Мануйловский Генрих : другие произведения.

Вирус Насилия

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вирус насилия - бремя или наказание, порок или необходимость?? И кто вправе судить...
  
  Кто сохранит одну жизнь, это все
  равно, как если бы он спас весь мир;
  кто уничтожит одну жизнь, это все
  равно, как если бы он уничтожил
  весь мир...
  
  
  Талмуд
  
  
  
  Введение
  
  
   - Капитан, прямо по курсу какая-то неизвестная планетная система, - вяло сообщил пилот, сидящий у запыленного терминала, - звезда класса С.; три солнца, которые практиче-ски составляют единое целое, судя по координатам, здесь еще никто до нас не был... Воз-можность присутствия жизни достаточно высока. Условия очень близки к приемлемым... В данный момент уточняю...
   Прошло всего несколько часов с тех пор, как они вышли из небытия подпространст-ва, и последствия гиперсна еще сказывались на них: у обоих слезились глаза, прожилки в белках, казалось, вот-вот прорвутся струйками крови; бледные, измятые лица, редкие воло-сы: признаки профессиональных космолетчиков лежали на них каиновой печатью, словно древнее проклятье.
   Капитан охриплым голосом, словно нехотя, произнес:
   - Давай-ка, исследуем ее. Может быть, на этот раз нам повезет, и мы найдем наконец-то залежи этого проклятого урана. Совет компании будет не в восторге, когда увидит, что наши трюмы на треть пусты. Мы и так превысили все лимиты по топливу и времени. Ду-маю, что на этот раз нам премии не видать, как собственных ушей, - он замолчал и закрыл глаза, пытаясь справиться с подкатывающей тошнотой.
  Он уже не хотел ни о чем думать. Его мутило так, что каждую минуту могло вывер-нуть наизнанку, но желудок его был пуст, и он знал, что никакие биостимуляторы уже не помогут ему справиться с неутихающей болью.
  Космос был его стихией: он в нем родился, и он в нем постепенно умирал - слишком большую дозу излучений принял его организм за долгие годы бесконечных полетов. Но он знал, что уже не сможет оставить все и стать канцелярской крысой в одном из многочислен-ных космопортов галактики.
  Такая судьба ждала многих ушедших в отставку астронавтов. И большинство из них через некоторое время спивались, сходили с ума или кончали с собой. Они просто не могли вынести разлуки с космосом. Таким жестоким и прекрасным, непознанным и в тоже время невыносимо влекущим. Капитан прекрасно знал об этом и понимал, что его ждет то же са-мое, что и остальных. Но время, что ему осталось, он хотел провести среди звезд. Он уже давно отвык от городов и шумных бестолковых толп - его родиной уже давно стали звездные просторы. Он упивался ими и отдавался им всем своим существом. И не хотел ничего менять.
   Пилот, не вынимая из зубов сигареты, продолжал работать. Он был еще молод, полон энтузиазма и почти не замечал боли длительных гиперпрыжков. Каждый рейс для него был встречей с непознанным. Но набухшие вены на руках и воспаленные глаза уже выдавали в нем звездного бродягу, бросившего все на свете ради манящего безграничного простора космоса.
   - В системе только семь планет, - процедил он, - четыре из них - сплошной ад, добыча там будет стоить дороже, чем сам уран. Остальные совершенно безжизненны и не представ-ляют ни малейшего интереса, хотя... - неожиданно он замолчал.
   Тишина липкой паутиной повисла в воздухе.
   - В чем дело? - проснулся капитан.
  - На четвертой планете инфосканер вроде бы обнаружил следы цивилизации, но большая часть материков выжжены практически до гранита, а все океаны затянуты ка-кой-то странной пленкой. Каких-либо признаков присутствия разумной жизни на планете пока не обнаружено. И мне довольно трудно подтвердить или опровергнуть эти данные. Жизненные процессы все же оценены как приемлемые... Вероятность разумной жизни в данный момент определяется по стандартной схеме... но на это может уйти очень много времени...
  - Уровень радиации?
  - В некоторых местах почти в шесть раз превышает стандарт, - пилот вскрикнул от боли - сигарета обожгла ему губы. - Но константа не стабильна, как будто залежи находятся у самой поверхности.
  - Что еще?
  - Много меди и марганца, серебро тоже можно добывать без особых расходов....
  Бледная тень удивления отразилась на лице капитана.
   - Придется высаживать робот-разведчик. Хоть бы нам повезло! Нет больше сил, тер-петь эти гиперпереходы, - он вздохнул и почесал недельную щетину.
   Пилот, не слушая брюзжания капитана, вывел из портала челнок-разведчик и задал команду поиска. Темная металлическая сигара бесшумно выскользнула из портала и унес-лась вдаль.
  Он прикурил другую сигарету и стал ждать, уставившись в экран видеообзора. Ко-рабль медленно дрейфовал над планетой на низкой орбите. Капитан, который незаметно для себя снова задремал, очнулся лишь от резкого возгласа пилота.
  - Черт тебя подери, Питер. Если будешь так орать, то разбудишь всю команду от ги-персна!
  - Капитан, ты только посмотри... Ты когда-нибудь видел что-то подобное? Ведь ты же провел почти тридцать лет в дальнем космосе...
  - Можно сделать один рейс и увидеть больше того, кто провел всю свою жизнь, рыс-кая по галактике, - буркнул явно недовольный капитан.
  Его явно задело за живое высказывание пилота.
  Они прильнули к экрану дальновизора, жадно всматриваясь в ландшафт неизвестной планеты. Они изголодались по всему, что хоть отдаленно напоминало далекую родину, за-бытую мать Землю, давшую начало человеческой расе тысячи лет назад.
   Робот-разведчик уже опустился на поверхность и медленно продвигался среди каких-то странных развалин, выпустив свои сверчувствивтельные объективы, словно глаза хамелеона. Пилот тронул сенсоры автоподстройки и картинка немного стабилизировалась.
  Перед ними расстилалась картина полного опустошения: земля, оплавленная и вспа-ханная, словно гигантским плугом, бесформенные холмы, покрытые странным бурым пеп-лом и повсюду мелкое каменное крошево. Глубокие воронки затрудняли продвижение впе-ред, нагромождения обломков какого-то металла производили впечатление взятых в отчаян-ной атаке баррикад.
   Робот повернул к морю - оно было забито трупами рыб, плавающих в синеватой пле-сени. Лишь на мгновение они заметили какое-то движение на берегу - отдаленное подобие таракана, увеличенного в десятки раз, как будто в галлюцинациях параноика, суетливо про-бежало по черному, словно матовое стекло песку, и быстро скрылось в нагромождении кам-ней.
   - Кажется, мы случайно набрели на остатки какой-то древней цивилизации! - констатировал пилот. - Если Лига Планет узнает об этом, то нас будут показывать по всем стереоновостям галактики, - пробормотал он, - нет никакого сомнения, что все это было когда-то создано разумными существами... Их цивилизация должна быть старше нашей на тысячелетия! А может быть, и на миллионы лет...
  - ...разумными существами, - с сарказмом ухмыльнулся капитан, - они ухитрились уничтожить свой собственный мир! Я бы не назвал их разумными! По новым показаниям робота, особых залежей радиоактивных ископаемых здесь не наблюдается, а радиация до сих пор такая, что у нашего бедного рудоискателя зашкаливает частотность. Я более чем уверен, что здесь применялось нейтронное оружие или что-нибудь в этом роде. Такие следы остают-ся лишь после взрыва крупной энергоустановки или... после ядерной бомбардировки... Я уже как-то видел такое на планетах, где люди сошли с ума и... еле ноги унес...
  - Неужели никто не выжил?! - с неподдельным ужасом воскликнул пилот. - Как это могло произойти?
   - Война! - коротко ответил капитан, - просто война. А если даже кто-то и выжил, то скрывается в убежищах глубоко под землей. Они давно выродились в уродливых тупых кар-ликов готовых перегрызть глотку любому за кусок пищи или глоток воды. Нам нечего здесь делать, эта планета мертва и Лига не разрешит нам здесь ковыряться своими бурами в поис-ках полезных ископаемых. Объявит карантин и баста...
   - Подожди, я, кажется, заметил что-то интересное, - перебил его пилот, быстро по-вернулся к терминалу, надел шлем и сенсорные перчатки.
   Тонкие пальцы замелькали в воздухе по виртуальной клавиатуре. Он работал, едва сдерживая нервное напряжение: открытие неизвестной, пусть даже мертвой цивилизации, случалось не часто, вернее настолько редко, что можно было пересчитать все случаи на пальцах одной руки.
   Если он окажется прав - они будут сказочно богаты, и тогда он сможет себе позво-лить новые легкие, взамен старых, которые уже глодал рак. Древняя привычка пристрастия к никотину постепенно делала свое дело, и кровавый кашель все чаще давал знать о прибли-жающемся и неотвратимом конце.
  Он знал о войнах лишь из курса истории и слабо представлял себе, что это такое. Ему не верилось, что когда-то люди убивали людей, ему даже не могло прийти в голову ради чего это могло делаться. И даже древние видеозаписи не производили на него большого впечатления. Все казалось, что он смотрит плохо поставленный фильм под старину. А курс военной подготовки, обязательной для всех астролетчиков не пробудил в нем никаких чувств - все походило больше на обыкновенную игру, чем на жестокую реальность, виртуальные противники, виртуальная победа, виртуальная смерть...
   Наконец на экране появилась новая картинка, немного размытая и подергивающаяся, но все-таки даже она заставила их поежиться: мир, который когда-то был полон жизни, а те-перь стал склепом, внушал им, видавшим всякое, неподдельный ужас.
   Среди развалин возвышалась небольшая пирамида с усеченным верхом. Казалось, она была совсем нетронута той безжалостной волной разрушения, которая смела все вокруг. Но так казалось только на первый взгляд - когда пилот настроил резкость, они увидели, что одна сторона пирамиды вырвана наружу, а другая вмята внутрь. В глубине лежали останки какого-то крошечного существа, истлевшие почти до костей.
  Пилот почувствовал, как мурашки побежали у него по коже.
   Перед скелетом было разбросано несколько тонких металлических листов, покрытых замысловатыми разноцветными узорами. Они слегка шевелились под резкими порывами ветра, будто живые. Пилот осторожно выдвинул из робота манипулятор и постарался заце-пить их.
  Одно неосторожное движение и титановый захват нечаянно дотронулся до скелета. Тот рассыпался в прах, едва его коснулись длинные и все же такие неуклюжие пальцы ма-нипулятора.
  - Черт бы тебя подрал! - взорвался капитан, - зачем тебе эта дрянь?
  - Это может быть что-то ценное, - словно оправдываясь, пробормотал пилот. - Если нам удастся заинтересовать Центральный Институт Ксенологии, то мы сможем навсегда за-быть про горное дело, - он робко взглянул на капитана, словно ожидая его ответа.
   Но его лицо ничего не выражало, оно было неподвижным, словно окаменело. Лишь уставшие глаза выдавали в нем живого человека, измученного тоской по давно покинутой родине.
  - Ты прав, - наконец он вышел из оцепенения, - забирай это, и давай убираться отсю-да, не выношу вида трупов. А эта планета - один большой труп! Пройдет не один миллион лет, прежде чем здесь вновь возникнет разумная жизнь, если только Лига не захочет ее коло-низировать...
  - Интересно, сколько это может стоить? - спросил, облизнув пересохшие губы, пилот. - Помнишь, как братья Эйтс обнаружили знаменитые артефакты на кольце астероидов возле Плутона.
  - Ученые до сих пор так и не поняли, что это такое, - усмехнулся капитан, - прошло почти девяносто лет, а они даже не смогли дать какого-либо подходящего объяснения. Чело-веческие скелеты в кристаллических сферах сроком несколько миллиардов лет. А нас учили, что нашему виду не больше нескольких сот тысяч лет. Никогда не верил тому, чему учили в школе...
  - Тем не менее, братья Эйтс стали знамениты и на одних интервью заработали кучу денег, своей находкой они сделали себе состояние!!
  - Да и к тому же служба безопасности теперь следит за ними даже в туалете, - рассме-ялся капитан. - Их едва не судили за фальсификацию. Пока не сделали тщательных анали-зов. Никто не хотел верить в то, что мы гораздо старше, чем мы полагали.
  - Зато такие находки раскрывают горизонты нашего знания о Вселенной и о самих се-бе. Нам ведь еще надо столько узнать....
  Капитан неопределенно хмыкнул, его это мало волновало.
   Пилот дал команду роботу возвращаться и, пошарив под столом, вытащил новую пач-ку сигарет.
  - Ты не слишком усердствуй, - пожурил его капитан, - кто знает, сколько еще нам придется таскаться по галактике в поисках этого треклятого урана, а запасы уже подходят к концу...
  - Ничего, я пронес контрабандой на борт несколько контейнеров сигарет и припрятал их в гидропонном отсеке, - усмехнулся пилот, оборачиваясь к терминалу.
  Робот уже прибыл.
  Капитан укоризненно покачал головой и снова впал в дремоту. Пилот ждал, нетерпе-ливо расхаживая по рубке, когда контейнер с грузом доставят из шлюзового отсека. В затх-лом воздухе пахло никотином и мужским потом - кондиционер явно нуждался в основатель-ном ремонте.
   Как только механический грузчик внес контейнер, пилот не теряя ни секунды, забыв о карантине, сам втащил пластиковый ящик на стол, и сорвал крышку. Капитан меланхолич-но дремал, не проявляя ни малейшего интереса к происходящему. Он знал, что им некуда спешить - впереди были утомительные своей бессмысленностью месяцы поисков.
  Пилот, едва открылся контейнер с грузом, принялся рассматривать странные листы, которые блестели, словно металлические, но, тем не менее, легко гнулись, мягко похрусты-вая в руках.
   В воздухе разлился странный могильный запах.
   - Что это за письмена? - поинтересовался капитан, приоткрыв глаза, - попробуй запросить центральный компьютер. Может в нем есть что-то, что поможет расшифровке... Никогда не видел ничего подобного! Похоже на древневавилонскую клинопись, только разноцветную...
   Пилот медленно провел пальцем по выпуклым письменам и последовал совету капи-тана. Компьютер молчал, а затем потребовал несколько часов для запроса в основной базе данных.
  Капитан философски выругался и опять закрыл глаза. Пилот не отчаивался и продол-жал упорно смотреть в экран. По голографическому монитору мелькали сравнительные тес-ты, диаграммы, схемы... Он с упорством продолжал смотреть, надеясь на чудо. Пепельница перед ним была забита до отказа, голова кружилась от перенапряжения, но он не сдавался. Через несколько часов капитан проснулся из-за того, что изжога - вечный спутник звездолет-чиков его совсем доконала.
   - Ну, как дела? - с ехидцей спросил он у пилота, выходя из туалета.
  Вместо слов пилот протянул ему компьютерную распечатку, покрытую математиче-скими выкладками, сравнительными диаграммами и древними иероглифами.
   Капитан презрительно хмыкнул:
   - Мне это ни о чем не говорит... Никогда не переносил машинного языка. Какая-то китайская грамота...
   Но пилот не сдавался:
   - Машина сопоставляет письмена со всем, что ей известно и, похоже, уже на пути к разгадке, - сказал он с торжеством.
   - Если тебе удастся что-то из этого выжать, я прощу тебе то, что ты притащил на борт лишний груз, - сострил капитан, останавливаясь у карты звездного сфероида. - Теперь нам придется все-таки взяться за эти чертовы астероиды, хоть это и опасно. Но все же тогда ни-кто не сможет предъявить нам иск за нелегальную добычу. Не хочется платить штрафы...
  Он медленно продолжал бубнить себе под нос, размышляя о том, как поскорее вы-полнить план и загрузить до отказа грузовые отсеки.
   В этот момент компьютер мелодичным звоном оповестил о том, что справился с по-ставленной задачей.
  - Чтоб мне больше не ступить на поверхность планеты! - воскликнул капитан свое из-любленное ругательство, которое было не так уж далеко от истины, - неужели у тебя полу-чилось?! Да ты просто гений!
   Пилот медленно потушил окурок и с гордостью произнес:
   - Здесь конечно не весь текст, да и компьютер не смог все полностью перевести, так как для большинства понятий в нашем языке просто нет определений, но, по крайней мере, у нас что-то есть. Институт Ксенологии заплатит нам за это любые деньги! Как-никак, это ведь свидетельство существования неизвестной цивилизации! Находка братьев Эйтс не идет ни в какое сравнение с тем, что есть у нас. Еще никто не натыкался на разумную жизнь в космосе. Человек пока единственное разумное существо во Вселенной. А мы можем предоставить свидетельство существования высокоразвитой цивилизации, которая значительно старше нашей. Теперь мы сможем выкупить наш корабль у компании... и, кроме того....
  - Ты лучше почитай, - перебил его капитан.
  Пилот умолк на полуслове и включил синтезатор речи. Мелодичный женский голос с нелепой радостной интонацией начал читать:
   - ... для вас, я пишу это, для тех, кто придет сюда, когда три солнца нашей цивилиза-ции уже зайдут за горизонт... Это повесть о нашем мире. Это предупреждение тем, кто поймет... Миллиарды лет вирус насилия скитался во Вселенной от одной планеты к другой. И мы стали одной из них. Наш мир не смог противиться силе разрушения, и пожрал самое себя... Прочтите мои размышления, и может быть, вы сможете противостоять вирусу и приостановить его распространение по галактике... Я не обещаю, что смогу помочь, только вы сами способны справиться с ним ...
  - Что-то я никак не могу понять, - задумчиво произнес пилот, - что за вирус?! Мы уже почти двести лет ничем особо заразным, ведь любой орган можно заменить, были бы только деньги... - он повернулся к капитану, услышав его прерывистое дыхание. В это мгновение тонкий луч протонного аннигилятора прожег его лоб.
  Капитан довольно хмыкнул и отпихнул тело в сторону. Металлические листы с мяг-ким шорохом рассыпались по полу...
   Корабль продолжал нестись навстречу звездам, становясь все больше похожим на тонкий пучок света...
  
  * * *
  
  
  
  
  Триста лет спустя по среднегалактическому времени, в системе 61 Лебедя патруль-ным кораблем истогонских рейдеров было обнаружено неизвестное грузовое судно. Его трюмы были почти полны радиоактивным ураном, а все члены экипажа мертвы. Экспертиза установила, что причиной гибели была насильственная смерть.
  Комитет принял решение, что из-за долгого пребывания в космосе кто-то из членов экипажа сошел с ума и убил остальных.
   Так бывало во времена, когда приходилось годами скитаться по галактике в поисках радиоактивных ископаемых. Корабль был передан в собственность планеты, возле которой он был найден.
   Приведенные ниже отрывки из работ Уирра, в полном объеме отвечают подлиннику, за исключением тех мест, которые перевести так и не удалось. Правительство планеты Исто-гон любезно предоставило материалы, найденные на корабле, и даже содействовало перево-ду, за что автор и выражает ему глубокую благодарность, несмотря на все трудности при по-исках данной рукописи.
  Любые перепечатки караются согласно законодательству объединенного правитель-ства системы 61 Лебедя.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Отрывок 1
  
  
  ....- Ты, несущий разрушение и смерть себе
  подобным, неужели ты считаешь себя существом, наделенным разумом?!
  Ты, который ненавидит, вместо того, чтобы
  любить, и уничтожает, вместо того, чтобы созидать?!...
  - Чтобы создать новый мир, нужно прежде
  разрушить до основания старый, чтобы
  полюбить, нужно научиться ненавидеть,
  а чтобы выжить - нужно научиться убивать...
  - Здесь парадокс, противоречие, на котором
  зиждется человеческое существо.
  Отторгнув себя из природы, оно, тем не менее, не перестало быть ее частью, и является лишь крупицей
  интеллекта во Вселенной.
  Крупицей, обладающей
  как пороками, так и достоинствами.
  - Насилие - это порождение и проклятье разума,
  так как только разум
  способен на целенаправленное и обдуманное
  разрушение. Насилие, как
  характеристика разума свидетельствует о его
  бесконтрольности и способности к самоуничтожению...
  
  
  ("Откровения" Уирра, год 5341 по новому
  летоисчислению, день 62, месяца Крат,
  планета Ай"эна, последнее прибежище вируса.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Пролог
  
  
   Горизонт, казалось, пылал, озаренный багровым закатом медленно уходящих солнц. Облака уносились куда-то вдаль бесконечной чередой причудливых форм и красок. Северо-восточный ветер завывал протяжно и зловеще, будто предвещая что-то ужасное. Казалось, сам страх, неразрывной сетью смертоносного трикса пытался невидимыми нитями опутать их невинные души.
   День уходил, и сумерки, словно хищный зверь, подкрадывались со всех сторон. В воздухе разносился пряный запах цветущих аланий, плотоядных деревьев, в пору цветения, становящихся наиболее свирепыми. Ветер подхватывал этот аромат и разносил его повсюду на радость беднякам, которые не могли себе позволить лишней щепотки священного и тако-го желанного священного дхора.
   Чужой мир, все равно чужой, хоть они уже и живут здесь несколько поколений: чу-жие запахи, чужие звуки, чужие солнца - странный и недружелюбный мир, ставший для не-го, и для всех них, новой родиной.
   Их старый мир погиб и теперь жил лишь в вечной памяти предков. Их мир погубил метеоритный дождь, страшный враг, бороться с которым было бессмысленно и невозможно. Откуда-то из бездонных недр космоса появилось огромное облако, состоящее из каменных глыб. Оно приближалось неотвратимо как сама смерть. Первыми погибли их колонии на внешних планетах системы. Даже подземные укрытия не смогли спасти несчастных. Они знали о том, что он должен погибнуть и заранее подготовились к отступлению.
  Совет Мудрейших принял решение, которое стало переломным для всей их истории. Все, кто хотел, покинули родную планету, но большинство остались. Они были слишком горды, чтобы признать свое поражение. Остальные обрели свою новую родину не сразу, больше половины кораблей погибло в пути, некоторые приземлившиеся на чужих мирах гибли либо от хищников, либо от свирепых воинственных аборигенов. Но все же они дос-тигли своей цели.
  К"уэй в задумчивости рассеянно наблюдал как его маленькая дочь - сорокалетняя Шолл, играет с разноцветными кристаллами, привезенными из далекой туманности. Неко-торые мыслители Совета, и он в том числе, полагали, что эти кристаллы могут чувствовать и выражают свои мысли, меняя цвет. Но даже он считал эту концепцию слишком надуманной, никаких доказательств разумности кристаллов не было получено, и Совет Правителей разрешил продавать их, как игрушки.
  В самом деле, кристаллы выглядели очень забавно, переливаясь всевозможными цве-тами, искрясь в мерцающем свете трех солнц Ай"эны. Такой родной и такой чужой одновре-менно.
   Шолл лениво перекатывала их по желтоватой траве. От прикосновения трава скручи-валась тонкими спиральками и щетинилась длинными иглами.
  Она заставляла кристаллы повторять одинаковые комбинации оттенков, было видно, что эта игра ей уже порядком надоела. Она безразлично щелкнула щупальцем по крошечно-му камушку и он, откатившись, запылал ярко красным, словно негодуя.
   Шолл посмотрела в сомнении на отца, собираясь что-то сказать. Он повернул к ней свою шестиугольную голову уже начинавшую обрастать костяными пластинками после прошлогодней линьки, и строго, очень четко промыслил:
   - Ты уже достаточно взрослая, Шолл! И должна контролировать свои мысли! Если хочешь попросить о чем-то, то можешь произнести это вслух, пока не научишься правильно пользоваться нашей общей мыслеволной.
   - Мне скучно, ты же знаешь! Тот последний космический зверек, которого ты привез в прошлый раз из экспедиции, умер почему-то позавчера, а эти кристаллы... они всего лишь камни, - она умоляюще склонила ушные выросты к плечам, - купи мне нового зверька или давай переедем на центральный материк, там у меня осталось много старых друзей... Мне здесь совсем не с кем играть...
   К"уэй решительно заморгал единственным глазом, тщательно подбирая мысли, чтобы ответить.
   - Вернуться мы не можем. После того как Совет подверг сомнению мою теорию воз-можности существования разумных существ на планетах соседней галактики, мы должны оставаться здесь, пока я не смогу предоставить соответствующих доказательств или пока споры по этому поводу не утихнут.
   Он знал, что она еще слишком мала, чтобы понять сложные взаимоотношения среди ученых, готовых на все, лишь бы оправдать свои теории. Да ей и не к чему было все это. Она была еще слишком мала. Она просто хотела наслаждаться жизнью, как и все остальные дети. А он, что мог сделать он?!
   Шолл непонимающе смотрела на отца, подперев голову тоненькими щупальцами. К"уэй еще долго рассуждал о том, что заставило его уединиться от остального мира, и, заме-тив, что ее уже клонит в сон, добавил:
   - ... ты ведь знаешь, как редки космические зверьки, а тех, которых все же привозят на землю священной Ай"эны, обследует коллегия экспертов по разуму. А затем, их продают за значительные суммы в государственные зоопитомники трех столиц. Того я смог тебе пода-рить только потому, что лично участвовал в экспедиции и смог утаить одного из них от Со-вета. И тебе должно быть стыдно, что ты не ухаживала за ним должным образом!
  Он постарался напустить на себя строгий вид, но не смог долго сердиться - Шолл - была единственным, что осталось у него после гибели брата, исчезнувшего со своим звездо-летом в одной из экспедиций в бескрайних просторах Вселенной.
   - ... ну, хорошо, - смягчился он наконец, встретив жалобный взгляд дочери, - я схожу в торговый зал на днях. Через декаду должна вернуться экспедиция Фурра. Может быть, он привезет что-нибудь стоящее...
   Он вспомнил о своем неприкосновенном запасе дхора и понял, что придется все-таки потратить его на новую игрушку. Он не мог себе такое позволить, но Шолл была для него всем, и он знал, что не сможет ей отказать. Это означало долгие месяцы экономии, но он уже привык к этому. Лишь бы Шолл не тосковала...
   Его доходы не были стабильными как у большинства Свободных, и хотя он имел дос-туп к Высшему Совету, это не давало ему всех привилегий Верховных Советников, поль-зующихся неограниченным доступом к запасам дхора главного хранилища. Учебные, подоб-ные ему, пользовались отдельными хранилищами и получали премии помимо основного дохода за успешно доказанные или опровергнутые теории в публичном диспуте. Им запрещалось владение плантациями или мастерскими, чтобы низменные заботы не отрывали их от их прямого предназначения - мыслить и продвигаться на пути к Великому Знанию.
   Он почувствовал облегчение, увидев, как обрадовалась дочка, ее по-детски хрупкие щупальца ловко жонглировали переливающимися кристаллами и те сверкали всеми цветами радуги в свете заходящих солнц. К"уэй сразу же забыл свои тревоги и причины своего выну-жденного отшельничества.
  Вспомнив эксперименты, проводимые с кристаллами под его руководством в Центре Выявления Разума, показал дочери, как можно заставить кристаллы вспыхивать одновре-менно, пульсируя всей цветовой гаммой, все с более большей скоростью, пока их свет не превратится в сплошной беспрерывный поток ослепительных красок.
   Шолл была очень увлечена, и ему самому не хотелось уходить, хотя уже наступила полная темнота. Такие минуты редко выдавались, и общение с Шолл заменяло ему все яро-стные споры в Совете. В темноте кристаллы светились еще ярче. Словно разноцветные кро-шечные солнца, они перекатывались по алому травяному ковру.
   Внезапно опрокинутую чашу небосвода прорезал огромный метеорит и через мгнове-ние скрылся за горизонтом. К"уэй задумчиво проводил его взглядом - экспедиция вернулась раньше срока, такого раньше никогда не бывало. Может быть, на этот раз свершилось, и они, наконец-то, встретили братьев по разуму. Не могут же они быть единственными разумными существами во всей Вселенной!
   Он поднялся во весь свой гигантский рост и, запрокинув голову к звездам, начал мо-литься. Он молился о чуде, молился Вездесущему Разуму, чтобы тот помог найти братьев. Он не верил, что они одиноки в безграничных просторах пространства.
  Разум вездесущ - так говорят мудрые в храмах еще на их родной Иотарсии.
   - Великая Вселенная, Разум вездесущий, снизошли нам милость - подари нам чудо! Мы должны найти братьев в бездонной черноте пространства... Всевидящее око познай нашу скорбь! Как мы одиноки....
   Ощущение безнадежности и полного одиночества охватило его, как будто он был единственным мыслящим существом на свете. В храмах воспитывали гордость и высокоме-рие, ведь они - разумны. Они уникальны. Они - совершенство и частицы Вездесущего. В ка-ждом из них живет его дух - крошечная частица мироздания.
   Но он знал, глупо гордиться тем, что ты одинок. Так же глупо, как если бы можно бы-ло гордиться собственной неполноценностью.
   Наконец, он вышел из религиозного экстаза, и посмотрел вокруг, Шолл сидела непо-далеку и мелко дрожала - она совсем замерзла, но все же не посмела оторвать отца от молит-вы.
  Он с легкостью посадил ее к себе на плечо и пошел под энергокупол, в саду уже ста-новилось прохладно...
  
  
  
  Глава 1
  
  
   Он спал, беспокойно мечась и скрипя зубами. Ему снился кошмар: среди тусклых безжизненных звезд висело гигантское стальное распятие и огромные летучие мыши с крас-ными, как уголь глазами, несли его к нему навстречу.
  Он пытался вырваться, но был слишком слаб, чтобы бороться. Его ноги и руки при-крутили колючей проволокой к железному кресту, и он висел в пространстве, распятый над бездной, а где-то далеко внизу бурлило кровавое море.
  Море, которое поглощало все.
   Постепенно оно поднималось все выше и выше, и вскоре брызги стали попадать ему в лицо. Он медленно тонул в крови, и миллионы людей у него на глазах рождались и тут же гибли, растворяясь в бурлящем водовороте последней человеческой цивилизации.
   Страх поглотил его, завладев всем его существом; кровь уже подошла к его груди. Он попытался закричать, но не смог, что-то сдавило ему горло, жизнь медленно, по капле поки-дала его...
   ...Он проснулся от сильного толчка, который сбросил его с узкой тюремной кровати. Кошмар, казалось, преследовал его и наяву. Он еще не привык к тюремному быту и не сразу понял, что происходит.
  В камере не было места ни для чего лишнего: санузел, откидная кровать и распреде-литель пищи: ему отчасти не повезло, линия иллюминаторов проходила двумя ярусами вы-ше, и он не видел абсолютно ничего кроме опостывших голых стен, обшитых грубым серым металлопластиком.
  Его камера освещалась тусклым электрическим светом, который включался, и вы-ключался автоматически по земному времени, но он уже потерял счет дням в неволе.
  Кошмар все еще стоял у него перед глазами, и ему потребовалось большое усилие, чтобы вспомнить кто он такой. Он уставился на свое отражение в обшивке стены и произнес вслух свое имя:
  - Эвной Красс, узник космотюрьмы Земли Љ...., - он с силой ударил кулаком по сво-ему изображению, разбив в кровь костяшки пальцев.
   Он был пленником и знал, что очень скоро его ждет казнь. Но это беспокоило его меньше всего.
   Он выдвинул из стены, спрятавшуюся было кровать, сел и стал вспоминать, что изме-нило его судьбу, превратив из вольного колониста на крошечной планете в Тау Кита, в бес-страшного солдата, а затем в бесправного раба.
   Ладонь саднило, и из пораненных мест выступила кровь, но он не обращал на это внимания. Ничто уже не имело для него значения.
   Да и что могло иметь значение, все было потеряно, и проснуться на этот раз было не-возможно, неотвратимая реальность была ужаснее любого кошмара.
   Начало их миру было положено в далеком двадцать первом веке, когда люди со своей безудержной жаждой знания решились на безумное предприятие. Уже тогда в эпоху разоб-щенности, раздоров и противостояний, люди исследовали космос в надежде найти мир при-годный для жизни человека. Основав первую колонию на Марсе, они построили суперсовременный по те меркам космический корабль и триста мужчин и женщин вверили свои судьбы космосу.
  Они знали, что только их правнуки смогут добраться до места назначения, но это их не останавливало. Экспедиция длиной в поколения, несмотря на все трудности, несколько раз чуть не погибла, но все же завершилась успешно. Они обнаружили планету пригодную для жизни и основали там колонию. Многие из них не хотели посылать сигнал на Землю, но это все-таки было сделано. И через двадцать лет пришел ответ, Земля поздравляла своих де-тей с успехом и высылала звездолет с новыми поселенцами и техникой. Он должен был прийти через девять лет, но его так и не дождались.
  Первый звездолет "Геркулес", который должен был провести разведку и подготовить базу для приема новой партии поселенцев, не вернулся, и дальнейшая колонизация задержа-лась почти на четверть века. Но что значит четверть века по сравнению с вечностью?!
   Люди полюбили этот мир, он стал их новым домом, новой родиной. Здесь они были свободны, так, как только может быть свободен человек. Все предрассудки, запреты и глу-пые традиции остались далеко-далеко, в другой жизни, в другом мире...
   И вскоре колонисты поняли все преимущества своего положения: они были настолько удалены от Земли, что, по сути, сами устанавливали законы и правила своего мира. И они решили избавиться от болезней дряхлеющей цивилизации, их целью стало - построить мир без войн, болезней, наркомании, преступности и насилия...
  Мир, в котором каждый мог бы заниматься тем, чем хотел, принося пользу обществу. Поначалу эта задача казалась не такой уж сложной - люди с радостью обустраивались на своей новой родине.
  Дети помнили Землю лишь по рассказам родителей, она была для них всего лишь красивой, а иногда страшной сказкой, а реальность была рядом.
  Но вскоре стали появляться ростки тех пороков старого мира, которые были посеяны в их прошлой жизни на Земле. И в это же время Земля прислала несколько боевых звездоле-тов с требованием признать ее владыкой всех новооткрытых доминионов. Земля не хотела отпускать своих детей на свободу...
   И тогда колония взбунтовалась. Впервые за последние триста лет земляне оказались перед угрозой междоусобной войны. Жажда независимости породила гнев в сердцах уже вкусивших свободу поселенцев. Они решительно отвергли предложение земного правитель-ства и создали Совет Управления, который незамедлительно призвал к всеобщей мобилиза-ции.
   Колонисты отказались подчиняться правительству Земли, и объявили свою колонию независимой, назвав ее Терра Нова. Команды земных звездолетов были захвачены врасплох и обезоружены, колонисты стали готовиться к войне.
   Ответ Земли не заставил себя долго ждать - была отправлена армада кораблей для ус-мирения непокорных колонистов. И те девять истребителей, которые были в распоряжении повстанцев, вступили в бой с сотней космических крепостей.
   Он сам был из семьи пионеров, тех самых, которые первыми ступили на планету. Его дед родился еще в полете перед самым обнаружением планеты. Потомков пионеров также называли Первопроходцами, и это звучало так, словно они сами были героями. Остальные, кто прибыл позже, были уже просто эмигрантами, прибывшими в поисках лучшей жизни на новую обетованную землю.
   Семья Эвноя погибла в первой же бомбардировке планеты, превратившись в пепел в огне каких-то новых супербомб, и тогда он вступил в ополчение, оставив свою ферму, похо-ронившую под своими обломками его отца и мать.
  Он командовал лазерным орудием, горя желанием отомстить убийцам. Незаметно для самого себя он стал солдатом...
  Но его истребитель взяли на абордаж вскоре после того, как остальные корабли пов-станцев были уничтожены. Он остался жив, потеряв сознание от электрического разряда, вышедшей из строя пушки. Всех пленных переправили в галактическую тюрьму, которая должна была доставить их на Марс.
  Там их должен был судить Верховный Суд Земли.
  Он продолжал тупо смотреть в собственное отражение, путаясь в обрывках воспоми-наний; видения вспыхивали перед ним, и сразу же гасли - пугающие, мучительные и горь-кие. Он потерял все: новый мир, ради которого бросил Землю его прапрадед, семью, дру-зей...
  Он потерял мечту, мечту, которая, казалось, уже сбылась.
  Он не боялся приговора, каким бы он не был, он уже давно забыл, что такое бояться. Лишь собственная беспомощность и бездействие угнетало его, заставляя задуматься о том, что можно было бы изменить, если бы война не началась так неожиданно.
  Он смотрел в пустоту и видел прошлое; и оно было подернуто кровавым облаком. Дыхание смерти слышалось отовсюду. Мир постепенно сходил с ума, и он вместе с ним...
   Внезапно настырный электрический свет, разъедающий глаза, потух, хотя еще не прошло и двух часов, как его включили.
   Эвной с облегчением приоткрыл слезящиеся глаза - командование тюрьмы не очень заботилось о здоровье пленных повстанцев: пищу им давали самую дешевую, а воздух и свет для тюремных камер не проходил никакой обработки. Никто не станет тратить драгоценную энергию ради заключенных и без того обреченных на медленную смерть на радиевых копях или же на быструю в дезинтеграционных камерах...
   Их взяли в плен лишь для того, чтобы устроить показательный суд. Чтобы преподать урок остальным, кто захочет восстать против власти Объединенного правительства Земли. Чтобы все надолго запомнили, какая кара ждет непокорных бунтарей.
   Космотюрьму потряс еще один толчок, силой несколько раз превышающий прежний. И тогда он понял в чем дело - метеоритный поток, извечный враг космолетчиков, более жес-токий, чем сам космос, встретился на пути звездолета.
   Прошло около месяца, как его пленили, и корабль еще не успел выйти за пределы планетной системы, а уходить в подпространство вблизи больших масс материи было равно-сильно самоубийству - никто не знал, как поведут себя гипердвигатели, перегруженные не-известными гравитационными полями.
  Очевидно, звездолет напоролся на одно из тех облаков метеоритных частиц, которые так часто попадаются вблизи полуразрушенных временем планет.
  Корабль еще раз содрогнулся, задрожав от нескольких ударов одновременно - рифле-ная перегородка, отделяющая камеры одна от другой, со скрежетом вогнулась внутрь и вне-запно треснула, не выдержав чудовищного напряжения.
  Звездолет, словно раненый зверь, дернулся в сторону и задрожал. Металл загудел под многочисленными ударами, вибрация пошла по стенам, как будто агония охватывала ране-ное животное. Куски стали засвистели в воздухе, разрывая тонкие стены.
  Он чудом оказался зажат между унитазом и кроватью. Без единой царапины, в не-скольких миллиметрах от узкого заостренного края разорванного металла. Свет несколько раз загорался и сразу же бессильно тух - аварийные системы звездолета явно не справлялись с многочисленными повреждениями.
   Эвной попытался отогнуть погнутую пластину от себя, но она была слишком прочна, и ему пришлось выбираться через узкую щель между полом и погнутым металлическим листом, разорвав при этом тюремную робу и разодрав до крови грудь. Еще не понимая, что он делает, он заглянул в соседний отсек.
  В свете пульсирующих от перепада напряжения ламп, он разглядел чье-то плотное тело, пригвожденное к стене кусками железа. Эвной ощутил приторный запах и удивленно заметил, что стоит в луже крови, залившей крошечную камеру.
  Его соседу не повезло, метеороид прошел совсем рядом с его камерой, проделав ог-ромную дыру обшивке. У космотюрьмы не было генераторов антиметеоритного поля, кото-рым обычно снабжали остальные звездолеты, и поэтому отсеки с камерами были расположе-ны во внешнем поясе корабля, защищая центральные помещения.
  Узники были живым щитом корабля.
   Откуда-то сверху слышались крики и стоны. Воздух со свистом понесся вверх. Затем раздался надрывный металлический скрежет - аварийные перегородки медленно, но настой-чиво закрывали брешь.
  Эвной увидел широкое отверстие в углу потолка с загнутыми внутрь краями.
  Неуклюже подпрыгнув, он поскользнулся на липкой крови и упал, порезав руки о края. Вторая попытка оказалась удачнее - он, превозмогая боль в порезанных ладонях, под-тянулся и осторожно выбрался наверх, лишь слегка задев боком острый, как бритва, метал-лический лист.
   Узником этой камеры была девушка, которая лежала без сознания, вероятно от шока или удара, прошедшим поблизости метеоритом.
  Копна черных, как смоль волос, окаймляла ее овальное, почти детское лицо. Эвной огляделся и увидел, что дверь в камеру наполовину выдернута из пазов, и если хорошо по-стараться, то можно отодвинуть ее настолько, что можно будет пролезть в образовавшуюся щель.
   Он подошел к девушке и хотел уже похлопать ее по щеке, чтобы привести в чувство, но затем понял, что руки у него все в крови. Он безуспешно пытался вытереть их об остатки штанов, словно это было важнее всего на свете, но раны не переставали кровоточить.
  В это время ее веки слегка дрогнули, и она медленно открыла глаза.
   - Что случилось? Кто ты? - прошептала она почти невнятно. Она была растеряна и ошеломлена одновременно.
   - Я такой же узник, как и ты, - пробормотал он неуверенно, - Эвной Красс. Метеорит попал рядом с моей камерой, и мне удалось выбраться, - он протянул ей руку и помог под-няться.
   - А я так и не поняла, что произошло, что-то с грохотом пронеслось надо мной и меня бросило на стену, так я и потеряла сознание, - произнесла она, словно оправдываясь. У нее был приятный, глубокий, чуть глуховатый голос. - Я - Лаэла Дирк, ты, наверное, не помнишь меня. Я все время проводила в центральной рубке, координируя действия стрелков. До тех пор, пока наш истребитель не подбили и не взяли на абордаж...
   Да, как же он мог забыть, вот, где он слышал раньше этот голос - в стереонаушниках, через которые координировался огонь лазерных установок.
   - Я можно сказать знаком с тобой, вернее с твоим голосом, - попытался пошутить Эв-ной, - я был одним из стрелков внешнего уровня. Мою пушку поразил лазер с их звездолета, а когда я пытался ее починить, она наградила меня электрическим разрядом, так я и попал сюда, - рассказал он, горько рассмеявшись.
   - А меня взяли штурмовики, - лаконично пояснила Лаэла, - что мы могли поделать с нашими огнестрельными винтовками против их лазерных! У нас уже не было никаких шан-сов...
   Они с пониманием посмотрели друг на друга, ощущая непонятную близость от осоз-нания собственной обреченности. Она увидела кровь у него на руках и воскликнула:
   - Ты ранен!? Надо тебя перебинтовать...
   - Это просто царапины, - отмахнулся Эвной, тем не менее, чувствуя благодарность, - это кровь моего соседа. Бедняге не повезло так, как нам..., - он запнулся и оглядел свои все еще окровавленные руки.
  Тем не менее, она оторвала у себя рукав и требовательно стала забинтовывать его ла-дони.
  - Мы должны выбираться отсюда, дверь можно отогнуть немного, я уже пробовал.
   - Зачем? - почти рассмеялась она, - чтобы вновь попасть в руки надзирателей... Нас опять посадят в камеры, только и всего...
  - Мы можем попытаться покинуть корабль на спасательных челноках, до Терры Новы еще не слишком далеко, - он с энтузиазмом стал развивать свою мысль, - сейчас на звездоле-те аварийная ситуация, может никто и не обратит на нас внимания...
   - Ты просто сумасшедший, - сказала Лаэла, отряхивая с себя пыль, и стягивая волосы тугим узлом на затылке, - даже такая могучая громадина, как эта космотюрьма, не может противостоять этой метеоритной бомбардировке. А ты хочешь выйти в открытый космос на хрупком челноке с пятисантиметровой обшивкой. Не самый лучший способ покончить с собой!
  - И все равно мы должны попытаться! - упрямо мотнул головой Эвной.
  Она с восхищением взглянула на него - высок, почти на голову выше ее, хотя она была выше среднего роста, хорошо сложен, было видно, как перекатываются мышцы у него на спине, когда он отгибал в сторону дверь. Белокурые волосы выстрижены прямоугольником, как было принято у первопроходцев. Резкие черты лица прекрасно гармонировали с волевым подбородком, на котором виднелся старый шрам.
  Загорелая кожа делала его похожим на бронзовую статую. Она поймала себя на мыс-ли, что залюбовалась незнакомцем, и улыбнулась: она уже не верила, что что-то подобное может с ней произойти.
   Наконец свет перестал мигать и вспыхнул вполсилы, едва освещая крошечное про-странство камеры. Эвною удалось, в конце концов, справиться с дверью, металлическая пла-стина жалобно заскрипела и с треском въехала в панель.
   - Ты идешь со мной? - он требовательно взглянул на нее.
   Она увидела его лицо: широкое, властное, с тонким орлиным носом. Глаза цвета мор-ской волны казалось, не терпели возражений. На лбу и левой щеке было несколько кровото-чащих царапин.
   - Кажется, мы уже прошли через астероидный пояс и сейчас они займутся ремонтом, но, прежде всего они проверят камеры, так что мы не должны медлить...
   Девушка пристально изучала его, но это его совсем не смущало. Его охватило безум-ное желание действовать, бороться за свободу, которую у них отняли. Она поняла это и ска-зала:
   - Наверное, ты прав, но как же остальные? На корабле более тысячи узников, и если их доставят на Марс, их ждет пожизненная каторга на радиевых рудниках или даже дезинте-грация, смотря что выберет суд. Мы просто не можем оставить их... Это было бы предатель-ством спасаться самим...
   Он посмотрел ей в глаза и представил, как тысяча его братьев по борьбе за свободу длинной колонной стоят перед дезинтеграционными камерами, беспомощно ожидая своей очереди, чтобы распасться на атомы. Безликие фигуры солдат с лучеметами наизготовку ог-раждают колонну черной стеной. Один за другим пленные входят в камеры и исчезают на-всегда, даже горстки пепла не остается после них. И энергия их тел уходит на обогрев сол-датских казарм.
  Эвной непроизвольно вздрогнул и с удивлением понял, что она практически повторяет его мысли.
   Он пристально смотрел ей в глаза, чуть раскосые, миндалевидного разреза, они были какого-то неопределенного зеленовато-желтого оттенка. Небольшой курносый нос казалось, был создан, чтобы сочетаться с этим высоким лбом и чувственным ртом. Нет, это не было лицо девочки, скорее умудренной жизнью женщины. Ему показалось, что она видит его на-сквозь, и он непроизвольно вздрогнул.
   - Я об этом не подумал, - солгал он, решив, что этого будет достаточно.
   - Неправда, ты об этом думал! - возмутилась она и замолчала, спохватившись, как будто сказала лишнее.
   - А ты откуда знаешь? - кровь прилила к его щекам. - А-а, я, кажется, понимаю, ты из касты телепатов, как же я сразу не догадался. Но ты забываешь о кодексе, ты не имеешь пра-ва читать мои мысли без моего разрешения или крайней ситуации! И почему ты здесь? Ведь земляне увезли всех членов вашей касты специальным рейсом на Землю сразу же после их пленения.
   - Все очень просто, - вздохнула девушка, - я скрыла свои способности, это не так уж и сложно, если учесть, что земляне очень мало знают о наших возможностях. Ты, наверное, помнишь, как это все началось: не сразу потомки Первопроходцев заметили за собой не-обычные способности: кто-то мог силой мысли поднимать предметы, кто-то мог парить над землей в экстремальных ситуациях... Никто до сих пор так и не знает, что все-таки послужи-ло причиной того, что потомки Первопроходцев стали суперсенсорами. Либо то, что косми-ческие излучения глубоко проникли в клетки их родителей, либо что-то еще. Но факт остается фактом, только дети Первопроходцев обладают сверхспособностями. А я ... я поняла, что могу при желании, а иногда и без него, проникать в мозговые процессы объекта, который находится не очень далеко...
   - Насколько недалеко? - смягчившись, спросил Эвной, с опаской поглядывая в сторо-ну двери.
   - Всего несколько метров, - почти с сожалением ответила Лаэла, - я слышала, что су-ществуют телепаты, способные принимать чужие мысли на расстоянии в нескольких кило-метров, но я не очень верю в это. Телепатия требует огромного напряжения всей нервной системы, а это даром не дается...
   Он с сомнением осмотрел хрупкую фигурку девушки, обладающей такой могущест-венной силой. Если бы земляне узнали об ее способностях, никто бы не поручился за ее жизнь - они боялись сенсетивов, как огня, полагая, что именно они были причиной восстания на Терре.
   - Ты растерян, я знаю, - она тронула его за плечо, - но я такая же, как все, только неиз-вестное излучение пробудило во мне какие-то спящие силы, которые таились в глубине мое-го сознания с самого рождения.
  Внезапно раздался душераздирающий вой - аварийная сирена оповещала о том, что несколько узников покинули свои камеры. Вдалеке послышался глухой топот солдатских сапог. Эвной с тревогой посмотрел на покореженную дверь, Лаэла ободряюще взяла его ру-ку в свою.
   - Сюда кто-то идет, - прошептала она, - их двое. И они уже совсем близко.
   Он жестом приказал ей оставаться на месте, а сам притаился в углу за дверью. Не прошло и минуты, как в дверном проеме показалась широкоплечая фигура охранника, у него был несколько потрепанный вид, но электрошокер по-прежнему грозно свисал с его правого предплечья, а кобура была уже расстегнута.
   - Здесь все в порядке, - сказал он в передатчик, увидев одинокую фигурку, съежив-шуюся в углу, - требуется небольшой ремонт люка... и еще... наверное...
   В этот момент на него бросился Эвной, он был выше своего противника, но тот был гораздо массивнее его. Эвной сбил его с ног, и они оба грохнулись на пол. Ненависть придавала колонисту силы противостоять искусству солдата. Он наносил удары молча и также молча уклонялся. Боли для него не существовало, вся его ярость казалось, вылилась на этого человека в черной форме надзирателя. Вскоре охранник понял, что он так просто не справится, и он потянулся к электродубине, на конце короткой палки грозно сверкнула голубая молния.
   - Ну, иди сюда! Ты, и такие как ты, хотели лишить Землю целой планеты, хотя знали, что миллионы землян вынуждены жить под землей, и видят солнце раз в месяц! Только по-шевелись, и я тебя поджарю, клянусь галактикой! - картаво выкрикнул он.
   Он сделал выпад дубинкой, но Эвной увернулся, ловко проскользнув у него под ру-кой. Он одним движением вышиб электрошокер у него из рук и бросил надзирателя лицом в стену, тот отскочил, словно резиновый мячик, и напоролся грудью на стальные шипы, тор-чащие из двери. Они прошили его насквозь. Он успел лишь произнести свое последнее про-клятье. Кровавая пена, пузырясь, появилась у него на губах.
   Эвной ошеломленно застыл возле него, не веря тому, что это дело его рук - ему еще никогда не доводилось убивать человека, если не принимать в расчет стрельбу из лазерной пушки на звездолете. Но то было совсем другое дело, ведь он не видел, как умирают его жертвы.
   Он был настолько потрясен, что не заметил, как в коридоре шевельнулась чья-то тень. Она медленно приближалась к нему, не издавая ни звука.
  Резкий разряд нечеловеческой боли пронизал его насквозь.
   Он очнулся лишь тогда, когда услышал звериный вопль и увидел рядом Лаэлу с па-рализатором в руке, у ее ног лежала худощавая фигура второго охранника, его ноги еще мел-ко дрожали. Энергозаряд оставил на его затылке черный ожог.
   - Кажется, у нас уже нет выбора, - дрожащим голосом произнесла девушка, - мы должны уходить. Их скоро хватятся...
   - Я еще не уверен, правильно ли мы сделали, ведь они одной с нами расы, они такие же люди как мы, а другой разумной жизни пока во Вселенной не найдено. Почему мы долж-ны уничтожать друг друга? Ведь даже дикие звери не убивают себе подобных просто так...
  Он задумчиво склонил голову над мертвым, и медленно закрыл ему глаза. В его сло-вах звучала безнадежная грусть и отчаяние. Он знал, что не хотел убивать, но иначе посту-пить не мог. Если не ты убьешь, то убьют тебя - волчий закон, хотя при чем здесь волки, по-думал он, люди по жестокости превзошли всех. Человек - самый опасный зверь, зверь, наде-ленный к тому же разумом.
   - Не мы начинали эту войну! - резко выкрикнула Лаэла, - мы просто хотели, чтобы нас оставили в покое. Мы хотели жить по своим собственным законам, и мы не закрывались от остального мира, мы принимали всех, кто просил у нас убежища!... Наши предки не напрасно решились покинуть Землю. Еще тогда триста лет назад они поняли, что человеческая цивилизация зашла в тупик. И они приняли решение, лучше провести всю жизнь в стальной коробке летящей в черной бездне, готовой погибнуть в любую секунду, лишь бы дети их детей жили в свободном мире. И те, кто прилетел позже, рассказывали, что наши предки были правы.
   - Кажется, это уже когда-то было...,- неуверенно пробормотал Эвной, - словно де жа вю какое-то....
  -... Земля, утопающая в пороках своей умирающей цивилизацией пыталась превра-тить нас в себе подобных. Ты помнишь, что они рассказывали о колонии на Марсе? - спро-сила она требовательно, и не дожидаясь ответа, продолжила, - там тоже было восстание - люди хотели избавиться от пороков мира, из которого вышли. Им надоело милитаризованное и коррумпированное общество бюрократов и бандитов. Пресловутая демократия, превратившаяся в способ обогащения узкого круга людей имеющих доступ к власти. Людям надоели банды на улицах и корпорации, производящие суперсовременные товары, которые никому не нужны, но на производство которых, тем не менее, тратится драгоценное сырье и при этом загрязняется окружающая среда. Им так же, как и нам, надоело ежесекундно бояться, что с неба вот-вот начнут сыпаться водородные бомбы...
   Она раскраснелась от возбуждения и отчаянно жестикулировала. Она почти кричала, накопившееся нервное напряжение выплеснулось наружу истерикой. Эвной обнял ее, пыта-ясь успокоить.
   - Ты забываешь, чем это все закончилось, - сказал он, - да они выгнали правительст-венные войска с планеты и уже праздновали победу, когда на два поселка сбросили атомные бомбы, остальные же сдались без боя. Никто не может так легко порвать со своим про-шлым... Земля никого так просто не отпустит. Терра Нова погибла! Мы слишком верили в то, что времена изменились и нашу независимость признают.
   Он чувствовал себя опустошенным перед ее мысленным взглядом, он знал, что не может ничего утаить, и поэтому с горечью сознавался в своих сомнениях.
   - Ты ошибаешься! - воскликнула телепатка. - Погибла лишь незначительная часть свободолюбивого человечества, но наше место займут другие. Может, наша колония и по-гибла, но о ней будут также вспоминать, как мы сейчас вспоминали о Марсе. И когда-нибудь, где-нибудь, мы сможем построить свое общество, свободное от предрассудков и ошибок прошлого, и пожирающая самое себя земная цивилизация уже не сможет нас остано-вить, потому что к тому времени у нее уже не останется сил на что, кроме собственного уничтожения!
   Он с сомнением покачал головой, не сводя печального взгляда с убитого.
  - Все равно это все неправильно, почему мы должны убивать друг друга? Да, конечно, Земля перенаселена почти на двести процентов; безработица, голод, извечный страх перед новой мировой войной, и миф о новом мире, где на тысячу миль лишь один человек, где пищи вдоволь, а воздух чист от вредных выхлопов... Но никто не говорит о том, что каждый третий умирает в колониях, не прожив и года, не сумев приспособиться к новым условиям жизни или попросту оказавшись слабее, чем требовалось для выживания!
  Земное правительство сразу же решило, что нашло панацею от всех бед, едва нога первого человека ступила на эту планету. Но даже закоренелые преступники, добравшиеся туда неведомыми путями, забывали о своей профессии и погибали вместе со всеми, защищая свободу своей планеты. И они знали, за что боролись, они не хотели повторения. Не хотели, чтобы этот светлый и чистый мир превратился в помойку: шумящую дымными машинами, смердящую трубами заводов и каждую секунду грозящую исчезнуть в ядерном облаке! И за такую мечту они умирали!
  И я не оставлю это потомкам, которые проклянут нас, если мы сейчас же вновь не возьмем в руки оружие, и не спасем остатки человечества. Хотя бы ради него самого, ибо Землю уже не спасти - она обречена! - он тяжело вздохнул, высказав все, о чем он так долго думал, сидя в камере и ожидая конца в дезинтеграционном расщепителе.
   - Ты еще слишком молод, чтобы судить об этом, - внезапно раздался чей-то хриплый голос.
   Лаэла и Эвной удивленно уставились друг на друга, не понимая, откуда по-слышались эти слова.
   - Он такой же узник, как и мы, - прошептала телепатка, на минуту сжав виски тонки-ми пальцами, - и он совсем близко.
   - Я здесь наверху, - сказал голос, - этот метеорит прошел где-то неподалеку и снес несколько перегородок на моем уровне, но никто не уцелел кроме меня. Подождите, я сей-час спущусь...
   Они отошли в сторону, и тотчас же кто-то неуклюже плюхнулась у их ног. Человек неторопливо поднялся, прижимая к груди окровавленную руку. В чертах его лица проглядывало азиатское происхождение, он был уже далеко не молод, и в некогда черных волосах проглядывала седина. Узник был ужасающе худ, ребра торчали из-под кожи в разные стороны, словно палки. Тюремная роба висела на нем мешком, и он то и дело путался в ней, спотыкаясь и наступая на брюки.
   - Меня зовут Хон Ли, - представился он, поглядывая на охранников, - а вы, я смотрю, времени даром не теряли!
  - Мы собираемся бежать, - объяснил Эвной, после того, как они обменялись приветст-виями. - Ты можешь присоединиться к нам, конечно, если хочешь...
  - Да, я слышал ваш недавний разговор, - кивнул головой Хон, - поверьте мне, это чистейшее безумие: на корабле около трехсот солдат и добраться до спасательных шлюпок будет не так уж просто. Ты слышишь этот стук по обшивке? Мы так и не вышли до сих пор из метеоритного потока. Ты не успеешь покинуть звездолет, как от челнока останутся одни обломки. Но даже если тебе и удалось бы добраться до Терры Новы, что бы ты там нашел? Одни руины и трупы, да еще гарнизон космической гвардии, которая не допустит новых волнений на планете!
   - Ну и пусть! - с жаром воскликнул Эвной, - там еще должны остаться те, кому не без-различна судьба нового мира. Я подниму новое восстание, и мы не допустим, чтобы наш мир стал подобием Земли!
   Он заметил, что Лаэла смотрит на него с восхищением, и с удивлением для себя заме-тил, что рад этому, но старик лишь горестно покачал головой.
  - Может быть, я также поступил, если бы был молод и отважен, как ты, - пробормотал он, - но ЭТО ни к чему не приведет. Пока колонисты не окрепнут достаточно для того, чтобы быть в состоянии противостоять Земле технически и идеологически - они не смогут избавиться от ее влияния... На протяжении всей истории человечества открытые или завоеванные колонии боролись со своим доминионом, и проходил не один десяток лет пока они не добивались независимости...
   - Но земное правительство никогда не допустит этого, - вздохнула Лаэла, - если на Земле узнают, что где-то в космосе есть планета, свободная от произвола полиции, где люди сами хозяева своей судьбы, тогда на Земле начнутся беспорядки. Многие уже устали от ки-слотных дождей и повышенного уровня радиации.
   - Да, ты абсолютно права. Я был еще мальчиком, когда произошло объединение пра-вительств. Я помню декрет об едином языке, из-за которого прокатилась волна восстаний почти по всей планете, но все они были подавлены с жестокостью, которую не могли пред-ставить себе даже древние. Все подчинилось одному - экономической целесообразности: единый язык, единая валюта, упразднение национальных границ... Когда-то люди поклоня-лись идеям, но сейчас богом стали деньги, все без исключения подчинилось деньгам!
   Помните рекламу: кто много работает, тот много получает, кто много получает - много покупает? Ввели даже квоты на покупки - каждый должен тратить не меньше уста-новленной суммы, иначе он потеряет свой гражданский статус.
  - Мне рассказывали об этом, - сказал Эвной,- но я не верил. Мне казалось, что это все выдумали, чтобы мы, дети, никогда не хотели вернуться назад. На ту Землю, которой мы ни-когда не знали... и которая нас все же манила... родители просто на с пугали....
  - К сожалению, это правда, - вздохнул китаец, - промышленные концерны стали пра-вить миром. Объединенное правительство оказалось марионеткой в их руках. Законы изда-вались лишь в интересах корпораций. Но борьба за сферы влияния и за остатки ресурсов постепенно разделила планету на несколько соперничающих зон. Хотя это и было очевидно уже задолго до этого... что-то, вероятно, сбило человечество с верного пути...
   - Человека стали называть потребителем, - с болью добавила Лаэла, - в нем стали ви-деть скотину, работающую и потребляющую, слепой винтик в круговороте денег. Мы стали рабами вещей, ненужных, бесчисленных и дорогих. Они пробуждают зависть, из-за них уби-вают, ради них идут на предательство. По телевидению тщательно разжевывают мысли и вкладывают их в мозги отупевших от рекламы людей. Но на Терре было все не так... мы бы смогли избежать прежних ошибок...
   - Да, с открытием Терры, люди увидели выход, и они начали роптать, и ропот скоро превратится в бунт.
   - Именно этого и боится новое правительство, - подтвердил Хон Ли, - меня сослали на Терру Нову за антиправительственную пропаганду. Когда-то я тоже был молод и полон иллюзий, я хотел изменить Землю, избавить землян от власти концернов. Но время все изменило. Мое общество по возврату к природе было разгромлено, а я долгое время скрывался от полиции в лесах. Но вскоре леса стали вырубать, новый химический концерн нуждался в расширении площадей, и меня обнаружили. Мой сын остался на Земле, он никогда не разделял моих взглядов и теперь, он, наверное, служит в космовойсках пятого легиона. Земля, кажется, опять на грани катастрофы - гигантские монополии борются за последние оставшиеся минеральные ресурсы и это может привести лишь к новой мировой войне!
   - Так что же тогда ты предлагаешь? - нетерпеливо воскликнул Эвной, понимая, что Хон выразил все то, о чем он сам неоднократно размышлял.
  - Мы должны освободить всех остальных узников, - предложил Хон Ли, - на команд-ном уровне находится панель управления камерами. Если мы до нее доберемся, то сможем открыть любые двери, а затем, может быть, захватим и весь звездолет. Шансов не так много, но все же..., - он развел худыми руками.
   - Конечно, как я сам об этом не подумал! - с энтузиазмом подхватил эту идею Эвной, - имея в распоряжении космическую крепость подобную этой, мы сможем защитить колонию от дальнейших посягательств Земли!
   Он с восхищением затряс его так, что старик охнул.
   - Потише-потише, друг мой. Я - старый человек и мои кости мне еще пригодятся, - проворчал он.
   Эвной ухмыльнулся, и осторожно выглянув в коридор, исчез в полумраке. Хон и Ла-эла последовали за ним. Они прошли всего несколько метров, когда впереди показался шлюз с лазерной сетью. Хон озадаченно посмотрел на него и бросил в сеть обрывок рукава, тот вспыхнул, моментально сгорев в перекрестном огне контрольных лазеров.
  - Чтобы пройти здесь, нужен специальный жетон, - констатировал Хон Ли, указав на устройство у шлюза, - без него нам этот путь закрыт.
  - А что в противоположном конце коридора? - спросил Эвной, в бессильной злобе на-блюдая, как искрятся лазерные лучи в облаках пыли.
  - Здесь тупик, - раздался голос Лаэлы, - но в нише есть лифт. Его невозможно открыть отсюда. Я уже пробовала.
  - К несчастью для нас, они все предусмотрели, - развел руками помрачневший Хон Ли.
   Эвной тем временем нетерпеливо ходил по узкому коридору, скрипя зубами при мысли, что им придется сдаться.
  - Мы совершенно забыли о тех охранниках, - закричала Лаэла, - они же не могли по-пасть сюда без жетона.
  - Ты права, как мы могли о них забыть, - обрадовавшись, согласился Эвной.
   Он обыскал тела и нашел жетон в нагрудном кармане парализованного солдата, ко-торый уже начал подавать признаки жизни. Заметив, как охранник поворачивает голову, он наотмашь ударил его дубинкой. Тот всхлипнул и затих. Эвной, отбросив оружие, вернулся в коридор.
   Он несколько раз пытался вставить жетон в устройство шлюза, но оно не срабатыва-ло - лучи по-прежнему вспыхивали, едва кто-то к ним приближался.
  - Дьявол! В чем же дело?
   - Как же они сюда попали? - удивился Хон Ли, вертя в длинных пальцах пластиковую пластинку.
  - Очевидно, это жетон для вызова лифта, - предположила Лаэла и, схватив жетон, ловко провела им по вертикальной щели, тотчас же вспыхнула красная лампочка и двери распахнулись, приглашая войти внутрь.
   - Какой я все-таки болван! - пробормотал Эвной про себя.
   - Ты просто умница! - закричал Хон Ли, обнимая Лаэлу. - Никогда бы не додумался, что лифт может иметь электромагнитный замок!
   - Ты уверен в себе? - спросила Лаэла, обращаясь к Эвною, - ты хочешь этого?
  - Нам ведь все равно ничего больше не остается, - ответил он, - но погибать без борь-бы не по мне. Если есть хоть один шанс...
  - Да, я вижу, - прошептала она, - ты не сдашься. Я хочу быть с тобой до конца, каким бы он ни был...
   Он благодарно сжал ее руку.
   - Ты знаешь, я тоже...
   Но он не договорил, в их разговор вмешался китаец.
  - Мы опустимся только на два уровня, - размышляя в слух, сказал он, - мы не можем появиться посреди командного состава корабля, с требованием отпустить всех на волю, - он улыбнулся собственной шутке. - А оттуда попытаемся добраться до контрольной панели по аварийным лестницам, там они должны быть.
   Эвной согласно кивнул, и они решительно шагнули внутрь лифта, металлические двери с присвистом захлопнулись, словно отрезая им последний путь к отступлению.
   Но они и не собирались отступать.
  
  
  
  Глава 2
  
  
  
   В главной рубке тишина казалось, висела в воздухе, нарушаемая лишь едва слыши-мым гудением невидимых очистителей воздуха. Но время от времени даже сюда доносился резкий прерывистый вой аварийных сирен.
   Мебель из натурального дерева подчеркивала благосостояние капитана, сидящего в кожаном кресле и курящего настоящую сигару. Напротив него стоял навытяжку пилот и ос-торожно подбирал слова для оправданий.
  - Капитан, мы не можем совершить прыжок в гиперпространство до тех пор, пока не выйдем в чистый космос и не починим несколько трещин в наружной обшивке, - отрапорто-вал он.
   На его усталом лице не отражалось ничего, кроме покорности и ожидания вспышки гнева у начальства. Капитан Ван Аллен славился своим буйным характером, благодаря кото-рому он и очутился в нескольких парсеках от Земли, где решили избавиться на время от не-угомонного командора.
   - Какого черта, Гордон! Если мы сейчас же не уберемся отсюда, то тремя чертовыми трещинами дело не обойдется, - капитан резко повернулся в кресле, чтобы затушить сигару, но промахнулся и попал в бирюзовое покрытие стола, оставив на нем темный ожог, - проклятье, - буркнул он, раздраженно.
   - Видите ли, гиперпространство было открыто всего несколько лет назад и мы долж-ны выполнять все инструкции, чтобы полет был успешен. Уже более дюжины кораблей про-пало бесследно, вероятно по небрежности пилота или из-за неисправности навигационного оборудования. Мы не можем рисковать, включая гипердвигатели в потоке больших масс ма-терии. Это опасно...
  - Допустим, что ты прав, - поднял бесцветные глаза на долговязого пилота капитан, - но, что тогда прикажешь мне делать? Только что мне доложили о том, что несколько десят-ков узников выбрались из своих грязных нор и теперь они крушат все направо и налево с яростью обреченных. Этот проклятый метеорит пропорол корабль почти до машинного от-деления. На ремонт может уйти много времени, а они тем временем воспользуются возмож-ностью отомстить, и зальют кровью ползвездолета.
   Ван Аллен рывком поднялся из кресла, оправил темно-синий с серебряным галуном комбинезон астролетчика с нашивками капитана, и посмотрел в упор в глаза пилоту. Гордон не выдержал и отвел взгляд.
  Капитан с торжеством повернулся на каблуках и посмотрел на свое отражение в зер-кальной от полировки обшивке: массивное тело, длинные руки, бледноватое лицо с коротким шрамом на лбу, скрытом редкими длинными волосами. Большая залысина уже просвечивалась на макушке. Складки у губ придавали его лицу выражение властности. Пилот беспомощно следил за командиром, ожидая дальнейших приказаний.
   Капитан медленно прошелся по рубке, устланной огромным персидским ковром, раз-мышляя. С самого начала ему не нравилась эта миссия.
  Он стал тюремщиком.
  Его сделали надзирателем за толпой бунтовщиков, его, того, кто сделал больше ста рейсов, испытал на себе первый запуск гипердвигателя, выворачивающего человека наиз-нанку...
   Проклятые адмиралы сидят на Земле со своими молоденькими женами и хвастают наградами на приемах, а сами дальше Луны нигде не были. Он глубоко вздохнул и, повернувшись к пилоту, сурово произнес:
   - Немедленно выводи корабль из астероидного пояса и, используя ионные двигатели, на полной скорости выбирайся из этой чертовой системы. Как только мы удалимся доста-точно далеко, приготовь все для гиперпрыжка. Мы не должны больше задерживаться здесь ни на минуту. Повстанцы могут предпринять попытку отбить заключенных! - капитан рассеянно взглянул на пилота, понимая, что теперь судьба звездолета в его руках и добавил, - все зависит от тебя, я не очень доверяю этим девчонкам-штурманам, от них больше шума, чем дела.
  - Вы говорите, что восставшие могут напасть на нас, но ведь у них, насколько мне из-вестно, не осталось больше кораблей?! - удивленно спросил пилот, выходя за рамки субор-динации.
  - К сожалению, я сам этого не могу понять, - буркнул Ван Аллен, откусывая кончик новой сигары, - мне было передано сообщение по видеосвязи о том, что..., черт, - выругался капитан, понимая, что он едва не сболтнул лишнее, - это не твое дело, проваливай в свою рубку и займись делом!
   - Есть, сэр! - покорно сказал пилот и вышел.
   Капитан плюхнулся в кресло и уставился в экран видеосвязи. Он знал, что никому уже не нужен на Земле и закончит свои дни вот в таком металлическом ящике, который ски-тается среди звезд. Да и что ждет его на Земле? Ничего. Ни семьи, ни друзей... лишь проку-ренный старый бункер, охраняющий покой какого-нибудь концерна. Лучше уж умереть в космосе, в своем собственном звездолете, чем гнить заживо в радиационном смоге суперме-гаполисов, кишащих миллионными толпами обреченных на никчемное существование лю-дей, задурманенных бесконечной рекламой и обреченностью в первобытном-суперсовременном сознании.
  Он с тоской посмотрел в иллюминатор: причудливые созвездия расплывались в асте-роидных потоках, продолжающих бомбардировать судно.
   Какая разница! Его тошнило от Земли, от напыщенных речей куклы-президента и обреченных взглядов людей на улицах. Он когда-то был одним из них - закончив космошколу, он с завидным упрямством, продвигался по служебной лестнице от рядового до капитана... И, через тридцать лет, он достиг цели, и, достигнув ее, он уже не был уверен в том, что именно об этом он мечтал всю свою жизнь. Ежедневная рутина пожирала все, даже очарование неизвестности в самых опасных рейсах.
   - Даже мечту можно убить, если она становится обыденностью, - подумал он вслух с непередаваемой горечью.
   Он не очень дорожил своей жизнью, долгие годы постоянного риска притупили чув-ство опасности и научили без страха смотреть в лицо смерти. Но сейчас он начал понимать, что еще есть на свете то, что может заставить его испугаться. Смутное чувство сомнения пробудилось где-то в глубине его души. Он никогда не любил полицию, а теперь сам стал жандармом. И эта глупая междоусобица, усмирение колонии, которая требовала независимости, было чем-то нелепым. Но ведь кому-то это было нужно... и кто-то должен был делать то, что было ему поручено...
   С хрустальным звоном вспыхнул экран видеофона, и на нем появилось чуть расплыв-чатое изображение - рыжеволосая девушка в форме наблюдателя от Лиги Наций что-то сер-дито говорила, яростно жестикулируя, ее чуть желтоватые со странным блеском глаза горе-ли, как два драгоценных камня. Ван Аллен вздохнул и лениво повернул регулятор громко-сти.
  - ... я хотела бы знать, почему нарушаются права личности на вашем корабле, капи-тан? - раздался дрожащий от гнева голос, - я узнаю все более чудовищные факты: вы пускае-те в камеры неотфильтрованный воздух. Пища, которую вы даете заключенным, не пригод-на к употреблению. А то, что вы решились идти сквозь метеоритный поток без защитного поля - это самое настоящее преступление, ведь камеры расположены в самом уязвимом мес-те корабля. Уже погибло более двадцати узников, а ваши садисты-охранники просто убий-цы... Я думаю, мне придется обратиться по прибытии на Землю в Совет по Правам Человека с заявлением о том, как содержатся узники на Вашем корабле!
  - Лиа, - устало попытался возразить капитан, - как Вы не понимаете, я всего лишь ка-питан этого звездолета, а не Господь Бог... Я выполняю свою работу, так же, как и каждый из нас. И на те более, чем скромные средства, которые предоставили мне, невозможно обеспечить всем необходимым даже персонал корабля, не говоря уже об этих преступниках. У охраны даже на сигареты урезаны квоты, а вы тут... Да и кому, какое дело, что несколько из них не доберутся до Марса. Все равно им не избежать этого рано или поздно. Я не понимаю, на чьей вы все-таки стороне? Может быть, вы сторонница независимых колоний, а? - он почувствовал, как у него непроизвольно начинает дергаться левое веко.
   - Я знаю, что вы знакомы с искусством спора, - сухо отрезала Лиа, - но они такие же люди, как и мы. И то, что у них совершенно другие убеждения, еще не значит, что мы мо-жем обращаться с ними, как с животными. - Она возмущенно нахмурила брови. - Конечно, Земля должна контролировать свои колонии в отдаленных районах космоса, но при тех спо-собах, которые применяются, можно говорить скорее не о контроле, а об истреблении себе подобных!
  - Вы преувеличиваете, - благодушно протянул Ван Аллен, - мы должны были как-то восстановить закон на этой планете. Этот грязный сброд слишком возомнил о себе, они ду-мали, что могут забыть о матушке - Земле, едва покинув ее орбиту... Но мы преподнесли им хороший...
  - Сэр, срочный вызов на параллельной линии, - вспыхнул соседний экран.
  Оператор, не мешкая, соединил капитана с его помощником, который находился на внешнем уровне.
   - Извините, но у меня срочное дело, - сказал Ван Аллен своей собеседнице и пере-ключил канал.
  Он мог бы связаться и по другой линии, но он уже устал от ораторских способностей Лии, которая могла убедить кого угодно в своей правоте.
  - В чем дело, Винс? - нетерпеливо спросил Ван Аллен, не дожидаясь пока кто-то поя-вится у экрана.
   Несколько фигур быстро промелькнуло и скрылось за углом коридора, пока у экрана не появилось лицо помощника - это был огромный черный, как уголь, негр с обритой налысо головой и перебитым носом боксера.
  По его лицу текла кровь из глубокой раны на голове. Один из солдат пытался ее перебинтовать, но Винсент лишь рычал от боли и крутил головой.
  - У нас чрезвычайная ситуация, капитан, - выпалил он с заметным южным акцентом. - Несколько сотен узников выбрались из своих камер, чертов метеорит разнес пару гидропонных установок на пятом уровне...
  - Ну и что, - облегченно вздыхая, произнес Ван Аллен, - направьте взвод солдат на этот уровень и верните их в камеры. О жертвах со стороны узников можете не докладывать. Просто верните их на место!
  - Если бы дело обстояло так, - буркнул помощник, уворачиваясь от перевязки, - но это еще не все... Похоже, они добрались до аварийной панели управления и открыли двери всех камер этого уровня. Сейчас на свободе более трехсот человек, мы пытались сдержать их, но это было равносильно тому, чтобы попытаться остановить морской прилив. Они словно со-шли с ума, и если они освободят остальных, то я не ручаюсь за судьбу корабля. Это уже на-стоящий бунт. Из охранников, которые были со мной, в живых остались лишь трое. Они просто звери, их не останавливают даже разрывные пули, а лазерные виновки мы не можем применять - мы слишком близко к внешней обшивке, один неосторожный выстрел и мы уже никогда не сможем войти в гиперпространство...
  - А как обстоит дело с ремонтом? - с тревогой спросил капитан.
   - От ремонтной команды остались одни трупы, а разрушения лишь увеличились. Они совершенно не беспокоятся о безопасности корабля, как будто им уже безразлична собствен-ная жизнь, - ответил Винсент, оттирая ладонью кровь со лба. - Они настолько озверели, что с голыми руками лезут на штыки. Боюсь, нам придется возвращаться на Терру. Может силами ее гарнизона нам удастся предотвратить захват звездолета.
  - Мы не можем вернуться, - проворчал Ван Аллен, - наши запасы топлива позволяют совершить лишь путь в одну сторону! Если мы вернемся, нам придется ждать транспорт с Земли больше года. А за это время колонисты могут восстать вновь, им уже нечего терять. И тогда вместо победы мы принесем на Землю поражение!
   - Ты прав, капитан. Положение безвыходное. Я направил три взвода, чтобы остано-вить их при переходе на следующий уровень, но не думаю, что они долго там продержатся. Я не могу понять одного, как им удалось добраться до контрольной панели?! Ведь на пути к ней около десяти постов... Похоже на то, что это был кто-то из команды...
  - Что?! - зарычал от возмущения Ван Аллен. - У нас на борту предатель! Кто он? Не-медленно найди его! Если он и дальше будет оставаться на свободе, то принесет вреда боль-ше, чем все узники вместе взятые!
   - Это будет нелегко, капитан. Слишком многие имеют доступ к этим панелям управ-ления, а проследить за каждым мы не в состоянии, учитывая, что треть узников вырвались на свободу. А для того, чтобы выйти в гиперпространство нужно закончить ремонт стабилизирующих плоскостей гравитона. Ты сам это прекрасно понимаешь.
  - У нас остается лишь один выход, - прошептал капитан, он взглянул на соседний пульт аварийного управления, дублирующий основной. В центре овального стола была ре-зервная рукоять, включающая гипердвигатели.
  - Капитан, ты еще на связи!? - послышался голос Винсента, - что мне делать?
   Ван Аллен, раздумывая, наморщил лоб. Ситуация начала выходить из-под контроля. Слишком много неожиданностей произошло, и теперь он должен был принимать решения. Он знал, что от него сейчас зависит судьба корабля. И он, отбросив всякие колебания, про-изнес:
   - Сходи в лазарет, а затем возвращайся в рубку и направь все силы на охрану ремонт-ных команд. Пусть закроют уровень, на котором прорвались заключенные и отдай команду пустить туда паралитический газ, - он заметил, как Винсент вздрогнул, - да, газ! Лучше пре-вратить корабль в склеп, чем отдать его повстанцам. Всю ответственность я беру на себя. Думаю, на Марсе никто не обратит внимания на то, что какая-то часть пленных не добралась до места назначения. Да даже если бы это кого-то беспокоило, у нас уже совсем нет времени, чтобы принимать это в расчет ...
   Едва он выключил видеосвязь, как в рубку ворвалась Лиа. Охранник попытался ее задержать, но она ловким движением увернулась и направилась к капитану пружинистым шагом разъяренной тигрицы. Ван Аллен сделал знак охраннику, чтобы он их оставил вдвоем, и привстал с кресла, приветствуя девушку.
  - Добро пожаловать в мое скромное убежище, - игриво произнес он, изобразив на ли-це милейшую улыбку. Он четко понимал, какие неприятности может принести наблюдатель Лиги Наций по правам человека, одной из самых могущественных организаций на Земле. И, кроме того, он никогда не упускал возможности пофлиртовать.
  - Палач! - сквозь зубы выговорила с ненавистью Лиа и дала ему пощечину.
  - Великий космос! - воскликнул от неожиданности капитан, - это за что?
  - Вы должны немедленно отдать приказ прекратить убийства на корабле, вы попирае-те права личности на самое святое, на жизнь, - выкрикнула ему в лицо Лиа, - я только что узнала, что ваши солдаты убивают заключенных, которые выбрались из камер. Вы убийца, капитан, также как и ваши наемники! Вы все - убийцы! Все до одного!
   Ван Аллен не торопливо раскурил длинную сигару и, выпустив облако дыма, невоз-мутимо обратился к Лии:
   - Позвольте мне решать, что делать. Пока что, я - капитан на этом звездолете. А Вы, всего лишь наблюдатель организации, находящейся в нескольких световых годах отсюда и если придется, Вы окажетесь в одной из камер, и я смогу это объяснить беспокойством за безопасность корабля. Как-никак Вы ведь представляете угрозу... А что касается заключен-ных, так они сами виноваты, они первые стали убивать охрану и даже захватили один уро-вень. И если их вовремя не остановить, они захватят весь звездолет и я, как человек несущий ответственность за этот чертов гроб, вынужден остановить их любой ценой. Вы, может быть, считаете, что они милые детки, нашалившие и ждущие наказания!? Так вот, я должен Вас вывести из заблуждения и сказать, что они убили за последние полчаса более тридцати из моих людей, - он совсем не повышал голос, но в его тоне сквозил неприкрытый гнев.
   Ему надоела Лиа, она всюду совала свой нос и не давала ему покоя почти каждый день. Словно назойливая муха, она была повсюду, доводя до бешенства старпома. Но капи-тан раньше не обращал на нее внимания, пускай играет в инспектора за правами личности, все равно ее рапорт никто не будет читать. А если даже и прочтут, что с того?! Что они смо-гут сделать?!
  Он взглянул на нее, словно она была пустым местом, и посмотрел на часы - ему должны были сообщить, когда ремонт будет закончен.
   Лиа растерянно посмотрела на капитана, который понимал, какой властью он облада-ет, и знал, как ей пользоваться. Она неприязненно оглядела его с ног до головы, всем своим видом выражая непреодолимое отвращение. Затем медленно сунула руку в карман и выта-щила небольшой лучевидный пистолет, стреляющий отравленными иглами. Ван Аллен изумленно уставился в дуло с семью крошечными отверстиями.
  - Если вы сейчас не остановите бойню, мне придется прибегнуть к крайней мере, - твердо сказала она, не сводя глаз с капитана.
  - Вы думаете, что способны убить человека, - усмехнулся Ван Аллен, - это не так-то просто. Вы блефуете, только и всего. Но, угрожая мне, вы ставите под угрозу всех, находя-щихся на судне, так же, как и выполнение нашей миссии. Мне придется Вас арестовать, ми-лочка, - он поднес руку к кнопке на столе.
  - Еще одно движение и я выстрелю, - заявила Лиа, - отзовите ваших людей и прекра-тите убийства... Немедленно! Я требую!
   Капитан замер, изумленно уставившись на девушку - она была воплощением красоты и грации, и все же она без всяких сомнений могла нажать на курок и разнести его мозги по всей рубке. Он нерешительно поднял руку, словно останавливая ее, и в этот момент он улыбнулся, увидев знакомую коренастую фигуру, бесшумно мелькнувшую на пороге.
   Она вдруг ощутила на своих руках железную хватку и очутилась на полу. Пистолет выстрелил, и семь игл насквозь прошили пустое кресло. Лиа на мгновение потеряла созна-ние, а когда открыла глаза, увидела стоящего над ней помощника капитана с белой повязкой на голове. Он свирепо сверкнул белками глаз, и сказал, обращаясь куда-то в сторону.
   - Кажется, мы нашли диверсанта, не так ли, капитан? Эта симпатичная дамочка из долбанной Лиги Наций не так уж проста, как могло показаться на первый взгляд.
  - Ты успел как раз вовремя, Винсент, - ровным тоном произнес Ван Аллен, - еще бы немного и моя голова напоминала бы решето. Она оказалась гораздо смелее, чем я предпола-гал.
  - Что ты думаешь с ней делать? - спросил старпом.
   - Пожалуй, придется посадить ее в одну из камер, пока ситуация не прояснится. Как обстоят дела с ремонтом? - он галантно подал руку Лии, чтобы помочь встать, но она даже не посмотрела на него.
  - Если нам не помешают вновь, то он будет закончен уже через час, - ответил негр, широко улыбаясь, сверкая белоснежными зубами. - Я и не предполагал, что она может на такое решиться, по крайней мере, ответственный наблюдатель от Лиги Наций не способен на убийство.
  - Не думаю, что она настоящий наблюдатель, - с сомнением покачал головой Ван Ал-лен, - скорее всего агент повстанцев. Но мы выясним это, покончив с остальными проблема-ми.
   - Мерзавцы! У вас руки по локоть в крови. Вы уничтожаете тот росток новой жизни, который мог бы когда-нибудь спасти человечество. Вы сами приговариваете себя к забве-нию, негодяи! - взорвалась Лиа. - Я многое решила для себя, после того, как увидела, как вы подавляете восстание людей, захотевших освободиться от ига самоуничтожения. Во мне многое изменилось с тех пор, как я увидела солдат, безжалостно пускающих в ход лазерное оружие против себе подобных, вооруженных лишь твердой убежденностью в собственной правоте. Вы сами не осознаете, что вы делаете с Землей. Но когда к вам придет понимание, будет уже слишком поздно!
   Увидев, что ее речь не произвела никакого впечатления, она замолчала. Что-то в ее облике было такое, что заставило капитана содрогнуться - в ее глазах светилась ненависть фанатика. Но старпом видел в них только пустоту и больше ничего.
   Она, гордо вскинув голову, вышла из рубки в сопровождении двух гвардейцев.
  - Капитан, я не думаю, что нам сойдет с рук, если мы посадим ее, как и повстанцев в камеру, - неуверенно сказал Винсент, - как-никак она находится под охраной Лиги Наций. На нее распространяется статус неприкосновенности... ты же знаешь!
  - Не волнуйся, дальше этого старого гроба нас не зашлют, - равнодушно махнул рукой Ван Аллен, выпуская клубы дыма, - если нам удастся выполнить эту миссию, то никто не обратит внимания на то, что случилось с каким-то наблюдателем.
   Винсент озабоченно покачал головой. Он не разделял уверенности капитана в своей безнаказанности. Но он был солдатом и должен был выполнять приказы, и он смолчал.
  Капитан прошелся по рубке, словно в полусне.
   Он включил экран внешнего обзора и повернулся к космосу, опоясанному причудли-во извивающейся лентой Млечного Пути. Гроздья далеких звезд тускло мерцали в прозрач-ной полусфере рубки, окутывая одинокую фигуру человека, бросившего вызов Вселенной, человечеству и себе самому. Недосягаемые туманности, словно миражи, манили и пугали одновременно. Бесконечность подавляла, и он чувствовал себя незримой пылинкой посреди огромного океана, у которого нет берегов.
   Он знал, что должен выполнять свой долг, каким бы он ни был, и не хотел задумы-ваться о том, ради чего он это делает. Все померкло перед непроглядной бездной галактики, сквозь которую неслась крохотная скорлупка, полная созданий, наделенных чувствами и ра-зумом. Несколько сотен килограммов минеральных веществ и воды, ненавидящих друг дру-га, и не задумывающихся ни на секунду перед уничтожением себе подобного.
   Винсент заметил мигание одной кнопки и включил экран дальней связи. Чей-то бес-страстный голос сообщил, что Земля вызывает звездолет. Срочная связь будет осуществлена, как только пройдет настройка видеоканала на световой луч.
  - Капитан, Земля на связи, - негромко сказал Винсент, быстро пробежав пальцами по пыльной клавиатуре, - кажется что-то срочное.
  Ван Аллен недовольно поморщился, он терпеть не мог начальства - они могли отда-вать приказы, но о том, чего стоило их исполнение, они даже не задумывались. Человек был песчинкой в море, и гигантские жернова цивилизации мололи песок человеческих жизней, поглощая и надежды, и мечты миллионов.
  И он знал, что не в силах что-то изменить.
   На экране появилось испитое вытянутое лицо адмирала космических сил, покрытое сетью глубоких морщин, - он пригладил лысоватый череп костлявой ладонью, и подождал, пока к экрану не подойдет Ван Аллен.
  - Капитан, вы должны немедленно прибыть в Солнечную Систему, - командным то-ном заявил адмирал, коспорт на Уране уже получил распоряжение вас принять. На Земле чрезвычайная ситуация. Из-за споров о принадлежности полезных ресурсов в почти раста-явшей Антарктиде, несколько концернов внезапно начали войну. Миллионы людей уже втя-нуты в нее, и каждый звездолет у нас на счету. Мы должны прекратить войну, иначе Земле грозит полное уничтожение. Колонии на Марсе и Венере уже отреклись от нас, истребив там наши гарнизоны. На нескольких грузовых кораблях произошли бунты, и команда захватила корабли, сейчас они направляются на Терру Нову с намерением присоединиться к повстанцам. Вы должны остановить их, прежде чем они достигнут места назначения.
  - Сэр, у меня самого на корабле чрезвычайная ситуация, - мягко возразил Ван Аллен, - несколько десятков заключенных вырвалось из своих камер, корабль практически выведен из строя попаданием метеорита и на меня только что было совершено покушение. Боюсь, что я не смогу противостоять нескольким кораблям, даже грузовым... А для того, чтобы доб-раться до Земли, я должен прежде закончить ремонт..., - капитан, придав лицу официальный вид, описал сложившуюся ситуацию.
   Адмирал выслушал, нетерпеливо барабаня по столу желтыми от табака пальцами. Его лицо медленно покрывалось лиловыми пятнами.
  - Вы понимаете, что отказываетесь подчиниться приказу, капитан! - сердито сказал адмирал, исподлобья посмотрев с овального экрана. - Нельзя позволить им воспользоваться ситуацией и занять Терру Нову, вернуть ее вновь будет гораздо труднее, чем в первый раз, разве вы не понимаете?! На Земле уже сброшено более сотни атомных бомб, люди в ожесто-чении уничтожают друг друга, не колеблясь, сжигая целые города. Конфликтующие концер-ны послали к чертовой бабушке мировое правительство и Лигу Наций! Нет никакого сомне-ния, что Земля умирает, оставшиеся в живых не остановятся до тех пор, пока не убьют по-следнего, в отчаянии погружаясь с головой в цунами разрушения. Мир захлебывается в кро-ви. Капитан, ваш корабль единственное спасение для тех немногих, кто еще хочет выжить в этом проклятом мире. Делайте с вашими узниками все, что хотите, но мне нужен свободный корабль в течение ближайшего месяца. Дольше мой хренов бункер не выдержит. Совет пра-вителей растворился вместе со зданием правления в ядерной вспышке. Несколько ближай-ших атомных станций по непонятным причинам детонировали, опалив своим смертоносным дыханием почти полконтинента. Земная цивилизация стала уже историей....
   Адмирал беспомощно заглядывал в глаза Ван Алена. Он понял, что уже ничем не сможет заставить его подчиниться - ни приказами, ни деньгами. Его жизнь зависела теперь от этого загадочного капитана, который никогда не надевал наград, чтобы не выделяться, и не отдавал честь перед теми, кто не совершил ни одного полета, но был гораздо старше его по званию.
  - Я сделаю все от меня зависящее, - после долгой паузы вымолвил Ван Аллен, - но ес-ли я не справлюсь с бунтом на борту, мой корабль уже никогда не вернется, ни на Землю, ни куда бы то еще... Вы должны осознать это!
   - Поймите, что Терра Нова, единственная надежда, которая у нас осталась. Колонии на Марсе и Венере - всего лишь стеклянные колпаки с воздухом, когда-нибудь там закончат-ся ресурсы, и они превратятся в памятники самим себе. С Земли уже никогда не взлетит больше космический корабль. Космодромы либо разрушены, либо под контролем разрознен-ных группировок... Капитан, вы станете самым богатым человеком в галактике, если выполните мою просьбу. Я уже не приказываю вам, я обращаюсь к вам, как человек к человеку. Как брат к брату... Но Терра Нова, должна остаться нашей! Запомните это!.. Она обязательно должна остаться нашей!
   Он умоляюще сложил ладони в молитвенном жесте. Он знал, что Ван Аллен - верую-щий, и хотя сам не верил в бредни о космическом разуме, надеялся, что хоть это подействует на него.
   Ван Аллен машинально дотронулся до спиральки, висящей у него на шее, и ответил на жест. Космос был его богом, и сам он был частью бога. И теперь он не знал, что ответить брату по вере.
   Адмирал, по-видимому, хотел еще что-то добавить, но для передачи уже не было энергии. Экран несколько раз беспомощно мигнул и потух. Капитан, словно заколдованный, продолжал впиваться в него взглядом. В его сознании все смешалось: чувство долга перед уже несуществующей цивилизацией, обреченность, передавшаяся от адмирала, и чувство ответственности за свой корабль. Он понимал, что все, чему он служил раньше, потеряло смысл, рухнуло, как карточный домик. Но ведь должно же быть что-то, ради чего стоило жить!?
  - Капитан, - голос Винсента вывел его из растерянности, - что ты собираешься де-лать? Значит, если с Землей все кончено - наша миссия уже никому не нужна...
  - Похоже на то, - с трудом выдавил Ван Аллен, - да и вряд ли она когда-либо была ко-му-то нужна! Я теперь даже сомневаюсь в правильности нашего поведения с этими повстан-цами. Ведь они, в сущности, хотели лишь одного - чтобы их оставили в покое. И за это боро-лись до конца...
  - Уже слишком поздно, - пробормотал Винсент, - теперь их уже не остановить. Их обуяла жажда мести, и даже известие о гибели цивилизации ничего не изменит. Люди теперь не остановятся, пока не истребят друг друга окончательно, такова уж их природа. Слишком поздно...
   - Боюсь, что ты прав, человечество само подписало себе смертный приговор, когда не отказалось от войн, изобретя атомный кошмар. Оно забавлялось всякими техническими но-винками, трепеща от страха перед самим собой, и постепенно сходило с ума, превратив ис-кусство в ширпотреб, религию в маскарад, а науку - в средство к ничегонеделанию. Что и привело к миллионам безработных с пустотой в душе, воспитанных на культе насилия и технического рая, достигнув которого, человек может себе позволить даже не думать, уступая эту функцию хладнокровным машинам.
   Негр удивленно поднял голову, сверкнув лысым черепом в свете матовых ламп. Его огромные глаза, как две сливы, немигающе уставились на капитана.
   - Так вы оказываетсяубежденный пессимист, капитан. Но что-то мне говорит о том, что все обстоит именно так, как вы говорите. Мир просто заблудился в лабиринтах эволю-ции. Может быть, стоит предпринять еще одну попытку?! Ведь вы не собираетесь делать одолжение этой старой лысой образине и возвращаться на Землю? Это было бы просто глу-по!
  - Не знаю, все-таки это мой долг, как-никак он мой командующий и я не могу оста-вить его там, - неуверенно произнес Ван Аллен, - но зачем это все? Все равно на Терре Нове все начнется по-старому и когда-нибудь и там повторится трагедия Земли... Все по кру-гу...все повторяется из века в век...
   - Может быть, люди к тому времени поймут, что, уничтожая мир вокруг, они убивают самих себя, а, культивируя ненависть, они лишь приближают то, что должны стараться предотвратить, - Винсент повернул выключатель освещения, и они оказались в темноте, разрываемой иногда редкими вспышками звездного света.
   Костер тройного солнца был едва виден сквозь паутину метеоритов, окутывающих звездолет. Бездонный океан пространства, непознанный и непонятный, таинственный и зо-вущий. Бесконечность, которую не в силах представить человеческий мозг.
  - Винс, ты когда-нибудь задумывался, зачем все это? - тихо спросил Ван Аллен, вплотную подойдя к прозрачной полусфере. Казалось, что он хотел прикоснуться к беско-нечности, притаившейся за прозрачным металлом.
  - Что? - переспросил старпом, почтительно стоя в стороне.
   Он никогда не понимал капитана, их взаимоотношения могли бы показаться стран-ными: капитан был с ним фамильярен и откровенен, мог доверить все, что угодно, а старпом всегда старался придерживаться устава и никогда не позволял себе ничего лишнего.
   - Эти полеты, безудержная страсть человека умчаться в запредельность, а затем тос-ковать по брошенной Родине?
   - Наверное, человек просто хочет забыть, а, забыв, создать что-то новое и как ему ка-жется лучшее, потому он и убегает в глубины непознанного. Он бежит от самого себя, думая, что на новых мирах можно укрыться от старых заблуждений и создать новое общест-во. Но, прежде всего, нужно изменить самого себя, космос внутри каждого, а затем уже пытаться перекроить Вселенную. Иначе все опять повторится, и будет повторяться до тех пор, пока человек не обратит внимания не на свои удобства и комфорт, а на то, что творится в его душе!
  - Ты уже говоришь, как проповедник, - усмехнулся Ван Аллен, - солдат с верой в Че-ловека, разве не забавно, - он натянуто улыбнулся. - Люди на протяжении многих тысячеле-тий искали смысл жизни, пока не угробили этими поисками самое себя. А смысл то лишь в том, чтобы жить в гармонии с самим собой и с теми, кто рядом...
  - Капитан, ты становишься философом, - рассмеялся Винсент, - но все же, что ты ре-шил? Неужели необходимо возвращаться!? По-моему, уже нет никакого смысла в этом. Зем-ля заразилась безумием саморазрушения, и мы можем не вернуться оттуда. Не лучше ли вернуться на Терру и заключить мир с повстанцами. Как-никак это наш единственный шанс начать все с начала!
   - Винс, ты думаешь, если цивилизация, нас породившая, гибнет, значит, мы можем преспокойно наблюдать за этим со стороны. Не все так просто, как тебе кажется! Мы отве-зем заключенных на Марс, а затем попробуем спасти хоть кого-нибудь на Земле.
  - А как же Терра Нова?! - воскликнул помощник, - ведь в таком случае повстанцы полностью займут планету. Ничто не сдержит те звездолеты, которые, как сказал адмирал, направляются сюда!
  - Наш корабль не сможет уже никого остановить, - печально указал Ван Аллен на таб-ло, перерасход топлива на маневрирование в астероидном потоке составлял около половины всего запаса. - Видишь, у нас уже нет никакого преимущества и, кроме того - эти сумасшед-шие на внешнем уровне, которые крушат все, что попало. Иди, попробуй их утихомирить, а я займусь подготовкой к гиперпрыжку.
  - Но я не могу больше приказывать солдатам убивать пленных, может быть мы по-следние земляне оставшиеся в живых. Необходимо передать по всем внутренним каналам связи сообщение адмирала. Может, когда они узнают обо всем, они прекратят сопротивле-ние, - возразил Винсент, с тревогой ожидая ответа.
  - Делай, как знаешь, - махнул рукой капитан, - лишь бы они наконец успокоились...
  Он безразлично передернул плечами. Его мир рухнул. Цивилизация с упорством су-масшедшего, ползущая по краю пропасти, все-таки бросилась вниз навстречу гибели. Он знал, что так и должно было произойти. Но внезапность, с которой это случилось, тем не ме-нее, ошеломила его.
  Ван Аллен с тревогой всматривался в метеоритный рой. Космос - вечен и человек - порождение его. Он верил в это. Не могло быть иначе. Иначе, зачем жить!?
  Он всматривался в черноту и чувствовал, как все его существо пронизывает благого-вения. Но что-то нарушало его, и он не мог понять что. Смятение стало вкрадываться в его душу и опутывать ее сетью страха.
   Неожиданно космос у него над головой разверзся разноцветными лепестками, вы-плеснувшимися из подпространства, и оттуда один за другим вынырнуло пять кораблей, ловко обходя метеоритный поток. Подпространственный коридор захлопнулся так же не-ожиданно, как и появился, оставив лишь в густом непроглядном мареве, пять металлических игл. Они тотчас же выстроились боевым порядком и стали окружать звездолет, медленно выбирающийся из метеоритного потока.
  - Сигнал боевой тревоги! - скомандовал капитан. - Немедленно приготовиться к ги-перпрыжку. Сообщить нападающим о том, что уже не из-за чего убивать друг друга. Может быть, хоть это заставит их задуматься, и мы успеем ускользнуть.
  - Есть, капитан, - будет сделано!
   Корабли тем временем приблизились на расстояние уверенного торпедного выстрела, расположившись полукругом над космотюрьмой. Но огонь они не открывали, хотя все пор-талы были открыты, и тонкие жала лазерных орудий пристально следили за каждым движе-нием звездолета-тюрьмы.
   Это были изящные истребители последней модели, предназначенные для уничтоже-ния любых целей, они были оборудованы самым современным оружием, включая нейтрон-ные ракеты. Их отрицательное силовое поле защищало их, как от метеоритов, так и от ракет противника. Вряд ли космотюрьма могла устоять долго, она была бабушкой истребителей и не могла соревноваться с ними ни в скорости, ни в мощности огня.
  - Капитан, сообщение передано, но они молчат, - сообщил связист по видеофону, - пе-ревожу прием информации на ваш экран.
   - Почему же они до сих пор не открыли огонь, - пробурчал себе под нос капитан, шаря под столом, но сигар там не оказалось, - вот проклятье, опять охрана стащила мои сигары! Великий космос, покарай их!
   Он был в замешательстве, старые законы, по которым он жил, исчезли вместе со ста-рым миром. И теперь он должен был сам делать свой выбор. Выбор, от которого зависели жизни людей и в том числе его собственная.
  Включился внешний аудиоканал и чей-то грубый голос с резким восточным акцентом довольно бесцеремонно заявил:
  - ... в противном случае, мы возьмем вас на абордаж, и тогда пощады не ждите! - кар-тинка на стереоэкране расплылась продолговатым пятном и превратилась в изображение могучего лба, заросшего рыжими кудрями. Человек поднял лицо, встретившись глазами с Ван Аленом. Он выдержал его взгляд и, зарывшись рукой в рыжую бороду, добавил: - все пленные должны быть переданы в целости и сохранности, иначе вы больше никогда не будете дышать настоящим воздухом. Ясно?! Я жду ответа!
  - Вы хотите, чтобы я передал вам заключенных, - догадался Ван Аллен, - но как вы себе это представляете? У меня не хватит челноков для их перевозки.
   Рыжебородый усмехнулся одними глазами и тоном приказа заявил:
  - Нет ничего проще - вы сядете на Терре и освободите всех, а потом катитесь куда хо-тите, хоть обратно на Землю, жрите радиоактивную пыль. А мы сами о себе позаботимся. Нам не нужны подонки вроде тебя! Из-за таких, как ты, мы потеряли нашу Землю! Вы кичи-лись друг перед другом силой, потрясали оружием и вот, что из этого получилось! Я жду один час, если к этому времени вы не измените курс на Терру, я отдам приказ к атаке!
  - Но тогда погибнет много людей, как с вашей, так и с моей стороны и в первую оче-редь узников, ведь они находятся на самом незащищенном уровне корабля, - сделал послед-нюю попытку примирения Ван Аллен, - зачем умножать жертвы! Ведь и без того землян ос-талось не так уж много в этом проклятом мире...
  - Твоя уловка со мной не пройдет, капитан, - обнажил в усмешке редкие зубы рыже-бородый, - гибель Земли ничего не значит - вы остаетесь по ту сторону баррикад, а мы по эту. И никто не поймет, если мы захотим что-либо изменить. Терра - наша. Мы достаточно страдали на Земле, чтобы повторить все вновь. Это мое последнее слово!
   Ван Аллен тупо уставился в безликий экран. Он знал, что ни за что не подчинится, даже если это будет стоить ему жизни. Болезнь Земли распространилась вместе с землянами и в космос, и ничто уже не способно ей сопротивляться.
  - Извините, капитан, - в рубку зашел молодой гвардеец с детским румянцем на щеках, - но только что, вырвавшиеся на свободу заключенные, непонятным образом прорвались на внутренний уровень и открыли остальные камеры. Сейчас главный помощник с заградительным отрядом пытается удержать их возле основного гипердвигателя. Он не мог связаться с вами и послал меня. Он передал, что долго не продержится и просит подкрепления. Я могу взять пятый легион для поддержки?
   Казалось, что Ван Аллен не слышит. Он обхватил голову руками, согнувшись в крес-ле, раскачиваясь из стороны в сторону. Гвардеец беспомощно огляделся. Затем подошел к капитану и тронул его за плечо. Эффект был поразительный, Ван Аллен вздрогнул, словно его пронизало током.
   - Капитан, я пришел, чтобы сообщить - заключенные собираются разрушить гипер-двигатели, - неуверенно повторил гвардеец. - Старпом просит пятый легион...
   - Да, хорошо. Я так и знал, - хрипло произнес капитан. - Вызови сюда пилота, может быть, мы еще успеем! Мы должны успеть!
   В его лице было что-то, что заставило гвардейца подчиниться без единого слова.
  
  
  
  
  Глава 3
  
  
  
  Когда Гордон вышел из капитанской рубки, он понял, что настало самое время, чтобы выполнить то, что он задумал. Он приказал всем покинуть отсек управления, якобы по приказу капитана, и стал методично выполнять свой план. Он стер всю информацию о координатах Земли из памяти бортового компьютера и стал менять параметры гиперконтура, так как полностью уничтожить их было невозможно.
  Он работал с бешеной скоростью, но все равно понимал, что не успевает, времени почти не оставалось.
   Уже было сделано достаточно много, когда он увидел на экране монитора, который следил за коридором, ведущим к наружным камерам, несколько солдат, сопровождающих хрупкую фигурку в форме наблюдателя за правами человека.
  Это могла быть только Лиа.
   Ее руки были стянуты сзади магнитными наручниками. Солдаты шутили, толкая ее друг на друга, и обмениваясь остротами.
   Один из них сказал что-то другому. И они оба разразились хохотом. Чернокожий гвардеец, резким движением рванул комбинезон на ее плече.
  - А я бы не прочь поразвлечься с такой красоткой, - громко сказал он, грубо сжимая девушку.
   Она оттолкнула его ногой с такой силой, что солдат отлетел к стене. Второй равно-душно толкнул Лию в спину прикладом.
   - Чего ломаешься! Ты что девственница?! - рассмеялся он фальцетом. - Даже если так, то мы поможем тебе избавиться от этого недостатка...
   - Недоразвитые кретины! Вы даже не люди, а скопище крыс в человеческом облике. Мерзавцы и скоты! - ее голос звонко раздавался из динамика по рубке.
   Гордону доводилось всего несколько раз встречаться с Лией во время советов. Но, увидев ее однажды, он уже не мог отвести от нее глаз. Она стала для него всем. Ради нее он жил и принял участие в группе сопротивления. И теперь, видя ее в лапах солдат, он даже забыл, что делал в рубке управления.
  Потом, не задумываясь ни на мгновение, он распахнул оружейный шкаф, схватил ла-зерную винтовку и боекомплект. По привычке, выработанной годами, он проверил оружие и поставил мощность на максимум.
   Он знал, что поступает неправильно. Что может сорвать то, что с таким трудом гото-вилось группой сопротивления, но он не мог преодолеть себя. Это было выше его сил - ви-деть, как ее терзают грубые солдаты, изголодавшиеся по настоящему женскому телу за дол-гие шесть месяцев полета.
   Он бросил последний взгляд на экран и заревел от ярости: двое солдат держали Лию за руки и ноги, а третий медленно расстегивал брюки. Непонятно как, но она вырвалась, со-рвав наручники. Отточенным движением она свалила негра на пол и бросилась бежать. Негр запутался в брюках и тщетно пытался встать, остальные с диким ревом бросились за ней вдогонку.
   Гордон побежал по коридору, сам не осознавая, что он делает. Он должен был ее спа-сти - это была единственная мысль, которая бился у него в мозгу.
   В спешке он перепутал этажи и оказался не на том уровне. Стараясь принять безза-ботный вид, чтобы не привлечь внимания ремонтной бригады, копошащейся возле конуса антигравитона, он прошел к аварийным спускам и стал ждать, притаившись в одной из пус-тых ниш для пожарного оборудования.
   Вскоре он увидел, как кто-то выходит из служебного лифта. Гордон дернул предохра-нитель и стал всматриваться в царящий в коридоре полумрак. Внезапно перед ним словно из-под земли вырос коренастый гвардеец с мощным фонарем. Он рассматривал стены, видимо выискивая повреждения в оболочке обшивки. Гордон растерянно нажал на курок и тотчас же его отпустил, но этого было достаточно.
   Короткая зеленоватая молния вонзилась в грудь солдата, и он беззвучно опустился на губчатый пластик пола. В воздухе сразу же запахло паленым. Фонарь с грохотом ударился о стену и покатился в сторону, вырывая из темноты бледные тени реальности.
   Кто-то впереди что-то крикнул и побежал к фонарю. Это был великан цвета эбенового дерева, который сопровождал Лию. Гордон узнал его, когда гвардеец поднял фонарь и осветил себя, затем он направил широкий луч света вперед и выругался, увидев труп. Инстинктивно, солдат прильнул к стене и вытащил пистолет. Он поставил фонарь на пол, включив его на полную мощность, а сам спрятался в тени, выставив перед собой оружие.
  - Рассел, куда ты, черт тебя подери, делся? - раздался чей-то обеспокоенный голос, - капитан приказал отвести эту девицу в свободную камеру, ты что забыл? Побаловались, и хватит... довольно...
   Из коридора появилась щуплая фигура охранника, он постоянно оглядывался по сто-ронам и то, и дело хватался за оружие. Гордон вдруг почувствовал отвращение к себе за то, что он собирался сделать. Щуплый гвардеец напряженно водил из стороны в сторону дулом пневматической винтовки, было видно, как дрожат его руки.
   Едва Гордон высунулся из своего укрытия, как послышался тихий свист, и его что-то ударило в плечо - на винтовке был инфракрасный прицел. Одновременно второй охранник метнулся к ближайшему углу и затаился. Гордон пощупал плечо, оно было все в крови, а у самого предплечья торчала двухдюймовая стрела, заточенная с краев. Со страхом он дернул ее и понял, что ему самому с этим не справиться, вероятно, острие слишком глубоко ушло внутрь. Он почувствовал, что слабеет.
   Гордон с трудом снял китель и попытался перетянуть им рану, но он слишком осла-бел от потери крови и не мог даже завязать узел. Кто-то выстрелил, заметив движение в ни-ше, пуля чиркнула по стене, и унеслась в темноту. Он неловко поднял винтовку и наугад выстрелил по направлению в стрелявшего. Раздался громкий стон, а затем в луч света вывалилось огромное тело гвардейца - его черный череп был прожжен насквозь, и из отверстия во лбу текла черная кровь смешанная с мозгом.
  Пилот почувствовал, как сжимается его желудок, он вдруг с ужасом понял, что не может сдержать тошноту. Он с содроганием согнулся, не в силах ничего поделать, и в этот момент услышал свист стрел. Он инстинктивно упал ничком, и они пролетели мимо, лишь вспоров в нескольких местах его рубашку. Он не двигался, выжидая дальнейших действий от своего противника.
   Тот медлил, осторожно ступая и держа палец на курке. И в этот момент сквозь полу-опущенные веки Гордон увидел Лию - она бежала изо всех сил, а за ней гнался, громко стуча сапогами, долговязый солдат с исцарапанным лицом. Щуплый на мгновение отвел взгляд от Гордона и он, откатившись в сторону, выстрелил в упор, разрубив его пополам энергоразрядом. Изо рта солдата потоком хлынула кровь, глаза немым укором продолжали смотреть, даже когда он испустил последний вздох.
   Лиа была уже в нескольких метрах от Гордона, он попытался прицелиться, но не смог - она закрывала собой солдата, который уже почти настиг ее. Внезапно на всем бегу, она споткнулась и неуклюже упала, споткнувшись о чей-то труп. Гордон нажал на курок, стрелы с глухим стуком вошли в тело преследователя Лии.
  Обойма закончилась.
  Солдат, дергаясь в агонии, пытался удержать внутренности, которые вылезали из рас-поротого живота.
   Гордон поискал взглядом Лию, больше не обращая внимания на умирающего, и тут он увидел в самом начале коридора охранника, достающего из чехла свой лучемет. В свете фонаря они представляли собой прекрасные мишени. Гордон схватил свой лазерный излуча-тель и только тут заметил, что у него разрядились батареи. Он поставил лазер на слишком большую мощность, и теперь должен был поплатиться за свою небрежность. Солдат уже наводил прицел, Гордон из последних сил рванулся к пневморужью, все еще торчавшему из рук убитого гвардейца, но внезапно солдат вскрикнул и рухнул на пол, неестественно раскинув руки.
   В самом начале прохода показалась широкоплечая фигура в полосатой робе заклю-ченного, в одной руке у него была длинная труба, выломанная, по-видимому, из системы охлаждения. Он оглянулся по сторонам, поднял лучемет и направился к Гордону, который так и застыл, стоя на одном колене, держа в здоровой руке пневморужье.
  - Гордон, - узнала пилота Лиа, - зачем ты это сделал? - она подошла к нему и положи-ла руку на плечо. - Ты ранен! - воскликнула она, увидев на руке кровь, - тебя же могли убить?!
  - Спрячься в нише, - почти теряя сознание, выдавил из себя пилот, - кто знает, что на уме у этого заключенного?!
   - Он спас нам жизнь, значит он наш друг, - неуверенно сказала Лиа, всматриваясь в темноту.
   Он появился, небрежно переступая через трупы, держа лучемет на плече, как заправ-ский вояка. У него было длинное лицо, испещренное мелкими шрамами и копна черных во-лос, растрепанных по плечам. Он вышел в круг света и резким голосом спросил себе в нос:
   - Это вы их уложили?
  - Да, - немного помедлив с ответом, сказал Гордон, - так получилось...
   - Чистая работа! Но ты ведь член команды корабля, не так ли? - узник заметил бро-шенный китель и поморщил длинный нос.
  - Да, я - пилот, - безразлично ответил Гордон, - моя семья улетела на Терру, чтобы на-чать новую жизнь, а я в то время служил в лунных частях. Но когда я узнал, что происходит в колонии, я поклялся отомстить, потому что..., - его голос дрогнул, - потому что поселок, где они жили, сгорел вместе со всеми жителями во время бомбардировки... Поэтому я добился того, чтобы меня зачислили на этот корабль, и несколько минут назад я практически вывел из строя устройство гиперперехода. Этот звездолет уже никогда не до-берется до Земли! Я выполнил свою клятву!
  Лиа почти с ужасом слушала рассказ Гордона, не представляя даже, что он должен чувствовать.
  - Но зачем же ты бросился меня спасать? - недоумевающе спросила она.
  - Э..., что ты, в самом деле, ничего не понимаешь, - протянул заключенный, - почему мужчина рискует жизнью из-за красивой женщины! Как ты думаешь? - он лукаво глянул вначале на Гордона, а затем на Лию.
  Но пилот был почти без сознания, а девушка недоуменно посмотрела на него, как будто ничего не понимала.
  Тогда он решил представиться:
   - Я - Жанн, моя камера оказалась неподалеку от пути метеорита, и так получилось, что мне удалось выбраться на свободу - одну из стен камеры просто выдавило наружу... Я думаю, что нам следует уйти отсюда. Как никак, мы только что убили солдат космогвардии!
  - Я должен вернуться и закончить начатое, иначе кто-нибудь из штурманов может все исправить, - невнятно пробормотал Гордон, пытаясь подняться. Но не смог, он неуклюже наклонился и повалился на бок.
  Жанн взглянул на него и, коснувшись пульса, шепнул Лии на ухо:
  - Стрелу нужно срочно удалить, он и без того потерял слишком много крови. По-видимому, она задела одну из крупных артерий.
  - Ты врач? - удивилась Лиа, широко открыв свои искристые глаза, - ведь по конвен-ции Лиги Наций врачи пользуются правом неприкосновенности! Как же тебя могли взять в плен?
  - Наверное, они просто не читали этой конвенции, - усмехнулся Жанн, закатывая ру-кава, - ты еще достаточно наивна, чтобы верить в то, что владыки земных корпораций будут придерживаться каких-то правил при достижении своих целей. Помоги мне перенести его на свет, я не смогу вытащить стрелу в этих потемках.
  Они, неловко подхватив раненого под мышки, понесли его к свету. Гордон чуть при-открыл глаза и прошептал почти неслышно:
  - Вы должны сделать это вместо меня. Кто-нибудь из вас... В моей рубке на главном пульте нужно перевести рукоять управления гипердвигателями в нейтральное положение, иначе все мои усилия окажутся напрасны, - изо рта у него вытекла струйка крови, и он за-молчал.
  - Придется тебе это сделать, - буркнул Жанн, пытаясь ногтями поддеть оперение стрелы, торчащий из ключицы Гордона, - в этой одежде я далеко не пройду, и оставлять его без моего присмотра сейчас было бы для него смертельно.
  - Но обязательно ли это? - она со смешанным чувством наблюдала, как истекает кро-вью человек, который едва не отдал за нее жизнь.
  - Хотя бы ради него, ведь если этого не сделать, мы все окажемся на Марсианских рудниках, а, насколько мне известно, человек там выдерживает не больше года...
  - Я сделаю все, что от меня потребуется, - твердо сказала Лиа.
  - Тогда возьми вот это, - Жанн протянул ей пневморужье, - может пригодиться, кто знает!
  Он проследил, как она быстро исчезла в переплетении коридоров, и продолжил пере-вязку. Гордон слабо стонал, но после того как стрела была уже вытащена, затих, беспокойно дыша.
  - Она сможет, - уверенно произнес Жанн, - она теперь знает, что представляет собой наш проклятый мир!
  
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Капитан мучительно следил за часами, буквально кожей чувствуя каждую уходящую секунду. Ремонтная команда доложила о том, что большинство неисправностей почти лик-видированы, но пилот так и не появился. Ван Аллен с тревогой оглянулся, услышав, как кто-то входит.
  Это был гвардеец, посланный за пилотом.
  - Сэр, я не знаю в чем дело, но его нет на месте, - растерянно пробормотал он, - там никого нет, а пусковые экраны гиперкоридора пусты.
  - О чем ты, черт подери, говоришь!? - вскричал капитан, - у нас осталось двадцать минут, чтобы убраться отсюда, а в рубке пусто! Это невозможно! Ты совсем спятил...
  Он набрал код видеоканала главной рубки и увидел пустующий отсек с разбросан-ными в беспорядке вещами, как будто кто-то в спешке только что из него выбежал. Оружей-ный сейф был распахнут настежь, несколько лучеметов грудой валялось возле него.
  - Ну ладно, - скрипнул зубами Ван Аллен, - я сам поведу эту чертову посудину! Как там Винсент?
  - Он все еще удерживает заключенных у антиграва, но они, кажется, совершенно обе-зумели. Они решили окончательно разрушить корабль, и ведут себя, словно самоубийцы, - сообщил гвардеец, - складывается впечатление, что им абсолютно все равно, что случится с нашим кораблем в дальнейшем.
  - Ничего удивительного, - бросил капитан, закрепляя кобуру на ремне, - им уже ниче-го не осталось, как взорвать к чертовой матери это старое корыто вместе со всеми нами! Может быть, мой отборный пятый легион сможет вправить им мозги...
  Они прошли служебным ходом до штурманской рубки. Корпус корабля дрожал, но теперь уже не от ударов метеоритов, а от голосов - где-то внутри корабля раздавались крики - кто-то умирал ради свободы, кто-то, сам не зная ради чего... Гвардеец, то и дело останав-ливался и прислушивался, нервно сжимая в руке лучемет.
   Капитан резкими шагами быстро шел, не обращая ни на что внимания, и даже, когда перед ним появилась сухощавая фигура в полосатой робе, он не остановился. Узник с диким криком ринулся на Ван Алена, держа пред собой словно пику, острый обломок металла, вы-рванный из створки двери. Капитан умелым движением уклонился от удара и, рубанув реб-ром ладони по затылку заключенного, избавил себя от дальнейших хлопот. Гвардеец для верности тронул упавшего парализатором.
  Дверь в штурманскую была полуоткрыта. Ван Аллен вынул пистолет и краешком глаза заглянул внутрь. В центральном кресле кто-то сидел, но он не увидел кто именно. И вдруг он заметил на главном экране сообщение с Земли от адмирала, а затем ультиматум повстанцев; кто-то нашел доступ к его каналам связи и теперь просматривал информацию. Ван Аллен рывком распахнул дверь и ворвался внутрь.
  Он почти остолбенел от изумления, увидев в кресле Лию, одну руку она держала на рукоятке гиперперхода, а в другой сжимала пневморужье.
  - Это опять ты? - воскликнул капитан. - Великий Космос! Кажется, от тебя невозмож-но так просто отделаться! Где пилот? Где Гордон? Что ты с ним сделала?
  - Что вы с ним сделали, капитан? - обвиняющим тоном спросила она. - Вы ис-калечили жизнь миллионов! И ради чего, чтобы спасти этого старика, не желающего умирать на Земле. Я знаю, ради чего это делается. Вы хотите денег, а значит и власти. Адмирал прямо сказал, не так ли? Я сейчас передам эти сообщения на все экраны звездолета и задам режим повтора через каждые пять минут. Пусть все знают правду о Земле и о нашем доблестном капитане!
  - Вы этого не сделаете, - грозно рявкнул Ван Аллен, - на корабле будет паника, не хватало, чтобы и команда взбунтовалась. Стойте! - он сделал тайком жест гвардейцу, и тот медленно стал заходить к Лии с другой стороны.
  - Так, камеры вы тоже открыли, - заметил капитан, указывая на разбитый предохрани-тель в углублении стола, - значит, вы и есть тот самый агент повстанцев...
  Она заметила движение в отражении на экране и, не сводя глаз с капитана, направила дуло назад и не отпускала курка до тех пор, пока не услышала стонов и звука падающего те-ла. Ван Аллен повернулся и увидел своего телохранителя, рассеченного наискось вдоль все-го тела, его глаза еще не померкли, казалось, что он не понимает, что умирает.
  - Вы поплатитесь за это, - сурово вымолвил капитан.
  - Не думайте испугать меня, капитан, - рассмеялась Лиа, - это невозможно! Боюсь вас огорчить, но подобных чувств я не испытываю, - она с с неестественной насмешкой нажала одну из кнопок, - вот и все, теперь все узнают, что вы из себя представляете!
  Он остановился в нерешительности, затем резко отпрыгнул в сторону и, прикрывшись створкой шкафа, несколько раз выстрелил. Спинка кресла и несколько па-нелей управления разлетелась в клочья под воздействием разрывных пуль. Стул завертелся юлой, но в нем уже никого не было.
   Ван Аллен с суеверным страхом коснулся спирали, висящей у него на шее, изобра-жающей непостижимость и бесконечность Вселенной.
  - А вы еще и религиозны! - раздался насмешливый голос Лии откуда-то сбоку, - как только вас допустили к командованию?! Насколько я знаю, за подобные предрассудки мож-но поплатиться лоботомией или на вас это не распространяется?
  - Моя вера - это мое личное дело, - отрезал капитан, - и я никому не позволю шутить на этот счет!
  Он повернул голову и увидел ее сидящей на огромном стеллаже. У него на глазах она беспечно спрыгнула вниз, не обращая внимания даже на то, что он наводит на нее дуло. В последний момент, когда он уже был уверен в победе, что-то сильно ударило его по руке, и она тотчас же повисла как плеть.
  - А вы, кроме всего, неплохо стреляете, - констатировала она небрежно, рассматривая рваную рану на боку. - Жаль, что я не чувствую боли, это несомненно доставило бы вам удо-вольствие, не так ли? - она сосредоточенно рассматривала свою рану и та стала медленно затягиваться, не обронив при этом ни капли крови.
  - Ты не человек, - выдохнул Ван Аллен, - значит это правда, что Лига Наций исполь-зует в качестве своих агентов биороботов! Будь я проклят! Как же я раньше не догадался?! - он зажал ушибленную руку под мышкой.
  - Кажется с вашими умственными способностями пока все в порядке, - саркастически заметила Лиа, смахнув с абсолютно гладкого тела остатки ткани, - вы напрасно испортили мне комбинезон! Это был мой любимый! Да, я не человек, ну и что с того? Я должна была выяснить, кто вы такой, и какую роль играете в системе корпораций. Затем, мне было пору-чено одно из двух: либо завербовать вас, сделав из вас сторонника освобождения Земли от власти монополий...
  -... либо? - спросил Ван Аллен, уже ничему не удивляясь.
  - ...либо уничтожить вас, - бросила она, вновь усаживаясь в изуродованное кресло, - но планы внезапно изменились: гибель Земли, восстание на корабле... А затем я немного переиграла свою роль защитницы прав личности, но обстоятельства все же сложились в мою пользу!...
  - Но ведь Лиги Наций больше не существует, - промямлил капитан, - что же ты соби-раешься делать?
  - Сейчас мои цели совпали с целями повстанцев: новую цивилизацию нужно избавить от ужасов милитаризма и одурманивания вашей пресловутой культурой. Новый мир выживет и без атомных бомб и прочих прелестей вашего мира, капитан. Да, я знаю, что повстанцы заражены разрушением так же, как и все земляне. И теперь весь их гнев выплеснется на этом корабле, но я не допущу новой войны! Вы понимаете, что я имею в виду? - она положила свою тонкую руку на рукоять гиперперехода и на мгновение замерла.
  - Остановись, это же самоубийство! Ты ведь стерла все координаты, вокруг нас ме-теориты и звездолеты повстанцев, нас размелет в звездную пыль или выбросит куда-нибудь на задворки галактики! Не лучше ли договориться, - почти взмолился капитан, - подумай сама, на корабле кроме нас, больше двуч тысяч ничего не подозревающих людей и большая часть из них заключенные...?! Ты ведь не допустишь их гибели...
  - Вы забываете, что я лишь андроид и не могу чувствовать жалости, - жестоко произ-несла она, - они лишь плата за выживание всего человечества, а ради того, чтобы выжило человечество можно поступиться его частью! - с этими словами она утопила кнопку на руко-яти, и резким движением дернула ее на себя.
  - Будь ты проклята! Пусть поглотит тебя Вселенная! - закричал он и бросился к ней, но межпространственный коридор уже стал засасывать звездолет. Назад пути не было. Он зарычал и упал на четвереньки.
  Лиа медленно уходила куда-то в огненном мареве, словно призрак, казалось, мучи-тельные страдания гиперперехода никак не отражались на ней.
  Ван Аллен почувствовал тошноту и приступ слабости, внезапно все перед ним закру-жилось, и он опустился на пол. Предметы вокруг, словно отразились в нескольких зеркалах, они двоились, троились и, наконец, растворились в приступах нечеловеческой головной боли, которая, казалось, выдавливала мозг из черепной коробки.
  
  
  
  
  Глава 4
  
  
  
  Створки лифта с черепашьей скоростью расползлись в разные стороны, и в объятья Эвноя свалился долговязый солдат с раскроенным черепом.
  - Кажется, нас кто-то опередил, - констатировал Хон Ли, перешагивая через убитого.
  - Похоже на то, - согласился Эвной, рассматривая узкий коридор, заваленный трупа-ми.
  Солдаты повсюду лежали вперемешку с заключенными, но тех и других соединяло лишь одно - кровь. Распоротые животы, раздробленные головы, отрубленные конечности - все это настолько потрясло их, что они долго не могли произнести ни слова.
  - Интересно, как им удалось выбраться из камер? - спросила, наконец, Лаэла, внима-тельно всматриваясь в лица, на которых застыли маски гнева и ненависти, - помогите мне, один из узников вроде бы еще жив, - крикнула она вдогонку своим спутникам.
   - С чего ты взяла? - недоуменно поинтересовался Эвной, но, встретив взгляд Лаэлы, перестал задавать вопросы.
   Они осторожно вытащили раненого из-под огромного гвардейца с размозженной го-ловой. Узник продолжал сжимать руки на шее гвардейца, даже когда его пытались освобо-дить. Казалось, что все его силы ушли в эту последнюю хватку.
  Он был коренастым и удивительно светлокожим для колониста, его тело в не-скольких местах было пробито иглопулями. Было удивительно, что он еще не умер. Лаэла осторожно приподняла его голову, и он через минуту открыл глаза.
  - Мы не сдались, - слабым голосом прошептал он, - мы не вернемся обратно в каме-ры! Мы не вернемся обратно на Землю! Нас не заставят больше гнить на рудниках... Мы ум-рем здесь!..
   - Как это случилось? - не выдержал Эвной, - почему столько трупов? Как вы вырва-лись на волю?
  -... не знаю, - умирающий слабо шевельнул головой, - я от отчаяния бил кулаками в стену и вдруг, двери распахнулись. И я, как и все остальные мои соседи по уровню, вышли на свободу, - он захрипел, и надолго замолчал. Его тело сотрясала судорога, и он долго при-ходил в себя, пока смог снова заговорить, - среди нас был один индеец, он сказал, что лучше умереть в космосе и уничтожить один корабль Земли, чем гнить заживо в радиевых копях или раствориться в отопительных аннигиляторах. Все подхватили его идею и ринулись кру-шить корабль...
   ...но вскоре прибыл карательный отряд, их было меньше чем нас, но в руках у нас были только обломки труб, а у них пневморужья и пистолеты с иглами и парализаторы. Многие из нас погибли, прежде чем у нас тоже оказалось оружие. Мы убивали их голыми руками и они, в конце концов, дрогнули, потому что никто из нас не боялся смерти, она была избавлением и только...
   От нетерпения Эвной не мог стоять спокойно - его братья боролись за свободу, они не сдались - он наклонился над раненым, и спросил с надеждой:
   - А где же все остальные? Неужели их пленили вновь?
   - Нет..., - узник слабо улыбнулся, они, наверное, преследуют сейчас остатки загради-тельного отряда. Индеец решил освободить всех на корабле, и повел их вглубь звездолета к главной рубке, он хочет либо захватить звездолет, либо взорвать его, даже..., - он глубоко вздохнул и замолк.
   Лаэла печально вздохнула и прикрыла его брошенным кем-то кителем.
  - Этот индеец просто безумец, если решился на такое, - произнес Эвной после минут-ного молчания, - но что-то здесь не так... Кто же все-таки открыл камеры?
  - Теперь это уже не имеет значения, - сказал Хон Ли, - меня больше беспокоит маниа-кальная страсть этого индейца к разрушению, он несколькими словами склонил больше ста человек к самоубийству. Это не кажется вам странным? - он разгорячено жестикулировал, стараясь объяснить очевидное.
  - Каждый поступил бы на его месте так же, - не задумываясь, ответил Эвной, - лучше умереть, сражаясь, чем влачить существование раба на рудниках промышленных концернов. Что здесь может быть странного?!
  - Кажется, я поняла, - воскликнула Лаэла, - это тенденция всего человечества - весь мир в последнее время ведет себя подобным образом, лучше умереть и уничтожить вместе с собой своих врагов, чем постараться прийти к какому-то компромиссу.
  - Ты угадала, - рассмеялся дребезжащим смешком Хон Ли, - все сперва стреляют, а потом думают, если вообще думают. И эта цепочка будет продолжаться до тех пор, пока не оборвет жизни всего человечества.
  - Все равно уже ничего нельзя изменить, - буркнул Эвной, вытаскивая из-под убитого длинное иглоружье с овальным магазином. - А для того, чтобы выжить надо уметь умирать! Или вернее убивать!
  - Это философия сумасшедшего, поверь мне, - возразил Хон Ли, - или первобытного человека, хотя, по-моему, большинство людей до сих пор остаются в своем духовном развитии на уровне троглодита. Каждый думает лишь о себе, а сам кричит о том, какую пользу он приносит обществу. Философия насилия слишком глубоко укоренилась в сознании людей и это, в конце концов, когда-нибудь приведет Землю к гибели... По статистике каждые две с половиной секунды на Земле происходит убийство. Люди кончают с собой, а это тоже ведь убийство. Дети с малых лет тянутся к оружию и целятся из игрушечных пистолетов в людей. Почему? - он вопросительно взглянул на них. - Вы не знаете ответа, потому что боитесь его знать! ...Не страшно, когда младенец стреляет по игрушечным солдатикам пластмассовыми пулями или подросток играет в тактическую компьютерную игру, нажатием кнопки уничтожая целые города.
  Какой от этого может быть вред!!!
  Но ребенок вырастает, не зная цены жизни. Он снова берет в руки автомат, но теперь уже не игрушечный, и стреляет по толпе безработных или садится в истребитель, и поливает напалмом деревни полунищих крестьян, отказавшихся платить налоги, просто потому что им нечем платить...
  - Вы слишком преувеличиваете, - вмешалась Лаэла, - с самого начала человеческой истории, с самых древнейших времен, человек воевал. Без войны не было бы прогресса... Может, человеческая природа такова, что он не может не убивать?! - она глубоко задумалась, молча идя вслед за ними.
   Она пыталась объяснить себе происходящее, но не могла. Убийства стали обыденно-стью, насилие пульсировало в их венах, а война была единственным решением проблем. Но что-то было во всем этом противоестественное, омерзительное, как будто человек наслаж-дался собственным безумием. Так не должно было быть.
  - Да, и что с того! Гибель целых народов, целые цивилизации исчезли с лица Земли! Регресс в науке и культуре, который отбросил развитие человечества на сотни, а может и на тысячи лет назад, а последовавшая затем так называемая цивилизация - всего лишь пародия на нормальное общество.
  Эвной возмущенно махнул рукой:
  - Почему человек не задумается, не содрогнется от содеянного. Ведь Земля была та-кой прекрасной когда-то, а сейчас...
  - Сейчас природа практически полностью уничтожена, океан смердит человеческими нечистотами, а промышленные концерны продолжают борьбу за крохи оставшихся минера-лов. Миллионы безработных слепо уничтожают друг друга, чтобы выжить, а полиция и ар-мия выискивают недовольных. Немногие решились на переселение в свободную от земных болезней землю, но и тех не оставили в покое... Промышленные магнаты решили осваивать новые территории, им наплевать, что из-за их варварского отношения, Терра Нова скоро об-ретет облик Земли, загаженной и населенной жалкими существами, мыслящими лишь о пи-ще и низменных удовольствиях. Человек - уникальное создание природы, но где бы он ни находился, он пытается уничтожить мир, в котором он живет. Но ведь он уничтожает лишь собственную среду обитания, Земля породит новые существа, которые приспособятся и к радиации, и к кислотным дождям. А человек... человек бездумно отравляет океан, воздух, землю... словно не понимает, что это его дом...
  - Вы знаете, - вздохнул Эвной, - вы настолько правы, что мне даже нечего сказать. Разве что, почему мы не имеем права отстоять Терру даже с оружием в руках?! Мы так и со-общили на Землю, что нам не нужны их химические заводы и механизированные города. Мы решили жить наравне с природой, не нарушая гармонии мира, но в ответ на это на нас посыпались бомбы. Нам ничего не оставалось, как взять в руки оружие.
  - У меня не выходит из головы мысль, что насилие ради насилия - это порождение не земного разума, - поделился мыслью Хон, - человеку никогда не было свойственно в древ-ности убивать ради убийства. Я говорю о времени, предшествующем нашей так называемой цивилизации. Но затем произошел какой-то сдвиг, и все изменилось, как будто землян зара-зили вирусом саморазрушения. Может быть, кто-то или что-то пыталось таким образом уб-рать с пути ненужного соперника, заразив его вирусом самопожиранием.
  - Это слишком фантастично, - воскликнула Лаэла, - вы ведь наверняка знаете, что мы еще ни разу не встречались с внеземной формой разума, аборигены на Терре не в счет, они всего лишь разновидность хищных растений, руководимых инстинктом, а не сознанием. По-ка мы - единственные...
  - Это еще ни о чем не говорит, - широко улыбнулся Хон Ли, - вы когда-нибудь видели живого динозавра?
  - Нет, - немного опешила девушка.
  - Так вот, это еще не значит, что его никогда не существовало, - победоносно заклю-чил китаец, - человек слишком слеп и самоуверен. Оттого и все его беды. Он считает себя властелином мира, строит из себя пуп мироздания, когда на самом то деле, он лишь крохот-ная составная частичка макрокосмоса. И если человек этого так и не осознает, то гибель его будет лишь вопросом времени!
   Он с удовлетворением заметил, что заставил их задуматься. Они были так молоды, так безрассудны. У них впереди была целая жизнь, а они говорили о смерти. Ему было гру-стно; он был стар и он ценил жизнь, а они...
  - Над вашими словами стоит задуматься, - сказал Эвной, - но я не уверен, что мир го-тов для подобного.
  - Если он не готов сейчас, то не будет готов никогда, - отрезал Хон Ли, останавлива-ясь перед воздушным лифтом, соединяющим вертикальные уровни.
  - Что мы решили? - спросила их Лаэла.
  - Ты прекрасно об этом знаешь, - сострил Эвной, неловко пытаясь ее обнять.
  - Я хочу услышать это от вас, - не сдавалась телепатка.
  - Думаю, необходимо догнать этого индейца и узнать его намерения, - пояснил Хон Ли, - а затем попытаться взять под контроль весь корабль с минимальными потерями для обеих сторон. Убийства только множат убийства, и этому не будет конца, если это вовремя не остановить!
  - Я сомневаюсь, что это нам удастся, - покачал головой Эвной, - стоит пилоту войти в гиперпереход, и мы ничего уже не сможем сделать, - он хотел еще что-то добавить, но Лаэла закрыла ему ладонью рот.
  - Тсс, кто-то сюда приближается, их очень много и они чувствуют ненависть и страх. Это солдаты, - заключила она, - нам пора уходить.
  - Откуда ты знаешь? - удивился Хон Ли, пристально глянув на Лаэлу.
  - Она - телепат, - объяснил вместо нее Эвной, - прямой потомок Пионеров. Так вот, большинство из них стали чувствовать мысли и ощущения других, сказалось какое-то излу-чение или еще что-то, кто знает. И она одна из них...
   - Я сразу заметил, что-то странное в поведении Лаэлы, но я еще ни разу не встречал телепата! Это могучее оружие и в недобрых руках оно может перевернуть мир..., - он хотел еще что-то добавить, но замолк, завороженный топотом сапог.
   Неподалеку послышался равномерный стук каблуков - по аварийным лестницам спускались гвардейцы - рослые, затянутые в бронекостюмы с пневморужьями наперевес. Эвной ожесточенно ударил по кнопке вызова воздушного спуска, но сферический полукруг двери так и не открылся.
  - Вероятно это команда, разыскивающая освободившихся узников, - предположил Хон Ли, медленно отходя в тень, - если они нас заметят, нам конец...
  - Сейчас откроется дверь лифта, - угрюмо буркнул Эвной, - а они как раз проходят мимо него, надо что-то предпринять! Иначе они поймут, что здесь есть еще кто-то кроме них.
   Несколько солдат стали собирать трупы, а остальные - группами разошлись в сторо-ны, заглядывая в камеры, не спуская пальцев с курков. На узкой площадке перед лифтом не оказалось никого, кроме погребальной команды. Они торопливо запихивали трупы в черные пластиковые мешки и грузили их в миниатюрные антигравы. Кто-то из раненых солдат подал признаки жизни, и все бросились к нему. В этот момент дверь лифта с громким звоном раскрылась.
  - Мы можем успеть, - бросился вперед Эвной, - вы идите к выходу, а я вас прикрою! Мне есть, за что с ними поквитаться...
   - Эвной, - возразил Хон Ли, шаркая ногами по рыхлому пластику, - не нужно напрас-но сеять насилие, этим ты лишь породишь ответное насилие, какое им до нас дело?!
   Он походил на древнего китайского божка, и даже разорванная полосатая роба чем-то смахивала на кимоно.
  - Твоя философия непротивления хороша, ничего не скажешь, - пробурчал Эвной, - но ты убеди и их, в том, что убивать плохо.
  Их глаза встретились, и Эвной увидел бесконечную печаль, таящуюся во взгляде ки-тайца.
  - Никто не имеет права лишать жизни другое существо...
  - Буддизм был бы просто прекрасен, если бы его придерживались все, - вздохнул Эв-ной, - но все помнят лишь - и аз воздам и око за око, ведь так сказано в Писании...
  - Там сказано также и не убий! - сказал Хон, - но об этом мало кто сейчас помнит...
  - Лучше возьми вот это! - Эвной протянул ему винтовку, - запасной магазин находит-ся в прикладе. Патрон досылается в ствол вот этим рычагом...
  Хон Ли неуклюже взял винтовку, было видно, что он не знает, как с ней обращаться. В его руках она казалась чем-то неестественным, чужеродным. Он с сомнением повертел ее в руках и вернул обратно.
  - Я не умею этим пользоваться, - сказал он с плохо скрываемой гордостью, - да и не хочу уметь!
  - Чем же ты занимался на нашем истребителе?
  - Я был поваром, - скромно произнес китаец, опустив глаза, - люди всегда хотят есть, даже на войне. И я, как мог, приносил пользу...
  Эвной забрал у него винтовку и пошел вперед. Он не мог понять Хон Ли. Как можно отстаивать свою свободу, если ты не умеешь стрелять!? За свободу надо бороться, а не про-сто мечтать о ней!
  Вскоре впереди показался грузовой лифт, когда один из солдат обернулся на гонг от-крывающихся дверей и заметил их. Он сразу же заорал:
  - Вот они! - закричал он во всю глотку, - вот эти ублюдки! Они собрались удрать...
   Он сдернул с плеча пневморужье и открыл огонь - иглы бешено застучали по метал-лопластику стойки, за которой укрылись узники. Остальные гвардейцы тоже взялись за ору-жие и стали обходить их со стороны камер. Их стали окружать.
  - Мы так долго не продержимся, - констатировал Эвной, проверяя свое оружие, - их слишком много.
  Он высунулся из укрытия и сделал несколько выстрелов по солдату, лежащему прямо напротив раскрытых дверей лифта. Было видно, как он вздрогнул - одна из игл прошила ему ногу, но, тем не менее, он не переставал стрелять. Одна из его игл взорвалась мелкими ос-колками перед лицом Эвноя и посекла ему лоб.
  - Нужно спешить, - сказал Эвной, - если кто-нибудь наверху вызовет лифт, то у нас не останется больше шансов на спасение, они не станут брать нас живьем. Они хотят лишь удовлетворить свою жажду мести!
   Словно в подтверждение его слов из-за угла появился гвардеец, стреляя от бедра по кнопке лифта. Он ловко увернулся от выстрела Эвноя, откатившись в сторону, и занял удоб-ную позицию за одной из дверей пустующей камеры. Лаэла осторожно высунула голову, чтобы посмотреть, что происходит, и игла, со свистом рассекая воздух, срезала прядь ее во-лос.
   Эвной резко дернул ее за руку:
  - Ты что, решила свести счеты с жизнью?! - разозлился он, но от толчка он потерял равновесие и растянулся на полу.
   Увидев его, один из солдат вскочил на ноги и выпустил очередь прямо ему в голову, в последний момент Эвной успел откатиться в сторону и нажать на курок. Солдат застыл на какое-то мгновение, широко раскрыв глаза, короткая стрела торчала у него во лбу. Затем он пошатнулся, и рухнул перед самым входом в лифт.
   Эвной рывком поднялся и, выпрыгнув в узкий коридор, в упор выстрелил в целившегося в него солдата, все еще лежащего перед лифтом. Иглы роем понеслись в ничем незащищенную мишень, которую представлял собой узник. Эвной инстинктивно упал на тело убитого им гвардейца и крикнул:
   - Давайте скорее, пока они заняты мной, вы успеете проскочить! Убирайтесь отсюда!
  - А как же ты?! - послышался голос Лаэлы.
  - Со мной все будет в порядке, давай те же, - уверенно крикнул в ответ Эвной, чувст-вуя, что говорит неправду.
   Он стащил шлем с убитого и надел на себя, титановый каркас твердо врезался в череп. Он увидел как Хон Ли и Лаэла, пригнувшись, бросились в открытые двери. В какой-то миг что-то шевельнулось в его сознании, и, подняв голову, он увидел тощую фигуру в темно-синей форме лейтенанта. Он стоял на ступеньках автоматической лестницы и целился куда-то вбок. Эвной понял, что этот выстрел предназначается не ему, и почти физически ощутил боль, с которой вонзится в тело Лаэлы разрывная игла.
   С того места, где он находился, было невозможно попасть в лейтенанта, занявшего удобную позицию между каркасом лестницы и поворотом коридора, и тогда Эвной кинулся вперед, ощущая, как вслед ему летят стрелы. Покатившись кубарем, он разрядил почти весь магазин в убежденного в своей безопасности лейтенанта, сбив при этом с ног Лаэлу.
   Он попытался встать, но не смог, его ноги в нескольких местах были пробиты иглами гвардейцев. Хон Ли и Лаэла взяли его за руки и втянули внутрь прозрачной камеры лифта. Иглы, жужжа, влетели за ним следом в уже закрывающиеся двери.
   Кабина медленно заскользила вниз, оставив позади разъяренных солдат, лишь зали-тые кровью прозрачные двери напоминали о короткой схватке.
   Эвной скрипнул зубами от боли - оба его бедра были насквозь прошиты иглопулями. Тонкие струйки крови, словно змеи расползались по полу.
  - Несомненно, ты произвел на них впечатление, - заметил Хон Ли, осматривая раны Эвноя, - тебе повезло, кости не задеты, хотя раны довольно глубокие. - Он разорвал свой по-следний рукав и показал Лаэле, как правильно сделать перевязку, - как-никак я когда-то со-бирался стать врачом...
  - И что же тебе помешало? - стиснув от боли зубы, выдавил Эвной.
   - Я не смог закончить обучение, мой отец погиб на Луне, когда в один из защитных куполов попал метеорит, и мне пришлось содержать семью... большинство из них погибло в восстании на Терре ...
  - И ты еще придерживаешься таких взглядов на борьбу, - возмущенно проронил Эв-ной, - разве ты не хочешь отомстить. Побеждает и выживает сильнейший, уже сотни лет как люди вывели этот закон!
  - Это касается животных, - парировал Хон, - обладающих лишь инстинктами, и ты должен признать, что животные никогда не убивают из-за прихоти, а лишь по большой не-обходимости!
  - Ты хочешь сказать, что человек не животное, - иронически спросил Эвной, через си-лу улыбаясь, - но он все же обладает всеми качествами животного мира. И зачастую разумом руководствуется лишь в последнюю очередь и ничего нельзя с этим поделать.
   - В этом ты прав, человек гораздо хуже многих хищников и таким его делает разум. Разум, который используется во зло - вот самое большое преступление, которое возможно. И самое ужасное существо в галактике, обладающее гигантским интеллектом и инстинктами хищника - это человек, - Хон Ли сокрушено развел руками.
  - Неужели нельзя ничего сделать? - воскликнула Лаэла, - ведь не все люди такие! - до-бавила она с сомнением. - Ведь наличие разума должно к чему-то обязывать. Конечно чело-век - продукт природы, но его мозг должен останавливать человека от проявления звериных инстинктов..., - она замолчала, задумавшись, - хотя эти инстинкты даже нельзя назвать зве-риными, они какие-то неестественные. Человек использует свой интеллект и природные данные для убийства другого человека, себя подобного. Это редко даже в дикой природе. Может ваша теория о вирусе насилия и верна, ведь люди, по сути своей, не являются убий-цами...
  - Их к этому вынуждают обстоятельства, - перебил ее Эвной, прислонясь к стенке, - люди просто не могут существовать без насилия - такова природа человека и лишь его разум может координировать долю безумия, называемого кровожадностью. А у каждого, как из-вестно, мозги работают на свой лад.
   Прозрачная кабина на воздушной подушке плавно скользила вниз по наклонному желобу. Сквозь прозрачный металл все было видно как на ладони: как на разных уровнях суетятся ремонтники в черных униформах, спешно заделывая пробоины в переборках; яркими вспышками сияла лазерная сварка, маршировали гвардейцы в синих мундирах, слепо уставившись, словно роботы, в пространство. Кто-то из охранников, отставив в сторону оружие, беззаботно курил.
  Но нигде не было видно полосатых костюмов заключенных. Лишь один раз мелькну-ла полосатая фигура, но Хон Ли не решился остановить лифт - узника вели куда-то в сопро-вождении большого отряда солдат. Никто так и не взглянул в сторону бесшумно скользяще-го лифта, все были слишком заняты своими повседневными делами. Лифт стал опускаться еще медленнее.
   Наконец закончились служебные уровни, и кабина нырнула в полутьму машинного отделения, и сразу же перед ней замелькали полосатые робы, засверкали вспышки лучеме-тов, показались бесформенные груды тел, недвижимо лежащих там и сям. Лаэла остановила лифт, и они тотчас же оказались среди бегущих куда-то людей, кричащих и возбужденно толкающих друг друга. Они ругались, натыкаясь друг на друга, но продолжали бежать даль-ше в темноту.
  - Дьявол! - проронил Эвной, пытаясь подняться на ноги. Хон Ли тут же подставил ему плечо.
  Толпа захлестнула их и понесла куда-то навстречу неизвестности. Обезумевшие уз-ники, вырвавшись на свободу, хотели мести и крови и они с диким ревом бежали куда-то вдаль, скандируя что-то непонятное. Хон Ли схватил одного из них за рукав, пытаясь узнать, что происходит.
  - Добро пожаловать в ад! - поприветствовал их коренастый узник с парализатором в руке, - меня зовут Стив, следуйте за мной. А то, если отстанете, солдаты могут вас вновь посадить по железным ящикам. Мы только что разбили один отряд, который собирался нас вернуть по камерам. Теперь мы собираемся разрушить главную гиперустановку! Мы не хо-тим больше возвращаться в Солнечную систему! Ну, как, вы с нами?
   Он с трудом переводил дыхание, запыхавшись от бега, но его глаза горели безумным огнем хищника, жаждущего крови. Словно смерть была для него счастьем...
  - Конечно! - искренне подхватил Эвной, зараженный энтузиазмом Стива, - мы видели трупы на внешнем уровне, но нас заметили гвардейцы и теперь они, скорее всего, преследуют нас.
   Он побледнел от потери крови и едва стоял на ногах, но общее возбуждение переда-лось и ему, и он уже почти не чувствовал боли. Его влекло в бой. Он был одним из них и хотел быть среди них...
  - Надо рассказать об этом Иву, - Стив исчез в полумраке и через мгновение появился вновь с высоким индейцем-навахо. Его длинные черные волосы разметались по плечам, тонкий орлиный нос был слегка испачкан кровью, а глаза огромные и черные, как маслины, бешено сверкали.
  - Это Ив - наш предводитель, - пояснил Стив с уважением, - без него нас бы уже давно посадили обратно. Он нас сплотил и дал надежду. Он объединяет всех нас...
  - Мы узнали, что ты собираешься уничтожить корабль и разрушаешь все на своем пу-ти, - сказал Хон Ли, - но это безумие. Надо прекратить убийства... Иначе мы все превратимся в зверей...
  - Значит лучше вернуться в шахты, гнить на радиоактивных свалках, - перебил его индеец, мешая английские и русские слова, - ты видел когда-нибудь детей, живущих в тру-щобах возле атомных электростанций или жителей поселков, не имеющих возможности уй-ти подальше от токсических сбросов? Именно ради этого мы пытались освободиться от гос-подства Земли и построить новый мир на Терре?! - он яростно дернул головой, и только в этот момент они увидели у него на лбу широкую черную повязку.
  - Я совершенно с тобой согласен, - сказал Эвной, - чтобы победить нужно уметь быть жестоким и лучше умереть в жестянке, окруженной бездонной пустотой космоса, чем сдать-ся на милость победителя.
  - Но ведь они такие же земляне, как и мы, - попытался возразить Хон Ли, - достаточно захватить корабль, но зачем все разрушать, зачем? Зачем бессмысленные убийства? Можно ведь как-то договориться....
  Ив зловеще рассмеялся, показав осколки передних разбитых зубов.
  - Потому что нужно уничтожить все, что осталось напоминанием о нашей прошлой жизни на Земле, они не жалели нас и мы не будем жалеть их! И если понадобится, то мы взорвем реакторы и весь корабль, нам уже нечего терять! - он бросил отсутствующий взгляд на Лаэлу и скрылся в толпе, которая неистово взвыла, приветствуя своего вождя, которого обуяла мания уничтожения.
  - Боюсь, что он не остановится ни перед чем! - вздохнул Хон Ли, - он уже словно не человек, а разрушительная машина...
  - Я еще никогда не встречала такого человека, - шепнула Лаэла, - у него практически нет чувств, кроме ненависти и жажды убийств, он даже готов на самоубийство. Его мысли невозможно передать, он хочет уничтожить всех и вся. И еще, что-то странное таится у него в подсознании! Что-то, от соприкосновения с чем, все мое существо содрогнулось, мне даже показалось, что это не имеет ничего общего с человеческой сутью! - она взяла Эвноя под ру-ку, помогая ему идти.
  - Может быть, он и одержим жаждой мести, - уверенно пробормотал тот, - но лучшего лидера невозможно и представить.
   Толпа разъяренных узников, широким потоком разливалась по коридорам, направля-ясь к главным двигателям. Их глаза бешено сверкали в призрачном свете тухнущих ламп, их руки сжимали оружие, отнятое в бою. Те, кому его не досталось, несли обломки труб и це-пей, вырванных из ограждений... Они были готовы к смерти, и сами были этой самой смер-тью.
   Хон Ли дернул за рукав Стива.
  - Почему вы оказались в машинном отделении? - поинтересовался Хон Ли у Стива, - мы думали, что вы направитесь к рубке, чтобы освободить всех остальных?!
  - Да, вначале мы собирались так сделать, - подтвердил узник, - но нам перегородили путь лазерные сети и шлюзы, которые невозможно открыть без специального кода. И тогда Ив решил уничтожить гипердвигатели, чтобы корабль не мог войти в подпространство. Вниз ведет множество аварийных спусков, и нам удалось сюда добраться, минуя охранные посты и сминая те, которые обойти, было невозможно...
   Впереди показались глубокие шахты с шестигранными колоннами стабилизаторов. Несколько ремонтников копошились возле развороченного блока, под охраной отряда сол-дат, пытаясь собрать воедино разорванные провода. Услышав оглушительный рев, они заме-тались, пытаясь найти убежище, но было уже поздно.
  Заключенные лавиной ринулись на них, не замечая несущихся навстречу стрел и игл. Солдаты стойко защищались, понимая, что пощады им не будет, но их умения оказалось не-достаточно перед яростью заключенных. Они врезались в хрупкий строй обороны и размета-ли его во все стороны.
   Эвной заметил, как Ив, в первых рядах нападавших с яростью бешеного зверя об-рушил на какого-то гвардейца парализатор, затем выхватил у него пневморужье и понесся дальше. Кто-то упал рядом с Лаэлой, пронзенный в грудь несколькими стрелами и Эвной, схватив ее за руку, стал выбираться из свалки.
  Через секунду все было кончено: в предсмертных муках хрипели раненые солдаты, с ужасом следя за массивной фигурой индейца. Он обходил их одного за другим и безжалост-но пускал каждому в лоб стрелу.
  - Теперь всем занять оборону на подступах на этот уровень, - скомандовал он, обли-зывая сухие губы, - а вы, - он повернулся к двум уцелевшим ремонтникам, должны немед-ленно вывести из строя гипердвигатели, если не хотите, чтобы вас постигла судьба ваших товарищей!
  - Но здесь невозможно ничего сделать, - невнятно пробормотал один из них, - это все-го лишь верхний кожух, надо опуститься ниже или подняться в рубку, где находится главное управление, - было видно, что он говорит правду, так он был напуган, его руки тряслись, он почти заикался.
  - Тогда мы идем вниз! - прокричал Ив, потрясая оружием, - свобода или смерть! - он закричал во весь голос, - Вперед!
   Толпа ринулась за ним, оставляя позади своих умирающих братьев, которым уже бы-ло не суждено насладиться свободой.
  - По-моему это для него равнозначно! - пробурчал ошеломленный Хон Ли, - скоро этот корабль превратится в один огромный гроб, полный трупов.
  - Кажется, я начинаю тебя понимать, - проронил Эвной, - он просто заражает всех жаждой самоуничтожения, ведь при выводе из строя гиперустановки на корабле исчезнет гравитация, а затем и вовсе откажет все управление. Звездолет станет игрушкой метеоритно-го потока и разлетится на мелкие кусочки, едва отклонившись из его середины.
  - Мы должны остановить его, - воскликнула Лаэла, наблюдая, как исчезают в лест-ничных шахтах последние заключенные. - Он не понимает, что делает!
  - Уже слишком поздно, - сказал со вздохом Эвной, - да и кто сможет остановить его. Даже он сам уже не контролирует свои поступки!
   В углу медленно умирал совсем юный гвардеец, по его лицу было видно, что его еще ни разу не касалась бритва. Лаэла хотела ему помочь, но было уже поздно - острый металли-ческий прут пронзил его насквозь.
   - Неужели так и должно быть! - с горечью произнесла она, - неужели нельзя это оста-новить!?
   Внезапно из лифта, из которого они только что вышли, появилась группа солдат, мо-ментально разбегаясь в разные стороны и занимая исходные позиции. Едва они все вышли, как лифт унесся вверх за новой партией гвардейцев. Эвной попытался взять в руки валяв-шийся лучемет, но ноги его отказали, и он неловко опустился на колени. Они были скрыты от солдат колонной двигателя, но те с каждой минутой приближались, неумолимо, словно сама смерть.
   Лаэла подхватила у Эвноя лучемет и сказала:
   - Уходите к остальным - я их задержу!
  - Нет, я останусь, - категорически замотал головой Эвной, пытаясь справиться с бо-лью в ногах.
  - От тебя сейчас нет никакой пользы, - отрезал Хон, - ты не можешь самостоятельно передвигаться. Не волнуйся, с ней все будет в порядке, - он подставил плечо под руку Эв-ною и, приседая от тяжести, заковылял к спуску, поддерживая раненого.
   Лаэла проводила их взглядом. У нее защемило сердце, когда она увидела следы кро-ви, оставшиеся после Эвноя. Внезапно она поняла, что не имеет права на любовь, ведь каж-дую секунду один из них может погибнуть. Она с тоской вздохнула и подняла лучемет, всматриваясь вперед.
   Один из солдат, наконец, выглянул на площадку перед двигателями, заваленную тру-пами и заметил две тени удаляющиеся в сторону спуска. Он сразу же вскинул пневморужье, но последнее, что он видел - была ослепительная вспышка, закрывшая ему глаза.
   Лаэла взглянула на счетчик боезаряда лучемета и сбавила мощность на треть, увели-чив этим количество выстрелов. Никто больше не осмеливался показаться на площадке, и она медленно направилась к выходу, ведущему вниз, но едва она сделала несколько шагов, как из полумрака появилось несколько крадущихся теней. Она взяла лучемет обеими руками и, выставив его перед собой, несколько раз нажала на триггер. Темноту прорезали голубова-тые молнии - одна из теней с громким криком распласталась на полу.
  В этот момент Лаэла услышала, как свистят вокруг нее стрелы. Одна из них чуть кос-нулась ее плеча и из глубокого пореза сразу же потекла кровь.
   - Эй, крошка! Сдавайся! - прокуренный бас троекратным эхом отразился по коридору, - мы тебя не убьем..., ха-ха, ты нам живая пригодишься...
   Раздался громовой солдатский смех.
  Она с силой вжалась в стену, мучаясь от сознания того, что до спуска всего несколько метров, но чтобы их преодолеть, надо было отойти от стены, а это означало подставить себя под иглы и стрелы солдат. Возле ее головы, взметнув металлическую крошку, разорвалась энергопуля. Лаэла села на корточки и, не целясь, выстрелила несколько раз в темноту. Кто-то громко рассмеялся, затем грязно выругался. Она поняла, что они просто выжидают, когда у нее закончится боезапас. Лаэла с надеждой бросила взгляд на овальный выход, чувствуя чье-то приближение.
   Через мгновение оттуда выпрыгнула миниатюрная девушка со злым блеском в глазах. У нее была короткая, почти мальчишеская прическа и волосы цвета спелой ржи. В обеих руках она держала по лучемету. Сделав еще один прыжок, который был бы достоин олимпийского чемпиона, она ни на секунду не переставая стрелять, потянула за собой Лаэлу. Несколько солдат бросились за ними, но, не пробежав и нескольких шагов рухнули прожженные насквозь.
   Оказавшись в безопасности, девушка запахнула солдатский китель с дырками от пуль и, сунув лучеметы за ремень, тряхнула густыми волосами.
  - Я - Ида, - лаконично представилась она, - Ив послал меня, узнав, что вас перехвати-ли гвардейцы, - она пристально осмотрела Лаэлу с ног до головы, нисколько не смущаясь, - такой тебя я и представляла, - добавила она рассеянно.
  - А где Эвной? - не обращая внимания на ее высказывание, выпалила Лаэла, с трудом переводя дыхание.
  - А-а, - протянула Ида, - это тот раненый красавчик со старым китайцем. Они, на-верное, уже присоединились к Иву. Он пытается добраться до двигателей, но там слишком много солдат и это, наверное, затянется надолго...
  Она вдруг резко отпрянула от стены и вручную стала задвигать массивную дверь.
  - Помоги же мне, черт побери! Эти ублюдки никак не отстанут! - резко крикнула она, с силой упираясь ногами в стену. Дверь медленно, словно нехотя, поддавалась.
   Выглянув наружу, Лаэла увидела солдат, бегущих к ним и целящихся, казалось, пря-мо ей в лицо, она инстинктивно вжала в плечи голову. Наконец им удалось закрыть дверь и, щелкнув запором, Ида выстрелила в автозамок. Теперь они были уверены, что этим путем никто до них не доберется.
  - Вот так будет лучше! - хитро улыбнулась Ида, прислушиваясь к ругани за дверью. - Грязные скоты! У тебя нет сигареты?
  Лаэла отрицательно покачала головой.
  - Жаль, - буркнула Ида, - пойдем. Надо догонять остальных!
  - А Ив... Он твой..., - замялась телепатка.
  - Да, нам нравится доставлять удовольствие друг другу, - без тени смущения ответила Ида, - но если ты думаешь, что Ив сумасшедший, то я не буду говорить, что ты не права, - сказала она странным вибрирующим голосом, - но сейчас только сумасшедший может спа-сти нас от возврата обратно...
   - Кто же он, этот Ив?
  - Он был разведчиком на Терре, и рассказывают, что он обошел практически все не-заселенные районы и выжил, несмотря ни на что! Есть от чего свихнуться, не так ли? И кро-ме того, он потомк Пионеров....
  - А он видел сразу все три солнца? - как бы, между прочим, поинтересовалась Лаэла, - говорят, это изумительное зрелище и его можно наблюдать только на экваторе.
  - Да, он говорил об этом. С тех самых пор он и носит эту повязку на голове. Никто не видел, что под ней, даже я. И каждый раз, когда я о ней спрашиваю - он злится и отнекивает-ся, говоря, что обжегся под кислотным дождем, не надев маски. Но я чувствую, что это не-правда, но... - она развела руками, - к сожалению, ничего не могу с этим поделать...
   Они ступили на убегающие вниз ступени и скрылись в металлическом тоннеле, от-весно спускающемся в самый центр корабля. Архитектура внутренностей звездолета, как успела заметить Лаэла, когда они вышли из тоннеля, ничем не напоминала собой жилые уровни. Сплошные лестницы, своей архаичностью напоминающие об индустриальном обществе, извилистые крытые переходы, сложные механизмы, накрытые прозрачным металлом, и посреди этой путаницы возвышался гигантский ступенчатый конус гиперустановки, связанный толстыми трубами с несколькими контрольными устройствами.
   Они стояли на крошечном парапете, возвышающемся над машинным отделением, и наблюдали, как внизу копошатся крошечные полосатые фигуры, набегавшие, словно волны разволновавшегося моря, на синеватые островки гвардейцев, плотным кольцом окруживших гипердвигатели. На узких площадках, вокруг шахты, окружающей двигатели, бегали солдаты, появляясь из многочисленных аварийных лифтов.
  - Надо предупредить Ива о том, что к ним прибывает подкрепление, - бросила Ида, ловко соскальзывая вниз по отвесному шесту, - догоняй!
   Лаэла на мгновение замешкалась, но затем все же последовала за ней.
   Внизу их ждал Ив в наброшенном на плечи бронежилете, через всю его грудь шла глубокая кровоточащая царапина. Он нахмурился, увидев, что из нескольких коридоров прибывают все новые и новые солдаты на помощь защитникам гипердвигителей. Недослушав, Иду, он сказал:
   - На тебя можно положиться, милая. Ты никогда не станешь рассуждать, если придет-ся действовать. Сколько людей тебе потребуется, чтобы прорваться сквозь заслон и захва-тить рубку? Здесь без подкрепления долго продержаться будет невозможно. Ведь они не солдаты, хотя и не боятся смерти. Но этого сейчас совершенно недостаточно! Нам нужны все повстанцы, которые есть на корабле, иначе мы не победим! В единстве наша сила!
  - Хорошо, я сделаю все, что от меня зависит, - ответила Ида, ласково коснувшись ра-ны у него на груди, - будь осторожен!
   Она прильнула к его губам и Лаэла сочла лучшим пойти отыскать Эвноя и Хон Ли. Это было совсем не просто, за каждым новым поворотом появлялись то солдаты, то повстан-цы и она уже почти потеряла всякую надежду, когда заметила Стива. Он с увлечением це-лился в синие мундиры по другую сторону массивной изогнутой перегородки, разделяющей пространство вокруг установки.
   - Где Эвной? - спросила она, когда Стив, нырнул под защиту переборки, весь дрожа от возбуждения.
   - А... это ты! Он где-то там, - он махнул рукой в сторону прозрачного купола, - он та-кой же сумасшедший, как и Ив. Только, он думает немногим больше. На моих глазах он раз-делался с троими... эй?! - окликнул он Лаэлу, - там опасно, тот участок обстреливается с трех сторон. Разве ты не видишь!?
  - Спасибо за предупреждение, - улыбнулась Лаэла, всматриваясь в проходы между вспомогательными механизмами. - Я справлюсь с этим...
  Неожиданно прямо на нее выбежал солдат с перекошенным лицом и упал к ее ногам - в его спине торчало, по крайней мере, с дюжину стрел. В воздухе свистели пули и иглы, из-редка заставляя кого-то вскрикнуть от боли. Кто-то появился из-за угла, выползя на коленях, и втянул Лаэлу в узкий проход между механизмами.
  - Это я, - прошептал знакомый голос, - я рад, что с тобой все в порядке.
  - Ты уже вжился в роль вояки, - сострила она, заметив пневморужье у него в руках, - ты стал сторонником этого индейца-самоубийцы?!
  - Вовсе нет, - попытался оправдаться Эвной, - так уж вышло, - он несколько раз вы-стрелил в проход, заметив движение, - что еще остается делать?! А если мы выведем из строя двигатели гиперперехода, то тогда, может быть, нам удастся вернуться на Терру.
  - Ты лжешь сам себе. Ты же сам прекрасно знаешь, что это невозможно, - рассерди-лась девушка, - он просто хочет забрать с собой в могилу всех нас. Всех, кто есть на этом ко-рабле!
  Она увидела, как из другой стороны прохода появилась фигура солдата и поняла, что Эвной не видит его. Не колеблясь, она направила лучемет прямо в центр тени и спустила курок. Фигура исчезла. Лаэла посмотрела на обернувшегося на шум Эвноя и ощутила смяте-ние, царящее в его душе. Еще, она почувствовала нежность и страх. Он боялся потерять ее. Он понял, что она читает его мысли, и обиженно проворчал:
  - Ты всегда пользуешься своим преимуществом перед мужчиной? Я, словно голый перед тобой... Должно быть, это забавно видеть мысли других?
  - Ты ведь знаешь, что нет. Слова, которые мы говорим друг другу, пытаясь быть по-нятыми и в то же время, скрываясь под их маской и пряча свои истинные чувства, зачастую нелепы, и выглядят, как маскарадный костюм. И что бы ты ни сказал, это будет значить ров-ным счетом ничего, по сравнению с тем, что я смогла узнать, лишь на мгновение, приоткрыв завесу над твоим мозгом.
  - Что-то здесь не то, - пробормотал Эвной, все равно ты оказываешься в более выгод-ном положении, чем я. Ты знаешь обо мне все, а я нет!
  - Все может измениться, - лукаво подмигнула она, - но нам пора выбираться отсюда, вскоре на помощь защитникам установки прибудет пополнение, и мы окажемся между двух огней. А где Хон Ли?
  - Он где-то у края площадки, он отказался идти со мной, чтобы убивать, - почему-то виновато пояснил Эвной. - Он ненавидит насилие и в то же время, он жаждет свободы... Странный человек!
  - Может быть он и прав, - неуверенно произнесла Лаэла, - как твои ноги, все еще бо-лят?
  - Уже нет, хотя еще слегка кровоточат, - беспечно ответил он, - у убитых солдат мы нашли биорегенераторы и мне обработали рану одним из них. Ткань практически полностью восстановлена и слабость совершенно прошла...
  Он взял ее за руку и они стали осторожно пробираться между охладителями гипер-двигателя подальше от свалки. Запах дыма и крови лез в горло, вызывая тошноту. Стоны и крики смешивались в единый бесконечный гул. Казалось, что барабанные перепонки вот-вот лопнут от невыносимого напряжения. Кто-то прострелил конус охладителя, и струя жидкого азота хлынула на пол, моментально замерзая.
  Они постепенно продвигались к краю площадки, наблюдая за тем, как отряд гвардей-цев во главе с чернокожим атлетом мало-помалу теснит неорганизованный строй восстав-ших. Заключенные рыча от ярости кидались на солдат, натыкаясь на иглы и стрелы, падая с разрывными пулями в теле, оглушенные парализаторами... Но, тем не менее, они не остав-ляли попыток прорваться к гиперустановкам, хотя с каждой минутой их заветная цель становилась все дальше и дальше. Их уже стали постепенно теснить к стенам...
  Эвной увидел, как Ив сбросив с плеч выпуклую электросталь бронежилета, бежал впереди всех, размахивая лучеметом и уворачиваясь от прямых выстрелов. Несколько стрел уже задело его, но он казалось, не обращал на это внимания. Его длинные, черные, как смоль, волосы развевались на бегу, и несколько их прядей уже срезало пневмострелами. Уз-ники не хотели отставать от своего предводителя и последовали за ним, несмотря на поисти-не шквальный огонь солдат. Они жаждали крови...
  Больше половины из них полегло, прежде чем они добрались до солдат, и началась рукопашная. Гвардейцы обладали знанием убивать, они были тренированы и подготовлены к встрече с любым противником. Но не с таким! Заключенные не обращали внимание на боль, на кровь, даже на смерть. Их слабо тренированные, плохо повинующиеся тела, руководимые порывом необычайной силы, порывом отчаяния и ненависти, делали невозможное. Казалось, что они превратились в диких зверей, которые не остановятся ни перед чем, не прикончив своей жертвы.
  Эвной и Лаэла, не разобравшись в переплетении сети переходов между машинами, неожиданно для себя вышли прямо меж двух огней. Он увидел, как к его ногам упал седо-власый узник, держа в руке острый металлический прут, и рядом с ним почти, одновременно лег молодой гвардеец, удивленно прижимая руку к пронзенной насквозь груди.
   Один из солдат заметил узника, растерянно стоявшего над трупами, и выстрелил в него из пневморужья. Эвной заметил его, но был, как во сне, его реакции были замедлены до минимума - его мозг не мог справиться с обрушившейся на него лавиной чувств и мыслей. Он уже решил, что это конец, но чья-то сильная рука резко ударила его в грудь. И он рухнул навзничь, больно ударившись головой.
  - Дьявол, что такое?
  - Не надо благодарности, - криво усмехнулся Ив, одним выстрелом уложив нападав-шего на Эвноя гвардейца, - лучше возьми лучемет, и используй его по назначению! - он гор-до повернулся навстречу огромному негру с перевязанной головой и, выбив у него из рук парализатор, ударил его с силой, которая могла бы уложить быка.
  Негр некоторое время еще стоял, а затем, закатив глаза, повалился на бок.
  Ив хладнокровно всадил в него кортик, даже не чувствуя, как одна из игл вонзилась ему в плечо. По его руке медленно стекала струйка крови. Красные капли усеяли пол.
  - Победа или смерть! - его возглас подхватили остальные узники, и бой разгорелся с новой силой.
  Эвной увидел голуюые молнии, летящие неподалеку и, обернувшись, удостоверился, что это была Лаэла. Она присоединилась к толпе, и казалось, забыла обо всем. На Эвноя вы-скочил широкоплечий гвардеец и размахнулся кортиком, но ударить так и не успел. Ив бес-страстно разрядил в его спину свой лучемет. Было похоже, что ему как будто нравится уби-вать, хотя вел он себя настолько безрассудно, что сам мог в любую минуту оказаться мерт-вым. Его глаза неестественно блестели, а изо рта вырывался какой-то боевой клич, извест-ный лишь его далеким американским предкам.
  Лаэла не без труда добралась через свалку к Эвною, приложив при этом всю свою ловкость, чтобы не быть убитой. Эвной хотел пойти ей навстречу и тут услышал противный свист в ушах - кто-то грубо выругался, применив лексику нескольких языков. Эвной огля-нулся и не поверил своим глазам - несколько стрел слегка задели голову Ива, и сорвали его повязку.
  Глубоко во лбу у него блестело что-то сферическое похожее на глаз, сияющее брил-лиантовым блеском. Он пытался завязать повязку вновь, но руки у него были скользкими от крови, и у него ничего не получалось. Солдаты, увидев его, на мгновение отпрянули, а затем, когда прошел первый испуг, дико завопили:
  - Суперсенсор! Чудовище! Урод! Будь ты проклят! Да поглотит тебя вселенная!
  - Эти терряне - все мутанты. Они - не люди. Они - монстры!
  - Смерть монстрам!...
  Эвной с животным страхом отпрянул, увидев, как изменилось лицо Ива, иска-зившись от боли и растерянности. Его черты перекосились, и он поспешил укрыться от посторонних глаз в одной нише с Эвноем, что привело того в ужас от подобного соседства.
  - Что, не нравлюсь?! - резко произнес индеец, а когда Эвной довольно неуклюже по-пробовал все отрицать, добавил, - а иначе и быть не может. Кто я по вашим меркам? Просто монстр, обладающий сверхчувствительностью! И никому нет дела до того, что может проис-ходить в глубине моей черепной коробки!
  - Значит, ты тоже можешь читать мысли!? - воскликнул изумленный Эвной.
  - Нет, хотел бы я, чтобы это было так, а не иначе, - вздохнул Ив, - мои способности заключаются в том, что я могу читать чувства. И хуже всего то, что зачастую не все, а лишь самые низменные и мерзкие: ненависть, страх, злобу, похоть... Это вся дрянь словно кон-центрируется во мне, и я никак не могу избавиться от этого, пока не закрою третий глаз. Иначе я просто схожу с ума от всех пороков, которыми так богат его величество Человек, - он горько улыбнулся, - но ты сказал тоже, не так ли? Что это значит?
  - Это значит, что ты не одинок! - неожиданно прозвучал звонкий голос Лаэлы, она вышла из перехода, - мы с тобой связаны одним проклятьем, хотя наказание для нас разное. Но сила, живущая в тебе, может помочь нам победить, и ты это знаешь!
  - Да, наверное, - пассивно произнес Ив, бессильно опустив зажатый в руке лучемет, - но мне кажется, что я вот-вот взорвусь от всех этих чувств, которые выплескиваются нару-жу. Когда убивают и умирают, когда кто-то желает чьей-то смерти. Ненависть кипит во мне, но это не моя ненависть, это ненависть сотен людей, обреченных убивать друг друга... И я не могу остановить этого! - его третий глаз яростно сверкнул, - кажется, у меня есть только единственный выход покончить со всем этим!
  Он выбежал из укрытия, ворвавшись в гущу сражающихся, и скрылся, затерявшись в толпе. Никто не осмелился стать у него на пути.
  - Кажется, я знаю, что он задумал, - сказала Лаэла, растерянно проводив его взглядом, - похоже, он решился на самоубийство...
  - Это его право, не каждый бы смог жить, ощущая в себе всю мерзость окружающего мира, - спокойно произнес Эвной, - наверное, именно это и заставило его ринуться в бездну разрушения. Он чувствует, что люди заражены ненавистью и этот яд проник в его сердце и стал частью его существа.
  Лаэла молча прижалась к нему, словно ища защиты. Она знала все его мысли и чувст-вовала, как бьется его сердце. Она боялась потерять его. И признавшись себе в этом, она по-няла, что любит его. Ей стало страшно. Страшно оттого, что в любую минуту один из них мог погибнуть. Эвной растерянно гладил ее по голове, не находя слов.
  Внезапно над толпой, которая с наслаждением истребляла себя, повис огромный сфе-роид экрана видеофона. Все замерли, как вкопанные, подняв головы. Бой понемного затих. На экране появился старый адмирал галактических войск с мешками под глазами, и тусклым голосом сдавленно заговорил...
   В течение нескольких минут никто не пошевелился, слышно было, как где-то проте-кает охлаждающая жидкость из гравитона. Как только все узнали, что возврата больше нет, машинное отделение потряс гул разъяренных голосов. Солдаты ожесточенно обвиняли за-ключенных в том, что благодаря им цивилизация зашла в тупик, а узники кричали о том, что еще не поздно вернуться на Терру. Раздавалась непристойная ругань, которая мало-помалу переросла в драку - все оставалось на своих местах.
   Бой продолжался. Но теперь это просто отчаянная рукопашная.
  - Кажется в самом деле Хон Ли был прав, - изумленно признал Эвной, пробираясь сквозь звереющих от сознания своей обреченности солдат, бессмысленно продолжающих вести огонь по полосатым силуэтам. - Мир пожрал самого себя, и теперь война начнется уже за новый мир, свободный пока от пороков прежней цивилизации.
  - Мы не должны допустить, чтобы повторилась судьба Земли! - воскликнула Лаэла, увидев возле своего лица раскаленную спираль парализатора.
  Эвной флегматично разрядил лучемет в бородатое лицо гвардейца, намеревающегося поразить телепатку. Она растерянно посмотрела в глаза умирающего, который медленно оседал у ее ног.
  - Совсем было не обязательно его убивать, - сердито буркнула она.
  - Ты предпочитаешь, чтобы сквозь тебя пропустили полторы тысячи вольт? - насмеш-ливо спросил Эвной, невольно чувствуя вину за совершенное. - Все слишком далеко зашло, они будут продолжать убивать друг друга, хотя уже не существует разделения на космогвар-дию и восставших колонистов... Остались лишь земляне, которые вместо того, чтобы ис-пользовать свой последний шанс, и создать новый мир, стремятся покончить друг с другом в наиболее кратчайшие сроки.
  - Словно какая-то болезнь овладела всем человечеством, - с грустью вымолвила Ла-эла, стараясь не отстать от почти бегущего Эвноя.
  Какая-то неуклюжая фигурка появилась среди восставших и, выбежав в центр зала, остановилась между солдатами и узниками. Человек отчаянно замахал руками, крича изо всех сил. Эвной сразу же узнал знакомый голос. Это был Хон Ли.
  -... остановитесь! Что вы делаете? Неужели вы не понимаете, что вы - последние из землян, кто еще может продлить проклятый род Гомо Сапиенс! Ведь все распри прошлого меркнут перед лицом происшедшей катастрофы. Разве вы еще не поняли!? Земли больше нет! Цивилизация утонула в радиационных облаках. Ради чего вы уничтожаете друг друга?! Опомнитесь!!!
  Все, словно пробуждаясь от кошмарного сна, посмотрели друг на друга. В этот самый момент на экране появилось рыжебородое лицо и объявило ультиматум. Солдаты поняли, что никто не собирается принимать их на Терре, и возбужденно загудели, бряцая оружием.
  Никто не обратил внимания на тихий прерывистый свист пневморужья.
  Когда Эвной отвел глаза от висящего над головой экрана, то увидел, что Хон Ли ле-жит, широко разбросав руки, а из его пробитой насквозь груди фонтаном бьет кровь.
  - Предатели! - раздался чей-то пронзительный вопль и Эвной вдруг осознал, что он бежит, разбрасывая солдат, к упавшему другу.
  Узники, захлебываясь от злобы, отбросили все сомнения и смешались с гвардейцами, не обращая внимания на ответный огонь, они яростно мстили за гибель самого миролюбиво-го человека на корабле.
  Эвной, подобрав валявшийся кортик, на бегу пронзил им замешкавшегося на мгнове-ние гвардейца, и оказался возле Хон Ли.
  Он еще был жив.
  - Прекрати это! Они не должны..., - его голова слабо дернулась, и глаза остановились, уставившись в одну точку.
  Эвной беспомощно оглянулся, понимая, что это невозможно и в этот момент все рас-плылось перед его глазами - Лаэла, которая пыталась найти пульс у умершего, превратилась в мутное облако и расплылось у него перед глазами. Мир постепенно превратился в сон.
   Корабль ушел в гиперпространство.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Отрывок 2
  
  
  
  - Что может подтвердить наличие разума в человеке?
  - Его способность верить в Высшее, либо
  способность нести страх и насилие себе подобным!
  - Стоит взглянуть со стороны на
  обыкновенное человеческое существо
  и кажется, что перед тобой
  обыкновенное животное, только
  гораздо более хитрое, свирепое и
  жестокое, которое не остановится
  ни перед чем, стараясь
  достичь поставленной им цели.
  Оно даже способно на убийство себе
  подобного, оправдывая
  свои действия некими
  идеями, которые заставляют его
  верить в свою непогрешимость.
  - Сама способность верить в несуществующее
  и ирреальное лишь подтверждает
  нелогизм и непоследовательность разума...
  - Религиозность - признак разумности,
  также как и жажда смерти;
   лишь разум от осознания своей
  беспомощности и отчаяния
  способен на самоуничтожение...
  
  
  
  ("Откровения" Уирра, год 5343 по новому
  летоисчислению, день 18 месяца Логш,
  планета Ай"эна, последнее прибежище вируса.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 5
  
  
  
  Ван Аллен с сомнением в собственном существовании приоткрыл глаза, ощущая не-выносимую боль во всем теле. Воздух словно обжег ему легкие, когда он попытался вздох-нуть. Перед глазами все еще мелькали разноцветные точки, но он, собравшись с силами, подполз к пульту - гравитационная шкала металась из стороны в сторону, и капитан почув-ствовал пульсацию силы тяжести. Он сделал усилие и перевел корабль в автоматический режим.
  Обессилев, он рухнул в кресло, уставившись в темную пропасть космоса с далекими искорками неведомых звезд. Кораблей повстанцев на экране не было, словно они никогда и не существовали.
  Приборы бестолково пытались определить координаты звездолета, но, в конце кон-цов, многие из них вышли из строя, словно запутавшись в собственных показаниях. Было ясно одно - на расстоянии нескольких световых лет вокруг не было ничего, кроме безжиз-ненной пустоты вселенского вакуума.
   Ван Аллен попробовал вычислить координаты Земли, но компьютер, казалось, даже не знал подобного названия.
  Корабль затерялся навсегда в межзвездных просторах, провалившись в один из бес-численных неизведанных гиперпространственных коридоров.
  Он ошеломленно оторвался от пульта и увидел перед собой торжествующее лицо Лии. Она звонко рассмеялась, наблюдая, как капитан тщетно пытается определить место ко-рабля в пространстве.
  - Все напрасно, капитан. Вы проиграли! Человечество может забыть о вас и о ваших войнах! Я уже все проверила, пока вы были без сознания. По-моему, это даже не наша галак-тика, ни одно из созвездий не отвечает нашим стандартам. Все кончено...
  - Что ты наделала? - вскрикнул Ван Аллен, - мы все умрем в этом чертовом ящике! Ты обрекла на смерть всех, включая и заключенных. Генераторы воздуха продержатся без подзарядки меньше месяца. Ты ведь знаешь, этот корабль не рассчитан для сверхдлительных перелетов.
  - Я знаю, - равнодушно бросила Лиа, - ну и что с того! Зато мир забудет о войнах, без которых вы не мыслите своей жизни. Для того чтобы выжил смертельно больной организм нужно удалить пожирающую его опухоль, не так ли? Конечно, нам придется умереть, но тем самым мы спасаем мир от новой войны. Человечество возродится на Терре и может быть, оно исправит ошибки, сделанные на Земле.
  - Но ты ведь погибнешь тоже!? - воскликнул капитан, - хотя, что можно ожидать от биоробота, для которого не ведом страх, также как и другие чувства!
  - Да, это так, - кивнула она. - Но, тем не менее, я понимаю, что такое смерть - это от-сутствие контакта с миром и все. Ты перестаешь существовать, перестаешь мыслить, пере-стаешь чувствовать... Может быть, это страшно для людей, которые так дорожат способно-стью воспринимать окружающее. Но не для меня. Я выполнила поставленную передо мной задачу и дальнейшая моя судьба мне безразлична, - апатично закончила она.
  - Но я не позволю тебе наблюдать, как я подыхаю, - взревел Ван Аллен, сжав руки у нее на горле.
  Она попыталась оторвать его от себя, но капитан вцепился мертвой хваткой, и не реа-гировал на ее удары. Она почувствовала, как тело перестает слушаться и медленно оседает на пол. Она перестала сопротивляться, равнодушно ожидая конца.
  Внезапно Ван Аллен дико закричал и обмяк, придавив ее к полу. Лиа инстинктивно заглотнула ртом воздух и спихнула с себя обмякшее тело. Сквозь пелену Лиа увидела чью-то хрупкую фигуру с парализатором в руке.
  Постепенно она пришла в себя и узнала свою спасительницу.
  - Ида!? Как ты здесь оказалась? - хрипло воскликнула Лиа.
  - Я освободилась, когда открылись двери камер, и должна была с несколькими узни-ками захватить рубку, но корабль внезапно вошел в подпространство и все потеряло всякий смысл. Особенно после того, как мы узнали о гибели цивилизации. Все разбрелись по звез-долету, в отчаянии убивая друг друга... А я все же решила заглянуть в рубку. Ты всегда пы-талась нам помочь, Лиа, хотя ты и одна из них, но в душе ты одна из нас!
  - Я этого никогда не забуду! - поблагодарила Лиа, бросив взгляд на неестественно скорчившееся тело капитана, - надеюсь, он мертв?
  - К сожалению, нет, - буркнула Ида, пнув капитана в бок, - я боялась стрелять из лу-чемета, и мне пришлось воспользоваться вот этим! - она помахала парализатором. - Но все можно исправить, - она достала лучемет и, не колеблясь, направила его на неподвижное тело капитана.
  - Нет! - твердо сказала Лиа.
   Она решительным жестом отвела смертоносное оружие в сторону.
  - Он еще может нам пригодиться! Несмотря на все его недостатки, он сейчас единст-венный, кто знает, как управлять кораблем. Остальные либо погибли, либо находятся в таком шоке, что от них мало пользы... А я сама вряд ли справлюсь.
  - А где же пилот? - недоумевающе спросила Ида.
  - Не знаю, он спас меня от солдат, но его ранили, и мне пришлось оставить его с од-ним из узников. Я сомневаюсь, что он сможет вести корабль... А капитан - сильный человек, и если он смириться с тем, что произошло, он возьмет контроль в свои руки и на корабле снова будет порядок.
  - Хорошо, как знаешь, - неохотно согласилась Ида.
  - Но я еще не могу свыкнуться с мыслью, что земной цивилизации больше не сущест-вует! Как такое вообще могло произойти?! Что случилось с миром?!
  - Все очень просто, - пожала плечами Лиа, - в человеке изначально заложена про-грамма самоуничтожения. Даже то прекрасное, что создавалось на протяжении веков, люди с наслаждением уничтожают в порыве необузданной ярости. Ты замечала, как дети обожают играть в войну? С самого рождения они готовы убивать...
  Человечеству не было суждено выжить!
  Вероятно разрушение самого себя - это одна из неизлечимых болезней разума, потому что только человек, обладающий интеллектом и мнящий себя венцом мироздания, может без колебания причинять боль и страдания себе подобным...
  - Ты так говоришь, как будто ты не человек, - нахмурившись, произнесла Ида, уста-вившись в темную пропасть экрана, отражающего бездну Вселенной, бесконечную и поэто-му удивительную и страшную одновременно.
  - Разве ты никогда не задумывалась, почему люди убивают друг друга? - удивленно приподняв брови, воскликнула Лиа. - Они даже никогда не задумывались о будущих поколениях, беспощадно вырубая леса, уничтожая животных, загрязняя атмосферу и выкачивая до последней крупицы полезные ископаемые. Раса, не заботящаяся о будущем своих детей, и детей своих детей, обречена! Ведь что нам досталось?! - воскликнула она, - пустыни на месте лесов и земля, изрезанная шахтами и каньонами, в городах - невозможно дышать без маски, а люди продолжают убивать друг друга: из отчаяния, от страха, ненависти, безнадежности, мести, денег...
  - Но теперь это все в прошлом, - горько сказала Ида, - земная цивилизация сама под-писала себе смертный приговор. А на Терре людям придется начинать с начала! И пройдет может быть не одна тысяча лет, пока люди в конце концов не осознают всех своих ошибок и, не построят цивилизацию, основанную на гармонии друг с другом, с природой, с планетой, с космосом... человек всего лишь частица Вселенной, и хотя у него есть преимущество перед остальным миром - его способность воспринимать мир и анализировать его - мыслить, но все же животные инстинкты до сих пор преобладают. Люди стремятся удовлетворить свои желания, несмотря на страдания окружающих и вопреки чему-либо. Вероятно, именно это и погубило земную цивилизацию, которой так гордился человек!
  - Да, в этом что-то есть, - призналась Лиа, - природа насилия, несмотря на все иссле-дования, осталась нераскрытой. Люди испокон веков получали наслаждение, наблюдая за смертью других, устраивая гладиаторские бои, соревнования с кровавым исходом... Стерео-фильмы, состоящие практически из одного насилия, поглощались в невероятном количестве и вот итог - человек даже не остановился перед самоуничтожением, объятый жаждой смерти. Что-то в этом неестественное - разум просто не может желать несуществования другому разуму, не так ли?
  - Не... не знаю, - пробормотала Ида, совсем сбитая с толку, - люди убивали друг друга, еще не осознав того, что они существа наделенные разумом, это просто один из инстинктов, который передался нам от тех времен, когда мы еще составляли единое целое с животным миром.
  - Но ведь убийство себе подобных не свойственно животным, - усмехнулась Лиа, - причинять боль и страдание себе подобным может только человек. Человек - самый страш-ный зверь в галактике. Это болезнь разума, которая, вероятно, является причиной гибели не одной цивилизации.
  - Но где же все-таки мы оказались? - пропустила мимо ушей последнее высказывание Лии Ида, уставившись в вытянутый экран обзора. - Почему наш корабль ушел в подпро-странство?
  - Капитан, видимо, не хотел сдаваться повстанцам и наугад выбрал подпространст-венный коридор. Борткомпьютер не имеет ни малейшего понятия, где мы находимся. Он даже не может определить наши координаты, хотя одно уже ясно - эта галактика чужая. И мы даже не знаем ее названия...
  - Но ведь должны же остаться координаты точки старта, по которым мы могли бы вернуться?! - с надеждой спросила Ида.
  - Как это ни странно, но все координаты оказались стерты из памяти компьютера и теперь мы навсегда затеряны в этой черной бездне! - Лиа указала на экран, - нашего запаса топлива не хватит даже для стабилизации гравитации, а на сканерах нет ни малейшего при-знака какой-либо планетной системы в пределах двух световых лет. Боюсь, мы закончим свои дни в этом звездолете...
  Ида рассеянно смотрела в экран обзора, бездонность манила ее к себе, словно обеща-ла забвение. Вдалеке показалась крошечная искрящаяся точка, медленно ползущая наперерез звездолету. Ида долго не могла отвести от нее глаз. Мысль, мелькнувшая в подсознании, все больше овладевала ею.
  Лиа запнулась, оглушенная резким выкриком Иды. Она стояла, словно завороженная, широко раскрытыми глазами уставившись в экран: в глубине космического пространства, на фоне трех мерцающих звезд, вырисовывался четкий силуэт космического корабля - сплюснутая с трех сторон сфера с длинными стабилизаторами, похожими на гигантские акульи плавники.
  Корабль, казалось, застыл на месте, не проявляя никакого интереса к своему собрату. Он бесстрастно вращался, словно погруженный в самого себя, населенный либо призраками, либо мертвецами. Но, тем не менее, он медленно двигался им навстречу.
  - Кажется, мы нашли то, что люди с таким упорством искали сотни лет, - флегматично заявила Лиа, - несомненно, ЭТО принадлежит не земной цивилизации! Вероятно, в этой галактике существует некая разумная раса, способная путешествовать в пространстве. Если только...
  - Что? - возбужденно воскликнула Ида, не отрывая взгляда от таинственной сферы.
  - Если только это не такой же заблудший странник, как и мы, - ровным голосом за-кончила Лиа, - скорей всего, там уже не осталось никого в живых, иначе они уже бы давно заметили нас, и подали сигнал. Этот корабль мертв и уже давно, видишь, на его борту не го-рит ни один опознавательный знак и обшивка вся изрезана шрамами от метеоритов. Это Ле-тучий Голландец Вселенной, предвещающий гибель всем, кто его встретит. Он, вероятно, скитается в космосе уже не одну сотню лет. Хотя удивительно, как он до сих пор не сгорел в одном из солнц или не разбился в астероидных потоках...
  Ида упрямо помотала головой, не желая верить.
  - Все равно мы должны добраться до этого корабля, даже если там не осталось ни од-ного живого существа, все равно это наша единственная надежда на спасение. Может быть, нам удастся каким-нибудь образом воспользоваться им и добраться до ближайшей планет-ной системы. Если мы не можем вернуться обратно, это еще не значит, что мы должны сдаться и безропотно ждать конца. Мы должны бороться до последнего вздоха!!!
  Ида взглянула на экран, в надежде увидеть хоть какой-нибудь признак жизни, но на матовой поверхности корабля не появилось ни огонька. Он неустанно продолжал свой путь, слепо двигаясь навстречу космотюрьме.
  Что-то сверхъестественное было в этом движении, словно космос сам подавал им ру-ку помощи. Ей даже на какое-то мгновение стало страшно...
  - Ты пойдешь со мной? - спросила Ида, неожиданно осознав, что больше всего на све-те, даже больше желания выжить, она хочет узнать как можно больше об этом таинственном корабле, построенном нечеловеческими руками, руководимом принципами неизвестными земному разуму.
   Это была мечта, исполнения которой ждали миллионы, надеясь, что контакт с вне-земным разумом сможет изменить мир. Но мечта сбылась слишком поздно, и лишь по чис-той случайности они натолкнулись на этот корабль, который был подтверждением того, что люди были не единственной разумной расой во Вселенной.
  - Так ты пойдешь со мной? - снова спросила Ида.
  - Куда?! - недоуменно нахмурилась Лиа.
  - Я собираюсь на одном из челноков исследовать этот корабль, и если будет возмож-ность, то и узнать о его обитателях. Если хочешь, можешь ко мне присоединиться. Не оста-ваться же гнить в этой ловушке, в которой скоро начнут рвать друг другу глотки из-за куска синтетического мяса!
  Лиа решительно покачала головой.
  - Нет, это бессмысленно, почему ты думаешь, что мы сможем использовать этот ме-таллолом? Ведь не думаешь ли ты, то существа, построившие этот звездолет, жили в тех же условиях, что и мы. Ведь они наверняка развивались совершенно в других условиях, по дру-гим законам... Эти существа могут быть агрессивны или могут дышать сероводородом, а могут просто не обратить на тебя ни малейшего внимания, как мы не обращаем внимания на муравья, перебегающего нам дорогу.
  Она не понимала Иду. На что можно надеяться, когда надежда осталась по ту сторону гиперперехода!? Странные люди, они верят в свои мечты, борются за погибшие идеалы, ко-гда уже нет смысла бороться. Она покачала головой - люди не подчинялись законам логики: они поддавались порыву чувств, которых она не знала, и были способны на безумие. Те, кто создал ее - не был идеалом, и она это знала.
  Но она была совершена.
  И она чувствовала свое превосходство над этими нелепыми существами, давшими ей жизнь.
  - Тогда я пойду одна, - пожала плечами Ида, - что бы там ни было, мы не должны упускать такой возможности наладить контакт с внеземной цивилизацией, потомки нам это-го не простят!
  - Если у вас вообще будут потомки, - пробормотала Лиа, провожая глазами Иду.
  Она, перепрыгнув через тело капитана, скрылась в дверном проеме.
  - Удивительно насколько любопытен человек, что даже перед лицом смерти он не хо-чет терять возможности открыть для себя непознанное!
  Она повернулась к экрану и задумчиво стала рассматривать сплюснутый сфероид, ко-торый манил к себе своей загадочностью и пугал своей зловещей неукротимостью. Но Лиа не чувствовала этого, она видела лишь металлический объект, похожий на космический ко-рабль. Она могла лишь проанализировать все возможные варианты контакта и его последст-вия для землян. Чувства были ей неизвестны - она была всего лишь биороботом, который выполнил свою задачу и теперь, не находя смысла в продолжении своего существования, мог делать все, что угодно.
   Но программа этого не предусматривала и Лиа решила остаться на корабле - ее не волновала судьба людей, выброшенных по ее воле за пределы галактики. Ведь они уже не могли послужить причиной гибели остатков земной цивилизации!
  Теперь ей было совершенно безразлично, что случится с ними дальше!..
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Очнувшись от оцепенения, последовавшего за подпространственным прыжком ко-рабля, Эвной увидел, что Лаэла пытается ввести биорегенерационный раствор в вену Хон Ли. В машинном зале почти никого не осталось, только убитые и тяжело раненые. Осталь-ные, поняв, что их выбросило в неизвестные районы космоса, разбрелись по кораблю, опус-тошенные и разочарованные. Мир для них умер уже тогда, когда они узнали о гибели Земли, и теперь их собственная смерть была лишь естественным продолжением истории.
  Эвной посмотрел в лицо Хон Ли: его глаза остекленели, пульс не прощупывался, оче-видно, было уже слишком поздно, гиперпереход занял слишком много времени и ткани моз-га за это время уже успели омертветь. Биорегенератор ничего не мог поделать.
  - Слишком поздно, - сказала Лаэла сквозь слезы, - мы не смогли спасти того, кто мог бы спасти всех нас от нас же самих... Мы были причиной его гибели, все мы...
  - В этом нет нашей вины, - пробормотал Эвной, обводя взглядом, огромный машин-ный зал, сплошь усеянный телами: раненые стонали и проклинали космос. - Он был слишком мудр, чтобы осознать всю опасность, которую несет в себе насилие, порожденное страхом. Он был выше этого, он думал обо всем человечестве, о мире без войн, о человеке, в сердце которого нет злобы. Он не понял, что они еще слишком близки к животным, с их жаждой крови и ненавистью...
  - А он хотел видеть в них разумных существ, - вытирая слезы, пробормотала девушка.
   Внезапно что-то переменилось в ее лице. Лаэла вздрогнула, сжав ладонями виски.
  - Он близко! Он идет сюда!
  - Кто? Ив? - догадался Эвной, - что ему надо?
  Индеец не заставил себя ждать, его высокая фигура внезапно появилась вдали, каза-лось, что призрак смерти вышел, чтобы собрать свою жатву. Левая рука у него была в крови, а лоб по-прежнему был перехвачен черной повязкой. Он отрешенно брел куда-то мимо тел, заглядывая в лица узников, останавливаясь возле них, словно что-то вспоминая.
  - Кажется, он растерян, - неторопливо произнесла Лаэла, раздумывая, - в его мыслях смятение, он не знает, что будет дальше. Он уже не вождь и ему некого за собой вести. Цель исчезла и пустота, образовавшаяся на ее месте, постепенно заполняется отчаянием. Он осоз-нает свое уродство - чувствовать зло в других, что может быть страшнее!
  Индеец не заметил их и прошел бы мимо, если бы Эвной не положил ему руку на плечо. По телу Ива словно пробежала волна непереносимой боли.
  - Почему я не погиб, как они? - с горечью произнес он. - Они знали, за что боролись, но знаю ли я теперь?! Цивилизации нет, Терра для нас утеряна навсегда и все, что осталось - это груда трупов, несколько живых в жестянке, несущейся сквозь бездонное пространство мироздания! Оказывается, что все тщетно, сама жизнь, словно насмешка природы - всего лишь кратковременное заболевание, которое проходит, едва начавшись...
  - Ты не знаешь, почему мы вошли в подпространство? - перебил его Эвной, запутав-шись в смысле его загадочных аллегорий.
  - Один из солдат сказал мне, что капитан отказался подчиниться повстанцам и пред-почел нырнуть в подпространство лишь бы не оказаться побежденным. Нас выбросило в со-вершенно неисследованный район галактики, и говорят, что до ближайшей звезды больше двух парсек. А запасов пищи и воздуха у нас меньше, чем на месяц. Это значит, что...
  - Это значит, - подхватила вместо него Лаэла, - что опять начнется резня: за глоток воздуха, за место в спасательном челноке, за кусок синтетического концентрата...
  - Ты хочешь сказать, что мы обречены? - резко спросил Эвной.
  - Я этого не говорила, хотя так может показаться. Не существует безвыходных ситуа-ций. Но как говорит Ив, мы сейчас в такой бездне Космоса, что выбраться из нее будет не так-то просто!
  - Я должен найти Иду, - обеспокоено пробормотал Ив, - она, вероятно, на командном уровне. Я должен знать, что с ней, - его взгляд заметался, словно он выискивал ее среди по-гибших.
  - А дальше что?! - поинтересовался Эвной, не отрывая глаз от повязки на лбу индей-ца.
  - Не знаю, наверное, я покончу с собой, когда буду не в силах терпеть те чувства не-нависти, страха и отчаяния, которые овладеют всеми. Я думал, что ничего не боюсь, а на самом деле, я сам содержу в себе ад для себя самого. Как страшно, как жутко страшно...
  - Но ты ведь не виноват в том, что у тебя появилась такая способность, - попытался поддержать его Эвной, - все дело в людях, в их чувствах друг другу и миру. Ты всего лишь индикатор их безумия, и больше ничего. Ты тут не при чем!
  - Да, но мне от этого не легче! - вздохнул Ив, рассеянно рассматривая лучемет в своей руке, его палец дрожал возле курка, ощупывая маслянистый металл. Его лицо покрылось испариной, сквозь которую проступал ужас, боль и отчаяние.
  Эвной посмотрел на него в замешательстве, не представляя, что еще можно ожидать от человека, который вынужден переносить не только свои собственные чувства, но и чув-ства остальных, ненавидящих, боящихся и отчаявшихся... Он понял, что Лаэла тихо что-то шепчет ему на ухо, но так был занят своими мыслями, что ничего не расслышал. Он очнулся, лишь, когда она закричала:
  - Останови же его!
  Эвной мельком увидел, как рука Ива медленно поднимается и узкое дуло лучемета приближается к его виску. Эвной моментально повис на руке у индейца всей тяжестью сво-его тела. Ив оказался необычайно сильным, он легко сбросил с себя Эвноя, и горько ухмыль-нувшись, произнес:
  - Вы не можете меня остановить, у каждого человека есть право на суицид! Зачем мне жить?! Вы смотрели в иллюминатор? Нет! Так вот, я не знаю, что за умник управлял гипер-переходом, но созвездия, которые я увидел, совершенно не похожи ни на земные, ни на сис-тему Терры... Борткомпьютер на запросы о местонахождении поздравил меня с прошедшим Рождеством! Мы не существуем, хотя никто об этом еще не догадывается!
  Мы - ничто!
  Все, за что мы боролись, превратилось в прах! Смерть ожидает каждого из нас рано или поздно, и я предпочитаю - рано! - с этими словами он щелкнул предохранителем, под-нимая лучемет к голове.
  Эвной в растерянности остановился перед ним, не зная, что делать. Известие потрясло его до мозга костей. Если они оказались затерянными в космических безднах, тогда ничто уже не имело значения: все их стремления, борьба, жертвы. Для них не существовало пути назад. Он, словно завороженный, наблюдал, как Ив медленно поднимает лучемет к своей голове.
   Но он не успел - внезапно его тело пронизала судорога, и он рухнул, так и не успев нажать на триггер. Эвной с удивлением поднял глаза и увидел Лаэлу, стоящей над телом Ива с парализатором в руке. Она отбросила оружие, и присев возле индейца пощупала у него пульс.
  - А что мне оставалось делать?! Его тяга к саморазрушению непременно бы его убила, - она как будто оправдывалась.
  - По-моему если то, что он сказал, правда, то нам самим вскоре придется предстать перед выбором: либо самоубийство, либо гибель от голода или удушья, - пробормотал Эв-ной.
  - Что бы ни случилось, мы никогда не должны забывать, что жизнь самое ценное во Вселенной и разум никогда не должен стремиться к самоуничтожению. В любых обстоя-тельствах мы обязаны помнить, что человек - уникален и не должен, как какое-нибудь не приспособившиеся к окружающей среде животное, уничтожать все вокруг. Мы обязаны не-сти семя разума повсюду и не дать ему умереть с собой. Поэтому люди и стремятся в космос к другим планетам. Человек не хочет подсознательно оставаться на одном месте, чтобы не подвергать риску гибели всех. Если что-то случится с одной колонией, то выживет другая, и человек будет спасен. Разум не угаснет!
  Она возбужденно размахивала руками, ее голос почти сорвался на крик, волосы рас-трепались. Эвной залюбовался ею: она была прекрасна в своей вере в человека и его буду-щее. Она любила и ценила жизнь и хотела, чтобы ее ценили другие. Она - была самое во-площение жизни - гордая, свободомыслящая и при этом женственная, влекущая к себе...
  - Весьма оптимистическая теория, - протянул он, - но что нам с ним делать?
  - Он скоро придет в себя, я дала ему минимальный разряд, но его организм сильно ис-тощен, а психика видимо давно уже не в порядке.
  - Да уж, с его способностями, я на его месте уже давно бы сошел с ума, - сочувствен-но произнес Эвной, аккуратно вынимая лучемет из ладони Ива, - странно, что у меня нет ничего подобного!
  - А ты разве тоже потомок Пионеров? - удивилась Лаэла, встряхнув волосами.
  - Представь себе, да...
  - Наверное, твое время еще не пришло или может быть, ты просто еще не догадыва-ешься о своих способностях, - задумчиво протянула Лаэла.
  Эвной увидел, что ее глаза в упор смотрят на него, словно изучая.
  - Ты опять читаешь мои мысли, - беззлобно рассердился он.
  - Я просто хотела узнать думаешь ли о том же, что и я, - улыбнулась она.
  - Ну и как? - спросил он в перерыве между поцелуями.
  - Ты превзошел все мои ожидания, - прошептала она, прерывисто дыша.
  Они вновь слились в поцелуе.
  Внезапно кто-то громко застонал, словно не в силах переносить мучительную боль. Эвной оглянулся, но Ив лежал без движения, не издавая ни звука. Стон повторился. Повсюду лежали горы трупов, и было невозможно понять, откуда именно он слышится.
  - Кажется, я чувствую чьи-то мысли, - неуверенно проронила Лаэла, - но это какая-то дикая смесь ярости и боли...
  Они приблизились к трупам, но ни один из них не подавал признаков жизни. Люди застыли там, где их застала смерть, образуя какое-то сюрреалистическое сплетение тел. Вдруг одна из рук слабо шевельнулась. Эвной немедленно бросился к раненому, пытаясь оттащить с него чьи-то окровавленные останки. Наконец, это ему удалось, и они смогли увидеть негра с узким тонким офицерским кортиком, торчащим между ребер. На нем была форма высшего командного состава звездолета. Крупные капли пота застыли на широком лбу, в глазах цвета ночи застыло страдание. Взгляд молил о пощаде.
  - Это же помощник капитана, - приглушенно воскликнул Эвной, увидев нашивки на рукаве, - кажется, он еще жив.
  - Надо ему помочь, - решительно сказала Лаэла, - у нас еще остался биорегенератор? Может быть, еще не слишком поздно...
  - Но он же наш враг. Он один из тех, кто убивал наших братьев по оружию, - возразил Эвной, - почему мы должны спасать того, кто нес нам порабощение и смерть?
  - Прежде всего, он человек и он умирает, - резко ответила Лаэла, - да он был нашим врагом, но это было еще до того, как нас разделили глупые земные противоречия между вла-стью, которую он представлял и теми, кто не желал ей подчиняться. Но сейчас он мысленно просит нас о милосердии. И мы не можем ему отказать!
  Она взялась обеими руками за клинок и резким движением выдернула его из тела не-гра. Из его губ вырвался стон боли, тоненькая струйка крови появилась в уголке рта. Эвной пожал плечами и, достав инъекционный пистолет, вставил капсулу биорегенератора и ввел его в оголенное плечо солдата. Его глаза тот час же померкли, тело обмякло.
  - Это последняя капсула. У меня больше нет, - буркнул Эвной, отходя от раненого, - если она не поможет, то его уже не спасти. Хотя я не уверен, правильно ли мы поступаем. Как-никак он был одним из них.
  - Сейчас это уже не имеет никакого значения, - хрипло сказала девушка, - может быть, мы последние из человеческого рода и в таком случае каждая человеческая жизнь бесценна! Сколько займут времени регенерационные процессы?
  - Около часа, если его мозг еще не атрофировался. Может быть немного больше. Рана довольно глубокая, пробито легкое и болевой шок слишком силен даже для такого физиче-ски крепкого человека.
  Эвной задумчиво уставился на изогнутые агонией тела, беспорядочно усеивающие помещение. Он спрашивал себя, зачем нужно было все это, и не мог найти ответа. Лишь со-мнения в разумности собственной расы проскользнули у него где-то на уровне подсознания и исчезли в глубинах мозга.
  - Ты не можешь понять, зачем человек убивает, - саркастически усмехнулась Лаэла, - я этого тоже не понимаю, но где бы человек ни появился, он сеет зло и насилие. Везде он стремится уничтожить то, что должен был бы охранять и окружить покровительством, как существо, наделенное разумом. Ведь мы - Гомо Сапиенс!
  - Забудем об этом хоть на мгновение, - прошептал Эвной, обнимая девушку, - ведь все равно нам не дано ничего изменить. К сожалению...
  Раненый дал о себе знать, громко выругавшись с южным акцентом и слабо постаны-вая. Его рана почти зажила, и он смог приподняться, опершись на локоть.
  - Что вы собираетесь со мной делать? - процедил он, увидев полосатую одежду узни-ков, - зачем вам понадобилось меня вытаскивать с того света? Вы ведь повстанцы?!
  Эвной недоуменно пожал плечами.
  - Из сострадания! Лаэла не хотела, чтобы ты умер у нас на глазах.
  - Ты думаешь, что мы собираемся тебя использовать для того, чтобы захватить власть на корабле, - вмешалась Лаэла, - это чепуха, - на корабле царит хаос - нас выбросило невесть куда, и теперь, судя по всему, нам грозит быть заживо похороненными в этом металличе-ском склепе.
  - Вижу, тебе не очень нравятся космопутешествия, - съехидничал раненый, - жаль, что я не могу вам ничем помочь. Тем не менее, я благодарен вам за то, что не дали мне захлеб-нуться собственной кровью. Думаю, я был к этому близок.
  Он слабо отсалютовал левой рукой.
  - Меня зовут Винсент, когда-то я был вторым человеком на этом звездолете после ка-питана. Кажется, сейчас ситуация немного изменилась. Говорил я ему, что эта затея с космо-тюрьмой ни к чему хорошему не приведет! Мир поглотил самого себя. А мы, как марионетки продолжали истреблять друг друга. Нас натравливали друг на друга, чтобы держать в смирении безработные одурманенные наркотиками толпы. А на самом деле мир катился в пропасть. Забавно, не правда ли? Родиться заново, чтобы узнать о том, что вскоре придется умирать вновь.
  - А ты я вижу, любитель силлогизмов, - усмехнулся Эвной, подавая руку Винсенту, - не знаю почему, но мне всегда казалось, что космогвардейцы сделаны из ферропластика и металлоплассы. На самом деле вы такие же люди, как и все остальные.
  - Я предпочел бы иметь тело из металлоплассы, по крайней мере, ей не так страшны офицерские кортики, - сострил негр, придерживая рукой бок, - я бы памятник из золота по-ставил изобретателю биорегенератора!
  Он с трудом поднялся, схватившись за протянутую руку Эвноя. На его лбу опять про-ступил пот.
  - Не знаю, зачем вы меня спасли, но я смогу доказать, что могу быть благодарным. По сути, никто не виноват, что мы оказались по разные стороны баррикад. Люди потерялись в лабиринте заблуждений, считая войну единственным возможным выходом, и теперь настало время осознать это.
  - Не слишком ли поздно?! - горько произнес Эвной.
  - Никогда не поздно, - возразила Лаэла уверенно, - может быть, нам еще удастся вы-лечить человеческий разум, зараженный вирусом саморазрушения. Если бы нам только уда-лось...
  Она пристально посмотрела на Эвноя, ощущая, как все его сознание заполняется мыслями о ней. Она улыбнулась и стала скручивать в узел растрепавшиеся волосы.
  - Пора подкрепиться, - пробормотал Винсент, - от этого биорегенератора у меня разы-грался зверский аппетит.
  - Мы не можем оставить здесь Ива одного, - сказала Лаэла, - он может опять попы-таться покончить с собой, - она указала на скрюченную фигуру индейца.
  В этот момент он слабо шевельнулся, импульсивно дернув рукой.
  - Кажется, он приходит в себя, - догадался Эвной, подбегая к парализованному.
  Ив неуклюже приподнялся и, увидев Эвноя, попытался улыбнуться.
  - Теперь я знаю, что я должен делать, - прошептал он почти беззвучно, - я найду Иду, и мы вместе научим остальных, как избавиться от их животных инстинктов и страсти к насилию. Я покажу им их истинные чувства, их внутренний мир, который заставляет меня содрогаться...
  - Он, что, сумасшедший? - тихо спросил Винсент у Лаэлы.
  - Нет, - отрицательно покачала она головой, - он - суперсенсор, в этом его проклятье и его дар. Он один из немногих, кто никак не может примириться со своими способностями и поэтому находится на грани между реальностью и небытием. Для него его сознание со всем, что в нем творится более реально, чем окружающий мир...
  - Это одно и тоже: безумие и суперсенсорика, - кивнул головой негр, - может быть, они даже дополняют друг друга в некоторой степени. Но вид у него, в самом деле, не очень нормальный, как будто сквозь него прошли все страдания человечества.
  - Ты почти угадал, - сказал Эвной, - все отрицательные чувства людей концентриру-ются в нем и именно это, и сводит его с ума. Не хотел бы я обладать подобным даром! Есть от чего спятить...
  - Надо оставить его!
  - Все равно мы не сможем за ним следить все время. Он сам решит, что ему делать, - предложила Лаэла, бросив обеспокоенный взгляд на уставившегося в пустоту Ива, занятого своими мыслями. - Сейчас он одержим идеей, как избавить людей от ненависти и желания убивать. Может быть, это именно для него. Кто, как ни он, сможет распознать зачатки безу-мия в человеке!
  - Сомневаюсь, что у него что-то получится, - протянул Винсент, - человек, по-видимому, обречен жить, борясь с желанием уничтожения окружающих и самого себя. И, чтобы мы не говорили, вряд ли, можно что-то изменить.
  - Он сможет, - твердо ответил Эвной, - если он смог поднять всех на борьбу против превращения в придатки машин, он сможет показать людям зло, которое живет у них внутри.
  - Это совершенно другое, - не согласился солдат, - он указал им цель и дал средство, чтобы достичь свободы. Он звал убивать, а именно это и скрыто в природе человека. Он лишь подстегнул их и все. Но сейчас, когда цель неясна, а средства неизвестны и каждый должен бороться в одиночку с самим собой, он потерпит поражение, потому что одному не под силу заставить людей забыть об их природных инстинктах.
  - Пойдемте отсюда, - попросила Лаэла, увлекая за собой занятых спором мужчин, - наши чувства будоражат его психику, а он еще не совсем пришел в себя.
  - Бедняга, - посочувствовал Винсент, - я слышал много легенд про суперсенсоров, но я всегда считал, что они либо телепаты, либо аккумуляторы времени, а о подобном я даже не подозревал. Немудрено, что он на грани помешательства. Впитывать в себя звериные чувст-ва обратной стороны человеческого сознания, от этого кто угодно сойдет с ума!!
  - А вдруг он снова захочет покончить с собой? - озабоченно произнес Эвной.
  - Мы не сможем, все время за ним присматривать, рано или поздно, если он вобьет себе в голову совершить самоубийство, он это сделает. Никто не в силах спасти человека от него самого...
  Они, поддерживая Винсента, направились к выходу из машинного отделения, обходя убитых. Несколько раз Эвною казалось, что кто-то шевелится, и он кидался на помощь, но каждый раз оказывалось, что ему это лишь показалось. Никто из раненых больше не смог перенести гиперскачок.
  - Я знаю, где находится пищесклад на ближайшем уровне, - уверенно сказал Винсент, - мы можем там как следует подзаправиться.
  Они вошли в транспортный лифт, меж дверями которого лежал мертвый гвардеец с разбитым затылком и прожженной грудью. Эвной неловко, чувствуя стыд за то, что ему приходится делать, оттащил труп в сторону.
  - Кажется, я его знал, - пробурчал негр, - когда-то он спас мне жизнь на Терре.
  - И вам, было не жаль посылать солдат против нас? - поинтересовался Эвной, нажи-мая на кнопку, - почему люди должны были убивать людей? Разве это не противоестествен-но?!
  - Не знаю, - раздраженно процедил Винсент, - я уже ничего не знаю... Мне отдали приказ, и я должен был его выполнять, люди всегда истребляли друг друга, еще со времен пещерных людей, самый сильный брал камень и ждал, когда другой, чья самка лучше, поя-вится, чтобы проломить ему череп. Я не виноват, что так заведено испокон времен.
  Надсадно скрипя, лифт открылся в какой-то полутемный коридор, освещенный лишь несколькими лампами, выпирающими из стен на кривых шарнирах. Откуда-то шел синева-тый дым, клубами окутывающий сетчатое ограждение гидропонных установок. Обугленные стены и содранный пластик свидетельствовали о том, что и здесь шла упорная борьба.
  - Мы случайно не ошиблись уровнем? - спросила Лаэла, незаметно соскользнув в по-ток мыслей Винсента.
  - Нет, это здесь, - подтвердил он, - склад находится в соседнем отсеке, насколько я помню. Но что-то мне здесь не нравится...
  Они вышли из узкого коридора в проход между уровнями, и тут мимо них про-мчалась чья-то тень, которая, заметив их, шарахнулась в ближайший закоулок, и скрылась в темноте, прижимая что-то изо всех сил к груди. За ним последовал кто-то, яростно призывая создателей Вселенной в свидетели, что он настигнет, и заберет все, что ему принадлежит.
  - Что здесь происходит? - крикнул ему в вдогонку Эвной, но его вопрос остался без ответа.
  Они осторожно приблизились к призматическому люку, ведущему к складам с продо-вольствием. Люк был полуоткрыт и сквозь узкую щель валил густой дым, слышались ярост-ные крики и тихий свист пневморужей. Эвной по привычке взвел лучемет на полную мощ-ность и вопросительно взглянул на Лаэлу.
  - Ты не должен туда идти, - схватила она его за руку, - это равносильно самоубийству. Они обезумели оттого, что поняли всю безвыходность своего положения. Лучше нам уйти отсюда.
  - Что бы там не происходило, - упрямо мотнул головой Винсент, - я хотел бы знать, почему на корабле не соблюдается дисциплина и почему никто не занят тушением пожаров. Как старший помощник капитана, я в его отсутствие или в случае его бездействия принимаю на себя командование кораблем. Так сказано в уставе.
  Он решительно направился к люку, все еще держась за уже несуществующую рану. Но он не успел сделать и трех шагов, как ему навстречу выбежал гвардеец с залитым кровью лицом, в его руках была коробка с аварийным пайком общего назначения. Солдат неловко зацепился ногой за створку люка и растянулся на полу с вытянутыми вперед руками.
  Вслед ему полетело несколько стрел, и Винсент инстинктивно прижался к стене. Эв-ной дотянулся до упавшего и перевернул его на спину: солдат умирал - одна из стрел проби-ла ему грудь и вышла наружу, разворотив легкие. В чуть раскосых зеленоватых глазах за-стыла боль и отчаяние.
  - Что там творится? - спросил Эвной, приподняв голову солдату, чтобы тот не захлеб-нулся собственной кровью. Но тот уже не мог говорить, из его горла вырвалось лишь хрипе-ние, перешедшее в бульканье.
  - Я попробую узнать, - вмешалась Лаэла, присев на корточки возле умирающего.
   Она на мгновение закрыла глаза, и тотчас же сморщилась, как от невыносимой боли:
  - ...узнав о том, что звездолет вышел из подпространства в неисследованном регионе Вселенной, они бросились к складам с продовольствием, и стали растаскивать все, что там находилось. Но вскоре там появились узники, и они решили взять свою долю. Так завязался еще один бой, который, в конце концов, превратился в беспорядочную бойню, где каждый стремился вырвать у другого то, что тот сумел вытащить из склада. Люди забыли о том, кто они - солдаты или пленные! Они поделились на тех, у кого была еда и тех, у кого ее не было. Но никто не желал делиться и поэтому разъяренная толпа тех, кто остался без ни чего, убивает по одиночке всех, у кого есть хоть крошка пропитания...
  - Все боятся голодной смерти, - протянул Эвной, - глупые, рано или поздно, все равно придется умирать...
  - Люди постепенно потеряли человеческое лицо, они превратились в животных - без-жалостных и жестоких. Гвардейцы убивали гвардейцев, узники убивали узников, каждый убивал любого, у кого была пища. Призрак голода бродил по кораблю и заставлял убивать, - медленно продолжала читать мысли Лаэла.
  - Откуда ты все это знаешь? - удивленно приподнял брови негр.
  - Она телепат, - ответил за Лаэлу Эвной, - боюсь, что мы уже не можем ничем ему помочь.
  - Она - суперсенсор! - непроизвольно вздрогнул Винсент, подбирая паек, - то-то я сразу заметил что-то странное в вашем поведении. Казалось, что вы понимаете друг друга без слов. А ты тоже?
  - Я? - переспросил Эвной, пораженный самой мыслью, что он тоже может обладать сверхчувствами, - нет, я обыкновенный человек. А что тебе есть, что скрывать?
  - Да нет, не больше, чем любому другому...
  - И я могу это подтвердить, - усмехнулась Лаэла, - если не считать его мыслей о том, что я представляю в постели, он абсолютно безвреден.
  Винсент смущенно почесал затылок, не зная, что ответить.
  - Нам этого хватит на некоторое время, - протянул он, наконец, чтобы сменить тему для разговора, - но, судя по тому, что творится здесь, то вокруг остальных складов идет такая же ожесточенная борьба. Люди превращаются постепенно в животных, возвращаясь в свое первобытное состояние. Теперь уже каждый за себя...
  - Борьба за выживание, кажется, это так называется в биологии, - подтвердил Эвной, - сейчас они руководствуются только инстинктом самосохранения. Хотя если бы они руководствовались разумом, то поняли бы, что рано или поздно, корабль будет уже не в состоянии обеспечивать всех кислородом и тогда...
  - ... тогда начнется борьба за каюты с воздухом, за герметические камеры возле рабо-тающих гидропонных установок, - закончила за него Лаэла.
  Напротив них зияло око иллюминатора. Прозрачная сталь была заляпана кровью. Что-то сверкнуло сквозь грязь, отбросив солнечный зайчик в коридор. Словно солнечный луч пробежал по стенам разбитого отсека.
  - Что это? - неожиданно воскликнула она, оборвавшись на полуслове, уставившись на проектор иллюминатора - по нему медленно проплывал матовый сфероид, безмятежно пле-скаясь в лучах, разбросанных вдали звезд.
  Эвной ошеломленно открыл рот, чтобы сказать что-то, но Винсент его опередил:
  - Вне всякого сомнения, это внеземной корабль! Мы встретили представителей иного разума, иной цивилизации! Мы должны немедленно лететь туда и представить человечество, потому что вряд ли кто-нибудь, кроме нас способен еще соображать на этом звездолете.
  - Скорее просить о помощи, - вздохнула Лаэла, - как-то неловко, при первой же встре-че умолять о спасении.
  - Это слишком опасно, - сказал Эвной, не спуская глаз со сфероида, - кто знает, что за существа могут управлять этим кораблем...
  - Но это не опаснее, чем находиться здесь, - возразил Винсент, - поверить не могу, всю свою жизнь я мечтал установить контакт с иной расой, и вот моя мечта почти сверши-лась, - его глаза радостно блеснули, - здесь есть выход к челнокам. Может быть, они смогут понять нас и помогут посадить звездолет на ближайшей планете...
   - Это наш последний шанс, - согласился Эвной, - если они не лишены милосердия, они помогут нам...
   - В противном случае?
   - Об этом лучше не думать...
  
  
  
  
  Глава 6
  
  
  
  Он перенес гиперпереход с выносливостью стоика. Жанн услышал о судьбе Земли и понял, что кто-то решился на отчаянный шаг и увел корабль подальше от беды. Но единст-венное, что его волновало, был Гордон. Ему удалось вытащить стрелу и перевязать рану, но больше он не мог сделать ничего. Оставалось сидеть и ждать, когда раненый придет в себя. Жанн был одним из немногих, кто мог сохранять присутствие духа при любых обстоятельст-вах, и сейчас это ему очень помогло.
  Он уже начал дремать, когда услышал чьи-то шаги. Это заставило его насторожиться. Он поднял лучемет и с досадой взглянул на боезапас, он был почти израсходован. Жанн еще помнил, что пришлось ему делать, когда узники вырвались на свободу. Он превратился из врача в убийцу, и хотя он был вынужден защищать свою жизнь, ему претило одно воспоми-нание о том, что он лишал жизни вместо того, чтобы спасать их.
  Гордон зашевелился и приоткрыл глаза, они еще были затуманены пеленой боли, но он уже пришел в себя.
  - Молчи, только молчи, - приказал Жанн шепотом, - сюда кто-то приближается.
  Пилот покорно качнул головой в знак согласия. Он еще переживал то, что Лиа исчез-ла, не сказав ни слова. Но по тому, что корабль прошел через гиперпространство, он понял, что ей удалось закончить начатое им. И он верил, что с ней ничего не могло случиться.
  Жанн осторожно выглянул в переход, откуда слышались шаги, и увидел вдалеке три фигуры, неуклонно приближающиеся к нему. Он заметил лишь, что на одном из них была форма офицера высшего состава.
  - Боюсь, что они не оставят нас в покое, - с безысходностью вздохнул Жанн, переби-раясь в более удобное укрытие между толстыми коммуникационными трубами, оплетающи-ми одну из стен.
  Гордон безразлично наблюдал за происходящим. Он нарушил присягу, потерял лю-бимую, и не знал к какой из сторон принадлежит. Ему было все равно, что произойдет, даже собственная смерть казалась ему только избавлением.
  Когда люди приблизились достаточно близко, Жанн увидел, что двое из них в одежде узников, именно это и остановило его. Он вышел из своего укрытия и, остановившись перед незнакомцами, бросил оружие себе под ноги.
  - Кто бы вы ни были, но, честно говоря, я уже устал от насилия, которое творится на корабле, - решительно сказал он, глядя им прямо в глаза.
  Негр в форме гвардейца изумленно остановился, но девушка в полосатой робе, как ни в чем, ни бывало, подошла к нему и, подняв руку в обычном приветствии, сказала:
  - Мы тоже порядком от него устали, Жанн.
  Остальные двое повторили ее жест и назвали себя.
  - Но как ты узнала мое имя? - не переставал удивляться Жанн.
  - Я - телепат, ты, наверное, слышал о даре, потомков Пионеров, - пояснила Лаэла, - но дело не в этом. Только что мы увидели незнакомый корабль в иллюминаторе и решили от-правиться к нему. Если хочешь, можешь пойти с нами.
  - Это невозможно, - печально покачал головой Жанн, - я не один, со мной раненый пилот.
  - Гордон? - воскликнул Винсент, - что он здесь делает? Он же обязан быть в рубке. Кто же управляет в таком случае кораблем?!
  - Не знаю, я его встретил, когда он пытался отбить у охраны девушку в форме экспер-та за правами личности. Она убежала, чтобы взять на себя управление и избежать столкнове-ния с кораблями повстанцев.
  - Похоже, что ей это удалось, - пробурчал Винсент, - клянусь Вселенной, мы теперь там, где еще даже не мечтал быть человек. Ее пилотские способности оставляют желать лучшего. Нет никакого сомнения в том, что это была Лиа, черт бы ее побрал, вечно сует свой нос куда попало!..
  - Это вы, шеф, - ничуть не удивился появлению Винсента Гордон. - Сожалею, но я не выполнил своего долга.
  - Лучше бы вместо того, чтобы бегать за девчонками, ты оставался бы в рубке, - ус-мехнулся негр, похлопав пилота по плечу, - но теперь вряд ли можно что-нибудь изменить. Да и положение на корабле уже не то. Теперь все равны: нет ни узников, ни солдат, ни ко-мандиров... Есть лишь отдельные группы людей, которые попали в безвыходную ситуацию. И все они хотят жить...
  - Так вы думаете, что на этом корабле могут находиться разумные существа? - поин-тересовался Жанн.
  - Мы решили это выяснить, - ответил Эвной, - оставаться на корабле бессмысленно, вскоре запасы еды и воздуха подойдут к концу и люди будут готовы перегрызть друг другу глотки за глоток воздуха или кубик пищевого концентрата. А так остается надежда, что бра-тья по разуму примут нас гостеприимно... и может быть...
  - Я пойду с вами, - решительно воскликнул Гордон, - мы должны попытаться спасти всех остальных.
  - Хотя они этого и не заслуживают, - пробурчал Эвной.
  Пока шел разговор, Винсент распечатал коробку с пайком и задумчиво осмотрел ее содержимое.
  - Это стандартный паек на десятерых на месяц; одни химические концентраты и не-много синтетического мяса, заменитель воды в этих капсулах, - показал он, - но здесь явно не хватает. Видите полупустые ячейки! Эти мерзавцы послали нам недоукомплектованные пайки, - сказал он и грубо выругался, - они экономили на наших жизнях, а мы должны были умирать ради них...
  Он еще долго изливал поток брани в адрес поставщиков провианта. Когда он выдохся, никто не сказал ни слова. Все было ясно и так. Но что можно говорить о мире, который был навсегда потерян!...
  Они пошли по извилистому коридору, огибающему коридор, к ангарам, где находи-лись шаттлы. Звездолет был уже полуразрушен - в переборках повсюду зияли отверстия, пластик на полу дымился, окровавленные трупы попадались на каждом шагу. Взорванные блоки стабилизации искрили порванными проводами, которые словно ядовитые змеи пыта-лись ужалить людей. Кое-где со стен были сорваны трубы охлаждения, видимо здесь узники пытались хоть как-то вооружиться. Автоматика управления искусственной силой тяготения несколько раз отказывала, и они неуклюже взмывали вверх, сталкиваясь головами и, тараня потолок.
   Гордон еще не оправился от ранения и шел позади всех, опираясь на Жанна. Эвной хмуро глотал слюну, несколько проглоченных таблеток-заменителей пищи совершенно не пришлись ему по вкусу. Он с дрожью под ложечкой вспоминал, как жарил целые туши на Терре, когда выходил на охоту. Лаэла видимо прочла его мысли и криво усмехнулась. Вин-сент был возмущен до глубины души надувательством корпорации, расхваливающей на ка-ждом углу свой флот, зазывая новобранцев в космогвардию, и бормотал про себя отборные ругательства.
  Вскоре они очутились в контрольном помещении, которое было своеобразным пере-ходником между ангарами и складами. Едкий дым стлался по полу, очистители уже не могли справляться с таким количеством пожаров и их жалкие струйки пены лишь наполняли воздух едким запахом углекислоты. Дым смешивался с пеной образуя удушливую смесь.
  В опаленном отсеке показались двери ангара, неестественно вдавленные вовнутрь прошедшим поблизости метеоритом. Они прибавили шагу. Гордон замялся, переступая с но-ги на ногу, заметно отставая.
  - Ты же понимаешь, - прошептал он Жанну на ухо, - я просто должен ее найти, я не могу покинуть корабль, зная, что она остается здесь среди этих головорезов...
  - Тебе решать, ты знаешь, что ты делаешь, не так ли? Мы ведь все равно вернемся об-ратно. Так что находи ее побыстрее. И еще вот что, не забудь сказать ей о своих чувствах, женщины иногда настолько недогадливы, что просто диву даешься, как это еще люди не вы-мерли, как вид! Вот возьми, тебе это может пригодиться, - он решительно протянул ему свой лучемет.
  Гордон пробормотал слова благодарности и неловко обнял Жанна на прощанье. Затем медленно побрел обратно. Сделав несколько шагов, он обернулся, он хотел остаться, и одно-временно хотел найти Лию. Он поднял руку, прощаясь, и, приняв решение, пошел прочь.
  Жанн махнул на прощанье рукой в галактическом приветствии и бросился догонять остальных. Он нагнал их у люка-диафрагмы, закрывающем проход к воздушным шлюзам. Винсент сидел на корточках перед панелью компьютера, пытаясь открыть люк. Но разлад в системе был уж непоправим и Эвной отправился на поиски ручного управления.
  Едва он скрылся за углом, как тотчас же выбежал обратно. Сделав всего несколько шагов он подвернул ногу и распластался на пластике, хватая ртом воздух.
  - Нас выследили, - прохрипел он, перекатываясь за выступ стены, - группа мародеров все это время шла по нашим следам. Им нужен наш паек! Быстро, все в укрытие!
  Винсент высказал свое мнение в весьма нелицеприятных выражениях:
  - Эти ублюдки совсем забыли свое человеческое начало!
   - Наверное, они проголодались, - прошептала Лаэла, - может, все-таки, отдадим им этот чертов паек?!
  - Черта с два они его получат, - прорычал Винсент, погрозив пневморужьем в сторону коридора, - стадо животных! - он, разозлившись, дернул на себя панель, выдернув ее со всеми проводами. Нашарив за ней рычаг ручного управления, он нажал на него изо всех сил.
  Гидравлическое управление пришло в действие, и диафрагма стала медленно, дюйм за дюймом, раскрываться. Но их преследователи были уже совсем рядом - засвистели стре-лы, звонко щелкая по граненой обшивке стен, зашипели лучеметы, прожигая трубы охлаж-дения, обегающие переборки.
   Эвной краем глаза заметил, как Лаэла на четвереньках ползет к люку и, прыгнув к ней, потянул обратно. Тотчас же пластик на том месте, где находилась девушка, вспыхнул огненным багрянцем.
  - Здесь мы в безопасности, - сказал Эвной, - но люк хорошо просматривается отовсю-ду, и ты не подойдешь к нему без риска быть поджаренной!
  Он увидел, как гвардеец с лазерным излучателем подбирается к краю переборки, что-бы поразить Винсента. Тот возился со своим пневморужьем, пытаясь его перезарядить. Эв-ной дождался, пока мародер не высунется из-за угла, и тогда в упор пронзил ему лоб.
  Жанн оказался меж двух огней безоружный, он прильнул к стене, потирая огромным кулаком вспотевший лоб. Каждую секунду ему грозила смерть, а он не мог даже пошеве-литься.
  - Эй, вы! - послышался чей-то хриплый бас, - вы не хотите поделиться с нами тем, что у вас есть? Нам ведь ничего не нужно, отдайте только ящик с пайком и вы нас больше не увидите!
  - Поделитесь с нами, - раздался другой голос, - и мы вас не тронем. Правда...
  - Как бы ни так, - пробурчал Винсент, выпустив серию стрел на звук голоса, - ты вы-дал себя, Рик! Я узнал тебя. Вот как ты теперь говоришь со старшим офицером. Немедленно сложи оружие и успокой своих парней!
  - А иначе вы отдадите меня под трибунал?! - рассмеялся скрытый переборкой гварде-ец. - Прошло то время, когда мы не смели пошевелиться под вашим взглядом. Вы уже не бог для нас, и если вы не отдадите нам паек, который вы у нас украли, я докажу вам, что был способным учеником и знаю, как добиваться своего. Командир, теперь мы имеем власть, а вы должны подчиняться, все поменялось...
  Двое из мародеров, один узник, другой гвардеец, вынырнули из задымленного кори-дора, стреляя из огнестрельного оружия во все стороны. Эвной попытался их свалить, но они были в недосягаемости его лучемета, став за чуть изогнутой стеной. Жанн с тоской посмотрел на люк, который уже почти наполовину раскрылся. Негр увидел, как пули все ближе и ближе ложатся к Жанну, выкатился на открытое пространство и лежа на спине, прошил короткой очередью одного из мародеров.
  Второй успел вовремя среагировать и юркнул обратно, в сумрак недр корабля.
  - Нам так долго не продержаться, - крикнул Винсент, - я остаюсь, прикрою ваш от-ход. Я должен кое-кого научить дисциплине, а вы тем временем успеете проскочить в ангар. Быстрее же....
  - Он прав, - согласно кивнул Эвной, - иди, - он подтолкнул Лаэлу к люку, - мы их за-держим.
  Кто-то провел энергоразрядом вдоль коридора, и по стене прошла широкая полоса, в воздухе раздался запах тлеющего пластика. Жанн успел лечь на пол ничком, и луч прошел у него над головой. Затем он вскочил и с разбегу прыгнул в треугольное отверстие люка, вслед ему застучали стрелы.
  - Ты следующая, - пробормотал Эвной Лаэле, - поглядывая на указатель боезаряда, - берите челнок и покидайте корабль, нас не ждите. Мы вас догоним...
  - Я тебя не оставлю, - сказала она сквозь слезы, - не хочу уходить без тебя...
  - Не бойся, - сказал он, вытирая ей глаза, - я же не могу тебя расстроить, и погибнуть, так и не сказав тебе самого главного!
  - Ты уже сказал...
  - Разве?! - удивился Эвной, посылая предпоследний заряд в тень, ползущую вдоль ко-ридора.
  - Вот здесь, - прошептала она, целуя его в лоб, - ты все время забываешь, что не мо-жешь скрыть от меня свои мысли. А мысленное признание гораздо существеннее, чем ска-занное на словах. Если бы ты мог читать мысли, ты бы увидел почти то же самое и в мой голове, - с этими словами Лаэла кинула взгляд на бегущих мародеров и одним движением перемахнула через край диафрагмы. Винсент встретил нападающих очередями стрел, и они были вынуждены отступить.
  - Ну и что дальше? - напряженно спросил Эвной, - у меня остался всего один заряд...
  - Да и меня всего один магазин, - нахмурился Винсент, - похоже, нам с тобой крышка, приятель...
  В этот момент чья-то тень промелькнула в глубине коридора, и кто-то истошно за-кричал. Мародеры засуетились и стали отступать. Издалека слышалась ругань и автоматные очереди. На мгновение все стихло, а затем раздались крики боли и разряды лучемета освети-ли темный провал коридора. Ругань смешалась со стонами и топотом сапог.
  Мародеры уходили.
  - Что происходит? - изумленно воскликнули они в один голос, невольно подаваясь вперед.
  Впереди показалась хрупкая фигура девушки с двумя лучеметами в руках. Она хлад-нокровно увернулась от выпущенной в нее очереди из пневморужья и прожгла тотчас же нападавшего. Казалось, что она неуязвима, каждый, кто становился у нее на пути, становился трупом. Она непоколебимо двигалась вперед, и ничто не могло ее остановить. В конце концов, остался один грузный гвардеец в форме лейтенанта. Он быстро метнулся к ангару, но Винсент многозначительно повел дулом и тот бросился обратно, налетев грудью на два лучемета.
  - Не убивайте меня, - жалобно попросил он, - шеф, это все призрак голода. Я не знаю, что на нас нашло...
  - Его следовало бы лишить жизни, - твердо заявила девушка, - пока я добиралась до ангара, я видела около полудюжины подобных сцен. Каждый стремится обеспечить себя как можно на больший срок, надеясь на невероятное. Но чудес не бывает, не так ли?
  Она направила бластер на съежившегося в углу гвардейца. Тот затравленно смотрел на нее, широко раскрыв глаза. В них застыл страх...
  - Постой, - сказал Винсент, - я его знаю. Я его обучал. Он никогда бы не осмелился на подобное, если бы не гибель Земли и страх голодной смерти. Просто его разум вышел из-под контроля. Это так, Рик? - спросил он резко, - ты забыл, кто все-таки отдает распоряжения на этом корабле.
  - Нет, сэр. Так точно, сэр. Слушаю, сэр, - гвардеец вскочил и вытянувшись по стойке смирно, тщетно пытался застегнуть китель на несуществующую пуговицу. - Мое подразде-ление, едва узнав о катастрофе, отказалось подчиняться моим приказам и разбрелось по ко-раблю, а я... я просто хотел выжить, сэр, как вы меня учили, любой ценой!
  - Хитрец, - усмехнулся негр, ткнув Рика пневморужьем, - что с капитаном?
  - Не знаю, сэр. Говорят, что он покончил с собой.
  - Чушь собачья. Он будет зубами держаться за жизнь, если понадобится, - проворчал Винсент, - надо его обязательно найти, иначе он может натворить глупостей.
  - А ты откуда появилась? - спросил Эвной девушку.
  - Я собиралась покинуть корабль, - ответила она, - я заметила неизвестный корабль на экране внешнего обзора. Кстати, меня зовут Ида.
  Эвной и Винсент назвали свои имена, упомянув, что сами пришли к ангару с той же целью. Девушка подозрительно глянула на темнокожего солдата в разодранном офицерском кителе, словно прикидывая можно ли ему доверять.
  - Я не могу лететь с вами, - сказал негр после некоторого раздумья, - на корабле дол-жен быть установлен порядок. Они истребят друг друга, если их не остановить. А капитан ждет, что ему всегда будут подчиняться, и за это он может поплатиться жизнью.
  - Шеф, я с вами, - щелкнул каблуками Рик, - я знаю, что непростительно то, что я за-был о своем долге, но поверьте, я смогу оправдать звание Космогвардейца! - он неотступно следил за каждым движением шефа своими водянистыми бледно-желтыми глазами, ожидая ответа.
  - На вашем месте я бы не очень-то доверяла этому типу, - протянула Ида, застегивая комбинезон на груди, где разошлась молния, - если бы ни я, он бы уже лопал ваш паек, сидя на ваших телах. Я не убила его только потому, что вы попросили.
  - Если ты права, то когда-нибудь я пожалею о своем решении, - усмехнулся собствен-ной остроте Винсент, - пошли Рик, теперь ты назначаешься моим ординарцем.
  Рик филигранно отдал честь.
  Эвной немного озадаченно пробормотал:
  - Удачи! Пусть Вселенная будет к тебе милосердна, - произнес он обычное приветст-вие, как всегда не задумываясь о его смысле.
  - Тебе того же, - крикнул в ответ Винсент, - надеюсь, мы еще встретимся!
  - Я тоже, - вздохнул Эвной, присматриваясь к своей новой спутнице.
  Внезапно ему захотелось дотронуться до ее блестящих волос, цвета солнечного света весной. Она, как будто поняла это, и озорно рассмеявшись, улыбнулась своими бирюзовыми бездонными глазами, неуловимой и манящей улыбкой одновременно.
  - Ну что, партнер, где ты потерял свою нерасторопную компаньонку? - спросила она.
  Они подошла к шкафам, чтобы одеть скафандры. Челноки не всегда были надежны, и любой крошечный осколок метеорита мог пробить его обшивку и разгерметизировать.
  - Она уже наверное улетела, - коротко ответил Эвной, стараясь не смотреть в сторону Иды, облачающейся в скафандр.
   Чтобы надеть его, нужно было раздеться донага, так, как скафандр должен был одет на голую кожу, чтобы выводить шлаки и преобразовывать все отходы человеческого орга-низма. Ида ничуть не смущаясь, сбросила с себя порванный китель и комбинезон арестанта и, блеснув в луче света изящной обнаженной фигурой, грациозно подошла к шкафу со ска-фандрами. Как Эвной ни старался, все же ему удалось случайно увидеть небольшую упру-гую грудь, тонкую шею и изящные ноги с широкими бедрами. Он машинально распахнул дверцу шкафа и, избавившись от наваждения, стал раздеваться сам.
  - Никак у тебя комплекс! Вижу, ты совсем разнервничался, бедняжка, - воскликнула Ида.
  - Вовсе нет, - неясно пробормотал Эвной, - просто я посчитал лучше не смущать тебя, хотя ты очень красива...
  - Красота нуждается, чтобы ей восхищались, без похвал и роза может завянуть раньше срока, - уверенно сказала Ида, - ты, как и большинство мужчин, придерживаешься мысли, что голое тело непристойно, особенно если это тело женщины. Хотя сами вы в тайне всегда не прочь за нами понаблюдать. В древности же красоте поклонялись и в особенности жен-ской!...
  - Ты говоришь, как историограф, - буркнул он, с недоверием поглядывая на панель управления, вмонтированную на бедре, не зная как закрыть скафандр.
  - Когда-то я изучала древние земные цивилизации, пыталась понять причины их гибели, изучить их культуру, язык, - мечтательно произнесла девушка, выходя на площадку перед ангаром, - но сейчас все это уже далеко в прошлом...
  Неуклюжий скафандр казалось, ничем не вредил ее совершенной фигуре, четко обле-гая все изгибы тела. Она покачала головой, наблюдая, как Эвной пытается справиться с ва-куумным замком, и вымолвила не без самодовольства:
  - И еще говорят о мужском превосходстве...!
  Она отстегнула перчатки и тонкими пальцами провела по мускулистой груди Эвноя, заставив его вздрогнуть. Он уже хотел что-то сказать, как она ловким движением загермети-зировала его скафандр - сразу же лишний воздух вышел и космический костюм обхватил его фигуру, как перчатка.
  - Ты не видел больше Ива? - спросила она, не дав ему сказать ни слова, устанавливая на место свой шлем.
  - Да, - замялся Эвной, - он пытался покончить с собой, - но нам удалось его остано-вить.
  - Это на него похоже, - буркнула Ида, - он - сумасшедший, хотя и гениальный... Он знает каждое мое желание, словно может угадывать мои чувства. Что с ним?
  - Все в порядке, - пожал плечами Эвной, - он решил остановить насилие, царящее на корабле. Не знаю, насколько у него это получится. Все уже слишком далеко зашло. Судя по тому, как ты о нем говоришь, ты его любишь?
  - Это что, вопрос? - не поняла Ида, - во всяком случае, я не задумывалась над этим. А надо ли знать?! Нам хорошо вдвоем, но если мы начнем задавать себе вопросы, то забудем, как наслаждаться жизнью. Я не права?
  Он промолчал.
  Они вошли в ангар, остановившись перед небольшой узкой бегущей дорожкой, кото-рая должна была отвезти их к челноку, но теперь она не двигалась. Огромные цилиндриче-ские камеры с челноками окружали ангар, но половина из них была изуродована, измята или проломлена огромным метеоритом, застрявшем в обшивке одного из челноков.
  - Вот он, наш спаситель! - подбежала к метеориту Ида.
  - Из-за него мы можем в каждую минуту стать частью галактики, - невесело пошутил Эвной.
  Они выбрали последний оставшийся невредимым челнок - продолговатый, серебри-стый, нелепо выглядящий, словно еще не оперившийся птенец, застрявший в родительском гнезде дольше положенного срока.
  - Ты умеешь управлять этой штуковиной? - настороженно спросил он, забираясь в подъемник, который медленно взмыл к шестиместной кабине прикрытой сферическим кол-паком.
  - Да, я когда-то готовилась к службе пилота на станции по уборке космомусора на ор-бите Земли, но затем я встретила Ива. Он как раз собирался покинуть планету, и мы улетели вместе. Он раскрыл мне глаза на многое, я поняла, что наш мир - это самоубийца, не знаю-щий какое орудие смерти выбрать. И я решила бежать туда, где не идут кислотные дожди, и голодные безработные не вымаливают на коленях медный грош...
  Она ловко забралась в кресло пилота и пробежала пальцами по пульту управления. Бесчисленные огоньки на приборах замигали в ответ. Эвной устроился рядом, закрепившись предохранительным ремнем. Он только хотел спросить все ли в порядке, когда двигатель взревел и выбросил сноп огня из дюз. Их с силой вдавило в кресла.
  Челнок стрелой вылетел из своего гнезда, вырвавшись, наконец, в открытый космос. В узкой полоске экрана обозрения показался кусочек Вселенной, необъятной и обволаки-вающей. Где-то в самом углу висел помятый шар сфероида, словно картина свихнувшегося сюрреалиста.
  - Похоже, что они уже добрались до цели, - пробормотала Ида, направляя шаттл к крошечному шарику, который постепенно, секунда за секундой стал вырастать, пока не за-нял весь экран.
  - Может оказаться, то нас там ждет смерть, - внезапно произнес Эвной, - ты об этом не думала?
  - Конечно, это не исключено. Только почему ты думаешь, что она нас не ждет где-то в другом месте. Она повсюду преследует нас, не так ли? Человек - странное существо и пока мы не узнаем других разумных существ, я считаю его уникальным. Он стремится к нирване, творя и созидая, растворясь в окружающем его мире, наслаждаясь любовью и даря любовь. Но в то же время он старается уничтожить самого себя и все прекрасное вокруг, наивно полагая, что это кратчайший путь к ней. Человек - разрушитель изначально, это в его генах, от этого не убежать, куда бы его ни забросила энергия фотонов!
  Она говорила медленно, словно размышляя вслух, но в словах ее сквозила горечь и тревога.
  - Это слишком безнадежно звучит, - отозвался Эвной, - словно приговор или обвине-ние...
  - Так и есть, - подтвердила Ида, не поворачивая головы от пульта, - мы со всех экра-нов кричали о судьбе расы, цивилизации, мира, человечества, захлебнувшегося в собствен-ных пороках и невежестве. И никто не подумал о судьбе одного единственного человека, который умирал у меня на глазах оттого, что радиоактивные осадки выпали именно на его земле, которую он пахал в течение всей жизни...
  Они были уже совсем близко от неизвестного сфероида. Можно было даже разглядеть царапины на его поверхности от столкновения с метеоритами. Ида медленно повела челнок вдоль неровной оболочки сфероида в надежде найти что-нибудь похожее на шлюз. Шаттл плавно скользил над поверхностью сфероида, который не подавал никаких признаков жизни. Внезапно внизу что-то раскрылось, как будто распахнулась огромная пасть, и челнок неведомой силой потянуло вниз.
  Ида спокойно отключила двигатели, решив, что в них уже нет необходимости.
  Едва они очутились внутри, как отверстие моментально закрылось, словно его и не было. Внутри было темно, и Ида включила внешние прожекторы.
  Они находились в огромном зале, похожем на пещеру какого-то зверя, с по-дернутыми влагой стенами. Редкие капли падали с потолка, странным эхом раздаваясь в воздухе. Загадочные красные огоньки вспыхивали в глубине и сразу же тухли. Что-то мистическое было в атмосфере корабле, как будто они вошли в капище древнего бога.
  Неподалеку стоял шаттл поменьше, его люк был открыт настежь. Они вышли наружу, прихватив с собой лучеметы. Шаги гулко отдавались в атмосфере зала. Эвной взял пробу воздуха, индикатор указал на преобладание фтора и хлора, кислорода не было вообще. Он запутался в управлении скафандром, и наскочил на Иду.
  Она застыла на месте, как статуя.
  - В чем дело? - нервно спросил он, включая, наконец, свой фонарь.
  - Не знаю, мне показалось, словно кто-то идет нам навстречу, - она направила вперед узкий луч фонаря. Он высветил длинную дорожку по упругому настилу и рассеялся вдалеке, так и не встретив ничего примечательного.
  - Мы должны найти Лаэлу и Жанна! Они, вероятно, где-то бродят по кораблю, - пред-ложил Эвной, - я полагаю, что нам нечего опасаться, если здесь когда-то и были обитатели, то они уже давно умерли. Здесь жива одна автоматика. Это склеп, не больше...
  - Это еще надо проверить, - с сомнением проворчала Ида, высвечивая лучом света пространство перед собой.
  Впереди показалась стена безо всяких признаков выхода. Но как только Ида прибли-зилась к ней на расстояние вытянутой руки, как стена медленно расползлась в разные сторо-ны, образуя неправильной формы отверстие. Она отважно шагнула вперед. У Эвноя не оста-валось время на раздумья, так как пульсирующая стена стала постепенно затягиваться.
  - Довольно таки своеобразное представление о дверях, - заключил он, притрагиваясь к поверхности стены, она слегка пульсировала, подаваясь под нажимом.
  - А ты ожидал увидеть пластиковую коробку с кодовым замком и стереоглазком по-середине, - усмехнулась девушка, - кто бы они ни были, они совершенно не должны быть похожи на нас. Было бы абсурдом надеяться, что они окажутся подобными нам, и будут мыслить так же, как мы. Вселенная бесконечна и она могла породить абсолютно различные формы жизни и мышления.
  - Спасибо за лекцию, профессор, - ухмыльнулся Эвной, - но это известно всякому, кто ходил в начальную школу.
  - Почему же здесь так темно? - удивился Эвной, оглядываясь назад, и в ту же секунду их ослепил яркий свет, который шел казалось из ниоткуда.
  - Это было очень умно с твоей стороны задать этот вопрос. Теперь нам не придется натыкаться то и дело друг на друга.
  - Значит, они знают, что мы на корабле и могут понимать наш язык, - воскликнул Эв-ной, вглядываясь в нереальные расплывчатые линии тоннеля, похожего на нору гигантского дождевого червя.
  - А ты не заметил, что воздух уже почти пригоден для дыхания, счетчик показывает присутствие кислорода, - добавила Ида, - похоже, они настроены вполне дружелюбно... и это не может не радовать!!
  - Почему же в таком случае они не встретили нас, как подобает? - недоумевал Эвной.
  - Может быть, у них другие обычаи, и гостю сперва дают осмотреться на новом месте, - отшутилась она, - или они просто уже встретили твою подружку...
  - Все это сбивает меня с толку, - пожаловался Эвной, - а что необычно - скорее всего, опасно! Будь на всякий случай настороже!
  - Хорошо, я не буду шалить без разрешения, - шаловливо ответила Ида и... сняла с се-бя шлем, встряхнув волосами.
  Эвной чуть не задохнулся от возмущения.
  - Ида, не будь ребенком, надень немедленно шлем! В воздухе может быть какой-нибудь ядовитый газ или еще что-нибудь...
  - Успокойся, разве ты ничего не понял, - сказала она, весело кружа вокруг него, - они делают все возможное, чтобы мы чувствовали себя как можно более комфортно.
  После некоторых колебаний он последовал ее примеру и тоже снял шлем. Упрямо сдвинув брови, он двинулся в тоннель за девушкой, которая все больше походила на расша-лившегося ребенка. Стены тоннеля постепенно меняли цвет, почти неуловимо для человече-ского глаза, меняя оттенки и узоры. Цветочные запахи наполнили воздух, и вскоре он понял, что все это были фантазии Иды.
  - Ида, прекрати! И без того голова идет кругом, - попросил он.
  Девушка вздохнула и пошла рядом, стараясь не давать воли своим фантазиям.
   Вскоре стены стали менять очертания, разбегаясь вдаль и сбегаясь позади, словно по волшебству. Эвной попытался запретить себе думать об опасности, которая могла крыться за великолепием и волшебством этого корабля, но не мог. В его мозг проникали мысли о кро-вожадных чужаках, заманивающих к себе неосторожных странников и бесконечные истории о пропавших без вести астронавтах, попавших за пределы исследованного космоса. Он вынул из кобуры лучемет и приготовил его к стрельбе.
  Внезапно чья-то огромная тень проскользнула между ним и Идой, заслонив собой де-вушку. Эвной успел заметить только длинные когти и пасть, окруженную длинными щу-пальцами. Он метнулся назад, но что-то обхватило его за ноги и он, извиваясь, свалился на пол, пытаясь дотянуться до отброшенного ударом в сторону, лучемета. Липкие щупальца тем временем неуклонно обвивали его все сильнее. Скафандр со скрипом выдерживал давление, но его голова была незащищена шлемом, и постепенно острые шипы на кончиках щупалец стали подбираться к его горлу, раздирая в кровь лицо...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Отрывок 3
  
  
  
  - ...Но ведь человек способен не только на
  слепую веру и страсть к разрушению!?
  Он также способен на любовь и
  созидание. Именно это его качество
  и важно, вследствие чего, он созидает,
  изменяя окружающий мир. Именно
  возможность творить, говорит о
  наличии разума в человеке.
  Если отбросить все качества,
  присущие человеку,
  но оставить лишь
  способность к творению -
  это и окажется наибольшим
  доказательством его
  разумности...
  Творю, следовательно
  я - разумен, хотя человек,
  к сожалению, способен творить
  как добро, так и зло...
  
  
  
  ("Откровения" Уирра, год 5347 по новому летоисчислению,
   день 28 месяца Одж, планета Ай"эна,
   последнее прибежище вируса.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 7
  
  
  
  Ван Аллен пришел в себя, все еще ощущая всем телом прикосновение парализатора. Перед глазами носились мириады разноцветных точек. Он отмахнулся от наваждения и встал на четвереньки, мотая головой. Постепенно мир перестал казаться сюрреальностью, и он поднялся на ноги.
  В рубке никого не было. Тихо жужжал очиститель воздуха, на экране борткомпьюте-ра медленно ползли сообщения о повреждениях на корабле.
  Индикатор жизнеобеспечения указывал утрату трети жизнеспособности звездолета, и шкала по-прежнему продолжала неуклонно сокращаться.
  Капитан попытался вспомнить, что же произошло с ним, но в голове все смешалось: лица, события, крики... и он сдался. Усевшись в кресле, он поискал под пультом ящик с си-гарами, но нашел лишь обломок одной. Вздохнул и закурил, уставившись в экран, окутан-ный паутиной звезд.
  Он понял, что ему не осталось больше ничего, только ждать. Он уже больше не мог управлять кораблем, все отсеки молчали. На некоторых экранах было видно, как кто-то из узников с озверевшим лицом рвет зубами пакет с синтетическим мясом, но едва он надорвал упаковку, как его затылок пробил энергетический разряд. Высокий гвардеец, небрежно по-махивая лучеметом, поднял обрызганный кровью пакет и зашагал дальше.
  Он отбросил в сторону потухший огрызок сигары и положил руки на пульт, его длинные пальцы быстро задвигались по клавиатуре. Корабль покачнулся, вновь ощутив себя во власти человека. Ван Аллен некоторое время пытался проследить координаты подпространственного туннеля, из которого они вынырнули, но безуспешно. В памяти компьютера не осталось ничего связанного с картой известной ему галактики. Любой школьник мог бы похвастаться гораздо большими знаниями, чем он. Капитан бросил бесполезное занятие и устало закрыл глаза.
   Он вспоминал Землю, которая, несмотря на все свои недостатки, всегда манила его из глубин Вселенной: шумные города, разросшиеся до такой степени, что стали сливаться один с другим, остроконечные стеллы Управлений концернами, убегающие ввысь, огороженные ото всех непроницаемым энергетическим барьером.
  Люди преклонялись перед тем, что создавали концерны; они стали рабами вещей: никчемных, бесчисленных, обременительных, ненужных. Из-за них убивали, умирали, и ра-ди них рождались, чтобы бороться за кусок металла, пластика или пластмассы, дарящей заб-вение, одурманивающей и делающей рабом самого себя.
  Вещи стали повелевать людьми, и надо всем этим царил дух денег. Они стали богом. Богом, который нуждался в жертвах. И этой жертвой стал весь мир, пав на кровавый алтарь алчности.
  Больше на Земле не осталось ничего, кроме радиоактивных дождей и стертых с лица земли городов. Те немногие, что смогли выжить, уничтожат друг друга за глоток неотрав-ленной воды или за место в убежище.
  Но была еще Терра - прекрасная, чистая, первозданная, населенная лишь нескольки-ми тысячами людей, отважившихся променять свою родину на далекий космический рай. Вскоре они забудут, что когда-то прилетели с другой планеты, и их потомки уже будут называть своей родиной эту новую планету. А через поколения никто и не вспомнит, что их предки рассказывали им о неизвестной прародительнице человечества...
  Мир возродится вновь, как вероятно было уже не один раз. Человек вновь закует себя в цепи цивилизации, наденет на себя ярмо условностей, и будет страдать оттого, что создал. Так суждено; так было и так будет. Человек всегда останется человеком, и единственное, что он может исправить - это самого себя.
  Каждый, один на один с самим собой...
  Но Терра была так же недосягаема, как и Земля, спрятанная в складках пространства, вычеркнутого из памяти машины, обрекающей на гибель последних представителей рода человеческого. Капитан всегда выполнял приказы и ждал того же от своих подчиненных. Он никогда не мог понять, как колонисты могли восстать против власти концернов, которые были основой общества. Но теперь он стал осознавать, что они просто хотели, чтобы небо их новой родины не коптили бесчисленные леса труб, чтобы реки и озера оставались так же чисты, как и до прихода на планету человека.
  Они боялись потерять мечту, которая смогла осуществиться. Они хотели, чтобы их дети никогда не голодали, потеряв родителей в шахтах или рудниках, и ради этого они уми-рали, и убивали. Ведь они знали, что в случае их поражения, Терра станет через сотню лет лишь жалким подобием Земли, загаженной и разграбленной, населенной отупелыми от ник-чемноц работы и стереофильмов людьми, радующимися лишь приобретению нового стерео-визора.
  Но люди не смогли измениться, изменив свое окружение, они избрали насилие, как обычное орудие возмездия, и сами втянули себя в новую войну. Человек сам таит в себе ло-вушку, стараясь любой ценой достичь желанной цели.
   Ван Аллен удивился, что никогда раньше об этом не задумывался. Он всегда пред-ставлял себе свой конец в космосе, но не верил, что он может так напрасно закончить свою никчемную жизнь, полную ошибок и разочарований.
   Но единственное о чем он сейчас сожалел, было то, что он окончательно разочаро-вался в человечестве, которое так глупо закончило свой многовековой путь.
   Внезапно ему невыносимо захотелось напиться. Он пошарил в ящике, где обычно хранил свой неприкосновенный запас и вытащил из-за груды папок почти полную бутылку виски. Это было обычное суррогатное виски из морских водорослей, которое поставлялось в изобилии в колонии пронырливыми торговцами, сбывающими втридорога любой второсортный товар. Но ему на это было наплевать. Даже это было для него настоящим избавлением - спиртное на борту был запрещено им же самим.
   Сделав большой глоток прямо из бутылки, он откинулся в кресле, чувствуя, как алкоголь медленно проникает в кровь, задурманивая растревоженное сознание. Он уже почти расправился с бутылкой, когда услышал, как кто-то приближается к рубке. Ван Аллен безразлично повернул голову к двери, ожидая, что будет дальше. Он ничуть не удивился, увидев знакомую фигуру своего помощника в сопровождении с коренастым гвардейцем, застегнутым на все пуговицы, но с оборванными рукавами.
  - Давно не виделись, дружище, - пробормотал капитан, прикладываясь к бутылке, - где ты пропадал?
  - А по какому случаю, ты так напился? - осуждающе покачал головой Винсент, - по кораблю ходят слухи, что ты засунул лучемет себе в рот и нажал на курок и, что тебя разо-рвала на куски толпа заключенных. Я обошел полкорабля в поисках тебя, а ты нажрался, как свинья, капитан!?
  - Это поминки, - пьяно усмехнулся Ван Аллен, громко икая.
  - По кому? - теперь была очередь Винсента удивляться.
  - По нам, болван, разве ты не понимаешь, - рявкнул капитан, грохнув, пустую бутыл-ку об пол, она разлетелась вдребезги. - Мы все трупы, даже те, кто еще по какой-то нелепой случайности жив! Все до одного!
  - Ты опять впал в меланхолию, - заключил Винсент, довольно сильно тряхнув за пле-чо капитана, - ты уже проверял, что можно сделать с кораблем?
  - Ни черта! - отрезал Ван Аллен, - единственное, что можно сделать, это остановить реакторы и выключить регенераторы воздуха, им и так немного осталось.
  - Я всегда не любил твоих шуток, особенно когда ты напьешься! - отрезал Винсент. - Так вот там за бортом в нескольких тысячах миль от нас, дрейфует неизвестный звездолет. И я бы уже был там, если бы не то, что творится у нас на корабле. Твои люди и арестанты уже забыли о старой вражде, и теперь они развлекаются тем, что убивают друг друга из-за пище-вых пайков...
  - Да, я знаю, - небрежно ответил капитан, - тут до него дошел смысл услышанного. - Что!? - капитан почти протрезвел, - корабль?! Наш?!
  - Он похож на что угодно, только не на земной звездолет. Мы встретились наконец-то с внеземным разумом, а ты тут виски хлещешь! - гневно отозвался негр, стараясь уклониться от дыхания капитана. - Это наша последняя надежда, несколько человек отправились туда с намерением просить помощи у братьев по разуму, если таковые там имеются...
  Гвардеец у двери обеспокоено сказал:
  - Сюда бегут какие-то люди. Они не кажутся мне дружелюбно настроенными...
  Винсент озабоченно окинул взглядом рубку, в поисках отхода, но второй выход вел в тупик. Они были в западне.
  - Вероятно, они все-таки решили расправиться со мной, - рассмеялся Ван Аллен, не без труда вылезая из кресла, - ты прав, Винс. Я - никудышный капитан. Я всегда думал, что люди рождены для того, чтобы выполнять приказы. Но теперь некому приказывать, не так ли? И зачем я тогда кому-то нужен? Зачем?
  - Брось трепаться, - отрезал Винсент, - ты же знаешь, что только ты можешь, как сле-дует управлять этой посудиной, я - лишь знаю дюжину кнопок не больше, а главный пилот бегает где-то по кораблю, разыскивая свою возлюбленную. Ты ее знаешь, это та самая на-блюдательница от Лиги Наций...
  - Стерва! Грязная тварь! - выругался Ван Аллен, - добавив еще несколько слов на дру-гих языках, - пусть галактика станет ее могилой! Это из-за нее мы оказались на этой обочине Вселенной! К тому же она не человек, а биоробот, шпион, которого послали освободить за-ключенных.
  - То-то для него будет сюрприз, - оскалил белоснежные зубы Винсент, - он то думает, что она настоящая: из крови и плоти. Бедняге не позавидуешь, влюбиться в робота, что мо-жет быть хуже!
  Рик расплылся в улыбке, показывая отсутствие двух передних зубов.
  - Я знал пилота, он, кажется, потерял свою семью на Терре. Он избил нескольких гвардейцев, которые шутили над поражением колонистов, его даже хотели отстранить от должности, но он пилот экстра класса и командование посмотрело на все сквозь пальцы...
  - Припоминаю что-то в этом роде, - качнулся в сторону Ван Аллен, лишь ухватив-шись за кресло, он удержался на ногах, - какая разница, - он дотронулся до спирали на шее, - мы - это Вселенная, Вселенная - это мы. Мы часть мироздания и очень скоро сольемся с га-лактикой в последнем дыхании... Разве это не прекрасно?! Я всегда хотел быть свободным, но был вынужден командовать и заставлять убивать, а командир также зависит от своих подчиненных, как и они от него. Он такой же раб условностей и самого себя. Больше я не хочу никого заставлять ничего делать... Скоро я буду свободен, как только они придут... у меня просто не хватает смелости слиться самому с космосом, но я не буду сопротивляться, - он двинулся вперед, намереваясь выйти из рубки навстречу своей смерти.
  Винсент встал у него на пути и с сожалением наотмашь ударил капитана по лицу. Ван Аллен рухнул на колени, обхватив голову руками. Его тошнило. Негр взял его за плечи и помог встать.
  - Прости, капитан, - пробормотал он, дрогнувшим голосом, - но у меня не было другого выхода. Ты еще веришь в эти религиозные бредни, но зачем же отдавать себя в жертву безумия?!
  - Не называй меня так, - отозвался Ван Аллен, - какой я капитан?! Посмотри на меня! Я - ничтожество! Я никогда не задумывался над смыслом приказов и слепо выполнял их, веря в их правильность. Я всегда считал, что от меня ничего не зависит, и помогал корпорациям подавлять восстания в колониях. Я был лишь орудием в руках хозяев. Я не сделал ничего, чтобы предотвратить гибель Земли и порабощение Терры. Хотя я всегда знал, что ты принадлежишь к обществу освобождения, ни разу не заговорил с тобой об этом, и не постарался помочь! Никогда!
  - Но все же ты не выдал меня, - не удивляясь, ответил Винсент, - встряхнув капитана, - ты просто был слишком поглощен этой религией для одиночек. Ты верил в могущество Космоса, в бессмертность всего, что составляет галактику. Забудь это! Мы еще можем вы-рваться из оков нашего прежнего сознания!
  - Нет, - упрямо мотнул головой Ван Аллен, - это уже не для меня, - я уже умер в тот самый момент, когда узнал о гибели Земли. Живо лишь мое тело, а дух уже слился со Все-ленной, вечной и непреходящей, которая понимает и простит...
  Рик поднял с пола лучемет и выглянул в коридор: оттуда послышались выстрелы и свист стрел. Нападающие возбужденно закричали. Рик несколько раз выстрелил и спрятался в рубку, в глазах его застыл страх.
  - Сколько их?
  - Их уже не остановить, - пробормотал он на вопрос Винсента, - их больше, чем заря-дов в моем лучемете...
  - Вероятно, они каким-то образом узнали об аварийных запасах, которые хранятся в хранилище над рубкой. Туда можно попасть лишь через этот люк, - предположил капитан, указывая на потолок.
  - Мы не можем позволить им разграбить последний склад, - решительно произнес Винсент, - они не понимают, что делают. На корабле сразу же начнется голод, если больше не останется запасов продовольствия! Они сожрут все за несколько дней.
  Он попытался закрыть люк в рубку вручную, но его перекосило, и он не сдвинулся с места ни на йоту. Рик, стоя на одном колене посылал один энергоразряд за другим, пытаясь сдержать натиск толпы, взбешенной непредвиденным сопротивлением. Внезапно он пошат-нулся и упал на спину, во лбу у него застряла дискообразная стрела, утопленная почти до основания. Винсент наклонился над ним и закрыл ему глаза, вынув из мертвых рук оружие.
  - Он до конца оставался преданным присяге, хотя для него это стоило жизни, - про-шептал он с горечью, - ты должен гордиться тем, что для него ты остался капитаном, не-смотря ни на что!
  - Бедняга! Стоило ему отдавать жизни ради такого капитана, как я?! - отозвался Ван Аллен, - он не просто задумывался над смыслом собственного долга, а я ... я уже не могу не задумываться. Что я? Зачем я?
  Винсент отмахнулся от рассуждений капитана и подошел к пульту. Он почесал заско-рузлой ладонью затылок и коснулся рукояти управления уровнем гравитации. Но компьютер уже отказывался подчиняться и как он не старался, гравитация уменьшилась лишь на четверть. Он яростно ударил кулаком по панели, расплющив несколько приборов. Вдруг изображение на экране померкло, словно кто-то накрыл его черным покрывалом. Сразу же наступила невесомость, и приборы несколько раз жалобно моргнув, замерли на нуле. Звездолет словно провалился в черную бездну.
  Люди беспомощно заметались, но что-то внезапно проникло из ниоткуда, и они обес-силено повалились на пол. Никто уже не верил, что останется в живых...
  
  
  
  * * *
  
  
  
  Гордон медленно брел вдоль изогнутой перегородки, еще не совсем оправившись от своего ранения. Он плохо соображал куда зашел и продолжал идти лишь по инерции, просто потому, что ему больше ничего не оставалось. Постепенно все стало расплываться у него перед глазами, и он присел передохнуть в нише из-под оружия. Внезапно мир скрылся, окутанный какой-то темной пеленой и он потерял сознание.
  Он очнулся от того, то кто-то трогал его запястье, проверяя пульс. Он машинально схватился за ремень, где должен был быть лучемет, но его там не оказалось. Открыв глаза, он обнаружил, что над ним стоит заключенный в засохшей от крови форме и крепко держит в руке его оружие. Гордон зашевелился, пытаясь встать, но заключенный остановил его.
  - Не двигайся, не то рана вновь откроется. Тебе нельзя очень перенапрягаться.
  - Кто ты? - сказал как можно громче Гордон, но узник понял вопрос только по губам.
  - Кто я? - повторил он вслух, тряхнув лохматой головой, его орлиный нос гордо гар-монировал с раскосым разрезом глаз и твердо сжатыми губами. Лоб охватывала широкая черная повязка, резко контрастирующая с бронзовым оттенком кожи. - Да я и сам толком не знаю. Я - просто человек. Зови меня Ив, когда-то я знал, что это значит, но это уже не имеет значения. Ведь имена - это всего лишь слова, как человека не назови, он ведь все равно оста-нется самим собой, не так ли?
  - Почему ты меня не убил, - прохрипел Гордон, - я же офицер, ты ведь должен меня ненавидеть?!
  - Я уже прошел через это, когда хотел уничтожить всех и вся, даже самого себя... Но теперь я знаю, что это бессмысленно. Убивая, мы лишь порождаем новое насилие и, прежде всего в нас самих. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты мне не доверяешь, боишься, но не за себя, а за кого-то еще. И еще ты любишь, из-за этого ты и предал капитана и нарушил клятву верности.
  У пилота вытянулось лицо - он впервые встретил суперсенсора. Говорили, что в них ничего не осталось человеческого, что они монстры в человеческом обличии. Но он этому не верил.
  - Ты... ты - суперсенсор, - удивленно протянул Гордон, широко раскрыв глаза.
  - К несчастью, да. Я вынужден знать чувства других, но зачастую они не так уж чисты и невинны, как может показаться на первый взгляд. И то, что в тебе нет ненависти, и остановило меня. Твоя любовь закрыла все, даже отчаяние и страх. Я помогу тебе, если за-хочешь, человек с чистым сердцем!
  - Я ищу ее, но никак не могу найти, - зашептал скороговоркой Гордон, - она служила в Лиге Наций, ты должен ее знать, она следила за соблюдением прав заключенных... Ее зовут - Лиа. Ради нее я готов на все...
  - Теперь я знаю, что можно противопоставить тому, что охватило людей, - задумчиво прошептал Ив, - любовь может помочь им забыть о ненависти...
  - Человек может и любить и ненавидеть одновременно, - не согласился Гордон, - если бы не было подобных противоречий, Вселенная давно бы уже разлетелась на мелкие кусоч-ки. Противоречия - основа космоса, а значит там, где есть зло, должно быть и добро и наобо-рот. Иначе мир просто перестанет существовать.
  Ив с сомнением взглянул на раненого, словно не зная, что ответить.
  - Не знаю, о чем ты говоришь, я не учился в космошколах, но я знаю, что чувствую. И когда я вижу человека, сразу же могу сказать, чего больше в его душе - злобы или смирения, ненависти или милосердия, страха или безумия. Ты просто сочишься любовью, и больше я не могу ничего добавить. Прости, может быть, это звучит эгоистично, но я устал от ненавис-ти и отчаяния, которое исходит от большинства людей, а возле тебя я чувствую желание жить, хотя совсем недавно я хотел умереть.
  - Я хотел бы признаться, - сказал после длительного молчания Гордон, кусая до крови губы, - это я виноват в том, что мы затерялись в космосе. Я стер все записи в бортовом ком-пьютере. Я не хотел, чтобы мы попали на Землю и, чтобы вас отправили на гнить на рудни-ки.
  - Я знаю, - кивнул головой Ив, - в тебе еще не остыла боль утраты. И месть все еще стремится вырваться из тебя. Но это пройдет... поверь мне, в этом мире все проходит.
  - Не знаю, - вымолвил Гордон, - я в этом совсем не уверен, хотя сейчас моя голова за-нята совсем другим!
  Ив пристально посмотрел на пилота, всей кожей ощущая его тревогу и боль, надежду и любовь. Он протянул ему руку, помогая встать.
  - Мы найдем ее, я не хочу, чтобы единственный человек, который забыл о ненависти, разочаровался в том, что смог забыть.
  - Пусть космос пощадит твой дух, - поблагодарил Гордон, блеснув при свете неоновой лампы медальоном с символом Вселенной.
  - Ты веришь?! - индеец саркастически улыбнулся, расправляя плечи. - Тебе не кажет-ся, что, веря в могущество космоса, ты пытаешься избавиться от свободы, с которой ты был рожден. Ты просто боишься признаться себе в том, что все зависит лишь от тебя, а космос лишь символ бесконечности, в которую мы рано или поздно все вернемся?!
  - Отчасти ты прав, - согласился пилот, - но разве можно жить без веры. Она родилась тогда, когда люди уже не верили даже самим себе. И надежда на всепрощение и забвение в космических далях пришла вместе с новой религией, верой в то, что когда-нибудь все станут единым и неделимым космосом, слившись на его безграничных просторах в единое целое. А как ты можешь продолжать жить, ни во что не веря?!
  - Я верю, - твердо ответил индеец. - Я верю, что люди смогут жить в мире друг с дру-гом, забыв о болезни, которая разрушила нашу цивилизацию. О первобытном страхе перед неизвестностью, из которого и рождается насилие. Неся гибель другим, человек думает, что таким образом он ограждает себя от смерти, но на самом деле он лишь все больше раскачи-вает маятник насилия и разрушения, который, в конце концов, убьет того, кто его создал...
  Гордон задумчиво взъерошил на голове волосы, собираясь с мыслями.
  - По-моему, ты все же веришь, - усмехнулся он наконец, - ты веришь в Человека. А это равносильно вере в космос и его вездесущность и непогрешимость. Ведь человек - сам крошечная Вселенная - скопление ужасного и прекрасного, добра и зла. И каждый сам реша-ет, что выбрать. И рай и ад у каждого в душе, также как и бог, и дьявол, если говорить поня-тиями религии прошлого тысячелетия. Так же, как космос, который несет в себе все, карая и щадя своих питомцев, так же и человек ежесекундно либо творит, либо разрушает. Хотя лег-че уничтожить, чем сотворить. Именно поэтому жажда разрушения и обуяла людей, но ведь космос тоже разрушает, а затем создает - новые солнца, планеты, новый разум...
  - Мы можем постараться, по крайней мере, изменить человека, - парировал Ив, отбро-сив с плеч черные космы, - но космос, его мы даже не в состоянии постичь, не то что бы из-менить или улучшить. Он выше нашего понимания. Он непостижим...
  - Также как и человек! - воскликнул Гордон, возбужденно поймав собеседника в ло-гическую ловушку, - ты же не можешь сказать, что в состоянии познать человека - эту мик-ровселенную, такую же загадочную и непостижимую, как и реальный космос?
  - Почему нет, - рассмеялся Ив. - По крайней мере, я могу ощутить чувства других, а это не мало. Чувства - это основа поступков, а мысли лишь отражение чувств, не так ли?
  - Черт, я совсем забыл, что ты суперсенсор, - попытался оправдаться Гордон, - но та-ких как ты единицы, если только...
  - Что? - небрежно задал вопрос Ив, смотря сверху вниз на пилота.
  - Если только ты не единственный в своем роде, что сводит на нет, все попытки осоз-нать человека. Ты один не сможешь заставить людей понять себя, и свои ошибки.
  - Но все же я попытаюсь, - упрямо мотнул головой индеец, - как ты говоришь, нам всем придется слиться с галактикой, но не все могут понять, что гораздо проще заключить мир с самим собой, чем жертвовать жизнью ради бездушной пустоты за бортом.
  - Это кощунство говорить так, - возмутился Гордон, - я не позволю тебе оскорблять Вселенную, создавшую нас и тебя в том числе. Оскорбляя космос, ты оскорбляешь и челове-ка, творение его. Ты... ты - богохульник!..
  Он развернулся, и нетвердо шагая, побрел прочь, гордо подняв голову. Ив в смятении смотрел ему в спину, ощущая всеми фибрами души презрение и раненое самолюбие пилота. Он некоторое время потоптался на месте и затем побежал догонять ушедшего далеко в по-лумрак коридора, Гордона. Он прошел всего несколько шагов, как услышал грубые руга-тельства на разных диалектах.
  Кто-то яростно сопел, что-то бормоча. Раздавались глухие удары, и кто-то тихо засто-нал от боли. Ив бросился вперед и едва не напоролся на лазерную сеть, которая закрывала проход в командные отсеки. Он вовремя среагировал и рухнул на колени прямо перед смер-тоносным люком. Повернувшись, он увидел, как трое заключенных ожесточенно избивают Гордона, неподвижно лежащего на полу. Пилот согнулся, подогнув ноги, защищая живот от ударов.
  - Эй, вы! - взревел индеец, подымаясь на ноги. - Вы, что не видите, что он ранен? Клянусь галактикой, если вы сейчас же от него не отойдете, вы за это поплатитесь, - он взял-ся за кобуру, но лучемета там не оказалось.
  - Подонки!
  Ив растерянно мотнул головой и понял, что потерял оружие при падении - бластер лежал всего в нескольких метрах от него, но, тем не менее, он был вне досягаемости - он пролетел под лазерной сетью и лежал настолько близко, что Иву даже захотелось до него до-тронуться. Но он вовремя спохватился - лазерные лучи угрожающе вспыхнули, взметнув об-лачка пыли, едва он приблизился к люку.
  - Какое тебе дело? - грубо ответил один из узников, занося ногу для нового удара, - он ведь офицер, не так ли? Он виноват в том, что мы оказались здесь, и он ответит за все! Уб-людок!
  - Ты ведь был нашим вождем и звал нас убивать. Неужели ты забыл?! И мы убивали и умирали. Ты говорил, мы боремся за свободу. Где она, эта твоя свобода? Мы все - живые трупы! Мы уже никогда не сможем вернуться обратно... Мы - мертвы...
  Заключенный не успел ударить - Ив рывком ударил его плечом и, сбив с ног, бросил-ся на второго, который уже поднял иглоружье. Индеец выбил локтем ствол в сторону, ощу-тив на мгновение сильный удар в челюсть. Он сжал руками низкорослого узника и отбросил его в сторону. Тот отлетел и, ударившись о стену, по инерции налетел на свирепо сверкнув-шую лазерную сеть. Его моментально расчленило на мелкие части, проклятье на полуслове повисло в затхлом воздухе.
  Третий узник с ужасом взглянул на Ива, не в силах отвести глаз от своего товарища. Он медленно попятился и вскоре скрылся в темноте. По телу Ива прошла дрожь, он почувствовал ненависть и страх, исходящие от заключенного, который забился в угол и смотрел на него глазами полными безнадежности. Ив сделал усилие и заглушил в себе эти ощущения. Он склонился над пилотом, пытаясь привести его в чувство. Гордон промычал что-то невнятное и приподнялся, прижимая рукой раненое плечо.
  - Это т!! - пробормотал он безразлично, - ты все-таки решил признать свою ошибку.
  - Да уж, - криво улыбнулся Ив, - из-за своей гордости ты едва не расстался с жизнью. Эти маньяки ненавидят любого, на ком одета форма гвардейца. Ты еще довольно легко отде-лался...
  Гордон с отсутствующим видом взглянул на заключенного, скорчившегося в углу. Его глаза лихорадочно блестели, щеки отливали огненным румянцем. Он умоляюще сложил руки:
   - Не убивайте меня, прошу вас! Я не знаю, что на нас нашло. Пожалуйста, оставьте мне жизнь!
  - Встань! - повелительно произнес Ив, - не унижайся. Никто не собирается забирать твою никчемную жизнь. Все равно нам уже недолго осталось - звездолет умирает... Через несколько дней генераторы воздуха остановятся, и мы задохнемся, как крысы в лабиринте. В тебе бурлит ярость и страх, как когда-то во мне. Забудь про страх, смерть гораздо легче и приятнее жизни, поверь мне.
  - Пойдем, - протянул пилот, - нам надо спешить, - оставь его! Он не виноват, что не-нависть захлестнула его. Это рок всего человечества, не только его одного...
  - Мы всегда думаем о человечестве, цивилизации, - оборвал его суперсенсор, - кто-нибудь думал об одном единственном человеке, крупице в море судеб?! Кто-нибудь пытался разобраться, что творится в одной единственной заблудившейся душе, способной на добро, но творящей зло?
  - В этом виноваты обстоятельства и социум, но никак ни сам человек, - сказал Гордон с улыбкой, - человек лишь жертва общества, в котором живет. И если он не способен к нему приспособиться, тогда рождаются либо безумцы, либо бунтовщики. И, в конце концов, они сами губят себя...
  - Ты забываешь, что человек сам творит обстоятельства и свое окружение. Человек сам повинен в своих бедах, если он допускает ненависть в свое сердце, тогда он сознательно отвергает любовь.
  - Люди никогда бы не выжили, если бы не были способны на ненависть. Возможность ответить насилием на насилие явилось тем, что помогло человечеству выйти из животного мира и противопоставить себя ему, - неожиданно вмешался в разговор узник, - не оставляйте меня здесь. - Он протянул волосатые руки в жесте верующего к Гордону, - я узнал тебя брат по вере, - прости своего брата, помоги ему обрести единение с вездесущим космосом!
  - Космос простит тебя, - благословляющим жестом дотронулся до его лба пилот, - можешь идти с нами, и не забывай о всевидящем оке Вселенной! Мы ведь единое целое...
  Ив терпеливо дождался конца церемонии, морщась от чувства опустошения, исходя-щего от узника.
  - К сожалению, мы совершенно не знаем, где ее искать, - вздохнул Гордон, погляды-вая на разбегающиеся в разные стороны коридоры, - Лиа может быть где угодно...
  Ив вздохнул, вспомнив об Иде. Он любил ее, и был в этом уверен, но никогда он не ощутил того же от нее. Она была с ним нежна и заставляла забывать боль утрат. Она спасала ему жизнь и предавалась с ним любви. Но он знал, что это была ненастоящая любовь. Она боялась одиночества больше смерти и находила с ним успокоение. Он дарил ей покой, и она грелась в лучах его самозабвенной любви, наслаждаясь его чувствами, но, не давая взамен того же.
  - Да, и хотя я знаю, что Ида сможет за себя постоять, я все равно не могу избавиться от мысли, что она нуждается в помощи, - отозвался индеец, незаметно следя за узником.
  - Вы говорите о наблюдателе, которая добилась у капитана выдачи нам дополнитель-ного пайка каждые сорок часов? - поинтересовался тот, непроизвольно вжав голову в плечи, искоса поглядывая на своих спутников.
  - Именно о ней, - воскликнул Гордон, - ты знаешь, что с ней? Где она? Говори!...
  Он нетерпеливо затряс его за плечи так, что у того лязгнули зубы.
  - Я слышал, что она убила капитана и скрылась в тюремных отсеках. Больше ничего. Если мой брат ищет ее, то нам надо подняться на внешние уровни. Вы не спросили моего имени, Лаэрт, так меня звали до того, как я стал пленником под номером 857.
  - Лаэрт, ты не представляешь, как ты нам помог, - сказал Ив, сжав в рукопожатии ла-донь заключенного.
  Они вышли из нагромождения жизнеобеспечивающих механизмов, поднялись по аварийным эскалаторам, которые застыли неподвижно еще до последнего гиперперехода. Наружный уровень был почти полностью разрушен: стены прожжены энергоразрядами, кон-трольные панели расплющены или вырваны из стен, напольный пластик тлел, наполняя воз-дух удушливой гарью.
  Окровавленные тела с лицами, искаженными гримасами смерти лежали повсюду. Глаза, в которых застыла агония, бесстрастно следили за тремя живыми. В отсеках заклю-ченных было пусто, если не считать несколько трупов заключенных, так и не успевших вы-браться из своих камер - метеорит, пробивший обшивку корабля, навсегда вычеркнул их из списка живых.
  - Здесь мы ничего не найдем, кроме мертвецов, - прошептал угрюмо Ив, - ненависть сняла здесь свою жатву.
  - Давайте поднимемся к иллюминаторам, - предложил Лаэрт,- окунемся душой в кос-мос. Это придаст нам сил!
  Гордон согласно кивнул головой, ни сказав, ни слова. Ив почувствовал волну безыс-ходности, идущую от пилота. Он молча, хлопнул его по спине, пытаясь как-то ободрить, но понял, что это бесполезно.
  Он сам не мог не думать об Иде, которая затерялась в глубинах агонизирующего ко-рабля. Они подошли к подъемникам, но те были разрушены метеоритом, и не было никакой возможности подняться на наружный уровень.
  Капсула лифта зависла между полом и потолком, прожженная в нескольких местах. Гордон бросился к аварийному выходу, но допотопные лестницы оказались разорванными в глубокой узкой шахте. Они свисали бесформенными огрызками сверху, словно объеденные сказочным чудовищем.
  - У нас только один путь, - констатировал Лаэрт, - вниз! - он потер морщинистый лоб, рассматривая ожог от лучемета на мускулистом животе.
  - Нет, остается еще это, - вымолвил наконец Гордон, указав на отверстие, оставленное метеоритом.
  Ив подставил плечо и пилот, пошатываясь, ухватился за разлом в переборке. Индеец подтолкнул его, и он повис на руках, постепенно скрываясь из виду. Лаэрт не без опаски последовал за ним, едва не сорвавшись на скользком металле. Вместе с Гордоном они втащили наверх Ива, протянув насколько было возможно руки в дыру.
  На внешнем уровне было слышно, как с шипением уходит воздух в мировое про-странство сквозь наспех заделанную пробоину. Свет то загорался, то тух, лишь на мгновения высвечивая изломанные переборки разбитой камеры. Энергия капля по капле покидала звездолет, а вместе с ней и сама жизнь.
  - В соседнем отсеке должен быть иллюминатор, - сказал Лаэрт, вытирая пот со лба.
  Ив заглянул в сумрак соседней камеры, освещаемой лишь блеском мерцающих звезд, и только тут заметил изящный женский силуэт, наполовину закрывающий узкую щель ил-люминатора. Он с сомнением сдвинул набок свою повязку, но ничего не изменилось. Он ничего не чувствовал. Ив испугался и обрадовался одновременно. Кто-то подошел сзади, и он ощутил волну любви, захлестнувшую Гордона. Ив облегченно вздохнул, его дар не исчез, но что-то сверхъестественное было в том, что он совершенно ничего не мог чувствовать от этой девушки. Казалось, что у нее нет никаких чувств.
  - Лиа! Наконец-то я тебя нашел! - закричал пилот, бросаясь к девушке. Она поверну-лась и бросила на Гордона пустой взгляд.
  - Зачем же ты меня искал? - спросила она ровным ничего не выражающим голосом.
  - Я... я, - замешкался Гордон, - я хотел сказать...
  - Похоже, он совсем с ума сошел по ней, - прошептал Лаэрт, дернув за рукав Ива, - пойдем, не будем им мешать. Видишь, бедняга совсем языка лишился, да и не мудрено!
  - Постой, - буркнул Ив, - что-то неладно. Жаль, что я не могу читать мысли, но чувств у нее не больше чем в пылесосе...
  - Не знал, что ты суперсенсор, - дрогнувшим голосом вымолвил Лаэрт, пятясь в кори-дор.
  -... а это может значить только одно, - не обращая внимания, продолжал индеец, вне-запно осененный догадкой, - она не человек... Она - синтет, как же я сразу этого не понял! Вот идиот!!
  - Ему незачем это знать, - отрезал Лаэрт, - не говори ему ничего, так будет лучше.
  - Может быть ты и прав. - Ив с сожалением бросил взгляд на Гордона, который, пере-минаясь с ноги на ногу, пытался что-то сказать Лии. - Но мы заставим его страдать еще больше, если он узнает это не сейчас.
  - Мы не имеем права вмешиваться, - не согласился Лаэрт, - если он полюбил робота, то тут уже ничем не поможешь.
  - Я не могу видеть, как он истекает любовью к бездушной кукле, - сказал Ив и напра-вился к иллюминатору, возле которого стояли Гордон и Лиа.
  - ... может это покажется тебе смешным, но я... я не мог не думать о тебе, - послышал-ся хриплый голос Гордона, - с того самого момента, как ты взошла на борт звездолета, я не могу отделаться от мысли о тебе.
  - Гордон, я должен тебе что-то сказать, - позвал Ив, - это важно. Видишь ли...
  - Ты мог немного подождать, - раздраженно бросил пилот, грустно не отводя взгляда от девушки.
  - Лиа, ты случайно не видела Иды, она должна была быть в рубке? - сказал первое, что пришло в голову Ив.
  - Она была там, - бесстрастным голосом ответила Лиа, подставляя свое совершенное лицо в свет звезд. - Но она вероятно уже покинула корабль. Едва на экране внешнего обзора показался неизвестный объект, как она убежала, сказав, что не упустит возможности первой вступить в контакт с внеземным разумом.
  Ив ошеломленно прильнул к иллюминатору: где-то в самом углу был виден слегка сплюснутый сфероид, размерами ничуть не уступающий их звездолету.
  - Свершилось! Теперь история начнется вновь, - прошептал он благоговейно, почти забыв о Лии.
  - Несколько человек тоже собирались лететь на этот сфероид, - сказал Гордон без эн-тузиазма, - но я решил остаться, чтобы найти тебя, он повернулся к девушке.
  - Зачем? - она непонимающе хлопнула несколько раз длинными ресницами. Огненные локоны короной обрамляли ее миловидное лицо без единого изъяна.
  - Потому что я ... люблю тебя, - выдавил Гордон, растерянно пытаясь посмотреть Лии в глаза.
  - Что это значит? Ты помог мне выполнить мою миссию, но что значат твои слова, - Лиа в упор уставилась на пилота, не сводя с него глаз.
  - Это значит, что я готов умереть ради тебя, убить ради тебя, жить ради тебя. Скажи, что я тебе небезразличен, и я навсегда буду твоим рабом!...
  Он торопливо говорил, словно боялся, что она не захочет его выслушать до конца.
  - Это уже слишком, - не выдержал Ив, - Лиа, скажи ему все! Ты не имеешь права дер-жать в секрете свое происхождение. Я все знаю. Скажи же...
  - Что я должна сказать? - спокойно спросила Лиа, - что я не могу любить его?!
  Ив в замешательстве переводил взгляд с Лии на Гордона, не в состоянии вымолвить ни слова. Он знал, что не сможет сказать правду. Он не мог заставить пилота разочароваться в любви, единственном, что можно было противопоставить насилию.
  - Ив, ответь! Ты же знаешь, что она чувствует, - воскликнул Гордон, хватая индейца за китель, - скажи! Она не любит меня?!
  - Нет, - с силой выдавил Ив, собираясь сказать - она никого не может любить, так как она просто машина в теле человека, - но он так и не высказал до конца свою мысль.
  Звездолет покачнулся, разворачиваясь вокруг оси, звезды исчезли в иллюминаторе, как будто кто-то одним дуновением затушил их. Искусственная гравитация неуклонно уменьшалась, и вскоре они взмыли под потолок, хватаясь друг за друга, не в силах удержать-ся на полу. Ив проклял галактику всеми словами, которые были в его запасе, вспомнив так же язык своих далеких предков.
  - Что происходит, черт подери? Такое впечатление, что Вселенная исчезла у нас из-под ног, будь она проклята!
  - Не богохульствуй, Ив, - резко выкрикнул Гордон, - космос зовет нас. Он решил при-звать нас к себе. Жизнь не имеет смысла! Смысл имеет лишь бесконечность, олицетворение пространства.
  Лиа изогнула губы в улыбке, показав идеально ровные белоснежные зубы.
  - Кажется, космос покинул нас, - она указала на иллюминатор - где-то в глубине сла-бого голубого свечения виднелись гигантские изогнутые переборки, уходящие далеко вверх. Звездолет медленно плыл мимо них, влекомый какой-то неведомой силой.
  - Мы в ловушке! - воскликнул индеец, ощутив ужас Гордона, - нас поймали, как ловят тараканов, накрыв стаканом. По сравнению с этим - наш корабль всего лишь песчинка, выброшенная морем на огромный материк!
  - Космос, владыка наш, да свершится воля твоя, - заключил Гордон, покорно склоняя голову.
  Он держал в руках свой талисман и приготовился молиться.
  Туман безразличия накрыл их, и они, опустошенные следили за происходящим, как будто это было не с ними.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Отрывок 4
  
  
  
  ...- Не способность к коллективному
  труду, не страсть к разрушению и войнам,
  не вера в некую высшую силу,
  а именно творчество - желание и осознанное
  стремление созидать прекрасное, что
  является обратной стороной разрушения и
  насилия - является главной чертой
  разумного существа.
  - Это противоречие и составляет
  сущность человека, и если внутри его
  побеждает тяга к созиданию, то человек
  становится настоящим
  разумным существом,
  способным изменить мир к лучшему.
  Человек разумный - это
  синоним человека созидающего!
  - Можно доказать и обратное - разрушая
  и сея насилие, человек также
  проявляет свои качества
  разумного существа,
  качества противоположные
  названным тобой, но без
  них не существовало бы
  и первых...
  Здесь скрыт дуализм - основа мироздания.
  
  
  
  ("Откровения" Уирра, год 5348 по новому
  летоисчислению, день 31 месяца Цуун,
  планета Ай"эна, последнее прибежище вируса.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 8
  
  
  
  Ида повернулась, услышав грохот за спиной. То, что она увидела, ошеломило ее. Жанн остервенело душил Эвноя, а тот уже почти дотянулся до лежащего в стороне бластера, из дула которого вырывалось короткое пламя. Эвной несколько раз ударил согнутым коле-ном Жанна в живот, и он откатился в сторону. Но едва Эвной рванулся к лучемету, как его противник схватил его за ногу и, дернув, повалил Эвноя на пол, пытаясь сдавить ему шею, закрытую защитной пластиной скафандра.
  - Остановитесь! Что вы делаете?! Совсем спятили! - Ида подбежала к переплетенным в ярости телам и попыталась растащить мужчин.
  Жанн несколько раз лягнул воздух, пытаясь дотянуться до нее, но промахнулся. Эв-ной, улучив момент, несколько раз двинул локтем в висок Жанна, и тот, оглушенный, сполз с него, прерывисто постанывая.
  - Если вы не успокоитесь, мне придется применить вот это, - подняла лучемет Ида.
  - Это ты! - удивленно прохрипел Эвной, разминая шею, - а где, то чудовище, которое чуть меня не задушило своими щупальцами?
  - Складывается впечатление, что ты бредишь, - произнесла Ида, подозрительно пока-чивая головой, - вы с Жанном чуть не укокошили друг друга! Если бы я не подоспела вовре-мя, то здесь бы уже лежал чей-то труп!
  Эвной покосился на Жанна, который, часто моргая, рассматривал своего бывшего врага.
  - Но я же видел огромное чудовище со слоновьими бивнями и щупальцами осьмино-га, - пробормотал он с сомнением в собственных словах.
  - А я - трехголового циклопа с когтями тигра, - поддакнул Жанн, - как могло случить-ся, что мы приняли друг друга за кошмар из третисортного стереофильма? Мы ведь могли убить друг друга!
  - Теперь мне все ясно, - нахмурилась Ида, - вероятно нас просто проверяли на способ-ность к насилию. Каждый из вас чего-то боялся, исследуя этот корабль, и ваши страхи нашли свое отражение в первом кого вы увидели. Вас заставили поверить в то, что ваш страх ожил, вот и все!
  - Не могу сказать, что такой способ приема гостей мне по душе, - угрюмо пробурчал Жанн, - так они распугают всех посетителей.
  Он настороженно оглянулся, словно ожидая нового подвоха со стороны корабля.
  - Да, но теперь они знают, что мы способны бояться и убивать. Насилие ведь порож-дение страха, - не так ли? - не успокаивался Эвной, - теперь мы должны контролировать свои чувства, иначе мы просто перестреляем друг друга!...
  - Боюсь, что хозяева этого корабля, узнав о нашей склонности к насилию, не захотят иметь с нами дела, - пробормотал Жанн, потирая места ушибов. - Мы явно не прошли испы-тания...
  - А где Лаэла? Ведь она была с тобой?! - обеспокоено спросил Эвной, наблюдая за выражением лица Жанна.
  - Да..., - замялся он, - мы прилетели вместе, - но когда мы попали в этот переход, она куда-то запропастилась, скользнув в какой-то закоулок, - Жанн растерянно развел руками.
  - А может, ты просто бросил ее здесь одну?! - угрожающе поднялся Эвной.
  - Если ты мне не веришь, то, как ты можешь..., - возмущенно воскликнул Жанн.
  - Немедленно замолчите!! - рявкнула Ида во весь голос, - если так будет продолжаться и дальше, то мы лишь повторим судьбу остального человечества. Если она достаточна умна, то с ней ничего не случится, она просто не должна бояться.
  - Весьма трудновыполнимое условие, - хмыкнул Эвной, - если учитывать, что корабль реагирует на малейшее чувство опасности в нашем сознании. Мы же бывшие солдаты! Ты забываешь, что нам присуще чувство страха, именно оно помогало нам выживать и на Терре, и воюя с космогвардией землян.
  - В таком случае мы должны забыть о своих инстинктах. Они способны нас убить! Должен же человек когда-нибудь жить без страха, в мире с самим собой и своими чувствами, - решительно провозгласила Ида, засовывая лучемет в кобуру, - никакого оружия, запомните ваш страх - ваш враг!
  Они переглянулись, чувствуя непонятное ощущение спокойствия и мира, окутавшее их. Жанн последовал примеру Эвноя и тоже снял свой шлем, с наслаждением глотая пьяня-щий воздух. Они медленно шли по сужающемуся коридору. На их глазах он изгибался то и дело под разными углами, когда они подходили слишком близко к пульсирующему тупику. Запутанные лабиринты все дальше и дальше уводили их вглубь корабля. Казалось, что этому не будет конца.
  - Так нам никогда отсюда не выбраться, - в сердцах пробормотал Жанн - как будто кто-то наблюдает за нами, словно за подопытными крысами. Отвратительно! Чувствую себя словно под микроскопом...
  - Я, кажется, знаю, что делать, - напряженно выговорил Эвной, - ведь Лаэла - телепат, я буду думать о ней, и может быть она сможет уловить мою мысль.
  Он сосредоточенно уставился в одну точку. Ида и Жанн отошли, чтобы не мешать. Внезапно стена перед ними стала расползаться, образуя бесформенное круглое отверстие, за ней вторая, третья. Постепенно перед Эвноем образовался длинный тоннель, светящийся мягким матовым светом, который шел из ниоткуда.
  - Наверное, они показывают нам направление, куда идти, - предположил Жанн, сту-пив в тоннель.
  Они последовали за ним.
  По мере того, как они продвигались вперед, стены за ними медленно затягивались, словно быстро заживающие раны. Воздух был напоен кислородом, пахло чем-то земным и давно, с самого детства, знакомым. Где-то вдалеке лился фиолетовый свет, обозначая конец туннеля.
  - Лаэла! - закричал Эвной, увидев знакомую фигуру, стоящую далеко впереди.
  - Эвной!?...
  Они бросились друг другу навстречу, как будто не виделись целую вечность.
  - Ты не представляешь как я рад, увидеть тебя снова, - прошептал он, целуя Лаэлу.
  - Я знаю, - улыбнулась она, - я так счастлива, что ты рядом со мной, - она прильнула к нему, - пойдем, я должна показать вам кое-что. Скорее кое-кого...
  Она подвела их к центру овального зала, в середине которого, в глубокой впадине в полу, лежало тщедушное, ссохшееся тело незнакомца. Он был полностью обнажен, но ника-ких половых признаков не было заметно. Редкие голубые волоски покрывали продолговатое щуплое туловище. Сквозь просвечивающуюся кожу виднелись искривленные кости. Скелет совершенно не напоминал человеческий. Крошечная, вытянутая с затылка голова с одним глазом в центре почти треугольного лба выглядела неестественно на тонкой вытянутой шее. Глаз был полузакрыт прозрачным веком. Две длинные руки с двумя пальцами на каждой почти достигали колен.
  - Это единственный обитатель этого корабля, - прошептала Лаэла, словно боялась его разбудить.
  - И ради этого чучела мы проделали такой путь, - возмутился Жанн, разочарование было написано на его лице.
  - Он мертв? - поинтересовалась Ида, с интересом рассматривая странное тело.
  - Еще нет, - ответила Лаэла, - но он умирает. Мне трудно читать его мысли. Образы, которыми он думает, чрезвычайно трудно переложить на наш язык. Его мысли то затухают, то возобновляются вновь... Иногда мне становится даже больно, когда я вхожу в его созна-ние...
  - Но как тебе удалось найти его? - спросил Эвной.
  - Очень просто, - рассмеялась девушка, - как только я поняла, что корабль повинуется моим мыслям, я попросила провести меня к хозяину корабля. Звездолет полностью автома-тизирован и отвечает практически на любой запрос. Хотя это может быть очень опасно, если не контролировать своих страхов...
  - Мы это уже заметили, - усмехнулась Ида, с укором посмотрев на смутившихся муж-чин.
  - Сейчас он придет в себя, - прошептала Лаэла, - он подключен к кораблю и системы жизнеобеспечения еще поддерживают в нем искру сознания, но он уже не в силах продол-жать жить даже при поддержке всего корабля.
  Прозрачное веко на мгновение приоткрылось, показав узкий горизонтальный зрачок, окруженный малиновым окаймлением.
  - ... это вы, я знал, что вы придете, - произнесла Лаэла, напряженно смотря прямо в мигающий глаз, - вы должны были прийти. Чтобы покарать меня... как долго я ждал... как бесконечно долго....
  - О чем это он? - озадаченно спросил Жанн, но Ида решительным жестом закрыла ему ладонью рот.
  В воздухе над телом замерцала бледно голубая дымка, медленно приобретающая форму куба. Она расплылась у них на глазах и исчезла, оставив трехмерное изображение воспоминаний незнакомца: пикообразные грандиозные здания, убегающие под самые обла-ка, странные летающие аппараты похожие на стрекоз сновали между ними и исчезали за го-ризонтом, укрытом белесым покрывалом голубоватого тумана.
  Прозрачные пирамиды закрывали огромные багровые цветы, усеянные фиолетовой бахромой, миллионные толпы нелепых существ, закутанных в какие-то подобия черно-красных тог, стояли на коленях перед пирамидами. И размеренно бились лбами о землю, по-крытую треугольными плитами.
  Что-то огромное пронеслось в темнеющем небе, хищник выхватил из толпы свою жертву и унесся вдаль, толпа, казалось, даже не заметила потери одного из своих членов.
  Монотонные печальные звуки окутывали сознание чувством предрешённости и все-знания, словно в мире исчезла последняя тайна, и не осталось больше ничего, чему можно было удивиться. Все как всегда и так будет длиться вечность.
  - Что это? - Жанн раскрыл от удивления рот.
  - Это его мир, мир его прошлого, - сказал Эвной, - таким он остался в его памяти...
  - Тише, не мешайте, - оборвала их Ида, - Лаэла не может сосредоточиться!
  - ... я был одним из немногих, кого удостоили великой чести быть носителем вируса. Золотой век подходил к концу. Всему есть конец... также как и всему есть начало... Наша раса медленно умирала. Мы не могли ничего поделать с этим, ничего!... Люди не хотели работать, бороться, жить, растить детей... Эра расцвета давно миновала.
  Наступила эра заката.
  Наша цивилизация умирала, медленно, но неуклонно, день за днем, год за годом... Культура понемногу исчезала, и мы возвращались назад в варварское состояние.
   Никто не знал причин этого, но остановить это было уже невозможно, словно все ра-зом устали от жизни. И тогда, когда мы поняли, что на других планетах жизнь только зарож-дается, и разумные существа на них скоро начнут строить свою цивилизацию, было принято решение избавить вас и других от мучительного и бесконечно длинного конца...
   Мы давно избавились от насилия, еще до того, как вы, нирриане, осознали свой ра-зум. Мы создали такие корабли, тысячи таких кораблей, и... заразив каждый из них вирусом насилия, отправили их в разные концы Вселенной, чтобы передать этот вирус вновь зарож-дающимся мирам...
  Мы хотели спасти вас от старости, этой болезни цивилизации, когда все известно, ко-гда нечего желать и не к чему стремиться. - Лаэла глубоко вздохнула, переводя дух, и про-должила, - ...мы думали, что лучше вам погибнуть в расцвете, поглотив самих себя, чем сто-летия наблюдать, как тает в вас жажда жизни и познания, которое перестало иметь уже вся-кий смысл...
  Многие погибли, наверное, я последний, кто не сгорел в бушующем океане какого-нибудь солнца или не превратился в пыль, пролетая сквозь метеоритное облако! Хотя и мне не много осталось...
  Корабль больше не может поддерживать во мне жизнь, и вы можете убить меня одной мыслью, заставив системы жизнеобеспечения отключиться. Убейте меня! Я знаю, что из-за меня погиб ваш мир, новый мир, ради которого вы покинули свою родину. Я уже так устал жить...
  - О чем он говорит? - не удержалась Ида.
  - Я сама никак не пойму, - ответила Лаэла, - я попыталась представить Солнечную систему и передать эту мысль ему, но он сказал, что никогда не был в этом районе космоса. И еще, он все время упорно не желает называть нас землянами, употребляя какое-то слово вроде - нирриане.
  - Попробуй спросить его об этом, - ошеломленно выдавил Эвной, явно потрясенный необычным рассказом.
  Лаэла, обхватив голову ладонями, устремила взгляд на незнакомца.
  - ... это было миллиарды веков назад, когда я посетил вашу планету, у вас не было войн, насилия и вы уже почти подошли к той черте, за которой начинается старение духа. Я заразил вашу расу насилием, и вы уничтожили Нирру, истребив друг друга в бесконечной кровопролитной войне. Лишь немногим удалось спастись, покинув родную планету на не-скольких кораблях, оставшихся от эпохи покорения космоса.
   После долгих поисков, гибели большей части кораблей, вы все-таки нашли то, что искали - Землю, как вы назвали новую планету. Она подходила вам почти идеально, и вы решили начать все заново, забыв о том, что произошло на Нирре. Но вирус насилия невоз-можно излечить ничем...
   Вы забыли практически все, вам пришлось начинать все с нуля. Но эпоха варварства сменилась эпохой возрождения. И, несмотря на бесчисленные войны, вам все-таки удалось достичь определенного уровня развития, хотя это и не помогло вам избежать нового само-уничтожения...
  Вы много задумывались о собственном происхождении, не в силах найти недостаю-щего звена между собой и существующими на планете животными. На протяжении тысяче-летий вы утратили знания о своем происхождении и так не обрели его вновь...
  - Но кто дал им право распоряжаться судьбами иных цивилизаций?! - яростно вос-кликнул Жанн, - как они могли взять на себя смелость распоряжаться нашими жизнями?!
  - Есть ли средство избавиться от этого вируса? - перебил его Эвной, приближаясь к вирусоносителю.
  - ... наша мудрость подсказала нам, что легче будет многократное возрождение и воз-мужание, по мере осознания своего места во Вселенной, чем медленное гниение в собствен-ной плоти, не в силах даже на безумство. Вам суждено умирать и рождаться и вновь уми-рать, пока вы сами не поймете, что вам выбрать. Мы были настолько глупы, что избавились от насилия, изгнав его из наших душ, и тем самым мы обрекли самих себя на медленное за-тухание и вырождение. Да, от вируса избавиться можно, стоит лишь захотеть. Вы должны думать лишь о созидании, творчестве, любви и добре, вы должны отвергнуть зло, каждый в своей собственной душе и тогда насилие уже не вернется в ваши дома.
  Но стоит ли?
  Ведь у всего должна быть оборотная сторона - у любви - ненависть, у горя - радость, а у несчастья - наслаждение. Если этого нет, то все рушится. Отсутствие борьбы противоречий приводит к тому, что мир понемногу забывает о Вечном. О том, что Вселенная - непознаваема и всемогуща. Этот мир, как и наш, станет самодовольным и уверенным в себе. А значит инфантильным и беспомощным, как младенец в люльке! Вы должны пройти через все и тогда, если вам удастся - вам не грозит старость духа, но если нет - вы навсегда исчезнете со страниц космоса, - глаз устало моргнул и замер, так и не закрывшись полностью.
  - Нет, я, наверное, спятил, это бред! - воскликнул Жанн, безостановочно кружа вокруг капсулы с телом, ребристый колпак медленно выехал из пола, и закрыл собой тело. - Я не могу поверить собственным ушам. Мы все, оказывается, безнадежно больны...
  - Я передала вам, как могла все, что он думал, хотя и не полностью, многое невоз-можно выразить человеческими словами, - пояснила Лаэла с грустью.
  - Это очень похоже на правду, - качнул головой Эвной, - старый Хон Ли был близок к разгадке, хотя мы ему и не поверили. Мы не земляне к тому же, хотя это ничего не меняет. Мы уже заражены, и бороться с вирусом должен каждый в одиночку... Каждый сам с собой, только так мы можем выжить с тем, что нам подарили наши благодетели.
  - Теперь все становится на свои места, - вымолвила со вздохом Ида, - это все объясня-ет, и безудержную жажду человека убивать, и его инстинкт уничтожения, все! Болезнь ока-залась не наследственной, а заразной и к тому же излечимой.
  - Это значит только одно, - вставила Лаэла, - мы должны положить начало новому обществу. Обществу, знающему об опасности, которая его подстерегает и живущему по за-конам, которые бы никогда больше не допустили страх и насилие в наши сердца!
  - Я много лет занималась древней историей, - задумчиво произнесла Ида, - и каждый раз некогда могущественная цивилизация погибала по неизвестным причинам, либо пожрав самое себя, либо растворившись под набегом диких племен. Майя, ацтеки, древние атланты, историю которых мне удалось узнать, когда был найден металлический лист с письменами у затонувшего материка - Атлантиды. Они за тысячелетия до Эйнштейна доказали возмож-ность добычи энергии из радиоактивных элементов, что их и погубило в конце концов.
   А протокультура, которая существовала на Земле более полумиллиарда лет назад... По своему уровню она нисколько не уступала нашей, даже превосходила ее, а теперь лишь единицы знают о ее существовании. И все потому, что люди умудрились уничтожить все, что они создали и самих себя...
  Она говорила так, как будто читала некролог. Ее лицо было угрюмо, словно на похо-ронах.
  - И все из-за того, что они не могли сдержать порыв насилия, которое жило в их под-сознании, - прибавил Эвной, - это верно, но разве мы можем изменить сущность человека? Он такой испокон веков и с этим ничего не поделаешь.
  - Мы должны оповестить остальных, здесь хватит места для всех, ресурсы этого ко-рабля, по-видимому, еще далеко не исчерпаны, - сказала Ида, - этот разносчик заразы еще может сослужить нам хорошую службу.
  - Да, но как вообще появился этот вирус? - вскликнул Жанн, порывисто вышагивая по залу, который беспрестанно менял свою форму. - Откуда он мог взяться?! Это ведь не грипп какой-нибудь?!!
  - Об этом не было никакой информации в мыслях хозяина корабля, - пожала плечами Лаэла, - кто его знает, может быть, когда-то его раса тоже была заражена подобным же обра-зом, как и наша, но смогла излечиться и забыть об ужасах саморазрушения...
  - Но это ей мало помогло, - ухмыльнулся Эвной, - их цивилизация затухла, словно свеча на ветру, решив к тому же облагодетельствовать собратьев по разуму. Именно из-за него человечество погибает уже в который раз, не в силах противостоять заразе! Именно он - причина нашей гибели...
  - Может быть, это и к лучшему, - неожиданно вмешалась Ида, - ведь если люди не в состоянии бороться с самими собой, то вряд ли они станут расой, которая сможет перенести все и выжить, несмотря ни на что. Это своеобразная прививка, после которой организм забо-левает в легкой форме. Но если организм слабый, тогда он больше не оправится и его место займет другой, более устойчивый.
  - Будь он проклят! - выкрикнул Жанн, с ненавистью взглянув на лежащее перед ним тело, - это из-за него миллиарды человеческих жизней были загублены просто потому, что люди не понимали сущности происходящего! - призывая галактику в свидетели, он обрушил на инопланетянина поток брани. - Благодетель, черт бы тебя побрал! Чтоб ты сдох!..
  - Остановись пока не поздно, - посоветовала Лаэла, пропуская мимо ушей самые за-тейливые выражения, - мы еще не знаем толком, что может таить в себе этот корабль!
  - Она права, нам лучше убраться отсюда побыстрее, - проворчал Эвной, с тревогой поглядывая по сторонам. - У меня такое ощущение, словно что-то подкрадывается к нам, - он взвел лучемет в боевое состояние.
  Стены помещения внезапно стали раздвигаться, сужаясь за людьми, словно выталки-вая их из зала. Им стало трудно дышать, и они поспешили надеть шлемофоны. Свет стал мерцать все чаще и чаще, меняя цветовую гамму всего спектра. Впереди появилась неуклю-жая фигура, которая была подобием хозяина корабля, но ее тело было спрятано в веретено-образный кокон с отверстиями для рук и ног, покрытых чем-то вроде панциря.
   Фигура, словно привидение, выплыла из потоков мигающего света и направила одну руку с вогнутым прибором дискообразной формы на людей. Из него вырвался сноп огня и вылетел шаровидный сгусток пламени с огромной скоростью пронесшийся над плечом Жанна. Вдалеке замаячили другие фигуры, которые неуклонно надвигались на людей.
  - Это защитники мозга, - воскликнула Лаэла, - Жанн, передавая негативную информа-цию, привел в действие механизм защиты мозга от нежелательного вторжения.
  - Значит, они все-таки знают, как применять насилие, - заключил Эвной, уклоняясь от выстрела, - иначе бы они никогда на нас не напали. Что-то здесь не так!
  - Это просто роботы, - рассмеялся Жанн, выпустив энергоразряд в одну из фигур.
  Она зашаталась и медленно стала рассыпаться на части, выпуская облака черного ды-ма.
  - Их необходимо остановить, - пробормотала Ида, наблюдая, как огненные вспышки пронзают стены, сжигая все на своем пути, - они разнесут в пух и прах весь корабль. А это нам вовсе не к чему...
  Люди некоторое время отстреливались от неуклюжих роботов, которые вероятно ни-когда не знали об инстинкте самосохранения. Они взрывались один за другим, закидывая своими обломками людей, но это их не останавливало. Они бездумно стали обходить людей со всех сторон, загоняя в косой угол между двумя перегородками.
   Эвной, стоя на одном колене, вдруг почувствовал, что с ним происходит что-то не-обычное, словно время вокруг него замедлилось, пока совсем не остановилось. Мелькнула уродливая металлическая рожа, мгновенно расплавленная чьим-то метким выстрелом, затем еще одна, еще... Он понял, что им не под силу остановить лавину металлических тел и поис-кал глазами Лаэлу. Девушка лежала совсем рядом, методично нажимая на триггер. Она слов-но слилась в одно целое со своим оружием.
  - Теперь тебе понятно для чего человеку подобные прививки, - хриплым голосом вы-молвила Ида, подползая к нему, - это же самый настоящий инстинкт выживания. Мы бы уже давно погибли, если бы мы не были заражены. Лишь существа способные причинять и при-нимать насилие могут выжить в подобных условиях. Это как боль, не будь ее, человек ниче-го не почувствовал бы, даже если бы обгорел до костей... Защитный механизм просто необ-ходим в мире, который зачастую настроен скорее враждебно, чем дружелюбно.
  - Ты забываешь, что в больших количествах боль может убить, также и вирус наси-лия, может разрушить весь организм цивилизации, выйдя за рамки своих защитных функций, - пробурчал Эвной, роняя на пол лучемет.
  Лаэла кинулась к нему, думая, что он ранен. Но скафандр на нем был цел и невредим. Она обхватила его руками-манипуляторами, пытаясь заглянуть сквозь полупрозрачное ме-таллостекло шлемофона внутрь, но тщетно. Она как обычно решила соскользнуть в мир мыслей Эвноя, но там царил какой-то хаос: образы сменяли друг друга с невероятной быст-ротой, так и не успевая полностью оформиться в словоформы. Ее захлестнуло что-то прони-зывающее, словно электрическим током, что заставило ее упасть вместе с Эвноем на пол, в каком-то экстазе, закрыв глаза.
   Ида с беспокойством прикоснулась к неподвижным телам. И ее вдруг увлекло за со-бой безудержное течение хаотичной первобытной энергии, которую излучал Эвной. Она почувствовала, как желудок сжимается в комок, собираясь выбросить наружу свое содержимое, и в этот момент все поблекло у нее перед глазами, хотя она оставалась в полном сознании. Фигуры, промелькнув на мгновение, исчезли. Свет замер, заливая все зеленоватыми оттенками, а она оказалась лежащей в ногах Эвноя, крепко держась за плечо Лаэлы, которая все еще обнимала его.
  Вокруг валялись распотрошенные тела роботов, как будто они лежали уже, по край-ней мере, несколько часов. А напротив купола с мозгом, скорчившись, стонал Жанн. Его скафандр был в трех местах пробит огненными шарами защитников, и металл местами опла-вился, обагренный кровью, которая текла из глубоких ран. Ида подбежала к раненому, но едва она коснулась его приборного щитка, как стало понятно, что их уже осталось трое. Ды-хание Жанна понемногу затихало, глаза с прежней твердостью взирали в потолок, но посте-пенно взгляд стекленел, превращаясь просто в отражение горевших огней.
  - ... я не мог поверить... что вы исчезли, - послышался сиплый шепот Жанна, - они на-ступали и наступали... я отстреливался, пока у меня был боезаряд. Я не мог понять, куда вы пропали... Роботы ушли, как только вывели меня из строя, больше никто не мог им противо-стоять, и они скрылись в недрах этого проклятого корабля. Я остался лежать... Прошло больше пяти часов... где вы были, поче...?
  Он затих. Ида не смогла удержать слез. Сквозь пелену она увидела, что Лаэла мед-ленно поднимается, тряся головой, словно после кошмарного сна и медленно шаг за шагом, приближается к ней.
  - Он мертв, - вытирая слезы, ответила Ида на немой вопрос Лаэлы.
  - Но как это могло случиться? Что произошло?
  - По-видимому, Эвной является концентратом времени, хотя он сам об этом и не до-гадывается. На уровне подсознания он ощутил смертельную опасность и поглотил несколько часов, чтобы перенестись в безопасный отрезок времени... Он - суперсенсор, только еще не догадывается об этом.
  - А мы? - недоуменно спросила телепат, - как же мы очутились вместе с ним здесь, а не остались с Жанном в том временном континууме?
  - Просто мы оказались слишком близко к нему, ты помнишь, когда ты схватила его за плечи, сквозь тебя прошла пульсирующая волна энергии? То же самое было и со мной, когда я пыталась вас разнять. Он захватил нас с собой, с огромной скоростью промчавшись сквозь смертельные несколько часов, которые стоили Жанну жизни.
  - Это невероятно! Значит он тоже суперсенсор?!
  - Да. И его способности совершенно отличаются от всего, что было известно ранее. Если он может ускорять время, в таком случае ему ничего не стоит его замедлить. Это может быть очень опасно, пока он не научится, как следует управлять этим даром.
  - Значит, это я во всем виноват, - послышался знакомый голос, - я убил его! Из-за ме-ня мы все оставили его одного умирать, а сами спаслись! - в отчаянии Эвной смотрел на мертвое тело друга. - Почему это произошло? Я не должен был его бросать...
  - В таком случае мы бы погибли тоже, - парировала Ида, - ты должен благодарить космос за то, что ты видел сияние трех солнц на Терре. За то, что потомок Пионеров!! И за то, что твой дар проснулся так вовремя, иначе он бы тебе уже никогда не понадобился!
  - Все равно я виноват в его смерти, - печально качнул головой Эвной, - как можно было покинуть его один на один с толпой бронированных монстров?! Его смерть на моей совести...
  - Ты зря себя во всем обвиняешь, - сказала Лаэла, - на его месте мог оказаться любой из нас, - ты ведь даже не подозревал о своих способностях!
  Эвной упрямо помотал головой, не в силах смириться.
  - Но почему я?.. Я жив, а он...
  - Никто не сможет дать тебе ответ на этот вопрос, - сказала Ида, - твое подсознание сработало независимо от тебя, а именно оно и управляет всеми сверхвозможностями челове-ка. Тебе не в чем себя упрекать.
  С сухим треском купол, закрывавший тело инопланетянина медленно отполз в сторо-ну. Казалось, что немощное тело незнакомца выглядело еще тщедушнее. Сквозь кожу на че-репе просвечивались тонкие кости, которые пульсировали, то поднимаясь, то опускаясь. Глаз немного приоткрылся, и Лаэла нагнулась над телом, пытаясь разобраться в мыслях умирающего инопланетянина.
  - Он просит прощения за то, что случилось, - прошептала она, - ... я не мог удержать стражей... Они должны были охранять меня, а ваш собрат послал кораблю просьбу уничто-жить меня. Я не мог их остановить. Те, кто создал этот корабль, позаботились о том, чтобы защитить меня от злых помыслов. Но я... умираю, а с моей смертью звездолет перестанет функционировать, все системы выйдут из строя и корабль самоликвидируется...
  - Великий Космос! - воскликнул Эвной, - спроси его, нельзя ли ему чем-либо помочь. Мы не можем потерять этот корабль. Это единственная надежда на спасение!
  - ... он говорит, что исчерпал все питательные ресурсы и не продержится больше не-скольких часов.
  Корабль качнуло, как будто мимо прошла гигантская гравитационная волна. Все по-летело кубарем в разные стороны. Звездолет надрывно заскрипел, моментально повсюду вы-росли ребристые перегородки, укрепляя расходящиеся панели.
  - В чем дело? - простонал Эвной, пытаясь стать на ноги, но в этот момент корабль вновь завертело, и он грохнулся на пол, больно ударившись головой о стену.
  - Должно быть, метеоритный дождь, - неуверенно предположила Ида.
  - Откуда здесь ему взяться!? Поблизости нет ни одной планетной системы, - Эвной машинально потер ушибленное место.
  Внезапно одна из боковых панелей отъехала в сторону, открыв огромный овальный экран, утопленный в стене. В темной непроглядной бездне появились очертания их собст-венного корабля. Какая-то темная масса медленно и неотвратимо надвигалась на него, по-степенно заслоняя собой весь экран.
  Звездолет землян казался микробом по сравнению с ней. Наконец она полностью за-крыла собой звездолет, поглотив его без остатка, словно хищный зверь. Лица землян переко-сились от ужаса, Лаэла схватилась за Эвноя, шепча древние молитвы космосу. Темная масса некоторое время не двигалась, затем резко сорвалась и исчезла в бездонной пропасти Все-ленной со скоростью света. В пустынном пространстве на том месте, где раньше был их звездолет, медленно таял инерционный след отработанных фотонов.
  - Пусть меня поглотит галактика, если это был не космический корабль! - выругался Эвной, - и он сцапал наш звездолет со всеми потрохами, словно цыпленка.
  - Такая громадина! Но как же она нас пропустила? - засомневалась Ида, - может, это какое-то космическое чудовище, живущее среди звезд?
  - Это уж слишком! - нервно рассмеялся Эвной, - нет, нас просто отбросило гравита-ционной волной, и они нас не заметили или просто не обратили внимания, приняв за обло-мок астероида.
  - Но зачем им было нужно захватывать наш корабль? - спросила Лаэла, растерянно боясь что-либо предположить.
  - Может быть, они питаются заблудшими странниками, - неудачно сострил Эвной, - но нам это уже не дано знать. Мы сами приготовили себе ловушку, отправившись на этот чертов корабль!
  - Я спрошу его, - Лаэла кивнула в сторону инопланетянина, - не может ли он просле-дить за этими похитителями, - она склонилась над ним, было видно, как учащенно забилась жилка на ее виске.
  - ... он не знает кто это. Он никогда не встречал ничего подобного, но он может приказать кораблю следовать за этим. Его корабль располагает системой слежения или чем-то подобным, я не могу сказать точно... Его образы становятся очень размыты.
  - Тогда нам ничего не остается, как принять его предложение, - пробурчал Эвной.
  Звездолет некоторое время медленно набирал скорость, а затем, почти мгновенно дос-тигнув сверхсветовой скорости, ушел в подпространство, слившись с потоком ионов, вспы-хивающих снаружи при соприкосновении с обшивкой корабля. Свет остался далеко позади, на экране царила тьма, и лишь ощущение тошноты подтверждало то, что они были в подпространстве. Но все равно, это не шло ни в какое сравнение с тем, что им пришлось перенести, входя в подпространство на собственном корабле.
  Звездолет словно окунулся на огромную глубину и подхваченный невидимым косми-ческим течением, несся вперед среди космических рифов.
  - Он утверждает, что мы подходим к границе галактики, - с ужасом воскликнула Ла-эла, - он боится, что не сможет долго продолжать преследование. Ему приходится совершать один гиперпрыжок за другим, а впереди находится большое скопление материи. Звездолет долго не сможет лететь в таком темпе. Это грозит детонацией двигателей...
  - Мы не должны их упустить! - взорвался Эвной, - плевать на метеориты! Пусть не беспокоится за наши жизни, все одно когда-нибудь придется умирать!
  - Яркое проявление симптома саморазрушения, одной из составляющих насилия, - су-хо констатировала Ида, - ты должен контролировать себя, иначе так навсегда и останешься рабом этого вируса. И не сможешь никогда стать по настоящему свободным, - она укориз-ненно покачала головой, лукаво улыбаясь.
  - Пусть черная дыра поглотит того, кто изобрел этот чертов вирус! - выругался Эвной, - с этим уже ничего нельзя поделать! Это часть меня, и пусть уж так и остается, я смогу с этим жить, и попытаюсь бороться, хотя бороться с самим собой самое страшное, что только можно вообразить. Но изменить уже ничего невозможно и поэтому нам всем придется жить с этим, с сознанием того, что в любой момент оно может возобладать над тобой, и мир вновь захлебнется в крови. Мне придает силы то, что я знаю истоки происхождения этого зла, и поэтому могу с ним бороться, и именно оно поможет нам всем выжить...
  - Видишь, ты сам понял. Все зависит только от тебя: что выбрать, как поступить! - Одобрительно качнула головой Лаэла, - ты можешь подчиниться вирусу, как и мы, или же ты можешь воспротивиться ему.
  В каждом из нас есть зло и добро, каждый из нас Вселенная - она зиждется на проти-воречиях, которые являются основой мироздания. Ты - частица космоса, тоже соткан из про-тиворечий и если бы их не было, человечество уже давно бы исчезло с лица галактики, так и не осознав своего величия, превратившись в жалкие подобия вот этого несчастного, которые все для себя решили, все открыли, все поняли. Которые устали искать и жить...
  Ты прав - лучше сомневаться, бороться с самим собой, жить в вечном поиске, но ни-когда не сдаваться, даже перед бесконечным всесилием Вселенной. В этом и состоит могу-щество разума, который останется в веках и галактиках!
  Корабль содрогнулся, словно раненое животное, гонимое хищником. Они вышли из подпространства, и звездолет вынырнул невдалеке от планетной системы, вращающейся во-круг тройной звезды, пылающей жаром ста солнц. В ее свете темная масса приобрела, нако-нец, различимые формы и предстала перед ними во всей красе: величественный тетраэдр со странной отливающей стеклом обшивкой. Он превосходил по своим размерам их корабль в сотню раз и мог показаться одним из звездных скитальцев-метеоритов, если бы не фотонный свет, оставляемый им позади себя.
   Несомненно, это был космический корабль. Он плавно обогнул одну из планет - хо-лодный, весь покрытый льдом карлик и понесся дальше, филигранно обходя попадающиеся на пути астероиды.
  - Какая громадина! - в один голос выдохнули земляне, только в этот момент, понимая, с чем они столкнулись.
  - Я не очень удивлюсь, если один из похитителей окажется ростом с башенный кран, - хмыкнул Эвной, - зачем им только понадобилось захватывать наш корабль. Это все равно, что нам подбирать по дороге букашек.
  - Возможно, они исследуют различные формы разума, - предположила Ида, взлохма-тив волосы и подперев подбородок руками. - И мы показались им интересными...
  - Но ты забываешь, что бывает, в конце концов, с букашками, - оборвал ее Эвной, - вдоволь наигравшись, дети выбрасывают их с оторванными лапками и крылышками. И за-бывают на следующий день о своих игрушках. Я вряд ли смогу поверить, что они отнесутся иначе к существам, которые настолько отличаются от них самих!
  Он, сжав губы, повернулся к экрану, наблюдая, как огромный звездолет завис над од-ной из планет, покрытой толстым слоем атмосферы. Она была совсем невелика, немногим больше Земли и казалось странным, что этот звездолет приближается именно к этой планете. Вскоре он исчез за густыми облаками и растворился в густой атмосфере. Эвной невольно зажмурился, когда их корабль повернулся экраном к солнцу - ослепительный свет казалось, пронзил его до самого мозга.
   - Что же будет со всеми, кто остался на корабле? - прошептала Лаэла с тревогой.
   - Кто знает, - ответила Ида.
   - Кто знает, - машинально повторил Эвной, пытаясь заглянуть за облака. - Но мы не-пременно узнаем!... Иначе не может быть...
  
  
  
  
  
  
  Глава 9
  
  
  
  Нам не следовало брать на борт этот образец, - упрямо твердил Питлорр, - если бы мы его не взяли, у нас осталось бы достаточно энергии, чтобы продолжить нашу экспедицию! А вместо этого мы возвращаемся домой ни с чем. Таких обломков материи миллионы по всей галактике, и я не понимаю, что ты нашел в нем особенного?! - он возмущенно взмахнул длинными холеными щупальцами.
   Его мысли были четки и напористы, как всегда. Пульсирующий в синих прожилках глаз ярко светился при свете звезд.
  - Почему ты считаешь, что это простой обломок звездного камня, - мысленно возму-тился Фурр, хлопая ушными выростами, - разве ты не уловил поток мыслеэнергии, идущий от него. Он был настолько силен, что я почувствовал его задолго до того, как мы обнаружили сам объект.
  - Твое утверждение не соответствует истине! - продолжал упорствовать Питлорр, - ты не обратил внимания на размеры объекта. Да ведь он настолько мал, что даже вопрос о ра-зумности того, что внутри, не может возникнуть. Да и как такие крошечные создания смогли выйти в великое открытое пространство? Ведь там, где мы их обнаружили, не было ни одной близкой планетной системы!? И разве ты сам не почувствовал разобщенности их мыслительных процессов? Словно каждый из них мыслил в одиночку, утаивая от другого свои мысли. А это недостойно разумного существа!
  - Тем не менее, мы не могли упустить такого шанса! Совет не простил бы нам того, что мы вернулись ни с чем. Слишком много средств было затрачено на нашу экспедицию... А поиски братьев по разуму так и не увенчались успехом, - выразительно, образ за образом, промыслил Фурр.
   Он был зол и уже порядком устал от долгого бессмысленного спора.
  - Хватит ругаться, - донеслась чья-то далекая мысль. - Я собиралась отдохнуть перед посадкой, а вы своими дебатами мешаете мне грезить.
  - Прости Дилл, - мысленно попросили прощения спорщики, хитро поглядывая друг на друга, и перешли к детской речи, которая была очень неудобна и неуклюжа, но обладала одним достоинством - ее не было слышно в другом конце корабля. И поэтому им пришлось прибегнуть к помощи давно забытой речи с помощью звука.
  - Во всяком случае, именно меня Совет избрал начальником этой экспедиции, а ты всего лишь советник по вопросам разума, - довольно неуклюже произнес вслух Фурр.
  - Да, но именно я решаю вопрос о ценности того или иного объекта. И я заявляю про-тест и выскажу все свои соображения перед Советом. Этот объект не может быть космиче-ским кораблем уже только потому, что из-за своих крошечных размеров он никогда не смо-жет развить сверхсветовой скорости. А существа внутри - лишь странный вид косможивот-ных. Ведь никто из них не ответил на наши позывные! А всякое существо, не способное от-ветить на мыслительный зов, не может называться разумным. - Питлорр победоносно скре-стил передние щупальца.
  Он был очень доволен собой и излучал эманацию победы.
  - Ты до сих пор придерживаешься идеи мысли-разума, но не думаешь ли ты, что мысль может быть неконтролируемой, стихийной и разум может быть в таком случае не ме-нее великим, чем наш?
  - Твои идеи противоречат всему, на чем зиждется наша цивилизация, - повысил тембр Питлорр, - боюсь, мне придется доложить об этом Совету. Ты сомневаешься в уникальности нашей расы! В превосходстве Ай"эны! Прости, но я вынужден буду сообщить о том, что твои мысли не достойны руководителя экспедиции по выявлению разума во Вселенной. Это мой долг!
  - Из-за косности, таких как ты, Питлорр, мы до сих не признали ни одного существа разумным. Вселенная безгранична в своем творении разума, и совсем необязательно, чтобы все разумные расы были сходны нашей.
  - Я все понял, - качнул уже начавшей ссыхаться от старости головой Питлорр, - ты один из этих приверженцев разумности всего живого. Совет очень ошибся, позволив тебе возглавить эту экспедицию. Но ты отправишься к своим братьям, как только мы достигнем Ай"эны. Мы не можем позволить подобным реакционным идеям отравлять умы наших граждан, которые верят в свое превосходство. Может, ты думаешь, что даже глинны - эти грязные поедатели мусора - разумны? Насколько я себе представляю, по своим размерам они немногим уступают существам, которые находятся внутри этого объекта.
  - Я вполне допускаю такую мысль, - резко просвистел Фурр, - и с гордостью могу ска-зать, что я высказывал ее в Совете. Мы уничтожаем глиннов с жестокостью, которая недос-тойна разумных существ. Даже если они не признаны разумными, что с того?! Ведь Совет может и ошибиться, и тогда окажется, что мы уничтожили миллионы разумных существ, ко-торые виноваты лишь в том, что не похожи на нас и ведут образ жизни, отличающийся от нашего. И хотя Совет отклонил мою просьбу перепроверить уровень разума глиннов, но все же он временно приостановил их полное уничтожение.
  - Это неслыханно! Совет послушался отступника, который сомневается в самих исто-ках нашей расы. Неудивительно, что ты беспрепятственно стал главой экспедиции. Это зна-чит, что ваши сторонники проникли даже в Совет. Какой позор для нашей расы! - он стал медленно покрываться зеленоватыми пятнами, выражая свой стыд.
  - Может, ты забыл, что Ай"эна не наша родная планета, - хлестнул резким звуком Фурр, - забыл, как Кенр сгорел в пламени своего солнца!? Это было еще до того, как мы ста-ли тем, что мы есть теперь. Да, мы тогда еще ничего не знали о мыслеобщении и говорили так, как сейчас говорят маленькие дети. Мы нашли Айэну, приспособились к ее условиям, и хотя это было почти тысячу лет назад, каждый, кто знаком с великой памятью предков, знает об этом. Да, мы эволюционировали за многие годы и теперь отличаемся от своих предков настолько, что, встретив одного из них, мы бы усомнились в его разумности... И ты, и тебе подобные, продали бы его в торговом зале Трех столиц! Эти существа всего лишь в начале пути и отказать им в разумности все равно, что отказать в разумности самим себе!!!
  - Неправда! - яростно выкрикнул Питлорр, переходя на язык мыслей, - они руково-дствуются только инстинктом и больше ничем, и я смогу тебе это доказать. И Совет изгонит тебя так же, как и Ку"эйя, который отстаивал те же идеи. Ты не помнишь, чем это для него кончилось?! Он оказался на материке Забвения, где кроме нескольких изгнанников нет никого, кроме бесчисленных орд глиннов! - он пылко излучил эманацию торжества.
  В мыслеэфире послышались неодобрительный шепот, переходящий в ругательства. В рубке появилась Дилл, взъерошенная, с помятыми щупальцами и явно недовольным видом. Она была самкой, но Совет разрешил ей отправиться в космоэкспедицию, потому что она относилась к третьему полу - она не могла иметь детей и была простой Отреченной.
  Это было проклятьем для Ай"эны, их род постепенно вымирал, и ничего нельзя было с этим сделать. Самок, способных подарить роду ребенка, становилось все меньше и меньше, вероятно сказалась радиация, полученная во время перелета на Ай"эны их далекими предка-ми. И Совет был вынужден строго контролировать рождаемость, всячески оберегая всех граждан, способных к деторождению.
  Дилл недавно узнала приговор Совета о том, что переведена в разряд неродоспособ-ных, и она до сих пор не могла прийти в себя. Это означало, что ей никогда не позволят принимать участие в брачных играх, на которых можно было выбрать себе партнера.
  И ей никогда не было суждено иметь детей.
  Она грозно посмотрела на споривших.
  - Мы уже приближаемся к Ай"эне, и вы так и не дали мне погрезить! - она мыслила быстро и выразительно, с оттенком обвинения. - Если вы хотите, мы можем немного поко-паться в этой штуковине, прежде чем прибудем на Ай"эну. У нас есть еще немного времени. Чтобы разрешить ваши споры, мы можем заняться исследованием прямо сейчас!...
  - Но это запрещено Советом, - запротестовал Питлорр, неприязненно поглядывая на Дилл, которая обладала большими полномочиями, чем он.
   Она помогала капитану в обработке информации и заменяла его, когда он уходил грезить.
  - Можешь остаться здесь, если боишься нарушить какой-то глупый запрет. А мы с ка-питаном, тем временем посмотрим, что нам попалось на этот раз...
  Дилл не выносила Питлорра и не слишком утруждала себя, чтобы скрывать это. Она была самкой и могла позволить себе многое.
  Они спустились в зал образцов, где находился пойманный объект. Он был огромен, и занял собой все помещение, едва поместившись в зале. Его конфигурация не была схожа ни на что, виденное ими ранее. Он слегка шевелился в захватах, и создавалось впечатление, что он живой и пытается вырваться на свободу.
  - Если ЭТО искусственного происхождения, то существа, создавшие его наверняка должны быть разумны, - выдала мысль Дилл. - Я слышала ваш спор и думаю, что требуются долгие наблюдения и исследования, прежде чем можно будет выносить окончательное ре-шение.
  Она аккуратно ввела зонд внутрь обшивки, которая упорно сопротивлялась протон-ному бурению.
  - Очень странно, но внутренняя атмосфера содержит много азота, кислорода в ней всего небольшая часть. Сомневаюсь, что они смогут дышать нашим воздухом, наполненным кислородом более чем наполовину.
   Она включила сканер зонда, и они прильнули к визорам экрана, чтобы поближе рас-смотреть, что делается внутри.
  Крошечные существа метались вокруг зонда, пытаясь спрятаться в глубинах объекта. Они ходила на двух коротких неуклюжих щупальцах, и вели себя крайне неразумно, бегая туда-сюда и что-то противно вереща в очень ограниченном диапазоне звуковых волн.
  - Какие они отвратительные, - промыслил Питлорр, - они чуть крупнее глиннов, но выглядят также мерзко, как и они. У них только четыре окончания и такая крошечная воло-сатая голова. И их мыслеволны настолько разобщены, что невозможно ничего разобрать! Какая гадость!
  - Я возьму нескольких для непосредственного изучения, - предложила Дилл, - судя по всему их должно там быть несколько арров, так что одним больше, одним меньше...
  - Но это не гуманно, ведь они могут оказаться разумны, а мы можем неосторожным обращением убить их, - возмутился Фурр.
  - Наверное, ты все-таки прав, - неожиданно согласилась Дилл, - пусть Совет решает, что дальше делать с ними. Даже если они окажутся еще одной ошибкой Вселенной, Совет сможет получить большие деньги за них, продавая их как домашних животных. И, убив ко-го-нибудь нечаянно, мы, таким образом, теряем свою долю прибыли...
  Внезапно что-то сверкнуло, и из объекта вылетела тоненькая искра, которая, тем не менее, вонзившись в зонд, разорвала его на мелкие части. Они отпрянули от предмета и, тщательно закрыв отверстие, вернулись в рубку.
   Корабль уже был над Ай"эной.
  - Как ты думаешь, что это было? - спросил Питлорр, отбросив в сторону былую враж-ду к капитану.
  - Мне кажется, что это какой-то вид оружия, и они пытались защититься, - уверенно предположил Фурр, с торжеством наблюдая, что соперник не в силах выстроить стоящую теорию.
  Ему уже была противна косность и узколобость своего собрата. Ни одной стоящей мысли, ни одной свежей идеи; одни каноны и правила, словно живешь рядом со Сводом За-конов Жизни. От этого можно было сойти с ума.
  - Но ведь как можно использовать оружие против разумных существ, довольно рассе-янно промыслил Питлорр, - ведь это невозможно!
  - Вероятно, они также не верят в нашу разумность, как и мы в их, - допустила мысль Дилл, - мы ведь тоже применяем оружие против тех, кто угрожает нашей жизни. Это все объясняет. Но если они все-таки разумны и готовы уничтожить другое разумное существо, в таком случае можно поставить под вопрос их разумность, как таковую. Все, дискуссия за-крыта, мы уже почти дома...
  Она замолчала и перешла в дальний зал - их корабль уже приблизился к Ай"эне, и было необходимо готовиться к посадке. Фурр медленно обходил мыслемашины, прослежи-вая за работой механизмов. Его мыслеволна строго управляла процессом посадки.
  Звездолет приземлился на необитаемом южном материке, который был практически весь покрыт водой в твердом состоянии. Белый холодный покров здесь никогда не сходил, образуя своеобразный панцирь. Экспедицию встречал представитель Совета, старый Ирг, который всегда получал свою часть прибыли от торговли космическими зверьками. Он был одним из ярых сторонников единого разума своей расы и не разу не проголосовал в Совете за разумность объекта, представленного на рассмотрение.
  - Ну, и чем вы можете похвастаться? - спросил он мысленно, сжав от холода все свои восемь щупалец.
   Они не признавали одежды и считали позором закрывать свое тело, чем бы то ни бы-ло. Мое тело - моя гордость, моя выдержка - моя честь: так мыслили в народе, и Совет нико-гда не собирался даже вмешиваться в этот древний обычай.
  - Мы поймали что-то, - проворчал Фурр, недолюбливавший Ирга из-за того, что тот никогда не упускал возможности заработать, на чем бы то ни было, - и этих существ там внутри довольно много, мы еще не проводили подсчет, и я не могу назвать точную цифру. Может несколько арров...
  - Как насчет разумности? - нетерпеливо заработала алчная мысль Ирга.
  - Пока ничего определенного, - поднял правое верхнее щупальце Питлорр, - хотя они очень похожи на глиннов, тем не менее, все же они оказались способны напасть на нас и уничтожить исследовательский зонд. А это свидетельствует об определенном уровне разви-тия разума.
  - Совет будет доволен вами, - с важной медленностью промыслил Ирг, и заковылял в свой энергокупол, подальше от леденящих крупинок, летящих с неба.
  Они некоторое время стояли, наблюдая, как рабочие грузят пойманный объект в ка-меру для перевозки в центральную столицу. Крупинки белого вещества медленно оседали на их гладкой синеватой коже, доставляя массу неприятных ощущений, но они не обращали на это внимания - это было недостойно их расы. Расы великой и единственной!
   Один из гравитозахватов внезапно соскользнул по гладкой поверхности объекта, и он едва не вывалился, опасно зависнув прямо у них над головами. Никто из них даже не пошевелился. Рабочие с трудом установили утраченное равновесие и водрузили предмет в грушевидную камеру, которая тотчас же захлопнулась, сведя воедино свои лепестки.
  Медленно, они стали расходиться по своим энергокуполам. Транспорт на централь-ный материк прибывал лишь через несколько часов, и все хотели отдохнуть: погрезить, вку-сить ароматного дхора или поиграть в ло, игру древних мудрецов.
  Фурр и Дилл проводили взглядом контейнер с находкой, словно прощаясь с ней. Они знали, что она больше не принадлежит им. И им было грустно и одновременно стыдно своей грусти.
  - Ты надеешься, что они могут оказаться разумны, не так ли? - спросила Дилл.
  - От тебя никогда ничего не утаишь, - он недовольно зашагал по ледяной корке прочь, чтобы не допустить ее дальше в свои сокровенные мысли.
  Она догнала и едва не коснулась его спины. Это было непринято. Это было непри-стойно, все равно, что половой акт с самим собой. В ужасе она отшатнулась и стала на при-нятой дистанции.
  - Прости, - он повернулся к ней, - я знаю, что ты ни в чем не виновата. Но ведь все могло быть иначе, и у нас могли бы быть собственные дети...
  - По Закону мне запрещено вступать в брак..., - еле слышно промыслила она. - Я - Отреченная...
  - По Закону..., по Закону... будь проклят Закон!
  - Тише, прошу тебя, - взмолилась она. - Тебя могут услышать... и тогда нам конец!
  Он хмуро наморщил ушные раковины и замолчал. Они еще некоторое время стояли, не издавая ни звука, ни мысли, как будто две статуи застыли посреди ледяной пустыни. За-тем они вернулись под энергокупол и больше не разговаривали. Никто не должен был ви-деть их горе.
  Никто.
  На следующий день они были уже в столице. Ни один плог не останавливался, чтобы взглянуть на медленно плывущую над землей камеру. Никто не хотел опозорить себя любо-пытством. Ромбовидные купола домов, освещенные тремя солнцами Ай"эны, молчаливо на-блюдали за прибытием экспедиции.
  Они направлялись к зданию Совета, которое возвышалось над городом на огромных изогнутых стойках, словно спящий зверь, раскинувший свои лапы, уверенный в своей силе и неуязвимости. Почти прозрачный купол здания сверкал в лучах солнц, отбрасывая длинные причудливые тени.
  Фурр привычным взглядом осмотрел город: ничего не изменилось - те же свинцовые плиты, закрывающие землю, предохранявшие от проникновения глиннов, редкие деревья с обрезанными шипами и хищными лепестками. Перед треугольным входом в здание стоял служитель, держащий, как и всегда, знак разума и приветствующий им всех входящих. Он касался лба каждого, кто проходил мимо. Щепотки дхора широким потоком сыпались на ал-тарь, зеленоватый дымок приятно щекотал обоняние и будоражил возбужденное сознание. Умиротворение, казалось, витало в самом воздухе столицы.
  Чтобы подняться в исполинское здание, нужно было воспользоваться гравитацион-ным лифтом - Совет считал, что для принятия ответственных решений необходимо оторваться от земли и стоя надо всем, их мудрость не будет замутнена обыденностью и расчетом.
   Фурр со вздохом умерил свои мысли, он не мог думать то, что хотел. Каждый мог бы понять, как он устал от церемоний и напыщенности Совета, кичившегося своей заботой о расе, но думающего лишь о том, как увеличить свои привилегии. Думать об этом было опас-но, и поэтому он, прислонившись к борту гравитационного экипажа, закрыл мысли, и погрузился в сладкую дремоту.
  Но заснуть ему не удалось - мысли Ирга и Питлорра гудели у него в сознании, не умолкая. Дилл, мрачно ушедшая в себя, тяжело переживала свою неполноценность.
  Она никак не могла смириться со своим отречением от касты полноценных плогов. Она уже почти начала ненавидеть Закон. Но сама мысль об этом заставила ее ужаснуться собственной дерзости.
  Они вошли в здание. Сразу же перед ними предстал шестиугольный зал, залитый све-том, сочившимся из круглых окон. Прозрачная сталь создавала иллюзию, словно небо явля-лось частью зала. Уходящий ввысь куполообразный свод смыкался, образуя шестигранник, свисающий почти до самого пола. Вокруг него собрались все члены Совета: большинство из них уж достигли возраста Отречения, их загрубелые и сморщенные тела покоились на твер-дых подпорах, которыми могли пользоваться только очень старые и не обращающие на предрассудки Ай"энцы. Их мысли, словно единое целое, бесстрастно прощупывали вошед-ших.
  - Да живет вечно Разум! - поприветствовал Совет Фурр, с усилием настроившись на общую волну.
  - Да здравствует вечно Совет Мудрых! - прошелестела рядом покорная мысль Дилл.
  Они заняли свои места, почтительно выжидая, когда начнется обсуждение.
  Совет медлил.
  Не так уж часто они собирались, чтобы решить судьбу экспедиции. То, что им пред-стояло принять такое важное решение, как установить разумность пойманного объекта, де-лало их еще более медлительными, чем обычно. И они никуда не торопились. Мысли текли еле-еле, словно во сне.
  - Нам известно, что ты вернул экспедицию раньше установленного срока, - начал один из членов Совета, Лирт, который славился своей непримиримостью в вопросах разума, - Совет хотел бы знать, были ли достаточные основания для этого?
  - Нами был найден очень интересный объект, населенный существами, которые, по моему мнению, представляют определенный интерес, - устало ответил Фурр, - мне кажется, что это космический корабль, который принадлежит разумной расе...
  - Это еще надо проверить, - возразил Гтош. - Никто не может быть уверен в разумно-сти инопланетных существ, пока они не предстанут перед Советом, не забывай об этом, Фурр.
  - Я должен сказать Совету, - неожиданно вмешался Питлорр, - что Фурр во время экс-педиции высказывал мысли, которые противоречат концепции единого разума, и он неоднократно подвергал сомнению мысль об уникальности нашей расы во Вселенной. Эти данные записаны в мыслемашинах слежения...
  - Это так? - несколько мыслей слилось в унисон.
  - Любую мысль можно исказить, - не сдавался Фурр, - я действовал согласно моему заданию. А поиск братьев по разуму - это наша самая главная задача, не так ли? Я никогда не сомневался в могуществе нашего разума, но это не мешало мне искать следы разума повсюду, где только это было возможно. Ведь именно для этого я был послан в космическое пространство мудрым Советом...
  Фурр с облегчением почувствовал, как мысли Питлорра смешались, когда Совет одобрительно принял его объяснение. Они одобрительно закачали своими сморщенными черепами в знак общего согласия.
  - ... при исследовании зондом нам удалось установить, что воздух, которым они ды-шат, в большом количестве содержит азот, поэтому я считаю, что они не смогут дышать в нашей атмосфере, хотя наш уровень гравитации практически совпал с их. Кроме того, они очень малы и это, по моему мнению, единственное, что может свидетельствовать против их разумности...
  Как вам уже известно, мы обнаружили этот объект в открытом пространстве, в отли-чие от всех других существ, которых мы брали для пробы разума на различных планетах. Объект оказался населенным этими существами, которые, по-видимому, используют его в качестве космического корабля, - мысли Фурра следовали одна за другой, не отвлекаясь ни на минуту на мыслевозгласы мудрецов Совета. - В данный момент объект установлен для подробных исследований учеными разума. Он слишком велик, чтобы представить его здесь и поэтому нам придется воспользоваться мыслевизором.
  Он дотронулся до свисающего шестигранника, и все мысленно окунулись в происхо-дящее в зале исследований. Несколько ученых с озабоченным видом обступили странный угловатый объект, включив сканер для просмотра его внутренностей. Крошечные существа суетились там, то и дело, натыкаясь друг на друга. Совет с интересом наблюдал за ними, скривившись от отвращения. Было заметно, что они испытывают желание выпустить струю слюнной жидкости в знак брезгливости.
  - Какие они противные, - выразил общую мысль Ирг, - у них всего четыре конечности и их тела почти полностью закрыты каким-то материалом. Какое варварство! Они прячут свои тела, словно дикие глинны!
  - Ты правильно заметил, - подтвердил с сожалением Фурр, - они очень похожи на глиннов, но это еще ни о чем не говорит. Они могут быть похожи на кого угодно...
  - Да, но их мысли совершенно невозможно понять, - возразил Гтош, - а, как известно, все разумные существа должны уметь контролировать свои мысли. Их действия абсолютно лишены целесообразности. Вероятно, ими руководят инстинкты, так же как и глиннами, или просто это их обычное состояние. Сомневаюсь, что в них есть хоть крупица разума. Прошу всех учесть мое мнение!
  - Я тоже полагаю, что существа такого размера вряд ли способны обладать разумом, - добавил Лирт, - но, тем не менее, они очень занятны и если нам не удастся признать в них братьев по разуму, мы ничего не потеряем - зоопитомники будут рады приобрести их для распродажи любителям редкостей. Мы с удовольствием и гордостью признаем, что ты вы-полнил свою миссию! Совет поздравляет тебя с возвращением. Твой успех - это успех всего Совета, а значит и всех ай"энцев, гордо носящих печать разума. Плоги гордятся тобой, вели-кий Фурр - звездоплаватель!
  - Эксперты сделают все возможное, чтобы выявить наличие разума или его отсутст-вие у этих существ, - заключил Гтош, - мы не можем допустить ошибки, слишком долго мы ищем, а их сходство с глиннами может быть чисто случайным.
   Ведь всем известно, что глинны никогда не были способны построить что-либо по-добное этому, - он мысленно указал на объект, который несколько ай"энцев пытались вскрыть с помощью плазера. - Этот объект, бессомненно, искусственного происхождения и если нам удастся доказать, что его создали эти существа для полетов в чистом пространстве, тогда уже не останется никаких сомнений в их разумности, несмотря на их безобразный вид. Ведь если подумать, то для них мы можем показаться громадными чудовищами, но внешняя оболочка разума не имеет никакого значения, это лишь покров, а под ним совершенство и величие, присущее только разуму, вездесущему и могущественному. Разум многолик - так говорят в храмах...
  - Меня настораживает то, что они не могут мысленно общаться друг с другом, - осто-рожно промыслил Питлорр, - ведь это главный признак разума, а они его лишены. Может, они еще находятся на стадии развития и их разум лишь в зачаточном состоянии?
  - В таком случае, нам будет очень трудно установить с ними контакт, - высказалась Дилл, - разница в размерах, условиях обитания и обычаях окажется серьезным препятствием для налаживания связи с этими существами. Как-никак, даже их сходство с глиннами - на-шими вредителями может повлиять на принятие решения.
  - Еще слишком рано говорить об этом, - размеренно промыслил Гтош, - пока Совет еще не может определенно сообщить свое мнение, лишь после того, как эксперты разума проведут свои исследования, будет ясно с кем или с чем мы имеем дело. Ведь это может ока-заться питомником для разведения каких-то животных, который был потерян разумными существами во время дальнего перелета, их могли разводить даже в гастрономических целях. Это ведь не исключено! Мы сами берем в дорогу сочных лиссов и зиггов...
  - Я согласен, - качнул своей непропорциональной головой Ирг, - подождем. Разум всегда сможет понять другой разум и неважно, сколько понадобится для этого времени.
  Фурр понял, что большего от Совета ему не добиться и, выразив свое почтение, уда-лился. Ему не давала покоя мысль, что все может произойти, как и в прошлый раз. Тогда по-сле долгих исследований кристаллы, привезенные из далекой туманности, стали продаваться в торговых залах просто для развлечения маленьких детей.
  Совет не признал наличия разума в этих крошечных, светящихся камнях и обогатил свою казну в несколько раз. Фурр испугался, что кто-нибудь сможет услышать крамольную мысль, и заспешил на улицу, подальше от чуткого сверхсознания Совета...
  За подобные мысли можно было угодить на остров Забвения и исчезнуть там навсе-гда.
  
  
  
  * * *
  
  
  
  К"уэй задумчиво бродил по полупустому торговому залу, разглядывая давно знако-мые экспонаты. Их было не так уж много, и ничего нового и необычного он не встретил: мерцающие кристаллы уныло переливались пепельным светом в тени застекленного стелла-жа; неподвижные, печальные существа похожие на полунепроницаемое облако. Они, свер-нувшись клубком, следили за посетителями зала, выставив глаза-выросты; загадочные пушистые созданья, которые были очень агрессивны, когда их тревожили, но их агрессия никого не пугала, а лишь привлекала внимание посетителей, и поэтому они все реже и реже кидались к ограде, выпуская парализующий газ из шести ноздрей. Они были слишком малы, чтобы причинить вред ай"энцу, и вообще во всем зале не нашлось не одного существа, которое бы достигало хотя бы половины роста взрослого плога.
  Все они были какие-то жалкие и униженные, и К"уэй смотрел на них почти с сожале-нием, на мгновение, представив себя на их месте; вдалеке от родины, в клетке, среди неиз-вестных и пугающих существ, не желающих считаться с твоей личностью.
  Он вздрогнул, невольно встретившись глазами со взглядом с одним из экспонатов - в них была боль, отчаяние и грусть... безнадежная грусть.
  Редкие посетители пробегали мимо стеллажей, выискивая интересные экземпляры, и в зале постепенно становилось пустынно и тихо, лишь жалобный истошный вой какого-нибудь узника оглашал воздух прерывистыми резкими звуками.
  - А вдруг они все-таки разумны? Вдруг мы ошиблись? Как мы можем судить эти су-щества, следуя категориям, которые возможно совершенно им не подходят?! Ведь разум не-исчерпаем в своих проявлениях, а мы продаем их как каких-то животных. Мы должны ка-заться им варварами, если они все-таки в состоянии понять происходящее, - внезапно он ис-пугался этой мысли и напряженно повернул голову, чувствуя присутствие чьего-то посто-роннего разума.
  - Крамольные мысли, К"уэй, - послышался знакомый поток мыслей, - будь на моем месте один из мыслеловцов Совета, тебе бы уже никогда не бывать в столице трех солнц.
  - Фурр, ты вернулся, - они изобразили дружеский жест приветствия, - я не ожидал те-бя увидеть в торговом зале. Моя дочка умирает от скуки, отбывая вместе со мной мое изгна-ние. Но Совет вновь призвал меня, известив, что потребуется моя помощь в исследовании, привезенных тобой существ. Я теперь опять вхожу в состав экспертов разума, хотя я почему-то совершенно этому не рад... Мне грустно...
  - Я слышал твои мысли, будь осторожнее, высказывая предположения о разумности экспонатов в торговом зале. Ты думаешь, они могут быть разумны, а мы просто не в состоя-нии этого осознать? В таком случае тех, кого я привез, ожидает подобная же участь. Они со-вершенно не отвечают нашим категориям разума и к тому же они очень похожи на глиннов, которые, как тебе известно, не являются образцом разумности.
  Фурр размеренно махал щупальцами в такт своим мыслям. Эта его привычка дубли-ровать мысли жестами нервировала Куэйя, но он не показывал вида. У каждого могут быть недостатки.
  - Что же делать? - К"уэй вопрошающее прикрыл глаз, - если Ирг, и ему подобные, ко-торые составляют большинство Совета, захотят нажиться на твоей находке, они, не обращая внимания ни на какие заключения экспертов, заявят о неразумности найденных существ, и они пойдут с торгов так же, как и все остальные. В неразумности, которых, я все еще сомне-ваюсь. Они могут быть по-своему разумны, просто наши категории к ним не подходят! Ты же знаешь, как судят многие эксперты; отсутствие или малое количество конечностей, отсутствие мыслеволны, неспособность выразить свои мысли и все, существо попадает в разряд не имеющих разума, хотя никто не может сказать абсолютно точно, что оно собой представляет.
  - Мы не должны допустить этого, - теперь Фурр полностью перешел на детскую речь, - ты должен сделать все возможное, чтобы доказать разумность найденных мной существ иначе все останется по-прежнему. И Совет Правителей будет как всегда вещать об уникаль-ности нашей расы, используя шовинистические идеи, чтобы держать всех в повиновении. Мы опять проиграем...
  Он вспомнил о Дилл, и ярость стала закипать в нем. Скоро должен был наступить очередной брачный сезон и если бы не решение комитета о неполноценности, они могли бы иметь детей. Но в ее генах нашли какое-то незначительное отклонение и наложили запрет на деторождение - плоги должны быть полноценными, так сказано в Законе, а совокупление вне брачного закона каралось оскоплением и пожизненными каторжными работами.
  Они медленно двигались вдоль стеллажей, тихо ведя беседу, пока не очутились в са-мом дальнем крыле здания, где не было видно ни одного посетителя. В глубокой нише за металлостеклом сидело несколько глиннов, скрестив ноги и подперев головы хрупкими передними конечностями.
  Они не шевелились, и лишь пульсация их грудных клеток говорила о том, что они все еще живы. К"уэй мельком взглянул на них, испытав обычное чувство пренебрежения, спросил:
  - Откуда здесь они? И почему глиннов держат в торговом зале? Я думал, ими интере-суются только специалисты по очистке ареалов проживания?! Что за глупая мысль содер-жать их здесь!
  - Ты же знаешь, мы не сразу обнаружили глиннов, когда прибыли на планету. У них нет ни архитектуры, ни искусственных сооружений, ни техники... Они живут, как животные! И эксперты с легкостью определили их, как не обладающих разумом.
   Кроме того, они впоследствии стали очень мешать нам, роя свои подземные норы под нашими городами и мы были вынуждены создать отряды по очистке, которые уничтожали вредных туземцев в местах их скопления, как каких-то животных. Теперь некоторые эксперты добиваются повторных исследований, утверждая, что глинны обладают определенными зачатками разума и, что их мыслительные процессы нередко очень выразительны и четки. Поэтому некоторых из них поместили сюда, так как это самое надежное место, откуда они не смогут сбежать.
  - Но если окажется, что им удастся доказать разумность глиннов, - внезапно ужаснул-ся К"уэй, - мы ведь истребляли их, как вредителей, а они как-никак хозяева этой планеты! Они - коренные ее жители! Мы попросту вторглись на их землю, захватили ее, а их самих стали планомерно уничтожать, словно поедателей падали. Кем же мы можем им казаться?! Кем!!?
  - Это всего лишь теория, - успокоил его Фурр, - доказать разумность глиннов практи-чески невозможно. Они ничего не строят, ни противопоставляют себя природе, не протесту-ют против изгнания со своих земель. Они просто уходят, зарываясь в землю, смирясь со сво-ей судьбой. Это-то и ставит всех в тупик. Разумные существа так не поступают.
  - Да, но, тем не менее, сторонники идеи всеобщего разума все же пытаются добиться их повторного исследования, не так ли? - хитро спросил К"уэй, - не отрицай! Я знаю, что ты принадлежишь к их числу, и не осуждаю тебя, скорее наоборот. Что мы можем знать о Все-ленной, бескрайней и непостижимой! Мы проникаем в галактику на один крошечный шаг, когда впереди путь длиной в миллиарды парсеков, а мы осмеливаемся твердить о своей уни-кальности и существенности и о нашей роли в галактике, как единственных разумных су-ществ...
  - Твои мысли опасны, друг, - остановил его Фурр. - Изгнание может показаться лег-ким наказанием по сравнению с тем, что может придумать Совет Мудрых.
  - Я понял это, размышляя в изгнании, когда Совет отверг мою теорию разумности кристаллов Тинна. И еще здесь рассматривая эти, так называемые экспонаты... Я заглядывал им в глаза, незнакомые, порой обвиняющие, и страшно признаться, но очень часто я замечал, как где-то внутри, в глубине, в них светится интеллект, которого не заметишь у простых жи-вотных, довольно легко переносящих подобное заточение.
  - Мне пришла в голову интересная идея, а что если поместить одного из моих существ к глиннам. Интересно, как они будут взаимодействовать друг с другом?
  - Ты мыслишь, как эксперт по разуму, но единственное, что может помешать осуще-ствлению этого опыта - эти существа могут не выжить в нашей атмосфере, а создавать для них особые условия, значит, не допустить полного контакта их с глиннами.
  - Эта проблема легко разрешима, - ухмыльнулся Фурр, - я отобрал нескольких из них и забрал для личной коллекции и они, судя по всему, прекрасно себя чувствуют. Поначалу я боялся, что это может плохо для них кончиться, но все обошлось и они сейчас у меня в ис-следовательской камере. Никто не знает об этом, потому что личные исследования запреще-ны Советом, но мы можем попробовать...
  - Да, поместив их к глиннам, мы, таким образом, решим, что можно сказать в пользу их разумности и в пользу разумности глиннов. Стоит только понаблюдать немного и все встанет на свои места.
  - Нам придется отобрать нескольких глиннов отсюда, - заключил Фурр, - их невоз-можно достать в другом месте. Все зоопитомники давно уже отказались содержать глиннов из-за того, что их сородичи пытаются их освободить, и разрывают своими норами все во-круг. Да и что интересного в них, даже дети не могут смотреть на них без омерзения... А взрослые плюют, едва их увидят.
  - Ты же знаешь, что это запрещено - вынимать существ из клеток, - замахал щупаль-цами К"уэй, - если кто-нибудь заметит, то нас отключат от общей мыслеволны! Разве ты это-го хочешь?!
  - Если ты боишься, то предоставь это мне, - презрительно выдавил мысль Фурр, - гор-дость нашей расы - то, что мы можем общаться посредством мысли - делает нас рабами, ду-мающими, так как нужно, не имеющими ничего своего... Мы превратились в расу живых роботов, которые боятся мыслить иначе, чем кто-то другой! Мы в испуге прислушиваемся к мыслям вокруг, когда чувствуем, что думают о нас, нам страшно, что нас заподозрят в ина-комыслии. Мы боимся стать отверженными, отправиться на остров Забвения, где находятся те немногие, кто осмелился мыслить иначе, кто поднялся против Совета Правителей, кото-рый всячески поддерживают слепую веру народа в его уникальность, в единство его разума во Вселенной, в его сверхпредназначение нести интеллект в космос.
  Но это лишь средство подчинения, заставить забыться в собственном самодовольстве. Поэтому Совет никогда не признает разумность кого бы то ни было. Если это произойдет, то вера в единство разума пошатнется, и Совет перестанет быть предметом для поклонения и подчинения. Никто не захочет больше служить, отдавая себя на благо единого разума, и наша раса распадется на несколько противоборствующих групп...
  - Значит, именно поэтому до сих пор ни одно из найденных нами существ не было признано разумным, - понимающе кивнул угловатой головой К"уэй, - я догадывался об этом, но почему-то даже не допускал мысли, что это может быть правдой. Но, если мы докажем, что эти существа обладают интеллектом, сравнимым с нашим, тогда мы разрушим все устои нашей расы... Анархия неминуема и вполне возможно, что нам придется строить новое общество, основанное совершенно на других принципах, чем прежде.
  - Да, все изменится, и Совет уже не будет больше контролировать наши мысли. Каж-дый волен мыслить, как ему хочется. Нельзя заставлять мыслить всех по единому образу, - сердито тряхнул ушными выростами Фурр, - у меня есть связь с островом Забвения. Отвер-женные помогут нам, если эксперимент удастся. Да и среди большинства свободомыслящих интеллектуалов найдется немало приверженцев всеобщего разума, которые поддержат нас в трудный момент.
  - А как же производители благ? - взволнованно подхватил мысль К"уэй, ведь они со-ставляют большинство ай"энцев. Они могут нас поддержать, узнав об открытии братьев по разуму.
  - Я сомневаюсь, что они смогут нам помочь. Их мозги затуманены пропагандой о единстве разума. Их сознания слишком закоснелы, чтобы принять возможность существова-ния чего-то иного. Но наш недостаток может стать и нашим оружием - если мы не можем скрыть своих мыслей, то и Совет не в силах утаить своих намерений. Все будет заключаться в том, за кем пойдет большинство! - Фурр решительно скрипнул щупальцами, - а теперь иди. Встретимся в моем энергокуполе. И постарайся не думать, о чем мы говорили, иначе стражи разума все узнают, прежде чем нам удастся завершить эксперимент. Я сам возьму несколь-ких глиннов из анклава.
  К"уэй неуверенно потоптался, наблюдая, как Фурр возится с замком клетки. Глинны не шелохнулись, даже когда он открыл клетку и запустил длинное суставчатое щупальце внутрь. Фурр осторожно вынул двух из них, и поместил в переносной ящик, в которых обычно продавались живые игрушки. Оставшиеся в анклаве глинны проводили печальным взглядом исчезнувших товарищей, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, словно ис-полняя прощальный танец.
   К"уэй внезапно мысленно уловил их обреченный подсознательный вопль. Как было известно, они не обладали ассоциативным мышлением, но все же ему показалось, что он по-чувствовал, как они скорбят по своим сородичам. Он вздрогнул, поняв, что сочувствует глиннам, которых раньше презирал и ненавидел, считая паразитами на теле планеты.
  Он повернулся и пошел к выходу, не в силах справиться с запретными мыслями.
  Прежний уклад жизни рушился, и это уже нельзя было остановить. Он понимал это и знал, что они сейчас на пороге чего-то ужасного и великого, что взбудоражит и опустошит умы и души.
  Он жаждал этого и одновременно боялся.
  
  
  
  
  
  
  
  Отрывок 5
  
  
  
  - С таким же успехом можно отказать
  человеку в разумности. Ведь он способен
  не только творить, но и уничтожать, а ненависть
  подчас не менее сильна, чем любовь.
  Разрушение, так же могущественно
  и велико, как и созидание.
  И нельзя на это закрывать глаза.
  Творя, человек ощущает
  себя подобием бога, его проекцией
  на живое существо, обладающее разумом,
  так как человек всегда хотел
  почувствовать себя богом,
  который способен подчинять себе слепые силы
  хаоса и создавать из них другой мир.
  Но, разрушая, человек пробуждает
  в себе дьявола, говоря
  языком древних учений, который, быть может,
  не менее разумен, хотя он и действует
  совершенно противоположно,
  привлекая к себе не меньшей силой, но большим
  наслаждением силы и могущества...
  
  
  
  ("Откровения" Уирра, год5351 по новому
  летоисчислению, день 42 месяца Инт,
  планета Ай"эна, последнее прибежище вируса.)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 10
   .........................
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"