Он и сам не знал, почему вышел в это время на улицу. Просто захотелось подышать свежим морозным воздухом. Его собака восприняла прогулку, перенесенную на два часа раньше, с молчаливым восторгом. Немецкая овчарка Рекс стояла у двери, чуть шевеля хвостом и втягивая ноздрями воздух, справедливо полагая, что побегает дольше.
Александр подошел к двери, взял поводок, потрепал пса по загривку и отпустил его на улицу. Здоровый четырехгодовалый Рекс молнией промчался по лестнице со второго этажа и выскочил в пушистый сугроб. Весело рыча и отплевываясь, он, как щенок, поднимал вихри снежинок.
Вышедший к тому времени из подъезда хозяин молча, с улыбкой наблюдал за питомцем. Внезапно Александром овладело странное чувство: самому захотелось прыгнуть в сугроб и резвиться вместе с псом. Представив такую картину, он невольно улыбнулся. Постоял на последней ступеньке, поправил воротник и направился в парк.
Было около семи часов вечера, и уже основательно стемнело. Небо отличалось той темно-синей кристальной чистотой, когда свет звезд становится ослепительно ярким, а луна заменяет солнце. Такое бывает только в безоблачный зимний вечер, щипающий щеки морозцем в двадцать градусов. От серебристо-желтого диска на небе, уходила светящаяся дорожка, в результате чего луна приобретала сходство с кометой.
В парке было темно и тихо. Редкие прохожие торопились домой, зябко ежась от холода. На их фоне Александр с полурасстегнутой курткой и без шапки выглядел так же, как и Рекс на фоне бегающих дворняжек, старательно избегающих встречи с очень уж подвижной овчаркой. Несколько фонарей стояли в парке, тускло освещая черные деревья, окутанные снегом и инеем.
Александр глубоко вдохнул и резко выдохнул. Облачко пара вырвалось на свободу, чтоб медленно, с достоинством уплыть в высоту и раствориться во всепоглощающей тьме. Собака описывала вокруг хозяина широкие круги, взрыхляя и снег и воздух.
Да, воздух в такую погоду становился, как стекло. Кажется, что малейшее движение - и он рухнет бесконечными чистыми кристаллами под ноги человеку и собаке. И вместо прозрачной стены откроется все величие и красота Космоса. Обладая живейшим воображением, Александр представил себе картину и довольно улыбнулся. Не зря он сегодня вышел выгулять собаку пораньше - в мозгу созрел план нового романа. Романа о вечном противостоянии Зла и Добра, о вечных их достоинствах и недостатках.
За свои десять лет писательской деятельности, он успел написать семь крупных произведений, в жанре фэнтези и множество рассказов, касающихся непосредственно реальной жизни. Невольно сравнивая их, писатель находил все больше недостатков в своем мире. Из-за того хотелось творить дальше, создавать нереальные миры и погружаться в них, когда требовала душа.
Начав писать в восемнадцать лет, он не думал опубликовывать свои творения, полагая, что это настолько личное, что этим делиться можно только с близкими друзьями. Это, как первые стихи: просто вкладываешь свои мысли в текст, добавляешь живые, красивые детали и живешь в созданном мире.
- - - - -
Один из романов попал в редакцию совершенно случайно. Текст одобрили и предложили напечатать.
- Саня, твой роман о драконах решили напечатать! - радостно произнес в трубку один из его лучших друзей. - Правда, после некоторых исправлений и корректировок.
- Чего? Какой роман о драконах? - пробурчал Александр. Он как раз был занят написанием рассказа и еще был во власти творчества.
- Ну, твой, гениальный! "Черные крылья".
- И кто же будет печатать? - недоверчиво ответил Александр. - И вообще, как текст попал в редакцию? Кирилл, вы что ли?
- Да, мы, - подтвердил тот. - Отнесли текст на дискете, там его взяли и одобрили.
- Я же просил, я же говорил, что не хочу их публиковать! - чуть не закричал в трубку Александр. - Блин!
И повесил трубку.
Позже, он сидел и размышлял. Пять лет ему друзья и родственники твердили, что рассказы очень даже неплохие, но писатель отмахивался, полагая, что так говорят как родственнику и другу. Но, если сторонний человек одобряет...
Так началась его карьера писателя. Нельзя сказать, что первая же книга принесла ему известность и деньги. Даже, нужно заметить, больше известности, чем денег. Но Александр отказался от всяких контрактов на будущее, хотя это и было выгодней. Писателя, как он сам говорил "бесят всякие рамки, то, что ограничивает свободу действий". Он мог написать один роман за полгода, а мог писать и десять лет, и произведения не отличались бы ни по объему, ни по мастерству повествования.
Даже те шесть оставшихся романов не заставили Александра изменить свое мнение. Они составляли единый цикл, про одних героев, причем в такой последовательности, что нельзя начать читать с середины - многое будет непонятно. Но после удачной публикации романа, друзья уговорили его сделать сборник рассказов и так же дать прочитать массе.
Редакторы обещали даже увеличить тираж. Если первый роман вышел небольшим тиражом в десять тысяч, то рассказы обещали выпустить в пятнадцать тысяч и распространить по области. Александр задумался и вскоре согласился. Согласился отчасти из-за тех людей, кому он посвящал тот или иной рассказ или роман. Писатель знал, что его триумф, будет их триумфом, а поражение - их новые возгласы "попробовать еще, ведь все так отлично!".
Потом посыпались письма. Самые различные: от ругани до восхищения, от советов до вопросов. На наиболее серьезные и интересные, Александр отвечал, остальные валялись стопкой в шкафу. Каждое предложение писатель анализировал, подолгу задумываясь над мыслями писавших.
Наиболее частые вопросы задавались по теме мировоззрения - почему ни один из тринадцати рассказов не закончился хорошо? Хотя, роман имел красивый "хэппи-энд" несмотря на более мрачное повествование. Читая подобное, Александр улыбался. Пессимист по жизни, он никогда не упускал возможность посмеяться над пустяками. А такие вопросы действительно пустяковые - ни одному из читателей не хотелось по настоящему узнать ответ - они ждали нового рассказа на эту тему, новую мрачноватую историю. Исключений было немного.
И только этим исключением писатель отправлял серьезный ответ, что все стандартные "хэппи-энды" ему надоели. Такими концовками пичкали читателей очень долго самые знаменитые мастера литературы. И Александр делал им неофициальный вызов, делая в большей части произведений "ан хэппи-энд". Причем многие читатели задумывались, могло ли так быть - уж очень реально описаны события. Лишь перечитывая заново, они могли задуматься, что же управляло мыслями писатели при описании реальной истории, но смазанной в конце мистическими нотками. Ответ был прост, но не все до него доходили.
- - - - -
Уже возвращаясь, Александр, посвежевший от приятного морозца, насвистывал песенку и думал над новым рассказом. Его отвлек Рекс, залаяв на маленькую светлую собачонку, которая в свою очередь облаивала овчарку. Словно о чем-то договорившись, две собаки начали бегать кругами вокруг группы деревьев.
Смешно было наблюдать, как грузный большой Рекс убегал от небольшой, не доходящей ему до живота, собачки, при этом громко фыркая от забивавшегося в нос снега. Белая собачонка изо всех сил пыталась догнать великана, высоко подпрыгивая над снежным покровом. Снег высоким смерчем вихрился за беснующимся животными.
Наконец, Рекс посчитал, что борьба неравна и выскочил на гладкую дорожку, но поскользнулся и упал на левый бок. Его развернуло, и овчарка увидела белую молнию, прыгнувшая из сугроба и пробежавшую прямо по черно-рыжему туловищу. Резко вскочив, Рекс помчался следом, оставив глубокий след когтей на льду.
Уже почти догнав мчавшуюся со всех ног собачонку, Рекс приготовился перехватить ее и опустил морду. Внезапно, беглец развернулся и кинулся в другую сторону, прыгнул в снег и залег, словно в засаде. Рекс снова не удержался на лапах и упал, перекатившись через спину. Одним прыжком он нашел убегавшего и лег с ним нос к носу.
- Это ваша собака? - услышал Александр мягкий женский голос и, уже оборачиваясь, подумал: явно не истеричка.
Перед ним стояла девушка небольшого роста в темной шубе, почти до земли, с накинутым на голову капюшоном. На руках были надеты пушистые серые рукавички. Посмотрев в лицо, Александр невольно поразился скромной красоте, спрятанной под меховым капюшоном. Небольшая челка скрывала лоб до бровей, а большие черные глаза смотрели вопросительно, без тени гнева или укора. Щеки раскраснелись от мороза, но кончик носа начал белеть.
Словно прочитав его мысли, девушка потерла рукавичкой носик, очаровательно сморщила его и чихнула. Это привело писателя в чувство, но он все же невпопад ответил:
- Какая?
Искренний, не издевательский смех девушки окончательно привел Александра в себя.
- Простите, не каждый день видишь такую красоту, - и он позвал собаку. - Рекс, ко мне. Иди, поздоровайся.
Овчарка, вся в снегу, подбежала к хозяину и отряхнулась, обдав двух людей мелкой крошкой снежинок. Потом села и протянула правую лапу девушке. Та улыбнулась и сказала собаке:
- Привет, Рекс, - но тот не убирал лапы, настойчиво протягивая ее.
- Да пожмите же, не бойтесь, - улыбнулся Александр. - Он тоже умеет ценить красоту.
Девушка чуть покраснела (по крайней мере, кончик носа стал не таким явно-белым) и, чтоб скрыть смущение, присела и аккуратно пожала мощную лапу собаки. Рекс тут же рванулся лизнуть девушку в лицо, но знавший эту привычку пса, Александр удержал его за ошейник и легко откинул в сугроб. Обидевшись, Рекс вцепился зубами в рукав кожаной куртки хозяина.
- Отнюдь, - не растерялся на этот раз Александр. - Я же вижу, что вы замерзли, да и Улька дрожит вся.
Маленькая белая собачонка действительно мелко дрожала рядом с невозмутимо лежащим Рексом. Короткая шерсть явно не держала тепло с качеством немецкой овчарки.
- А сам-то не замерз? - спросила Наиля, окидывая взглядом расстегнутую кожаную куртку, одетую поверх футболки. О шапке и рукавицах не было и речи. Мало того - спортивные штаны и кроссовки довершали несоответствие погоде.
- Ходя зимой легко семь лет, привыкаешь, - усмехнулся Александр, не замечая, что ему постоянно прививают форму общения на "ты". - Вы позволите проводить вас до дома.
- Только, если ты прекратишься обращаться ко мне на "вы".
- Я попробую, - склонил голову Александр.
Они не спеша, пошли по дорожке, ведущей к выходу из парка. Собаки оживились и снова закружились вокруг хозяев.
- Знаешь, Саша, говорят, что собаки похожи на хозяев. Глядя на вас с Рексом, этого не скажешь.
- Но и ты не бегаешь за Улькой, пытаясь схватить ее за хвост, - ответил Александр.
- Нет, я не об этом. Поговорив с тобой, я утвердилась во мнении, что ты пессимист.
- Да, Рекс меня не поддерживает в этом, - согласился Александр. - По крайней мере, открыто. Но когда он дома один целый день, то явно задумывается, что жизнь не так и хороша.
- Вряд ли, - засмеялась девушка. - Он ждет тебя, когда ты придешь, то есть ожидает лучшей перемены в жизни. Рекс - оптимист.
- Я с ним разберусь, - пообещал Александр.
Они подошли к подъезду пятиэтажного дома и остановились.
- Ты всегда гуляешь с собакой в это время? - спросил Александр.
- Да, в это время я прихожу с работы, а кроме меня никто не хочет идти гулять с несчастной Улькой, - ответила Наиля.
- Ты живешь не одна? - спросил Александр с каким-то странным чувством, щемящим душу.
- С родителями, - кивнула девушка. - Ладно, до встречи.
- До встречи, - согласился Александр и задумчиво пошел домой.
Рекс устав бегать, а бегал он действительно на два часа дольше, держался рядом с хозяином.
Александру в этот вечер в голову пришло множество новых идей.
Уже сидя дома и потягивая кофе, он отсеял лишние и оставил три основные, являвшие собой впечатления сегодняшнего вечера. Эти мысли показались ему настолько заманчивыми, что писатель решил прекратить ненадолго работу над основным произведением и довести до ума три рассказа.
- - - - -
За усидчивость, которую Александр проявлял во время увлекавшей его работы, друзья назвали его домоседом. Позже, поняв свою ошибку, прозвище заменили на писателя. Иногда, когда узкий круг друзей из четырех человек собирался в квартире Александра, они поддевали хозяина квартиры безобидными шутками, к которым тот привык, и либо не обращал внимания, либо переводил их на другого.
Во время работы над первым из трех рассказов, в дверь позвонили. Александр бросил косой взгляд на Рекса. Собака была у него кем-то вроде живого определителя гостей. На каждого человека у овчарки была разная реакция.
В частности, на Кирилла, который любил собак, но не любил, когда они кидаются с целью облизать, Рекс реагировал спокойно: сидя перед дверью и хлопая хвостом по полу.
На Герку, который сам чуть не лез обниматься с ним, Рекс реагировал более бурно: прыгал на дверь, словно пытаясь открыть замок сам и обняться со старым другом.
На Алексея, который любил собак, когда они спокойно лежат, Рекс реагировал схоже ему - просто лежал перед дверью, лениво взмахивая хвостом, вроде говоря: "я знаю, что ты друг, но радоваться тебе особо не буду". Надо заметить, такой компромисс умной собаки всех устраивал.
В данный момент Рекс крутился около двери, порываясь прыгнуть на нее, но, постоянно отходя, как только эта мысль посещала его. То есть, определил Александр, живой компас показывал наличие трех друзей. Сохранив написанное, писатель включил "Алису" и пошел открывать двери.
Уже через пять минут четверка сидела в комнате с банкой пива в руках, делясь впечатлениями прошедших со времени их последней встречи дней. Когда Алексей пожаловался на холодную погоду, Александр улыбнулся и рассказал им о случайной встрече именно в такую холодную погоду.
- Ты описал ее как богиню, - заметил Кирилл.
- Это его талант - описывать всех, - сказал Герка.
- Такой она мне показалась при свете фонаря, - пожал плечами Александр. - Тем не менее, она принесла мне три замечательных рассказа.
- Ты, конечно, только о рассказах и думаешь теперь, - сказал Алексей.
- Полностью захвачен, - подтвердил Александр.
- Пленен красотой прекрасной Наили, - уточнил Кирилл, почесывая загривок Рексу, который все время пытался схватить зубами руку Герки.
- Ты долго еще будешь в холостяках ходить? - твердо спросил Алексей. - Вон, на Герку посмотри - младше всех, а уж жена и дети.
- Дите, - уточнил Герка, вырывая руку из пасти Рекса.
- По молодости лет ума не хватает, - сказал Александр.
- Рекс, куси его, - обиделся Герка.
- Так и будешь до конца жизни искать свою единственную? - спросил Кирилл. - Так состариться раньше успеешь.
- Я не могу делать поспешных выводов, - ответил Александр. - Хочу сначала присмотреться, прислушаться и решить для себя окончательно.
- Да ладно, - отмахнулся Алексей, отсаживаясь от Рекса, который положил свою лапу ему на ногу. - Тебе ни одна девушка не интересовала настолько, чтоб ты о ней рассказывал целый час.
- Ну да, - усмехнулся Александр, понимая, что уже говорит чисто из упрямства, не желая признавать правоты друзей. Такие споры проходили у них часто, и постоянно кто-то проигрывал. - Красивое, необычное имя вместе с привлекательной внешностью и чистой душой. Идеальный персонаж нового романа.
- На этот раз веселого и радужного! - воскликнул Герка, много раз голосовавший за смену настроений в рассказах.
- Ага, и с черным, мрачным окончанием, - кивнул Александр.
- А если она попросит тебя написать красивый роман? - спросил Алексей.
- Скажу, что этим занимаются профессиональные романисты, типа Линдсей, Коллинз, а я такое терпеть не могу.
- Даже, если очень попросит, - уточнил Кирилл.
- Я не пишу по заказу, - мрачно изрек Александр.
- Э-эй, не даем ему раскисать! - театрально закричал Герка и побежал на кухню, возвращаясь с новым пивом. Раздав всем по банке, он проследил, чтоб Александр отпил большой глоток.
Александр помрачнел из-за внутреннего противоречия. Он рос с такой жизненной позицией, что у него за всю жизнь будет только одна спутница жизни. Его не привлекали остальные - с ними он обходился холодно-вежливо, с дружеским участием, если надо, но своей единственно он поклялся не отказывать ни в чем. Но, если она попросит написать ей рассказ на тему, он вступит в конфликт с другим своим принципом - не писать по заказу.
- Он завис, - подвел итог Кирилл, глядя на автоматическое проглатывание пива Александром. - Он так все пиво выпьет и не опьянеет.
- Зато завтра проснется с ужасной головной болью, - сказал Алексей.
- Произведем перезагрузку, - предложил Герка, неся с кухни стакан холодной воды. - Покажите мне, где "резет", я нажму.
- На макушке, - подсказал Кирилл.
Помешал коварным планам против хозяина Рекс. Увидев в руке Герки какую-то вещь, он попытался выхватить ее. Герка отвел руку назад - ее мягко схватили челюсти Рекса - и вся вода оказалась у него на рубашке.
- "Резет" оказался не там, - заметил Александр.
- Похоже, раз подействовало, - ответил Кирилл.
- Рекс - гад! - во всеуслышание заявил Герка. - А Саня мне должен сухую рубашку. В такой мороз я в ней промерзну насквозь.
- Жена согреет, - хмыкнул Александр.
- А вот тебя никто не согреет, - поддел Алексей.
- Да что вы все! - разозлился Александр. - Может, она замужем.
- тогда ты пропал, - сказал Герка, снимая сырую рубашку, вешая ее на батарею.
- Не знаю, - пожал плечами Александр.
- Не надо его "зависать", - испуганно воскликнул Кирилл.
- А ты ее не спрашивал что-ли? - спросил Кирилл.
- А как мне спросить?
- Так и спроси. Хочешь, я спрошу? - подсказал Герка.
- Не надо. В таком деле, я сам лучше, - неуверенно сказал Александр.
- В его двадцать пять, он лучше тебя знает, что делать, чем ты в свои двадцать семь, - заметил Алексей.
- Боится, что отобьет, - прошептал Рексу на ухо Кирилл.
Рекс кивнул, глядя в глаза Кириллу, чтоб тот почесал ему за ухом.
- Ага, - кивнул Александр. - Ладно, парни, спасибо за пиво и за общение. Следующее пиво оплачиваю я.
- Само собой, - кивнул Герка. - Мы тебе тут уйму советов надавали - выбирай - не хочу. Но лучше захоти и выбери.
- Кстати, второй сборник подготовил? - спросил Алексей.
- Да, снова тринадцать лучших.
- Мы все читали? - шутя уточнил Кирилл.
- Само собой.
- - - - -
Почти каждый вечер Александр и Рекс гуляли с Наилей и Улькой. Писатель все больше и больше привязывался к этой девушке, с которой было просто общаться, с ней можно было говорить обо всем.
Насколько он понял, Наиля не подозревала в нем писателя, и Александр не торопился рассказывать ей. Пока. Пока пишутся три его рассказа. За полторы недели он почти написал задуманное. Писать было легко - все образы, все развитие действия было у него в голове, оставалось придать мыслям более вещественную форму.
В день, когда были готовы все три рассказа, ударил мороз под тридцать градусов. Холод пронимал даже Рекса. Несмотря на это, Александр вышел, как обычно, - в куртке, накинутой поверх футболки и без шапки. Наиля же одела вязаную шапку и плотнее закуталась в шубу. Из под капюшона искрились блестящие, всегда живые и веселые глаза.
В такой мороз они по-хорошему и не поговорили. Увидев папку в руках Александра, Наиля спросила:
- Что это?
- Мое творение. Хотелось бы, чтоб ты это прочитала и оценила.
- Ты писатель? - удивилась она.
- Не совсем, - смутился Александр. - По настоянию друзей издал один роман и сборник рассказов. А эти три никем не прочитаны еще, и мне важно именно твое мнение.
- Да? Я буду первая, кто прочитает это?
- Не считая Рекса - он все время смотрел в монитор, когда я писал эти рассказы.
- Что ж, хорошо. Сколько мне дается на прочтение?
- Сколько надо?
- Ну, хотя бы три дня.
- Хорошо, тогда в конце третьего дня я приглашаю тебя в ресторан, чтоб не мерзнуть, если такая погода снова повторится.
- Ага, ты все-таки мерзнешь? - весело хихикнула Наиля.
- Замерзну, если скажешь нет, - серьезно ответил Александр.
- Ну, ты мне выбора не оставляешь.
- Не оставляю, - подтвердил Александр.
- тогда позвони через два дня, договоримся окончательно и соберемся, - предложила Наиля.
- Прекрасно, - заявил Александр, застегивая куртку.
- Ты обещал не мерзнуть, - предупредила Наиля.
- Ах, да, - опомнился он, расстегивая обратно.
- Э, нет, - удержала его руку Наиля. - Еще пообещай, что не заболеешь за два дня.
- Хорошо, - кивнул Александр.
- - - - -
Эти два дня Александр старался меньше думать о событии, которое захватывало его полностью - встреча с Наилей в ресторане. Даже в мыслях писатель боялся назвать это свиданием из-за какого-то глупого предрассудка, засевшего глубоко в голове. Причем, у него никогда раньше не наблюдалось суеверие, но что-то изменилось.
Эта девушка действительно захватила все сознание Александра, изменила его внутреннюю сущность. Казалось, что из него вырывались силы неземной мощности. Пользуясь этим, писатель работал над своим восьмым романом. Сюжет задуманный резко вильнул в сторону от намеченного, явив новый, более красивый и менее мрачный. Александр ухмыльнулся, но, проанализировав новое развитие действия, оценил его и решил оставить.
Этот роман под названием "Фиолетовый огонь" не давал ему покоя в течение семи месяцев. Писатель рассматривал три различных поворота сюжета, все казались ему одинаково успешными и оригинальными, но тут появился четвертый, все поблекли перед ним. Обладавший очень живым воображением, Александр представил трех гномов, спорящих о том, кто выше. Но пришел береговой тролль (в придуманном мире, он был одним из самых высоких существ) и ударом дубинки смахнул спорщиков.
И за два дня роман был закончен. Александр гордился им, считая, что этот будет самым лучшим из всех ранее написанных.
В приподнятом настроении, он позвонил в ресторан и заказал столик. "Белый рассвет" считался самым лучшим рестораном в городе. Александр с друзьями иногда ходили туда с поводом и без повода. С поводом - когда праздновали свадьбу Герки. Еще, когда Кирилл и Алексей знакомили друзей со своими избранницами. Без повода - когда было мрачное настроение у кого-то из четверых, и они вместе шли исправлять такую беду. В ресторане было только самое лучшее - и вино, и пиво. Само меню было составлено с чьей-то дьявольской маниакальностью - не было ничего, от чего хотелось морщить нос.
Причем, постоянно в пятницу вечером ресторан объявлял романтический вечер, и в течение семи часов горели только свечи, заменяя электрических сестер-лампочек. В мягком, волнующемся свете полумрак изменял интерьер зала - он теперь напоминал средневековье, а все мужчины казались одетыми во фраки, женщины - в шикарные бальные платья.
Совершенно обманчиво мнение, что при свете свечей все преображается в лучшую сторону. Нет. Прекрасное становится еще прекрасней, уродливое - просто не вписывается в общую картину. Свечи делают то, что не удается электролампочкам - они словно просвечивают предмет изнутри, являя его истинную сущность. Если оболочка прекрасна, а сердцевина гнилая - это будет очень заметно даже не искушенному взгляду. Любые тайные замыслы отображаются на лице человека - ничто не скроется от всепрожигающего живого пламени. Даже опытный актер не скроет рефлекторную мимику.
Александр теоретически прорабатывал эту версию. И даже написал фантастически-религиозный рассказ на эту тему. Собственно, каждая зарождающаяся теория в мозгу писателя превращается в оформленный текст. Писатель не придумывает - он передает то, что по каким-то причинам недоступно другим. Как и художники, скульпторы, поэты. Они волнуют народ не так грубо и пошло, как это делают политики, ученые, журналисты.
Ведь даже по жизни видно, что люди тянутся к искусству с гораздо большим рвением, чем к остальным составляющим их бытия. Пока существуют люди, умеющие ценить красоту ради красоты - человечество не умрет. Уничтожить искусство - значит уничтожить ядро цивилизации.
- - - - -
Как Александр с Наилей и договаривались, он позвонил и зашел за ней домой. Небольшая аккуратная двухкомнатная квартира поражала своей роскошной скромностью. Не было ничего вызывающего, режущего глаза - все было в той гармонии, на которую способна только настоящая женщина.
Когда Александр зашел, Наиля была уже готова к выходу. Но всегда предупредительный и заботливый к друзьям и близким, писатель вызвал такси, чтоб не заставлять свою единственную мерзнуть в ожидании автобуса. И когда молодая пара расположилась за столиком, время для Александра потеряло всякий смысл. Оно то двигалось рывками, то тянулось с ужасающей разум медлительностью.
- Здесь прекрасно, - сказала Наиля. В ее голосе звучала благодарность и восхищение. Жизнь ее не баловала посещением таких мест.
- Да, - согласился Александр. - Если хочешь, можно сходить сюда еще раз в следующую пятницу. Освещение в этот вечер очень располагает к хорошему настроению. И способствует расслаблению после тяжелой рабочей недели.
- Боюсь, что ты меня разбалуешь, - засмеялась Наиля. - но предложение очень заманчиво. Я подумаю, но не хотелось бы вводить тебя в лишние траты.
- А ты считай, что это все для тебя. Весь ресторан ждет тебя и обслуживает бесплатно, - улыбнулся Александр.
- Вся эта красота бесплатна? - переспросила Наиля.
- Ну, за какие-то разукрашенные кусочки бумаги, - уступил Александр.
- Эти кусочки бумаги надо еще нарезать. Кстати, я прочитала твои рассказы. Прекрасно! Неужели, тебя так вдохновила наша неожиданная встреча? Но почему все в мрачноватых тонах, пропитанных грустью за прекрасное?
- Это мой стиль, - заметил Александр. - Как говорят друзья, я слишком остро воспринимаю действительность. Возможно, это так. И глядя, как наш мир катится вниз, я задал такое же настроение рассказам, из-за чего они и кажутся мрачными. Это - отображение нашей реальности.
- А почему ты не описываешь прекрасное? Ты же видишь его и понимаешь, но не веришь в дальнейшее его развитие.
- Зачем верить в то, чего нет? - пожал плечами Александр. - А, собственно, почему говорим обо мне? Давай, лучше о тебе.
- Нет-нет, - твердо возразила Наиля. - Я еще не встречала такого простого, но в то же время загадочного человека.
- Если я загадочный, то ты - сама тайна, - заметил Александр.
- Когда женщина лишается тайны, она становится никому не нужной игрушкой. Но, Саша, давай сегодняшний вечер уделим виновнику этой встречи - тебе.
- Ты думаешь, я бы пошел сюда один?
- Тем не менее. Просто, я случайно узнала о тебе то, о чем ты умалчивал. Ты же писатель. Моя мама, прочитав эти три рассказа, сказала, что стиль очень похож на стиль недавно выпущенного сборника рассказов. Я не проводила аналогии, но, перечитав, сделала простой вывод.
- Все, раскусили меня, - засмеялся Александр.
- Но почему ты не говорил?
- Я хотел представить тебе три новых рассказа с тем, чтобы ты не рассматривала их с позиции более ранних. Может, ты сделала бы неправильный вывод, сравнив. И мой коварный план осуществился. Ты правильно связала прочитанное с нашей первой встречей.
- Однако, - задумалась Наиля. - Ты похож на художника-абстракциониста. Все прекрасное описываешь с позиции уродливого, то есть малопонятного другим, сравнивая и переплетая. Получается сложно для понимания, но под ковер абстракции заложен глубокий смысл. Может, у тебя предки были из римских философов?
- Вряд ли. Они - из простых русских крестьян. Да и пока еще мысли и настроения не передаются по наследству.
- А ты сам то веришь в то, о чем пишешь?
- Скажем так: я не отрицаю. И было бы забавно, если вдруг появились бы какие-нибудь монстры, или ожил детский страх. Ведь вера - страшное оружие разумного существа. Внуши ему, что он дурак, и любой профессор забудет, сколько будет дважды два, внуши, что он - умеет летать, и неведомая сила удержит его в воздухе.
- Твой первый рассказ, на чем был основан? - спросила Наиля.
- На несправедливости, - серьезно ответил Александр, погружаясь во времена ранней юности. - Наблюдая некоторые ситуации, не сомневаешься, что виновный будет безнаказанно жить дальше, несмотря на все страдания обиженного. Я не верю в бога, иначе бы не писал такие рассказы, но думаю (заметь, не верю, а думаю) о Силах, уравнивающих поступки людей и вообще живых существ, о чем и пишу. Читающие задумаются, а, задумавшись, засомневаются, после чего случайности начнут приписывать за счет возмездия. А случайность превращается в закономерность.
- Интересные рассуждения. Ты знаешь, - внезапно оживилась Наиля, - я ведь придерживаюсь примерно таких же взглядов. Люди очень часто приписывают случайностям важную роль в жизни, вследствие чего начинают зависеть от них. Отсюда рождается суеверие и прочее...
Александр смотрел на говорившую Наилю, и его охватывало странное волнение. Очень немногие люди поддерживали писателя. Нет, они одобряли рассказы, восхищались ими, но не вникали в глубину идей, стоящих за повествованием.
И вдруг, он осознал, что слова Наили относятся к нему очень даже напрямую. Все события того вечера промелькнули перед писателем. Александр случайно встретил девушку и влюбился с первого взгляда, считая, что это и есть его единственная, которую он искал. Внезапно охватившее суеверие, из-за которого даже мысли стали путаться. Так же случайно возникла идея концовки романа "Фиолетовый огонь" - из ничего. Этого никогда раньше не случалось. Совершенно глупо, Александр два дня до сегодняшней встречи гулял с Рексом позже, чтоб избежать лишний раз девушки и не испортить намечавшееся.
- Так рассуждают истые реалисты, - продолжала Наиля. - Но и реалисты делятся на пессимистов и оптимистов. Ты - пессимист. Предпочитаешь в рассказах, наверное и в жизни, принизить виноватого, в то же время, как писатель-оптимист возвысил бы невинного. Но теперь, исходя из твоего мировоззрения, ясно, почему твои рассказы такие.
- И почему же? - заинтересовался Александр. У него было такое чувство, что эта девушка читает его, как открытую книгу.
И прослушав ответ, перестал сомневаться в правильности своего выбора. Да, это она!
- До людей проще донести правду, когда она написана в трагическом стиле, нежели та же правда, описанная в радужной оболочке. Почему-то многие лучше воспринимают чужую боль - она вызывает сострадание, чем чужую радость - она вызывает зависть.
- Наиля, ты прелесть! - не удержался Александр. - У нас с тобой общие древнеримские предки. Жили в одной бочке. Никогда я не встречал такой всепонимающей девушки. Словно в тот вечер Судьба свела нас вместе.
- И мы вместе напишем философский трактат, - улыбнулась Наиля. - С названием "Пессимизм как зов к народу" или "Оптимизм как..."
- Оптимизм людям не нужен, - уверенно заявил Александр. - Порою, он закрывает глаза на происходящее.
- Но оптимистам легче жить, - возразила Наиля.
- Тогда трактат на тему "Оптимизм как путь к легкой жизни".
- Я уже чувствую, как от этого творения несет иронией. И уже вижу, как ты продаешь его Задорнову. И монолог прославляется во всех уголках Земли.
- Зачем же так? Мы сами пойдем пешком по странам проповедуя пути пессимизма и оптимизма, а может, скрестим два мировоззрения, назовем оптесизм и твердо войдем в историю.
Говорить о серьезном внезапно расхотелось, и Александр с Наилей спорили друг с другом, смеясь, как два ребенка.
Время пролетело быстро. Опьяненный от вина и от встречи, которую он ждал двадцать семь лет, Александр поздно вспомнил, что хотел поговорить с Наилей еще об одной важной вещи.
- Наиля, я все не спрашивал... - не знал, как начать Александр. - Просто не знал как. Понимаешь, в момент нашей встречи, я словно...
- Влюбился с первого взгляда, - радостно закончила Наиля, которой вино тоже затормозило реакцию. И видя внезапно покрасневшего Александра, она поняла, что он серьезно.
Александр, придя в себя, смотрел на чуть изменившееся лицо Наили.
- Саш, если бы я знала, что на тебя произведу такое впечатление, я была бы осторожнее и не давала бы лишнего повода.
Александр насторожился - хмель разом вылетел из головы.
- Ты замужем? - поникшим голосом спросил он.
- Нет, но уже давно встречаюсь с человеком, за которого собираюсь выйти. Я, как и ты, собиралась ждать своего единственного хоть всю жизнь и нашла его. Я уверена, что мы с ним будем счастливы. А ты, может, немножко ошибся?
Александр чуть заметно покачал головой.
- Может, ты очень скоро встретишь ее, а я просто вроде предзнаменование о близости этого события. А потом, - Наиля попыталась сделать голос веселым, - ты позвонишь мне и скажешь: "спасибо, Наилька, ты раскрыла мне глаза! Я нашел свою любовь и ударяюсь в оптимизм. Давай братья за работу над трактатом".
- Я готов сказать это сейчас, - мрачно изрек Александр.
- Ты меня не слушаешь! - возмутилась Наиля, пытаясь исправить криво законченный отличный вечер. - Не пойду больше с тобой в ресторан.
- А в кино? - спросил Александр, пытаясь прийти в себя от крушения всех надежд, мыслей, планов.
- После того, как ты меня познакомишь с будущей женой.
- У нее скоро будет муж, - буркнул Александр.
- И надолго у тебя подобный депрессняк, - поинтересовалась Наиля.
- Всю...
- Ой, только не надо трагических слов, - шутливо перебила его Наиля. - Ответь мне серьезно, пожалуйста.
А что Александру ответить? Подобного депрессняка у него еще не было. Из мелких он выходил просто - писал проблему в рассказе. Сейчас надо было писать мелодраму или...
Наиля снова прочитала его мысли.
- А знаешь что. Напиши что-нибудь доброе и красивое. Чистое, как любовь, красивое, как небо и трогательное, как новорожденный.
Поразительные ассоциации помогли писателю окончательно взять себя в руки и частично приглушить горечь. Перед ним открылся новый роман. Перед глазами мелькали образы, действия...
Он посмотрел оценивающе-профессиональным взглядом на Наилю.
- Можно я тебя сделаю одной из главных героинь? - оживился Александр.
Наиля уловив смену настроения, поняла, что сделала правильный ход.
- Можешь сделать главную героиню женой главного героя, - многозначительно сказала она. - Но с условием, что я первая прочту роман.
- Даже Рекса выгоню, пока писать буду, - пообещал Александр.
Разговор снова перетек в полушутливое русло. И позже, когда молодая пара выходила из ресторана, никто не вспомнил ту ложку дегтя в бочке меда.
Александр не верил, что встретит единственную вторую, это же парадокс, но, потеряв, всегда находишь. В данном случае...