Аннотация: Задумал царь Горох дочку замуж отдать...
Вот как-то в царстве гороховом
Жил на свете царь Горох. Много земель он имел, много камней драгоценных и утвари диковинной. Главное, что было у царя -- его народ: добрый, верный и трудолюбивый. Разбрелись сыновья Гороха по свету, один Иван с лягушкою рядом.
Давно похоронил царь царицу Луковну. Осталась зато дочка ненаглядная, царевна Ганя. Любила она на Горбунке поскакивать, с Иваном вперегонки, да по рыбу с удой, со старцами дворовыми. Всяка тварь господня к ней ластилась, вот и дело царевне.
Между тем выросла, и стал Горох думу думать. Доча, мол, словно пацанёнок, кругом шныряет. Надо её замуж сдать.
Не хочет дочка замуж.
- Да кумекай! Царство у меня агромадное, ничо не надо нам, живём слава богу. Ты выбери кого хошь, за того и сладим.
А царевна себе на уме.
- Объяви по свету, что отдашь тому, кто мешок камней-сердоликов разных, оглаженных да ярких, принесёт, да ещё мне приглянется.
- Чо не алмазов? - дивится Горох.
- А я не прынцев жду! - усмехнулась Ганя, да убежала на конюшню, коней яблоками угощать.
Гороху прынцы тоже не любы: зачем и'ных людей в свою вотчину гороховую?
Разослали по царству указ: мол, женихов ищем, с мешком камней-сердоликов обделанных, чтоб сияли оне. И чтоб через три года явились женихи к царю: там царевне осьмнадцать стукнет -- вот и пора. Может, одумается и выберет кого-нито. И родит внука Гороху, а то вон Василиса-лягуха девку принесла. Один рёв от ней, проку нет.
Три года прошло. Наскакалась Ганя, напрыгалась, сом чуть в Смородинку-реку девку не утянул, водяному в невесты. Вот успокоилась, и на парней поглядывает. Скоро камней-сердоликов не понадобится. Царь женихов торопит, созывает народ -- камни-сердолики смотреть.
Двое женихов -- так толкаются, кто первым зачнёт. Одолел прынц заморский. Вот как узнал? Ох, сыщет Горох того нехристя, какое прынцу донёс, всыпет по перво число!
Прынц важный, выступает индюком, над шляпой перья ровно флаги полощутся, сзади холуи шляпами машут. Двор подмели. Прок от них какой-нито.
Мешок ему подают. Горох корыто заготовил, сыпать туда, чтоб смотреть. Прынц корыто пощупал -- дивится. Знать, оне не стирают?
К нему холуй подбежал, верёвочку развязать. И ну сыпать камни-сердолики гранёные -- все разного цвету. А не сияют: не алмазы, всёж.
Прынц аж голову отвернул, стыдно таку гадость за невесту давать. Тут Ганю увидел, зарделся весь, шляпой замахал. Ганя веночек с головы сняла, в ответ помахала. Может, у них обычай такой, махать.
- А скажи мне, прынц, как ты сердолики те добыл? - спрашивает.
Закурлыкал прынц не по-нашему, толмач хитроглазый выскочил, за него говорить.
- Экспедицию послал в Бухару, там они камни купили, а мои ювелиры огранили, - пищит толмач.
... Да за таким камнем искпидицию слать? - расстроился Горох. Дурак прынц.
- Зачем гранил-то? - спрашивает. - Это тебе не алмаз. Его кругло гладят. Не светится, как ни грани.
Толмач прынцу в ухо шепчет. Прынц молчит. Чего отвечать-то? Хотел как богаче.
Ганя корыто велит в детскую унести, рёве лягушкиной играть. Авось не проглотит.
Прынца в праву сторону: купец на очереди.
Толстый купец. Зато свой. Гороху ближе. Брюхо-то и убрать можно, сельдёй с творогом. В неделю постройнеет. Али уж гриба древесного щепоть. Нездорово, зато худит...
Ново корыто принесли. В прежнем рёва уселась, камни хватать.
Сыпет купец камни-сердолики: все круглые, ровно горохи, и в каждом дырочка проверчена. Ухватил купец горстью, засветились камни на солнышке. Народ любуется. А купец шапку перед царевной снял, поклонился.
- Годны ли камни тебе, люба?
Поклонилась и Ганя в ответ, своему знает, как отвечать.
- Как добыл ты камни те? - спрашивает.
- За море плавал, купил у турок бус премного, да и расцепил -- тебе на радость.
- Труд твой не мал будет, - говорит Ганя.
Не по нраву Гороху купца худить. Это скоко дён к выгребу не прорвёсси?
- Всё червоточины в камне, - сокрушается царь. - Тебе, Ганя, скоко бус надобно?
Улыбнулась царевна, купца вправо, корыто в девичью -- всех девок в бусы нарядит!
Последний остался. Крестьянин-лапотник. Но всё же свой. Ганя оглядывается -- есть ли корыто?
- Не трудись, царевна! - поклонился мужичок. - Я всё с собой принёс.
И ставит перед Ганей решето с камнями. Все разные, не круглые, а всякие, как в земле родились. Оглажены, блестят, светятся. Народ рад.
- Как же ты их добыл? - спрашивает Ганя, а сама перебирает камешки, на ладошку к свету кладёт.
- Да никак особенно, - отвечает мужичок. - Пока пахал да копал, их из земли выковыривал.
- А гладил?
- Так на мельнице короб с песочком на вал надел -- само и огладилось.
- Песочком-то так не светится! - говорит Ганя.
- А я, пока коров пас, довёл их шерстинкой, - отвечает.
Горох недоволен.
- Так ты за невесту и не работал почти!
А Ганя крестьянина влево, и говорит прынцу:
- Спасибо, судырь мой, передай искпидиции и ювинирам вашим за подарок. Но мне гранёных камней к сердцу не приложить. Года ваши молодыя, вот скоро у нас племянница заневестится, там и приедьте.
И веночком помахала.
Прынц злой ушёл. Не выгорело -- да супротив кого? Купца да селянина?
Ганя к купцу повернулась.
- Спасибо тебе за шарики, да червоточинка дело портит. Много труда твоего, да и денег ты угробил. Выбирай средь горнишных моих, не прогадаешь: и шьют, и пекут, и икономию знают. А приданое спроворю немалое. Алмаз какой найдём, взамен бус твоих...
- А тебе, добрый молодец, руку свою даю, коли по сердцу, - говорит крестьянину. - Вот ведь дело какое: ты добыл да огладил, притом между делом своим главным. Такой муж не спрячется за бабой, хотя царевной, да не потратит время да деньги зря на её прихоти... А камни такие лучше всех: такими их земля родила.
- Ну, - сказал царь Горох, - люблю тебя, Ганя, и всё. Мы с Луковной каку кралю сродили! А, Василиса?
Лягушка кивает, потому как в рот ей рёва камень засунула, а сама теперь мать держит, шепелявит, рада.
Вот так всё и решилось.
И Иван рад. Второй мужик рядом, ещё и Зобретатель, а то, не считай Гороха -- одне бабы!