,

День 1

Шепоты на чердаке

На чердаке старого дома светло: солнечные лучи проникают через маленькое слуховое окно. В потоке света танцуют пылинки, солнце выхватывает вылинявший матрас и вещи, бережно накрытые чехлами.

Днем здесь хорошо и спокойно, когда никого нет дома. Можно тихо пробраться к выходу, стараясь не наступить на самые скрипучие доски, спуститься вниз, в идеально чистую кухню, попробовать найти еду... Но я знаю, что не найду ничего съедобного.

Они захватили этот дом и вынудили меня скрываться на чердаке. Они не видят, но слышат меня, чувствуют, что я здесь. Знают, что я никуда не уйду.

- Пап, у нас на чердаке кто-то живет, - говорит Анечка перед сном, крепко прижимая к себе медвежонка. - Он разговаривает сам с собой!
- Ну что ты, дочка. Мы же с тобой проверяли чердак: там никого нет, - утешает ее отец.
- Но я слышу, как он шепчет! Все время жалуется, что кушать хочет...

На следующее утро Анечка с трудом откидывает скрипучий люк и робко пробирается на чердак, в ее нагрудном кармашке сладкая булочка.

Теперь мы будем шептаться вместе.

День 2

Одержимый

- Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион, всякое собрание и секта диавольская, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса Христа...

Почему так темно? Что со мной? Что происходит? Я снова слышу голос. Он опять говорит со мной, говорит, что приведет еще кого-то, зачем мне этот кто-то, куда мне... что со мной сделали? Что случилось? Голос, где ты, ты единственное, что я могу ощутить сейчас. Голос? Где ты, голос! Вернись, я прошу!

День 3

Смертельная болезнь

Я заражена. Я умираю. Я смотрю в небо: солнце заходит. А ведь все можно было исправить...

Ах, если бы мы тогда обратили внимание на необычное поведение птиц. В тот день несколько голубей ударилось в окна нашего офисного центра. Это всегда так страшно и неожиданно, когда птица бьется в стекло... Но мы подумали: ладно, это же голуби, они не самые умные. Еще и туман такой... Туман рассеялся к вечеру, когда уже темнело. Лишь на следующее утро мы заметили птичьи тушки по всему городу: кто-то разбился, ударившись о преграду, кто-то упал с высоты... Потом мы заметили нечто совсем странное: несколько птиц упало, но они продолжали шевелиться. Кто-то поднялся и заковылял прочь... И ладно бы, но не с переломанным же крылом и с ножкой, вывороченной из сустава! Надо было бежать в этот момент. Бросать все, хватать родных и бежать из города.

В средствах массовой информации проигнорировали птиц. На другой день тушки были убраны с улиц. Но нас не отпускало беспокойство. Отправившись на прогулку в любимый сквер, мы невольно оглядывались по сторонам, пока не наткнулись на ворону.

Обычная серая ворона, каких сотни во всех городах. Она сидела на заборе, не реагируя на пешеходов. Ее клюв был чем-то измазан, не хватало одного глаза. Ворона внимательно оглядела нас уцелевшим глазом, издала жуткий булькающий звук и поднялась в воздух.

Вместе с ней взлетели десятки птиц, скрывавшихся по деревьям сквера. Они сворачивались в настоящий смерч из крыльев, когтей и клювов, описывая круги над сквером. Вдруг этот смерч распался, и птицы начали падать. Падать и клевать людей, случайно попавшихся им на пути.

Мы бросились прочь. Вечером соцсети были переполнены сообщениями о птичьих атаках. Через неделю атаковать стали сами люди. Кому-то повезло уцелеть в этой бойне, мне - нет. Какой красивый закат сегодня...

День 4

Зеркала во тьме

Расскажу сегодня наконец, почему не могу я больше в зеркала глядеться. Хотите - верьте, хотите - нет.

Раньше я зеркала очень любила: селфи с отражением да в разных ракурсах - отличная тема. Маленькое зеркальце - чтоб в каждой сумке. А как было интересно совместить два зеркала, чтобы получился зеркальный лабиринт! Куда же он вел вообще? Всякий раз я до потемнения в глазах всматривалась в глубины отражения. А однажды нашла древний сборник гаданий: в нем особенно приглянулся мне способ вызова 'суженого' через зеркало. Эх, какая только дурь не бродит в голове в 17 лет!

В тот вечер взяла я два зеркала, приборы: все, как в дряхлой книжке описано. Выставила все на столе в нужном порядке, на всякий случай заперла комнату на защелку, чтобы вдруг мать не зашла. Свечку достала из запасов, музыку включила подходящую, уведомления все на девайсах выключила и даже какую-то салфетку приготовила вместо полотенца - и давай гадать, мол, суженый-ряженый, приходи ко мне ужинать. Потом давай в зеркала залипать - а там нет ничего. Где же суженый? Где же ряженый? Не на собаку ли сутулую похожий?

Полчаса, час проходит, у меня уже глаза слипаются, плейлист по второму кругу пошел. Надоело, сил нет.

Вдруг в зеркале что-то нарисовывается, отчего весь сон с меня как рукой снимает: поверхность начинает мутнеть, в самом зеркале какие-то глюки.
- Чур меня! - ору. - Шел бы нахрен, проклятый! В книжке пишут, если так кричать, то черти, которые якобы образ суженого принимают, тут же пропасть должны. А не тут-то было.

Гляжу и вижу: какая-то стремная рожа лезет, ни в каких интернетах не описанная. В сборнике про нее тоже ни слова. Что это вообще, черт ее знает, пардон за каламбур. Лезет, подбирается все ближе, хихикает пакостно.

Я струхнула не на шутку: музыка в плейлисте сменилась на дарк эмбиент, хотя я ничего окромя Летова да прочего русского рока не слушаю. Потом вдруг снова про беспонтовый пирожок заиграло. Сижу, обтекаю, рожа крадется. Видно, что рыло свиное, волосатое, гнусное, а клыки как блестят!

Поняла я тут, что заговоры не действуют, да побила оба зеркала. И заорала отвратительно, чтобы самой не так страшно было. Мать моя услышала шум, прибежала, орет, мол, опять ты свою 'Гражданскую Оборону' слушаешь, они все померли полвека назад!

Ладно, дверь я ей отперла, с плейлистом и осколками от зеркал разобрались, да вот незадача: та волосатая харя с тех пор мне то во сне подбирается, то в интернете в вебкамеру лезет, то в любом зеркале виднеется.

Так и не смотрю с тех пор в зеркала. Рожа-то все ближе и ближе! Только самые маленькие использую, от точилок. Да и там скоро рожа полезет, зуб даю. А там уже не знаю, что будет. Такие дела.

День 5

Проснуться в новом месте

У Ивана Петровича возникли проблемы с телепортацией.

Как оно обычно бывает при любом простудном заболевании: сначала лапы ломит, потом хвост отваливается. Ну или начинает в голове гудеть, а потом начинается насморк. Так и здесь получилось: сначала Иван Петрович принялся телепортироваться по всей кровати. Засыпает в одном углу, просыпается в другом, или же вообще на полу, с подушкой в обнимку. Ну тогда он тому значения не придал: все-таки людям свойственно перекатываться по постели во сне без всяких спецэффектов.

Дальше - больше. Стал незаметно для себя телепортироваться и днем: едва задумается о чем-то, сразу куда-то его уносит, на небольшое расстояние, правда. Так он телепортировался, когда задумался во время утреннего умывания, и предстал перед своим соседом, Игнатием Павловичем, в одних трусах и с зубной щеткой во рту.
- Спасибо, что в трусах, - не без удивления отметил Игнатий Павлович и невольно проверил, закрыт ли его специальный портфельчик с очередным незарегистрированным магическим существом. Существо успело вскрыть портфельчик, так что Игнатий Павлович следующую неделю был чрезвычайно занят и напрочь забыл о своем незадачливом соседе.

После ряда таких неожиданностей (зачастую неприятных) Иван Петрович был вынужден обратиться к нам, специалистам по скорой магической помощи. После проведения первичного осмотра мы не определили никаких отклонений в состоянии пациента. Но так как проблемы с телепортацией - штука серьезная, решили направить его в стационар, установив на ногу Ивана Петровича специальное антителепортационное устройство.

Ну и что думаете? Звонят сегодня со стационара и говорят: пропал Иван Петрович. Уснул да проснулся в новом месте. А устройство сперло то существо, которое сбежало из портфеля его соседа, Игнатия Павловича. Украло, зажевало и подавилось. Пришлось специалистов по магическим животным вызывать.

День 6

Преследование

Привет, мой дружочек. Целых два дня я не заходила ни на твою страницу, ни на страницу твоей новой девушки. О да, я уже о ней знаю. И знаю, кто она: очередная офисная мышка, скромная и тихая, вся такая правильная до отвращения, вся такая милая до скрежета зубовного. И что же ты в ней нашел?

Ах да, понимаю. Тебе не верится, что я и ее вычислила. Существует столько разных способов добыть информацию! Я даже уже знаю, где она живет. Сегодня я проходила по этой улочке, там так уютно. Вообще люблю этот райончик. Теперь, когда я знаю, что там живет твоя пассия, он нравится мне еще больше. Наверное, я поселюсь там через некоторое время, так получится 'случайно' встретиться с тобой. Или же с ней: я пока что не видела ее вживую, но очень интересно посмотреть на нее в динамике. Может быть, 'мышка' так виляет жопой, что ты не смог устоять...

Кстати, зачем ты уволился с той работы? Мне доставляло удовольствие наблюдать, как ты возишься в своем магазине с приколами для школьников-идиотов. Жаль, мне пока не удалось подсчитать, сколько подушек-пердушек ты продал с тех пор, как мы расстались. Зато точно знаю: девять клоунских носов. Удивительно, что эта чушь до сих пор пользуется спросом. Интересно, что думала по поводу этой работы твоя девушка: надо глянуть ее твиттер. Меня не смутило, что он закрыт: ей не хватает друзей, поэтому она одобряет все заявки и подписывается на кого попало. Да, на меня она тоже подписалась. Но я же не раскрываю, кто я. Зачем кому-то знать о моем маленьком увлечении?

А вообще забавно, как она пишет иногда: 'Мой МЧ снова пожаловался, будто за ним кто-то наблюдает'. О да, детка, наблюдает, еще как. Я присматриваю за вами обоими. Я жду, когда вы меня раскроете, когда поймете, что я преследую вас. Пять девок так и не догадалось, и им невероятно повезло. Потому что когда вы меня обнаружите, я вас убью. Осталось недолго.

День 7

Эксперименты на людях

- Да ты не волнуйся, этот тест поможет нам определить, как действуют твои таблетки, - врач в очередной раз убеждает меня, что все хорошо. Говорят, идет третья неделя моего пребывания в стационаре. Я так плохо помню предыдущие события, что не могу это подтвердить.

Мне снова берут кровь из вены, не в обычную пробирку, а какую-то специальную, с яркой маркировкой. После процедуры пробирка укладывается в герметичный контейнер. Меня отпускают.
В коридоре у меня снова начинает кружиться голова. В течение дня это часто повторяется, поэтому я спешу в палату. Точнее, думаю, что спешу: со стороны кажется, будто я еле ползу.
Голова кружится все сильнее, я добираюсь до кровати почти без сил. Все звуки уходят на второй план, я засыпаю. Никогда не могу вспомнить, что мне снилось.

- Не беспокойся, этот тест поможет нам определить, как действуют твои таблетки, - снова повторяет врач, забирая у меня кровь из вены в очередную яркую пробирку. Я помню: таблетки мне дали с утра. А делали ли вчера анализ? На руке есть след. Наверное, делали. Если я думаю, что врач повторяется, то... предыдущий тест ничего не показал?..
- А... вчера... по-моему, я уже сдавала кровь... уже есть результат?

Врач пристально смотрит на меня. Я ощущаю смутное беспокойство, что-то в его взгляде мне не нравится.
Он вызывает медсестру и показывает ей что-то на мониторе. Медсестра тоже смотрит на меня, мне становится не по себе.
Мне дают какие-то капли, от которых я начинаю засыпать прямо в кабинете. Медсестра помогает мне добраться до палаты.

- Не беспокойся, этот тест поможет нам определить, как действуют твои таблетки, - говорит врач. Сегодня медсестра берет у меня кровь из вены в яркую пробирку... стоп! Вчера анализ делал сам врач, позавчера - тоже. И вчера... что-то случилось вчера...

В этот момент я понимаю, что мне лучше сделать вид, будто ничего не происходит. Добраться до палаты - и попытаться остаться в сознании, не засыпать. А еще лучше - найти телефон. А он у меня был? Как мне удалось о нем вспомнить?

- Что с тобой? У тебя что-то болит? - уточняет врач. Он достает из стола шприц с каким-то веществом.
- Н-нет... - говорю я, пытаясь справиться с подступающей паникой.
- Может, ты что-то, м-м-м, вспомнила? - спрашивает он.
- Что именно? - мое выражение лица выдает меня.
- Думаю, тебе пора отдохнуть. Проводите ее до палаты, пожалуйста, - врач отдает шприц медсестре.

В коридоре мне удается вывернуться, но медсестра действует быстрее.
Я перестаю что-либо понимать и чувствовать, не дойдя до кровати.
Теперь я не знаю, получится ли мне вспомнить хоть что-нибудь.

День 8

Бродячий цирк

Сашка сбегала с утра к почтовому ящику и принесла яркую рекламку:

- Та-а-нь? Смотри, к нам цирк приехал! Давай сходим? Ну пожалуйста!
- Да ну, что ты там не видела, - усомнилась я. - И тебе уже почти 12: большая стала, по циркам ходить.
- Ну Тань, пошли! Папа и так разрешит, а маме мы не скажем!
Мама уже год в больнице, и ей лучше не говорить о цирке. Она почему-то сразу пугается, может начаться приступ.
- Тань? Ну что?
Моя сестра - удивительно настырный человек.
- Ладно, я позвоню насчет билетов. В субботу тебе норм?
- Да, танцев не будет!

Похоже, танцы Сашка только что отменила самостоятельно. Нет, я все же не понимаю, что ее так тянет в цирк каждый раз, как он приезжает. Тигры там облезлые, обезьяны страшные, ну клоуны прикольные, да. Но я их все равно немного побаиваюсь, а Сашка залипает. А уж как она гимнастами любуется - упросила отдать ее на танцы и хореографию три года назад, до сих пор не забросила. Гнется теперь, как балерина. На полотна и кольца просится, но дорого это...

Проблем с билетами не возникло, и в субботу мы отправились в цирк.
На входе я почувствовала себя странно - в этот раз представление было на восточную тематику, поэтому на входе змеино двигались две танцовщицы в клубах ароматного дыма. На некоторое время у меня сильно закружилась голова, но потом стало легче. Сашка восторженно таращилась на танцовщиц, пока я не утянула ее к местам.

Арена цирка была оформлена шикарными полупрозрачными полотнами с крупными мерцающими бусинами по краям. Откуда-то сверху лился теплый приглушенный свет. Я чувствовала слабый запах ароматных смесей со входа: и если голова немного прояснилась, со временем меня стало подташнивать от этого дурмана. Сестра будто бы и не замечала никакого запаха, чувствовала себя прекрасно и каждую секунду дергала меня, стараясь обратить мое внимание на ту или иную деталь.
- Ничего, все нормально, просто тут душно, - я уговаривала себя, как могла. - Надо потерпеть, иначе Сашка обидится...

Под аплодисменты публики танцовщицы влетели в зал, легко перемахнули низкий бархатный бортик арены. В руках у одной из них была дымящаяся чаша с благовониями. Зазвучала музыка, свет стал ярче, полотна ткани потянулись вверх, искря бусинами. Представление началось. Моя дурнота на минуту отступила: даже стало любопытно, что покажут в этот раз.

Танцовщицы продолжали движение вокруг курильницы. Мне показалось, будто дыма стало больше - и появлялся он не от чаши, но будто бы через скрытые отверстия в бортике арены. Дым свивался змеями вокруг танцовщиц, девушки свивались змеями вокруг дыма - меня замутило с новой силой. Почему-то в этот момент танец показался мне отвратительным, противоестественным...

Дым почти полностью поглотил девушек, и вдруг погас свет. Когда он зажегся снова, танцовщицы исчезли, но в клубах дыма ползли две огромных змеи, точно так же мерзко свиваясь. Я заметила что-то белое в центре арены и невольно вскрикнула: это был маленький белый кролик, опасливо нюхающий воздух.

Зрители заволновались.
Змеи кружились в медленном танце вокруг кролика. Я покрылась холодным потом: неужели кто-то из них будет сейчас его жрать?

Свет вновь померк.
Волна горячего воздуха пронеслась по залу, неся с собой новый странный запах. Я попыталась задержать дыхание и успокоиться, но мне стало только хуже. Я решила выйти на улицу. Хотела шепнуть Сашке, чтобы не волновалась, но сестра не обратила на меня внимания, поглощенная действом на сцене. Я уже не стала смотреть, сожрали кролика или нет, мне срочно требовалось на свежий воздух.
Неужели отравилась?

На улице было почти так же душно, как и внутри: кажется, собиралась гроза. Я удивилась тому, что уже темнеет: все-таки лето, а представление началось в 7. И началось недавно - не могли же эти мерзкие змеи ползать два часа! Я глянула на руку и чертыхнулась: забыла часы дома. Порылась по карманам в поисках телефона - растяпа, оставила его в рюкзаке у Сашки...
И вроде бы меня отпустило, я решила вернуться.

Вернуться, чтобы попасть в настоящий кошмар.
Зрители замерли на своих местах, будто загипнотизированные. Играла заунывная, отвратительная музыка, на сцене не было ничего, кроме слоя змей. Уже не два питона вместо танцовщиц вилось по арене, но десятки, сотни самых разных тварей. Я не поняла, почему они не выползли за бортик, но была готова упасть в обморок от этого зрелища. Змеи даже были на гимнастическом кольце, которое блестело между полотен. Секунду спустя я поняла, что они ползут по самим полотнам, по ткани, по бусинам. Ползут вниз и падают, в кишащую, движущуюся, блестящую сотнями тел массу.
А наши с Сашкой места - в первом ряду.

Я помнила рекламку: никаких змей там и в помине не было. Восточные красавицы, умопомрачительные трюки, обаятельные макаки - но никаких чертовых змей там быть не должно, люди могут посмотреть на того же питона, да и то будут сидеть в напряжении. А здесь их словно околдовали: гигантское змеиное кубло притягивало взгляд своим бесконечным шевелением.
Сестру надо было спасать и валить отсюда.

Сашка сидела на своем месте, выпрямившись в струнку. Я коснулась ее и отдернула руку: сестра в тот момент показалась мне мраморной. Ледяной и недвижимой. По-моему, она даже не моргала. Я помахала перед ее лицом рукой - никакой реакции. Я попыталась сдвинуть ее с места - ничего не вышло. Ее словно заколдовали.
- Добро пожаловать на наше представление! - раздалось за моей спиной. Я поспешно развернулась, загораживая собой сестру.
- Будьте добры, займите свое место, и мы начнем! - продолжил конферансье - а это был именно он. Яркий мужчина в блестящем чешуйчато-зеленом одеянии, почему-то мне никак не удавалось рассмотреть его лицо. Он стоял прямо среди змей, словно не замечая их. Змеи ползали у его ног, одна из тварей вилась по рукаву костюма.
- Что происходит? - спросила я, оседая в кресло.
- Дамы и господа, представление начинается! - воскликнул конферансье, будто не видя меня, а потом бросил змею на бортик прямо передо мной. Тварь раскрыла пасть и зашипела.
Я почувствовала бросок и укус, уже теряя сознание.

- Таня, Тань, да очнись ты, Танька, что за фигня... - настойчивый зов сестры привел меня в чувство.
- А? Что? - я села. Затылок ломило, во рту было солоно от крови - прикусила язык.
- Ну администратор тебе уже скорую вызвала, ты на улицу вышла да там и отрубилась! - заволновалась Сашка. - Эх, ты все представление пропустила... Макаки и гимнасты такое вытворяли!
- Какие гимнасты, какие макаки... там же были танцовщицы... змеи...
- Змеи? Не было никаких змей, ты что. Я бы оттуда с визгом бежала! Ладно, ждем скорую, ты вообще зеленая сидишь...
- Извини, Саш, я тебя напугала, наверное...
- Напугала. Ты как мама тогда, - Сашка едва не расплакалась.

Скоро мы уже ехали в городскую больницу: врачу не понравилось мое состояние.
- Саш... точно не было змей? Даже питонов?
- Танька, хорош уже!.

В приемном покое меня отправили на осмотр.
- А что это у вас? - спросила меня медсестра.
Я пригляделась и охнула: на ноге виднелось две ранки.
Это было слишком похоже на змеиный укус.

День 9

"Я не сошла с ума!"

В моей голове живут голоса: нет, я не псих, мне с ними вполне комфортно. Они со мной с детства: подсказывают мне, что делать, советуются со мной, иногда переругиваются. Мне с ними даже весело. Конечно же, их очень просто скрыть от психиатра при медосмотре: за много лет я ни разу не сталкивалась с действительно внимательным специалистом...
Но ладно, не в этом дело. С недавних пор все изменилось.

Я все чаще стала слышать, что голоса о чем-то предупреждают меня. И всякий раз это вызывало необъяснимую тревогу, будто бы я, слушая их, заглядываю в старый глубокий колодец, где черная вода вдруг случайно расходится от камешка, упавшего с замшелого, крошащегося кольца. О чем конкретно предупреждают, я никак не могла понять, просто беспокойство нарастало с каждым днем, а голоса твердили мне: 'Уходи, спасайся'.

В один прекрасный момент я поняла: раз подсказки голосов ни разу не подводили меня, не только я должна следовать им, но и донести информацию до остальных. Я попыталась как-то предупредить людей в соцсетях. Я рискнула какой-то из постов прорекламировать. Но с чем я столкнулась? С неверием. С шутками в стиле 'да ты с ума сошла, что ты несешь'.
Родственники отреагировали точно так же. 'Какая опасность, о чем ты?'

Вчера я поняла, что нам грозит. К Земле приближается астероид, который может уничтожить нашу цивилизацию. Я не могу ни на чем сосредоточиться из-за непрекращающегося гомона голосов. Они умоляют меня бежать и спасаться, но как мне это сделать?
Я не сошла с ума. Очень жаль, что я так и не сошла с ума.

День 10

Шрамы

Кулстори про шрамы - очередная тема, про которую нет никакого понятия, что можно кратко написать и по делу, и чтобы при этом это не был очередной заезженный штамп из очередного тупого ужастика с низким бюджетом. У вас есть шрамы? Почему да? Почему нет? Любите ли вы наносить себе порезы? Что чувствуете при этом? Задумывались ли вы о том, что вместо того, чтобы резать себя, можно пойти пожрать? Обожраться до полусмерти, так чтобы лежать, икать и думать о том, что жрали вы в последний раз, вот теперь уж точно в самый последний, господи, раз, потому что это невозможно уже? Вот такая тема мне как-то ближе, потому что да, признаюсь, я люблю пожрать. Макарошки люблю, болоньезе там, карбонара сраная, чтобы сыр тянулся на полметра. И вообще, любите ли вы сыр, как люблю его я? Как вам камамбер? Или вы отлетаете по сыру-косичке? Я, к примеру, сыр тру в каждое блюдо, разве что в чай его не добавляю. Что это? Почему я так делаю? Есть ли что-то общее между обжорством и шрамированием? Вызывайте психиатра, я снова жру!

День 11

Безымянная могила

Дело было вечером, делать было нечего, и мы с ребятами поспорили, кто решится в старом парке погулять.

А парк этот - жуть какой страшный! Совсем заброшенный. Ограда ржавая, перекошенная. Плющом зарос, узкие тропинки между деревьями ведут незнамо куда. Птиц не слышно, только где-то ворона каркает. Днем мы там не раз бродили, всякий раз тишина эта вызывала беспокойство. А тут темнеет уже...

Сначала решили канаться, потом кто-то из пацанов говорит:

- А давайте лучше спички тянуть. Кому короткая выпадет, тот и идет.

Коробок в свою бананку высыпает и нам протягивает: выбирайте, мол.

Один полез, другой полез - длинные спички тянут. Ну и нам с Наташкой не повезло: вытащили две половинки.

Пацаны хихикают, а самим завидно: наверняка хотелось похвастаться друг перед другом да перед девчонками. Остальные девки переживают: мало ли что там!

Жуткий парк, ну честно. И пока тянули жребий, стало еще темнее.

Пацаны решили снимать нас на телефон, Васька предложил на ютуб стримить, у него полно подписчиков. Петька пообещал Ваське со стримом помочь, фонариком посветить. Лучше бы с нами пошел, козел.

Короче, мы думали, думали, наконец собрались с силами да вошли в парк.

Едва зашли за ограду, как-то вокруг стало очень тихо. Наташка достала свой телефон, включила фонарик, в одну сторону светит. Я в другую смотрю, прикидываю, куда идти вообще. Двинулись мы по какой-то тропинке, Наташка тут же в паутину влезла, взвизгнула. В кустах что-то шарахнулось - нам обеим стало совсем не по себе.

С другой стороны снова шоркнуло. Кто это, проверять не стали: тишина на нас сильно давила, потому эти звуки казались еще громче. Мы решили немного ускориться. Внезапно тропинка как-то резко завернула да вывела нас на полянку.

А там - самый настоящий памятник! Такой, какой на старых могилах устанавливали!

Наташка охнула, подошла поближе и давай фонарем светить, рассматривать. Мы задумались: что это за памятник такой, что мы ни разу его не видели? И на нем ни слова не указано - ни имени, ни эпитафии.

- Может, свалим отсюда? - прошептала я. Мне было совсем жутко.
- Да ну, давай получше рассмотрим да зафоткаем. Пацаны удивятся!
Сзади раздался шорох.
- Вы что тут ищете?

Обернулись: перед нами стояла какая-то девчонка. Наша ровесница примерно, может, чуть младше. Вид у нее был очень странный, не от мира сего.
- Ничего, просто гуляем, - ответила Наташка и направила на нее фонарик. - А ты кто? Не знаешь, что это за памятник?
- Это памятник безымянным усопшим, - ответила девчонка. - Шли бы вы отсюда, вот что.
- Ни разу его тут не видели, - Наташка проигнорировала ее совет и снова уставилась на памятник, видимо, ожидая, что на нем проявятся буквы.
Девчонка переменилась в лице:
- Вы слышали, что я говорю? Уходите!
- А чего это мы уходить должны? - возмутилась Наташка. - Тебе какое дело вообще?
- Если не уберетесь, останетесь здесь навсегда, - девчонка, кажется, была не в себе. Мы даже развеселились, услышав такое заявление.
- Ладно, фиг с тобой, мы уходим. Давай, сторожи свой памятник, - захихикала Наташка.

Что в этот момент произошло, мы так и не поняли, потому что после этих слов девчонка начала таять, перетекать в темно-серый искрящийся туман. Туман этот был совершенно недоволен нашим поведением и, кажется, начал нас окружать...

У меня в голове все помутилось, мозг отказывался верить в происходящее. У меня было ощущение, что я кино смотрю. Наташка дернула меня в сторону, мы выскочили из кольца тумана, он мазнул меня по ноге - я почувствовала, будто меня током ударило. Как мы мчались обратно из парка, я вообще не помню. Не знаю, встретили ли нас пацаны или же мы убежали куда-то в другую сторону. Я пришла в себя дома, внезапно осознав, что я сижу в ванной и пытаюсь оттереть мочалкой с ноги след, как от ожога, оставленный этим туманом...

С тех пор эта девчонка иногда снится мне. Я боюсь, что этот след - ее метка. Я боюсь, что она придет за мной и утащит в парк, к безымянным усопшим.