Иногда в жизни происходят случаи, объяснить которые почти невозможно. Да и не нужно. Их просто следует пересказывать друг другу, чтобы не забывать: жизнь наша полна весёлых и грустных случайностей, маленьких тайн и неразрешимых загадок.
В городке ГВФ близ аэропорта Толмачёво я проучился до 1974 года. Окончил первую четверть четвёртого класса, и поздней осенью родители обменяли нашу маленькую квартирку на такую же маленькую, но в Новосибирске - в Октябрьском (некогда Закаменском) районе города, на улице Грибоедова. Окна квартиры выходили прямо на школу: можно было даже провожать взглядом меня почти до самых школьных дверей. Эмма отправилась оформлять мой "перевод".
- В какой школе учились? - спросила её директор.
- В шестидесятой.
Директор странно посмотрела на пришедшую к нему мамашу и задумчиво постучала шариковой ручкой по столу.
- Но почему к нам?! - удивлённо и даже несколько раздражённо спросила она.
- Мы живём в доме напротив, - растерялась Эмма.
- Нет, ну это невозможно, - развела руками директор. - Вы же зврослый человек, мамаша! Сами должны понимать: ваш сын не сможет здесь учиться.
Но Эмма не понимала.
- Почему это он не сможет? У него все четверки за первую четверть.
Директор тяжело вздохнула.
- Эмма Ивановна, - сказала она, заглянув в документы. - У нас совсем другая программа, гораздо сложнее. Боюсь за то, что ему в вашей школе ставили четвёрки, у нас не поставили бы даже три балла. Я прекрасно вас понимаю, но поймите же и вы меня! Даже если мы ему натянем с трудом оценки на тройку, есть ещё коллектив, одноклассники. Как он уживётся среди них? В этом возрасте дети бывают очень жестокими.
- Да он прекрасно общается со сверстниками! - теперь уже Эмма начала раздражаться. Она чувствовала несправедливость и не хотела с ней мириться. Разговор переходил из спокойной фазы к фазе горячей, с взаимными упрёками, но отступать Эмма не хотела уже из принципа. Она готова была идти жаловаться в РОНО, и директор сдалась.
- Хорошо! - заявила она, поджав губы. - Я беру вашего сына до конца учебного года. Но вся ответственность за это будет на вас!
Я запомнил этот учебный год на всю жизнь. Никогда - ни до, ни после него - меня не спрашивали два месяца подряд на каждом уроке. Пять уроков в день - пять раз я шёл к доске. Это заставило учить уроки от и до, каждый день, и четвёртый класс я закончил на одни пятёрки. Единственным исключением стала четвёрка по рисованию - ну не дано мне было рисовать, как ни старайся. Ещё был труд, на который я... вовсе не ходил. Слабая социализация моя иногда корчила весьма забавные рожицы. Уроки труда проводились не в школе, а довольно далеко от неё, и, появившись там пару раз, я обнаружил, что меня никто не замечает. Видно, никто не догадался внести нового ученика в отдельный список, которым пользовался учитель труда. Спросить учителя я постеснялся и перестал ходить вовсе. Закончилось всё это, однако, самым волшебным образом. В конце года, когда объявлялись оценки за год, я проставил их напротив всех предметов, кроме труда.
- А почему по труду пропустил? - спросила меня классный руководитель, принимая дневник. - Всё-таки ты не внимательный!
И поставила "пять" по труду.
Такие волшебные истории случались со мной во время учёбы в школе и двух институтах довольно часто - нет, не в том смысле, что я что-то опять пропускал, а в смысле неожиданно счастливого выхода из безвыходного положения. Для себя я вывел из этого железное правило: относись к учёбе честно, и тогда в нужный момент тебе обязательно повезёт.
А после второй четверти, перед Новым годом, мою маму вызвали в школу к директору.
- Я просто поражена, - заявила директор, держа в руках список моих оценок. - Скажите мне честно, я не понимаю: зачем вы отдавали своего сына в шестидесятую школу? Он же у вас абсолютно нормальный ребёнок.
- У нас одна школа на весь посёлок была, - ответила Эмма.
Директор ей казалась чокнутой. И наоборот, директору казалось чокнутой эта мамаша. Но через пару фраз они уже смеялись, разобравшись, что разговаривают о разных учебных заведениях. Школа Љ60 в Новосибирске оказалась специализированной школой для детей с замедленным умственным развитием.
В следующем, 1975 году, нас ждало новоселье - просторная (по тем временам) кооперативная квартира на улице Фрунзе, а меня лично - новая школа. С квартирой этой вышла ещё одна забавная история, даже две. Сначала дом несколько лет не строился из-за того, что на месте его строительства стояла небольшая еврейская синагога. К сожалению, историю её проследить мне не удалось, но моя мама рассказывала, как один знакомый еврей их с Гришей однажды провёл внутрь. Затем где-то в районе городского аэропорта верующим еврейским гражданам было предоставлено новая площадь в одном из тамошних домов, и строительство началось. Синагогу снесли, но прямо над ней ничего строить не стали, а внесли в проект дома изменения - теперь над бывшим молельным домом находится арка. Квартиры в построенном доме распределялись на общем собрании. Гриша и Эмма стояли на двухкомнатную, и когда в вывешенном списке Эмма (на собрании она присутствовала одна) не нашла свою фамилию, с ней случился настоящий шок. Что может быть ценнее квартиры для советского гражданина? Столько лет мыкавшегося вчетвером на площади в шестнадцать квадратных метров? Занимавшего денег по знакомым и полузнакомым людям на первоначальный взнос? А вокруг шумела толпа, менялись этажами и подъездами счастливчики, попавшие в список, кто-то спорил, кто-то ругался. Еле пробившись к председателю, Эмма спросила почему её нет в списке. Председатель проверил список.
- Вспомнил! - перекрикивая шумную толпу, громко сообщил он. - На вас не хватило двухкомнатных квартир! Их же совсем мало в доме!
- Как не хватило? - дрожащими губами произнесла Эмма. Слёзы навернулись на глаза, и потекли по лицу вместе с тушью. - Мы же деньги собрали, мы же всё уплатили до копейки...
- Не волнуйтесь так! - кричал председатель. - Зачем вы плачете?
- Гриша на все собрания ходил, - словно заведённая повторяла Эмма, - на все субботники...
- Не надо плакать! У нас трёхкомнатников не хватает, мы вас как последних в списке на трёхкомнатную перевели! Вот список, посмотрите!
Так, вместо двухкомнатной квартиры мы въехали в трёхкомнатную...
По улице Гоголя, под которой сейчас проносятся поезда метро Дзержинской ветки, ходил в те времена трамвай, связывающий Сад Мичуринцев и железнодорожный вокзал. Самый демократичный, самый рабочий вид транспорта. После переезда на новую квартиру Эмма ездила на нём на работу - в район Нарымского сквера. Однажды, возвращаясь вечером с работы, она шла по скверу и неожиданно почувствовала, как сильная судорога сводит ногу. Эмма остановилась, стала массировать ногу ладошкой и вдруг увидела: на земле, рядом с асфальтовой дорожкой лежит... золотое кольцо. Большое золотое кольцо, скорее всего, обручальное. Дар находить потерянные кем-то вещи сопровождал её всю жизнь. Несколько раз в год она находила то улетевшие от незадачливых хозяев денежные купюры, то нечаянно потерянные серёжки, то золотые или серебряные цепочки... Едва она взяла кольцо в руки, как судорога, словно по мановению волшебной палочки, прошла. Дома она долго вертела находку в руках, а затем отложила на чёрный день. Жили скромно, и если вдруг срочно понадобятся деньги, можно было сдать кольцо в скупку.
Ночью, когда Эмма уснула, ей приснился яркий и чёткий сон. Во сне по улице за ней долго шёл незнакомый мужчина, а когда, наконец, догнал, строго спросил:
- Нашла моё кольцо?
- Нашла, - прошептала в ответ Эмма.
- А когда отдашь? - требовательно произнёс незнакомец.
- Я бы отдала, но как я тебя найду?
- Найдёшь, - пообещал мужчина и, развернувшись, пошёл обратно.
Проснулась она со страшной головной болью. Голова раскалывалась, таблетки не помогали. Сон не отпускал её, лицо незнакомца стояло перед глазами, голос его преследовал Эмму всё утро. Неожиданно вернулось то уже позабытое состояние из детства, с которым она прожила несколько лет после встречи с ведьмакой. Но теперь оно было смутным, размазанным по холсту подсознания, не давало чётких образов и ответов.
Прошло два или три месяца, сон стал постепенно забываться, и вот одним осенним утром, Эмма ехала на работу. Зашла в трамвай и застыла от неожиданности: в проходе стоял тот самый незнакомец из сна. Как школьница, увидевшая кинозвезду, всю дорогу она смотрела на него во все глаза. Сон сбылся, а это означало, что нужно отдать кольцо. Кольца не жалко, но как подойти и заговорить об этом? Ведь её примут за сумасшедшую! С тяжёлым сердцем Эмма вышла из трамвая и пошла через сквер на работу. И тут заметила, что мужчина идёт за ней. Точь-в-точь как во сне. Пройдя ещё немного, она резко остановилась и обернулась к незнакомцу:
- Почему вы меня преследуете?!
- Я?! - ошарашено произнёс мужчина. - Это вы на меня всю дорогу пялились!
Эмма смущенно улыбнулась.
- Скажите... - решилась она, - вы обручальное кольцо не теряли?
Мужчина изменился в лице. Подался вперёд, внимательно всматриваясь в лицо странной незнакомки.
- Терял, - с подозрением в голосе заявил он. - Но это случилось пару месяцев назад. Откуда вы узнали об этом?
Они сидели на скамейке, и Эмма, опаздывая на работу, пересказывала ему историю своей находки. А потом, помедлив, поведала и о странном сне, так поразившем её. Потом мужчина рассказывал ей о кольце, о своей покойной жене и о том, как он не обнаружил кольца на пальце и никак не мог понять, как оно могло слететь с пальца. Осенние листья облетали с деревьев на асфальтовую дорожку сквера, мимо спешили люди...
- Там внутри две буквы выгравировано, - сказал он. - Мои инициалы - А.И.
- Я проверю, - ответила Эмма, и они обменялись телефонами.
Внутри кольца действительно оказалось две буквы. Одна почти стёрта, а вторая И. На следующий день Эмма позвонила мужчине и договорилась о встрече. Он долго вертел потерю в руках, а затем неожиданно протянул обратно.
- Вы знаете...- задумчиво сказал он. - Оно ведь не просто так ушло. Вся эта история какая-то проверка: вас, меня... Оставьте его у себя, возможно, вам оно будет нужнее.
Минуло десять с лишним лет. Такой же тёплой осенью 1987 года, через год после окончания института, я женился. И когда собирали деньги на свадьбу, Эмма сдала кольцо в скупку. Обручальное кольцо, дождавшееся свадьбы сына - может быть, в этом и был смысл всей этой истории. Иногда в жизни происходят случаи, объяснить которые почти невозможно. Да и не нужно. Их просто следует пересказывать друг другу, чтобы не забывать: жизнь наша полна весёлых и грустных случайностей, маленьких тайн и неразрешимых загадок.