- Настроение какое-то... книгопечатное, - задумчиво сказала Аська, покусывая карандашик. Она всегда так говорила, когда чувствовала, что наступает это странное, ни с чем не сравнимое состояние.
Люди еще называют его вдохновением.
А у Аськи не было вдохновения. У нее была Муза.
Никто не знал, как она выглядит. Даже сама Аська не представляла, какой на вид должна быть ее Муза. Музы - они такие, ведь не здесь, а на Парнасе живут, так?
Но аськина Муза обычно пряталась под диваном. В самом глухом и пыльном углу, который никто и вымести толком не мог. И в самый неподходящий момент она вдруг выползала на свет божий - и тут Аська хваталась за все, что могло писать, и начинала творить.
Весьма часто Муза помогала Аське писать стихи. Несмотря на то, что Аська никогда не любила поэзию. Более того - даже ненавидела порой все эти нюни ямбом и хореем. Или, если совсем не повезет - амфибрахием.
А так - Аська прозу любила. Самую прозаическую на свете прозу - могла с юмором описать свой день, природу за окошком, зверей да птиц. И получалось это иногда даже хорошо - Муза старалась. Муза даже обсуждала с Аськой, как у нее получится создать тот или иной рассказ, зарисовку или стих.
Хотя стихи, как было выше сказано, Аська старалась не писать. Но они сами лезли. Иногда даже пачками.
А время шло себе и никому не мешало. И с аськиной креативностью было бы все отлично, если бы не одно: с каждым днем авторша предъявляла к Музе все более жесткие требования. И если на волю просились стихи, то она ругалась с Музой, требуя прозы. Если шла проза - то нужно было что-нибудь нарисовать. Если руки сами собой хватались за кисть - срочно необходимо было сыграть на рояле или вышить картинку. Или приготовить что-нибудь эдакое. Экзотическое. Бананы, запеченные с рисом, например.
И Муза обиделась.
Она даже ушла из-под дивана и переселилась за шкаф.
Дело осложнялось тем, что Аська работала в местной газетенке, а потому хотя бы раз в неделю ей следовало бы приносить в редакцию обзор событий в регионе.
А Музы - они такие, уж если обидятся, то надолго. Вот и эта Муза сидела за шкафом и изредка начинала ворчать да жаловаться своему музиному богу на авторскую несправедливость.
Только Аська не обращала внимания на это. Лишь сильнее злилась, что никак не может нормально работать и никакая писанина не приходит на ум. И извиниться за свое поведение не хотела.
Нету книгопечатного настроения - и все тут!
И однажды Муза ушла совсем. И даже записки не оставила.
Приходит Аська с работы - а под диваном нет никого. И за шкафом нет. И вообще в квартире холодно, тихо и по-особенному пусто. Удивилась.
Только через неделю поняла, что же произошло на самом деле.
Но не по душе ей обычное человеческое существование. Надо как-то у Музы прощения просить, обратно звать да чаем отпаивать. И тогда уже, быть может, работа вновь наладится, и пусть тут и рассказы, и стихи, да пусть целые оды и поэмы идут!
А Музы - они такие, их уважать надо.
Вот до сих пор и упрашивает Аська, чтобы вернулось книгопечатное настроение.