагивание допрашиваемого. Иногда он говорил в полголоса, как будто боясь, что кто-то посторонний может его услышать. На вопрос, знает ли он, кто убил безобидного паренька, сына владельца одной из окрестных ферм, он, по словам протоколиста, сначала долго молчал, а потом, нагнувшись поближе к инспектору, произнёс всего одного слово 'дьявол'. Видимо, вырос в глуши, раз оказался так напуган, да и к тому же очень суеверен, подумал я.
  Вторым в списке числился мясник, мистер Парсон, ставший невольным свидетелем другого убийства, на этот раз жертвой был местный молочник, его близкий друг, с которым они вместе возвращались с работы. Сумерки застали их в поле, и молочнику показалось, что между сучьями ближайшего куста что-то неясно поблёскивает. Спустившись с повозки, он подошёл поближе, и тут, по словам свидетеля, на него напало нечто огромное. Вне себя от страха, мясник схватился за поводья и поспешил убраться от этого жуткого места. В темноте он не смог разглядеть, кто был убийцей его друга, но по звукам, которые, как ему потом довелось вспомнить, издавал таинственный убийца, ему показалось, что это было какое-то огромное животное. Во многом повадки у него были близки к тем, которые описывал в прошлом протоколе почтмейстер, на основании чего можно было сделать пока что приблизительный вывод, что убил их обоих один и тот же человек. Или не человек?
  Третий протокол содержал в себе допрос миссис Элис Нейтан, местной бакалейщицы. Ей удалось лицезреть убийство из окна своей гостиной, в которой сидела в ожидании с работы своего мужа. В какой-то момент она услышала крики, а так как её дом находился почти на самом отшибе и окна гостиной выходили на поле, она тут же поспешила посмотреть, что там происходит. По её словам, она увидела как незнакомую ей женщину преследовал по полю некий субъект ростом, наверное, футов семь, не меньше, одетый в лохмотья и носивший на голове нечто похожее на огромный мешок. В какой-то момент он нагнал свою несчастную жертву, повалил её на землю и издал нечто отдалённо напоминающее рёв, только это был совсем жуткий, нечеловеческий звук. И тут он повернулся и взглянул прямо на неё. Миссис Нейтан поспешила отпрянуть от окна и потом ещё долго к нему не подходила, а когда всё же решилась это сделать, на поле не осталось никаких следов пребывания посторонних. По возвращению её мужа она тут же поспешила вместе с ним в полицию. Этот допрос был уже более интересный потому, что хоть удалось узнать отдельные приметы нападавшего. Пока всё приходило к тому, что это был всё-таки человек. Отложив в сторону протокол допроса бакалейщицы, я потянулся за следующим.
  Спустя четыре часа все бумаги были изучены, а наиболее интересные подробности отдельно отмечены мною в блокноте. Оторвавшись от последнего протокола, я взглянул в окно и с удивлением обнаружил, что солнце уже успело покинуть небосклон, на котором теперь хозяйничали Луна и звёзды. Зевнув, я отложил бумаги, разделся, задул догорающую свечу, лёг в постель и почти моментально заснул.
  
  
  
Глава третья
  
  Утро выдалось холодным, но солнечным. Пропитанный влагой свежий воздух наводнил комнату, едва мне стоило открыть окно - определённо ночью успел пройти небольшой дождь. Догадка моя подтвердилась, стоило лишь выйти на улицу. Между камнями, которыми была вымощена мостовая, виднелись едва заметные водные проталины и мелкие лужицы. Высыхать всё будет долго, не то уже солнце светит над Англией, светящее, но не греющее. Заканчивается осень, приближается зима.
  С кипой листов под мышкой я направился в полицейский участок. На улице стоял лёгкий туман, редкие проходящие мимо люди с любопытством провожали меня взглядом. Верно, надеются, что уж частный детектив точно докопается до сути этого дела и найдёт виновного в произошедших трагедиях. Что ж, постараюсь их не разочаровать...
  Инспектор Стаут ждал меня в своём кабинете.
  - Какие у вас новости? - спросил он меня, едва я вошёл, торопливо туша сигарету. - Удалось найти что-нибудь интересное в этих проклятущих записях?
  - Удалось, - сказал я, подходя к столу и укладывая на него стопку перевязанных бумаг, - вчера вечером я наткнулся на протокол допроса местной бакалейщицы...
  - А, миссис Элис Нейтан, знаю. Да, она стала очевидицей нападения этого ужасного маньяка, бедная женщина, с тех пор боится выйти из своего дома. Что же вас в ней заинтересовало, мистер Прескотт?
  - В протоколе написано, что её дом стоит почти на самой окраине города. Скажите, мистер Стаут, а нет ли в окрестностях её жилища каких-нибудь густых лесов, холмов или просто наваленных груд камней? ('печальный опыт научил меня в первую очередь обращать внимание именно на них').
  - Есть, конечно есть, - энергично произнёс инспектор, вставая из-за своего стола, - в полумиле от дома миссис Нейтан - довольно высокий холм. Неужели вы хотите мне сказать, что...
  - Нам срочно надо обследовать это место. Как далеко от нас дом миссис Элис?
  - В пятнадцати минутах ходьбы, подождите меня внизу, мистер Прескотт, я договорюсь чтобы нам выделили человека в качестве подстраховки.
  
  Дом миссис Нейтан действительно располагался почти на самом отшибе, у выезда из города, где дорога делает небольшой разворот, и, обогнув невысокий холм, устремляется дальше на юг, к Дувру. Почти со всех сторон одиноко стоящую у дороги усадьбу окружали дикие поля, тянущиеся так далеко, что лишь присмотревшись можно было разглядеть в отдалении едва заметную золотую полоску леса.
  - Осень берёт своё, - сказал инспектор Стаут, проследив за моим взглядом, - а вон и тот холм, о котором я вам говорил. В своё время местная детвора очень любила там играть, всякий раз теребя нервы своих родителей, малолетние Томы Сойеры, чёрт бы их взял.
  Холм оказался куда больше чем я представлял. Кривой и пологий, он был весь усажен кустарником, листья которого пожелтели но ещё не успели опасть и только вершина его не была затронута бурной растительностью, производя впечатление одинокой осаждённой крепости.
  - Мне надо поговорить с миссис Нейтан. - сказал я, переводя взгляд на дом. - Мне нужны новые подробности.
  - Боюсь, что ничего нового вы от неё не услышите, - глубоко вздохнув, ответил инспектор, - впрочем, если так хотите, то пойдёмте.
  Втроём мы пересекли небольшой двор и полицейский, который был с нами, постучал в дверь тяжёлым медным кольцом с полустёртым изображением львиной морды. Прошло не меньше двух минут, прежде чем щёлкнула щеколда, и дверь медленно приоткрылась. В проёме показался силуэт невысокой немолодой женщины, на вид ей было не меньше шестидесяти лет. Длинные седые волосы собраны в косу, морщинистое лицо осунулось и потускнело.
  - Добрый день, миссис Нейтан, - приветливо обратился к ней инспектор, - Прошу прощение за столь дерзкое вторжение, но моему другу необходимо поговорить с вами насчёт недавних событий, которые произошли в ваших владениях. Он сам из столицы, частный детектив, поэтому рассказанное вами может послужить делу ареста виновного в ужасных убийствах, произошедших в нашем городе.
  Старая бакалейщица перевела свой взгляд на меня. На секунду мне показалось, что в её глазах промелькнула неуверенность, но увидев среди нас сержанта полиции, она едва заметно улыбнулась и распахнула дверь. Мы прошли за ней в просторную гостиную, освещённую ярким светом полуденного солнца, льющегося сразу из трёх окон. Сама комната была обставлена довольно скромно, но это нисколько не создавало никакого неприятного ощущения, а лишь невольно заставляло с умилением оглядываться, созерцая блаженную простоту вкупе с домашним уютом.
  - У вас тут очень мило, - сказал я, в который раз пробегаясь глазами по комнате, - сразу видно хорошую хозяйку.
  - О, благодарю вас. - с улыбкой ответила мне миссис Нейтан, проходя к окну, у которого стояло невысокое плетёное кресло. - Простите меня, но я совсем забыла справиться о том, как мне вас величать...
  - Зовите меня просто Прескотт, - ответил я тоже с вежливой улыбкой, - а теперь не могли бы вы ответить на пару моих вопросов?
  - Конечно, сэр, почту за честь оказать посильную помощь расследованию. - сказала старая бакалейщица и жестом предложила нам присесть.
  - Что ж, - сказал я, когда все мы расселись, доставая блокнот, - не могли бы вы ещё раз подробно рассказать мне, что же произошло в тот день?
  - Разумеется, мистер Прескотт. Это произошло где-то в третьем часу. Я сидела у окна на этом самом месте и занималась вязанием, когда неожиданно услышала доносящиеся снаружи дикие крики, и...
  Дальнейший рассказ миссис Нейтан практически в точности повторял рассказанное ей при первом допросе, однако в этот раз она, видимо, решила добавить пару деталей, которые, по её словам, показались ей тогда не заслуживающими особого внимания.
  - ...когда я это увидела как тот человек повернулся в мою сторону, то тут же отступила в комнату и какое-то время сидела вон там, в дальнем кресле, не в силах пошевелиться. Однако, в конце концов мне удалось взять себя в руки, и я спустилась вниз для того, чтобы проверить, закрыта ли дверь, ведущая на задний двор, на замок. Она оказалась открытой, что в первую секунду заставило меня ужаснуться, но я тут же поспешила к ней и заперла её на ключ. После этого я поднялась назад в гостиную и уже не выходила оттуда до тех пор, пока вечером не вернулся мой муж.
  - Ясно, а скажите, вы с ним вместе не ходили осматривать то место на поле, где всё это происходило?
  - Нет, сэр, мы решили, что пусть этим лучше займётся полиция, и не решились пойти туда.
  - Верное решение, миссис Нейтан. - одобрительно кинул инспектор Стаут. - Полагаю, теперь мы могли бы пойти на задний двор и самолично осмотреть место преступления?
  - Как вам будет угодно, сэр, - сказала ему бакалейщица, переводя взгляд на сидящего справа от инспектора сержанта, - правда сомневаюсь, что вам удастся обнаружить там что-либо значимое, это место уже успели осмотреть полицейские.
  - И всё же мы сходим на поле. - сказал я, вставая со своего места.
  
  - Вот здесь и было совершено убийство. - сказал сержант, указывая на просеку, проложенную на поле исследовавшими место преступления до нас полицейскими. В самом её центре высилось небольшое опавшее дерево, трава перед которым была сильно измята.
  - Благодарю вас, сержант, - ответил ему инспектор и повернулся ко мне, - как видите, мистер Прескотт, все доказательства налицо. Хорошо ещё, что за эти дни не прошло ни одного более-менее сильного дождя, а снующие здесь постоянно ищейки позаботились о том, чтобы мы смогли без труда пройти к этому месту.
  Я усмехнулся, подошёл поближе к дереву. Несколько сучьев на нём были переломаны и теперь держались лишь на кусках коры. Интересно, местная полиция это заметила?
  - Зачем ему потребовалось ломать дерево, странно. - сказал я, отходя в сторону и пропуская инспектора посмотреть. Тот лишь пожал плечами.
  - Может ему просто оно не понравилось, кто знает.
  Я снова усмехнулся, огляделся по сторонам.
  - Помнится вы говорили мне вон про тот холм. - сказал я, указывая на возвышающуюся в отдалении осаждённую золотую крепость.
  - Ну да, говорил. - невозмутимо отозвался инспектор. - А что?
  - Я бы хотел осмотреть его поближе. Это ведь возможно?
  - Как вам будет угодно. Сержант, знаете дорогу к холму?
  - Разумеется, сэр, - улыбнулся полицейский, - старая тропинка всегда приводила к нему жадных до игр юнцов, в том числе и меня, когда я был моложе. Идёмте, я покажу вам путь.
  Втроём мы стали пробираться через поросшее поле. Впереди шёл сержант, за ни следовал инспектор, а мне выдалась честь замыкать шествие. Дорога была неровной, то и дело кто-нибудь из нас спотыкался об корягу или вступал ногой в кроличью нору. Поминутно чертыхаясь, мы пробирались вперёд куда медленнее, чем хотелось бы.
  Наконец высокая растительность сменилась просекой, а за ней оказалась неширокая тропинка, пересекающая всё поле и ведущая вперёд, к холму. Мы двинулись по ней, то и дело по привычке опуская глаза и смотря себе под ноги. Но по счастью тропа оказалась ровнее прошлого пути и уже через десять минут быстрого шага мы оказались у подножия холма. Вблизи он казался ещё больше и положе, чем был в отдалении. Густой жёлтый кустарник неприступным забором опоясывал вершину, не давая ни одной возможности пробраться наверх. Инспектор решил подойти поближе, а мы с сержантом обошли весь холм вокруг, но так и не нашли ни одного пути наверх.
  - Мне кажется, нам придётся самим прокладывать дорогу наверх. - обречённо сказал я, задирая голову и в который раз глядя на скрытую за кустами вершину.
  - А мне кажется, что нам это и вовсе не понадобится. - послышался откуда-то спереди голос инспектора Стаута. Мы с сержантом взглянули в его сторону. Инспектор стоял у самого подножия холма напротив густого тёмно-жёлтого кустарника. В недоумении мы подошли поближе.
  - Вы только взгляните на это. - сказал нам инспектор и указал куда-то вглубь кустарника. Приглядевшись, я обнаружил между листьями и сучьями едва заметный тёмный проход. - Я думаю, нам следует вернуться к миссис Нейтан и попросить у неё пару керосиновых ламп.
  - Согласен. - сказал сержант.
  Полчаса спустя мы уже пробирались через сухие сучьи к заветному входу. Впереди шёл инспектор, держа в одной руке старую керосиновую лампу, а в другой длинный садовый нож, которым обрубал наиболее толстые сучья. Следом, держа вторую лампу, шёл я, а замыкал шествие сержант, вооружённый револьвером. В узком проходе было темно, мы едва смогли протиснуться туда и расположиться у входа. Когда мы зажгли лампы, то с удивлением обнаружили, что открывшийся перед нами туннель с каждым шагом становится всё выше и шире. Мы подняли свечи и попытались вглядеться как можно дальше вперёд. Однако проход уходил куда-то дальше, скрываясь за поворотом, и из-за этого видимость наша была сильно ограничена.
  - Сержант, проходите вперёд, мы будем освещать вам путь. - сказал инспектор, пропуская вооружённого полицейского, и через несколько секунд мы медленно двинулись вперёд. Света от двух ламп было более чем достаточно для того, чтобы осветить проход, однако постоянные повороты существенно снижали обзор. Мы шли очень медленно, то и дело прислушиваясь к любому подозрительному шороху впереди. Однако ничего особенного нам пока не попадалось.
  - Интересно, куда ведёт этот ход? - спросил инспектор, и тут же получил на него ответ. Очередной поворот вывел нас в широкую пещеру, очевидно, расположенную под самой вершиной холма. Высокие своды тонули во мраке, пламени двух ламп было явно недостаточно, чтобы разогнать скопившуюся тьму. Но и их света нам хватило для того, чтобы увидеть то, от чего по моей спине медленно пробежали мурашки, а холодный ужас сковал всё тело.
  Посреди грота на широком гладком камне, очевидно, притащенном сюда кем-то посторонним, так как свежая земля под ним ещё не успела просесть, высилась груда белых костей, увенчанная тремя полуобглоданными черепами. Их пустые глазницы смотрели на нас, и в них не было ничего кроме темноты этого зловещего подземелья. Чуть поодаль, в самом углу была навалена груда жёлтой листвы, примятой так, будто на ней совсем недавно лежало чьё-то довольно массивное тело.
  - Здесь явно живёт кто-то, - сказал инспектор, подходя поближе к столу с остатками ужасного пиршества, - и этот кто-то - не человек.
  
  
  
Глава четвёртая
  
  Выпрямившись на стуле, я ещё раз взглянул на проделанную мною работу. Передо мной лежал черновик моего письма к патрону, наполовину исписанный лист плотной бумаги, испачканный несколькими чёрными кляксами. Как же неуклюже я пишу, когда хочу как можно лучше сформулировать свои слова от руки... иное дело пишущая машинка, как только одна из таких диковинок появилась в продаже в магазине через дорогу от моего дома, я тут же побежал туда и приобрёл себе изящный лакированный прибор, на котором с тех пор стал писать всё, что только можно, вплоть до личных писем. Уж очень мне не нравилось работать вручную, пачкать руки и натирать мозоли, да и потом, зачем всем этим заниматься, когда будущее всё равно за десятью пальцами и множеством лакированных кнопок?
  В письме я извещал шефа о том, что в настоящее время благополучно занимаюсь расследованием серии загадочных убийств под видом частного сыщика, как и было задумано в его плане, и что мною уже были обнаружены некоторые улики, которые, безусловно, помогут пролить свет на ход этого расследования. О своих ужасных находках в гроте под холмом я предпочёл умолчать, однако упомянул о возможной правоте тех, кто говорил о том, что убийцей может быть не человек.
  Пообещав в скором времени отправить второе письмо с большими подробностями, я переписал своё послание набело, запечатал в конверте и вышел на улицу. Вечерело. Залитый красным предзакатным солнцем городок со всей своей провинциальной безмятежностью должен был сейчас медленно отходить ко сну. Однако на этот раз всё происходило несколько иначе. Улыбчивые и приветливые в обычные дни люди сегодня выглядели измождёнными и напуганными, ходили по улицам, то и дело оглядываясь, а стоило часам пробить семь часов вечера, как почти весь город, от крохотных переулков до центральной площади, мгновенно опустел. Создавалось впечатление, будто все его жители в один миг куда-то исчезли, что, в общем-то, отчасти было правдой. Строгий наказ инспектора был напечатан в вечернем выпуске местной газеты, который разошёлся по городу с невероятной скоростью, и лишь часы пробили заветные семь ударов, как послушные жители поспешили выполнить повеление представителя закона. Сегодня Тэнбридж ожидает долгая бессонная ночь, но обычным обывателям даже невдомёк, с чем должны были столкнуться мы...
  Опустив письмо в специально установленный у здания почтамта ящик для приёма, я огляделся по сторонам и взглянул на наручные часы. Стрелки показывали пять минут восьмого. Времени у меня ещё было достаточно, однако я решил не испытывать судьбу, а сразу идти к месту встречи.
  Опустевшие улицы наводили неприятное ощущение чьего-то нежеланного присутствия, однако я упорно заставлял себя двигаться дальше, не обращая внимания на бьющееся что было сил сердце и медленно поступающее к горлу волнение. Многое зависит сейчас от того, явится ли кто-то или что-то к себе в пещеру под холм или нет, и мне очень хотелось надеяться, что сейчас это загадочное нечто находится как можно дальше отсюда, а не следит за мной из-за ближайшего поворота своими прорезями старой мешковатой маски... Мгновенное движение заставило меня остановиться. Чья-то неясная тень будто мелькнула в глубине двора... Нет, показалось, там ничего нет и быть не может...
  Темнота наступала быстро, и привычные глазу тени становились всё больше, пока даже тёмный след от небольшого почтового ящика на ближайшем повороте не растянулся до противоположной стороны улицы. Пройдя сквозь эту импровизированную границу, я оказался у самого начала сельской дороги, тянувшейся к дому миссис Нейтан, чтобы около него, извиваясь, пойти в обход невысокого холма. Идти стало почему-то гораздо проще и спокойней, едва я ощутил под ногами хрустящую щебневую корку...
  Инспектор Стаут ждал меня у поворота на просёлочную тропинку, лицо его в эту минуту выражало собой плохо скрываемое волнение, однако он ощутимо успокоился, крепко пожав протянутую мной руку.
  - Рад вас видеть, мистер Прескотт, готовы к тому, что возможно случится этой ночью?
  - Я в вашем полном распоряжении, инспектор, - ответил я с улыбкой и оглянулся, - всё готово?
  - Трое по обеим сторонам холма, двое на вершине, остальные уже успели найти себе укрытия. Ждём только вас.
  - А что с миссис Нейтан? - спросил я, кивком указывая на стоящий впереди дом.
  - Вместе с мужем в безопасности за семью замками, но на всякий случай с ними находится мой человек.
  - Отлично. В таком случае пойдёмте же поскорее, скоро уже окончательно стемнеет.
  Вдвоём мы вышли на просёлочную дорогу и быстрым шагом двинулись в направлении холма. Я шёл, и мысли мои путались у меня же под ногами. Что я делаю, зачем позволяю снова втянуть себя в подобную историю? Если после одного только рассказа мистера Шермана о доме Хэмфилдов мне стало дурно, то будучи непосредственным участником тех событий, я наверняка бы не долго смог сохранять самообладание. Однако это было давно, и с тех пор успело произойти слишком много всего. Я вспомнил бегущего на меня бедолагу Ашида, одержимого неизвестным мне злом и раскрытую, полную крепких острых зубов пасть, вот-вот грозящую растерзать меня на части. Но в те моменты я смог преодолеть себя и уйти от грозивших мне опасностей, но почему же тогда на меня так давит ощущение, что на этот раз всё будет совсем по-другому?
  У подножия холма стояло несколько мужчин, одетых в полицейскую форму. Завидев нас, один из них отделился от общей кучи и двинулся в нашу сторону.
  - Всё готово, как вы и велели, сэр. - сказал он, и я, приглядевшись, узнал в нём нашего сегодняшнего попутчика.
  - Благодарю, сержант. В таком случае все по местам! Мистер Прескотт, вы со мной. - сказал инспектор и первым направился в сторону своего предполагаемого укрытия. Я покорно последовал за ним. Остальные полицейские растворились в густом золотистом (впрочем, ночью все цвета одинаковые) кустарнике, окружающем вход в земляной туннель.
  Укрытие инспектора находилось в нескольких десятках футах от подножия холма, в том месте, где полевая трава проросла особенно высоко и густо.
  - Как думаете, удача нам сегодня улыбнётся? - спросил он меня, когда мы подходили к зарослям.
  - Очень на это надеюсь. - сказал я. - То, с чем мы имеем дело, гораздо опаснее, чем мы можем себе представить.
  - В таком случае будем надеяться, что оно окажется слабее десятка вооружённых мужчин. Вы, кстати, взяли с собой оружие?
  - Как вы и просили. - сказал я, доставая из кармана и демонстрируя собеседнику миниатюрный кольт, заблаговременно вручённый мне в полицейском участке.
  - Очень хорошо. - сказал инспектор, зажигая керосиновую лампу. Дав огоньку разгореться посильнее, он поднял лампу над собой и несколько раз помахал из стороны в сторону. Некоторое время ничего не происходило, а потом я увидел, как где-то на вершине холма слабло блеснул едва заметный огонёк.
  - Всё хорошо, все на позициях. - сказал инспектор, опуская и гася лампу. - Идёмте, мистер Прескотт.
  Я покорно последовал за ним в заросли. Пройдя несколько шагов, мы вышли на небольшой земляной бугор, со всех сторон окружённый высокой золотистой травой.
  - Теперь остаётся только ждать и надеяться на то, что нам повезёт. - сказал инспектор, и я мысленно с ним согласился.
  
  Минуты тянулись так, как будто каждая прошедшая злонамеренно замедляла следующую за ней. Порывы ветра колыхали кустарники и траву на поле, пробирая до костей - я уже успел забыть, насколько холодными бывают осенние ветра по ночам.
  - Хорошо ещё что дождь не идёт. - с лёгкой усмешкой сказал инспектор, заставляя меня усмехнуться в ответ. - Сколько времени мы уже здесь сидим?
  Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы разглядеть железные стрелки наручных часов.
  - Почти одиннадцать.
  - Уже три часа... - с тяжёлым вздохом произнёс инспектор. - Как бы вся эта наша затея не провалилась. Что будет, если оно не придёт?
  - Организуем ещё одну засаду, а потом ещё, и так до тех пор, пока не положим этому конец. - сказал я, наверное, слишком решительно, потому что в ответ на мои слова инспектор лишь усмехнулся.
  - Вы слишком деятельны и прытки для частного детектива, мистер Прескотт. Не ожидал, что вы с таким рвением возьмётесь за это дело. Очень надеюсь, что нам не придётся ходить сюда каждую ночь; у моих людей полно других дел, а наши...
  Но инспектор не успел договорить, так как в это мгновение со стороны холма раздался громкий, нечеловеческий вопль, а через секунду воцарившуюся было тишину вспороли два громких выстрела.
  - Что там происходит!? - воскликнул инспектор, выскакивая из-за кустов с револьвером в руках. Едва оказавшись на тропе, он тут же бросился в сторону подножия, я едва поспевал за ним. Не успев в суматохе подготовить своё оружие, я опомнился только тогда, когда дикие крики и выстрелы были так близко, что разрывали барабанные перепонки. Наскоро вытащив из кармана свой кольт, я поднял глаза и увидел... нет, этого не может быть. Летящий с вершины ярко-красный огонёк, такой одинокий... и смертоносный. Через мгновение он оказался на земле, и маленький огонёк превратился в длинное оранжевое зарево. Мгновения хватило ему, чтобы распространиться на ближайший кустарник и, лизнув его своим языком, тут же начать увеличиваться в размерах. Я смотрел на него, не в силах отвести глаз. Покорённый человеком, дикий зверь вырвался из своей стеклянной клетки, и теперь упивался своей внезапно обретённой свободой. Огонь поглощал всё новые и новые сучья...
  Опомнился я только тогда, когда кто-то, пробегая передо мной, грубо толкнул меня в плечо. Отшатнувшись, мне показалось, что я вот-вот потеряю равновесие и упаду на землю, однако вовремя расставленные руки позволили мне устоять на ногах. Придя немного в себя, я огляделся. Оранжевый монстр подрос ещё больше, и теперь огненный пояс медленно замыкался вокруг вершины холма, откуда внезапно снова раздался тот самый дикий вопль. Что за...
  - Он там, стреляйте! - послышалось откуда-то сзади и через мгновение сотни острых железных иголок вонзились в мои барабанные перепонки. Вздрогнув, я, не осознавая, что делаю, поднял свой кольт и начал беспорядочно палить куда-то вверх, слабо соображая, где сейчас находится тот, на кого мы ведём эту бессмысленную охоту. Неожиданно чёрная тень промелькнула перед моими глазами, а секунду спустя один из стоящих сзади меня полицейских заорал так, что, казалось, мои уши сейчас разорвутся на части.
  - Он здесь, уходим, быстро! - услышал я где-то далеко голос инспектора, и, развернувшись, бросился бежать, не разбирая дороги. Я бежал в темноту, оставляя за собой пылающее зарево большого пожара, а тьма, мой единственный верный друг, ждала меня впереди, окружала справа и слева. Где-то совсем рядом снова раздался крик, но на этот раз я не почувствовал ничего... потому что через несколько мгновений моя нога зацепилась за что-то тяжёлое и я ничком повалился на землю. В последнюю секунду я успел выставить перед собой обе ладони...
  Непероносимая, нечеловеческая боль сковала меня по рукам и ногам. Я не мог пошевелиться, на каждое движение затылок отдавался тупой сдавленной болью. Открыв глаза, я увидел, что лежу на боку, а со всех сторон меня окружает пожелтевшая осенняя трава. И сейчас что-то тёмное медленно идёт сюда, и золотые высохшие стебли с едва различимым хрустом гнутся под его огромными ногами.
  Я замер, стараясь не дышать, дикая боль, сковавшая мою грудную клетку, исходила откуда-то изнутри, казалось, самому сердцу сейчас больно биться в моей груди. Оно идёт сюда, медленно, размашисто шаркая ногами. В правой его руке что-то длинное и тяжёлое. Да, я вижу как опустилась его рука, не в силах выдержать свою ношу. Вот оно подошло ещё ближе, я уже вижу его перемазанные в грязи, покрытые слоем копоти сапоги. Оно нагибается, медленно, спешить ему всё равно некуда. Оно смотрит на меня, а я на него. На его лице грязная маска, сделанная из старого мешка. Она вся в дырах, кое-где по краям медленно догорает оранжевый огонёк. Оно тянется рукой к своему лицу, длинные жирные пальцы обхватывают мешковатое тряпьё, с силой стягивают его с головы. Я вижу голову, огромную волосатую голову, покрытую блестящим слоем жира, едва заметно светящегося при свете яркой Луны. Огромные клыки торчат из-под верхней губы, уродливый, наполовину ободранный нос медленно шевелится, с шумом вдыхая и выдыхая холодный ночной воздух. Чёрные глаза, едва заметные на волосатом лице, блестят при багровом свете огонька, и в них нет ничего, абсолютно ничего человеческого. Я чувствую, как медленно начинаю проваливаться в темноту, картина пред моими глазами начинает тускнеть. Оно поднимает лицо к небу, издаёт громкий, режущий темноту хрип, от которого мурашки бегут по коже. Оно делает шаг, другой, третий. Оно уходит. Я вижу, как огромная спина удаляется куда-то вправо, а всё моё тело - наконец-то оно перестало болеть - медленно погружается в холодные свинцовые объятия налетевшего неоткуда дикого ветра...
  
  
  
Глава пятая
  
  Всё моё тело жгло как огнём. Ужасно болела голова. Незримые оковы превратили меня в безвольный кусок мяса, покоящийся на мокрой от пота простыне. Перевязанные бинтами руки и грудь словно окаменели, и от этого становилось ещё больнее. Краем глаза я видел стоящий напротив кровати на деревянной тумбе стеклянный графин с водой, однако как не пытался, не мог заставить непослушную руку не то что дотянуться до воды, даже сдвинуться с места. Тяжёлая, отвратительная духота стояла в комнате, сопровождая каждый мой вздох, проникая в ослабленные лёгкие, порождая потребность загонять в них всё больше и больше воздуха. Широкое окно со старой деревянной рамой наглухо запахнуто, входная дверь закрыта, шагов за ней не слышно. Я чувствую, как моё тело медленно немеет, а сам я снова погружаюсь в темноту.
  Два, три, четыре часа... очнулся я где-то под вечер, или что-то около того. За окном уже было темно. Сквозь дверной проём проскальзывала слабая полоска света. Что там происходит? Там есть люди?
  Я попытался привстать, позвать хоть кого-то, кто мог бы помочь мне прогнать духоту, залить живительной влагой пересохшее горло. Неужели никто не может помочь мне, неужели никто не придёт?..
  Поворот ключа в замочной скважине, скрип открывающейся двери. Кто-то едва слышно вошёл в комнату. Неужели Оно пришло за мной?... Нет, это какая-то незнакомая мне женщина...
  - Воды... - едва слышно прохрипел я, заставляя её оцепенеть на месте. Я не видел её лица, не видел, что оно отображает. Но вот она начала медленно плестись к двери, отступает назад, к свету, к свежему воздуху.
  - Стойте... - прохрипел я, вкладывая всю силу и всё отчаяние в этот спасительный хрип. Если она уйдёт, мне конец. - Прошу вас... Воды... Воды...
  Ответом мне был лишь скрип закрывающейся двери.
  Не помню, сколько времени пролежал после этого в забытьи. Сквозь тяжёлую завесу сна, где-то далеко, меня звал чей-то голос, который казался мне смутно знакомым. Мистер Берк? Это вы? Вы узнали про то, что здесь произошло, и приехали сюда чтобы лично расспросить меня о произошедшем?..
  Я открыл глаза. Нет, это был не патрон. Передо мной сидел инспектор Стаут. Одного взгляда на его худое, измождённое лицо, тёмно-синие мешки под глазами, впалые щёки и поросшую щетину, было достаточно, чтобы понять, какими тяжёлыми для него были эти...
  - Сколько времени? - сорвалось у меня с языка первое, что пришло мне в голову.
  - Пять часов вечера, если вы об этом. А если нет, то прошло почти три дня.
  Я закрыл глаза. Шершавым языком провёл по высохшим губам.
  - Миссис Брилл сказала мне, что вы просили воды. - услышал я, и тут же открыл глаза, сгоняя с себя нахлынувшую было дремоту.
  - Да. Прошу вас.
  Инспектор коротко усмехнулся, взял с тумбы гранёный стакан, и, наполнив его до краёв водой из графина, протянул мне. Я уже хотел было сказать, что не могу принять его, так как руки мои меня не слушаются... но через секунду непослушные пальцы уже сомкнулись на стеклянных стенках стакана. Живительная влага потекла по пищеводу, наполняла собой пустоту внутри моего тела. В несколько глотков я осушил стакан, а когда закончил, то инспектор сразу налил мне новый. Управившись и с ним, я слабеющими пальцами протянул ему стакан и откинулся на мокрую от пота подушку. Инспектор оглядел комнату.
  - Душновато тут у вас. Уж простите нас, мы думали, что вы тут долго пролежите, поэтому решили не застужать вас, тем более, что за последнее время погода стала портиться... Подождите минутку.
  Сказав это, он встал со своего стула, подошёл к окну и через мгновение прохладный вечерний воздух ворвался в помещение. Зубы мои тут же застучали, и я поспешил потянуть на себя одеяло. Инспектор снова подошёл к кровати, нагнулся, потрогал промокшую простыню.
  - На таком белье спать вам будет неудобно. Сейчас я позову миссис Брилл, подождите. - сказал он и вышел из комнаты.
  Через полчаса старое бельё было заменено на новое, только что из стирки, слабо отдающее запахом крахмала. Инспектор с хозяйкой - наконец-то я смог хорошо рассмотреть её - помогли мне пересесть на стоящее в углу комнаты кресло, а затем снова положить меня на кровать. Миссис Брилл оказалась миловидной старушкой, и чем-то походила на старую бакалейщицу, миссис Нейтан, за единственным исключением, что не имела такой пышной гривы седых волос. Впервые за всё прошедшее после той ночи время мой сон был спокойным, и ничто не тревожило меня до пробуждения.
  
  Проснулся я от скрипа входной двери. Миссис Брилл, по её словам, хотела лишь проведать меня и посмотреть, сплю ли я ещё или уже нет. Справившись о моём здоровье, она удовлетворённо кивнула головой и отправилась на кухню за завтраком. Кстати, что касается моего самочувствия, то оно было более чем хорошим, я ещё никогда не чувствовал себя таким свежим, бодрым и отдохнувшим. Правда, у меня по-прежнему немного побаливали спина и руки чуть выше локтей, однако ничем, кроме лёгкого дискомфорта, они меня не беспокоили.
  Дверь открылась, и вошла миссис Брилл, неся в руках поднос с завтраком. Только теперь осознав, насколько меня замучил голод, я с жадностью набросился на яичницу с хрустящими тонкими ломтиками бекона, тосты с маслом и джемом и крепкий, сгоняющий подчистую все остатки сна, кофе.
  - Испектор Стаут просил передать вам по пробуждении, что будет ждать вас у себя в участке. - сказала, опустив глаза старая хозяйка.
  - Угу. - только и сказал я, не в силах оторваться от еды, но тут же одёрнулся, с шумом проглотил недожёванный кусок тоста, взглянул на миссис Брилл, и, улыбнувшись, ответил: - Благодарю вас, мэм, я не буду отягощать вас своим присутствием и покину ваш дом сразу после завтрака, как только сниму все бинты.
  Ответом мне была лишь её короткая, полная благодарности улыбка. Я не винил её, потому что прекрасно понимал, что ей пришлось пережить за последние два дня. К тому же мне не терпелось узнать у инспектора о том, чем же всё-таки закончилось всё той ночью.
  Погода на улице стояла на удивление тёплая. Пожелтевшие листья шуршали на деревьях, словно подол тяжёлой мантии, полуденное солнце щедро горело на голубом небосклоне, и ничто, разве что пара-тройка длинных кремовых облаков, не нарушало его покой. Изумлённый, я довольно долго смотрел на это безмятежное зрелище, и лишь первые удары часов на городской ратуше вернули меня к реальности. Обхватив поудобней свою неизменную свинцовую трость, я двинулся в сторону полицейского участка.
  В приёмном помещении всё так же сидел знакомый мне полисмен и что-то писал в громоздкой тетради. Завидев меня, он отложил в сторону самопишущее перо, улыбнулся.
  - С выздоровлением вас, сэр. Инспектор Стаут ждёт вас на втором этаже у себя в кабинете.
  - Благодарю. - улыбнулся я в ответ и привычно направился к лестнице. Через минуту я уже стоял у нужной мне двери, и, дождавшись отклика, вошёл в кабинет. Инспектора я застал в точно таком же положении, в каком он был при нашем знакомстве. Увидев меня, он оторвался от записей, поднялся, и, подходя ко мне, протянул руку.
  - Приятно видеть вас на ногах, мистер Прескотт. Как ваше самочувствие?
  - В принципе всё хорошо, только немного болят руки. - ответил я, - Что со мной произошло?
  - Вы упали с холма, мы нашли вас уже под утро, вся одежда на вас была порвана и перемазана в крови. Вы бы видели себя тогда... Я распорядился перенести вас к миссис Брилл, она раньше была сестрой милосердия, ездила добровольцев на прусскую военную кампанию во Францию и дело своё знает хорошо. Можно считать, что она вас и спасла, мы, признаться честно, уже думали, что вы не жилец - столько ран! - и что скоро присоединитесь к остальным...
  - Остальным? - переспросил я, опешив.
  - Мы потеряли шестерых человек в ту ночь, в том числе и сержанта. Оно убило их, разрывало когтями, грызло клыками, ломало кости, отрывало руки и ноги. Не самое приятное зрелище, скажу я вам. До дома Нейтанов мы добежали вдвоём с одним из рядовых и заперлись там на всю ночь. Только поутру нам хватило смелости выйти наружу, и мы немедленно отправились на место заса...кхм... на место бойни. Нам удалось найти шесть изуродованных трупов, но вас среди них не было. Стали искать, и вот нашли.
  Я стоял, поражённый услышанным. За несколько минут это чудовище убило шестерых вооружённых полицейских, и хотя бы хоть кто-то услышал, как оно к нам подходило! Но нет! Я подошёл к окну, взглянул на безмятежное полуденное небо. Где-то на горизонте собирались грозовые тучи. Ну вот, тёплого вечера, теперь можно не ждать...
  - Я видел его. - выдавил я, преодолевая внутреннее сопротивление. - Я видел того, кто убил ваших людей.
  - Где? - голос инспектора раздался совсем близко, очевидно, он стоял прямо за моей спиной.
  - Когда я упал с холма. Он подошёл ко мне, но не тронул, захрипел только... захрипел и ушёл. Это был настоящий демон, мистер Стаут, настоящий демон. - сказал я и повернулся. Инспектор смотрел на меня озадачено и в то же время волнительно.
  - Как оно... впрочем, это подождёт. Через час мне нужно быть у Баклеров, этой ночью на их дом было совершено нападение, погиб глава семейства и его сын, их истерзанные тела были обнаружены хозяйкой на улице. Я бы хотел, чтобы вы пошли со мной и рассказали свою историю безутешной вдове мистера Баклера. Быть может, это хоть как-то поможет её горю, во всяком случае, страх вынуждает бороться за свою жизнь, а именно этого ей сейчас и не хватает. - сказал инспектор, опуская глаза. На мгновение в комнате воцарилась тишина.
  - Я пойду с вами, инспектор, но прежде мне надо будет забежать в гостиницу по кое-какому делу. Вы не возражаете?
  - Нет, нет, конечно, - ответил инспектор, однако я успел заметить, с каким подозрением он взглянул на меня, - жду вас через полчаса по адресу...
  Через пять минут я вышел из участка и быстрым шагом направился к гостинице. Сейчас самое главное - как можно скорее отослать письмо патрону, уведомить его о том, что эти два дня я пролежал без сознания, и поэтому нового материала пока не собрал. Но стоит ли уведомлять его о том, что я видел той ночью?.. Пожалуй нет, напишу только, что с новым письмом опишу всё в подробностях. Да, пожалуй, так и следует поступить...
  Войдя в свой номер, я сел за стол, достал бумагу и самопишущее перо, заправил его чернилами и быстро нацарапал короткое письмо. Поставив подпись, я запечатал бумагу в конверт, указал на нём адрес редакции 'Лондонского вестника', газеты, в которой я работаю. Закончив с этим делом, я пошёл в почтамт и опустил конверт в стоящий у входа почтовый ящик. Так, теперь надо идти на встречу к инспектору. Справившись у проходящего мимо молодого человека о местонахождении нужного мне дома, я быстро направился по адресу и через десять минут был на месте. Когда я уже подходил к входной двери и вытягивал вперёд руку, намереваясь постучать, где-то в отдалении послышались оглушительные раскаты грома. Нет никаких сомнений, скоро начнётся гроза.
  
  
  
Глава шестая
  
  -... а потом он неожиданно выпрямился и скрылся, а я потерял сознание и очнулся уже через три дня в спальне дома миссис Брилл. - закончил я свою историю, и, замолчав, окинул взглядом присутствовавших. Все, кто находился в комнате - инспектор Стаут, миссис Баклер и двое полицейских - с изумлением слушали меня всё это время. Хозяйка дома, расположившись в самом большом кресле, мяла в непослушных руках влажный носовой платок, глаза её покраснели от слёз. Безутешная вдова была ещё совсем молодой девушкой, на вид ей было не больше тридцати лет. Длинноволосая, синеглазая, с пышной грудью, вздымающейся при каждом её вдохе, она способна была вселить ропот в сердце любого мужчины, а одного только взгляда на неё, обливающуюся горькими слезами по потерянному мужу и сыну, было достаточно, чтобы пасть перед ней на колени и поклясться найти и жестоко отомстить её обидчикам, а после чего торжественно отдать свою судьбу в её хрупкие белые ручки. К счастью, в наше время порода столь отчаянных рыцарей уже давно канула в лету, поэтому я, немного смутившись, пододвинулся к столу, и, взяв в руки блокнот, приготовился записывать.
  - А теперь, с вашего, разумеется, позволения, я хотел бы задать вам несколько вопросов, миссис Баклер. Вы не возражаете?
  По лицу молодой женщины пробежала едва заметная гримаса, я будто на себе ощутил, насколько тяжело даётся ей каждое сказанное слово.
  - Конечно... мистер Прескотт. Я сделаю всё, чтобы помочь следствию. - сказала она, и, не выдержав, всхлипнула, наскоро закрывая лицо платком. Все её движения, её горечь, её страдания, запечатлённые на измождённом лице, заставляли моё сердце обливаться кровью. Какие тут могут быть вопросы, эта несчастная женщина только что потеряла двоих самых дорогих в её жизни людей! Однако я через силу заставил себя выпрямиться в кресле, и, открыв чистую страницу блокнота, приняться за дело.
  - Чем занимался ваш муж до... - невольно я замялся. - до своей гибели.
  - Он... он... - выговорила миссис Баклер, то и дело всхлипывая, - он был секретарём в городском совете, вёл протоколы заседаний и заведовал местным архивом, я... мы познакомились десять лет назад, когда я приехала в Тэнбридж на каникулы. А уже через две недели он признался мне в любви. Так мало времени прошло, вы представляете, а он призна... - но в этот момент её нервы не выдержали, и молодая вдова, откинувшись на спинку кресла, залилась слезами. Я ощутил внутри себя жар, всё моё естество громко протестовало, требуя оставить в покое бедную женщину, не заставлять её вспоминать о том, что приносило ей столь жгучую боль. Однако я просто не мог этого сделать, и хотя мой журналистский долг был мгновенно заглушён упреками разгневанной совести, но принятая мной лучина частного сыщика требовала довести этот спектакль до конца. И потому, подождав несколько минут и дав девушке немного успокоиться, я вежливо попросил её продолжать.
  - Да, конечно... Простите меня ради бога... мистер Прескотт, просто я не могу... не вспоминать... это время без.. без слёз. - сказала она, то и дело всхлипывая. - Так о чём я? Ах, да... через две недели он признался мне в любви, и я не могла ему отказать, так как чувствовала к нему то же самое, с самого первого дня... я... мы... мы провели вместе всё лето, а когда настало время уезжать, то он провожал меня словами о том, что обязательно навестит меня в столице в самое ближайшее время... И он исполнил это обещание... А в начале следующего лета я забеременела. Вы даже не представляете себе, мистер Прескотт, насколько взбешёнными были мои родители, насколько сильно злились они на Роджера... однако прошло время, и наши семьи сдружились, а мы с любимым теперь спокойно смогли отпраздновать нашу свадьбу. Я бросила ради него курсы, а он ради меня - университет. Ни о какой карьере в столице теперь не могло быть и речи, однако ему тогда сразу предложили место секретаря здесь, в нашем родном городе... а через полгода я родила Эрика, и наконец в нашей семье воцарился мир и гармония, тогда я думала, что вот оно, наше долгожданное счастье. Но вчера ночью всему этому настал конец.
  Сказав это, миссис Баклер снова прикрыла лицо платком и громко всхлипнула. И снова давящее желание прекратить весь этот театр абсурда... но нет, это дело необходимо довести до конца.
  - Что же произошло той ночью? - спросил я, явно плохо скрывая волнение в голосе, так как инспектор Стаут и оба полицейских как-то странно покосились в мою сторону.
  - Нас с мужем разбудил странный шум, доносившийся со двора, - начала рассказывать миссис Баклер, то и дело всхлипывая и утирая влажным платком промокшие глаза, - Роджер решил сходить посмотреть, что там происходит, несмотря на все мои мольбы не покидать дом, особенно после всего того, что происходило у нас в городе в последнее время... однако он был непреклонен и решительно хотел разобраться, поэтому, взяв своё охотничье ружьё и накинув плащ на пижаму, стал спускаться вниз по лестнице. Я осталась лежать в постели, прислушиваясь к каждому шороху, когда в комнату неожиданно вошёл Эрик, очевидно, этот странный шум разбудил и его. 'Что случилось, мам? Где папа?', спросил он меня, стоя в дверном проёме, такой напуганный и беззащитный... я ответила ему: 'отец скоро придёт, а ты иди в свою комнату и ложись спать, негоже детям ходить по дому по ночам', и он вроде бы даже послушался, во всяком случае, развернулся и исчез в темноте коридора. Я снова вся обратилась в слух. В какой-то момент мне показалось, что я слышу звук шагов по лестнице, и на мгновение я заставила себя поверить, что это возвращается проверивший двор Роджер, однако постепенно звук стих, а через мгновение со двора донёсся ужасающий вопль, на секунду мне показалось, что это кричал Эрик. Вне себя, я вскочила с постели и опрометью бросилась во двор. Однако было уже поздно, и, выбежав из двери, я лишь краем глаза смогла увидеть перемахнувшую за забор тень, но через секунду она уже вышла из моей головы, так как я увидела два лежащих посреди двора тела. Это были мой муж и сын. Дальнейшие мои воспоминания словно заволокло туманом, последнее, что я помню, как проснулась с утра в своей кровати, перед которой сидел местный священник и полисмен... я... я даже не помню, что сделала тогда, опознав тела, я...
  Миссис Баклер хотела было ещё что-то сказать, но вместо этого закрыла платком лицо и заплакала. Записав её последние слова в блокнот, я поднял голову, но мне ничего уже не оставалось делать, кроме как безвольно наблюдать за тем, насколько человек может отдаться во власть своего горя. Моё оцепенение прервал инспектор Стаут, который, встав со своего места, спросил у молодой вдовы:
  - Простите, миссис Баклер, но мне кажется, что вам сейчас необходимо побыть одной и хоть немного успокоиться. Спасибо вам огромное за предоставленную информацию, как только появятся первые результаты расследования, то мы незамедлительно оповестим вас.
  - Благодарю вас, инспектор, - сказала миссис Баклер, вставая со своего места в намерении проводить нас до входной двери, - я буду всеми силами молиться, чтобы этот человек был пойман и вздёрнут за все свои преступления.
  Инспектор сделал мне знак рукой, и я послушно последовал за ним и его сопровождающими к выходу. Единственная деталь, которую я, заблаговременно предупреждённый инспектором, опустил в разговоре с молодой вдовой, было то, что убийцей её мужа был не человек.
  
  На улице первым делом инспектор отпустил двоих наших сопровождающих
  - Можете возвращаться в участок, господа, если вы мне ещё сегодня понадобитесь, то я пошлю за вами, до свидания.
  Распрощавшись с полицейскими, мы двинулись вниз по улице, а на первом повороте завернули в узкий переулок. Некоторое время мы шли молча, то и дело озираясь по сторонам. Я понятия не имел, куда держал путь инспектор.
  - Что ж, - наконец заговорил он после долгого молчания, - значит, всё, что вы рассказали миссис Баклер - правда?
  Инспектор посмотрел прямо на меня и под его взглядом я почувствовал себя как-то неуверенно.
  - Абсолютная правда, прежде чем потерять сознание я воочию увидел его своими глазами. ('огромное туловище, длинные руки, тяжёлый топор, и...')
  - Кабанья голова. - непроизвольно закончил мои мысли инспектор и глубоко вздохнул. - Вы сказали, что у него была кабанья голова, ведь так?
  - Да, так. Я видел её своими собственными глазами.
  - В таком случае... - начал было говорить инспектор, но тут неожиданно остановился, по лицу его было видно, что он глубоко задумался. Я остановился рядом, наблюдая за тем, как напрягаются его лицевые мышцы. С минуту ничего не происходило, потом инспектор неожиданно глубоко вдохнул, и, с шумом выпустив воздух из лёгких, снова двинулся вперёд, заставляя меня, спохватившись, перейти на быстрый шаг.
  - Мистер Прескотт, вам было известно что-нибудь о нашем городе до того, как вы сюда приехали? - спросил меня инспектор. Я даже опешил от такого неожиданного вопроса.
  - Нет, мистер Стаут, я ничего и никогда о нём не слышал, до недавних пор...
  - Это хорошо... вернее, нехорошо, но всё же можно понять... Известно ли вам о том, что несколько лет назад в нашем городе произошла череда ужасных убийств, почерк которых практически в точности копирует нынешний убийца?
  Я молчал, поражённый услышанным. Конечно, мне не доводилось слышать о подобном, в журналистику я пришёл совсем недавно, но всё же подобные новости должны были как-нибудь, но достигнуть столицы...
  - Нет, я ничего не слышал об этих убийствах. Не могли бы вы рассказать мне о них?
  - Рассказывать особо и нечего, - ответил инспектор, постепенно сбавляя темп ходьбы, - виновного вычислили очень быстро, им оказался местный мясник Эдмон Палмер; вычислили... да вот только арестовать его не успели, разгневанные горожане узнали обо всём до нас. И поэтому когда полицейский экипаж прибыл на его уединённую ферму, стражи порядка нашли лишь болтающийся в петле изуродованный труп с отрубленной головой, но вот что самое интересное, на место которой была пришита голова одного из его жирных кабанов. Инспектору ничего не оставалось кроме как похоронить тело, и постепенно об этой истории все забыли, я уж думал, что после такого ничего подобного в нашем городе не произойдёт никогда... до недавнего времени так думал. Теперь вы видите, мистер Прескотт, почему я так задумался, когда вы упомянули про кабанью голову?
  Я ничего не ответил, так как всё никак не мог переварить в голове услышанное мной только что. Оказывается, кабаноголовое чудище, затеявшее ужасную резню в этом тихом отдалённом уголке провинциального графства, является никем иным как воскресшем серийным убийцей, одержимым жаждой крови?.. История была слишком правдоподобной чтобы в неё не верить. Особенно после всего того, что довелось пережить мне за последние месяцы...
  - Но... но что же нам тогда делать? - единственное, что смог проронить я, когда мы вышли из переулка на центральную площадь города.
  - В первую очередь, наведаться в дом к этому человеку и проверить его могилу. Его адрес должен находиться в городском архиве, это я беру на себя. Вы же сейчас должны будете сходить в городской морг и осмотреть тела убитых этой ночью Баклеров. Ищите необычные ранения, царапины, следы от укусов, ножей или топоров. Тела ещё не осматривали, поэтому вы будете первым. Дежурный врач вас пропустит, скажите ему, что вы от меня и действуйте. Вам всё ясно?
  - Да, я сейчас же отправляюсь в морг. Но что мне делать потом?
  - Остаток дня у вас свободен, если вы мне понадобитесь, я за вами пошлю. А пока до свидания, мистер Прескотт. Надеюсь, что новые детали помогут нам в расследовании.
  Распрощавшись в центре площади, каждый из нас отправился в разные стороны по своим делам.
  
  Моё посещение городского морга прошло на удивление удачно. Местный врач без колебаний допустил меня к телам, стоило мне назвать ему фамилию инспектора. И хотя я практически ничего не смыслил в медицине, осмотр дал неплохие результаты, мне удалось обнаружить на телах обоих убитых странные следы, которые по форме более всего были похожи на удары чем-то острым и тяжёлым. Определённо это был топор.
  Кроме этого ничего примечательного мною обнаружено не было, и я со спокойной душой покинул городской морг. На выходе из здания меня застала начавшаяся гроза, затянутое свинцовыми тучами небо не сулило никаких светлых перспектив на вечер. Решив, что уж если инспектор не послал за мной за всё это время, то сегодня я ему точно не буду нужен, я отправился в гостиницу, где, приняв душ, намеревался как следует отоспаться после всего пережитого мной за последнее время.
  Однако этому не суждено было случиться. Проснулся я под утро от громких стуков в дверь. В одной пижаме открыв замок, я увидел стоящего на пороге инспектора Стаута.
  - А, инспектор, это вы. А я тут решил поспать часиков до двенадцати...
  - Не время спать, мистер Прескотт, собирайтесь. - тоном не принимающим возражений, сказал мне инспектор. Не отступавший всё это время сон мгновенно как рукой сняло.
  - Что-нибудь случилось? - озабоченно спросил я, наскоро снимая с себя пижаму.
  - Случилось. Сегодня ночью кабаноголовый совершил ещё одно убийство. На этот раз пострадал настоятель местного храма. Надо что-то делать с этим, и мне кажется, я знаю что.
  
  
  
Глава седьмая
  
  В главном зале городского архива царила тишина, никого кроме меня и инспектора здесь больше не было. Дежурный работник, невысокого роста и приятный на вид старичок, проводил нас в интересующее нас помещение. Всё его пространство занимали высокие железные стеллажи, на которых громоздились всевозможные книги, от невероятно старых, изданных, судя по переплёту, лет-так триста назад, до совсем ещё новых, на некоторых из которых мне даже удалось разглядеть месяц и год издания.
  Инспектор Стаут подошёл к одной из полок, протянул вперёд руку.
  - Вот то, что нам нужно, мистер Прескотт. - сказал он, вытягивая за корешок какую-то старую книгу. Я молча наблюдал, как он сдувает пыль с пожелтевшего от времени переплёта. - Идёмте, сядем за стол.
  Я послушно проследовал за ним в зал, где мы расположились за длинным столом у самого окна, так чтобы падающие в помещение солнечные лучи осветили старые пожелтевшие страницы.
  - И никакая лампа не нужна. - сказал, усмехнувшись, инспектор, переворачивая страницу за страницей, пока, наконец, не нашёл нужную ему.
  - Вот, смотрите, - указал он пальцем на первый абзац страницы. Я подошёл поближе, взглянул в книгу, - здесь приводится описание ритуалов некоей 'церкви служителей Чёрного Пантеона', существовавшей в нашем городе несколько столетий назад. Они действовали в основном по ночам, похищая людей и устраивая кровавые жертвоприношения, поскольку верили, что это поможет умилостивить древних богов, обитающих в некоем параллельном мире. К счастью, полиция обнаружила их и не дала завершить свои кровавые ритуалы. Удивительно, сколько нового может рассказать одна-единственная древняя книга, верно?
  Я взглянул на рисунок на боковой странице книги. Однако, приглядевшись, я вдруг понял, что это не рисунок, а...
  - Это карта?
  - Точно так, - улыбнулся инспектор, - и на этой карте в точности указаны все места, где были обнаружены сектантские жертвенники. Взгляните.
  Он пододвинул ко мне книгу, отступая назад. Первое, что попалось на глаза - это год, карта была составлена в 1628 году. Тогда Тэнбридж, который и сейчас был не особо большим городом, являл собой совсем крохотную деревушку, три улицы которой расходились от небольшой площади и быстро заканчивались. Дальше начиналось дикое поле, за которым значками были отмечены деревья, стало быть, тут был лес. В разброс на карте стояло несколько чёрных точек, причём все они были расположены за городом, какая-то в поле, какая-то - на холме у просёлочной дороги, а одна - и вообще где-то в лесу.
  - Сейчас на этом месте леса нет, - сказал инспектор, очевидно, проследив за направлением моего взгляда, - его вырубили в 18-м веке и проложили на его месте дорогу, которая соединила наш город с Дувром. А на том месте, на котором сейчас стоит точка, находится дом...
  - ...мясника-убийцы. - закончил я, оторвал глаза от книги, посмотрел на инспектора. - В остальных местах, я полагаю, уже были совершены убийства, ведь так?
  - Да, мистер Прескотт, за прошедшее время город успел немного вырасти, а на месте диких полей и лугов теперь стоят загородные дома. взгляните.
  Он положил передо мной карту Тэнбриджа и его окрестностей, составленную в 1894 году. Конечно, уже успело пройти два года, однако в этом маленьком городке перемены если и происходят, то очень медленно, поэтому, по словам инспектора, карту нельзя было считать устаревшей. Я вглядывался в расчерченные различными цветами условные обозначения карты, то и дело сверяясь с книжной чёрно-белой картинкой. Вот и первая точка - дом миссис Нейтан, несколько веков назад на его месте располагалось святилище для приношения кровавых жертв. Вот и ещё одно место, крупный алтарь далеко за городом, в диком лугу. Но теперь тут стоит дом Баклеров, интересно, как там поживает молодая вдова?.. Нет, не время думать об этом, надо проверить остальные точки.
  - Сегодняшнее убийство было совершено здесь, - сказал инспектор, указывая пальцем на одну из городских улиц, - а в то время здесь была уже окраина города, несколько одиноких домиков, идеальное место для того, чтобы убивать ни в чём не повинных людей.
  Я снова пробежался глазами по карте. Что же получается, последнее убийство будет совершено в...
  - Так же мне удалось просчитать временной интервал перед каждым убийством - обычно они происходили раз в три дня, но с тех пор, как мы потревожили кабаноголового у холма, убийства стали происходить каждый день.
  - Значит, пока я лежал без сознания... - начал было я.
  - Этот монстр продолжил свою кровавую жатву, да. - невозмутимо ответил мне инспектор, подняв брови. - Итак, сегодня мы можем ожидать ещё одно убийство, и я так полагаю, что произойдёт оно здесь, в этом пресловутом доме. Там уже находятся мои люди, на этот раз мы подготовились основательнее. Сегодня ночью я намерен избавиться от этого монстра раз и навсегда. И сейчас я хочу спросить у вас: готовы ли вы отправиться с нами, мистер Прескотт?
  Готов ли я? Готов, разумеется! Хотя подумаю ли я так же, когда через несколько часов буду стоять там, в темноте?..
  - Для этого я и прибыл сюда, мистер Стаут, - тихо сказал я, поднимая глаза и взглянув на инспектора, - когда мне надо быть там?
  - Мы отправимся туда вместе вечером, а пока я предлагаю вам порыться в здешних книгах, может получится найти ещё что-нибудь интересное про эту секту.
  - Хорошо, тогда я пойду возьму себе сразу несколько книг и сяду их просматривать. - сказал я, и, развернувшись, направился, в строну комнаты со стеллажами.
  
  Письмо не давалось. Уже почти час я сидел над ним и никак не мог продвинуться дальше первой строчки. Я не мог даже придумать, с чего лучше мне начать, и это раздражало меня ещё больше. Проклятие, в столице патрон ждёт от меня новостей, а я никак не могу написать даже строчки...
  В конец обессилев, я скомкал очередной черновой вариант и бросил его в стоящее рядом ведро для бумаги. Откинувшись на спинку стула, я краем глаза взглянул на лежащую на краю стола чистую белую тетрадь. Выпрямившись на стуле, взял её в руки. В ней я планировал вести свои заметки, записывать какие-то важные детали, может быть даже, куски текста отдельных глав, чтобы по возвращению в Лондон перепечатать их всех на машинке и поместить к себе в архив. Странное это дело, быть писателем. Странное и неблагодарное. Приходится часто работать не для себя, а в угоду читателям, писать о том, что интересно им, и уж тем более - не дай это бог! - прославиться каким-нибудь своим самым незначительным произведением, как это было с мистером Конан - Дойлем. В конец устав от докучавшего ему героя, он избавился от него, сбросив в пучины бушующего водопада, и совсем не ожидал, с какой реакцией столкнётся в ответ на это...
  Открыв первую страницу тетради, я провёл пальцем по бумаге. Она была совсем новой и приятно шуршала, соприкасаясь с кожей. Взяв в руки самопишущее перо, я вывел на первой странице крупно, размашисто: 'Кабаноголовый или дело о тэнбриджском убийце'. Подумав как следует, я зачеркнул вторую часть, оставив только 'Кабаноголовый', перевернул страницу, прислонил перо к бумаге. Тонкая ниточка чернил тут же принялась растекаться по шершавой поверхности, оставляя после себя жирное синее пятно. Убрав перо, я закрыл тетрадь, убрал её на край стола, пододвинул к себе чистый листок бумаги. Через десять минут письмо к патрону было готово, и я, крайне довольный собой, запечатал его в конверт и вышел на улицу. Как обычно опустив письмо в ящик, стоящий напротив почтамта, я оглянулся и увидел, как в мою сторону быстрыми шагами направляется инспектор Стаут. Увидев, что я его узнал, он приветливо помахал мне рукой.
  - Надеюсь, ваше оружие при вас? - спросил он меня, пожимая протянутую руку.
  - Разумеется, - сказал я, улыбнувшись, - я так понимаю, мы пойдём до этого дома пешком?
  - Да, чтобы скоротать время. Это займёт у нас не больше часа. Вам не нужно зайти в гостиницу за вещами?
  - Нет, нет, у меня всё с собой, я готов идти.
  - Отлично, - улыбнулся инспектор, - тогда нам туда.
  Вдвоём мы двинулись по главной улице в противоположную площади сторону. За городом она должна была перейти в ту самую дорогу, которая была проложена здесь для соединения графства с портами юга. Некоторое время мы шли в молчании.
  - Скажите, мистер Прескотт, - неожиданно обратился ко мне инспектор, - а если не секрет, то кому вы постоянно отправляете письма? Уже не в первый раз я наблюдаю вас у почтамта с конвертом. Вы кому-то отчитываетесь в свой работе?
  - Нет, нет, что вы, - поспешил оправдаться я, стараясь скрыть охватившее меня волнение, - это письма моей жене, она очень беспокоится за меня, и перед отъездом просила писать ей как можно чаще. Вот я, собственно, и пишу.
  Я с тревогой взглянул на инспектора. Но тот, похоже, принял мою ложь за правду, его лицо медленно разгладилось, на губах заиграла улыбка.
  - Вы, должно быть, очень любите свою жену, мистер Прескотт, раз так часто пишите ей. Обычно для мужчины вырваться из дома в поездку сродни какому-то празднику, по крайней мере, я всегда так думал. Сам я вдовец, увы, но прекрасно понимаю таких людей, однако вы, видимо, совсем не такой, я ведь прав?
  - Ну... да... да, вы правы. Я очень люблю свою жену, и мне тяжело расставаться с ней слишком надолго.
  - Ну вот и хорошо. - снова улыбнулся инспектор. Дальнейший свой путь мы продолжили молча.
  За городом поздняя осень уже активно вступала в свои права - пожелтевшие и покрасневшие листья опадали на землю, застилая её причудливым ковром, оголённые сучья то тут, то там скрипели от налетающих порывов ветра. С каждой минутой становилось всё холоднее. Посильнее закутавшись в свой плащ, я то и дело оглядывался по сторонам, дивясь тому, как сильно успела поменяться погода за эти несколько дней.
  - Вы ведь не детектив, мистер Прескотт? - неожиданно сказал инспектор Стаут, поворачиваясь в мою сторону. Я взглянул на него. Очевидно, мой взгляд выдавал меня с головой, так как инспектор коротко усмехнувшись, и помотав головой, символизируя этим жестом нечто наподобие 'знаю я вас, от меня ничего не утаишь', ускорил шаг так, что я едва поспевал за ним. - Становится прохладнее, не находите?
  - Как... как вы узнали, что я...
  - Журналист? - сказал инспектор и снова усмехнулся. - Я вычислил это по вашему поведению, мистер Прескотт. У вас некоторые характерные повадки этих мастеров пера, например, одежда. Вы одеваетесь слишком уж интеллигентно, как будто собрались на официальный приём, тогда как настоящий сыщик старается выглядеть как можно более неприметно. Ещё вы очень профессионально устраиваете допросы и орудуете блокнотом, впрочем, хороший детектив это тоже умеет. Но у вас это делается как-то.. по-другому что ли... по-журнальному как-то.
  Он посмотрел на меня. Очевидно, моё лицо по-прежнему говорило красноречивее всяких слов, так как через секунду инспектор рассмеялся, и, похлопав меня по плечу, сказал:
  - Да что же это вы, я же шучу. Я не Шерлок Холмс, чтобы по одежде определять повадки человека, просто ещё до вашего приезда я навёл о вас справки.
  - Вы... что? - в недоумении пролепетал я.
  - Навёл о вас справки. Вы думаете, здесь больше никто не работает на мистера Берка? У этого человека длинные руки, уж поверьте мне. Поэтому уловку с детективом я разгадал почти сразу, но не переживайте, мистер Прескотт, это нисколько не повлияет на моё мнение о вас. Одна только просьба будет к вам - когда всё это закончится, и вы будете готовить к выходу статью, или что вы там ещё печатаете, то умоляю вас, опиши в ней всю правду. Все эти подробности заставят людей наконец поверить в то, что тёмные силы существуют, и представляют реальную угрозу нашему миру. Вы сделаете это?
  Я хотел было что-то сказать, но у меня не хватило духу вымолвить хоть слово, настолько я был поражён услышанным, поэтому я лишь коротко кивнул.
  - Ну вот и хорошо. - улыбнулся мне инспектор и снова сконцентрировался на дороге. Я же шёл по какой-то странной инерции, весь уйдя в себя, заставляя переживать только что услышанное снова и снова и снова...
  Не помню, сколько времени мы ещё шли, пока, наконец, среди деревьев не показалось маленькое одноэтажное здание, в окне которого горел едва заметный свет. Мы вошли через калитку на территорию фермы. Она была уже давно заброшена, поля поросли сорняками, забор покосился и прогнил, Деревья разрослись до невероятных размеров, а вымощенная камнем дорожка исчезла среди травы.
  - Идёмте в дом, нас уже ждут. - сказал инспектор, бросив взгляд на медленно заходящее солнце.
  
  
  
Глава восьмая
  
  - Уилсон, который час? - спросил стоящий у окна полицейский. Старый дом находился слишком далеко от города, поэтому досюда не долетал даже слышимый как правило очень далеко звон старых механических часов, установленных на здании ратуши.
  - Без десяти минут одиннадцать. - отозвался молодой полисмен, стоящий рядом со мной у стены, взглянув на свои наручные часы. Время, не слишком позднее, но и не слишком раннее, летом обернулось бы едва лишь начавшимся заниматься закатом, однако сейчас, холодной поздней осенью, солнце садилось гораздо раньше, и уже к половине шестого вечера серый полумрак окутал окрестности, а к семи часам ночная тьма полностью вступила в свои права.
  Я стоял у самой двери, за которой начинался длинный коридор, обрывавшийся в одной стороне пологой лестницей, ведущей на второй этаж, а в другой - тесной и тёмной прихожей без окон. Сейчас там дежурит двое полицейских, на случай, если чудовище надумает вернуться в свой дом через главную дверь. Остальные комнаты, выходящие в этот коридор - малоприметная кладовая, полуобвалившаяся столовая, и какое-то странное, очевидно, уборное, помещение контролировались часовым, стоящим на лестнице. Он был вооружён, однако в его обязанности входило лишь подать сигнал, если тот услышит любой, даже самый мало-мальски различимый шорох. Сам инспектор с пятью своими людьми дежурил на втором этаже, где точно такой же коридор, извиваясь посередине, оканчивался у входа в спальную комнату, очевидно, именно здесь тэнбриджские стражи порядка вознамеривались дать последний бой этому вселяющему ужас существу. Наша же роль сводилась к тому, чтобы затаиться в небольшой гостиной комнате, чтобы в случае чего огнём загнать ворвавшегося в дом через главные двери монстра наверх, где он и найдёт свою верную смерть.
  Вот уже который час мои нервы были напряжены до предела, не отрывая взгляда я наблюдал за стоящим у окна полицейским в ожидании того, когда тот подаст рукой заветный сигнал, который и станет началом ко всему этому ночному действу; я не отрицал, что мне было очень страшно, однажды я уже повстречался с этим монстром, но тогда лишь неизвестное чудо спасло меня от его смертоносных клыков и когтей, и неизвестно, что ждёт меня на этот раз. Стоящий рядом со мной полицейский, напряжённо дыша, силился как можно сильнее вжаться спиной к стене, будто надеясь протиснуться сквозь неё и тем самым найти своё спасение. Темнота делала нас невидимыми для непривыкших к ней взоров, однако в этот поздний час мало чьи глаза ещё не адаптировались к окружающему их полумраку, а кабаноголовый, как нам всем было хорошо известно, существо ночное. Мало кто мог стерпеть такую пытку, поэтому то и дело кто-то пытался заговорить, отвлечь себя и остальных от давящего на них неприятного чувства того, что, возможно, эта ночь будет последней в их жизни.
  - Эй, Джим, - дрожащим голосом обратился молодой полисмен к стоящему у окна, - что будешь делать, когда... когда мы убьём этого?
  И вроде спросил нормальную, обыденную вещь, да вот только по тону его слышно, как сам он не уверен в том, что после 'этого' будет вообще способен что-то делать.
  - Наверное, возьму отпуск и поеду в столицу на неделю, после подобного определённо надо будет развеяться, а ты?
  - Я... я, наверное, как всегда, одолжу у отца лошадь - и в лес, устрою себе конную прогулку на весь день, невероятно успокаивает нервы, а воздух какой! Так и вьётся, так и бьётся в лицо! А деревья какие! Молодые и старые, исполины и карлики, как в каком-то загадочном заколдованном царстве себя ощущаешь. А озёра какие!
  Невольно став слушателем этого странного монолога, я вдруг с тревогой понял, что этот человек находится на последней стадии помешательства. Стоит сейчас ворваться сюда кабаноголовому монстру, как пуля из его револьвера полетит не в чудовище, а прямиком в висок обезумевшего бедняги. Эта жуткая догадка заставила меня похолодеть, и, судорожно глотнув, резко встрять в разговор, чтобы хоть как-то оборвать этот безумный поток.
  - Всё будет хорошо, Уилсон, вот увидишь. Мы здесь только для подстраховки, основной удар примет на себя инспектор и его люди на втором этаже. Мы же будем лишь прикрывать их из безопасного места, я уверен, что не пройдёт и двух часов, как все мы уже будем дома.
  Молодой полисмен уставился на меня, и на секунду мне показалось, что за этой непроницаемой маской слепого помешательства мелькнул еле заметный огонёк надежды. Но увы, если даже он и мигнул, то продолжалось это не дольше одного мгновения.
  - Вы так уверены в этом, сэр? - спросил он меня, буравя взглядом, в котором я читал всю разноцветную гамму когда-либо существовавших эмоций - и боль, и обречённость, и страх, и отчаяние...
  - Абсолютно уверен, Уилсон. А теперь давай не будем отвлекать Джима, иначе он пропустит того, за кем нам было велено следить, хорошо?
  Полицейский кивнул и молча отвёл взгляд, ещё больше вжавшись спиной в старую шершавую стену. Я окинул взглядом убранство комнаты. Без сомнения, особняк был построен много столетий назад и когда-то принадлежал кому-то из местного дворянства. Вот только как он попал в руки одержимого духами безумного мясника-убийцы? Ответа на этот вопрос мне так и не удалось найти, но я был абсолютно уверен, что без крови здесь не обошлось. Может, стоит проверить ещё раз местные архивы?...
  - Там кто-то есть. - внезапно чуть слышно сказал полицейский, мигом сдёргивая с меня туманную пелену задумчивости. Ощущая, как медленно начинает потеть моё лицо и спина, я опустился на корточки, стоящий напротив меня Уилсон последовал моему примеру. В наступившей тишине мы услышали, как кто-то медленно крадётся к входной двери вдоль стены дома, шаркая своими громадными ногами. Через мгновение в узком оконном проёме, освещённом яркой полосой света полной луны, появился отчётливо видный чёрный силуэт. Голова его, огромная кабанья морда, медленно поворачивалась из стороны в сторону. Чудовище издавало едва различимые звуки, и, вслушавшись в них, я с ужасом понял, что стоящий за окном принюхивается.
  Зачем он это делает? Неужели почувствовал присутствие посторонних в своём доме?
  Внезапно едва различимые вздохи прекратились и через мгновение тишину оборвало хриплое рычание, в котором не было ничего от того невинного звериного рыка, которого мне доводилось слышать ранее.
  Я закрыл глаза и услышал перед собой негромкие всхлипывания. Это рядовой Уилсон, не выдержав присутствия монстра за стеной, обратился к одному из самых древних способов вывести свои эмоции наружу. Какое-то время не было слышно ничего, кроме его тихого плача, когда неожиданно слух прорезал громкий скрип раскрывающейся входной двери. Интересно, что он сделает со стоящими в прихожей полицейскими, подумалось мне. Ответ на этот вопрос я получил через несколько секунд.
  Леденящий душу, режущий уши, словно острое лезвие вопль раздался из прихожей. Уилсон вскочил и с громким криком кинулся к окну.
  - Нет, стой, глупец! - заорал на него стоящий у окна Джим и, едва тот приблизился к стеклу, схватил его в охапку и бросился с ним на пол. Различая краем уха, но совершенно не воспринимая доносящиеся из-за двери крики и звуки выстрелов, я бросился к сцепившимся полицейским, силясь разнять их.
  - Успокойтесь, вы оба! - кричал я, схватившись руками за воротники дерущихся и оттягивая их в разные стороны. Крики и шум за дверью становились всё громче и явственней. Кое-как, через силу, но мне удалось разнять этих двоих.
  - Поднимайтесь, оно вошло в дом! Надо помочь инспектору и загнать его на второй этаж немедленно! Идёмте! - кричал я, хватая и дёргая за руки то одного, то другого. Наконец оба они поднялись, и я медленно, вынимая на ходу револьвер, приоткрыл дверь в коридор. Тяжёлая входная дверь была распахнута настежь, заливая лунным светом всё пространство прихожей. На полу валялись в луже крови два истерзанных трупа. В коридоре стоял смрад, сильно несло порохом и запахом свежей крови. Наверху, на втором этаже раздавались громкие крики и выстрелы, периодически прерываемые оглушительным воплем и рычанием кабаноголового монстра.
  - За мной, живо! - крикнул я и бросился в сторону лестницы, держа наготове заряженный револьвер. Оба полицейских последовали моему примеру.
  Вбежав на первую лестничную площадку, я резко повернул, и, отсчитав десять ступенек, оказался в коридоре второго этажа. В коридоре царил полумрак, чей-то тёмный силуэт медленно передвигался к лестнице. Приглядевшись, я обомлел от ужаса. Медленно перебирая ногами, по коридору ковылял инспектор Стаут. Лицо его было перепачкано в крови, трясущиеся руки силились удержать в распоротом животе вываливающиеся наружу внутренние органы. Лишь взглянув на это, я почувствовал, как отвращение подступает к моему горлу, и, не сдержавшись, вывернулся прямо на деревянный пол. Судя по звукам за моей спиной, то же самое произошло и с двумя моими сопровождающими.
  - Мистер Стаут... - чуть слышно проговорил я, выступая вперёд и даже не обращая внимания на то, как медленно стихают в кабинете стрельба и крики. Инспектор поднял на меня свой до предела измученный взгляд, с усилием сделал шаг вперёд.
  - Мистер Прескотт... - послышался его хриплый голос. - Это...
  - Мистер Стаут, он мёртв? Кабаноголовый мёртв?
  Инспектор открыл было рот чтобы что-то ответить, но вместо слов из его рта потоком потекла бурая кровь, смешиваясь с пузырями воздуха, и через мгновение он с шумом упал на пол, мгновенно образовав вокруг себя густую красную лужу. Я стоял, не в силах поверить своим глазам. Пар от крови медленно и небрежно поднимался, развеиваясь в воздухе в паре дюймов от пола.
  И тут в коридоре раздался громкий рык, опомнившись, я выхватил пистолет, целясь в показавшуюся из-за угла тушу. Кабаноголовое чудище высилось над всеми нами на добрые две головы, его огромное тело, закутанное в лохмотья, медленно покачивалось, могучие руки сжимали длинный самодельный тесак, мохнатый нос с шумом принюхивался к новым запахам. Неожиданно чудовище издало глухой рык и медленно двинулось в нашу сторону.
  Я, стоявший от него всего лишь в нескольких ярдах, попятился назад, вскидывая револьвер. Одна за другой пули вылетали из железного ствола и на полной скорости врезались в мягкое тело монстра. Но ни одна из них не остановила его окончательно, он так и продолжал двигаться вперёд, лишь останавливаемый на секунду каждой новой пулей. Я брёл назад, не видя дороги, и тут неожиданно, поскользнувшись, с шумом грохнулся на пол, инстинктивно выставляя руки перед собой. Краем глаза я успел заметить, как чудовище бросилось в мою сторону, а потом тишину прорвали громкие звуки выстрелов и приглушённый хрип боли.
  Растянувшись на полу, я какое-то время лежал в забытьи, прекрасно видя всё то, что происходило вокруг, но совершенно лишённый способности что-либо воспринимать. Очнулся я только тогда, когда чьи-то руки с силой дёрнули меня за локти и через секунду я увидел лицо одного из полицейских.
  - Мистер Прескотт, что с вами? - спросил он меня, пощёлкивая пальцами прямо перед моими глазами.
  - А, что? Нет, всё в порядке. - наскоро поспешил ответить я, тряся головой, силясь отойти от охватившего меня паралича. Наконец это странное ощущение пропало окончательно, и я позволил себе оглядеться. На полу, в нескольких ярдах от меня в луже крови лежало раскинувшее руки огромное тело, длинный самодельный тесак валялся в углу. Я осторожно приблизился к лежащему, вгляделся в его лохматую морду. Неужели после стольких попыток эта тварь наконец-то повержена?
  - Он мёртв? - спросил я, оборачиваясь к одному из полицейских.
  - Очень на это надеюсь. - сказал тот, подошёл поближе и разрядил оставшуюся обойму прямиком в голову монстра.
  
  Спальная комната представляла собой жуткое зрелище. Ровный лунный свет осветил перед нами картину ужасной бойни, что случилась здесь пока я приводил в чувство моих нервных напарников, представив перед нами весь тот ужас, на который был способен уничтоженный нами монстр. Изуродованные трупы стражей порядка, раскиданные по всему помещению, медленно остывали, позволяя своей крови затапливать помещение, уже успевшие засохнуть её следы были также на стенах, и даже на потолке. Едкий запах пороха стоял здесь столбом, очевидно, комната действительно стала последним рубежом обороны от этого жуткого существа. Вот только защитники даже и не подозревали, какую жуткую цену пришлось им заплатить за сданные позиции.
  Я вышел в середину комнаты, огляделся, мысленно стараясь представить себе всю картину произошедшего, закрыл глаза и глубоко вздохнул.
  - Мистер Уилсон, - сказал я, обращаясь к стоящему за моей спиной полицейскому, - немедленно отправляйтесь в город и телеграфируйте в Мейдстоун, пусть пришлют сюда всех своих экспертов. Запросите также подкрепление, насколько мне известно, это были последние патрульные в вашем участке, а оставлять город без защиты нельзя. Как только закончите, возвращайтесь сюда, я буду ждать вас здесь, чтобы...
  - Мистер Прескотт... - прервал мои слова голос второго полицейского, который секунду назад вышел в коридор. Я открыл глаза, повернулся в его сторону.
  - Что такое?
  Полицейский был бледен как полотно, в руках он зачем-то всё сжимал разряженный револьвер.
  - Я думаю, вам стоит это видеть. - тихо произнёс он и знаком поманил меня за собой в коридор. Озадаченный, я двинулся вслед за ним. Пройдя до поворота, ведущего к лестничному проёму, полицейский остановился и тут я заметил, что лежавшее здесь всего лишь несколько минут назад тело кабаноголового бесследно исчезло.
  
  
  
Эпилог
  
  Утро выдалось пасмурным и дождливым. Тяжёлые холодные капли, падая с неба, затапливали собой низины на земле, размывали старые земляные дороги, щедро орошая остатки съёжившихся жёлтых ростков. Прохладный ветер пронизывал до костей, заставляя сильнее кутаться в походный плащ - вот и на юге закончилось короткое осеннее лето, предвестник холодной и дождливой зимы.
  Почти три дня прошло с той памятной ночи, когда мы вступили в последнее, как нам тогда казалось, противостояние с ужасным порождением тьмы, одержимым жаждой крови, и так и не смогли уничтожить его окончательно. Таинственное исчезновение тела кабаноголового повергло нас в настоящий шок, однако времени на эмоции тратить было нельзя, и я немедленно послал в город за подмогой.
  Далее были долгие часы поисков, ожиданий, расспросов и осмотров, на два дня старое поместье превратилось в самое оживлённое место в округе. Прибывшие из Мейдстоуна полицейские эксперты тщательно осмотрели место кровавой бойни, записали наши показания, потом упаковали тела убитых монстром стражей порядка и обнаруженный нами труп у парадного входа в особняк. Это было тело молодой женщины, установить личность которой не представлялось возможным - настолько сильно было изуродовано её лицо.
  Вечером второго дня шумная процессия вновь показалась у стен старого дома, однако на этот раз не для того, чтобы в который раз тревожить его покой. Обложив нижние этажи соломой с сухой древесиной, полицейские расправились с обителью жестокого убийцы с кабаньей головой самым радикальным способом. Дом горел несколько часов, пока, наконец, последние деревянные опоры с шумом не обвалились, погребая под собой всё, что осталось от первого этажа. После этого зеваки стали постепенно расходиться, однако полностью это место опустело лишь к полуночи.
  Всё это время я был в самом центре событий, получив возможность воочию наблюдать за тем, как медленно уничтожаются все следы произошедшего. Этим утром город был практически пуст - местные жители сидели в своих домах и, видимо, не горели особым желанием выходить на улицу, да и погода не позволяла особо разгуляться. В глубине души я их прекрасно понимал - всё-таки два дня - это не такой долгий срок, чтобы успеть за это время позабыть о таком ужасном событии.
  Кабаноголовый пропал бесследно, никто в округе не видел его, а в городе тем более, учитывая то, что в последние двое суток он был буквально наводнён полицией. У меня было достаточно свободного времени, откровенно говоря, уже после того, как мои показания были записаны, я был полностью свободен и волен идти на все четыре стороны, однако я предпочёл остаться, чтобы самолично увидеть, чем закончится вся эта история.
  Увиденного мною хватило бы не на одно письмо, однако я так и не написал мистеру Берку ничего нового о происходящем, ограничившись лишь коротким сообщением о том, то по возвращению в Лондон подготовлю полный отчёт в письменном виде, и заверив патрона в том, что до 'Лондонского вестника' никто ничего не узнает о произошедшем здесь - новый начальник местной полиции, человек не особо шибкого ума, но, тем не менее, соображающий довольно быстро, уже успел отогнать нескольких репортёров местной газеты, прибывших в Тэнбридж в поисках сенсационного материала. Перед моим отъездом я попросил его и дальше удерживать всю эту историю в глубокой тайне, и сам про себя решил, что никогда не раскрою моему патрону всей правды о произошедших здесь ужасах.
  Скрывшись за густыми облаками, солнце никак не давало знать о своём существовании. Только-только закончился очередной рябой дождь, но, по - видимому, наступившая передышка будет совсем короткой, так как несколько раз в отдалении донеслись едва различимые раскаты грома.
  Прижившись спиной к спинке сидения и подперев голову кулаком, я глубоко погрузился в свои мысли. Получалось так, что моя поездка сюда не принесла никаких результатов, я так и не смог помочь местным навсегда избавиться от мучавшего их кошмара, да и мало того, готовился раскрыть всему миру подробности этой шокирующей истории. Каким бы честным и благородным я не был, но в первую очередь я - журналист, и должен выполнять свой долг, который заключается в самом глубоком погружении во всё то, что обычный человек, как правило, видит весьма поверхностно, и поиску на этой глубине того, что и других заинтересует, и мне создаст впечатление того, что не зря нырял.
  Но нет, один раз я уже сделал большую ошибку, больше года назад, когда пером и чернилами на несколько месяцев поставил на уши всю столицу, и хотя тиражи нашего 'Лондонского вестника' взлетели до невиданных высот, но тем не менее можно было считать, что жизнь единственного оставшегося в живых после того ужасного происшествия человека навсегда лишилась покоя. Наверно, это и послужило в какой-то степени его столь быстрой скоропостижной кончине, я не знаю. Достопочтенный Говард Шерман не был мне близким другом, но свою вину в его смерти я чувствую до сих пор, даже по прошествии стольких лет. И потому я дал себе клятву, что никто больше не узнает всей правды о тех событиях, невольным свидетелем которых я стал. Во всяком случае, от меня.
  Ветер усилился, и я ещё сильнее закутался в свой плащ. Можно ли считать эту историю законченной? Определённо нет. Зло исчезло, но не было изгнано окончательно, и потому следует перевернуть страницу и, взявшись за перо, начать новую. Один абзац написан, но впереди ещё много других, и книга никогда не будет закончена сама собой. И так будет продолжаться до тех пор, пока жив я и пока жив ты, кабаноголовый.

2014

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"